Пока Мельданен и его фамильяр приходили в себя, у нас с Джару-Амаржем состоялся приватный разговор с передачей ценности:
— Ездовые жуки имеют больший спрос в пустынях, — прокомментировал я протянутый коллар с жуком в янтаре.
— Верно. Хочешь взамен взять фамильяром эльфийскую лесную кошку или грифона? Гораздо проще и дешевле приобрести палочку вызова и мешок для седел с уздечками и прочими. Распространенный комплект путешественника обойдется всего от десяти до ста тысяч, в зависимости от числа переходов в день, выбора ездовых животных и опции магического создания ездового снаряжения на призванном звере. Самые распространенные: кони, тигры, ламы, верблюды, дельфины, грифоны (они летают). Не надо кормить, ухаживать и печься о жизни. Палочки зачастую оборачиваются браслетами. Неджи, магия заключения фамильяров в фигурки считается утерянной. В Тултантаре могут найтись умельцы, однако конкретного фамильяра для заточения магу нужно еще иметь привязанным к себе заклинанием. Заменить получится лишь при переходе на следующую ступень развития ядра, причем, заранее не определить, кто конкретно откликнется на зов. На мой взгляд, уровень сложности спелла обращения в фигурку составляет от четвертого до шестого круга. Сам понимаешь, что это значит. С питомцами и приживалами эта магия не получится, уверен, потому эти фигурки так ценны и редки.
— А есть кто-нибудь универсальный?
— Хах, как не быть? Ковер-самолет. Летает всюду, но потребляет немеряно, особо когда разгоняется. Его самого сложно переносить, хранить и ухаживать. У тебя нет проблем с энергией и будут свитки под Фуин. Но ковер легко сбить, спалив или устроив жесткую посадку дальнобойным "Рассеянием магии". Стоят ковры-самолеты тоже по-разному: от десяти поддержанные одноместные и до сотен тысяч злотых многоместные или грузоподъемные.
— Ясно, спасибо за разъяснения. Тогда пять переходов в сутки и магически создаваемое снаряжение. Браслет с дельфином, грифоном и соответствующим представителем кошачьих. Для меня, Эйноли и Кевэ. Остаток трать по усмотрению.
— Ясно, спасибо за разрешение. Ты не стесняйся, заказывай.
— Мне надо драконью кровь и отлично защищенную, вместительную двух оборотную арканабулу в виде серьги-гвоздика.
— По возвращении я тебе передам руководство по их изготовлению и помогу сделать. Драконьей крови наберу по остаточному принципу.
— Тогда походный и полный наборы по каллиграфии. Карты, путеводители, летописи, своды законов, литературные классики.
— Хах! Есть книги-пожирательницы, они копируют и сортируют информацию из других письменных источников. Я посмотрю, что успеется. Знания первоочередны, как ты понимаешь.
— Я понимаю.
— Замечательно.
Огорошив сердитую Эйноли немедленным снятием ошейника, я, перестраховываясь, запечатал ее ожерелье в присутствии двух коллег. Стоило извлечь ожерелье Ока из фуиндзюцу, как... прямо в защищенный заклинательный зал телепортировалась майор Арибет в компании пастора Сергола и трех капитанов стражи, миг погодя явился и глава гильдии "Многозвездная Плащаница" с двумя мастерами. Столь представительная группа опытных и высокопоставленных личностей была готова к бою, переливаясь и ярко сверкая сонмом защитных заклятий. Но тревога оказалась ложной... Амарж, предвидевший исход моей поспешности, остался единственным, кто не растерялся. Он немедленно воспользовавшись случаем, чтобы заверить две сделки и неукоснительное исполнение одного вердикта суда. У прокисшей Арибет отчетливо задергалось правое ухо и уголок левого глаза, но она приняла все стоически — обосновано и подготовлено так, что не подкопаешься. Прихватив меня с Эйноли и Кевэ, забрав один сундук со всеми злотыми (посчитанными заклятьем), приготовленный рецепт и пробирки, Десница в отместку оставила магов вежливо собачиться друг с другом, вменив одним обязанность немедля обучить разработанному рецепту, а другим — незамедлительно обучиться ему. Для меня было крайне удивительно и весьма примечательно узнать, что суммарный уровень развития ядра у трех прибывших магов равнялся таковой сумме у двух моих коллег, заговорщически переглянувшихся друг с другом (между ними на виду у бьякугана так и мелькали "Послания"). Впрочем, не потенциальная, а реальна совокупная мощь энергетических ядер, выражавшаяся в оттенках цветового спектра, яркости и плотности свечения, была, по моему мнению, на стороне седовласых гильдейцев. К слову, члены "Многозвездной Плащаницы", едва только увидев Амаржа, резко подобрались, а когда узнали, что это "замухрышка Джару"... некультурно отвесили челюсти, мягко выражаясь. Дальнейшее развитие их отношений я пропустил из-за телепорта в здание Суда.
Храм Тира в преддверии претенциозной полуденной службы был похож на растревоженный улей, а пропажа сигнала от Ока вовсе поставила всех на уши. Нашу группу, появившуюся на портальной площадке, встретили во всеоружии и горячим приветствием в виде готовых сорваться с рук зажженных "Огненных шаров" и других атакующих заклятий. Но все обошлось, а суета от этого, почему-то, только усилилась.
Пастор Сергол сразу взял меня в оборот, буквально спасая от пышущей жаром Десницы, готовой рвать и метать: рвать одного конкретного, самовольного и непредсказуемого лейтенантика и метать с утеса его кусочки — акулам в пасти. С приалтарного портала грозная и величественная Леди Арибет вместе с парой стражей, тащивших сундук со ста пятьюдесятью тысячами тяжелых золотых монет, отправилась на экстренный вызов в замок к лорду Нашеру — объяснятся по поводу непредвиденного самовольного снятия регалии Ока. Лично для меня все эти мелкие перипетии не стоили и тени того неописуемого счастья и облегчения, что воцарилось на лице Эйноли, в одночасье избавившейся от фактического рабства. К великому моему сожалению, моя девушка разрыдалась от переполнявших ее чувств не у меня на груди, а у академической подруги Раилды, которая уже находилась в храме вместе с другими выпускниками Академии.
Без труда отыскав взглядом Врарка, я "Магической рукой" привлек его внимание. Отпросившись у Сергола на пару минут, я в уборной высказал полуорку свои опасения и пожелания. Нормально поговорить оба не успевали: нас обоих поджимало время и вышестоящие лица, желавшие провести ритуал идеально, чтобы на высоту небес поднять моральный дух всей стражи с семьями и некоторых знатных горожан с претендентами на административные должности, приглашенных к участию.
И вот началось...
В трансе все воспринималось совсем иначе. Меня не тронули ни ропот, поднявшийся из-за того, что какой-то остроухий и босоногий запрыгнул на алтарь и уселся на нем в позе лотоса — с позволения самого главы храма! Ни чрезвычайные затруднения у испуганного и задавленного Кевэ, которому я сам надел кольца регенерации и доверил оба браслета с подсумком. Ординарец, подававший мне оружие, то и дело резался своими руками, трясущимися от волнения — подросток сильно нервничал. Будучи в центре всеобщего внимания, он нес на своих худых плечах громадную ответственность и ужасно боялся подвести своего лорда, с безучастно каменным лицом принимавшегося за работу.
Поначалу я, как и положено в медитативном трансе, словно бы со стороны созерцал, как свивается магия. Красота действа завораживала, гипнотизируя. Поначалу я монотонно и отстраненно подправлял петельки и распутывал случайные узелки, приноравливаясь. Постепенно втянулся, разглядел, прочувствовал и поддался очарованию магии. Я уже не просто следовал шаблону, а обращал особое внимание на интуицию и собственное чувство прекрасного, исправляя изъяны и доводя своеобразное магическое макраме до совершенства. Я хотел, чтобы мой небесный отец оценил, чтобы он стал доволен мной, чтобы проявил ко мне внимание и подарил отеческую похвалу, оказал поддержку.
Как и предрекал Джару, меня переполняла энергия. Она кружила вокруг радужными всполохами, превращая молящихся в красочный мираж. Она проникала в меня, резонируя с энергетическим ядром, вырабатывающим и прокачивающим через себя все новые и новые порции маны. Я не мешал энергии вливаться в меня через тенкецу и струиться наружу. Магия окрыляла и дарила чувство всемогущества, но я не поддавался ему, концентрируясь на малом и насущном — магическом оружии для стражи Невервинтера. И мана действительно словно сама свивалась, легко проникая вглубь металла и закрепляясь там. Постепенно магии в моем теле растворилось так много, что она превысила объемы и резервы чакры. И я наконец-то уяснил, как мне управлять маной независимо от чакры, так же, как когда-то в детстве при помощи наставлений отца понял, как контролировать чакру. Мне даже на миг почудилось присутствие отца за спиной...
В какой-то момент я действительно ощутил, словно бы за спиной оказался... некто. Я четко не помню, как смотрел на мои тренировки мой кровный отец Хизаши. Зато я часто видел, как Хиаши-доно доволен и гордится успехами своей младшей дочери — Ханаби... Едва не вылетев из транса от осознания присутствия, я удвоил усилия по вязанию маны, находя в этом занятии определенное удовольствие. Не только в плане получения эстетического наслаждения от безупречного вида готового результата, но и в самом процессе. Если бы я не любил совершенство Джукена, то никогда бы не смог доводить небесные стойки и приемы до идеала, никогда бы не услышал "шепот крови" сиречь интуицию кланового гения. И сейчас, сидя на чужом алтаре, я изо всех сил старался абстрагироваться от окружающего, старался погрузиться глубже в транс и распознать тот самый потаенный "шепот магии". Изо всех сил старался на деле показать стремление подмастерья стать не просто ремесленником, а когда-нибудь постичь суть и творить искусство, достойное быть представленным самим небожителям...
Когда оружие кончилось, мое сердце ёкнуло — одобрено! Одобрено!!!
За вторыми с натугой последовали третьи. За Сеймон — Шомон, Томон, Кеймон, Кьёмон... Шимон. И восьмые врата не оказались последними в цепочке! Из-за моего волнения случайный выброс неудержанной чакры ударил в стену позади и накрыл оружие, разложенное дугами перед алтарем. Страх в глазах бледного друга, застывшего соляным столбом и которого едва не накрыло, заставил меня скрепить волю и вспомнить, какого биджу мне понадобилась вся эта запредельная мощь ста Каге...
В качестве эпилога.
Последнюю пару клинков он положил бережно. По богатой гравировке и конечному месторасположению капрал знал, что эта пара наградных кинжалов предназначалась его лейтенанту. Распрямившись, Кевэ подавил желание зажмуриться и употребил всю свою эльфийскую ловкость на переход к началу третьей от алтаря дуге, образованной из им разложенного оружия. Пройдя мимо излучающего божественно-солнечный свет епископа и дойдя до междурядья, там и застыл, ожидая начала следующего, светского этапа богослужения — торжественной церемонии вручения табельных артефактов всем отличившимся стражникам. Вручать коленопреклоненным стражникам должен будет пастор Ньюрик, но подавать ему — Кевэ. Подросток не желал и не думал, что заслужил этой чести, но лорд Неджи сказал: "Кевэ Арве — мой друг, пастор Сергол. Он сам вызвался быть моим ординарцем — это его воля, его обязанность и его привилегия служить мне". И вот он в центре событий, на него все смотрят и по нему оценивают милорда Неджи. Перед глазами Кевэ промелькнули воспоминания из раннего детства...
Но все внезапно пошло наперекосяк! Кевэ уже почти привык...
Неджи, второй раз окликнутый пастором, вместо схода с алтаря зажмурился. А из зала, непригодного для столь многолюдных служений, раздался пораженный вскрик Эйноли и одного из приглашенных горожан — солнечного эльфа. Одновременно напряглись все священнослужители Тира, разом впившись глазами в сидячую фигуру на алтаре — лорд Неджи тоже напрягся. Даже гротексно вздулись сосуды на стопах, кистях, шее и лице, особенно вокруг глаз. Не смевший двинуться ординарец краем зрения отметил, как широко распахнулись глаза епископа Сергола, чье внимание приковала густо и равномерно покрасневшая кожа Неджи. не прошло и нескольких мгновений, как шевелившиеся волосы сидячего эльфа внезапно взметнулись вверх и отрасли. Их беспорядочно перевили всполохи голубой дымки. Еще спустя некий промежуток зеленая аура невыразимой силы, ужасно воняющей потом, придавила всех в храме. За павшим на колени Серголом последовали все. Кроме Кевэ, у которого бешено колотилось сердце, выпрыгивая из груди в страхе за лорда, на которого обрушился божий гнев. Вскоре зелень сменилась алой дымкой с кровавым привкусом, а на плечи словно скала упала, или это божья пята пыталась раздавить муравья?..
Внезапно ало-голубой вихрь, крутившийся вокруг эльфа на алтаре, скачком расширился. Демонически искаженное лицо Неджи вдруг распахнуло полностью белоснежные глаза, и колыхающееся марево энергий замерло в пальце от Кевэ, переставшего дышать от буйства сил, неподдельного страха за лорда и ужаса перед тем, чтобы вновь остаться не пришей кобыле хвост. Кевэ всем своим тощим телом ощутил на себе Взгляд, просветивший насквозь. Он узнал Взгляд своего Лорда. И стена магии отхлынула назад, туго скручиваясь в строптивый вихрь, на нитки порвавший одежду сидящего эльфа, прилагавшего титанические силы, чтобы обуздать высвобождающуюся колоссальную мощь.
Неведомая сила оставила после себя голубые прожилки — на всем, чего коснулась. Гипнотически причудливое и величественное кружево на стене за алтарем, многослойная паутина вокруг алтаря и оружие. Клинки среднего ряда все задымились, голубая магия с шипением испарялась с них, а вот дымящиеся лезвия из ближнего к алтарю ряда продолжали переливаться сочно голубыми жилками, пульсирующими словно живые кровеносные сосуды — в едином ритме.
Но ни Кевэ, ни кто-либо иной из собравшихся в храмовом зале не обращали на это внимание. Как только туго закручивавшийся вихрь магии стал втягиваться в алтарь, так сразу свет, лившийся через гигантский купол, вдруг собрался в один Луч и ударил сверху в синевато-голубое с зеленовато-алым буйство магии. И алтарь с сидящим на нем эльфом буквально вспыхнул серебряным пламенем. И золотой звездой зажегся кулон на шее мнимого святотатца.
Кевэ едва не оглох от слитного:
— Да здравствует Справедливый Бог!!! Вечная Слава!..
Его чуткие уши так же уловили два слабеньких голоска, потонувших в едином хоре клириков Тира:
— Да здравствует Коронал Арвандора!!! Вечная Слава!..
Гулкое незатихающее эхо еще витало под храмовым куполом, когда в плечи Кевэ словно стрелы впились, а из памяти всплыли слова про "всякий случай". Ординарец как в замедленном танце сквозь бушующую Великую Магию разглядел своего лорда, начавшего обессиленно заваливаться вперед головой. И Кевэ Арве, больше не видя и не замечая ничего вокруг, пружинисто сиганул вперед, стремясь подхватить своего измученного друга, падающего с блаженной улыбкой на устах, и прикрыть его стыд тонким эльфийским плащом, положенным в подсумок "на всякий случай".
На зеркальной глади беломраморной тумбы заскользили прожилки, выстраиваясь фантастическим и бесконечно повторяющимся вихревым узором, переливающимся от синего через голубое в серебро и обратно. Рядом с алтарем дух перехватывало и закладывало уши от давления излучаемой им магической мощи.
