— Крейв! — крикнл я, делая чертовски неуклюжий выпад, держа рогатину одной рукой. Тень отпрянула и спрятала кинжал, Крейв проснулся, я же накрыл давно остывшие угли костра. "Визитер", бегло посомтрев по сторонам, хорошо пнул начавшего подниматься молодого графа и во весь опор побежал к кромке леса. Встав на колени, я достал пистолет, но, вместо того, чтобы выстрелить, снова упал на землю: у моего виска пролетела стрела. В ту же секунду нападавший скрылся из вида.
Отдышавшись, я помог Крейву подняться и, пряча пистолет, посмотрел по сторонам. Испуганые крики проснувшихся птиц меня даже успокоили...
— Кто это был? — спрсил молодой граф.
— Не знаю, но должен тебя поздравить — тебя хотели отправить на тот свет.
— Убить?
Я кивнул.
— Ты... уверен в этом?
— Я кинжал видел так же, как тебя сейчас... даже лучше.
Его взгляд потяжелел, он опустился на траву.
— Кому понадобилось меня убивать?
— Надеюсь, это риторический вопрос — никто из нас на него не ответит... Мы сообщим об этом?
— Да.
— Всем? — само слетело с моих губ.
— Нет. Только моему отцу. Его гости могут поднять шум и обвинить нас в том, что мы всё это подстроили...
— Подстроили? — мои глаза полезли на лоб.
— Конечно. Чтобы потребовать возмещения с соседей, чтобы уйти из-под остатков власти короля... Ради чего угодно! В эти головы и не такое может ударить!..
Я многозначительно покивал и принялся снова разводить костёр...
В течение ночи, за время нашего посменного дежурства, никто, за исключением представителей местной живности, к вершине холма не приближался. Даже, несмотря на то, что смену у нас были довольно продолжительными, хоть как-то выспаться не удалось: Крейв частично впал в состояние шока, я же ломал голову над тем, кто это мог быть, иногда примешивая к этому воспоминания о последней встрече с королевой. С первыми рассветными лучами мы быстро собрались и двинулись обратно, к поляне, откуда пришли сюда...
Несмотря на то, что хотелось кричать, махать руками и, сопровождая доводы руганью, обсудить с Крейвом, кто, всё-таки, это мог быть, и по чьему именно приказу (или заказу) это было сделано, всю дорогу мы прошли вабсолютной тишине. Всё внимание было занято отслежкой любого постороннего движения и звука, до того момента, как деревья расступились, и пред нами предстала накрытая поляна и все участники охоты. Между ними лежало две тёмные туши...
— Крейв! — к нам с улыбкой вышел граф. — Охота удалась! Ждали только вас!..
— Доброе утро, отец, — еле слышно проговрил он.
— Друзья, вы слишком мрачные, — всё так же улыбаясь, граф похлопал нас по плечам. — Ничего же не могло случиться!..
— В том-то и дело, — Крейв почесал затылок. — Надо поговорить...
Граф приспустил брови и, изобразив на лице всю серьёзность, приготовился слушать. Сначал Крейв рассказал ему всё, что он помнил с того момента, как я его разбудил. Потом я дополнил его рассказ тем, что видел, проснувшись. Далее последовали три минуты тишины, когда мы втроём в раздумьях мяли свои подбородки, после чего граф сказал:
— Не имею ни малейшего понятия, кому это надо...
— Да мы тоже, — я пожал плечами.
— Вот что... отправляйтесь оба... в замок и выспитесь. На вас страшно смотреть!..
— Не надо, — возмутился я, — сон на свежем воздухе только на пользу!..
Граф с секунду меня изучал, потом рассмеялся и обратился к своему сыну:
— На тебя страшно смотреть!.. Но выспаться обоим не помешало... Не каждую же ночь вас убить пытаются. Всё, идите...
Крейв поддал мне локтём, я посмелся, и, попрощавшись с графом, мы поплелись в сторону замка...
Байка Семьдесят Четвёртая
Присяга
— Это нечестно, — выдал я, покачивая ногой, опорой для которой выбрал колено другой. Голова лежала на мягком подлокотнике дивана, а руки время от времени пытались поймать кружащую рядом ленивую муху.
— Что? — спросил Крейв из своей половины покоев.
— Мы тоже участвовали в охоте! Нам ни одного кусочка не досталось!..
К сожалению, да, к тому моменту, как мы успокоились, поспали, снова немного понервничали, предположив, что убийца может быть и в замке, снова успокоились и спустились вниз, от кабанов остались лишь обглоданные собаками кости. Внизу, помнится, какой-то толстяк из числа приглашённых бросил Крейву, что он "лишний раз доказал своё неуважение и неучтивость по отношению к гостям, не прийдя на пир". Нам ничего не оставалось сделать, как стащить с десяток яблок и вернуться в его покои...
— Дался тебе этот кабан, — буркнул Крейв, поднимаясь с кровати... Он прав, хватит уже. Я, наверно, уже в десятый раз о нём упоминаю...
Я вздохнул... так хочется наесться мясом... Залить его элем... или стаутом... И я уже забыл вкус прекрасного бабушкиного рагу!.. Или когда я его сам готовил, если было полно свободного времени! Сидишь над ним пару-тройку часов и медленно помешиваешь ложкой, иногда пробуя, надеясь, что приготовится оно быстрее, чем должно...
— Надоело! — я вскочил с дивана и обулся. — Я за мясом!..
— И мне принеси... и кувшин чего-нибудь... был, вроде, сидр из Слерва... или Атлира...
— Хорошо! — сказал я, выползая из комнаты.
— На глаза кухарок не попадайся! — бросил мне вслед молодой граф. Я еле слышно протянул "да-да-да", спрятал руки в карманы и, катая шары по пустоте, воцарившейся в голове, направился к лестнице...
Почти дойдя к двери, ведущей к ней, я наткнулся на Лару, двигавшуюся мне навстречу. Остановившись, она просверлила меня взглядом из-под приспущенных век, я переместился к стене, чтобы пропустить её, и, улыбнувшись, сказал:
— Доброе утро...
Она, поровнявшись со мной, посмотрела мне в глаза и, ничего не отвечая, набросилась на меня, прижав к стене и схватив за воротник. Перед глазами появилось острие кинжала.
— Леди, прошу прощения? Что я вам сделал? — испуганно спросил я, безуспешно пытаясь пройти сквозь камни.
— Позавчеращняя ночь. Холм в лесу. На Крейва было совершено покушение, — процедила она.
— Откуда вы?..
— Молчать! — кончик клинка встал ближе к глазу. — Ты прекрасно знаешь, что я была на том холме!..
— Вот теперь знаю... — я взглотнул. — Вернее, отбросил самые последние сомнения по этому поводу... Вернее... Меня что, как свидетеля, хотят убрать?!
— Именно, — она кивнула. — Думаю, никто не будет сильно переживаться по поводу твоей преждевременной кончины... пожалуй, кроме твоего дружка Крейва...
— А зачем? — спросил я.
— Что?..
— Зачем вам понадобилось убивать Крейва? — я решил попытаться выиграть время и, если повезёт, заставить Лару передумать... Да и интересно же!..
— Этому распутнику и мерзавцу не место среди благородныйх графов моего королевства. Его исправит только могила.
— Зря вы так, — я пожал плечами.
— Какое право ты, червяк, имеешь, чтобы указывать мне, что делать?! — прошипела она. — Я сама могу решить, кого убить, а кому сохранить жизнь, в особенности, если речь идёт о ком-то из графства Прекли! И Крейв тот, кто не получит от меня ничего, кроме холодной стали!..
— Он вас любит, — будто между делом молвил я, безучастно поднимая глаза к потолку.
— Какое это имеет?!... — прокричала она и тут же запнулась, округлив глаза. — Что?..
— Он вас любит, — повторил я.
Она опустила кинжал и с немым вопрсом на лице заглянула мне в глаза.
— Господи, вы же женщина! У вас должно быть всё прекрасно с интуицией!.. или с чем-то там ещё... Разве вы этого не видели в его глазах?.. Похоже, что нет... Придётся всё самому рассказывать... Надеюсь, Крейв меня простит...
— Не тяни, — гораздо мягче сказала Лара.
— Я не так долго знаком с Крейвом, но могу сказать точно, это чувство поселилось в нём уже давно. Он чуть ли не каждую минуту думает и мечтает о том, как покорить ваше сердце и добиться вашей благосклонности... хотя бы на день. Он мучается, понимая, что вы тверды и холодны, как скала, и вряд ли ответите ему взаимностью. Когда его взгляд встречается с вашим, ему страшно: он боится, что ваша рука принесёт ему смерть, а не столь желанные тепло и ласку. Он...
— Довольно, — Лара опустила глаза, а спустя мгновение и кинжал. Лезвие тут же спряталось в складках одежды.
— Может, вы меня отпустите, раз передумали убивать? — я попытался улыбнуться. Она кивнула и, убрав руку с моего воротника, зашла за угол.
Продолжительно и облегчённо вздохнув, я вытер лоб ладонью и, направив взгляд туда, где скрылась Лара, стёк по стене на пол. Меня даже удивило то, что это откровение спасло меня от смерти. И не слишком ли опрометчиво я поведал о чувствах Крейва? Кто знает, что сейчас происходи в её голове, и как это обернётся для молодого графа?..
Я хлопнул себя по лбу, вскочил на ноги и, что было сил, помчался к комнате Крейва. Надо его предупредить, надо его предупредить...
Но, какая жалость, я не успел (да и не успел бы). Дверь в покои была распахнута, я уже успел представить лежащий у рабочего стола окровавленный труп с кинжалом в груди, кинжалом, воткнутым рукой Лары...
К слову, именно её я и застал внутри, и сделал вздох, полный облегчения, увидев молодого графа в целости и сохранности... Правда, его рубашка была расстёгнута, в глазах — странная смесь удивления, шока и радости, а сам Крейв лежал на диване в такой позе, будто упал туда в результате нежного толчка... Прямо перед ним, спиной ко мне, стояла Лара и, как казалось, вот-вот должна была снять с себя платье... Я уже видел её оголённые плечи...
Всегда казалось, что хоть сколько-то времени должно пройти... Но, что ж, не будем им мешать. Умилённо улыбнувшись, я снова вздохнул и, уходя, прикрыл дверь...
Миновав спуск ниже, на кухню и в кладовые, я вышел во двор замка и, остановившись у дверей, лениво посмотрел по сторонам. Ярко светило солнце, добавляя золота пожелтевшим деревьям, наверху с полотном знамени играл ветерок. Жаль, громада донжона давала приличную тень: так хотелось подставить лицо небесным лучам...
Вздохнув, я спрятал руки в карманы и неспеша зашагал в сторону таверны. Внутри никого не оказалось, кроме Виррет, которую я, должен признаться, не сразу и заметил, пару раз помыслив заполучить выпивку без спроса. Она оказалась на втором этаже и, с помощью длинного шеста открывала сплошные створки, устроенные в крыше, впуская внутрь дневной свет... Это же просто гениально!.. Лишь бы не пошёл дождь...
— Тебе помочь? — спросил я, облокотившись о стойку. Она обернулась и, улыбнувшись, ответила:
— А, это ты... Спасибо, не стоит.
Резко толкнув шест, она закончила открывать последнюю створку, после чего прислонила свой инструмент к стене и по-королевски важно и неторопливо спустилась к стойке.
— Где же Крейв? — удивлённо спросила она, видимо, только сейчас не увидев его.
— Он... он, — я, замявшись, почесал затылок, — занят... Да, он очень занят...
— Его отец снова его куда-то отправляет? — Виррет вздохнула.
— Не-а, — я улыбнулся и помотал головой. — Кое-что другое...
— И кто на этот раз? — ехидно спросила она.
— Не знаю, могу ли я сказать, — загадочно протянул я.
— Мне можешь, — поспешила успокоить Виррет...
Хм... похоже, да, ей можно. Особенно, если учесть то, в основном, о чём эти двое говорили здесь же позавчера...
— Хорошо, — я передвинулся чуть ближе так, чтобы сказать ей это чуть ли не на ухо. — Её имя Лара...
Из-за не совсем обычного освещения я так и не понял, что произошло с цветом её лица: либо оно побледнело, либо никаких изменений в этом плане с ним не произошло. Но, могу сказать точно, челюсть её отвисла на дюйм, а глаза приготовились к побегу...
— Лара?.. Которая? — она начала жестикулировать, показывая куда-то в сторону двери, на что я ответил:
— Да, та самая Лара, которая дочь графа из соседнего замка...
— Он ею смог завладеть?..
— Да, скорее, она им, — улыбаясь, я пожал плечами.
— Что же такого произошло?..
— Угостишь бродягу пивом — сразу же расскажу, — я всё-таки вспомнил, зачем сюда пришёл. Она улыбнулась и, через минуту поставив передо мной кружку, полную эля, приготовилась внимательно меня слушать.
— Думаю, стоит начать со вчерашнего дня, — я задумался. — Ты же знаешь о чувствах Крейва по отношению к ней?..
Виррет кивнула.
— Так вот...
Я довольно быстро и, в то же время, подбробно рассказал о вчерашнем покушении на Крейва, сегодняшнем покушении на меня и о том, как именно мне удалось спастись. И, если первую часть повествование на лице Виррет засело выражение самой серьёзности, то на последних фразах она просто не могла не удержаться от смеха.
— Ох, Патрик, — успокоившись, она в сердцах махнула рукой, — право, ты хорошо поступил, но ты — дурень дурнем!..
— Прошу прощения?! — я, нахмурив брови, выпрямился.
— Посуди сам, Лара — такая же наследница графства, как и твой приятель Крейв. Её всю жизнь учили ненавидеть свободолюбивых жителей Прекли, а что произошло сейчас? Ей открыли глаза на то, что здесь не такие уж и мерзавцы живут, а ты ей совсем бесхитростно сообщил, что у одного из этих мерзавцев ещё и чувства есть... далеко не простые. А это, между делом, открыло чувства и в ней, ибо, сколько я её помню, Лару не называли никак иначе, как холодной, как скала...
— И что? — я недоверчиво приподнял одну бровь и улыбнулся.
— Ладно, с отцом они передерутся, не такая уж это для неё и беда, — Виррет пожала плечами. — А потом что будет?
— Что?
— Она станет графиней... унаследует правление от отца, и я не думаю, что она согласится с тем, что гласят королевские законы, о чём идут речи в высших кругах. Её же может ещё и народ невзлюбить...
— Виррет, — я покачал головой.
— Да? — она улыбнулась.
— А с каких пор хозяйка таверны увлекается политикой и геополитикой, в целом, а так же политологией... и социологией?
— Чем? — она наклонила голову вбок и округлила глаза.
— Так, — я задумался, поняв, что только что вывалил на неё тонну непонятных слов, которые надо было заменить чем-нибудь другим, гораздо проще. — Какое тебе дело, что случится с Крейвом и Ларой?
— Никакого, — она пожала плечами. — Да и с ними ничего не случится, если так посудить... Я волнуюсь за своё многострадальное графство...
— Если проследить ход твоих мыслей, с ним-то, как раз, ничего и не случится...
Она задумалась и, чуть опустив брови, посмотрела мне в глаза. Я, чуть наклонив голову вбок, развёл руками.
— Может, здесь ты и прав, — она покивала, — но, всё равно, дурень ты...
Я, недовольно фыркнув, ударил ладонью по стойке, заставив Виррет засмеяться.
— Разве нельзя было дать молодым самим разобраться? — спросила она, чуть успокоившись.
— Знаешь ли... иначе, я бы сейчас здесь перед тобой не стоял... да и Крейв врят ли здесь вообще появился. Готов поклясться, Лара была настроена на то, чтобы нас обоих заколоть!..
— Да, она может, — Виррет покивала. — Но можно было выход найти...
— Руку на неё поднимать? — я чуть опешил, кажется, поняв, к чему она клонит.
