Визирь

Тут полосатые воители расступились, образуя широкий живой коридор, по которому царственно вышагивала кобыла, чьи бёдра были прикрыты тонкой белой тканью короткой юбки, оголённые полные груди упруго покачивались при каждом шаге, подчёркивая тонкую талию... Но всё это затмевалось ощущением холодка и видом теней, танцующих вокруг незнакомки в костяной маске. Её глаза же смотрели прямо на гостя двумя невидящими бельмами, истекая фиолетовым дымком из самых уголков прорезей.

Даже если бы главнокомандующему вооружённых сил Кристальной Империи не предоставили описание этой зебры, он бы без сомнения принял за Мору именно её: во всей округе не было более никого, кто излучал бы столько силы и властности, при этом источая вокруг себя могильный холод. Впрочем, пусть это и подействовало на пегасов так, что они едва удерживались от выхватывания оружия, сам визирь на провокацию и, скорее всего, откровенную проверку его воли, внешне никак не отреагировал.

Позади шаманки шли две молодые зеброчки, которые были одеты схожим образом, но без масок на головах. Они несли в руках два подноса с едой и питьём... и совершенно терялись на фоне старшей кобылы.

— Приветствую, Мора, — тёмно-серый единорог наклонил голову, раскрыл ладони и добавил: — Ты звала и я пришёл.

— Приветствую и я тебя, вождь из земель снегов и льда, — без помощи всяких артефактов, на почти чистейшем языке кристалийцев ответила шаманка, останавливаясь на расстоянии двух шагов от Сомбры. — Твой путь был лёгок иль тяжёл? Ответь мне: с чем ты к нам пришёл?

"Странное эхо... заклинание-переводчик? И переводит оно на язык зебр, причём не только саму шаманку, но и меня. Хочет, чтобы все слышали наш разговор и демонстрирует свои силы? Похвально", — главнокомандующий мог бы даже поаплодировать столь изящному решению, но полосатые жеребцы и кобылы, которые могли стать его если не подданными, то хотя бы сторонниками, вряд ли хорошо восприняли бы жест, который можно расценить как издёвку.

— Мне нужен мир... — начал говорить Джафар.

— Неужто весь? — вроде бы даже искренне удивилась собеседница.

— Пока что, обоснуюсь здесь, — переняв манеру речи Моры, отозвался визирь, сперва разведя руками в стороны, чтобы затем опустить вдоль тела.

В задних рядах полосатых кочевников начало подниматься волнение, но окружающие место разговора воины даже не шелохнулись. Сама шаманка на это только хмыкнула, прищурилась и заявила:

— Мне нравятся твои слова... Попробуй, убеди меня.

"Ты сама попросила", — тёмно-серый единорог шагнул вперёд, медленно снял перчатки от доспеха и уронил их на землю, затем столь же неспешно положил руки на маску шаманки, кончиками пальцев касаясь её шёрстки... и применил "метку".

Он ощущал себя так, будто бы стоит в тисках: взгляды духов из теней, пронзали тысячей мечей... Не стоило и сомневаться, что стоит только замешкаться, или замыслить сделать зло, как духи разорвут его.

Зебра выглядела спокойной, излучала любопытство и предвкушение, а её сородичи вовсе затаили дыхание, ожидая чего-то необычного. Даже волнения в задних рядах утихли, сменившись хищным азартом.

Из докладов Лайм Хуфа Сомбра знал, что маска Моры — это артефакт очень разноплановый, но кроме магических задач, он исполняет ещё и свою прямую функцию. Ну а какая представительница "слабого" пола, к какой бы расе она ни принадлежала, откажется от возможности не только вернуть красоту, но сохранить и приумножить силу?

Пришлось потратить почти минуту реального времени, за которую напряжение только нарастало, прежде чем "обман" подействовал на плоть колдуньи. Однако же едва в толпе вновь начали звучать недовольные шепотки, как главнокомандующий осторожно снял маску шаманки, открывая взглядам окружающих довольно миловидную, молодую мордочку без следа морщин (лишь глаза остались прежними, но на них жеребец и не пытался воздействовать, так как его авантюра уже прошла по краю того, что можно было назвать нападением).

— Не стоит прятать красоту, она идёт тебе к лицу, — Джафару пришлось ввернуть слово из своей прошлой жизни, чтобы сохранить рифму, но как он надеялся, кроме самой Моры этого никто не заметил.

Тени вокруг стали танцевать активнее и в них вспыхнули зелёные и алые огоньки глаз. Полосатая кобыла подняла кисти к своей мордочке, опустила веки и провела ладонями по щекам, лбу, подбородку... Её уши дёрнулись а хвост качнулся, но это было всё, чем она выдала свои эмоции.

— Долго ль продлится эта ложь, когда ты вновь от нас уйдёшь? — без маски, голос Моры звучал куда приятнее, что, впрочем, могло быть ещё и следствием её настроения.

— Чтоб сохранить твою красу, тебе я дар преподнесу, — вручив собеседнице её же маску, визирь извлёк на свет солнца кулон из серебра, похожий на каплю, в который был вставлен кристалл с изумрудным огоньком внутри. — Позволишь наглость совершить и цепь на шею нацепить?

Последние слова были произнесены тихо, так что услышала их только та, кому они и предназначались. Шаманка же, впившись пальцами в маску, откинула голову назад и рассмеялась, заставляя всех вокруг ощутить табуны мурашек, бегающих под шёрсткой.

"Приму это за "да"", — решил тёмно-серый единорог, после чего завёл руки за шею полосатой кобылы, защёлкивая замок, тут же отстраняясь от неё.

Серебряная капля с кристаллом, в котором была заключена частица сущности чейнджлинга, устроилась между грудей колдуньи. Прошла секунда, он засветился ярче, а затем в тусклой вспышке исчез, в то время как Мора опустила мордочку от небосвода так, чтобы смотреть на жеребца, а затем открыла изумрудные глаза с вертикальными зрачками.

"Неожиданно. Быстро же она освоилась", — Сомбра ощутил себя так, будто бы его взвесили на весах и признали годным, что оказалось крайне неприятным опытом, вызывающим откровенные злость и раздражение.

Взор колдуньи тем временем скользнул по пони и зебрам, заставляя их вздрагивать и непроизвольно ёжиться. Всё же и раньше её внимание было тяжело выдержать, теперь же для этого приходилось прилагать немалые волевые усилия.

— Ты очень щедр, добрый гость... сомнения свои отбрось, — надев маску на мордочку, но сделав это демонстративно небрежно, Мора приблизилась к Джафару на расстояние полушага, заложила руки себе за спину, под общий вздох удивления опустилась на колени и провозгласила: — Укрой меня своим плащом, или убей своим мечом. Тебе вручаю жизнь и силу, покуда не сойду в могилу.

Об этом ритуале визирь тоже знал, а означал он то, что Мора ультимативно предлагает взять её в жёны. Если же отказать, а затем оставить жизнь, кобыла, которая добилась права самостоятельно выбирать себе жеребца, сможет смыть позор только кровью. Учитывая же, что свидетелями были тысячи зебр, догадаться о личности того, кого будут убивать, сложности не составляло.

"Ну что же... чего-то такого я и ожидал. Очень удачно профессор создал Амулеты Чейнджлинга... и от того особенно печально осознавать, что такой гений потерян", — скинув со спины плащ, тёмно-серый единорог молча накинул его на плечи шаманки, которая выглядела полностью довольной происходящим (сам же новоявленный муж вспомнил недавний разговор с Каденс и вскользь брошенную фразу про новую кобылу).

После возвращения к кристалийцам, Сомбру ожидал очень интересный разговор...

— Какой позор; какой кошмар: в душе моей горит пожар! — прозвучал в тишине насмешливый голос, не скрывающий брезгливости. — Мора привела в наш дом врага, легла и ноги развела...

Кольцо окружения расступилось, пропуская на свободное место невысокого, широкоплечего и начавшего полнеть полосатого жеребца, который был облачён в подобие доспехов из костей. За ним следовали восемь молодых кобыл, на шеях у которых виднелись костяные ожерелья-ошейники: они были одеты в традиционные набедренные повязки, их тела красовались узорами из тонких шрамов, а подавленные, сломленные взгляды смотрели вперёд.

— Марис, ты смеешь мне хамить? Неужто надоело жить, — шаманка взялась за руку визиря и легко поднялась. — Иль ты решил, что я слаба? Но я сильна как никогда.

В доказательство своих слов, полосатая кобыла выплеснула часть своих сил, заставляя пони и зебр пошатнуться, ссутулиться, а слабейших — встать на колени. В ответ на это восемь зебр в ошейниках вскинули руки, создав барьер из энергии, копья из воды, огненные сферы...

— "Меченые"? — тёмно-серый единорог положил свободную руку на рукоять меча, чувствуя то, что ситуация начала развиваться не так, как того хотела его новая... жена.

— Молчи, презренная, ты встала на колени, и права голоса тем самым лишена, — оскалился острозубой улыбкой. — Закон таков и он один для всех. Я прав ведь, воины вольного народа?

С разных сторон раздались недовольные, но подтверждающие голоса. Было видно, что Костяной Колдун тут не пользуется любовью, но с его личной силой, а также силой его табуна, собранного из "меченых", считаются все. Впрочем, против Моры они тоже были не готовы идти, прекрасно помня её возможности... и откровенно побаиваясь того, чем она может удивить теперь.

"Похоже вот и она — провокация", — мысленно посетовав о том, что Тала осталась в лагере кристалийцев, из-за чего нельзя заранее узнать секреты противника, Сомбра сделал шаг вперёд.

Он рисковал, но ситуация требовала идти на авантюру: слишком резко изменился расклад сил в лагере зебр. Если раньше Мора была непререкаемым авторитетом, и многие племена пошли именно за её силой, то сейчас она лишила себя права лидерства, пусть и лишь формально. Шаманка по-прежнему могла победить любого из противников, но в глазах сородичей это означало бы, что она как минимум не уважает жеребца, которого сама и выбрала. Марис же, понимая то, что колдунья не вызовет его на поединок, прикрываясь одарёнными жёнами решил провернуть свою интригу...

— Мора вошла в мою семью, и за неё я говорю, — заявил Джафар, привлекая к себе общее внимание. — Если я помню все слова, то тот, кому жизнь вручена, становится и частью племя?

— Ты прав, чужак, — ещё шире оскалился Костяной Колдун. — И что с того?

— За оскорбление твоё, что ты нанёс моей жене, я жажду крови... — голос тёмно-серого единорога звучал как далёкий рокот.

— На заре, — легко согласился полосатый жеребец, а затем повысил голос и провозгласил: — Закон един; в круг войдут двое, но выйдет один!

Один за другим воины стали бить копьями об землю, топать копытами и выкрикивать одно-единственное слово:

— Бой! Бой! Бой! — рокотали сотни глоток.

— Бой! Бой! Бой! — лагерь тонул в возбуждённом ликовании.

— Бой!...

* * *

— Ммм... — с удовольствием втянув носом аромат свежего травяного отвара, Каденс сделала маленький глоток из чашки, словно бы вырезанной из куска хрусталя. — Великолепно. Рубин, ты просто волшебница!

— Я только учусь, — хмыкнула красная кристальная пони, надевая на шею Амулет Чейнджлинга, отобранный у Твайлайт. — Вот сейчас выращу себе рог и...

— Лучше уж крылья, — перебила её белая пегаска, в свою очередь пробуя напиток. — Летать ты научишься быстрее, нежели пользоваться телекинезом.

— Рождённая топать летать не будет, — возразила Блиц, но тут её взгляд упал на фиолетовую четвероногую аликорночку. — Хотя... может быть ты и права.

Четыре кобылки сидели вокруг походного стола в шатре принцессы любви, отдыхая после утреннего паломничества просителей, которых требовалось принять и выслушать. Дел в лагере было не так уж и много, да и с большей частью работы пони с оленями справлялись сами, лишь в спорных моментах обращаясь к помощи правительницы.

"Сомбра, действительно, создал хорошую систему, которая не рухнет в первый же день, стоит лишь ему и Каденс исчезнуть", — подумала про себя аликорница-путешественница, в памяти у которой мелькали не самые приятные образы того, как её сородичи едва ли не в панику впадали, стоило только правительницам куда-то пропасть на пару дней.

Внезапно мысли в очередной раз вернулись к воспоминаниям о том, что принцесса дружбы увидела... и услышала... и унюхала ночью...

...

Сжавшись за артефактным креслом в как можно более компактный клубок и отчаянно желая куда-нибудь провалиться, Твайлайт вздрагивала от каждого стона, которые нежно-розовая аликорница и не думала сдерживать, будто бы специально дразня неучтённую свидетельницу.

Её ушки то вставали торчком, то прижимались к голове, ноздри щекотал сладковатый аромат, крылья стремились распахнуться и выдать свою хозяйку, а хвост стыдливо поджимался к пылающим жаром влажным от собственных соков бёдрам. Чтобы не взвыть от этой пытки, кобылке пришлось до боли прикусить высунутый кончик языка, ощущая как на глазах наворачиваются слёзы.

"Почему... Почему я оставила амулет в шкатулке?!", — без превращения в здоровую пони, с такими повреждениями рога, которые давали о себе знать только при попытке применить магию, даже думать о телепортации не стоило.

Услышав особенно громкий стон, последовавший за влажным шлепком, Спаркл закусила переднее копытце и задрожала всем телом, ощущая как волна разрядов пронзает каждую клеточку тела, а затем взрывается ярким салютом в голове. Она даже не была уверена, что не потеряла сознание, чувствуя себя жутко грязной из-за всего этого и... из-за возбуждения, вызванного страхом быть обнаруженной в таком месте в нынешнем состоянии.

...

"А ведь я просто хотела устроить Каденс сюрприз, когда узнала о том, что Сомбра улетает. Думала, что мы посидим вдвоём, поболтаем... А вышло...", — скосив взгляд на принцессу любви, сиреневая пони ощутила жар на мордочке и шее, который переползал на грудь и подбирался к крыльям.

— Твай, я, конечно, польщена... — Рубин заткнула за ухо прядку гривы, выбившуюся на мордочку. — Но с каких пор ты у нас подражаешь хамелеонам?

— Я не... — попыталась оправдаться четвероногая пони, но встретившись со смеющимся взглядом Каденс, шумно засопела и отвернулась.

— Просто наша фиолетовая подруга, прошедшим вечером, оказалась не в том месте и не в то время, — сжалилась над краснеющей кобылкой нежно-розовая аликорница. — Она застала нас с Сомброй... прощающимися перед долгим расставанием.

— Пффф, — поперхнулась чаем Айси. — Серьёзно? И Каденс тебя не заметила?

— Заметила, — обиженно буркнула Спаркл, утыкаясь мордочкой в свою чашку. — А затем заявила, что если я хотела присоединиться, то нужно было попросить.

— Кха-кха... — на этот раз чаем подавилась Блиц, после чего перевела недоумённый взгляд на принцессу любви. — С каких пор ты разбрасываешься такими предложениями?

— И вовсе я не разбрасываюсь, — гордо задрала подбородок Каденс, но под прицелом трёх пар глаз сдалась и уже нормальным тоном ответила: — Твайлайт миленькая, да и мы с ней неплохо сошлись. Так что если она захочет... ну вы понимаете... Я не буду против.

— Хм, — многозначительно хмыкнула белая пегаска. — Что-то мне подсказывает, что когда Сомбра вернётся, тебе придётся мириться с совсем другой кобылой.

— Тогда... мне нужен любовник, — заявила нежно-розовая аликорница. — Для сохранения гармонии в семье!