— Ну, если бы мы еще спали, то сейчас бы нас точно разбудили! — чуть улыбнулась Олея. — Бел, а у тебя дети есть?
— Так, хватит лежать! — не отвечая на вопрос женщины, Бел поднялся, и стал натягивать сапоги. — Мы с тобой и без того непозволительно отвлеклись, так что пора заканчивать с ненужными разговорами. Вставай. Надо поесть, купить другую одежду, припасы на дорогу, и сразу же отправляться в путь.
— Насчет того, чтоб поесть — тут с моей стороны нет никаких возражений. Я только за... — Олея тоже встала, и взялась за свои сапоги, отметив про себя, что Бел сразу же оборвал разговор после того, как речь зашла о детях. Более того — он словно обрубил некую тонкую нить, возникшую между ними. Мужчина ясно дал понять, что на личные темы он говорить не желает. — Но зачем нам приобретать себе новую одежду? Мы же совсем недавно купили...
— А ты не обратила внимание на то, в какой именно одежде и сшитой из какой ткани тут ходят местные жители?
— Вот это я заметила в первую очередь! Женщины на подобное обращают внимание прежде всего. Знаешь, что я тебе скажу? Может, я, конечно, и неправа, но у меня создалось твердое убеждение, что в основе всей местной одежды лежит обычный мешок! Надо сказать, что за красотой тут особо не гонятся. А сшиты местные одежды из чего? Холст-дерюга, да еще кожа самой разной выделки. Ну, тонкая кожа — это, конечно, замечательно, но зато все остальное... У них что, других тканей нет? Так это же сейчас не составляет никакой сложности — всегда можно купить хорошие ткани у иноземных купцов, тем более, что недостатка нет ни в таких ушлых купцах, ни в самых разных тканях! Ведь купцам только намекни — враз рынок нужным товаром завалят, да еще и спасибо скажут!
— Тут дело несколько иного рода... — Бел поставил на место скамью, которая до того была привалена к двери. — Здесь, в Закаре, принято одеваться так, как одевались сотни и сотни лет назад, а вкусы и нравы в те времена были куда проще и непритязательней, да и шить одежду было особо не из чего. С годами меняется многое, но в этой стране время словно пытаются остановить. Отсюда и несколько старомодная одежда, и самые простые ткани, и совершенно непритязательная еда, и многое другое, что словно пришло из глубины веков... Так что сейчас любой, глянув на нас, скажет, что мы — иноземцы. Вот оттого-то, чтоб стать неотличимыми и не привлекать к себе излишнего внимания, нам надо переодеться.
— Не проблема.
В обеденном зале народу хватало, были заняты почти все места, так что беглецы решили поесть в городе, тем более что торговцев съестным на улицах хватало.
Еще по приезду, снимая комнату, Бел заплатил хозяину вперед сразу за три дня, так что на парочку постояльцев, которые куда-то отправились спозаранку, никто не обратил особого внимания. Понятно, что эти люди приехали в Балеут не просто так, а по своим делам.
Несмотря на ранний час, рынок уже бурлил. Неумолчный шум торговых рядов, вечные стражники, приглядывающие за порядком, въедливые покупатели, горластые торговцы... Олея любила смотреть на этот круговорот жизни, и она бы с удовольствием задержалась на рынке, но Бел был куда более собран. Он сразу пошел по лавкам, где торговали тканью и местной одеждой.
По счастью, таких лавочек хватало, и там Бел приобрел одежду и обувь для себя, и для Олеи, причем все это купил в разных местах. Как он пояснил женщине, если приобрести все в одном месте, то продавец наверняка запомнит такого покупателя, а отдельные вещи иноземцы покупают не так и редко — многие везут домой одежду чужой страны. Заодно на рынке выбрали себе и дорожный мешок — надо же было в чем-то нести приобретенную одежду.
Правда, новые одеяния было трудно отнести к разряду дорогих вещей, но этого сейчас и не требовалось. У беглецов была другая задача — стать как можно более незаметными в толпе, не выделяться среди местных жителей. К тому же деньги надо было поберечь. Пусть у Бела оставался еще почти целый кошелек золота и серебра, но разбрасываться ими нельзя ни в коем случае — неизвестно, что беглецов ждет впереди, так что всегда надо иметь в запасе, как выразился Бел, необходимый запас прочности.
— Кстати, ты этот хлыст с собой постоянно таскать намерена? — Бел покосился на хлыст, который Олея сунула к себе за пояс.
— Конечно! Я же без него, как без рук! Он придает уверенность... И потом, это такая прекрасная вещь! А как сбалансирован! Ну, а в руке лежит так, что его и выпускать не хочется!
— Да я и не возражаю. Просто поинтересовался.
С аппетитом жуя купленные пирожки, Бел и Олея возвращались на свой постоялый двор — надо было переодеться, забрать своих лошадей, и, не теряя времени, вновь отправиться в дорогу. Настроение у обоих было замечательное, чудесная погода, вкусные пирожки... Казалось бы, что еще надо людям для счастья? Такое впечатление, что у беглецов наступил небольшой отдых после бесконечного напряжения последних дней.
Однако стоило Белу и Олее свернуть на улицу, ведущую к постоялому двору, как Бел остановился, и схватил Олею за руку.
— Не двигайся! — негромко произнес мужчина. — Отвернись в сторону, и сделай вид, будто рассматриваешь товар в лавке напротив...
Дважды повторять не пришлось — Олея уже привыкла в случае необходимости без задержки выполнять приказы Бела. Изобразив, что ее заинтересовали расписные глиняные горшки, во множестве стоящие на длинных стеллажах вдоль дороги и на мостовой, женщина негромко спросила:
— В чем дело?
— Смотри, у входа на постоялый двор стоит чуть ли не десяток лошадей. Все они под седлами, и возле них находится стражник.
— Вижу.
— По сбруе на лошадях я тебе сразу скажу — это или военный отряд, или же отряд стражников. Вопрос — что они там делают?
— Может, заскочили перекусить?
— Весь отряд? Сомневаюсь. Насколько мне известно, стражникам в Закаре еду приносят на место службы — тут так заведено. Кстати, военные тоже едят у себя в гарнизоне — на то у них свой повар имеется, и своя кухня. Хотя, конечно, мужики могли и заглянуть сюда по какой-то своей надобности. Допустим, здесь и кроме нас появился какой-то подозрительный человек, и стражники приехали сюда с проверкой... Все может быть. Так что давай-ка мы с тобой пока не будем подходить к постоялому двору. Отойдем подальше, и понаблюдаем издали...
— Ну, и куда же мы пойдем?
— Чуть подальше. Видишь, люди толпятся? Как я понял, в том месте в шахматы играют. Есть знатоки и любители этой игры, хотя она в Закаре особо и не одобряется.
— Но я не умею играть, и даже не знаю...
— От тебя и не требуется отличать ферзя от пешки. Стой в толпе, смотри с умным видом на то, как игроки передвигают фигуры на доске, и, главное, не упускай из виду вход на постоялый двор. Конечно, оттуда до гостиницы далековато, но, тем не менее, видно неплохо.
Время шло, а из дверей постоялого двора никто из служивых так и не показывался. Стоя среди любителей шахмат, Олея и Бел не сводили глаз с постоялого двора, но перед гостиницей вначале не происходило никаких изменений, а затем кто-то повел лошадей стражников в сторону, подальше от входа. Да уж, наводит на раздумья. Разумеется, всегда можно предположить, что стража просто-напросто засиделась за едой и увлеклась разговорами, но это предположение могло сойти за правду вечером, когда люди отдыхают после долгого трудового дня — вот тогда можно и посидеть в каком-нибудь веселом местечке!, но чтоб с утра пораньше служивый люд просто так ошивался по постоялым дворам... Таких бездельников на государевой службе никто держать не будет.
Подобного мнения придерживался и Бел. Конечно, им обоим надо бы уходить отсюда, и, желательно, поскорей, но их лошади остались там, на постоялом дворе. Отправляться в дорогу без лошадей, всего лишь на своих двоих крайне рискованно, и оттого где-то в глубине души у беглецов все еще теплилась надежда на то, что остановившийся на постоялом дворе отряд не имеет к ним никакого отношения.
— Что будем делать? — чуть слышно спросила Олея.
— Ты стой здесь, и по-прежнему наблюдай за дверями. А я сейчас отойду ненадолго.
— Куда?
— Немного подальше отсюда, на соседнюю улицу. Там упаду на землю, скажу, что повредил ногу, и попрошу кого-либо из местных привести ко мне коней, оставленных на постоялом дворе — до него с такой больной ногой мне не дойти. Хочу, мол, к врачу немедленно съездить, а то что-то мне совсем плохо — опасаюсь, как бы не сломал ногу при падении... Ну, а там уж будем решать, исходя из обстоятельств. Если тот человек на постоялом дворе особо не задержится, и когда он выйдет с нашими лошадями, и за ним не будет "хвоста" — то, значит, стражники, и верно, пришли сюда по своим делам, не имеющих к нам никакого отношения. А вот если все будет с точностью до наоборот... Ну, там увидим.
— Поняла...
Бел отошел на какое-то время, но не прошло и четверти часа, как он вернулся назад. На вопросительный взгляд Олеи он лишь бросил:
— Видишь того невысокого парня, что идет к постоялому двору? Я ему серебряную монету пообещал, если он поторопится. А что у тебя?
— Без изменений.
— Н-да, загостились что-то стражи в гостинице. И не хочешь, да подумаешь — чем и занимаются...
— Это точно! — согласилась Олея, следя за парнем, который вошел в открытую дверь постоялого двора. Теперь им оставалось только ждать.
Минуты текли за минутами, а парень все никак не показывался. Что-то долго его нет. Даже если учесть, что ему не сразу отдали лошадей при предъявлении им бирки, все одно выходит не просто долго, а очень долго. Эта задержка даже Олее показалась странной, не говоря уже про Бела, который, несмотря на свою привычную невозмутимость, тоже стал хмуриться.
— Бел... — снова тихо заговорила Олея. — Бел, как ты думаешь, отчего этого парня так долго нет? Неужели кто-то напал на наш след?
— Ничего хорошего в этой задержке, конечно, нет. Удрать с нашими лошадями он не мог — выход из конюшни только один, и он там пока что так и не показывался... О, а вот и он! Наконец-то появился...
Парень вышел из конюшни, держа под уздцы обоих коней. Вроде все в порядке, только вот парень то и дело косится по сторонам, да и держится довольно напряженно. А если учесть, что вид у него совсем не такой безмятежный, какой был совсем недавно...
— Дождались... — Бел поглядел на парня. — Нелегкая меня задери, столько времени напрасно потеряли! Больше нам тут делать нечего. Пошли... — и Бел потянул Олею за руку. — Считай, что лошадей у нас нет.
— Почему? — Олея едва поспевала за быстро идущим Белом.
— Да рядом с этим парнем я шестерых стражников насчитал.
— Но я никого не видела! Конечно, люди входили и выходили из дверей, но чтоб там были стражники...
— Это вполне естественно, что ты их не заметила — все они были переодеты, но ведь выправку и особый взгляд не спрячешь. На каждом из шестерки была надета простая рубаха, какие тут носит едва ли не каждый обыватель, но у двоих из той шестерки остались форменные штаны. Наверное, — тут Бел чуть усмехнулся, — наверное, сменную одежду по всему постоялому двору искали, оттого и задержались куда дольше, чем рассчитывали. Как видно, рубахи отыскать сумели, а вот со штанами накладка вышла, на всех не нашли, или же решили, что для разыскиваемых иноземцев сойдет и так, вряд ли они заметят такие тонкости в одежде. Вот на таких "авось" обычно сыплются большие дела... И парень идет не просто так. Двое стражников шли впереди, двое по бокам, а еще двое сзади — обхват полный. Это ты не заметишь, а опытный глаз обмануть сложно.
— Считаешь, ищут нас?
— Скорей всего. Быстро у них ориентировка на нас пришла, не ожидал такой оперативности. Ладно, попробуем уйти из города.
— Пешком?
— А на чем же еще? Пока что лошадей нам взять неоткуда. Первым делом надо переодеться — пока что мы слишком выделяемся среди местных жителей.
— Верно, надо бы сменить одежду... Только вот где это можно сделать?
— Найдем место, здесь полно мелких закоулков... Идиот! Какой ж я идиот! — кажется, Бел не мог удержаться от переполнявших его эмоций. — Надо было убираться из столицы сразу же после того, как у меня возникли первые подозрения, а не выжидать невесть чего, пытаясь понять, удастся нам забрать своих лошадей, или нет! Кто знает, возможно, мы сейчас были бы уже далеко отсюда. А сейчас...
— Перестань! — вздохнула Олея. — Ты просто сделал попытку. Ни тебе, ни мне не хотелось оставаться без лошадей, и продолжать путь пешком. И потом на лошадях шанс добраться до Руславии все же выше...
Свернули в узкий переулок, и, пройдя совсем немного, оказались в небольшом тупичке. Хорошо еще, что рядом никого не было. Быстро переоделись и переобулись, старую одежду и обувь сложили в дорожный мешок. Теперь можно сравнительно безбоязненно идти дальше.
Тем не менее в голове у Олеи билась одна и та же мысль: неужели, и верно, ищут именно их двоих? Если так, тот надо с досадой признать — рановато беглецов обуяло пьянящее чувство свободы...
Первым делом направились к воротам из города. Однако еще на подходе к той улице, что вела к воротам, стало заметно небольшое столпотворение. Надо же, еще вчера, когда беглецы появились в городе, ничего подобного здесь не было, и на этой улице было сравнительно свободно. В чем дело?
Бел остановился подле пожилого мужчины, который, едва ли не кряхтя, ставил на небольшую тележку тяжелые корзины, и помог ему справиться с поклажей. Тот даже чуть улыбнулся в благодарность. Меж мужчинами завязался недолгий разговор, после чего Бел, почтительно поклонившись, направился прочь. Надо же, а ведь он идет в противоположную сторону от ворот...
— В чем дело? — Олея пыталась не отстать от быстро идущего мужчины.
— Недавно, не более часа назад, все выходы из города были перекрыты. Говорят, ищут двух каких-то жутких убийц, иноземных головорезов, мужчину и женщину, которые к тому же больны проказой. Угадай с одного раза, о ком может идти речь?
— Что-то мне гадать не хочется.
— Мне, знаешь ли, тоже.
— А еще что он сказал?
— Говорит, что сейчас подходят солдаты, словно власти к обороне готовятся, или к осаде. Кстати, в город людей пускают, а вот насчет выхода из него дело обстоит куда сложнее. Проверяют всех. Утверждают, что как только поймают этих двух бандитов, так сразу же все ворота откроют. Чтоб ты знала — награда за наши головы и тут назначена очень даже неплохая.
— Как думаешь, власти Закары знают об артефактах? Вернее, о том, что они находятся у нас?
— Трудно сказать. Но если в столице предприняты такие серьезные меры для поимки двух людей, пусть даже и опасных преступников... Очевидно, до властей Закары что-то донеслось, или же с ними кто-то поделился информацией. Знаешь, нам впору хвататься за голову от того, как стремительно растет количество желающих наложить свою лапу на чужие артефакты.
— Это понятно, но что нам делать сейчас? Покупать новых лошадей?
— Боюсь, что сейчас будут взяты под контроль все рынки, торгующие лошадьми, и даже будет издан приказ сразу же сообщать о случаях кражи хоть лошадей, хоть конных повозок. Так что в данный момент у нас только один способ передвижения — наши ноги.
