Hell Effect

— А разве мы ушли из столицы? — изумился Чарн.

— Рядовой Чарн, я полагаю, — повернулся Гегемон к подростку, — да, к сожалению, столицу пришлось покинуть. Сейчас большая армия эвакуируется из системы — мы больше не можем удерживать бунтовщиков.

В палате воцарилось молчание. Для всех Кхар'Шан был чем-то великим, неприступным и незыблемым. И теперь они получили вести, что столица страны пала под натиском предателей.

— Но отступление из туманности временное, — обнадежил раненых Гегемон, — в настоящий момент мы и наши союзники готовим масштабный контрудар, и вскоре столица вновь окажется в наших руках. Но я пришел к вам не только для того, чтобы поблагодарить за спасение. Итак, за проявленную стойкость, — голос Ишкая приобрел торжественность, — и за грамотное руководство в ходе боя с превосходящими силами противника, а также за особые заслуги перед Батарианским государством и Гегемоном лично капитан Ка'Хаирал Балак, рядовой Се'Лиан Чарн, рядовой Хе'Кон Джет и рядовой Но'Ген Мун награждаются высоким орденом "Защитник Гегемонии"

Глаза Балака вылезли из орбит — "Защитник" был самой высокой государственной наградой, которую только мог получить батарианец. Это было не просто честью — имя каждого батарианца, получившего орден, высекалось на специальной плите, расположенной в особом мемориальном комплексе. Кроме того, орденоносец получал широкий набор льгот и привилегий, которых мог лишиться лишь по личному указу Гегемона, заверенному Собранием Защитников — ассоциацией орденоносцев. И вот теперь он, Балак, и его солдаты являлись членами самого настоящего братства. Братства героев Гегемонии.

— Кроме того, — продолжил Мансен, — за эти же заслуги капитану Балаку присваивается звание майора досрочно. Рядовым Чарну, Джету и Мину за проявленный героизм присваивается звание сержантов, с рекомендацией к получению офицерского патента. Поздравляю, солдаты, и благодарю за службу, закончил короткую речь Гегемон, вручая награды.

— Гегемония превыше всего! — хором рявкнули батарианцы.

* * *

Спустя еще четыре дня Кхар'Шан пал. На планете еще остались отдельные очаги сопротивления, но это была уже агония. Туманность Гадюки оказалась в руках восставших. Это был настоящий шок для Гегемонии — многие отказывались верить в то, что столица была захвачена, другие же, подавленные новостью, переставали сражаться, сдаваясь на милость повстанцев. В батарианской армии участились случаи дезертирства, а некоторые подразделения и корабли в полном составе переходили на сторону бунтовщиков. Положение Гегемонии стало катастрофичным.

Тем не менее, Освободительной армии эта победа далась очень нелегко. В сражении, длившимся почти месяц, мятежники понесли чудовищные потери — на орбитах и планетах Туманности Гадюки осталась треть армии и более половины флота. В сочетании с растянутыми и не до конца оформленными линиями снабжения, на которых к тому же действовали лояльные правительству рейдеры, это привело к снижению темпа войны. Наступление восставших начало захлебываться.

Двадцать седьмой день войны.

— Командир! — в комнату отдыха военного госпиталя ворвался сержант Чарн, — майор Балак, вы должны это видеть.

Быстрым шагом подойдя к огромному, на полстены, голографическому экрану, Се'Лиан включил новостной канал.

— Добрый день, с вами новостная сеть Цитадели, — дикторша в строгом, но элегантном костюме как раз зачитывала сводку новостей, — сегодня Совет Цитадели единогласно принял резолюцию об отправке экспедиционного корпуса на территорию Батарианской Гегемонии. Официальный командующий не назвал точного числа задействованных в разрешении конфликта вооруженных сил, сказав лишь, что привлеченных сил вполне достаточно для завершения гражданской войны, унесшей жизни множества граждан суверенного государства. В настоящий момент авангард миротворческих сил уже прибыл в зону конфликта и приступил к своим прямым обязанностям. Напоминаю, что двадцать семь стандартных суток назад в территории Батарианской гегемонии разразилась гражданская война...

Дальнейшие слова диктора потонули в громогласном реве. Раненые, внимательно слушавшие выпуск новостей, радостно кричали, хлопая друг друга по спинам и чуть ли не пускаясь в пляс. На фоне этого майор Балак и стоящий рядом Чарн казались настоящими островками спокойствия в бушующей океане.

— Все произошло, как вы и говорили тогда, майор, — мрачно произнес сержант, не отрываясь от экрана.

— Да, к великому сожалению, я оказался прав, — качнул головой Ка'Хаирал, — Гегемон пошел на сделку с темным Богом (Прим. авт. Аналог дьявола в батарианской мифологии). И я боюсь, как бы за локальный успех нам не пришлось расплачиваться собственной независимостью. Хотя, с нашим Гегемоном, о независимости речи быть не может.

— Балак, я тут подумал о ваших словах тем вечером, в школе, — вполголоса произнес Чарн, — и знаете что. Кажется я нашел, за что мне сражаться. Если уж наш Гегемон не хочет интересоваться мнением народа, может, стоит найти того, кто действительно радеет о благе нашей страны?

— И где же ты найдешь такого батарианца? — Балак внимательно посмотрел в глаза сержанта, и, осененный догадкой, продолжил, — нет, даже не думай.

— А почему нет? — удивился Чарн, — если уж вы знаете, что нужно нашему государству, то почему бы вам не воплотить свои же идеи в жизнь? Вы теперь герой-орденоносец, умелый командир и просто харизматичный лидер. За вами пойдут, будьте уверены. А если вы беспокоитесь о перевороте, то замечу, что за всю историю Гегемонии лишь восемьдесят правителей умерли своей смертью. Остальных сместили, так что здесь проблем быть не должно — вы же сами сказали, что власть — прерогатива сильных.

— Мне надо подумать, — глухо произнес Балак.

Впоследствии Ка'Хаирал Балак неоднократно вспоминал этот разговор. И, думая о том, что ему сказал его боевой товарищ, батарианец отметил, что если бы не слова Чарна, история батарианского государства могла быть пойти по совершенно иному пути. На двадцать седьмой день войны, вскрывшей нарывы стагнационного режима Гегемонии, в государстве появилось оппозиционное движение.

* * *

Из докладной записки командующего объединенным миротворческим корпусом Цитадели Пермиса Курила.

В целях скорейшего завершения конфликта считаю необходимым проведение серии крупномасштабных ударов по ряду стратегически важных планет, в том числе и по Гнезду Коршуна (список планируемых целей см. в приложении 1). Захват данных систем позволит окончательно отрезать Освободительную армию от поставок оружия и переброски военных специалистов Альянса систем, что в конечном итоге приведет к разгрому группировки прочеловеческих сил и обеспечит дальнейшее наступление и освобождение всей территории Гегемонии...

* * *

Тридцатый день войны.

— Смирно! — рявкнул адъютант, — легат примарис в помещении!

— Садитесь, — произнес вставший за трибуну Курил, — времени мало, поэтому перейду сразу к повестке дня. Как вам всем известно, ситуация, несмотря на вступление в войну Цитадели, остается критической. По данным разведки, в настоящий момент нам противостоят примерно в пять раз превосходящие прочеловеческие силы. Нас пока спасает лишь то, что командование армии повстанцев, стремясь закончить войну как можно скорее, невольно растянуло свои логистические линии, а также перебросило большинство боевых кораблей на наш фронт, что, в свою очередь, сделало подвоз подкреплений еще более рискованным занятием, поскольку транспорты порой идут вообще без какого-либо прикрытия, становясь легкой добычей для рейдеров Гегемонии.

— Насколько мне известно, — поднялся один из турианцев, — в глобальном плане это лишь оттягивает переброску войск и затрудняет накопление сил для решающего наступления.

— Вы правы, легат Виктус, — согласно кивнул Курил, — несмотря на высокие потери, ядро стандартного подразделения, состоящее из имеющих боевой опыт повстанцев, зачастую остается нетронутым, и через некоторое время войсковая часть вновь "обрастает мясом", становясь боеспособной. Поэтому нами был утвержден план, при успешном выполнении которого фронтовые части повстанцев лишатся возможности пополнять войска и, в конечном итоге, будут разгромлены. Внимание на экран.

Пермис нажал несколько кнопок на трибуне, и на экране, ярко светившимся в полутемной аудитории, появилась карта Гегемонии.

— Как вы можете видеть на данной карте, — продолжил командующий корпусом, — в настоящий момент прочеловеческие силы сосредоточены в районах двух планет — здесь и здесь. Их высадке пока препятствует наш флот, но если эти части попадут на поверхность Раснепа, то дальнейшая война потеряет всякий смысл. Но есть и плюсы. Стремясь сосредоточить как можно больше войск около нашего плацдарма, повстанцы невольно оголили свои фланги и тыл. Согласно полученным данным, вот эти системы, — указанные примарисом места подсветились, — охраняются несколькими устаревшими судами батарианского и турианского производства, а также кустарным поделками, не представляющими серьезной угрозы для боевого корабля. Наш план состоит в том, чтобы, атаковав данные системы, выйти на рубеж Гнезда Коршуна и вернуть контроль над столичной системой Гегемонии. Таким образом, мы отрежем прочеловеческие силы от подкреплений, и затем, раздробив войска противника на части, последовательно их уничтожим. Вопросы имеются?

— Если позволите, господин легат, — дождавшись разрешающего кивка Курила, Виктус поднялся к трибуне и начал излагать свою мысль, — план, безусловно, имеет шансы на успех, но обратите внимание на два пункта. Самый короткий путь проходит через пространство Альянса, который вряд ли пустит наши корабли через свою территорию. А значит, нашему флоту придется делать большой крюк через Аттический траверс, фактически огибая галактику по часовой стрелке. Да, сейчас у нас достаточно кораблей в регионе, чтобы организовать подобный удар, но вопрос в том, сможем ли мы удержать эти системы, пока основная часть сил будет разбираться с Освободительной армией? И отсюда у меня второй вопрос — почему данный план не учитывает возможность прямого вмешательства Альянса в войну? Стоит людям пригнать свои корабли — и бои станут намного кровопролитнее.

— Вопросы действительно важные, — согласился Курил, — да, с прибытием подкреплений я более чем согласен. Кому, как не нам, коллеги, знать, по какому маршруту мы гнали сюда корпус. К сожалению, данная проблема неустранима — нам придется использовать только те силы, что имеются в настоящий момент. К счастью, большая часть флота повстанцев связана боем на фронте, а планеты, как я уже говорил, остаются под охраной устаревших вымпелов. Более того, для проведения операции планируется задействовать около девяноста процентов имеющихся транспортников. Основная ставка сделана на скорость, иначе, как верно заметил легат Виктус, нам придется иметь дело с Альянсом Систем, а наше руководство крайне негативно относится к идее прямого столкновения с кораблями людей. По нашим данным, в Скиллианском пределе присутствует двадцать вымпелов Альянса, в основном крейсеров. Сила более чем серьезная и, что немаловажно, сочетает в себе высокую мобильность и огневую мощь. К счастью, в распоряжение корпуса выдали новейшие боевые единицы, которые в случае эскалации конфликта должны будут пройти "обкатку в поле".

— То есть, — поднялся один из турианцев в форме легата наземных войск, — в случае вмешательства людей наша задача — испытать новую технику против вероятного противника.

— Верно, — кивнул примарис, — и заодно узнать, как сильно развилась их техника за эти годы, особенно учитывая то, что на их заводах трудятся несколько сотен, а то и тысяч кварианцев. Кто бы что ни говорил, но космические кочевники славятся тем, что могут при минимально доступных ресурсах делать работоспособную технику.

— Итак, — продолжил Пермис, дождавшись, пока Виктус займет свое место, — распределим планеты, на которые должна происходить высадка...

Заседание закончилось через час. После того, как все командиры получили "свои" планеты, на Курила посыпались уточняющие вопросы, в основном касающиеся природы, рельефа и количества противников на утвержденных мирах. Впрочем, Виктус вопросы задавать не стал — планета, на которой ему предстояло высадиться, была ему более чем известна. Легат в свое время не раз посещал Эрсбат в бытность свою военным советником. Сравнительно небольшая планета, плодородные земли, богатые полезными ископаемыми, климат мягкий. Все это превратило батарианскую колонию с промышленный центр, поставляющий продукцию чуть ли не для всего Гнезда Коршуна. Причем рабов на Эрсбате было сравнительно немного — на одного свободного приходилось в среднем два невольника, в то время как на других мирах Гегемонии это соотношение было гораздо выше — порой на одного батарианца приходилось до восьми, а то и десяти рабов. Именно поэтому Эрсбат и не был захвачен быстро — более того, лоялисты практически подавили восстание, но когда на орбите планеты появились транспортники Освободительной армии, соотношение сил резко изменилось, и мир перешел под контроль повстанцев. Теперь Виктусу и его легионерам предстояло высадиться на поверхность и вернуть планету под контроль Гегемонии. От последней мысли Адриан чуть не сплюнул — турианец никогда бы не подумал, что ему придется воевать на одной стороне с рабовладельцами. Самое поганое было в том, что отказаться Виктус, по сути, не мог — это бросило бы тень не только на него, но и на всю партию, возглавляемую Кастисом Вакарианом. Изначально его соратники на политической арене хотели послать в Скиллианский предел Артериуса, но Десоласу очень некстати дали назначение в один из легионов, базирующихся на границе с Терминусом. Так что ехать военным советником к четырехглазым пришлось ему. Откровенно говоря, Адриан искренне надеялся, что турианцам не придется вступать в войну, но у предков, видимо, были свои планы на его жизнь.

Вздохнув, легат Турианской иерархии Адриан Виктус пошел в свою каюту — десантная операция такого масштаба всегда была кошмаром в вопросе планирования, так что работы ему предстояло много.

* * *

Тридцать второй день войны. Гнездо Коршуна, система Вулар.

В контролируемой мятежниками системе было на редкость спокойно — сказывалась общая удаленность от фронта. Не сновали между орбитой и поверхностью Эрсбата десантные челноки, доставляя свежее мясо для боев на другом конце Гегемонии. Не летели по своим маршрутам корабли — большая часть флота была там же, где и армия. В целом, казалось, что планета живет спокойной жизнью, словно и нет на поверхности мира никакого промышленного производства. И лишь три устаревших крейсера турианской постройки, висевшие на орбите, своим присутствием показывали важность планеты для повстанцев.