От удара Бьорна швырнуло на самую голову оглушенного дракона. Не понимая, что делает, и действуя по наитию, храмовник схватился за его выбитые глазницы, упираясь ногами в кости гребня. Почувствовавший тяжесть очумевший дракон поднял голову — и тут же уронил ее обратно, когда на его нос из неоткуда свалилась тяжелая каменная глыба.
С трудом различавший мир сквозь красное марево капитан сумел разглядеть на площадке подступавших к дракону храмовников, Нерию, которая в союзе с двумя стариками спешно плела магическую сеть, рыжую орлесианскую бардессу, что была ранена перед самым восхождением на башню, и оттого оставалась внизу, но, теперь, похоже, нашла в себе силы подняться на самый верх — и Стража-Командора. Последний с серым, как у косситов, лицом, медленно, точно во сне, вытаскивал из-за спины узкий и длинный меч.
Архидемон вновь дернул головой. Похоже, хотя и ослеплённый, дракон уже приходил в себя. Хосека вновь подбросило вверх и с силой приложило животом о костистый гребень.
— Командор! Скорее! Он сейчас поднимется!
Его окрик — осмысленный, человеческий, пробившийся через звуки битвы, рев пожара, вопли порождений тьмы, удары крыльев и клекот архидемона, словно отрезвил Серого Стража. Уже не медля, он вырвал оружие из ножен и — всадил его в глазницу бьющегося дракона.
Уртемиэль стрекочуще зашипел, выдыхая вонючий дым. Он резко дернулся, вскидывая голову вместе с торчащим из нее мечом и — уронил ее обратно. Сэра Бьорна, наконец, сорвало с дракона и отбросило к осыпавшейся ограде площадки, о которую храмовник ударился спиной. Но руки Кусланда словно прилипли к мечу. Его подбросило вместе с головой архидемона, и приложило о камень, но Страж не выпустил оружия из рук.
Дракон взревел — в последний раз, яростно и скорбно. В том месте, куда был воткрут клинок Стража, замерцало. Свет из раны становился все ярче, заполоняя все вокруг.
С шумом на площадку шлепнулся черный грифон. Прокатившись вместе с всадником и сбив по дороге двух храмовников, грифон окутался черным дымом и через несколько мгновений остановился у самых ног лежащего в обломках стены сэра Бьорна уже человеком. Дайлен Амелл неуклюже поднялся на четвереньки и, очумело оглядевшись, с трудом встал на ноги, припадая на один бок и вызывая между ладоней струю плотного огня.
— Нееет! — заорал он так, что на миг перекрыл все звуки, даже нарождавшийся в ушах каждого странный шум. — Айан! Это моя смерть! Мояааа!!!
Он бросился вперед. Яркость света сделалась невыносимой. Полыхнула свирепая вспышка — и раздавшимся вслед за этим взрывом людей разметало далеко по сторонам.
... Первым, что увидел капитан после того, как к нему вернулось зрение, было небо. Его все еще закрывали облака, но они постепенно расходились. Багровая чернота исчезла. Небо снова становилось небом — с его лазурной, яркой, весенней синевой.
Выглянуло солнце. Налетевший ветер еще нес с собой запах гари и крови, но был уже по-весеннему свеж и горьковато пах соленым морем.
Магия пятого архидемона Уртемиэля исчезала вместе с его смертью. Сам проклятый дракон дохлой громадой лежал на проломленной замковой стене.
Главное дело было сделано. Пятый Мор остановился.
Хосек шевельнулся. Тело пронзила резкая боль в спине и ногах. Капитан послушно замер. Не признаваясь в этом никому, даже себе, он намеревался найти смерть в этой битве. То, что он до сих пор оставался жив, было нелепостью, исправить которую храмовник был не прочь.
Но его чаяньям не суждено было сбыться. Со всех концов широкой каменной площадки доносились шорохи по камню и звон доспехов поднимавшихся на ноги людей. Страж-эльф, что долгое время рассекал воздух на спине Дайлена Амелла, уже стоял на ногах в десятке шагов от храмовника. Его лицо было покрыто ожогами. Те волосы, что сохранились на голове, слиплись от крови.
Послышался частый шелест быстрых шагов — и перед глазами сэра Бьорна появилась Нерия. Девушка где-то потеряла посох, и теперь у нее за спиной болтались лишь сломанный лук и пустой колчан. Эльфийка хотела броситься к нему, но храмовник успел предостерегающе вскинуть руку.
— Стой, — вынужденно прохрипел он. — Я... покрыт скверной... до ушей... проклятье...
На него выплеснулось ведро холодной воды. Сэр Бьорн вскинулся, и тут же выгнулся дугой. В его спину точно вогнали раскаленный прут. Старый Ирвинг, опираясь на посох, как на клюку, вскинул руку, и на капитана, смывая остатки скверны, вновь опала вода — в этот раз теплее.
— Не вставай! — пальцы эльфийской целительницы знакомо пробежались по его груди. — Я сейчас...
Сделав над собой усилие, Хосек подтянулся и сел. Полыхнувшая боль тут же утихла, уменьшившись до терпимой. Коротко кивнув заботливой магине, рыцарь посмотрел поверх ее плеча.
Дайлен Амелл, покрытый ожогами и кровью, как и явившийся с ним эльф, в странном темном доспехе, нетвердо подходил к дохлой громаде архидемона. Почти одновременно с ним, подволакивая ногу, в эту же сторону ковыляла рыжая орлесианская бардесса Лелиана.
Но их целью был не дракон.
В отличие от прочих, Стража-Командора Кусланда отбросило взрывом не больше, чем на два десятка шагов. Он лежал лицом вниз, вытянувшись на камнях, и поджав под себя ногу. Его выбившиеся из-под шлема рыжие волосы шевелил гулявший по верхам стены все еще холодный весенний ветер.
— Айан!
Лелиана добралась до Стража-Командора первой и упала рядом с ним на колени. Однако повернуть его у девушки не хватило сил. Подоспевший на помощь маг с усилием толкнул товарища на спину и, отстегнув, стащил с его головы глухой шлем.
— Айан! — рыжая лучница убрала мокрые волосы со лба Кусланда, оглаживая ладонью его лицо. — Айан, очнись! Все кончено, он мертв! У тебя получилось! Айан!
Амелл выронил шлем и тот покатился с коротким стуком. Закусив губу, маг резко осел на камень подле товарища. На его обожженное лицо, вытесняя малиновую красноту, вползала синеватая бледность.
— Айан! — Лелиана примерилась, и хлестнула по обострившейся щеке Кусланда. — Айан! Не пугай меня! Хватит... ты слышишь? Айан!
— Погоди, — кусая губы, Амелл поймал ее руку в полете за следующей оплеухой. — Погоди. Не... не надо. Все кончено, Лели. Архидемон мертв. Айан... и Айан тоже. Ты не знаешь...
Бардесса вырвала руку, коротко рассмеявшись. Но тут же оборвала себя, прикрыв пальцами губы. Бросив взгляд на распростертого на камнях Кусланда, она помотала головой.
— Я знаю, знаю, — она посмотрела на Дайлена, по щеке которого, пробивая себе путь через кровь и копоть, ползла слеза, и дергано, неуверенно улыбнулась. — Жертва Стража, и все такое... жутко секретное. Но Айан не умер. Нет. Она сказала — поможешь мне... поможешь мне, и Страж не умрет. А умрет архидемон... Айан жив, он жив, посмотри!
Она снова принялась трясти Кусланда. Амелл закусил грязный палец и коротко, лающе всхлипнул, точно прочищал горло. Лелиана дергала тело Командора, наотмашь хлестала его по щекам, звала, прикладывала ухо к груди и снова била, не обращая внимания на подходивших, обступавших ее людей, на коленопреклонного Дайлена, который, никого не стесняясь, трясся, комкая в ладонях лицо. Где-то еще гремела битва, слышали крики, рев и звон, а Лелиана не замечала ничего, снова и снова пытаясь разбудить того, кого она смогла полюбить — единственного, пожалуй, за всю ее недлинную и нечистую жизнь.
Потом она задрала перекошенное лицо к разъяснившемуся небу и страдающе, по-звериному завыла.
Часть 83. Эпилог
— ... и она сказала — если будет ребенок... ребенок от Стража... она обещала, что душа архидемона после его гибели устремится в этого ребенка. Где бы она ни находилась. Я... мне казалось — это дурно, это против заветов Создателя... Но я так... я так люблю Айана. Я... не могла... не могла позволить ему умереть. Понимаешь? Только не ему!
Красивое лицо орлесианской бардессы распухло от слез. Она стояла, прислонившись плечом к стене и то и дело вытирая под носом насквозь мокрой тряпкой. Рядом подпирал ту же стену хмурый Дайлен Амелл. Его сложенные на груди руки то и дело сами собой смещались для того, чтобы тереть плечи. Лицо мага почернело и осунулось. Глаза горели как угли — то ли от того, что Страж тоже оплакивал свое горе, то ли от долгой бессонницы.
После победы над пятым из проклятых богов прошло уже почти четыре дня. Все это время Дайлен был занятее, чем все в городе вместе взятые. Единственный, кто не боялся скверны, он был вынужден ходить по домам и выжигать очаги заразы — вместе с тушами дохлых порождений тьмы. При том необходимо было умудриться не поджечь половину города, из-за чего вслед за огнем приходилось вызывать воду — а потому Страж-маг был очень занят все эти дни и почти не спал.
Другие не спали тоже. Гигантские костры с трупами тварей день и ночь полыхали у городских стен. Для их поддержания вырубили всю насаженную вокруг Денерима рощу. Оставшиеся в живых люди, гномы и эльфы работали не покладая рук, разбирая завалы, туша пожары и спасая то, что можно было спасти. Но большее внимание уделяли телам. Тварей уничтожали тут же, по возможности сжигая на месте, но погибших горожан и защитников выносили за стену и укладывали на сложенные здесь поленья. Погребение должно было быть единственным для всех — как завершение того, что принес Мор.
Меж тем молчание затянулась. Дайлен переменил положение у стены, все-таки потирая плечо.
— Дальше, — угрюмо приказал он.
— Дальше, — Лелиана не сдержалась, и снова всхлипнула. — Ну, как дальше... Айан бы никогда не согласился... на... такого... ребенка. И Алистер бы не согласился. Стражи... никто из Стражей не стремится к смерти, но они к ней всегда готовы. Они бы отказались, оба. Это и так понятно... И тогда мы... мы придумали план. Айан и Алистер вечно ходили вместе. Везде... Нужно было их разделить. И я... отвлекла Айана. Увела его из королевского шатра, чтобы он не мог помешать. А Морриган... Я... я не знаю, что у них произошло с Алистером. Я... уснула. Быть может, ничего не случилось? Или... что-то пошло не так...
Она умолкла, даже сквозь слезы углядев изменившееся выражение лица мага. Черты Дайлена исказила такая гримаса, что Лелиана невольно забыла о своем горе и попятилась.
— Вы... — по-видимому, горло Амелла сдавило, и он не сразу смог вытолкнуть из него то, что хотел сказать. — Вы... дуры вы, курицы безмозглые! Мало того, что ты, бывшая послушница, презрела Песнь и все заветы! Решилась на... на такой грех, который страшно держать даже в мыслях! Собственными руками взрастить нового архидемона, скрытого от взора Создателя! Так ты еще и... вы с этой ведьмой... Не смогли ваше страшное деяние совершить как надо!
В ярости он ударил кулаком в стену, но тут же поморщился, хватаясь за запястье. Потом поднял взгляд на непонимающее лицо бардессы и поморщился сильнее.
— Что ты пялишься на меня, как глупая корова? Ты же сама сказала — для того, чтобы зачать ребенка, способного вместить душу архидемона, нужен Серый Страж! Страж, гарлок вас зажуй! А если вам нужен был именно Страж, тогда какого... какого рожна твоя Морриган отправилась за этим к Алистеру?
И, видя, что его по-прежнему не понимают, заорал, уже не сдерживаясь.
— Мы целую ночь забирались за проклятую гору, к гробнице, где был захоронен прах Невесты Создателя, неужели не помнишь? Прах, который может излечить любой недуг, любую болезнь! И скверну тоже! Морриган исцелила Алистера своими руками!
В синих глазах Лелианы дрожали слезы, но само лицо застыло, как орлесианская маска. Похоже, до нее, наконец, начало доходить, кто был виноват в смерти ее возлюбленного.
— Так значит... значит Алистер больше не Серый Страж? В этом все дело? Если бы Морриган легла с тобой или Айаном... Айан бы остался жив? Значит, Морриган меня не обманывала? Она... она просто ошиблась?
На несколько мгновений между ними царила тишина. Потом содеседник бадрессы с шумом вдохнул.
— Значит-значит... тупые ослицы, — Дайлен с силой провел ладонью по лбу и волосам. — Сама судьба воспротивилась вашим мерзким планам. Айан... вот Айан сделал все как надо. Он навсегда... останется... в истории Ферелдена, как... как герой. А я... я должен был быть на его месте. Я не успел... на какие-то несколько мгновений. Я... никогда не успеваю. Проклятье! Никогда...
Он не сумел сдержать голоса под конец. Лелиана, по лицу которой снова потекли слезы, качнулась вперед и, обхватив его за шею, прижалась к груди. Дайлен вжал ее в себя и некоторое время они стояли молча, в объятиях друг друга — разные люди, сплоченные одним великим горем. Должно быть, на короткое время каждый из них ушел в себя, поэтому тому, кто неслышно приблизился к ним со стороны входа, пришлось повторить свой деликатный кашель трижды прежде, чем он был услышан.
— Я... прошу меня простить, добродетельный Страж, и ты, прекрасная дева, но мне не к кому больше обратиться. Королю понятное дело, что не до меня, а прочие и слушать не будут, — ушастый светловолосый проситель склонил голову в знак неподдельной почтительности. — Страж... пусть между нами были разногласия, но ты единственный, кто меня помнит, и может подвердить, что... В общем, Командор... — в голосе эльфа из Антивы, который был известен Дайлену под именем Зевран, ничего не изменилось, лишь необычная серьезность тона могла свидетельстовать о его глубокой искренности. — Айан Кусланд был моим другом. Пожалуй, единственным человеком во всем Тедасе, которого я мог бы назвать другом. А потому... Вы ведь сейчас идете к погребальному костру. Весь город идет. Но к телу Командора пустят только...
Он помолчал. Потом дернул щекой и вновь коротко поклонился.
— Страж. Немного найдется во всем мире тех, кого я о чем-то попросил. Но тебя попрошу. Помоги мне пройти к... моему другу Айану. Я... хочу вместе с вами... зажечь его последний огонь.
Конец второй части.
Для тех, кто игнорит комменты и не ходит по страницам авторов, третья часть книги тут http://samlib.ru/g/garin_a_o/vd3.shtml
