Минуту или две Бенезия размышляла о том, следует ли ей смотреть финальные части записи в том же обзорном режиме. Те самые части, в которых запечатлены последние часы перед тем, как Жнец рухнул на поверхность Иден-Прайма и... Сарен с Бенезией потеряли сознание. А проснулись — уже свободными от хаскококонов.
Была мысль, что надо прерваться и продолжить завтра. Но тогда... Тогда ещё одни сутки или половина уйдёт на обзорный режим ознакомления, а это... Нет, нельзя оттягивать. Завтра надо будет уже углублённо заниматься просмотром отдельных эпизодов. Надо побудить себя покопаться в симптомах индоктринационного воздействия, применяемого Жнецами. Не заставить — побудить. Заставить тут — не получится.
Поесть удалось, значить у неё достаточно энергии для того, чтобы выдержать ещё несколько часов просмотра. И... участия. Да, в этих сюжетах ничего нельзя изменить. Но... иногда надо просто повнимательнее присмотреться к деталям. Это — в данном случае — важнее всего остального. Сейчас Бенезия чувствовала, что ей необходим этот общий взгляд на происшедшее. А с деталями... С деталями она разберётся позже. Настолько позже, насколько это вообще возможно.
Эти следующие несколько часов... Несколько раз Бенезия поблагодарила высшие силы за то, что они не позволили ей отступить. Теперь ей были известны все обстоятельства прибытия Жнеца на Иден. Все обстоятельства работы группы высадки под руководством Шепарда внутри Жнеца. Теперь она знала, как Шепард достал пилота из его капсулы, упаковал в изолирующий контейнер, который доставил на борт 'Нормандии'. По понятной причине ей не удалось узнать, как Шепард пообщался с Пилотом в одном из пустынных районов Идена, ведь она не была на том месте, где состоялась беседа.
Уложив кристалл в укладку, закрыв крышку, Бенезия обессилено откинулась на спинку кресла. Чаквас имеет все права запереть её в Медотсеке, как пациентку. Но теперь... теперь для этого нет возможности. Поэтому придётся встретиться с Карин. Впрочем, почему бы не встретиться в Медотсеке? Там безопасно. И врач корабля не любит делать из приватных разговоров общедоступное шоу. А разговор... Разговор — будет. Пусть — сложным, но — необходимым. Жизнь — продолжается. До прибытия на Цитадель надо начать работу над 'записками по поводу' в основной части. А там... Там придётся совместить это с работой на Станции. Нельзя оставлять Джона без помощи и поддержки.
На станции матриарху азари придётся легализоваться 'по полной'. И нельзя всё сваливать на других нормандовцев — у них и так будет предостаточно работы.
Встав с кресла, Бенезия неспешно прошлась по салону — сначала по периметру, а потом по диагоналям. Остановилась у второй кровати, наклонилась, прикоснулась к покрывала, подумала о том, что пройдёт ещё немного времени — и на этой кровати будет спать её дочка. А она, её мама, будет сидеть на краешке постели. И смотреть на азари-деву, свыкаясь с мыслью, что пятьдесят лет разлуки... остались в прошлом. И больше никогда не вернутся.
Взглянув на табло часов, матриарх отметила, что простояла у кровати добрую четверть часа. Теперь надо было поговорить с Карин. Нельзя держать главного врача корабля в неведении.
Покопавшись в шкафу, матриарх переоделась в чистый комбинезон, переобулась. Не хотелось выходить за пределы салона в несвежей одежде. Надо бы ещё сменить бельё. Но... Пусть Карин не считает, что её вводят в заблуждение.
Закрыв за собой дверь салона, Бенезия огляделась по сторонам. Мало что изменилось. Чувства обострились. Не до уровня паники или сильного страха, но и не слегка.
Нормандовцы были рады снова увидеть матриарха вне салона. Они уважали её право на одиночество, на уединение, на особый режим дня. Это было... приятно.
— Карин, можно. — Бенезия подождала, когда тяжёлая створка шлюзовой крышки люка отойдёт, влекомая сервоприводами в сторону. Как всегда, неспешно и даже несколько величаво. Матриарх знала, что в экстренном случае эта же крышка откроет проход меньше чем за секунду, но пока, слава Богине, в этой поспешности не было необходимости.
— Можно, заходи. И — сразу присаживайся. — Карин вышла из своего 'кабинетика'.
— Я... — замялась азари, переступая порог.
— Присаживайся, — повторила Чаквас, пропуская гостью в кабинет и указывая на свободное кресло.
Бенезия села.
— Понимаю, что ты насиделась, но у людей есть странное убеждение в том, что разговаривать лучше сидя, — пояснила Карин.
Бенезия коротко кивнула, обозначив, что поняла:
— Я знаю: если можно сесть, то лучше не стоять, если можно лечь, то лучше — не сидеть, — сказала матриарх. — И понимаю, что... Долгое время провела в одиночестве в своём салоне. Скажу честно, Кари. Явик... не знаю точно и, наверное, никогда точно не узнаю, как это ему удалось. Но он достал из моей долговременной — я понимаю, насколько это непрофессионально звучит — памяти... То, что я считала утраченным. Начиная с моего конфликта с Лиарой и заканчивая... моментом моего пробуждения в Медотсеке 'Нормандии'. Я пока что смогла просмотреть всё это обзорно. Очень надеюсь, что мне удастся это просмотреть более подробно в самое ближайшее время... Сказать по правде, я очень настороженно отношусь к тому, что нас может ждать на Цитадели.
— У многих на корабле — похожее предчувствие, — негромко заметила Чаквас.
— Это понятно, — кивнула матриарх. — Когда я просматривала то, что на основе данных, извлечённых из моей памяти, сумел построить Явик. Я часто ловила себя на мысли о том, что теперь нам придётся... изрядно ускориться.
— И уплотниться, — сказала Чаквас.
— Да, — подтвердила Бенезия. — Я просмотрела собственную память за последние несколько десятков лет. Не скажу, что это было приятно.
— Мы подошли к опасной черте. За которой — только два выбора. — Чаквас пододвинулась к столу. — Это звучит банально, но, либо — мы победим, либо — будем побеждены. Выбор — небольшой. И...
— Мне нередко было стыдно за то, что я столь часто была недостаточно внимательна и восприимчива, — произнесла Бенезия. — Я смотрела на своё собственное прошлое, отчётливо понимала, что изменить ничего не смогу, но... Мы, азари, в том числе благодаря протеанам, стали жить тысячу лет. В этом с нами могут сравниться только кроганы. Главное не в этом. А в том, как мы живём эти годы. Все — от первого до последнего. Я смотрела на своё собственное прошлое и понимала, что многое надо было сделать совершенно по-иному. Быть внимательнее, восприимчивее, рассудительнее. Ладно, я начинаю ходить кругами или, проще говоря, плести кружева, — матриарх заставила себя замолчать.
— Когда разумный органик попадает в стрессовую ситуацию, он обычно начинает нервничать, Бена, — негромко заметила Чаквас.
— Не буду отрицать, Кари, я действительно нервничаю. Столько всего мне открылось за несколько часов, — произнесла матриарх. — И ещё больше откроется завтра, когда я начну просматривать содержимое накопителя более внимательно.
— Ты обрекаешь себя... — начала было врач, но Бенезия неодобрительно взглянула на неё и Карин замолчала.
— Знаю, — азари сказала это негромко и спокойно, выждав секунду — продолжила. — Но для того, чтобы мне было легче легализоваться на Цитадели, мне надо будет успеть просмотреть большую часть данных. Не спорю, не очень внимательно. Понимаю, что мне придётся работать над просмотром... до Тессии. Включительно, — сказала азари.
— Тогда тебе, Бена, лучше сейчас вернуться в салон. И — как можно раньше лечь спать. Дополнительные часы сна для тебя сейчас — совсем не лишние. — Чаквас встала, за ней поднялась Бенезия.
Медик проводила гостью до выходного шлюза Медотсека. Бенезия прикоснулась рукой к плечу подруги, повернулась и переступила порог.
Несколько минут — и она входит в свой салон. Спустя четверть часа матриарх уже крепко спала.
Чаквас. Разговор с Аллой Селезневой. Связь между кораблями и экипажами надо укреплять заблаговременно
Когда матриарх ушла, Чаквас посмотрела на часы. Ещё один день прошёл. Цитадель стала ближе — Андерсон в очередной раз распорядился обойтись без дрейфа, ретранслятор за ретранслятором оставались позади.
Нормандовцы работают. Надо многое успеть сделать на Цитадели, чтобы потом... было куда возвращаться. Как бы там, на Идене, ни сложилась ситуация, с Цитадели будет действовать удобнее.
Врач отмечала возросшее нервное напряжение у многих членов экипажа и команды корабля. Простая операция по доставке ценного груза обернулась... нельзя сказать, что неожиданными сложностями, но... Теперь на борту фрегата-прототипа практически нет ни одного бездельничающего разумного органика.
Матриарх взвалила на себя груз написания двух огромных и сложных текстов — о протеанах и о хаскизации. Турианцы с помощью РЭБовцев уже несколько часов как отслеживают ситуацию на Цитадели, готовят материалы для работы обитателей фрегата с Корпусом и СБЦ. Явик... Сложно сказать, чем он ещё не занялся, но именно благодаря ему нормандовцы прибудут на Цитадель подготовленными и... защищёнными.
Да, именно защищёнными. Возможности и способности Явика, поддержанные возможностями и способностями Шепарда, дадут возможность нормандовцам в достаточно короткие сроки выполнить огромный объём работы на Станции, чтобы потом...
Наверное, следующей остановкой будет 'Омега', столица криминального мира исследованной части Галактики. Сложно себе представить, как сложится ситуация на этом бывшем астероиде, некогда богатом нулевым элементом. Сложно, потому что сейчас основное — Цитадель. А как там дальше сложится — будет ясно уже в ходе пребывания корабля у главной Станции исследованной части галактики. Хорошо, что сейчас обитатели фрегата заняты делом — нет у них времени на то, чтобы предаваться грустным размышлениям о грядущей галактической войне.
Справились бы нормандовцы самостоятельно, если бы не выявили слежку за фрегатом со стороны имперского российского разведкрейсера? Сейчас на такой вопрос Чаквас могла бы ответить только утвердительно — кому как не ей, врачу фрегата знать, насколько нормандовцы изменились — в лучшую, конечно, сторону — за несколько последних суток.
Полезнее занять время работой, делом, чем пассивно предаваться горьким думам и... и паническим размышлениям. И такие тоже имели место, поскольку... Очень сложно вот так сразу понять и признать, что в галактике есть реальная и беспощадная сила, способная в короткие сроки прервать развитие, да и саму жизнь больше чем десятка рас разумных органиков.
Третья мировая война, знакомая человечеству, тоже когда-то считалась последней войной в истории земной цивилизации разумных органиков. Оказалось, что это — напрасные надежды. Как помнила Карин, те, кто прошёл вторую мировую, совершенно искренне полагали, что эта война будет последней. Не получилось. Теперь уничтожение угрожает не отдельной цивилизации разумных органиков, а сразу нескольким цивилизациям.
Бенезии — тяжело. Она... Да, на Иден-Прайме она появилась среди женщин и девушек — членов экипажа 'Нормандии' и весть о её появлении ушла и к Цитадели, и на Тессию, и на планету, где работает Лиара.
Долгое отсутствие... Чиновники-азари костьми лягут, но заставят или — хотя бы попытаются заставить пожилую азари пройти несколько кругов столоначальнического ада. Зачем? А для того, чтобы Бенезия доказала, что она — это действительно она. И — подчинилась глупым рамочным требованиям. Чинуши-тессийцы, вероятнее всего, думают, что на материнскую планету азари прибудет старая азари-матриарх, которой мало что надо. Их ждёт жестокое разочарование: Бенезия возвращается на Тессию не старухой, которой, по меткому выражению имперцев-землян, ничего не нужно, кроме зефира, кефира и тёплого сортира, а общественным деятелем, обоснованно претендующим на роль общественного лидера. Её, конечно, очень многие соплеменницы помнят и как религиозного лидера, притом — одного из сильнейших и влиятельнейших.
На Бену — отметила Чаквас — слишком многое свалилось. Она держится благодаря огромному жизненному опыту и... тому, что она действительно помолодела. Возвращение разумного органика к нормальной активной обычной жизни — даже с точки зрения профессионального врача — сложнейший процесс, а если дело касается не только реанимации тела, но и реанимации души... Тут вообще комментарии излишни.
На Цитадели Бенезии придётся легализоваться в полной мере. Сейчас детали не важны, но... несмотря ни на какую поддержку со стороны нормандовцев, через многое Бенезии придётся пройти самой. Уже на Станции у пожилой азари могут появиться весьма могущественные, а главное — активные недоброжелатели. Далеко не всем по нраву возвращение Бенезии из небытия. Долгая жизнь... она немыслима без огромного круга знакомств — дальних и близких. Самых разных. И не всем Бенезия была, мягко говоря, по нраву.
Разговор с Бенезией... не слишком продолжительный, оказался сложным. Когда ты можешь прожить максимум двести лет и при этом регулярно общаешься с тем, кому за восемьсот лет... это, как минимум, непросто. И ещё более непросто знать, что собеседница любит того, кого любишь и ты...
Надо собраться. После разговора с матриархом чувства пришли в некоторый раздрай, который надо преодолеть. Для этого лучше всего заняться важным и неотложным делом.
Самой связываться с бортом 'Волги', а затем — с Аллой Селезневой? Да, это придётся сделать. Но раньше надо поговорить с Дэвидом. Посоветоваться. Если волговцы следят за нормандовцами... Что-ж, хотя бы на первое время... придётся следовать протоколам и процедурам. Пусть командир Андерсон даст своё официальное разрешение на связь с бортом 'Волги', а уж РЭБовцы фрегата постараются со своей стороны сделать всё так, как надо. И говорить со службой связи крейсера, а затем с Аллой лучше всего из Медотсека. Изолированность и одиночество — они в этот раз будут как нельзя кстати.
Выйдя из Медотсека, Чаквас направилась в командирскую каюту.
— Я ждал тебя Карин. — Андерсон встал с кресла, когда врач переступила порог и закрыла за собой дверь. — У тебя был непростой разговор с Бенезией.
— Да. — Чаквас села в свободное кресло, крутнулась, пододвинула кресло к столу. — Потом, когда она ушла... Я несколько минут потратила на... скажу так... некоторые размышления. Проще говоря — не могла сконцентрироваться. Эти сидения в Медотсеке в одиночестве... Откровенно говоря, я рада, что они резко сократились по времени. На Бену столько всего свалилось: возвращение к нормальной жизни, влюблённость в Шепарда, общение с Явиком, осознание сложности передачи информации о хаскизации. Да, я помню, Дэвид, что это — жизнь и судьба Бенезии, но... я помню и о том, что Бенезии — хорошо так за восемьсот. Она — матриарх и была матриархом ещё до того момента, как попала под власть Жнеца и Пилота. Я обязана предположить худший исход, хотя мне это и трудно. К тому же Бенезия... страдает из-за того, что любит Шепарда, которого люблю и я. Ей... очень трудно мириться с этим. Сейчас... впереди — галактическая война, к которой мы... многие из нас... не готовы. Наверное, я не скажу для тебя ничего нового, но... Мне известно, насколько много мы сделали за эти несколько суток, равно как и известно то, сколько нам придётся сделать на Цитадели. Надо как-то разрядить ситуацию.
