— Объяснится?! Мой принц обвенчался с врагом и запланировал это за две недели!!! А как же Соня?!
Все посмотрели на Сонечку, перемазанную какао, которое та доедала из чашки пальцем. Она, в свою очередь, сделала растерянно-невинное лицо и рукой растёрла шоколад по щекам.
— Сто? — часто заморгала девочка. — Соня нисего не деляла. — Для пущей убедительности она замотала головой. — Я нисево не знала пло ветленого Эллу! Честно-честно!
— С Соней порядок, — отчеканила Аня, — значит, всё образуется.
— Он женился на враге! Женился! И бог весть что ещё с ней делал. Сегодня и за две недели! — Тина закусила губу.
— Ну, это странно, но...
— Можно мне закончить? — повысила голос Бантик. — Что вы вопите, не дослушав?! Эрру был околдован: в школьной столовой Габриэлла опоила Тину снадобьем, которое повлияло на её Внутренний Мир. Эрру жил, словно во сне, все эти две недели и под венец её вёл без своей воли, под властью чар. Он очнулся от них только сегодня ночью, после... ну, после логического завершения церемонии венчания.
— Вот видишь, Тина, всё о'кей, — бодро объявила Мэри-Лин.
— О'кей?!! Венчание и его "логическое завершение" с нашим врагом будущего отца моей дочери — это такое "о'кей"?!
— Давайте не впадать в панику, Ваше Высочество! — взяла слово Селена. — Этот неприятный инцидент просто забудется, когда мы победим валькирию.
— Он на ней женат! — гаркнула Тина.
— Ну и что?
— Али ты верующая? — пошутила Бэлла. — Ну так мы убьём эту докучливую дамочку, и он станет вдовцом. Больше никакого досадного гуманизма. Бантик, что у неё там был за уровень магии? Помнится, примерно такой же, как тогда у меня?
— Боюсь, Новоэления позаботилась о своей родительнице, — возразила Бантик. — Не совсем пойму... Тут что-то говорится о желании, загаданном джинну... В общем, не важно. Результат — Габриэлла сейчас много могущественнее, чем когда-либо. — Послышался дружный стон. — И есть ещё однин минус, — продолжала русалка, — их с Эрру связали мощные чары: если Габриэлла умрёт, он тоже погибнет.
— Минус?! — свирепо прорычала Тина. — Это в сложившихся обстоятельствах замечательный плюс!
— Ваше Высочество, — попыталась внять справедливости Селена, — принц ведь собой не владел.
— Ага, и поменял принцессу, — буркнула Тина, уставившись в стену. — Может, ещё ребёночка ей сделает под шумок...
— Уже, — пробормотала Бантик.
— Что?
В звенящей тишине, которая воцарилась в Воротах, это короткое "что?" прозвучало как выстрел. Голос Тины утратил разом всё напускное возмущение и показную ярость. Теперь она выглядела потерявшейся.
— Он был околдован, — неуверенно напомнила Селена, хотя обычно ей несвойственно защищать Эрру.
— Хм, дорогая... так эта Новоэления, — нарушила новую волну удушающего молчания Евгения Витальевна, — будущая дочь Габриэллы и...
— И Эрру, — кивнула Бантик, не поднимая глаз от своей книги.
— А при чём тут раненый конь? — прервала неприятную паузу Аня.
Все вытаращились на неё. Ну конечно! Они же забыли рассказать, зачем вообще собирали этот совет среди ночи! Аня начала поспешно перечислять факты, в то время как Тина только слепо смотрела в клубящийся туман.
— Бантик, что приключилось с жеребчиком? — окончила свою историю принцесса Авелилона.
— Бестия пырнула его трезубцем, когда он напал на неё, — прочитала Бантик и почесала затылок. Смерть сдавленно охнула. Русалка зацокала языком. — Тина пребывает в эмоционально ослабленном состоянии, не может себя полностью контролировать, — разъяснила она. — Вот уже три ночи дух Коня Апокалипсиса вырывается на свободу и отправляется побеждать своего наречённого противника. Сегодня Бестия сильно его покалечила...
— Их Высочество ослабели из-за снадобья Габриэллы? — испуганно пискнула Селена.
— Представления не имею... Тут не написано. Но похоже на то.
— Я так и знала! — простонала Смерть. Она сейчас была без савана и, невзирая на загар, сравнялась цветом с поволокой над полом. — Когда Бестия поймёт... О ужас какой... Нужно остановить этого духа!
— Не выйдет, — подал голос Сайфакс, потрескивающий в чугунной бадье, наполненной ветками и поленьями, — дух сроднился со своей хозяйкой, часть её — теперь он сам. Конь Апокалипсиса изначально призван уничтожить определённое существо. Или это существо одолеет его в бою, тогда он исчезнет. Или будет прекращена жизнь господина. Иначе никак.
— Подумаем об этой проблеме потом! — вспылила Жаклин.
— Эта проблема может стать первоочередной, если Бестия смекнёт, в чём дело, — отчеканила Смерть. — Вы, видно, не отдаёте себе отчёта в её могуществе... Оно многократно превышает моё. Превышает всё, мне известное.
— Однако пока следовало бы выручить Лапочку, — оборвала Аня. — Бестия же на нас, в отличие от Габриэллы, не напала.
— Так ведь и валькирия не напала, — резонно возразила Алана. И закусила губу.
— Если Бестия с ходу не прикончила Коня Апокалипсиса, едва он поднял на неё копыто, — вопрос с силой, способной справиться с вашей противницей, можно снимать, — без энтузиазма объявила Смерть. — Тина разделается с ней, стоит только отыскать, как при этом спасти принца.
— Как ты не замечала, что Эрру околдован так долго? — досадливо спросила у Тины Мэри-Лин. — Он что, с тобой вёл себя как всегда?.. Ночевал на месте, а днями обхаживал эту валькирию? И ничто тебя не насторожило?!
— Я... я не... — Тина потупилась. — Я, пожалуй, не видела его всё это время.
— То есть как?
— Я... у меня было... много дел... этот... спектакль в школе, да. Принц со мной не связывался, вот я и не...
— Две недели? — вскинула брови Аня. И посмотрела на Нику. За годы знакомства не выпадало периода, чтобы они столько не встречались. Хотя суженый и стал невыносимым занудой, такого она и представить не могла.
— Я забегалась... П-подумываю податься в актрисы, да. Это всё сейчас не важно! Нужно, во-первых, вытащить оттуда принца. Хочу глянуть в его бесстыжие очи...
Бантик показала Тутэлле Ворота — и скоро на экране большого передатчика появилось изображение полутёмной мило обставленной спальни. Только крупный чёрный ворон на жёрдочке плохо вписывался в современный интерьер.
Валькирия Габриэлла спала, уютно свернувшись клубочком у изножья широкой постели. В кресле, скупо освещённом приглушённым ночником, сидел, обхватив колени руками, Эрру. Потерянным, пустым взглядом он вперился в ковёр.
— Бедолага, — протянула Аня с сочувствием. — Тина, посмотри, какая грустная лапочка. Неужели тебе его не жаль? Он же не виноват.
Тина мрачно промолчала.
Ворота тихонько открыли прямо около пленника — потухшие глаза вспыхнули непередаваемой радостью, и он метнулся в коридор.
— Ну здравствуй, любимый, — встретила принца Тина. Тем временем световые створки, которые Тутэлла намеревалась соединить, упёрлись в невидимую преграду.
— Я ничего не помню и не понимаю... — начал Эрру. — Она как-то освободилась и...
— Ох, Лапочка, ты...
— Ты женился на Габриэлле! — свирепо окончила Тина. — И она ждёт от тебя ребёнка!
— ЧТО?!
— Куда же ты, милый? — раздалось из комнаты. Пробуждённая валькирия по-кошачьи потягивалась под пледом.
— Да закрой же их! — взвизгнула Аня.
— Я не могу!
— Она и не сможет, — откликнулась заспанная Габриэлла. — Пока мой супруг не прекратит блокировать проём. Он, знаете ли, не отойдёт дальше, чем на два метра... Доброго утра вам, Лунные воины. Очень мило, что вы заглянули поздравить нас с законным браком. Впрочем, признаться, чересчур рано... Едва рассвет... Давайте пообщаемся после десяти? Поразмыслим, как наказать вас за прошлые безобразия...
С этими словами враг отполз по кровати к спинке, и будто невидимая рука за шкирку вытащила Эрру из Ворот. Они, так как Тутэлла прилагала для этого все усилия, тут же сомкнулись.
— Чудесный день! — хлопнула в ладоши Тина. — Что теперь? Убивать Габриэллу нельзя — тогда умрёт принц. Но нам надо её убить. И мы её убьём. Эта большая жертва...
Обманутую невесту охватил жокейский костюм, и она рассекла кнутом воздух.
— Прекрати, — остудила Аня. — Мы спасём Лапочку!
— Это уже слишком большая жертва, — буркнула Тина, входя вслед за Тутэллой в золотой туман и возвращаясь к воинам. — Тем более, займёт много времени, — философски продолжала она, — а после десяти она убьёт нас всех. В Воротах, конечно, время не идёт, но что делать в этих Воротах?.. Ох, я всё придумала! Нам нужно убить принца! Это эксцентричный план, но они ведь связаны и, возможно, враг тоже умрёт. Бантик?
— Умрёт, но есть маленький минус.
— Какой? — невинно спросила Тина.
— Так мы убьём Эрру, — напомнила русалка.
— Ах, это. Большая жертва. Будем хранить память о нём в своих сердцах! Такой план. — Тина наколдовала кольцом Мелочей кинжал и резиновую куколку, подозрительно похожую на неверного возлюбленного.
— Даже интересно, как это она собралась убивать диковинное существо, живущее во Внутренних Мирах, обычным кинжалом? — отметила Мэри-Лин.
— Вы не понимаете! Кинжал необходим волшебный! — сообщила Тина, вонзая лезвие в куколку по рукоятку.
— И где его взять? — включилась в разработку занимательного гамбита Алана.
— Вот это надо узнать!
— Весьма уд-д-дачно, что мы не станем уб-б-бивать Эрру, — протянул Артур. — Выходит, и к-к-кинжал искать не нужно. Одной п-п-проблемой меньше...
— Люблю логику, — кивнула Аня.
— Давайте выйдем в десять и поговорим, — решила Жаклин. — В конце концов, ещё неясно, чего она вообще хочет и как будет действовать.
Предложение вызвало некоторые трудности: обитателям дома Сухановых требовалось отлучиться, чтобы отбыть на учёбу и затеряться по дороге. Ева и Ника просто позвонили на работу и предупредили об отсутствии. Подобные задержки всегда раздражали жриц Храма Луны своей, с их точки зрения, абсурдностью.
Аня и сама досадовала, пока наскоро изображала для мамы сборы в университет. Если бы она жила с Никой, этот театр отпал бы автоматически.
Лгать не хотелось, но что поделаешь? Родительница и так обратила внимание, что дети какие-то озабоченные и сумрачные.
Пришлось ждать, пока водитель Юра высадит Тину со Стасей у школы и соратница, когда братец умчит на урок, скроется, одурачив охранника кольцом Памяти, а также пока Красота соберёт Соньку на раннюю прогулку.
После этого вернулись к возникшей сложности.
Габриэлла и подавленный Эрру завтракали в небольшой столовой. То есть трапезничала только валькирия — принц сидел перед тарелкой с тостом и смотрел в стол. Тина, всё ещё кипящая, отправилась на рандеву вместе со взявшейся вести переговоры Аней.
— О, разлучница! — ухмыльнулась при виде визитёров Габриэлла. — Теперь-то я всё узнала о каждом из вас, и о тебе особенно. Приятно принимать такую гостью в нашем доме.
— Это я-то разлучница? — свирепо прошипела Тина. — Ты, стерва...
— Попридержи язычок на моей территории.
— Аля... — пробормотал принц.
— А ты вообще заткнись! Можешь оставаться со своей новой жёнушкой сколько угодно!
— Аля...
Габриэлла усмехнулась, пристально изучая обманутую невесту.
— Думаю вот... сказать твоим приятелям, почему он тут может оставаться, тебе на радость?
— Да говори что хочешь! — взбеленилась Тина, покрываясь пятнами от ярости. — Сумасшедшая!!! Вообразила не пойми что, нафантазировала...
— Я исполняю пророчество Реки Веков, — парировала Габриэлла. — Время рассудит, сошла ли я с ума.
— А пока? — вспомнила о своей миссии Аня.
— А пока предадимся сладкой мести, — проворковала валькирия, намазывая тост малиновым джемом. — Вы, друзья, пытались разрушить мою судьбу и лишить меня величия. Одурманили мой разум. Так не годится. Вас нужно проучить...
Её взгляд стал туманным и меланхолично устремился за окно. Глаза сощурились. Аню пробрала какая-то глубинная дрожь — ощущение чего-то непоправимого и ужасного. Поддаваясь порыву, она шагнула к приподнятым жалюзи.
Из широкой трещины на асфальте такой знакомой улицы растекалась странная красная волна. Дом валькирии оказался через один справа от сухановского, их разделяло жилище Рустика. Фасад выходил на проезжую часть: теперь что-то копошащееся прибывало из глубины и быстро распространялось, очень быстро. Направлялось, ловко минуя лужи, к колёсам ближайших машин, к стенам зданий. Дикие вопли людей наполнили воздух.
— Муравьи, — любезно пояснила валькирия, — красные муравьи. Очень плотоядные.
Аня и Тина метнулись в Ворота.
* * *
— Всюду, — оторопело читала Бантик, — она наплодила этих смертоносных насекомых повсеместно. Почти во всех странах, на всех континентах. Сейчас время не идёт, но стоит его запустить... Красные муравьи сжирают всё на своём пути. Они хуже огня. Там, где проходит их колония, ничего не остаётся.
— Они волшебные? — побледнела Кристина.
— Нет. Их просто очень много.
— Нужно налить в источники яда...
— Красные муравьи чрезвычайно выносливы. И как ты собираешься обрабатывать такие трещины по всему свету?!
— Что же делать?!
— Прикончить её сию же минуту! — испуганно сказал Ника. — Тогда муравьи исчезнут?
— Тогда — да. Но Эрру...
Гомон прервал вспыхнувший на добрые метра два в своей бадье Сайфакс — от жара загорелся деревянный подвесной шкафчик. Его быстро и с помпезной гордостью загасила взмахом ладошек Соня.
— Прекратите панику! — велел ифрит. — Я, кажется, понял, каким брачным заклинанием воспользовалась эта женщина и как его разрушить. Потребуется всего несколько дней.
— И толку?! — накинулась на него Евгения Витальевна. — У нас, дорогой, знаешь ли, проблема посерьёзнее похищенных друзей! Планету сжирают муравьи! Её нужно убить немедля!
— Как снять заклятие? — строго спросила Жаклин.
Сайфакс, довольный вниманием, чуть уменьшился. В его пылающих чертах проглядывалось удовлетворение.
— По всем признакам, — надменно-поучительным тоном сообщил он, — от одурманивания разума и до последующего привязывания к себе физически, заклинание это мне знакомо. Если объект сочинит стихотворение, в котором от души изложит, почему совместная судьба невозможна, и прочитает его сотворившему насилие в первую ночь до рассвета или на пятый, восьмой, пятнадцатый, сорок третий или двухсотый день от момента заключения союза, чары спадут.
— Эрру прекрасно сочиняет стихи, — отметила Аня.
— Но цивилизацию за это время сотрут муравьи! — вскрикнула Кристина. — Первая ночь прошла, а что за пять дней будет с городами Земли?!
Аня чувствовала, как всё внутри заполняет ледяной ужас. Она представила маму, папу и Стасю облепленными плотоядными насекомыми. Ведь один из этих кошмарных источников — прямо на её улице! Муравьи с детства были Аниной фобией. От них никуда не денешься, разве что в воздухе зависнуть!
Окружить дом водяным рвом. Вот просто немедленно, хоть магией. Или опоясать то место, где насекомые... Везде... О Боже, они же везде...
— А еси Эллу плоситает стисок тогда, ночью, когдя ми пелвый лаз ево спасяли? — предложила Сонечка.
