А тут в следователи как минимум одного — отдай, в учёные — отдай, в бюрократы — отдай.
Так разведчики и закончатся.
Одна польза: в отличие от засланцев в другие кланы, этим ребятам никто не будет набивать чужие рисунки.
— Не гони коней. Раз такое дело, молодёжь наберу и подготовлю. Не так уж я и стар! Есть ещё порох в пороховницах, ягоды в ягодицах. В учебку при Бюро всё равно нужно посылать молодняк.
— А в учёные — с корочками о высшем образовании. И там, и там их рост в должностях займёт время. А нужно было всё сделать ещё вчера, — устало потёр виски оябун.
— Струсил, Тетсу? — прищурился старик.
Нагачика Тетсумару резко вскинул голову, устремив тяжёлый взгляд на собеседника.
— А ты, Сенсей?
Учитель боевых искусств клана не принял вызова, а лишь рассмеялся тягучим искусственным смехом.
— Хо-хо! Хо-хо-хо!
Смешки Сенсея отчётливо напоминали кое-чьё имя. Тетсумару смягчил слегка угрожающую позу, пожал плечами и вернулся к просмотру документов, пока его ленивый наставник потягивал чай в углу кабинета.
Если бы ведьма была ответом на все вопросы, цены бы ей не было. К сожалению, цена есть у всех.
Июнь.
Нэрима-ку
Юдзиме Юрие-сенсей
В начале июня Юдзиме выписался из стационара.
Проходить физиотерапию ему придётся ещё долго, но это не повод отлынивать от работы, — решил ответственный юноша. И на следующий день молодой учитель уже пришёл на педсовет, проходящий дважды в день: утром и днём.
Радостная встреча впечатлила Юрие. Коллеги встали в ряд с растянутым транспарантом "Желаем здоровья!". Растроганный до глубины души Юдзиме Юрие сквозь дрожь от бьющего озноба твёрдо решил с удвоенным старанием приступить к обучению своего класса.
Нового учителя на место Юдзиме-сенсея никто не нанимал, его работу выполняли коллеги, распределив дополнительные занятия с детками на более раннее время. С возвращением Юрие всё встало на свои места и вернулось к заранее написанному расписанию.
Ровно в полдевятого утра ученики собрались на традиционное приветствие.
Юрие осмотрел своих учеников. Первоклашки были чудесными малышами, послушными и ответственными. Но не все, не все.
Кое-кто перевёлся из Тодзики после инцидента. Кое-кто прогуливал.
Например, Киришима Тоука: она простудилась и всю прошедшую неделю болела. А до этого её отец звонил с сообщением, что она потянула ногу и не может ходить в школу. Все отговорки были тщательно записаны Минако-сенсеем, основным учителем 2-а класса. По секрету он добавил, что не появлялись в школе и Нагачика Хидеёши со своим другом Канеки Кеном.
Уже даже Юрие выписали, а дети прогуливают!
Тут у молодого сенсея от возмущения аж шёрстка на загривке встала дыбом. Ещё чуть-чуть, и он сам позвонит якудза, которые, между прочим, обещали встретить его после уроков, чтобы выслушать.
Здесь Юдзиме-сенсей задумался. Возможно, безопасность школы Тодзики ещё недостаточно обеспечена с точки зрения Нагачи-кай. Потому они и не пускают наследника в школу. Зря, очень зря. Ничто так не важно, как системное образование и социальная адаптация ребёнка!
И куда тогда смотрят старшие Канеки и Киришима? Повторяют за кланом якудза? Зачем?!
Юдзиме-сенсей кипел, как чайник.
* * *
Первые дни на работе так и прошли: ни шатко, ни валко.
Дома тоже всё складывалось наперекосяк. Начать с того, что с Окинавы приехала семья Юдзиме, а именно мама, младший брат и четыре сестры. Узнав, что их кровиночка попала в больницу, мать бросила всё и сорвалась с другой части страны, хорошо хоть дом там не продала. Сёстры под шумок дружно заявили, что хотят жить и работать (учиться) в Токио. Братец-хикикомори шёл прицепом.
Лишь ближе к полуночи, ни жив, ни мёртв, Юрие освобождался от навязчивого внимания. Постоянно вздрагивая от шума (вдруг сёстрам что-то понадобится, вдруг мама придёт подоткнуть одеяло и пожелать спокойной ночи), Юрие придвинул стул к двери.
Так просто эту дверь теперь не открыть.
За картонными стенами командный голос матери умолк, оставив за собой лишь шум телевизионной мелодрамы.
Развернувшись к узкой лежанке в крохотной комнатушке (хозяйскую спальню он уступил сёстрам), Юрие чуть богу душу не отдал.
На его скромном застиранном футоне возлежала Афродита в ярко-алом пеньюаре.
Красновато-карие глаза смотрели по-лисьи вызывающе. Нежная ручка гладила обнажённое девичье бедро. На обеих ногах были кружевные подвязки. Их назначение Юрие не понял, но смотрелось так сладко, так ярко, что солдатик молодого человека встал по стойке смирно.
Девушка-гуль с пониманием улыбнулась.
— У меня дома гости! — успел прошептать молодой человек, прежде чем длинный алый шарфик в руках юной соблазнительницы поймал его, как лассо.
— А мы тихо, — радостно возразила Итори.
Тихо не получилось.
Но их никто не потревожил. Лишь на следующее утро мама, сёстры, брат, а также приехавшие в ту же ночь дядя с тётей и племянники дружно требовали ответов на все вопросы.
Юдзиме Юрие молчал, как партизан на допросе.
Не выдал свою богиню любви и красоты следователям, маме тем более не выдаст!
Тем более стыдно-то как! И волнительно. Запястья до сих пор болели в тех местах, где их перехватил шарфик Итори-сан. Пришлось одеть водолазку с длинными рукавами, чтоб следы точно никто не заметил. Итори уверяла, что уже не видно, но Юрие не верил. Ежесекундно он вспоминал, как держит запястье шёлковая ткань. Следов не могло не остаться!
А мама... а что мама? Это сейчас она, промокнув платочком крокодильи слёзки, заявляет, мол, "а мальчик мой так вырос, такой взрослый!"
Завтра это будет уже "ну так познакомь нас со своей девушкой, сына". Послезавтра "ты уже сделал ей предложение? Сколько она хочет детей?"
Через неделю можно будет ожидать "ну и где эта шлюха?"
Нет уж! Нужно защитить милую Итори от подобного внимания. Семья скоро уедет, а ему в Нэриме ещё жить и жить. С Итори.
* * *
Мадо Курео имел нюх на ложь и недомолвки. Наивный и невинный парнишка-учитель боялся быть полностью откровенным, и Мадо это видел, как дважды-два-четыре.
— Он что-то скрывает! — негодовал следователь в ходе планёрки. — Совершенно не умеет врать, и кого-то покрывает!
Молодой коллега, Куроива Ивао, молчал, не мешая старшему напарнику высказывать своё мнение. Слегка уставшие от Мадо остальные следователи 20-го отдела вяло слушали отчёт, перемежаемый возгласами и догадками.
— А вы что скажете, Куроива-кун? — спросил глава отдела. — Есть основания полагать, что жертва была в сговоре с нападающим?
— Главное основание для подозрений — это то, что учитель младшей школы остался жив, несмотря на то, что оказался в зоне ведения боя CCG с двумя гулями S-класса. Судя по восстановленным следам с места происшествия, Юдзиме Юрие-сан не был задет кагуне уккаку-типа Ворона даже частично.
Мадо обернулся к младшему напарнику, и на его лице застыло выражение безграничного обожания. Право слово, нечасто его вот так поддерживали.
Куроива, увидев выражение лица старшего товарища, сглотнул, но взял себя в руки и продолжил:
— Учитывая, что следователь Мадо вскоре после начала боя стал единственным противником Ворона и Безликого, было бы логично ожидать, что постороннего человека съедят для восполнения сил, как произошло со следователем Изучи-саном. Вместо этого Юдзиме Юрие был вытащен из точки боевых действий третьим действующим лицом. Ранение Юдзиме-сана — результат очень скромного обеда, если можно так выразиться.
— Вот! — просиял Мадо.
Полезный напарник, этот Куроива.
На границе сознания Мадо мелькнула жалость и к покойному молокососу, с которым они в тот день выходили в дозор. Увлёкшись битвой, Мадо пропустил, как Ворон прикончил его прошлого подопечного. К тому моменту, как пришло подкрепление, Изучи было не спасти.
Интересное произошло как раз с первой жертвой гулей, детским учителем. Мальчишка отделался всего лишь аккуратно надкусанным плечом, которое обещало полностью зажить само по себе.
И это заслуга не Ворона и не Безликого, а той красноволосой девки, которая с ними стояла.
Особь женского пола, которую слишком рано списали со счетов, могла тихонько поубивать всех: учителя Юдзиме, самого Мадо и прибывшую подмогу. Вместо этого она скрылась с места происшествия едва ли не вперёд собственного визга.
Вот! Вот! Вот! Всё указывало на то, что гули не охотиться пришли. Они хотели с учителем именно поговорить. А о чём — тот не признаётся! Вот!
Между тем Куроива, откашлявшись, продолжил:
— Мы не можем судить о мотивах подобного поступка. Но вероятность, что часть информации пострадавший утаил от следствия, велика. При повторном опросе были выявлены нестандартные реакции, свидетельствующие о лжи фигуранта или умолчании важных деталей. Важное замечание: пострадавший утверждал, что сбежал самостоятельно, в то время как есть свидетельства и следы, что его вынес другой человек. Девушка ростом около 1,55 м, на каблуках.
Да, да. Чудесное платьице, кокетливая причёска, нежное личико — хороша была людоедка.
— Куроива-кун! — с чувством воскликнул Мадо и под действием аффекта, не иначе, попытался обнять стажёра.
Младший сотрудник, амбал под два метра ростом, стоически пережил приступ любви коллеги.
— Хе-хе-хе, — посмеиваясь, размышлял Мадо, с гордостью смотря на собравшихся следователей 20-го района.
Белый Голубь пребывал во взбудораженном состоянии все те дни, что прошли с его выздоровления. Цепкий, внимательный к деталям взгляд опытного охотника отмечал улики то тут, то там. Только рассказать нормально Мадо не мог: дикая пульсирующая энергия заставляла едва ли не подпрыгивать, не давала стоять на месте. Без Куроивы-куна он бы снёс стену своим бешенным энтузиазмом, а вот коллегам описать свои впечатления не смог бы.
Ай да Куроива, ай да смышлёный сукин сын!
А учитель Юдзиме Юрие? Каков! На шее у бедняжки был отчётливо заметен смачный и очень свежий засос. Что это за нянечка ему такой оставила? В своём ли та нянечка уме?..
Догадка к догадке. Догадка к догадке. Неизвестная нянечка явно была с сюрпризом. Явно, явно. Не очень умная, не очень скрытная, не очень адекватная.
Монстры вообще редко бывают сколько-нибудь адекватными.
Июнь.
Младшая школа Тодзики
Юдзиме Юрие-сенсей
Две недели спустя проблемная тройка учеников вернулась к учёбе. Юрие, грозно хмуря брови, окинул взглядом класс. Его первоклашки поредели, из двадцати пяти учеников шестерых родители перевели в другую школу. Казалось бы, молния не бьёт в одну точку дважды, но даже сам Юдзиме-сенсей в это не верил. Пока в младшей школе Тодзики учатся VIP-ученики, возможно всё. И Нагачика-кун из 2-А класса был не единственным ребёнком, родившимся у известных родителей.
Уровень Тодзики внушал, и ему было необходимо соответствовать.
Подумать только, уже июнь заканчивается, а жалкие остатки класса 1-А едва-едва собрались в полном составе. Юдзиме-сенсей придирчиво оглядел ребят.
Главная его забота — Киришима, девочка из небогатой семьи, за какие-то заслуги приближенная к наследнику Нагачика. И это несмотря на то, что она на год младше.
Кроме Киришимы выделялись ещё четверо, которые пусть и меньше прогуляли, уже показывали признаки безбожного отставания и упадка дисциплины. Тестирование Тоуки-чан следует оставить на сегодняшний вечер. Киришиме-старшему можно позвонить на обеде или во время любой другой перемены.
Да, так Юдзиме-сенсей и поступит!
Уроки прошли своим чередом. Арифметика, музыка, труд. На обеде детишки ворковали друг с другом, это хорошо.
Тут Юрие приметил кое-что. Так он и знал! Киришима-чан осталась одна, ни к кому не подсела, и никто к ней не присоединился. Ужасное дело, вообще-то. Сначала девочка прогуляла и вызвала лёгкое осуждение более старательных детей, потом с ней никто не садится, следом — никто не говорит, и в итоге ребёнок становится парией. Детишки ещё не знают своих сверстников, но уже делают выводы. И вскоре начнут травить. Юрие видел подобное не раз, и корил себя за бездействие в прошлом.
Социальную изоляцию нужно давить в зародыше.
Сделав выражение лица поприветливей, молодой человек подошёл к Киришиме.
— Тоука-чан, почему ты сидишь одна? — ласково спросил он.
— Потому что я кушаю, — важно ответила первоклассница.
Юрие серьёзно кивнул и тут же строго заметил:
— Так не годится, Тоука-чан. Пойдём, я помогу тебе найти компанию. Смотри, вон сидят три девочки. Ты с ними знакома? Это Киригая-чан, Нацухиса-чан и Незуми-чан. Пойдём, присоединимся к ним.
Малышка попыталась отнекиваться, но Юрие был непреклонен. Учитель стоял над ней, и не сдавался, жестами приглашая девочку встать. Наконец, надутая Киришима Тоука свернула свой бенто и неуверенно потопала вслед за сенсеем.
Маленькая победа.
— Физкультпривет! — преувеличено радостно поздоровался Юрие-сенсей с ученицами, — смотрите, кого я к вам привёл!
Вопреки опасениям молодого учителя, девочки посмотрели на Тоуку-чан заинтересованно.
То есть, она не успела настроить их против себя. Отлично!
— Садись, Киришима-чан. Не дует? Если хочешь, ты можешь поделиться своим бенто с подругами. А они поделятся с тобой.
Киришима открыла коробочку, и Юрие, наконец, разглядел, что внутри. Выглядел бенто идеально: белый пушистый рис, сладкий устричный соус, ёлочка из водорослей и яблок, осьминожки из сосисок. Если бы Юрие не знал, что мама Киришимы умерла из-за болезни, сейчас уже начал бы нахваливать такую домохозяйку.
К сожалению, Тоуку-чан воспитывал отец-одиночка, и, видимо, именно он готовил.
— Ого! — разделила точку зрения сенсея Незуми-чан, — Как красиво оформлено! Вкусно, наверно.
— Наверно, — безразлично пожала плечами Киришима-чан. — Попробуй, если хочешь.
— Давай, — обрадовалась Незуми-чан. — А ты моё. Держи. Скажи: "аааа"!
Тоука-чан помялась, но всё же открыла рот и приняла предложенное угощение. И даже произнесла "очень вкусно".
— Уааа... — выпучив глаза, воскликнула Незуми, распробовав кусочек осьминожки с рисом, — Кто это так готовит?!
— Папа, — буркнула Тоука-чан. — Пока никто не жаловался.
— И мне, и мне! И моё, и моё! — тут же всполошились остальные девочки.
Юрие умилённо смотрел на эту картину, как юные подружки обменивались бенто. Именно так и зарождается настоящая дружба! К столу подошли другие. Когда большую часть обеда Тоуки-чан растащили маленькие дегустаторы, Юдзиме-сенсей спохватился и осознал, какую бестактность он совершил!
— Дети, дети, не нужно толпиться. Киришима-чан должна и сама свой бенто попробовать. А то так до неё очередь и не дойдёт.
— Что там пробовать? — буркнула Тоука-чан, но её никто не слушал.
— Завтрак, обед и ужин очень важны для подрастающего организма, — важно произнёс сенсей. — Давай, Тоука-чан. Кусочек за папу, кусочек за братца. Кусочек за друзей: вот, хорошо. За Незуми-чан, за Киригаю-чан, за Нацухису-чан...
Дзын-дзын...
