-Браво, 017й — голос Барнетта в наушниках — теперь ложись на курс 351. Еще раз удачи, и встретимся уже в Токио!
Полет не представлял ничего интересного. Погода была хорошей, видимость нормальной, да еще и с земли корректировали курс. Вот и залив, и корабли внизу, как их много! С одного — условленный сигнал, надо запомнить место. И голос по радио — отлично, 017й, покажи на что ты способен.
Программа пилотажа тоже была заранее утверждена полковником. И в завершение, эффектный выход из пике чуть в стороне от зрителей, и пролет мимо, и дальше на север. Вот только "сучка" вдруг заупрямилась, не захотела выходить.
-017й, что случилось — надрывалась земля — ответьте!
Это будет несправедливо, разбиться вот так, на виду у всех. Опозорив тем всю Америку, как сказал Барнетт. Черт побери, что с управлением — нос как будто налился свинцом? И тогда Джимми сделал то, что категорически запрещал инструктор — резко сбросил газ. Просто подумав, если стервочке не нравится слишком большая скорость, значит надо уменьшить? И случилось чудо — истребитель подчинился его воле! Правда, начал болтаться, опасно теряя скорость — но это уже знакомое, можем бороться. Я тебя укрощу, стервочка, suka blyad uroy! Ich vosem — nas dvoe, rasklad pered boem ne nash — no mu budem igrat ! Russkie ne sdautsya, svolotchi, vseh uroy !
Сражаясь с непослушным самолетом, Джимми не замечал, что орет уже вслух, в радио. Слова, которые он запомнил от Стива — и которые помогали ему максимально собраться в воздушном бою. Вверх, вниз, качели, совсем как в тот первый раз, когда он эту chertovy suku оседлал и чуть не разбился — но теперь он знает, как ее одолеть! И это получалось — размах колебаний снижался, вот истребитель уже нормально летит. А зрители, похоже, остались уже позади?
-017й, следуйте на базу — голос по радио, с непонятно холодным тоном. И после добавил — готовь вазелин, подонок, он тебе скоро понадобится.
Джимми не понял, что могло не понравиться начальству, ведь он сделал все, что предписано, да еще чудом спас самолет. И на время выбросил из головы — топлива осталось (с учетом неполной заправки, для облегчения веса) не так уж много. А посадка на строптивой сволочи, то еще удовольствие, особенно на незнакомом аэродроме!
Долетел и сел нормально. На аэродроме еще стояли на краю самолеты с красным солнцем на крыльях. Но встречала его своя, американская аэродромная команда — завели на стоянку, и первым делом укрыли самолет брезентом. А Джимми сказали, ждать — судя по всему, они были не в курсе, что произошло над заливом, а просто выполняли приказ.
Через полчаса приехал патруль военной полиции — белые каски, дубинки, повязки на рукаве с буквами МР. И сразу к Джимми — вы такой-то? Арестовать! Руки скрутили, как преступнику, наручники надели, и кинули в джип. И еще дубинками огрели пару раз, непонятно за что!
-Приказ генерала Макартура!
Лазарев Михаил Петрович. Токийский залив, на борту линкора "Энсон" Роял Нэви. 18 июля 1945.
Ну вот и вошел я в историю. Наравне со всеми, чьи подписи стоят под Договором о безоговорочной капитуляции Японии — завершении Второй Мировой войны.
В той реальности, где война кончилась 2 сентября 1945, от нас был единственный представитель-подписант, генерал Деревянко. В этой, где уже создана ООН, и Советский Союз, как подобает, имеет место Постоянного Члена Совбеза, подписантов от таковых стран было по двое. От нас, маршал Василевский, как представитель СССР — члена ООН, и я, от Вооруженных Сил. Аналогично, у американцев Макартур и Нимиц, у англичан Маунтбеттен и Фрейзер. Также, в отличие от иной истории, за Францию подписал генерал Тассиньи, а за Китай сам Чан Кай Ши, вот не помню точно — но вроде бы в списке 2 сентября значались другие фамилии? (прим. — в нашей истории, были генерал Леклерк и генерал Сюй Юнчан — В.С.).
Официальная часть имела продолжение — вручение наград победителям, из числа союзников. Вот никогда не думал, что стану американские ордена носить! "Легион почета", учрежден по образу и подобию французского в сорок втором, по статуту вручается военнослужащим армии США (генералам и старшим офицерам, в исключительных случаях чинам помладше), а также дружественных государств (разница в том, что своим лишь одна степень, "легионер", а иностранцам, в зависимости от ранга, аж четыре — еще сверху добавляются "главнокомандующий", "командор", "офицер"), за исключительные военные заслуги, а также достижения в чрезвычайной обстановке. Мне — "офицерская" степень, пятиконечный крест с розеткой на ленте, вручал Нимиц (главком ВМФ США, который в нашем будущем стал авианосцем). От англичан "Баню" — как маршалу Жукову, в обеих исторических реальностях. И от французов — Почетный Легион. Жмоты — у них, оказывается, за собственно орденский знак, как и официальный диплом что ты кавалер ордена, принято платить, так что простое награждение, это лишь уведомление, что деньги принять готовы. Если только ты не военнослужащий Франции, тогда за тебя казна платит, как и должно быть по-людски. У нас, американцев и англичан честнее — раз наградили тебя, значит наградили, получи все положенное. Ну и пес с вами — и без вашей висюльки похожу.
А самый напряжный для лично меня момент был там уже после. На "неофициальной" части, когда ко мне подошел все тот же Честер Нимитц (который, помимо прочего, был отцом-основателем американского подплава). И после обычного взаимного представления, обмена любезностями, спросил:
-Давно искал ответ, кто же вы, мистер Лазарев? Командир корабля, словно вынырнувшего из ниоткуда среди Норвежского моря, летом сорок второго. Корабля, который по авторитетному утверждению наших экспертов, не мог быть построен ни на одной верфи мира — рядом с которым любая субмарина все равно что паровой фрегат Семмса перед линкором "Нью Джерси". Что важнее всего для подводника — свежий воздух и скорость! И мне чисто профессионально было бы интересно узнать, как вы решили эту проблему.
-Обратитесь к Советскому Правительству — отвечаю я, таким же полушутливым тоном — если оно разрешит, я с удовольствием покажу вам мою К-25.
-Вы отлично понимаете, что такого разрешения не будет — серьезно отвечает Нимиц — уж если ваша сторона "проволокитила" (так кажется говорят русские) этот вопрос в течение всего времени, пока мы были союзниками, в войне против общего врага. Теперь война завершена, и кто мы — слава господу, не враги, но уже соперники. Поскольку земной шар такой маленький, когда это касается раздела сфер влияния и рынков сбыта. И что будет лет через двадцать, тридцать, сорок — мы этого наверное, не увидим, но разве вам, мистер Лазарев, безразлично, в каком мире станут жить наши дети и внуки? — это знает лишь сам господь. Или все-таки, вы лучше осведомлены — не выдам вам тайны, если скажу, что кто-то из наших аналитиков всерьез относится к версии, что вы попали сюда из иных времен.
-Вы считаете, что в СССР изобрели машину времени? — отвечаю я — или имеет место некий природный феномен? Второе, правда, следует однозначно отнести к области фантизии: если бы такое было возможно, то за историческое время были бы отмечены и задокументированы иные подобные случаи, чего в реальности нет.
-Мистер Лазарев, это всего лишь предположение — говорит Нимиц — если имеет место всего лишь некое открытие советских ученых (отлично понимаю, отчего ваше правительство решило его засекретить), то при общем научно-техническом прогрессе это открытие неизбежно будет сделано и в других странах, в том числе и у нас. Что может быть сделано — будет сделано. И уже в ближайшие десять лет в составе ВМС США появятся эскадры таких "моржих" — что кстати, повлечет за собой изменение всей военно-морской тактики: если еще полвека назад война на море была "двумерной", привязанной исключительно к поверхности, развитие авиации добавило к плоскости верхнюю полусферу, то теперь полноценно добавится и полусфера нижняя. Замечу лишь, что даже такие сверхсубмарины отнюдь не отменяют флот надводный — за которым останутся задачи воздушной поддержки, десантные операции, обеспечение перевозок. Поскольку самая совершенная подлодка все же не может нести авиацию, кроме одного-двух разведчиков, высаживать десант численностью свыше чем разведгруппа, да и конвоир из нее плохой, без обеспечения задач ПВО. Мне будет любопытно посмотреть на военно-морское искусство скажем, 1970 года.
-Отчего же семидесятого? — спрашиваю я — а не двухтысячного, круглая дата?
-Оттого, что новая большая война возможна не раньше, чем вырастет новое поколение, не знающее тягот и ужасов войны прошлой. Но мне кажется более интересным другой вариант, гипотетический. Предположим — я это подчеркиваю! — вы действительно попали сюда из будущего, ведь "машина времени" может быть и на той стороне, а не здесь? Что объясняет и отсутствие подобного в прошлом — не было еще таких экспериментов? Остается правда, проблема "что будет если я убью своего дедушку", но оставим ее философам. Вы фантастикой не увлекаетесь, мистер Лазарев? А я иногда почитываю — например, цикл Док Смита, про "Сарпедион".
-В СССР фантастика более реалистична — отвечаю я — Беляев, Адамов. Руководство к действию, а не прекрасные мечты!
-Предположим, феномен перемещения во времени существует — говорит Нимиц, словно не заметив ответа — очевидно, что каждый такой опыт должен стоить очень дорого. Потому, для его проведения должна быть очень веская причина. И посланцы в прошлое должны идти с конкретным заданием, рассчитанным планом действий, а не как туристы. Изменить историю, в угоду тех кто их отправил — своей стране. Поскольку я, скажем так, имею точное представление, сколько стоит подобная программа — намного больше возможностей даже крупной корпорации, не говоря уже о частном лице. А теперь, вопрос к вам, мистер Лазарев. Что будет, если мировое сообщество здесь всерьез озаботится, одним лишь подозрением, что СССР ведет свою большую игру всемирного масштаба, не учитывая чужих интересов? Думаю — ничего хорошего, для Советского Союза. Даже если научная и технологическая помощь из будущего существует — вы окажетесь в положении "янки из Коннектикута", Марка Твена, чем там все завершилось, помните? Вам будет не выстоять против всего мира. А если вы предложите своим новообретенным союзникам — Германии,Италии, кому-то еще — свою долю пирога, то это однозначно вызовет всемирную войну: надеюсь, вы понимаете, что такое положение категорически не устроит оставшийся цивилизованный мир?
-Мне относиться к вашим словам, как к официальному посланию, которое я должен передать Советскому Правительству? — спрашиваю я — но тогда не понятно, отчего вы не задействовали официальные дипломатические каналы?
-Вы, мистер Лазарев, новичок в дипломатических коридорах? — замечает Нимиц — а я вот вращался там подольше. И к вашему сведению: там по большому счету, всерьез и надолго ничего скрыть нельзя. Если Правительство США отправит послание Сталину, будьте уверены, его содержание завтра станут обсуждать влиятельные люди на всех углах в Вашингтоне, да и не только там. Или вашей стране предпочтительнее, если вопрос будет вынесен на обсуждение ООН — о запрете любых контактов на "иновременном" или "инопланетном" уровне, со строжайшими санкциями против нарушителей, а если подобные контакты уже имели место, то вся информация должна быть полностью предоставлена мировому сообществу? Или все-таки, две заинтересованные стороны могут договориться, не посвящая посторонних?
-Вы имеете в виду двухстороннее соглашение между СССР и США? На основании домыслов непонятно о чем?
-Мистер Лазарев, вы отлично понимаете, что в игре с такими ставками, и с такими угрозами, презумпция невиновности не работает — одного подозрения достаточно. И вполне реальным сценарием выглядит, что СССР придется, чтобы развеять подозрения, предоставить самые подробные и убедительные доказательства земного и сиювременного происхождения вашего корабля, объяснив все противоречия. Также, вполне реальным для вас лично исходом может стать — что ваш корабль со всеми вами просто исчезнет в море, если Сталин решит, что сбросить вас со счетов выйдет дешевле, чем ссориться со всем миром.
-Пока что, как я понимаю, США, не удовлетворенное результатами этой войны, грозит моей стране войной в ближайшем будущем, под надуманным предлогом? — говорю я — все, вами сказанное, можно понять именно так.
-Мы оба, солдаты а не политики — отрезал Нимиц — и в отличие от них, доподлинно знаем, что такое война. Лично мне очень хотелось бы, чтобы наши страны так и остались в истории никогда не воевавшими друг с другом. Но политика, это иногда очень грязное дело. Кстати, у нас определенные круги настаивают на самом тщательном расследовании событий в Атлантике в мае-июне сорок третьего (прим — см. Белая субмарина — В.С.). А британцы отчего-то уверены, что это — вы.
Нимиц достал фотографию, протянул мне. Некто в немецкой морской форме, на мостике субмарины. Физиономия — при очень большом желании, можно найти со мной некоторое сходство. На обороте подпись — фрегаттенкапитан Харалд Гроссе, командир U-53. Числится погибшим в Атлантике в 1940 году.
-Шесть потопленных судов. Англичане по отношению к этому очень щепетильны. И все же не было английского разведчика-нелегала, который в личине немца убивал ваших людей. Я не буду спрашивать, вы это или нет — а лишь предупреждаю, что в британском Адмиралтействе намерены предъявить вашей стране и этот счет. Может быть и не докажут — но и вашей стране, и вам персонально, нужен еще один скандал? Тем более, я слышал, эту деталь вашей "полуофициальной" биографии даже в СССР не опровергают?
-У вас, американцев, да и у англичан тоже, есть правило: существует лишь то, что юридически доказано — отвечаю я — и кто-то сможет безупречно доказать что этот, и я, одно лицо? Касаемо же моей биографии — вас не обидит, если я скажу, что разгласить ее я могу лишь по особому дозволению, в чем подписанные обязательства давал?
-А вам не говорили, что есть еще одно правило: то, что известно большим заинтересованным людям, не нуждается в обосновании законников? — усмехнулся Нимиц — в общем, я вам все сказал. Через какое-то время к вам поступит от нас очередной запрос на допуск людей из военной миссии США к вашей сверхсубмарине. От вашего ответа станет ясно, приняли вы наше предложение или нет. Больше не смею отнимать вашего времени, мистер Лазарев. Честь имею!
Хм, а ведь в нашем мире он вроде бы, в антисоветских политических играх не замечен? Там он в отставку вышел сразу после войны, в сорок седьмом, умер в шестьдесят шестом. Может он в данном случае лишь чей-то "голос", кстати переводчик, он же адъютант, у него был интересный, во-первых, взгляд у мужика был цепкий, как у спецуры, он больше не на своего шефа смотрел, а на меня. Приставленный "смотрящий" от Больших Людей, персонально на сегодня? Вот мне после забота, в разведотделе эту личность описывать, фотки смотреть (кто там уже на карандаше), а если не найдут, художник по моим словам портрет нарисует, что за тип засветился в серьезных делах? А во-вторых, чин кэптена, по нашему кап-1, даже для такой должности великоват — вот со мной всего лишь летеха в переводчиках ходит.
