— Да, похоже на то.
— Сейчас нам с тобой надо уйти как можно дальше отсюда, хотя бы ближе к другим воротам. Будь я на месте властей Балеута, то первым делом оцепил бы этот район — раз мы останавливались в здешней гостинице, то, по идее, и находится должны где-то недалеко.
— Ну, это не обязательно...
— Видишь ли, вряд ли приехавшие издалека иноземцы, да еще с таким опасным грузом, начнут шастать по городу. Обычно люди, не очень хорошо знающие то место, в котором оказались, не пытаются отойти на большое расстояние.
— Ты считаешь, нам надо где-то спрятаться?
— Прежде всего я считаю, что на надо постараться убраться из Балеута. Если, конечно, это у нас получится. Плохо то, что я почти не представляю, куда надо идти. Этого города я совсем не знаю... Ладно, пойдем наугад, по основным улицам. Попытаемся дойти до других ворот из города.
— Но тот мужчина сказал тебе, что сейчас перекрыты все выходы из столицы.
— Это же простой обыватель, и всего он знать не может. Вдруг у других ворот не такие сложности на выходе из города? Надо попробовать добраться до них. Хотя, очевидно, мы будем вынуждены придумать что-то иное.
— Что именно?
— Не знаю. Я почти уверен, что вскоре по городу пойдет облава. Вернее, будет объявлен поиск, и искать будут, понятно, нас. Это вполне возможно, тем более что для подобного в столице хватает и стражи, и солдат. Наверное, вызвали еще и дополнительное подкрепление — в таких случаях мелочиться не стоит. Если перекроют какую-то часть города, то там прочешут все, словно частым гребнем. А раз дело обстоит так, то нам надо не бежать невесть куда, а попытаться спрятаться, только вот где — ума не приложу!
По мнению Олеи здесь было полно маленьких извилистых улочек и небольших строений, где можно было попытаться затаиться, но раз Бел проходит мимо них, то, значит, для укрытия они не годятся.
— Не верти ты так головой... — одернул Олею Бел через несколько минут. — И по сторонам глазами не стреляй. Такие места проверяются в первую очередь, можешь мне поверить.
— Я просто...
— Знаю, что ты думаешь, но нам это не годится. Так что не останавливайся. Как шли, так и идем дальше. Не торопись, не беги вперед, но и медлить не стоит.
— Может, мы с тобой попытаемся где-то спрятаться? Ну, в каком-нибудь доме, или в саду, или же...
— Ты просто не знаешь, что это такое — настоящее прочесывание города. Будет задействовано все, что только можно. Заглянут в каждую щель, в каждый угол... Нет, ну как же быстро их предупредили! Похоже, у кого-то из наших преследователей терпение уже на исходе!
Беглецы шли по улице, стараясь не сбиться на очень быструю ходьбу. Вроде все спокойно, никаких солдат или стражников. Все так же шумят улицы, ходят разносчики со своим небогатым товаром, стоят нищие попрошайки, бегают стайки вездесущих мальчишек... Так и хочется надеяться на то, что Бел в своих опасениях перегибает палку.
Увы, спокойствие долго не продлилось. Когда беглецы находились едва ли не посередине какого-то длинного проспекта, то они увидели, как на соседней улице показался большой отряд стражников. Оставив с десяток своих товарищей на перекрестке, остальные поехали дальше. Тут даже Олее ясно — опоясывают ту часть города, где, как считают, и скрывается пара опасных преступников. Понятно, что беглецам не стоит и близко подходить к этим стражникам — те сошли со своих коней на землю, и внимательно смотрят на каждого, кто идет мимо них. Вон, кого-то уже остановили — сейчас будет проверка... Как видно, у стражников имеется полный перечень примет предполагаемых преступников. Так, значит беглецам не стоит и близко подходить к этому перекрестку.
Бел, увидев подобное, сразу решил — пока их не заметили, надо немедленно уйти с глаз стражников, а заодно надо избавиться и от дорожного мешка, чтоб ничем не выделяться из толпы. Проходя мимо одной из телег, загруженной мешками и узлами, Бел ловким движением засунул свой дорожный мешок с одеждой меж нескольких узлов, набитых чем-то мягким, похожим на шерсть. Так, одно дело сделано, от иноземной одежды они избавились. Прятать мешок в какой-нибудь канаве или в углу слишком опасно — вдруг какой-то честный человек понесет находку к страже, а там могут понять, кто таким образом избавился от почти что новых вещей. Поинтересуются, где нашли этот мешок — и могут пустить по следу собак. Бесспорно, народу в столице хватает, следы могут быть затоптаны, но есть реальная возможность того, что хорошая собака сумеет взять след. Разумеется, тот, кто найдет мешок в своей телеге, будет немало удивлен, но все же может решить, что кто-то перепутал мешки еще при погрузке. Этот к страже вряд ли пойдет, он, скорей всего, повезет мешок назад...
Тем временем Бел, не доходя до перекрестка и пытаясь не сбиться со своего спокойного и равномерного шага, свернул на соседнюю улицу. По счастью, тут оказалось множество лавок с дорогими товарами, при первом же взгляде на которые становилось ясно: здешние изделия — не чета рыночному барахлу. Похоже, в этих богатых лавках людям с тощим кошельком делать нечего. Значит, начинается район, где обитают состоятельные люди. Хм, плохо, в таких местах и без стражников охраны хватает. Следует считать удачей хотя бы то, что эта улица пока что не перекрыта.
Беглецы дошли почти что до конца недлинной улицы, когда сзади послышался шум. Чуть оглянувшись назад, Олея едва не застонала — позади показался отряд стражи. По счастью, они не гнались за парочкой небогато одетых людей — как видно, стражники шли по этой улице, чтоб встать на очередном перекрестке. Женщина едва ли не помянула вслух Темные Небеса — такое впечатление, что погоня дышит тебе в затылок! Если таким образом дело пойдет и дальше, то беглецы вряд ли сумеют отыскать место, где они сумеют затаиться! Ведь не сунутся же они в ближайшую лавку, и не поднесут хозяину к горлу клинок — мол, укрывай, а не то хуже будет!.. Конечно, под страхом смерти их могут спрятать на короткое время, но зато и выдадут при первой же возможности. Даже если запугать хозяина, приказать ему, чтоб помалкивал, то все одно это ненадолго — людей вокруг хватает, хоть кто-то из них заподозрит неладное.
По счастью, стражники были пешие, не конные, и пока что находились далековато от беглецов, так что у Бела и Олеи еще было время что-то придумать. До сей поры на пару простолюдинов никто не обращал внимания, так что необходимо воспользоваться этим временным преимуществом. Великие Боги, куда же ведет эта улица?
Долго гадать не пришлось — пройдя еще немного, беглецы очутились на чем-то, отдаленно напоминающем небольшую площадь, на которой не было ни торговцев, ни лавок, что неудивительно: на этой площади находился храм. Пусть этот храм не был уж очень большим, но чувствовалось, что он является по-настоящему старинным зданием. Хотя внешне храм выглядел крепким и основательным, однако древность проглядывала буквально во всем — и в крайне простом виде здания, и в кладке камней, из которых был сложен храм, и в несколько непривычной форме самих камней, меж которых глубоко пророс короткий зеленоватый мох... Казалось, что совершенно непонятным образом храм перенесен сюда из каких-то немыслимо далеких лет, о которых можно прочитать лишь в старинных сказаниях.
Как видно, в храме недавно закончилась служба, и сейчас с площади выезжали две богатые кареты, да и выходящих из храма прихожан было немало. Видимо, здешние священники пользовались у своей паствы немалым уважением, и проповедовали от сердца — вон какие у всех прихожан просветленные лица!
Неподалеку от храма, словно подчеркивая своей новизной его необычность и старину, стояло несколько больших домов. Наверное, они были построены (или же перестроены) не так давно, целиком сложены из белоснежного камня, и позади каждого из этих домов находился ухоженный цветник. Понятно, что в таких домах живут далеко не бедные люди. Храм меж этих домов смотрелся на редкость органично, и площадь выглядела на удивление красиво.
Однако беглецам сейчас было не до того, чтоб любоваться местными достопримечательностями. Одновременно с тем, как они зашли на площадь, около одной из трех дорог, ведущих с площади, появился небольшой отряд стражников. Так, еще одна дорога перекрыта. Что же делать? Уже идя по площади, Олея обернулась назад. Ну, как они и ожидала, шедший позади них отряд стражи перекрыл ту улицу, по которой они только что пришли сюда.
— Бел...
— Я все вижу, не дергайся.
— Что нам делать? Идти туда, где еще нет стражи? Я имею в виду тот выход с площади... Он последний, еще не перекрытый стражей!
— Не стоит. Стражники там появятся с минуты на минуту, еще до того времени, как мы успеем дойти до того места, и у меня нет никакого желания сделать им приятный сюрприз, возникнув перед их глазами с поднятыми вверх руками.
Олея едва не предложила Белу попытаться спрятаться в каком-либо из тех трех богатых домов, что стояли на площади, но вовремя прикусила язык. На виду у всех, кто находился на этой площади, в эти богатые дома не полезешь, и к тому же там наверняка полно как слуг, так и охранников, которые вряд ли встретят незваных гостей с распростертыми объятиями.
— Нас обложили со всех сторон... — негромко произнес Бел. — Выход только один: надо пойти в этот храм, и там постараться спрятаться. Конечно, в любое другое время я к нему и близко не сунулся — храм слишком мал, и должен хорошо просматриваться при обыске, но у нас нет другого выхода.
— Конечно... Только чей это храм? Я даже представления не имею...
— Храм Дайяра, самого почитаемого святого в Закаре. Слышала о таком?
— Слышать — слышала, но и только.
— Уже неплохо...
Смешавшись с выходящими из храма прихожанами, беглецы вошли внутрь здания, внешне ничем не отличаясь от остальных прихожан, и оттого не привлекая к себе никакого внимания — мало ли зачем люди могут вновь пойти в храм? Все мы люди грешные, и у некоторых столько всего на душе накоплено, что одного покаяния мало, долго надо свои ошибки отмаливать...
Уже стоя на пороге храма, Олея не выдержала, и вновь оглянулась... Бел и тут был прав — сейчас все дороги с площади были перекрыты стражниками. Верно: их просто обложили, словно загоняемую дичь, и вот-вот примутся за вылавливание этой самой дичи.
Внутри храм казался просто большим полутемным помещением — солнечного света сквозь небольшие оконца проникало немного, и потому в каждом из четырех углов небольшого зала стояло по горящему светильнику. Здесь почти не было привычного церковного убранства, лишь стены чуть ли не сплошь расписаны фресками, немного потрескавшимися от старости. Даже пол тут был не каменный или деревянный, а земляной, каким, наверное, был еще в те стародавние времена, когда этот храм только-только возвели. Такое впечатление, что с тех пор здесь ничего не поменялось.
Сейчас внутри храма осталось лишь не более десятка стоящих на коленях прихожан, и, похоже, все они ожидали своей очереди поговорить со священником, невысоким худым человеком, одетым в простые белые одежды. Он был очень стар — голова, покрытая легким белым пушком, длинная белоснежная борода, лицо, изборожденное глубокими морщинами... Кажется, священнику каждый шаг давался с трудом, но, тем не менее, он с искренним интересом и со светлой улыбкой выслушивал каждого, кто обращался к нему. Да и голос у него был хотя и негромкий, но какой-то располагающий. Разумеется, Олея не понимала ни слова из того, о чем прихожане говорят с этим человеком, но судя по тому, с каким почтением и вниманием они выслушивают старика, было понятно, что здешний священник среди паствы пользуется немалым уважением, и к его советам прислушиваются без малейших колебаний.
Чтоб не выделяться среди находящихся в храм людей, Бел и Олея также пустились на колени, и сделали вид, что молятся, хотя меж тем внимательно смотрели по сторонам, выискивая хоть малейшую возможность незаметно спрятаться. К сожалению, потаенных углов тут не было, все на виду. Женщина даже не заметила, как сама начала про себя повторять слова молитв. Вспомнилось, что, по слухам, несколько храмов Дайяра были даже в ее родной Руславии — этого святого почитали даже в северных странах. Правда, ни о самом Дайяре, ни о его церкви Олее было ничего не известно, но раз его храмы позволялось строить даже в ее стране, значит, священники Руславии с должным уважением относились к этому святому.
Женщине невольно вспомнился сладкоречивый настоятель монастыря Святых Дел, с его мягкой, журчащей речью. Что бы это человек не говорил тогда, что не обещал, пытаясь убедить отдать ему артефакты, но было понятно одно: за возвращение перстня и Договора он бы потребовал у Правителя немалую плату — разрешение строить храмы Двуликого по всей Руславии, причем несколькими городами дело бы никак не ограничилось. Чужую веру стали бы насильно внедрять по всей стране, а тех Богов, что издревле осеняли Север своей защитой, отдали бы на поругание — в этом сомнений нет, и быть не может!
Вновь и вновь осматривая внутренность храма, Олея заметила небольшую дверь, находящуюся в стене, противоположной от входа. Ага, вот и она, та самая дверь, что есть в каждом храме, и которая ведет в задние комнаты. Может, рискнуть, и пойти туда? Олея посмотрела на Бела, и поняла, что тот сам колеблется в принятии этого решения. Однако в этот самый момент дверца открылась, и оттуда вышел храмовый служка, крепкий молодой парень. Увы, значит, беглецам туда соваться не стоит — наверняка за той дверцей есть еще люди.
В общем, пойти некуда. Похоже, что беглецы тут, как в мышеловке, причем в эту мышеловку они забрались сами. Сейчас только и остается надеяться на то, что погоня каким-то образом пройдет мимо.
Тем временем, поговорив со священником, и получив от него благословение, ушла одна пара, затем вторая, а к священнику подошли две хорошо одетые дамы довольно преклонного возраста. Разговор у них явно был очень нелегким, чуть позже дамы пустили горькую слезу, а Олея тем временем прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи. Нет, стража с площади так быстро не уйдет...
Внезапно одна из двух пожилых женщин, беседующих со священником, стала медленно оседать на пол. Кажется, она потеряла сознание... Вторая дама зарыдала еще громче, безуспешно пытаясь подхватить упавшую подругу, и стала звать окружающих на помощь, только во все от растерянности бестолково топтались на месте...
В этот момент Бел чуть тронул Олею за руку, и прошептал, кивнув с сторону упавшей женщины:
— Иди туда, помоги... Но капюшон ни в коем случае не снимай! И помалкивай.
— А ты?
— Иди, я сказал!
Через несколько мгновений Олея уже была подле лежащей женщины. Присев рядышком, она положила голову все еще находящейся без сознания женщины себе на колени, постаралась привести в себя. Увы, обморок был слишком глубокий. Тут нужна вода, или нюхательная соль, только вот ничего этого под руками сейчас не оказалось. Огляделась по сторонам — вокруг стоят беспомощно толкающиеся люди, не знающие, что предпринять в этой ситуации. Правда, старый священник что-то проговорил, кивнув головой в сторону дверцы, и Бел едва ли не опрометью кинулся туда.
