Попрощавшись с хозяевами, неразлучная троица снова тронулась в путь.
— Жалко Олли — он так просился с нами... — вздохнул Дензел.
— Его родителей тоже понять можно, — качнул головой Салли. — Надо будет папе сказать — может, он что-нибудь придумает.
— Кстати, Дон, а что это за зверь такой — импринтинг? — спросил альфа у друга. — Я слышал, что это болезнь.
— Никто толком не знает до сих пор, — развёл руками бета. — В рамках официальной теории это ненормально, ведь считается, что для альфы менять омег — нормально. Полигамия и всякое такое. Есть теория, что импринтинг вызывается вирусом или бактерией, носителями которых являются некоторые омеги, но заболевают не все альфы, а те, у которых есть какие-либо нарушения иммунитета, что и делает их уязвимыми перед этой "напастью". Якобы эта зараза поражает мозг, нарушает какие-то его функции и вызывает что-то вроде наркотической зависимости, из-за чего заболевший альфа перестаёт реагировать на феромоны других омег. Но мне эта версия кажется полным бредом. В апокрифических легендах, которым я всё больше склонен верить, говорится, что это явление когда-то называли Истинным Предназначением, а альфу и омегу, связанных этим явлением — Истинными. Почему именно так — там не разъясняется, но ничем плохим это, судя по этим легендам, не грозит. Ну, кроме обычных житейских проблем, но их всегда и везде хватает. И если полковника и кэпа действительно связал импринтинг, то это объясняет то, что они до сих пор благополучно женаты. И ведь они счастливы вместе, вырастили троих детей.
— А что если Алекса и Рона тоже связал импринтинг? — предположил Салли.
— Возможно. Судя по тому, что мне о своём покойном муже рассказывал Алекс, Рон был примерным, с точки зрения омеги, семьянином, женился, наплевав на то, что говорили вокруг, Алекса к себе забрал сразу, как узнал про беременность, да и сам Алекс его безумно любил и до сих пор тоскует. Извини, Денз, но Алекс при своей невзрачной внешности мало кого привлёк бы в качестве будущего мужа. Альфы всё-таки стараются выбирать себе мужей по-смазливее, чтобы потом хвастаться перед приятелями. Думаю, что импринтинг вынудил Рона приглядеться к Алексу, и это позволило разглядеть самые лучшие качества нашего друга, коих у него хватает. А если он уже тогда сволочью не был и просто прятал это, то вполне логично, что он смог полюбить Алекса.
— Алекс мне рассказывал, что не сразу поверил, что Рон искренен, — сказал Салли. — Он считал себя слишком невзрачным, чтобы вызвать у кого-то подобные чувства. И про ребёнка Рону сказал не сразу, боясь, что тот его бросит. А Рон женился при первой же возможности. Значит, импринтинг это точно не болезнь. Да и Ронни, хоть и родился с больным сердечком, получился удивительным мальчиком. Такой талант! И если бы не скотская социальная политика нашего "великого" государства, то он мог бы со временем стать великим художником-портретистом.
— Да и ты у нас нерядовой, — заметил Дон. — Может, и смутьяном был изрядным, но не каждый за без малого два года наверстает школьную программу до почти идеального аттестата и выдержит такую охоту. Да и твой потрясающий запах... Я не верю, что это случайность.
— А что если импринтинг — это знак того, что альфа и омега идеально друг другу подходят для производства потомства? И Природа для того и лишает таких альф влечения к другим омегам, чтобы наплодить побольше детишек от конкретного и разнести оптимальную генетику как можно шире? — резко остановился Дензел.
— Железная логика. — Дон напрягся. Похоже, что пора поговорить с другом откровенно. Ведь на базе обязательно выяснится, что у парня импринтинг. — И если Рейган предположил то же самое в своей диссертации, то тогда понятно, почему официальная наука продолжает искать источник заражения. Это просто финиш какой-то! Элементарные выводы напрашиваются сами собой, но только из-за того, что кто-то не хочет ничего менять ради собственного комфорта, это внаглую игнорируется и замалчивается! Ведь слишком долго игнорировать не получится — беспорядочное производство потомства, простимулированное воспитанием и наплевательским отношением к тем, кто детей вынашивает и рожает, просто-напросто приведёт к нашему полному вырождению! Понятно теперь, почему для омег большая часть альф и бет пахнет отвратительно — пошли первые признаки, как и говорил старику Реймонду Рейган.
— За столько поколений это неудивительно, — поддержал Салли. — И я действительно везунчик, что смог вас найти. Может, всё-таки скооперируемся? Я даже согласен надолго зависнуть дома, чтобы родить побольше детей от вас обоих, когда время придёт...
— Выбирай, — хором оборвали его друзья.
— А если хочешь побольше детишек для стабилизации генофонда, то стань постоянным донором. Я слышал, что собираются создавать банк спермы... — начал бета.
— Сейчас это бессмысленно — детей и так больше, чем достаточно. Не убивать же самых негодящих!
— Тогда, как дозреешь, выбери нескольких омежек на базе и заделай детишек им. Думаю, что они возражать не будут. Их дети и станут разносчиками твоего генофонда.
Салли густо покраснел.
— Ты... ты хочешь сказать...
— А что такого? У тебя же появилась такая редкая возможность, так грех её не использовать, пока ты замуж не собрался. Лично я возражать не буду. Главное, чтобы на твою попку чужие не покушались. Адриан рассказывал, что спать с сородичами в чём-то даже удобнее — не мешает разница в росте и комплекции.
Салли совсем смешался. Поняв, что с ним происходит и какие это открывает перспективы, омега ощутимо растерялся. Воспитанный на традиционных ценностях, он и мысли не допускал о сексе с представителями своего же типа. Да и спать со своими ребятами ему очень нравилось. Когда Ронда предложил уединиться, то Салли стало не по себе, едва он попытался представить себе сам процесс — слишком дико это выглядело.
— Я... тоже возражать не буду, — с запинкой сказал альфа. — Лишь бы те дети, которых ты выносишь сам, были нашими. Всё-таки вынашивание детей — процесс куда более ответственный, чем просто зачать и ждать результата. Это позволяет полностью прочувствовать, насколько ценна и важна каждая жизнь.
— Даже не знаю... я всерьёз об этом не задумывался... уж очень резко это началось.
— А разве ты до сих пор не свыкся с мыслью, что ты теперь особенный?
— Я почти привык к тому, что надо делать, но к самой мысли... Наверно, поздновато созревать во второй раз начал. Если бы это началось примерно в одно время, то было бы проще.
Когда троица достигла уклона в гору, погода резко испортилась. Впереди теперь шёл альфа, чьи возможности восприятия были шире, чем у друзей. С приближением ночи стало понятно, что дальше идти нельзя — попросту заметёт. Надо было где-то переждать. Редкие скопления деревьев не выглядели надёжным убежищем, ни одной пещеры поблизости не было, и Дон с Дензелом приняли решение закапываться в снег. Салли вручили все три сумки, и друзья принялись за работу. К тому времени, как поднялась самая настоящая снежная буря, они соорудили неплохую берлогу, в которой вполне могли разместиться три человека.
Пришло время распаковать НЗ. После ужина Салли начал клевать носом, Дензел вытащил для него спальник и помог забраться внутрь.
Дон дождался, пока Салли заснёт, и подсел поближе к другу.
— Денз, ты помнишь про наш уговор?
— Конечно, — удивился альфа. — А почему ты спрашиваешь?
— Я должен тебе кое в чём сознаться. Я не хотел тебе говорить, чтобы ты не посчитал это своим преимуществом... Всё-таки мне тоже хочется, чтобы Салли стал только моим.
— Ты о чём? — нахмурился Дензел, не понимая, куда клонит бета.
— Об импринтинге.
Брови альфы сошлись на переносице, а потом потрясённо поползли вверх.
— Ты... хочешь сказать?..
— Да. Я заподозрил это ещё во время нашей первой течки, но не торопился с выводами. А пока мы сюда добирались, я увидел уйму доказательств. И твои боевые инстинкты полезли неспроста — это инстинктивное желание защитить своего Истинного омегу от посягательств сработало. Ведь после того, как мы скрепили договор на троих, ты стал меняться.
Дензел побледнел и взглянул на спящего Салли. А потом застыл.
— Армин... Ты вроде говорил, что он тоже был в преддверии течки...
— ...как и некоторые наши друзья-омеги с той базы, когда мы к ним в гости ходили и общались. Ты на них просто не реагировал, как и бывает при импринтинге. Потому-то ты и пытаешься раз за разом пометить Салли. Потому-то ты и напал на меня тогда. Но ты действовал не только из-за инстинктов. Ты ещё и просто любишь Салли, как и я, желаешь ему только добра и решил дождаться, пока он сам не решит, что пора думать о семье. Это-то и помогает мне удержать тебя от метки. Разум и инстинкты практически сошлись. Когда я это понял, то сначала было разозлился, но ведь ты мой друг. И я решил молчать до тех пор, пока скрывать это от тебя уже будет бесполезно. Сегодня ты сам понял, для чего может служить импринтинг, и я решился признаться. Сейчас не до того, но уже на базе, если хочешь, можешь набить мне за это морду — я даже защищаться не буду.
Дензел снова взглянул на Салли. Лицо альфы подёргивалось, выдавая сильнейшую внутреннюю борьбу.
— Нет, — наконец сказал Дензел, — это не может считаться преимуществом. Инстинкты инстинктами, но наша раса не только ими живёт. Если Салли будет тянуться ко мне за счёт инстинктов, но при этом любить тебя, я просто исчезну из вашей жизни, чтобы не мешать. В конце концов, вы знакомы с самого детства, ты был в его жизни первым, помог выжить в школе, пусть и в последних классах, позволил увидеть другую сторону секса, показав, что это может быть приятно... и благодаря тебе мы смогли зайти так далеко. И ты мой лучший друг. Я бы даже сказал, что ты мне стал настоящим братом. Предлагаю добавить к нашему уговору один пункт.
— Какой?
— Мы вливаемся в ряды повстанцев. Не исключено, что будем выполнять опасные задания. Если один из нас вдруг погибнет, то второй заберёт Салли к себе при любом раскладе. Думаю, так будет справедливо.
— Даже если у него к тому времени будет ребёнок?
— Особенно, если у него будет ребёнок. Если так сложится и Салли останется со мной, то я обещаю, что воспитаю твоего ребёнка как своего. В память о нашей дружбе.
— Я... я тоже... обещаю, — тихо сказал Дон, сжав протянутую ладонь.
Такого бета совсем не ожидал. И как он не подумал о таком варианте сам?! А Дензел всего за несколько секунд всё обдумал и принял решение!
— Салли скажем?
— Нет, не сейчас. Сейчас не стоит лишний раз его путать. Впереди встреча с Рианом, потом работа... Не уверен, что мы сможем и дальше проводить вместе столько времени, как на той базе. Как только всё утрясётся, то поймаем подходящий момент и скажем. И я тоже не буду вам мешать, если Салли всё-таки выберет тебя.
Пока они пережидали бурю, запас пайков растаял наполовину, а мелкие, но вполне себе деликатные неудобства были решены. Когда альфа услышал, что снаружи становится тише, то подал знак друзьям. Дождавшись, когда совсем стихнет, Дензел проломил ледяную корочку, слегка затянувшую вентиляционное отверстие, раскопал проход и выбрался на поверхность.
Солнце клонилось к закату, в берлогу хлынул свежий морозный воздух. Салли торопливо начал скатывать спальники — большую часть времени они спали, набираясь сил впрок. Дон помог вынести сумки наружу и подал руку, чтобы вытащить. Сразу стало ясно, что изрядно приморозило, и Салли натянул на нос шарф. Сориентировавшись, неразлучная троица зашагала дальше, по колено, а то и глубже, проваливаясь в снег. Очень быстро вперёд снова выдвинулся альфа, торя дорогу друзьям.
Небо почти очистилось от облаков, но становилось морознее и ветреннее. На горизонте уже была заметна полоса леса, над которой возвышался пик Гордона в окружении вершин пониже.
— Ну и глушь... — пробормотал Дензел. — А где садоводческие хозяйства? — повернулся он к Дону, который регулярно сверялся с картой и компасом.
— Левее и ниже, и там рядом большая дорога, которая всем известна. Если бы мы сразу нацелились именно туда, то дорога бы заняла гораздо больше времени. Постов там тоже хватает — "Скормлайн" практически в шаговой доступности, и контроль на достаточно высоком уровне. НЗ могло не хватить, да и морозы крепчают... Мы и так сошли с поезда в точке, от которой до места предельно меньше тащиться. Так что проблем по пути осталось не так много.
— Скоро будут. Мы в любой момент можем наткнуться на патруль.
— Главное — не оказывать сопротивления, демонстрировать дружелюбие и желание сотрудничать.
— Я помню.
К темноте они достигли кромки леса, и альфа насторожился.
— Люди? — вздрогнул Дон.
— Нет, звери. Волки. И похоже, что жутко голодные. Салли, встань поближе ко мне.
Дон поёжился и полез за пистолетом, который ему отдал Дензел. Трофейные остались у егеря, поскольку патроны, добытые в оружейной лавке Викторана, к ним всё равно не подходили, и Дэнвер пообещал потом переслать их на базу с попутным курьером — пригодятся. Альфа сам по себе был прекрасным бойцом — в бою с уголовниками восстанавливающаяся рука совсем не помешала. И пусть бете и омеге против волчьей стаи придётся нелегко, звериные инстинкты друга вполне могли их защитить и так. Салли, подумав, всё-таки достал свой самострел, проверил, не примёрзло ли чего, и остался доволен. Если что — будет чем поддержать Дензела в схватке с волками.
Чем больше они углублялись в лес, тем отчётливее бета и омега чувствовали напряжение своего альфы. Время от времени Дензел порыкивал, и ответом ему было глухое ворчание из полумрака. Дон достал фонарь и посветил по сторонам. В темноту тут же отступило несколько приземистых теней, звериный запах неприятно бил в нос.
— А ты стал силён, брат, — сказал Дон, заметив, что волчья стая выдерживает приличную дистанцию. — Похоже, что их не меньше десятка.
— Меня больше беспокоит патруль, чем звери. Если волки нападут, то вопрос "убивать или нет" стоять не будет. А вот когда мы наткнёмся на людей... — Вдруг Дензел снова встал и вскинул руку. Волки тоже что-то почуяли и торопливо умчались. Дон понял, что началось. — Да, я чую людей. И они идут в нашу сторону.
На небе из-за редеющих облаков показалась луна, и её мертвенный свет расчертил лес чёрными тенями. Путники продолжали идти выбранным курсом, прислушиваясь, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам. Пистолет Дон давно убрал, как и Салли свой самострел. Это наверняка патруль — другим людям здесь делать нечего.
— Альфа, бета и четверо омег, — сказал Дензел, разобравшись в запахах и ощущениях. — Альфа очень напряжён. Ещё я чую запах зимней оружейной смазки. Похоже, что они уже выследили нас и идут параллельно нашему курсу. Что-то звякнуло. Шорох... Под ногой у одного сучок треснул... — Долгая пауза. — Они здесь.
И тут Салли удивил своих друзей. Он вышел вперёд, поднял руки вверх, демонстрируя, что невооружён, и начал нараспев читать какие-то стихи. Негромко, но в воцарившейся тишине было различимо каждое слово, каждый звук. Стихи ни альфе ни бете были неизвестны, но Салли читал их так, как будто знал всю жизнь.
