-Княгиня! Отвлекись! Сейчас Арранхвал ими займется. Пригляди за мамашами. А-то у них от страха молоко пропадет.
На Урсулу накатила волна смертельного ужаса, обессиливающего, путающего мысли, сводящего с ума... "Если даже я это чую, что же эти переживают?" — подумала она.
-Лучше тебе этого не знать, девочка. Целее будешь. Займись ими лучше...
-Ах да!
И Урсула, повернулась к защитницам родильного отделения.
Так! На ногах устояла только одна — девчонка лет пятнадцати. А! Ясно. По их меркам она почти старуха: еще год или два протянула бы, а потом — последний бой. Ничего, сестренка! Теперь лет семьдесят протянешь. Помоги-ка мне, пожалуйста!... Ой! Они меня не понимают... Эй, краб! Что делать-то?
-Ох, малолетняя богиня! Горе ты мое! Лечи их покуда. Потом общий язык искать будешь! Это для тебя теперь — дело плевое.
Ага! Как там Вейтри меня оживляла? Руками? Ну, начали!
Урсула исцелила почти всех. На полу осталось только одно тело. Эту девочку убили первой, еще до прихода помощи. Урсула пыталась снова и снова, до ряби в глазах, до обморока... Бесполезно. Даже боги не в силах излечить смерть.
И княгиня заплакала.
Девчонки дружно обступили ее, подняли с пола и принялись говорить что-то ласковое, успокаивающее. На неизвестном ей языке, который с каждой минутой становился все более и более понятным.
Урсула вытерла слезы и, с трудом пока еще подбирая слова, сказала:
-Спасибо, девочки. Я в порядке.
В это время медсестры начали разносить новорожденных их мамам: настало время кормления. И одного ребенка протянули ей.
Княгиня Урсула дотГритр думала, что ее уже ничто не в силах по-настоящему удивить. Она в прошлой своей жизни прожила около двух лет, дожив до тринадцати лет по человеческому счету. В полтора года по-лучила бригаду. Выиграла четыре сражения, водила своих воинов в пять рейдов, откуда возвращалась без особых потерь. Княжила двенадцать дней после гибели матери. Родила сына за день до казни. После смерти попала во Вьялльхейль — дворец Одина в Асгаарде. К началу Рагнарекка воскресла... Чему ей еще удивляться?
Однако она потеряла дар речи, когда ей принесли и подарили новорожденную девочку.
-Они, что? Спятили? — подумала она крабу, взяв ребенка на руки.
-Нет, княгиня. В Винии есть обычай. Когда мать умирает при родах, а у ребенка нет других родичей, то его отдают тому, кто пытался и не смог спасти женщину.
-Так я же не из Винии. И, кроме того! Куда я с дитем? Мне ж на Боргильдсфольд возвращаться!
-Высокая! Теперь это — твои проблемы. Но отказываться не советую: обидятся насмерть. И, потом: ты же хотела дочь? Вот она!
-Да я же на Боргильдсфольд возвращаюсь! И коровы у меня там нет! А дите же кормить надо! Чем я буду его кормить? — вскипела Урсула, наконец. — Ишь? Игрушку нашли!
Девочка, между тем, заворочалась на руках Урсулы и принялась искать грудь.
-Ну вот! — заключила Урсула яростно. — И чем я буду ее кормить?
-Ну вот! Она признала тебя. Бери ее. А что до молока... Попробуй применить силы Эскельпа!
-Друг мой! — с сердцем подумала Урсула крабу. — Отсутствие лактации — не болезнь! Ее не вылечить! Силы Эскельпа тут не причем.
-А если вспомнить, что ты — оборотень? У тебя два набора хромосом: волчий и человеческий. У тебя управляющий ген. Попробуй. Выбора у тебя все равно нет.
-Хорошо. Поде... А, черт! Не клешнями же ее держать? Девушки! Подержите ее пока, пожалуйста!
И Урсула, скинув плащ, положила руку себе на грудь.
Ох! Колет-то как! Зуд! И чешется очень. Ой. И растет. Больно. Ой, мамочка!
Младшие мира Виния с изумлением смотрели, как чужая Младшая из иного мира волшебством вызывает у себя лактацию.
Когда все закончилось, Урсула с трудом держалась на ногах от слабости, в ее глазах плавали разноцветные круги, в ушах звенело...
Однако, усилием воли девочка заставила себя почувствовать лучше.
С некоторым изумлением оглядев себя, прислушавшись к своему телу, она пожала плечами и обернулась к юным мамашам.
-Уф-ф-ф! Все, кажется. Давайте мне ребенка. Кормить ее буду.
Девочки дружно замотали головами. Урсуле протянули тряпочку и посоветовали:
-Протри грудь.
-Ах да! — хлопнула себя по лбу княгиня, выполняя совет. — Ну, давайте.
-Да погоди ты! — сердито прикрикнули на нее и подставили стул. — Ты что, стоя кормить ее собралась?
Урсула села. Ей вручили дите, которое мигом принялось подкрепляться.
И тут вошел Эйрир.
-Мама, это кто?
-Айтрэ, твоя сестра! — гордо ответила Урсула. Ее лицо при этом светилось неописуемым блаженством.
-Ну вот! — с чувством заявил Эйрир, за шуткой пряча растерянность. — Только оставь тебя на полчаса, и пожалуйста: забеременела, родила и уже кормишь...
Все захохотали. Урсула улыбнулась тоже, но попросила сына:
-Не смеши меня — сестру напугаешь.
Одна из девочек ехидно поинтересовалась, как это Урсула, дожив до средних лет и родив сына, не знает простых вещей: о том, как кормить младенца, о гигиене...
-Средних... — обиженно буркнула Урсула. — Это у вас я уже старшая. А по нашим меркам — еще ребенок. Люди-то у нас взрослеют только к шестнадцати — семнадцати годам. А мы, вейры — к волчьему году. Я-то прожила всего два чистых года, а по волчьему счету — даже до одиннадцати месяцев не дотянула! Маленькая я еще, ясно?... А что касается сына, так не кормила я его. Убили меня сразу после родов.
-Как это убили? — хором удивились девочки.
-Вот так. Я же говорю, что все триста лет после гибели жила в Асгаарде. Воскресла только перед Рагнарекком. Да не пугайтесь вы так! Не мертвая я сейчас! Живая.
-А как же твой сын? — застенчиво спросила одна из девочек.
-Я, когда он родился, даже не рассмотрела его. Вручила ребенка его отцу и приказала уходить.
От взгляда сына Урсула даже поежилась. Маленькая Айтрэ потеряла грудь и собралась зареветь. Урсула снова дала грудь девочке и с укором выговорила Эйриру:
-Не смотри на меня так! Я сама не знала. Только сейчас поняла, когда себя перекраивала с помощью могущества Эскельпа. Смотри сам, сын: я открываю тебе свою память.
Эйрир посмотрел.
-Да, мама! Бурная у тебя жизнь была... — выдавил он, наконец, красный, как вареный рак.
Урсула смутилась.
-Мне тогда было все равно — от кого залететь. Лишь бы ты родился. Закон первой Безымянной! Слыхал?
-Слыхал... Мама! А отец знал?
-Нет, сынок. Откуда? Не знал Урхр ничего. И уже не узнает...
Примерно через час в родильный дом пришел Магни Торсон и порадовал всех вестью, что командование Взрослых, потрясенное мгновенным уничтожением своей армии, запросило мира. Магни взял на себя труд провести переговоры и добился обязательства заключить вечный мир. Он же, Магни, будет гарантом этого мира, для чего задержится в Винии ненадолго: помочь Младшим в восстановлении городов, пострадавших от долгой войны, и в подъеме экономики, подорванной за эти тридцать лет. А если кто-то рискнет нарушить договор, то он — бог Магни, сын Тора, отправит в тартарары всех виновных с их армией вместе. Даже пожалеть о собственном безрассудстве не успеют.
А еще через час Виния провожала Стражу Радуги обратно на Боргильдсфольд. Шестьдесят два воина. Остальные навечно остались в мире, который спасли.
Потом, годы спустя, на вершине горы в полусотне лиг от столицы Цертера будет установлен памятник стражам Радуги миров: гигантский радужный щит с кулаком и девизом "No pasaran!" — герб Стражи Радуги. А перед ним — они все: люди и вейры, кобольды и эльфы, тролли и гномы, крабы и пауки. Все шестьдесят два уцелевших. И восемнадцать павших у их ног. А под щитом на стуле сидит тринадцатилетняя девочка. И кормит грудью ребенка. А из-за ее спины торчат рукояти двух клинков.
Жертвоприношение
-Господин фельдмаршал! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
Роммель кивнул.
-Господин маршал! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Благодарю вас. Буду, — ответил маршал Мюрат.
-Великий вождь Черный Медведь, сын Белого Быка! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Я тебя слышал.
-Совершенномудрый Вэй Пао, вождь Черной Радуги! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Почтительно принимаю указ.
-Константин Константинович! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Какие еще переговоры? — удивился Рокоссовский. Но спорить не стал. — Ну ладно. Буду, раз просят.
-Наставник Мотсогнир, сын Андвари! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Ладно. Только топором с ними надо говорить, а не языками...
-Государь Эмельгар, владыка Миайлы! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
Эльф вытер кровь со лба, наспех замотал голову бинтом и ответил:
-Буду.
-Ваше величество, Рельнер Тархтэнно, сын Баргельда Тархтэнно! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
Кобольд отсалютовал мечом.
-Могучий Фенрир тон Амра, вождь волков Волчьего мира! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Я приду. С сыном.
-О, могучий хан Джагатай, сын великого Чингис-хана! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-Я буду там вовремя. Но я позволю себе заметить, что я — не хан!
-Государь! Здесь вы — хан для своего народа.
-Светлая Вариора Суртадоттир! Командование просит вас прибыть к большому дольмену. Противник предложил переговоры. Туда вызываются все вожди Радуги миров.
-В качестве кого? Я командую только человеческим ополчением Волчьего мира.
-Госпожа моя! Вы фактически командуете армиями трех миров, оставшимися в свое время без военачальника. Вы — повелительница Муспельхейма. И вы — княгиня вейрмана!
-Незаконная княгиня.
-Законная! — сталью прозвенел голос гонца. — Моей властью и волей армии и народа вейрмана, с одобрения решительно всех князей и княгинь вы — законная княгиня вейрмана.
-...Ладно. Уговорил.
-Ну, здравствуй, мама.
-Здравствуй, Ахто. Я рада, что ты жив.
...
-Ма! Ты уже знаешь про маму?
-Про Дальму? — бледнея, прошептала хозяйка Муспельхейма.
-Да, мама, — вздохнул Ахто.
-Что с ней?
-Мама! Ее больше нет. Она... умерла у меня на руках.
С шипением испарялись слезы, текущие из глаз повелительницы Муспельхейма.
И князь Ахто тонДальма тонВариора потянулся, чтобы обнять свою маму, единственную, оставшуюся в живых. Вариора отшатнулась.
-Осторожнее, сынок, — с трудом выдавила она. — Обожжешься. Я за последние недели изменилась. Сейчас, Ахто... Теперь можно... если еще не раздумал...
-Мама! — с укором поглядел на Вариору Ахто, обнял ее и прошептал на ухо:
-Мы отомстим, мама. За Дальму, за твоего отца, за бабушку Гвенн, за бабушку Нелл, за всех! За всех тех, чью жизнь сломали Норны!
И, отстранившись, крикнул яростно:
-За всех!
-Ахто! — осторожно окликнула сына хозяйка Муспельхейма. — А причем тут Норны?
Ахто внимательно поглядел на мать.
-Мама! Мы когда-то об этом уже говорили с тобой! Теперь дай мне слово не перебивать меня и не сердиться.
-Я слушаю.
Ахто помолчал.
-Мама! Тебя не удивляла полная неспособность Дальмы командовать? И ее ослиное упрямство? Тебе никогда не казалось, что эти... ее "качества" чрезмерны?
-Ну, ее мама, Гвенн, тоже была упряма. Из-за этого и умерла при родах. Это вейра-то!
-Это не ответ, мама!
-Другого ответа у меня нет, сынок.
-Сейчас будет! — пообещал Ахто. — Наверное ты еще не знаешь, что мама Дальма почти год назад возглавила отряд из четырехсот воинов из разбитых войск разных миров, за неделю довела численность отряда до трех тысяч человек, и командовала им мастерски! Великий Пан Тун отзывался о ее таланте в самых превосходных степенях. Маршал Мюрат звал ее занять пост начальника штаба его армии. Тебя не удивляет этот факт?
Вариора задумалась.
-Тогда у меня есть еще один ответ, — сказала, наконец, она. — Власть Норн ослабла здесь, на Боргильдсфольде. И Дали вырвалась из-под их контроля. Бедная Дальма, как я виновата перед тобой, солнышко мое лохматое... Я тебя не уберегла... Все, кого я любила, погибали из-за меня. Ты только сумел меня пережить... И-то...
Ахто понял. И медленно, выделяя каждое слово, спросил:
-Ты хочешь сказать, что пошла на смерть тогда, чтобы спасти меня?
-Да, сынок. Ради тебя. Ради победы. Ради Хвара, твоего сына... А что, этого мало?
-Нет, мама. Просто теперь ты должна выжить. Я не хочу потерять тебя... Мама Дальма погибла, спасая мне жизнь. Всю эту мою жизнь мне предстоит нести вину за ее гибель... Не утяжеляй мою вину, мама.
-Боги не умирают. Во всяком случае, не так, как люди, сынок. Не беспокойся за меня. Только... я же теперь несколько отличаюсь от той Вариоры, которую все знали...
Ахто снова обнял ее.
-Мама! Если ты имеешь в виду наследие твоего отца, то... презрения достоин тот, кто не чтит родителей, не уважает их труды... Можно не продолжать их дело, но нельзя отказываться от них. А если ты говоришь о... своих чувствах, то... Мне жаль, что Гарм не понял тебя. Вы были отличной парой... Но я принимаю тебя любой.
-Любой? — испытующе посмотрела на сына Вариора.
Ахто выдержал взгляд матери и, очень тщательно подбирая слова, ответил:
-Мама! Я — не Видящий, как ты. Но я — Вяжущий концы. Я вижу те... нити, которые связывают людей, события... Я вижу причинно-следственные связи. И я... пойми меня, мама, мне трудно об этом говорить, но выбор твоего сердца я тоже вижу. И приму его.
-Сынок...
Большой дольмен — единственное рукотворное сооружение на Боргильдсфольде. Он находился в сорока лигах к юго-востоку от Холма на плато, окруженном огромными валунами. В этой стене были четыре прохода, ориентированных по сторонам света. Именно там были назначены переговоры вождей армии Радуги миров с командованием сил Предначертания. С Норнами.
Три мрачные фигуры возникли у западного входа. За их спинами маячили их военачальники.
Урд, Верданди и Скульд молча прошли к дольмену. Им навстречу вышли двое: невысокий чернокожий человек в черном плаще — прославленный Черный Дракон, вернувший на небо звезды, и Асклепий — олимпийский бог-врачеватель, Целитель Сотни миров. Двое против Трех.
