— Я ему должен... — всхлипнул мальчишка.
— Отвел бы нас, куда мы договаривались, получил деньги и рассчитался бы разом со своим хозяином, а так... Запомни: нельзя пытаться одновременно жрать из двух кормушек разом — останешься голодным.
— Я не хотел...
— Хотел, не хотел... Я и так знаю, что тебе было велено: заманить нас на середину этого каменного поля, оставить там, а самому удрать. То, что мы вряд ли оттуда выберемся самостоятельно — это даже не обсуждается. Там и днем, при свете солнца, надо еще подумать, куда ставить ногу, а уж ночью!.. Меня сейчас куда больше интересует другое — куда нам идти дальше? Где-то здесь должна быть узкая тропинка среди камней — главная дорога для всех местных контрабандистов. Они по ней свои грузы доставляют.
— Отпустите меня, а? — заныл мальчишка.
— Где проход через поле?
— Дяденька, отпусти меня, а? Ну пожалуйста...
— Можно и отпустить, только не тебя, а твою душу, или что там ее заменяет. Враз прямо на Небеса отправишься...
— Ничего я не знаю... — парнишка продолжал упрямо гнуть свое. — И не помню...
— Значит, будем резать уши... — вздохнул Бел, вновь берясь за нож. — На будущее у тебя будет хорошая примета для стражников, если, конечно, после нашего с тобой разговора ты еще жить останешься.
— Не надо резать! Я все вспомнил! — взвыл мальчишка. — Вам надо пойти вон в ту сторону, по самому краю каменного поля. Там в одном месте два камня рядышком стоят, оба белого цвета, чуть выделяются из остальных... Между ними и начинается тропа, и по ней вам и надо идти... — и тут мальчишка вновь залился горючими слезами.
— Пожалуй, тебе стоит отрезать не только уши, но еще и нос! — подвел итог Бел словам парнишки, не обращая никакого внимание на слезы, чуть ли не ручьем стекающие по щекам пацаненка. — Я, по-твоему что, полный лох, и не знаю, что то, о чем ты мне сейчас поведал — это ложный путь?! По нему мы придем как раз в самый центр нагромождения камней!
— Я это... перепутал...
— Вот как? — Бел не поверил ни единому слову парнишки. — Надо же, такой молодой, а с памятью уже начинаются такие серьезные проблемы! Лечить надо, причем немедленно! Вот сейчас я этим и займусь...
— Не надо! — мальчишка враз перестал рыдать. — Отведу я вас, куда скажете
— Ох, что-то доверия у меня к тебе нет.
— Раз ты такой умный, то сам бы шел до нужного места! — зашипел мальчишка, который сейчас совсем был не похож на невинную жертву. — Если знаешь, куда нужно идти, то чего меня спрашиваешь?
— Почему спрашиваю — это мое дело. Надо же, и слезы у тебя враз высохли! Значит, так: или ты кончаешь дурить и ведешь нас через границу, или... Ну, ты сам должен понимать: такое люди, как мы, обманщиков в живых оставлять не намерены. Итак, что ты решил?
— Ладно, я отведу...
— Только без глупостей, а иначе...
— Не, ничего такого!..
Мальчишка поднялся с земли, все еще безуспешно пытаясь выжать из себя слезы, но было понятно, что это не всерьез. И Белу и Олее было понятно и без лишних пояснений — пацан постарается удрать при первой же возможности. Бел, перехватив взгляд Олеи, кивнул ей, и она вновь пустила в дело хлыст. Мальчишка вначале даже не понял, что вокруг его шеи обвился тонкий ремень хлыста, а когда сообразил, то испугано дернулся, но его остановил спокойный голос Бела:
— Значит, так... — мужчина положил руку парню на плечо. — Запомни: если опять поведешь нас не туда, или вздумаешь подать голос, то, как говорится, не взыщи — сам знаешь, как поступают в таких случаях. Да и у нас будет совесть чиста — мы тут ни при чем, ты сам напросился на неприятности.
— На какие еще неприятности? — прохрипел парень.
— Или шею сломаешь, или голоса навсегда лишишься... — вступила в разговор Олея. — Резко дергаться тоже не советую — задохнешься.
— Че уж так-то, я и без того отведу, куда надо... — просипел мальчишка.
— Кстати, дорогой мой лгун, ответь без вранья: те люди с таможни, к которым поехал твой хозяин — они как, они уже должны скакать сюда? По времени все сроки для этого подходят.
— Ну, вроде того...
— Понял. Пошли.
Все вместе двинулись вдоль кромки каменного поля, благо эта каменная полоса начиналась как-то сразу, и шла полосой, словно береговая линия. Однако далеко идти не пришлось — вскоре мальчишка остановился.
— Здесь...
— Следи за ним! — приказал Бел, и, наклонившись, принялся что-то искать на земле. Вон, даже руками пытается нашарить неизвестно какую вещь... Мальчишка же, увидев это, чуть дернулся, но промолчал.
— Ну, все, паршивец! — Бел, наконец, разогнулся. — Хватит с тобой разговаривать по-доброму! Думаешь, я не знаю, что тут полно ложных тропок? Пойди по такой — дойдешь до середины каменного поля, и там застрянешь, потому что дальше дороги нет!
Голос у него при этом был такой, что даже у Олеи по спине пробежал холодок, а мальчишка едва ли не рванулся вперед.
— Все, все, больше не буду! Ошибся, с кем не бывает! Че сразу орать-то?!
Еще около сотни шагов вдоль кромки поля — и мальчишка остановился у совсем неприметного места.
— Тут оно самое...
Бел снова наклонился, и принялся что-то нашаривать руками в темноте. Медленно текли минуты, и, наконец, Бел поднялся, и в его руках была странноватого вида палка, у которой с одного конца красовалось нечто, похожее на большой крючок.
— Похоже, в этот раз ты не соврал. Ну, раз такое дело, то считай, что тебе здорово повезло — останешься жив... — и Бел ловким движением подсек ноги парня, и быстро стал связывать упавшего на землю мальчишку. — Полежи тут, отдохни, подумай кое о чем... Между прочим, очень полезное занятие.
Парень сразу понял, что больше ему ничто не угрожает, и тут же решил сам перейти в атаку.
— Э, а где мои деньги? — взвыл он. — Между прочим, ты мне еще семь золотых должен!
— Ну, ты и наглец! За что же я тебе должен платить?
— Я же привел вас на место!
— Да, но перед этим продал с потрохами, да и потом не раз обмануть хотел. А может, я тебе должен за то, что ты хотел нас на камни завести, и оставить там?
— Все равно гони мои деньги!
— Твоими они уже не будут — надо было с самого начала играть по-честному. Я тебе что говорил насчет двух кормушек? Так вот, пусть впредь тебе это будет наукой, а за учебу платить надо. Больше не обманывай.
— Меня ж хозяин убьет!
— Переживешь. Мальчонка ты шустрый, что-нибудь придумаешь.
— Ты за что сироту обижаешь? — мальчишка вновь залился слезами. — Я и без того несчастный, бесприютный...
— Что-то ты сейчас не очень убедителен, жалости в голос побольше добавь.
— Деньги отдай, говорят тебе! — надо же, у мальчишки слезы враз пропали. — А не то я о вас двоих молчать не стану! Все расскажу тем, кто сюда придет!
— А ты и так все расскажешь... — и Бел затолкал кляп в рот мальчишке. — Все выложишь, о чем попросят, ничего не скроешь. К сожалению, ты, друг мой сопливый, относишься к числу весьма беспринципных людей, оттого и отношение к тебе соответствующее. Если за ум не возьмешься, то плохо кончишь. Поверь мне на слово — таких, как ты, я уже навидался. Вот и подумай об этом в тишине и покое.
Все, больше отвлекаться не стоило. Оставив лежать на земле связанного мальчишку, который вовсю извивался и пытался выплюнуть кляп, беглецы шагнули к камням, и Олея увидела, что Бел подцепив нечто крючком той самой палки, которую только что подобрал с земли, двинулся меж камней. Как он умудряется там идти? Ах, так вот оно что! Там, и верно — тропа, почти незаметная со стороны.
Кто-то в свое время хорошо придумал, как можно тут передвигаться ночью. Оказывается, эту совершенно незаметную дорогу среди нагромождений камней указывает веревка, туго натянутая среди камней. Она тянулась вдоль одной стороны этой дороги жутковатого вида, и кое-где была крепко привязана к камням. Оттого-то даже в полной темноте, держась за эту веревку, можно было безбоязненно пройти это хаотичное нагромождение камней. Естественно, в темноте эту веревку рассмотреть совершенно невозможно, и оттого была придумана такая палка с крючком — им цепляли веревку, и шли по ее направлению, не сбиваясь с пути. Понятно, что кое-где та веревка заканчивалась, и в тех местах она была привязана к какому-либо из камней, однако на том же самом камне была привязана и другая веревка, которая тянулась дальше. Что ж, подобная палка с крючком — это неплохая придумка, особенно если учесть, что если бы ее не было, то контрабандистам по ночам приходилось бы передвигаться с грузом через поле едва ли не на четвереньках, держась одной рукой за веревку, которая была натянута почти у самой земли. Кстати, по нескольку таких палок, засыпанных песком и заложенных камнями, были спрятаны в начале и в конце настоящей тропы, а у множества ложных троп не было припрятано ничего подобного.
Сейчас, когда беглецы пробирались по каменному полю, Бел как раз и занимался тем, что опробовал это простое, но довольно надежное приспособление. Мужчина шел первым, держа одной рукой палку с крючком, которой подцепил веревку, а за ним двигалась Олея со своим конем. Как это ни удивительно, но идти по этой узкой тропинку среди камней было даже удобно — в ширину хватало места даже для лошади. Тут главная опасность подстерегала в другом — не сбиться с дороги и не пойти чуть в сторону, на острые камни, ведь подобное чревато большими неприятностями. Ведь если лошадь или человек повредят свою ногу... Об этом лучше не думать.
В этом хаотичном расположении камней тропинку, пожалуй, сразу не рассмотришь и днем, при свете солнца, тем более, что она, эта самая то ли дорога, то ли тропинка — она шла не по прямой линии, а извивалась между камнями. Что же касается ночи, то нечего и думать о том, будто без дополнительной помощи (хоть без той же веревки) можно пройти по этому нагромождению камней и валунов самого разного размера, и часто с довольно острыми краями.
Нельзя сказать, что они шли быстро — все же темнота и камни, к тому же Бел то и дело останавливался в тех местах, где веревка была привязана очередному камню, отцеплял крючок от той веревки, и вновь прицеплял, но уже к другой веревке, которая шла от этого камня дальше. Несколько раз, пройдя какой-то отрезок пути, Бел обрезал веревку, сматывал ее, и отбрасывал в сторону — пусть преследователи как сумеют, так и идут за беглецами. Между прочим, — невольно отметила про себя Олея, — это довольно действенный способ попридержать погоню хоть на какое-то время.
Олея двигалась едва ли не вплотную за Белом, и только качала головой — ранее она никогда не только не видела такого хаотичного и беспорядочного нагромождения камней, и даже не представляла, что такое может быть. Да уж, тут не то что на лошади, а и пешком не всегда пройдешь! На этих камнях безо всякого труда переломают себе ноги и люди, и животные. Вон, некоторые валуны едва ли не выше человеческого роста! Такие вот каменные поля — весьма надежная преграда, и ее без потерь преодолеет лишь тот, кто знает безопасную дорогу в этом царстве камней.
— Бел... — тихонько спросила Олея. — Бел, а как ты понял, что мальчишка ведет нас не туда?
— А по-твоему, за что я целый кошелек отдал?
— Но как ты умудрился найти такого человека, да еще и разговорить его?
— У меня опыт. Знаю, куда идти и что искать. И потом, я тебе уже говорил: у них тут свои проблемы, причем довольно серьезные. Тот, к кому я обратился... Он очень немолод, можно сказать — стар, и оттого его постепенно оттерли от дел более молодые и наглые. Тем не менее, мужик за свою долгую и частенько неправедную жизнь научился просчитывать людей, так что, думаю, он враз понял, что я — именно тот, кто ему нужен. Что ни говори, а толковыми стариками и опытными людьми разбрасываться не стоит, так же как и не следует сбрасывать их со счетов, и в будущем не обращать на этих людей никакого внимания. Вот в результате человек и пошел против тех, кто лишил его заработка.
— Понятно... А что будет с этим мальчишкой?
— Не знаю. Все будет зависеть от того, что он придумает в тот или иной момент.
Еще женщина то и дело оглядывалась назад. Вроде по-прежнему все тихо и темно, только вот долго ли продлится подобная благодать? Вряд ли...
Оглянувшись в очередной раз, Олея увидела цепочку огоньков, которые двигались с той стороны, где находилась деревушка. Огоньки... Понятно, что это такое: по ночам всадники передвигаются не просто так — многие держат в руках факелы, чтоб освещать себе дорогу. Что ж, вполне разумная мера предосторожности, если хочешь остаться в живых сам, и сохранить свою лошадь в целости и сохранности.
— Бел, смотри! Что это такое? Погоня?
Мужчина, услышав голос Олеи, остановился на мгновение, оглянулся назад, и вновь пошел вперед.
— Бел...
— Ну конечно, это погоня, что же еще? Очевидно, в деревушку примчался тот отряд, что ранее проследовал на таможню. Не исключаю, что там только часть отряда, но нам хватит и ее.
— Думаешь, это они? Ну, люди из того отряда, который мы видели?
— А другим тут взяться неоткуда. Судя по всему, хозяин этого мальчишки успел добраться до таможни, и рассказал о подозрительном человеке, который очень похож на того типа, за которого дают сотню золотых. Вот за нами и кинулись в погоню. Золото любят все... Не отвлекайся, смотри вперед. А еще лучше — под ноги гляди, чтоб не упасть.
Тем не менее женщина не могла не смотреть назад. Можно сказать, в ту сторону голова поворачивалась сама собой. По счастью, огоньки вначале направились несколько левее, в ту сторону, куда мальчишка первоначально и пытался завести беглецов. Какое-то время огоньки неподвижно стояли на одном месте, а затем разделились, и направились в разные стороны. Понятно, идут вдоль все той же кромки каменного поля, а значит, скоро отыщут и связанного мальчишку.
— Бел...
— Я все вижу. Не отвлекайся.
Ну как тут не отвлечься?! Олея, хотя по-прежнему и шла за Белом, но все же косилось в сторону огоньков, а они, в свою очередь, медленно передвигались к тому месту, где лежал мальчишка. Вот огоньки остановились, а вскоре к ним направились и те огоньки, что до того двигались в другую сторону.
— Бел, они, кажется, на того мальчишку наткнулись!
— Похоже на то.
— И теперь они за нами пойдут?
— Попытаются это сделать. Но ты же видела — я веревки перерезал, так что если за нами кто и двинется на ощупь, то далеко он не пройдет, да и времени это займет немало. Так что у наших преследователей просто не останется иного выхода, кто как ожидать рассвета.
— Хорошо!
— Хорошо еще и то, что сейчас ночь, а не то эти люди просто осыпали бы нас стрелами. Днем бы мы никуда от них не ушли, а сейчас, в темноте, стрелять неизвестно куда нет ни какого смысла — напрасный перевод стрел.
— Как ты думаешь, нам еще долго идти по этим камням?
— Слушай, ты можешь хоть немного помолчать? Неужели непонятно — в темноте звуки разносятся очень далеко!
— Я, вроде, говорю негромко...
— Хм... — съязвил Бел, не оборачиваясь.
А звуки тут, и верно, разносятся далеко. Вон, до слуха беглецов сзади стал доноситься какой-то шум, в котором можно было разобрать лошадиное ржание, недовольные человеческие голоса, еще какие-то звуки... Наверняка пытались, было, пойти вслед за беглецами, а веревка оказалась обрезанной. Вон, шум не утихает, и звуки голосов становятся все резче и громче... А, ладно, Бел прав — сейчас не до них. В их положении отвлекаться на посторонние звуки — это слишком большая роскошь.
