— Ах, милый друг, — Жуковский широко улыбнулся, — я так рад, что вы нашли в себе силы, для откровенности. Ещё же более вы радуете меня своей готовностью к полезному труду. Однако, так ли бесполезна, дающая восторг душе, литература?
Великий князь пожал плечами и вернулся к написанию своего трактата. Несколько минут оба были заняты своим делом. Наконец Жуковский решил продолжить разговор:
— Мне представляется, что вы заблуждаетесь на тот предмет, что литература не принесёт пользы для вас, как наследника престола.
— Я такого не говорил, — великий князь посмотрел на воспитателя, и их взгляды встретились.
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга. Наконец, воспитанник опустил глаза и вернулся к своей работе. Обмакнув перо в чернила, он замер на минуту и отложил перо.
— Я желал бы выпускать газету, — глядя в стену перед собой, сказал великий князь, — дабы печатающиеся в ней литераторы проясняли умы подданных и вселяли им любовь к короне и господом вверенной императору России. Полагаю, такой литературы издаётся сейчас недостаточно. Мне хотелось бы устроить народный театр и ставить в нём пьесы, прославляющие русское оружие, вселяющие в народ гордость за своего государя и радость от воплощения промысла божия, отметившего Россию как великое государство. Но многое из этого мне сейчас недоступно, потому я пишу статью в Собиратель и позабочусь о том, чтобы её прочитали те, кому она предназначена. И в этом есть польза от литературы.
Великий князь взял перо, осмотрел его и вернулся к своей работе. Вскоре он закончил оборотную сторону четвёртого листа и отложил его на просушку.
— Позвольте ознакомиться — попросил воспитатель.
— Да, прошу вас.
Жуковский взял готовые листы и сел ближе к окну. Временами он отрывался от чтения и бросал взгляд на воспитанника. Великий князь не обращал на это внимание, увлечённый изверганием на бумагу своих мыслей.
— Никогда не думал, что пальба из ружей столь сложное дело, — сказав это, Жуковский замолчал, уставившись на воспитанника.
— Любое дело, даже поднесение ложки ко рту, может оказаться весьма сложным при попытке понять его, учитывая все подробности. Главное сразу определить, чем можно пренебречь, а что необходимо изучить со всем тщанием. У вас есть непонимание, например, того почему я отличаю дальность действительной стрельбы, от дальности эффективной? Или почему эти дальности оказываются разными для одного и того же ружья в зависимости от обстоятельств?
— Нет, вы достаточно понятно всё объясняете. Что же касается верности ваших суждений, то я оставлю оценку их знатокам этого дела.
— Значит, я использую слова правильно, — кивнул великий князь, продолжая писать.
* * *
13 января 1827, Санкт-Петербург
К восходу солнца царский поезд выехал из ворот Александровского завода. Великий князь сидел в возке отца, тогда как его учителя и конвой плелись в самом конце.
Оглядывая проплывающие мимо домишки обывателей, государь внезапно сообщил наследнику:
— Прежде чем самому устраивать народные зрелища, весьма полезно побывать на тех, что уже есть. Скоро масленица, рекомендую тебе посетить балаган Лемана. А заодно посмотреть остальные гуляния.
— Непременно, воспользуюсь вашим дозволением.
Государь кивнул и продолжил осматривать окрестности. Вдоль дороги спешили куда-то бабы. Несколько солдат под руководством унтера грузили какое-то добро на телегу. Одинокий мужичок, согнанный со своей телегой на обочину, провожал поезд взглядом, ломая шапку и кланяясь.
— Полагаешь...— император сделал паузу, прежде чем продолжить, — калибру надлежит быть ещё меньше, чем четыре и шесть?
— Уверен в этом. Я хотел бы иметь винтовки четыре линии. Меньше сечение пули, меньшее сопротивление ей оказывает воздух. Дальше выстрел. Пуля и весь патрон легче. Отдача при выстреле слабее. Патронов можно носить больше и стрелять дольше.
— А нагар?
— Пуля вжимается в нарезы и вычищает значительную часть нагара от предыдущего выстрела. Кроме того, нарезы намеренно делаются широкие.
Государь не счёл нужным продолжать этот разговор. Спустя минут десять он спросил:
— Полагаешь, хороший в этом году будет урожай?
— Не знаю, — пожал плечами великий князь. — рассчитывать надо на плохой, а готовиться к хорошему.
— Хочу осенью посмотреть на твои поля, — заключил Николай Павлович.
— Рад буду показать.
Снова воцарилось молчание. Такое общение было свойственно государю, но Сашу оно нервировало. Он предпочёл бы углубиться в подробности. Обсудить всё. Но отец однозначно давал понять, что не желает вдаваться в детали. За такими обрывчатыми разговорами кое-как добрались до путевого дворца Стрельны. Государь, против обыкновения, повелел подать обед прямо на улице. Он твёрдо был намерен отобедать из передвижных кухонь, следующих за ним в поезде от Александровского завода. Из дворца вынесли мебель и посуду. Великий князь подал сигнал, и его люди достали походные котелки, заготовленные для легиона. Через пару минут после того как повара выдали первые порции, наследник, держа котелок полный дымящихся щей, сел напротив государя.
— Если уж проверять, то и посуду тоже, — ответил он на вопросительный взгляд отца.
— Хорошая мысль, — ответил Николай Павлович, отдавая свою тарелку лакею.
* * *
14 января 1828, Петергоф
Первую половину дня государь, вместе с наследником посвятил осмотру строящегося дворца. Отобедав они, сопровождаемые Жуковским и Сперанским, расположились в Дубовом кабинете.
Император сел на стул боком к секретеру и, поглаживая опущенную столешницу, произнёс:
— Люблю здесь бывать. Такой спокойный, сильный, рабочий дух заперт в этом кабинете, — государь обвёл взглядом гостей. — И как вам нравится будущий дворец?
Великий князь пожал плечами и не решился высказать ничего. Сперанский со всей очевидностью собирался с духом, но Жуковский опередил его:
— Проект мне представляется символичным. Строгая красота. Дворец как символ рационального, окружённый зелёным парком в его естественном виде во многом напоминающим лес. И через эту дикую природу от дворца, походящего на европейский замок, как солнечные лучи расходятся аллеи...
Улыбка великого князя не ускользнула от взгляда государя.
— А ты, Sacha, что скажешь?
— Красиво, — коротко ответил великий князь.
— И всё?
— О красоте и символизме, всё. А вот устройство парка может представлять предмет для размышлений.
— И какой?
— Недавно мы беседовали о Лесном институте, и я пришёл к выводу, что всякий парк должен быть использован для обучения воспитанников этого учреждения. И этот парк я не полагаю исключением. Однако обучение это может иметь свои особенности. Поскольку площадь этого парка весьма велика, я бы предложил его для обучения способам обновления леса. Разбить парк на участки и производить в них планомерную рубку и высадку деревьев самых разных пород. Целью является не выведение ценных пород или правильный уход. Этим сейчас занимаются в парке Лесного института. Цель: нахождение наиболее эффективных способов обновления лесов, для получения постоянного источника дерева...
— Гм, — не удержался Жуковский, и все взоры обратились к нему. — Превратить место для духовного отдыха членов императорского дома, место для приёма почётных иноземных гостей, в лесную дачу. Не стоит выставлять помазанника божьего лесорубом.
— Хе, — в свою очередь усмехнулся великий князь, — лесорубом может и не стоит, но хотел бы я быть похожим на царя-плотника. Всякое заведение государево, должно служить пользе государственной...
— Достаточно, — прервал их император. — Площадь парка довольно мала. Возможно, следует озаботиться о выкупе прилегающих земель, для расширения.
Сперанский, молчавший до этого, почесав подбородок отметил:
— Лишение владельцев их собственности, должно быть вызвано реальной необходимостью и обязано сопровождаться достойным возмещением. Стоит ли увеличение парка таких забот?
— Парк для прогулок, такого не стоит, — мотнул головой великий князь. — А опытная площадка, для выработки способов сбережения лесов по всей России... Что же касается собственности и возмещения, то я уже излагал свои соображения. В железных дорогах я вижу будущее. Прокладка их потребует массового изъятия из оборота земель не только казённых, но и владельческих. И важно понимать главное, земля не может быть людской собственностью. Она богом вручена народу, и император именем господним следит за надлежащим её пользованием на общее благо. Ничьи желания и доходы не могут быть выше общего блага, ради которого господь и вручил сей дар. И если для заботы о лесах Российских или благе народном нужно использовать землю под лесную дачу. Значит так должно быть. Владелец земли простирает свою власть над этим божьим даром, в силу господнего благоволения и под государевым доглядом. Земля есть благость прямо или опосредовано кормящая его. Ему непременно нужно возместить утраченное. Размер же возмещения определить не сложно по средней цене земли в губернии, добавив к ней немного.
— Я читал, — кивнул головой Сперанский. — В обществе это будет понято однозначно как грабёж. Цена возмещения должна существенно превосходить стоимость от возможной продажи, поскольку она посягает на само право владельца распорядиться собственностью.
— Земля дана нам господом, для того чтобы мы могли снискать себе пропитание, а не для чей-либо наживы. Употребляя землю сообразно проведению, мы осуществляем должное. Владельцу же которому ранее дарованная земля была вручена в пользование, мы должны возместить утраченный источник пропитания, — великий князь поднял палец вверх и повторил чётко проговаривая каждую букву: — Возместить утраченное, а не дать ему возможность нажиться, продав казне участок по несообразной цене. Цена возмещения должна быть справедливой, а потому должна опираться на среднюю по губернии, добавляя сверху некую незначительную компенсацию. Таким образом возмещение будет соотносится с ценой возможной продажи.
— Она не может соотносится с ценой продажи, потому что владелец понуждается к лишению своего имущества независимо от его желания. Он не в силах отказаться от этой продажи.
— От чего же. Вы не внимательно читали, — улыбнулся великий князь, — он вполне себе может оставить участок за собой. Но земля обречена, быть использованна на общее благо определённым способом. Кто же владеет этим участком совершенно не важно. На участке должна быть лесная дача или пройти дорога. Сие есть благоустроение земли и оно изменено быть не может. Владелец вправе не передавать участок в казну, но благоустроение он отменить не в силах...
— Это издевательство, над здравым смыслом.
— Отнюдь. Для умных людей это возможность улучшить своё благополучие. Ведь владелец участка получает определённый доступ к благоустроению. Он, как бы, совместно с казной устраивает общее дело и может рассчитывать на возможную прибыль. Хотя для казённого предприятия прибыль вовсе не обязательна. Говоря проще... Лесная дача. Владелец участка не может этого изменить или повлиять на посадку деревьев, на проведение работ. Но сам спиленный лес по соглашению может принадлежать ему. Если он продаст казне участок, то он не сможет получить этот лес без платы...
— Хорошо, — Император прервал беседу, — я рад, что помимо выкупа в казну могут быть и иные способы.
* * *
15 января 1828, Петергоф
Морозный воздух пощипывал лицо. Щёки великого князя порозовели. Лёгкий ветерок заставлял глаза слезиться. Слегка поёживаясь, он стоял возле государя и смотрел на леса облепившие стены будущего дворца.
— М-да, — Николай Павлович покачал головой, наблюдая за неспешными движениями рабочих, — полагаю, Егор Францевич будет сильно недоволен твоими словами.
— Какими?
— О необязательности прибыли.
— Егор Францевич достаточно умён, чтобы не закрывать глаза на истинное положение вещей. Прибыль весьма желательна, но казённые учреждения строятся не для её получения, а ради удовлетворения государственных потребностей. Это не значит, что не может быть казённых предприятий с целью прибыли. Просто это не единственная государственная потребность.
— Тебе возразят, что имея деньги можно приобрести всё остальное.
— Это ошибка. Купить можно лишь то, что тебе хотят продать. Многие заблуждаются в том, что желание продать зависит только от цены. Если бы это было так, Наполеон, захватив Москву, смог бы покупать у Александра Павловича провиант и фураж для своей армии.
— Ха-ха! — рассмеялся Николай Павлович, — Да, но всё же не стоит недооценивать важность частной инициативы. Недаром книга мистера Смита так популярна.
— Господь создал множество зверей и деревьев. И людей он также сделал разными. Многообразие, очевидно, охватывается умыслом господним. В делах экономических, военных и любых других надлежит придерживаться соображений многообразия. Своё место найдётся для любого: и для казённого завода, и для владельческого поместья, и для купеческого торгового дома. Главное чтобы каждый был именно на своём месте.
Николай Павлович положил руку на плечо сыну, затем слегка сжал его.
— Пойдём, — скомандовал он. — Я замёрз.
Они направились к Большому дворцу. Император шёл так быстро, что великий князь шагом еле поспевал за ним. Ворвавшись во дворец и скидывая с себя пальто, государь распорядился:
— Для меня и Александра Николаевича, чай в дубовый кабинет.
Горячий напиток приятно разливался по телу. Последнее время великий князь полюбил пить чай вприкуску с сушёными яблоками. Теперь и Николай Павлович попробовал. Лицо государя скривилось.
— С цукатами в меду лучше, — отметил он.
— А по мне, так слишком сладко. Я предпочитаю покислее, — возразил Саша.
— Тогда почему именно яблоки?
— Случайно так получилось, после того как я поселился в ракетном заведении. Александр Дмитриевич пьёт так. Он же и поделился со мной своим запасом.
— Прекрасно, и как идут дела у Александра Дмитриевича? Справляется ли он со всеми заботами, ведь помимо твоих шалостей, он обязан к весне поставить ракеты по заказу.
— Устаёт очень, и это заметно, — Саша ненадолго опустил глаза вниз, — но обещает всё сделать вовремя.
— Это хорошо, удачно, что для ракет годится и свекловичный сахар. Иначе казна бы не выдержала.
— Я подозреваю, что не только сахар годится. Нужна хорошая химическая лаборатория и время. Полагаю, что сахару можно отыскать достойную замену. Ведь нужно не много. Материал должен гореть, и чтобы его можно было сплавить в единый брусок, дабы он не растрескивался при перевозке. Карамель первой пришла мне в голову.
— К сожалению, сейчас нет времени на это. Ракеты нужны этой весной. Я уверен в неизбежности войны с османами.
— Есть множество вещей нужных прямо сейчас, — Саша пожал плечами. — Но есть такие, что потребуется через много лет, а закладывать их надо уже сейчас, иначе будет поздно. К таким вещам я отношу всевозможные институты и школы, дороги и заводы. Чем больше их удастся основать сейчас, тем большую выгоду можно получить потом. Именно поэтому самого легиона ещё нет, а школа есть. С вооружением новыми винтовками можно не торопиться, а завод научить делать винтовки в четыре линии нужно уже сейчас.
