— А теперь вперед, — скомандовал Вакариан, — действуем быстро и аккуратно. Здесь мы разделимся на две группы. Тессерарий — вы обойдете наше здание вокруг и атакуете с востока. Я возьму на себя южную часть.
— Вас понял, господин трибун, — кивнул турианец.
— В таком случае, действуем.
* * *
Нужное здание показалось спустя несколько минут. Видимо, силы повстанцев все же начали подходить к концу, и Освободительная армия больше не могла чинить десантникам препон на пути к намеченной цели. Вакариан оглядел трехэтажное здание, увенчанное целой плеядой антенн — местный центр связи хоть и был гражданского назначения, с него вполне можно было отправить несколько сообщений, пусть даже в пределах планеты. Космическую связь заблокировали практически сразу после появления крейсеров в системе, и теперь планета выйти на связь не могла. По крайней мере, трибун на это надеялся.
Как и предполагалось, на штурм здания вышли сразу три группы — две вел сам Юниус, а еще одна подошла с севера, предварительно взяв под свой контроль еще два стратегических объекта.
— Все на местах, господин трибун, — доложил опцион Тессар, — группы к штурму готовы.
— Хорошо. В таком случае начинаем, — ответил Вакариан, меняя на всякий случай радиатор на винтовке.
Схема штурма была стандартной — часть отряда сформировала оцепление, контролируя окна и дверные проемы, в то время как штурмовые группы выстроились около входов, и, высадив двери, ринулись внутрь, предварительно закидав помещения гранатами. Сам Вакариан, хоть ему это и не было положено, находился в составе одной из групп — так турианцу было гораздо удобнее руководить боем.
Дальнейший штурм здания Юниус помнил урывками, лишь благодаря камерам в шлеме воссоздав бой. Вот из операторской открыли огонь несколько повстанцев, тут же подписав себе приговор — легионеры моментально перенесли огонь, подавив угрозу. Вот огромный конференц-зал с балконами взрывается звуками боя — солдаты противника, грамотно распределив сектора обстрела, начали обстреливать наступающих с обоих этажей сразу. Возможно, с обычными солдатами это бы сработало, но закованным в новейшую броню, созданную под влиянием земных доспехов, десантникам этот обстрел помехой не был. Определенное неудобство доставили разве что снайперы, но, к счастью для легионеров, настоящих профессионалов своего дела у обороняющихся, похоже, не было — опасных стрелков быстро ликвидировали. Общий штурм занял семь минут сорок пять секунд, по истечению которых центр связи оказался полностью в руках штурмующих.
Убедившись, что все намеченные объекты успешно захвачены, Вакариан зашел в одну из комнат операторов и, связав компьютер брони с оборудованием, вышел на связь с орбитой.
— Ликтор-один-один, это Тиран-один-четыре. Куб нашли, ждем посылок, — доложил трибун.
— Принято, один-четыре, — отозвался с орбиты Виктус, — высылаем пыжаков и варренов.
— А молотильщики? — поинтересовался трибун.
— Молотильщики ползут к пещерам, так что у вас их не будет, — Юниус буквально увидел, как Адриан виновато пожал плечами, — но у вас новое задание. Тираны два, пять и семь задерживаются с дезинсекцией гнезда, так что выдвигайтесь к ним на помощь.
— Вас понял, Ликтор, — названные легатом группы штурмовали центральный город и, похоже, столкнулись с сильным сопротивлением, — мошки будут?
— Да, — обнадежил старого товарища Адриан, — у вас в активе две тучи. Будут на месте ближе к закату.
— Принято, — мошками на этой операции называли прикрытие из ганшипов. Юниус был доволен — две эскадрильи были более чем серьезной силой, — выдвигаемся после прибытия смены.
— Вас понял, Тиран-один-четыре. Конец связи.
* * *
Вечер того же дня.
Группа десанта вошла в город по разбитой эстакаде, заваленной прогоревшими остовами автомобилей, оставшихся, наверное, еще с первых боев за Эрсбат. Когорта Вакариана уже успела восстановить потери, которые, впрочем, и так не были велики — при штурме того города легионеры потеряли пятерых бойцов убитыми и семерых ранеными. На этот раз солдаты Иерархии действовали совместно с обычными легионерами, две когорты которых продвигались в город по соседним дорогам. С учетом нормальной поддержки с воздуха в виде полноценных боевых ганшипов и наличия бронетехники получалась реальная сила, вполне способная захватить город максимум к вечеру следующего дня. Тем более, что бронетехника была и легкая, вооруженной скорострелками, и тяжёлая, несущая крепкую броню, мощные щиты и могучие орудия. В Альянсе её почему-то называли баками (прим.авт. Здесь имела место ошибка перевода с английского на турианский, что закономерно вызвало недоумение у военных Цитадели.) Всё это вселяло оптимизм.
— Засада! — крикнул один из легионеров. Солдаты тут же попрятались за машинами, и вовремя — ближайшие здания буквально вспыхнули от выстрелов.
— Мать моя кроганка, — пораженно произнес кто-то из десантников, — да их тут, наверное, целая опция собралась!
— Отставить панику! — прикрикнул трибун, — вы легионеры или кто? Действуйте, как учили, — и, переключившись на связь с танком, Вакариан дал команду, — парни, сравняйте эти строения с землей.
— Поняли вас, выполняем, — отозвались танкисты.
Ближайший "Тетрарх" слегка выдвинулся вперед и, довернув башню, открыл огонь по зданию. Конечно, две скорострельные пушки не могли обрушить строение, но этого, по большому счету, и не требовалось. Для вольфрамовых бронебойных снарядов стены препятствием не являлись, что уж говорить об индивидуальной защите солдат, для которых попадание выстрела из пушки было смертным приговором. "Тетрарх" работал по зданию секунд тридцать, после чего перенес огонь на другое здание, обработав его столь же быстро.
— Признаков жизни не обнаружено, — доложил командир легкого танка, — можно продвигаться.
— Принято.
Дальше дело пошло более приятно — бронетехника разделилась, и в сопровождении легионеров двинулась по улицам. Конечно, повстанцы без дела не сидели, атакуя наступающих турианцев с завидной регулярностью, но противопоставить слаженной и давно отработанной тактике штурма городов ничего не смогли. Кое-где Освободительной армии удавалось отбить первый удар, но этим прочеловеческие силы лишь ненадолго продлевали себе жизнь — подлетавшие на зов штурмовых групп ганшипы в секунды превращали укрепленные строения в горы мусора и обломков. В случае, если из-за зенитного прикрытия армейской авиации появляться было опасно, в дело шли аэрокосмические машины, с безопасной дистанции запускавшие дезинтеграционные ракеты по обнаруженным целям. О цене самих снарядов никто не думал — Виктус, как никто другой, понимал, что в этой операции скорость является самым главным параметром, а потому об экономической целесообразности подобного расхода боеприпасов легат, похоже, не думал.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Примерно на середине намеченного пути закончилась и удача легионеров.
— Твою маму за ногу, — разочарованно произнес Вакариан, рассмотрев картину, открывшуюся перед ним.
Причина досады трибуна была проста — улицу перед подразделением перегородила огромная гора обломков, препятствующая проходу техники. То ли сами повстанцы сообразили, что с легионерами, поддерживаемыми бронемашинами, они справиться не в состоянии, то ли при орбитальном обстреле снаряды легли "удачно" — суть от этого не менялась. Дальнейший путь пришлось продолжить без брони, о чем трибун очень жалел.
— Засада!!! — панический вопль легионера опоздал — из ближайших развалин вылетели, оставляя дымные следы, противотанковые ракеты. Головной "Тетрарх" подпрыгнул от ударов, и взорвался, отправив башню в недолгий, но очень эффектный полет. Почти сразу же по идущим десантникам и пехотинцам открыли шквальный огонь сидевшие в засаде повстанцы. И если подчиненных Вакариана до поры до времени спасала тяжелая броня, то обычные легионеры в первые же секунды боя понесли ощутимые потери.
— Технике — отойти назад! — мгновенно сориентировался Юниус, — Пехота — атаковать противника. В атаку, бл*ть, если сдохнуть не хотите!
Крик трибуна, если подумать, звучал несколько абсурдно, но легионерам было на это наплевать. Теперь приказ был дан, а значит, и руководство к действию. Турианцы, грамотно рассредоточившись, атаковали засевших среди руин повстанцев — обычная пехота открыла огонь на подавление, прижав врагов к земле, а десантники во главе с Вакарианом совершили бросок, и, словно варрены, ворвались на позиции защитников планеты. Завязался бой накоротке.
Вот боец с автоматом показывается на пригорке. Вскинуть "Фестон". Очередь. Убитый повстанец кубарем катится по обломкам.
Движение слева. Очередь. Проклятье, мимо. Впрочем, неважно — его подстрелил один из товарищей.
Ух ты! Трое на первом этаже чудом уцелевшего здания. Кинетический щит расцветает всполохами попаданий. В ответ в проем летит граната. Взрыв. Чисто.
Подняться на второй этаж. Ого, сколько тут вас. Щит уже сорван, но не беда — автоматически включается голографическая защита. Пять очередей — три трупа — некоторые невероятным образом смогли уйти с траектории выстрелов, что немного продлило их жизни.
Войти в комнату — и встретить бегущего вперед, отчаянно вопящего саларианца ударом руки в челюсть. Наступить ногой на грудь упавшего, оглядеться. О, вот еще один — увлекшийся стрельбой из пулемета турианец даже не сообразил, что на этаж проник противник. Выстрел — и единственная пуля начисто сносит голову пулеметчика. Добить саларианца, оглядеться.
Все. В здании больше никого нет. Выйти на улицу, продолжить бой.
Стоп, бой продолжать больше не надо.
— Господин трибун, — подошел к нему один из легионеров, — кажется, здесь все.
— Потери? — голос Юниуса после боя приобрел сухие, грубоватые нотки.
— Из наших — трое, — ответил легионер, — плюс еще двадцать три пехотинца убитыми и ранеными. И, разумеется "Тетрарх".
— Паршиво, — злобно оскалился трибун, — ладно, у нас еще осталось задание. Бойцы, внимание! Поскольку техника дальше пройти не может, мы временно разделяемся. С этого момента рассчитываем только на свои силы.
* * *
Тридцать третий день войны. Семь часов утра. Система Гнездо Коршуна, планета Эрсбат.
— Духи, ну и резня! — пораженно воскликнул один из легионеров, заходя в здание местной администрации.
Трибун Юниус Вакариан, впрочем, никак не отреагировал на слова солдата — хотя он и был профессиональным солдатом, но этот день, проведенный без сна, не мог не сказаться на настрое турианца. Сейчас Вакариану было, откровенно говоря, наплевать на все происходящее вокруг. Тяжело поднявшись с широкого подоконника, Юниус несколько раз крутанул корпусом, разминаясь, и, тяжело бухая ногами, направился к выходу.
Бой закончился всего лишь полтора часа назад, и приводить здание в порядок было некому. Да и не до того было турианцам — несмотря на то, что в настоящий момент все ключевые точки были заняты миротворцами, в городе не прекращались бои. А потому легионеров Юниуса в любой момент могли сдернуть с места, отправив "пасифицировать" особо упорных повстанцев. Но пока десантников не трогали, что не могло не радовать личный состав.
Дорогие вычурные ковры влажно хлюпали под ногами трибуна, оставлявшего после себя дорожку из следов, быстро заполнявшихся кровью. Кое-где красная жидкость перемешивалась с голубой кровью турианцев, окрашивая полы в фиолетовый цвет. В углах некоторых помещений лежали куски плоти вперемешку с оторванными конечностями — легионерам было недосуг выносить ошметки на улицу, и фрагменты тел просто сгребли в горки, чтобы никто не поскользнулся на выпущенных кишках какого-нибудь разумного. Любого другого от подобного зрелища, достойного декораций для фильма ужасов, вывернуло бы наизнанку, но Вакариан слишком часто видел подобные картины чтобы хоть как-то на них реагировать.
— "Похоже, я начинаю сходить с ума", — машинально отметил Юниус, проходя мимо особенно крупной груды мяса в конференц-зале.
Наконец, ноги привели турианца к выходу из здания, и трибун, пройдя сквозь выбитые танковым снарядом двери, оказался на небольшой площади, активно укрепляемой инженерными частями легиона. Работа, проведенная за полтора часа, надо сказать, впечатляла — уже сейчас въезды на площадь перегораживали импровизированные баррикады, активно оборудовалась небольшая площадка для приземления челноков, а военные инженеры-электронщики возились возле автоматических турелей, раскладывая их в боевое положение. В общем, уже сейчас штурм площади, если таковой будет иметь место, станет непростой задачей.
— Впечатляет, Юниус? — раздался знакомый голос. Повернув голову, Вакариан увидел стоящего рядом турианца в полной броне со знаками различия легата.
— Не знаю, Адриан, — ответил трибун, — я уже навпечатлялся. Да и не первый раз вижу подобное.
— Да уж, успел заглянуть в здание, — Виктус мельком посмотрел на доспехи, подошвы были заляпаны кровью, — по прикидкам, вы прикончили около семисот разумных при одном только штурме. В самом городе около пятнадцати тысяч солдат противника, так что Курил нехило облажался, говоря, что крупных войсковых групп на Эрсбате нет. Впрочем, на фоне того количества войск, что сейчас на фронте, пятнадцать тысяч действительно теряются.
— А что поделать, — произнес Вакариан, — против нас воюет, считай, половина населения Гегемонии. Хотя сами батарианцы этого никогда не признают — для них рабы представляют не большую ценность, чем для нас продвинутый дрон. Хотя, учитывая, сколько повстанцев поднялось против Ишкая с началом этой бойни, мне начинает казаться, что для банального прочеловеческого переворота у нас слишком много врагов.
— И быть другом для текущего режима тоже непросто, — горько усмехнулся легат, — ведь восстание поддержали даже свободные батарианцы. Так что дело тут отнюдь не в желании получить свободу. Четырехглазые слишком ценят свою свободу и традиции, не говоря уже о том, как они относятся к перспективе плясать под чужую дудку. А Гегемон именно этим и занимается — за свое недолгое правление он успел настроить против себя большую часть населения страны. Конечно, не случись войны, большая часть из них так бы и сидела дома, ворча перед экранами головизоров, но сама тенденция уже тогда вызывала у Кастиса опасения. Твой брат прекрасно понимал, что нам здесь не рады, и что люди не позволят нам окончательно задавить восстание, что бы там ни выдумывал себе Примарх. Впрочем, эта война для Ишкая в определенной степени выгодна — сейчас за него сражаются те, кто верен исключительно ему, причем без оглядки на его действия. И когда война окончится, именно они и будут ядром для нового правительства. Полностью лояльного Гегемону.
— И сейчас люди делают то же самое, — внезапно заметил трибун, — избавляются от неугодных элементов, чтобы в конце получить марионеточное правительство. Которое самим своим существованием будет обязано Альянсу. Ведь, если план Курила будет успешным, только люди смогут спасти повстанцев от полного разгрома.
