Меднобород следил за правильным выравниванием граней кристаллов, которые должны были закручиваться под определённым углом, ведя с разных сторон в одну точку посередине. Впрочем, гномы, как всегда, отлично справлялись. Пусть остальные, кроме Хранителя, и не понимали, почему линии спирали должны быть именно такими, но раз уловив гармонию, ни на шаг от неё не отступали. Иначе пришлось бы всё переделывать. И так на работы ушёл почти год.
Все пещерные коридоры были давно заложены, кроме одного — того самого, ведущего в гномий мир. Там была подготовлена металлическая плита по типу разрушенной — с рунами и прочими элементами "магии свойств", воздействующей на материю через информацию. Оставалось найти того, кто закрутит временной вихрь, чтобы стянуть все края разлома в готовую воронку из кристаллов. Санат, полагавший, что кандидат уже имеется, не предпринимал никаких дополнительных действий девять дней.
Потом его начало снедать смутное беспокойство, свидетельствовавшее о том, что Хранитель нужен в своём родном мире. Он уж было собрался податься к валлам кружными путями, чтобы по цепочке всё-таки передали наверх просьбу звезде, но при выходе на поверхность его встретил Элесатракен. Ну разумеется, с присущим драконам пафосом, он ждал последнего момента. Волхв с облегчением и благодарностью принял его помощь.
Наблюдать за драконом, творящим "высшую магию" было редкой привилегией, а Санат сподобился ещё и помочь ему, удерживая собираемые тем края в воронке, пока обе стороны не заполнились и не был закручен уравновешивающий вихрь. Сознание Волхва работало на пределе, но только так и происходит рост. В общем, для него лично это событие имело большое значение. Что само по себе драгоценно, ведь у Хранителя практически не было личных дел.
Меднобород тоже помогал, якоря самого Саната и всю конструкцию в текущем месте и времени. И пусть, в отличие от остальных гномов, Хранитель знал, что дракон — не божество, а лишь одно из высших существ, для него это также стало сакральным священнодействием и одним из важнейших событий за всю долгую жизнь.
По субъективному времени на работу ушла пара-тройка часов. Однако, на деле прошли сутки, судя по тому, что караулившие снаружи гномы успели дважды подкрепиться молочагой, приём которой для них жизненно важен, хоть Карандар на земле бушуй.
Кстати, прошедшее действо в их понимании недалеко ушло по значимости, ведь они почитали драконов в "истинной" форме (хотя вид крылатого змея на самом деле использовался, в основном, для преодоления расстояний между мирами). А сейчас узрели совсем настоящую — энергетическое, сияющее, захватывающее дух нечто, равнявшееся для них пришествию Мелина для арридов в эпоху рождения Волхва.
Теперь же настало их время "помогать божеству". Конструкция в центре пещеры пульсировала пугающей силой, так что подгорные мастера поспешили установить поперёк коридора руническую плиту, вплавить её прямо в стену, а для верности на этот раз ещё и обрушить тоннель перед ней со своей стороны.
Но "маги" всего этого уже не видели. Меднобород поддерживал силы во время работы, прихлёбывая предусмотрительно захваченный чамбук7, и остался руководить завершением дела. А вот Санат умирал от голода и усталости. Элесатракен, похоже, тоже потрудился больше, чем привык, так что он в человеческом облике (знак уважения?) составил Хранителю компанию на предмет отужинать у гостеприимных хозяев и отоспаться в их палатах. Правда, когда настоящий человек проснулся почти через сутки, дракона уже и след простыл.
Наконец-то большая проблема была устранена, и Санат поспешил в свой мир через обычные Врата. Окинув яснозрением обстановку на подопечной территории в целом, он не обнаружил ничего тревожного. Даже в Свободных Княжествах всё было примерно так же, как перед его уходом — подготовка к войне только началась, где-то на юго-востоке, и тучи грядущей беды сгустились ненамного.
Тогда он нашёл мысленным взором Стражей Доспехов, и сразу понял, зачем требовалось его присутствие. Оба были в крайне удручённом состоянии — искры духа тускло поблёскивали где-то у самой земли. Хотя теперь их связывали мощные энергетические узы. То есть, он пропустил их любовь. Но что же случилось потом?
К парню он опоздал — тот снова был под крылом Смерти и отягощён её тенью, причём где-то на юге. Видимо, готовился к посвящению. Вмешиваться поздно. Да и нельзя, по большому-то счёту. И как бы ни хотелось Хранителю, наверняка, дракон задержал его не зря. Хотя... стоит подать Клареду одну идею. Очень рискованную, ставящую на кон почти всё, но способную основательно спутать планы Мары и Девлона. Воплощать же её или нет, решать ему самому.
А девушка... Алрина обреталась где-то на юго-востоке и была совершенно вне себя от горя. Вот к ней-то Санат и пойдёт. У неё теперь есть амулет, созданный им когда-то на скорую руку и переданный Клареду. Это существенно облегчит поиски.
Скостив почти весь путь скоропехом, Санат решил притормозить и пойти с обычной человеческой скоростью, потому что девушка вдруг начала быстро смещаться на юг. Он направился наперерез. Мироздание подсобило, послав зажиточного крестьянина на подводе, который предложил подвезти. В благодарность Хранитель рассказал благодетелю пару легенд, которые навели того на полезные мысли по беспокоившим его житейским вопросам.
Благополучно достигнув Астена, Санат решил подождать подзадержавшуюся в дороге Стражницу там. Символично будет встретиться снова в том же городе, что и единственный раз в прошлом. В ожидании он бродил по торговым улицам и, поддавшись неясному импульсу, зашёл в книжную лавку. Там внимание его сразу привлёк тёмно-синий томик без надписей — уж больно знакомо он выглядел. Попросил посмотреть — так и есть: первая рукопись "Саги о Замке Малфир"! Как же наследник Лоринденов умудрился её потерять?
Впрочем, судя по запрошенной торговцем малой цене, он получил сокровище за бесценок, даже не подозревая, что это такое, и полагая скверно переписанной копией известной книги. А значит, принесли её мутные безграмотные личности, сиречь воры. Хвала Мелину, что направил его стопы сюда! Дабы не наводить продавца на ненужные подозрения, Санат поторговался немного и сбил ещё пятую часть цены. А потом запрятал драгоценный томик в суму и пошёл к северным воротам встречать приближавшуюся Алрину.
Глава 30.
Алрина: Затворничество
После отъезда Клареда в Алрине что-то сломалось. Из неё словно вынули какие-то необходимые шестерёнки, внутренние часы остановились и механизм застыл. Дни напролёт она сидела у окна, теребя оставленный им на память палантин, и, вопреки всякой логике, ждала, что любимый передумает и вернётся. Не сможет без неё так же, как она не могла сейчас без него. Она была не в состоянии ничего делать, даже готовить. Питалась хлебом, сыром, колбасой и тинче. И то — тревога сжимала все внутренности так, что кусок в горло не лез, так что вскоре любимый кожаный наряд начал обвисать.
Но время шло и становилось очевидно, что Кларед не вернётся. Выходит, его чувства вовсе не были такими же сильными, как её! Поняв это, Алрина стала злиться, ей хотелось кого-нибудь убить. Или чтобы кто-то убил её. Если до этого она почти не выходила из дома — только чтобы купить еды, то теперь не могла оставаться там, где они ещё недавно...
Она начала отъедаться, по полдня просиживая в таверне. И выпивать. Сидела дерзко, в одном обтягивающем наряде. Когда же к ней подваливал очередной самец, польстившийся на формы и нетрезвое состояние, Алрина от души делала ему больно: то руку выкрутит, то по морде посудой зарядит, то сделает подсечку, так чтобы незадачливый ухажёр шваркнулся об скамью или стол. Втайне мечтая, что кто-то обозлится и предпримет более решительные действия где-нибудь на улице, так чтобы можно было подраться по-настоящему.
Но увы, хозяин, который не возражал против её мелких эскапад, поскольку за разбитую посуду девушка всегда платила, стал предупреждать посетителей, чтобы не связывались с нею. Тогда Алрина сменила таверну, но увы, дурная слава быстро распространилась по всему району, а ходить куда-то дальше ей было лень, чтобы потом, набравшись, не возвращаться долго домой.
Она даже подумала как-то спьяну, что, может, и стоит с кем-нибудь переспать. Забыть чёртова Наречённого, как он о ней позабыл, променяв её на эту суку Смерть... Алрина даже сходила в таверну, где не была раньше, послушала с полчаса какого-то достаточно привлекательного вояку, но когда он позвал её к себе в номер, положив руку на колено, девушку чуть не стошнило. Нет, не могла она ни с кем путаться после Клареда. Разве с ним кто-то сравнится? Прикосновение чужой руки было таким грубым, что она сбросила её и убралась восвояси, оставив мужчину в недоумении. И поняла, что так ей горя не утихомирить.
Когда развлечения иссякли, Алрина впала в тоску и начала пить дома. Однако пустоту в груди было ничем не залить. Ей казалось, что душа привязана к Клареду на верёвочке и сейчас тащит её вслед за ним с такой силой, что всё болит изнутри.
Злость её обратилась против себя и превратилась в отчаяние. Девушка ругала себя за то, что не согласилась на уговоры любимого и не отправилась назад, к нартам. Пусть это и верная смерть, но умереть было бы легче, чем перенести разлуку.
А может, он прав и у них получилось бы вместе. Даже если бы Морена заподозрила их в дурных намерениях, она никогда не действует сразу — всегда сначала играет с жертвой, как кошка с мышью, чтобы узнать слабые места, вымотать, помучить, и только потом убить. В конце концов, даже если бы ахсара сделала худшее — провернула тот же номер, что с Бреном, хедивегу не осталось бы, что терять, и уже ничто не остановило бы её от попытки стереть демоницу с лица земли прямо на месте.
Эта идея так захватила Алрину, что она спешно собралась, купила лошадь, продала ненавистные Петрины "когти корса", чтобы хватило денег выкупать подмену на княжеских заставах, и кинулась догонять Клареда. Может, ещё успеет? Если останавливаться только на ночь, чтобы поспать несколько часов...
В первый же день она одолела почти половину пути до Астена, дважды сменив лошадей и жуя чуть ли не на ходу, что найдётся готового, пока переодевали сбрую. Поспала на заставе от света до света и второй день провела точно так же в седле, несмотря на то, что отвыкшее тело ломило ещё после вчерашнего. Однако добраться до города засветло не успела — пришлось опять ночевать в придорожном заведении.
На следующее утро, направляясь в конюшню, она увидела, как на дворе мастерят какие-то временные навесы и где-то на задворках памяти шевельнулось тревожное воспоминание. Она спросила, для чего это делается, и услышала в ответ: "Так скоро ведь народ начнёт съезжаться на ярмарку, нужны дополнительные места".
Алрину словно громом поразило: если праздник весны так близко, значит, она уже опоздала! Потеряла счёт времени где-то в пьяном угаре. И ни за что не успеет в Новин до Обручения Клареда. Новость сразила её наповал, ноги подкосились, и она вернулась в таверну. Рухнула на лавку и уронила руки на голову.
Но посидеть просто так ей не дали, половой настойчиво спрашивал, что ей подать, и девушка ляпнула первое, что пришло в голову: пряного ронга. Парень почти ничем не выдал своего удивления, только спросил, что на закуску. И видя, что необычная путница в боевом наряде затрудняется с ответом, предложил на выбор соления, сыр и солонину. Алрина кивнула, не уточняя — ей вообще было не до подобных мелочей, — так что тот принёс всего понемногу.
Девушка машинально отпивала по глотку и закусывала, уставившись невидящим взглядом в пространство перед собой. Весь её мир в одночасье рухнул. Впрочем нет, он рухнул ещё тогда, когда Кларед уехал, просто она не желала этого признавать... В глазах защипало, но плакать по собственной глупости было смешно, так что Алрина сердито выпила и закусила ещё.
К концу ронга в кувшине и закусок на тарелке сытость и опьянение сыграли свою роль, придав девушке немного отчаянной бесшабашности. Какая теперь разница, чем заниматься? Но не сидеть же здесь до скончания века? Думать о том, чтобы искать сейчас работу телохранительницей, как она собиралась во время путешествия с Петрой, пробивая дорогу сквозь предубеждения о женском предназначении, совершенно не хотелось. И Алрина решила, что, раз уже двинулась на юг, имеет смысл добраться до Мелдена и попробовать поискать там тётку. Хоть какое-то занятие. Если повезёт, отсидится у той немного, может и силы появятся на что-то ещё.
Она заказала кружку горячего варева из панкрата покрепче, чтобы взбодриться — с этим замечательным напитком Клед познакомил её в Арбене. И когда вялость немного отступила, забралась в седло. Торопиться теперь было некуда, и до Астена оставалось совсем недалеко, так что девушка пустила отдохнувшего коня лёгкой рысцой. Однако по дороге на неё накатила такая безнадёга, что, когда жеребец замедлился до шага, она не стала его понукать.
Какой в этом прок? Искать тётку, восстанавливать титул... Она всё равно не сможет управлять чёртовой провинцией одна. А мысль о замужестве с кем-то иным, кроме Клареда, вызывала тошноту. С ним её жизнь внезапно показалась наполненной смыслом, и словно бы даже обрела предназначение: казалось, что все невзгоды пережиты не зря и ведут к некой важной цели, а в конце наградой маячит счастье. Теперь же... Вот что за шестерёнку она утратила — самую главную: смысл жизни, целиком и полностью. В горле застрял ком от того, что все её мучения оказались напрасными. Но слёзы не шли. Не могла она всерьёз себя пожалеть, отучили её от этого ещё в детстве. Вырванное из земли деревце, превращённое кочевниками в перекати-поле так и не смогло найти места, где пустить корни, а без этого... Зачем вообще жить?
Может, и правда, напиться да с кем-то повздорить? Нет, женщину скорее изнасилуют, чем убьют, а гнить за решёткой, где она непременно окажется, порешив насильника в городе, совсем не хотелось. Если уж погибать, то в бою. И не бездарном, а хоть смерти придать какой-либо смысл — то есть попытаться убить Морену. Но только не сейчас. Сегодня уже поздно, она отдохнёт тут немного, отоспится. А завтра подумает ещё раз.
Мир потускнел и затянутое низкими тучами небо казалось весьма подходящим к настроению. Алрина практически перестала что-либо замечать, с головой уйдя в переживание собственной никчёмности. Городские ворота Астена показались ей дверью в загробный мир, и она покорно въехала туда — стражники не задержали, несмотря на боевую экипировку. Видимо, понурость фигуры сообщила им об отсутствии опасности. Собственная жизнь давила на девушку такой неподъёмной ношей, что она того и гляди готова была свалиться в канаву и остаться лежать там. Только для этого надо было напиться...
И вдруг окружающий мрак прорезали два синих луча! Глаза Алрины сами нашли загадочного странника, столько раз являвшегося ей во снах, что она сначала не поверила. Может, она уснула в седле? Или сошла с ума? Эти нереальные, синющие глаза, сиявшие каким-то внутренним светом, разгоняли безнадёгу, словно морок. Они видели её и принимали, сопереживали и верили, тем самым словно оправдывая её существование... Разве так бывает на самом деле? Да, какое-то время так смотрел на неё и Кларед, но где он теперь?
