...
— Хорош-ш-шо! — расправив полотна перепончатых крыльев во всю ширь, верхнюю пару рук вытягиваю вверх, а нижнюю развожу в стороны, в результате чего поза напоминала карикатурную звезду.
Зажмуренные от удовольствия глаза (парные закрыты горизонтальными веками, одиночный — вертикальными) даже в таком состоянии продолжают видеть пространство на все триста шестьдесят градусов, да еще в объеме сферы. Укоротившийся почти на треть хвост, будто у радостной собаки, размахивает из стороны в сторону, а под чешуйчатой болотно-зеленой кожей перекатываются стальные тросы мышц.
Легким движением вскакиваю на ноги, становясь на носки ступней, опираясь на растопыренные когтистые пальцы. Зависшие над полом пятки красуются короткими загнутыми костяными шипами, обе пары коленей (передние верхние и задние нижние) слегка согнуты, из-за чего может создаваться ощущение, будто я готовлюсь к прыжку.
— А мой рост стал ниже, — трансфигурирую из воздуха зеркало, на что ушли капли магии из порядком опустошенного резерва.
Зеркальный прямоугольник, зависший в телекинетическом захвате, позволил увидеть все произошедшие перемены. Я, действительно, стал ниже, примерно на пятьдесят сантиметров, из-за чего рост теперь составляет всего лишь два с половиной метра, килевидная грудная клетка расширилась и стала чуть более плоской, руки немного утолщились и обросли мышцами, так что теперь торс кажется более гармоничным. Три пары коротких рогов, ранее являвшихся костяными клонами, превратились в естественные наросты со сложными энергетическими структурами внутри и волокнами нервной ткани. Широкие перепончатые крылья, которые для полноценного полета все равно не пригодны без магии, пси или чакры, сами по себе теперь могут выступать в роли парашюта... или планера.
"Хотя, судя по их прочности, скорее уж, будут служить естественным щитом от кинетических атак".
Долго мне любоваться своим новым обликом не позволили: один из костяных клонов, которые были оставлены охранять иглу снаружи, развеялся, передавая информацию о том, что на место проведения ритуала заявился гость. Раздраженно вильнув хвостом, оскаливаю в улыбке острые игловидные зубы, закрываю глаза и сосредотачиваюсь...
Ощущение того, как тело превращается в подобие воска, затем сжимается и снова "застывает", сложно с чем-либо сравнить и описать. Нельзя сказать, что это неприятно, но и удовольствия от трансформации я не испытал, да еще необходимость прилагать некоторые волевые усилия, чтобы сохранять человеческий облик, заставила раздраженно дернуть губой.
Снова посмотрев на себя в зеркало, вижу Микки Мауса, точно такого, каким он — я был несколько часов назад. При помощи трансфигурации создаю на себе белую рубашку, черные штаны, серебристые сапоги и синюю куртку с гербом рыцарского рода, восстановлением которого следует заняться хотя бы из уважения к Августу и здешним моим родителям, давшим жизнь этому телу.
"Не стоит оставлять следов".
Собрав крохи скопленной силы, обращаюсь к некромантии и выпускаю во все стороны энергию смерти. Серая волна прокатилась по полу, врезалась в стены иглу, затем заполонила собой все свободное пространство... и истаяла. Растрескавшийся, словно бы выцветший лед осыпался мелкими хрупкими гранулами, открывая мне вид на звездное небо и полную луну, висящую над горизонтом северного полюса.
— Мне категорически интересно, что именно ты здесь делал, — прозвучал голос Вавилона, как всегда одетого в белый фрак и зеркальные очки.
— Еще интереснее было бы разобрать меня на запчасти, чтобы узнать, как это работает, — оскаливаюсь в усмешке, прикрыв видимые глаза.
— Не буду спорить, это был бы интересный опыт. — согласился киборг. — Я пришел сообщить, что для строительства ковчега все готово. Приступить мы можем прямо сейчас, но это закономерно вызовет интерес как у мировых правительств, так и у Наказующих с архимагами: все же уже третий месяц в "Тени" не могут разобраться с последствиями... диверсии.
— По-моему, они не могут понять, нужно ли с этими последствиями что-либо делать, — в душе всколыхнулось злое веселье, ощущение псионической мощи, бурлящей в теле чакры, духовной и магической силы требовало куда-то бежать, что-то делать, может быть, даже с кем-то подраться по-настоящему, чего не удавалось с момента...
"Моей предыдущей смерти".
— А ты изменился. — по-птичьи наклонив голову к левому плечу, задумчиво заметил собеседник. — Дело даже не в теле, а духовных оболочках... Хм... Любопытно, но на данный момент неактуально. Сегодня второе марта. Ты хочешь закончить строительство к восьмому числу. Неужели подарок любимой?
— В определенном смысле. — хмыкнув, позволяю себе улыбку. — Кому именно, не спрашивай, все равно не отвечу.
— Хорошо. — Вавилон не стал спорить, лишь заложил руки за спину и, развернувшись на каблуках, повернулся лицом к пустынной снежной равнине. — Проект по созданию наномашин почти завершен, так что числу к двадцатому мы сможем облагодетельствовать человечество новыми технологиями.
— Как-то это... слишком быстро, — удивление не пришлось изображать, впрочем, было оно не таким уж и сильным.
— Кроме ученых, которых я собрал в Башне Вавилона, над всеми проектами работали сотни моих клонов, каждый из которых — пси-одаренный пятого ранга. — пожав плечами, киборг добавил. — Было бы удивительно, если бы, имея такую базу и столько мастеров своих специализаций, мы провозились слишком долго...
* * *
(Отступление).
— И все же будущее именно за палочковой ритуальной магией, — произнес Фауст, неспешно спускаясь по лестнице из библиотеки в сторону большого зала.
— Странно подобное слышать от... — Гермиона прикусила нижнюю губу, не желая обидеть друга своим неосторожным высказыванием.
— От потомственного мага? — вопросительно вскинул брови наследник рода Флер. — От моего рода мне досталось не так уж и много, но того, что дает учитель, более чем достаточно, чтобы понять простые истины.
На последних словах юноша пожал плечами и кинул взгляд рубиновых глаз в сторону коридора, ведущего в башню факультета Гриффиндор. Ощущения в очередной раз его не подвели, и оттуда с целеустремленным, сосредоточенным выражением на лице шел в их сторону Рональд Уизли.
— И какие же? — заинтересованно спросила девочка.
— При наличии силы и упрямства любую работу можно сделать голыми руками: выкопать яму, вбить в стену гвоздь, разжечь костер. — беловолосый чародей сделал паузу для большего эффекта. — Но гораздо удобнее использовать такие мистические инструменты, как лопата, молоток, зажигалка... огниво на худой конец.
— То есть лопата — мистический инструмент? — смуглая девочка открыто рассмеялась. — Скажешь тоже.
— Эй ты. — наконец трое школьников встретились на лестничной площадке, и Рон преградил путь Фаусту, зло сверкая голубыми глазами. — Ты опять клеишься к моей девушке?
— Клеюсь? — недоуменно вскинул брови наследник рода Флер.
— Твоей девушке? — повторила действия своего спутника мисс Грейнджер. — С каких это пор я твоя девушка?
— Мистер Уизли... — беловолосый чародей прищурил глаза. — Вы хотите сказать, что натравили на меня своих братьев из-за того, что я общаюсь с Гермионой?
Фауст и сам того не заметил, как перешел на тон Джафара Мора, которым его учитель отчитывал своего ученика после какой-нибудь неудачи. Выражение лица, взгляд, полный холодной решительности, ощущение собственного превосходства...
"Как там было? "Гордость, а не гордыня, достоинство, а не презрение, я лучше вас, а не вы хуже меня"? Кажется, я что-то начал понимать..."
— Да. — уверенно ответил рыжеволосый мальчик, в следующую секунду ощутивший, как его правое ухо оказалось в хватке тонких девичьих пальчиков, сжавшихся с неожиданной для любительницы книг силой. — Э-э-э...!
— Так это из-за тебя от меня в гостиной все шарахаются. — яростно прошипела юная чародейка. — Поухаживать за одноклассницей, значит, решил и ничего умнее не придумал, нежели посадить ее в зону отчуждения.
— Я это... — весь гонор младшего сына семьи Уизли словно ветром сдуло, а на его место пришло осознание того, как можно было интерпретировать последние произнесенные им слова. — Я не это имел в виду!
— Убью рыжую сволочь, — в ответ прошипела смуглая девочка.
— Гхм. — положив руку на плечо подруги, Фауст постарался окружить ее своей аурой, а затем и вовсе приобнял за талию, привлекая к себе, одновременно с этим ловким движением высвобождая ухо Рона из болезненного захвата. — Гермиона, не стоит так поступать с представителем влиятельнейшего клана магов Англии: отказ он может и стерпит, а вот за нападение на отпрыска его родственники могут испортить жизнь любому. У тебя же после школы и покровителя не будет.
— Я не... — отшатнувшись назад, встретившись со злыми, полными слез глазами мисс Грейнджер рыжеволосый юноша перевел взгляд на соперника. — Ты...
— Рон, просто уйди. — спокойно, с нотками усталости попросил красноглазый блондин. — Что бы ты сейчас ни сделал, станет только хуже.
— Мы с тобой еще поговорим... змей, — резко развернувшись, Уизли убежал по коридору в башню.
Прошло несколько секунд, и Гермиона, уткнувшись в зеленый пиджак Фауста, тихо заплакала, мелко подрагивая плечами. Ученик Джафара Мора продолжал ее осторожно приобнимать за талию, поглаживая по голове второй рукой, а в глубине его глаз плескалось нечто злое...
"Нужно было сразу выразить свои притязания, Рон, а не пытаться распугать конкурентов. Да и братья твои хороши: повелись на уговоры младшего... Хотя в последнее время их нападения несут скорее спортивный характер. Все же им неприятно осознавать, что какой-то второкурсник-сирота умудряется раз за разом побеждать в поединках. Что же, первый шаг сделан, теперь следует не дать противнику оклематься. Я еще заставлю тебя жалеть, Уизли, что ты вообще решил посмотреть в мою сторону".
Когда подруга слегка успокоилась, они продолжили путь вниз уже в молчании...
* * *
— И чего еще вы от меня хотите узнать? — сидя в глубоком мягком кресле, поставив локти на подлокотники и сцепив пальцы рук под подбородком, одетый в свободный темно-красный костюм черноволосый и черноглазый, высокий и худощавый мужчина, подбородок которого украшала тонкая короткая бородка, с демонстративной скукой вскинул левую бровь. — Постарайтесь развлечь меня хотя бы беседой, а то здесь хоть и уютно, но больно уж скучно.
В довольно просторной комнате с толстым красным ковром, скрывающим пол, бархатной драпировкой стен, узкой одноместной кроватью у дальней стены, низким чайным столиком и двумя креслами, освещалась которая электрическими лампами, закрепленными на потолке, уже не первый месяц содержался в заключении Джафар Мор — главный подозреваемый в новогоднем инциденте, ставшем причиной нескольких политических скандалов и тихой паники из-за распространения неизвестной ранее энергии. Впрочем, следовало признать, что условия содержания были даже более чем мягкие: удобная мебель, питательная еда, регулярные банные процедуры...
"И скука. Даже почитать нечего. Если бы не память оригинала, пожалуй, я бы уже на стенку лез".
Джафар (а именно так к себе теперь обращался слепок личности Мозенрата) спустя несколько дней, проведенных в изоляции от внешнего мира, в помещении, блокирующем использование почти всех его сил, пришел к неоднозначному выводу: раз оригиналу более не нужна личность Джафара Мора, как и сама марионетка, отыгрывавшая эту роль, значит, он может попытаться жить для себя. К счастью, знаний и сил было в достатке, опыт предыдущих жизней тоже присутствовал, единственным ограничением являлось то, что новая смерть будет окончательной и бесповоротной.
"Еще немного, и я перестану быть клоном: духовные оболочки уже сформировались, так что осталось провести мелкие косметические изменения и разорвать связующую нить. Коди, насколько мне удалось понять, эти деятели не нашли, а значит, Мозенрат успел его эвакуировать и перепрятать. Рассчитывать на помощь от оригинала или старые ресурсы тоже не следует, но много ли для благополучной жизни нужно умелому одаренному?"
— Сегодня развлекать вас будем не мы. — с явным облегчением заявил чародей в черном комбинезоне, поверх которого была накинута темно-красная короткая мантия. — Вас, господин Мор, пожелал допросить агент аврората из Великобритании.
— Оу, как интересно. — изобразил удивление и энтузиазм на лице заключенный. — Пропустите просителя: я готов к аудиенции.
— Вам бы скромности побольше, цены бы такому заключенному не было, — покачал головой собеседник Джафара.
— Вам бы уважения побольше... — в тон ему отозвался Мор, даже не стараясь скрыть ехидство.
Махнув рукой, охранник вышел за дверь, и вместо него в камеру вошел другой человек: один его глаз был закрыт повязкой, руку и ногу заменяли высококачественные артефактные протезы. Гость был одет в черный свободный костюм со множеством кармашков, которые при входе пришлось полностью опустошить.
— Присаживайтесь. — жестом гостеприимного хозяина заключенный указал на свободное кресло. — Как говорят в Российской Империи: "В ногах правды нет". У вас же ее вообще наполовину меньше.
— Шутник, значит, — кивнув каким-то своим мыслям, посетитель подошел к креслу и, промедлив секунду, все же сел.
— Сам себя не развеселишь — никто этим заниматься не станет. — как бы извиняясь, Мор развел руками в стороны. — Мою спутницу еще в январе освободили ее родственники, а вот меня вытащить отсюда им не хватило влияния... или желания. В конце концов, пока ты на коне, все тебя стараются облагодетельствовать, чтобы получить что-то взамен, но стоит упасть с вершины, как вчерашние друзья потопчутся на спине, желая убедиться в том, что подняться ты уже не сможешь.
— Очень интересно. — хмыкнул незнакомец, а на приподнятую бровь все же представился. — Аластор Грюм. Я пришел к вам по важному делу.
— Прошу прощения, мистер Грюм, ничем не могу помочь, — руки Джафара легли на подлокотники, и пальцы слегка сжали мягкую обивку, выдавая скопившееся напряжение. — Колдовать в этом помещении несколько затруднительно, так что вырастить новые конечности не получится... Там ведь еще какое-то проклятье? Любопытно было бы разобраться, но...
— Я не по поводу лечения, — губы Аластора скривились.
— Тогда я даже не представляю, чем могу быть полезен, — почти натурально расстроился заключенный.
— Я хочу узнать, какое отношение вы имеете к темному богу. — наклонившись вперед, служитель закона прикоснулся пальцами протеза к повязке, скрывающей глаз. — В жизни не поверю, что произошедшее с вашим "садом" — это случайность или диверсия конкурентов. Что вы скрываете, мистер Мор?
— Хм? — нахмурившись, Джафар согнул левую руку в локте и потрепал бородку. — Понятия не имею, о чем вы.
— А вот сейчас мы узнаем, что именно вы скрываете. — собеседник зло оскалился и стянул с головы повязку, открывая глазницу, в которую был вставлен золотой глаз, украшенный непонятными письменами, вместо зрачка в котором был матово-черный камень, словно бы сошедший со страниц книги о древних артефактах. — Не дергайся, парень, если тебе, действительно, нечего скрывать, то я в твоем прошлом ничего особенного и не увижу. Начнем, пожалуй, с событий двухмесячной давности...
