Но и отец и дочь внезапно оттолкнули друг друга и обернулись к западу, напряженно вглядываясь в багровеющее небо. Что там?
-Копье! — крикнула Вариора, обеими руками перехватывая рукоять меча. — Всем в укрытие!
-Нет, дочка! Дай мне!
-Отец! Я смогу! — и Гарм, ужаснувшись впервые в жизни, смотрел, как Вариора, его жена, начала расти. Вот голова ее уже скрылась в облаках. Меч стал похож на огненный столб...
Но Сурт решил иначе. Мгновенно вернув рост и облик, он сбил дочь с ног ударом кулака.
Из-за туч громом раскатился его голос:
-Прости, доченька! Не думал, что придется так тебя останавливать... Но я не могу потерять тебя опять. Парни! Как она?
-Жива! — буркнул Гарм. — Крепко ты ее приласкал, Сурт! Я-то думал, в кого это она такая... горячая? В папу, оказывается...
Не вынимая меча, Сурт поднял вперед руки ладонями вперед, расставил ноги.
Повеял жаркий ветер пустыни, Смертью дохнул. Высохли и почернели деревья вокруг, умерла трава. Даже камень, и тот, кажется, умер. Великан всматривался в даль.
Волки внюхивались, вглядывались, впервые не понимая — что происходит. Ветер пах смертью. Нет, даже не так! Ничем пах ветер, небытием. Полным, окончательным разрушением.
А Сурт внезапно резко выбросил вперед руки. Перед ним возник щит чистого пламени. И в лучах этого щита стал виден наконечник Копья Хаоса, рвущийся прямо в центр щита.
С ревом врезалось острие в щит. И в нем появилось черное пятно. Оно расширялось. Морщась от боли, метнул Сурт Слово Силы. И пятно сократилось в размерах. Но не исчезло. Копье продолжало движение, лишь чуть-чуть замедлив скорость. Метнул тогда Сурт Слово Единства. И заиграл щит семью цветами Радуги. А на западе встала огромная фигура, в сравнении с которой сам Сурт казался карликом — Хаос.
И щит разлетелся на части.
С грохотом рухнул на землю Сурт.
-Брат! — закричал Локи. И метнул навстречу Копью Слово Любви — Слово, которого доселе не знала магия. И вслед этому Слову бросила свой меч, как дротик, пришедшая в себя Вариора.
А с юга, с севера, с востока, с небес, с холма летела Песня, сходясь перед летящим Копьем. Песня погибшего в последний раз Браги — Музыканта.
Над полем Музыка звучит,
А очередь моя!
Я поднимаю Песню-щит
Против Судьбы-Копья.
Я мертв! Но в силах я играть.
Молчания покров
Мне рвут не боги — Мастера!
Создатели Миров!
Трещит Копье и рвется Цепь,
Как листья на ветру.
Миры встречаются в кольце
Соединенных рук.
И Копье рассыпалось на куски.
-Как нелепо... — прошептал Сурт. — Баки, смертная, сумела отбить Копье, а я не смог.
Волки молча стояли вокруг умирающего. И стояла на коленях над ним Вариора. Ее волосы светились. В глазах ее не было слез. Она больше не могла плакать. Уже не могла.
-Зря, дочка... — прошептал Сурт. — Береги в себе Человека. Плачь. Божественная мощь — ничто без человечности. Будь хорошей повелительницей Огня, Вариора. Возроди Муспельхейм.
-Я? — поразилась она. — Но...
-Ты! — вмешался Локи. — Ты — дочь Сурта. Твое имя означает — Мудрое Пламя. И ты примешь власть, госпожа моя. Я — Локи, бог Огня, присягаю тебе на верность.
-Папа! Не умирай! — попросила Вариора.
-Я не... умру... Боги не умирают, дочка. Точнее, умирают, но не так, как смертные. Я ухожу на неведомые пути создавать новые Радуги миров. Может быть, найду мою Нелл... Прощай, солнышко мое, прощай, брат Локи... И вы, мои бывшие враги... Теперь уходите... Скорее! Умирая, мы обращаемся в пламя.
Волки начали отступать. Гарм, поколебавшись, пошел за ними. С Суртом оставались только Локи и Вариора. И спешили к ним семь выживших братьев Сурта.
-Девять! — екнуло сердце у каждого. Что-то жуткое было связано с этим числом. Очень жуткое.
Ослепительное пламя на несколько мгновений изгнало мрак над Боргильдсфольдом. Стали видны горы и реки, леса и морские побережья юга и востока, севера и запада. Две армии стягиваются к холму, с которого больше не звучит Музыка. Над холмом сейчас — ночь, не отличающаяся, впрочем, от дня. И битва, как всегда, затихла. Но не возобновится она даже с рассветом, не более светлым, чем ночь. Ибо все решит сейчас поединок. Точнее — два Поединка. Ведь против двух оставшихся Норн выйдут двое воинов Радуги миров. И если они победят, то йотуны, тролли и люди Хаоса сложат оружие.
Призрачная фигура поднялась с земли.
-Прощайте, друзья мои! Братья, дочка, и вы, волки. Удачи вам! Победы! Да не покинут вас радость и фантазия, помогающие творить. Я ухожу. Ныне я смертен. У меня много дел впереди. Но вначале я разыщу мою Нелл. Твою маму, Вари. Я передам, что ты ее любишь...
Призрак поклонился всем, повернулся и просто ушел в небо, опираясь на меч, как на посох.
-Повелительница! — почтительно окликнул Вариору один из огненных великанов. — Приказывай!
Вариора растерянно поглядела на Локи.
-Раугар! Что же я могу приказать? Мне еще и двухсот лет нет! Что я могу приказать вам — изначальным?
-Вари, первый приказ владыки значит многое! Он определяет все его будущее правление! Все мы ждем твоего слова! — ответил бог Огня своей ученице.
-Что ж! — воскликнула Вариора Суртадоттир, поднимаясь с колен. — Тогда вот он, мой приказ! Пусть Муспельхейма больше нет! Где мы — там Муспельхейм! Мы носим его в своих сердцах. И мы возродим Муспельхейм, наш дом. И наши друзья помогут нам! Стихии воды и зеленой жизни, камня и металла, воздуха и разума придут на помощь огню. А потом мы поможем возродить Радугу миров. У нас будет много дел, дети Огня! Очень много!
Гарм слушал речь повелительницы Муспельхейма, и радость в его душе тонула в пучине отчаяния. Второй раз от него уходила жена. Первая отказалась идти с ним в Волчий мир, выбрав радость Вьялльхейля. И вот теперь... Не мог Гарм, никак не мог признать эту могущественную и ужасную властительницу женой. Никак не мог. Это была уже не Вариора.
-Таков твой выбор, Гарм тонАнна? — прищурилась Вариора, возвращая прежний, человеческий облик. — Что ж? Ты волен выбирать... Но подумай еще раз! Я изменилась — это правда! Но мы ведь все меняемся со временем! Что-то мы приобретаем, что-то теряем. Я многое приобрела. И, к сожалению, кое-что потеряла. Но я осталась человеком, Гарм. И мне по-человечески больно. И обидно по-человечески. И как и все матери на свете, я по-прежнему люблю своих детей. Наших с тобой детей! Я очень скучаю по ним. Решай, Гарм. Я даю тебе время. Я любила тебя. И сейчас люблю. Любовь — чувство пожизненное. Оно меняется, обращается в скорбь, память или ярость, но все равно остается любовью. Ты сейчас держишь в своих руках мою любовь. И меняешь ее по своему выбору.
Вариора не ощущала в себе особого могущества. Богиней или королевой она тоже себя не ощущала. Человеком? Да. Волчицей? Да. Дочерью Пламени? Да! Но она осталась смертной. И это было самое главное.
"Если он не переступит через себя, — подумала Вариора, видя уже, что он не переступит, — то я разыщу мою Гвенн. И если она не испугается, то я все-таки подарю ей немного счастья. Или много. И буду счастлива сама".
И она знала, что разыщет. И понимала, что уж Гвенн-то не испугается!
Сражение за родильный дом
-Государь! Что передать?
-Что-что! Помощь мне нужна! Срочно! — огрызнулся король Мотсогнир. — Ты же пойми, Крылатый! Мы — гномы! Мы за жизнь не цепляемся. Но за нашими спинами — левый фланг армии Гамилькара. И если эти... покойники прорвутся — им кранты. Барку же осадили со всех сторон. Еще один удар — и все. А тогда вся наша оборона на юге посыплется. Нужна помощь! Лети, крылатый сын Виргойна! И приведи помощь!
Крылатый кивнул и расправил крылья.
Мотсогнир смотрел ему вслед и думал, что без крылатых людей из мира Виргойн им всем было бы плохо. Они были вестниками. За эти недели битвы многие из них уже погибли. Гном пожалел, что не подарил Крылатому кольчугу.
-Ладно, робяты! — вернулся к делу король. — Этим глиноголовым не терпится снова получить по жевалам! А ну-ка! Стен! Организуй обвал в пятом секторе!... Так, отлично! Теперь так: Бори со своими — ты ударишь в дальний стык их колонн. Гисли! За твоими парнями — второй стык. А Свенке вмажет по средней колонне. Только после того, как мы их растащим в стороны! Чую, что их там до хрена! Надо ополовинить...
Ополовинить не удалось, но трупов навалили гномы немеряно. Свенке, правда, ворчал, что в новом всеобщем языке не хватает слов. Неудобно как-то отличать трупов ходячих и воюющих от трупов уже не ходячих и гниющих.
Через час вернулся крылатый. И передал сообщение Эртлеса, командующего второй центральной армией, горного эльфа из мира Аскварп: "Посылаю помощь. Через час они будут у вас. Не смотрите на их внешность — они опытные воины. Берегите их, гномы: молодость неосторожна!"
-Спасибо тебе, друг! — от всей души поблагодарил Мотсогнир. — Вот, держи! Подарок тебе от гномов!
И король протянул крылатому человеку небольшой сверток. Крылатый развернул его. Там была рубашка из ткани, похожей на шелк.
-Что это? — не понял Крылатый.
-Кольчуга. И хорошая! Выдерживает любой удар любого оружия. Порвать ее, наверно, можно, но я о таком оружии что-то не слыхал. Только гляди! Когда оденешь, — облей водой. Тогда она станет панцирем. И не давай высохнуть в бою!
Через час действительно поспела помощь. Незнакомые малорослые воины ударили в тыл наступающей мертвецкой армии.
Мотсогнир со своими капитанами следил за их атакой. Низкий рост здесь, в горах, стал их преимуществом. Они, разделившись на десяток групп, раскололи все три колонны врага на отдельные отряды. Они проходили там, где даже гномы пройти не рисковали, они сыпались на головы врагов, как обвал. И очень ловко орудовали короткими своими мечами.
-Эй! — заорал король. — Навались, гномство! Все разом!
Каково же было изумление короля, когда он разглядел этих воинов поближе! Это были люди! Обычные люди! Только вот самому старшему из них вряд ли было более пятнадцати лет.
Командир этих детей подошел к Мотсогниру, четко отсалютовал, как равному, и проинформировал:
-Государь Мотсогнир, сын Андвари! Я — Первый правый командующий армии Младших мира Виния, Альвар Каноро! Мне поручено передать вам, что вы можете выводить свою бригаду из седьмых южных гор. Армия Гамилькара завершила перегруппировку!
Мотсогнир потом рассказывал нам о той, первой встрече с винийскими Младшими. Он — гном, не перегруженный сантиментами, проживший на свете две сотни лет, робел при встречах с ними. Потому, что детьми они были только по возрасту. Во всем остальном они были опытными, закаленными бойцами, спокойными и суровыми. Никаких возрастных комплексов у них не было. Альвар Каноро, их командир, был гениальным полководцем, он прославился на всю армию, когда со своими парнями прорвал блокаду озерного лагеря, освободив сто тысяч человек, и перебив тридцать тысяч троллей и девяносто йотунов, во что никто не хотел верить, пока Моди Торсон не подтвердил этот факт лично. Они были бы славными парнями, если бы не внушали... нет, не страх. Скорее беспокойство, вкупе со страхом и отвращением. Только потому, что ничего, ровным счетом ничего детского в них не было. Ни-че-го!
Но это все было не важно. Они были надежны и сильны. Тогда большего не требовалось.
-Альвар! Все хотел спросить тебя — почему у вас в отряде нет ни одного взрослого?
Этот простой вопрос вызвал странную реакцию у первого правого командующего армии Младших мира Виния. Он как-то по-волчьи оскалился.
-Взрослого? Все Взрослые остались на Винии. Все! Никто из них не пришел. Нам некуда возвращаться: скоро вся Виния будет в их руках. Нас здесь — целых сорок тысяч. Мы — лучшие из лучших. У наших, оставшихся дома, не хватит сил, чтобы удержать фронт. На этот раз чуда не произойдет.
-Погоди-ка, Альвар! Ты не кипятись. Не все же ведают — что у вас там творится! Ты расскажи толком! — мирно заметил Евпатий — бородатый кряжистый воин, пришедший откуда-то из мира Земля.
-Расскажи... Долго рассказывать придется! — задумчиво протянул Альвар.
-А мы не спешим! До рассвета еще часов десять. Раньше эти... все равно не двинутся...
-Рассвет! Какой сейчас рассвет? Солнца-то больше нет! Как они узнают, что уже можно двигать?
-Не боись, дружище. Узнают.
И Альвар начал рассказывать.
"Лет тридцать назад началась у нас война между империей Вольвин и Федерацией Цертера. Наши предки сражались за Цертер.
Не буду рассказывать сейчас о причинах войны, о ходе первого ее этапа. Не хочу. Да и не важно это все сейчас. Главное, что двадцать пять лет назад наше командование решило дать генеральное сражение и одним махом решить исход войны.
Хм! Это им почти удалось. Мы проиграли то сражение. Наша армия была окружена и уничтожена полностью. Все четыреста пятьдесят тысяч солдат. Вольвин начал наступать по всем направлениям, дошел даже до южного побережья, разделив наши владения надвое. Казалось, что нам — крышка. Но тогда-то вступили в бой курсанты военных училищ. И сумели восстановить и удержать фронт. Они даже отбросили врага. С тех пор у нас почти нет людей старше двадцати лет — мы просто не успеваем дожить до этого возраста. Разве что учителя да врачи... Мы их бережем. Мы ввели закон о долге женщины. Согласно этому закону любая женщина должна рожать ежегодно начиная с двенадцати лет. Жестоко? Да, наверно. Но у нас нет другого выхода. Если б вы видели — что творят Взрослые! Если б вы только это видели!"
Альвар умолк. Но рядом с ним вдруг обнаружился Магни Торсон. Бог испытующе поглядел на Альвара и предложил:
-Могу помочь увидеть! Хочешь?
Альвар подумал несколько секунд. Его лицо стало совершенно непроницаемым, как у всех Младших в такие минуты.
-Покажи, Высокий!
В темноте вдруг соткался сияющий голубой диск. На нем появилось изображение.
Огромная синеватая гора широкими террасами неспешно спускалась к берегу бирюзового моря. Там, подобно усталому путнику, расположился на отдых уютный белокаменный городок, утопающий в зелени парков. Его тенистые улочки вели к морю, упираясь в широкий злато-песчаный пляж. С востока и с запада город обрамляли две высоченных горных гряды, постепенно понижающихся к югу и уходящих в море, превращаясь в цепь островов. На террасах были разбиты виноградники. В отрогах гор располагались несколько шахт, от которых вели в город широкие дороги, выложенные черными гранитными плитами. В море были видны паруса рыболовных шхун. И все это великолепие освещало огромное бледно-желтое солнце, сияющее в ярко-синем небе.
Та-Амму, оборотень-крокодил из Та-Сета, не сдержала вздоха. Да и все зрители были очарованы этой картиной.
-Винкора! Мой родной город... — прокомментировал Альвар Каноро. — Туда Взрослые не дошли. Очень спокойное место.
Сменилось изображение. Альвар вел его, высматривая обстановку и делая замечания по ходу.
-Так! Здесь все в порядке... Там тоже... Молодец, Бендво! Вытеснил Взрослых из долины. И крепость строит... Интересно, куда делся второй корпус Взрослых? И пятый? И их горные стрелки? Какого черта они оставили Граннское нагорье? Не понятно... Надо посмотреть на столицу...
