— Я уж собрался тебя звать, — заявил он, стоило Тому выбраться из камина. — Помнишь тех мерзавцев, которые детей хотели в жертву принести? В общем, я тут подёргал кое-какие ниточки, и кое-кого нашёл...

— И кого же? — осведомился Том.

— Несколько человек, которые с этими уродами были знакомы, — Валентайн вытащил из кармана листок бумаги с полудюжиной имён и адресов. — Сам я их не знаю, ничего сказать не могу, так что это могут отказаться такие же уроды...

— Учту, — Том спрятал записку в карман. Разумеется, сам он не собирался сам говорить с этими оборотнями — его и слушать не станут... А вот Бесхвостый Джеки — свой, с ним можно и потрепаться — и потому пойдёт именно он. В конце концов, кто из них частный детектив?

Джеки, подозрительно довольный, появление Тома воспринял без энтузиазма.

— Вот этот, — сообщил он, ткнув в одно из имён, — редкостный мудак и конченая задница. Правда, лезть в эту дрянь он бы не осмелился... Хотя всё может быть, но его я просто как следует оттреплю за загривок — есть за что, уж поверь.

Том в ответ только пожал плечами — разборки оборотней между собой его интересовали слабо — и спросил:

— А про остальных что-нибудь знаешь?

— Ничего, — пожал плечами Джеки. — Хотя, конечно, народ тут разный, это сразу видно... Но что они с копом разговаривать не станут — это точною

— Ты это уже говорил, — заметил Том. — И меня теперь это не касается. Ты не коп, я, конечно, тоже, но видно же, что я не штатский... Да и знаешь ты эту публику, так что тебе и карты в руки.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше, только досье на них на всех заведи и дай мне, как соберёшь.

— А ты ничего не забыл?..

Том молча выложил на стол пять галлеонов. Джеки смахнул монеты в карман и кивнул.

Ну что ж, одно дело сделано — но это так, предварительная разведка, не больше. Что-то более серьёзное и стоить будет соответствующе, и оформляться по-другому... Но всё это зависит от того, что Джеки и его ребята накопают. Если вообще накопают — в конце концов, всё это могло оказаться ложным следом. Вряд ли найдётся много желающих поддерживать отношения с такими идиотами и подонками, и ещё меньше — об этом распространяться. Оборотень, может, с ними и договориться, но...

В общем, оставалось только ждать.

Следующее утро в Хогвартсе неожиданно ознаменовалось явлением главы Аврората.

— Рад приветствовать вас в этих стенах, мистер Скамандер, — заявил Дамблдор, — но всё же надеюсь, что вы пришли не за мной.

— О, не стоит беспокоиться, — отмахнулся Скамандер, — я здесь по гораздо более приятному поводу. Есть один вопрос, который мне бы хотелось обсудить с вами, мистером Слагхорном и мистером Риддлом...

Такое начало Тому не понравилось. Он вообще не любил, когда у бобби оказывалось к нему какое-то дело, а уж если им заинтересовался их главный... Не иначе, задумали, какую-нибудь пакость. Но пока не знаешь, что им надо — ничего не сделаешь, так что стоит хотя бы послушать, что он там придумал...

Дамблдор, судя по всему, придерживался того же мнения — приглашая гостя в свой кабинет, он едва заметно покачал головой, при этом глядя на Тома. Тот, поймав его взгляд, коротко кивнул. Скамандер, может, и был не худшим аврором... Но посредственным бойцом, в отличие от брата.

Поднявшись в кабинет, Дамблдор уселся за стол, жестом предложил рассаживаться остальным и осведомился:

— Чаю, мистер Скамандер?

— Не откажусь, — кивнул аврор. — Но, с вашего позволения, сразу перейду к делу — увы, обязанности оставляют мне немного времени, тем более, что готовить передачу дел преемнику — в скором времени я уйду в отставку...

— Что ж, вы почти четверть века хранили закон и порядок в нашей стране, — заметил Дамблдор, — и, не могу не отметить, делали это весьма успешно. И всё же, что привело вас в стены Хогвартса? Не думаю, что три скромных преподавателя смогут вам чем-то помочь...

— О, всего лишь небольшая просьба, — Скамандер отпил чай. — Видите ли, последовав примеру Хогвартса, я сформировал небольшой отряд почётного караула, который мог бы одновременно и защищать глав Министерства или Визенгамота, и участвовать в церемониале. Для этого я уже отобрал двенадцать человек лучших бойцов... И я прошу вас передать им те мечи первых авроров, что сейчас находятся в Хогвартсе.

Преподаватели переглянулись. С одной стороны, мечи было жалко отдавать... Но с другой — в Хогвартсе от них никакой пользы не было, зато они числились за школой, и за ними надо было ухаживать. И следить, чтобы школьники ничего с ними не сделали — а по части утраты имущества школьник не уступали солдатам... В общем, если у тебя есть головная боль — спихни её кому-нибудь.

Но первым, как и полагалось придворному чернокнижнику, всё просчитал Слагхорн.

— Сэр, — начал он, — ваша просьба, несколько неожиданная, всё же кажется мне вполне разумной. В самом деле, что может служить лучшим символом преемственности поколений, чем мечи основателей Аврората в руках достойнейших среди их наследников? Тем более, я полагаю, что прежние владельцы этих клинков хотели бы, чтобы их оружие вновь служило защите справедливости, а не лежало мёртвым грузом или было выставлено на потеху невеждам, и если бы это зависело от меня, я не колебался бы.

Том потратил лишнюю секунду, чтобы сообразить, что получается — а ведь эти паладины будут обязаны Хогвартсу и с них можно будет потребовать услугу, а может, и не одну...

— Я согласен, — сказал он. — Как солдат, я считаю, что не дело оружию оставаться в ножнах, когда в нём есть нужда. Поэтому я тоже не имею возражений.

Оставалось только услышать мнение Дамблдора... И его голос был решающим. Хотя... Вот сейчас Тома устраивало любое решение директора — для его планов это не было принципиально. Разве что небольшая коррекция...

Но Дамблдор, погладив бороду, заявил:

— Мне определённо нравится эта идея. Преемственность поколений... Да, и тем более символично, что эти мечи хранились в Хогвартсе — ведь именно школа вот уже тысячу лет оставалась островом спокойствия во всех бурях, сотрясавших нашу страну, раз за разом сохраняя наследие прошлого. Я согласен, мистер Скамандер. И я считаю, что это будет прекрасным финалом вашей долгой и блистательной карьеры.

— Благодарю вас, джентльмены, — Скамандер поднялся. — Мистер Риддл, надеюсь, вы не откажетесь лично вручить оружие? Вы, всё же, герой войны и выдающийся боевой маг...

— Почту за честь, — кивнул Том. В конце концов, лишний раз появиться перед публикой будет небесполезно, а поскольку придётся ещё и выдать речь, можно будет вбросить в толпу нужные мысли... Правда, всё это надо будет как следует обдумать. — Когда состоится церемония?

— Завтра, в час дня.

— Что ж, надеюсь, не случится ничего экстраординарного... — не самое удачное время, придётся переносить два урока — но могло быть и хуже, а дело достаточно важное.

Ничего экстраординарного?.. Не стоило Тому этого говорить. Нет, случившееся, конечно, не могло помешать церемонии — всего лишь записка от Джеки... Но оборотень что-то разнюхал, и весьма вероятно — нечто горячее. Конечно, вряд ли оно остынет за пару часов, но и такое возможно — а ему приходится выступать перед аврорами вместо серьёзной работы.

Впрочем, особо затягивать церемонию Том не собирался. Отдал мечи, поздравил гвардейцев и выдал:

— Эти мечи принадлежали первым аврорам, первым стражам закона. Именно они остановили произвол знатных семейств, доказав, что закон един для всех. Вы приняли их наследство наравне со своими товарищами, но вам предстоит особая служба — вам предстоит защищать тех, кому народ магической Британии доверил власть. Вы можете подумать, что им ничто не угрожает... Но это, к сожалению, не так. Сейчас в мире маглов разгорается новая война — война шпионов и ассасинов, которая, несомненно, вскоре преодолеет Статут Секретности... Но даже если бы её не было — всегда остаются мерзавцы, преступники и сумасшедшие, готовые на всё ради нескольких мгновений славы — пусть даже они и не успеют ими насладиться. Поэтому именно вам я вручаю наследие ваших предшественников — оружие, что защищало Визенгамот — чтобы оно вновь служило народу и Короне!..

Авроры речь оценили. Скьявоны они тоже оценили — особенно крепление для палочки, позволявшее колдовать, не выпуская меча из рук. Ну и последнее и самое главное — исчезли слухи о том, что быть записанным в паладины означало почти отставку... Глупая идея, но она Тома не волновала — очень скоро её авторы убедятся, насколько были не правы. Работы станет гораздо больше... Но это их проблемы, а не Тома.

— Получай, — Джеки положил на стол тонкую папку. — Остальные пока в разработке, но этого я сразу взял отдельно — он, похоже, самый перспективный...

Том открыл папку, бегло просмотрел первый лист, присвистнул и принялся перечитывать. Да уж... Как-то не ожидаешь найти на острове Великобритания в середине двадцатого века самого настоящего отшельника. А Джозеф — фамилии его в документах не было — был самым настоящим монахом-отшельником. И оборотнем... Отчего вся ситуация становилась совсем уж безумной. Нет, оборотни почти всегда жили на отшибе, но вот монах... Это что-то новенькое. Но самое главное — этот Джозеф некоторое время состоял в той самой общине, которая похитила детей, но ещё до войны, лет пятнадцать назад, расплевался с ними и скрылся в лесу.

— Разрабатывай остальных, — Том закрыл папку, — а этим я займусь сам.

Интуиция подсказывала: оно того стоит...

79. Nochnoi Dozor

Отыскать дом отшельника оказалось непросто, но Том всё же добрался до него — и теперь стоял в тени и наблюдал.

Джозеф — старый, побитый жизнью оборотень — обитал в землянке, и, насколько мог судить Том, это была просто землянка, без всякой магии. Кажется, она и отапливалась по-чёрному — ну или Том просто не видел отсюда трубы. Рядом с землянкой был разбит маленький огород, а с восточной стороны в нескольких ярдах от неё стоял большой — футов восьми — деревянный крест.

Сменив позицию, Том рассмотрел раму с растянутой на ней кожей и шест со связкой сушёной рыбы... И всё. Отшельник явно вёл весьма аскетичную жизнь...

Что ж, ничего нового он не узнает, а значит, пора появиться.

— Бог в помощь, — обратился Том к монаху, копающемуся в огороде. — Ты, верно Джозеф-отшельник?

Тот поднял глаза на гостя и ответил:

— И тебе, добрый человек, не хворать. Что тебя привело сюда?

— Дела, — коротко пожал плечами Том. — Звать меня Томми Аткинс, пришёл я расспросить об одном деле — ты не откажешься ответить на кое-какие вопросы?

— Отчего нет? — пожал плечами отшельник. — что знаю — расскажу, что сам ведаю.

Внутри землянка оказалась именно такой, какой и показалась Тому — там даже печи не было, только очаг...

— Итак, что ты хотел узнать, брат мой? — спросил оборотень.

— Для начала — знаком ли тебе кто-то из этих людей? — Том протянул пачку фотографий.

И пока оборотень перебирал их, Том задумался. Было что-то странное в этом отшельнике — и не в том дело, что он был арианином — в конце концов, за полторы тысячи лет многое могло измениться, даже если у ариан и не было монахов, в чём он не был уверен. И даже не в старинном "ты", хотя вряд ли кто-то ожидает услышать такое обращение в двадцатом веке. Нет, здесь было что-то другое... И когда оборотень протянул ему фотографию, Том заметил на его ладони странный ожог — словно отпечаток волшебной палочки.

Ожог от палочки? Тому доводилось читать о подобной отметине — и если прочитанное было правдой, перед ним был маг, лишившийся магии, выжегший свою сущность в одном чудовищной мощи заклинании...

— Я знал его, — тем временем, заговорил оборотень. — И хотя Спаситель заповедал нам, ненавидя грех, любить грешника, я бессилен возлюбить этого нечестивца. Он всегда называл себя Рудольфом, но я не думаю, что это его настоящее имя... И когда-то я почитал его, как учителя и друга — то было давно, десятки лет назад. Я много старше, чем можно подумать, брат мой, хоть мне и далеко до Фламеля. Мы встретились на полях войны в Пиренеях — я был в те дни юн и наивен, и даже не был оборотнем... Да, я многим был обязан ему, но полвека назад случайно узнал, что под маской искреннего христианина скрывается чудовище, гнусными ритуалами продляющее свою жизнь. Позволь, брат мой, я не стану говорить, как это случилось... Но с тех пор я оставил всё мирское и поселился здесь.

— Эти ритуалы не предполагали, случаем, принесения в жертву детей? — спросил Том.

— И это, и многие другие не менее мерзкие вещи, — кивнул отшельник. — Но кажется мне, что в этот раз они замышляли нечто иное...

— И что же, ты думаешь, они готовили?

— А вот этого я, к сожалению, не знаю, — оборотень покачал головой. — Если б я видел их приготовления, возможно, и смог бы что-то сказать, но вот так, по обрывкам...

— После полнолуния я принесу тебе больше снимков, — Том встал. — Может, тебе нужна какая-то помощь?

— Спасибо за заботу, брат мой, — улыбнулся отшельник, — но то немногое, что я не могу вырастить или сделать сам, приносят мне люди из деревни неподалёку, так что я не нуждаюсь ни в чём, довольствуясь малым. Разве что тебе будет проще, чем моим соседям, достать "Иудейскую войну", ибо ту, что у меня имелась, я недавно утратил...

— Нетрудно мне сделать это, — ответил Том, забрав снимки.

Разговор с отшельником ответил на некоторые вопросы, но и новых добавил куда больше, чем хотелось бы Тому. И тем не менее...

Попытки добиться бессмертия последнее время вызывали у Тома стойкую неприязнь — он на собственной шкуре убедился, что цена его оказывается запредельной. Даже философский камень имел какой-то подвох, хоть Том и не знал, какой именно... А дорвавшийся до бессмертия оборотень — это скверно. Хорошо, что тела преступников кремировали... И, во всяком случае, теперь есть, что доложить.

И Том аппарировал в Литтл-Хэнглтон, в расчёте, что командир на месте, несмотря на выходной...

Командир был на месте — дописывал какой-то доклад. Однако, стоило Тому сообщить, с чем он явился, как доклад немедленно был отложен — приоритеты Прюэтт всегда расставлял правильно.

— Значит, Рудольф... — протянул он, когда Том закончил доклад. — Кажется, что-то я о нём слышал, надо будет проверить... Это уже хоть какая-то зацепка — благодарю, капитан. Надеюсь, теперь Моуди хоть ненадолго оставит меня в покое... Кстати, его сын в следующем году поступает в Хогвартс, так что готовьтесь. Да, и за отшельником я пошлю людей приглядывать — вряд ли вашу встречу не заметили.

— Полагаете, мы выбили не всех?

— Полагаю, достаточно даже одного фанатика, — поморщился Прюэтт. — Поверьте моему опыту, капитан...

Том отсалютовал и вышел из кабинета. Опыту командира он доверял — Прюэтт ещё до войны занимался довольно специфическими делами... Да и сам Том таких видел — так что особо расслабляться не стоило.

Дом встретил Тома выломанной дверью, валяющимся перед крыльцом тросом, двумя очень грустными матросами, пытавшимися приладить её на место с помощью "Репаро" и адских легионов, и сидящей на заборе серо-полосатой кошкой. Адские легионы не помогали — видимо, опасались стоявшей в коридоре Глинды...