— Есть огромная вероятность, что его телепортация просто не сработает и он нападет на нас, — заметил осторожный Боддинок, подавший мне зачарованный арбалетный болт и доставший листки "Кибакуфуда". — Ты знаешь, Неджи, какой из символов глифа отвечает за наведение телепортации?
— Нет. Потому мы готовимся к бою.
После открытия четырех врат и перехода в режим мудреца, я расставил фокусы внимания: на Страже и на механизме, опускающем перегородку. Собравшись, как пружина, заранее встал в удобную позицию и отчеканил Стражу пароль. Когда магический механизм активировал встроенный амулет, я доверился интуиции и скользнул ему за спину, прицельно впрыснув пылающую маначакру в пиктограмму, ориентированную в сторону финальной перегородки.
П-пуххх...
— Получилось? — Не до конца веря в удачу, выдохнула Лину, повелевающая четырьмя невидимыми сервантами, держащими взрыв-теги.
— Вроде, — кивнул я. — Боддинок, "Улучшенная невидимость".
Иллюзионист, не мешкая, потратил боевое заклинание. И я по-быстрому отправился за амулетным ключом. (иллюстрация 345). Без него к ящерам ходу нет, все три замка — разные. Встав над можно сказать еще свежим трупом вора, при помощи нити маначакры извлек из его кармана искомый предмет и поспешил обратно.
Одно дело, когда раб ведет себя в соответствии с ожиданиями, другое, когда преподносит сюрпризы. Военная элита отставила прибаутки, когда вторая перегородка опустилась менее чем через пять минут после первой, а их верный металлический болван куда-то внезапно запропастился.
За минуту, что я бегал за ключом, обсудил с напарниками тактику и стратегию схватки. За минуту, что я был вынужден дать ящерам, живущие прошлым сауроиды озаботились только подбиранием оружия и своим древним аналогом заклинания "Улучшенной невидимости", бесполезной против моего додзюцу.
Перегородка еще опускалась вниз, когда я невидимкой проскользнул по потолку внутрь последней погребальной залы, которую самые первые культисты нагло обворовали. Лишь отчасти бронированная четверка худых ящериц оскалилась, увидев в полусотне футах от себя жалкого коротышку и остроухую женщину. Один даже презрительно фыркнул, выдавая звуком свое положение.
Первым атаковал гном, видящий сауроидов через линзы. Взмахнув посохом Повеления, он "Очаровал монстра". Сразу следом я применил "Затмение разума", погрузив половину залы в ослабляющую волю кромешную тьму. Сработало! Ящер, держащий метательный снаряд в виде кинжальной пятиконечной звезды (иллюстрация 346), стал разрываться между преданностью к своим новым и старым друзьям. Атаковать он никого не мог под действием чар грандмага, но во вторую руку выхватил свой кинжал — древний аналог моей Пиявки. (иллюстрация 347) Остальные ящеры в первые секунды замешкались, дав мне время применить заклинание подобную способность "Усыпление". Мой провал — их успех, подстегнувший к активным действиям. Пришлось мне по-быстрому воспользоваться запасным вариантом. В морду второго заклинателя, чьим оружием воспользовался более размявшийся подчиненный, я в прыжке бросил тонкостенный сосуд с усыпляющим зельем Боддинока, приготовленным специально для рептилий, правда, современных. Но подействовало и на прародителей: недавно проснувшийся худышка рухнул, как подкошенный.
Старший воин из четверки держал разумный меч с гардой из костей младенца. (иллюстрация 348) Как только я спрыгнул с потолка за спину этой рептилии, его меч сам собой воспламенился. (иллюстрация 349) Мощно зачарованное оружие само отвело лапу рептилии вверх и назад. На секунду вперед предвидя траекторию клинка, я уклонился, успев за это время нанести вдоль хребта восемь небесных касаний. Потом еще шестнадцать, прежде чем с лезвия вновь размахнувшегося одушевленного меча не слетела волна пламени, защитной спиралью овившая полусонного владельца. Не желая проверять свой иммунитет и устойчивость кольчуги, порадовался отсутствию у противника полного доспеха. На прощанье парализовал его ударом с правой в поясницу, для надежности совместив классовую способность и дзюцу "Шукукен", а левой рукой вставил Милость Селуне: кинжал пронзил одно из сердец, но его усыпляющая магия не сработала — из-за артефактного меча.
Третий ящер не растерялся. Когда опустилась тьма, он совершил оборот вокруг оси, дважды хитро обернув двуручный меч вокруг себя — снизу вверх. Только я было метнулся к нему, как пять колец его удивительного змеиного оружия засветились мыльной пленкой, а потом сработали ножницы: тянущиеся от гарды две дуги выгнулись в обратную сторону, а пурпурно-лиловый огонек в яблоке погас. (иллюстрация 350) Не оживленный, но не менее мощный клинок выпустил эпичный аналог "Размыкания Морденкайнена", разрезавший у всех невидимость, рассеявший мою тьму и все благословения, наложенные на меня Лину и Боддиноком.
Колдовские чары тоже спали. Освободившийся от гипноза ящер немедля метнул свою звезду, запылавшую зелено-золотым. Но мой залп желтого излучения оказался быстр и точен. Словно живое, оружие попыталось совершить маневр, но взрыв породил слишком много хаоса. Вибрирующие черные лезвия с пламенной каймой с противно визжащим звуком вошли в зачарованный камень стены — будто в воду канули. Когда через доли мгновения звезда-сюрикэн полностью скрылась в оплавленной щели, размещенный в самом центре сплюснутый шарик изумруда перенаправил жар и крошащую вибрацию, выпустив вверх и вниз мощный импульс природной и звуковой энергии: по стене расползлись трещины, а из щели вырвался гейзер расплавленного камня. Живое тело бы от такого просто разорвало на кусочки...
Боевой заклинатель не терял времени даром. Он за секунду перед грудью не просто сплел, а еще и сформировал заклятье, выстрелившее в меня перевитым красно-синим лучом ослабляющего мороза. Он нацелил его в самый последний момент и я не успел уклониться, но "Эфирный образ" и моя магическая сопротивляемость нивелировали силу вражеского колдовства. Когда хозяин мысленно призвал звезду смерти обратно в свою руку, между ребер в его боку у самого края защитной грудной пластины уже торчала рукоять Ледяного Когтя, пронзившего одно из сердец. Второй бросок он не успел совершить, выронив артефакт: лишь после четырех небесных касаний его кисть свело, остальные двенадцать я направил в область живота. Сауроид взвыл от боли, хотя из-за влияния брони мне не удалось порвать толстые стенки его желудка и кишечника, но их сильно перекрутило мышечными спазмами.
Тем временем Боддинок, ненавидящий рептилий, успешно наколдовал "Слабоумие" на прыткого третьего ящера с разрезающим магию мечом. Интеллект и сила воли у воина упали практически до нуля: меч выпал из рук, он встал на четыре лапы, из клацающего рта потекла слюна и полились нечленораздельные звуки. Я мимолетно отметил, что в своем некондиционном состоянии воин-ящер показал необычную гибкость и скорость — в полной физической форме он вполне сравнился бы с мастером тайдзюцу Гай-сэнсэем под первыми или даже вторыми вратами Хачимон.
Затем колдун на обоих подранков с особой злобой применил простенькую "Агонию", усиливающую испытываемые болезненные ощущения. Воспользовавшись "Точным ударом", Боддинок выстрелил из арбалета молниеносным болтом, летевшим прямиком во второе сердце полусонного меченосца. Однако чудо оружие из костей младенца успело его отбить, более того, меч отбил в мою сторону и луч "Палящего света", выпущенный Лину! После этого испускаемый одушевленным мечом магический огонь окончательно сформировался в хлыст, стегнувший место, где я находился полсекунды назад. Раскаленная каменная крошка и расплескавшиеся брызги огня, нейтрализованного моей огнеупорной аурой, безвредно стекли или отскочили от эльфийской кольчуги, подаренной мне Амаржем. А вот колдующего сауроида они безжалостно посекли. И я его тоже списал в расход: с открытой спины и бока поразил второе сердце восемью впрысками сенчакры и, чтоб уж наверняка, напоследок переломил хребет смертоносной атакой класса ниндзя. Вытащив из падающего тела Ледяной Коготь, я напитал его сенчакрой и, увернувшись от очередной хитро выкрученной атаки длинного "Огненного бича", на пределе концентрации выполнил кендзюцу "Хадан" — слетевший с кинжала неровный сине-голубой серп срезал руку с шибко самостоятельным клинком. Погасший меч протестующе-жалобно звякнул о плиты пола.
— Держи его слабоумным, — телепатически командую Боддиноку, одновременно с проверкой того, какие тенкецу и как надо выбить, чтобы поразить конкретно спинной мозг прямоходящего антропоморфного ящера, охрипшего от боли. Напарник был бы более рад убить, но приказ выполнил, наставив посох и сосредоточившись.
— Не мучай его, Неджи! Пожалуйста, просто убей... — взмолилась Лину, нервно теребя свои чётки из неизвестной мне золотистой породы дерева.
Вокруг лезвия Ледяного Когтя засветилась неровная голубая кайма кендзюцу "Хиен". Усиление режущих свойств и ускорение полета не помогли зачарованному кинжалу пробить волшебный нагрудник — мое оружие застряло на глубине в дюйм. Следом в шею и голову полетели кунаи из недавнего заказа в СиДОРе.
— Ахх, — впечатлительная женщина упала в обморок.
Третьим кунаем со спины прямо в сердце добил активно дрыгающееся тело. Следовало бы лучше разобраться с действием Джукена на ящера, но я боец, а не ученый, чтобы часами крутиться вокруг стола с подопытной рептилией и протоколировать каждое воздействие.
Пристроив Лину напротив постамента с чашей, в которой пылал жаркий огонь, я опробовал на слабоумном бойце несколько видов небесных касаний, в итоге необратимо, как мне показалось, повредив его энергетическое средоточие. Затем трижды полоснул Милостью Селуне, убедившись, что принятый им при пробуждении тоник блокирует сонные чары. Черной Розой, магически угнетающей физическую силу, перерезал ящеру сухожилия на конечностях, снял нагрудник из сплава на основе мифрила, наручи с гребневидными лезвиями, защищающую важные сосуды на шее горжетку и все остальное. То же самое проделал с заклинателем, чей ослабленный организм не смог побороть современный магический рецепт. Воспользовавшись мотками проволоки и веревки, при помощи ниндзюцу "Аятсуито но Дзюцу" связал каждого языка.
— Огневик, Резак, Пискля, Ворюга, — невозмутимо объявил Боддинок имена оружия после того, как поочередно навел на каждое из них кольцо с вылупленным глазом. (иллюстрация 351)
У меня просто не нашлось слов.
— Я встречал всякие имена, — правильно расценил напарник мое секундное обалдение. — Без перевода все они звучат лучше.
— Расскажи о Ворюге, — попросил я, достав еще несколько мотков, чтобы повторить связывание для двух оставшихся ящеров, нервно заворочавшихся в своих саркофагах.
— Ворюга — магический кинжал четвертой степени сложности. При успешном ударе крадет жизненную силу в эквиваленте зелья лечения легких ран и магическую силу на два заклинания из первого круга либо на одно из второго.
По тому, как гном рассказывал о кинжале, на который дольше всего направлял кольцо, я догадался о его желании заиметь артефакт для себя. В это время, кстати, магический сервант Боддинока успешно справлялся с уборкой пятен зелени и красноты.
— А остальные?
— Резак — магический двуручный меч четвертой степени сложности. Особо остер. Отрежет все, что окажется в любом из его колец. По удару накладывается "Рассеяние магии". По три раза в сутки можно применять рассеяние магии из пятого, седьмого и девятого кругов, один раз в сутки — эпичный эквивалент. Пискля — магический бумеранг степени сложности пять-плюс. Псевдо-разум пробужден, по мысленному зову телепортируется в руку хозяина. Перманентные чары "Полета". Спелл "Раскрошить" накладывается на лезвия. Спелл "Раскаленное оружие" накладывается на пять лучей. Суммарная длительность каждого из них до одного часа в сутки. Оба спелла автоматически направляются вовне, когда срабатывает "Диссонансный удар" — обычно при попадании, но не чаще одного раза в пять минут и не более дюжины раз в сутки. Огневик — магический меч степени сложности пять-плюс. Разум пробужден. Агрессивен, откроется только хозяину.
Так же Боддинок кратко описал их наручи с острыми акульими гребнями и рассчитанный на строение ящеров нагрудник с поясным усилением. Характеристики впечатляли, но... Были еще амулеты, браслеты, кольца и жала на пальцы. В основном вложенная в них магия предназначалась для повышения сопротивления холоду и нанесения повреждений магией холода. Имелись в полтора раза более сильные аналоги моей бусины силы, дающей регенерацию и помогающей против огня, холода и электричества. С моего разрешения Боддинок взял себе такое кольцо — и Ворюгу тоже.
Минут через десять Лину пришла в себя и сразу же ударилась в молитву. Поэтому я развернулся на полпути, чтобы не мешать начатому таинству общения с богиней, и последовал примеру напарника, доставшего из сундука внушительный том печатного текста, под действием вложенной в него магии ставшего понятным для гнома. Я же читал и в переводе, и в оригинале. В этом фолианте содержалось руководство для жрецов-неофитов, прикованных следить за этим могильником. В предисловии упоминалась Лагосра, Королева Гроз, которая созвала всех архитекторов для создания могилы, которая стала бы пристанищем для всех правителей народа саррухов. Примечательно, что в оригинале "правители" скорее следует понимать — мужья Королев. Собственно, через десять лет строительства Лагосра оказала архитектору Керику великую честь, сделав его первой жертвой для благословения усыпальницы. Примечательно, что в оригинале "усыпальницу" следует понимать не как место упокоения, а как место успокоения — стасис для лучших самцов. Генофонд расы. Собственно, дальше описывалось, как правильно проводить служения, следить за состоянием и поддерживать магию. Судя по всему, приставленные к холодильнику рабы повымерли или подняли бунт, навсегда погашенный механизмами.
В другом томе повествовалось об истории "похороненных" здесь повелителей. Я нашел про владельца бумеранга Пискли и его собрата с Огневиком — оба оказались драконоборцами. Некогда случилось самое успешное в истории восстание рабов. Дикари укрылись в горах Сентьеж, где жили драконы. Их победили во Второй Великой Войне Хиромира. Оба героя заслужили места в усыпальнице повелителей. Здесь я подчерпнул сведения о самой первой империи саррухов, рожденной из королевства Окот. О королевстве Майршолк, основанном нечестивыми выходцами из Окот. Следующая сбежавшая из царства Окот принцесса основала королевство Исстоссеффифил. Если я верно сопоставляю приметы на картах, то оно было на территории нынешней пустыни Анаурок. Потом Империя разрослась на запад и восток. На этом пополнение этой "спальни" завершилось. Охват всего порядка тысячи лет. Последним свое место здесь занял Синсиллиузариан, маг Калантианского Ордена, муж Матриарха Тикалатиан и наиболее вероятный отец следующей Матриарха — Мораг.
И, наконец, история об Ужасной Королеве Мораг. Ее писали уже после того, как Королева завершила приготовления к Великому Ледниковому Периоду. Ненавистник, трепетавший перед ней даже после ее ухода со всем цветом нации, описал борьбу Мораг со своей однояйцевой сестрой, свержение сен-матери Тикалатиан и восхождение на имперский трон. Но главное крылось в конце. Непомерные амбиции Мораг привели к глобальной катастрофе. Все начиналось с войны против приснопамятных фаэримов, погубивших десятки тысяч лет спустя человеческую империю Нетерил. Об этих существ ящеры первыми обломали когти. Колдуны-исстоссефы решили разом избавиться от всех своих врагов. Они хотели потопить зону, расширив границы существовавшего в то время Узкого Моря. В итоге противостояния произошло погребение в Подземье земель и фаэриммов, и саррухов. Экологические и климатические перемены вызвали похолодание. Вместо второго Великого Ледникового был относительно короткий морозный период, в итоге погубивший и экваториальную саррухскую империю Майршолк, но исстоссефы об этом узнали только сейчас — спустя более чем тридцать тысяч лет.
