Правитель еще раз вздохнул, погладил пальцем нарисованную на шелке щеку своей оставшейся навеки молодой любимой женщины, и убрал портрет, закрыв на ключик ящик бюро. Он терпеть не мог, когда кто-то посторонний глазел на принадлежащее только ему. Еще один портрет матери Аслана в полный рост висел у него в спальне. Больше во Дворце изображений этой женщины не было. Даже у Аслана не было портрета, хоть он как-то и просил отца сделать для него копию.
* * *
Роксана стояла перед зеркалом, разглядывая свое отражение — темно-зеленое с золотым бархатное платье с завышенной талией, достаточно открытое декольте — ничего вызывающего — (она твердо усвоила некоторые моменты — Аслан не любит вычурности) и в то же время нарядно и элегантно... Светлые волосы заколоты в высокую прическу, и, словно небрежно выбившиеся, лицо красиво обрамляют волнистые локоны. Осталось надеть маску...
Дамир подошел сзади. Высокий, стройный. В накинутой на плечи рубашке, открывающей голую грудь — он был для Роксаны самым желанным мужчиной на свете. И в кровати был превосходен — нежный и страстный (Дамир успел понабраться опыта в своей бурной юности, не знающего ни в чем отказа), только лишь его семя не могло породить новую жизнь...
Его ладони легли на плечи девушки, одновременно и расслабляюще утешая, и заставляя собраться:
— Прости, Рокки, что разрешаю тебе пройти через это... но ты же понимаешь, лаэр из меня никакой — я ненавижу военную карьеру... Если отец решиться поменять нас с Асланом...
— Не начинай все сначала, — немного раздраженно сморщилась Роксана. — Я тоже не хочу покидать столицу. Я — не "дочь тысячника". Я не смогу, как Тесса сидеть взаперти на выселках, где не с кем даже поговорить, кроме солдатни.
— Ты неправа, — мягко возразил мужчина, — у них там один из красивейших небольших городков неподалеку — там все то же самое, что есть в столице.
— Не смеши, Дамир, слышала я про эти городки вдали от торговых путей. А что же они тогда не живут в городе? Зачем Аслану жить в крепости, когда до нее в случае чего можно добраться за два часа?
— Я не знаю, милая, — вздохнул Дамир и снова погрустнел, проведя пальцами по щеке жены, невесомо лаская, не в силах больше ничего сказать ободряющего — уже столько всего было сказано и столько пролито слез, но иного выхода не было. И все же он снова произнес: — Если бы...
— Всё, все "если бы" мы уже обсудили, — оборвала его Роксана.
"Если бы" — было слишком много — если бы они не признались, что у них не получается зачать ребенка, если бы воспользовались услугами какого-нибудь парня, не посвящая отца, если бы Дамир, в конце-концов не таскался в свое время по девкам, или хотя бы вовремя забил тревогу и обратился к Дворцовым лекарям, а не к какому-то шарлатану...
— Я знаю, что для Аслана кроме его жены никто не выглядит достаточно привлекательным, но ты обязательно справишься. Ты сегодня просто обворожительна, — ничуть не польстил Дамир, немного ревниво вглядываясь в отражение жены в зеркале.
— Я тоже тебя люблю, — произнесла Роксана, поворачиваясь к мужчине и прижимаясь щекой к его груди.
Дамир обнял ее — если бы он мог перечить воле отца, то ни за что бы не разжал объятия, но он и сам понимал, что это единственный выход. Не отца же просить... как они потом будут смотреть друг другу в глаза, почти ежедневно встречаясь? Дамир хотел погладить ее по волосам, но девушка отстранилась:
— Нет, прическу испортишь. Всё! — решительно тряхнула она головой, попробовала улыбнуться, но вышло непохоже. — Подай, пожалуйста, маску.
— Думаю, в ней тебя даже Аслан не сразу узнает, — пошутил Дамир, помогая закрепить полностью закрывающую верхнюю часть лица вычурную маску роковой женщины.
— Надеюсь, он не сочтет меня чересчур бесстыжей, а лишь легкомысленной, — пробормотала Роксана, слегка розовея. Все-таки оставлять брата мужа с мнением о том, что она просто развратная дрянь, очень не хотелось.
Трудно попытаться завлечь того, кто саму тебя не интересует. Аслан, конечно, привлекательный мужчина, но это его воспитание и увлечение своим же полом? Для Роксаны подобные отношения были непонятны, хотя извращенцы и среди подданных свекра изредка встречались, предпочитая содержать мальчиков для утех, а не девушек, но вот переспать с ним? Как только Тесса согласилась выйти за него замуж? Роксане нравилась Тесса, но сейчас она ее почти ненавидела, за то, что та стоит между ней и вожделенной целью. Все дело в том, что Роксане этот ребенок был нужен и самой, не только из-за соображений выгоды своего положения и гарантии остаться в столице. Роксана с самого детства мечтала, о том, какие у нее будут дети, как она будет ими гордится. Конечно, ей хотелось и сына, и дочку, да и вообще, чем больше детей, тем лучше, но судьба жестока... и этого ребенка, которого ей надо заполучить любой ценой, она будет любить самоотверженно и беззаветно. Много детей у нее никогда не будет, но одного она просто обязана родить своему мужу и себе... И пусть хоть от самого черта, но моральные терзания души данным поступком надо отбросить прочь! От Аслана не убудет. И никуда он от нее не денется!!!
* * *
Разговоры, слившиеся в нестройный гул голосов, громкая музыка, взрывы смеха, пестрые одеяния собравшихся — что женщины, что мужчины сегодня выглядели экзотическими птицами, порхающими по огромному великолепно украшенному праздничному залу.
Орис оттопырил маску и почесал нос — он бы предпочел подежурить вместо кого-нибудь из своих ребят, но Аслан решил, что ему одному обидно будет изображать "клоуна", какими выглядело большинство присутствующих.
Аслан сегодня пользовался успехом у прекрасной половины. Особенно часто ему приходилось танцевать с красивой девушкой в темно-зеленом платье с золотой отделкой. Правда, под маской не было видно лица (одни только губки, с которых не сходила очаровательная улыбка), но фигура и грация девушки были на высоте, и светлые локоны обрамляли ее чело красивым ореолом. Она, по определению, должна быть, диво, как хороша.
Аслан и прелестная незнакомка смотрелись просто великолепно — хищная грация варвара и легкая, летящая (словно это не живой человек, а лесная нимфа) — девушки в маске.
Многие предпочли наложить вычурный грим, до невозможности меняющий внешность, но Орис представил, как потом это безобразие отмывать, и предпочел маску, как и Аслан.
Спустя полтора часа Орис, передвигающийся по залу больше для наблюдения за обстановкой, чем для развлечения утомился. Ему так же пришлось потанцевать, но, во-первых, он знал (в силу своего воспитания) лишь несколько предлагаемых танцев, во-вторых, поврежденная нога делала из него не ахти какого танцора, а в-третьих, дамы предпочитали более легкомысленных кавалеров. Здесь лучше бы справился Сауш, который знает, что хочет услышать любая из женщин (несмотря на то, что прибывшие с лаэром бойцы не в курсе столичных сплетен и интриг), и безошибочно говорил им именно те слова и комплименты, открывающие настежь женские сердечки.
Ориса немного беспокоило состояние Дерека, который как-то уж подозрительно легко прекратил переживать по поводу увиденного аукциона рабов. Орис предпочел бы выслушать, что у парня накипело, но тот, словно и думать забыл, однако у Ориса было на душе неспокойно. Такие, как Меченый, никогда и ничего не забывают. Как бы чего не придумал и не осуществил свою вендетту, подставившись сам, и подставив Аслана, как хозяина. Прежде, чем уйти, Орис попросил оставшихся не у дел ребят, присмотреть за рабом-воином.
А сейчас мысли Ориса приняли несколько иное направление — Аслан, казалось, решил дать себе волю (что практически с ним никогда не случалось), а особенно в гостях у отца. Такое ощущение, что он решил напиться. Это тем более странно — впереди еще два дня заседаний Совета лаэров. Эх, жаль, что Тесса не поехала. При ней бы Аслан вел себя более сдержано. Правда, и шанса у других дам не осталось бы с ним пофлиртовать. Орис улыбнулся. Аслан вился бы весь вечер вокруг собственной жены, наплевав на приличия, что на балу, следует менять партнеров по танцам.
Девушка в зелено-золотом платье снова "атаковала" Аслана, и он что-то сказал ей, видимо огорчив, но она не сдалась, глупышка (неужели не знает, насколько прохладно он относится к прекрасной половине, или не в курсе, что у него дома есть "любимая девочка", которую он не променяет и на десяток таких прелестниц?).
Девушка же сделала знак слуге с подносом — взяла два бокала и подошла к Аслану, беседующему с братом. Вот Дамир (тоже под маской), наоборот, сегодня практически не пил, и отчего-то казался сосредоточенным, словно его что-то сильно тревожило и ему было не до царившей вокруг праздничной атмосферы. Лицо старшего брата Аслана тоже было скрыто маской, но это чувствовалось по его напряженно замершей спине, упрямо сжатым в тонкую линию губам.
Орис невольно сравнил их. Аслан выглядел резвящимся по весне здоровым самцом, а Дамир — властным, все еще сильным и главенствующим, но словно ожидающим, что его время вышло и претендент на власть, наконец, появится... Оба высокие, красивые, только Дамир был более сухощавым, а вот Аслан мощным и в то же время грациозным — само совершенство. Почему пришло такое сравнение про самцов , Орис не понял и, быстренько прогнал глупую мысль.
Девушка предложила бокалы обоим мужчинам. Дамир взял, а Аслан хотел было отказаться, но брат что-то произнес, и Аслан, кивнув, отпил. Видимо пили не от жажды, а за что-то конкретное. Орису издалека не было слышно, но, брат, скорее всего, произнес тост, потому что Аслан, собравшийся было отдать недопитый бокал, выпил все до капли, и Дамир сразу же отослал слугу, дожидавшегося, когда мужчины вернут пустые бокалы.
Тут Ориса снова отвлекли на какое-то время, и он потерял своего господина из вида, потом пришлось танцевать, потом провожать даму через весь зал и выслушивать похвалы его отменной выправке от ее подруг, и лишь после Орис смог вернуться к своим обязанностям — пошел разыскивать Аслана, чтобы тот был у него на глазах.
Предчувствие не обмануло Ориса. Он издалека увидел, как по залу между закончившими очередной танец гостями Правителя пробирается один из оставленных в апартаментах Аслана бойцов, разыскивая его взглядом. Орис двинулся навстречу, уже ожидая, что услышит.
Так и есть, Дерек попробовал отпроситься в город. Без пропуска его не выпустят, а то, что он просто еще раз решил посмотреть на столичные достопримечательности — в это Орис не верил. Значит, все-таки решил проведать бывших хозяев.
Раздумывать было некогда. Меченому хватит ума и ловкости совершить тайную вылазку. Орис пошел разыскивать Аслана, как назло, словно провалившегося сквозь землю, чтобы предупредить, что ненадолго оставит его здесь в одиночестве.
Аслан нашелся на одном из балконов, в компании все той же девицы в зелено-золотом платье.
Лаэр что-то с воодушевлением втирал ей про звезды, при этом совершенно игнорируя явные попытки прелестницы утянуть его с балкона. Она напрасно намекала, зябко обхватив себя руками, чтобы показать, что им нужно вернуться в помещение или хотя бы, чтобы он обнял ее. Голос у Аслана постоянно срывался, да и вообще выглядел он как-то странно — похоже ему было жарко, и он даже расстегнул верхнюю пуговицу на своем костюме. А еще периодически мотал головой, словно отгоняя какое-то наваждение, но упрямо не прекращал свою лекцию на звездную тему, и Орису это совершенно не нравилось. Он вполне понимал желание своего слегка перебравшего господина немного проветриться, но настырная девица не уходила. По всему выходило, что планов лаэра он не нарушит, если ненадолго прервет это уединение, и Орис решительно (громко топая, чтобы обратить на себя внимание), подошел.
Аслан обернулся и вопросительно уставился на своего помощника, в отличии от девушки, которая презрительно окинула ладную фигуру бойца, выразительно поджав губы, давая понять, что возмущена, но не удивлена — что еще ожидать от провинциального солдафона. Неужели не понимает, как он не вовремя.
— Господин лаэр, разрешите обратиться?
Аслан кивнул, такое ощущение, что он пытался сосредоточиться, не понимая, кому и что еще от него надо.
— Я хотел бы ненадолго отлучиться.
— Что случилось, Орис? — голос лаэра сделался более жестким. — Требуется мое вмешательство?
Вмешательство Аслана вовсе не требовалось, но его готовность сбежать отсюда, была понятна, и Орис рискнул немного пояснить, а там уже пусть сам решает.
— Это насчет одного из... бойцов, — нарочно сделал паузу Орис, надеясь, что Аслан догадается, и Аслан не подвел, словно невзначай дотронувшись рукой до щеки, не став называть при своей даме имен.
Орис кивнул.
— Да, я непременно буду! — пообещал Аслан озадаченному происходящим помощнику. — Можете идти.
— Есть! — отчеканил Орис и четким строевым шагом направился в танцевальный зал. Со стороны выглядело немного комично, если вспомнить, как сегодня были разодеты и аристократы и сопровождающие лаэров помощники на этом балу-маскараде.
А у Аслана словно что-то перещелкнуло в мозгу. Еще полчаса назад он специально на виду у всех изображал, что его мучает нестерпимая жажда, и прикладывался к разносимым слугами фужерам с великолепным легким вином (с которого, правда, тяжело опьянеть) и старался правдоподобно изобразить, что у него это получилось. Но вот потом он и впрямь почувствовал легкое головокружение и странную сонливость, словно его разморило у жарко натопленного камина. И вот в этом странном состоянии легкой полудремы, отголосков звучавших вокруг разговоров, смеха, музыки, то бьющих набатом по барабанным перепонкам, то вдруг затихающих, словно он остался в изолированном от внешней среды помещении, всплывали какие-то образы, мелькали события и лениво всплывали какие-то сюжеты о них с Тессой, когда они оставались наедине... Напрягало странное состояние блаженной истомы то мягким теплом разливалось по жилам, то ярким всплеском проносилось по переставшему слушаться телу — хотелось отдаться этим ощущениям, но он смутно чувствовал, что это что-то ненастоящее, напускное — он на балу и не нем, в конце концов, так напиться с каких-то пяти-шести бокалов легкого вина. Наверное, это переутомление... хотя, с чего бы? Ночью выспался хорошо...
Аслан попытался сосредоточиться на этой мысли, но рядом снова возникла Роксана и обратила на себя внимание. Ее стройная изящная фигурка, рука, заботливо протянутая к нему... такие плавные движения... Аслан, как зачарованный смотрел на стоящую перед ним девушку, совершенно перестав понимать, что неприлично так пялится на чужую жену, в особенности на ее губы... с проскользнувшей по ним (призывной?) улыбкой, на эту изящную белую шейку, на высоко вздымающуюся грудь, открывая чуть ли не до середины восхитительные холмики с манящей ложбинкой...
Захотелось дотронуться, накрывая их сложенными чашечкой ладонями, почувствовать восхитительно гладкий шелк кожи, жаркое тепло девичьего тела и, заласкав до стонов, когда Тесса уже не сможет...
"Черт! Тесса! А это совсем не Тесса", — Аслан помотал головой, отгоняя непрошенное видение, и мысленно поблагодарил отца, придумавшего сегодня маскарад — без маски было бы очень трудно скрыть сконфуженное выражение лица. Кажется, даже уши запылали — вот чего с ним давно не происходило... Нет, так нельзя — Роксана всего-то немного поулыбалась ему, чаще, чем другим, но, так она ему родственница, может, и правда, хочет показаться гостеприимной сестрой, а он вообразил себе невесть что, и теперь вот чуть вообще не полез домогаться. Какой позор! У него пересохло во рту, Аслан отвернулся, нервно облизнув губы, сделал несколько судорожных глотков воздуха, и рывком расстегнул начавший душить его воротник. Справа, слева, впереди — словно нарочно его взгляд натыкался на ярких разодетых людей, оголенные прелести женщин... под пышными платьями...
