Шон хмыкнул. Он был занят, обходя юрту по периметру и внимательно разглядывая висящие на стенах кривые железные крючья, тесаки, топоры, какие-то непонятного назначения метёлки и ступки и прочие инструменты для общения с потусторонним миром, украшавшие шаманскую юрту. Интересно — руками маг не прикасался ни к чему. Будто боялся испачкаться.
— Ставим щит и сносим, — вынесла я вердикт. — Да, да, понимаю, эти орки — наши враги... Но не могу я вот так снести целое стойбище... тут же женщины... — в памяти всплыла юная красотка, тычущая пылающей головнёй в раны моего отца, — ... и дети.
Наверное, я была не права, жалея их. Но я просто не могла... Сморгнула и добавила:
— А вот этого лысого урода мне не жалко! И его подручных тоже! Пусть остаются внутри щита и получат то, что заслужили!
Шаманская юрта стояла на отшибе. И это было хорошо. Меньше вероятность того, что кто-то помешает, и легче накрыть защитным куполом алтарь.
Вышли из юрты, осмотрелись. Вблизи — никого. Отлично! Начинаем!
— Бель! — голос Шона был встревоженным. — Не нравится мне этот камень. Давай сначала обезопасим себя, как только сможем, а потом уж займёмся им. И еще: в случае чего жмите зелененький камушек на амулете защиты — вынесет на плац в нашем саду. Поняли?
С некоторых пор предчувствиям Шона я верила свято. Поэтому один за одним наложила на каждого трёхслойный щит. Каждый из слоев поглощал удары извне, а между ними я накрутила гибридные плетения, отсекающие любые внешние заклинания. Подумала... Намагичила еще кислородное дыхание и защиту от огня. Прокрутила в уме последовательность действий — ну и что ещё я забыла?
Шао оторопело хлопал на меня глазами:
— А я-то думал, что это мои родители параноики...
— Они? Не смеши! Через наши телепорты к нам домой отрезанную голову непонятно кого не подбросишь! — фыркнула я в ответ.
Шао задумался.
— Бель, пора! А то кто-нибудь появится и помешает, — вернул меня к реальности Тиану.
— Поехали!
Итак, всё готово. Купол, поглощающий удары изнутри. Невидимость поверх с иллюзией спокойно стоящей на своем месте юрты — нам же ни к чему, чтобы сюда половина орков из стойбища примчалась, размахивая топорами. Справимся, конечно, но светиться рано...
Алтарь расколол Шон. Как маг он был пока на порядок сильнее меня...
Сначала всё шло, как обычно — выброс силы, сотрясший землю, чёрно-багровое клубящееся пламя, заполнившее наш купол... Ярость, неистовое давление, сполохи и плевки огня... А потом что-то произошло. Появилось ощущение чужого присутствия — острое, как буравящий спину недружелюбный взгляд. Я увидела, как наш теоретически несокрушимый купол выгибается пузырём, его распирало, искажало, корёжило, пучило...
— Бель! Телепортируемся нафиг! Сейчас долбанёт! Жми на камень!!!
Я не успела чуть-чуть, когда рвануло, подбросив меня куда-то в небеса... Горизонт бешено крутился, но я смогла увидеть, как вал багрового пламени выплеснулся... и слизнул становище. Гигантский огненный протуберанец полетел ко мне, грозя поглотить... я ускорилась и попыталась уйти с его пути... но, казалось, пылающая волна имеет разум — раскаленная жуть, отчётливо напоминающая оскаленную зубастую пасть, развернулась и устремилась за мной. Снова резко мотанувшись в сторону, надавила на амулет... Последним, что я видела, было чёрное пепелище до горизонта там, где ещё несколько минут назад шумело стойбище трибы "Гнева волка".
Глава сорок девятая
Если во имя любви и добра уже две тысячи лет идёт война и убийства,
тогда что же будет твориться во имя зла и ненависти?..
— Нет, мне просто надо выпить! — Шао обалдело помотал головой, тряхнув копной бронзовых перепутанных волос. — Кто-нибудь может мне объяснить: ЧТО ЭТО БЫЛО?
Арден, в котором опознать блондина сейчас не удалось бы даже при очень близком рассмотрении, молча щёлкнул пальцами. В руке возникла покрытая паутиной бутыль. Какая полезная у моего мужа прикладная магия!
Шон лёгким движением пальцев материализовал на столике в нашей гостиной поднос с пятью фужерами и два блюда — с тонко нарезанным сыром нескольких сортов и фруктами.
Ти забрал у Ара из рук бутыль, укоризненно поглядел на пробку, отчего та зашевелилась, поползла вверх, выпала и стыдливо закатилась под стол, и стал разливать вино по бокалам. Привычные действия позволяли прийти в себя и собраться с мыслями.
Отхлебнула вина. Да это не обычное золотое эльфийское — тут градусов раза в два больше! Так что глотну ещё чуть-чуть — снять стресс — и довольно. Сейчас думать надо, а петь про деву-иву будем позже, когда разберемся, что произошло.
— Это был не просто выброс силы. Вмешалось что-то извне... — высказался, наконец, Шон.
— Что-то мощи немереной. И оно хотело нас убить, — согласилась я.
— Давайте-ка обменяемся впечатлениями, кто что видел и почувствовал? — предложил Ар.
— Я видела, как "Гнев волка" превратился в "Пепел волка", — вздохнула я, передавая картины залитой пламенем до самого горизонта степи и гнавшейся за мной огненной пасти.
Парни наблюдали примерно то же самое, только они оказались резвее меня и смылись раньше. Ясно. Давно я с нашими орками-зомби рефлексы не тренировала. Распустилась, расслабилась. Буду исправляться.
— Ладно. Главное, что все живы и целы. Теперь давайте поведем итоги и подумаем, что делать дальше, — оглядел нас Арден.
— Мы узнали, что моего отца превратили в камень и сейчас его статуя находится в руках некроманта. Я думала, что когда мы наверняка вычислим гада, можно будет его убить, и всё. Но теперь выходит, что сначала нужно узнать про папу и выяснить, с какими силами спутался чёрный маг, — вздохнула я. Потом продолжила. — Вторая важная новость — через полтора-два месяца на Империю нападут орки. И наша армия, которой, по сути, нет — спасибо лорду Регенту за его плодотворную заботу о безопасности государства! — заведомо не сможет сдержать эту орду.
— Мм-м... — протянул Шон. — Думаю, сегодня мы выиграли время. Самая сильная триба на юге степей перестала существовать. Теперь остальные начнут делить власть. А если повезёт, то, взглянув на выжженную степь, испугаются гнева высших сил...
— На это рассчитывать нельзя, — Шао серьёзно посмотрел на нас. — Я уже переговорил с отцом. Он предлагает завтра же провести встречу, позвав еще Алсинейля, и согласовать действия. Проще не допустить вторжения вовсе, чем потом биться на своей земле. Отец думает, что рейд пары сотен драконов в степь охладит горячие головы. После такого налёта некроманту сложно будет убедить вождей в беззащитности Империи и милости богов.
— Согласен, — кивнул Ар. — Единственный язык, который понимают орки — это язык силы. Значит, их надо запугать до заикания. Чтобы и смотреть в сторону Гномьих гор жутко было.
— Еще момент, — Шон щёлкнул пальцами, привлекая внимание. — Не знаю, сколько таких алтарей раскидано по степи, но выходит, что источников сил у нашего друга-некроманта ещё хватает...
Я встала.
— Простите, я вас оставлю. Хочу привести себя в порядок, — улыбнулась и с прямой, как линейка, спиной двинулась к лестнице на второй этаж. Мне надо было побыть одной. До сегодняшнего дня я, вопреки всему, надеялась, что смогу разыскать отца. Что ещё можно будет что-то сделать... Например, он окажется живым, просто потерявшим память. Или изуродованным, но все равно живым... И любимым.
Но сегодняшний день всё изменил. Надежды больше не было — полное окаменение не в силах обратить даже Шон. И никто другой...
"Надежда есть всегда", — пришло дуновение утешающей прохлады. Мать?
Но она не лгала никогда. Иногда могла выразиться так, что не поймешь и после пары бутылок эльфийского, но это всегда был тот или иной ракурс правды... Может, всё и впрямь не так плохо? Просто я пока не понимаю, что надо делать?
Но вот кое-что я поняла и осознала. И знала, кому и какой вопрос должна задать.
Смешок.
* * *
Как только Шао ушёл домой, я потянула парней за собой.
— Летим к озеру Полумесяца. Прямо сейчас. Есть важный разговор...
И вот теперь я сидела у воды, обняв колени, и смотрела на озерную гладь...
— Мать! Скажи мне, я правильно поняла, что мы — орудия?
Ти дёрнулся, но Ар положил ему руку на плечо, мол, сиди тихо и слушай. Шон кивнул.
— И да, и нет, — голос Матери Всех Драконов был пронизан лаской, — Вы творите свои судьбы сами, и в этом смысле абсолютно свободны. Ни я, ни кто-либо другой не может повлиять на ваш выбор. Но "да", потому что вы сами выбрали путь, на котором стали частью противостояния сил космического масштаба.
Эх-х... А я-то так надеялась, что она скажет, что у меня мания величия взыграла и всё мне приглючилось с перепугу!
— На одной стороне в этом противоборстве ты и та, что создала единорогов, да? А кто на другой? Тот, кому поклоняются орки? Так? Ведь именно поэтому было так важно снести кровавые алтари в Империи и Тер-Шэрранте?
— Он убивает магию, — голос духа был тих. — А вслед за магией уйдут существа, чьей сутью она является — драконы, эльфы... Последними покинем этот мир мы с сестрой. Это продолжается уже очень давно... Спроси мужей, растет ли последние века численность эльфов?
Я оглянулась на Ара. Тот вздохнул и хмуро покачал головой.
— Для того, чтобы затеплился огонек новой жизни, нужна магия. Если её слишком мало, то и детей не будет. Наш враг уничтожает магию там, за горами... Но источники устроены так, что волшебство, как вода, стремится равномерно растечься по всему миру. Оно перетекает за Гномьи горы... и умирает. А наших сил уже не хватает на то, чтобы восполнить убыль. Нужно и больше драконов, и больше эльфов... Мы даём силы им, они возвращают их нам. Понимаешь?
Я кивнула.
— Значит, тот алтарь на перевале, перекрывший путь к твоим водам — это была не просто личная месть?
— Правильно понимаешь. Хотя и месть тоже...
— А мы? Чем мы можем помочь?
— Уже помогли, — в голосе Матери слышалась улыбка. — Вы снесли алтари там, где они мешали больше всего, вы открыли путь для паломников, ваши слияния восполнили убыль моих сил. И, кстати, пусть Арден спросит у Владыки, не случилось ли в Лариндейде за последний месяц чего-то необычного? — дух хихикнул.
А что такого было месяц назад? Ага, наша свадьба... И что же там произошло особенного? В контексте предыдущего разговора самым вероятным казался вариант, что наше слияние в Лесном храме принесло какие-то плоды...
— Умная! — Мать уже не хихикала, а смеялась в голос. — Плоды! Кстати, умница, моя сестричка не только создательница единорогов. Дивный народ почитает её как свою Мать. Сообразишь, как её зовут и где искать?
— Мать Всех Эльфов — это легенда, затерянная в тысячелетиях. А имени её не знает никто, — покачал головой Арден.
Жестом, который переняла у Шона, я запустила пальцы в волосы, взъерошив их на макушке петухами. Выглядит по-дурацки, но соображать помогает. Если эта ехидна меня спросила, значит, можно найти ответ, только надо как следует подумать...
Ага! Сосредоточие волшебства эльфийского народа — это Лесной храм. Видела я его мельком, в день свадьбы, через плечи идущих рядом со мной женихов, но рассказов слышала достаточно. Вот что там есть такого, что сразу цепляет и за душу берет? Что настолько созвучно дивным эльфам, их музыке и мелодичному смеху, стремлению к прекрасному и любви ко всему живому? Вот оно! Смеющийся фонтан! Примыкающий к южной стене под тремя расположенными эркером витражами поющий и переливающийся водопад был подсвечен разноцветными бликами солнца целый день. А ночью струи кристально-чистой сладкой воды переливались в мягком свете лунного сияния. Считалось, что под водопадом есть источник. Но точно этого никто не знал. Даже эльфийские маги пожимали плечами, улыбались, и говорили, что спросить надо у тех, кто строил собор. Вода собиралась в небольшой бассейн-чашу белого мрамора у подножья водопада, и оттуда бил небольшой фонтанчик. Капли звенели, перекликались, рассыпались хрустальными брызгами, напоминая чистый девичий смех. Лёгкий и беззаботный. Постоишь у фонтана несколько минут — и всю печаль как рукой снимет. Эльфы почитали его как святыню. А это святыня и есть!
Невероятно! Ответ лежал на поверхности. Все на него смотрели и никто не видел!
— Смеющийся фонтан! — улыбнулась я. — А имя... Ты как-то назвала её "Эль". Но, думаю, не зря много слов и имён в языке дивного народа начинается с "Ал...". Алсинейль, Алла'тель, алаоста ... Наверняка Эль — это уменьшительное, а полное имя твоей сестры начинается с "Ал". Ну что, угадала?
Шон хмыкнул. Эльфы оторопело хлопали на меня глазами — не могли понять, то ли я так пошутила, то ли они крупно влипли, женившись на гении. От коллективного когнитивного диссонанса парадигма треснула, ага! Поздравляю, парни — второе!
— Аллаорин. Её имя — Аллаорин! И можешь звать её, она разрешила. И обещала помощь, если это будет в её силах, — Мать Драконов снова хихикнула.
— Ну попроси её тогда, чтобы после превращения в единорогов на нас хоть штаны оставались! А то неудобно же! — буркнула я в ответ.
Дух захохотал:
— Передам! А сообразишь, как меня зовут?
У нас тут сегодня что, викторина? Угадай по двум буквам?! Ну да ладно, мне не сложно!
— Судя по тому, что драконы всё подряд — от вулканов до своих детишек — называют на "Ш", именно это — первая буква твоего имени. Еще, думаю, там есть "р". Штуки две. А, может, целых три!
Ну что, получила?
Дух обиженно вздохнул:
— Так нечестно — ты слишком умная! Шарр'риоран. Угадала.
Ну вот, богиня, а ведет себя как Нара, которую при игре в салочки за слишком длинный хвост цапнули! Но как интересно! — оба имени созвучны слову "магия" на языках эльфов и драконов.
Про родителей, способных дать девочкам такие имена, я точно спрашивать не буду. И, вообще, надо завязывать с этой прикладной лингвистикой. Конечно, приятно звать богиню по имени... но намного больше меня волновало то, что она сказала парой часов ранее про моего отца. Что еще есть надежда...
— Да, Бель, есть. Очень слабая, смутная... но есть. Ты знаешь, я никогда не солгала бы.
Ну и хорошо. Значит, повременим с оплакиванием и живем дальше! И делаем то, что должно.
Перед тем, как покинуть долину, мы отправили Шона ловить тура, а сами, раздевшись донага и зайдя в воды озера Полумесяца, объединили ауры. Это было чем-то невероятным — невесомые в воде тела, ощущение слияния не только с любимыми, но и с силами самой природы. Нам не хватало рук для ласк, губ для поцелуев, любые объятья были недостаточно тесными... а потом как-то само собой вышло, что мы повторили то, что делали в нашу первую ночь. Только в этот раз это оказалось естественным и легким как дыхание. Мы были едины с самого начала, и слияние тел стало всего лишь завершающей нотой в гармонии единения наших душ. Звезда, центром которой были мы втроём, пылала снежно белым и ярко алым, каждое движение и прикосновение рождало взрывы чувственности небывалой силы, выплёскиваясь в окружающее пространство сияющими всплесками и искрящимися протуберанцами. А потом мир взорвался и я стала сверхновой...
