— Что с материальным телом, Какаши?
— Худо с ним, — вздохнув, произнес занпакто, будто прыгая в ледяную воду. — Оно в субпространстве Кладовой, судя по всему, и я не могу повлиять на него через теневое отражение во внутреннем мире. Мм-ма, только выявить первоочередные, эм, повреждения.
— Это и так ясно — лопнувшая сердечная мышца, — говорю очевидное. — Духовное тело гораздо более живуче, чем материальная оболочка. Потоком чистых рейши или чакры мою бренную тушку так же просто не восстановить, а опыта ирьёнина у меня кот наплакал... Мм, как-то можно безопасно извлечь?.. — Спрашиваю с волнением, не желая расставаться с надеждой, что удастся извлечь тело и самому его исцелить перед возвращением.
— Не знаю, — честно ответил занпакто. — До нормализации работы ядра лучше не дергаться.
— Мгм... Скажи, а... — неуверенно начал я, решив, что можно по пути попробовать разобраться в случившемся.
— Нет, — излишне резко оборвал меня Какаши. Пересилив свои недавние и очень болезненные воспоминания, занпакто стал пояснять: — Мм-ма, расщепление личности — наиболее подходящий термин. Эм, ощущаемое тобой желание воссоединиться принадлежало моей части, оставшейся при тебе. Две другие в клинках только себя ощущали...
Вместе с мысленной речью мне досталась бесчувственная информация. Определенно существует предел удаления воплощений духовного меча от меня, измеряется в десятках метрах. В случае с арбалетчиками предел либо не был превышен, либо оказался зависим от сознательной деятельности. Когда Гай принялся за мои раны, пронзенные танто шиноби точно были мертвы телом и душой. Когда на место боя явились повстанцы, двое самых жадных и не осмотрительных попытались захапать артефактные кинжалы и поплатились за это. Костяные вставки из плоти Пустого, соприкоснувшись с ладонями живого и вкусного человека, пробудились. Вечный Голод, терзающий Пустых, мигом сожрал не только их чакру, но и души. Танто создавались вместительными... И связь оборвалась в режиме банкая, а значит сохранились все способности высвобожденного духовного оружия. Если кем-то и предпринимались попытки исследования, то ничем хорошим это не оборачивалось, потому что танто попросту сжирали дзюцу, вытягивая чакру из подпитывающего их ниндзя. Вот и отожрались, управляемые животными инстинктами. Импульс к танто я отправлял заклинательским способом, поскольку СЦЧ вместе с ядром бездействовали, а энергия присутствовала как снаружи, так и внутри тела. Отправленный мною и замеченный Ао импульс стал толчком к объединению частей расщепленной личности занпакто, расстояние между которыми не превышало десятка метров. Вообще-то при полном высвобождении духовного меча он должен был продолжать осознавать себя в воплощении при нашем разделении, но, во-первых, у меня занпакто парный, а во-вторых, мы с ним здорово намудрили. В результате... В результате Какаши будто пережил свою смерть и воскрешение — помимо раздробления.
И так подавленное настроение после откровений рухнуло ниже некуда. Ведь фактически я...
— Хватит самоедства, мм, кажись прибыли, — одернул меня Какаши, своим примером внушая спокойствие. Правильно, нельзя расклеиваться.
— Обоюдное желание избавиться от источника боли не извиняет меня за фактически приказ Гаю...
— Кончай дурью маяться, Хачи. И вот что я тебе скажу... Ты спасовал перед той болью, но с честью выдержал испытание пыткой, преодолел страх лишения конечностей, в том числе... Ммн, я отчасти сам виноват, ведь тоже спасовал перед соблазном поглотить двух джонинов, устрашился каннибализма и сбежал, забирая себе твою боль. Потом без колебаний проводил рейши...
— Типа обоим был нужен урок, выучили и с поднятой головой пошли дальше по жизни? — Горько спрашиваю.
— Мгм! — Ответствовал Какаши, но на этом не завершил поучения: — Печать запомнить не успел.
— Хм? Какую еще печать?
— Нательную... — произнес занпакто, оставив значительную недосказанность. Усугубляя мое положение, он не стал дожидаться, пока я отрою в памяти нужные детали. — После принятия памяти последнего водяного клона, арбалетчики должны были увидеть тебя. Ммма, и распечатали всю свою силу.
Я окончательно скис, проглотив разжеванное. Знал об "Инфуин", что служит для запечатывания чакры в теле. Знал о существовании фуиндзюцу, которое наложили на Курама Якумо, запечатывая всю силу наследницы клана, специализировавшегося на демонических иллюзиях и превосходящего в гендзюцу клан Учиха, представители которого только при пробуждении Мангекё Шарингана становились способными убивать жертву, пойманную в их гендзюцу. Чего мне стоило предположить существование нательного фуиндзюцу, запечатывающего силу частично?! Малоопытный сенсор сгубил...
Всплыли и воспоминания дубля. Оказывается, командиром АНБУшников Кири была женщина, с большой долей вероятности носящая гены Сунгарики и возрастом не шибко старше Эйхамару, кстати, оставшегося связанным и всеми забытым в том подвале.
Не вовремя я применил "Рейка но Дзюцу", испугавшись, что молнии или люди потопят судно, кто-то решит сбросить груз за борт или доставить его куда-нить не туда. Толк точно был, но, как оказалось, с большим успехом мог преспокойно вылезти из бочки и остаться никем не замеченным, а не страдать из-за применения чужого хидзюцу. Неверно оценил уровень силы и принадлежность к фракциям... Если бы одно не наложилось на другое... Если бы да кабы!.. Доля риска есть всегда, к этому следует относится по-философски и не пасовать перед трудностями. Пытки же не сломили меня, так чего после маюсь ерундой?..
Глава 5.
Вот ведь, то я Какаши читал нотации, то он меня поучает очевидностям. Ага, мхе-хе, я ведь убрал все мозги за пазуху!.. Эх, а до этого по ним несколько раз шарахали энергетическими разрядами... И вообще, чего это я покорно согласился играть по правилам, предложенным Хирузеном с Данзо?!
Шокирующая догадка под давлением неопровержимых свидетельств обрела неприглядную реальность. Сдали. Всё. Всех. С потрохами. Порт — это снабжение, оружие и провиант для военных баз, число коих всегда сильно довлеет над научными и командными центрами... И лично мне плевать, какой политической необходимостью продиктована столь грязная игра мною. Ладно, действительно уже подошел, надо сосредоточиться на пути.
Спальная секция, куда я попал через банно-помывочный комплекс, защищалась не в пример лучше, но и здесь строители посчитали излишним покрывать все поверхности дорогостоящими защитными фуиндзюцу. Для меня-духа плотный базальтовый монолит не есть непреодолимое или сколь-нибудь сложное препятствие, но я оценил труд мастеров, развернувшихся в сети пещер естественного происхождения.
По предварительным прикидкам в этой подземной крепости постоянно проживает никак не меньше пяти, а то и восьми десятков человек. Перевалочная база или опорный пункт — угу, дважды. Спору нет, здешний комплекс годится, чтобы накопить силы или временно укрыть их в ныне пустых казармах на несколько сотен койко-мест. Кого-то подлечить. Основное же назначение — это научные изыскания. Залетных гостей ни до чего подобного, архиважного и секретного, ни в жизнь не допустили бы.
Старался передвигаться как шиноби, даже смекнул, как призракам имитировать проходку по стенам и потолку. О, Потолок!.. Он имел ребристую криволинейную поверхность, сточенную и сглаженную тугими струями воды. Только в хрониках Первой и Второй Мировых Войн Шиноби читал о хидзюцу "A"-ранга клана Суиро, что стачивало камень, как рубанок древесину. Чешуйчатый великий водяной дракон, "Сукеру Окина Суиро" нечета грубой и всем доступной подделке "B"-ранга "Суитон: Суирьюдан но Дзюцу". Целиком гибкое и мощное тело состоит из радужно переливающейся чешуи... Каждая такая оставила на потолке гладкую выемку с острыми краями. Будь я в материальном теле, подошву на втором шаге изодрал бы в клочья. В любом случае полоток смотрится завораживающе красиво.
Пол и стены только в исследовательской части своей четкостью и прямотой линий свидетельствовали о более поздней доработке техниками дотона, в хозяйственной и жилой нет. Перемещался по коридорам, обструганным и обтертым камнем, срезанным с потолка, словно крупной шкуркой на водяной подложке. Хитры были на выдумку предки. Почему не Дотон? Потому что Суитон, прописанный в генах, дается значительно легче и дешевле, чем вторичное сродство с Цучи, которое лучше подходит для маломасштабных отделочных работ в комнатах командного состава.
Главная защита подобных объектов — это их секретность, однако установка ловушек разного рода суть святая обязанность любых хозяев. По лабораториям убедился, что механические мне побоку, а включающие в себя фуиндзюцу уже сработали. Но то лаборатории. Здесь и сейчас я крался, стараясь окольными путями миновать наспех, но грамотно расклеенные повсюду сигнальные печати сенсорного типа, примерно с каждой седьмой-восьмой я сталкивался впервые. В их равномерном разбросе смутно угадывалась какая-то система. Со смешанными чувствами взирал на их варварское уничтожение, мне хотелось прихватить их с собой или рассмотреть при помощи додзюцу и понять суть неизвестных фуиндзюцу, но по ряду причин окорачивал свои желания, наметанным взглядом шиноби высматривая признаки ловушек на очередном повороте или развилке.
Собственно, лаборатории расположились строго по левую сторону от главного коридора, раскинувшегося в ширину на дюжину метров. Явный новодел, совершенно прямой, свод арочный, высотой под пять метров. Если встать в его центре и главный выход на поверхность брать за шесть часов, то аномалия находилась где-то на десять часов, а обнаруженная мной массивная дверь в районе семи часов. Всего четыре входа и сколько-то десятков ниш — удобные оборонительные позиции. Самое грустное, что я обнаружил заделы на расширение базы и организацию второго уровня.
Люди находились только в этом главном коридоре. Четыре группы ниндзя: специалист фуиндзюцу, поддерживающий гигантский параллелепипед неизвестного мне барьера; страхующий ниндзя; три охранника. Команда караульных у малого подъема на поверхность в конце коридора, две команды у широкого в начале. И там, и сям по сенсору. Всего тридцать четыре души в прямой видимости. Ниндзя тихо переговаривались о погоде, ценах на рис и хлеб, откалывали плоские шуточки, кидали деловые фразы на тайном языке жестов. Шифр часто меняется, сложно уследить, тем более, я полгода как отошел от дел АНБУ Конохи и несколько недель как не состою в рядах этой организации. В презираемом Корне когда-то числился, но давно уже не двойной агент. Мне не требовался шаринган, чтобы издалека видеть распальцовки, угадывать произносимые слова, различать признаки сильной напряженности с непрестанными косыми взглядами в сторону пяти черных глоток, разевающих свои беззубые пасти по правую сторону коридора.
Во всю вертикальную часть левой стены растянулась пленка барьера. Напротив внушительных дверей в лабораторный отсек висели круги с большими кандзи, означающими "запрет". Круги вписывались в ромбы, от которых шли сложные геометрические построения из цепочек с иероглифами из чакры, составляющей фуиндзюцу. У каждого ромба имелся свой набор из четырех рун, с внешней стороны примыкавших к сторонам и раза в четыре более маленьких, чем кандзи. Все четыре проявленные в зримом диапазоне печати умозрительно вписывались в квадраты три на три метра и имели под центром нижней грани два контура ладоней с растопыренными пальцами, от кончиков которых шли силовые линии, образующие каркас всего узора. Самая сильная пульсация контуров фуиндзюцу наблюдалась у дверей, ближе всех располагавшихся к аномальной зоне.
Едва заметная пульсация наблюдалась и по правую сторону. Пять проходов были опечатаны так, что создавалась тонкая и прозрачная мембрана, чутко реагирующая на любые звуки из темноты и усиливающая каждый шорох, писк или чавканье. Действие сугубо в одну сторону.
Я шастал в разведке никак не меньше трех часов, облазив все доступное пространство базы по правую сторону от коридора. Составленный мысленно план удручал. Примерно шестая часть или даже больше лежала в той стороне научной секции, что за аномалией. Не во все комнаты пытался заглядывать, не в каждую мог проникнуть. По самым грубым прикидкам исследовал примерно треть, благо, что у этой подземной базы всего один ярус.
Собственно, придя к гроту в первый раз, едва не нарвался на взрыв-тег. С одной стороны радость — есть проход! С другой беда — полная темень и ждущие меня впереди объятья столь же полной тишины. Ни зги не видно, а я-то грешным делом надеялся на аварийку. Первой идеей было соорудить факел и обмакнуть его в светящейся жиже, но она в довесок фонила, а еще русло местами бежало меж полом и потолком, разделенными всего парой другой ладоней — слишком узко и слишком сильное течение! Мысль зацепилась за пронырливых и живучих крыс, селящихся рядом с человеком, неустанно изводящим этих ко всему хорошо приспосабливающихся грызунов. Пришлось возвращаться.
Как оказалось, живность кишела. Рыбешки, рачки, слизни, даже волосяные пиявки были в канализационном стоке. Но больше всего меня поразили две змейки-мутантки. Откуда тут и почему змеи? Откуда не знаю, но двигались твари по-змеиному, хотя выглядели одновременно похожими на жирную пиявку из Страны Болот, скользкого слизняка и кольчатого червя. Одна из гадин со светящимися красными буркалами как-то увидела меня и бросилась. Инстинктивно рассек ее правым танто, думая, как о живом существе. Половинки материального тела пролетели мимо меня, шлепнулись в стену, задергались и сползли в жижу. Тут-то я и оценил их недюжий для животных ум и способности. Во-первых, вторая гадина, шипевшая на меня и приготовившаяся выстрелить пружиной, предпочла заглотить слизня, парой секунд назад пришпиленного мной ради глотка рейши, восстанавливающей мои ожоги и раны. Во-вторых, из двух половинок получилось две полноценные змеи, вместо атаки на обидчика чего-то выловившие, подросшие и сразу же признавшие большую змеюку за главную. Две змейки косились на меня и трепетали языками, самая большая теперь не шипела грозно и угрожающе, держала голову гордо и независимо. Времени достаточно уже потерял, еще немного погоду не сделают сейчас. Из этого соображения решился на эксперимент. Стремительно метнулся и одним ударом вышиб из мелкой дух, вторым танто проткнул ядовито фиолетового рачка с шестью клешнями и тремя скорпионьими хвостами. Гадина порадовала сообразительностью, успела проглотить корм и остаться здесь. Не успела она обрадоваться своему счастью, съев питательного рачка, как была вновь ополовинена. Гм, пусть будут Пустышки. Две Пустышки под явно заинтересованными и злыми взглядами своих живых товарок быстро подросли раза в полтора, лихо расправившись с подвернувшимися слизняком и рыбой.
В общем, с горем пополам привлек в ряды диверсантов более трех десятков особей местной бурно развивающейся фауны. Манил их за собой лакомыми крупицами. Какаши отплевывался, но без ворчаний расщеплял животные душонки на духовные частицы. В третий раз по руслу подземной речки я прошел еще быстрее.
