Еще из знакомых по экзамену в Конохе генинов, помимо Хинаты, присутствуют ее напарники, Инузука Киба, мрачный и молчаливый парень, с раскрашенными щеками и Абураме Шино, тоже молчаливый, в пальто с высоко поднятым воротником и темных очках. Клан Абураме повелевает насекомыми, и остается искренне радоваться, что Шино не снимает пальто. Конечно, мне демонстрировали техники жуков-кикайчу, которые живут в телах Абураме в симбиозе с шиноби, но все равно.

Этакая внутренняя чесотка и дрожь, и желание достать дезинфектор, если вы понимаете, о чем я.

В общем, восьмая команда состоит из молчунов, сурового щенка — напарника Кибы и переживающей Хинаты. При взгляде на нее мне немедленно вспоминаются Гарри и Джинни, и возникает, забытое было желание засунуть этих двоих в закрытую комнату и запереть дверь, чтобы они там разобрались в своих чувствах и может даже заделали пару маленьких Хьюгомаки. Или Узуюга. Хотя да, положа руку на сердце, при упертости Наруто, это произойдет не раньше, чем Хината его изобьет джукеном до неподвижности и потом проведет урок Камасутры а-ля шиноби.

Хотя, может посоветовать ей, накинуть иллюзию образа Сакуры?

31 апреля — 7 мая 78 года. Юг страны Травы.

Восьмая команда — все сенсоры, за исключением наставницы.

Хината видит Бьякуганом, Киба чует нюхом, ибо клан Изунука состоит в родстве с собаками и даже превосходит их в чутье, а Шино способен проникать куда угодно своими жуками. Плюс кикайчу (которых мне постоянно почему-то хотелось обозвать пикачу) чуют и жрут чакру, так что сами понимаете, жуки — сенсоры. В итоге у нас получается четыре сенсора, считая Карин, плюс собаки Какаши. Будучи призывными, они могут говорить и вообще отличаются повышенным интеллектом.

Джирайя и Наруто выступают в роли танков, а с учетом жаб — так вообще мега-танков.

Сакура становится штатным медиком, единственная область, в которой Какаши оказывается слабоват. С собой у джонинов достаточно подробная карта страны Травы, по которой и начинаем действовать. Юг страны разбит на сектора, которые методично обшариваются день за днем командами. Переброска производится при помощи портключей, которые разбрасываю сверху, совершив несколько вылетов в дальние районы. Это немного нудно, но зато теперь шиноби выдвигаются с утра в нужный квадрат, обшаривают и вечером возвращаются в безопасную зону, прихватив сброшенные портключи, дабы не валялись бесхозно.

Ну а я сижу в лагере и корплю над своими задачами, в обществе дежурного сенсора.

По очереди, один из сенсоров остается в лагере, чтобы передохнуть и восстановиться, ибо сенсорить день за днем утомительно и тяжело. Зато мне легко и спокойно, отдыхаю от Конохи и просто отдыхаю, изредка прерываясь на ленивые, спокойные размышления и рутинную работу с чакродеревом. Такой вот сразу сложился распорядок дня в целом у шиноби, с одним лишь исключением. Четвертого мая Сакура съездила в Коноху на экзамен медиков, заодно передала от меня привет Цунаде и Шизуне.

Да, конечно, и без того могу увидеть их в любую минуту, но отдыхать от Конохи так отдыхать.

Хватит и того факта, что ежедневную рутину с артефакторикой никто не отменял. Поэтому, когда в один из сеансов ленивых размышлений, вспомнились подозрительные красавцы — ухажеры, не стал возвращаться в Коноху, а пожаловался Шизуне письменно. Та, внезапно серьезно пообещала передать Цунаде и разобраться, кто кого.

Легче всего, когда дежурит Карин, хотя это ее поведение на грани — не подарок.

Но посудите сами, Киба молчит весь день и угрюмо тренируется с таким же угрюмым щенком. Шино тот просто молчит, а иногда сажает жука на палец и общается с ним. Самая нормальной среди них Хината, она хотя бы в состоянии что-то пропищать в ответ, подать реплику. Поэтому Карин, которая общается нормально, пусть и на грани, на фоне восьмой команды выглядит просто подарком судьбы.

Но, в одно из дежурств, и Хината внезапно удивляет.

03 мая 78 года. Юг страны Травы

У меня очередной приступ: "желаю разобраться в мотивах окружающих людей" и поэтому спрашиваю прямо.

— Скажи, тебе нравится Наруто?

— Да, — шелестит Хината.

— Тогда почему ты не бьешься за него?

Хината задумывается, а потом неожиданно подробно отвечает.

— Наруто всегда вдохновлял меня. Он шел вперед, несмотря на ни что, и я черпала вдохновение в его упорстве. Я тянулась за ним и желала быть такой же, как он. Сильной, упорной и не сдающейся, несмотря ни на что. И всегда жизнерадостной. Но если я сейчас отклоню его от цели, то это будет уже не тот Наруто, который мне нравится, и поэтому я не буду биться за него, а буду молчаливо поддерживать и защищу его однажды!

Говорит она это медленно, делая паузы после нескольких слов, и в конце рассказа от нее реально можно прикуривать, настолько красной становится Хината. Затем она вскакивает, кланяется, извиняется за свое поведение и убегает ломать скалу. Вскоре оттуда доносятся выкрики и удары по камню, бедная девочка, не перестаралась бы в приливе эмоциональной застенчивости.

Тяжело, наверное, жить вот так, вот и разоткровенничалась, а потом сразу пожалела и застеснялась.

Но вот эта фраза — "защищу его однажды!" — она очень характерна для местных подростковых отношений, как погляжу. Несгибаемые детки — шиноби готовы годами бегать и драться, чтобы потом напасть на превосходящего врага и все ради сцены, как их возлюбленная будет держать его на коленях, и плакать от осознания того, какой дурой была. А потом они поцелуются, ну и жить, собственно, больше незачем, можно отъезжать в края вечной чакры.

Вот такая вот ерунда.

04 мая 78 года. Коноха, страна Огня.

Сенджу Цунаде оглядела выстроенных в одну шеренгу шиноби. Дюжина претендентов на звание ирьенина С-ранга, от самой молодой из всех, Харуно Сакуры, до тридцатитрехлетнего генина с восточного побережья, внезапно ощутившего в себе призвание лечить.

— Поздравляю вас с началом экзамена, — сказала Цунаде. — Первый этап — письменный, занимайте места. У вас будет час, после моего сигнала, чтобы ответить на все вопросы и записать ответы. Не экономьте бумагу.

Кандидаты заняли места за столами, и Цунаде дала отмашку, нажав кнопку таймера.

— Приступайте!

Дюжина как один перевернули листы с вопросами, и сразу же застрочили ответы, хватая чистые листы из пачек, уложенных на каждом столе.

— Новая форма, — пояснила Цунаде для ученицы, — требуется не просто ответить на вопрос, но и обосновать, почему ты поступил именно так. Проверяем умение будущих ирьенинов сосредотачиваться и строить цепочку рассуждений.

— Поэтому мы пьем чай, а они пишут экзамен? — слабо улыбнулась Шизуне.

— Конечно, — невозмутимо кивнула Цунаде. — И знаешь еще что? С моими непрерывными обязанностями, возможность вырваться на часок, посидеть в тишине и попить чаю — это просто роскошь! Тем более что будущие ирьенины нас все равно не слышат, только видят, что мы пьем чай.

— Понимаю, у них невольно начинают появляться мысли, о чем мы болтаем и они отвлекаются?

— Молодец, Шизуне, все так. В другое время я бы и не приходила на экзамен, разве что на А-ранг, но сейчас, вырваться из этой круговерти — просто бесценно, — и Цунаде с удовольствием принюхалась к ароматному чаю, а потом еще и сделала большой глоток. — Уже и помощники не спасают, как учитель находил время курить трубку и шляться по Конохе, совершенно не представляю!

— Так вы бы спросили Третьего, Цунаде-сама.

— Спрашивала, — отмахнулась Пятая. — Смеется, говорит, что со временем научусь отделять важное от неважного. В общем, как всегда.

Шизуне вежливо улыбнулась и спросила.

— А меня вы пригласили просто поболтать, Цунаде-сама?

— Конечно, конечно! Я вижу тебя раз в неделю по десять минут, когда ты отчеты по госпиталю сдаешь, как было не воспользоваться такой возможностью, как экзамен! — обрадовалась Цунаде. — Ну, рассказывай, как там у вас дела? Все в порядке в доме? Как там Гермиона? Как твои успехи на личном фронте?

— Какой еще личный фронт? — зарделась Шизуне. — Нет у меня никакого личного фронта.

— Да, странно, — хмыкнула Цунаде, — а мне казалось, что тебе нравится Хатаке Какаши.

— Ну, может и нравится, — щеки Шизуне полыхали краской, — но он же шиноби-одиночка, ему никто не нужен, ходит на миссии, он и сейчас на миссии.

— Да? Где?

— В стране Травы, — обеспокоенно ответил Шизуне. — Со своей командой, с Гермионой и Джирайей-сама. Цунаде-сама, вы же сами подписывали им миссию!

— Не помню. В смысле, Джирайю помню, как отправляла, а остальных нет, — пожала плечами Цунаде. — Дел столько, что даже Тон-Тон расчесать забываю.

— Цунаде-сама, Тон-Тон уже давно живет у меня дома, — глубоко встревоженным голосом сказала Шизуне. — Вам нужно сделать перерыв, это точно.

— Ты еще поучи меня лечить, — хмыкнула Цунаде. — Вот он перерыв, видишь, сижу, пью чай, болтаю о пустяках. Значит, Хатаке Какаши тебе все-таки нравится, это уже хорошо, надо будет вас двоих столкнуть нос к носу, а то так и будете бегать по одиночке.

— Цунаде-сама! — с отчаянием в голосе вскричала Шизуне.

Пятая Хокаге залилась смехом, хлопая в ладоши. Шизуне, поняв, что наставница шутит, надулась и опять покраснела. Цунаде сказала извиняющимся тоном.

— Ты и вправду одна, Шизуне, и меня это немного беспокоит. Грядут тяжелые времена, и тебе тоже нужна поддержка, ну, ты понимаешь. Я, как Хокаге не смогу выступать такой опорой, на мне будет вся деревня.

— Понимаю, Цунаде-сама, — кивнула Шизуне. — Но у меня есть поддержка! Мне есть о ком заботиться!

Она непроизвольно погладила висящий на шее медальон.

— Ты же знаешь, что рано или поздно она нас покинет, — серьезно сказала Цунаде.

— Знаю, — кивнула Шизуне. — Тогда и пойду в гости к Хатаке Какаши.

8 мая 78 года. Юг страны Травы

За восемь дней, ударными темпами обшариваем весь юг, и теперь нам предстоит перебазироваться на север, чтобы провести разведку там. Пока что все глухо, тихо и спокойно, ни следа Акацуки, что очень озадачивает Джирайю. Саннин твердо уверен, что в стране Травы есть базы Акацуки, поближе к стране Дождя, а тут тишина и спокойствие, никого и ничего.

Думаю, обшарим север, чего-нибудь да найдем, так и говорю Джирайе.

Тот пожимает плечами и переводит тему, поинтересовавшись, как там магфуин поживает. Жалуюсь на полный провал, Джирайя задумывается на минуту и предлагает вернуться к истокам. Не пытаться воспроизвести техники, а разложить их на составляющие, и воспроизводить эти самые составляющие. Мол, раз не удается сразу стену возвести, разобрать ее на камни и с ними работать.

Надо заметить, такая мысль мне в голову не приходила. Из чего вообще состоят заклинания, а?

09 мая 78 года. Север страны Травы

Как выясняется, юные куноичи в этом мире не слишком отличаются от своих сверстниц в моем или школьниц Британии в Поттериане. Разговорчики, обсуждение парней, сплетни, хихоньки да хаханьки. Других бы переезд и беготня целый день уморила, но это же куноичи! Поэтому сплетни, накрашивание ногтей, разговоры в пижамах и прочие атрибуты, благо палатка большая и теплая.

Вот и сейчас, после перебазирования на север, снова поднимается тема мальчиков, в который уже раз.

Ну да, подростки, гормоны, сиськи растут, можно сказать, сам таким был, ахаха. Юхи Куренай относится к таким разговорам спокойно, даже можно сказать равнодушно. Изредка вставляет меткие реплики, а остальное время молчит и слушает, или не слушает, по ней и не скажешь. Наверное, все дело в этих красных глазах, глядя в которые невозможно понять, куда направлен взгляд и что он выражает.

Ну и пользуясь таким попустительством, девчонки реально дают жару.

Если использовать линейную экстраполяцию, то еще через пару-тройку лет, тут уже будут рассказы о практических испытаниях и сравнение, кто кого и что почем. Правда здравый смысл подсказывает, что дальше разговоров уйдут немногие, но зато разговоры станут еще откровеннее.

Как говорится, ничто не предвещало беды, и тут Карин заявляет, что Саске — полная фигня против Наруто, а Хината ее радостно поддерживает. Сакура, верховодившая в беседах, возмущается, и заявляет, что все ровно наоборот, и вообще ни хрена они не понимают в красивых парнях! Слово за слово, и эти козочки не придумывают ничего лучше, как объявить меня третейским судьей и рассудить их спор, кто лучше и красивее.

Карин при этом прижимается и заглядывает снизу, молчаливо сообщая, что я лучше всех по ее мнению, а уже потом Наруто, и вообще, кто такой этот Учиха и чего все кудахчут вокруг него? Надо заметить, что Саске регулярно появляется то там, то сям, в обществе Орочимару, и это подогревает мотивацию и ярость Наруто, да и остальных тоже. Типа как так, Учиха — это часть Конохи, хотим, размножаем, не хотим — не размножаем, но другим это точно делать запрещено!

Хината, отбросив скромность, уверяет, что Наруто лучший, а Сакура фыркает и пыхтит про Саске.

Наверное, не стоило брать палатку, на глазах парней они бы точно такого не устроили бы. О, точно!

— Скажи, Сакура, вот ты же ученица Пятой Хокаге, самая лучшая и любимая из ее учениц?

Покрасневшая от смущения Сакура кивает.

— Как ты думаешь, Пятая радеет за Коноху? Заботится о ней?

— Да Цунаде-сама! — Сакура вскидывается и хватает воздух ртом, не находя слов.

— Тогда как Саске, по всем законам — нукенин, отступник, бежавший из Деревни. Его видят в обществе Орочимару, причем он не связан и не под стражей.

— Может быть гендзюцу? — робко предполагает Сакура.

Невольно фыркаю, Куренай вежливо улыбается и объясняет.

— Он же — Учиха, шаринган дает ему повышенную устойчивость против чужих гендзюцу. Только носитель другого шарингана способен надолго погрузить его в иллюзию, как это было с Какаши-саном полгода назад. Цунаде — сама никогда не была сильна в гендзюцу, и не обучила тебя, Сакура этому.

— Цунаде-сама и без того учит меня лечить и своему стилю боя! — с пылом восклицает розововолосая. — Это очень напряженная и сложная учеба!

— Конечно, — еще раз улыбается Куренай, — но все же тебе стоит поучиться и гендзюцу, и всему, что с ним связано. С твоим контролем чакры у тебя есть все задатки для этого. Так что если будет свободное время, мой тебе совет, развивай гендзюцу. С твоим стилем боя, перенятым у Пятой, гендзюцу просто идеально. Пока жертва стоит, ты можешь нанести удар со всей силы или ударить в нужные точки.

Сакура кивает, благодарит и задумывается. Хочется бы верить, что не только над советом Куренай, но и над тем, что Саске — добровольно предал деревню и бежал. Вряд ли стоит рассчитывать на его возращение, разве что силой. Это Наруто простительно верить наперекор всему, но Цунаде не стала бы учить дурочку.