— Там темно, — кивнула на проём девчонка. — Скажу папке, чтобы он переноску нам сообразил.
Девчонка убежала искать переноску, а Сашка подивился её благоразумию: ведь он, демонстрируя храбрость, собирался лезть в тёмный подвал без освещения. Оказывается, немного подумать головой, — это совсем не больно. Больно, когда что-то делаешь не подумав.
Энергетик Жмак быстро нашёл в лаборатории лампочку и кабель, так что с освещением подземного сооружения вопрос решился положительно. Лампочка своим светом разогнала мрак, и стало ясно, что глубина подземного сооружения метра три будет точно. Спускаться вниз предстояло по деревянной лестнице, прикреплённой строго вертикально.
Первым в проём начал спускаться Сашка. Под его ногами начали протяжно стонать и скрипеть перекладины лестницы. Наступив на последнюю, самую нижнюю перекладину, Сашка чуть было не завалился, когда она внезапно треснула. Оксанка только услышала внизу жизнеутверждающее "Бляяяя!" Но, всё нормально прошло, несмотря на некоторые Сашкины темпераментные выражения, ногу он не сломал и не убился.
— Верхние перекладины держат вес, а нижняя сломалась, зараза такая, — послышалось снизу.
Несмотря на то, что одна зараза такая сломалась, Оксанка смело полезла вниз. Сашка хотел уже начать осмотр помещения, но вид, спускающийся девушки, затмил для него всё остальное. Снизу Сашка имел удовольствие любоваться ножками Оксанки. В таком ракурсе они демонстрировались до самой попы, слегка прикрытой сарафанчиком. Чтобы девчонка не прыгала с предпоследней ступеньки, парню пришлось заключить любимую девушку в крепкие объятья и аккуратно поставить её на пол. Сорок пять килограмм — отметил он вес подружки...и попец у неё зачётный. Выпустил он из своих рук эти килограммы не сразу, а через несколько секунд. После этого удачного приземления, они уже вдвоём стали озираться по сторонам. В помещении признаков запустения не отмечалось. Пыль имела место, но толстым слоем не лежала. Не наблюдалось и всякой трухи, свисающих вниз штор из паутины, как не имелось и мусора. Помещение не поражало своим размером и обстановкой. Две стены украшали стеллажи, сделанные из чудовищно толстых досок, а у третьей стены стоял большой старинный сейф, почему-то выкрашенный синей краской. На стеллажах стояли сундуки всяких разных размеров. Если сейф оказался закрыт на засовы, то сундуки замки не украшали. Соответственно, их можно было открыть и полюбопытствовать, что в них лежит. Любопытство одержало верх, и друзья открыли парочку сундуков. В одном лежали старинные книги, завёрнутые в истлевшую ткань, а в другом сундуке находились всякие стеклянные ёмкости с различным содержимым. Книги Оксанку не очень заинтересовали: написаны в старой орфографии, не поймёшь. А вот одна ёмкость из другого сундука её здорово заинтересовала своим странным содержимым, представлявшим собой слегка серебристую жидкость похожую на ртуть, но не ртуть, это точно.
В помещении находиться далеко не комфортно из-за перепада температур. Сейчас здесь градусов на десять ниже, чем в верхнем помещении, а верхнее помещение само находилось ниже уровня земли. Скорее всего, здесь всегда температура составляла десять-пятнадцать градусов по Цельсию. Имелся здесь и лёгкий сквознячок, холодивший открытую кожу молодых людей. Откуда он? А, вон видна вентиляционная отдушина в стене, закрытая чугунными прутьями, сквозь которые даже мелкая мышка не пролезет и не съест книги.
Оксанка из-за холода поближе приткнулась к горячему парню, не хватало ещё тут простудиться. Пришлось Сашке чуть приобнять девчонку левой рукой. Для тепла, разумеется. Только для этого.
— А что в этой бутылке? — показала своим симпатичным пальчиком Оксанка на понравившуюся ей ёмкость с серебристым содержимым.
— Это бензол, или его соединение, — уверенно произнёс молодой алхимик, хотя совершенно не знал, что находится в склянке. На ёмкости имелась только наклейка с выцветшим номером 745. Вот и вся информация. Он сказал, что это бензол только из-за того, что жидкость колыхалась в ёмкости, как бензол. Но, чтобы произвести на девушку впечатление надо уверенно нести всякую ахинею. — Фениловый водород С6Н6, — с умным видом стал рассказывать Сашка. — Алифатическое углеводородное соединение, к бабке не ходи. Вот смотри, как колышется. И звёздочки блестят. Вселенная безмерно расширяется, и Солнцу миллионы лет светить. Планеты умирают и рождаются...А я хочу тебя любить.
Оксанка заворожено любовалась колыханием серебристой жидкости, не забывая сильнее прижиматься к парню. Конечно, ей было холодно в одном сарафанчике. Конечно, Сашка не дал девушке замёрзнуть, всё крепче прижимая её к себе. Следовало покинуть холодное помещение, но здесь столько всего интересного, поэтому обнимашечки только усилились. Как-то так получилось, что Сашка от совместных объятий стал чувствовать биение её сердца и ощущать мягкую упругость её сисек. Вот только мужская физиология не предполагает долгие обнимашки с противоположным полом, ибо мог случиться кофуз. С Оксанкой обниматься, конечно, хорошо, даже великолепно, но у Сашки уже штаны могут порваться от напряжения. Надо девушку отлипать от себя. А как? Она почему-то не очень хочет отлипаться. Надо её чем-то отвлечь. Отвлекать Сашка решил склянкой номер 745, раз это вещество так понравилось Оксанке. Потом дообнимаемся — в тепле и более интимной обстановке.
Не придумав ничего толкового, он стал бойко рассказывать о бензольных соединениях, а Оксанка вроде бы внимательно его слушала, но не отлипала. Пришлось парню вручить ей склянку номер 745 лично в руки, чтобы они у неё были заняты не Сашкой. Оксанка автоматически схватила ёмкость и также автоматически отвинтила пробку. Немного подвижного вещества умудрилось выскользнуть из бутылки и капнуть на руку Сашке и самой девчонке.
— Ой! — ойкнула она.
— Вай! — воскликнул молодой алхимик, ловко отнимая бутылку из рук Оксанки. Нехорошо получилось. Он совсем забыл предупредить подружку, что это вещество, если это действительно бензол, ядовито. Конечно, от такого мизерного количества не помрёшь, но есть повод убраться из этого холодильника, который с Оксанкой и не холодильник даже, а раскалённая парная.
Объявив девчонке, что вещество это ядовитое, он потянул её к лестнице. Надо убираться отсюда и ждать пока ядовитые пары не выветрятся. Возле лестницы пришлось Оксанку нежно брать под её попку и поднимать на метр от пола к ближайшей перекладине, потом опять наблюдать, захлёбываясь от восторга, как девушка карабкается вверх по лестнице. Преодолевая головокружение от общения с девицей, парень выбрался из подвала и чуть перевёл дух. Сердце бешено колотилось. Вот, значит, что такое настоящая любовь. Так и до инфаркта недалеко.
От инфаркта молодца спас появившийся в лаборатории весёлый Савелий Петрович. Надо понимать, что он со своей бандой всю ночь разбойничал, наконец, прибыл домой с богатой добычей. Поэтому он и весёлый такой. Чему-то радующийся шеф отпустил отдыхать энергетика Жмака и его дочку, а от Сашки потребовал краткий доклад о проделанной работе.
Кратко у Сашки доложиться не получилось. Он рассказал, как их бригада дружно работала, но не говорил о неудачном эксперименте с купажом самогонки. Наверное, дядьке Севе не очень понравится, что Сашка нарушил его распоряжения. С лица шефа слетела довольная улыбка, как только Сашка доложил, что они с Оксанкой нашли вход в тайную комнату, где обнаружили синий сейф. Шеф сразу превратился в серьёзного и крайне собранного человека.
— Ключи от сейфа нашли? — уточнил он у парня. — Плохо, что не нашли. У нас совсем нет времени — придётся сейф вытаскивать и тащить с собой.
Ловко спустившись в тайную комнату, шеф принюхался.
— Какого лысого беса вы открывали ёмкость номер 754? — задал шеф простой вопрос Сашке. Увы, но ответа не последовало. Что скажешь в своё оправдание? Что это Оксанка натворила?
— Виноват, — буркнул Сашка, старательно пряча глаза от пронизывающего взгляда волхва. Казалось, его видят насквозь, даже в мозгах засвербело. Так только Лёня Праведник воздействовал на людей. Оказывается, местный колдун тоже не лыком шит.
Сева не стал унижать парня допросом, так как находка "синего" сейфа перевешивала все его проделки. Плюс обнаружение кучи сундуков с наследием деда — это дорогого стоит. Сам Сева почему-то не мог найти это тайное место, словно оно заговорённое. Скорее всего, так оно и было, что даже его возможности не позволяли обнаружить вход в тайник. Рассматривая склянку номер 745, Сева вспомнил её. Он уже видел её в детстве, кода его дед проводил с ним странный ритуал. Дед зачем-то капал ему на руку немного жидкости из этой ёмкости. Такой странный ритуал он провёл над Севой раз десять. В результате Сева стал лучше видеть, а потом и другими способностями обзавёлся. Теперь волхв чувствовал знакомый аромат этого вещества, которое оказалось на теле Сашки и Оксанки. Ладно, замнём это дело — решил волхв — но наблюдать над этими детками теперь придётся. Ты гляди, какие любопытные отроки пошли!
Отпустив Сашку, Савелий стал думать, как вытащить сейф из этого подвала. Хоть перекрытия взрывай, вот только перекрытия сделаны из материала, который даже авиабомбы не возьмут. Хорошо хоть стены самой "Тайной Комнаты" сделаны из обычного кирпича. Придётся рыть к стенам подкоп, а стены разбирать вручную, и я знаю, какие существа этим займутся. У нас в запасе осталось всего пара дней, поэтому, кровь из носа, но надо успеть вынести сейф и сундуки с артефактами и книгами.
Проходя по своей, уже освобождённой лаборатории, Сева заметил на лабораторном столе колбу с интересным содержимым.
— Это ещё, что такое Сашка сотворил? — нахмурился колдун. — Чем он тут с Оксанкой занимался? Химией, что ли? Лучше бы любовью с девчонкой занялся, олух царя небесного.
В колбе находилось зеленоватое нечто. Поковыряв это нечто скальпелем, Савелий с удивлением понял, что это вещество сталь не берёт. Что же это такое?
Вот таким образом было сделано одно из важнейших открытий, перевернувшее все представления о материаловедении.
Глава пятнадцатая.
— Эх, как же хорошо, едрён-афедрон, — невнятно высказался Юрик Будницкий, так как внятно говорить с полным ртом и лёжа на больничной койке трудновато. — Люблю, понимаешь, в это время суток перекусить Виолеттиными пирожками. Постаралась сеструха. Одобрямс ей, — Юрик ещё откусил приличный кусочек пирожка. — Эти пирожки возносят мою душу на вершину истинного блаженства. Кто не ел сеструхиных пирожков, тот вкусного так и не познал.
Видя, что друг Гоша слабо реагирует на его слова, пребывая в задумчивости, медитирует на остывший чай — у него точно опять зудит что-нибудь отчебучить. Юрик продолжил словесно вселять в Гошу оптимизм:
— Дружище, хватит изображать чувство печали без видимой на то причины. Ты сегодня кислый, как суп из щавеля. Кончай рассматривать свою липофреническую меланхолию, скушай лучше пирожок.
— Ладно, снизойду, хоть это и не бутерат колбасия, — протянул руку к пирожку Гоша. — Снизойду с моей абстрактной вершины до твоих примитивных рефлексий.
— Чего это у меня рефлексии примитивные? — жуя пирожок, осведомился Юрик. — Спокойно чалимся в больничке. Нам всё совершенно эквапенисуально. Еду приносят. Всё чики-пуки. Или ты опять придумал, как нам поиметь на мою филейную часть приключения? Или тебя опять осенило ударно потрудиться на благо любимого общества? Беда прямо с тобой, мой непутёвый биологический друг: ничему тебя ни учит богатый жизненный опыт. Смотри на мир проще, через призму внутреннего совершенства. Запомни простой биолог истинную мудрость настоящего физика — труд не является совершенством человеческой жизни, которая по существу ленива. Лень Гошак это лучший из смертных грехов, потому что он мешает совершать тебе другие грехи. Ага. А раз так, то я хочу сделать лень не матерью пороков, а матерью совершенства. Твоего в том числе. Будем тебя улучшать и расширять твой кругозор, пока в мозгах твоих, видать, большой зазор...
— Юрик, не устраивай мне в этой больничке фестиваль своей умственной патологии, — спокойно ответил другу Гоша. — Не тошни мне на нервы, коллега! Мне и без твоего участия с утра не очень сладко! А от твоей феерической лени я могу прописать замечательное лекарство — это хороший пинок под задницу. Полетишь тогда, как птичка дятел. Я, как твой лечащий врач, считаю, что ты Юрик, ярый симулянт и ленивая задница. Никаких скидок на твою трудную судьбу я делать не собираюсь. Да на тебе воду нужно возить по всему хутору.
— Когда это ты стал моим лечащим врачом? — изумился Будницкий.
— А других медиков, где ты здесь видел за последнюю неделю? — резонно ответил Гоша. — Вот скажи — кто тебе памперсы меняет, утку даёт, с ложечки кормит, носик подтирает и водичкой поит? Можешь не говорить — это делает доктор Кашанкин. И заметь Юрик — доктор Кашанкин ни разу не перепутал, на какое место тебе памперс напяливать, а куда в тебя водичку лить и еду давать. За всё это, ты должен благодарить меня всю свою оставшуюся никчёмную жизнь. Можешь уже начинать меня благодарить за своё спасение: источать словесную патоку, петь дифирамбы, растекаться перед доктором булькающей медовой лужей.
— Буль-буль...
— Что, буль-буль? — посмотрел на возлежащего Юрика Гоша.
— Это я булькаю перед тобой, деревенщиной, медовой лужей, раз тебе этого так захотелось. Вот оно что, гражданин хуторской житель Гоша! Вот чего тебе тайно хотелось ночами! Чтобы я побулькал тебе.
— Ээээ....ладно, Юрик, — милостиво согласился Гоша. — Лучше булькай, чем хрюкай по ночам в этой юдоли скорбных головою. Ты сегодня ночью опять разбудил меня своим громким хрюканьем. Может тебе трюфеля снятся? Ты признайся. Ещё ты пукаешь по ночам, как египетская лошадь.
— Ничего мне не снится, — возмутился Юрик.
— Вполне возможно, судя по твоему диагнозу, — пожевав губами, с умным видом проговорил Гоша. — Ты же у нас ударенный по голове. Из неё, что было, то всё вылетело. Вот поэтому тебе сны и не снятся. Ты хоть помнишь свой великолепный заезд на погрузчике? А потом величественный полёт с погрузчика на песок? Все наблюдали это феерическое зрелище: дикий погрузчик против железного склада, и не разойтись им, как "Титанику" с айсбергом.
Юрику такие воспоминания совсем не нравились, поэтому он заявил Кашанкину, что ничего такого не помнит. Типа отшибло память, остался калейдоскоп фрагментов. Ага.
— Я так и понял, что тебе начисто память отбило, — воодушевился Гоша. — По-научному это называется амнезия. Ты хоть помнишь, как ты меня спровоцировал на месть деду Матвею? И как только я поддался на твои дьявольские уговоры напакостить такому замечательному человеку? Ума не приложу.
— Гоша, ты с ума сошёл? Что за причуды? С чего это ты сегодня такой злой? Если сильно злишься, то погрызи мой тапок, разрешаю, — встрепенулся Юрик. — Ведь это полностью твоя идея плюнуть дедушке в душу. Это ты же кормил его свиней своей непонятной химией.... И всеми уважаемому Кузьме ты по-тихому хотел в тапки нагадить.
— Тихо, тихо, Юрик, — зашипел Гоша, панически оглядываясь. — Забудь! Кто у нас головой ударенный? Говори всем: ничего не помню, ничего не знаю, твоя-моя не понимай. Сойдёшь за умного. Может, тогда тебя пожалеют и не предъявят за поломанный склад и подъёмник. А о свиньях деда Матвея лучше не вспоминай. Тут дело тёмное.
