— Королём глистов... — обиженно промямлил Стинки, но Генрих потребовал, чтобы карлик сказал громче. — Королём глистов, хорошо?! Ты доволен?!
— А теперь представь их ебанные лица, в тот момент, когда ты побеждаешь.
Бывшему адвокату удалось задеть что-то в сердце Стинки. Карлик задумался, помрачнел, в нём боролись страхи с желаниями славы, да и просто участия в чём-то значительном.
— Я всегда мечтал погонять на "тачке"... — промямлил он обиженно. — А они только смеялись надо мной! А чем я плох?! Разве быть рейтаром сложно? Тачка есть, и ты просто шмаляешь с неё на ходу! А чтобы хорошо шмалять, длинные ноги не нужны!
По правде говоря, и Генрих и Билл не верили, что им удастся уговорить их "невысокого" знакомого помочь им. Это было эгоистично, но Билл желал этого ещё и потому, что в случае отказа Стинки следующим кандидатом была Люси, и она не стала бы слушать его просьбы не участвовать в этом. Но после долгой внутренней борьбы, подкинутых вовремя фраз, и четырёх бутылок пива, отважный карлик согласился. Удивлённые гости даже несколько раз переспросили его, но он резко ответил:
— Да согласен я, согласен! Можете перестать давить на меня! — путники пытались оправдаться, но он только махнул рукой. — Да я понимаю, вы всего не говорите, но похоже, это очень важно, иначе вы бы не стали затевать такую глупость. А я... Я хочу хоть раз... Нельзя так жить, понимаете? Прожить всю жизнь, и не позволять себе чего-то настоящего! Пусть я подохну, но я попробую! В конце-концов, что толку жить, если в жизни тебя не ждёт ничего нового, правда?
Не без угрызений совести, но Билл и Генрих приняли его согласие. Стинки был хорошим парнем, и для рейнджера это всё ещё был открытый вопрос, имеет ли он право рисковать его жизнью, ради очередного куска Кризалиса? В целом, эта цель была по-настоящему важной, и достойной, но ставить на кон чужие жизни было делом омерзительным. Расхрабрившийся поначалу Стинки, с каждым днём всё больше сдавал позиции. За день до соревнований карлик каждый час хотел отказаться от этой затеи, намекал путникам, что это плохая идея, и был близок к тому, чтобы впасть в панику. Путникам пришлось всячески подбадривать Стинки, в том числе и выпивкой с наркотиками. Пять дней Генрих работал с купленной ими вагонеткой. Чтобы скрыть свои труды в тайне, рейнджер и ко. арендовали помещение в халупе бродяги, что жил среди окраин города, но у него были кое-какие инструменты. Остальное, в том числе и заряженные батареи, пришлось покупать и не дёшево. Но, из ржавого куска металлолома Генриху удалось собрать рабочую вагонетку, внести некоторые поправки в конструкцию, и максимально возможно облегчить.
Выкрашенная в синий и белый, вагонетка казалась совсем новой на вид, спортивной, но в то же время хрупковатой. Оседлав её, Генрих продемонстрировал её возможности, гоняя на расчищенной улице между заброшенными домами. Вагонетка громко пищала, быстро набирала скорость, и, по словам Стинки, ездила заметно быстрее, чем у других. Но спокойнее от этого карлику не стало, ведь казалось, что стоит по ней разок хорошо "лупануть", как она вся разлетится как керамическая ваза. Последние дни неумолимо приближались, а путники даже не думали отказываться от своей "тупой затеи". Стинки почти не спал в ночь перед гонкой, ни выпивка, ни вкусная еда, не лезли ему в глотку ни вечером, ни с самого утра. Он шёл на место встречи с путниками как на казнь, опять хотел от всего отказаться, но не решился, устыдившись своей трусости.
Спутники провожали Генриха и Стинки к месту гонок. Уже само начало пути не было безопасным, ведь гора Табор находилась намного западнее от современного Дримленда, по сути, среди руин метрополиса. Упрощало ситуацию только то, что в том направлении двигались множественные отряды участников гонок, и желающих просто понаблюдать. Многие были уже не трезвые, и иногда до ушей путников долетали звуки веселья, совсем не свойственные опустевшему метрополису. Но, и об опасности забывать не стоило, так как пару раз была слышна и стрельба, причины которой были неизвестны. По словам Стинки каждый раз кто-то не доходил до Таборы, тем самым люди погибали ещё даже до начала гонок. Путники напряглись и удвоили бдительность, но среди улиц и окон разрушающихся зданий не было видно и тени движения.
Но это был необычный опыт. Большая часть из отряда рейнджера впервые оказалась среди руин такого большого города. Они бывали в маленьких городках, или в таком, как Сейлем, но Портленд был огромным, сплошным потоком из разрушенных, высоких зданий. Люси упросила товарищей немного задержаться, чтобы она с Биллом смогла подняться на крышу одного из домов. Разрушенный город уходил вдаль, и даже с высоты двадцатого этажа некоторые окраины его были не видны глазу. Эта часть, на которой они стояли, относительно хорошо сохранилась. Здания были покинуты, некоторые сгорели или разрушались, всё было разбито, но там, возле реки, торчали только острые, словно зубья пилы, осколки стен. И даже могучие небоскрёбы центральной части города были либо разрушены полностью, либо частично выдержали удары страшного оружия, но походили на изувеченных и умирающих, каменных великанов.
— Ужасно... — проговорила девушка с тревогой, утопая взором в бескрайней картине разрушения. — Но, как же величественно. Хотела бы я увидеть его живым. Даже интересно представить, как это было.
Девушка вздрогнула, словно от холода, и Билл обнял её, успокаивая. Когда они продолжили идти, город словно наблюдал за ними. Он был мёртвым, но живущие в эти дни знали мёртвые города только такими. А потому те наброски жизни, что сохраняют в себе руины городов, однажды возведённые руками людей, в глазах их всё ещё словно живые. Но это только труп, и призраки, среди его ржавеющих костей. Среди этих домов и остатков инфраструктуры странники ощущали тревогу, а порой и страх. Нечто необъяснимо зловещее, в разбитых, пустеющих окнах, в скрипящем металле, хрустящем под ногами мусоре, завывающих среди улиц сквозняках. И ещё ощущение обманутости. Каждый миг, среди этих улиц и зданий, они словно ожидали что-то, неясное, что не могли объяснить себе сами. Но это что-то никогда не происходило. Город мог только показать им свою мёртвую плоть, и как мертвец, приходящий во сне, не говоря ни слова, тем самым намекнуть на величие и прекрасное, что осталось в прошлом. В том прошлом, которое погубили такие же маленькие человечки, которыми среди его улиц были и странники. Такие же, но одновременно совсем другие. Дома, казалось, пытались нашептать тебе это. Разной высоты здания и руины, эстакады, брошенные автомобили и автобусы, слетевшие вниз вагоны монорельса, и кабинки воздушного трамвая.
В целом, эта часть метрополиса не считалась особо опасной. Люди, старатели, или рыскающие среди руин по другим причинам, частенько лазили в этих районах. Другое дело были районы, находящиеся возле реки, в центре метрополиса, где раньше высились теперь уже разрушенные небоскрёбы. Там и ходить было опасно, и облучиться было не проблема, как и встретить опасную живность нового мира. Тут же испытанием для путников стал мусор. Так как рейнджер и ко. хотели держаться подальше от других сомнительных попутчиков, они выбрали редко используемую кем-то дороги. Но почти все они были завалены осколками зданий и довоенной утварью, кое-где им встретились зоны с повышенным радиационным фоном, которые пришлось обходить. Толкать за собой вагонетку, сквозь все эти препятствия было очень утомительно, и путников вновь выручала нечеловеческая сила Бетона. Пожалуй, только Люси чем-то нравилось бродить среди разрушенного и покинутого города, уделяя внимание чуть ли не каждому дорожному знаку, автомобилю, или скелету. Билл стал каким-то особенно грустным, терзаемый мыслями об утраченном прошлом. Что-то особенное чувствовал и Генрих, но в данный момент все его мысли были заняты в основном предстоящей гонкой.
— Сколько же тут можно всего исследовать! — с долей трепета проговорила Люси, крутя головой во все стороны, словно ребёнок, попавший в магазин игрушек. — Копай у самих ног! Копай там, за углом! Копай в домах и даже на крышах! Везде можно отыскать что-то необычное! Миллионы историй, миллионы мелочей! Фух!
— Да, вот только за большую часть всего этого хлама тебе ничего не заплатят! — сказала Лэсси. — Это может для тебя ценны довоенные безделушки, а другим нужно то, что поможет им выжить. А тут уже всё облазили, и если хочешь, чего ценного нарыть, лезь туда, ближе к центру, и готовься платить за последствия.
— Смотрите! — весело крикнула Люси. — Скелет почтальона под грузовиком! Это же почтальон, правда? У него в сумке наверняка остались письма, а в них жизнь и история людей, которые жили тут, и в других городах!
Глаза девушки прямо блестели от азарта, и она полезла под грузовик, вырывать из костяных рук полу-гнилую сумку, под причитания блондинки, что "она не исправима". По пути им встретился открытый канализационный люк, в который быстро прятались большие крысы, испуганные численностью и шумностью людей. Позже путники вышли к месту, где здания были невысокими, и дальше на север внезапно исчезали совсем. Почти голая гора Табор открылась взору путников, и к разочарованию Люси она и близко не была похожа на ту гору со снежной вершиной, что виднелась на востоке от руин Портленда. Табор была больше похожа на невысокий и сплюснутый холм, и по факту состояла из нескольких холмиков, находящихся на общем плато. А ещё это был целый парк, в своё время покрытый лесом, но теперь тут едва ли можно было отыскать хоть одно живое дерево. Гора казалась голой, покрытой сухими и чёрными стволами, и местами поросла зарослями кустарника. В прошлом в парке были проложены асфальтные дороги, по которым и проводились современные гонки. Но сохранность дорог была плохой, где-то асфальт лопнул или покрылся трещинами, где-то были большие ямы, и почти везде камни и грязь, накатившиеся на них с возвышенностей. Большая часть участников, их свиты, и любителей поглазеть, уже подымались выше по склону, кто-то ещё оставался внизу у финиша, на южном конце парка.
— Гонка начинается там. — сказал Стинки, указывая пальцем куда-то в центр парка. — Там возвышенность, и там старыми дорожными знаками указана трасса. Начинается там, и потом по спирали, каждый раз охватывая всё больший радиус. Там есть огромные лужи с водой, так что, смотри не угоди туда! — сказал он, уже обращаясь к Генриху, и показывая пальцем в западную сторону парка.
— Не волнуйся, приятель! — улыбнувшись, ответил Генрих, и по-дружески хлопнул Стинки по плечу, пытаясь подбодрить. — Ты главное прикрой наши спины, и мы в миг домчим к финишу.
В какой-то момент ему показалось, что Стинки сейчас заплачет, но взамен карлик хорошенько присосался к бутылке с дешёвым виски. Генриху пришлось чуть ли не силой отбирать у него бутылку, и поторопиться с подъёмом. Перекинувшись несколькими фразами, путники разделились. Согласно плану "Б", Хардсон, Шарк и Гартун отправились в небезопасное путешествие на запад от горы Табор, чтобы найти там подходящую крышу для снайперской позиции. Специально для этого случая, Генрих смастерил охотнику глушитель, в меру своего умения. Хардсон жаловался, что с ней будет хуже стрелять, да и что она почти ничего не заглушит, но выбирать ббыло не из чего. Путники, конечно же не хотели играть по-грязному, но должны были предусмотреть все варианты. Билл и Люси оставались внизу у финиша, а Бетон и Лэсси должны были проводить гонщиков до старта. Подъём не был трудным, так как склон горы не был крутым, да и асфальтные дороги, проложенные в этом парке, делали угол подъёма ещё меньшим.
Неспешно, они поднялись к месту старта. Генрих всё это время осматривал видимые участки трассы, пытаясь заметить опасные места сейчас, а не когда он будет гнать на скорости. Люди собрались вокруг небольшой бронзовой статуи какого-то мужика в довоенных одеждах, рука и палец которого были направлены на восток. Над статуей уже не раз надругались. На голову застывшего в металле мужчины надели нечто вроде металлического шлема, один глаз закрыли повязкой. В левую руку, которую он прижимал к себе, повесили несколько лифчиков, а к вытянутой правой, примотали самодельный пистолет. Весь пьедестал был исписан всякого рода похабщиной, так обильно, что прочитать, что там было написано раньше, было невозможно. Участники гонки подготавливали свои вагонетки, перепроверяли снаряжение, другие уже вовсю веселились, используя алкоголь и наркотики, недалеко, парочка занималась оральными утехами.
— Само веселье вокруг... — проговорил задумчиво Генрих. — А ты говорил, тут опасно.
— А вот когда начнётся, сам увидишь, как оно тут! — испугано ответил Стинки.
Генрих пытался оценить остальных участников. Их вагонетки выглядели явно посерьёзнее, батареи и все механизмы ходовой защищены листами металла, иногда даже колёса. Имелись и защитные бортики, но они были не высокими, чтобы не мешать бить в ответ. Часто вагонетки были красиво окрашены, иногда в стиле хот-род. Сами гонщики и их напарники были чаще всего крепкими ребятами, в плотных и прочных защитах, вооружённые колющим и режущим оружием разной длины и разного рода дубинами.
— Вон, Стрела! — тихо проговорил Стинки, с опаской поглядывая на молодого и уверенного в себе парня. — Местный чемпион. Он уже пять раз побеждаль. Он опасный, хотя и молодой. Он не рейтаровец, но они его уважають за победы, и всё такое.
И Стрела, и его напарник, были хорошо вооружены и защищены качественной бронёй. Их вагонетка так же заметно отличалась, была хорошо, и умно защищена закруглёнными листами металла, от чего имела сходство с довоенными автомобилями. Сам Стрела, как и многие другие участники и зрители, уже не раз бросил взгляд на Генриха и его попутчика. Новички вызывали всё больше улыбок и насмешек вокруг, от чего боевой дух Стинки упал ниже минимального уровня. Карлик не выдержал, резко развернулся, но Лэсси удержала его, прижав к своим ногам. "ПУСТИТЕ! ПУСТИТЕ МЕНЯ, БЛЯДЬ!" — ворчал он, пока блондинка пыталась приглушить его крики чуть ли не самым интимным местом, а Генрих весело и приветливо улыбался в ответ на насмешливые взгляды, делая вид, что у них всё ок. В его голове вновь промелькнула мысль о том, что возможно стоило взять в напарники Бетона, и попытаться просто снести всех остальных с трассы. Но теперь, когда Генрих увидел этого Стрелу воочию, он почему-то понял наверняка, что это был бы ошибочный вариант. У этого хитреца-чемпиона явно имелись свои секреты, а эти гонки были смыслом жизни, и он бы придумал, как преодолеть такую преграду как Бетон. Возможно, просто обогнать?
Им удалось успокоить Стинки, хотя пришлось прибегнуть в "медицине", и так как всё больше гонщиков занимали позиции на старте, Генрих отправил Лэсси и Бетона вниз к товарищам. Блондинка поцеловала Генриха в щёку, потом Стинки, и искренне пожелала им удачи, не сумев скрыть тревоги на лице.
— Надеюсь, Хардсон и остальные успеют занять позицию... — тихонько проговорила она.
— Надеюсь, нам это не понадобиться. — ответил Генрих, но сам всё больше сомневался в этом.
