— Ты не забывай, что здесь быстро ничего не делается. Да и Бенкендорф, возможно, многих уже за хобот взял.
— Может взял, а может нет... Ладно, оставайся пока наверху, и проверь, что творится возле казарм гвардии.
— Принято!
Для всех я сижу в своем рабочем кабинете и занимаюсь бумагами. Но на самом деле мониторю обстановку вокруг Зимнего. Ганс транслирует мне картинку по ментальной связи, барражируя на высоте, обеспечивающей хороший обзор сразу нескольких кварталов. Но, кроме обычной городской суеты, пока ничего поблизости нет. Чем хорош Зимний дворец в тактическом плане, так это своим местоположением. Крупные силы противника не смогут подобраться к нему незамеченными. С одной стороны Нева, с другой большая Дворцовая площадь, которую преодолеть под сильным огнем не так-то просто. Улица Миллионная, вплотную подходящая к Зимнему в северо-восточной части Дворцовой площади, довольно узкая. И перекрыть ее несложно. То же самое касается Дворцовой набережной. Но вряд ли февралисты пойдут там. Они пойдут по Невскому проспекту, как на параде...
А вот и первые ласточки! В казармах лейб-гвардии Семеновского полка начинается какая-то движуха. Ганс снижается и дает более четкую картинку, слегка искажаемую идущим снегом. Личный состав полка строится с оружием. Понятно, что готовятся к выходу. У будки караульного на входе группа жандармов выясняет отношения с офицером, не желающим пускать их в расположение полка. Перед строем солдат держит речь какой-то полковник. Жаль, слов с такой высоты не разобрать. Увеличиваем изображение и ищем данную персону в базе данных. Есть такой! Полковник Шварц, тоже из "революционеров". Значит только здесь не успели люди Бенкендорфа, поскольку в казармах других гвардейских полков, расквартированных в Петербурге, все тихо. Так, а что там жандармы делают? Поняли, что ситуация вышла из-под контроля, и тут же ретировались. Трое умчались, а остальные держат под наблюдением выход из казарм, но близко не приближаются. Молодцы, службу знают. И дурной героизм проявлять не будут.
Ситуация стабилизируется, Ванька вышел на связь. Докладывает, что скоро будет. Поскольку наша служба охраны полностью "моторизована", то есть передвигается либо верхом, либо на легких повозках, то много времени дорога не займет. В отличие от семеновцев, которым придется топать до Зимнего на своих двоих.
Та-а-к, а вот это что-то непонятное... Четверо офицеров, в числе которых уже знакомый штабс-капитан Головин, выезжают из расположения полка верхом и быстро скачут в сторону Невского проспекта, где сворачивают в направлении Дворцовой площади. Не иначе, что-то задумали. Следом за ними начинает движение весь полк. Ганс выражает беспокойство.
— Командир, как бы не по твою душу делегация.
— Возможно. Ваня, вы там далеко?
— Уже свернули на Миллионную. Скоро будем на месте.
— Ясно. Ганс, кто эти семеновцы? Есть в базе данных заговорщиков?
— Есть. Помимо Головина поручик Чарторыйский и подпоручики Салтыков и Беннингсен. Все замазаны.
— Как только они выедут на Дворцовую площадь, сразу возвращайся ко мне. Только вызови заранее, я тебе окно открою.
— Принято!
Что же, все не так уж плохо. Молодец Бенкендорф, оперативно сработал. Только с Семеновским полком не успел. Либо что-то помешало, либо замешанные в заговоре офицеры ночевали в расположении полка. Но теперь это уже неважно. Карты сданы, начинаем игру...
Ваня добирается до Зимнего раньше всех. На площадь перед дворцом вылетают легкие пролетки, в которых находятся вооруженные до зубов "егеря" в форме защитного цвета. Никакой золотой мишуры. Следом за пехотой прибывает артиллерия — четыре полевых орудия, и наше ноу-хау — двенадцать пулеметных тачанок. Жаль, что нет времени оборудовать укрытия вокруг дворца, сделав брустверы из мешков с песком. Поэтому будем обходиться тем, что есть.
Охрана предупреждена, поэтому лишнего ажиотажа нет. Ваню сразу же проводят ко мне. Даю ему вслух лишь общие указания, а по ментальной связи растолковываю подробно, что и как делать. А то, здешняя охрана разве что для церемониальных функций годится. Тут приходит вызов от Ганса — верховые семеновцы прибыли. Выехали с Невского на Дворцовую площадь и направились было к Зимнему. Но как увидели, что обстановка здесь сильно изменилась, тут же рванули назад. Открываю окно и впускаю свою авиаразведку, продолжая болтать с Ваней, дав знак, чтобы вслух ничего не ляпнул. Не исключаю вариант, что "прослушка" моего кабинета все же имеет место. И тут неожиданно стук в дверь! Вот не вовремя...
Быстро расстегиваю платье и прячу за него АДМ. Ваня аж поперхнулся на полуслове и смотрит на меня круглыми глазами. Не ожидал увидеть стриптиз в исполнении императрицы.
— Ваня, ты чего завис? Сейчас, как застегнусь, открой дверь.
— Э-э-э, Юрка... То есть, Елизавета Николаевна... Ты уж извини, не ожидал...
— Не волнуйся, с посторонними такие вещи я проделывать не буду. А сейчас надо торопиться, чтобы Ганса никто не увидел. Кого там черт принес?
Быстро привожу себя в порядок и Ваня впускает настойчивого посетителя, коим оказывается... капитан Войнович! Похоже, крысы почувствовали опасность.
— В чем дело, капитан? У Вас что-то срочное? Я занята.
— Покорнейше прошу простить, Ваше Императорское Величество, но охрана дворца не в стоянии выполнять свои обязанности, как положено! Кто эти люди, что прибыли с господином Давыдовым? Они распоряжаются здесь, как у себя дома!
— Они выполняют мой приказ. Разве эстандарт-юнкер Милорадович не сообщил Вам об этом?
— Сообщил. Но я не понимаю...
— Зато я все понимаю. У Вас что-то еще?
— Никак нет!
— Тогда можете быть свободны!
Когда мы снова остаемся вдвоем, Ваня вопросительно смотрит на меня. Я лишь молча киваю, продолжая разговор по ментальной связи.
— Да, он тоже из э т и х. Почувствовал, что жареным запахло.
— Так может мы его... того?
— Пока рано. Да и формально не за что. Подождем, когда Семеновский полк подойдет. Как тогда господа февралисты себя поведут. Знай, что на караул из семеновцев надежды нет. Помимо этого капитана еще двое офицеров связаны с заговорщиками, а вот сколько солдат замешано, неизвестно. Эстандарт-юнкер Милорадович — свой. Взаимодействуй с ним и с его кавалергардами. Всех прочих офицеров можешь игнорировать. Начнут что-то вякать, скажешь, что выполняешь приказ императрицы. На всякий случай, выдели мне шесть человек. Иди, командуй обороной Зимнего. Я все время буду с тобой на связи...
Ваня ушел, а я снова сижу и жду развития событий. Поскольку если пятнадцатилетняя императрица начнет руководить обороной Зимнего, это будет выглядеть нелепо в глазах окружающих. Поэтому сидим, ждем и не отсвечиваем. Пусть обороной руководят те, кому положено.
Наконец-то доставили мундир кавалергарда. Приходится сначала дать команду Гансу спрятаться на потолке, и лишь потом звать камеристок для выполнения операции "раздевание — одевание барышни". Одна из камеристок — Настя, уже осваивается в новой должности. А вот прежнюю надо будет удалить от своей персоны под благовидным предлогом. Елизавета была не в курсе, но я знаю из памяти Эстермана, что девица приставлена шпионить за царевной. И именно от нее, а также от фрейлины Трубецкой полковник получал нужную информацию. А также с помощью фрейлины сумел заманить Елизавету в ловушку. То-то княжны на месте нет. Сразу после похищения сказалась больной и не появляется на службе. И очень может быть, что уже знает о моем прибытии в Зимний. Интересно, попытается сбежать, или нет? А то, я комплексом всепрощения не страдаю. По делам и награда будет...
Так, что у нас получилось? Зеркало в полный рост, поэтому можно оценить свой внешний вид. На мне мундир эстандарт-юнкера Кавалергардского полка. Конечно, размер великоват, но мне в этом мундире не на балу танцевать. Так что, сойдет. А на будущее надо озаботиться пошивом мундирных платьев. Вроде тех, какие были у Екатерины Великой. Один револьвер в кобуру, второй за пояс. Вряд ли сейчас придется стрелять, но тут лучше перебдеть. Отсылаю обеих камеристок, и когда остаюсь один, расстегиваю мундир и даю команду Гансу занять свое штатное место. То есть, у меня между сиськами. Благо, покрой мундира это позволяет. Застегиваюсь и еще раз придирчиво оглядываю себя в зеркале. Все нормально, императрица Елизавета Вторая готова к борьбе за трон. Раздается стук в дверь. Получив разрешение, входит взволнованный Милорадович.
— Ваше Императорское Величество, на Дворцовую площадь со стороны Невского проспекта выходит Семеновский полк...
Накинув шинель, быстро направляюсь к выходу. Милорадович с двумя кавалергардами следует за мной. Впереди и позади идут две тройки наших егерей, присланных Ванькой. Идем молча, но я слежу за ситуацией, используя ментальную связь. Семеновский полк не спеша выдвигается походной колонной на Дворцовую площадь. Похоже, обойтись без крови не получится. Они пришли сюда не договариваться, а убивать. Живая Елизавета февралистам не нужна. Поэтому "а ля гер ком а ля гер".
Наши егеря уже заняли позиции. Обыватели, дефилирующие перед дворцом совсем недавно, исчезли очень быстро. Все помнят события на Сенатской площади, и не хотят нарваться на неприятности. Артиллерийская батарея из четырех орудий готова открыть огонь. Пулеметные тачанки расположены по периметру Зимнего дворца, обеспечивая круговой обстрел. Причем, в отличие от "классических" тачанок, это специальная конструкция с хорошей прочностью и частичным противопульным бронированием при значительном возимом боекомплекте. Даже в случае гибели лошадей тачанка превращается в защищенную огневую точку с большим сектором обстрела. Сделали их пока для себя, поскольку говорить о заказе от Военного ведомства было глупо. Их превосходительства не восприняли сами пулеметы всерьез. Не говоря о "бронетехнике". Вот и пригодится задумка. Как в воду глядел...
Гремят кавалерийские сапоги по коридорам Зимнего дворца. Я иду впереди, Милорадович и кавалергарды за мной следом. Егеря из моей охраны следуют практически бесшумно, контролируя ситуацию. Караульные на внутренних постах вытягиваются во фрунт, не скрывая удивления. На полдороги меня перехватывает Maman.
— Лизонька, я все знаю. Семеновский полк взбунтовался и идет сюда. Я их задержу. Пока еще не поздно, попытайся с верными людьми перейти Неву по льду и укрыться в Петропавловке. Там они тебя не достанут.
— Мама, у меня есть план получше. Я вместе с верными людьми либо уговорю Семеновский полк вернуться в казармы, либо уничтожу. Поверь, я знаю, что говорю. Отступать нам некуда. Либо мы победим, либо нас убьют. Живые мы им не нужны. Договориться с теми, кто убил императора и всех его сыновей ради своих корыстных целей, не получится.
— Да поможет тебе Бог, моя девочка! Я буду молиться за тебя! Спаси Империю от смуты!
Получив благословение Maman, иду дальше, продолжая наблюдать за обстановкой на площади глазами Ваньки, который сейчас находится на батарее.
— Ваня, будь готов открыть огонь из пулеметов, если семеновцы не остановятся и сходу рванут на штурм. Сейчас дай холостой выстрел из одного орудия. После этого все орудия зарядить картечью.
— Хочешь их пугнуть?
— Да. Как знать. Может одумаются, и не будут доводить до крайностей.
— А если не одумаются?
— Значит "а ля гер ком а ля гер"...
Грохот орудийного выстрела прокатывается над Дворцовой площадью. Это действует отрезвляюще, и семеновцы не торопятся идти на штурм. Выходят на Дворцовую с Невского и перестраиваются из походной колонны в несколько рядов поперек площади. Понятно, что не хотят повторять ошибки декабристов, стоявших в каре на Сенатской площади, и представлявших из себя прекрасную мишень для картечи. Но столичная гвардия еще не знакома с пулеметами конструкции Давыдова. А ту информацию, что дошла до Петербурга из Севастополя, считает преувеличением. Вот и не будем разубеждать господ февралистов раньше времени.
Спускаемся на первый этаж, но я не спешу выходить из дворца наружу. Вместо этого в очередной раз озадачиваю Милорадовича.
— Дмитрий Михайлович, те три персоны, которых я отметила в списке, арестовать и срочно доставить ко мне. Уточняю. Капитан Войнович, поручик Розен и подпоручик Лисовский. Если окажут вооруженное сопротивление, можете пристрелить их на месте. Вам все понятно?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— Выполняйте.
М-м-да... Глаза у Милорадовича размером с блюдце. Но службу знает, глупых вопросов не задает. Я же, тем временем, наблюдаю за ситуацией на Дворцовой площади. Семеновцы еще не закончили перестроение и не подходят близко. Позади строя гарцуют на лошадях офицеры. На плацу в расположении полка выступал полковник Шварц. А где же сам командир Семеновского полка генерал-майор Анненков? В базе данных февралистов он тоже имеется. Неужели случился скандал в благородном семействе, когда события стали развиваться не так, как запланировано? Ничего, скоро узнаем...
Милорадович сработал оперативно. Три искомых персоны и так находились под постоянным наблюдением, поэтому были сразу же успешно нейтрализованы. Если кто из солдат семеновцев, находящихся сейчас во дворце, и был замешан в заговоре, то предпочел не вмешиваться. И вот передо мной стоят три обезоруженных гвардейских офицера, изображающие оскорбленную невинность. Даже пытаются права качать. Особенно граф Войнович. Но я не собираюсь терять время на душеспасительные беседы.
— Господа, прекратите. Мне известно о вашей связи с заговорщиками. Как известно и о роли в заговоре каждого из вас. Но меня в данный момент не интересуют причины, почему вы пошли на это. Я согласна дать вам шанс искупить вину. Вы сейчас выйдете навстречу Семеновскому полку и потребуете встречи с его командиром. Сообщите о моем вступлении на престол и передадите приказ вернуться в казармы. Если командир полка откажется это сделать, попытайтесь его арестовать и повторите приказ вернуться в казармы. Если останетесь после этого живы, получите следующий чин, орден "Святого Ильи" четвертой степени и продолжите службу. Если погибнете, вашим семьям будет назначен пожизненный пенсион и сохранен дворянский титул. Не пытайтесь меня обмануть. Я все равно узнаю о содержании вашего разговора с командиром полка. Вам все понятно?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— Теперь уточним последствия, если попытаетесь меня обмануть. Вы сами будете повешены, как государственные изменники. Все ваше движимое и недвижимое имущество отойдет в казну, а семьи будут лишены дворянского титула и переведены в мещанское сословие. Вам все понятно?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— С Богом, господа! Дмитрий Михайлович, проводите их к выходу. И верните оружие, когда они покинут территорию дворца.
Да уж, картина маслом... Все, кто видел и слышал мой спич, охренели. Особенно граф Войнович, уверенный в незыблемости своего положения. Господа аристократы к такому обращению не привыкли. Ничего, они еще много раз пожалеют, что убили Николая Павловича и его сыновей. И будут вспоминать его правление, как эпоху небывалых "вольностей дворянских". Когда можно было "динамить" приказы императора, и чуть ли не в открытую заниматься антигосударственной деятельностью в составе разных "английских партий". В результате случилось то, что случилось. Но на вашу беду, господа аристократы, здесь есть я. Императрица Елизавета Вторая. Которая хорошо знает, как надо действовать в таких случаях. И хорошо помнит, что она творила на "диких" планетах, когда была коммодором Космофлота Российской Империи Сергеем Тихоновым. И не станет повторять ошибки Николая Павловича, который казнил всего лишь пятерых зачинщиков заговора, а остальных отправил на каторгу, где они жили припеваючи, ни в чем себе не отказывая. И тем более не станет повторять его слова, чтобы "никто родство в вину не ставил". Количество дворянских родов в Российской Империи сейчас заметно уменьшится. Чтобы уцелевшие впредь сто раз подумали, прежде чем решиться на участие в дворцовом перевороте. По-другому наши "светлости" и "сиятельства" не поймут.
