[Божественное Разделение], [Лонгинус] Вали, по праву можно было считать козырем из козырей — способность, что могла одним воздействием уполовинить силу любого противника и передать поглощенную силу самому Вали, преумножая его способности. Учитывая силу самого Вали, это означало победу над практически любым соперником...
Но не Люцифером.
Лишившись половины своей невероятной силы, Люцифер поднял взгляд на Вали — или, по крайней мере, именно так интерпретировал действия бурлящей фигуры, сотканной из потоков разрушения и демонической силы — прежде чем бросить во все стороны новую волну, от которой едва защитился Азазель, пожертвовав пару своих крыльев. О том, пережил ли подобную атаку Кокабиэль, Азазель не знал — и ему было абсолютно на это наплевать.
Однако крик, столь непохожий на обычный уверенный голос Вали, едва не переходящий в панический визг, врезался в сердце Азазеля.
В обычным условиях половина от силы противника, поглощенная носителем [Божественного Разделения] обеспечивала почти стопроцентную, полную победу Вали — однако Люцифер превосходил любого противника на порядки. Попытавшись поглотить половину от всей текущей силы Люцифера Вали попытался откусить куда больше, чем он мог пережевать, попытался поглотить слишком много — и был наказан спустя мгновение, когда его броня начала трескаться от натуги. Не от того, что его [Лонгинус] не мог поглотить столько силы, а потому, что его тело не могло выдержать подобный уровень — не могло удержать в себе даже половину от мощи Люцифера. И хотя, столкнувшись с подобной мощью, Вали попытался удержаться, выбросив излишнюю силу через свои крылья — это не могло спасти Вали полностью — особенно когда Люцифер, в своей звериной ярости, обнаружил то, что половина от его запасов сил исчезла в никуда. И Вали, причина подобного, замер, стараясь совладать с куда большим объемом сил, чем он рассчитывал.
Удар Люцифера мгновенно разорвал сформировавшийся на теле Вали доспех, совершенно не считаясь с "лучшим носителем Альбиона за последнюю тысячу лет", выбросив того как изорванную тряпку прочь, и даже разум Азазеля не мог определить состояние Вали после полученного удара. Однако вмешательство Вали не оказалось бесполезным. Люцифер лишился половины своих сил.
Было ли теперь возможно победить Люцифера?
Нет. Абсолютно нет. Даже так — нет.
Но вмешательство Вали дало Азазелю возможность — возможность отбросить обезумевшего монстра и сбежать, взяв под контроль остатки падших, мгновенно превратившихся из общества в загнанную дичь, ожидающую гибели если не от Люцифера, то от демонов, что скоро последуют по его пятам.
Скрепя зубами, Азазель бросил взгляд на Люцифера, после чего ощутил, как сквозь изорванную плоть, усталость и искореженный металл пробиваются ростки решимости.
Чего бы ему это не стоило... Он не даст падшим умереть без боя!
* * *
Зачистка основной группы падших демонов на территории поместья Гремори не заняла много времени — не для представителей высшего класса демонов, способных уничтожить целую армию в пару атак. Конечно, после истребления основной группы падших, когда использование бездумных массовых атак стало опасно скорее для мирного населения демонов, пойманных между молотом и наковальней, процесс приобрел куда более точечные формы и от того серьезно замедлился — искоренение мелких падших займет еще несколько суток как минимум, однако это были уже одиночки, не представлявшие значимой проблемы для местных сил самообороны, а потому не требовали вмешательства собравшихся на экстренный военный совет представителей высшего демонического политического класса, экстренно проводящего в данный момент обсуждение относительно сложившейся ситуации.
Итог нападения падших был болезненным для поместья Гремори, но не более того. Падшие воспользовались полностью эффектом неожиданности и концентрированным числом достаточно сильных падших в атаке, прорвав неподготовленную к началу сражения и значительно обленившуюся за годы мира стражу поместья Гремори, вызвав панику и бесцельно атакуя гражданских, но итоговый результат подобного нападения был достаточно скромным. Точнее, безусловно, для публики цифра в почти четыре сотни погибших демонов все еще была бы ужасающей, однако сравнительно потерь падших и принимая в расчет множество факторов, вроде присутствия кадре среди нападавших, четыре сотни погибших не были слишком впечатляющей цифрой. Что, впрочем, вовсе не умаляло плещущийся гнев демонов, собравшихся на военный совет.
Главной потерей демонов стала гибель Зеотикуса Гремори.
Зеотикус являлся одним из наиболее высокопоставленных демонических лордов — не говоря уже о том, что он сам по себе являлся демоническим лордом, с сотнями лет опыта и навыков за его плечами, отлично выполнявший роль администратора и имевший широкое политическое влияние среди демонов — потеря подобной фигуре ощутимо скажется на всем демоническом сообществе, не говоря о территориях Гремори — но, что было куда важнее, Зеотикус был отцом Люцифера.
Воскрешение Зеотикуса не было невозможным в теории, на свете существовали чудеса слишком сильно выбивающиеся из привычного понимания "возможного" чтобы так просто отрицать подобный вариант, но ни один из возможных вариантов, что могли представить себе демоны, не могли вернуть того к жизни. [Осколки Зла] были бесполезны в случае благородного демона, [Слезам Феникса] требовалось, чтобы их цель все еще была жива, даже если в самом широком толковании этого слова, и, пожалуй, только Мефистофель мог знать что-то о подходящей магии, но добраться до того в данный момент не представлялось возможным, слишком нелюдим был старый затворник. А это в свою очередь означало, что Зеотикус был мертв.
Грейфия отказалась участвовать в военном совете, и Аджука совершенно не винил ее в этом — прямо сейчас она отправилась поддержать Венелану и Миликаса в текущей ситуации — отправив Сазекса вершить правосудие. Если бы не ее семья — Грейфия уже бы сорвалась вслед за Сазексом на территорию падших.
Ситуацию нельзя было назвать иначе, чем абсолютный хаос.
Прямо сейчас Сазекс уничтожал падших — Аджука не сомневался в том, что крайне удачно и не встречая особого сопротивления на своем пути. Решение, что было полностью понимаемо Аджукой — Сазекс всегда был близок со всей своей семьей и гибель его отца была одной из немногих вещей что могла мгновенно сорвать с него маску улыбчивого добряка, обнажив форму разрушения под человеческим лицом. Вопрос оставался лишь в том, что именно должен был делать с этим фактом Аджука — и все демоны.
Взгляд Аджуки мгновенно проделал путь до Серафалл, враз лишившейся своей глуповатой улыбки на лице, и до Фалбиума, забывшего о своей лени, что напряженно перекидывались взглядами в данный момент, не решаясь озвучить тему, что прямо сейчас явно занимала их умы.
"Что делать дальше?"
Прямо сейчас Сазекс уничтожал падших, с каждой секундой еще десяток, однако трое других Сатан не знали, как именно они должны были на это реагировать. Нападение падших проводилось Кокабиэлем — по донесениям Серафалл, Кокабиэль являлся одним из лидеров внутренней фракции Григори, наиболее фанатичной, безумной и милитаристской. Учитывая же, что Азазель явно стремился к подписанию финального соглашения между тремя фракциями — не нужно было быть гением для того, чтобы сложить два и два между собой и понять, что текущая атака была организована в пику Азазелю для срыва его переговоров. Проблема была только в том, что ситуация абсолютно не располагала к простому решению вроде "поговорить и объяснить все недоразумения." Четыре сотни погибших демонов, включая отца Сазекса, ставили крест на возможных переговорах в данный момент, и прямо сейчас Сазекс оплачивал десятикратной ценой нападение падших, уничтожая тех — вполне вероятно, начав с самого Азазеля, абсолютно наплевав на внутренние интриги Григори в данный момент. В таком случае... Должны ли были другие Сатаны вмешиваться в текущую ситуацию? А даже если да, то с какой стороны?
Сазекс совершенно не нуждался в помощи Сатан для того, чтобы уничтожить всех падших, однако в том случае, если Сатаны поддерживали его — просто из совершенно обычного желания удостовериться в том, что он был в порядке, Сатанам следовало предоставить ему поддержку — как минимум для собственного успокоения, нельзя было всегда полагаться на случай, даже если речь шла о Сазексе. Если же пытаться остановить его...
Возможно, если бы Аджука воспользовался всеми своими боевыми способностями и интеллектом, своей [Формулой Канкары], и привлек бы на свою сторону Фалбиума, Серафалл, Грейфию и еще пару могущественный демонов, вроде перерожденного Таннина и Дайхаузера Белиала, то им бы удалось совладать с Сазексом, но главный вопрос в данном случае оставался неотвеченным — зачем? Падшие атаковали Сазекса, даже если не Азазель, и эту атаку нельзя было просто проигнорировать, ни один демон не простил бы подписание финального мирного договора Трех Сторон после подобного события.
На мгновение Аджука задумался, однако Серафалл, ответственная за внешнюю политику и дипломатию демонов ответила на его мысль еще до того, как он успел ее до конца оформить,— Подобное нападение вызовет не только гнев на падших, но вызовет огромный милитаристский сдвиг в обществе. О подписании мирного договора с ангелами можно также забыть, даже если удостовериться в уничтожении падших в данный момент.
Аджука только поморщился от этой мысли, как от зубной боли — геноцид целого народа и без того не вызывал радости в разуме Аджуки, пришедшему к власти благодаря противостоянию со Старыми Владыками, обещая избавление от старого образа демона как воинственной злобной твари и налаживанию диалога с другими фракциями, но в случае, если геноцид не приводил ни к какому результату — помимо безвкусного, тот становился еще и бессмысленным.
Аджука выждал еще несколько секунд, прежде чем взглянуть на других демонов вокруг него, пришедших к тому же выводу, что и он, и понурить голову,— Хорошо, я... Отправлюсь вслед за Сазексом.
Серафалл и Фалбиум были бы рады разделить ношу Аджуки в данный момент, однако Сазекс обладал невероятным уровнем мощи, и в безумии ярости, поглотившем его в данный момент, совершенно не разбирал своего противника. Никто кроме Аджуки не смог бы выдержать его гнев.
Поднявшись с места в атмосфере, что и до этого не отличалась жизнерадостностью, а после его решения превратившуюся в более мрачную, чем похоронная, Аджука выдохнул, прежде чем покинуть ровным чеканящим шагом комнату.
Нападение, безумие Сазекса, гибель падших, смерть перемирия...
Все это танцевало в разуме Аджуки, словно бы порождая зловещий глумливый шепот, сообщающий ему, что это было звеньями одной цепи, частью какого-то невероятного темного плана, что Аджука не мог увидеть, но когда он пытался ухватиться за эти мысли — те растворялись в пустоте, оставляя после себя лишь зловещий смех.
Вздохнув, Аджука помотал головой, очищая свою голову от этих рассуждений, прежде чем сконцентрироваться на собственной магии, подготавливаясь к созданию портала.
Но если все же это было частью чьей-то зловещей интриги... То Аджука бы отдал все для того, чтобы дотянуться своими руками до этого кукловода — и сломать его шею.
* * *
Момонга молчаливо провел большим пальцем по своему лбу, собирая пот с того в небольшой задумчивости. К сожалению — или к счастью — задумчивость Момонги а касалась не его великих планов и исключительно того, что совершая одно использование собственной магии за другим, Момонга старался не запутаться в перечислении заклятий, что он уже успел использовать, и в перечислении тех, которых он еще не коснулся. Иначе ситуация выглядела бы для него куда более смущающей и неловкой... Из-за наличия наблюдающей за ним прямо сейчас аудиторией.
Не удержавшись, Момонга бросил взгляд на сразу четыре наблюдающих за ним глаз, после чего, заметив как те мгновенно приободрились, продолжая сверлить его преданным взглядом, словно бы бессловно умоляя его дать им распоряжение. Момонга же, столкнувшись с такими взглядами, был вынужден мгновенно отвести взгляд, делая вид, что он был прямо сейчас погружен в какие-то собственные важные размышления и совершенно не собирался отдавать приказов своим наблюдателям.
План Момонги был прост и понятен, если он не мог никак помочь своим подчиненным, то по крайней мере он мог не мешать тем в данный момент и предоставить им сведения что точно не могли быть неправильными. Если же эти сведения в дальнейшем оказались еще и полезными, хотя бы немного, то Момонга и вовсе счел бы его миссию исполненной на сто процентов.
Поэтому Момонга решил заняться сбором информации самым простым из доступных ему способов, личной проверкой своих собственных заклятий и способностей — и, учитывая то, что никакого иного крупного полигона кроме Назарика Момонга не имел — тот, естественно, вернулся в Назарик ради этой проверки. Учитывая же то, что ему были необходимо цели — а для некоторой магии эти цели должны были быть живыми, материальными или соответствующими другим условиями — Момонге пришлось обратиться к Стражам Этажей для того, чтобы найти эти подходящие цели из числа постоянно создаваемых Назариком монстров тридцатого уровня и ниже. Учитывая то, что Шалти и Демиург же были заняты в данный момент на Земле — то после недолгих размышлений, Момонга выбрал для своих экспериментов Шестой Этаж — тем более учитывая что и он, и Демиург уже использовали его для экспериментов. Так что, добравшись до Ауры и Маре, Момонга мгновенно получил всю необходимую ему помощь, в виде двух Драконидов, занятых подношением новых монстров и уборкой отработанного материала, однако неожиданно для Момонги, Аура и Маре также увязались вслед за ним и прямо сейчас сидели на нижних ярусах Амфитеатра, наблюдая за его скучными монотонными экспериментами завороженным взглядом, будто бы они никогда не видели ничего более удивительного в их жизни, хотя Момонга в данный момент использовал заклятия не выше [Пятого Ранга] для того, чтобы как можно дольше сохранить свою ману в полном порядке и иметь возможность провести наибольшее число экспериментов за раз.
"Я понимаю, почему здесь находятся Дракониды, в конце концов Аура и Маре отправили их работать в качестве моей прислуги, но почему здесь находятся Аура и Маре?!" — Момонга вздохнул — "Ладно, я могу понять Ауру, она является активным ребенком и ей наверняка может быть скучно просто сидеть в Назарике, а я предоставляю хоть какое-то зрелище, но даже Маре! Он ведь является засоней и домоседом, почему он тоже пришел смотреть на меня в данный момент?! Тем более он является магом, если относительно Ауры я еще могу подумать о том, что даже если эти заклятия являются слабыми, то это все равно какие-то способности, что она не может использовать, а потому что-то относительно новое для нее, то Маре является друидом сотого уровня, большая часть заклятий, что я использую в данный момент представляют для него детские игры. Почему же тогда он столь внимательно наблюдает за мной, будто бы видит что-то невероятное! Я не могу выдержать этот стресс!"
