По взглядам уставившихся на меня мужиков я понял, что они считают меня — Дмитрия Павловича Стерлихова, подобно Генералу нашедшим путь в Белогорье... Но, в отличии от него смогшего выйти обратно.
Вот такая фигня, малыш! Как выкручиваться то, будем?! А фиг, его знает... Может, само рассосётся?
— Ха, ха, ха!!! Чтобы рассказать, что Генерал нашёл дорогу туда, но не смог вернуться — нужно, что бы кто-нибудь "оттуда", всё же вернулся... Не ведитесь на бабушкины сказки, господа мужики!
И, пошёл спать...
Через неделю, убедившись, что дело налажено и, колёса — которым положено крутиться, крутятся как надо, я поехал в Солнечногорск.
Ну, во-первых: надо было проверить, как там дела обстоят в моё отсутствие. Ну, а во-вторых: подошёл к концу запас соли и, его надо было пополнить... "Тайга" тоже на исходе: а даже с ней полная — ...опа, а без неё, вообще — пипец!
Надо было обновить сети — старые оказались все изодраны и мало стали ловить рыбы. Четверо мужиков всё же заболели от постоянной промозглой сырости — отвёз их в Солнечногорск, пока всерьёз не слегли!
Кроме того, надо было съездить в Починки — договориться об извозе. Самим нам не вывезти ни дров, ни камыш... Ну и, по женскому телу я соскучился! Надо сгонять в своё время и слегка там расслабиться.
Дела в Солнечногорске, вроде, обстоят как надо... Привезённая рыба вялится во дворе Замка и потом развешивается там же — на чердаке. Камыш сушится, вяжется в снопы и, тут же — ремонтно-восстановительным подразделением Громосеки укладывается на крыши крестьянских домов... Кроме того, умница Михалыч вспомнил как из камыша плетётся мебель и, сейчас с десяток подростков обоего пола, заняты изготовлением кресел, стульев... Первым делом, естественно, Громосека обеспечил мебелью себя и Даму. Про меня он тоже не забыл — такое роскошное камышовое кресло подогнал!
Кузница, практически готова и, теперь — если какая из лошадей потеряет подкову, то особой трагедии не будет. Канал копается, глина и камни-валуны из него складываются и готовятся на следующий год стать строительными материалами.
А, вот работой "школы" остался недоволен... Всё-таки, в этом времени привыкли подчиняться мужчинам и, Дама на роль учителя — сама по себе, подходит мало. Громосека, конечно, немного выручает — пошугивает детишек, но он практически постоянно или на работе по ремонту крестьянских изб, или обучает своих "Левшей". Лузеру тоже, есть чем заняться — да у него и, свои дети есть... Занятия по игре в бирюльки, вообще были заброшены!
Короче, в системе образовании царит бардак. Надо, что-то делать — так дело не пойдёт! Ладно, пока некогда — попозже разгребу...
— Выберите из всех детей человек десять — пятнадцать тех, кто хочет учиться, — посоветовал я заплаканной Даме, жалующуюся мне на учеников-балбесов, — а остальными я потом займусь! Я им такого найду попозже учителя — вспомнят о Вас, как о маме родной!
Дети до трёх лет у меня сидят с мамашами, от трёх до семи в "детском саде" с бабками, после двенадцати — уже работают... Что делать с теми кто от семи до двенадцати? Которые, ни учиться, ни в бирюльки играть не хотят? Роздал им мячи, оборудовал футбольное поле и, пусть покамест — под присмотром двух дедов, в футбол рубятся — лишь бы не болтались без дела и, не пакостили.
Сходил на денёк в своё время, немного "расслабился". Кое-чего нужного и необходимого набрал: в частности, "нашего" — фирменного бензина для зажигалок. На заказ — вот, только-только мне привезли. Ну, теперь зажигалками торговать можно! И, опять в прошлое.
Надо как-то решать вопрос с транспортом... Самому, одному в Починки ехать договариваться или вместе с Лузером? А на кого "лавку" оставить?!
Пока думал, заявился Ферапонт собственной персоной. Мне об его появлении сообщили, когда он уже всё обшарил, везде облазил, всюду свой нос засунул. О! На ловца и, зверь бежит! Послал за ним гонца, пригласил к себе.
Ферапонт сначала держался насторожено, но когда стаканчик со мной выпил, расслабился:
— А, ты — деловой человек, Дмитрий Павлович! Раньше, вроде, таким не был. Неужели, так Америка тебя переделала?
— Америка, ещё не таких переделывала. Гитлер — ты его не знаешь...
— Жид, поди, какой?
— ...Ну, почти угадал! Так, вот. Означенный Гитлер сказал, что Америка, это — адский плавильный котёл...
Минут пять Ферапонт усиленно работал извилинами — аж скрипело, пытаясь понять, что некий жид Гитлер имел в виду... Не ясно, понял или нет, но перешёл к другой теме:
— Эх, если б, я здесь раньше Стёпки появился! Хотел же...
— И, что было б?
— Мы бы сейчас с тобой, Дмитрий Павлович, большими приятелями были! Большие дела делали б, большими деньгами бы ворочали!
Ого!
— Конечно, я понимаю, что после того прискорбного недоразумения, приятелями — тем более большими, мы быть не сможем..., — иногда, в реальной жизни, приходится прибегать к услугам дьявола. Правда, при этом надо быть уверенным, что сможешь переиграть дьявола... У меня — почему-то, эта уверенность была, — но мы с тобой, Ферапонт, можем быть просто деловыми партнёрами... А, это куда важнее, чем быть просто приятелями — даже большими!
— Вот и, я говорю, — возбуждённо заблестел глазами Ферапонт, — дружить нам надо, Дмитрий Павлович! Вот, у меня приятели есть — купцы... Очень они, твоими американскими товарами интересуются.
Вот оно, что! Ферапонт хотел бы быть посредником между мной и теми купцами и, стричь маржу... Ну, вполне естественное желание!
— Ну, есть у меня кое-какие товары... Пойдём посмотрим — заодно я и, цену тебе скажу, а ты — тем купцам. Быть может, их моя цена не устоит?!.
В гараже я как раз складировал хабар, что недавно перебросил через портал и готовил, при первом же удобном случае, к отправке к Племяшу в Нижний. Ничего! Племяш может день-другой и, подождать... Тут новый рынок сбыта наклёвывается — в Костромской губернии!
Складные ножики, замки, зажигалки и, даже часы — если и, произвели на Ферапонта впечатление, то не очень сильное... Даже, можно сказать, очень слабое впечатление... Почему-то он вцепился — хрен оттащишь, в рулон полиэтиленовой плёнки! Вообще-то, я не для продажи его приготовил — а для использования вместо стёкла в крестьянских домах...
— Ух, ты! — приговаривал он, мня в своих корявых пальцах край плёнки, — и, в правду — стекло, а мнётся! Не соврали, значит, мужики! А я то, дурень, не верил...
— Да, не стекло это..., — всё-таки нехорошо совсем уж внаглую обманывать...
— Ну, как же не стекло — когда через него всё видно? — Ферапонт поднял к уровню глаз плёнку и посмотрел сквозь неё.
— Сквозь воду тоже видно... Так, вода ж — не стекло!
— Так то ж, вода... Сколько, за всю её хочешь?
— За весь рулон?
— Да. А, сколько аршин в рулоне?
— Аршин? Аршин то, в этом рулоне до хрена..., — так я до конца и, не въехал в их меры длин да весов.
— Сам вижу, что до хрена... Так сколько просишь?
Счас, как залуплю цену — глядишь и, отстанет:
— За этот рулон пятьсот рублей..., — посмотрел на Ферапонта... Да, он же хрен отстанет! — а, следующие рулоны встанут тебе в семьсот пятьдесят!
Довольно таки дёшево для стекла! Настоящее оконное стекло здесь, в этом веке стоило от полутора рублей за кусок, размером фут на полтора фута, до тридцати рублей, если стекло импортное...
— А, что? Ещё — кроме этого, будут?!
— Напишу в Америку компаньону — через месяц-другой будут, — уверенно пообещал я.
— Пиши, пиши... Да, чтоб побольше выслал!
— Побольше не вышлет, — отрицающее замотал я головой, — этот товар — изделие редкостное. Два, ну может — три рулона, за раз...
Как говорил классик: "Лучше меньше, но дороже". По моему, так! Вот только не "говорил", а "скажет"...
Показал китайские газовые зажигалки. Простые, одноразовые, без фонариков. Договорились, что буду поставлять по сто штук таких каждый месяц — по цене двадцать пять рублей за штуку...
Если мало буду продавать — то, эти "ништяки" затеряются в истории и не проявят себя в будущем... То, есть меньше будут глаза мозолить будущим историкам... Вот только не знаю, стоит ли по мелочам тырить. Да, стоит! Птичка по зёрнышку клюёт, да сыта бывает!
— А, это что такое? — на глаза Ферапонта попался тубус с "интересными" картинками.
— А это плакаты для мужчин. Не знаю, стоит ли тебе смотреть...
— Почему, это?
— Женатый человек посмотрев их, бежит к своей жене... А, ты куда побежишь?
— А, я побегу к чужой жене! — паскудно осклабился Ферапонт.
Просмотрев с горящими глазами несколько картинок, Ферапонт простонал:
— Худющие, то какие, лярвы!
И, чего они тут все на целлюлит запавшие?! Непонятно... Запас, типа — консервов на зиму, что ли?!
— Ну, извини — какие, есть! Брать, то будешь?
— Буду. Почём?
— Червонец лист. Можно ассигнациями!
— Сдурел, Дмитрий Павлович?
— А, ты найди ещё такое качество изображения! В Москве эти "лярвы" за четверной идут... Вот их — могу побольше. Чего-чего, а худющих лярв в Америке — хоть завались!
Поторговавшись, Ферапонт всё же сбил цену до семи рублей за лист... Вот же проныра!
Дошла очередь до презервативов... У Ферапонта просто шары на лоб полезли, когда я их ему показал и рассказал их предназначение:
— Знаешь, же?! От слишком неразборчивых плотских утех нос может провалиться...
— Пока Бог миловал..., — Ферапонт опасливо потрогал свой, — но, вообче-то приходилось бедолаг видеть...
— А, с оным кондомом можешь не опасаться, — я распечатал один пакетик, надел образец рекламируемого товара на черенок лопаты..., — видишь? Одеваешь, вот так, его на свой блудень и, смело впёрёд! Ну, или взад... Смотря, куда договоришься! Бугагага!!! Заодно и, детей не будет. Только, снять с "шишки" потом не забудь — а, то под ним заплесневеет и позеленеет! Бугагага!!!
Я снова свернул презерватив...
— Понял процесс?
— Что? А... Понял! А, для чего вот эти...
— "Усики", что ли?
— Ага..., — Ферапонт сам догадался, вон аж слюни потекли! Просто подтверждения хочет...
— А ты прикинь, как бабе приятно — когда ей вот с этими... Не отстанет потом!
— Ух, ты! До чего ж эти мериканцы умные, черти заморские...
Я засунул снятый с черенка лопаты и свёрнутый презик обратно в пакетик и протянул его Ферапонту:
— На, дарю... На пробу!
Ферапонт восхищённо вертел в руках презерватив... Ну, точь-точь — папуас заполучивший в руки пустую консервную банку из-под балтийской кильки! Даже, торговаться не стал — когда я за один пакетик запросил восемь рублей... Взял на реализацию всю партию, в триста презервативов! Если учесть, что месячная зарплата неквалифицированного рабочего была около десяти рублей, то я очень удачную сделку провернул.
Восхитило Ферапонта и, мыло "ДУРУ":
— Понюхай, как пахнет! — рекламировал я товар, сунув кусок ему куда-то в бороду, — прикинь только: помоешь бабу таким мылом в баньке, а потом... Как, ей...! Влупишь! Да, вот с той штукой — с "усиками"!
Главное, что я вынес из своего века — товар надо как следует пропиарить... У Ферапонта, аж борода встала дыбом!
Ферапонт, за выбранные образцы товаров — в том числе за все эротические плакаты и презервативы, заплатил часть налом. За другую часть он обещался заплатить поставками продовольствия через неделю. Мы с ним допили бутылку водки и он отбыл восвояси, напоследок посетив одну из работниц столовой — по ходу, старую свою знакомую, где и опробовал подаренный мною гандон... Ну, это мне потом доложили. Наказать её за "аморалку", что ли? Да, ладно... Вдова, всё же. Вдова — человек мирской, как здесь поговаривают... Самому, может, сходить?
Перед самым отъездом я небрежно спросил у Ферапонта:
— Мужики твои, чем ноне занимаются?
— Да, ничем..., — пожал плечами тот, — урожай убрали, теперь водку пьют. У кого деньги есть.
— Если мужики хотят подзаработать на водку — то, у меня можно извозом позаниматься! И, им прибыль и, тебе — за посредничество: плачу тебе за каждую прибывшую ко мне телегу по пятёре и мужикам за каждую ходку по рублю... Ну, как?
— Да, как два пальца — если, мне по червонцу за телегу...
— За "червонец", я всё на своём горбу перетаскаю. Семь!
— Семь с полтиной!
Вот же, упырь бородатый... Мало я ему тогда по яйцам вмазал!
— Пойдёт, семь с полтиной! — я протянул Ферапонту ладонь, — по рукам?
— По рукам, Палыч! Через неделю жди!
Через неделю, действительно прибыло около ста мужиков с телегами. Они привезли закупленное мною продовольствие и фураж от Ферапонта, а потом довольно таки шустро — недели за две, где-то, вывезли из Болот дрова, камыш... Кроме этого, до того — как погода на Болотах окончательно испортилась, они успели вывезти оттуда же, довольно много торфа — который я велел складировать на Пустоши, сразу после спуска с Возвышенности. Пускай подсохнет сперва — на кой ляд воду балластом возить?! А, в течении зимы, мы его непременно потихоньку перевезём своими силами в Солнечногорск — где и, оприходуем по назначению.
Между мужиками-возчиками и членами "корпорации" произошло несколько стычек. Ну, ещё бы! Бывшие односельчане — старые долги, старые обиды... Наши к тому времени уже успели сплотиться и, в большинстве случаев смогли за себя постоять. Кстати, насчёт долгов... Ко мне целая делегация куркулей-"кредиторов" заявилась с обоих Починков — типа, твои люди нам должны... Я вальяжно развалившись в камышовом кресле, спросил:
— А в письменном виде можете предъявить какие-либо доказательства, что мои люди вам должны? Нет? Ну, на "нет" и, суда нет! Хотя, если хотите — подавайте в суд, терпилы конченные!
В суд подавать никто не захотел — но, со Старых и Новых Починков ко мне перебралось ещё с десяток семей после того разговора.
Вместе с всеми, извозом прибыли заниматься и, те трое — с которыми я первыми познакомился в этом времени. В том числе и, их дети... Ну, тот — что Помельче сразу же докопался ко мне с просьбой подогнать ему ещё мазь от чесотки — мол, та что я ему подарил раньше, кончилась... Однако, как надолго он растянул! Однако, в этот раз не обломилось:
— Э, нет! Холява, всё — кончилась! Хочешь — покупай!
— Дык, у меня того...
— Грошей нет? А куда ты гроши дел?!
Тот, Что Помельче угрюмо молчал...
— Батька пропил? Ну, что ж... Родителей не выбирают и не меняют. В этом деде я тебе помочь ничем не могу! Могу лишь кой-чё дельное предложить... Ты как, Степан? Готов поменять свою участь?
— ..."Участь"?! А, это как, барин?
— Да, так: скоро сюда приедет фельдшер... Если есть желание, устрою тебя к нему помощником. Будешь работать и, заодно, учиться в школе. Если, всё это будешь хорошо делать и, я буду тобой очень доволен — то, отправлю тебя учиться на фельдшера, а потом и на доктора... Подумай!
Тот подумал, подумал и... Сбежал вскоре от своего родителя. Тот, только его женить собрался!
Шустрый приезжал ко мне и слёзно умолял вернуть ему единственного сына.
— Из "Корпорации USSR" — как с Дона, выдачи нет!
