— Боже мой! Что здесь происходит? — герцога толкнули в кольцо, не давая ответа. Вместо этого прогремел еще один взрыв и еще...
Продержаться несколько часов было нелегко, но войска короля сумели это сделать. С помощью подошедшей подмоги бунтовщики были разгромлены, большинство солдат и наемников было убито, дворян и монахов старались брать живыми. Особенно Фернандо интересовал герцог Аталийский Эдуард, которого также удалось захватить...
Но захваченными король решил заняться завтра, слишком много сил ушло за этот кошмарный день. Посидят связанными и под охраной, ничего с ними не случится.
Он повернулся к Легрэ, который всю битву был неподалеку от него.
— Легрэ, пройди в шатер к Луису и оставайся там, пока не позову. Луис, — холодный взгляд короля уперся в мальчика, который сейчас жался к бывшему стражнику, — ты со мной.
С этими словами Фернандо повернулся и спокойно пошел к своему шатру, каким-то чудом оставшемуся нетронутым в сражении. Несколько гвардейцев встали позади Легрэ.
Кристиан положил ладонь на плечо Луиса, взволнованно сжал пальцы и, глядя в спину короля, сказал:
— Делай то, что считаешь нужным.
Герцогу ничего не оставалось, как последовать за мужчиной. Он бросил на Кристиана полный страха взгляд за его дальнейшую судьбу, а затем отвернулся и, осторожно ступая между трупами, почти крича от ужаса, вошел в шатер короля — тот откинул полог и пропустил юношу вперед.
Внутри было уже темно, веяло холодом. Пахло кровью. И Фернандо тоже весь был в крови. Руки тряслись, сердце стучало. Луис ничего не понимал и даже предположить боялся, что именно произошло после переговоров. Теперь он просто ждал слов короля, нервно сжимая кулаки.
Мужчина молча сноровисто разжег огонь, и сел около костра, рассматривая мальчика. Тот явно был в шоке и был готов сорваться.
— Луис, садись. Ты не ранен?
Внезапно в шатер вошло несколько человек, юноша вздрогнул, ожидая продолжения ужаса. Но это всего лишь принесли большую бадью, которую быстро наполнили водой. Котел с горячей водой угнездился на специальной подставке около костра, как по волшебству появилась новая одежда и еда, и король вновь остался наедине с мальчиком.
— Нет, — тот покачал головой. — Что случилось? Что происходит? — спросил он, провожая взглядом слуг и делая осторожный шаг к Фернандо. На лице того застыли капли крови, глаза были темными, почти безумными. Еще несколько шагов, чтобы взять белый отрез и кувшин, намочить в нем ткань и сесть рядом, начать стирать следы. — Небо! Зачем? Зачем?.. — юношу передернуло от воспоминаний о трупах, о криках, об Алисии, которую пронзила стрела.
Фернандо прикрыл глаза. Прикосновения, забота Луиса были настолько приятны, что его постепенно начало отпускать холодное безумие, в котором он пребывал все время после покушения.
— Всего лишь новая попытка меня убить. В этот раз более масштабная. Я не понимаю, как церковники собирались делать дальше. Ведь как только меня заменят кем-нибудь подвластным церкви, война с франками и севером будет неизбежна. Они-то четко понимают, что дальше церковь двинется на север. Дробить государство? Неизбежно ослабление и война с османами... — король продолжал говорить и говорить, сам не понимая, что просто старается продлить прикосновения, получить еще чуть-чуть тепла, которое Луис давал сам, добровольно.
— Помоги мне раздеться, — взгляд глаз цвета шоколада окунулся в голубизну.
— Да, конечно. — герцог осторожно освобождал от одежды, искал повреждения, порезы. Они были на руках, на груди. Сердце застучало сильнее. Легрэ, наверняка, тоже ранен. Этот безумец спасал Фернандо. Вниз полетели обезображенный пелиссон и рубашка. — Вам надо помыться. — Юноша окунул в воду принесенную губку, сделанную из ткани, и начал смывать кровь теперь и с тела. В голове его не укладывалось, почему желали смерти Фернандо. Очередная попытка сесть на трон? Пальцы коснулись раны на предплечье, наиболее глубокой. — Надо обработать и перевязать, — сказал Луис. — Есть что-нибудь? Или нужно позвать лекаря?
Король мельком глянул на рану.
— Не нужно, пустяки, полей граппой, достаточно будет. Потом чем-нибудь перевязать.
Даже жгущая боль во время обработки раны была почти приятна, потому что этим занимался юноша.
— Тебе бы тоже нужно привести себя в порядок. Ты похож на растрепанного зуйка, — мягко улыбнулся король, глядя на мальчика.
— Ничего страшного, — Луис туго перевязал рану. Затем продолжил смывать кровь на шее, на спине. И когда закончил, то подал воду уже нормально помыться. Полил на голову, смыл грязь и кровь. Еще немного, и вот уже на Фернандо чистая рубаха. Юноша добавил еще бревен в огонь, чтобы окончательно потеплело вокруг. Принес королю поднос с едой.
Все это время мужчина ни о чем не думал, просто наслаждался. Уходили напряжение, злость, страх, на смену им приходило расслабление, спокойствие и даже умиротворение. Он держал в руках бокал с вином, смотрел на огонь и постепенно погружался в странное, тягучее оцепенение. Огонь манил, менялся, то дико плясал, то изгибался медленным восточным танцем, желтизна перетекала в красноту, становясь чуть ли не прозрачной, и обратно вспыхивала желтым солнцем.
Фернандо медленно перевел взгляд на Луиса.
— Ты тоже умойся, переоденься и присоединяйся, — он указал бокалом на еду.
— Благодарю, ваше величество, — герцог направился к котлу, набрал себе воды, умылся. Он пытался не чувствовать напряжения, но все больше погружался в панику. Кровь, смерть вокруг, а Фернандо так спокоен. Юноша потянул прочь рубашку... И тут же появился слуга, который помог ему привести себя в порядок.
Герцог вернулся к мужчине и остановился в нерешительности перед ложем.
— Можно мне пойти посмотреть... на Алисию. Она... — слезы неожиданно наполнили глаза... — Я сразу вернусь.
— Завтра, — обронил Фернандо. — Сейчас тебе лучше не выходить из шатра.
Завтра... Завтра трупы восставших будут стащены в общие могилы или утоплены в болоте, а за родственниками родовитых отправят гонцов, чтобы наградить их или наказать. Завтра павших гвардейцев отпоют и похоронят. Завтра лагерь будет перемещен в другое место. Завтра... Все завтра...
— Я должен, — Луис настойчиво требовал выйти. Он сцепил пальцы. — Я только проверю. Вдруг она жива... — За сдержанностью скрывалось желание увидеть мертвую принцессу. А еще просто понять, что происходящее не страшный сон, который никак не закончится. Юноша упрямо направился к выходу.
Фернандо посмотрел в спину упрямцу. Если его сейчас отпустить, ничем хорошим это не закончится. Удержать? Мальчик и так на грани.
— Тебя не выпустят, — глядя в задеревеневшую спину мальчика, поднялся, подошел к нему и обнял за плечи. — Пошли.
— Не выпустят... Я знаю... Куда я должен пойти? — герцог оглянулся, поднял взгляд на Фернандо, сжимавшего плечи. — Отпустите Кристиана, — попросил тихо. — Он ни в чем не виноват.
— Ты хотел видеть труп Алисии, — король проигнорировал последние слова Луиса. — Пошли.
Фернандо схватил юношу за руку и практически вытащил из шатра, пальцы обвились вокруг запястья, не собираясь отпускать ни на секунду. В лагере царила суета. Солдаты убирали трупы и переносили своих раненных. Дым от взрывов давно рассеялся, и герцогу предстала страшная картина смерти, он бы и хотел закрыть глаза, но при Фернандо просто этого не смел. Зато прижался к мужчине в испуге, а когда тот подвел того к телеге и откинул полог, где лежала принцесса, и вовсе уткнулся короля в плечо.
— Пожалуйста, — пальцы вцепились в ткань рубашки...
Король обнял мальчика, гладя его, успокаивая, потом просто подхватил на руки, прижав к себе так, чтобы он ничего не видел. Фернандо донес мальчика до шатра, и там, не отпуская, шепча что-то успокоительное, попытался напоить его вином.
Луис не сопротивлялся. Его сил хватило лишь на то, чтобы отпить несколько глотков. Опять он не ел ничего целый день. В животе стало жарко. Голова почти сразу закружилась. Фернандо кормил юношу, продолжая держать в объятиях, и поил при этом вином. Теперь щеки герцога порозовели, а глаза немного оживились. Он вновь умоляюще потянулся в руках короля:
— Отпустите Кристиана, — попросил тихо.
Вместо ответа мужчина просто погладил Луиса по щеке. Мальчик был прекрасен, как нежная, только что распустившаяся веточка яблони. Румянец на щеках, как розоватые кончики лепестков, светлая кожа, как сами лепестки, и теплые, бьющие через край, эмоции, как пушистая сердцевина. Пусть они пока достаются не ему. Пусть.
Фернандо легко поцеловал юношу в шею. Один раз, второй... Очертил поцелуями ямочку между ключицами, показавшуюся в вырезе рубашки. И потом легко-легко начал целовать мальчика в губы, чуть дразня, но настаивая.
Луис ответил на поцелуи, чуть коснувшись губ короля. Он не был уверен в том, что должен сейчас отказать Фернандо в ласке. Он слабел на глазах, сдавался мужчине, который углублял поцелуй, превращаясь в жаркого хищника. Глаза закрылись, но Луис не мог расслабиться, не мог сказать, что забыл о просьбе и о том, что чувствует к теперь уже соперникам.
Внезапно Фернандо отстранился и как-то странно посмотрел на мальчика. Болезненно, страстно, и одновременно безучастно. Губы короля искривила усмешка. Отпустив мальчика, он отошел ко входу в шатер, тихим голом отдал распоряжение и, вернувшись, сел на противоположной от Луиса стороне костра. Несколько минут он гипнотизировал его взглядом черных глаз, пока в шатер не втолкнули Кристиана Легрэ. Конечно, король не забыл про него.
Фернандо обратился к Луису, смотря при этом на Легрэ:
— Почему я должен отпустить его?
-Он не желал вам зла, — Луис покраснел, увидев взгляд Легрэ, полный скрытого огня. — Он ни в чем не виноват перед вашим величеством, — юноша теперь посмотрел на Фернандо. — Я виновен больше, потому что участвовал во всех этих политических играх. А Кристиан, — герцог опустил глаза, скрывая волнение от того, что рядом опять эти двое. — он честен, прям, иногда говорит лишнее. Простите его.
С виду спокойный Легрэ переводил взгляд с Фернандо на Луиса и обратно, но внутри у него все сжалось, он думал о том, что не прикасался к любимому целую вечность — ему казалось, что прошел не один век с минуты их расставания. И тем невыносимее это было, чем яснее Кристиан понимал всю комичность и безысходность собственного положения. Его глухая тоска змеей обвивала сердце, сдавливала горло, не позволяла дышать. Луис просил его отпустить? Куда? Зачем? Да чего ради?! Кристиан стиснул зубы, терпя все это из последних сил. Он был все еще одет в окровавленную рясу, растрепан и небрит, только лицо умыл от крови и руки. С тех пор, как Луис ушел за Фернандо прошло много времени — Легрэ казалось, что его душа горит в адском пламени и, чтобы не думать о том, как трепещет юное тело герцога в объятиях короля, Кристиан старался занять себя чем угодно. Он перевязывал раненых, таскал трупы в кучи и могилы, он не пошел в шатер, а солдату, пытавшемуся уволочь его туда силой, просто от души врезал кулаком в лицо. Он сорвался, хотя после всей этой резни должен был желать только покоя. С него глаз не спускали, отняли оружие и бродили по пятам, как за преступником.
— К чему вся эта комедия, Фернандо? — Легрэ посмотрел в глаза короля, с холодным достоинством ожидая ответа на свой вопрос.
— Легрэ, я, надеюсь, ты позволил лекарю осмотреть тебя? Или ты его проигнорировал также, как мой приказ привести себя в порядок?
Король встал, обошел Легрэ и что-то сказал гвардейцам, охранявшим вход. Через несколько минут в шатер втащили лохань, наполненную водой, губку, восковую пасту, на костер опять был водружен котелок для горячей воды.
— Приступай, — Фернандо кивнул на лохань. Сам он сел и опять уставился в костер.
Все время пока суетились слуги, юный герцог не знал куда себя девать. Он побыстрее поднялся на ноги и ушел подальше в шатер, откупорил бутыль с вином, которое принесли на ужин и, воспользовавшись уединением, сделал большой глоток.
Когда же Фернандо приказал Кристиану мыться и вовсе отхлебнул лишнего, поперхнулся... А потом отвернулся и сел на тюки, чтобы смотреть во тьму.
Кристиан перевел внимательный взгляд на Луиса, но тот как обычно прятался и бежал от происходящего, а потому Легрэ решил не нагнетать ситуацию слишком откровенным хамством.
— Не думаю, ваше величество, что простолюдину вроде меня прилично мыться в присутствии короля. Как вы заметили, я плохо воспринимаю приказы. Зачем вы позвали меня?
— Легрэ, — Фернандо чуть покосился на мужчину, — я предлагаю тебе не позориться и сделать все самому. Иначе тебя приведут в порядок, — и, помолчав, добавил, — барон Моунт.
Поднявшись, король подошел к мальчику, вздернул того вверх, нежно проведя пальцами по лицу, мягко позвал:
— Луис, смотри на меня. Смотри в мои глаза.
Дьявол искал отклик, прикрывая разорванную душу хозяина.
Луис поднял взгляд. Всполохи черного пламени искали ответов — опять. От этого по спине пробежали мурашки. Юноша ощущал, что позади него находится Легрэ. И не знал, как себя вести, все больше терялся. "Что ты хочешь? Что?" — ладонь скользила по лицу, ласкала, пробиралась в волосы. Юноша не отводил взгляда от короля, который намеренно делал это при Кристиане, потому что знал, что они провели несколько дней на болотах не просто так. Что между ними что-то было... Да, это было... И с тобой — тоже. Юноша моргнул и опустил взгляд, не выдержав.
— Хорошо, я вымоюсь. — Легрэ пожал плечами и скрестил руки на груди. Его раздражала ситуация и еще больше раздражало собственное бессилие и непонимание. — После того, как вы мне ответите, к чему вся эта комедия?
Луис вздрогнул от голоса Кристиана, замерла на его шее и рука Фернандо.
— Легрэ, — король опасно сузил глаза. — Я, кажется, ясно тебе сказал, что нужно делать. Без помощников не можешь? Вот тебе первый.
Он повернул за плечо Луиса лицом к мужчине и легко подтолкнул.
— Луис, помоги нашему непонятливому барону.
Лицо Фернандо оставалось абсолютно спокойным, а дьявол довольно щерился, закрывая душу обратно.
Юноша сделал шаг вперед, обернулся на короля. Щеки его вспыхнули. Еще несколько секунд, и Луис, подхватив с тюка подушку, швырнул ту в мужчину.
— Идите к чертям, ваше величество. Я требую выпустить меня из шатра!
Легрэ сглотнул, судорожно пытаясь проанализировать происходящее, и ему было страшно, что Луис что-нибудь снова вытворит. Черти Кристиана тоже подняли голову, внимательно наблюдая за происходящим. Легрэ медленно опустил руки вдоль тела и сделал шаг навстречу герцогу.
— Луис, мальчик мой, выбирай — либо ты поможешь барону, либо это сделают мои гвардейцы.
Голос короля стал мягким, тягучим, почти нежным. Он смотрел на юношу, как на неразумного ребенка, которого нужно убеждать в очевидных вещах. Фернандо сделал аккуратный шаг вперед. На душе мужчины было очень странно — он был убежден, что все делает правильно, но почему же даже очевидные реакции мальчика вместе с удовольствием вызывают желание помочь?
