— А что тут рассказывать? Все просто. Моя сестра, известная всем вам Лора, попросила меня помочь своему очередному дружку из людей. Я сказала, что согласна — не могу же я отказать своей любимой сестрёнке, правильно? Так вот, она мне его привела и оставила, как договаривались, у меня. Но не забесплатно же мне ей помогать?
Фея, сидевшая в первом ряду, там, где полагалось защите, покраснела как пион:
— Ваша Премудрость, возражаю! Свидетельница говорит не по существу дела!
— Возражение отклоняется, — спокойно и бесстрастно парировала Жемчужно-Белая. — Все, что имеет отношение к сделке обвиняемого и свидетельницы — относится к делу.
— Продолжай, Кора, — согласно кивнула головой Вторая.
— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжила Кора, а Фея, закрыв горевшее от стыда лицо руками, приготовилась услышать самое худшее. — Пришел ко мне вот этот вот несчастный человечек, сказал, что ему нужна моя метла и защитное средство от аромата Цветов Забвения и Розовых Пузырьков, чтобы похитить свою жену с Острова Фей, где, как он утверждал, его жену удерживали обманом. — Кора сделала многозначительную паузу. — А потом, я, конечно, сделала вид, что эти пустяковые штуковины очень дорого стоят и стала торговаться...
— И что же было предметом торговли? — спросила Жемчужно-Белая.
— А предмет торговли, — нахально ухмыльнувшись и потрепав Принца по давно не стриженой шевелюре, ехидно сказала Кора, — называть в таком приличном обществе нельзя... — гул возмущения прокатился по трибунам, а Фея готова была провалиться под землю от стыда.
— ...хотя... если хотите...
— Не надо, не в этих священных стенах, не перед Их Премудростью! — с несвойственным ей пафосом воскликнула Жемчужно-Белая.
— Как скажете, беловолосые лицемерки... — презрительно ухмыльнулась Кора. — Так вот, этот человечек, видимо, наелся от вас вашего ханжества и отказался (Фея удивленно подняла голову). Тогда я предложила ему сделку — отдать первое, что он увидит, когда встретит свою ненаглядную — и он, бедняжка (она погладила спящего Принца по голове), так испугался моего первого предложения — в общем, совершенно невинного с точки зрения "Порядка и Процветания" Целестии, что был готов на все...
— И что же было дальше?
— А дальше он, в одну лунную-лунную ночь поклялся об этом на... Черном Камне!
Взрыв возмущения захватил трибуны, ведь Черный Камень считался у фей величайшей мерзостью, источником злой и порочной силы лесных ведьм!
-...Так вот, я честно ему все отдала — и причем не только метлу и защитную маску, а ещё много чего — мне ведь и самой было интересно доставить побольше головной боли Сообществу Лицемерок, ха!
— "Честно"? Черная ведьма, как бы не так! — не выдержала Фея. — Ты обещала задержать его всего на три дня, а он пробыл у тебя девять месяцев, лгунья! Что ты с ним делала все эти месяцы, отвечай, похитительница мужей и осквернительница чужих браков!
— Возражаю, Ваша Премудрость, эта реплика не имеет отношения к делу, — подняла руку Жемчужно-Белая.
— Возражение принимается, — согласилась Вторая.
— Всё? Закончили? — нахально спросила Кора. — Так вот, он действительно через девять месяцев улетел на моей метле за своей любимой, благополучно её похитил. Вы эту историю знаете лучше меня — как он вас надул при побеге, как вы опозорились у Моря, как вы...
— Хватит! — закричала Жемчужно-Белая, которая крайне болезненно переживала провал её Ордена.
— ... так вот, когда он вернулся со своей любимой женушкой к себе в семейное гнездышко, он... благополучненько забыл о своем обещании! Клятву у Черного Камня! Клятву, неисполнение которой способно нарушить Великий Закон Равновесия, на котором стоит не только Целестия, но и вся вселенная, как вы знаете... — с пафосом подняла руку к небу Кора.
— Обвинение благодарит свидетельницу за исчерпывающие показания. Если Защита желает, все эти показания мы можем проверить при помощи сканирования памяти как Коры, так и...
— Нет! Не надо! — как ужаленная подскочила Фея. — Защита может подтвердить правоту показаний!
— На каком основании?
— На основании личного признания мужа.
— Веское основание, — согласилась Жемчужно-Белая. — Итак, Ваша Премудрость, уважаемые сестры, мы видим, что виновность обвиняемого по этому пункту очевидна. Не мне вам говорить о том, что Черные Камни действительно имеют великую силу, хоть и темную и омерзительную для нас, созданий света и добра, верных служительниц Создателя. Не мне вам говорить и о силе неисполненной клятвы...
Гул согласия прокатился по трибунам.
А Вторая Премудрость, как всегда, спокойно и бесстрастно, проговорила:
— Имеет ли что сказать Защита?
— Имеет, — звонко и четко ответила Фея. — У Защиты есть вопрос к свидетельнице от обвинения.
— Задавайте.
— Ответь-ка, пожалуйста, моя дорогая Кора, перед всем Сообществом как на духу, а что было предметом клятвы?
— Как что, первое что...
-...Это я и так знаю, Кора, — перебила Фея. — А что по факту оказалось этим первым?
— А то не знаешь... — ухмыльнулась Кора.
В этот момент, по знаку, данному Феей, в Залу вошла ещё одна охранница "ЖАЛА", ведя за ручку... маленькую четырехлетнюю девочку!
Хорошенькая, как куколка: светлые курчавые волосики, голубенькие, немножко выпуклые глазенки, пухленькие розовые щечки и губки, с "пупсиком" в маленьких ручках, прижатым к груди, в детском голубеньком платьице и сандаликах того же цвета, а сзади — ещё такие маленькие тоненькие крылышки.
По Зале прокатился гул умиления. Феи обожали детей, а уж тем более — девочек, и тем более — девочек Сообщества — их будущего, их гордости, их... В общем, олицетворения всего самого ценного для них. Послышались фразы "какое прелестное дитя!", "какое солнышко!", "лапочка!", "крошечка!", "куколка!"
А дочурка, между тем, увидев Принца на кресле, с диким визгом бросилась к отцу, крича "Папка! Папка нашелся! Ура!" Принц от визга проснулся и что-то проблеснуло в его пустых глазах, потому что он даже привстал с кресла, как бы намереваясь пойти навстречу ребенку, но та уже с визгом бросилась ему на коленки и обняла ручками его шею.
— Папка! Папочка дорогой! Нашелся! Посмотри, какой у меня новый пупсик! Посмотри! Он совсем похож на тебя папочка! Я сама его сделала... — и намертво вцепилась в шею отца, а по щекам Принца потекли слезы.
— Узнаешь ли ты, Кора, этого ребенка? — как ни в чем не бывало спросила Фея.
— Ну, узнаю... — мрачно сказала Кора.
— Откуда ты его узнала, ты ж его ни разу в жизни не видела?
— Да видела я его, Камень её показал...
Тут уж описать реакцию Сообщества просто невозможно. Трибуны просто взорвались криками возмущения: "Да как ты смеешь!", "руки прочь от наших детей!", "не трожь их своими грязными лапами!" и все в таком духе.
— Вы правильно, о, достопочтенные мои сестры, догадались! И как вы, мои дорогие, не поймете чувства матери и феи, когда ей предстоит отдать свою единственную дочь — надежду и опору Сообщества — в лапы этой растлительницы и похитительницы чужих мужей!..
— Да не похищала я его! — обиженно закричала Кора. — Он сам ко мне пришел, честное слово! Ему самому...
Но Фея не дала ей договорить:
— ... этому чудовищу, порождению ночи, тьмы, наших ночных кошмаров, зла, беззакония, бесчестия, безнравственности, безбожия и всего-всего того, чему нет названия! Как не поймете Вы меня, мать, как не поймете вы меня, верные чада света и добра, нравственности и целомудрия! Как я могу отдать свое дитя на съедение этому дракону, этому чудовищу! Вот и пришлось мне запретить мужу выполнять обещанное! — Тут она для вящего эффекта выдержала короткую паузу — все-таки хорошо Фея выучила в Школе основы ораторского искусства! — Так что и на мне, о, сестры, вина! И на мне тоже! Так судите же и меня тоже! Отнимите у детей — мать, как хотите отнять мужа от жены! Судите! Я вся перед вами! Судите и меня вместе с ним за клятвопреступление! — закричала Фея и встала на колени перед Сообществом, склонив голову, как будто подставляя шею под меч палача.
Трибуны взорвались дикими криками солидарности. Феи словно с ума посходили. Они сорвались со своих мест, как рой рассерженных пчел, и летали под сводами Зала Собраний, неистово выкрикивая: "Помиловать!", "пощадить!", "женская солидарность!", "руки прочь от наших детей!", "...от наших куколок!"
Кора закусила губу и мрачно молчала. Она была не глупа. Идя сюда, она прекрасно знала, что реакция будет такой. Но она пошла на это. Ради Принца, ради тех счастливых месяцев, которые она провела с ним — месяцев, которые она никогда не забудет, воспоминание о которых будет ещё долго утешать её на протяжении бесчисленных тысячелетий одиночества...
Ради этого стоило потерпеть этот базар рассерженных наседок и внести вклад в спасение этого человека, который стал, пусть и не осознанно, виновником стольких событий в её такой редкой на счастье жизни!
Наконец, все три Премудрости подняли руки и воцарилась тишина. "Пчелы" сели на свои места и приготовились внимать.
— Итак, сестры, думаю, не будет неожиданностью, если Мы присоединимся к общему мнению и признаем, что Защита представила весьма весомое смягчающее вину обстоятельство. В самом деле, выполнить такую клятву не только обвиняемому, но и каждой из нас было бы трудно, также как очевиден коварный умысел Ночной Королевы, закамуфлировавшей свое намерение под туманными словами, которых обвиняемый, по своему типичному для представителей слабого пола природному слабоумию не смог понять. С другой стороны, Мы не можем отрицать сам факт вины обвиняемого, а потому...
Воцарилась гробовая тишина. Наступала развязка — объявление приговора!
-...Мы призываем высказаться, соответственно, Присяжным Заседателям — Перворожденным Феям, потом — всему Сообществу. Да свершится правосудие, ибо оно — превыше всего! — и все три хлопнули в ладоши.
Однако после всего сказанного Премудростью, приговор был предельно ясен. И присяжные, и Сообщество признало Принца виновным по последнему пункту, но со смягчающим обстоятельством, которое позволяло наложить на него самое мягкое наказание по этой статье —
— ...Принудительное перевоспитание на Островах Блаженных без определенного срока!
На языке юридической науки Поднебесья это означало, что как только он покажет хорошие результаты перевоспитания — а такие результаты, как показала практика "лечебных процедур", начинают показывать почти все уже на второй месяц — его тут же вернут домой, в семью, на довоспитание в домашних условиях под руководством его собственной жены.
— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! — подытожили все три Премудрости, затем одновременно встали и величественно направились к выходу.
Стражницы "ЖАЛА" повели Принца к выходу, предварительно не без труда отняв плачущую дочурку от его шеи, цеплявшуюся за неё как обезьянка, — завтра ему предстояла погрузка на корабль, который повезет его к отбытию меры пресечения.
А Фея, прижимая дочурку к груди, плакала от счастья, ведь её любимый теперь спасен, что через какие-нибудь пару месяцев он вернется к ней и все теперь будет у них хорошо.
Глава 21. Птичка в клетке.
1.
Когда стражницы 2-го отдела "ЖАЛА" сажали Принца на корабль и программировали охранный обруч на его голове, Фее удалось провести с ним рядом несколько бесценных мгновений.
Принц молчал. После нескольких сеансов предварительных "лечебных процедур" голова его была наполнена каким-то свинцовым туманом. Ему с трудом удавалось понимать, кто он и где он собственно находится. В основном, он просто чувствовал, не рассуждая. Он чувствовал, как нежные ручки Феи гладят его по голове, как она что-то произносит ему тихим голоском, что-то утешительное, доброе, видел, как в её глазах стоят слезы.
Принцу тяжело было расставаться с Феей, но сказать ей он тоже ничего не мог. Мысли упорно не хотели рождаться в его измученной очистительными заклинаниями голове. Он только печально и немного туповато, почти по-звериному, смотрел на подол её белоснежной туники (Фея за заслуги перед Сообществом была повышена до 1-го ранга) и слушал её нежный голосок, совершенно не понимая, впрочем, произносимых слов, и ощущал нежные прикосновения её рук к своей коже.
А потом корабль отчалил.
Принц стоял на палубе и смотрел на причал, который удалялся от него все дальше и дальше. Колдовской металлический обруч контролировал каждую его мысль, каждое чувство. Принц подошел к самому краю кормы и, взявшись руками за перила, перегнулся через них всем телом, чтобы ещё на мгновение приблизить лицо Феи, махавшей ему с причала рукой. Волшебный обруч предупреждающе сжался, вызвав приступ головной боли такой, что в глазах потемнело. Принц отошел от перил, и обруч вновь принял свои обычные размеры, головная боль утихла. А бледное заплаканное лицо милой Феи становилось все меньше и меньше, её тоненькая почти девическая фигурка удалялось от Принца все дальше и дальше.
Принц не в состоянии был понять, кто она, куда она удаляется и почему он должен с ней расстаться, но ему было тоскливо на душе, и он плакал как дитя, которого увозят от мамы чужие тети неизвестно куда.
А потом корабль повернул, огибая большой риф, и фигурка Феи исчезла. А Принц, сам не понимая, что с ним происходит, сел на палубу и его плечи затряслись в беззвучном рыдании.
Но это длилось лишь пару минут. Вдруг к нему подошла фея-воспитательница 5-го ранга из 3-го отдела "ЖАЛА", в травянисто-зеленой тунике и плаще, и прикоснулась к нему концом своей зеленой волшебной палочки. Голова Принца закружилась, он почувствовал во всем теле сладкую истому, его потянуло в сон.
Он упал прямо на палубу и мгновенно заснул с блаженной улыбкой на устах. Во сне он видел Фею, которая сидела рядом с ним на лугу и гладила его по голове своими тонкими нежными ручками и улыбалась и что-то тихо говорила ему. Фея 5-го ранга взмахнула палочкой и тело Принца поднялось вверх на невидимой воздушной подушке и полетело вниз, прямо в жилой отсек, на приготовленную постель.
2.
Фея вернулась во Дворец, почти не чувствуя под собою ног от переживаний и усталости. Она бы предпочла прямо сейчас прилечь, отдохнуть, но теперь, будучи феей первого ранга, достойной носить белоснежные одежды и летать на крылатом животном — она выбрала себе белоснежного грифона — она была обязана присутствовать не только на общих советах фей, но и на секретных заседаниях Верховного Тайного Совета фей высших рангов, который в эти тревожные дни заседал особенно часто.
На всех заседаниях обсуждалось одно и то же. Что делать дальше? И вопрос этот был весьма и весьма актуален. Война с Непобедимым Солнцем явно зашла в тупик, сложилась патовая ситуация, такая же, как десять тысяч лет назад. Феи не могли ворваться в цитадель, защищенную колдовством магических зеркал, а Непобедимое Солнце, вне пределов их досягаемости, ничего не могло предпринять против фей. Местонахождение же логова мурин по-прежнему оставалось неизвестным.
Конечно, феи взяли цитадель в плотное кольцо, конечно, вся территория тщательнейшим образом патрулировалась, но это, пожалуй, было все, на что были способны вооруженные силы Сообщества.
