Дорога Гермионы (1-2 части)

Спасибо камраду Н.Кута за помощь и советы

Дорога Гермионы

(Гарри Поттер и свиток Хокаге — 3)

Над Палестиной седой расстилается дым

Снова кто-то мечтает умереть молодым

Снова кто-то мечтает, вот такая морока

Не добраться живым до родного порога

Над полями Палестины развевается дым

Над полями рога боевые поют

Это воины святого Креста идут

Землю Господа топчут поганые лапы

И несемся вперёд не за честь, не за славу

Над полями рога боевые поют!

Крестоносцы идут!

Дорогою ветер поднимает песок

Видно вымерен путь, видно выверен срок

В землю втопчем зеленый мы стяг Саладдина

И воскликнем: "Эгей! Вот она Палестина!"

Где святые угодники помощи ждут

Крестоносцы идут!

Может многие из нас не вернутся назад

Да только братья по вере за нас отомстят

И Христос нам грехи боевые отпустит

И Судный День придет, и прощенье наступит!

И рога боевые опять воспоют

Крестоносцы идут! Крестоносцы идут!

Часть 1

Глава 1

Мир "Наруто". 24 мая 76 года от основания Конохи. В 10 км к западу от г. Асакура, страна Горячих Источников

Стою посреди залитого ярким солнечным светом поля и ошарашено оглядываюсь. Адреналин, бурлящий в крови, требует бежать и делать, неважно что, но делать. Здравый смысл нашептывает о предсмертных глюках, а паранойя кричит, что надо спрятаться и не стоять столбом посреди поля. Понимаю всю бесполезность деяния, но все же — надо, и впиваюсь ногтями в руку, а зубами в губу.

Поле. Солнце. Дорога. Пусто. Ничего не изменилось.

Вдох и выдох. Итак, что было перед этим? Ожерелье взорвалось, и пошел взрыв, из Кубка Огня выплеснулась волна голубого пламени, в котором исчез Волдеморт. Бессмысленно было трепыхаться, но все же на рефлексах поставил хлипкий щит и попробовал телепортироваться. В это же мгновение меня накрыло пламенем из Кубка.

И оп-па, стою посреди поля, вокруг ни души, и Дурмштранг куда-то делся!

Ни тебе полетов через туннель, ни валькирий сверху. Раз и декорации изменились.

— Не будем гороть порячку, — заверяю сам себя, — и совместим неприятное с бесполезным.

С этими словами смотрю под ноги, на дорогу, которая рассекает поле пополам. Раз есть дорога, то, значит, где-то есть люди, которые ее проложили. Или протоптали, так как под ногами чистая грунтовка, никогда не знавшая асфальта. Утоптано твердокаменно, видны следы колеи, но явно не автомобильной, скорее велосипедной. Телеги? Вполне может быть, и местность вокруг вполне себе сельская, вон какие-то злаковые на поле колосятся. Следовательно, по дороге туда-сюда ходят толпы крестьян, на телегах или пешком, и значит ближайшее селение неподалеку, надо только дойти.

Куда идти — непонятно, поэтому иду налево. Равномерная ходьба успокаивает, а отсутствие прямой и явной угрозы, надеюсь, немного утихомирит адреналин и паранойю. Если это все вокруг — предсмертные глюки, то скоро узнаю, а если нет, то тогда все намного интереснее получается. Последствия кривой телепортации, не иначе. Например, пламя из Кубка уничтожило щиты, и сбило мне "прицел" прыжка. Или просто все совпало, сошлись в одной точке несколько маловероятных событий. Шансы — один на миллион, прямо как с переносом сознания в тело одиннадцатилетней девочки. Теперь-то, четыре года спустя тело подросло, но так до конца под контроль мозга и не встало. Ладно, в любом случае вначале надо успокоиться, собраться с мыслями, осмотреться, понять, куда меня занесло.

Опять же, пока не стоит рисковать и совершать повторные прыжки.

Пусть я уверен, что телепортировался правильно, и помешали внешние обстоятельства, но все равно, стоит выждать и вообще не хватало еще убить самого себя по глупости! Нет уж, Волдеморта завалил, выжил чудом, так и нечего искушать судьбу. Осмотримся, выясним, что почем, и потом уже можно в путь-дорогу. В целом, для человека, решившего взорвать самого себя и успешно совершившего взрыв, чувствую себя прекрасно, хотя и подташнивает. Ну и одежду слегка закоптило, ха, плевать.

Кстати об одежде.

Внезапно, рывком осознаю, что вокруг изрядно теплее, чем в Дурмштранге. Спина потеет и чешется. "Рывки" осознания — это плохо, это означает, что я все еще не в себе, неспособен воспринимать мир вокруг так, как нужно. Следует как можно скорее успокоиться и охладиться, благо обстановка вокруг не боевая. Подумав, осматриваюсь — пусто от горизонта до горизонта, и вокруг только все-то же поле с ростками каких-то злаков — снимаю мантию и вдобавок майку, которую ношу под блузкой взамен лифчика. Конечно, вроде как не с руки сверкать сиськами посреди поля, но и потеть тоже не особо хочется, а вокруг пусто вроде бы.

Разумеется, по закону свинского бутерброда на дороге немедленно появляются люди. К счастью далеко и к счастью пешком. Мне еще только криков о нравственности не хватало, плавали — знаем. Сделав скатку из мантии и заткнув палочку за пояс, иду навстречу, надеясь, наконец, прояснить вопрос, куда ж меня занесло. В голове какая-то воздушная легкость и отупелость, ни одной умной мысли, только смутный привкус "действовать по обстоятельствам".

В общем, все как обычно, главное сходу матом не ругаться.

Люди оказались одним человеком, толкающим перед собой огромную тележку. Мужик средних лет, какого-то корейского вида, в огромной соломенной шляпе и босиком, с самой искренней улыбкой заявляет, остановившись.

— Добрый день, молодая госпожа! Не подскажете, далеко до Асакуры?

— Добрый, — машинально отвечаю и замираю.

Язык. Не английский. Мозг припоминает просмотренные во времена оны два с половиной мультика и подсказывает: японский. Нет, слышится мне, конечно, русский, но спасибо опыту Дурмштранга — вполне научился переключаться. Японский, ха. Мужик с тележкой, как их, рикша, что ли? И это обращение "молодая госпожа", хотя да, по восточным заморочкам я не специалист ни разу.

— Не желаете посмотреть мой товар? — продолжает мужик, делая жест в сторону тележки. — Для такой красавицы у меня есть лучшие веера из Страны Ветра, а также неотразимая косметика, которая еще больше подчеркнет вашу красоту!

Бродячий торговец, понятно. Не знал, что они еще остались в Японии.

Стоп. Страна Ветра? Хотя хрен его знает этих японцев с их поэтичными названиями. Может, он Китай так обозвал? Называют же японцы себя Страной Восходящего Солнца, так почему бы и нет? И взгляды бросает, такие оценивающие, точно торговец. В уме подбил баланс на мою платежеспособность, и сейчас будет толкать товар. Неплохо, поболтаем.

— Извините, у меня нет с собой денег, — улыбаюсь как можно дружелюбнее, — и веером пользоваться я не умею.

— О, это очень просто! — с энтузиазмом заверяет торговец и разворачивает ближайший.

Хреново. Иероглифы на веере выглядят иероглифами. Но это подтверждает версию о японском языке, и неизбежно ведет к следующему выводу, который страшно озвучивать. Торговец начинает яростно обмахиваться, продолжая улыбаться. Ладно, в конце концов, чего тянуть кота за яйца?

— Скажите, уважаемый, это Япония?

— Что? — удивляется торговец.

— Страна, в которой мы находимся. Это Япония?

— Нет, это Страна Горячих Источников, — уже с подозрением в голосе отвечает торговец.

Не знаю, что он там думает, но явно ничего хорошего. В принципе, логично, встретил девушку посреди поля, а та нихрена не знает, где находится. Еще и товар не покупает, как тут не заподозрить неладное? Стоит, конечно, расспросить торговца подробнее, но вывод, зреющий в мозгу, порождает нерешительность и желание бежать. Но это будет еще подозрительнее. От ступора спасают навыки, вбитые Грюмом.

— Обливиэйт! — и телепортация вперед, метров на триста.

Торговец стоит и вертит головой, пытаясь вспомнить, как очутился посреди поля. Меня он не видит, чары Невидимости, скастованные на рефлексе, работают исправно. Что ж, магия работает и в этом мире, и это прекрасно.

И тут меня накрывает, просто с головы до ног.

Колени подгибаются, и практически ничком валюсь на грунтовку. Загребая пыль пальцами, сквозь волну возбуждения и слабости, ловлю и фиксирую мысль. Другой мир. Это другой мир. В этом не может быть сомнений, по совокупности фактов. Японский язык, выученный неизвестно как, при этом неизвестные на Земле страны, и бродячие торговцы босиком... да и обстоятельства переноса, хмм, располагают, скажем, так. Кубок прикрыл своего контрактора?

Стоп, спокойно. Вдох и выдох, ведь я добивался такого переноса, не так ли?

И тут меня накрывает второй волной, не такой сильной, но не менее эмоциональной.

Как там оставшиеся в мире Поттерианы? Гарри, Луна, Нимфадора и прочие? Конечно, можно признать смягчающие обстоятельства, ведь Волдеморта точно завалил, а без него, эта война не такая уж и война. И все же, чего скрывать, привязался к ним, чего уж там. Что они могли подумать после взрыва? Явно же меня похоронили, решив, что тело уничтожено взрывом. И родители, пусть и не мои, но все же, они уж точно не заслужили такого! Меня то накрывало эмоциями до зубовного скрежета, то отпускало, хотелось рвать волосы, бегать и орать, кусаться и кидаться, как будто от этого станет легче.

В какой-то момент тело пересилило, убралось с дороги и разревелось, беззвучно, но от души.

Проверенный тысячелетиями способ помог, и на смену эмоциональным качелям пришла отупелость и прострация. Сижу и смотрю на окрестности, просто смотрю. Торговца уже давно нет, видимо пошел дальше в свою Асакуру, чтобы это ни было. Провожаю взглядом группу крестьян с допотопными огромными тяпками, а затем мимо проносится скоростной парнишка. Бежит он, наклонив корпус вперед и зачем-то отставив руки назад. Бежит быстро, очень быстро. Навскидку километров девяносто в час.

При этом за спиной его висит короткий меч в ножнах.

Увиденное выводит из прострации и заставляет глубоко задуматься, несмотря на головную боль. Средневековье? Очень похоже. И эта скорость... магия? Раз моя магия работает, то и у местных, надо полагать, тоже есть что показать? Какое-нибудь дорожное заклинание вида "Нас не догонят", и гонец — скороход мчится с донесением.

То есть все-таки... другой мир!!!

Закрываю глаза, как будто прощаясь с миром Поттерианы, и встаю. Хватит сидеть, надо что-то делать.

Сотворив воды, сполоснувшись и относительно придя в чувство, иду дальше по дороге. Опустошение сменяется новым приливом эмоций и дурацких вопросов, от которых, образно говоря, чешется мозг и немного тело. Внутри все кипит и скачет, мандраж и лихорадка, с тысячей вопросов: "А что? Как? Где? Почему?", вперемешку с воспоминаниями о мире Поттера и мыслями, что раз удался один переход, то удастся и другой, и значит, Цель стала намного ближе! Неудивительно, что уже через час от такого коктейля выдохся эмоционально и физически.

Дорога тем временем потихоньку становилась все оживленнее.

Крестьяне, торговцы с тележками, семьи на прогулке, караван с ездовыми страусами, вызвавшими у меня чувство глубокого охуения. Все они спешат туда-сюда или вальяжно гуляют, а один раз проскакали даже трое суровых мужиков в кольчугах и шлемах, с копьями в руках. Задумчиво глядя им вслед, вздыхаю про средневековье и топаю дальше. Народ в целом на меня внимания особого не обращает, так, косятся изредка и все. Пару раз предлагают подвезти, но вынужден отказаться. Знаем, ага, начнут расспрашивать, что да как, да куда меня несет и откуда, моментально выдам себя.

Попутно пытаюсь вспомнить и систематизировать знания о средневековье вообще и о Японии в частности.

Получается плохо, на ходу да еще после такого "насыщенного" дня. Надо будет посидеть в тишине, наколдовать Омут, полистать книжки и посмотреть мультики. Магия против холодного оружия в принципе рулит, благо палочка при мне. Но кроме палочки — ничего, даже диадему Волдеморт разломал напоследок. И судя по тому скороходу еще неизвестно, какой гитик умеет местная магия. Или техника, хрен знает.

Во всяком случае, вдоль дороги идут столбы, с проводами. Ага, классическая линия электропередачи, времен начала и середины двадцатого века. Каменное или бетонное основание, к нему бревно с изоляторами и провода. Но раз здесь есть электричество, какого черта все остальное на средневековый манер?

Навскидку обнаруживаю еще одно отличие. Обувь.

Туфли — лодочки без каблука на мне — компромисс между кроссовками и школьной формой — не идут ни в какое сравнение с местной обувью. Сандалии, а то и просто тапочки, или даже целые скамейки на ногах, а у кого-то натуральные сапоги, или вообще босиком. Надо будет себе тоже сандалии на мягкой подошве, а то на правой ноге уже зреет мозоль. Левой-то плевать, там протез... мда, вот тоже еще проблемка. Ладно, протез недавно менял, с полгода еще у меня есть, а затем начнется перекос. Организм то растет, а протез, сцобако, нет.

Передвигаю, с тяжелым вздохом, проблему в разряд среднесрочных.

Да, здесь нет поезда и халявной еды, и, самое главное, не прикроешься тем, что ты рожден обычными людьми и не знаком с магическим миром. Все эти сословия и касты из средневековья, и как к кому обращаться, и всякие там приставки, вроде "ваше превосходительство"... я ж ни черта из этого не знаю! Не могли, понимаешь, вместе с языком небольшую базу по местным обычаям подогнать?

И деньги, точнее их отсутствие!

Ладно, в Хоге жил на всем готовом, а здесь такое не прокатит. Спать под кустом? Могу построить дом, хорошо, но за еду чем платить? Отрабатывать? Ага, приходит такое девичье тело в лице меня и предлагает, ну не знаю, дров наколоть за еду. Готовый сюжет для порнофильма, особенно с учетом, что у девушки никого за спиной нет и прикрывать ее некому. Может проще сразу в глаз отоваривать? Или как с тем торговцем — набрал еды, Обливиэйт и телепорт? Задумчиво чешу в затылке. На длительную перспективу такой вариант не годится, но тактически может сработать. Если не считать того момента, что за такое магическое вмешательство, здесь вполне могут наказывать, так сказать, "от трех до пяти".

Сейчас вот войду в городок и проверю, что почем. Главное, как всегда — не торопиться.

На входе в город висит огромная надпись.

Блин, срочно учиться читать, а то так и буду смотреть бараньим взором на иероглифы! Но учиться — стоит денег, а где эти деньги брать? Мозг внезапно выдает, что в Средние Века с защитой денег было проще, а Статут и гоблины в этом мире отсутствуют. Трансфигурация, то есть подделка денег, хмм, это вариант, надо только пощупать местные деньги, что да как.

Вздохнув, в который уже раз, вхожу в городок.

Одно и двухэтажные дома. Улица шириной явно не под автомобили. Вымощена камнем в некоторых местах. Архитектура — что-то странное, то восточные дома в европейском стиле, то просто однотипные строения, то вообще нечто вычурное. Надписи и вывески, яркие, но без электроники. Реклама — огромный щит, на крыше трехэтажного здания, но рисовано от руки.

Жители в целом приветливы. Лица то европейские, то восточные, то вообще смесь, как у того торговца. Кланяются на восточный манер, улыбаются, извиняются. Речь вполне понятна, хотя незнакомые термины там и сям мелькают. Городок Сёдзэ, страна Горячих Источников. Патруль пешком, мечи, ножи, броня. Документов не спрашивают, интереса не проявляют.

Жители тоже особо не обращают на меня внимания.

Что ж, повезло, видимо моя одежда и поведение встречаются в этом мире. Память ехидно подсовывает из Панкеевой, про женщин, которые могут свободно одеваться и курить: маги, воительницы и шлюхи. Курить... мда, несет табачком, ха! Мимо проходит попыхивающий сигареткой парень, в странной одежде: шаровары, жилетка без рукавов, под ней сетка Рабица. Вот ей-ей, из сетки с такими крупными ячейками обычно заборы ставят, а тут видишь, на голое тело нацепил!

Решаю, что это местный хиппи, и топаю не спеша дальше.

Навоза под ногами нет, либо убирают, либо домашние животные тут редкость. Еще раз вспоминаю ездовых страусов и балдею. Вывески с изображениями, но что-то ничего съедобного не видно. Мелькает мысль наложить Империо и тут же пропадает. Пусть здесь нет Статута и Непростительные не такие уж Непростительные, но не стоит так сразу идти в атаку с шашкой наперевес. Может, тут ментальная магия запрещена и за Обливиэйт сразу на двадцать лет на магические урановые рудники засылают? Да и в целом, даже попав в другой мир, не стоит так сразу переступать моральные нормы и правила, не так ли?

Вывод достаточно прост и незатейлив.

Мне нужны не только деньги, нужен еще и учитель по местным делам. Нужен уголок, хотя бы в гостинице, чтобы можно было уронить голову, посидеть, порефлексировать и помедитировать. Если местные маги прячутся, то нужно их искать. Изучать местное общество, и что, и как тут устроено, чтобы вжиться и не отсвечивать. Обзавестись сменной одеждой и обувью, в конце концов! Не говоря уже о том, чтобы восстановить свои артефакты и амулеты, да и в целом башней не поехать, а то спасибо, неохота снова стоять на краю безумия.

Солнце уже клонится к закату, и, честно говоря, безумно хочется жрать, спать и курить.

Найдя, наконец, какое-то подобие летника, смело и решительно сворачиваю туда. Пара столиков, барная стойка, пахнет едой, вход свободный. Меню, как и следовало ожидать, написано на доске, висящей на стене. Так, дополнительный вывод: местное население в целом грамотно и умеет читать. Электричество, хмм, все это больше тянет век на девятнадцатый, но тогда где огнестрельное оружие? Вопросы и еще раз вопросы.

Так, в меню знакомые цифры, но что тут за блюда — хрен пойми. С другой стороны, если все равно настроен дурить продавца, мне-то какая разница? На примере торговца на дороге можно смело утверждать, что магия вполне действует на местных, и теперь меня одолевает искушение применить Империо. Источник информации, денег и еды в одном лице, тем временем, устремляется ко мне, не подозревая ни о чем.

— Добрый вечер, молодая госпожа, чего желаете? — осведомляется он с улыбкой.

Вот эти бесконечные улыбки у местных вполне вписываются в восточный колорит. Альтернативная Япония?

— Добрый вечер, — улыбка в ответ. — На ваш выбор, не стесняйтесь.

По вполне понятным причинам не стал садиться за барную стойку. Тут тебе и спиной к улице, и позиция не боевая, ибо высокий стул и ногами до пола не достанешь, да и в целом как-то опасно. Уж лучше посижу в уголке, а болтать буду после применения Конфундуса и с прицелом на Обливиэйт. Очередной вздох. Конечно, нельзя сказать, что превращаюсь в чудовище, но вот эта готовность применять ментальные заклинания на ближних, беспокоит.

Низенький и пухлый трактирщик или ресторатор, не знаю, как его назвать, возвращается с едой, прерывая мои размышления на тему морали, уж очень хочется есть. Подает блюда сам, может наняться к нему официанткой? С другой стороны, забегаловка маленькая, явно все сам успевает. Мне торжественно вручают миску с рисом и кусочками овощей, политыми каким-то грозно-оранжевым соусом. На второй тарелке лежат мини-кальмары, но вместо кружки пива мне вручают небольшой чайник. Также к этому великолепию прилагаются две склеенные палочки.

Палочки. Йопт.

— Приятного аппетита! — желает трактирщик, слегка кланяясь.

— Спасибо, — неуверенно беру палочки.

Хер знает, как ими есть, пока что понятно только, что палочки надо разломить. Так, теперь их две. Как их держать? Как ими есть? Вдох и выдох. Можно, конечно, зачерпывать еду руками, но выглядеть это будет как минимум странно. Вот тебе и разница между мирами и культурами, быстро всплыла, аж тоска берет. И этот мужик так преданно смотрит... ай, видимо фраза про выбор его задела. Теперь, значит, надо поесть и похвалить, поощрить выбор. А, к чертям все, использую магию, и с трактирщиком откровенно поболтаю, и поем нормально.

— Извините, а ложки у вас нет? — почти наверняка нет, но спросить надо.

Невольно все же мысленно поморщился. Он скажет, что нет, применю магию, и все это будет дурно пахнуть. Стоило попасть в другой мир, как уже обделываю нехорошие делишки. С другой стороны, был бы при полном параде артефактов и запасов и с навыками кулинарии, хрена лысого бы в городок полез. Ладно, сойдемся на компромиссе, сейчас применю, а потом не буду, разве что уж совсем в угол загонят.

— Извините, нет, госпожа, — еще раз кланяется мужик.

По лицу ясно видно, что слово "ложка" ему незнакомо. Ладно, как гласит народная мудрость: "что задумано — делай"!

— Вот такая вот вещь, — и показываю ему ложку.

Трансфигурировал из палочек, прямо на его глазах, чего уж там. Мужик в полном охренении. Про вилки, наверное, вообще лучше не спрашивать.

— Для шиноби у нас скидки, госпожа! — еще раз кланяется.

Шиноби? Это еще кто? Местные маги? Вот и тема для разговора, не так ли?

Глава 2

25 мая 76 года. Гостиница "Второй привал", г. Ямагата, страна Горячих Источников

Вчера я неплохо поболтал с трактирщиком, Изао Кайоши, который также любезно дал мне денег и порекомендовал гостиницу. Напоследок Изао получил Обливиэйтом, благополучно забыв весь разговор и факт выдачи денег. Остаток вечера прошел в гостиничном номере, где я даже не пытался обдумать услышанное от Изао. Лежал в прострации на полу, где и уснул, накрывшись одеялом. Собственно, для местных это в порядке вещей, раскинул подстилку, накрылся одеялом и спи, отдыхай. Также, благодаря такому подходу, не надо чинить мебель, а в номер, при необходимости может вместиться много людей.

Утром, прихватив легкий завтрак, покинул гостиницу и город, рассудив, что так будет безопаснее. Телепортация короткими прыжками, под невидимостью, опять же для вящей безопасности. Правда, с непривычки, быстро начала кружиться голова, и поэтому дальше ближайшего города не ускакал. Город Ямагата, по моим прикидкам, отстоял от Сёдзэ километров на двадцать, и в сущности архитектуры обоих городов повторялись. Разве что в Ямагата было больше людей и гостиниц, в одну из которых я и заселился.

Собственно, гостиница "Второй привал" представляла собой одноэтажный прямоугольник, с массой комнат по периметру. В центре прямоугольника сад, с деревьями, травой и маленьким прудом, в котором плавали какие-то рыбы. По внешнему периметру тоже сад, но не такой ухоженный и какая-то имитация забора вокруг. Деревья и разросшийся кустарник неплохо скрывали от взглядов прохожих, в общем, все с таким домашним оттенком, что невозможно было устоять.

И вот теперь, пообедав, принимаю ванну в огромной бочке посреди номера и размышляю о ситуации. Есть здесь и нормальные ванны, но в других гостиницах, а также в городе полно горячих источников на свежем воздухе, но с визитом туда не стоит торопиться. Поэтому бочка, к которой можно заказать девушку, помогающую мыться, но и это тоже подождет. Вообще все может подождать до выработки генерального плана. Отодвинуть эмоции, не слушать легко проникающие сквозь тонкие стены звуки из других комнат, и сосредоточиться на полученной информации. Пусть Изао и сам многого не знал, но все же основу для размышлений выдал.

Итак, вокруг так называемые "элементные страны", во главе которых стоят дайме, аналог наших князей. При этом государственную структуру эпохи феодализма в форме пирамиды нарушали те самые шиноби, они же местные боевые маги, они же местная армия, они же, в сущности, центр силы государства. Почему шиноби подчинялись дайме Изао прояснить не смог, и я занес вопрос в разряд требующих изучения. Для записей здесь, хвала магистрам, использовалась нормальная, привычная бумага, а не свитки, и карандаши или кисточки. Поэтому мне не пришлось изощряться с Трансфигурацией, и можно было просто записывать, благо Изао пожертвовал и бумаги, и чернил.

Итак, по зрелому размышлению выходит, что надо искать контакт с шиноби, раз уж они маги. Но боевые маги, и поэтому, обдумав, прихожу к следующей формулировке: искать контакта только после полного прояснения вопроса, кто такие шиноби и что они умеют. Живут шиноби в Скрытых Деревнях, и таковая в стране Горячих Источников отсутствует. Правда, взамен, тут постоянно бегают шиноби из других стран, но все же, при соблюдении осторожности, можно было колдовать. Например, заняться первостепенной задачей — подделкой денег. Но тут возникает другой вопрос: искусством перманентной трансфигурации так и не овладел, и, следовательно, придется каждый день перемещаться из города в город, или стирать память тем, с кем буду расплачиваться.

Несмотря на отсутствие шиноби, аналог полиции в стране имеется, и не хотелось бы иметь проблем с законом. Поэтому аккуратно записываю еще один срочный вопрос, а именно — выяснить местный Уголовный Кодекс и почитать его. В средневековье, как правило, все юридические процедуры просты и бесхитростны. Не говоря уже о том, что на пожизненное сажают редко, предпочитая казнить и экономить ресурсы, или ссылать на каторгу. Правда, если втереться в доверие к местному дайме, то можно получить правовой иммунитет или как он там правильно называется. В общем, стать советником дайме, вот только одна беда, это, мягко говоря, нереалистичный план. Слишком уж тут все отличается, в плане культуры и традиций. Можно, конечно, притворяться шиноби, им позволительно вести себя вольно, но опять возникает проблема, что нужно хорошо знать шиноби, чтобы прикидываться одним из них. Не говоря уже о проблеме, что настоящие шиноби могут взять меня за шиворот и спросить, откуда я такой красивый взялся.

И вопрос с обучением.

Чтобы обучаться — надо сидеть на месте, тогда встает вопрос денег. В местную начальную школу не пойдешь — не поймут, возраст не тот. Следовательно, нужен частный учитель, и опять смотри вопрос денег. Допустим, можно устроиться на работу, Изао заверил, что для молодой девушки работа найдется всегда, и даже не связанная с интимной сферой. Но тогда получается замкнутый круг, ибо девушка должна вести себя в соответствии с традициями, а откуда мне их знать? Я и земные японские обычаи не знаю, а уж местные, смесь Японии и Европы, так и подавно.

Пока я думал думу, вода остыла, и пришлось вылезать. Можно, конечно, потребовать долить кипятка, для этого в номере имеется специальный колокольчик, но как-то вот не готов предстать перед доливальщицей в обнаженном виде. Хотя, надо полагать, для местных ничего такого в ситуации нет, но зато есть для меня. И без того мозги кипят, и если еще вдобавок начать изменять принципы, то легко можно съехать с катушек. Также дописываю в список пункт насчет усиления тренировок на спокойствие духа, в конце концов, пора разрешить вопрос, кто главнее тело или дух. В целом же начальный план сводится к нескольким пунктам. Собрать информацию о дайме и шиноби, после чего решить, с кем из них работать. Собрать информацию о стране Источников и окрестных, благо разговор на такие темы можно заводить практически с любым, популярная, общедоступная информация. Потратить некоторое время на прыжки из города в город, попутно составить карту точек телепортации, чтобы, случись чего, можно было прыгать туда — сюда, сбрасывая возможную погоню. Также, сравнить жителей разных городов, чем занимаются, что делают, в общем, разговоры и бытовая информация.

Под прыжки решить вопрос с деньгами, то есть подделывать, покупать что-то мелкое на крупные купюры, в сущности "отмывать" поддельное, ведь сдачу будут давать настоящими деньгами. Когда накопится достаточная сумма, осесть в одном из городков, снять номер или дом, нанять учителя и посидеть на одном месте, вжиться. Ну и обучение, конечно, куда же без него? И покупка одежды, местной, уж думаю, с ноской халатов как-нибудь справлюсь. В общем, придется наблюдать, смотреть и сравнивать, и спокойствие духа тут будет как нельзя более к месту. Если достойно отыграть планируемый дебют, то миттельшпиль пройдет гладко. Если.

В конце концов, можно открыть какое-нибудь свое дело, хотя бы торговать ложками, например. Или часами, вот в каждый номер часы — обогатиться можно! Придя к решению, трачу какое-то время на медитацию, благо опыт принятия ситуации имеется, и остаток дня уходит на отработку поддельных денег. В принципе особых проблем это не составляет, монеты номиналом до ста рьё и купюры до тысячи, выглядят вполне убедительно. Но все равно отрабатываю, улучшаю и добиваюсь идеального сходства. Никто не любит фальшивомонетчиков, и остается только опять вздыхать о легкости нарушения закона.

26-29 мая 76 года. Города страны Горячих Источников.

Это были насыщенные четыре дня, насыщенные в первую очередь информацией и новыми впечатлениями. Также, при каждой возможности: оплате за гостиницу, одежду, еду, мелкие сувениры, расплачивался поддельными деньгами, на сдачу получая настоящие. Не набегала полиция, не возмущались горожане, не ходили слухи о фальшивомонетчиках, но это до поры до времени. Здесь есть отправка сообщений птицами, есть шиноби, которые на местных грунтовках обгонят любой автомобиль, и, наверное, есть еще что-нибудь, телеграф, например. Столбы и провода есть, наверное, есть и связь по этим самым проводам. Это ставило передо мной новый вопрос — изменение внешности, пусть я только начал курс, но даже небольшие изменения все-таки изменения. Правда, обдумав вопрос, повторив упражнения и убедившись, что могу, отложил задачу до момента оседания в одном из городов. Пусть, если кто-то затеет расследование, то будет исходить из одной внешности, ну а я ловко изменюсь и прикинусь кем-нибудь другим.

Опять же внешность у меня все-таки не слишком типичная для местных. Пусть у них есть европейские черты, но это все же смесь Японии и Европы. Моя же внешность, с британской лошадиностью, выделялась. Пускай никто не пялился открыто, но зато один раз предложили нарисовать портрет. Юный художник крутился вокруг темы, но, в конце концов, был зажат в угол и признался, что ему понравилась моя экзотическая внешность. При этом он краснел и стеснялся, как будто никогда не общался с девушками. В двадцать-то лет! Вот еще расхождение культур: то стесняются, то набрасываются, в странном стиле. Типа они совершат подвиг во славу мою, а я потом их поцелую. В щечку. Бред, но для местных в порядке вещей. Местная одежда была представлена двумя стилями "вокруг жара — оголяйся" и "ведем себя традиционно, закрываем все, что можно", причем и тот, и другой стиль причудливо переплетались и существовали рядом друг с другом.

В целом, режим дня выглядел незамысловато.

Утром покидаю город, набрасываю невидимость и короткими телепортациями несусь вперед, вдоль дороги. Попутно закаляется живот и вестибулярный аппарат, а также отрабатывается снижение громкости телепортационного хлопка. В теории, разумеется, так как на практике просто не слышал, что происходит в точке старта. Правда, потом сообразил, что можно прыгать на десять метров, и слушать, как хлопает, и пытаться снизить шумность. Получалось плохо, без книг и наставника, который мог бы подсказать какие-то практические приемы. Но вопрос пока не горел, и я тренировался разумно, не загоняя себя. Может посторонние на дороге, и слышали хлопки, но точно не видели меня, это проверил почти сразу же. Пускай мои чары невидимости или, скорее, хамелеонизма, не так хороши, как у Дамблдора, но все равно, Грюм учил на совесть, и горожане меня не замечали.

По прибытии на место и попутном замере расстояния — города в среднем отстоят друг от друга на двадцать, двадцать пять километров — осматривал очередной городок сверху. Так сказать, рассматривал в перспективе, и получалось, что все они примерно похожи друг на друга планировкой. Обязательно центральная улица, она же общий тракт, по которому следовали "транзитники", проходящие город насквозь. Также на центральной улице обычно находился ряд магазинчиков и лавок, лотков, или занимающих первый этаж, или просто пристроенных к зданиям. Знакомо, в общем, разве что вместо стекла, пластика и английских названий здесь использовали вывески из ткани, не стеснялись предлагать товар, да и ассортимент был пожиже. Никаких тебе компьютеров, сотовых и прочей электроники.

Все это не слишком вязалось с линиями электропередач, но, сколько ни наблюдал, электричество использовалось только для освещения домов и улиц. Зато уж там использовалось от души, все по современным стандартам, все улицы освещены всю ночь. Даже не поленился, залез на один из фонарей и убедился, что там все привычно. Плафон, лампочка, разве что надпись про ватты и вольты отсутствует. Навскидку, ставили в фонари "шестидесятки", и это предполагало, как минимум, промышленное производство. Стекло, вакуум внутри лампочек, нить накаливания и плюс объемы лампочек. В лист загадок добавил еще один пункт, ибо заводов и фабрик вокруг не наблюдалось.

Однажды не утерпел и залез на фонарь, посмотреть на лампочки вживую.

Разглядывая выкрученную лампочку, ощутил, что кто-то рассматривает меня.

Нет, в целом все логично, если кто-то залез на фонарь, надо подойти и поинтересоваться. Вот патруль и подошел, и начал меня разглядывать. Получилось весьма неловко, вкрутил лампочку обратно и съехал вниз, извиняясь на ходу. Патруль — двое молодых парней и третий, постарше — разглядывали меня с неподдельным интересом. Надо полагать, местные девушки не лазают на фонари, особенно в неподходящей одежде и обуви. Я методично перебирал различную одежду, но как-то пока ничего не шло. Хотелось носить кроссовки, шорты и футболку, а не эти халатики, юбочки и деревянные сандалии.

Надо отдать должное патрульным, даже глазом не моргнули, когда я спокойно съехал вниз, а затем командир тройки, тот, что постарше, спокойно уточнил, какого хрена я забыл там. Пришлось изображать бурный восторг, размахивать руками и рассказывать, что никогда не видел таких лампочек. После этого меня спокойно отпустили, даже не спросив документы, так, обыскав взглядом. Тут все прошло нормально, оружия у меня не было, в отличие от патруля. Что-то наподобие кирас, шлемы, закрывающие голову, затылок и шею, но не лицо, маленькие круглые щиты за спиной, копья в руках и мечи на поясе. Ноги прикрыты поножами, и сапогами до колен. Плюс металлическая юбочка, кажется, такие очень любили носить древние римляне. Не знаю уж, занесли обо мне информацию, или тут обычное дело, когда девушки на фонари лазают, но я поспешил покинуть город.

После разглядывания города сверху, следовало посещение магазина одежды, также добавлявшего уверенности, что где-то присутствует швейная фабрика. И дело было даже не в количестве одежды, а в ее одинаковости. Кустарным способом не сшить столько, не исказив где-то пропорции, тогда как вещи в магазинах в разных городах были одинаковы до последнего шва. Затем я немного гулял по улицам, просто гулял, пытаясь подражать походке и поведению увиденных девушек. То есть, если дети носились и орали, и вообще вели себя крайне невоспитанно, то девушки, наоборот, в массе своей вели себя подчеркнуто скромно. Парни изо всех сил изображали, что они старше, чем есть, но при этом легко впадали в смущение и терялись. Создавалось ощущение, что и тем, и тем, где-то в подростковом возрасте подсаживали ген скромности и стеснительности.

В общем, глубокие культурные традиции, то есть, как кому кланяться, обращаться с именными суффиксами, что носить и куда ходить, то знание, что мне забыли выдать при переносе. Знание языка ничуть не помогало, и надо полагать местами я вел себя очень грубо и неподобающе. Мне никто за это не высказывал, но все равно за обедами постоянно было ощущение, что сейчас мне наденут супницу, глубокую такую миску, на голову. Посуда здесь такая, привычных тарелок йок, или супницы для всех блюд с бульоном, или раскладывание красивое на листочках, или пластмассовые формочки, когда берешь блюда без бульона с собой. Бенто называется, для еды на вынос. Меня, понятное дело, больше заинтересовали формочки, ибо из пластмассы. Возможно ли, что промышленность вынесена в отдельную область в государстве? Или просто все привозное, а взамен страна Источников предоставляет туристические услуги?

Вечер проходил в гостинице. Медитация, размышления, много вопросов и мало ответов, попытки осмыслить окружающий мир и подделка новой порции денег из ветки с ближайшего дерева. Психологически привык работать с деревом, хотя для Трансфигурации больше подошли бы металл и бумага. К исходу четвертого дня после переноса стали окончательно понятны несколько вещей. Во-первых, пора перестать метаться укушенным в жопу ежиком и осесть на одном месте, хотя бы на полгода, и начать интенсивное обучение. В идеале после полугода смогу прикидываться полноценным местным жителем, на практике — дели пополам. Во-вторых, чувствую себя чужим в обществе, как будто резко, без подготовки, взял и уехал заграницу. Следовательно, опять же нужно осесть на одном месте и вживаться, вживаться, вживаться, да хотя бы внешность изменить. Как говорил один орел: "лучше день потерять, а потом за пять минут долететь", ну вот в моем случае, получается, что лучше год потерять, но вжиться. В-третьих, медитации и победа мозгов над телом, для этого потребуется стабильное окружение, одни и те же люди вокруг, и тогда, возможно, меня наконец перестанет эмоционально штормить. Не исключено, что свою лепту вносят гормоны, ибо с чего бы еще мне пару раз снилась голая Луна? Да и вспомнить последние два года, оно, конечно, со стороны казалось, что спокоен, но все же это была лишь видимость, признаем честно. Мне же, для продвижения, нужно истинное спокойствие духа и тела. Ну и в-четвертых, восстановление артефактов, создание новых, хотя бы безразмерной сумочки, и конечно же, уроки кулинарии. Мало ли, швырнуть в другой мир может в любой момент, лучше быть готовым.

Потрясая головой, как будто пытаясь упорядочить поток сумбурных мыслей, идей и воспоминаний, я взялся за ручку, открывая очередную запись. Вот еще одна польза от обретения спокойствия, весь этот поток станет цельным, направленным на воплощение Цели, а не так, что как будто смотришь одновременно десяток разных телеканалов. Это чувствовалось даже в записях и мыслях о прошедших днях, как будто участвовал в мысленном родео.

Затем я все-таки уснул, чувствуя, что сделал еще шаг к Цели и значит, день прошел не зря.

27 мая 76 года от основания Конохи. г. Сёдзэ, страна Горячих Источников.

Легендарный саннин (пр. саннин — три ниндзя) Джирайя не спеша следовал по городу, примеряясь к развлекательным заведениям. Там можно было совместить несколько вещей, которые особенно нравились пятидесятилетнему шиноби: общество молодых девушек, выпивку и сбор слухов. Не говоря уже о продолжении общения, приятном для тела. Пусть Джирайя никому и не говорил о таком, но он считал, что общество молодых девушек горячит кровь, а подглядывание за ними позволяет приобщиться к истинной красоте.

Ну и в целом легендарный шиноби Конохи предпочитал не торопиться и, вместо того, чтобы носиться по веткам, как это делают молодые шиноби, приятно проводил время в увеселительных заведениях. Но в этот раз судьба решила пошутить над Джирайей, ибо не успел он выпить всего лишь две бутылочки сакэ и облапать ближайшую из трех красоток, как прозвучал странный слух. Пускай Джирайя внешне прикидывался повесой, бабником и писателем, но то лишь внешне. Интуиция же сразу забила тревогу, и Джирайя пустился в расспросы.

Получалось так, что какая-то "необычная девушка" три дня назад ограбила владельца кафе "Веселый кальмар", почтенного Изао Кайоши. При этом случайный свидетель — повар в кафе, уверял, что Изао сам отдал деньги, но ничего не помнил о своем поступке. На девушке не было хитайате, который носит любой уважающий себя шиноби, но при этом она отбила память Кайоши, подчинила его себе, иначе с чего бы владельцу кафе беседовать с ней несколько часов, да еще и вручить все имеющиеся в "Кальмаре" деньги? Повар клялся и божился, что девушка просто сидела, да и не стал бы почтенный Изао изменять жене. И, финальный штрих, после которого Джирайя "сделал стойку", девушка из палочек для еды сделала какой-то необычный предмет и довольно ловко при его помощи съела целую кучу еды. Повар уверял, что это был злой дух, но эту часть Джирайя сразу отбросил в сторону.

Манипуляции с деревом! Легендарный Мокутон первого Хокаге, основавшего Коноху, одну из пяти Великих Деревень шиноби. Этот вопрос следовало немедленно прояснить, и Джирайя прервал веселый отдых. Слабым утешением служило то, что предстояло гоняться за молодой девушкой, ибо Джирайя любил девушек, но не спешить. И все же, техники Мокутона были слишком ценны, и саннин взялся за работу. Опросил повара, сходил в ближайшую к "Кальмару" гостиницу, убедившись, что искомая девушка там ночевала. Джирайя пришел с севера, и ничего такого там не слышал, поэтому он устремился по дороге на юг, обнаружив следы девушки в следующем городе, Ямагата. И подтверждение техникам дерева, ибо девчонка ловко изготовила поддельные деньги, превратившиеся на следующий день в деревянные пластины. Также Джирайя сопоставил время отбытия из Сёдзэ и прибытия в Ямагата, получив полное подтверждение того, что девушка является шиноби. Никто другой не смог бы с такой скоростью преодолеть расстояние между городами.

Дело принимало серьезный оборот, и Джирайя устремился в погоню по стране Горячих Источников.

Глава 3

1 июня 76 года от основания Конохи. Онсен номер 24, г. Сендай, страна Горячих Источников.

Иду по улице очередного небольшого городка, с сопутствующей легкой нервозностью.

Сегодня мини-юбилей, уже семь дней в этом мире, и поэтому решился на серьезное деяние. Посещение местных общественных бань, если быть точным. Здесь это называется онсен — горячий источник на свежем воздухе — и эти самые онсены являются одним из трех китов туризма в стране. Недаром вокруг Страна Горячих Источников, так сказать. Страна курорт, в которой полно приезжих, развлечений и прочей восточной экзотики. Например, меня.

Так что мне в очередной раз везет, криво, вычурно, но везет.

Не меньше мне везет в том, что в Стране нет своей деревни шиноби. За прошедшую неделю узнал не слишком много, но слухи утверждают, что оные шиноби могут бегать по воде, летать по воздуху, изрыгают пламя, могут менять рельеф местности и уничтожать обычных людей десятками, даже не запыхавшись. Мол, даже маленький шиноби способен завалить нескольких взрослых, сплюнуть и бежать дальше по делам. Убийцы, диверсанты, маги, и основа местных войск — все это шиноби, если верить слухам. Проблема в отделении слухов от правды, для которой требуется войти в плотный контакт с оными шиноби. Попросту говоря, обычные горожане не слишком разбираются в жизни шиноби и не стремятся разбираться. Но, даже если половина слухов правда, то такая позиция — не любопытствовать — вполне понятна. Впрочем, прояснение вопроса подождет, есть чему учиться, и есть с кем учиться.

В городок Сендай, почти полную копию остальных шести собратьев, прибыл позавчера, утром 30 мая, и стал действовать по плану. Снял номер в гостинице на месяц, рассудив так, что отдельный дом — ненужное излишество. Обошел округу, отметив "точки питания", решив посетить их по очереди и методом сравнения найти приемлемую забегаловку. Также мне подсказали адреса учителей-репетиторов, так сказать, широкого профиля. В принципе вполне нормальная ситуация, ведь мне нужна программа детского сада и младших классов, которую вполне может охватить и преподать один человек.

Так что, собственно говоря, уже второй день хожу на занятия к "почтенному Дэйки".

Почтенный — потому что учитель, а по имени, потому что ему лет двадцать пять, не больше. Этакое забавное сочетание местных традиций и моего восприятия пополам с земным воспитанием. В двадцать пять — ну, мужчина, максимум, с учетом того, что он старше моего тела лет на десять, но никак уж не "почтенный" и уж тем более именование не по имени-отчеству. В плане обучения мой возраст его не слишком волновал, косвенно можно предположить, что такое начальное обучение на дому тут вполне обычное дело и для взрослых людей, но вот задумчивые взгляды в мою сторону наводили на подозрения. Для местных потрахушки с тринадцати — норма, но при этом скромность и застенчивость — тоже норма. Пока что не обдумывал вопрос, с чем такое связано, просто отметил и дал самому себе установку на Петрификус, если "почтенный" попытается распустить руки.

Преподает хорошо, пока нет смысла менять учителя, магичить могу и руками, в общем, вроде как ситуация под контролем. Но вот в глобальных вопросах пока глухо. Дэйки, с высоты своего роста, пожимал плечами и разводил руками, приглаживал длинные волосы, хэкал, хмыкал, но на расспросы о шиноби и дайме рассказал немного и опять на уровне слухов. Все это возвращало к начальному вопросу: к кому прибиться, к дайме или шиноби? Но как понять, к кому идти, если никакой достоверной информации нет, а только слухи?

Слухи и сплетни также приписывают шиноби потрясающую скорость, умение видеть под землей и сквозь препятствия, и бесстрашно сражаться. Мне же сражаться вот что-то совсем не хочется, особенно с такими умелыми ребятами. Хватит и того, что мной уже наверняка интересуется местная полиция. Мысли об оставляемом за спиной следе из фальшивых денег опять заставляют непроизвольно поморщиться. Из-за своего нежелания переступать принципы и лепить Обливиэйт и Империо направо и налево, подставляюсь под угрозу расследования. Но, с другой стороны, чувствую, что делаю правильно, и только перейди на "Темную сторону Силы", как с нее уже не вернешься. Пусть уж лучше поддельные деньги, а потом найду легальный источник заработка.

В общем, задач выше крыши, и все надо сразу. Хорошо хоть обучение начато, уже подвижки.

Вот и здание с онсеном.

Вдохнув и выдохнув, еще раз прокручиваю последовательность действий. На входе в это деревянное одноэтажное здание занести денег за пользование бассейном и прочим. Затем раздеться, сложить вещи в шкафчик, принять душ и намотать полотенце на тело. И уже потом идти к источнику, а полотенце снимать, только входя в воду. Вести себя там надо тихо, не мешать другим. Весь кайф — в расслаблении, пока лежишь в горячей воде. Это все я узнал от словоохотливого владельца гостиницы "Небесный данго", еще в городе Ямагата, прикинувшись нихрена не понимающим туристом. Мужик понимающе закивал, посочувствовал жителям Страны Железа, и долго трындел про то, какое небесное наслаждение можно получить, полежав в онсене. А если при этом еще поедать его небесное данго — это такие три сладких рисовых шарика на палочке — то вообще, ни в сказке сказать, ни пером описать.

Потом он замялся и пригласил меня посетить онсен.

Позже, уже Дэйки, смущенно хмыкая, сообщил, что это один из местных вариантов завуалировано пригласить девушку на потрахушки. Приглашаешь ее посетить онсен, и если она соглашается, то шансы на секс резко увеличиваются. Как правило, при источниках еще есть и гостиницы, так что помылись по очереди или вместе и вперед. Да, да, совместные посещения источников, ну вроде наших смешанных бань, тут очень даже практикуются.

В общем, все равно отказался, да и сейчас предварительно выяснил, что данный онсен — с разделением на мужскую и женскую половины. Еще на стадии обдумывания посещения с удивлением понял, что в принципе можно смело ломиться на любую из половин, без особого стыда. Но сами понимаете, на женской лучше во всех смыслах, ага. Не надо привлекать к себе лишнего внимания, без особой необходимости.

Вхожу, действую по инструкции, вроде прокатывает.

Запоздало понимаю, что в воду придется лезть с протезом, не отстегивать же его? Протезу-то все равно, волшебное дерево оно и есть волшебное, но лишнее внимание... ффуух, прокатило. Никто особо не смотрит, так что принять сидячую позу, полотенце положить рядом и перейти к наблюдательным операциям. Прибить стадо зайцев одним ударом, так сказать. Во-первых, совершить второй шаг к социализации и врастанию в общество. Второй, потому что первым было решение осесть в одном из городков и начать жить, а не скакать бешеным ежиком туда-сюда по стране. Во-вторых, от души полежать в горячей воде, раскинув ноги и руки, а то местные ванны в гостиницах какие-то маленькие. А в бадье непривычно и поза не для расслабления.

В-третьих, полюбоваться на красивых голых девушек, а как же, красота она, вдохновляет, знаете ли. В-четвертых, подглядеть за куноичи — это женщины-шиноби — если таковые обнаружатся. Это можно сказать, краеугольный камень посещения, в конце концов, на голых баб можно и в зеркало посмотреть, а помыться в ванне. В-пятых, этаким мелким бонусом, просто поглядеть на местных гуманоидов без одежды, мало ли, какие анатомические детали отличаются, а я и не в курсе. И в-шестых, приступить к вопросу маскировки, полноценной такой, всеобъемлющей. Если шиноби возьмутся за дело, то одним изменением лица их не запутать, потребуется поменять все тело. Пластику движений, рост, размеры спереди и сзади, какую-нибудь броскую деталь, вроде бородавки на носе. Это, конечно, средство на крайний случай, следовательно, нужно уже начинать работать. Взять картинку и работать по ней, чтобы была полная достоверность, и это потребует серьезных занятий по вечерам. Хотя бы по часу каждый вечер, ибо мало будет смены облика, необходимо, чтобы смена была быстрая и соответствовала исходному образцу. Хотя бы в плане походки. Следовательно, ставить все на рефлекс, а это всегда практика и еще раз практика.

Двухметровый забор, из плотно пригнанных досок, небоскребы и многоэтажки в поле зрения отсутствуют, так что с точки зрения стыдливости все в порядке. Это опять возвращаясь к вопросу, пунктик ли это у местных или просто влияние средневекового менталитета, но вот так вот. Впрочем, мне то что? Залезаю в воду, ха, практически тридцать шесть и шесть! В такой можно сидеть часами и расслабляться, а если на берег поставить поднос с едой и питьем, так вообще. Сесть, откинуться на каменный бортик, полотенце под шею, вода на уровне груди.

Онсен выполнен в форме причудливой кляксы, источник бьет посередине. В изгибах кляксы сидят девушки и женщины, так-так, со мной будет десять. Из-за такой формы создается иллюзия приватности, вроде как ты сам по себе сидишь, и в то же время в общем бассейне. Толково придумано! Присматриваюсь к посетительницам. В основном молодежь, упругие сиськи, юные лица, четверо сами по себе, сидят с закрытыми глазами, две подружки напротив о чем-то шепчутся. Слева от меня группа из трех женщин лениво обсуждает переименование Страны Рисовых Полей.

Вообще, смешные местные названия, так сразу и представляется огромная страна, вся покрытая рисовыми полями.

Сидеть в воде неожиданно удобно, вид подтянутых девичьих тел (лица так себе, а вот тела очень даже!), выдающиеся формы слева, в общем, красота, да и только! Сквозь прозрачную воду белеют тела, так что можно смело утверждать — ножки тоже очень даже ничего. Прямые такие, крепкие ножки, не знаю насчет поп, но если подождать, то и их можно будет оценить визуально. Легкое эротическое возбуждение вполне поддается контролю, и внезапно ощущаю, что меня отпускает.

Не только напряжение, скопившееся за последнюю неделю, но и переживания за тех, кто остался, и за тех, кто ждет впереди. Слитые воедино опыт прошлого переноса, четырехлетние старания по выправлению мозгов, и медитации уже в этом мире, и, конечно, потрясение от самопожертвования и переноса взрывом. О да, на меня еще не раз накатит, но все последующие приступы всегда слабее первого, и теперь, ощутив расслабление, можно сказать окончательно принимаю мысль о переносе. Гарри и Нимфадора под прикрытием Грюма, Луна в Хоге, да и долг свой выполнен сполна. Обещал защитить Гарри и защитил, так что моральных долгов за мной нет. Разве что родители... ну тут остается только принять неизбежное. Ведь даже останься в Дурмштранге, от этого родители бы не воскресли.

Конечно, жаль всего того, что остается за спиной, но не настолько, чтобы заниматься самоедством теперь. Нет на это времени и дел опять полно. Местной одеждой, деньгами, жильем, учителем обзавелся, теперь вот изучить девушек, заняться маскировкой. Понять местные расклады, что, как и куда, в общем, все по плану, с корректировками на ходу. Здесь за спиной тень дедушки Альбуса стоять не будет, так что придется вертеться самому. Но сейчас, в этой расслабляющей горячей воде, в компании обнаженных девушек, даже мысль о верчении воспринимается добродушно и лениво.

В конце концов, магия при мне, так что все козыри на руках.

Не считая, конечно, возможностей местных шиноби, это пока остается неизвестным в уравнении. Пока. Шиноби в этом мире много, найдется, у кого спросить. Главное соблюсти конспирацию, то есть после освоения бытового этикета и маскировки тела можно уже начать искать подходы к шиноби. Здесь их много, приезжают развлечься, можно и на этом сыграть, декольте глубже, юбочку короче и вопросы, замаскированные под восхищение "могучими магами". Рискованно, конечно, но если не лезть к опытным, а поработать с молодежью, то вполне реально. Значит, нужен образец с большими сиськами, молодежь это любит. Как раз вон у троицы слева формы что надо, можно расслабиться и лениво поглядывать боковым зрением, все равно тетки заняты обсуждением переименования и по сторонам не смотрят. Смешно, но кто тут куноичи, а кто нет — не выяснить. Отличительный знак — налобная повязка со знаком деревни, так называемое хитайате — отсутствует, все же догола разделись. Даже если здесь есть куноичи, то по телосложению не отличишь, что, в общем-то, логично. Сила магии в магии, а не в мышцах, хотя и тут есть варианты.

В общем, не удалось и не удалось, хрен с ним.

И стоит только расслабиться, как меня сразу прерывают. Кусок забора за спиной внезапно трещит и рушится, обдавая волной воздуха. Мирно лежавшие девушки открывают глаза и кричат, истошно и пронзительно. Попутно они прикрывают руками грудь и ныряют в воду. Подружки, сидевшие напротив, наоборот, вскакивают и прячутся за огромным валуном. Тут, возле онсена, разбиты какие-то альпийские горки или сад камней, в общем, цветы и камни. Живописно и можно спрятаться, ха-ха, но попы все равно видно.

— Чтоб ты сдох, старый хрен, чтоб у тебя не стоял никогда, говнюк волосатый!

Это рыженькая девица, сидевшая рядом с троицей, вскакивает и начинает ругаться. Убедившись, что она везде рыжая и думая о прибавлении в семье Уизли, все-таки оборачиваюсь, узнать, что происходит. Конечно, Грюм за такое небрежение постоянной бдительностью бил бы посохом, но извините, только расслабился по-настоящему, душевно и глубоко! Так что даже вид огромного голого мужика не слишком портит настроение.

Огромная копна белых волос торчит во все стороны, а от глаз проведены красные полосы до самого подбородка. Еще один хиппи? Вроде в возрасте, да и мышца ого-го, что значит не хиппует, а спортом занимается. На голове то самое хитайате с металлической пластиной и каким-то иероглифом. Ой-ой, а ведь к чтению так и не приступили, да и даже приступили бы, что с того? За два дня все иероглифы не выучишь, остается только запомнить знак и потом спросить Дэйки, что там нарисовано.

— Я вас всех благодарю за вдохновение! — внезапно орет мужик, даже не думая стесняться.

За его спиной виднеется мужская половина онсена. Пустая.

— Сдохни, урод! — орет рыжая, запуская в мужика чем-то режущим.

Тот, не будь дурак, уклоняется, попутно подмигивает мне и роняет полотенце, которым обмотаны бедра. Крики из-за камня внезапно пополняются нотками интереса и восхищения. Рыжая выскакивает на берег и достает флейту. Блин, ну не в заднице же она все это прятала! Все были голые, я все видел! Значит она — куноичи?

Троица слева тоже вскакивает, и тут начинается самое веселье.

Всколыхнув грудью четвертого размера, старшая из троицы, резко делает несколько пассов руками и кричит.

— Искусство Ниндзя: высвобождение воды — водяные копья!

Вода в бассейне внезапно формирует несколько копий, ударяющих в мужика. При этом копья пролетают мимо меня, заставив вздрогнуть. Йоптель, и эти куноичи и, похоже, пора валить. Оно, конечно, крайне познавательно, но лучше отскочить в сторону! Телепорт к входу в раздевалку, прямо из бассейна, плевать на конспирацию! Вовремя! Вторая из троицы тоже что-то там ревет про высвобождение воды, и огромный столб воды ударяет вверх. Мужик, подскочив метров на пять, пропуская копья под собой, ловко уклоняется от удара прямо в воздухе. Чуть ли не оттолкнувшись ногами от пустоты, в полете меняет траекторию, и вода проходит мимо. Вот тебе и боевая магия!

На мужика тут же наседает третья тетка, размахивая руками, ногами и сиськами.

От увиденного мне просто плохеет. Мало того, что они машутся прямо в воздухе, так еще и делают это так быстро, что я не успеваю понимать происходящее. Внезапно волосы мужика увеличиваются в объеме и ударяют в сторону нападавших женщин. Те прыгают в стороны, прямо на ходу увеличиваясь в численности. Теперь их девять плюс продолжающая ругаться сзади рыжая девушка с флейтой.

Мужик вскакивает на забор и выдыхает огромную струю огня.

Даже здесь, в десятке метров ощущается жар, и меня тоже бросает в жар, только внутренний. Бегом в раздевалку, впрыгнуть в одежду, нацепить местные сандалии и бегом-бегом-бегом! Телепортировав на улицу, слышу треск за спиной. Мужик своим телом проламывает крышу, стены и вылетает на улицу, едва не сбивая меня с ног.

Горожане, чинно гулявшие до того по улице, резко начинают разбегаться.

Мужик, подумав, встает, как ни в чем не бывало, но меня рядом уже нет. Не выдержав и опять наплевав на конспирацию, телепортируюсь прочь, прямо в номер. Сгребая скудные пожитки в мешок, непрерывно кручу в голове картину случившегося. Нихрена себе магия! Да меня тут прибьют и не заметят! Ладно, огонь и вода, я так тоже могу, но скорость! Боевая, мать ее, магия! Захоти кто-то из них прибить меня, даже не понял бы, откуда пришла смерть.

Непонятно зачем выскочив на опустевшие улицы, слышу крики и треск вдалеке.

Сходил, блин, в баню! Нашел проблем на свои вторые девяносто, ага. Бежать из городка, пока не набежала местная полиция и стражники. Бежать, бежать, бежать! Ну его нахрен эти шинобские разборки, еще вспомнят про случайного свидетеля и вернутся добить. И у них это прекрасно получится, та часть слухов, что расписывала мощь шиноби, оказывается еще как верна! Да хотя бы прыжок на забор — устоять на такой узкой полосе дерева и еще магичить? Тревога и страх сдавливают горло, мои размахивания палочкой в драке местных не котируются вообще.

Все местные городки строятся однотипно, поэтому просто шагаю быстрым шагом по главной улице, надеясь сохранить конспирацию и уповая на то, что в пылу драки никто не заметил моих телепортов. С окраины, где онсены, продолжают доноситься крики, но уже не такие яростные. Видимо повязали вуайериста, теперь заставляют его плакать кровавыми слезами, недаром красные дорожки на щеках нарисовал. Опытный, матерый подглядывальщик.

Хмм, но дрался он всерьез, и волосы увеличивал, и огнем пыхал. Шиноби — вуайерист?

Не будь улица пуста, мой полушаг — полубег привлек бы внимание, но обходится, вроде. Что хорошо, никаких тебе экопостов и застав на въездах и выездах из городов. Выходи и иди, куда хочешь! Сегодня мне хочется побыть на природе. Пускай погоня, если она будет, мчится в следующий город, пусть ищут, хрен они мои следы найдут! Так, стоп, что-то туплю. Невидимость, ряд телепортов по городу и до рощи на горизонте, и можно обустраиваться.

Рис — основа местной кухни — уже приелся, но выбора нет. Зато убежал, да.

Увеличив слипшийся комок риса, насаживаю его на палочку. Этакое недоделанное огромное данго. Валю дерево, настругиваю из него чурок, разжигаю костер и начинаю греть рис. Ну и попутно медитирую на костер, всегда нравилось это занятие. Заварки нет, поэтому запиваю рис кипятком и сосредотачиваюсь. Предстоит как следует рассмотреть драку и обдумать случившееся.

Вынырнув из Омута, обнаруживаю, что уже стемнело.

Также рядом с костром сидит мужик, сломавший забор, и задумчиво тыкает веткой в прогоревшее полено. Как он меня нашел? Это что, он за мной подглядывал в купальне? Что вообще тут происходит? Пожалуй, стоит валить, плюнув на тощий вещмешок. Телепорт не требует жестов палочкой, так что мужик не догадается.

— Извини, — внезапно говорит он, протягивая вещмешок. — Я не хотел напугать. Просто хотел поговорить.

— О чем? — машинально спрашиваю, прикидывая, куда бы телепортироваться.

— Меня зовут Джирайя. Поговорить хотел о твоих техниках, конечно же.

Несмотря на всю серьезность ситуации, мысленно все равно язвлю над собой: хотел войти в контакт в шиноби? Вошел! Хотел узнать про местную магию — вуаля, получите и распишитесь! Будьте осторожны в своих желаниях, они сбываются, ага.

— Хорошо, давайте поговорим о техниках, — спокойно отвечаю, прикинув, что второго такого шанса может и не быть.

Ведь и вправду хотел контакта, так что ловим момент, качаем информацию.

Глава 4

1 июня 76 года от основания Конохи. Лес в 15 километрах к западу от г. Сендай, страна Горячих Источников.

Молчим. Ему надо поговорить, вот пусть и говорит. Джирайя вроде бы смотрит в огонь, но чувствуется, что наблюдает за мной краем глаза. Сидит спокойно, расслабленно, но после десяти просмотров драки это уже не обманывает. Скорость, боевая магия и, видимо, укрепленное или накачанное магией тело, плюс манипуляции теми же волосами. Интересно, Ступефай его оглушит или просто отбросит? Палочка, конечно, со мной, но пока буду ее доставать и делать взмах, он вполне может и ударить в ответ. С другой стороны, никто не мешает мне якобы невзначай опереться на бревно и запустить Трансфигурацию. Телепорт в сторону и объемный взрыв — как говорится, чем богаты, тем и рады.

Джирайя, тем временем, лезет рукой за пазуху своего темно-зеленого халата. Или как их тут называют, кимоно, и вроде бы это название совпадает с земным аналогом. Плюс их, кимоно, тут много разновидностей, но вопросы одежды собирались рассматривать через неделю. Дэйки там распланировал все на месяц вперед, но интуиция шепчет, что план занятий можно скомкать и выбросить.

Под кимоно в свете костра виднеется майка с нацепленной сеткой, видимо, это какие-то местные заморочки, потому что оную сетку регулярно замечал на других людях. Также глаз цепляется за огромный свиток, висящий за спиной Джирайи. Он и сам немаленький, под два метра ростом, если глазомер не врет. Плюс мышцатое тело, как будто на стероидах сидел, и все равно свиток выглядывает из-за спины.

Нахрен ему столько бумаги? Успею ли удрать, если все пойдет не так, как надо?

— Кажется, это твое? — Джирайя спокойно бросает в мою сторону пластину из дерева.

Так-так-так, доигрался хер на скрипке. Поддельная деньга, а как же. Но охренеть, так быстро взять мой след и настигнуть? Сыщик? Шиноби — следователь? Учитывая боевые навыки, еще и оперативник? Но что тогда мешало ему скрутить меня еще в городке? Хмм, что за игру он ведет? Так и хочется заорать: "Какие ваши доказательства??!" (с) Но стоит сдерживаться, раз сразу не скрутил, то, наверное, имеет какой-то интерес ко мне. Уже основа для сотрудничества. Шаткая и хлипкая, но основа, если не предложат чего-нибудь неподобающего.

— Дерево как дерево, — пожимаю плечами, — с чего бы ему быть моим?

Джирайя хмыкает, но видеозаписи и отпечатки пальцев предъявлять не спешит. Получается, это такой тонкий намек с его стороны, мол, он знает о моей технике работы с деревом? Интересно, ему-то, зачем этот разговор? Давно уже мог бы взять в плен или убить, или у него тут собственный интерес, помимо следовательского?

— На тебе нет проклятой печати, — внезапно заявляет Джирайя.

Это в смысле пока я висел головой в Омуте, он меня осмотрел? А, тьфу ты, точно, он же в онсене меня видел!

— Не знаю, о чем вы говорите, — стараясь сохранять спокойствие, отвечаю.

Похоже, дядька принимает меня за кого-то другого, вот и бросает намеки, мне решительно непонятные. Смотрю на его обувь — сандалии-скамейки — и глубокомысленно вспоминаю, что эта хрень называется гэта, и я даже пробовал ее носить, но быстро скинул и убежал в ужасе, ибо совершенно невозможно носить. И, похоже, точно также невозможно нормально разговаривать такими темпами и в таком намекающем стиле, так что захожу в ответную атаку.

— Расскажите лучше, как вы меня выследили!

— Посадил тебе жабу в мешок, — ухмыляется. — Разве ты не знаешь, кто я?

— Эээ, — вот засада, это что, местная знаменитость? Ладно, скажем правду. — Нет, не знаю.

— Расскажи, как тебе удалось сбежать от Орочимару? — и смотрит так пристально.

Ага, все-таки он и вправду принял меня за кого-то другого. Но пластинка дерева? Ладно, непосредственной опасности пока вроде нет, раз уж Джирайя ошибается, так что продолжим пока разговор. Пока мы держали паузы, окончательно стемнело, да и есть опять охота. Колобок из риса без хлеба не то, что нужно молодому организму. С хлебом, мясом и картошкой в этих краях совсем плохо, увы. Надо будет завести себе огород и живность, тьфу ты, у меня тут серьезный разговор, а я мечтаю о карьере сельского жителя! Вот это, кстати, вполне осуществимая мечта. Свалить подальше, в глухомань, выстроить дом, посадить огород, и сидеть спокойно. Заманчиво, но, увы, самому мне переход в другой мир не создать, знаний не хватает. Так что "продолжаем разговор", как говаривал могучий Карлсон Малышу.

— Не знаю, кто такой Орочимару и ни разу с ним не встречалась, — главное, говорить правду, не так ли?

Джирайя, кажется, озадачен и доволен одновременно. Или он позволяет мне увидеть эти эмоции, а сам, наоборот, весьма в гневе? Слухи весьма красноречиво описывали, что шиноби де способны прикинуться кем угодно. С другой стороны, зачем лицедейство и маскировка тем, кто сильнее всех на деревне? Но мне немедленно предъявили доказательства правдивости слухов.

— Сейчас покажу, — Джирайя складывает руки и делает ими пассы, как те тетки в онсене. — Хенге!

Передо мной внезапно оказывается бледный-бледный мужчина, с длинными черными волосами и синими кругами под глазами. Джирайя еще специально пересел так, чтобы свет от костра освещал фигуру как можно лучше. Как и ожидалось, этого заморенного работой товарища ни разу не встречал и не видел. Судя по бледности и кругам под глазами, вообще из помещений не вылезает и вкалывает в режиме 24 на 7.

Внезапно это бледное чудо высунуло длинный язык и хрипло заклекотало.

— Ку-ку-ку!

Охуеть, до чего дошел прогресс! Таким языком реально можно пену с бровей слизывать, хмм, надо будет и мне попробовать. Трансфигурация языка, так сказать, с перспективой на будущее. Пфух! С хлопком бледный мужик исчезает и перед костром снова сидит Джирайя. Весьма, надо сказать, озадаченный. И это плохо, похоже, меня читают как раскрытую книгу, и не забываем, что он меня нашел, несмотря на попытку спрятаться. И к чему эти намеки про всякое разное? Взяли бы да арестовали, все равно против шиноби не тяну по скорости. Значит это не обвинение в подделке денег. Так, стоп. Джирайя не может быть местным, хитайате с символом на нем, а в стране Источников отсутствует деревня шиноби. Следовательно, он из соседней страны, и, стало быть, как минимум, ему плевать на местные проблемы. Но тогда что, попытается склонить в сторону своей деревни? Оно, конечно, контакт с шиноби, но где мой маленький гешефт?

Тем временем, Джирайя, выдержав паузу, начинает говорить весьма странные вещи.

— Итак, ты ни разу не видела и не встречала Орочимару, но при этом владеешь элементом дерева. Используешь незамаскированный управляемый протез.

Как он... ах да, онсен, и ведь успел же все рассмотреть! Плохо.

— Не используешь чакру для разгона, — продолжает Джирайя невозмутимо. — Владеешь Хирайшином или его аналогом. Плохо маскируешься, и я бы сказал, совсем не владеешь тайдзюцу. Ни разу не слышала обо мне. Тебя не возмутило мое предложение поговорить о техниках.

Блядь, так и знал, что где-то будет подвох!

— Приплюсуем сюда же поведение в онсене, а также странную технику, за исполнением которой я тебя застал.

Джирайя еще там перечисляет мелочи поведения, но и так уже понятно основное. Меня вполне логично принимают за одного из шиноби, то есть куноичи. Но по ряду параметров в какие-то там стандарты не вписываюсь, и это настороживает Джирайю. Если правильно понимаю, его особо интересует магия работы с деревом. Странно, конечно, неужели местные боевые маги на такое не способны? Хотя стоп, вру. Раз он предъявил пластину, значит, заинтересовался мной несколько дней назад. Зацепил след, разыскал, понаблюдал, подкинул жабу в мешок, если это не метафора про какую-нибудь следящую технику. Следовательно, выводов два. Во-первых, не надо было переноситься из города в город по прямой линии, стоило сделать зигзаг в сторону, а то и вернуться обратно. Во-вторых, надо было не убегать из Сендая, а телепортироваться, в один из ранее посещенных городков. Это в минус, а что в плюс?

Шанс на контакт? Возможно.

При этом подтекст выступления Джирайи вполне понятен.

Отслеживает реакцию на свои предположения, а также проверяет, насколько глубок мой интерес к разговору. Тут, увы, крыть нечем, раз до сих пор не сбежал, то интерес присутствует. С одной стороны, конечно, как-то неправильно сходу брать и все о себе рассказывать, с другой — мое полное незнание местных реалий выдает с головой. Джирайя сыплет терминами и названиями техник, а мне это ни о чем не говорит. Называет имена и фамилии, тоже понятно, какая реакция. И при этом я осознаю его интерес, он мой, и мы оба не слишком доверяем друг другу.

В общем, надо решать и прямо сейчас.

Или плюю на разоблачения и ухожу телепортом, или мы заключаем сделку. Раз никто до сих пор не бьет по голове, то значит, предполагается сделка. Как это было с Дамблдором, и там было много плюсов и не меньше минусов. Итак, прикинем, благо Джирайя молчит и терпеливо ждет. Местная магия или техники частично пересекаются с моей, хотя бы по внешним признакам. Следовательно, и другие шиноби будут проявлять нездоровый интерес к магии, как и Джирайя.

Мои потуги на маскировку оказались даже не замечены шиноби.

Неделя прошла, а меня уже хватают за жопу. Следовательно, в будущем ситуация повторится, если сейчас телепортируюсь прочь. Избежать этого можно, если, повторюсь, поселиться в глуши, ни с кем не контактировать и магией не светить. Да вот беда, чтобы двигаться дальше, мне как раз нужен плотный контакт с местными магами. И чем плотнее, тем лучше. Подслушанные обрывки истории этого мира гласят, что шиноби постоянно воюют друг с другом. Страна-курорт, видимо, проходит по разряду демилитаризованной зоны, так что тут повезло. Но все равно, войны, диверсии, погони, пытки и пленные, и что можно этому противопоставить? Да ничего, скорость бьет любой козырь, который могу предъявить. И, не будем забывать, что я и сам собирался искать контакта с шиноби. Возможно, и нет смысла вопрошать учеников, а сразу перескочить на верхний уровень. Раз уж Джирайя называл свое имя, то его все знают, и он могуч и знаменит. Не Дамблдор, конечно, но и не молодой ученик, толку с которого, признаем, будет немного.

Давайте взглянем на проблему глобально, что можно поиметь с договоренности?

Первое, что приходит в голову, можно улучшить боевые навыки, но для этого нужен наставник — шиноби, да и вообще это частности. Глобально же... да, да, да, вот оно, прикрыться одними шиноби от других. Признаем честно, максимум, что меня ждет при дворе дайме, место "девочки, приятной взгляду", но мне такого счастья нахрен не надо. Следовательно, шиноби и контакт, так сказать, перефразируя Маугли, мы одной магии, ты и я. Вывод: контакт все равно будет, и не факт, что другие шиноби будут так миролюбивы, как Джирайя. Всякие там иголки под ногти и прочие изнасилования, выкачивание информации, брр, нахрен мне такое? Воевать с местными магами тоже что-то не тянет, спасибо, одной демонстрации хватило. Если же мирно договориться, то вполне можно делиться знаниями и умениями, без выколачивания оных силой.

Но все равно, стоить послушать, чего еще Джирайя скажет.

— И что вы предлагаете?

У местных полно всяческих приставок к именам, но растолковать мне, что и как с ними, никто не удосужился. Дэйки собирался, и буквально завтра должен был состояться урок. Проклятье, надо с Джирайи еще и уроки трясти, по всем направлениям. В общем, эту неделю обошлось без именных приставок, суффиксов и вообще без этикета, но долго так продолжаться не может. Опять все упирается в социализацию и врастание в общество. То, что было позволительно в Поттериане, здесь не прокатит. И возраст уже не тот, и среда другая. И даже магия другая.

— Предлагаю отправиться к моей бывшей напарнице, Цунаде Сенджу.

Пристальный взгляд. Пожимаю плечами, мол, не знаю такой. Джирайя чему-то радостно хмыкает.

— Основатель Конохи, первый Хокаге, Хаширама, владевший элементом Дерева, был из клана Сенджу, — поясняет Джирайя, продолжая пристально вглядываться.

Интересно, если он в полутьме отслеживает реакции, то, что было бы при свете дня? Читал бы меня, как раскрытую книгу? Охохо, охохонюшки. Стоп, Коноха. К юго-западу от Страны Источников лежит огромная Страна Огня. В ней находится Конохагакуре, деревня-скрытая-в-Листве, огромное поселение шиноби. В этом мире так принято: вот есть страна, а в стране деревня шиноби. Этакий военный город, концентрат сил, так сказать. Выделяют пять великих Деревень, и Коноха одна из них. Еще из великих поблизости, куда-то на север, есть Деревня-скрытая-в-облаках, Кумогакуре. И где-то в море притаилась Киригакуре, Деревня-скрытая-в-тумане. Уж это, хвала магистрам, Дэйки сообщил буквально на первом уроке.

Стало быть, Джирайя намекает на мою принадлежность к клану, представитель которого основал великую Деревню? Нет, весело, конечно, но лучше сразу откреститься, все равно так ловко руками вертеть, как местные, не умею. Да и врать чревато, Джирайя сидит и смотрит. Максимум, что могу позволить, не рассказывать всей правды. Пока что, потом, конечно, расскажу, и это еще одна задача на ближайшее будущее. Не все, что могу рассказать, стоит упоминать, значит, нужен гладкий рассказ, без подробностей, но объясняющий мою проблему. Такое на ходу не придумаешь, предстоит поморщить лоб и бумагу, благо русского и английского здесь никто не знает.

— Возможно, в тебе проснулись гены Сенджу, — продолжает Джирайя, — и если это так, то Цунаде сможет точно выяснить. Она лучший ирьенин среди шиноби всех стран.

— Ирьенин?

— Шиноби — медик. Она лучшая в лечении, и, кстати говоря, вполне может вернуть тебе ногу.

Сказано так небрежно, что поневоле чувствуешь подвох. Но нет, Джирайя сидит спокойно, надо полагать, для этой Цунаде пришивание чужих ног дело плевое. Так, в качестве разминки перед завтраком. Вернуть ногу — это хорошо, но не слишком ли хорошо? Встретились первый раз и сразу же такие интимные предложения? Поэтому задаю резонный вопрос.

— Допустим, я соглашусь, но в чем ваш интерес в этой истории?

— Помочь родной Деревне, конечно же. Пусть на мне протектор не с листом, но я все равно — шиноби Конохи, и желаю только блага родной деревне.

— В данном случае, в роли блага выступаю я, не так ли?

Джирайя задумывается, подбирая слова. В принципе, протекция одной из могущественных сил этого мира, да, такие предложения делают не каждый день. Но что потребуют взамен? И зачем местным скоростным шиноби моя медленная магия с палочкой? Да и знает ли он про палочку? Что он видел — телепортацию, та без палочки. Фальшивые деньги, но уже обратившиеся обратно в дерево. Вполне может ложно считать, что я магичу сам по себе и в стиле шиноби. Что мне это дает? Навскидку — ничего, разве что Джирайя может преувеличивать степень моей силы и угрозы.

— Ты меня немного неверно поняла, прекрасная незнакомка, — смеется Джирайя. — Видишь ли, техники, которые ты демонстрируешь, очень редки и, несомненно, привлекут внимание других шиноби. Ты же, извини, не владеешь маскировкой, плохо реагируешь на опасность. Тебя поймают, и будут ставить опыты, пытаясь извлечь геном, отвечающий за элемент Дерева.

Далось ему это дерево! Поймают? Вот прямо так, без тени сомнения? Плохо.

— Первый Хокаге изменил этот мир, недаром его называли "богом шиноби". Больше никто в истории не владел элементом дерева, но память о мощи Хаширамы жива. Еще живы шиноби, видевшие его воочию, и видевшие на что был способен Первый. Это не угроза, но сама подумай, на что готовы шиноби ради Мокутона, элемента дерева, которым и прославился Хаширама.

— Ну и где гарантии, что в Конохе со мной не сделают все то же самое, что и в других местах?

Джирайя немедленно оживляется и начинает перечислять.

— Во-первых, Третий Хокаге, который сейчас управляет Конохой — мой учитель, и он точно не будет делать с тобой ничего против твоей воли.

Ахаха, что-то чересчур наивно. Глава деревни убийц и магов и ничего не будет делать?

— Во-вторых, вначале мы отправимся к Цунаде, она тоже где-то здесь, в Стране Горячих Источников. Под охраной двух саннинов ты точно будешь в безопасности.

— Саннинов? — чего-то я уже успел устать от всех этих незнакомых терминов.

— В былые дни нас было трое, — мрачнеет Джирайя, — и нас назвали Саннинами, тремя Легендарными Ниндзя.

Ниндзя? Шиноби — это ниндзя? Ой-вэй, мама дорогая, вот это попал, так попал. Ниндзя, да еще и с магией, ну все, пиздец котенку, то есть мне. Срочно надо хвататься за предложение Джирайи и вставать под охрану. Так, стоп, отставить панику, не факт, что местные ниндзя такие же, как из реальной истории. Но все равно, у нас Япония, и тут много от Японии, так что ниндзя вполне могут теми самыми. Убийцами, разведчиками и диверсантами, которым приписывали волшебные способности. Ну а здесь и приписывать ничего не надо, вон она — магия. И без палочки.

— В общем, с нами ты будешь в безопасности, — сворачивает тему Джирайя. — В-третьих, никто тебя не будет принуждать идти в Коноху, даю слово. Цунаде проведет обследование, вылечит ногу, и если захочешь, можешь продолжить свое путешествие.

— У меня нет денег на такую операцию.

— Все расходы по операции и доставке к Цунаде я оплачу, — не колеблясь, заявляет Джирайя.

Видать и вправду очень, очень заинтересован во мне. И с позиции силы не давит, что ж, это плюс. Надеется сыграть на чувстве благодарности за ногу? С другой стороны, даже если да, то вернуть ногу — это дорогого стоит! Роскошнейшее предложение, царское, и практически без обязательств. Даже если этот сыр слегка попахивает, надо брать. Да что там, даже если сыр воняет, все равно надо брать!

Возможно, еще вчера гордо бы отказался, но драка в онсене показала возможности местных.

Самое главное — скорость, хрен бы с огнем, огнем и я могу плеваться, но вот эти движения, которые не успевал даже фиксировать. Явно же в местной магии развита школа скорости, назовем ее так. Все мои мощные техники требуют жестов палочкой, и за это время мне позвоночник в трусы вобьют, образно говоря. А может и не образно, удар, от которого Джирайя на улицу вылетел, меня бы точно в могилу отправил. А Джирайя просто встал, отряхнулся, да еще и успел мою телепортацию заметить. Хотя стоп, а зачем тогда жабу в мешок сажал? Заглядываю в мешок, и вправду сидит мелкая жаба, полузакрыв глаза. Затем исчезает с хлопком, недовольно квакнув напоследок. Магическая жаба? Да, и не стоит забывать, что дистанция для палочковых техник — максимум полсотни метров, так что тут скорость решает. И решает она не в мою пользу, далеко не в мою.

Надо бы соглашаться, но что-то слишком уж роскошно все, вот паранойя и подзуживает.

Ладно, не сразу же мы найдем эту Цунаде, верно? Будет время приглядеться к Джирайе, и попробовать понять, что это за фрукт, помимо вуайеристско — эксгибиционистских наклонностей. Раз сразу силой не набросился, то логично предположить, что и потом не будет кидаться. Опять же информация о шиноби, вот он источник — сидит напротив.

Вдох и выдох. Нет, паранойя меня съест, но все же надо решиться.

— Хорошо, я согласна, сходим к вашей напарнице и вернем ногу, а потом дам ответ насчет Конохи и остального.

Джирайя молча улыбается и кивает.

Что ж, посмотрим, куда меня заведет эта дорога.

Глава 5

Ночь с 1 на 2 июня 76 года от основания Конохи. Лес в 15 километрах к западу от г. Сендай, страна Горячих Источников

Ночью выяснилось, что Джирайя храпит, аки испорченный паровоз, пришлось ставить Круг Тишины. Собственно, стоило бы телепортироваться в ближайшую гостиницу, но что-то не сообразил. Ночью разбирало искушение проверить его реакцию, пока спит, но, памятуя об аналогичной ситуации с Грюмом, сдержался. Утром Джирайя бодро помчался умываться, тогда, как я ощутил разбитость и усталость. И заметьте, спал он на голой земле, а я на мягком матрасе, с теплоизоляцией.

О, конечно, после десяти лет тренировок и закаливания, смогу не хуже, но что-то не хочется. Вообще, после попадания, несмотря на весь мандраж и чуждость нового мира, постоянно накатывает неуместное расслабление. Как будто уже все сделано, осталась пара последних штрихов и вот он финал. Неуместное и ненужное чувство, но очень привязчивое. И бороться с ним лень.

— Я уже староват скакать по деревьям, — неожиданно заявляет Джирайя после умывания.

Хренассе, местные умельцы и по деревьям скакать могут? Хотя стоп, еще один слух о шиноби оказывается правдив. Точно, точно, так называемый "верхний путь", прыжки с ветки на ветку с невероятной, умопомрачительной скоростью. Так, Джирайя не хочет скакать по деревьям, а пешком из этой части леса выйти будет проблематично, специально искал место с самыми буреломами и завалами, чтобы никто не подобрался. С другой стороны, все равно он уже видел, да и формальное соглашение в силе, почему бы и нет? Собственно, если немного поддаться паранойе, то заявление Джирайи стопроцентно связано с желанием посмотреть и ощутить телепортацию. Хмм, можно и продемонстрировать, так сказать, товар лицом.

— Положите руку на мое плечо.

Если телепортируешь кого-то, телесный контакт обязателен. Джирайя, надо заметить, немного колеблется, прежде чем протянуть руку. Опасается ловушки? Да за кого он меня принимает? Ладно, главное не расщепить товарища, а то чую, никто мне больше ногу на халяву вылечить не предложит. Так, ощутить габариты, и телепортироваться. Дабы не возиться с чарами невидимости, просто скакнул на опушку, все равно до города много километров, хрен кто что увидит.

— Впечатляет, — откашливается Джирайя. — Без печатей, без слов... а в Коноху так можно?

— Можно, если картинку Конохи покажете. Подробную картинку, достоверную.

— Эээ... вот чего нет, того нет, — замялся Джирайя. — А картинка зачем?

— Мне нужно либо помнить место назначения, либо увидеть картинку с ним, иначе не работает.

Еще можно добавить про то, что могу залезть к нему в голову и вытащить оттуда образ, но не стоит. Не говоря уже о том, что непонятно, как сработает легилименция — да и сработает ли? — на такое предложение точно неадекватная реакция будет. Кому понравится, когда ему в голову лезут, мне так, например, точно захочется убить такого влезателя. Джирайя тем временем мнется, уже даже было лезет за отворот кимоно, но резко отдергивает руку. Интересно, что за картинку он хотел мне продемонстрировать?

— Ну, тогда пойдем дальше, искать Цунаде, — вытягивает он руку. — Как раз впереди крупный город, Икеи!

Вот где пригодились тренировки на самообладание от Грюма. Сумел не заржать во весь голос.

— Где мы и начнем поиски! Там есть все необходимое!

Если бы я знал, что Джирайя под необходимым понимает кабаки, девок и выпивку, мы были бы в Икее уже через полчаса, но, увы. Правда, откровенничал насчет телепортации с другой целью, а именно: чтобы теперь расспрашивать в ответ. Путь к дороге лежит через поле, заросшее какой-то чахлой травой и сорняками, и Джирайя спокойно идет вперед. Прямо по сорнякам, не заморачиваясь поиском тропинок и обходов. С другой стороны, в его тапочках — скамейках можно ходить где угодно, кроме разве что болот. Поэтому вопрос мой звучит ему в спину.

— Расскажете мне по дороге о Конохе и других Великих Деревнях?

Джирайя смотрит удивленно через плечо, и даже сбавляет шаг. Потом машет рукой и начинает рассказ.

— Коноха была первой Деревней шиноби, до этого каждый клан жил сам по себе. Все изменилось, когда во главе клана Сенджу стал Хаширама, впоследствии ставший Первым Хокаге...

К Икее мы подходим уже вечером. Джирайя свеж и бодр, а я вот выдохся. Этот танколось пер и пер по дороге, а шаг его как полтора моих. И плевать, что дядька уже пожилой, несколько раз приходилось просить его сбавить темп. Все понимаю, они тут привыкли носиться, как в зад укушенные, но мне-то за что такое счастье?

Ноги гудят от усталости, а голова от избытка информации.

Джирайя болтал и болтал, попутно ловко расспрашивал меня, улыбался проходившим мимо девушкам, то и дело норовил свернуть куда-то в сторону, но спохватывался, потом принимался на ходу строчить записи. Не знаю уж, что он там за иероглифы рисовал, но чувствовался немалый опыт именно в письме на ходу. При этом он успевал рассказывать, и намного подробнее, чем Дэйки. Ладно, все равно тому заплатил за уроки на месяц вперед, так что вряд ли сильно расстроится. Даже если Дэйки устремится в погоню, так у меня теперь в охранниках Легендарный ниндзя, не хухры-мухры, любому выдаст прямо в глаз.

Если подытожить рассказанное Джирайей, то получается следующее. Давным-давно жил некий Рикудо Сеннин, мудрец Шести Путей. Он подарил людям чакру и учение "ниншуу", позже ставшее известным как ниндзюцу, те самые техники и "искусство ниндзя", о которых ходит столько слухов. Как обычно и бывает, люди приспособили и чакру, и учение для войн. Если раньше махались холодным оружием, то теперь при помощи чакры — это магия по-местному. Но при этом, в отличие от Поттерианы, с бесконечным внешним источником, и фэнтэзи — книг родного мира, с концепцией маны, каждый ниндзя сам вырабатывает чакру. Смешивая энергии тела и духа, ниндзя, образно говоря, носит магию с собой. При этом концепция проста, как молоток: есть чакра — твори магию, нет чакры — ходи в крестьянах. Появились и оформились кланы чакропользователей, со своими техниками — это заклинания — и секретами, и прочим. Резались со страшной силой, у кого чакры больше, техники сильнее да кто лучше учение Рикудо воспринял.

Против магии обычное оружие не плясало, и местных вояк и самураев постепенно уничтожили или загнали в угол. Оформился процесс войны между государствами и теперь они протекали так: каждое государство нанимало несколько кланов шиноби, а те уже резались между собой. Помимо этого шиноби резались между собой во имя кровной мести. А также просто так, за территории или потому, что глава клана другому главе на ногу наступил. Соответственно, приемы работы с магией развивались, терялись, изобретались новые, в общем, магия расцвела, но с уклоном в войну.

Затем в клане Сенджу родился товарищ Хаширама, и был он так могуч и одновременно добр, что сумел склонить к союзу злейших врагов: клан Учиха. Два сильнейших клана страны Огня, а то и всех стран, помирились и стали жить вместе. Естественно, что против такой силы уже ни один другой клан не котировался, и так зародилась Коноха, она же Конохагакуре, Деревня, скрытая в листве. Деревня, где живут кланы. Эффект был настолько ярок и впечатляющ, что по всем остальным странам резко злейшие враги замирялись и строили Деревни, дабы не отстать от прогресса. Но все равно Коноха сняла основные сливки, как первопроходцы, да и Хаширама стоял на страже мира и спокойствия.

И было это — образование Конохи — примерно семьдесят пять лет назад.

В Икее Джирайя тащит меня сразу в центр города, в кафе с названием "Багровое фугу". Меня немного передергивает, так как в памяти немедленно всплывает статья о ядовитости этой рыбы и прочих трупах, но все оказывается не так страшно. Проскочив по центральной улице мимо ряда магазинов, а также местного участка полиции, мы оказываемся на площади с фонтаном. Центр города, а как же, в остальных городах примерно так же. Прогуливаются горожане, стрекочут кузнечики, наигрывает какая-то местная разновидность скрипки. На деревьях вокруг и в кафешке висят осветительные шары, а невинно-прелестная девушка зазывает посетить то самое "Багровое Фугу". Атмосфера ласкового вечера наполняет воздух и пьянит.

— Праздник, что ли какой? — задумчиво спрашиваю сам себя.

— Первый день лета! — важно заявляет Джирайя и устремляется. — Масаки, тебя не узнать! Совсем красавица стала!

— Ой, Джирайя-сама, да что вы, — смущается та, прекратив зазывать клиентов. — Ой, проходите, папа будет очень рад вас видеть!

Отпустив еще комплимент цветущей юности, Джирайя проходит в кафе. Раскрасневшаяся Масаки смотрит ему вслед, заставив меня хмыкнуть. Дядька, смотрю, умеет не только из-за забора с писькой наперевес выскакивать! Пройдя внутрь, обнаруживаю, что в кафе отсутствуют две стены. В результате кафе — этакий летник под крышей, с видом на пруд, цветы и сад камней. Джирайя уже болтает у стойки с кем-то, надо полагать, это и есть папа Масаки. Пониже Джирайи, но все равно высокий, он вытирает руки полотенцем, кивает и через слово вставляет обращение "Джирайя-сама".

— Нам туда, Гермиона, — машет Джирайя рукой вглубь летника.

Ну да, имя ему пришлось сообщить, а то он меня все "прекрасной незнакомкой" подкалывал.

Между столами стоят перегородки, так что опять, как в онсене, создается иллюзия приватности. Как будто сидишь один в кабинке с видом на пруд и вокруг никого. Нам немедленно подтаскивают еды, и самое главное — добротную порцию мяса, шкворчащего прямо на решетке! С пылу, с жару, в буквальном смысле. Также приносят чая и бутылку с маленькой чашкой, прямо-таки наперстком. Обычно такие чашки называют кофейными, но откуда здесь кофе?

Приоткрываю бутылку и нюхаю. Ага, понятно.

— Тебе еще рано, — заявляет Джирайя и отбирает бутылку.

Потом быстро выпивает пару наперстков и берется за миску с супом. Он ловко захватывает палочками лапшу и кусочки чего-то круглого, прихлебывает бульон и так смачно, что мне становится завидно. Разломив палочки, пытаюсь ухватить кусок мяса. Тот вроде хватается, но потом передумывает и падает на стол. Джирайя делает вид, что не заметил и выпивает еще пару наперстков. После пятой попытки донести кусок мяса до рта, плюю и беру руками. Еще раз роняю и ругаюсь.

— Как же ты в детстве ела? — замечает Джирайя, уже доевший суп.

— Как все нормальные люди — ложкой! — огрызаюсь в сердцах.

Джирайя внимательно смотрит и вздыхает. Потом задумчиво говорит.

— Ты знаешь, Гермиона, твоя история полна противоречий. Тебе стоило бы придумать более достоверную легенду, или тебе это просто не пришло в голову?

На всякий случай ставлю круг Тишины, помахивая палочкой под столом.

— Зачем мне легенда, если я говорю чистую правду? Вы хотели посмотреть элемент Дерева? Пожалуйста! — и палочки превращаются в ложку.

— Изумительно, — с наслаждением произносит Джирайя. — Просто великолепно!

— Теперь я могу поесть?

— Конечно, не смею мешать! Эй, еще саке! — Джирайя весьма доволен.

— Не подействует, я поставила Круг Тишины, — невнятно из-за набитого рта. — Они не слышат нас, мы их.

— О, барьер против звуков, — кивает Джирайя. — Сейчас вернусь!

Встает и уходит, а меня разбирает истеричный смех. Элемент дерева, вахаха! И все-таки что-то Джирайя недоговаривает, то ли в отместку за мои умолчания, то ли просто блюдет конспирацию. Интересно, если ему вместо саке водки подсунуть, надолго его хватит? С габаритами Джирайи можно это саке бесконечно хлебать, так что если подпаивать его, то сейчас и действовать быстро.

Стоп, отставить. Разницу вкуса он сразу заметит.

— Тебе еще рано, — еще раз заявляет вернувшийся Джирайя и хлопает очередной наперсток.

Потом наступает пауза, так как он тоже начинает поглощать мясо. Благодаря Кругу Тишины создается полная иллюзия, что вокруг никого. Приговорив еще бутылочку, Джирайя заявляет, что нечего прохлаждаться и надо заняться поисками Цунаде. Мол, чем раньше найдем, тем лучше. Сказав это, он решительно выходит, едва не своротив перегородку. Чтобы такой здоровяк опьянел с двух бутылочек саке? Да с хрена ли?

Кстати, одну из бутылок он не допил, хоу.

Заправить сотворенной водой, разбавить градус, так сказать. Трансфигурировать вкус и запах в добротное пиво. Наперсток, из которого хлебал Джирайя, быстро превратить в полноценную кружку. Вот, придвинуть миску с салатом из каких-то зеленых ростков, на закуску. Снять сандалии, развалиться на креслодиване, прихлебывать пиво и любоваться восходящей луной и отражением в пруду.

От усталости, сытости и пива меня начинает клонить в сон, но тут Джирайя возвращается с поисков.

Вместо одной пожилой Цунаде он находит двух молодых девушек, с огромными сиськами и весьма вольной одеждой. Хочется съязвить, что суммарный возраст соответствует (Цунаде — ровесница пятидесятилетнего Джирайи), равно как и суммарный объем груди. В течение дня Джирайя то и дело поминал выдающиеся достоинства своей бывшей напарницы, да так яростно, что все с ним было понятно.

С собой они приносят еще саке, и нагло садятся напротив.

Джирайя еще так девочек за плечи обнимает, руки подмышки им просовывает, и в наглую щупает за сиську. Девушки вполне понятной профессии хохочут и льнут к Джирайе еще сильнее. Вот сцобако! Тоже так хочу!

— Я знаю, мне еще рано, — заявляю после паузы.

Теперь они хохочут втроем, и видно, что девушки без лифчиков. Ладно, ладно, пусть напьются, мстя моя, и будет она страшна и ужасна! Наделаю компрометирующих фотографий... ай, бля, здесь же нет фотоаппаратов. Ладно, буду потом в Омуте всем показывать порнушку а-ля Джирайя.

Тем временем этот саннин, с двойной эс, хлещет саке, тискает девок, и при этом умело их расспрашивает.

Все мое возмущение умирает на месте, и слетает сон. Прихлебывая пиво, получаю двойное эстетическое наслаждение от вида огромных грудей и от процесса добычи информации. Причем, не зная конечной цели, невозможно догадаться, что это допрос. Со стороны кажется, что Джирайя мило болтает о погоде, происшествиях, азартных играх и прочих развлечениях, вроде сидящих рядом красавиц. Вполне естественное дело в стране, заточенной под туризм и развлечения, не так ли?

По факту же, не прошло и получаса, как он знает название города, где недавно видели Цунаде.

Подмигнув мне, Джирайя громко заявляет, что устал и надо прилечь, а также размять его усталые мышцы. Девушки с готовностью хихикают и кивают. Самое время нанести ответный удар.

— Погодите, так нечестно! — заявляю самым серьезным тоном. — Джирайя-сама, вам уже беречь себя надо, возраст не тот, надорветесь и вообще, бог велел делиться. Так что предлагаю одну массажистку вам, а одну мне.

Джирайя пучит глаза и быстро хватает кружку со стола. С моим пивом, вот засранец! Выпивает в один глоток, кашляет, девушки, до того молчавшие, начинают с готовностью молотить по его широкой спине. Понятно, что такой танк ничего не чувствует, да вспоминая все ту же драку вчера, его надо скамейкой молотить, чтобы эффект был. Плохо дело, скоро багроветь начнет, а потом кони двинет, видимо пиво с непривычки не в то горло пошло.

Как там Володя делал?

— Вентилабис! — тело Джирайи ломает опору крыши.

Удар выбивает из него пиво, фффух, хвала магистрам! Крыша потрескивает, ну кто так строит?

— Репаро! — благо Круг Тишины еще действует и меня не видно из-за перегородок.

Девки визжат и вскакивают, собираясь убегать прочь.

— Вингардиум Левиоса! — подтащить обеих поближе. — Обливиэйт! Обливиэйт!

Вот так, полежите на диване, вам полезно. Не надо помнить, как я тут магией занимался.

Джирайя, уже вставший и отряхнувшийся, дарит задумчивый взгляд. Все его напускное опьянение слетело, хмм, кажется, меня развели на показ техник. Или он просто такой здоровый, что ему все нипочем?

Что теперь?

— Уходим, — неожиданно спокойно говорит Джирайя, — поговорим в другом месте.

Киваю на девушек на диване.

— Пусть спят, — Джирайя машет рукой, — я же правильно понял, что они забудут о случившемся?

Еще раз киваю. Джирайя сует им деньги за шиворот, попутно напоследок еще раз ощупав груди. Интересно, сколько у него поведенческих масок? Тут тебе повеса и бабник, а там раз, и суровый ниндзя, а здесь умелый рассказчик и писатель. И в каждой роли крайне убедителен, над этим стоит поразмыслить.

— Уходим, — повторяет Джирайя, — есть тут неподалеку место, где нам никто не помешает.

Жалко, конечно, такие сиськи с крючка сорвались! В следующий раз уберу пиво подальше. Или просто схожу в бордель без Джирайи, вроде бы нравы тут весьма вольные для средневековья. Так, стоп, на эту тему тоже стоит поразмыслить отдельно, не стоит так сразу впадать в разврат и запретные заклинания, даже если тебя занесло в другой мир. Особенно если тебя занесло в чужой мир.

Ладно, успеется.

2 июня 76 года от основания Конохи. Лес в 20 километрах к востоку от г. Сендай, страна Горячих Источников.

Орочимару, бледный, высокий, с фиолетовыми кругами под глазами, внимательно смотрел на девушку, стоящую перед ним на одном колене, склонив голову.

— Повтори еще раз, Таюя, — обратился бывший напарник Джирайи к девушке.

— Я подбросила ваш свиток с предложением в одежду джонина Сузуму, после чего вошла в онсен, — глухо, в пол, заговорила девушка, склоняя рыжую голову еще сильнее. — Через некоторое время, сломав забор, появился Джирайя, и, простите, учитель, мне показалось, что он пришел за мной. Я немного запаниковала

— И распустила язык, — мрачно перебил ее Орочимару. — Ох, Таюя, может удлинить тебе язык и завязать его узлом, чтобы ты не сквернословила?

Девушка вскинулась, но, наткнувшись на взгляд Орочимару, тут же опустила голову.

— Ку-ку-ку, — рассмеялся Орочимару, — продолжай, Таюя.

— Его целью была Сузуму и сопровождавшие ее чунины. Они сцепились, Джирайю вышибли на улицу, после чего он исчез. Я не участвовала в драке, просто отступила и продолжила наблюдение. Следующие этапы операции, то есть прочтение свитка и разговор с куноичи, приближенной к Теруми Мэй, провалились. Свиток они уничтожили, и спешно покинули город.

— Джонин и два чунина победили Джирайю? Что-то не верится, — задумчиво сообщил Орочимару. - Разве что он хотел сорвать переговоры, и у него это успешно получилось!

— Простите, учитель

— Что? — опять перебил Таюю Орочимару.

— Зачем нам переговоры с Теруми Мэй, она же глава шиноби-отступников Тумана?

— А должна быть главой Тумана, — ответил Орочимару. — Нынешний глава Киригакуре под контролем Акацуки, и это создает определенные проблемы. Теперь бесполезно подбрасывать свитки, необходимо искать другой способ предложить Теруми свою помощь. Таюя, ты провалила операцию, очень важную операцию. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Там была девушка, — Таюя заговорила быстро, почти глотая слова, — с протезом до колена левой ноги. Немного странная внешность, молчала. Реакция слабая. Когда Джирайя всерьез сцепился с шиноби Тумана, мгновенно переместилась на двадцать метров, с хлопком. Печатей не использовала, меток Хирайшина на том месте не было, я потом проверила.

— Так, это уже интереснее, — прищурился Орочимару и облизнулся. — Вернись и разыщи девчонку, узнай кто она и откуда, чем занимается. Не провали операцию, ибо я сильно рассержусь. Очень сильно. Затем доложишь, и я придумаю, куда пристроить такой ценный ресурс.

— Учитель, могу я спросить? Что, если за ней стоит одна из Великих Деревень?

— Эх, Таюя, тебе еще учиться и учиться. Девушки, владеющие техниками мгновенного перемещения без печатей, не ходят с протезами. Любая из Великих Деревень держит корпус ирьенинов, способных пришить что угодно. Понятно? Приступай к выполнению!

— Да, учитель, — Таюя склонила голову, а когда подняла, Орочимару уже исчез.

Девушка вздохнула и приняла позу медитации.

Стоило еще раз вспомнить все случившееся вчера в онсене.

Глава 6

Ночь с 2 на 3 июня 76 года. В 9 километрах от г. Икеи, страна Горячих Источников.

Мы спокойно и молча выходим из Икеи, никого не заинтересовав. Разве что Масаки слезу пускает, глядя на удаляющегося вдаль Джирайю. Он, понимаете, спас ее отца от банды в двадцать разбойников, и теперь девушка в него безответно влюблена. То, что "Джирайя-сама" водит проституток в ресторан ее отца, девушку нисколько не волнует. Очень примечательный штрих к заметкам о местной культуре. И вообще, меня с поклонами в пояс просят присмотреть за Джирайей и заботиться о нем в дороге.

Изрядно охренев от такого, киваю в ответ и мчусь вслед за Джирайей.

Место, где нам никто не помешает, оказывается обычным полуразваленным храмом. Статуи — если не ошибаюсь, это Будда в различных вариациях — покрыты пылью, половины крыши нет, окон и дверей тоже.

— Местные считают, что здесь живут призраки, — поясняет Джирайя, — и духи погибших, вот и не посещают это место.

— А на самом деле? — Джирайя зажигает пару факелов, но все равно видимость практически нулевая.

— На самом деле монастырь был разрушен между второй и третьей мировыми войнами шиноби, а все монахи умерщвлены особо жестокими способами, — спокойно, как будто речь шла о повседневных вещах, произносит Джирайя. — Культисты Джашина решили устранить конкурентов, устроив кровавую бойню. Неудивительно, что горожане начали сочинять легенды о призраках и духах.

Вот, блин, успокоил, ага! Так и кажется, что сейчас из темноты вылетит кто-то вроде Кровавого Барона и расхохочется в лицо. Брр, аж мурашки по спине, да и магию Джирайя уже видел, так что для самоуспокоения бросаю заклинание.

— Люмос Максима!

Огромный светящийся шар зависает посреди монастыря, показывая, что вокруг пусто. Ни призраков, ни шпионов, вообще никого нет. Джирайя уже сидит на подстилке, вроде жесткой циновки и задумчиво смотрит на шар света. Опускаю палочку и с тоской думаю, что в очередной раз просрал всю маскировку. Да что стесняться, просрал ее изначально, раз меня нашли по поддельным деньгам. Стоило бы, конечно, умчаться в глушь и не высовываться, но, опять всплывает вопрос дальнейших переходов по мирам. Не взрывать же мне каждый раз себя?

Да, был бы здесь Грюм, ух и врезал бы посохом и заорал про постоянную бдительность!

С другой стороны, ну, йоптель, шпион из меня, как из говна пуля, признаем честно. Рассказать все Джирайе, раз пошла такая пьянка? Уже понятно, что магия отличается от местных техник, так что вопросы будут. Не выдержав, истерически ржу, можно сказать, взвизгивая над собственной дуростью. Или это нервное напряжение наружу рвется? Вроде и стал спокойнее, а все равно лезут неконтролируемо эмоции и штормит.

Насторожившийся было Джирайя, хвала магистрам, просто ждет, а не кидается в атаку.

— Извините, — создаю себе кресло и сажусь напротив, — я смеялась над собственной глупостью. Мне казалось, что смогу замаскироваться и влиться в этот мир, но вижу, что не получилось.

— Тебя выдают внешность и поведение, — серьезно отвечает Джирайя. — Ну и речь, немного.

Как выяснилось, все это "на меня не обращают внимания", следствие скромности местных, а не моей умелой маскировки. Внимание обращали и еще как, но в глаза ничего не говорили и за спиной не шептались. Зато потом, после моего ухода, начиналось бурное обсуждение. Естественно, Джирайя аккуратно собирал такую информацию и сопоставлял, делая свои выводы. Меня в очередной раз ткнули носом в ошибки, и это неприятно. И вдвойне неприятно от осознания, что все сказанное Джирайей — правда.

— И техники твои, теперь видно, что это не Мокутон, — продолжает Джирайя. — И вообще не техники шиноби, скорее что-то из разряда кукольников Суны. И протез, опять же, но

— Но?

— Кукольники сильны своими марионетками, а ты их не используешь. И этот твой напиток... ведь ты его сотворила, тот напиток, с незнакомым вкусом? Ни разу ничего подобного не пробовал.

— Это слабоалкогольный напиток, называется пиво.

Отвечаю машинально, обдумывая историю. Да уж, подловил, но зато есть верное доказательство иномирного происхождения. Хорошо ли это? Допустим, так легче поверить в мою историю, но взамен придется рассказать эту самую историю, но всю правду вываливать не стоит. Вообще, поход с Джирайей ошибочен изначально. Нет, не так. Надо было догадаться, что, не сумев скрыться от Джирайи, поблизости от него тем более не смогу не раскрыться. И придумать историю и отмазки заранее, а не вот так вот, на ходу. Да, собирался это сделать, но как-то чересчур все закрутилось, промедлил. Хорошо еще, что общение у местных вполне допускает длинные паузы и многозначительные намеки.

Раз уж Джирайя не просто ниндзя, а Легендарный, то вот им и прикроемся.

Расскажем историю с купюрами, пусть думает, как меня замаскировать и влить в общество. Если у него такой ко мне интерес, пусть думает и работает над маскировкой. Он и сам не дурак притворяться другими людьми, с этой стороны проблем не будет. Цунаде тоже придется все рассказать, но... но, пусть сам Джирайя и расскажет, и заодно убедит ее вернуть мне ногу. В общем, если все пройдет нормально, то ловко спрячусь за широкой спиной Джирайи, образно говоря. Еще бы знать расклады по местной магии, что его так заинтересовало.

Так, думай мозг, думай. Элемент Дерева, он же Мокутон, и что еще? Аппарация — телепортация, без вариантов. Ага, ага, точно, он говорил, что техники редкие и поэтому шиноби будут на меня набегать, аки осы на мясо. В общем, все упирается в магию, хотя и вне оной, этому вуайеристу наверняка интересно поглазеть на мое молоденькое тело. Хммм, на этом тоже можно сыграть. Источники тут по всей стороне, и если помочь Джирайе с подглядыванием, то он мне будет немного должен, нэ?

Мне нетрудно, ему приятно, так, уже вариант. Но насколько это вписывается в местные нравы? Стоп, если он верит, что я не из этого мира, то могу приписывать "своему миру" любые нравы. Включая однополый секс и подглядывания. Но при этом, если что-то заявить о своем мире, то и в дальнейшем надо придерживаться рассказанной истории. Если перегрузить повествование выдуманными деталями, то я потом в них сам и запутаюсь. Вывод, как всегда прост: не стоит врать, надо всего лишь говорить правду, но не всю. При этом оная правда должна быть логически закончена, чтобы в истории не было прорех и ненужных вопросов. Эх, будь у меня средство перемещения между мирами, можно было бы и не связываться с местными ниндзя! Опасные парни и девушки, все на ум та драка в онсене лезет. Впрочем, не увидь я ее, до сих пор пребывал бы в благодушном настроении и считал бы, что магией уделаю местных на раз. Да, здесь вам не Хогвартс, наказания за ошибку будут куда как суровее.

Ну что ж, погнали наши городских! Ставлю Круг Тишины.

— Меня зовут Грейнджер Гермиона, и я родилась в другом мире, — и пауза, посмотреть на реакцию.

Джирайя не вскакивает и не носится по заброшенному монастырю, но руки его сами делают пассы. Надо полагать, добавляет свою защиту к моей. Что ж, тоже неплохо, защиты много не бывает, как учил нас товарищ Аластор.

Наша цель — город Набуки — располагается на юге страны Источников, и, собственно, мы туда и топаем. На мое робкое предположение о том, что Цунаде может и не оказаться в городе, Джирайя лишь отмахивается. После чего бурчит, мол, пока Цунаде не проиграется в пух и прах, никуда с места не двинется. Не совсем уловил смысла играть на проигрыш, но расспросы пока откладываю в сторону.

Успею еще плотно познакомиться с напарницей Джирайи, раз все равно идем к ней.

Сам Джирайя никуда не торопится, не бегает по деревьям, не заговаривает о телепортации. При средней плотности один город на двадцать пять километров, нам как раз хватает половины светового дня, чтобы не спеша добраться до следующего населенного пункта. Это с учетом того, что мы останавливаемся плотно перекусить — этакий ланч в других реалиях — в придорожной забегаловке, расположенной ровно посредине между городами. Раньше, когда прыгал телепортацией между городами, не замечал, а тут вот вылезло. Джирайя пояснил, что это стандартная практика для страны Источников, равно как и размещение загородных онсенов, в особо живописных местах. Цены выше, но зато и сервис более бордельный, скажем так, и места действительно красивые.

Кстати, заметно, что Джирайю так и тянет в загородные бассейны, но он упорно сдерживается.

Максимум, что он себе разрешает — легкий флирт в тех самых придорожных едальнях, не более. Это наводит на мысли о противоречивости поведения Джирайи. С одной стороны, важность миссии, раз сдерживается, а с другой, почему пешком? За один день телепортами можем доскакать до Набуки, вообще без проблем. Ну, покрутит слегка живот, да и хрен с ним. Или он просто оттягивает момент встречи с Цунаде, по личным причинам? Или он придает такое значение записям, которые ведет ежедневно?

Учить меня грамоте, кстати, Джирайя отказался наотрез, но взамен в пути рассказывает о шиноби, странах, местных обычаях, в общем, что ему в голову приходит, о том и травит. Например, рассказал о том, почему в стране нет своей Деревни шиноби. В ходе Третьей мировой войны шиноби Ю-но-Куни — так по-местному звучит страна Горячих Источников — приняли сторону Кумогакуре, Деревни-скрытой-в-облаках, одной из Великой Пятерки, расположенной к северо-востоку от страны Источников. Сражались они против шиноби Конохи, расположенной к западу и юго-западу от Ю-но-Куни, и в целом одолевали, при поддержке Облака. Затем, тринадцать лет назад, на фронт приехал Намикадзе Минато, ученик Джирайи и будущий Четвертый Хокаге. В два захода он практически в одиночку разбил превосходящие силы Облака, заставив врагов отступить. При этом оказалось вырезано девяносто процентов шиноби Источников, и Деревня пришла в упадок. Возможно, со временем они бы и поднялись обратно, но лет пять назад кто-то жесточайшим образом вырезал остатки Деревни, и скрылся, не оставив следов.

Даймё страны Источников принял решение не возрождать Деревню, сделав ставку на туризм, курорты и наемников. Есть здесь такая категория, в основном шиноби из мелких Деревень, и попутно шиноби — отступники, так называемые нукенины, и просто бывшие солдаты, и так далее. Понятно, что шиноби круче всех, но против всяких там бандитов, убийц и грабителей вполне сгодятся просто стражники без чакры. Решение получилось внешне удачным, но Джирайя сразу скептически заметил, что все это исключительно до следующей мировой войны. Вот тогда казино и банки будут разграблены, девочки из заведений угнаны в полевые бордели, еда изъята, в общем, полное разграбление, все как положено.

Даже если это прямая агитация, то все равно довод в пользу Конохи.

Еще Джирайя поведал об отличительных знаках шиноби и Деревнях. Значки, наносимые на хитайате, даже нарисовал их прямо в пыли дороги, как всегда проходящей по пшеничным полям. Я старательно запомнил значки, попутно усвоив основной принцип. Изображение того, в чем Деревня "спрятана", наносилось на хитайате, например для Конохи это был стилизованный лист. В принципе несложно, если, конечно, объясняет знающий человек. Попутно Джирайя объяснил, что среди местных не принято топтать посевы, поэтому дорога проходит через поле. Есть и еще одна причина — пожарная безопасность, на средневековый манер. Климат вокруг теплый, много солнца, поля часто загораются, а еды стране нужно много. Поэтому в близлежащих деревнях стоят так называемые "пожарные надзоры". Сами деревни с тракта не видно, ибо вокруг полей лесополосы, в этом вопросе все культурно, но надзор отлично видит столбы дыма и сразу мчится тушить. Если бы не рассказал, так бы и думал, что в стране Источников только однотипные городки.

Смешно, конечно, но иногда вот клинит: раз не видел, значит, нет.

Конечно же, Джирайя не только рассказывал, но и меня расспрашивал, в мягкой форме, без нажима.

Собственно, добравшись до следующего города, отправлялись в лучшую гостиницу, обязательно с онсеном, конечно же, куда ж Джирайя без него? Я думал, что лучшие гостиницы на центральной улице, но здорово ошибался. Лучшие в глубине города, чтобы и зелени было больше, и местная стража поблизости, и все такое. Джирайя щедро платил за все, наверное, за писательство в этом мире хорошо платят. Отсюда же, кстати, следуют вторичные выводы: население в целом грамотно, а также готово платить за книги. То есть излишек денег на руках и готовность тратить оный на развлечения, вроде чтения книг. Стало быть, речь не идет о суровом выживании каждый день, у людей есть время и силы на другие занятия.

Мысль о собственном деле все крутилась задним фоном, и почему бы не заняться писательством? Выучить грамоту, да жахнуть историю из жизни, про Гарри Поттера, это будет просто бомба! Или пересказать какой-нибудь японский фильм, ту же "Королевскую битву", местным наверняка понравится, если изменить детали и представить все экзаменом на выживание юных шиноби. Или "Затоичи" пересказать, сменив противников на ниндзя, а притворство слепым оставить.

В общем, есть куда развернуться, надо только уточнить источник дохода Джирайи.

Добравшись до гостиницы, снимали два номера, и Джирайя куда-то уходил. Наверное, набираться вдохновения, ха-ха, вот уж прекрасный эвфемизм для подглядывания. Причем он из принципа не применял при этом чакру и техники, и в половине случаев его замечали и били. Или пытались побить, если Джирайя был не в настроении и просто удирал. Разъяренность женщин мало помогала против техник Легендарного ниндзя. Такой подход снижал ценность предложение по подглядыванию за Цунаде, но я все же поработал в этом направлении. Пусть не козырная дама, но все даже козырная семерка в рукаве всегда пригодится. Методика проста, убираем кусок забора, предварительно набросив иллюзию целостности пополам с невидимостью. С учетом одинаковости дерева в заборе, иллюзия оказывалась как раз по моим куцым способностям в этой сфере. И потом добавляем одностороннюю видимость, внутрь онсена, конечно же.

Кстати, о невидимости.

Упоминание на второй день путешествия о мантии-невидимке вызвало нездоровый интерес у Джирайи, похоже, местные так не умеют. Да и вообще у местных с артефакторикой все плохо. Предпочитают использовать чакру и творить магию на ходу, или просто не умеют создавать волшебные вещи. Тоже источник заработка, в сущности, если заиметь "крышу" из крутых шиноби. Пусть не слишком много умею, но, как говорится, "в стране слепых и одноглазый — король".

Но онсен — это ближе к вечеру, а так, вслед за поселением в гостинице следовал обед там же.

Можно сказать, что такая комплексность, сон, еда, развлечения и бытовые услуги в одном заведении, определяли рейтинг гостиницы. Пять звезд на местный лад. Вышколенный персонал, персональный подход и все такое. Во всем этом был только один недостаток, совершенно не хотелось никуда выходить и что-то делать. Каждый раз приходилось напоминать себе, что есть такое слово "надо", и вообще, хватит расслабляться! Источник такого поведения определился сразу, стоило только заняться самоанализом. Безумно устал учиться и притворяться школьницей. Соответственно, попав в другую обстановку, организм расслабился, а попав под опеку Джирайи, расслабился окончательно.

Тем не менее, понимание необходимости пересиливало, и я отправлялся выполнять задание, выданное Джирайей. Не знаю, чем он руководствовался, но после запроса на обучение всяким традициям и культурным делам, Джирайя сразу перешел к практическим занятиям. Маскировка и вживание: ходить, смотреть и наблюдать, общаться и оценивать, и магию ни в коем случае на людях не применять. Правда, при этом он не учел некоторые моменты, например, гулять после перехода между городами было крайне утомительно. Единственный плюс — повышалась выносливость, да и с обувью сразу определился. Сандалии на толстой резиновой подошве, плюс шаровары, скрывающие протез. Но все равно ноги гудели, и я отлынивал как мог. Зайти в кафе, посидеть, потягивая кислый сок из неизвестных фруктов. Посидеть в парке на окраине, заодно еще раз убедиться в одинаковости всех этих городков с парками, центральными улицами, отсутствием городских стен, фонтанами на центральной площади.

Собственно, из задания Джирайи в полной мере соблюдал только момент про неприменение магии. Вместо ходьбы сидение там и сям, и вместо наблюдения размышления и самоанализ. Оценивать бросил в первый же день, взглянув со стороны и убедившись в собственной чужеродности. Нет загара. Руки явно не крестьянские, да и ноги тоже. Слишком белые, слишком косые зубы, что выбивало меня из рядов как шиноби, так и горожан. Общение без именных суффиксов, или с неправильным употреблением таковых. Джирайя объяснял, но все эти приставки он впитал еще в детстве, и довольно трудно объяснять в таких случаях, когда и где применять. Когда он говорит, у него все выходит естественно, а объяснить трудно. Да и не до того в путешествии, любимая отмазка Джирайи.

В общем, эту тему можно продолжать, но суть и так понятна. Даже смени внешность, к ней надо менять привычки, повадки и даже походку. Особенно забавно так вычислять шиноби, которые передвигались иначе, чем горожане. Как будто скользя над мостовой, внешне неспешной, но де-факто, быстрой походкой без потери точки опоры. В готовности отпрыгнуть, уклониться, в любую минуту. Мировая война закончилась давно, локальных не было, и такая вот походка говорила о многом. Не расслабляются товарищи шиноби, всегда настороже, и сколько из них срисовали мою чужеродность, кто знает? Сам по себе факт необычной внешности не слишком много значит, но если из десяти отметивших даже один начнет копать дальше, будет плохо. Да, я собирался пойти на контакт, но контакт с моей стороны, с полной готовностью отступить, и, в общем-то, с сохранением своих преимуществ и позиций.

Также из увиденного можно отметить уважительное отношение младших к старшим, многодетность и патриархальность. Все признаки крестьянского традиционного общества, слабо сочетающиеся с промышленностью, фабричным производством, электричеством и применением магии. Джирайя рассказал, что теперь шиноби может быть любой, лишь бы были способности к применению чакры. Раньше, в эпоху Кланов, некому было проводить тестирование детей, да и не слишком стремились кланы растить потенциальных конкурентов. Да, собственно, Джирайя и сам бесклановый, из их легендарной тройки двое бесклановые. Это к тому, что все специализированные техники кланов, особое строение тел и прочие вещи, которыми они не хотели делиться, не так уж и важны, как выяснилось.

Еще стало понятно, что физическая мощь — не главное для шиноби. Никто из увиденных не был перекачанным, скорее всех отличало такое подтянутое строение тела. Ловкость, гибкость, скорость, надо полагать, ну и здоровый образ жизни. Не исключено, что строение тела определенным образом влияло на чакру, но Джирайя и тут отмахнулся, сказав, что Цунаде знает про тела все и объяснит гораздо лучше. Еще момент, который не сразу бросился в глаза. Шиноби явно не умели менять тела при помощи чакры. То есть, может быть, самые-самые шинобские шиноби и умели, но рядовые точно нет. Поразмыслив, припомнил технику, с помощью которой Джирайя менял облик, и окончательно пришел к выводу, что чакрой тела не меняют, иначе не придумали бы технику иллюзии. Раз уж даже Джирайя не умеет, то рядовые и подавно.

Вот в таких вот нехитрых трудах и проходило время до наступления темноты.

К этому же времени Джирайя возвращался в гостиницу, обычно весь такой воодушевленный, но о делах не рассказывал. Набравшись вдохновения днем, Джирайя вечером сидел в гостинице и писал книгу. Не знаю, какой он писатель, но, судя по источнику вдохновения, пишет он эротику. Для местного общества, стыдливого и развратного одновременно, в самый раз будет, надо полагать. На ночь Джирайя вдохновлялся еще саке и девушками, уже гостиничными, в общем, неугомонный дядька, чего и говорить.

К счастью, на свои оргии меня больше не звал, и я успел обдумать ситуацию с девушками.

Глава 7

8 июня 76 года. Городок Тайхэй, страна Горячих Источников.

После пяти дней путешествия ощущаю, что выдохся в ноль. Ежедневные переходы и смена однообразных городов, сочетание воспоминаний об оставленном мире и впечатления от нового, в общем, внезапно наступает истощение, физическое и духовное. Хочется лечь и не вставать неделю или две. Но Джирайя непреклонен, мол, надо двигаться через "не могу", преодолевать и превозмогать. Тоже мне, тренер нашелся!

Поэтому, сделав вид, что пошел превозмогать, на самом деле сажусь на центральной площади возле фонтана, с мыслью сидеть, пока не затекут ноги, а потом куда-нибудь перебраться. По идее, физические нагрузки должны выбивать все мысли, но как-то внезапно оказалось, что и мыслей и нагрузок слишком много. Поэтому вот сижу и машинально отмечаю то, что выбивается из обычной городской жизни. В первую очередь это, конечно же, шиноби.

Вон, например, идут двое шиноби из Ивагакуре, Деревне-скрытой-в-Камне, и тоже одной из пяти великих. Хитайате со схематичными изображениями нескольких камней надраены, как котовьи яйца и блестят на солнце. Тоже, кстати, один из тактических приемов шиноби: ослепить врага, а потом этой же металлической пластиной можно врезать врагу по носу.

Хитайате с символом деревни — это святое для шиноби. Не знаю с чем сравнить из нашего мира, ведь даже уйдя из собственной Деревни и став отступником, шиноби повязку не снимает. Вместо этого он зачеркивает символ деревни, чтобы вот все видели, что он не хухры — мухры, а целый нукенин (отступник) деревни того же Камня или Облака, или Листа. Хотя, казалось бы, замени символ, притворись, что ты из другой Деревни и дело в шляпе. Еще можно просто ходить без хитайате, которую так и тянет назвать ее банданой или головной повязкой, хотя это и не совсем верно. Ведь хитайате носят и на поясе, и на плече, и на шее, и даже на ноге, но последнее очень редко. В общем, вот так со стороны, все равно, что бегать с надписью "я — разыскиваемый преступник" на груди.

Но вслух такое лучше не говорить: кощунство и святотатство, и меня тут же подрежут или просто набьют морду.

Во всяком случае, лучше предполагать такое и сохранять постоянную бдительность. Шиноби местами резкие, как понос, и в отсутствие Джирайи лучше их не злить. Но с другой стороны, местные традиции драки предполагают, что вначале надо поговорить, представиться, словесно пофехтовать (в основном рассказать о своем величии и ничтожестве оппонента) с противником. Но я не шиноби, и поэтому хрен его знает. Еще из владеющих оружием здесь водятся бандиты, просто наемники с разнообразным оружием, самураи, а также местная стража и полиция, и шиноби-наемники из мелких деревень, о которых уже упоминал.

С этим вопросом — разделением органов правопорядка — вообще интересно получается, во всех странах. Шиноби — местные войска, диверсанты, разведка и вообще орлы. А орлы, как известно, мух не ловят, и поэтому обычными разбойниками занимается обычная стража с копьями и мечами наперевес. Вот если заводятся разбойники — шиноби, только тогда подключаются шиноби из скрытых деревень. И то, надо заметить, что в разбойники (не путать с нукенинами, это не всегда одно и то же) идут обычно слабые шиноби. Если ты сильный ниндзя, то тебя в родной деревне и так в зад зацелуют, и все условия предоставят.

При этом, как уже упоминал, обычные горожане беспомощны даже перед слабыми ниндзя.

Но здесь к этому относятся со здоровым фатализмом. Спокойно живут, растят детей, строят дома, улыбаются друг другу. Вот уж не знаю, влияние менталитета, наверное. Постоянно друг другу кланяются, извиняются, улыбаются, так что со стороны мое поведение очень даже выделяется, прав был Джирайя. Не знаю, чего меня так зациклило на это вопросе. Хотя вру — знаю, это все стыд за проваленную маскировку. Штирлиц доморощенный, Джеймс Бонд недоделанный.

Разве что табличку на грудь остается повесить: "Я невоспитаный абизян из далеких краев".

Еще выделяются продавцы со своими тележками, как тот, кого увидел первым в мире шиноби. Выделяются они громкими криками, а также немедленно собирающимися вокруг горожанами. Собственно, логично, возить в другие города товар, который там не производят. Веера, бижутерию, какие-то мелкие фигурки, красивую посуду, конфеты, книги, в общем, все, что можно легко возить и в то же время достаточно ценное. Не знаю уж, как тут насчет грабежей по дороге, но, раз они ходят в одиночку, то на дорогах более-менее безопасно.

Вялые размышления на тему, есть ли у торговцев книги Джирайи, и если есть, продадут ли они их, прерывает появление неожиданного собеседника. Неожиданного потому, что в прошлые дни никто ко мне не подходил. Собственно, причины понятны, и меня это полностью устраивает, даже раздумал проводить трансформацию тела. Еще одна причина желание сохранить козырь в рукаве, мало ли как дело с Джирайей обернется, пусть считает, что я не способен изменить внешность. Но как бы то ни было, никто ко мне не подходил, и это прекрасно.

Было, ровно до этого момента.

— Добрый день, прошу прощения, что прерываю ваши размышления, — раздается мужской голос сбоку.

Медленно, как будто выходя из спячки, поворачиваю голову и смотрю. Молодой парень, лет двадцати, хотя по местным меркам это уже "взрослый муж", способный возглавлять деревню. Лицо вполне себе европейское, это, кстати, еще один выбивающийся из общей канвы момент мироустройства. В смысле, раз вокруг все японское, какого хрена внешность-то европейская? Загадка, но которую не тянет разгадывать, если честно. Ну, так вот, паренек, слегка кланяется, по виду — явный стражник. Легкая броня, кожаный шлем, короткий меч на поясе, в общем, все ясно с первого взгляда. Кстати одно из преимуществ и одновременно недостатков сословно-средневеково-феодального общества. По одежде и снаряжению с первого взгляда понятно, кто перед тобой, что из себя представляет, и кто кому кланяется, ну и так далее.

— Вы уже давно здесь сидите, госпожа, возможно, вам требуется помощь? Только скажите, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, — и опять слегка кланяется. — Меня зовут Макото, я младший стражник здесь, в нашем славном городе Тайхэй.

Внимательно смотрю на паренька. Надо что-то говорить, но что? С чего он вдруг подошел ко мне? Служба в страже, работа медиком и другие профессии связанные с людьми, как правило, вызывают профессиональный цинизм. Или просто паренек недавно на службе? Да нет, здесь во взрослый разряд переходят лет с тринадцати, снаряжение сидит привычно, так что вариант "новичок" отметаем. Но что тогда? На ум ничего не приходит, и отвечать вроде бы надо. Про общение с местной стражей Джирайя ничего не рассказывал, кроме бурчания, мол, "веди себя вежливо и не беги первой в атаку". Что же, последую совету, стражник — не шиноби, скорость у нас примерно равная.

— Благодарю, Макото, но мне не требуется помощь, — и улыбку, со сдержанным кивком.

— Прошу прощения, что побеспокоил, если потребуется помощь, я здесь до самого вечера.

И отходит в сторону, бросив напоследок восхищенный и озадаченный взгляд. Ге-ге, еще один любитель экзотики? Макото подходит к напарникам, еще более молодым парням. Ага, новичок, три ха-ха, младший стражник аж три раза. Явно же старший в патруле. Стоят, смотрят, понятно, стационарный пост на площади. Причины? Да хрен с ними с причинами, даже подслушивать о чем разговаривают стражники, не хотелось. Всколыхнувшийся на секунду интерес тут же угас, и вот уже бреду обратно в гостиницу. Сколько-то времени прошло, да и если бы не прошло, то и хрен с ним. Надо хорошо отдохнуть, да, надо. Кинув последний взгляд на толпу горожан, иду не спеша, и в гостинце заваливаюсь спать прямо в одежде, моментально отключившись.

Будит меня голос Джирайи, который вроде напевает что-то, но мне почему-то слышится кваканье и бульканье. Голова гудит как с похмелья, соображает примерно так же, и еще страшно хочется есть, но при этом явственно ощущается тошнота от одной мысли о еде.

— Пойдем, — мягко говорит Джирайя, — тебе надо поесть и выпить.

Уже и диагноз выставлен, и лечение назначено, добрый доктор Айболит на шинобский лад.

— С чего бы это вдруг? — вяло удивляюсь в ответ.

— Налицо полное переутомление, — он внезапно протягивает огромную ручищу, и нажимает на какую-то точку в районе плеча. — Признаю, моя вина, все забываю, что ты не шиноби. В общем, через не могу, соберись, поешь, выпей и утром тебе станет легче. Ты думаешь, шиноби ни разу с подобным не сталкивались?

И добродушно смеется.

— Сталкивались, наверное, — вяло отвечаю.

— Тогда пойдем лечиться, — и тут же принимается действовать.

Хватает и тащит в свой номер, чисто похититель юных девиц. Далеко тащить не пришлось, ибо стены здесь, надо заметить, бумажно-картонные, и двери сдвигаются вбок, как и в реальной Японии. Номер же, который снимает Джирайя, по соседству, и он просто проходит через стену.

Служанка, притащившая ужин, в ужасе выскакивает в коридор, забыв об этикете.

По этикету при входе надо снимать обувь, делать всяческие там ритуальные приседания и отодвигания. Во всяком случае, когда мне приносили завтрак, на бедных девушек было жалко смотреть. Вначале вежливо подадут голос, отодвинут дверь, поклонятся из сидячего положения, поставят поднос в комнату, встанут, поклонятся, извинятся, присядут, задвинут дверь, еще раз возьмут поднос, и так далее, в обратном порядке.

Когда первый раз такое увидел, испытал сильнейшее желание отобрать поднос, но оказалось, что нельзя.

Оскорбление, понимаешь, мол, обслуживают плохо. Джирайя, хоть и сам не силен в этикете, но такие моменты знает и поясняет. Я-то вообще дуб дубом, ну а Джирайе, как мне кажется, просто плевать. В смысле этикет он знает, но соблюдает только тогда, когда ему интересно или зачем-то нужно. Взял, проломил стену, зашел, как ни в чем не бывало, напугав служанку. Хорошо, хоть поднос с ужином с собой не утащила, а то с Джирайи сталось бы за ней гоняться.

— Ты как всегда неподражаем, Джирайя, — доносится женский смешок.

Ага, а в номере веселая компания: сегодня Джирайя затащил к себе блондинку, с почти европейскими чертами лица, в шортах и топике, и миниатюрную кореяночку, в нарядном кимоно с аппликациями. Решил набираться вдохновения на контрастах? Интересно, почему, сколько ни вижу, он всегда двух затаскивает в номер? И, на кой ляд меня притащил? Выпить и пожрать, можно было и в моем номере, если уж Джирайе так припекло заняться лечением. Хотя какое нахрен лечение, вечер, ужин прямо в номере, и Джирайя опять с девками и выпивкой.

Это не лечение, а развлечение, а говоря прямо разврат и блядство.

Владельцы гостиниц закрывают на это глаза, потому что в Стране Горячих Источников три столпа туризма. Горячие источники, девки и азартные игры. И неограниченное употребление саке — местной слабой водки — подходящее ко всем трем занятиям.

Как это сочетается с местной стыдливостью и скромностью, хер его знает.

Но вот как-то сочетается, и все считают, что такое в порядке вещей. Еще, подозреваю, сказывается репутация Джирайи, известного писателя, бабника и выпивохи. Могу только поаплодировать такой маске, ибо как серьезного шиноби его никто не воспринимает. Во всяком случае, он усиленно работает над созданием такого впечатления. В общем, не успеваю я подумать, на хрена здесь проститутки, как Джирайя заявляет, широко взмахнув рукой и чуть не уронив меня на пол.

— Гермиона, я вспомнил твои слова и решил делиться! Поэтому сегодня Изуми составит тебе компанию и займется лечебными процедурами!

И с этими словами Джирайя сгружает меня на диван рядом с блондинкой. Сам садится напротив, рядом с кореяночкой, которая уже метнулась за едой и расставляет блюда по низкому столику. При этом в сторону Джирайи смотрит ее обтянутая тканью задняя часть, а нам демонстрируются небольшие девичьи груди. На контрасте смотрю в сторону блондинки и приходит туповатая мысль: "Изуми означает фонтан", и глядя на все богатство, неприкрытое топиком и шортами, с этим можно согласиться. Девушка внешне очень даже фонтан. Расставив еду, кореяночка садится и прижимается к Джирайе. С трудом представляю, что он с ней будет делать, слишком уж маленькая, Джирайе по пояс будет. Невольно вспоминается анекдот про девушку с квадратной головой, давлю смех.

— Это Мичи, — представляет свою спутницу Джирайя. — Приступим к ужину!

Перед приемом пищи положено желать аппетита, но у меня этот вопль "Итадакимас" пока что вызывает только приступы смеха, тоже тщательно подавляемые. Хвала магистрам, уже немного научился щелкать палочками, благо Джирайя показывал основные движения. Иначе, пришлось бы есть руками, не делать же на глазах девушек ложку?

Мичи кормит Джирайю с палочек и улыбается, тот блаженствует.

Изуми наваливается на меня справа, и жарко шепчет в ухо, предлагая накормить. Невежливо отказываюсь, вот еще не хватало, чтобы кто-то меня с палочек кормил! Пересиливая себя, начинаю жевать ближайшее блюдо: кусочки какой-то рыбы, вперемешку с зеленью. Тошнота медленно отступает, но голова еще болит, и Джирайя совершенно естественным голосом предлагает Изуми заняться моим лечением в соседнем номере. Правда, при этом он слишком внимательно смотрит, сразу активировав мою паранойю. Что-то тут явно нечисто, но что? Иголки будут втыкать? И это странное заявление про то, что он решил делиться. Прошлые дни не решал, а тут вдруг решился? Или это провокация пополам с мелкой местью, за облом в Икее? Он так тогда старался, подбирал барышень с огромными сиськами, и не срослось. Больше таких выдающихся сисек и не встречалось, вот даже Изуми, которая выше меня на голову, всего-то с третьим размером.

Пока размышляю над вопросом, Изуми увлекает меня в мой номер, и ловко начинает раздевать.

Не успеваю и глазом моргнуть, как меня раздевают и начинают активно удовлетворять руками и губами. То есть укладывают на живот и начинают массаж, попутно напевая песенку. Голос у Изуми нормальный, а вот пение почему-то с хрипотцой, сразу заставляющее вспомнить товарища Высоцкого. Лежание раздетым до пояса на полу вкупе с энергичным массажем и песней быстро заставляет тело взбодриться. Затем Изуми начинает рассказывать историю о десяти самураях, не прекращая массажа. И, надо сказать, весьма, весьма умелого массажа. Окажись она на Земле, могла бы легко зарабатывать на жизнь в качестве мануалиста, и к ней на прием записывались бы за полгода вперед. Ибо хороший мануалист — это уже ого-го, а Изуми просто великолепна.

К концу истории о самураях, из соседнего номера начинают доноситься тихие стоны, свидетельствующие, что Джирайя приступил к массажу Мичи, приятному для обеих сторон. Я лежу ногами к пролому, Изуми стоит на коленях рядом и, наверное, кидает взгляды в сторону соседнего номера. Иначе не объяснить, что массаж внезапно приобретает возбуждающий оттенок. Нет, она не лезет руками под юбку, не пытается перевернуть меня или пощупать грудь, но хорошее знание человеческого тела позволяет Изуми обойтись и без таких банальностей. Возбуждение нарастает, хочется самому перевернуться и впиться в грудь Изуми, или хотя бы слегка приподнять таз и приступить к самоудовлетворению. Я лежу головой в сторону от Изуми, и когда она внезапно переходит к технике растирания одной рукой, тихо радуюсь. С вероятностью в девяносто девять процентов, Изуми самоудовлетворяется, и такое зрелище могло оказаться чересчур возбуждающим. Даже мысли о том, что она мастурбирует, а в пяти метрах отсюда Джирайя пялит Мичи, накатывают почти невыносимой волной.

Но я лежу, закрыв глаза и сдерживаюсь. Из принципа.

Как уже говорил, за прошлые пять дней, после случая в Икее, мои мысли неоднократно возвращались к девушкам и что мне делать, и как себя вести. В результате пришел к следующему выводу. Секс с местными дивчинами, как бы гарны они не были, не продвинет меня на пути к Цели, тогда как сублимированная энергия воздержания, брошенная в нужную область, будет очень даже полезна. Это если брать глобально. Если же брать приземленее, то здесь опять вставала проблема "перехода на Темную Сторону Силы". В переводе, насколько допустимо пересекать моральный горизонт? Нарушать принципы? Без скидок на другой мир и другое тело? Стоит переступить один раз, другой, и что в итоге? Почти наверняка решение, что нахрен семью и родной мир, все равно там меня похоронили. Затем применение ментальных заклятий, и так далее, по наклонной. Куча денег, гарем из красивых девушек, сибаритский образ жизни, с поплевыванием на окружающих, в общем, стандартный набор подлеца: "раз могу, значит, нарушаю, и плевать на мораль".

При этом оправдания вида "ну разок можно", смело проходят по разряду "один раз не пидорас".

Так что лежать, расслабиться и не поддаваться. Преодолеть буйство гормонов можно, раз рядом нет Флёр, и нужно, в дальнейшем так будет легче. Если не пускать в дело гормоны, то постепенно все затихнет, и приступы возбуждения будет куда как легче переживать. В общем, как с курением: лучше даже не начинать.

Но все равно, до чего же приятно! Будет чем заняться в купальной бадье.

Умелый шиноби использует все возможности, имеющиеся под рукой. Джирайя сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на ритмично двигающуюся внизу белокурую голову Изуми. Но мысли легендарного ниндзя крутились вокруг лечения Гермионы, привычно выстраивая предложения для отчета. Просчет — слишком грубое навязывание спутницы. Просчет — следовало влить в Гермиону алкоголь. Просчет — не стоило так явно демонстрировать секс с Мичи. Расслабился, укорил себя Джирайя, сработал слишком топорно. Конечно, и Гермиона не гений внимательности и маскировки, но все равно, кто пренебрегает противником, любым противником, тот долго не живет. Конечно, Гермиона не противник, но ее способности и потенциал, и намерения пока что большей частью неизвестны, и, в общем, не стоило расслабляться. Плюс — получилось естественнее. Плюс — завтра можно будет продолжить путь. Плюс — примерно прояснен вопрос о сексуальной сфере. Плюс — с вероятностью девять из десяти, Гермиона отнесла провокацию Изуми к общей обстановке. Плюс — появился набросок прекрасной сцены для еще одной книги. Только надо будет добавить выдуманных подробностей и магов представить ужасными пришельцами, которые решили похитить всю чакру мира. Мужественная борьба шиноби, красавицы-куноичи и прочее.

"Интересно, есть ли в магии заклинания подглядывания?" неожиданно подумал Джирайя. Подумав, он решил отложить вопрос, пусть Цунаде и Шизуне узнают о магии. Так будет естественнее, вместе им придется провести много времени с Гермионой, минимум полгода, год — вероятнее. Джирайя рассчитывал на стандартный ход событий: даст денег Цунаде, та их проиграет, куда-нибудь переедет. Потом, по прошествии времени, Джирайя вернется и к денежному долгу добавится моральный, Цунаде сделает операцию, а Гермиона будет признательна Джирайе и Конохе. Нехитрая комбинация, и слово сдержит, и с Цунаде как следует пообщается. Все равно сейчас главное — операция против Тумана, а начальных данных о Гермионе собрано достаточно. Достаточно для того, чтобы было, что рассказать Цунаде, остальное пусть узнает сама.

Подведя итог мыслям, Джирайя расслабился и положил руку на голову Изуми.

На следующий день ничего не напоминает о произошедшем, Джирайя не кидает пытливые взгляды, и, самое главное, тело в порядке. Не говоря уже о радостных мыслях, что смог, удержался и не вляпался в искушение. Есть в этом своя, особая радость, которая дает отличный лечебный эффект.

И опять тянутся однообразные дороги и города.

Джирайя больше не делает провокаций и дни летят быстро.

Через пять дней после "отдыха" с Изуми и Мичи, 13 июня, мы, наконец, добираемя до города и гостиницы, где живет Цунаде. В лучших традициях вестернов, из двухэтажной гостиницы, расположенной на главной площади городка Набуки, вылетает здоровый мужик, за ним еще один и потом еще один. Все мышцатые и в татуировках, и с разбитыми лицами.

— Цунаде верна привычкам, — немного нервно, но добродушно ухмыляется Джирайя.

Глава 8

13 июня 76 года. Гостиница "Золотой рьё", город Набуки, один из центров азартных игр страны Горячих Источников.

На крыльцо выходит могучая молодая красотка, с грудью шестого размера. Я и Джирайя просто прикипели взглядом, ибо блузко-кофта (как позже выяснилось — короткая туника), хоть и не обладает глубоким декольте, но чуть ли не трещит под натиском выпирающих форм.

— Она все так же хороша, — шепчет Джирайя.

Эта двадцатилетняя — Цунаде? Ровесница и напарница Джирайи? Вот это охренеть!

Цунаде, тем временем, ломает о колено — ничего так ножки, мускулистые — несколько мечей и швыряет их в сторону избитых мужиков. Замечает нас. Секундная пауза. Глубокий вдох.

— Джирррррааййййяяяяяя!!! — оглашает пустую улицу утробный рев.

Порыв ветра. Джирайя влетает в фонтан, бивший посреди площади, и, кажется, ломает его. Там, где стоял Джирайя, теперь яростно пыхтит разъяренная Цунаде. Один удар и стокилограммовый мужик пролетел десяток метров. Причем перемещение и удар прошли настолько быстро, что даже увидеть ничего не успел, только ощутил порыв ветра постфактум. И с рукой у нее все в порядке, хотя от такого удара должна была сломаться.

Йопт, мне уже страшно, без шуток. В животе что-то крутит и трудно дышать.

Знаменитый медик? Лечит от жизни? Себя она точно омолодить успела, слов нет, шестой разряд налицо, но если она так херачит бывших напарников, то, что со мной сделает? Один неосторожный взгляд, и она меня в землю на три метра вобьет. Или улечу за пределы города, если только не успею телепортироваться.

— Цунаде-сама! — выбегает еще одна девушка.

Вот здесь все нормально. Обычное лицо, черный халатик, никаких тебе шестых размеров. Обычная, нормальная девушка, а не это... чудо. Чтобы не пялиться на все еще подпрыгивающие достоинства Цунаде, смотрю на избитых. Те уже шустро уползают, бормоча что-то о возмездии.

— Ты!! — Цунаде яростно выбрасывает руку в сторону встающего Джирайи. — Как у тебя хватило наглости являться сюда?! Да она тебе в дочери годится, старый ты извращенец!!

Не сразу, но секунд через пять, до меня доходит и быстро встреваю в разговор.

— Прошу прощения, Цунаде-сама, но Джирайя-сама мне не отец и не любовник.

Принцип "улыбаемся и машем" здесь не подходит, поэтому кланяемся и кланяемся.

В ответ Цунаде хлещет взглядом, почти физически ощущаемым и от того вдвойне страшным. Резко хочется упасть, завыть, уползти и описаться. Гхм, однако. Остаюсь стоять из чистого упрямства, но, посмотрев вниз, обнаруживаю, что ноги мелко дрожат.

Центральная площадь городка Набуки, начавшая пустеть еще с момента вылета татуированных мужиков, теперь окончательно вымирает. Разбегаются все, а продавцы с открытыми лотками залегают и не дышат. В цветочном магазине за спиной, да и во всех остальных защелкивают дверь и опускают жалюзи. В окнах двухэтажных домов, выходящих на площадь, быстро задергивают занавески. По центральной улице, составленной из однотипных одноэтажных коробок-домов (взамен раскрашенных каждый в неповторяющиеся цвета), тоже быстро происходит вымирание. Единственными живыми существами остаются уличный кот, невозмутимо умывающийся на заборе ближайшего дома, и помятый Джирайя.

Девушка, выбежавшая вслед за Цунаде, тоже отшатывается и повторяет.

— Цунаде-сама..., — и жест руками вниз, такой естественный и одновременно трагичный.

И зря она это делает, ой зря. Цунаде поворачивается к ней, пылая гневом, и рычит, не сдерживаясь.

— Ты тоже спуталась с этим старым извращенцем?!! От тебя, Шизуне, такого не ожидала!!

На эту самую Шизуне больно смотреть. Если кимоно на ней черное, то сама она белеет и прислоняется к дверному косяку, чтобы устоять на ногах. Она явно глубоко к сердцу приняла слова Цунаде, и еле сдерживаюсь, чтобы не подбежать к ней, обнять, прикрыть, защитить. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но тут в дело вступает двухметровый рыцарь.

— Ну и ну, Цунаде, ты все так же вспыльчива и прекрасна, — громко заявляет Джирайя.

Та моментально разворачивается, оставляя бедную Шизуне в покое. Перед глазами мелькнули иероглифы, начертанные на зеленом халате. Видимо, это у них командная традиция такая, носить зеленое, ибо одежда Джирайи такого же цвета. Он демонстративно хрустит шеей и миролюбиво предлагает.

— Пойдемте в гостиницу, не стоит пугать бедных горожан нашими внутренними ссорами.

Из пробитого бортика фонтана продолжает вытекать вода, но Джирайя быстро делает несколько пассов руками — здесь это называется печати, они аналогичны жестам палочкой в Поттериане — и негромко произносит название техники, все равно, что наши заклинания.

— Земляной Барьер!

(Примечание от автора. На всякий случай отдельно замечу, что здесь и в дальнейшем при произнесении техник слова об искусстве ниндзя — Нинпо — будут опускаться. Используемая стихия (элемент) будет обозначаться только в случае, если это неясно из названия техники.)

Брусчатка на площади приподнимается, и фонтан обзаводится новым бортиком. Не слишком красивым, но надежным. Цунаде, выплеснувшая ярость, пожимает плечом и молча идет обратно в гостиницу. Шизуне, все еще бледная, тяжело дышит, и у меня прямо руки чешутся подойти, обнять и не отпускать. Но мало ли как отреагирует грозная Цунаде на такое покушение, и сдерживаюсь. Опять.

Джирайя подталкивает в спину, и мы заходим внутрь.

В холле гостиницы прохладно и просторно. Цунаде усаживается на диван и делает гневный жест рукой в сторону Джирайи. Тот все понимает верно, и усаживается напротив. Теперь мы сидим два на два, и нас разделяет только низенький столик, обычно именуемый журнальным. Чересчур хлипкая защита, если вдруг Цунаде взбредет в голову еще раз ударить. Поэтому скрещивают руки на груди, выставив Сферу. Для полноценного Протего нужна палочка, но махать ей сейчас просто глупо. Насколько магия действенна против техник? Увы, не проверялось, так как Джирайя просто отмахнулся, занятый вдохновением и книгой. Или это был хитрый ход с его стороны, чтобы не демонстрировать лишний раз техники?

Ситуация вроде располагает, и поэтому улыбаюсь ободряюще в сторону Шизуне, сидящей напротив.

— Я жду объяснений, Джирайя, — грозно заявляет Цунаде.

Как выяснится позже, Цунаде снимает всю гостиницу, поэтому в помещении так пусто и тихо. Только девушка-куколка, с каким-то ненатуральным, раскрашенным лицом, появляется из ниоткуда, принеся чайник и чашки, и также незаметно исчезает. Джирайя тем временем затирает про то, как встретил меня, и его прямо пробила жалость и желание помочь. И он, мол, смело устремился на поиски Цунаде, ибо только она — лучший медик — способна вернуть мне ногу и вернуть к нормальной общественной жизни.

Цунаде хмыкает, как-то грустно и презрительно одновременно и заявляет.

— Я отошла от дел, ты же знаешь.

— Ну, всего одно маленькое обследование, — делает умоляющий вид Джирайя, — вдруг у девочки непорядок в организме?

— Ах ты, извращенец..., — начинает приподниматься Цунаде, но потом падает обратно.

Глаза, мои и Джирайи, опять синхронно двигаются вверх и вниз, сопровождая движения груди Цунаде. Та, как будто оценивая, смотрит на меня, потом обратно на Джирайю. Красивая двадцатилетняя девушка внешне и пятидесятилетняя куноичи внутри. Честно сказать, Джирайя не вызывает такого страха, как Цунаде. От ее же взгляда и криков пару раз уже хотелось описаться, а ведь еще и часа не прошло, как увидел ее в первый раз! Что же будет дальше?

В общем, тетка тут же озвучивает причину перемены отношения.

— Хорошо, я проведу осмотр, и ты меня знаешь, Джирайя, если что-то найду, то лучше тебе бежать быстро и далеко.

— Значит, мне нечего волноваться, — и Джирайя демонстративно откидывается на спинку дивана.

Цунаде хмурится и рыкает на него.

— Вон из помещения!

Джирайя пулей вылетает на улицу, а Цунаде фыркает.

— Ишь, старый извращенец, при осмотре решил присутствовать!

У меня неожиданно появляется стойкое ощущение, что сейчас меня разденут и уложат прямо на столик, как экзотическое обнаженное блюдо. Почти что так и получается, только меня заводят в отдельную комнату в глубине первого этажа. Комната практически операционная, как я их представляю. Стол, лампы сверху, белые стены, даже вообразил, что в углу находится стол с устрашающим пыточным набором хирургических инструментов. Правда, когда рискнул посмотреть, в углу оказалась бочка с водой.

— Раздевайся и ложись, — приказывает Цунаде тоном, не терпящим возражений.

Успокаивая себя тем, что это было предсказуемо и все в порядке, раздеваюсь и ложусь. Руки Шизуне окутываются зеленым, и она начинает водить ими над моей обнаженной тушкой. Холод и щекотка, больше нервного свойства. В конце концов, когда вас диагностирует загадочной зеленой сферой девушка, а вы такой обнаженный, без нервной щекотки изнутри не обойтись. Затем вокруг кисти правой руки Цунаде тоже появляется зеленый шарик, и она делает им небрежный жест вдоль моего тела.

— Не соврал, ну надо же, — хмыкает она.

Сопоставить два и два нетрудно, и с трудом удерживаюсь от облегченного выдоха. Да здравствует дистанционная диагностика! Обстановка, конечно, совсем не эротическая, но если бы они полезли мне "рукой гинеколога" проверять девственность, то хрен знает, чем бы все это закончилось. Как минимум, Джирайе еще раз набили бы морду, из-за моей чересчур нервной реакции.

Магия, йоптель. Проводишь рукой и анализ готов.

Цунаде все равно зачем-то долго держит руку над животом. Мне очень хочется пошутить, что непорочное зачатие было один раз и далеко отсюда, но сдерживаюсь. Невесело думаю, что в этом вся суть новой жизни — сдерживаться, смотреть и еще раз сдерживаться. Потом Цунаде долго светит зеленым светом на левую ногу, попутно изучая протез. С усталым вздохом прерывает технику, и распоряжается.

— Вставай и одевайся. Шизуне, проводишь нашу гостью наверх и обустроишь.

— Да, Цунаде-сама.

Вот так со стороны, кажется странным из уст двадцатилетней девушки слышать в адрес другой двадцатилетней девушки суффикс "сама", то есть почтенный, уважаемый и вообще мудрый наставник и учитель. Но если напомнить самому себе, что двадцатилетняя красавица — это пятидесятилетняя опытная куноичи, то все становится на свои места. Надо чаще самому себе напоминать, что в этом мире не все такое, каким выглядит. Ниндзя — мастера маскировки — и надо помнить об этом.

Крепко помнить, ибо свою маскировку уже почетно провалил и масса других нецензурных слов.

Провожая странную девушку, Шизуне за спиной подала знак пальцами, что все поняла и задержит гостью на втором этаже надолго. Цунаде накинула любимый зеленый халат и вышла в общий зал. Микото уже принесла две бутылочки саке и миниатюрные пиалы, и расставляла их на столе. Джирайя — кто бы сомневался! — уже вернулся и вовсю флиртовал и заигрывал, но, увидев Цунаде, осекся. Микото поклонилась и бесшумно ушла, оставив старых напарников, легендарных ниндзя — саннинов Листа наедине.

Цунаде налила и выпила, и тут же повторила.

Джирайя (улыбаясь): Я уже поставил печати барьера, так что никто нас не подслушает. Ну что, убедилась, что я не так плох, как ты думаешь?

Цунаде: Старая ты жаба, где ты раскопал такое чудо?

Джирайя (ухмыляется): Случайно, случайно нашел. Жаба слушок принесла, что видели шиноби с Мокутоном. Сам владелец кафе ничего не помнил, но вот повар его все видел. Пришлось, конечно, побегать, но и тут повезло. Расплатились со мной, а купюра возьми и в дерево превратись! Расспросил, конечно, и приметы сходятся, странная грубая девушка, без хитайате, но с манерами шиноби. Взял след, ну и зажал в углу... эээ, не надо меня бить, я пошутил!

Цунаде (возмущенно): Какой еще Мокутон?! Им только мой дедушка владел, и уж чакры у него было, больше, чем у биджу!

Джирайя (восторженно хлопает по колену): Так я тоже вначале решил, что это одна из подопытных Орочимару! Помнишь Тензо?

Цунаде кивает и пьет.

Джирайя: Вот я и решил, что Орочимару снова взялся за свое и добился успеха!

Цунаде (резко перебивает): У нее нет чакры! Совсем нет! Вообще нет!

Джирайя (довольно кивает): Значит, она не соврала. Она и вправду из другого мира... Стой, как это нет чакры? А как она тогда техники выполняет? Ты бы видела, что она умеет!

Цунаде (вздыхает): Давай по порядку, ты решил, что она — эксперимент Орочи?

Джирайя: Да, раз ему удалось пересадить и привить клетки Хаширамы в тело Тензо, то почему бы и не повторить опыт? Один из ста выживет — уже успех, тем более что Орочимару никогда подопытных не считал. Собственно, ее поведение и странный вид, и то, что она не умела себя вести, как будто всю жизнь провела в подземельях Орочимару. По возрасту тоже нормально, Тензо старше, так что я и подумал, что Орочимару повторил опыт, желая заполучить Мокутон. Из расспросов видевших девчонку, никто не видел печать на шее, и я решил, что она сотрудничает добровольно. Сама знаешь, наш змеиный приятель умеет втираться в доверие к детям.

Цунаде резко кивает. Джирайя смачивает горло и продолжает.

Джирайя: Пришлось, конечно, побегать, но я настиг ее довольно быстро. Никаких познаний о маскировке, что, конечно, неудивительно, для человека, прожившего всю жизнь на базе Орочимару... но довольно странно для самого Орочимару. Он никогда бы не совершил такой промашки, не выпустил ее в одиночку, и вот тут у меня появились первые сомнения. Гермиона перестала метаться по городам, и я хотел войти в контакт, но затем, в последний момент, заметил Таюю, это одна из подручных Орочимару, и вот она точно предана ему всей душой и телом. Вроде все сходилось, предположение, что Таюя опекает разыскиваемую мной девушку и направляет ее издалека, казалось логичным и правильным. Казалось, что все подтверждает эту версию, особенно то, что все они одновременно отправились на источники.

Цунаде (с подозрением): Кто это все?

Джирайя (отодвигаясь): Гермиона, Таюя, и подчиненные Мэй.

Цунаде (напрягая кулак): Ты подглядывал?

Джирайя: В интересах дела, исключительно! Я сорвал операцию Орочимару, не знаю уж, что он там замышлял, но помнишь, я тебе рассказывал, что Лист и Облако поддерживают Теруми

Цунаде (перебивает): Ты мне зубы то не заговаривай! Конечно, помню, за кого ты меня принимаешь?

Джирайя: В общем, мы немного схлестнулись, Гермиона показала низкие боевые навыки, также на ней не было проклятой печати.

Цунаде (с угрозой в голосе): Все разглядел?

Джирайя (еще отодвигается): В интересах дела, исключительно! На ней не было печати, но с Таюей они не сотрудничали. Немного странно для той, что добровольно служит Орочимару, не правда ли? Потом она применила Хирайшин или что-то аналогичное ему..

Цунаде, уже вкачавшая чакру в кулак, останавливается.

Цунаде (медленно): Технику мгновенного перемещения (пр.: Хирайшин)? Не технику мерцающего тела (пр.: Шуншин), не технику замены (пр.: Каварими)?

Джирайя: Два раза, на моих глазах! Без печатей, без подготовки. При этом было видно, что ей страшно. Мои сомнения усилились, печати нет, Хирайшин есть, а человек, выросший рядом с Орочимару, не стал бы бояться обычной драки. Поэтому я сменил первоначальные планы насчет пленения и решил просто поговорить.

Цунаде (скептически): Как ты ее нашел, если она владеет техникой мгновенного перемещения?

Джирайя: Я же говорил, что она ничего не понимает в маскировке! А ее мешок с вещами я заранее пометил специальным жабьим секретом, ну и саму жабу посадил, на всякий случай. Вдруг сбежит в последний момент, как искать? В общем, она забралась в глубокий лес, и там сотворила себе странного вида емкость, засунула туда голову и висела... клянусь, я ее не трогал!

Цунаде: Твое счастье!

Джирайя (вздыхает): Признаю, мне все равно немного повезло, что я ее нашел. Потом мы поговорили, и я окончательно переменил мнение. Она ни разу не видела Орочимару, не знала меня, тебя, техник, всего того, что знает любой шиноби. Я предположил, что она уцелевший потомок одной из ветвей Сенджу, у которого прорезался Мокутон. Также я не исключал возможности, что это хитрая игра Орочимару по внедрению шпиона, который затем в нужный момент вспомнит свое прошлое. Поэтому предложил ей вернуть ногу, решив, что ты на обследовании заглянешь внутрь и все поймешь. По дороге сюда она продемонстрировала свои техники и рассказала, что она из другого мира. Жаль, конечно, я рассчитывал подобраться ближе к Орочимару.

Цунаде (задумчиво кивая): Даже Орочимару не способен сделать химеру без чакры, сохранив способности к техникам, так что придется поверить в эту часть истории. Что еще она рассказала?

Джирайя: Техники, которые они используют — называются "магия". У них идет война, и там же она потеряла ногу. В одной из стычек рядом с ней раздался мощный взрыв, и очнулась она уже в этом мире. Магия при ней, также как инструмент для этой самой магии — специальная палочка. Двигается она медленно, по меркам шиноби.

Цунаде пожимает плечами и наливает себе еще.

Джирайя: Только это еще не все. Она что-то недоговаривает, и пока мы искали тебя, я следил и наблюдал.

Цунаде еще раз фыркает, но уже с другой интонацией, мол, знаю тебя, лишь бы за девочками наблюдать.

Джирайя: Либо в их мире все по-другому, либо взрывом ей сильно повредило психику. Стандартных реакций молодой девушки практически нет. Также она хорошо, правильно говорит, но при этом не употребляет суффиксы, путает обращения и манеры очень странные. Я бы сказал, что она слишком правильно говорит, для человека, который не знает как себя прилично вести. Поэтому, помимо возвращения ноги, ее надо будет подучить манерам и всему остальному, что потребуется в жизни. Заодно сможешь проверить ее до самых глубин тела и сознания!

Цунаде (после паузы): Может, и проверю, а может, и нет. Ты меня все равно не убедил. Вот давай, расскажи и убеди, зачем мне эта девчонка и возня с ней?

Джирайя: Ты же медик, а тут такой уникальный пациент!

Цунаде (безразличным тоном): Я отошла от дел, а ученица у меня уже есть. Тем более, ты сказал, что девчонка не поможет тебе поймать Орочимару. Так зачем тогда?

Джирайя (осушая бутылку): Все равно не исключаю возможности, что она шпион. Длительное проживание рядом с тобой, обследования и лечение неминуемо заставят ее открыться. Тогда я смогу использовать ее, чтобы добраться до Орочимару. Если же она, как предполагается, говорит правду, то ее надо настроить дружелюбно в отношении Конохи. Вернуть ногу, предоставить крышу над головой и нормальное отношение. Подучить манерам и всякому такому женскому. Я не говорю завербовать, нужно именно расположить ее к Конохе.

Цунаде (равнодушно): И зачем мне это? Неинтересно. Сам с ней возись, во имя Конохи!

Джирайя: Я обещал, что ты вернешь ей ногу, без этого весь план рассыпается. Но даже если не сможешь вернуть, надо показать, что ты старалась изо всех сил. Способности ее могут стать ключом к усилению Конохи и возможности одолеть бурю, которая грядет. Ты говоришь, что у нее нет чакры? Зато творения ее магии изобилуют природной энергией, третьей составляющей сенчакры! Я думал, что только источники призывных зверей на такое способны, но как видишь, ошибался. Выяснилось все случайно, но ты и сама можешь перепроверить. Представь себе, что твоя ученица, Шизуне, сможет освоить режим Отшельника и все твои высшие техники, не заключая контракта со слизнями?

Цунаде (внимательно смотрит): Ты же понимаешь, что я все перепроверю?

Джирайя (кивает): Конечно! Проверяй и лечи ее! Ты вернешь ей ногу, Шизуне присмотрит и обучит, а я, когда вернусь с миссии в страну Волн, предложу дальнейшую помощь в поисках способа возвращения! Все выиграют от этого, и, кстати, о выигрышах. Считай это авансом за будущую операцию, я перевел тебе большую сумму денег вчера. Ну что, как тебе такой план?

Цунаде (допивая саке): Считай, что мы договорились, но только до момента, когда ты вернешься с миссии!

Глава 9

13 июня 76 года. Гостиница "Золотой рьё", город Набуки, страна Горячих Источников

Шизуне, как выяснилось, помощница и ученица Цунаде, занимающаяся всей черновой работой. Также у нее есть ручная свинка Тон-Тон, которая, завидев меня, сразу приветственно хрюкает. Еще на этой свинье была надета жилетка без рукавов и бусы. Не такой разрыв мозга, как ездовые страусы, но близко. Так сказать, 0,8 страуса. Гостиничный номер само й Шизуне радует глаз своим уютом и домашностью, что ли. Обычно оно как, в гостиницах, голые бумажные стены, максимум какой-нибудь пейзаж в рамочке висит. Диван, кресла, ванные, даже кровати — это все за отдельные деньги, а в типовой комплектации свернутые в рулон футоны — те самые матрацы-подстилки для сна, да низенький столик, и все. Здесь же тебе и мебель, и цветы, и картины на стенах, какие-то свитки, валяющиеся там и сям в очаровательном беспорядке. Прямо радость для души и глаз, как и сама Шизуне. Если буду жить здесь, то надо будет свой номер тоже обставить, а то и трансфигурировать все в привычные стены и окна.

Предложив располагаться, Шизуне приносит чайник и две маленькие чашки, после чего начинает знакомство, и начинает его с разговоров о Джирайе. История о том, как этого беловолосого здоровяка-извращенца чуть в молодости не прибила Цунаде, за подглядывания на источниках, оказалась весьма забавна. Почему-то со смешком подумалось, что обзаведись Джирайя женой, так он и за ней бы подглядывал, перед выполнением, так сказать, супружеского долга. Хотя, так подумать, жениться Джирайя мог бы только на Цунаде, которая за подглядывания готова убить. Интересные дела, надо будет над этим потом поразмыслить в спокойной обстановке. С приключений Джирайи разговор вполне естественно соскользнул на мое с ним знакомство и отношения, и мою историю, и у меня опять заметались мысли. Что рассказывать, что нет, повторить историю, рассказанную Джирайе? Но что если начнут выспрашивать подробности?

К счастью, появление Джирайи и Цунаде, благоухающих перегаром, прервало опасный разговор.

— Гермиона, ты останешься с Цунаде, мы обо всем договорились, — с порога заявляет Джирайя, — а мне нужно будет уйти. Появилась информация, что в Стране Волн все очень плохо, так что меня ждет миссия!

Что-то он слишком уж быстро отчаливает. Подвох? Если он торопится, то чего топали сюда десять дней? Могли ведь за половину дня проскакать, предлагал Джирайе, но тот отмахнулся. Или он бежит от Цунаде, не в силах вынести радость встречи? Предлагать ли ему подглядеть за Цунаде? Было бы кошерно, но как предложить, если он уже уходит? Телепорт туда-обратно, чтобы Джирайя сделал вид, что ушел, а на самом деле не ушел? С одной стороны, после такого сеанса он мне будет обязан по гроб жизни, а с другой, стоит ли оно того? Ведь возникнет масса вопросов, очень опасных в перспективе. Ладно, Джирайе можно верить, хотел бы чего нехорошего, так у него было десять дней и все преимущества. Что-то меня самого несет и колотит, и, кажется, даже понимаю почему. Поверить в обещание вернуть ногу, а потом все равно остаться при протезе. Остаться в дураках. Быть обманутым, вот что страшно. Отсюда и нервный зуд в теле, этакая внутренняя щекотка, крайне неприятная.

Ладно, "не знаешь, что делать — ничего не делай", будем исходить из этого принципа.

Прибережем козырь с подглядыванием на другой раз.

— Ну, я пошел, — и Джирайя действительно пошел, без длинных прощаний и славословий.

Помахать ручкой и смыться, уйти по-английски. Засранец, конечно, по большому счету, мог бы и поработать пару дней посредником между мной и Цунаде. Та уже сидит напротив и смотрит. Потом хлопает рукой об пол и заявляет.

— Техника Призыва! (пр. Кучиёси-но-Дзюцу), — и на полу появляется огромный такой слизень.

Не говоря уже о том, что при выполнении техники из под руки расползается вязь иероглифов, складывающаяся в стилизованное солнышко с лучами. Шок и трепет, но как будто этого было мало, слизень шевелит рожками и заявляет, при помощи вмятины посреди условной головы.

— Цунаде-сама! Как я рада вас видеть!

Блядь, оно еще и разговаривает! Мне что-то резко захотелось спрятаться за креслом и повизжать оттуда. Но за креслом шкаф, за шкафом стена. Слева Шизуне перекрывает окно, разве что вправо метнуться и к двери?

— Кацую, необходимо провести осмотр, — тем временем заявляет Цунаде слизню. — Гермиона-сан, прошу отнестись к Кацую спокойно и не пытаться скинуть ее с себя.

А что это мы такие вежливые вдруг стали? Джирайя что-то там говорил о призывных животных, но йоптель животных! Каким боком говорящие слизни вдруг оказались животными? Тем временем эта Кацую — это имя или название вида? — подползла и начала карабкаться по протезу.

Ладно, назвался магом — терпи слизней, чего уж там.

На удивление, никаких выделений на коже Кацую не оставляла, да и ползала довольно бодро, под одежду особо не забиралась, ну пощекотала ноги и шею, ладно, не смертельно. Она ползала, Цунаде и Шизуне молча ждали, ну и мне тоже как-то не с руки было говорить. Только похрюкивание Тон-Тон немного разряжало обстановку.

Наползавшись, Кацую перемещается на плечо к Цунаде и заявляет.

— У нее нет чакры, но внутри очень много природной энергии. Очага нет, тенкецу тоже.

— Так я и думала, — довольно говорит Цунаде. — Спасибо, Кацую.

И с хлопком слизень исчезает. Вот что это сейчас были за заявления?

— Джирайя рассказал мне твою историю, — заявляет Цунаде, — и обещания насчет ноги. Давай сразу проясним ситуацию: когда Джирайя обещал такое, он не знал, что у тебя нет чакры.

— И поэтому вы не сможете вернуть мне ногу? — вот так и знал, что этим закончится!

Цунаде смотрит в окно и, помолчав, говорит, равнодушно так.

— Может, и смогу, но обещать результата не буду. Такого в моей практике точно еще не было, чтобы шиноби не имел чакры и чакроканалов и мог выполнять техники.

— Что такое чакра и с чем ее едят? — нет уж, давайте расставим точки над тире.

Цунаде еще молчит, глядя в окно, потом говорит.

— Узнаю Джирайю, как всегда ничего не объяснил. Раз ты ничего не знаешь о чакре, то это будет долгий рассказ. Шизуне, принеси нам еще саке.

— Цунаде — сама, вы уже достаточно выпили сегодня, — неожиданно заявляет ученица.

Цунаде гневным взглядом пригвождает ее к стене, и Шизуне, попискивая, бежит за выпивкой. В руках она сжимает Тон-Тон, та хрипит и задыхается. Кажется, Шизуне чем-то расстроена... настолько переживает за наставницу? Или тут еще что-то? Ладно, разберемся в процессе.

— У шиноби есть два типа энергий, телесная и духовная. Смешивая их, шиноби получает чакру, — начинает рассказ Цунаде, глядя куда-то вдаль за окном.

Голос равнодушный, но на лице что-то такое проскальзывает. Как будто рассказ о чакре пробуждает воспоминания, плохие, эмоциональные и старательно задвинутые в дальний уголок памяти. Но с чего бы легендарной куноичи страдать таким? Интересный вопрос, Джирайя о прошлом не распространялся, а ведь они учились с Цунаде вместе. Надо будет прояснить вопрос, думаю фоном, кое-как успевая записывать лекцию о чакре.

Шизуне, тяжело вздыхая, шла по гостинице, направляясь на склад с запасами саке. Невоздержанность в алкоголе, неумеренность в азартных играх и другие пороки обожаемой наставницы, Шизуне воспринимала с болью в сердце. Ей, боготворившей Цунаде, хотелось, чтобы идеал избавился от пороков, но, увы, Цунаде не была склонна к выслушиванию жалоб ученицы. Учить — учила, а нотации не слушала, взамен обвиняя Шизуне в собственных неудачах, отсылая с поручениями, заставляя делать грязную и нудную работу. Но Шизуне не сдавалась и упорно продолжала трудиться, веря, что упорство и желание помогут ей и убедят наставницу оставить путь порока.

Затем мысли Шизуне вернулись к первопричине сегодняшней выпивки: Джирайе и девушке, которую он привел. Задача предстояла сложная, точнее говоря, ирьенины еще никогда не сталкивались с подобным, чтобы человек не имел чакры и каналов, но был переполнен природной энергией. Все это означало, что Гермионе придется задержаться и жить рядом с Цунаде и Шизуне долгое время. Шизуне мягко улыбнулась в темноте склада, складывая бутылочки в корзину. По первому впечатлению, Гермиона казалась не слишком склонной к порокам. Это давало шанс привлечь ее на свою сторону и взяться за Цунаде с двух сторон. Не говоря уже о том, что вместе веселее, ведь можно не сомневаться, что вместе им придется проводить много времени. Почти наверняка Цунаде вначале будет играть и проигрывать, и только потом вернется к мыслям об операции. Заниматься Гермионой все это время придется ей, Шизуне, так что шанс узнать друг друга лучше будет просто огромный.

Конечно, разница в возрасте, думала Шизуне, но говорила Гермиона рассудительно, видимо жизнь на войне в ее мире заставила рано повзрослеть. Война, везде война, вздохнула Шизуне, поднимаясь. Война и в других мирах, и там тоже в войнах участвуют дети. Надо будет расспросить Гермиону, решила Шизуне, и рассказать о войнах шиноби, все равно о них придется рассказывать в ходе обучения.

После рассказа, сопровождавшегося возлияниями саке и ворчанием Шизуне, Цунаде заявляет.

— Жить будешь здесь! Завтра проведем еще осмотр и начнем думать над операцией!

После чего, слегка покачиваясь, уходит, напоследок кулаком своротив упрямую дверь. Шизуне ахает, ну понятно, ей значит расплачиваться и поправлять. Надо полагать, и ремонтом фонтана ей тоже заниматься, исправляя за Джирайей. Ладно, дело-то нехитрое, достать палочку и заявить.

— Репаро!

— Ого, это и есть легендарный Мокутон? — спрашивает Шизуне восхищенно.

— Нет, это магия. Не знаю уж, чего вы все пристали к этому элементу дерева, но я так могу чинить что угодно, не только дерево. Цунаде-сама же сказала, что у меня нет этой самой чакры!

— Цунаде-сама, — вздыхает Шизуне, — разбередили вы ей воспоминания своим появлением.

— Могу убрать похмелье, — да, мадам Помфри показывала и такое заклинание. — Или она и сама может?

— Конечно, и сама может, — Шизуне вздыхает еще печальнее и садится на диван напротив, — но не хочет. Ирьенин ее уровня может усилием выводить яды из организма.

Нихрена себе. Тоже так хочу!

— Цунаде — сама не любит вспоминать Коноху, молодость и войну, — продолжает Шизуне, — а Джирайя-сама своим появлением напомнил ей все эти вещи. Даже удивительно, что она согласилась лечить тебя.

— Дайте угадаю, — улыбаюсь. — В молодости в Конохе и на войне ваша наставница занималась медициной?

— Да, и не только, — Шизуне продолжает парад вздохов, — и теперь Цунаде-сама занимается медициной только в самых крайних случаях.

— Например?

— Например, чтобы оплатить долги. Возможно, Джирайя-сама..., — Шизуне обрывает сама себя.

Встает, слегка кланяется.

— Извините, я наговорила лишнего. Не покидайте, пожалуйста, этаж, ужин будет через три часа.

— А... эээ... а туалет здесь где?

— В конце коридора, там же душевая, — и Шизуне уходит.

Ладно, цэ стандартно, туалет на этаже, так сказать. В других гостиницах было также, только здесь конкурентов не будет. И Джирайя, получается, денег занес за меня, как и обещал. Уже неплохо. Гостиница вроде ничего, главное пусто и других жильцов нет. Еще раз осматриваю номер, уже с позиции обитателя. Не обиталище Шизуне, но все в моих руках. Можно обставить, создать уют, было бы желание. Так, шкаф пустой, ладно, повесим свою сменную одежду. Спать на диване или можно стелить на полу. С развлечениями негусто, но тут так везде. Телевизоров нет, интернета и телефонов тоже. Электричество используется только для освещения, что ж, и на том спасибо. В любом случае лучше свечек и факелов в продуваемых ветрами коридорах Хогвартса.

Еще на столике присутствуют свиток, чернильница и кисть, к вопросу о Хогвартсе.

Нет, умильную ностальгическую слезу пускать не будем, просто сядем и запишем, пока свежо в памяти. Для упорядочивания и записи мыслей, подключая визуальную и моторную память. Не говоря уже о том, что последнее применение Омута закончилось неожиданно, мягко говоря. Итак, чакра и иже с ней, благо, здесь особой тайны из этих сведений не делают и даже преподают в школах. Писать кистью немного непривычно, но я быстро догадался сменить ей форму на обычную ручку с пером.

Итак, шиноби сам себе генератор магии, то есть чакры. Сам ее вырабатывает, смешивая энергии тела и духа, сам использует, сам восполняет запасы. У каждого шиноби свой запас чакры, и если ее всю израсходовать, наступает так называемое чакроистощение, обычное дело среди шиноби. Также существуют различные методики по увеличению запаса чакры, вроде развития тела или духа или того, и другого одновременно. Медитации там всякие, тренировки и так далее. Также можно прямо в бою или при необходимости повышать отдачу энергии, увеличивая поток чакры в разы и даже на порядки.

Соответственно, шиноби могут делать очень мощные техники, рядом с которыми заклинания и рядом не валялись. Но зато маг — нормальный маг, а не чудо-юдо в лице меня — никогда не заработает чакроистощение, так как маги используют внешний источник, а шиноби — внутренний. С точки зрения Цели внутренний источник предпочтительней, так как он всегда с тобой, но, увы. Тело у меня не того формата, грубо говоря. Не умеет и не приспособлено работать с энергиями духа и тела, но зато отлично справляется с природной энергией. Эта энергия здесь везде, поэтому и магия, надо полагать, исправно работает. Только избранные и самые умелые из местных, вроде Цунаде с Джирайей, умеют работать с природной энергией и подмешивать ее к чакре. Хотя нет, вру, Цунаде не умеет, но потенциально может освоить.

Используя эту уже не просто чакру, а так называемую сенчакру, шиноби становятся круты и могучи.

При таких раскладах неудивительно, что моих новых знакомых назвали Легендарными ниндзя. Так сказать, батарейки у них внутри улучшенные, у всех дают три вольта, а у них девять. Призывные животные — всякие там слизни Цунаде и жабы Джирайи — тоже используют чакру, но при этом отлично умеют работать с природной энергией. Поэтому Кацую при диагностике увидела то, что не заметила Цунаде при осмотре.

Проще говоря, я — ходячий источник природной энергии.

Да, она рассеяна тут повсюду, но именно что рассеяна, а я весь такой концентрированный. Можно даже сказать свечусь от природной энергии, надо только уметь ее видеть. Также то, что сотворено моей магией — например, вода или пиво — тоже несут в себе заряд природной энергии. В общем, уникум по местным меркам: чакры нет, техники есть, ПЭ (природная энергия) используется. Ах да, и чакроканалов с тенкецу — это места, где чакра выходит из тела, и всего таких мест 360 — у меня тоже нет. Одно сплошное чакротело без отверстий, грубо говоря.

Теперь Цунаде будет думать, что с этим делать и как меня лечить, но сама уникальность ситуации вроде как вызвала в ней интерес. А может, и нет, говорила она равнодушно. Но какая-то искорка интереса все-таки есть, без этого, будем думать, все деньги Джирайи не подвигли бы ее на операцию. Как-то же она справлялась с долгами до этого? Так, пометку в дневник — местная экономика и что с ней.

Но, возвращаясь к энергетике шиноби.

Из-за таких вот структурных, базовых изменений и отличий, разнится и магия. Местные техники основаны на отдельных элементах или стихиях, вроде стихии Огня или Воды. Соответственно, каждую из базовых стихий — всего их пять — шиноби изучают отдельно. Соответственно, маги более универсальны, шиноби мощнее и быстрее, и думаю, если вдумчиво эту тему разбирать, то найдется еще множество отличий. Самое главное — скорость и крепость тела, из-за чего маги в массе не противники шиноби в бою. Печально.

За ужином Цунаде сидит протрезвевшей, хотя и мрачной. Видимо техники вывода ядов берут свою цену. Или она просто ускорила метаболизм и теперь мается скоростным похмельем? Раз чакра — энергия внутри — то ей легче влиять на тело, не так ли? Прожевав первую порцию курицы, Цунаде мрачно сообщает в мой адрес.

— Не думай, что будешь тут жить на полном обеспечении. Будешь помогать Шизуне по хозяйству, расскажешь и покажешь, что знаешь по медицине, опыт другого мира может быть полезен. Придется тебя еще обучить манерам, разговору, истории

— Чтению и письму, — тут же добавляю.

Шизуне тоже мрачнеет. Ну да, остальных задач-то никто с нее не снимал.

— В общем, чтобы ты хоть немного могла сойти за местную, — подытоживает Цунаде. — С такими навыками маскировки выпускать тебя куда-то бесполезно. Не говоря уже о том, что твои боевые навыки просто смешны.

— Эээ

— Достаточно посмотреть, как ты двигаешься, — отмахивается Цунаде. — Техники у тебя медленные, любой чунин увернется, не говоря уже о джонинах.

— Эээ

— Да, Шизуне, запиши в список уроки изучения общества, а то позору не оберемся. Будешь пока числиться моей ученицей, чтобы лишних вопросов не возникало.

— Вообще-то речь шла только о возврате ноги, — добавляю.

— Об этом не может быть и речи! Если я берусь за что-то, то делаю это хорошо!

Цунаде встает и нависает надо мной, практически тыча мегасиськами в лицо. Лицо у нее при этом гневное, так что испытываю забавную смесь возбуждения и страха.

— Поэтому ты будешь учиться, чтобы не позорить меня! — и наставляет палец.

— Хорошо, Цунаде-сама, — а что еще могу сказать?

Только скажи "нет", прибьет же на месте! Ну, Джирайя, явно же с его слов такая подача! Хотя стоп, чего я злюсь? Только потому, что это решили за меня и вместо меня? Да плевать сто раз, ведь Цунаде прямо говорит, что будет меня учить жизненно необходимым вещам. И не надо искать никаких учителей, бегать, ломать головы, все готовое, с доставкой на дом! Видимо, в моей жизни наступил сезон плюшек, и они продолжают сыпаться на меня.

— Извините, Цунаде-сама, была неправа, — склоняю скорбно голову.

— Вот так-то лучше! — уже отходчиво заявляет Цунаде. — Теперь иди и возьми полотенце!

— Зачем?

— Пойдешь со мной в онсен, проведу еще раз визуальный осмотр, — приказывает Цунаде.

Ну ладно, онсен так онсен. Шизуне внезапно хитро подмигивает.

Шизуне без одежды выглядит весьма аппетитно, этакая девочка — скромница, стыдливо прикрывающая грудь. Зато Цунаде и в обнаженном виде остается бой-бабой. Мощные ноги и руки, живот, которому не хватает только шести кубиков пресса, и подтянутая грудь шестого размера. Не знаю, как она это делает, наверное, это медицинская магия, потому что сиськи такого размера просто обязаны хоть немного, но свисать!

С другой стороны нет смысла в магии, которая не может игнорировать гравитацию.

Шизуне скромно располагается в уголке, погрузившись по шею. В уголке, но все равно на расстоянии вытянутой руки, ибо местный онсен маленький, трех-четырехместный, если можно так выразиться. На расстоянии другой руки располагается Цунаде, вздымая волны сиськами. И как будто ей этого было мало, она переходит к визуально-тактильному осмотру. Почти нависая обнаженным телом, начинает мять мне плечи и руки, потом живот.

Смысл действа — загадка, ибо уже осматривали на столе.

Но что тут скажешь, остается только тихо сидеть и радоваться, что женское тело не имеет внешних проявлений возбуждения. То есть имеет, конечно, но все их можно списать на горячую воду и общее смущение. Или, по крайней мере, трактовать двояко, в отличие от мужской реакции. Также помогает напоминание, что этой горячей девушке все-таки пятьдесят лет.

Что-то там для себя решив, Цунаде прерывает ощупывание и погружается в воду.

Полежав с закрытыми глазами и всплывающими сиськами, она сообщает равнодушным голосом.

— Завтра приступим. Шизуне, запиши еще и развивающие тренировки.

— Да, Цунаде — сама, — отвечает Шизуне, опять подмигивая.

Улыбаюсь в ответ и погружаюсь в воду до подбородка.

Первый отрезок дороги прошел нормально, посмотрим, что дальше.

Глава 10

13 — 25 июня 76 года. Гостиница "Золотой рьё", город Набуки, страна Горячих Источников.

Первый урок социального взаимодействия преподносит Цунаде, почти сразу же после посещения онсена. Спрашиваю Шизуне о расписании уроков и нарываюсь на краткую лекцию со стороны легендарной куноичи. Как выясняется, не тяну на БМД — благовоспитанную молодую девушку, ибо им положено ко всем обращаться с добавкой именного суффикса -сан, даже к мужу. Еще БМД положено скромно потуплять глазки, одеваться в закрытую одежду, ходить мелким шагом и правильно смеяться. Не говоря уже об умелом домохозяйстве и прислуживании мужу во всем. Настойчиво повторение слова "муж" меня изрядно тревожит, ибо паранойя сразу начинает шептать, что два легендарных чебурека решили меня поженить. Необоснованность такого действия и на кой хрен это саннинам, паранойю нимало не волнует.

Тем временем, Цунаде допивает саке и уходит, оставив толковое распоряжение Шизуне: "действовать".

Шизуне массирует виски, откинувшись на спинку дивана. Вообще толково придумано, устроить тут место встреч, выпивки и перекусов, раз вестибюль все равно пустует. Тень и прохлада опять же, а то чем дальше на юг, тем теплее, в стране Огня с Конохой так вообще субтропики и раздолье, как рассказывал Джирайя. Снег видят только на картинках и ходят полуголые, особенно женщины, судя по той хитрой маслянистости, с которой Джирайя рассказывал о климате.

— Не беспокойся, Гермиона-сан, — говорит Шизуне, посидев с закрытыми глазами, — все, что сказала Цунаде-сама, не относится к шиноби, то есть теперь и к тебе.

Облегченно выдохнув, все же интересуюсь.

— У меня же нет этой, чакры, да! Откуда шиноби?

— Теперь ты ученица Цунаде-сама, и умеешь делать техники, как рассказал Джирайя-сама, — устало произносит Шизуне. — Можешь считать себя шиноби, а потом и с твоим рангом, и силой разберемся. Так, что дальше? Распорядок дня. После завтрака в восемь утра, Цунаде — сама приступает к лечению больных или подготовке к сложным операциям, или изучает медицинские записи и проводит опыты, или поручает мне операции и попутно учит. В любом случае, время до обеда, до двух часов дня, полностью посвящено медицине. Время, в том числе и мое, я в любом случае ассистирую наставнице, готовлю зелья, материалы, провожу предварительный анализ и так далее. Затем, с трех часов дня и до вечера, Цунаде-сама уходить играть в казино, после ее возвращения ужин и вечернее употребление саке. Количество — в зависимости от размеров проигрыша. Раз в месяц — день отдыха, когда каждый может заниматься, чем хочет, и день отдыха был сегодня. Весь распорядок дня подчинен режиму наставницы, и тебе тоже придется ему соответствовать. У меня время после обеда тоже занято, бумажная и подготовительная работа с больными, кто записался заранее, собственная учеба, посещение лавок и магазинов, и личное время.

Киваю с понимающим видом, размышляя о том, что Джирайя не рассказал всей правды. Да, медик, да большие сиськи, да вроде бы меня будут учить, но как легендарный ниндзюк ловко замылил факты, что Цунаде бухает, играет, да еще и лечит кого-то постоянно, то есть занята. Где мое место в этом круговороте помощи и порока? Но оказывается, Шизуне еще не закончила речь.

— Поэтому первое время тебе придется заниматься больше самостоятельно, заодно привыкнешь, вживешься. Затем время уроков будет расширено.

Шизуне оценивающе осматривает меня и выносит вердикт.

— Первое — одежда, надо одеть тебя в вольном стиле шиноби. Посетим магазин, попутно проведем урок общения. Будешь сопровождать меня в деловых походах, назовем это так. Покупки и все такое, попутно будем проводить уроки общения. Задания по письму на день, каллиграфия и перерисовка иероглифов. Учебники... учебников для начала два: "этикет" и "в помощь молодой жене", буду читать тебе по мере возможности, раз ты не умеешь. Итого начала грамотности, арифметику знаешь?

Молча киваю. Числа здесь привычного вида, хвала магистрам.

— Тогда арифметику отложим. Деньги и цены — в деловых походах, там же уроки общения. После окончания начального курса ты будешь нормально одета и будешь немного разбираться в одежде. Также начальное умение читать и писать, примерно как у детей, собирающихся поступать в Академию. Общение, короткий разговор, умение купить, сделать простой заказ. Какие-то начальные домашние дела, уборка, готовка, стирка и прочее.

Уже было открываю рот, чтобы заявить о своем умении в домашнем быту, и тут же закрываю. Стиральных и посудомоечных машин здесь не наблюдается, и "Фэйри" с отбеливателями в ближайшей лавке не продаются. А ведь белье надо кипятить, вроде бы, и жир холодной водой особо не смоешь. Греть на дровах, получается, и чтобы все потом не воняло дымом, включая меня. Не говоря уже о мытье полов и уборке пыли без пылесоса и хороших отмывающих средств. Так что лучше не крякать и не хвастаться зря, тем более что скромность украшает БМД, не так ли?

И это еще надо сказать спасибо, что в мире шиноби есть нормальная канализация и немного водопровод.

— Сейчас — спать, — выносит вердикт Шизуне, — а завтра с утра — каллиграфия, после обеда — уроки этикета и общения. Через пару дней — за одеждой.

После чего зевает, и, говоря высокопарно, "аромат родного очага разливается в воздухе", настолько это мило, красиво, по-домашнему, такой зевок да с потягушками и прогибом спины. Сиськи — это сиськи, но атмосфера домашнего уюта все-таки ближе и больше греет душу.

"Через пару дней", как и обещала Шизуне, то есть 16 июня, выбираемся в магазин одежды. Как ни странно, радуюсь прогулке, а то казалось, что после похода с Джирайей мне прогулок еще с год не захочется. Собственно, прошлые два дня безвылазно сидел в гостинице, рисовал иероглифы, привыкал работать кисточкой, разучивал поклоны, целое искусство в местной культуре. Так и не разучил толком, зато спина теперь болит.

Наблюдал за медициной, здесь мое воображение сыграло со мной злую шутку. Мне, на основе прошлого опыта, казалось, что будет очередь из больных, приемный покой, Шизуне с Цунаде в белых халатиках и прочий антураж. Де-факто же в первый день было два посетителя, на каждого из которых Цунаде потратила десять минут, попутно что-то объясняя Шизуне. Вчера, правда, состоялась настоящая операция, которую делала Шизуне, но согласитесь — полный вестибюль больных и один пациент — немного разные вещи, не так ли?

Шизуне скупо обронила по этому поводу, мол, наставница — лучшая среди ирьенинов и берет соответственно денег за услуги. Правда, подивился, неужели берет столько, что хватает снимать гостиницу, покупать разные там таблетки и зелья для медицины, да еще и проигрывать постоянно в казино. Но мозгов хватило удивляться молча и не лезть в финансовые дела. Остальное свободное время приходил в себя после длительного пешего перехода, ел, спал, медитировал, думал и занимался восстановлением конспектов по магии. Легкая передышка и обращение к привычным для меня вещам, вроде магии — как раз то, что нужно, дабы ощутить островок стабильности в надвигающемся хаосе новых знаний.

Магазин со скромным названием "Одежда " находится в трех минутах ходьбы от гостиницы, на соседней улице. По дороге Шизуне объясняет краткий принцип "стиля шиноби": главное в одежде — удобство. Всё, больше никаких правил нет. Например, Цунаде носит обтягивающие штаны, туфли на каблуке, тунику с глубоким декольте, и плевать ей, что на ее грудь и задницу постоянно глазеют все, кому не лень.

Есть только одна маленькая проблемка, сопутствующая стилю шиноби.

Из-за слишком открытой одежды окружающие могут реагировать не совсем адекватно, скажем так. Соответственно, без проблем ходить с оголенным животом и ногами, или в чересчур вычурной или необычной одежде, могут себе позволить только куноичи и крепкие воительницы, кто в состоянии обидчикам морду набить самостоятельно. Либо нужно жить в одной из Великих деревень, там всем все равно на одежду, если уж совсем берега не терять.

С другой стороны, шиноби носят не только удобную одежду, но и ту, что помогает выполнять миссии. Халаты, плащи и мантии, укрывающие все тело, вплоть до самой обуви. И с широкими рукавами, которые полностью скрывают руки. В такой одежде можно таскать оружие, свитки, яды и прочие сюрпризы для врагов. Также данная одежда скрывает и маскирует постановку ног и движения рук. Еще распространены свисающие на один глаз волосы, тоже маскировка и взгляда, который может выдать, и против техник иллюзий. Гражданские, соответственно, старательно перенимают и копируют.

Шиноби задают моду, это факт.

Также, пока меряем и разговариваем в магазине, Шизуне поясняет еще пару удивлявших меня моментов. Сетка на одежде — это дополнительная защита. По сетке шиноби пускает чакру и тогда оная сетка играет роль щита против техник. Облегченного щита, но тут идет компромисс между броней и скоростью. Большинство выбирает скорость, отсюда и популярность сеточек, у обоих полов, невзирая на возраст. Можно, разумеется, носить сетку и не с такими крупными ячейками, это уже дело вкуса.

Гражданские, особенно бандиты и подростки, яростно подражают и этому, только сетку носят обычную.

— И все-таки, юката тебе подошла бы лучше, Гермиона-сан, — заявляет Шизуне, когда одежда уже выбрана.

— Да щас, как же, — презрительно хмыкаю в ответ и тут же спохватываюсь. — Извините, Шизуне-сан, я хотела сказать, что и в такой одежде чувствую себя прекрасно. Извините.

Ага, осваиваем местные традиции. Не знаешь, что сказать? Извиняйся и кланяйся, это всегда работает. Мысленно же ворчу, мол, на кой хрен мне юката — это такое простенькое кимоно, которое здесь носят и мужчины, и женщины. Повседневная одежда, проще говоря, вроде халата. В ней даже спать можно, на манер пижамы, есть пара фасонов, мягких и нежных даже на вид. Еще есть парадные кимоно, и боевые, и даже для езды на лошадях, и для плавания на кораблях, в общем можно быть уверенным, что для любой ситуации есть особое кимоно.

Но так как мне и повседневное не хотелось носить, кимоно оказалось решительно отвергнуто.

Нет уж, наш выбор — шорты, футболка, жилетка, легкая шапочка а-ля панама, а также рубашка с широкими рукавами, ну и немного нижнего белья, куда же без него. Вполне себе унисекс, а в рукавах можно палочку прятать. Или носить на поясе, тут есть специальные пояса а-ля шиноби, куда можно цеплять всякое — разное, включая ножи и гранаты. Да, местные спокойно используют дымовые гранаты, правда, на чакре, но все равно еще один порванный шаблон в моей голове. Все никак не могу отрешиться от хрестоматийного образа средневековья с холодным оружием и прочими жизненными неурядицами.

Шиноби на службе носят также бронежилетки смешанные с "разгрузкой" местного разлива, куда в карманы можно положить много всего. Здесь, в Набуки, такие не продаются, но если занесет в другие города и страны, то вполне можно будет нахватить упрощенный, гражданский вариант. Не хватает диадемы, периодически "поправляю" и вспоминаю, что нет полезного артефакта. Осторожные расспросы и нормальные ответы Шизуне — да, есть шиноби, которые умеют залезать в чужие головы. Не слишком распространены, но есть, и без дела не сидят. Конечно, и от них можно защититься, только все методы построены на чакре. Остается только уповать на Окклюменцию, спасибо Грюму за науку.

В общем, познавательный поход в магазин, без моих тырканий вслепую, на удачу.

Следующий десяток дней проходит рутинно. Конспекты, рисование иероглифов, заслушивание книги об этике, вызывающее только улыбку, выходы в продуктовые лавки и магазинчики ингредиентов, с обсуждением увиденного и услышанного, и так далее. Рутинность и одинаковость действий еще больше успокаивают, и даже начинает казаться, что так было всегда.

Также Цунаде еще раз осматривает меня, со слизнем и зеленым огоньком. Особенно много времени посвящает месту стыка протеза с телом, и неодобрительному цоканию. Как будто я сам себе ногу отпилил ржавой пилой и пришел лечиться! Также периодически совместное посещение онсена. Цунаде в горячей воде просто сидит, прикрыв глаза, и потягивая крепкий и горячий чай. Так сказать, тепло внутри — тепло снаружи. Установка "не трогай чужие сиськи", пока что слаба, как вижу плавающее добро Цунаде, так и тянет потрогать.

Но я спокоен и сдерживаюсь. В Хогвартсе летние каникулы.

Еще за эти десять дней, вплоть до 25 июня, становятся понятны несколько вещей, так сказать из прошлой жизни. Вживание в общество, хождение по магазинам, общение с Шизуне и прочая социалка с иероглифами — это настоящее. Мир Поттерианы — прошлое. Так вот, необходимо восстановить все конспекты, учебники, лекции и тренировки от Грюма и особенно от МакГонагалл. Надо двигаться в магии дальше, все равно техники шиноби мне недоступны. Следовательно, особенно сильно нужно тренировать то, что недоступно шиноби. Телепортация, Артефакторика и Трансфигурация. При этом, не забывая, что палочка у меня одна, другую в этом мире не сделать, и нужно как-то исхитриться и предохранить магический инструмент от похищения или поломки. И желательно в процессе предохранения не утратить палочку. Вопрос важный, пусть и не слишком срочный.

Да, конечно, могу и без палочки магичить, но мощь резко падает, увы.

Собственно, вечером 25 июня, мы, я и Шизуне, лежим на крыше гостиницы, любуясь облаками и закатом, а также проводим тренировку на умение "созерцать красоту и наслаждаться оной". Весьма почетное умение, в определенных кругах. Мол, для вдохновения и созидания надо вбирать в себя красоту и прочий Фэн-шуй. Но так как в восточных делах еще не силен, вместо гармонии думаю о путях сохранения волшебной палочки, и еще немного о боевой магии. Наверное, надо снова начать бегать по утрам, после завтрака. Или днем, до обеда. В общем, возобновить упражнения, а то что-то совсем расслабился от счастья. Но, йоптель, и вправду жизнь наладилась, в каком-то смысле!

Стабильность, тепло, хорошо, ласковый ветерок, рядом лежат девушка и милая розовая свинка.

Только Тон-Тон и спасает Шизуне, этакая свинья для снятия стресса. Цунаде помыкает бедной девушкой, как хочет, гоняет в хвост и в гриву, а та крутится как белка в колесе и только и повторяет "Да, Цунаде — сама". При этом Шизуне искренне предана наставнице, и заботится о ее репутации, поэтому регулярно напоминает Цунаде, что пить надо меньше и долги платить. Заканчивается это предсказуемо, Цунаде гневается и срывается на Шизуне, а та потом тискает Тон-Тон и горестно вздыхает свинье в живот. Не говорю — плачет, ибо не видел, а свинья не рассказывает.

Ну так вот, Тон-Тон похрюкивает, Шизуне затирает за форму облаков и тут снизу раздаются выкрики.

Шизуне меняется в лице и вскакивает.

— Опять! Я же говорила, что надо уезжать! — и бежит к краю крыши. — Точно!

Шиноби умеют бегать и прыгать по любой поверхности, даже по воде, так что за Шизуне я почти не боюсь. Уже не боюсь, хотя в первый раз изрядно перепугался. Крыша-то наклонная, а она бежит по ней вниз, что тут можно подумать? Заодно пришло понимание, что палочку в трусах хранить нельзя, и нужно шить петли на одежду.

— Что случилось? — подхожу аккуратно и смотрю вниз.

Пятеро мужиков, одна девушка. Двое при мечах, остальные держат в руках кунаи. Изобретение местных шиноби, во всяком случае, у реальных ниндзя такого не припоминаю. Нож — универсал, им можно резать и колоть, его можно метать, ловко вертеть на пальце, а потом к вертельному колечку на конце рукоятки прицепить взрыв-печать и послать во врага. Им можно отбивать вражеские атаки, даже мечей, только принимать атаку нужно на среднюю часть куная, самую толстую, пирамидальной формы. Также им можно чесать спину и ковыряться в зубах, ставить барьеры и просто резать колбасу.

Еще Шизуне говорит, что кунай не мешает складывать печати и поэтому так популярен.

Печати — это те пассы руками, которые наблюдал в прошлые разы. Их двенадцать, и по сути это жесты-якоря, соответствующие определенному состоянию чакры. Надрочив до автоматизма, опытный шиноби способен складывать десяток и более печатей в секунду, но бывают такие сложные техники, что требуют более сотни печатей. Обычные же техники, массовые, требуют не более десятка печатей, настолько все отшлифовано столетиями войн. То есть шиноби складывает эти печати, соединяя руки — это почти обязательно, умельцев, делающих печати одной рукой, можно пересчитать по пальцам этой самой руки — и организм послушно отзывается, ибо, как уже сказал, все задрочено до автоматизма. Затем, сложив печати, шиноби преобразует чакру и делает технику, попутно производя голосовую активацию.

Тоже, по сути, лишнее, можно делать технику и молча, но вдолбленный автоматизм требует называть технику.

Вот как сейчас. Крупный, почти квадратный мужик по центру отряда уже закончил печати и теперь прикладывает руки к земле, выкрикивая:

— Дрожь земли!

Крыша под ногами дрожит, здание ползет вниз.

— Это плохо, — бормочет Шизуне. — Оччччччень плохо!

И прыгает вниз. Из здания вылетает Цунаде, к ней бросаются двое с мечами. Девушка тоже делает печати.

— Высвобождение ветра: танец листьев!

Тут же отпрыгивает, прерывая технику, но поздно. Редукто рвет булыжники, и каменная картечь свистит по площади. Нюхните магии, разрушители чужих домов! Пока они не сообразили, откуда идет атака, Цунаде прорывается к толстяку и отправляет его полетать. Бедный фонтан, Джирайя ниже летел, а толстячок аккурат самую маковку сшиб и затих. Двое с мечами заходят на Цунаде со спины, их перехватывает Шизуне. Руки ее охвачены голубым и зеленым сиянием, ага, сейчас будет лечить и диагностировать.

Техника прерывается, гостиница не едет вниз, но теперь уже Цунаде идет в ответную атаку.

С громким хэканьем она бьет кулаком прямо по мостовой. Кто не успел подпрыгнуть — того подбрасывает, кто успел — получает кулаком в живот от стремительной Цунаде. Мечники уже продиагностированы Шизуне, у одного найден паралич, у второго закрытая черепно-мозговая травма. Осталась только девушка, которая таки кастует следующую технику.

— Воздушный резак!

Струи воздуха режут камни, к моему полному охренению, но до гостиницы не достают. Цунаде ловко пропускает ветер под собой и кидается в новую лобовую атаку. Девушка уходит в сторону, Цунаде прокручивается на месте, закрепив ногу чакрой, и тут же подпрыгивает. Воздушница тоже подпрыгивает, собираясь уйти с линии атаки, но при этом совершенно не следит за спиной.

— Ступефай!

И ее швыряет вперед, ровно под кулак Цунаде. Йопт!

Тело на второй космической скорости врезается в гору земли и камня, бывшую минуту назад мостовой, и расплескивает содержимое на пять метров во все стороны. От такого зрелища меня немедленно рвет, прямо с крыши, и ноги подкашиваются. Даже то, что уже убивал ранее, в прошлом мире, не помогает, руки трясутся, желудок бунтует. Рядом внезапно оказывается Шизуне и крепко прижимает к себе.

— Успокойся, Гермиона-чан, все уже позади.

— Что это было?

Минуты не прошло, труп и пятеро тяжело покалеченных — нет, четверо, толстяк удирает, но все равно — и переломанная площадь и здания. Охренеть, какой резкий переход от тихого вечера, с красивым закатом.

— Цунаде-сама очень любит азартные игры, — ласково шепчет Шизуне, щекоча мне чем-то спину, надеюсь не кунаем, — и постоянно проигрывает. Все это время она проигрывала деньги, которые ей оставил Джирайя-сама. Также она постоянно ездит с места на место, меняет внешность, берет новые кредиты и скрывается от старых кредиторов.

— Потому что проигрывает и не возвращает деньги? — меня отпускает помаленьку.

— Да, а ведь я ей постоянно твержу! На деньги Джирайи-сама можно было вернуть хотя бы часть долгов, но она заявила, что к ней вернулась удача и теперь она точно выиграет!

— То есть это явились за прошлыми долгами?

В голове зреет какой-то смутный план, связанный с долгами, деньгами и прочими делами.

— Да, и не в первый раз, — грустно говорит Шизуне, продолжая вжимать меня в себя, — так что теперь нам придется уехать. Ты пришла в себя? На ногах устоишь?

— Конечно, это была минутная слабость. Извини.

— Тогда и ты извини меня, — и Шизуне опять прыгает вниз.

Как они это делают? Ведь она, по сути, в обычной одежде и обуви, а скачет вверх-вниз со второго этажа, ничуть не беспокоясь. Шизуне черным пятном прыгает к Цунаде, которая почему-то продолжает стоять на месте и мелко дрожать. Отходнячок-с после боя? Шизуне что-то говорит и тянет Цунаде в сторону, а та стоит как в трансе, смотрит на расплесканный труп девушки и дрожит, дрожит. Меня тоже опять начинает мутить, и на всякий случай телепорт вниз. Огибаю валяющихся и стонущих мечников, и, стараясь не глядеть влево, подхожу к Шизуне.

— Что случилось? — шепотом.

— Цунаде-сама не выносит вида крови и впадает в ступор, — тихо поясняет Шизуне, продолжая ласково уговаривать наставницу зайти внутрь гостиницы.

Решаю вмешаться и телепортирую Цунаде насильно. Легендарная ниндзя валится на диван, а я задаю Шизуне, может и нескромный, но вполне резонный вопрос.

— А как же месячные?

— У Цунаде — сама их нет, и не было.

Версия про климакс отпадает, значит, она регулирует свой организм. Однако.

— Тогда как же беременность определяет? — и тут же осознаю, какую глупость произнес.

— Цунаде — сама хранит верность своему возлюбленному, погибшему почти тридцать лет назад, во время второй войны шиноби, — почти неслышно шепчет Шизуне.

— Хватит рассказывать обо мне всякие глупости, — доносится с дивана. — Шизуне, заплати за ущерб и собери вещи, мы уезжаем немедленно.

Если она постоянно все проигрывает, то откуда деньги, чтобы заплатить за ущерб? Опять этот вопрос, и опять несколько несвоевременный, да. Боязнь крови у медика тоже вызывает вопросы, но уже меньшего калибра. Поэтому просто иду за вещами, уезжаем ведь.

Охохо, видимо, придется заняться и этой проблемой. Вот всегда так, если уж везет, так везет.

Глава 11

Ночь с 25 на 26 июня 76 года. Где-то в стране Горячих Источников.

Едва город Набуки скрывается из вида, и дорога пустеет, как Цунаде командует поворот, и мы топаем в сторону, к большому оврагу. Укрывшись там от чужих глаз, переношу в несколько заходов Цунаде и Шизуне к опушке того леса, где Джирайя меня заловил. Таким образом, преследователи, даже если таковые найдутся, будут сброшены с хвоста, а мы отправимся в какой-нибудь другой город с казино, блэкджеком и шлюхами. Ну а если найдут и там, свалим обратно в Набуки, пусть и не в один прыжок, но свалим.

Выбравшись из леса, мы отправляемся на восток, не заходя в печально известный мне Сэндай.

В этом плане, дороги в стране Источников устроены квадратно — гнездовым способом. Тянутся с севера на юг и с запада на восток основные тракты, магистрали, проходящие сквозь страну насквозь. На север, в бывшую страну Рисовых Полей, внезапно ставшую Страной Звука, и в страну Железа, промерзшее обиталище самураев. На юг и юго-восток, к побережью и дальше в страну Волн и страну Воды. На запад, в страну Огня. И на восток и северо — восток, в страну Молнии.

От магистральных трактов, широких, утоптанных, с развитой придорожной инфраструктурой (туризм, понимаешь ли), отходят дороги поменьше, к близлежащим городам, и от тех совсем уж маленькие к деревням, которые соединяются друг другом совсем тропинками через поля и посадки. В результате можно шагать в любую сторону, та или иная дорога подвернется, а если уж совсем заблудился, просто иди прямо, и выйдешь как минимум к тропинке.

Но Цунаде и этого мало, она хочет окончательно запутать возможную погоню, и вот мы топаем на восток. Увы, местность там мне незнакомая, а так бы два-три телепорта и мы на месте! Добравшись затемно до какой-то мелкой деревни, покупаем место под навесом и ложимся спать. Цунаде храпит так, что распугивает всех, включая меня. Просыпаюсь не сразу, устал за день, но сразу становится понятно, что надо бежать. Заснуть под такой храп может только мертвецки пьяный или смертельно уставший человек, но не я.

Правда, с решением спросонья медлю буквально на секунду, Цунаде всхрапывает, переворачивается и подгребает мое тельце под себя, заставляя испытать всю прелесть удушения сиськами. При этом рука ее так могуча и так мощно сжимает, что нет возможности выскользнуть или отпихнуть. Я пихаю ее и даже кусаю за левую грудь — будь она неладна! — но не помогает. На остатках сознания соображаю уйти телепортом, и несколько минут судорожно вдыхаю воздух. Чтобы еще раз согласился ночевать рядом с Цунаде? Да нахрен такое!

В жопу сиськи, да простит меня Джирайя!

— Извини, забыла предупредить, — хихикает над ухом Шизуне. — Но ты молодец, не растерялась!

— Ага, — соглашаюсь, потирая ребра.

— Это у наставницы после сегодняшней крови, — поясняет Шизуне. — Перестает себя контролировать во сне, стареет, и так далее.

Изрядно темно, а местная Луна, аналог земной, только больше размерами, закрыта тучами, поэтому решаю поверить Шизуне на слово. Подходить и проверять постарела там внешне Цунаде или нет, совершенно не хочется.

— Скажи, а как наставница проводит операции, если боится вида крови?

За время обучения мы изрядно сблизились с Шизуне и обращались друг к другу по-простому, на ты и по именам. Некоторый процент простоты обеспечивался моей невоспитанностью, и тем, что Шизуне сама недолюбливала этикетные заморочки.

— Все операции с кровью провожу я, — отвечает Шизуне, — благо Цунаде — сама в память о моем дяде учит на совесть, хотя мой талант к ирьедзюцу весьма скромен.

Все, на что меня хватает, выдавить потрясающий по своей глупости вопрос.

— А при чем тут твой дядя?

Рассказ Шизуне, долгий, эмоциональный, со слезами на глазах, трогает до глубины души. В первую очередь, потому что двадцатипятилетняя Шизуне всем сердцем пытается помочь наставнице, которая старше два раза. Можно сказать, отдает ей всю себя, почти ничего не получая взамен. Накопилось, видать, и тут внезапно подворачиваюсь такой я, в роли Тон-Тон, только не хрюкаю. И Шизуне вываливает на меня все ворохом, блестяще выполняя один из психологических приемов релаксации: выговориться.

Не буду пересказывать эту кроваво-эмоциональную драму, подведу итоги.

Любимый младший брат, Наваки, а также возлюбленный, некто Като Дан, он же дядя Шизуне, умерли на руках Цунаде, в кровище и говнище. Причем Цунаде, уже тогда толковый медик, пыталась их спасти и не смогла. С тех пор Цунаде приобрела гемофобию, боязнь крови, и лечит теперь только с использованием медицинской чакры — уже виденного мной зеленого шарика. Дело со смертями было во время второй мировой войны шиноби, и по окончании оной Цунаде покинула Коноху.

Также, между первой и второй мировыми войнами и, особенно во время второй, клан Сенджу был истреблен, за исключением самой Цунаде. Опасаясь за свою судьбу и не желая предавать память Дана, Цунаде сделала себя бесплодной, убедилась, что Мокутона у ней нет, сообщила данный факт двум напарникам: Джирайе и Орочимару, и ушла. Команда и учитель для шиноби как вторая семья, но и здесь Цунаде ждал облом-с. Джирайя хотел только сисек Цунаде, а Орочимару проявил удивительную черствость. Наставник, Третий Хокаге, не то, чтобы отвернулся от Цунаде, но был по самую маковку погружен в дела Конохи и восстановление оной. Вообще, вторая мировая оказалась самой кровавой и долгой, многие тогда решили, что пришло время показать Конохе ее место, раз Хаширама умер.

Вполне ожидаемое получилась мега-бойня шиноби.

В результате Цунаде внезапно оказалась одна, с кучей проблем в голове и огромной раной в сердце, никому особо не нужная. Потому уже, спохватившись, ей несколько раз предлагали вернуться, но было поздно. Цунаде смотрела мутным взором и слала всех нахрен, или просто била во всю мощь. Алкоголь расслабляет шиноби, не дает нормально контролировать чакру, и если бы не исключительные навыки Цунаде, она уже давно вылетела бы из разряда легендарных. А так ничего, когда десять лет назад Шизуне нашла ее, Цунаде выглядела на те же двадцать, возраст, когда погиб Дан. Играла в азартные игры, к которым ее пристрастил дедушка, Первый Хокаге, пила, как лошадь, чтобы забыться и не могла. С одной стороны она хотела забыть, но с другой не могла предать память Дана, и так и плавала, как кусок известной субстанции в проруби.

Шизуне, если честно, надо ставить памятник. За десять лет она преобразила Цунаде, исподволь, упорно, получая люлей, но не сдаваясь. Цунаде теперь "пьет не так много", "играет не каждый день", "стала больше заниматься собой и медициной" и вообще, мол, "борется со своими пороками". Страшно представить, что было раньше, если и сейчас Цунаде выглядит, мягко говоря, очень порочной? Не в смысле секса, разумеется, с этим у нее глухая завязка уже лет тридцать, а в общем смысле приверженности порокам. Пьянки, вспыльчивость, азартные игры, с постоянными проигрышами, мизантропия и так далее.

Над всем этим стоит поразмыслить, крепко поразмыслить.

04 июля 76 года. Где-то на одной из дорог в стране Горячих Источников.

Шизуне, откинувшись на спинку, пыталась сосредоточиться и повторить последовательность приготовления антидота, нейтрализующего яд, который вызывает паралич мышц. По инструкции, каждый шиноби должен иметь с собой в подсумке шприц-тюбик с данными антидотом. По инструкции, в случае поражения, у шиноби примерно три секунды, чтобы распознать симптомы и сделать укол в шею.

Но последовательность не желала повторяться, было жарко и душно, занавески не отдернешь, пот катил градом, и Шизуне разделась уже до самой грани приличия. Скинуть бы еще пару вещей, да остаться голой, но в любой момент закрытая повозка могла остановиться, и не стоило рисковать.

Когда наставница предложила в режиме инкогнито вернуться на запад страны, идея звучала здраво.

Но теперь, в закрытой повозке, страдая от жары, Шизуне проклинала тот момент, когда согласилась с идеей. Уж лучше бы шли по ночам, или перенеслись бы магией Гермионы, но Цунаде-сама внезапно уперлась. Ей хорошо, сложила пару печатей и кайфует, а я страдай, вяло думала Шизуне. Она не столько злобствовала в адрес наставницы, сколько просто страдала от плохих внешних условий. Конечно, всякий шиноби должен стойко переносить все плохое вокруг, но что делать, если ты последние десять лет тренировался в перевоспитании наставницы, а не в переносимости жары? И навыков самоконтроля недостаточно, чтобы сделать себя невосприимчивым к внешним условиям?

Смотреть на страдающую, потную, полуголую Шизуне было — внезапно — мучительно приятно. Мучительно потому, что такое вот потение и душный воздух кого угодно доведут, а приятно, потому что все это напоминало мне оставленную где-то там далеко жизнь. Жена, еще до появления детей, в летнюю жару любила ходить точно так же, в майке и трусах, как будто специально дразнясь.

Полюбовавшись, приподнимаю руку и творю Ледяной Шквал. Несмотря на пафосное название, заклинание вообще не отработано, да и магию творю рукой, в результате получая как раз то, что хочу: расходящиеся легкие волны прохладного воздуха.

Шизуне прямо млеет от такого неожиданного подарка.

— О да! Еще! Еще!

Улыбаюсь, тихо радуясь непонятно чему. Надо делать кондиционеры — озолочусь.

Так, похулиганили и будет, вернемся к нашим баранам. Как лечить пристрастие к азартным играм?

10 июля 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников.

Итак, суперсекретный переезд в лучших традициях средневековых Джеймсов Бондов завершен. Жара спала три дня назад, да и север страны, как никак. Неподалеку отсюда, к западу, точка схождения границ трех стран. Огня, Звука и Источников. Огромный раскидистый лес, живописные места, тишина и уют. Городок Ёсино, еще один центр азартных игр Страны Горячих Источников, но не просто городок, а то, что у нас называют "особой игровой зоной". Как загородные онсены, только вместо онсенов казино.

Здесь негласно позволено чуть больше, чем в обычных городках с казино, и власти благоразумно закрывают на это глаза. Во-первых, притягивают желающих "чуть большего", в основном из-за границы, во-вторых стригут усиленные налоги, ну и в-третьих, наверняка безобидные горожане, работающие на обслуживание комплекса казино, наполовину состоят из стражников и следователей. Так сказать, незаметно наблюдают, разоблачают, внедряются, торгуют информацией и дезинформацией, ну и так далее. Или нет, но тогда они просто упускают прекрасную возможность делать все перечисленное без особого риска.

Опять же, здесь без проблем можно взять кучу денег в долг, под будущие выигрыши.

Надо полагать, именно последний фактор больше всего привлекает легендарную Неудачницу, прозвище, под которым известна Цунаде за свои бесконечные проигрыши. Да, когда в дороге речь зашла в общем про все эти азартные игры, и в частности о Цунаде, тут и всплыло ее прозвище. Даже недоверчиво уточнил у Шизуне.

— А что, если помочь ей выиграть?

Шизуне побледнела и замахала руками.

— Когда Цунаде-сама выигрывает, это означает что будут неприятности. Огромные неприятности!

— Насколько огромные?

— Ну, — Шизуне задумалась, машинально хватая развалившуюся на сиденье в изнеможении от жары Тон-Тон и прижимая, — скажем так, те, кто приходил за долгами, это средние неприятности.

Помнится, даже кожи под глазом задергалась. Хрена себе, средние неприятности, что же тогда крупные? Вообще весь город разнесут, и явится банда в сотню человек? То есть пардон, отряд в пару десятков шиноби? И сколько раз они вляпывалась, что Шизуне уже успела шкалу составить? Даже внезапно тогда ощутил радость, что мы едем в закрытой повозке инкогнито, и выбиватели долгов не знают где мы.

— Чувствую, скоро местные казино обогатятся, — говорю в воздух, провожая взглядом умчавшуюся Цунаде.

Бежит в банк за кредитом, не иначе. Деньги, оставленные Джирайей уже практически на нуле, и Цунаде требуется новая доза. Денег, азартных игр и выпивки. Даже пыталась с нами играть вечерами в дороге, но быстро отступилась. Шизуне наотрез отказывалась потакать порокам наставницы, а я из всех таких игр знаю нарды на уровне: там кидают кубики и двигают фишки.

Шизуне, занимающаяся разбором вещей, в ответ на мою реплику, только кивает.

Как уже говорил, Цунаде помыкает ученицей, как хочет, вот и сейчас ушла в банк, свалив обустройство на Шизуне. Моих вещей тут немного, сменка одежды, да конспекты, а вот у Цунаде хватает добра. При этом ходит всегда в одном и том же, косметикой не пользуется, ну и так далее. На кой хрен, спрашивается, таскать за собой такую кучу всего? Вообще, у меня, наконец, появляется зародыш хитрого плана. Все основывается на серии из мультфильма Аватар, который Аанг и последний маг воздуха, там, где слепая девочка Тоф незаметно помогала им в азартных играх. Суть плана проста: использование магии, чтобы помочь Цунаде наиграть кучу денег.

Да, любое приличное местное казино держит сенсоров, чтобы предотвратить мухлеж с использованием чакры.

Но у меня-то чакры нет, и магию местные сенсоры не видят, проверено, так что все шансы на моей стороне. Кстати, если бы кто ввел меня в курс дела раньше, то не шлялся бы по курортам, а прямиком рванул бы в ближайшее казино. Выиграл бы кучу денег и легализовался, так сказать, без Джирайи. Правда, непонятно, кто еще пришел бы спрашивать с меня за выигрыш, прислали бы отряд шиноби и адьос мучачос. Или не адьос, если бы нанял в охрану свой отряд шиноби.

В общем, непонятно, что из этого бы вышло, но теперь уже поздно жалеть о несбывшемся.

Будем работать с тем, что есть, то есть с Цунаде. Тяжелая игровая зависимость, постоянные проигрыши и долги, погруженность в прошлое, гемофобия и прочая ересь налицо. Вывод, как всегда прост и незамысловат: раз Цунаде нельзя выигрывать, то это буду делать я. Почти наверняка, Цунаде хочет забыться, поэтому и играет, так сказать уходит от реальности.

Была бы в моем мире, сидела бы в Интернете и социальных сетях сутками. Хотя, после четырех лет, как то уже начинаешь сомневаться в реальности интернета, ха. В общем, надо полечить принцессе Сенджу голову, хотя вслух такого никто не скажет, кому жизнь дорога. Правда, признаем честно, термин "химе" означает не совсем принцессу, скорее наследницу главы клана или даже просто барышню из уважаемых аристократических кругов.

В любом случае, эта принцесса не постесняется запачкать руки дракой, лишь бы без крови. Соответственно, решимость присутствует, и если сеанс лечения завернуть в сладкую оболочку выигрышей, то может и пройти фокус. Для меня же фокус будет, если удастся перетянуть Цунаде на свою сторону, чтобы она сделала операцию. Иначе так все и будет тянуться годами, меня будут "учить", спихивая процесс на Шизуне, и отмахиваясь, мол, сейчас, еще разок сыграю и потом займусь твоими проблемами.

Поэтому зайдем с козырной дамы.

— Скажи, Шизуне, ты разбираешься в азартных играх?

Конечно, это чистой воды авантюра, но хватит сидеть на жопе ровно. Надо брать Цунаде в свои руки и перековывать, беря пример с нашей скромницы в черном. По этому поводу не могу не заметить, что чем дальше, тем больше Шизуне приносит домашнего уюта и спокойствия в мою жизнь своим присутствием. Находясь рядом с ней, прямо-таки отдыхаю душой, и вообще все это хорошо влияет на мою больную голову.

Гермиона говорила и объясняла, слегка путано, но зато от души, и Шизуне чувствовала, как улыбка становится прямо-таки неприличной. Хотелось завизжать и крепко обнять подругу, и Шизуне не стала отказывать себе в этой маленькой слабости. Наконец-то! Кто-то рядом, близкий и родной, готовый помочь и сделать наставницу лучше! Это было настолько потрясающе, что Шизуне даже решила расцеловать Джирайю, когда тот вернется из странствий. Ведь это он привел Гермиону, и уговорил Цунаде-сама принять ее. У Шизуне так не получалось, сколько она не уговаривала взять еще ученицу, наставница отмахивалась, мол и тебя одной хватает, зачем еще? И вот теперь, совместными усилиями, у них появился шанс! Не говоря уже о том, что служение наставнице оставляло мало времени на личную жизнь, от которой Шизуне не отказалась бы, в перспективе.

И поэтому улыбка на лице Шизуне ширилась и ширилась, она даже уже не слушала, что говорит Гермиона.

10 июля 76 года. Город Набуки, страна Горячих Источников.

Таюя сидела на лавочке в парке города Набуки и ругалась. В последнее время ей не везло, вначале проваленная миссия по вступлению в переговоры с шиноби-повстанцами Тумана, теперь упущенная девчонка. Девчонка и этот блядский Джирайя сорвали оба задания, только и остается, что тихо скрипеть зубами и радоваться, что Орочимару-сама не ограничил ее во времени! Без этого, она уже давно бы стала подопытным образцом в одном из экспериментов наставника. Цена, конечно, честная, один провал — один эксперимент, успех — награда, но сейчас Таюя хотела только одного. Найти эту девчонку, сдернуть с нее протез и избить им ее до полусмерти, а потом притащить к Орочимару-сама и бросить ему под ноги, с самым небрежным видом.

Как же! Таюя опоздала буквально на день, и потом две недели шерстила окрестности города, но так и не нашла следов, куда ушла Цунаде с девчонкой. Таюя выругалась и сплюнула. Патруль, проходивший мимо, остановился и развернулся к девушке.

— Идите на хуй, жопоголовые! — заявила им Таюя. — Валите, пока не получили!

После чего резко прыгнула вперед, и за минуту забила до полусмерти трех патрульных.

— Вот так, придурки! — она пнула башмаком ближайшего в голову.

Патрульный, лежавший в крови, что-то слабо промычал.

— Когда я говорю — валите, надо валить быстрее ветра! Чтобы раз, и вас не было в стране!

Здесь она остановилась. Сбросив злость, ослепляющий гнев, она внезапно сообразила. Не было в стране! Девчонка! Опять девчонка! Ведь она демонстрировала техники перемещения! Ушла Хирайшином сама и Цунаде с ее сучкой прихватила, как пить дать!

— Ррррыыы, — прорычала Таюя. — Когда я встречу эту подстилку Джирайи, насажу ее на протез и выбью все зубы! Блядь! Жопа! Ушли, суки!

И она помчалась вперед, прочь из города, моментально забыв о патрульных, и думая только о том, куда могла отправиться Цунаде, и что о ней рассказывал Орочимару-сама. Похоже, предстояло обыскать всю страну.

2 августа 76 года. Гостиница "Удачный бросок", город Ёсино, страна Горячих Источников

Цунаде сидела на диване и мрачно сверлила взглядом висящую на стене напротив картину, на которой ниндзя куда-то бежал по воздуху, отталкиваясь от парящих лепестков сакуры. Настроение было мрачным. Сегодня она проиграла последние деньги и, следовательно, предстояло менять внешность и опять идти в банк или к ростовщикам. Покидать Ёсино не хотелось, но и платить за гостиницу было нечем. Приезжавшие в город игроки предпочитали тратить рьё на игры, а не на лечение, а живущие здесь предпочитали копить деньги, а не тратить их. В результате привычный поток денег от лечения отсутствовал, и оставалось только занимать и еще занимать денег, прибегая к всевозможным уловкам и хитростям.

Цунаде вздохнула и посмотрела за окно. Всего лишь август, всего лишь месяц прошел с прибытия в Ёсино, а деньги уже закончились. Стоило бы выпить, но деньги закончились.

— Шизуне! — рявкнула Цунаде.

— Да, Цунаде-сама? — выглянула из соседней комнаты помощница.

— Мне нужны деньги! Срочно! Прямо сейчас!

— Вы опять проиграли все, Цунаде-сама?

Цунаде метнула чашку со стола.

— Ищи деньги, ученица! Не зли меня!

Но, к удивлению легендарной куноичи, ученица не стала разводить привычное нытьё о плохом и хорошем. Поклонившись, немного отошла в сторону, выпуская вперед какую-то девушку, показавшуюся Цунаде смутно знакомой. Легендарная куноичи скептично оглядела невысокую девушку, одетую в футболку и шорты, и только увидев протез вместо ноги, вспомнила окончательно. Девчонка, которую притащил Джирайя и зачем-то оплатил операцию по возврату ноги. Ученица Шизуне, чакры нет, выкинуло из другого мира. Цунаде представила, как ей будет сверлить мозг Джирайя по поводу операции и настроение окончательно испортилось.

— Доброго вечера, Цунаде — сама, — девушка по всем правилам изобразила поклон. — Я нашла вам деньги.

— Неужели? — скептично хмыкнула Цунаде. — И каким же это образом?

С языка так и рвались слова о продаже кое-кого в "массажный салон", но Цунаде придержала недовольство, и сказала другое.

— Ну же, как там тебя, — она прищелкнула пальцами и вспомнила имя, — Гермиона, говори уже!

— Да, Цунаде-сама. Выигрыши в казино. Так как вам нельзя выигрывать по кармическим показаниям, за вас это буду делать я, — и девушка поклонилась еще раз, демонстрируя коротко остриженную голову.

— Выигрывать? Покажи, что умеешь, — скривила губы Цунаде.

Гермиона подошла к столику и приложила к нему руку. Столик на ходу превратился в стол с рулеткой. Не двигаясь, Гермиона крутила рулетку, раз за разом называя цифру, на которую попадет шарик. Затем шарик раздулся и превратился в игральные кости, которые просто зависли в воздухе и упали, выбросив три шестерки. Фокус повторялся, даже если кубики кости кидала Шизуне или сама Цунаде, или они просто взлетали в воздух, все равно выпадали три шестерки. Цунаде сидела молча, смотря на Гермиону, но та на протяжении всей демонстрации стояла статуей, не складывая печатей, не бормоча техники, ничем не выдавая себя.

— В казино всегда есть сенсоры чакры, — задумчиво произнесла впечатленная Цунаде по окончании показа, — но у тебя нет чакры, тебя не засекут, предположим. Допустим, уловки казино тебе нипочем, раз уж ты управляешь шариком и костями. Но зачем тебе это?

— Все очень просто, Цунаде-сама, — Гермиона обозначила легкую улыбку. — Я помогу вам, вы поможете мне. Прошу прощения, если оскорбляю вас, но вы обещали провести операцию и вернуть мне ногу.

— Оскорбляешь, — проворчала Цунаде. — При нашей разнице в возрасте и положении, тебе должно упасть передо мной и умолять выиграть для меня деньги, даже не заикаясь о каких-то ответных благосклонностях и уж не говоря о том, что лично тебе ничего не обещала.

— Тогда давайте заключим отдельное соглашение, — легко ответила Гермиона.

Однако Цунаде уловила нотку нетерпения и ярости в голосе девушки. Ирьенину не составило труда сложить цепочку, состоящую из возраста, протеза и факта переноса из другого мира.

— Надо полагать, у нас таких протезов не делают, не так ли? — небрежно спросила Цунаде.

Гермиона вздрогнула, утратила неподвижность.

— И поэтому ты торопишься, понимаю, — кивнула Цунаде, перехватывая инициативу. — Хорошо, вот тебе слово Цунаде: ты выигрываешь достаточно денег, чтобы оплатить мои долги, плюс будешь оплачивать гостиницу и проживание. И половина из выигранных денег — моя, а остальное — уже не мои проблемы. Тогда будет тебе операция.

Гермиона задумалась, почему-то постукивая зубами. Не от страха или холода, именно что в задумчивости.

— Жесткие условия, — задумчиво произнесла девушка.

— Не нравится — можешь быть свободна, — равнодушно отрезала Цунаде. — Шизуне — чаю!

— Цунаде-сама, послушайте Гермиону-чан, — тут же оживилась Шизуне, — ведь

— Чаю! — рявкнула Цунаде. — Распустились без дела! Завтра же начну гонять тебя, чтобы даже не думала перечить наставнице! Ишь, сдружились, за моей спиной! Без моего ведома!

Шизуне, привычно пискнув, вылетела из номера. Гермиона поморщила нос и сказала.

— Хорошо, да будет так, как вы сказали, Цунаде-сама! Половину ежедневного выигрыша — вам, из оставшихся денег оплачиваю все расходы здесь и выплачиваю ваши долги. Когда долги будут полностью выплачены, вы проведете операцию и вернете мне ногу. Я все правильно перечислила, Цунаде-сама?

— Да, — ухмыльнулась Цунаде, — Долги против операции, мое тебе в том слово.

— Ммм, а можно небольшое добавочное условие в этот список?

— Что еще?

— Если представители казино захотят отобрать выигрыш, вы меня защитите.

— Хорошо, — небрежно ответила Цунаде. — Не умеешь драться? Ладно, я займусь тобой. Потом.

Глава 12

31 августа 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников.

Город Ёсино невелик, даже меньше, чем обычные городки страны Источников. Причина понятна, специализированный городок, где все посвящено азартным играм, заточено под них, построено так, чтобы игроки все равно расставались с деньгами. Не в казино, так возле них. Забегаловки, где можно напиться с горя или с радости, отмечая выигрыш. Увеселительные заведения с гейшами и сёги (местный аналог шахмат), или, ближе к окраинам, откровенные бордели, где никого не волнует ублажение мозгов и души, только тела. Лавки с "амулетами на счастье", забитые разнообразнейшим товаром. Отделения банка прямо напротив казино, и рядом местные аналоги ломбардов, где можно заложить все, вплоть до трусов, за полцены. Отдельные лотереи и розыгрыши, даже если ты забрел в казино случайно, и так далее. Играть, играть, играть, выигрывать и проигрывать, будить азарт и жажду денег, ненасытную и неумолимую, чтобы игрок, не в силах остановиться, реально уезжал без трусов, были такие случаи.

Или даже переходил в добровольное рабство, экономического толка, то есть до отработки долга.

При этом Ёсино условно делится на три района, из-за проходящей через город основной дороги. Заходит она со стороны страны Источников, и в центре города разветвляется, уходя на северо-запад в страну Звука и на юго-запад, в страну Огня. Грубо говоря, дорога образует знак Y, деля город на те самые три района. Дорога не слишком наезженная, скорее протоптанная самими игроками и ежедневным подвозом еды и вывозом денег. Помимо девяти казино, по три в каждом районе, и кучкующихся вокруг них вышеописанных заведений для высасывания денег, еще наличествуют однотипные одноэтажные коробки с плоской крышей, где живут постоянные горожане. Они трудятся в казино и лавках, кафе и борделях, в общем, образуют то, что обычно называют сферой услуг. По центру Y, классический фонтан, в котором за время нашего пребывания здесь утопился один бедолага, проигравшийся в пух и прах. Там же местная мэрия и участок полиции. Плюс в каждом казино своя охрана, и еще какая-то контора на общем подряде охраняет леса вокруг. Лесов здесь богато, а разбойников нет, чистят неофициально.

После того, как авантюра с магией и азартными играми проходит на ура, и дела идут в гору, наша веселая компания выезжает из гостиницы и переезжает на окраину, подальше от основных дорог и дешевых борделей, с их полуночными криками. Положено тут так, или скромно молчишь, или орешь от души, якобы показывая искренность чувств.

Но нам теперь все равно, даже если бы напротив находился такой крикливый бордель. Забор вокруг арендуемого отдельного дома с садом зачарован облегченной версий Круга Тишины и регулярно перезаряжается. Не хай-тек магической мысли, конечно, но сойдет для сельской местности. Через забор не подсмотришь, звуки отсекаются, окраина, сразу за широко раскинувшимся вокруг одноэтажного дома садом, находится лес, в общем, практически полное уединение. То, что нужно, для тех, кто напряженно работает, мыслит и хочет иногда отдыхать душой в тишине.

На хозяйственном подряде у нас шустрый паренек из местных, по имени Мэса.

Низкий такой, смуглый, подвижный, любитель пострелять глазами в сиськи Цунаде, которая, между прочим, его матери какую-то застарелую болячку вылечила за полчаса. В общем, Мэса таскает нам из лавок все необходимое, включая еду, имеет с этого разумный гешефт, в наши дела нос не сует, все довольны. Бытовые дела по дому достались мне, но с использованием магии не слишком утомительно получается.

Под настроение Шизуне готовит, но только под хорошее настроение.

Через день выбираемся с ней развлечься, да каждый день напряженно тружусь вместе с Цунаде на ниве зарабатывания денег. Быт устоялся, занятия идут фоном, дописываю последние крохи знаний по магии, которые приходится выжимать уже при помощи Омута. Как говорится, дела идут, контора пишет, учеба двигается вперед по заданному курсу, хоть и медленнее, чем планировалось. И я туговато осваиваю, и время сократилось, из-за главного и основного дела, перед которым меркнет все остальное.

Перевоспитание Цунаде.

Понимая всю грандиозность стоящей передо мной задачи, ощущая, что стою перед морем с кружкой, планируя вычерпать оное, все же взялся. Во-первых, пример Шизуне доказывает, что в этом направлении можно работать и сделано немало, за что Шизуне стоит поставить памятник. Во-вторых, сидеть и ждать чуда, пока Цунаде опомнится и устыдится, можно годами. То есть, перефразируя классику: "мы не можем сидеть и ждать милости от шиноби, добыть их умом — наша задача!" И в-третьих, мне и самому хочется лучше понять Цунаде. Что, как не попытка перевоспитания с исправлением, лучше всего подходит для понимания?

Влезть в шкуру другого человека, понять, что им движет, чего он хочет, к чему стремится и так далее.

Желание понять, ко всему прочему, еще упиралось и в Шизуне, с коей довольно тесно сошлись. Умная, взрослая женщина, зацикленная на Цунаде, скромница в черном кимоно и суровая куноичи, если наставница в опасности. Не могу сказать, что мозги окончательно встают на место, но лето рядом с Шизуне дает мне больше в плане лечения больной головы, чем все предыдущие четыре года.

Поэтому и еще по ряду факторов, я прибегаю к очередному трюку-самообману.

Объявляю мысленно Шизуне дамой сердца, устанавливая границу: платоническое обожание издалека. Самые очевидные смыслы этого, помимо душевного спокойствия — противодействие возможным соблазнам и повышение мотивации. В любой ситуации с голыми девкам достаточно вспомнить Шизуне и мысленно сказать, что занят. Когда женщина за спиной, мужчина способен свернуть ради нее горы, и это не красивые слова, а факты из жизни. Ну а у меня двойной бонус, если считать оставшуюся дома жену. По большому счету глупости, конечно, но персонально для меня такие уловки работают, и этого достаточно.

Соответственно, необходимо изучить и Цунаде, раз та занимает столько места в жизни Шизуне. Простейшая цепочка, одно цепляется за другое, и пошло-поехало. Из меня тот еще психолог, но внезапно наносят удар два фактора. Цунаде видит во мне девушку, но не шиноби, это раз. Совместные игры в казино каждый день, это два. Не знаю, как называется этот эффект, когда так и тянет все рассказать постороннему человеку, но, в общем, что-то вроде этого эффекта имело место. Конечно, Цунаде не вываливает информацию, не плачется в плечо, как Шизуне, но все же ослабляет свою защиту.

В защите появляется трещина и оттуда начинает капать информация.

Итак, как уже говорилось, к азартным играм Цунаде приобщилась в детском возрасте, с подачи дедушки Хаширамы. Тот, как и все деды, души не чаял во внучке, потакал ей, но это было еще не сильно страшно. В конце концов, пока "малышка Цу" училась в Академии, работала в команде с Джирайей и Орочимару, воевала и ходила на миссии, она не слишком предавалась пороку или вообще не играла. Чересчур азартным людям, таким как я или Цунаде, вообще нельзя играть, по большому счету. Входишь в раж, и готов уже квартиру на кон поставить, образно говоря. Поэтому я не играл на Земле, а когда ходил уже в местное казино, всегда напоминал себе, что это на операцию и сохранял голову холодной.

В общем, останься все по-прежнему, Цунаде, наверное, изредка играла бы, для развлечения, и все. Но, после событий почти тридцатилетней давности, закончившихся ее уходом из Конохи, Цунаде сорвалась. То, что начиналось, как желание забыться и отвлечься, оказалось чересчур эффективно. Уходя в игру с головой, Цунаде не думала о проблемах, о прошлом, о тех, кого потеряла. Как наркоман, она стала прибегать к играм все чаще и чаще, пока окончательно не подсела на иглу азарта. В любом другом случае постоянные проигрыши остановили бы ее, но так как Цунаде играла, чтобы забыться, марафон продолжался. Со временем, средство начало терять силу, и тогда Цунаде усилила воздействие алкоголем. Как уже говорил, весь парадокс в том, что она не хотела забывать, в глобальном смысле, но при этом каждый или почти каждый день глушила душевную боль играми и выпивкой.

Потом, когда деньги клана Сенджу закончились, Цунаде продала все земли в Конохе. Учитель, он же Третий Хокаге, и напарник Джирайя, тщетно отговаривали Цунаде от такого шага. Она их просто послала нахрен и пригрозила, что продаст земли первому же, кто заплатит. После чего еще раз послала всех нахрен и скрылась, восстановив контакт с Конохой уже сильно позже, под влиянием Шизуне. Тогда же она вернулась к медицине, ради денег, и тут же добавилась еще боль, связанная с гемофобией, напоминавшей о событиях, при которых Цунаде оную гемофобию заработала.

Подозреваю, что к появлению Шизуне могучую лапу приложил Джирайя, если не сам Хокаге. Но только подозреваю, вопрос не так уж и важен, можно будет потом прояснить, если случай подвернется. Но, в любом случае, Шизуне не агент Конохи, но при этом воздействует на Цунаде, совершенно добровольно, в правильном направлении. И это хорошо, без ее воздействия, Цунаде просто отвесила бы два пинка: один мне, другой Джирайе и опять скрылась бы.

Собственно, путей воздействия три.

Дичайшая встряска, разовое запредельно-шоковое воздействие. Медленные и долгие "поглаживания по спине", с подталкиванием вперед. Ментальное воздействие на Цунаде, чтобы она забыла или изменила отношение к источнику психотрамвы. Первый путь не подходит, ибо от того, чего может испугаться Цунаде, я вообще поседею и заикаться начну, если не хуже. Третий — потому что желай Цунаде забыть, она забыла бы. Остается второй, путь Шизуне, условно говоря. Зацепить какие-то точки и струны, понизить необходимость ежедневного забывания, предложить какое-то дело вместо азартных игр и саке. Но что именно? И как?

Об этом и думаю, покачиваясь в гамаке в запущенном саду возле дома.

С гемофобией, положим, потихоньку борьба уже начата, тут все просто. Через шустрого Мэса договариваюсь с одним мужиком, живущим по дороге отсюда к центру города. Мужику выгодно, каждый день на халяву свинья, курица или еще какой-иной мясной зверь. Суть задания вполне очевидна, завидев нас, топающих после обеда в казино, начинает разделывать. Степень хлестанья кровищи постепенно нарастает. Работает он у себя во дворе, не предъявишь, что, мол, дразнит или обижает Цунаде специально. Еще удачный момент — Цунаде из гонора не отворачивается. Постепенное привыкание к виду крови, как прививка, ну а мужику сплошная прибыль, свинья бесплатно, мясо его, что хочешь, то и делай дальше. Плюс дополнительные, якобы случайные демонстрации, тут палец порезан, там Шизуне прокладку якобы небрежно выбросит, в общем, процесс идет. О длительности оного и вообще лечения, опять же лучше не думать.

Работа на результат, поздно отступать.

С игроманией, конечно, сложнее, но тут пока ничего толкового не приходит в голову. Пока выигрываю, у Цунаде всегда будут деньги, да и не в деньгах, собственно, дело, а в том, что стоит за играми. Еще подзуживают мысли кастануть пару заклинаний и закрыть проблему.

То самое, что называется: каждая проблема имеет простое, очевидное и неверное решение.

Никаких гарантий, что Обливиэйт — Конфундус — Империо на Цунаде сработают, и вдвойне никаких гарантий, что смогу затереть нужный кусочек воспоминаний или изменить отношение Цунаде к случившемуся. С обычным человеком можно было рискнуть, но шиноби? Независимо от источника, магия или чакра внутри и это факт. Следовательно, ситуацию с Цунаде можно трактовать как аналогичную с магом из Поттерианы, для простоты. Вывод прост: не умеешь — не лезь, только испортишь. Еще, теоретически, можно было бы погрузить Цунаде в детство, как в песне.

На пол часа туда где ты носила белые банты

На пол часа туда где я был капитаном корабля

Туда где вечная весна на пол часа

И потом попробовать подменить образа. Вместо погибших брата и любимого они же, но в счастливом детстве. Бегают, смеются, а не висят на руках окровавленными кусками мяса. С этим бы я поработал, разбирайся профессионально в вопросе. Но, психотехниками, приемами ломки сознания и прочим не владею, так, всего лишь дилетант с потугами на самоанализ.

Итак, признаем, что игроманию мне не победить, если не прибегать к рискованным методам. Что тогда? Уговаривать не играть? Положиться на ее слово, мол, будет тебе операция? Полагаться на слово наркомана? Гхм, главное вслух такого не ляпнуть, ну мы-то тут, в моей голове все свои, так что признаем честно, Цунаде — наркоманка и ей нужно лечение. Лечение, которого я не могу дать, но очень хочется. Еще может помочь новая влюбленность, да, но с ее умением выводить яды из организма, никакой местный афродизиак не возьмет, а "химию" в аптеке не купишь и на коленке не сваришь. Сама Цунаде ни с кем на контакт не идет. Что же остается?

Лежу, думаю, перебираю и вспоминаю, покачиваюсь в гамаке, но ничего не идет в голову.

Будь у меня под рукой интернет. Имей я возможность получить консультацию нормального психолога или хотя бы вербовщика какой-нибудь секты. Если бы я мог сделать миелафон. Придумать занятие для Цунаде, взамен игр. Сильнодействующие седативы или транквилизаторы. Оживить мертвых. Призрак Дана, вещающий Цунаде, что она не права. Призраки, призраки, души живых, оставшихся здесь из-за запредельно сильного желания отомстить, выжить или еще чего. Так-так-так.

Вскакиваю с гамака и бегаю по саду.

Цунаде, образно говоря, держит в голове призраки Дана и Наваки, не дает им умереть. Поэтому бесполезно бороться с игроманией, даже если выгорит, Цунаде найдет другое занятие, чтобы забыться. И ей также будет все равно, что творится вокруг. В общем, чтобы Цунаде стащить с психологической иглы — необходимо убедить ее отпустить Дана и Наваки, иначе все потуги будут бесполезны. Можно еще хоть пятьдесят лет тихо, шажок за шажком, подталкивать, но пока Цунаде сама не решится — не поможет. Хмм, так, что мы имеем по этой теме? Многообразие баек о призраках Хога, надо только скорректировать рассказы в нужную мне сторону. Дан и Наваки в роли собеседников Цунаде — что они ей скажут, подкинуть мысль. Образ жизни тогда и сейчас, не, это пожалуй не пройдет.

Так, что еще?

Ответственность и умение держать слово, как у Цунаде с этим? Да, с высоты статистики, наркоманы не держат слово, но стоит перепроверить, с помощью Шизуне. И в любом случае, поработать в этом направлении, если смогу придумать что-то внятное. Не байки вида "один мальчик не держал слово, вырос и стал Темным Властелином, а потом плохо умер", а что-то нормальное, цепляющее.

Но что? Так, ложимся в гамак, качаемся и думаем дальше.

01 сентября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников

— Чувствую, после закрытия всех долгов, Цунаде-сама решит, что нужно еще вначале наиграть денег в запас, а потом еще какую-нибудь уловку придумает, — грустно сообщаю Шизуне, в уме держа провокацию.

Мы заходим в кафе "1 рьё удачи" и занимаем места. Кафе названо так, потому что каждый день кому-то из посетителей везет, и весь заказ обходится ему в один рьё, это, напомню, местные деньги так называются. Вроде наших рублей, только копеек не предусмотрено. Номиналом от одного рьё до сотни — монеты, дальше бумажные купюры. В принципе, на пару сотен можно хорошо поесть, а на тысячу даже с изысками. Вроде нашего, земного: "вино двадцатилетней выдержки", только в разрезе местного колорита. Типа особо нежного чая, сорванного руками девственниц при полной луне, нажористой рыбы, откормленной в садках, и так далее. При этом на уровне обычных горожан максимум все в тысячах крутится, а на уровне крутых шиноби и казино — в миллионах. Не то, чтобы парадокс, просто расслоение.

Пока не вникал в местную экономику, ограничившись стандартным: есть деньги, есть продукты и товары, одно обменивается на другое, чего тут еще? Все потому, что вопрос экономики опять не горит, в Поттериане, вон, тоже не добрался до этого вопроса, и ничего.

Но вернемся к кафе, еде и моей провокации.

К счастью, мясо и мучные продукты, вроде лапши, в местной кухне присутствуют, иначе было бы все плохо. К сожалению, картошка тут или отсутствует, или является экзотикой, в меню пока не встречалось ни разу. Вот, кстати, нам приносят меню, и я начинаю тренировку. Раскрываю, напоминаю, что читать надо сверху вниз и справа налево, и приступаю к пытке чтением. Но все равно уже то, что приступаю — круто!

— Са-ло... нет, стоп... со-лё-ные рос-тки ма-ло... нет, мо-ло-до-го бам-бу-ка, двадцать рьё, — одолеваю первую позицию из меню.

— Гермиона, Цунаде-сама дала тебе слово, что займется твоей ногой, — невпопад отвечает Шизуне.

Так-так, пошла руда, задета честь наставницы! В местной культуре это вообще особая тема, отношения "учитель — ученик". Честно признаться, первое время казалось, что Шизуне того, односторонне и безответно влюблена в Цунаде, но потом осознал ошибку. Тут учитель не только учит, но еще и духовно воспитывает и наставляет, показывает путь и вообще. Восточные традиции, своя специфика, в которую надо погружаться с головой, чтобы понять все аспекты. Но и без особой подготовки понятно, что связь учителя с учеником глубока и духовна, и это одна из причин, почему Цунаде помыкает и вертит Шизуне как хочет. Другие причины уже перечислял, но хватило бы и связи: "у-у", если сокращенно.

— Раз она дала слово, то займется, — продолжает Шизуне, — и твои упреки звучат оскорбительно, невежливо, даже можно сказать очень грубо! Говорить такое при посторонних — это просто потеря лица!

Да, да, уроки социального взаимодействия продолжаются, даже если мы просто куда-то выходим. Глядя на серьезное лицо Шизуне, меня пробивает на смех, и я хихикаю. Шизуне тоже хихикает, обстановка разряжается.

— Извини, Шизуне, просто время идет... извини, я очень ценю твои уроки, мы не теряем времени зря, извини.

— Цунаде-сама собирается с духом, — внезапно выдает Шизуне, — как и перед другими операциями. Читай дальше меню, кстати, вот тебе отличный пример. Тебе же нелегко читать!

— Просто опыта не хватает, — бурчу в ответ, — и знаки тяжело запоминаются!

— Вот и ей также нелегко, для Цунаде-сама провести операцию все равно, что тебе прочитать все меню без запинки! — Шизуне улыбается, подобрав аналогию, а потом мрачнеет. — Операцию, где будет кровь, разумеется.

Ну а я скромно промолчу о своих успехах по данной теме. Не потому что секрет — нет, просто, зачем заранее обнадеживать подругу-наставницу? Вот переборем "недуги" Цунаде, тогда и будет время, радоваться и отмечать.

— Понятно, — захлопываю меню. — Это и вправду очень тяжело, давай закажем на выбор владельца кафе?

— Нет уж! — сердится Шизуне. — Не отлынивай от уроков!

Со вздохом открываю меню. Хотел учиться? Вот учись и не вороти нос, крутится дежурная язвительная мысль. Одолевая строчку про рис с морковкой и кусочками курицы, в кисло-сладком соусе, фоном продолжаю размышлять, на заданную тему. Месяц или около того готовился к выходу с предложением "А давайте я наиграю вам денег!" Тут надо понимать, что месяц включал в себя не только обучение азартным играм, но и социальную составляющую, плюс тренировки в магии и неподвижности.

Еще месяц собирал по кусочкам и крупинкам информацию от Цунаде, выстраивая непротиворечивую картину, с уточнениями от Шизуне. Долго? Да. Могло быть быстрее? Нет, с учетом всего, начиная с уроков, тренировок, занятости самой Шизуне и перевоссоздания конспектов по магии и заканчивая переездом и бытовыми делами. Главное, что этот отрезок дороги начат, за приз в конце стоит побороться. Даже если излечение Цунаде затянется, то всегда можно обратиться к этим, как их назвал Джирайя "кукольникам из Суны". Они, поди, тоже деньги любят, а денег у меня хватает. Помимо выплат и гашения долгов, часть денег, примерно процентов пять от общего выигрыша, оставляю себе, складывая в банк. К вопросу об экономике, банк называется просто банк и конкурентов не имеет. Еще загадка, следы которой надо рыть в истории шиноби.

Да и ладно, хрен с ней пока, с этой загадкой.

Итак, подытожим. Шизуне твердо уверена, что Цунаде сдержит слово. Делим пополам, уже неплохо. Плюс Шизуне, безусловный союзник на моей стороне. Еще потенциальный — Джирайя, вдруг вернется и спросит о нецелевом расходовании средств. С такими шансами, как говорится, уже можно играть. Так, полгода на обработку, плюс-минус лапоть, к тому времени долги Цунаде будут закрыты, а я в плюсе. Тэк-с, при переносе было начало лета, ага, как зима настанет, надо заказывать протез кукольникам. В общем, нормально, жизнь устоялась, коллекторы в гости не наезжают, учеба идет, все катится по накатанной колее.

Решительно захлопнув меню, делаю жест, подзывая девушку-официантку.

Глава 13

3 сентября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников.

Цунаде, привычно кинув стандартную ставку на стол, обвела взглядом зал, опять остановившись на спине Гермионы. Прямая спина, равнодушный взгляд, комбинация выигрышей и проигрышей, чтобы работники казино не спешили прибегать к силовому решению вопроса. Почему-то в последнее время это равнодушие царапало Цунаде все сильнее, даже раздражало временами. Будь Цунаде склонна к самоанализу, она бы быстро поняла, в чем дело. Равнодушие к игре вкупе с выигрышами обесценивало азарт и проигрыши самой Цунаде. В результате игровая часть обесценивалась и оставались только плохие воспоминания. Парадоксально, но теперь, когда не надо было думать о долгах и можно играть в свое удовольствие, это самое удовольствие пропало.

Но так как Цунаде не думала ни о чем таком, то раздвоенность ситуации копилась и копилась, и сегодня прорвало. Легендарная куноичи ощутила выплеск уныния и тоски, который словами можно было бы передать так: "Что я здесь делаю? К чему это все? Вместо того чтобы заниматься делами, сижу в грязном казино в жопе мира и проигрываю чужие деньги. Что сказал бы Дан, увидев это?" Но, опять же, Цунаде не оформляла это в слова, просто ощутила выплеск уныния. Любимое занятие казалось уже не таким привлекательным.

Затем, спустя секунду, это прошло, но Цунаде хватило и этого.

Пусть шиноби и не писали книг по психологии, и не ходили на консультации, с практической стороной вопроса они сталкивались постоянно. Цунаде, ощутив изменения в себе, сосредоточилась и быстро нашла источник оных. Да, все началось с появления Гермионы. Хитрый ход Джирайи? Агент влияния Третьего? Затем Цунаде вспомнила об отсутствии чакры у Гермионы, и отбросила эти версии. Стало быть — это влияние самой девушки. Осознанное? Или она просто влияет своим присутствием? И ведь не выгнать ее, слово дала. Решение Цунаде приняла почти мгновенно. Сократить общение с Гермионой, слушать внимательно, что она говорит, убедиться, что не пытается влезть Цунаде в мозг и не творит магию при этом.

Затем сделать операцию, и, освободившись от слова, еще раз обдумать ситуацию.

Куноичи внутри Цунаде, образно выражалась, пробуждалась и выходила из психологической спячки.

15 сентября 76 года. Лагерь мятежных шиноби Тумана, южное побережье страны Горячих Источников.

Теруми Мэй, лидер повстанцев, обладательница прекрасного тела, очень длинной копны рыжих волос, зеленых глаз и двух улучшенных геномов (пр. кеккей-генкай): Пара и Лавы, смотрела на сидящего напротив Джирайю. Копна волос Легендарного Саннина, собранная в огромную косу, по длине и величине не уступала волосам Мэй, и мысленно Теруми представляла, какие бы у них получились дети, с длинными рыже-белыми волосами. Но, увы, о замужестве не могло быть и речи, ведь всем было известно, что Джирайя бабник и повеса, и репутация у него была соответствующая.

По всем остальным параметрам Джирайя подходил, а на возраст Мэй готова была закрыть глаза, но, увы. Она подавила привычное разочарование и мысль о том, что так никогда и не выйдет замуж. Теруми вздохнула и, пробормотав формулу, отрешилась от мыслей о замужестве. Теперь Мэй смотрела на Джирайю не как на перспективного мужа, а как на представителя Конохи, коим, собственно, Джирайя и являлся.

— Склады вдоль побережья организованы и заполнены, проблем не было, — сказала она спокойно.

— Флот уже в пути, — кивнул Джирайя, — разумеется, без знаков принадлежности Листу.

— Высадка должна быть одновременной и быстрой, — задумчиво продолжала Мэй, подкручивая пальцем прядь волос. — Иначе Ягура не даст нам ее провести.

— Уже... сегодня и сейчас, — Джирайя посмотрел за окно, где виднелось морское побережье, — Ягура столкнется с маленькой неприятностью, по имени Момочи Забуза.

— Один из Семи Мечников? Неплохо, — Теруми посмотрела направо. — Чоджиро, что скажешь?

— Забуза-сан очень силен, он мастер меча, — кивнул стоявший там невысокий паренек

Джирайя оторвал взгляд от провокационно выглядывающих полушарий грудей Мей и посмотрел на паренька. "Он тоже из Семи Мечников", подумал Джирайя, "и значит тоже мастер". Конечно, внешний вид щуплого подростка мог обмануть постороннего, но не Джирайю. Любой из Семерки Мечников Скрытого Тумана мог доставить массу проблем окружающим, и это было одной из причин, почему в Конохе решили использовать Забузу. Его сыграли "втемную", воспользовавшись тем фактом, что рядом с Момочи крутились представители кланов с улучшенным геномом. Как известно, нынешний правитель Киригакуре, Деревни Тумана, уничтожал и преследовал кланы, имеющие Кеккей-Генкай.

И пока Ягура, четвертый Мизукаге, лидер Тумана, будет подавлять мятеж Забузы, войска Теруми Мэй благополучно проведут высадку. Затем она свергнет Ягуру, и Туман, наконец, перестанет беспокоить Лист. Также Джирайя знал, что и Кумогакуре, Деревня-скрытая-в-Облаках, поддерживала Мэй, желая избавиться от Ягуры.

Кровавый Туман и его безумный Мизукаге доставлял немало проблем, но развязывать новую мировую войну, вторгаясь в одну из великих деревень, никто не хотел. Проще было поддерживать повстанцев и их прекрасного лидера, и закрывать глаза на поддержку от Облака. Представители Кумо, в свою очередь делали вид, что не замечают поддержки Листа. Потом, когда Мэй станет Пятой Мизукаге, и на границах станет спокойно, можно и поцапаться с Облаком, а сейчас пока рано.

— Это обеспечит успех высадки, Ягура просто не успеет перебросить силы, — добавил Джирайя, возвращаясь взглядом к Мэй.

Эх, какая была бы жена, вздохнул Джирайя, страстная и горячая, но, увы. Сердце его принадлежит Цунаде и всем прекрасным девушкам, дарящим вдохновенье!

— Разумеется, если что, Коноха будет все отрицать или свалит все на помощь нукенинов. Поэтому наши специалисты останутся на побережье.

— Конечно, — улыбнулась Мэй, — уже сделанного и так достаточно. Туман не забудет помощи Листа, хотя и скажу прямо, вряд ли мы в ближайшее время сможем оказать ответную помощь.

— Достаточно будет прекращения гражданской войны, и остановки потока беженцев и шиноби, — улыбнулся в ответ Джирайя. — Даже заключения официального союза не требуется.

— Думаю, с этим проблем не будет, управимся, возможно, даже в этом году.

Когда Джирайя ушел, Мэй спросила в пространство.

— Что скажешь, Ао?

Из неприметной ниши выдвинулся высокий мужчина с повязкой на правом глазу.

— Он не был под чужим влиянием, это точно.

— Хорошо, — широко зевнула Теруми, — тогда представителя Облака я приму завтра, а через пару дней начнем операцию. И проследите, чтобы Джирайя действительно ушел, я хочу посетить онсен и полежать в одиночестве. Мне нужно подумать о будущем Киригакуре.

19 октября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников.

Нужная, для закрытия долгов, сумма наиграна только в октябре, точнее уже в октябре. Полтора месяца выигрышей — это просто ураганная скорость, учитывая какую гору долгов Цунаде накопила за десятилетия "порочной" жизни. Навскидку прикинуть, она озолотила половину казино во всех странах, ибо год за годом проигрывать — это сильно, если избегать нецензурных выражений. Но так как интерес Цунаде лежал не в экономической части, то она не волновалась особо, меняла внешность, била морды сборщикам долгов, переезжала, играла и пила. Конечно, не будь она легендарной, то такой фокус не прошел бы, да и меня, скорее всего, уже попробовали бы на кол посадить, в самом Ёсино, за выигрыши.

От такой "веселой" перспективы мне резко вспомнились всяческие уловки земных вытаскивателей денег, и вот уже в Ёсино мы играем раз в неделю. И то, только потому, что иначе было бы совсем уж подозрительно: Цунаде и не играет. Остальные шесть дней посещаем другие центры азартных игр, заранее подготовив варианты маскировки для каждого из них. Маскировка, конечно, так себе, одежду сменить, немного цвет кожи поправить, в общем, сходство заметить нетрудно, но так как между городами по сотне-другой километров, пока что мы вне подозрений. А если кто чего и подозревает, то для проверки придется объездить всю страну, а телепорты в мире шиноби умею только я.

Так что даже тактика чередования выигрыши — проигрыши уходит в прошлое, семь дней в неделю сплошное загребание денег. Пару раз все равно пытались прихватить за жопу после выхода из казино, но там даже помощь Цунаде не потребовалась. На обычных бойцов хватало немного уличной магии, после чего казино вычеркивалось из списка посещаемых заведений. И, здравствуй, следующее казино! Если бы дела продлились еще полгода, как изначально прикидывал, успел бы посетить, наверное, все игровые заведения Ю-но-Куни.

Но марафон приносит свои плоды, денежные и физические.

Долги закрыты, все устали, даже сама Цунаде. Надо полагать, дело в том, что еще никогда, по вполне понятным обстоятельствам, у Цунаде не было такого затяжного приступа безмятежного игрунства, и она, наконец, наелась. Пресытилась, на какое-то время.

Уроки и занятия, конечно, провисают от такого, но взамен есть неожиданный бонус. Чуждость культуры и окружения постепенно уходит, давит уже не так сильно. Немаловажным фактором в том стала и сама работа на перевоспитание Цунаде, и давшее исходный толчок сближение с Шизуне. После тесного общения и вникания в чужие проблемы, они перестают быть чужими, и люди, и проблемы. Соответственно дом в Ёсино уже воспринимается именно, что как дом, а не место временного обитания со странными, навязанными мне людьми. Общая же отстраненность от людей — тут все как раньше, оно и в родном мире так было.

Все, что вне круга "семья — друзья — работа" просто по умолчанию выпадает и считается "чужим".

Еще одним ускорителем процесса внезапно выступил Джирайя.

С месяц назад он приходил, поболтал с Цунаде и свалил, тайком показав мне наброски новой книги. Что-то вроде "приди, приди, шпионское счастье", не совсем разобрал его каракули на обложке. История о шиноби, который работал под прикрытием в чужой деревне, и влюбился в куноичи — шпионку из еще одной деревни, третьей.

Дабы собирать информацию общего характера, куноичи маскировалось под владелицу раменной. Рамен — это местный аналог нашей "лапши быстрого приготовления", только гораздо нажористее. Раменные — аналог фастфуда, там всегда можно быстро, хотя его и готовят прямо у тебя на глазах, и недорого поесть,. Ну вот, значит, герой книги заходил каждый день в раменную, а там куноичи с выразительными глазами, шестого размера. Трах-тибидох и Ромео с Джульеттой на шинобский манер. Попутно несгибаемость духа и верность деревне, и все такое.

— Джирайя-сама, вы не боитесь, что Цунаде-сама вас убьет? — спросил я, проржавшись от такого сюжета.

Понятное дело, до чтения книг мне еще далеко, но в пересказе Джирайи и так все понятно.

— Она не читает мои книги, что очень огорчает меня! — воскликнул Джирайя. — Но не будь я великий жабьий отшельник с горы Мьёбоку, если не решу эту проблему!

При этом он принял крайне пафосную позу, а правую руку с выставленным указательным пальцем устремил вверх. Поэтому переспрашивать про жабьего отшельника не стал, решив потом расспросить Шизуне. В приступе пафоса и самовосхваления, Джирайя всегда становится малость неадекватен, а приступы у него бывают регулярно, особенно если видит красивую молодую девушку. Надо полагать, мой типаж к красивым не относился и хвала магистрам!

Напоследок Джирайя пообещал, что еще вернется, только "наберется вдохновения и уладит пару мелких дел".

Не знаю уж, пытался он подсмотреть за Цунаде или нет, но разговаривал точно. И Цунаде после того разговора перестала подозрительно поглядывать на меня. Не знаю уж, в чем она там меня подозревала две недели, но ощущение было мерзким. Как будто насрал ей в тапки по пьяни и забыл, а Цунаде не забыла и готовится отомстить. Но вот после разговора с Джирайей перестала, стала чаще задумываться и даже как-то снизила накал азарта. Наверное Джирайя ей на мозоль совести наступил, сработав, сам того не зная, в общем русле усилий моих и Шизуне.

В общем, утром девятнадцатого октября Цунаде внезапно, после завтрака, заявляет, что завязала с играми и теперь займется мной. Мой хитрый план внезапно приносит плоды, настолько внезапно, что мне сразу становится страшно. Конечно, положа руку на сердце, будь Цунаде больна по — настоящему, мои жалкие потуги дилетанта на почве лечения ее головы не дали бы плодов или даже усугубили бы ситуацию. Не исключено, также, что она и сама подсознательно тяготилась затянувшейся "болезнью", но выход найти не могла. Потребовалось внешнее воздействие, вначале от Шизуне, потом от меня, неумелое, но давшее желаемый эффект именно потому, что Цунаде и сама хотела вылечиться.

Вот он результат, а мне страшно.

— Ты терпелива, — заявляет Цунаде, выведя нас обоих в сад, — ждала и не жаловалась, но одного терпения здесь мало. Будет очень больно, мне придется сшивать нервы, мышцы и остальное на живую, без анестезии. Шансы на успешный исход — пятьдесят процентов!

— То есть или получится, или нет?

— Возможно, потребуется не одна операция, а десять! — жестко говорит Цунаде, глядя прямо в глаза.

Я тоже смотрел прямо на нее, даже не отводя глаз к сиськам. Человек ко всему привыкает, зараза этакая. За спиной Цунаде облетают листья с фруктовых деревьев, октябрь, йоптель. Октябрь! Попал в мае, и все еще топчусь на месте, относительно Цели.

— Я готова, Цунаде-сама! — заявляю твердо в ответ. — Делайте, что считаете нужным!

За прошлые месяцы невольно собрана обширная коллекция слухов о медицинской деятельности Цунаде. Даже если правдива там только половина, все равно она — легенда. Если кому и делать такую операцию, то только ей. Не удастся, значит, никто другой и не возьмется. Будем думать над другими вариантами.

Затем Цунаде заставляет выполнить комплекс физических упражнений, задумчиво глядя на протез.

— Кукольники Суны весьма искусны в изготовлении протезов, — опять повторяет то, что прозвучало еще на летних обследованиях.

Ну вот, значит, к ним и обратимся, если операция не пройдет. Просто молча кланяюсь и качаю головой.

— Твоя решимость достойна уважения, — улыбается Цунаде. — Готовься, приступим при первой же возможности. Может быть даже завтра, если повезет!

— Почему не сегодня, Цунаде-сама? — нагловато, конечно, но ситуация располагает.

— Нужно подготовить помещение и инструменты, да и ногу подобрать, — отмахивается Цунаде. — Шизуне, приступай, ты знаешь, что делать.

— Да, Цунаде-сама, — кланяется та, и убегает.

Остаток дня провожу в занятиях магией, особенно чарами расширения пространства. Так и руки меньше дрожат, в ожидании операции, и пользы будет больше. Сделаю расширенный карман на поясе и буду хвастаться: все свое ношу с собой, даже запасные ноги!

20 октября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников

Операция продолжалась второй час, и Цунаде тихо шипела сквозь зубы. Проблемы были ожидаемы, но истинного масштаба она не представляла. Триада лечения техникой Мистической руки (пр. Шосен Дзюцу): дезинфекция, анестезия, лечение — в этот раз дала сбой. Из-за отсутствия чакроканалов и перенасыщенности тела природной энергией, медчакра просто рассеивалась в пространстве, не оказывая должного эффекта. Сосредоточившись только на лечении и усилив поток чакры, Цунаде получила нужный результат, но только для лечения. Обезболивание и обеззараживание выпали, и Цунаде собиралась прекратить операцию. Когда прозвучали слова об операции без анестезии, она просто проверяла решимость Гермионы, не ведая, что слова окажутся пророческими.

Работать в таких условиях было опасно, и Цунаде собиралась прервать технику.

Но Гермиона, поскрипев зубами, настояла на продолжении операции.

Какое-то время она лежала, закусив специальный кляп и невнятно мыча, потом потеряла сознание, тем самым сделав бесполезными размышления Цунаде о необходимости заранее готовить анестетик. В операциях шиноби анестезия стояла на последних ролях, и Цунаде, со вздохом, признала, что просто упустила этот момент. Когда привыкаешь к могуществу медицинских техник, мелочи, вроде анестезии, как-то выпадают из плана.

Шизуне, обычно проводившая подготовку, "кровавую часть", а также доделывавшая за наставницей, теперь играла роль дезинфектора. К счастью, лечение медчакрой не требовало обилия хирургических инструментов, так что Шизуне поспевала обеззараживать и выполнять обязанности медсестры.

Вот она в очередной раз промокнула лоб Цунаде салфеткой, убирая пот.

Обе руки Цунаде были заняты, она шила и сшивала, перевязывала и сращивала, хорошо, что нога-донор пока еще нормально реагировала на чакру. Также пришлось еще дополнительно отрезать кусок ноги Гермионы, подвергшийся воздействию какого-то сильного яда. Следовые количества яда были умело купированы и не убивали организм, но Цунаде, не зная об этом, взрезала одно из хранилищ яда. Приказав Шизуне запечатать отрезанный кусок и сохранить, Цунаде тихо выдохнула.

Следовало быстрее заканчивать, пока не вылезли еще сюрпризы, пропущенные при диагностике.

Через три часа после начала, все было закончено. Нога пришита, кусочки яда из тела Гермионы и трупного разложения из пришитой ноги убраны, естественный кровоток, и подача кислорода к клеткам восстановлены. Чакроканалы в пришитой ноге уже практически распались, и Цунаде решила, что это только на пользу. Гермиона все еще не пришла в себя, и Цунаде устало заметила.

— Хорошо, что она потеряла сознание, так было проще.

Она присела на диван возле стены и вытерла пот очередной салфеткой.

— Цунаде — сама, — робко заметила Шизуне, — вы блестяще провели операцию!

— Спасибо, Шизуне.

— Вас даже не испугал вид крови! — воодушевленно продолжила ученица.

Цунаде вздрогнула. Да, она смотрела на кровь, но как-то отстраненно, как будто сама была под оглушением. Даже когда резала ногу, не возникло мысли позвать Шизуне на замену.

— Наверное, я слишком погрузилась в операцию, — признала она, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана, жалобно скрипнувшего в ответ. — Из-за рассеяния медчакры приходилось непрерывно контролировать поток и воздействие на высшем уровне, и отвлекаться, просто не было времени.

— Но это не помешало вам блестяще

— Брось, Шизуне, — рявкнула Цунаде, открывая глаза. — Меня выручил только прошлый опыт и наработанный годами контроль! Но все равно, было ошибкой продолжать операцию, надо было вначале изготовить анестетик и повторить операцию потом.

— Гермиона так решительно настаивала, — пробормотала Шизуне, — боюсь, она подумала, что вы еще полгода собирались бы с духом для следующей операции.

— И была бы совершенно права! — Цунаде встала. — Только не с духом, а с подготовкой! Так, приберись здесь, проветри и перенеси Гермиону в спальню!

Отдав приказания, Цунаде отправилась в душ. Стоя под хлещущими ледяными струями, Цунаде еще раз вспомнила слова Шизуне. Усмехнулась и порезала себе палец, отодвинув руку в сторону от воды. Тело мелко задрожало, но почти сразу прекратило. Цунаде прислушалась к себе и признала, что страх при виде крови заметно ослаб и вполне преодолим, если сконцентрироваться. Неудивительно, что операция прошла нормально, признала Цунаде, концентрация была очень сильной, из-за необходимости контролировать воздействие чакры ежесекундно, не допуская рассеяния.

Но как?

Не могло же знакомство с этой странной девочкой, которую притащил Джирайя, так повлиять на нее? Или могло? Цунаде сосредоточилась и поняла, внезапно, как будто в приступе озарения, она увидела свою жизнь со стороны. Пьянство, игры, желание забыться. Появление Шизуне, ее помощь. Возвращение к медицине. Попытки бросить играть и срывы, опять запои, опять помощь Шизуне. Появление Гермионы. Пренебрежение. Цунаде дают все, что она хотела, подталкивают, умоляют, уговаривают.

Цунаде внезапно расхохоталась от мысли, что ее все эти года подталкивали к излечению, а она — она, легендарный медик! — сопротивлялась и упиралась, визжа, как Тон-Тон. Но ее все равно подтащили и ткнули носом, и тут Цунаде расплакалась, чувствуя облегчение и отвращение к самой себе одновременно. Вода и слезы текли, как будто смывая с Цунаде наросшую за годы корку вокруг воспоминаний, корку, которой она пыталась отгородиться. Цунаде, задыхаясь, смотрела в глаза Дана и Наваки, понимая, что они одобрили бы операции и медицинскую помощь, но не прошлые тридцать лет игр, выпивки и непристойного поведения. Цунаде сжала висящий на шее светло-зеленый кристалл, величиной и формой напоминавший указательный палец, давая клятву. В чем именно, она и сама не понимала, горячечно шепча какую-то бессвязную чепуху, но чувствуя, что так дальше жить нельзя. Вспышка закончилась, отступила, оставляя душевное облегчение и телесную усталость вместе с головной болью.

Цунаде, поморщившись, переключила воду на горячую и начала намыливать тело, тяжело дыша.

Дел предстояло много, и в первую очередь надо было убедиться в успешности операции.

Это не операция, а полный пиздец. Кабы знать, что предстоит, унесся бы со стола впереди собственного визга. Но когда сам давишь на Цунаде — мол, вперед, оперировать! — то потом убегать просто неприлично. Потеря лица до самой задницы, и стыд на всю жизнь. Только это, боязнь обосраться в глазах Цунаде и Шизуне, к которым за эти полгода, как ни крути, а привязался и очень сильно, и удерживала меня на столе до момента потери сознания.

Ну и немного мысль, что надо проверить стойкость, а ну как пытки и прочие ниндзявские штучки?

В общем, стойкость проверена: низкая. С другой стороны, резали вживую, сколько-то вытерпел. До подвига из "Повести о настоящем человеке" еще далеко, но раньше и минуты бы не выдержал, заорал бы "Где обезболивающее, гады??!" Тут же прогресс, в общем, и смех, и слезы, все сразу. Кто ж знал, что их хваленая медчакра внезапно засбоит на моей тушке?

Надо было сразу терять сознание, но я, как обычно, оказался крепок задним умом.

Глава 14

21 октября — 3 декабря 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников

В себя прихожу уже в спальне, на полу. Не скажу, что японцы молодцы, но подход практичный, к слову о сне на полу. Где приспичит, там и спальня, одно одеяло раскидываешь, другим накрываешься, и храпи, сколько влезет. Главное, что климат теплый, а то ходили бы тут все с больными почками и с прострелами в пояснице. Разве что шиноби, возможно, остались бы в целости, раз уж магов внешний источник так оздоровляет, то внутренний у шиноби вообще должен давать плюс сто к здоровью!

Так, так, рядом лежит Шизуне, отключилась, бедняжка.

Перекидываю одеяло на нее, пусть спит, а я себя разгляжу. Интересно, кстати, в этом мире зеркал раз-два и обчелся. Надо будет наладить выпуск, стекло тут есть, амальгамируй поверхность, да наслаждайся. Конечно, и так не бедствуем, спасибо магии, но все же, чем я не прогрессор с сиськами? Ногу вот опять же пришили, пока валялся в отключке.

Очень интересно.

Нога, судя по виду, принадлежала девушке-крестьянке, с крепкой мозолистой подошвой, почти черным загаром и накачанной мышцой. Да, давно пора заняться спортом, надо наверстать упущенное и вернуть форму. Щупаю ногу, хмм, чувствительность какая-то низкая. В смысле, щупаю пришитую ногу, и еле-еле ощущаю отклик.

— Это нормально! — раздается громовой голос над головой.

Шизуне подскакивает, путается в одеяле, и почти кричит.

— Цунаде-сама!

— Все в порядке, я зашла проведать Гермиону, раз уж она очнулась.

Хммм, а как она узнала? Опять шинобские штучки-дрючки? И подкралась же незаметно.

— Чувствительность вернется в течение нескольких дней, — продолжает Цунаде, стоя в классической позе: руки в боки, ноги широко расставлены и взирает сверху вниз. — Операция прошла успешно, но теперь ногу надо разрабатывать! Чтобы она стала частью тебя!

— Извините, Цунаде — сама, — прикрываюсь одеялом.

— Шизуне, принеси одежду и костыли! — продолжает греметь Цунаде.

Костыли? Ну, наверное, не сложнее, чем есть палочками? Смысл-то понятен — нагружать ногу постепенно, но вот проблема, в жизни на костылях не ходил.

— Нет-нет, то есть да, одежда нужна, но я хотела спросить о другом!

— Спрашивай! — странно, чего она такая энергичная?

— А где вы нашли эээ... настолько идеально подходящую ногу? — ну да, сидит как влитая, хоть и странно такое думать о части тела.

— Позавчера в лесу неподалеку отсюда погибла девушка, ее задавило упавшим деревом. Шизуне договорилась с родственниками и забрала ногу, обработав чакрой и запечатав, чтобы не портилась. Затем, в ходе операции нога была дополнительно обработана, чтобы соответствовать по форме твоей отсутствующей ноге. Теперь, если она приживется, то будет и дальше расти вместе с тобой.

— А может и не прижиться?

Удивляюсь, конечно, но вяло. В моем понимании, люди, маги или шиноби, способные пришить ногу, вполне способны обеспечить и приживаемость или не допустить отторжения, не знаю, как будет правильно, а медицинские термины все из головы куда-то исчезли.

— Может! — жизнерадостно заверяет Цунаде.

И как в воду глядела.

Нога восстанавливает чувствительность и тут же начинает болеть. Цунаде проводит еще две операции, но уже не такие масштабные, так, по мелочи что-то там правит на стыке. Ругается на мою энергетику и возмущенно цокает. Также мне приходится сидеть, погрузив левую ногу в бадью с призывными слизняками. С их помощью нога постепенно приобретает свойство проводить природную энергию в должном объеме (только не спрашивайте как, кажется и сама Цунаде не понимает механизма воздействия), а ежедневное лечение от Цунаде помогает ноге не отмереть, пока не заканчивается Кацуютерапия или лечение слизняками.

Интересно, в Поттериане была бы такая проблема, с учетом, что там весь мир пропитан нужной энергией? Невольно хмыкаю, представив, как перед операцией заявляю Цунаде: "Минутку, я сейчас метнусь в соседний мир за ногой, а то у вас тут ничего подходящего нет". В какой-то момент, Цунаде предлагает пришить другую ногу, предварительно подготовленную по всем правилам, мол, и отторжения не будет. Но тут я, признаться честно, трушу до икоты и темноты в глазах. Какой-то дикий, животный ужас, как тогда на операции, наваливается, что ногу не пришьют, а если пришьют, то все равно начнет отваливаться, и опять боли, заражение организма, лечение ежедневное. Поэтому отказываюсь, едва выталкивая слова. При этом абсурдно пытаюсь сохранить лицо и делаю вид, что гримасы и паузы между словами — результат обдумывания, а не дикого страха, спазмами сжимающего горло.

Затем тянутся однообразные дни лечения и восстановления. Сидение с ногой в бадье слизняков. Аккуратные прогулки, до туалета, потом до порога, потом до входа в сад и обратно. Затем, на какое-то время, приходится отказаться от прогулок, воспаление по границе пришитого усиливается. Ежедневные процедуры от Цунаде — восстановление тканей, в ожидании, пока терапия слизняками подействует. Мази, массаж, зелья и уколы, медицина и еще раз медицина, которой воняет комната и весь дом, несмотря на открытые окна и двери.

Только запаха хлорки не хватает для полноты картины. Скука.

Занятия по чтению и письму спасают лишь частично, невозможно все время заниматься, даже из самых лучших побуждений. Крыша едет, проще говоря. Если чередовать обучение с трудом, то еще как-то где-то, но мне даже из комнаты выходить нельзя. От вида потолка мутит, деревянный пол раздражает. От нечего делать пробую нарисовать прямо на стене эпичное полотно "Хогвартс: вид глазами птицы", но обламываюсь, даже с подсказками из Омута. Потом, когда разрешают выходить понемногу, становится легче, выбираюсь в сад, на кухню, делаю магией имитацию онсена за домом.

Сколько можно мыться в бочке, даже если тебе помогают?

Конечно, попади к Цунаде еще одноногий маг, того она вдвое быстрее пролечит, теперь-то опыт есть. Со мной же наступает на все возможные подводные камни и грабли, и, к чести Цунаде, надо заметить — успешно их преодолевает. Идея онсена возле дома куноичи нравится, но вот то, что воду там надо греть магией — не очень. Говорю же — имитация. Выбираясь в сад, тренирую и магию, а то совсем разучусь махать палочкой. Занятия эти, неожиданно, вызывают интерес Цунаде.

Практический интерес.

Ознакомленная ранее с теоретической частью и видевшая пару заклинаний, а также телепортацию, Цунаде, тем не менее, как-то равнодушно относилась к вопросу заклинаний и магии. То ли думала, что Шизуне мной займется, а может просто дожидалась подходящего момента. В конце концов, в мире шиноби вопрос техник — весьма интимный, на чем меня в свое время подловил Джирайя. Вопрос этот — опять наследие эпохи кланов, когда сокрытие своих возможностей означало половину победы, а умение придержать козырь — секретную технику — вторую половину. Бывало, как рассказывала Цунаде, некоторые шиноби тратили года только на то, чтобы разузнать о техниках врага все возможное, и все равно в поединке проигрывали, ибо узнавали все-таки не все.

В общем, Цунаде интересуется, и сразу говорит, что как только стану полностью здоров, начнутся тренировки в боевой части. На мой глупый вопрос, а что, мол, с социальной подготовкой, Цунаде лишь жмет плечами и отвечает, что минимальная подготовка у меня уже есть. По-настоящему своим в мире шиноби стану лет через десять, но выпускать в общество с легендой непокорной девушки, сбежавшей от отца — крестьянина, в поисках лучшей доли, можно хоть сейчас. Не поняв толком, оскорбили меня такой легендой или комплимент сделали, на всякий случай молча кланяюсь.

Непроницаемость лица, характерная, насколько помню, для восточных культур, очень хорошо вписывается в мир шиноби. Чем больше лицо кирпичом, тем меньше шансов, что враг тебя прочитает перед боем и в бою. Есть и противоположность, когда идет повышенная эмоциональность, крики, вопли, выражения лица так и меняются, а врагу остается только гадать, какое же из них настоящее. Еще сюда неплохо ложатся крики и пафосные заявления вида: "Ты ничтожен перед моим кунг-фу! Моя Сила больше твоей!", и так далее. Врагу остается только гадать, то ли его вводят в заблуждение или он и вправду ничтожен?

Ну и гражданским мода на каменные лица тоже передалась, как же без этого?

Сразу Цунаде ничего не предпринимает, так как нельзя резко нагружать ногу. Прогулки в сад — самый минимум, поэтому она несколько раз смотрит на тренировки в магии и все. Затем, когда приживление набирает обороты, Цунаде еще раз смотрит, кивает и уходит. По-доброму кивает, это хорошо. Когда думает над решением, так и норовит сложить руки домиком и поставить на них подбородок. Злится — перебирает пальцами левой руки и слегка подергивает плечами, как будто разминает перед ударом. Шизуне, кстати, не такая скрытная, во всяком случае, в обыденной жизни. Обрадовалась — обняла, разозлилась — накричала, обидели — поплакалась Тон-Тон или мне.

У Цунаде такого нет, сдержаннее в чувствах и их проявлениях.

Чисто теоретически оно понятно, ей пятьдесят лет, война за плечами и так далее, возраст и опыт. Но это умом понимаешь, а глаза видят двадцатилетнюю красотку, разумеется, с сиськами, и все. Восприятие идет исключительно с этой точки зрения, типаж: "красотка с сиськами". Также, надо полагать, эта уловка хорошо обманывает врагов. Меня, во всяком случае, точно обманывает.

Так вот, в общем, оно и тянется, день за днем, однообразно и рутинно.

Несмотря на мое возмущение скукой, это — хорошее время. Именно потому, что оно скучное, однообразное и рутинное. За четыре безумных года у меня оказалось не так уж много моментов, когда можно было остановиться и как следует поскучать. Делать одно и то же день за днем, не думая о будущем. Не разрываясь на десять кусков, не ломая голову над обилием задач, не пытаясь удержать душевное здоровье и не тратя кучу сил на то, чтобы плохо притворяться нормальным ребенком.

И, скучая, тешить себя мыслью: "Да, пойду дальше, но пока что можно и расслабиться".

Так оно тянется до первого дня зимы, радующего нас обильным дождем и понижением температуры. Первого декабря Цунаде признает меня здоровым и годным к жизни. К тому времени слизни подъели весь загар и теперь ноги у меня реально одинаковые, белые. Также меня признают годным к нагрузкам и сразу прописывают порцию лечебной физкультуры. Выглядит это так.

— Приступим к тренировкам! — заявляет Цунаде, наставив палец.

Я же смотрю на нее, такую грозную и прекрасную в этой неизменной светлой тунике и зеленом халате, и думаю, что не зря трудился. Не зря вел разговоры, играл и выигрывал, собирал сведения у Шизуне, и так далее. Тот редкий случай, когда выигрывают все, и это означает, что дорога моя — верная. Есть, конечно, и побочный эффект: за эти полгода так привязался к ним всем, особенно Шизуне, что будет нелегко рвать эти связи, если дело дойдет до возможности перехода в другой мир. И все равно, на душе легко и покойно.

— Да, Цунаде-сама, — кланяюсь в крайне уважительной манере. — Есть приступить к тренировкам!

Никто не бежит сразу на меня в атаку с боевым кличем и техниками наперевес, да и сам никуда не бегу, но главное тут — обозначить готовность. Также, смешно сказать, но потом, сильно потом, уже в Конохе, до меня дошло, что Шизуне и затем частично Цунаде обучали меня по программе подготовки детей к поступлению в Академии шиноби с переходом в программу самой Академии. Техники, печати и умение ощущать чакру выкинули, оставив только теорию, но остальные вещи, которым учат детей в Академии, хорошо пошли.

Разумеется, рассказывали они с поправкой на возраст и мою иномирность, если можно так выразиться.

Триада-основа боевых искусств шиноби: тай-дзюцу или искусство рукопашного боя, ген-дзюцу или умение творить иллюзии и погружать противника в них, и нин-дзюцу, они же искусство ниндзя, известные как техники. Также еще есть кен-дзюцу, умение махать мечом и фуин-дзюцу, искусство печатей. Не тех печатей, которые шиноби складывают руками, для выполнения техник, а печатей, которые рисуются на бумаге или просто на полу. Сущность, кстати, там примерно та же: куча иероглифов — аналогов ручных печатей, и подача чакры, с определенным результатом. Основные действия в фуин это запечатывание и распечатывание, расширяющие возможности шиноби. Есть и другие возможности, но ими пока еще рано заниматься, не дорос. Эти пять дисциплин, три основных и две вспомогательных, охватывают, так или иначе, практически весь арсенал шиноби.

Мои навыки в рукопашном бое и владении холодным оружием признают нулевыми. Цунаде только цокает языком, и назначает тренировки по изучению базовых стоек и движений. Без ускорения и укрепления тела при помощи чакры тягаться с шиноби тяжело, практически невозможно, поэтому методику, чтобы хоть как-то противостоять, еще предстоит придумать, создать и воплотить в жизнь.

Попытки погрузить в гендзюцу проваливаются, хотя щекотание в мозгу ощущается. Эффект от вливания чакры, надо полагать. Большинство техник иллюзий построены на том, что шиноби подает свою чакру врагу в мозг, обманывая органы чувств последнего. Соответственно, способы борьбы построены на том, чтобы эту вражескую чакру отбросить или не допустить. У меня же получается, как с медчакрой, требуется не просто подать чакру, а концентрат оной, чтобы пошло действие. И не просто подать, а умело, с осознанием особенностей организма магов. Если же еще и защищаться, включая Окклюменцию, то порог воздействия становится вообще запредельным. Ни Шизуне, ни Цунаде не могут наложить на меня иллюзию, и это при том, что вообще не сопротивляюсь.

Правда, обе они признают, что почти не разбираются в этом искусстве, но все же.

Ниндзюцу мне недоступно, но зато магия де-факто разнообразнее по спектру воздействия. Если же брать боевой аспект, то тут опять все упирается в скорость, тренировки и методики противодействия техникам. Попутно выясняется, что удар кулака Цунаде в полную силу проламывает Протего, как будто это не энергощит, а картонка. После этого старая шутка, про убийство ударом сиськи перестает казаться смешной.

В общем, в этом направлении, есть над чем работать, и можно ожидать результата.

Фуиндзюцу, как и все, связанное с чакрой, опять оказывается не моим. Но при этом Цунаде уверенно заявляет, что я могу и должен создавать свои запечатывающие и барьерные техники, мол, это мне поможет в будущем. Исходит она из простейшей логики, раз чакру можно смешивать с природной энергией, то значит и фуин-техники должны быть мне доступны. Просто напитываться будут не чакрой, а природной энергией, да необходимо будет подобрать аналоги иероглифов. На примере взрывной печати — так называемой кибаку фуда — выясняется, что мне недостаточно нарисовать иероглиф "взрыв" по центру бумажки, нужно еще что-то, но что именно — шиноби не скажут. В общем, перспективы есть, но требуют опять же разработки с нуля.

И, конечно же, нужно понять, стоит ли вообще браться за фуин-техники или артефакторикой обойтись?

Вопрос далеко не праздный. Фуин, как и артефакты, дополняет и усиливает способности, и, самое главное, позволяет проводить действия без моего вмешательства. Грубо говоря, если заранее зачаровать арену, да изрисовать ее вспомогательными фуин, то смогу сразиться с любым шиноби. Ну, почти любым, ладно, но смогу. При этом у меня есть два потенциальных козыря: телепортация, то есть разрыв дистанции с шиноби, и подготовка артефактов, в перспективе фуин, до драки. Козыри сомнительные, конечно, скорость шиноби позволит им нанести удар, сбивающий подготовку к телепорту, и увернуться от ловушек и ударов, заготовленных заранее.

Но вот если первым же неожиданным ударом вбивать врага в землю по ноздри, то уже неплохо будет.

Плюс еще такой момент, что артефакты — это, по сути, вещи, с вплетенными заклинаниями, зачарованные заранее, как моя палочка. Вещи можно сломать, украсть, испортить, отобрать прямо в бою. Фуин — если понимать под ним рисунок из иероглифов — в этом плане удобнее. Не так заметен, ставится на любой предмет, можно прямо в воздухе разливать строчки иероглифов, хватало бы умения. Надо заметить, все эти метки, круги и лучи в печатях смутно напоминают мне все того же "Цельнометаллического алхимика", с их кругами преобразования и умением Эдварда кастовать круг руками, ибо он видел Врата. Я, конечно, Врат не видел, но аналогия сильная получилась и преследует меня уже несколько дней. С учетом способа попадания, мне чуть ли не наяву в зеркале мерещится Кимбли, Багровый алхимик, мастер-подрывник.

Так что, голове уже лучше, не суицидальная хрень мерещится, а просто хрень.

Типовые элементы снаряжения шиноби: держатель для сюрикенов (метательные звездочки), крепящийся к верхней части правой ноги. Как раз чтобы свободно свисающей рукой доставать. Пояс, дополнительно прикрывающий живот и к которому крепятся сзади одна или две жесткие кобуры, они же подсумки, для кунаев и боевых приспособлений, типа дымовых или газовых гранат. Жилетка — броня и разгрузка, с карманами для свитков, лекарств и прочей боевой алхимии. Высокий стоячий воротник как дополнительный амортизатор и защита для шеи. На голове хитайате, повязка с металлической пластиной, на которой выгравирован знак деревни.

Одежда, как правило, свободная и не стесняющая движений, но в принципе шиноби могут драться в чем угодно, даже голышом, если потребуется. Правда, доставать снаряжение будет неоткуда, но умельцы обходят и эту проблему. Нет, не в жопе прячут, а рисуют прямо на теле запечатывающие символы, куда и прячут необходимое. Также рукопашники и шиноби, активно использующие тайдзюцу, дополнительно бинтуют руки до локтей и голени ног. Так и удар сильнее, и бинты, при необходимости можно использовать кучей способов, начиная со связывания противника и заканчивая отвлечением внимания.

И Шизуне, и Цунаде рукопашницы, чистый ближний бой с элементами медицинских техник. Правда, спарринговать с Цунаде пока нос не дорос, поэтому выступаю против Шизуне. Помимо рукопашного стиля Цунаде, она использует еще и иглы и шприцы с ядами, которые крепятся в специальных держателях на ногах и руках. В конносферической теории я, со своими дистанционными техниками, наиболее неприятный противник для Цунаде и ее ученицы.

На практике же передо мной встает следующая проблема.

Атаки с почти предельной для заклинаний дистанции в пятьдесят-шестьдесят метров дают Шизуне время увернуться. Пусть она не всегда видит заклинания, но зато отлично наблюдает жесты и движения палочкой, и знает, что луч заклинания летит прямо. Уменьшение дистанции приводит к тому, что Шизуне в один рывок оказывается рядом со мной, и я не успеваю телепортироваться, разорвать дистанцию. Казалось бы, можно работать площадными техниками с предельной дистанции, но и тут обнаруживаются слабости. Местные шиноби, как и ниндзюки с Земли, широко используют выход из поля зрения. Стоит потерять на секунду Шизуне из вида, как можно сразу убегать. Промедли, и она объявится за спиной, вкалывая иглу с парализующим составом, у нас все-таки дружеский спарринг, а не схватка с врагом.

Поэтому вполне логичным решением было бы парить над схваткой, атакуя с приемлемых тридцати метров, но сверху. Но и тут внезапно нашлись слабости. Если недостаточно быстро создать леталку — паралич. Если недостаточно быстро взлететь — паралич. И даже если ты уже паришь в воздухе, то все равно паралич — ибо сюрикены, смазанные ядом, никто не отменял. Это в реальной истории звездочки так далеко не летали, но у шиноби все в порядке с этим вопросом. Мало того, что метательное железо летает на запредельные дистанции, так им еще и управляют, при помощи специальных металлических лесок, почти незаметных для взгляда. Этой же леской связывают врагов, из нее делают растяжки, и так далее, многофункциональная вещь, как и большинство предметов из снаряжения шиноби. Вся разница с Землей, что там ниндзя были изгоями общества и прятали свое снаряжение или использовали окружающие их предметы сотней способов, а здесь шиноби не прячутся и снаряжение таскают открыто.

В принципе, в теории, не все так плохо, как заявляет Цунаде.

Всего-то надо научиться летать, быстрее выполнять техники и научиться уклоняться от ударов, одновременно разрывая дистанцию телепортом. Все эти три задачи взаимосвязаны, а на мое робкое попискивание, мол, на хрена козе баян, а магу дзюцу, Цунаде грозно заявляет, что совершенно не желает, чтобы ее ученицу мог прибить соплей пробегавший мимо генин. Также становится понятно, что нужно устраивать тотальный обвес артефактами, корявыми, кривыми, одноразовыми, но артефактами и амулетами, способны работать без моего сознательного участия.

Ну и конечно искусство полета без приспособлений. Или хотя бы парения в воздухе.

Телепорт, завис в небе, ударил, отпрыгнул, завис, еще ударил. Как говорится, не съем — так надкусаю, буду телепортировать и парить над врагом, пытаясь достать объемными ударами, пока шиноби не убежит или не подставится под удар. Пока что тренируюсь на кошках, то есть Шизуне, но уже понятно, что без скорости здесь ловить нечего. Только за сегодняшнюю тренировку разрушено не менее полусотни деревьев Бомбардами, а на Шизуне ни царапины. Отсюда, кстати, тоже сделан вывод, уже озвученный Цунаде, не понимающей специфики магии. Вкратце говоря, магичить без палочки и не называть техники вслух, чтобы враг не знал, что происходит.

На мои очередные попискивания, о том, что без палочки мощи не будет, Цунаде только хмыкает и предлагает поработать головой. Хочешь жить — извернись, придумай, обойдись без палочки или замаскируй ее использование. Обширное поле для раздумий, в конце концов, шиноби не маги, и, образно говоря, необязательно рубить огромной секирой, когда можно кольнуть отравленной иглой, не так ли?

Хотя некоторых шиноби даже кувалдой по голове не проймешь.

Глава 15

21 декабря 76 года. Лес в 20 км от домика на окраине города Ёсино, страна Горячих Источников.

Также, в порядке тренировки, поправляю, насколько возможно покорёженную рощу и перепаханную после тренировки поляну. Чтобы не портить дом и сад возле дома, ходим тренироваться в лес за двадцать километров от города. Ходим, конечно же, подразумевает, что телепортирую всех в рощу. Ниндзя в реальной жизни могли за день больше ста километров намотать, на своих двоих, чередуя бег с ходьбой. Здесь шиноби могут больше и быстрее, вот только никак понять не могу, как они так быстро бегают без шлемов или хотя бы защитных очков? Глаза ж должны слезиться от ветра! Не говоря уже о передвижении по деревьям — а если веткой по лицу прилетит, на полной скорости?

Пока занимаюсь исправлением ландшафта, Шизуне начинает медитацию под пристальным наблюдением Цунаде. Освоение Режима Отшельника, он же сенмод, умение использовать природную энергию. Дело очень опасное, легко можно окаменеть навсегда. Не говоря уже о том, что надо иметь большие запасы собственной чакры, а также заключить контракт с призывными зверями, которые еще и не всякого будут учить. Цунаде, например, так и не освоила Режим Отшельника до конца, к моему удивлению. Хотя уж кому как не ей, ибо сенмод требует отличного контроля чакры, а у Цунаде оный контроль запредельный. И призыв есть, и чакры хватает.

Но все равно, не стала лезть в опасное дело, в отличие от Джирайи, который, вроде бы, прошел до конца.

Шизуне не могла призывать лечебных слизней, Кацую, и не работала с режимом Отшельника, до недавнего времени. Но тут совпало несколько моментов. Цунаде, вынырнув из забытья и вспомнив, что она шиноби Конохи, начала усиленно готовить Шизуне и подтягивать в медицине еще выше. Контроль, начало подготовки к овладению инфуин — печати ромбом во лбу Цунаде — специальное хранилище чакры в запас, и режим Отшельника, повышающий возможности шиноби в десятки раз. Толчком к тому послужили рассказы Джирайи о том, что мои творения несут, видите ли, огромный заряд природной энергии, и диагностика Кацую, подтвердившая это.

Самое сложное в работе с ПЭ (природной энергией) — суметь ощутить ее первый раз, прочувствовать внутри тела, а потом научиться балансировать с энергиями тела и духа. Там два этапа, но первый — суметь ощутить природную энергию, увидеть ее, научиться впитывать — самый трудный. Новичкам не хватает контроля, терпения, сосредоточенности. Когда же используются специальные средства, упрощающие впитывание, новичок всегда хватает энергии больше нормы и каменеет, если не прервать процесс. Цунаде была в курсе всего этого, благодаря болтовне Джирайи, а сотворенная мной вода послужила отличным стартовым заделом для начала освоения сенмода.

Но сама Цунаде так и не взялась за процесс, выставив вперед Шизуне.

— Агуаменти!

Шизуне выпивает кружку воды и сосредотачивается. Сейчас еще ничего, а в первый раз было вообще как в старой рекламе подгузников: "пью и писаюсь". Они пила сотворенную воду литрами, прежде чем начинала превращаться. Проще говоря, впитывала один процент из всей проглоченной энергии. Теперь КПД возрос, оставалось только следить, чтобы не выпить лишнего, ибо, как уже было сказано, переизбыток поглощенной ПЭ окаменяет тело и превращает неосторожного шиноби в зверушку. То есть, если бы Цунаде в свое время взялась за обучение и провалилась бы, то стояла бы каменным слизнем в обиталище Кацую, известном, как Лес Влажных Костей. Хммм, может, поэтому и не взялась, ни тогда, ни сейчас? Какой женщине захочется быть после смерти каменным слизнем?

Ну а так как магия несет в себе отпечаток моего духа, то Шизуне рискует стать каменной ежихой.

Когда она перебирает ПЭ, из нее первым делом лезут иглы, и тогда Цунаде применяет безотказный прием от Джирайи. Бьет Шизуне по голове или спине, приводя в чувство. Суть тренировки в том, что вода с зарядом ПЭ, облегчает восприятие и взаимодействие с этой самой энергией. Затем, когда Шизуне научится чувствовать и собирать ПЭ, начнется второй этап тренировки. Собрать ПЭ самостоятельно, сбалансировать с составляющими чакры, и получить сенчакру, выйдя, таким образом, в режим Отшельника. В этом режиме шиноби резко усиливается, хотя все риски обучения сохраняются. Но и плюсы весьма и весьма хороши.

Сенмод лечит организм, возможно, поэтому Джирайя до сих пор скачет за молоденькими козочками, хотя сам уже старый. В перспективе медицинские техники в сенмоде будут ого-го, всем врагам на зависть. Косвенно это подтверждается фактом взаимодействия Цунаде и Кацую на поле боя. Разделив свое тело на множество маленьких слизней, Кацую выступает ретранслятором чакры Цунаде, которая способна за раз вылечить сотню, а то и тысячу шиноби. Вполне логично предположить, что при этом Кацую вносит компонент ПЭ, то есть, в сущности, получается все то же лечение медицинской сенчакрой. Опять же, если Шизуне сможет войти в режим Отшельника, то и коронная техника Цунаде, Бьякуго, должна оказаться ей по зубам. Пока Цунаде (и в перспективе Шизуне) под техникой высшей клеточной регенерации, этой самой Бьякуго, ей плевать на раны, они моментально заживают.

В общем, полезное дело, а под присмотром Цунаде, не такое уж и опасное.

Еще подмывает предложить проверить, кто сильнее: Бьякуго или Авада, но молчу, такими вещами лучше не шутить.

Пока Шизуне учится и медитирует, занимаюсь магией и полетами, не теряя надежды научиться летать самому, без подпорок и костылей. Затем тренировка в метании (смесь броска и Левитации вполне так ничего) и физкультуре, для общего развития. Попутно Цунаде читает лекции по медицине, но блин, опасное это дело, в моем исполнении. Проблема все та же — с ПЭ, передоз которой вызовет окаменение пациента. Цунаде, на первой или второй тренировке, заявила, что мне это пригодится, если вдруг кто решит насосаться моей чакры. Нет, здесь не водятся вампиры, просто есть шиноби-умельцы, высасывающие чакру из врага.

Веселый мир, что и говорить.

Как-то, даже теперь трудно представить, что было бы, не столкни меня Джирайя с двумя наставницами, особенно с Шизуне. Цунаде мной тогда не интересовалась, фактически без мыла влез, навязал себя и помощь. В результате мое отношение к ней окрашено изрядной долей жалости. Не снисходительной жалости, сверху вниз, а реальной, ибо тетка пережила столько такого, что моя история — просто тьфу перед этим. И в то же время, для мира шиноби история Цунаде не является чем-то запредельным.

Тем не менее, Цунаде согнулась, но не сломалась.

Теперь, после многолетней помощи Шизуне и моего экспресс-толчка, разогнется обратно, и кто знает, может даже возродит клан? С ее уровнем регуляции организма рожать можно в любом возрасте. При этом Цунаде именно что строгая и требовательная наставница, спрашивающая за результат, суровая, но справедливая. До сих пор иногда пугает, когда начинает орать, выпускать чакру и давить взглядом, отчитывает за промахи, короче.

Зато после такой тренировки на устойчивость ни один шиноби уже не страшен.

Шизуне, в противоположность наставнице, никогда не давит, ласково объясняет и вообще с ней и учиться веселей, и осваиваться в обществе, да все что угодно веселей. Кажется, она уже воспринимает меня, как младшую сестренку, смешно, конечно, но вот так вот. Милая спокойная девушка, если забыть, что она — шиноби в ранге джонина и много чего умеет. И все равно, именно Шизуне создала в моей душе ощущение домашней атмосферы и продолжает поддерживать. Когда все спокойно, все друг друга любят, а проблемы незначительны.

Своим спокойствием Шизуне делает спокойнее и меня, и не устаю радоваться как это замечательно. Самой Шизуне в этих вопросах помогает Тон-Тон, ну вот с ней мы держим вежливый нейтралитет. Она не хрюкает в мою сторону, я не тискаю ее за пятачок. Все довольны, жизнь прекрасна и даже бушевавшие год назад гормоны спрятались по углам. Сознание, наконец, подчиняет тело, устранив раздвоенность, сводящую с ума.

Ну или безумие где-то там затаилось, но в присутствии Шизуне точно не вылезет.

Вечером, после душа, ужина и разбора тренировки, происходит разговор насчет возвращения. Под отчаянный стрекот цикад за окном, Цунаде интересуется, полулежа на диване.

— Знаешь ли ты, что моим дедушкой был Первый Хокаге?

— Эээ... да, Цунаде-сама, кто-то об этом рассказывал, — Джирайя, наверное, уже и не вспомню кто.

— У дедушки был младший брат, Тобирама, впоследствии ставший Вторым Хокаге, — сообщает Цунаде, неожиданно встав и подойдя к окну.

Не знаю, что она пытается там разглядеть, в темноте ночи, может, просто так легче концентрировать воспоминания? Вообще не положено вот так стоять в освещенной комнате в проеме окна, но террористов со снайперскими винтовками здесь нет, а по периметру забора сигналки моего производства. Паранойя периодически взбрыкивает, попутно тренируюсь в работе с местными материалами. Держатся недолго, каждый день клепаю новые, увы.

— Он создал технику мгновенного перемещения, так называемый Хирайшин, впоследствии усовершенствованный Четвертым Хокаге, — глухо продолжает Цунаде, глядя в окно. — Дедушка Тоби много чего создал, но сейчас речь пойдет именно о Хирайшине. В процессе его создания, пока техника отрабатывалась и изучалась, Тобирама перебрал множество вариантов техники. Работы эти были так опасны, что дедушка Тоби попутно создал Теневых клонов, но это так, к слову. Один из вариантов техники забрасывал применившего его в другой мир.

Цунаде молчит, потом разворачивается и возвращается на диван. Монументально ложится на бок.

— Я не знаю, что там произошло, и как обстояли дела с техникой. В конце концов, я была всего лишь маленькой девочкой, которая вертелась вокруг любимых дедушек и бабушек. Кажется, тогда Хаширама показал мне азартные игры, чтобы я не так энергично наседала на них всех. Сам Тобирама никогда не рассказывал, что там видел, но техника была занесена в список запрещенных к изучению и заперта в специальном хранилище.

А как же вернулся сам Тобирама? Или он просто через дырочку перехода подсмотрел, что там другой мир? Или как создатель техники, он знал, как ее отменить и вернуться? Позже, когда узнал о Теневых клонах, вспомнил этот эпизод и грустно посмеялся над собственной глупостью. Хорошо, что хватило выдержки не спрашивать про Второго, а уточнить по делу:

— То есть мне нужно попасть в это специальное хранилище?

— Да, но тебя туда не пустят, — внезапно выдает Цунаде.

И что мне, ходить и облизываться вокруг хранилища? Цунаде тем временем продолжает, слегка улыбаясь.

— Свитки находятся в Конохе, в личном хранилище Хокаге. Свитки Второго должен находиться там же, если их не украли или не уничтожили. И могу сказать сразу, что Тобирама не стал бы просто так запрещать технику, наверняка там есть какой-то подвох.

— Не говоря уже о том, что она рассчитана на пользователя чакры, — задумчиво киваю в ответ.

— Наверняка, но здесь уже ничего не поделаешь, — вздыхает Цунаде и садится. — И это-то вспомнила случайно, да и непонятно, за эти годы со свитком могло случиться что угодно. Возможно, его уже нет в хранилище, наследие Тобирамы многих интересовало. А хранилище Хокаге, хоть и охраняется усиленно, и запечатано, но все равно хранилище, куда можно проникнуть и уйти, хоть шансы и малы.

Вот-вот, жизнь тут суровая, но все равно, вдруг свиток Хокаге еще там и тогда — это шанс! Огромный, жирный шанс, ведь технику можно переработать или хотя бы понять, что она делает и попробовать воспроизвести магией. Уже есть к чему стремиться!

— Поэтому тебе и нужно тренироваться, — продолжает Цунаде, — сама понимаешь.

Да, понимаю. Кроме меня, никому этот свиток Хокаге нахрен не уперся, но все же! Даже такой шанс в сто раз лучше полного отсутствия шансов. Теперь, как минимум, точно известно, что путешествия отсюда в другой мир возможны, и что-то сомневаюсь, что это был мир Гарри Поттера. От вида магов Второй вряд ли бы стал объявлять технику запрещенной. Вообще понятно, что дело темное, до Цунаде дошли обрывки информации, но хвала магистрам, что дошли! Дедушка мог и не поделиться с внучкой информацией, и тогда мне пришлось бы искать другие варианты.

Теперь встать, поклониться и поблагодарить Цунаде, попросив указать направление на Коноху.

— Погоди, — усмехается Цунаде, — не торопись. Никто тебя просто так не пустит в хранилище свитков, не говоря уже о персональном хранилище Хокаге!

— Джирайя-сама упоминал, что Третий Хокаге — его учитель.

— И мой тоже, — кивает Цунаде. — Поэтому тебе придется набраться терпения и подождать еще. Весной мы отправимся в Коноху, и я поговорю с Третьим насчет свитка. Еще тебе мог бы помочь Джирайя, но он тоже редко появляется в Конохе. И сейчас у него дела далеко отсюда.

— Да, Цунаде-сама.

Конечно, еще вопрос, с чего бы Цунаде вдруг так взялась мне помогать? Именно мне, Конохе она пользу принесет своим возвращением и лечением. Или я просто старый дурак, и не готов поверить, что она помогает просто так, в знак признательности?

Вопросы, опять вопросы.

Нет, привередничать и воротить нос от подарка не буду, надо подождать — подождем, заодно потренируемся. Торопись не спеша — эта народная мудрость как нельзя лучше применима к миру шиноби. Не стоит горячиться и рваться вперед, можно ведь и шею свернуть. Также мне внезапно приходит в голову еще один подтекст насчет весны. Тренировки продолжатся по всем фронтам, и потом в Конохе Цунаде будет не стыдно называть меня своей ученицей, без потери лица. Мысль о том, что я теперь юный падаван или падаванка, невольно вызывает истерический смех. Но... терять лица нельзя, и я опять молчу

Сама Цунаде тоже не торопится продолжать, лежит величественно и думает о чем-то.

И все равно, в этот вечер долго не мог уснуть, горячечно предвкушая картины скорого возвращения домой.

Еще в один из следующих дней, ближе к Новому году, разговорились с Шизуне о моих ошибках во время боя. Или боев, все они проходят примерно одинаково. Шизуне, подогнув ноги, сидит в кресле, я в вольной позе на полу.

— Эмм, — Шизуне мило морщит лоб. — Какая твоя главная ошибка?

— Не надо было разговаривать с Джирайей?

Хихикаем. Вжился, блин, в роль. Сидят девчонки, сплетничают и хихикают.

— Это большая ошибка, — кивает Шизуне. — А в бою, в чем ты ошиблась?

Думаю. Главной ошибкой было вообще выходить в бой. Милая и домашняя Шизуне в бою собрана, сосредоточена, лицо суровое, да еще так и норовит чем-нибудь уколоть или поставить лечебную клизму страшного вида. Цунаде так та вообще, как прыгнет сверху, чуть не обосрался. Помните старую загадку: "Летит, кряхтит, когтями машет?" Так вот, в мире шиноби — это тигр, который имел неосторожность рыкнуть в сторону Цунаде. Лица у обеих куноичи не просто страшные — серьезные, но и сами они меняются. Как будто целенаправленно излучают ярость, гнев, подавляют тебя психологически заранее. И демонстрируют, что настроены на бой, победу, уничтожение врага.

А вне боя красавицы и скромницы, даже не скажешь, что чего-то могут.

— В том, что вступила в бой? — ответил я, не став упоминать понос от вида шиноби.

— Правильно! — радуется Шизуне.

Оппа, угадал. Молодец, возьми подгузник.

— С твоей скоростью тебе нельзя вступать в бой с джонинами, даже токубецу-джонинами, и теми, кто выше. Чем сильнее шиноби, тем он быстрее, неуязвимее, тем мощнее атакует, даже если он специализируется всего лишь в какой-то одной области.

— Ага, — поежился я.

Как же, помню и сегодня видел, Цунаде демонстрировала удар из "узкоспециализированной" области. Всего лишь контроль чакры и умение собирать оную в руке. Пара соток земли, камней и деревьев разлетаются, не всякая авиабомба так сможет.

— Так что твой уровень — генины, если будешь сохранять бдительность, — немного виновато улыбается Шизуне.

Она так мило сидит, подогнув ноги, что у меня прямо сердце щемит.

— Чунины — как повезет, если атакуешь первой, внезапно, из-под невидимости, и твой противник не будет в курсе твоих техник, то да, одолеешь и чунина, — продолжает Шизуне.

— Есть ли способы увеличить скорость, не считая чакры? — спрашиваю, лишь бы она продолжала говорить.

Чунины, генины, да плевать, от всех убегу, как Колобок.

— Есть, и Цунаде — сама уже подбирает тебе методики и готовит цепочку препаратов, которые позволят тебе стать быстрее. Так что готовься, вначале она возьмет у тебя много-много всяких анализов.

О, блин! Стоило попадать в другой мир, чтобы и тут сдавать бесконечные анализы?

Нельзя сказать, что Цунаде непрерывно читает лекции и командует, что делать. Она, конечно, умеет объяснять, но предпочитает задавать направление, чтобы ученик самостоятельно исследовал, думал и рос над собой. У Джирайи замечал нечто похожее, то ли бывшие напарники схожи в методах обучения, то ли это просто фишка у местных такая. В русле восточного менталитета, так сказать, ученик растет в указанном направлении, а когда чувствует, что зашел в тупик, приходит к учителю и тот его просветляет. Ну а если не приходит, то учитель спокойно курит бамбук и дальше под раскидистым деревом, а ученик долбится, образно говоря, в стену. Правда, не знаю, как на Земле, но есть тут такие ученики, что любую стену и гору могут сломать, чисто из упрямства.

Прямое обучение Цунаде практикует только в нескольких областях. Медицина, умение кулаком сносить дом, то есть контроль чакры, и азартные игры. Последнему меня немного подучила Шизуне, а первые два мне бесполезны. Чакры на которую завязано все в мире шиноби — у меня нет. Или есть, но так далеко внутри, что не достанешь, даже с помощью Цунаде. Так что, возвращаясь к начальному вопросу, Цунаде меня не учит особо. Тактика боя, направление, в котором стоит тренироваться, да и все, пожалуй. Остальное все — социалка, которой занимается Шизуне.

Но, помимо обучения, есть область, в которой Цунаде равных нет, и это вовсе не грудь. Истории из мира шиноби, времен легендарных первых Каге, которые, в свою очередь застали мир без Деревень. Однажды Цунаде даже рассказала длинную историю, которую, надо заметить, и Шизуне слушала с огромным интересом. Касалась история вопроса, почему же деревни называют скрытыми в чем-нибудь, если они де-факто, представляют собой крупнейшее или одно из крупнейших поселений в стране. Куда приходят каждый день толпы народа, нанять шиноби за деньги, и где живут толпы народа, обслуживающих этих самых шиноби. В стандартной раскладке, в Деревне на одного шиноби приходится десять обычных людей, закрывающих собой сферу услуг, продовольствия и так далее. В жизни все сложнее, но Цунаде не стала вдаваться в подробности, мол, будешь в Конохе — сама все увидишь.

Так вот, во времена кланов, скрытые деревни были реально скрытыми. Тогда узнать местоположение поселения клана было не проще, чем сейчас жениться на Цунаде. Скрытая, реально скрытая деревня, даже от крестьян, работающих на клан. Они доставляли продовольствие в одну из точек и не знали, куда оно уходит дальше. Желающие нанять клан обращались к одному из нескольких посредников, живущих открыто. Тот информировал клан и оттуда приходил представитель обсуждать условия найма. Посторонний в скрытом поселении — все равно, что мужчина на женской половине дома, в гареме. Немедленная казнь без объяснений.

Такая скрытность была вызвана малочисленностью кланов и обилием врагов.

Пускай у шиноби почти все — бойцы, но тогда клан, который мог выставить тысячу бойцов, спокойно мог заносить себя в десятку сильнейших. Относились к таким кланам и основатели Конохи, кланы Сенджу и Учиха, но все равно, согласитесь, когда общая численность клана — две тысячи человек, рабочих рук на все просто не хватает. Надо выполнять одиночные заказы, и надо выставлять силы на войну — тогдашний основной способ заработка кланов. Поселение надо охранять, у крестьян забирать еду, купцам продавать добычу, и так далее. Детей нужно растить и воспитывать, и делать бойцами. Дела в самом поселении и вокруг, обеспечение скрытности. Короткий срок жизни — гибель на заданиях, в столкновении с врагами, во имя мести и так до бесконечности. Каждый день на войне, неудивительно, что на первое задание ходили еще не достигнув десяти лет, делали детей в тринадцать, в шестнадцать руководили отрядами, а в двадцать погибали, оставив после себя семерых детей, из которых до двадцати доживет только один. Рожали тогда непрерывно, исходя из того же, из чего исходили крестьяне в средние века. Рабочие руки, в случае шиноби — бойцы для клана. Поэтому женщины-куноичи встречались тогда реже.

Все для клана, все во имя клана!

И все равно рук и ног на все не хватало, стоило где-то промахнуться, отступиться и враги ударяли в спину. Клан мельчал, терял силу, бежал или наоборот рос и разжирался, в результате чего соседние кланы объединялись и уничтожали выскочку. Полыхала бесконечная война, война каждый день. Основывались и откалывались дочерние кланы, гибли старые, росли новые, совершенствовались приемы, печати, техники, терялись и забывались, находились, изобретались другие, но все равно процесс шел. Каждый клан, если удавалось просуществовать длительное время, постепенно шлифовал и создавал свои особенные техники, так называемые хи-дзюцу, то есть тайные, скрытые. Посвящались в них только бойцы клана, часто шиноби меняли себе тела и сознание, для выполнения таких техник, со временем все это закреплялось в генах клана, и проводились селекционные программы по улучшению, родственные браки, добавление "свежей крови", с целью еще усилить техники, в общем, древние шиноби трудились, не покладая рук. Личная сила становилась достоянием клана, сильный боец мог служить щитом всему клану, создавать репутацию и славу. Что, конечно, не отменяло того факта, что после потери или гибели такого бойца, клан могли сожрать соседи.

Так что в те времена слово "скрытая" означало именно то, что должно означать.

Ну а потом пришел дедушка Цунаде и все перевернул вверх ногами. Как говорила сама Цунаде, Хаширама очень любил братьев и сестер, и очень тяжело переживал их гибель. Настолько тяжело, что взял и в одиночку изменил весь мир шиноби, своей безграничной добротой и Мокутоном.

Глава 16

22 декабря 76 года. Лес в 20 км от домика на окраине города Ёсино, страна Горячих Источников.

Таюя тихо выдохнула и поднялась из замаскированного лежбища в кустах только через десять минут после того, как прозвучали тихие хлопки Хирайшина. Распечатала заранее запасенную емкость с водой и пила, пила, пила, не в силах оторваться. Даже утрата бдительности и знание, что вредно так напиваться не могли ее остановить. Трое суток лежать в засаде не шевелясь, ни крошки еды, три глотка воды в день, и перед этим двое дней голодовки, но испытание того стоило. Снимки тренировок Цунаде и ее подопечных. Хирайшин. Тренировки по достижению режима Отшельника. Техники, которые демонстрировала девчонка.

Таюя довольно осклабилась.

Да, это стоило трех дней неподвижности, включая необходимость гадить под себя в специальную ямку, набитую мхом. Цунаде ничего не заподозрила, ее бестолковые помощницы тем более. Это стоило полугодовых поисков по всей стране Горячих Источников, трех попыток ограбления и двух изнасилования, а также подходов с целью опоить и продать в рабство. Это стоило всего, теперь Орочимару — сама будет доволен!

Быстро и четко Таюя уничтожила все следы своего пребывания и скрылась.

10 января 77 года. Кафе "1 рьё удачи", город Ёсино, страна Горячих Источников.

В мире шиноби не празднуют Рождество, по понятным причинам (хотя мне немедленно представился Христос шиноби-стайл, со словами: "не мир я вам принес, а технику" и "Мне отмщение и Аз Воздам"). Новый год — это точка отсчета нового года, а не повод устроить артподготовку из китайской пиротехники. О, конечно, у них тут есть свои праздники, фестивали и шествия, и думаю любой, изучающий Японию, был бы в экстазе, сумей он провести сравнение местных праздников и японских.

Но так как я в данном вопросе не просто чайник, а целый кипятильник, как говаривала одна моя знакомая, то сижу тихо и не отсвечиваю. Да и не найдешь тут елку, они севернее и южнее встречаются, там где снега и морозы. В этом планы страны шиноби напоминают бутерброд или копию Земли в масштабе 1 к 20 (условно), кому какое сравнение ближе. В общем, сверху и снизу по карте снега и льды, а по мере приближения к центру тепло нарастает. В условном центре карты находятся Коноха и страна Огня. Там всегда тепло, двойные урожаи, леса и реки, в общем, козырное местечко. Как и положено первопроходцам, сняли самые сливки, без всяких шуток.

С точки зрения эпохи кланов все тоже логично.

Сильнейшие кланы занимали самые лучшие места для размножения и роста, вот и сидели Сенджу с Учиха рядом посреди будущей страны Огня. Да и невозможно стать сильнейшими, сидя посреди льдов в стране Снега или в скалах уничтоженной страны Неба, или в бесплодных песках страны Ветра.

Мы тут, в стране Источников, тоже неплохо сидим, зима, а снега нет, и климат мягкий. Дожди, конечно, хлещут, и дороги размывает, но все же не гололед и не минус двадцать во влажном климате. И тренироваться приятно, забрался в лес и ломай деревья, сколько влезет. По плану как раз к концу зимы закончится начальный социальный курс, и я буду признан "условно подготовленной к жизни девушкой". По боевке — разработка ноги, тренировки и возвращение формы, и разучивание основных действий шиноби, плюс отработка сто первого приема карате, отработка до состояния безусловного рефлекса. Мне также стало ясно, что нужно поработать над портключами, сделать себе нормальную постоянную леталку и безразмерную сумку. Пока что толку ноль, материалы портятся быстрее, чем успеваю закончить, а приличного чакрапроводящего дерева или металла в окрестностях нет. Заказал груз из Страны Железа, но когда еще привезут, хорошо, если успею забрать до отъезда.

В остальном же тишина, красота и благолепие, и грядущий Поход в Коноху за Свитком, все с большой буквы.

Проблемы начинаются внезапно и резко, как в анекдоте про зебру. Как говорится, ничто не предвещало беды, тренировки идут своим ходом, и тут случается страшное. Мы сидим во все том же "1 рьё удачи", на правах постоянных клиентов за самым лучшим столиком. И обзор прекрасный, и с тыла никто не зайдет, и до кухни недалеко, блюда быстро приносят и есть запасной путь к отступлению.

Начинается все с того, что кружка Цунаде берет и дает трещину ни с того, ни с сего.

Цунаде и Шизуне тревожно переглядываются, как будто увидели не трещину, а дохлую мышь. Не успеваю задать вопрос, как подскакивает владелец кафе и поздравляет Шизуне с выигрышем. Обед за 1 рьё, и так как она какая-то там юбилейная выигравшая, то ей еще талон на спецпитание, подарки от заведения и прочая слава. Цунаде, по мере перечисления, проявляет признаки все возрастающей тревоги. Да и Шизуне, собственно, тоже.

Тут я вспоминаю рассказ о том, что Цунаде нельзя выигрывать и тоже начинаю дергаться. Долги Цунаде все выплачены, репутация в городе резко улучшилась, ибо она взялась за почти бесплатное лечение и операции, и что тут может случиться плохого? Болезни и пищевое отравление исключаем, два мега-медика это вам не баран чихнул! Банк сгорит? Наиграем еще денег, хрен ли нам, кабанам, нет, на проблему это не тянет. Да и выиграла Шизуне, а не Цунаде, может и пронесет? Пока я размышляю на эту тему, неприятности все-таки приходят, хотя и не ко мне.

— О нет, — шепчет Цунаде, — не может быть!

Оборачиваюсь. На входе в кафе стоит смутно знакомый мужик. Длинные черные волосы, подведенные фиолетовым глаза, огромный канат, тоже фиолетового цвета, завязанный на поясе и с узелком бантиком сзади. Бледная рубаха, серьги в ушах — неужели представитель общины пидарасов с претензиями к сиськам Цунаде?

— Ку-ку-ку, какая встреча! — клекочет мужик.

И тут я вспоминаю, что именно его показывал Джирайя в вечер первого знакомства. Орочимару, третий Легендарный ниндзя, и он явно пришел не за тем, чтобы повспоминать с напарницей былые деньки.

— Вот она, Орочимару — сама! — рядом с мужиком появляется рыжая девушка.

Призраки прошлого набегают, ага. Это же та рыжая из онсена, которая на Джирайю ругалась и еще флейту из жопы доставала! И показывает прямо на меня, ну вот, приехали. В этом мире легендарные ниндзя только и делают, что набегают на меня, видимо мода такая в этом сезоне.

Тело тем временем готовится к драке, ибо обещанные неприятности появились.

Посетители кафе потихоньку разбегаются кто куда. В этом мире слова о желании убивать не просто слова. Когда сильный шиноби позволяет прорваться своей ненависти и желанию убивать, попавший под воздействие видит собственную смерть, падает духом и вообще получает минус десять к морали. Шиноби специально тренируются противодействовать такому, но все равно, даже их можно пробить, чего уж говорить про обычных горожан.

Пусть даже сейчас никто специально друг друга не давит, но в кафе присутствуют два могучих саннина, ломающих друг друга взглядами. Этого уже достаточно, чтобы горожане почувствовали себя неуютно и начали исчезать.

Сам Орыч, как я его перекрестил, стоит спокойно, с насмешливым видом.

— Цунаде, столько лет прошло, а ты все такая же красотка, — после чего высовывает длинный язык и облизывается.

Гыы, не наврал Джирайя в образе, интересно, это просто подражанием змеям или Орычу реально такой длинный язык нужен? В ухе там ковыряться или монетки из щелей доставать?

— Что тебе нужно, Орочимару?! — выкрикивает Цунаде, вставая.

— Может я просто пришел поболтать, а? — и с этими словами он садится за ближайший к двери столик.

Дальнейший разговор идет через все кафе, рыжая встает в дверном проеме и приваливается к косяку.

— После стольких лет и бегства из Конохи ты пришел просто поболтать? — презрительно заявляет Цунаде.

Орочимару пожимает плечами, мол, почему бы и нет? После чего переходит к делу.

— Ты же поможешь мне по старой дружбе?

— Нет! — не задумываясь, отвечает Цунаде.

— Необходимо, чтобы ты вылечила одного из моих подчиненных, — невозмутимо продолжает Орочимару. — Не спеши отказываться, Цунаде, ведь ты даже не знаешь, что я могу предложить взамен!

— Не слушайте его, Цунаде-сама! — тут же заявляет Шизуне.

Орочимару переводит взгляд на нее и облизывается плотоядно. Шизуне отшатывается, меня просто передергивает.

— Я могу вернуть их, Цунаде, — почти шипит Орыч, — вернуть их к жизни. Дан и Наваки, они снова будут рядом с тобой! Живые!

Дана она любила, это я в курсе, а Наваки — ее младший брат, которого Цунаде оплакивала не меньше. Перевожу взгляд на Цунаде, сидит, вперившись в Орыча. Рука теребит кулон, висящий на груди. Кристалл — шестигранник, величиной с мизинец, светло-зеленого цвета. На самом деле — это чакра дедушки Цунаде, все того же навязшего в истории и мыслях Хаширамы, первого Хокаге. Да, вот так вот, кристаллизованная чакра, больше ни у кого такого кулона нет. Умел Первый творить невозможное, чего уж там. Подарил кулон любимой внучке, просто подарил. Цунаде же дважды дарила кулон и дважды она забирала его с мертвых, окровавленных тел. Так что неудивительно, что кулон для нее — фактически материальное воплощение мыслей о Дане и Наваки.

Орочимару умеет возвращать мертвых к жизни?! Ну, пиздец, приплыли!

— Так что это справедливый размен, к тебе вернутся брат и возлюбленный, а взамен можешь отдать мне эту девчонку, обещаю, я буду хорошо о ней заботиться! — и тычет языком в мою сторону.

Угу, кунилингус длинным языком каждый день и трехразовое питание. Но Цунаде-то в шоке, застыла и молчит.

— Предлагаю убираться отсюда, — шепчу в сторону Шизуне, намекая на телепортацию.

— Подумай об этом, Цунаде, — вкрадчиво шипит Орыч, — ведь ты так страстно хотела вернуть их все эти годы!

Цунаде молчит, с широко раскрытыми глазами. Похоже, верит, что Орыч на такое способен, очень интересно. И страшно, неужели продаст Орычу? И, если Цунаде скажет да, то Шизуне что — примется меня вязать? Может не будем доводить до такого уровня песца? Сам замер на секунду, с ужасом представляя, что сейчас Цунаде скажет "да", а я не смогу ничего сделать, и тогда Орыч меня уволочет в свою нору. Передергивает. Брр, да он же натурально гипнотизирует, как настоящая змея! Так, взгляд немного в сторону, пора брать ситуацию в свои руки.

Шаг вперед, как будто закрывая собой Цунаде.

— Орочимару-сама, я согласна, но только при одном условии!

— Вот так-то лучше ку-ку-ку, — клекочет Орыч,— Какое условие?

— Можно ущипнуть вас за щеку?! — и пытаюсь сделать такое любопытно-изумленное лицо.

Орочимару в некотором ахуе, но потом кивает и демонстрирует язык. Такое ощущение, что он им хвастается.

Делаю еще шаг к нему. Надо полагать, товарищ Орочимару не в курсе магии, иначе не соглашался бы. Схватить за щеку, телепортироваться, расщепив Орыча на уровне шеи. Дать пинка его голове и пойти по своим делам дальше. Можно телепорт сделать даже в пределах кафе, тогда и ходить никуда не надо будет. Без головы товарищ вряд ли выживет, хотя хрен их знает, этих шиноби. Впрочем, ничто не мешает мне повторить телепорт с расщеплением, в случае нужды.

В любом случае, если Орыч нападет, то шансов не будет, а так хоть что-то, пока Цунаде в шоке.

Лучше так, чем ждать, вздрагивая от мысли, что сейчас меня возможно предадут те, кому доверился.

— Что? — вздрагивает Цунаде, как будто выходя из сна. — Гермиона, стоять! Ни шагу к этому... этому...

— Красавцу и гению, ку-ку-ку?! Гермиона, какое славное имя, подходи, не бойся, ведь мы договорились? Твоя наставница будет счастлива, когда к ней вернутся

— Мне не нужно счастье такой ценой! — и Цунаде ломает стол справа от себя.

Меня оттаскивают за шкирку и почти швыряют на пол. Тупо созерцаю спину в зеленом халате с надписью "Азартные игры". Да, Цунаде очень любит азартные игры, но в эту играть не стала. От нервного облегчения дрожат ноги и хочется одновременно расплакаться, закурить и обоссаться, ровно в такой последовательности.

— Какой ценой? Видишь, девочка и сама не против, а я слово сдержу, — возвращается к прежней теме Орыч, — и Дан будет с тобой, теперь уже навсегда!

Пауза. Цунаде напрягает кулак, и тихо, еле слышно, отвечает.

— Он и так всегда со мной, и если ты готов торговать своими учениками, то я — нет!

— Сколько пафоса, — отвечает Орочимару, вставая. — Нет — так нет, но подумай, Цунаде, мое предложение в силе, и если что

— Убирайся! — Цунаде уже почти не сдерживает себя. — Не желаю с тобой разговаривать!

Рыжая у двери напрягается и достает флейту. Но Орочимару машет рукой, и они скрываются, оставив после себя облачко дыма. Ффффух, я уж думал, сейчас будет махач, и они разнесут полгорода! Меня колотит нервным отходняком, но все же поднимаюсь и пытаюсь поблагодарить.

— Спасибо, Цу

Бдыщь! Цунаде разворачивается и ломает стену, выпуская пар и едва не снося мне голову.

— Дура!! — орет она. — Что это еще за ущипнуть за щеку?!!

Тупая шуточка про ревность едва не слетает с языка, но зубы вовремя прикусывают, до крови. Блин, вот дурная голова, так до смерти дошутиться можно. Цунаде, злобно выдохнув, почти рычит.

— Всё! Мы уезжаем и немедленно! Ущипнуть! Я тебя сама ущипну, год будешь лечиться!

Шизуне, извиняясь и кланяясь, сует деньги куда-то под прилавок. Обошлось, уффф, как хорошо.

Шизуне: Цунаде-сама, ведь Орочимару...

Цунаде (устало): Да, он говорил серьезно. И выполнил бы обещание.

Шизуне: Так ведь вы мечтали об этом, разве нет?

Цунаде: Ох, Шизуне, ну сама представь, как бы я смотрела в глаза твоему дяде? Что бы я ему сказала? Что отдала девушку, доверившуюся мне, в обмен? Что использовала ее стремление вернуться домой, к семье, лишь бы самой заполучить семью? А? И представь, что сказал бы Дан, услышав такое?

Шизуне (еле слышно): Думаю, он бы очень рассердился.

Цунаде: Именно! И не только рассердился! Нет уж, хватит жить воспоминаниями! Спасибо Орочимару, что он напомнил мне, что мертвые — мертвы, но если еще раз встретится на дороге — прибью. Хватит жить прошлым и тратить бесцельно свое время! Поэтому мы отправимся в Коноху немедленно!

Шизуне: Если Орочимару нападет по дороге?!

Цунаде (качает головой): Хотел бы напасть — напал бы здесь, в Ёсино. Скорее попробует еще раз договориться, но я этого не позволю! Да и приходил он за другим, Гермиона — это так, попутно ему на глаза попалась. Нет, если бы Орочимару хотел драки, то он не ушел бы, а продолжил разговор.

Шизуне: А если бы он не начал требовать Гермиону, вы бы согласились?

Цунаде (устало): Конечно же, нет! Прошлое в прошлом, и я вспомнила, что все еще шиноби Конохи! Не знаю, какую гадость замышляет Орочимару, но точно знаю, что он ее замышляет!

Шизуне выглядит немного озадаченной, но Цунаде уже закончила разговор.

Пока я собираю вещи, эти две красавицы о чем-то шепчутся, и ошарашивают меня, что мы, мол, не просто уезжаем, а немедленно идем в Коноху! Да, вот тебе и встреча напарников, поговорили, называется. Сразу трах-бах, планы насмарку, переезжаем, ладно хоть драться не стали. Вообще, такое чувство, что Орочимару провоцировал и прощупывал реакцию, не слишком-то рассчитывая на результат.

Идем, так идем, на мир посмотрим, себя покажем.

Надеюсь, по дороге Орыч не набежит? Впрочем, надо на будущее усвоить — не колебаться, а сразу телепортировать этих двоих, пока не началось. И над щитами работать и работать, раз не могу тягаться в скорости, так хоть в защите скромно постою.

— Я опоздал, — в дверях появляется Джирайя. — Вижу, вы уже поговорили с Орочимару, Цунаде, Шизуне, Гермиона, рад, что ты по-прежнему с нами!

И подмигивает еле заметно, растерянно моргаю в ответ.

— Уже уходите? — продолжает Джирайя, а я чуть ли не ржу неприлично. — Правильно, здесь оставаться опасно!

— Что случилось? — хмурится Цунаде.

— Расскажу, когда выйдем из города в лес.

Там выходить-то, метров пятьдесят, ибо домик на окраине. Поэтому не прошло и десяти минут путешествия (Джирайя опять заявляет, что стар уже скакать по деревьям, и мы идем пешком), как Цунаде поворачивается и нетерпеливо спрашивает.

— Мы уже в лесу. Что случилось?

— Случилось то, что информация о Гермионе, пусть и в виде дважды искаженных слухов добралась до ушей Орочимару, и он отправился в путь.

— Да, мы его уже встретили, — хмыкает Цунаде, — и поговорили.

Невольно оглядываюсь в сторону скрытого за деревьями Ёсино. Что было бы, начнись драка саннинов? Думаю, вокруг было бы все в воронках, а сам городок едва ли уцелел бы. Можно сказать, отделались легким испугом, всего лишь кафе немного попортили, и даже заплатили за это.

— Орочимару не стал с вами драться, потому что у него за спиной погоня, — неожиданно сухо и жестко заявляет Джирайя. — И лучше бы нам последовать примеру Орочимару и не встречаться с той погоней.

— Объяснись!

— Я сам узнал о них недавно, когда кое-что разузнавал в Скрытом Тумане. Рассвет, так они называют себя.

— Рассвет? — недоуменно переспрашивает Цунаде.

Я же только хмыкаю. Рассвет — Акацуки, но у меня внезапно проходит из глубин памяти интернет — ассоциация. Ака — интернет-аббревиатура, означающая "также, известный как" (also known as), и на выходе получаем следующее. Организация под названием: "Также известные, как Цуки". Но веселиться рано, как показывают следующие слова Джирайи.

— Верхушка Акацуки, в которую входил и Орочимару, сплошь международные преступники и шиноби S-класса. Орочимару предал организацию, и теперь они желают отомстить. Стоило ему высунуть нос из своего убежища, как сразу на хвост села погоня. Это также означает, что цель Орочимару известна и Акацуки, и что они предпримут в связи с этим, я не знаю. В половине дня отсюда пересек их путь.

— И?

— Постояли, посмотрели друг на друга, — тяжело роняет слова Джирайя. — Они вдвоем в сторону, я к вам бегом. Не рискнули биться, никакой уверенности в победе.

— Джирайя! Ты же легендарный ниндзя! — восклицает Цунаде.

— Как и ты, — парирует Джирайя, — но, извини, в бою один на один ты уступишь Орочимару, а он уступит половине из верхушки Акацуки. В их числе, например, небезызвестный тебе Учиха Итачи.

— Это который в одиночку свой клан вырезал? — безразлично уточняет Цунаде. — Так что, теперь Акацуки у нас на хвосте?

— Не знаю, — разводит руками Джирайя, — все зависит от того, какой им дан приказ. Думаю, они последуют за Орочимару, пока не потеряют его след, но на всякий случай провожу вас до границы страны Огня. Нет, лучше провожу до самой Конохи.

Цунаде подозрительно смотрит на Джирайю, видимо, заподозрив непотребство, но ничего не говорит. Джирайе же, похоже, не до шуток, даже подглядывание на втором плане. Собран, готов к бою, не балагурит налево и направо. Дело серьезное, с этим Рассветом, похоже, шутки плохи.

Неожиданно всплывает глупая мысль.

Джирайя же может в сенмод, интересно, что будет, если ему Омут продемонстрировать? Да с записью с прошлых посещений онсенов? Он же помрет от счастья, не иначе. Как минимум от тревоги отойдет, и первым фильмом в этом мире будет не "Прибытие поезда", а "Прибытие Цунаде".

— И все равно, как-то это странно, столько лет Орочимару занимался своими делами, а теперь вдруг вылез и обратился с предложением? — произносит Цунаде, обращаясь к Джирайе.

— Ты же знаешь, что он так и не сумел освоить до конца работу с сенчакрой, несмотря на полученный призыв змей, — отзывается Джирайя, продолжая неутомимо шагать и сканировать округу.

Намек более чем жирный. Кто-то запалил тренировки Шизуне, без вариантов, и даже сумел понять, что на них происходит. Или передал инфу, а Орыч уже сам разобрался. Опять хреновая маскировка подвела, но это уже не моя вина. В смысле, ведь там и Цунаде была, и Шизуне, которая как ни крути, а все же целый джонин. А джонин у местных шиноби — это ого-го, не хрен собачий.

Цунаде, видимо, тоже все понимает, потому что не орет и не ищет виноватых.

— Понятно. Так теперь эти Акацуки придут за Гермионой? Или Шизуне?

— Или за тобой, — ободряет ее Джирайя. — Знаешь, во сколько твое тело оценивается на черном рынке?

— Только дураки, которые желали получить награду, давно перевелись, — презрительно хмыкает Цунаде.

— О нет, Акацуки не дураки, — качает головой Джирайя, — будем надеяться, что они не рискнут сунуться сразу к двум из легендарной троицы.

На этом разговор обрывается. Мы шагаем и шагаем, по еле заметной тропинке, забирая к западу. Мимо основных дорог, пока не уйдем от Ёсино километров на десять, так думаю. Потом все-таки вернемся на дорогу и топ-топ ножками в Коноху. Два саннина и джонин — это сила, но тот, кто способен одолеть такую силу, достанет где угодно. Неважно, в чащобе или на дороге, или в городе.

Поэтому, полагаю, мы будем топать с удобствами по дороге, по новому для меня отрезку дороги. В Коноху.

Глава 17

10 января 77 года. В 2 километрах от города Ёсино, страна Горячих Источников.

Приказав Таюе следовать на основную базу в стране Звука и заняться там подготовкой к грядущему через полгода экзамену на чунина в стране Огня, сам Орочимару не спеша пошел напрямую через лес. Торопиться было некуда, Акацуки пересеклись с Джирайей и повернули в сторону. Стравить бывших напарников с другими бывшими напарниками не удалось, но если бы получилось — было бы забавно, думал Орочимару. Затем его мысли вернулись к основной операции, которая разрабатывалась уже много лет, изменялась, откладывалась, но как змея неуклонно ползет по скале все выше и выше, добираясь до гнезда орла, так и Орочимару шел к цели. Многое уже сделано, и теперь Орочимару считал расклады, исходя из состоявшегося разговора. Цунаде проснулась и снова с Конохой, вернется туда, и прихватит девчонку. Возглавит корпус ирьенинов, минимум. Агент там есть, контроль будет.

Операция захвата — необходим другой подход, обдумать детали.

Акацуки уходят из Тумана, усилили слежку, предприняли попытку захвата. Джирайя. К основной цели прибавилась побочная, девчонку надо захватить. Эдо Тенсей, что предпримет Коноха? Мысли саннина скользили, сплетались в клубок змей, он учитывал все новые и новые факторы, строил варианты, отметал их, возвращался, улучшал, опять отбрасывал. Найти решение было нелегко.

Когда тебя активно разыскивает международная преступная организация, в которой ты состоял, мало кто решится высунуться и действовать. Орочимару же позарез нужно было не то, что высунуться, а провести операцию столь громкую, что о ней будет говорить весь мир. Напасть на родную Великую Деревню, Коноху, и разгромить ее настолько, чтобы Коноха не могла выделить сил на преследование и создание проблем Орочимару. Когда со всех сторон поджимают четыре других Великих деревни, Конохе будет не до преступника — саннина, но только если нанести сильный удар.

Удар в самое сердце.

По всему выходило, что стоит затаиться и появиться только в конце операции, когда не обойтись без личного участия. В Конохе немного успокоятся и расслабятся за это время. Усилить подготовку к операции, учесть присутствие Цунаде и Джирайи. Бросить кость Акацуки и стравить их с Конохой под шумок. Орочимару терпелив, не удалось с первой попытки, удастся со второй, пятой, десятой. Предусмотреть запасные пути отхода, обдумать все варианты и, в нужный момент, парализовав врага наглостью, как змея парализует птицу, схватить добычу одним броском и съесть!

На бледных губах Орочимару проскользнула улыбка от сравнения.

Дальнейший путь по лесу прошел спокойно. Бледная фигура скользила меж деревьев, распугивая всех на пути.

Уходя, провожу рукой по лицу. Не тот случай, чтобы кланяться напоследок или пускать ностальгическую слезу, но и просто так равнодушно уйти невозможно. Вот этот широкий неказистый дом на окраине города стал именно что домом, пожалуй, первым с того момента как вся эта карусель завертелась. Ни в Хогвартсе, ни в Дурмштранге, ни у "родителей" ощущения дома не было. Суррогат, возможно, в который я отчаянно пытался поверить, не более. Здесь же оно было, даже в периоды больничной скуки и тоски, все равно, устойчивый покой и уют, даже не знаю, как описать. Могу только повторить вслед за Максом Фраем: "ощущение, что все в твоей жизни правильно", где-то так.

Вывод: во всем виноваты не только Шизуне и Цунаде, но и я сам, когда начал вникать в их жизнь и проблемы.

В результате произошедших событий, разговоров, усилий, они твердо и устойчиво перешли в категорию "близкие люди". Соответственно и дом перешел из разряда "место, где можно уронить жопу и поспать", в категорию дома. Обратное отношение — тоже весьма родственно-близкое, нечто среднее между ученицей и младшей сестренкой. Без сюсюканий, нормальное, теплое отношение. Как оно так получилось, не то, чтобы загадка, просто немного удивительно. Никогда не был мастером сходиться с людьми, а тут прямо организовал сходу новую ячейку общества.

И это прекрасно, скажем прямо.

Так что, относиться равнодушно к уходу никак не получается. Волнение, сродни тому, с которым мы провожаем уезжающих друзей и родственников, скрашивается парой моментов. Во-первых, мы сами можно сказать те уезжающие, и во-вторых, уезжаем прежней компанией, плюс на новом месте будет новый дом, наверное, уже постоянный. Это к тому, что даже если искомый свиток на месте, то его еще надо будет разобрать, дешифровать и приспособить технику, изложенную в нем, к моей энергетике. Навскидку, из возможных способов только фуин, в котором не то, что конь не валялся, даже пони мимо не пробегал. Придется изучать энергетику и что-то рожать на ходу, но это в будущем.

Посмотрим, разберемся по ходу пьесы.

Где-то в стране Воды, в это же время.

Одна из баз международной преступной организации, самоназвание "Акацуки".

Базы Акацуки лишь назывались базами. Де-факто это были укромные, отлично замаскированные пещеры в скалах или под землей. Склад припасов, медикаментов, место помыться и поспать, организовать встречу и все. Сами базы предназначались только для высшего состава организации, девятки шиноби S-класса, международных преступников и местами не совсем уже людей. Рядовой состав организации был раскидан по всем странам, и в массе своей даже не знал, что входит в "Акацуки", а, например, искренне считали себя входящими в банду какого-нибудь Горо-одноглазого. Это "мясо" мобилизовалось по мере необходимости под те или иные задачи. Среднее звено также было замаскировано и размыто в гражданских структурах стран. Финансисты, посредники, скупщики, вербовщики, транспорт — они знали своих подчиненных и вышестоящего представителя, тот, в свою очередь, еще более высоко стоящего, и в конце пирамида замыкалась на нескольких из девяти руководителей.

Большинство в пирамиде, во всех звеньях даже не знали, что работают на "Акацуки". Только ближний круг руководителей, самые доверенные, по одному на страну. Но все равно, "что знают трое — знают все", и сведения, информация потихоньку утекали. После бегства Орочимару из организации пять лет назад было решено немного открыться и работать под флагом наемников. "Акацуки" предоставляли услуги силовой поддержки, сопровождения, захвата, всего, что было связано с войной, техниками и оружием. Информация продолжала утекать, но с этим ничего нельзя было поделать. Слишком много вовлеченных лиц, слишком не сдержаны некоторые из девяти, слишком грандиозны планы, в которые постоянно, сами того не зная, вмешивались шиноби других стран.

Сейчас на базе происходила приватная встреча руководителя Акацуки, по имени Пэйн и шиноби из ближнего круга, по имени Тоби . Помимо ближнего круга руководителей, отвечавших за координацию работы, шпионажа и добычи денег по странам, был еще и ближний круг шиноби. Кандидаты в руководство, умелые и опытные, стремящиеся получить S-ранг, место в совете организации и вожделенный черный плащ с красными облаками.

Пэйн, закутанный в плащ рыжий парень, с пирсингом в носу, ушах, торчащими из рук и ног штырями, и концентрическими кругами в глазах, разговаривал с шиноби в спиралевидной маске, оставляющей открытым правый глаз. Одет шиноби был в серый универсальный комбинезон, на ногах носил столь любимые многими шиноби сандалии на резиновой подошве, с прорезью в районе пятки. Туда заводилась лямка от штанов, и в результате сандалии плотно прилегали к ноге, в то же время не мешая выпускать чакру из ступней.

Сейчас Тоби докладывал Пэйну о битве за Деревню, скрытую в Тумане, Киригакуре.

Тоби: Внезапно, в разгар боя, этот Ао заорал, что распознал гендзюцу на Ягуре, и после этого сражение было проиграно. Часть шиноби Ягуры почти сразу же повернулись и ударили по своим же, а самого Четвертого Мизукаге растворило кислотой Мэй. Не раскрывая лица, ничего нельзя было сделать, пришлось скрыться. Киригакуре захвачена силами Теруми, так что скоро в деревне будет новая Мизукаге.

Пэйн: Разве мы не планировали отступление?

Тоби: Я думал извлечь треххвостого перед бегством, было бы легче держать связь с остальными через Гедо Мазо. Но зато теперь нам известен примерный срок, который у нас остался до начала действий. Треххвостому потребуется примерно три года, чтобы переродиться, и надо будет успеть его захватить до того, как деревни протянут руки.

Пэйн: Три года. Хорошо, у нас будет время подготовиться.

Тоби (качает головой): Из этих трех лет год уйдет на захват страны Дождя, так что времени не так уж и много. Меня больше беспокоит Орочимару, он похитил свитки, наши тайны, состоял в руководстве, если он решит разгласить информацию, план сорвется. В любом случае, он может стать проблемой.

Пэйн (высокомерно): Пошлю Сасори, пусть займется своим бывшим напарником и заодно найдет нового. Слегка прижмем Орочимару, намекнем, и он будет молчать, как и прошлые пять лет. Потом, когда начнется, можно будет с ним открыто разобраться, а сейчас лучше сосредоточиться на переезде и захвате, а также усилении организации.

Тоби (внезапно хихикнув): Ты — тут главный, командуй, босс. Тоби — хороший мальчик и его ждут!

После чего он исчез, свернув спираль, под стать маске, прямо в воздухе, и оставив Пэйна в одиночестве.

11 января 77 года. Граница страны Горячих Источников и страны Огня.

Весь день сидим в лесу, пока Джирайя проводит разведку в Ёсино, не интересуется ли кто нашим отъездом, и вообще что там и как. День проходит спокойно, без надрывов и паранойи. Готовим обед, тренируемся — Шизуне мечет в меня специальные мячики, такие обычно используют для разработки кисти. Больно и немного обидно за собственную неуклюжесть, но Шизуне, ласково улыбаясь, лечит (тренировка на концентрацию чакры) и обида проходит. Попутно объясняет, что, мол, мои движения до сих пор слишком предсказуемы. Как делать их непредсказуемыми — увеличивать скорость, тренировать тайдзюцу и обманные движения, в общем, не совсем мой стиль. Потом Шизуне медитирует, пытаясь впитывать сен-чакру, а Цунаде бдит и попутно читает мини-лекцию о деньгах и власти.

Еще в начале эпохи чакры, когда даже не начали складываться кланы, носители чакры радостно хватали власть, пытались завоевать соседей, в общем, как обычно, только теперь и с чакрой. Стихийный процесс продолжался какое-то время, пока не стало понятно, что так дело не пойдет. Одержимые силой, чакропользователи постоянно воевали, убивали, запускали свои государства и города, ломали чужие, и пока дрались с одним, в спину им били еще трое соседей, таких же могучих повелителей чакры. В результате анархия, разруха, голод и нищета массовым ураганом пронеслись над странами. Болезни, массовые смерти, полный разрыв коммуникаций, в результате все чуть не скатилось в каменный век. Но люди как-то удержались, выжили, и процесс перешел в следующую фазу. Функции власти и силы были разделены, правитель-феодал, он же Даймё, возглавлял страну, используя в качестве армии кланы шиноби, которые как раз тогда и начали оформляться. Кланы выясняли у кого длиннее, резались, убивали, но при этом, стараясь не трогать мирное население.

Подоплека очень проста: продолжи чакропользователи свою политику, на всей планете остались бы они одни, а потом бы они вымерли, выясняя, кто сильнее. Смысла в этом не было никакого, и поэтому власть была отдана гражданским, чтобы они управляли крестьянами и горожанами, а те жирели и копили деньги и богатства. Ну а себе чакропользователи, с того момента начавшие превращение в шиноби, оставили силу и получение денег за защиту. После чего радостно предались любимому занятию — резне других шиноби, только теперь уже за деньги и с удобствами. Со временем такое разделение власти и силы стало священной традицией, да и шиноби поумнели и не рвались во власть, где силой не всегда можно заставить страну процветать. Так оно длилось столетиями, всю эпоху кланов. После недавнего создания системы деревень, пятерка Великих: Коноха, Кумо, Ива, Кири, Суна, де-факто выступает гарантом сложившейся системы, и если кто из мелких деревень теряет берега, приезжают в гости миротворцы с хитайате и наводят демократию и порядок.

Система, разумеется, хрупкая, даже деревни вместо кланов — паллиатив, признаем прямо. И в прошлом, и в нынешнем государства гибли и гибнут, шиноби заходят за границы установленного, в общем, далеко все от мира, спокойствия и стабильности. Так вот, возвращаясь к эпохе кланов. После нового образования государств, когда война отошла к шиноби, дайме и чиновники столкнулись с проблемой торговли. Ладно, там, натуральный обмен с селами, экспроприация еды, это еще так-сяк, но с другими странами так не поторгуешь. Натурный обмен хорош от безысходности или в условиях тесного контакта, но никак не в торговле между странами. Тогда товарищи Даймё собрались на свой первый съезд. Кстати, шиноби радостно подхватили, вскоре потом прошел первый съезд глав кланов, закончившийся, правда, плохо — массовой дракой, но главное — прецедент. И нынче проводятся съезды Каге, глав пяти Великих деревень. До остальной шинобской мелочи просто доводят информацию, мол, Каге решили так и так, делайте.

Так вот, собрались они на съезд и забацали пару китов торговли, доживших до наших дней.

Во-первых, дороги. Через все страны, сквозные, и в самих странах, по возможности, дороги и еще раз дороги. Пусть даже грунтовки и посыпанные щебнем, но все же транспортные артерии, как ни крути. Урановых рудников здесь нет, за тяжкие преступления быстро отъезжают на тот свет, за мелкие шлют ломать камень или мостить дороги, или и то, и другое. И во-вторых, приняли равенство и единство денег, придумали дизайн и название. Так и пошли рьё гулять по свету, постепенно разделившись на бумажные и монетки. Банк для денег придумали чуть позже, на третьем съезде, но, в общем, банк этот один на все страны. Основная функция: положил деньги здесь — снял там. Какие-то свои финансовые дела банк крутит, но вяло, эпоха не та и надзор слишком сильный. Зато договор подписан и шиноби, и напрыгнуть на банк все равно, что напрыгнуть сразу на великую пятерку деревень. Поэтому, чтобы здесь грабить банк, нужно быть или запредельно сильным, или запредельно тупым.

Так что нет нужды таскать с собой все выигранные деньги, они лежат в банке.

Поэтому же Цунаде приходилось менять внешность, единая база клиентов, пусть и не со скоростью интернета, но все же филиалы обменивались информацией.

Затем приходит Джирайя, успокаивает, что все тихо и остаток дня проходит под знаком жабы, в смысле Джирайя на арене. Еще этот хитрый перец явно замышляет новую книгу "Три куноичи", уж больно хитро он нас поглядывает. Пересказать ему сюжет "Трех мушкетеров", что ли? Попытка заглянуть в его книгу не уходит дальше обложки, сразу отбирают, мол, мне еще нельзя. Привычно утешаю себя мыслью, что в Конохе куплю экземпляр, почитаю, что за порево он там лабает. Ну а что, пишет и продает? Значит надо почитать!

Тем более что с беллетристикой у шиноби полный швах.

Ну, так вот, на следующий день, 12 января, приходим к границе между Ю-но-Куни и Хи-но-Куни, страной Огня.

Нельзя сказать, что граница, как ножом, отделяет две страны. И что сразу за границей все чужое и непривычное, нет. Во-первых, сама граница тут вовсе не следово-контрольная полоса, со столбами и погранзаставами, в привычном для нас представлении. Здесь это скорее отряд шиноби, следящий за определенным участком. Пара сенсоров, следопыты, сборщики слухов, попутно помощники местному населению. Поэтому граница дырява по определению, сильный, опытный шиноби всегда пройдет где угодно. С другой стороны, сил у шиноби держать постоянные пограничные войска все равно не хватит, а ставить обычных людей бесполезно. Уж их-то шиноби всегда обманет и проскочит мимо в лучшем виде, или раскатает погранзаставу в кровавый фарш.

Ну и люди здесь предпочитают путешествовать по дорогам, через лесные чащи особо телеги не потаскаешь. Лесные массивы двадцатиметровых деревьев тянутся едва ли не до самой Конохи, позволяя листовикам прыгать по деревьям через всю страну. Не скажу за удобство, а вот сбрасывать погоню с хвоста или там скрытно передвигаться/наблюдать, верхние пути деревьев еще как позволяют.

Что же вражеские шпионы, разведчики и лазутчики?

Проходят туда и сюда, в меру умения. Тех, кого засекают, берут, если сил не хватают, вызывают помощь. Иногда приезжает десяток сильных шиноби из Конохи, на проверку и перехват, по возможности. Но в основном пограничники — это генины, под руководством чунина. И то, генины полевые, да и чунин такой же, за выслугу лет. В смысле, академий тут никто не кончал, сплошная практика и результатам оной оформление ранга в генинов. А генин из Конохи, закончивший Академию и присланный сюда работать, по итогам практики становится чунином и руководителем.

Все довольны, наверное.

Генинов вообще большинство, и в Конохе, и в других деревнях, но легенды и слухи о них не складывают. Это широкий фундамент работяг-шиноби, тянущих на себе основную массу черновой работы. Их не берут в космонавты, про них не снимают фильмов, но они есть и трудятся в меру своих генинских сил.

Припомнив слова Шизуне, хихикаю.

Допустим четверо из пяти шиноби — генины, допустим. Тогда можно смело говорить правду: "Да я сильнее половины шиноби в этой деревне!" Вот такой вот парадокс из жизни, и самое смешное — чистая правда. Но, возвращаясь к границе, на дороге пусто. Только на центральных магистралях стоят наблюдатели и то, больше для учета и записи товаров и людей, с целью взимания налогов. Здесь же, на мелкой боковой дороге тихо и пусто, никто не спрашивает документов, не обыскивает багаж и не просит задекларировать ввозимую валюту. Мы просто пересекаем какой-то мелкий ручей и оказываемся в стране Огня.

Никаких сомнений, что имей мы задачу пройти скрытно, прошли бы лесами, избежав любых патрулей. Но задачи такой нет, и мы просто и открыто идем по дороге. Редкие мужики простецкого вида, кто с топором, кто с серпами, кто еще с каким инструментом кланяются Джирайе, надо полагать, потому что у него налобная повязка с иероглифом. Несмотря на легкую настороженность в движениях и взглядах, мужики не выказывают особого страха, кланяются и топают дальше. Через пару часов вдалеке мелькает патруль, проводит визуальное опознание и убегает, даже не вступая в разговор. Иногда хорошо быть легендарным, все тебя знают в лицо и вообще.

Продвигаемся мы по стране медленно, потому что пешком и не спеша. Цунаде, как и Джирайя, отказывается прыгать по деревьям и бегать, а сидеть в закрытой повозке — необходимости нет, ни от кого не прячемся же. Спокойная, по меркам шиноби, ходьба с планами достичь Конохи дней через десять. К счастью для моих ног время это растягивается вдвое, из-за самой Цунаде. Решив вернуться в Коноху и вообще на путь шиноби, она не откладывает дела в долгий ящик, и едва мы вступаем в Страну Огня, сразу приступает. Сбор медицинской статистики в городских больницах, ну, где они есть. Лечение особо тяжелобольных, которым местные ирьенины не в силах помочь. Лекарства, здоровье, болезни и эпидемии, Шизуне не успевает записывать данные и складывать листы в сумку. Больше всего времени, конечно, отнимают операции, ибо Цунаде берется за самые тяжелые случаи и буквально творит чудеса.

Не сказать, что за нами бежит толпа уверовавших и желающих прикоснуться хотя бы к одежде Её, но все равно эмоциональных сцен хватает. Вспомнить хотя бы девушку из села со смешным названием Ибусуки, которая плакала от счастья и все пыталась поцеловать руки Цунаде, а потом ноги, а когда и это не удалось, переключилась на Шизуне. Наблюдать сцену было крайне неловко, даже как-то стыдно, хотя порыв девушки был абсолютно понятен.

Цунаде спасла ее отца, который отважно схватился с какой-то залетной из-за границы бандой, и сумел отогнать их от дочери, а потом подоспела стража из ближайшего городка. Отца девушки в процессе порубили в капусту, еще сутки и даже Цунаде не смогла бы ничего сделать. Так что радость девушки была просто беспредельна, и, надо полагать, Джирайя не отказался бы принять ее благодарность вместо Цунаде, но его утащили оттуда быстро и эффективно, под летевшие вслед нам благословения.

Джирайя, понятное дело, не расстроился, быстро нашел, к кому еще подкатить шары. Его в этом деле, в подкатывании, равно как и в подглядывании, больше интересует процесс, чем результат. Ну и в данном, конкретном походе, больше Цунаде дразнит, чем девушек кадрит. Легендарная куноичи все равно не забывает регулярно напоминать Джирайе о тяжких телесных, за неподобающее поведение, Джирайя что-нибудь пафосно кричит в ответ, приплетая жаб, в общем, вполне могут выступать с гастролями в голодный год, не пропадут оба.

Надо заметить, что в целом, девушки в стране Огня выглядят и ведут себя скромнее, чем в стране Источников, что значит, живут отнюдь не туризмом. Правда, восхищенных взглядов Джирайя все равно собирает целые мешки, видимо, у местных такой идеал внешности. Чтобы могуч и волосат, как говорится. Деревьев много, очень много, лиственные, могучие, как Джирайя, и больше характерные для континентального климата, нежели субтропического. Березы, правда, отсутствуют, да и пальм не наблюдается, в общем, еще одна загадка, на этот раз со стороны флоры.

Надо полагать, что в этих лесах хорошо прятаться бандам и беженцам, и вражеским шиноби, и, Коноха, почти наверняка, отвлекает часть сил на патрулирование. Дороги — те же грунтовки, мощеные камнем в городах, истертые, утоптанные, да и в целом на дорогах оживленнее, чем в Ю-но-Куни. Интересно, будь я один, смог бы пройти без приключений полстраны? Под охраной двух танков-саннинов, конечно, любой сможет, а вот в одиночку? Внешне на дорогах полный порядок, а де-факто?

Праздный вопрос, конечно, но иногда надо разгружать мозги.

Морепродуктов меньше и дороже, зато мяса больше. В целом, еда такая же, специи немного шире используются. И вот так вот, шаг за шагом, мы за двадцать дней достигаем Конохи.

Глава 18

1 февраля 77 года. Коноха, Скрытая Деревня шиноби, одна из Пяти Великих Деревень, страна Огня

Трехнедельное путешествие в не утомляющем пешеходном темпе, Акацуки так и не появились, Орочимару не бледнел на заднем фоне, глобально все спокойно и гладко, как никогда. Посмотреть на окружающий мир, прийти в себя из состояния расслабления. Попав в страну-курорт, а затем под крылышко легендарных ниндзя, уделяя большую часть времени тренировкам и не зная проблем с деньгами и едой, я как-то упустил из виду, что не все так роскошно живут.

Встречались и попрошайки, и бомжи, и тела в канавах, и сожженные, разграбленные дома. Возможно, просто мне это слишком бросается в глаза, после расслабляющей, спокойной жизни в домике на окраине Ёсино, да еще с воспоминаниями из прошлых миров. Остальные воспринимают то, что творится вокруг, как данность. Справедливости ради, стоит еще заметить, что от средневековья можно было бы ожидать более впечатляющих картин пиздеца, но все равно смотрится ужасно. Отрезвляет и приводит в чувство.

— Шиноби вмешиваются, когда в преступления замешаны шиноби или по просьбе властей, — как-то замечает Джирайя.

И все, вот и вся реакция. Далеко шиноби до светлых идеалов гуманизма, что и говорить. С другой стороны, учитывая деление силы и власти, рассказанное Цунаде, оно тоже в чем-то верно. Если шиноби возьмутся решать проблемы обычных людей за самих людей, все вернется к тому, с чего началось. Шиноби во власти, анархия, пиздец и разорение. Хотя, управляют же их Каге как-то деревнями и шиноби? Глядишь, наберутся опыта, смогут и всю страну возглавить, не повергая всех и вся в пучины хаоса. Так сказать, выберутся постепенно из периода раздробленности, заведется один император, будет единая страна, ну и дальше по накатанной колее.

Ну а пока что вокруг суровое средневековье, с элементами нового времени, что есть, то есть.

Возможно я пристрастен, все таки в Стране Огня обстановка лучше, чем в Ю-но-Куни. Развалины деревень или трупы в канавах ногами вверх отсутствуют, а крестьяне все-таки имеют небольшой, но достаток. Но даже если и пристрастен, то не намного, вокруг суровое средневековье, а не сказка, хотя и с горячими источниками и горячими куноичи. Жаль, конечно, и людей, и сказку, но что я тут один могу сделать? Да и другая дорога у меня, совсем другая.

Интересно, во время войны, страна Источников продолжает работать как курорт или там тоже дерутся прямо в онсенах? Вопрос, конечно, сугубо теоретический и лучше бы ему не переходить в практику. Сейчас царит мир и пусть оно так и остается, пока не разберусь с вопросом свитка Хокаге. Надо полагать, несколько лет у меня точно есть, из рассказов Джирайи ясно, что в мире целом спокойно, так, локальные, мелкие стычки, не более. Тогда как перед мировыми войнами шиноби всегда ощущалась напряженность, число конфликтов росло, масштаб претензий увеличивался.

Да и стычки становились не просто ожесточеннее, количество пролитой крови резко возрастало.

Местные, как уже говорил, к этому относятся со стоическим фатализмом. Дома — пальцем проткнуть можно, благо климат реально субтропический. Живи я в окружении шиноби, так метровые стены бы забабахал, каменный подвал, пулеметы, ловушки, камеры, хотя, наверное, все это не помогло бы. Но "не помогло" и "бумажные дома" немного разные вещи, не так ли? Даже с учетом дешевизны таких домов, ставят деревянный каркас — леса в стране Огня много — бумага, из все того же дерева, в несколько слоев, крыша из дранки, черепицы или соломы, и вуаля, дом готов. Ураганов здесь тоже не бывает, иначе эти легкие домики унесло бы за три моря-океана.

И люди, приветливые, спокойные, веселые. Растят детей, ходят в гости, живут, не обращая внимания на шиноби, даже более того — шиноби в почете. Вырасти я здесь, тоже, наверное, воспринимал бы все как данность, а так удивляет, к вопросу о разнице культур. Правда, уже нахватался местного воспитания, лицо кирпичом, держу свои претензии при себе. Указывать местным, как им жить? Да упаси магистры, ни за что.

Максимум — такие вот разрозненные путевые заметки в голове.

Шиноби — чистоплотны, часто моются и вообще стараются, чтобы от них ничем не пахло. Соответственно, ни косметики, ни духов, в массовом использовании, здесь нет, к моему великому облегчению. Правда есть всякие там белила и красила на лицо, но это по желанию, равно как и вычурные прически. Надо заметить, шиноби и здесь постарались. Заколки в волосах — оружие, плюс в волосах можно много чего мелкого и опасного спрятать. Как уже упоминал, закрывают волосами глаза, чтобы беспрепятственно следить за врагом, не выдавая себя взглядом и уменьшая риск попасть в иллюзию. Бреют наголо, чтобы слепить врага и не давать ухватить за волосы. Связывают в косы, которые не всякий кунай прорубит. Отращивают гриву и используют в бою, как Джирайя. Короче, шиноби способны что угодно превратить в оружие, а внешние проявления этого, в одежде, прическах, поведении, подхватывают гражданские.

Подхватили они и привычку часто мыться, хвала магистрам. Помню, еще на Земле, сидели как-то в экспедиции в пустыне, воды йок, а копать древние захоронения надо. Или в горах однажды застряли, дней на десять. Ох и воняло же от нас тогда, комары и оводы, кто не сдох, налетали радостно. Так что есть с чем сравнивать, и в здешних странах нормально. Конечно, бывает и ветер со стороны свинофермы, и пройдет кто-то, трудившийся три дня в поле, но в общей массе люди следят за собой, соблюдают простейшие правила санитарии и гигиены, за зубами следят, опять же. И, по идее, вонючие производства куда-то вынесли в удаленные районы. Сколько ни вертел головой в дороге, труб фабрик и заводов, дымов и толп пролетариата так и не заметил нигде.

Так что вопрос: "Но как, Холмс?" оставался открытым.

Казалось бы, попал в военизированный средневековый мир, вокруг полно опасностей. Ниндзя с магией, которые даже без магии могут меня размазать в лепешку. Болезни всякие разные. Отсутствие электроники, ладно к этому уже привык. Заново учиться читать-писать, восточная культура, с которой практически не сталкивался. И так далее, и так далее, перечислять можно долго и со вкусом. Казалось бы, нужно жить в постоянном напряжении, каждую свободную секунду вкладывать в дело, чтобы стать сильнее и не даться местным. Или чтобы быстрее убраться отсюда. Расслабляться можно было в Хоге, в окружении детей и под прикрытием Дамблдора, а здесь надо параноить ежесекундно и везде искать подвох и врагов, желающих ударить в спину. Считаете, что нагнетаю? Взгляните на шиноби. Как индейцы на тропе войны, только на порядок сильнее, они всегда собраны, чувства их обострены, готовы к чему угодно когда угодно. И это в мирное время, да. На войне, надо полагать, точно так же все. Вывод: для идеального сферического шиноби нет мира и войны, он всегда готов к чему угодно.

Ну а я расслабился, мне хорошо, вокруг прекрасные куноичи, путешествую, в ус не дую, и предвкушаю встречу с знаменитой Конохой. Да и сам как-то спокойнее стал, перестал дергаться по пустякам, аж самому смешно от такого парадокса.

Конохагакуре, Деревня-скрытая-в-листве, утопает в зелени, но Скрытой ее назовет только полный слепец. Огромные стены двадцатиметровой, а то и более, высоты. Не менее огромные ворота, распахнутые настежь, и в которые вливается и выливается поток людей. Конечно, по меркам какой-нибудь Москвы это не поток, а так, фигня, но для местных условий реально поток. Сразу становится понятно, что Коноха — местный мегаполис и центр цивилизации.

Грунтовая дорога десятиметровой ширины утоптанная намертво — это, знаете ли, показатель.

Надо заметить, что не менее трети, а то и половина людей, стремящиеся в Коноху, как и я задирают голову, ахают, охают и восхищаются, как вокруг красиво и вообще. Учитывая, что мы почти стукались локтями с остальными, мне было прекрасно все слышно. Интересно, а как они запирают ворота, в случае нападения врага? И не видно воротного проема, с решеткой и прочими хитрыми штучками. Прямо заходи, кто хочет и бери, что хочет!

Джирайя в ответ на мой вопрос только усмехается и говорит.

— Коноху ни разу не штурмовали со дня основания!

Когда мы достигаем проема ворот, как из-под земли перед нами выныривают двое шиноби. В стильных зеленых жилетках с карманами, удобные и которые я так и не собрался заказать. Чакропроводящий металл, главное, заказал, а жилетку забыл! Интересно, в Конохе такие есть в свободной продаже? На головах хитайате со стилизованным знаком листа, у одного еще и повязка поперек лица. Очень необычно.

— Джирайя-сама, Цунаде-сама, — в один голос заявляют оба, — с возвращением в Коноху!

— Изуми, Котецу, вы все сторожите ворота? — хохочет Джирайя.

— Это наш долг! — восклицает тот, что с повязкой.

— Мы защитим деревню! — поддерживает другой.

Глядя на его гладкое юношеское лицо, внезапно понимаю, что пареньку и двадцати нет. Но охраняет стратегический пост, и вообще, готов к труду и обороне. Понятно, что двое шиноби перебьют всю толпу крестьян, буде приспичит, за считанные минуты, а то и секунды, но все равно как-то мало их тут. Или это просто видимость, а на самом деле в окрестных домах и кустах сидит два взвода шиноби, наблюдает и все записывает?

После приветствий, нас беспрепятственно пропускают, как, впрочем, и всех остальных.

Сразу за воротами открывается потрясающий вид на еще одну из достопримечательностей Конохи. Гора с высеченными на ней головами Хокаге. Огромные головы потрясают, хотя, наверное, с помощью чакры такое сделать проще? Четыре головы смотрят в направлении ворот, а сама гора как будто прикрывает Коноху с тыла. Сейчас деревней рулит Третий Хокаге, потому что Четвертый двенадцать лет назад погиб при исполнении, и Третьему пришлось временно вернуться на пост.

Ну и как обычно, все временное — весьма постоянно, так и рулит до сих пор.

Еще Третий, как уже говорил, учил Джирайю и Цунаде, и, в общем-то, дедушка уже в пенсионном возрасте, даже по земным меркам. Думал, что ученики пойдут к любимому учителю, но нет, меня и Шизуне отправляют в гостиницу с вещами, Цунаде вообще куда-то вбок уходит, а Джирайя в ближайшую забегаловку. Наверное, будет записывать впечатления от похода, да дописывать книгу, думаю, пару страстных глав про куноичи, которая держала раменную, он точно допишет по итогам.

Разложив скудные пожитки на полу, задумываюсь, глядя в окно на головы Хокаге. Номер на верхнем, четвертом этаже, что уже служит показателем мегаполисности. В смысле, во всех мелких городках здесь здания в один — два этажа, а тут целых четыре! Вах-вах и все такое. Вообще, вид из окна свидетельствует, что здание Хокаге еще выше гостиницы, да и многоэтажек в Конохе хватает, причем они весьма хаотично разбросаны по деревне. Или городу? Нет, наверное, все-таки деревне. Традиционное название, пусть даже уже давно не соответствующее реальности.

Все-таки несколько десятков тысяч населения — это очень, очень много, по местным меркам.

Итак, Коноха де-юре скрытая деревня, де-факто — город, который вырос вокруг шиноби и обслуживает шиноби. Пускай, оные шиноби способны делать любую работу, все равно они специализируются на военных делах, оставляя мирные крестьянам и горожанам. Попутно прокачивается экономика, потому что деньги, полученные шиноби, расходятся среди обычных жителей. Структура шиноби и деревни внешне очень проста: во главе всего стоит Хокаге. Он сильнейший или один из сильнейших ниндзя деревни. Личная сила — обязательный аспект.

У шиноби три ранга: генин, чунин и джонин, в порядке возрастания опыта и силы. Чтобы получить ранг, шиноби сдает экзамен, доказывает, что он может и вообще крут. Генины — это подготовленный рядовой состав. Чунины — командуют отрядами из трех-четырех шиноби, в сущности, сержанты и лейтенанты, которые тащат основную лямку службы. Джонины — это уже опытные, матерые ниндзя, которые составляют мощь деревни. Совет из самых сильных джонинов помогает Хокаге управлять деревней.

Также в помощь Хокаге выделяются старейшины, насколько понял из лекций Шизуне, это старейшие шиноби с огромным опытом и связями. Так сказать, помогают советами житейской мудрости, если Хокаге силен, но не слишком умен. Деревня охраняет страну, в которой расположена, выполняет миссии различной степени сложности за отдельные деньги, и наращивает силу. Как только все Великие деревни наращивают слишком много сил, жахает мировая война. Коноху основали семьдесят пять лет назад, а уже было три мировые войны, и это не считая постоянных локальных стычек и разборок.

Миссии и сила техник шиноби делятся на четыре ранга сложности, обозначаемых почему-то латиницей: D,С,B и A, в порядке возрастания. Вообще, по некоторым косвенным признакам создается ощущение, что когда-то давным-давно в этом мире была цивилизация а-ля реальная Земля, а потом почти все погибло и выжившие создали мир шиноби, с заимствованиями, вроде вот этих букв для обозначения сложности миссий. Местным глаз не режет, привыкли, а вот меня повергает в конспироложество.

Все, что выходит за пределы мощности, обозначается буквой S, да, да, представьте себе. Логичнее было бы Z, но вот так сложилось. Миссия и техники сложнее, чем А? Влепим букву S! Ниндзя перерос ранг джонина и стал чудовищно силен? Теперь ты ниндзя S — ранга, наслаждайся! Цунаде и Джирайя, кстати, S-ки, ну да, легендарные ниндзя и должны выделяться, чего уж там. Шизуне, как уже говорил, джонин, хотя по нашей девочке — скромнице в черном и не скажешь. Ах да, различия между S-ками, обозначают, добавляя плюсы. Типа не просто S, а S+, но тут уже идут такие тонкости местных заморочек, что неохота тратить время и силы на вникание, чье кунг-фу круче.

Но, возвращаясь к теме прошлых цивилизаций и нынешних ниндзя.

Местным археологические изыскания вообще не нужны, за исключением кладоискательства и разграбления могил.

Да-да, если ты сильный ниндзя, то лучше впиши в завещание кремацию, иначе твой труп разберут на запчасти, пытаясь похитить секреты и техники. Особенно если у тебя кеккей-генкай, улучшенный геном. Скажете — бред? И я скажу, что это бред, но местные уверенно оперируют именно понятием геном. И цепочку ДНК, знаменитую двойную спираль, рисуют.

Вот такие вот парадоксы, исследовать которые мне некогда, а местным неинтересно.

От размышлений меня отвлекает Шизуне, и мы идем рассматривать Коноху.

Джирайя вполне ожидаемо нашел Цунаде на кладбище Конохи, возле монумента с именами павших и стилизованным изображением огня.

— Жалеешь, что вернулась? — спросил он.

— Жалею, — кивнула Цунаде, — и в то же время это надо было сделать. Вернуться в Коноху. Увидеть могилы Дана и Наваки. Отпустить прошлое окончательно.

— Не знал, что эта девочка так на тебя повлияла, — заметил Джирайя.

— Не только она. Ты. Шизуне. Воспоминания. Гермиона просто стала последней каплей, — вздохнула Цунаде. — Наверное, я просто все эти годы убегала от проблемы, не желая решать ее, но все равно время пришло. Да и Орочимару, просто потрясающая наглость! До сих пор жалею, что не вбила его сразу в мостовую там, в Ёсино!

Джирайя хотел что-то сказать, но тут за спинами саннинов появился шиноби в маске лисицы.

— Джирайя-сама, Цунаде-сама, — сказал он, опускаясь на одно колено, — Хокаге-сама ждет вас!

— Да, да, — махнул рукой Джирайя, — уже идем.

Здание-комплекс, резиденция Хокаге, располагалась у подножия горы с головами Хокаге. Также, рядом находилась знаменитая Академия шиноби, где обучались дети, и центр АНБУ, специального диверсионно-тактического отряда. Члены АНБУ носили маски, скрывая свою личность, а также подчинялись непосредственно Хокаге. Размещение зданий рядом позволяло не только охранять наиболее ценные человеческие ресурсы: детей и Хокаге, но и выдвигаться в любом направлении, если враг атакует Деревню.

Трехэтажное круглое здание резиденции венчала плоская крыша, на которой сейчас и находился Третий Хокаге. Встроенные в здание барьеры гарантировали защиту от прослушивания, а погреться на солнце было приятно. Сарутоби Хирузен курил неизменную трубку и думал, что он уже далеко не мальчик, скоро будет семьдесят, возраст, до которого доживает один шиноби из тысячи. Также он думал, что стоит уже выбрать нового Хокаге, как это было с Четвертым, но подходящих кандидатур не было.

Третьему хотелось, чтобы Джирайя занял его место, но тот постоянно отказывался и говорил, что его зовет дорога и вдохновение. Учитывая, что Джирайя был и оставался лучшим разведчиком Конохи, исполнявшим самые сложные миссии в одиночку, Хирузену оставалось только смириться. Деревня и ее благополучие превыше всего! Внезапное возвращение Цунаде давало шанс, пусть она и не Джирайя, но тоже из легендарной Троицы.

Третий курил и думал, что Данзо точно будет против кандидатуры Цунаде, да и согласится ли она?

— Учитель, — склонила голову Цунаде.

— Учитель, — поприветствовал его Джирайя. — Вот, подробный отчет.

Хирузен принял свиток и спрятал его в недрах одежды. Он и так знал, что Теруми Мэй стала Пятой Мизукаге, и, следовательно, миссия Джирайи и операция Листа увенчались успехом. Подробности можно будет посмотреть и позже. Он вытащил трубку и поприветствовал учеников в ответ.

— Я рад, что вы совместно вернулись в Коноху, — Сарутоби огладил клинообразную бородку и улыбнулся.

Глубокая затяжка из привычной трубки помогла Третьему скрыть волнение. Вид Джирайи и Цунаде будил воспоминания о молодости и будоражил кровь. Казалось, это было только вчера, но факт оставался фактом. Его бывшим ученикам уже по пятьдесят лет, и они легендарные ниндзя, известные по всем странам шиноби. Ученики, которые смогли превзойти своего учителя, это ли не повод для гордости?

— И все же, Цунаде, ты много лет не появлялась в Конохе, что привело тебя обратно?

При необходимости Третий мог часами плести дипломатические кружева, научился за время пребывания на посту Хокаге. Это только со стороны кажется, что раз ты сильнейший ниндзя, то можешь применять крутые техники и не думать ни о чем. Самой крутой техникой как раз и было возглавлять деревню убийц и диверсантов и гасить внутренние противоречия дипломатией, а также строить отношения с другими Великими деревнями и Даймё, властителем страны Огня. Здесь крутые техники не помогут, скорее даже помешают.

Но со своими учениками Хирузен не считал нужным юлить и просто спросил.

Цунаде замялась на секунду, но потом решительно гаркнула на всю крышу.

— Учитель! Мне необходим доступ в хранилище Хокаге!

— Зачем? — от удивления Третий даже вытащил трубку изо рта.

Пусть и есть многолетняя привычка курить и говорить, но не хватало еще поперхнуться дымом!

— Мне нужен доступ к свиткам Второго Хокаге! — решительно продолжала Цунаде. — С запрещенными им самим техниками!

Третий понял, что правильно вытащил трубку, иначе точно поперхнулся бы от удивления.

— Цунаде, ты просишь у меня техники, запрещенные лично Вторым Хокаге?! На это должна быть очень, очень веская причина... постой, она настолько веская, что ты даже решила вернуться в Коноху?!

Лицо Хирузена омрачилось. Неужели кто-то рассказал Цунаде об Эдо Тенсей? И она решила вернуть себе Дана и Наваки такой ценой? Третий подал незаметный знак, приводя наблюдателей из АНБУ в боевую готовность. Если Цунаде решилась на такое... ее следует остановить. Третий вспомнил, как не смог остановить Орочимару и поклялся теперь не колебаться.

— Это не для меня, — замялась Цунаде, — а для моей ученицы. Новой ученицы. Не Шизуне.

— Ты взяла новую ученицу? — удивился Хирузен.

— И ее уже пытался похитить Орочимару, — тут же влез Джирайя. — Поэтому я сопровождал Цунаде до самой Конохи, на всякий случай!

Лицо Хирузена застыло маской. Похоже, все будет не просто сложно, а очень сложно.

— Так, давайте спустимся в мой кабинет, где вы все подробно изложите, — медленно произнес Третий, подавая очередной знак АНБУ.

Пока вопрос не прояснен, стоит сохранять полную боевую готовность.

Но все равно, мысль о возвращении Цунаде на путь шиноби, приятно согревала Хирузена.

Глава 19

1 февраля 77 года. Коноха, страна Огня.

— Я уже и забыла, как оно все тут выглядит, — тихо вздыхает Шизуне.

— Ага, жизнь кипит, — чешу нос, разглядывая картину оживленной Конохи.

Сразу видно — если и не столица, так город республиканского значения. По сравнению с сонными, тихими городками, жизнь кипит и бьет ключом. На улице, с трех и четырехэтажными домами, разнообразных архитектурных стилей, с огромными рекламными плакатами на стенах, просто столпотворение, даже почти что давка.

Кто-то чинно прогуливается, кто-то наоборот, сломя голову несется с тележкой, бегают и играют дети, орут, пищат, рядом лотки и магазины, звучит реклама товаров, и тут же покупатели вносят свои пять копеек в общий гомон. Над головами проносятся взрослые шиноби, прыгающие по крышам, а дети-шиноби орут вокруг и бегают по стенам, огибая толпу. Явно к друзьям торопятся, в школу так истово не бегают.

Стоит чуть пройти и становится понятно, что Коноха утопает в зелени, прячущей за собой дома, не просто одноэтажные коробки, а настоящие, этажные дома, и каждый в своем стиле. Рядом парки и озеро, и сразу же еще жилые кварталы, шумные, гомонящие, с кафешками, и запахи, запахи, ммм. Верный признак, что проголодался — всюду мерещится еда и запахи, и кажется, что сейчас целый казан еды смолотил бы. Неважно какой, главное горячей, домашней и нажористой. Смех, шум, топот, крики, да, отвык, отвык от такого. В Хогвартсе на переменах и то спокойнее было.

— Ничего, что мы без хитайате? — задаю глупый вопрос.

Ладно бы сразу задал, так мы успели уже несколько кварталов пройти и добраться до очередного парка. Интересно, будь у шиноби автомобили, они бы на них лихачили по улицам? С их-то реакцией вполне можно.

— Здесь это никого не волнует, — пожимает плечами Шизуне. — Почему тебя это интересует?

— Ну, это, — замялся я. — Одеты мы вольно

Ага, даже Шизуне одела другое кимоно. Оно короче на ладонь и другого оттенка черного.

— И вообще.

— В Конохе, — улыбается Шизуне, — своя полиция. Раньше ее возглавлял клан Учиха. Как сейчас, не знаю, но сама подумай, те, кто охраняет порядок в селении шиноби, разве неспособны справиться с обычными бандитами?

— Мда, — смущенно чешу в затылке. — Прошу прощения, наставница.

— Да ладно, тебе можно, — говорит Шизуне, и мы дружно хихикаем.

Да, а ведь и вправду, можно было догадаться. Вон как дети носятся, ничего не опасаясь, играют в какой-то местный вариант салочек. Интересно, шиноби играют в догонялки по крышам, чисто вспомнить детство? Надо полагать, что да, ведь они только со стороны выглядят ужасающими повелителями чакры, холодными машинами для убийства, и масса других пафосных иносказаний из слухов. Подружишься, присмотришься — те же люди, с такими же проблемами, разве что на голову хромают больше, специфика профессии.

Останавливаемся и садимся на длинную, узкую скамейку у входа в парк.

— Когда-то и я так играла, — говорит Шизуне, глядя на носящихся детей. — Хорошо отстроили, даже следов не осталось.

— Ты о чем?

— О нападении девятихвостого Лиса двенадцать лет назад, — Шизуне закрывает глаза, как будто вспоминая. — Он разрушил половину Конохи, убил многих, пока его не остановил Четвертый ценой жизни.

Она кивает на головы Хокаге, отсюда видны только их верхушки.

— Возможно, это подтолкнуло меня на поиски Цунаде — сама и попытки вернуть ее, — почти шепчет Шизуне. — Будь она здесь в тот день, скольких смертей удалось бы избежать.

Слезы капают из ее глаз, ощущаю укол стыда. Кто погиб у нее в тот день? Кто пал жертвой безумной стихии разрушения хвостатого демона? Молча обнимаю ее, Шизуне немного отстраняется и вытирает слезы.

— Извини. Думала, что уже все, прошло, а попала домой после десяти лет и снова нахлынуло.

Она еще раз утирает слезы, а мне невольно приходит глупая мысль, хорошо, что тут нет косметики. Сейчас бы расстраивалась, что тушь потекла. Глупо, да. Но мне настолько щемит сердце от ее вида, что готов думать любую глупость, лишь бы отвлечься.

— Я надеюсь, что ты вернешься к своей семье, Гермиона, — говорит она после паузы и резко меняет тему. — Пойдем, найдем себе кафе и как следует пообедаем.

— Да, конечно, — растерянно отвечаю.

Не знаю, что тут можно сказать, как объяснить, что ты и вправду разделяешь чужую боль и понимаешь ее? И я молчу, и больше мы этой темы не касаемся. Ни сегодня, ни в последующем.

Цунаде возвращается поздно вечером и "радует" несколькими новостями.

Во-первых, несмотря на все рассказы о секретности и недоступности, эти... нехорошие редиски — шиноби все-таки пролюбили свиток военно-морским способом. Предположительно, его спер Орочимару, когда бежал из деревни, но по факту это лишь догадки. Цунаде выглядит очень виноватой и смущенной, мне прямо не себе становится, уверяю, что ее вины здесь нет. В конце концов, смысл был ей рассказывать о Свитке, а потом уверять, что потеряли? Заманить меня в Коноху?

Так и так ведь собирались в гости весной, дружной троицей.

Во-вторых, Джирайя после разговора с Третьим быстро отправился в Деревню Камня, присматривать за экзаменом на чунина и кандидатами от Листа. Про себя хихикаю, мол, напишет потом повесть "приди, приди, камень", о том, как он скрытно проникал в онсены Ивагакуре, провалился и был обстрелян. Мы же втроем, как и планировалось, остаемся в Конохе, здесь у Орочимару и Акацуки будет меньше шансов добраться до меня. Оно понятно, Великая Деревня, как-никак, обилие шиноби под боком и все такое.

В-третьих, Третий Хокаге и его советники заинтересовались моими возможностями, и готовы всячески поддерживать, поощрять и развивать, в обмен на ответные услуги магии. Также мне выделят охрану, и от Орочимару, и просто как ценному специалисту. Попутно, надо полагать, охранники проследят, чтобы я не сбежал или не попал в неприятности.

В-четвертых, Цунаде и местные специалисты займутся тем, чтобы я в бою не болтался балластом за спиной остальных. Вот блин, счастье привалило, ведь сама постановка вопроса свидетельствует о том, что придется бегать и драться. Не с дружелюбно настроенной Шизуне, работающей вполсилы, а с вполне себе враждебно настроенными шиноби.

Ладно, это было ожидаемо, нечего ворчать.

Еще когда шли в Коноху, Цунаде сама предложила такой вариант: помогать деревне магией, и взамен получать поддержку. Ведь даже окажись Свиток в хранилище, технику в нем предстояло бы разобрать, понять и адаптировать к моим возможностям. Годы и годы работы, если вдуматься, ведь Второй запрещал отнюдь не техники ковыряния в носу. Тогда, подумав, согласился с вариантом, а теперь как-то даже немного страшно.

— Как мы и предполагали, — продолжает Цунаде, — вариант помощи с перемещениями заинтересовал Третьего Хокаге и Старейшин. Придется переехать ближе к горе, но в остальном полная помощь и поддержка. Я возглавлю госпиталь, займусь подготовкой ирьенинов, Шизуне — ты тоже.

— Да, Цунаде-сама, — немного удивленно отвечает Шизуне.

Невольно улыбаюсь, знакомо. То ты ученик, а тут раз, и тебя уже учителем ставят. Окружающие в рот заглядывают и смотрят восхищенно, ты же у легенды учился!

— Конечно же, помимо обучения других, будешь учиться и сама, — продолжает Цунаде, развалившись на диванчике. — Хорошие ирьенины всегда нужны! Что касается тебя, Гермиона, учебный план будет составлен отдельно. Материалы дадут, полигоны, инструктора, деньги, взамен только одно — техника перемещения, доступная любому. Осилишь?

— Да, Цунаде-сама, главное — материалы для портключей, — кланяюсь. — Свиток?

— Будет тебе Свиток, — слегка ворчливо отвечает Цунаде. — После рассказа Джирайи, принято решение переориентировать внешних агентов на Акацуки и Орочимару. Их будут разрабатывать, искать, внедряться, в процессе обязательно что-то всплывет.

— Спасибо, Цунаде-сама.

Цунаде лишь отмахивается и продолжает про политику, нимало не беспокоясь о том, что нас могут подслушивать.

К счастью, мне хватает паранойи заранее навести круг Тишины на номер.

Третий раскурил новую трубку, пока Данзо, постукивая палочкой, заходил и садился. Немногие в Конохе знали, кто такой на самом деле Шимура Данзо, а те, кто случайно встречал, видели лишь шиноби преклонных лет. Правая часть головы и тела замотана в бинты, медленная походка и палочка дополняли образ беспомощного старца.

Хирузен (ворчливо): Не надоело тебе изображать инвалида? Все слышал?

Данзо (прикрыв левый глаз): Слышал, слышал.

Хирузен: Что скажешь? Доклад Джирайи совпадает со словами Цунаде.

Данзо: Джирайя и Цунаде могли сговориться о деталях, но не вижу в этом смысла. Подвести девчонку поближе к тебе Цунаде могла и в одиночку, так было бы даже меньше подозрений. Но даже в таком варианте, мои люди вначале проверят ее, так что риск минимален.

Хирузен: Возможно ли, что это хитрая игра Орочимару?

Данзо (не спеша и рассуждающе): Цунаде и ее помощница не нашли противоречий в рассказе девчонки... что ж, Орочимару мог придумать идеальную легенду, с множеством деталей. Я даже допускаю, что он мог сфабриковать химеру без чакры, но с техниками, чтобы возбудить интерес твоих учеников. Затем небольшой толчок, показательные требования и вот уже Джирайя и Цунаде сами приводят ее в Коноху.

Хирузен: Кстати, ты обратил внимание? Похоже, Орочимару овладел Эдо Тенсей и на уровне не ниже Второго!

Данзо (кивает): Орочимару надо убирать, но непонятно как. Подобраться к нему так и не удалось, хотя мои агенты неоднократно проникали в его отдаленные убежища. Надо заметить, что там было множество химер и монстров, но все с чакрой. Но, допустим, он создал уникальную химеру... ради чего?

Хирузен: Да, что это за игра?

Данзо: На таком уровне играют только за очень высокие ставки. Вариант тут только один: девчонка должна похитить или убить тебя, Хирузен! Но не спеши отдавать приказы АНБУ.

Хирузен (ворчит): Даже и не думал.

Данзо: На самом деле вероятность такого крайне низка, потому что Орочимару не может не понимать, что мы проверим девчонку всеми доступными способами. И к тебе не подпустим без всесторонней проверки. Еще не исключен вариант, что в нужное время сработает техника, и она выполнит приказ, но это тоже проверяется.

Хирузен (попыхивая трубкой): Да, это разумно. Главное — палку не перегибай, пусть все идет добровольно, не стоит злить Цунаде. Пока она в Конохе, пусть наведет порядок в медицинской службе и госпитале. Заодно ирьенинов подучит, втянется в дела. Жаль, что она отказалась от моего предложения.

Данзо (открывая левый глаз): Цунаде — мягкотела, какой из нее Хокаге? Грядет новая война, и нам нужен решительный, суровый шиноби!

Хирузен (вздыхает): Джирайя не согласится, даже если я расскажу ему о шаре. Других кандидатур у меня нет.

Данзо (встает): Если рассказ Джирайи и Цунаде правдив, то эта девчонка станет ключом к победе, она поможет Конохе стать сильнее всех Деревень. Где сила — там и война, и чтобы победить, нужна не только сила, но и смелость, и решительность, и жесткость, Хирузен. Цунаде же скорее начнет лечить врагов, чем перережет им всем глотки!

Хирузен (упрямо): Наш план возвышения Конохи и объединения Деревень, возможно, как раз и требует мягкотелости Цунаде! Силой можно победить шиноби, но не заставить их мирно жить вместе. Вспомни Хашираму, чью Волю Огня унаследовала Коноха! Вспомни, как создавалась Деревня, и ты поймешь, что не всего можно добиться силой.

Данзо: Да, Мадара согласился заключить союз, но вспомни, перед этим Первому пришлось сражаться с ним целые сутки и победить! Только поражение склонило Мадару, к тому, чтобы хотя бы прислушаться к словам Хаширамы.

Хирузен: В любом случае, Цунаде пока отказалась, и у нас есть время поразмыслить.

Данзо (кивает): Да, мы не можем допустить повторения прошлых ошибок! За Цунаде и этой девчонкой круглосуточно будут наблюдать и мои шиноби. Они уже наблюдают! Если все так, как говорит Цунаде, то дополнительная охрана им не помешает. Если же мои подозрения оправдаются, то мои люди их устранят. Для этого и существуем мы, "Корень", таящийся в подземельях под Конохой!

Пауза.

Данзо: Если же без пафоса, то нам очень повезло, а, старый друг? Дураками будем, если упустим такой шанс.

С этими словами Данзо покинул кабинет Хокаге, и не спеша, медленно постукивая тросточкой, побрел по коридорам резиденции. Третий в своем кабинете молча курил и размышлял о Конохе, выживании, возвышении Деревни и большом Плане, задуманном еще давно, но так и не осуществленном.

Теперь настало время его осуществить и перевернуть весь мир шиноби.

— Шизуне! Принеси карту! — заявляет Цунаде.

— Да, Цунаде — сама, — торопится, топочет каблучками.

Тон-Тон неодобрительно похрюкивает. Она спала, а ее разбудили и убрали со стола, чтобы постелить карту. Вообще, эта наглая порося любимица Цунаде, но ухаживает за ней Шизуне. Помимо одежды, бус, повышенного интеллекта и надраенного до блеска пятачка, Тон-Тон еще имеет привычку влезать в разговоры, похрюкивая в такт.

Собственно, карту Элементных Стран, как их называют по совокупности, уже видел. Считается, что там изображен весь мир, но по факту только обжитые земли. За пределами карты, как мне пояснили, бесконечный океан или мертвые земли, где нет вообще ничего. Радиоактивные пустоши, условно говоря. Так что мир шиноби маловат — примерно с Европу (если слепить сушу Европы, убрав все моря и заливы) будет, хотя на местных картах и не указан масштаб. Сужу, что называется, на глаз, по тому расстоянию, которое мы покрыли, пока шли в Коноху.

Коноха по центру карты, а Страна Огня самая большая из стран. Как уже говорил, Лист — первая Деревня, которая сняла все сливки. Собственно, об этом сейчас и говорит Цунаде. Помимо сливок, Лист получил и вполне понятную зависть остальных, и в каждой мировой войне Коноху долбали или пытались подолбить. Как ни странно, но центральное положение вполне способствовало тому, что остальные Деревни могли удобно совершать набеги в сторону Конохи.

В результате Листу постоянно приходилось распылять силы на несколько фронтов, маневрировать ими и войны затягивались. Только третья война закончилась быстро, когда пришел Четвертый Хокаге, молниеносно порезал кучу врагов и отрезал им пути снабжения или разбил экспедиционные корпуса. Но натянутые отношения с другими великими Деревнями остались, что в перспективе означало войну на четыре фронта. Затем отвалился Скрытый Туман, в котором началась гражданская война, но все равно это не решало проблемы. Конохе пришлось вести политику уступок и переговоров с невыгодных позиций, чем не замедлили воспользоваться остальные Деревни. Великие, конечно, мелочь на Коноху не тявкала, но постепенно выходила из зоны влияния.

Так что можно было смело ожидать вскоре попыток прощупать непосредственно Коноху. После третьей войны произошел ряд событий, ослабивших Коноху, не до такой степени, чтобы выбыть из клуба Великих, но изрядно. Деревня на деревню Коноха и сейчас могла потягаться с кем угодно, но вот против двух Великих уже пришлось бы сидеть в глухой обороне. Против трех — проигрыш без вариантов. В таких раскладах техника перемещения порталами, позволяющая быстро маневрировать силами и перекидывать их по всей стране Огня, становилась просто панацеей.

Неудивительно, что Хокаге принял все условия Цунаде по моим делам, и еще отсыпал бонусов сверху.

— Предположительно, свиток забрал Орочимару, — повторила Цунаде, — но это неизвестно точно. Помимо разработки Орочимару, агенты Конохи в других странах получат ориентировку на любые слухи, любую информацию о свитке Второго, но сама понимаешь, гарантий никаких.

— Да, Цунаде-сама, — отвечаю на автомате.

У самой Цунаде на лице написано, как она устала. В минуты перерасхода чакры или сильной душевной усталости, она возвращается к своему естественному возрасту. Не пятьдесят, конечно, но все же сорок пять — баба ягодка опять. Даже мега-сиськи, кажется, немного обвисают. Самое смешное, что этот предмет обожания и слюнопускания (и не только Джирайи) играет немаловажную роль в боевой тактике Цунаде. Отвлекает внимание, амортизирует удары, смещает центр тяжести тела против стандартного, в общем, хитро придумано.

Но ладно, хрен с ними, с сиськами Цунаде, в конце концов, мне уже удалось пару раз потрогать их и даже один раз укусить. Итак, нужно сосредоточиться и понять, что делать дальше. Нет, не так. Что делать дальше — решено, нужно еще раз проговорить цепочку рассуждений.

Уйти из Конохи — проблем нет, как меня заверяет Цунаде (и я ей верю), но что дальше? Набегать на легендарных ниндзя с длинными языками и пытаться победить их? Три ха-ха, при таких раскладах можно не только возвращенной ноги лишиться, но и головы! В одиночку на шиноби набегать бесполезно, только если незаметно воровать за спиной, пользуясь "невидимостью" для чакросенсоров.

Можно путешествовать с Джирайей, если тот не против.

Но Джирайя в первую очередь будет выполнять задания Конохи и бегать по девкам, так что на поисках свитка можно поставить крест. Да, рядом с ним безопасно, относительно конечно, но безопасно по местным меркам. Но с таким же успехом можно телепортироваться за пределы Элементных стран и там жить без шиноби. Безопасно. Отсидеться, и потом выйти из убежища, не повторяя прошлых ошибок. Тоже неплохой вариант, если вдуматься. Общее представление о шиноби и их возможностях получено, скрыться и отсидеться, а потом выйти незаметной тенью. Благо все местные сенсоры ориентированы на чакру, и меня воспринимают как обычного человека. Воруй и убегай, пока не ошибешься.

Да, будет тяжело, придется много трудиться, но зато ни от кого не зависеть.

Ни от кого не зависеть — прекрасно, но и в этом же корень проблемы. Привык за годы в Хогвартсе, что за спиной стоит могущественная сила, ведущая куда-то к своей цели, но вроде как примерно в нужном мне направлении. Сила, не только требующая действий, но и дающая взамен много, очень много. С невольным смешком думаю, что и к Цунаде прилепился вначале именно поэтому. Воспроизвел ставший привычным паттерн поведения: меня кормят, учат, помогают, дают плюшки и ведут куда-то.

Теперь на роль направляющей силы выдвигается Коноха, с вполне понятными целями. Да, в принципе нет проблем поработать над связью и транспортной сетью. Теорию мне давали, так что это вопрос подбора материалов и практики. Критиковать все равно будет некому, ибо я тут на весь мир единственный специалист по магии. Дадут ли мне искать Свиток? Так, стоп, Цунаде заявила, что Хокаге обещал всемерную поддержку и дал в том слово.

Раз Третий — учитель Цунаде, то, предположим, она переняла его систему взглядов и моральных качеств, ибо, как уже говорил, здесь наставник — не просто учитель возле доски. Следовательно, можно ожидать, что слово о поддержке будет сдержано. В результате вырисовывается вполне нормальный вариант. Агенты и шпионы деревни ищут Свиток, роют информацию и вообще, пока я сижу за стенами Конохи, весь такой сытый и в тепле. Да, я не буду искать Свиток круглые сутки, и вообще придется поработать на Коноху, но взамен отпадает масса проблем. Великая Деревня — это сила, и вряд ли мне кто-то предложит более кошерные условия.

Вот так, цепочка проговорена — вроде все на месте. Принимаем предложение, озвученное Цунаде.

После озвучивания вслух согласия, и установления, что всех всё устраивает, Цунаде громко и неприлично зевает, трет лицо и рассказывает в основном мне и немного Шизуне "сказку перед сном". О том месте, куда мы переедем завтра, в частности и немного о Конохе вообще.

Коноха, как деревня, зародилась у подножия горы, на склоне которой впоследствии высекли лица Хокаге. Коноха представляла бы собой идеальный круг, но скала срезает один сектор. Соответственно, Коноху окружает круглая стена, упирающаяся в эту самую гору. Стена и общая форма Конохи задают общую радиальную структуру города. Сердце Конохи (хоть и не центр), это район, в котором находятся резиденция Хокаге, Академия и комплекс АНБУ. Широкое кольцо зданий вокруг — это особая зона, где просто так не поселишься. Также здесь находятся склады оружия, госпиталь и прочие нужные в городском хозяйстве строения.

Собственно, в этой особой зоне нам и выдадут дом, отдельный особняк с садом, в общем, почти все как в Ёсино, только посреди Конохи. Некогда кварталы кланов создавали следующее кольцо обороны, после особой зоны. Третьим кольцом, самым ближним к стенам, выступали кварталы бесклановых шиноби и просто горожан. Шли года, и структура деревни изменилась. Теперь кварталы кланов расположены вдоль стены, а центр и остальные районы отданы горожанам и бесклановым шиноби.

В результате кольцо вдоль стен имеет дополнительную защиту от кланов, а при атаке через ворота нужно пройти деревню насквозь, чтобы добраться до резиденции Хокаге. Понятно, что здесь не шахматы (или в местном варианте сёги), и мат королю не означает проигрыша партии, но все же Хокаге важен не только своей силой, но и символьностью лидера, если можно так выразиться.

Убей его, и моральный дух шиноби резко упадет.

02 февраля 77 года. Коноха, страна Огня.

Рассуждая о бонусах в мой адрес, как-то упустил из виду пару моментов. Цунаде тут не "легендарная неудачница", а просто легенда, без кавычек, ниндзя, создавшая медицинскую службу Конохи в том виде, в каком она существует сейчас. И ученица Третьего. Цунаде-химе, последняя из Сенджу. Так что плюшки в первую очередь ей, уже доказавшей делами, что может. Мои же заслуги пока что потенциальны, если можно так выразиться.

Особая зона ничем не отделена от Конохи. Бетонные стены, колючая проволока и пулеметы на вышках вдоль забора отсутствуют. Выделенный нам двухэтажный деревянный особняк, с садом и прудом рядом, а также забором с нанесенными печатями, находится на краю этой самой особой зоны. Через дорогу владения клана Нара, такие же дома, деревья, люди, на первый взгляд никаких отличий.

Особняк в ухоженном состоянии, видно, что следили и поддерживали порядок.

Площадка для тренировок в глубине сада. Просторные комнаты с минимум мебели.

Рассматривая помещения, невольно опять думаю, что будь здесь обычный климат, разорились бы на отоплении. Тонкие стены опять вызывают острое желание накопать глины и заняться производством кирпичей. Интересно, что сказали бы психологи на это подсознательное стремление укрыться от шиноби за метровыми стенами? Хмыкаю, представив, что сказали бы психологи по поводу содержимого голов самих шиноби. Заходит Шизуне, деловито оглядывается.

— Гермиона, твоя комната — южная, а здесь будет кабинет Цунаде-сама, — разводит руками.

— Да мне как-то, — чешу в затылке. — Южная — это с видом на головы дедушек Цунаде — сама?

— Ага, — прыскает Шизуне, — наверное, поэтому она там не хочет жить.

Хихикаем, оглядываясь.

— Заселяйся, располагайся, — говорит Шизуне, — а я и Цунаде-сама пойдем в госпиталь.

— Мне с вами?

— Тебе будет отдельное задание, по твоей специальности.

— Высокое начальство хочет посмотреть магию? — улыбаюсь.

— Да, — кивает Шизуне. — На отдельном полигоне, завтра. Подумай, что показать, что рассказать, вдруг есть какие-то темы или техники, ну, сама понимаешь, запретные.

— Да, понимаю, — киваю в ответ.

Также понимаю, что никто не хочет покупать кота в мешке. Слова Цунаде — это одно, посмотреть на магию своими глазами — это другое. Справедливо, чего там. Обнимаю Шизуне.

— Бегите, покажите всем, кто в госпитале теперь главный.

Улыбается и уходит.

Тоже иду, в свою южную комнату, которая ничем не отличается от северной, разве что видом из окна и количеством солнца. Отдельную цирковую программу магии завтра устраивать нет смысла, заклинания и так знаю, но все равно в голове навязчиво-заевшей пластинкой почему-то крутятся строчки из песни.

Раз пошли на дело, я и Рабинович

Рабинович выпить захотел

Глава 20

3 февраля 77 года. Полигон N 17, Коноха, страна Огня.

С местом в Конохе полный порядок — его много. Хотя жители Конохи, как убедился позже, иногда ворчат, мол, еще чуть — чуть и перестанем помещаться, но мне со стороны оно виднее. Места хватает и на парки, и на пруды, и на раскидистые кварталы кланов, где практически отсутствуют многоэтажные здания. Места хватает даже на тренировочные полигоны, прямо в кольце стен. Это так называемые "детские" полигоны, самые безопасные, используются всеми подряд, но в приоритете — учениками Академии. "Взрослые" полигоны расположены вокруг Конохи, некоторые на изрядном удалении, под тот или иной тип ландшафта. Также существуют подземные полигоны, особо укрепленные барьерами, и просто секретные полигоны, на свежем воздухе, но знают о них только те, кому положено.

По совокупности, полигоны воспроизводят все типы ландшафта элементных стран, но ученики и дети тренируются, понятное дело, на тех, что соответствуют местным условиям, то есть стране Огня. На таких полигонах много леса, поляны, иногда присутствуют ручей или река, холмы, отвесные скалы, для разнообразия и пущих тренировок. Частенько можно встретить толстые, измочаленные бревна, вкопанные в землю — на таких тренажерах шиноби набивают руки и ноги в тайдзюцу. Хорошим тоном считается подобрать за собой все выпущенные метательные звезды, шипы, ножи и кунаи (мишени, шиноби, как правило, приносит и уносит с собой), но и тут получаются дополнительные тренировки. Шиноби, вообще, из чего угодно, способны устроить дополнительные тренировки. Так вот, трава и кусты в лесах страны Огня густые, и чтобы собрать все "железо", надо помнить, куда и что ты запустил — так тренируют память. Если не помнишь, ходи, всматривайся и ищи — развивается внимательность и наблюдательность, и поиск. Тем не менее, часть железа все равно остается на полигоне — так развивается бдительность.

Обо всем этом мне, с легкой ноткой ностальгии, рассказывает Шизуне, пока мы идем к нужному полигону. Расположен оный полигон за стеной, примерно в районе, где задний скат горы с лицами Хокаге становится пологим и переходит в лес. Еще можно подняться по лестнице, которая зигзагом режет скалу с лицами Хокаге, но мне не захотелось ломать ноги, и мы идем в обход. Прогулка до стены, телепорт туда — сюда и потом неспешный поход по довольно-таки ухоженному лесу с внешней стороны стены.

На полигоне, типовом до безобразия, нас уже ждут.

Пять толстых, мне не охватить, бревен, и вытоптанная рядом огромная поляна, показывают, что на полигоне часто и со вкусом тренируются. Утоптать почву до состояния камня — это надо постараться. Впрочем, не могу не заметить, что со старанием и усердием у шиноби полный порядок, при необходимости, как в мультфильме: "Могут сутки стоять в дозоре, плыть на лодке в бушующем море, в цель любую попадут и никогда не подведут".

Рядом с бревнами встречающая делегация или высокая комиссия, как посмотреть. При моих полутора метрах с кепкой, даже на Шизуне смотрю немного снизу вверх. Тройка встречающих тоже высока ростом, особенно за счет того, что они сидят на бревнах. При этом у них наблюдается странная градация закрытости лица. Сидящий слева в маске тигра, закрывающей все лицо. Броня — серый нагрудник, руки открыты, на плече татуировка красного цвета: стилизованный язык огня. Из-за плеча выглядывает рукоять меча. Средний — в тряпичной полумаске до носа, левый глаз закрыт надвинутым хитайате, правым смотрит в книгу. Зеленая бронежилетка, тренировочный костюм — комбинезон, волосы в беспорядке вздыблены, ноль внимания на нас. Сидящий на бревне справа — мужчина средних лет, открытое лицо, шрамы на щеке, прическа — тоже торчит вверх, но такое ощущение, что ее долго укладывали, а потом тщательно зафиксировали специальным гелем. Одежда обычная, разве что хитайате на плече, взгляд внимательный, изучающий.

Кланяемся друг другу. Не слишком церемониальные представления.

— Като Шизуне, — ради такого дела на ней специальное черное кимоно.

— Грейнджер Гермиона, — не фамилия, а пытка по выговариванию, в смысле для местных пытка.

Просто здесь фамилия или наименование клана произносится первым, иногда получается забавно.

— Нара Шикаку, — тот, что со шрамами на лице.

— Хатаке Какаши, — средний, у которого глаз закрыт хитайате.

— Тигр, АНБУ, — тот, что слева.

Толково, да. Смысл надевать маску и представляться настоящим именем? Затем Тигр ловко и быстро складывает печати, и кастует какой-то барьер сокрытия. Кстати, а где высокое начальство? Или присутствующие потом все перескажут?

— Прежде чем мы приступим, — Нара Шикаку легко спрыгивает с бревна, — считаю необходимым немного прояснить ситуацию. Сандайме (пр.Третий) Хокаге придает очень большое значение вашим способностям, Гермиона-сан, и считает, что вы способны изменить весь баланс сил деревень шиноби. Так как вы, Гермиона-сан, решили помогать Конохе добровольно, Хокаге не может вам приказывать, но рассчитывает на ваш здравый смысл.

— Понятно, режим секретности, — вздыхаю в ответ. — Огласите условия, Шикаку-сан.

— Дом, в котором вы проживаете, будет дополнительно усилен, — с готовностью начинает перечислять Шикаку. — Вас круглосуточно будут сопровождать наблюдатели, имеющие приказ вмешаться в случае опасной ситуации. Желательно предупреждать о визитах и прогулках за пределы Конохи заранее. Если вы заводите новые знакомства — проявлять сдержанность, пока их не проверят. Ваши занятия будут проходить на дому и на специальном полигоне, куратор от АНБУ — присутствующий здесь Тигр. Вам будет придумана новая легенда, а также вам придется пройти дополнительное обучение на соответствие легенде.

— Сидеть дома необязательно?

— Конечно же, нет, — разводит руками Шикаку. — Просто желательно сообщать, куда вы направляетесь, и не исчезать мгновенно, кроме случаев опасности.

Понятно и разумно. Впрочем, пожелай шиноби засадить меня в золоченую клетку, скорее всего, просто ушел бы, несмотря на все плюшки от сотрудничества. В общем, если посмотреть на условия, то все в пределах, за исключением, пожалуй, круглосуточного наблюдения.

— За мной будут следить всегда и везде, Шикаку-сан?

— За исключением вашего дома, после установки на него дополнительной защиты, — моментально понимает товарищ Нара.

Хмм, а ведь он сосед, можно сказать. Интересно, можно сходить к ним в гости?

— Можно ходить в гости?

— Можно практически все, Гермиона-сан, но чтобы наблюдатели видели вас, а при новых знакомствах успевали проверять людей, — спокойно и терпеливо отвечает Шикаку. — Затем, по мере налаживания производства тех вещей, о которых вы рассказывали, система охраны будет изменена.

— Да, это разумно, — признаю вслух.

Ну, про вещи понятно, артефакты обсуждали с Цунаде, та рассказала Третьему и так далее.

— Также, помимо уже сказанного, — продолжает Шикаку, — вам, Гермиона-сан, предлагается пройти курс тренировок вместе с АНБУ, под руководством опять же Тигра.

— У Гермионы нет чакры, разве Цунаде-сама не объяснила? — замечает Шизуне.

— Конечно, объяснила, — кивает Шикаку. — Позвольте мне объяснить все подробно, до того, как мы перейдем непосредственно к демонстрации техник.

Тигр стоит возле бревна, скрестив руки на груди, и терпеливо внимает разговору. Какаши сидит на бревне и читает, не выказывая вообще никакого интереса. Сам Шикаку тоже стоит, но, слегка прислонившись к бревну, а я и Шизуне соответственно стоим напротив, метрах в пяти от него. Стоило бы сесть, да как-то не положено тут поперед старших лезть, в таких вопросах. Вот если бы он сам предложил, можно было бы наколдовать всем кресел и диван. Ну, или хотя бы мягкие пуфики.

— Из одного только описания возможностей вещей, которые может создавать Гермиона-сан

— Прошу прощения, потенциально могу, в теории, — перебиваю.

Да, не слишком вежливо, практически грубо, но это не сидение на траве, тут лучше сразу расставить запятые над точками.

— Ничего страшного, материалы, лаборатория и помощники у вас будут, — улыбается Шикаку, — в этом руководство деревни готово выделить все требуемое. Так вот, будучи главным стратегом Конохи,

Недоверчиво кошусь в сторону Шизуне, та, с легкой улыбкой показывает глазами, что, да, так и есть.

— мне видится в магии та возможность, которая, наконец, изменит мир шиноби. Соответственно, наши враги тоже увидят такую возможность, и попытаются добраться до вас, Гермиона-сан. Вы должны знать повадки и приемы шиноби, знать разницу между деревнями шиноби, понимать, как ваши противники будут действовать в той или иной ситуации. Да, возможно в бою вы не противник для опытных ниндзя, но ведь вас, Гермиона-сан, никто и не просит сражаться с врагами. Для этого у вас есть охрана, она будет защищать вас, не жалея жизни и давая вам возможность отступить.

— Понятно, — отвечаю, растягивая слоги.

Ну да, старо предание. Выиграть секунду и телепорт в убежище. Грюм, помнится, этому делу не одну лекцию посвятил, правда, он больше упирал на обратный процесс. В смысле, что врага надо ловить врасплох, чтобы тот не убежал телепортом, но в сущности ведь такая же ситуация, почти один в один. Успей отступить, пока тебя не убили, и пожалуйся старшим товарищам.

— Также, во время тренировок, вам поставят основы тайдзюцу и отработают методы применения вашей магии против техник шиноби. Ведь вас учили биться против таких же магов, а не шиноби? Вот, заодно и для наших АНБУ будет хорошая школа, новые техники и противодействие им, это всегда хорошо, когда есть возможность спокойно все сделать на полигоне, а не в гуще боя. В результате, даже если ваша охрана падет, выполняя свой долг, — спокойно так, как о самой обыденной вещи, сообщает Шикаку, — то вы сами, Гермиона-сан, все равно будете натренированы и готовы встретить врага.

Это да, вот этот момент не то, чтобы непредусмотренный, ммм, как бы назвать. Общий минус сотрудничества с шиноби, что ли. К кому ни прислонись со своей магией, остальные деревни тоже захотят кусочек и в любом случае попытаются ухватить меня. Тут еще момент, насколько быстро информация обо мне, точнее магии, расползется, но это тоже примерно прогнозируемо. Как только артефакты пойдут в массы, все, считай, пошел массовый слив, ибо в рядах шиноби Конохи наверняка есть вражеские агенты, равно как и в самой Конохе. И пойдут расспросы и разнюхивания, информация всплывет, ну и понятно. Местные, если не дураки, под это дело прихватят за жопу вражескую агентуру в рамках противодействия и борьбы со шпионажем, ну, в общем, все по классике. Из меня шпион тот еще, могу, конечно, поделиться с местными фильмами про Джеймса Бонда, в порядке развлечения.

— И самое главное, — Шикаку просто не остановить, — сами тренировки, возможно, натолкнут вас, Гермиона-сан, на какое-то новое применение магии в вещах.

И это тоже понятно. Заклинания, как их описала Цунаде, шиноби не взволновали — скорость не та, а вот зачарованные вещи, доступные к применению для любого ниндзя — это да. Скорость, связь, телепортация, в войне мобильных диверсантов побеждает самый мобильный, при прочих равных, неудивительно, что руководство Конохи дает зеленый свет на что угодно, лишь бы был результат. Надо будет, кстати, еще над леталками поработать, такая вещь и мне пригодится.

— Для выработки наилучшей тактики и стратегии применения магии, прошу вас, Гермиона-сан, составить список техник, которыми вы владеете, с короткими пояснениями. И вещей, которые вы можете создавать, тоже с пояснениями области применения.

— Их еще предстоит создать, — опять не утерпеваю.

— Для теории применения в боях шиноби достаточно описания, — слегка улыбается Шикаку, — а когда вы создадите эти вещи, специальная команда АНБУ проверит теории на практике. О нет, никто не торопит вас с созданием, просто планы на будущее.

И опять разумно. Ну да, дураков в главные стратеги селения убийц и диверсантов не ставят. Это все мирный и спокойный вид Конохи с толку сбивает. Провинциальный городок, какие убийства, какие ниндзя, о чем вы? Вот организм и воспринимает все мирно, вроде как на пикник выехали.

Тогда как для местных все предельно серьезно.

— Надеюсь, вы не обиделись, Гермиона-сан, — неожиданно наклоняет голову Шикаку.

Ну, вот к чему эти политесы? Надо, надо сходить к нему в гости, точно.

— Ничуть, Шикаку-сан, — кланяюсь в ответ. — Все очень разумно, а если что-то и будет неподобающим, то выяснится в ходе обучения.

— Хорошо, Гермиона-сан. Тогда давайте приступим к демонстрации магии, которую предлагается провести в форме спарринга. Хатаке Какаши, элитный джонин, шиноби с наибольшим опытом работы вне деревни, скажем так, выступит вашим противником.

Немного беспомощно оглядываюсь на Шизуне, та делает шаг вперед.

— Разве Цунаде-сама не объяснила, что потолок возможностей Гермионы — неопытный чунин?

— Простите, Шизуне-сан, но где мы вам найдем неопытного чунина, имеющего допуск к высшим секретам деревни? — без тени улыбки разводит руками Шикаку. — Какаши будет защищаться и только, попутно мы сможем оценить физический потенциал Гермионы-сан, что ей необходимо из тренировок. Какаши, спрячь, пожалуйста, книгу.

— Йо, — тихо отвечает одноглазый, убрав книгу в подсумок и спрыгивая с бревна. — Я готов.

— Нападать как угодно и чем угодно? — уточняю у Шикаку.

— Да, Какаши будет только защищаться, — кивает тот.

Ну что же, неплохо. В ответ не прилетит, хватило мне этого говна при борьбе с Шизуне и Цунаде. Ну и размяться неплохо, а то все болтаем и болтаем. На важные темы, кто бы спорил, такие вещи надо сразу проговаривать. Но все же, слишком много болтовни с незнакомыми людьми — утомляет и бесит.

Какаши стоит от меня метрах в шести, возле центрального бревна, в правой руке кунай. Вроде из оружия у него больше ничего, но не будем забывать, что сила шиноби не только в холодном оружии. Ладно, из тренировок в Ёсино помню свои слабости, но теперь противник не будет бить в ответ. Означает ли это, что я могу атаковать Какаши в упор? Наверное, нет, пусть он и будет атаковать, но сблизится рывком, руку там заломит или палочку отберет. Нет уж, наглеть будем в меру, работа с десяти-пятнадцати метров с постоянными телепортами вокруг.

Телепорт за спину Тигру и выше, пока тело падает, выхватить палочку.

— Ступефай!

И опять телепорт вверх, уже над головой Какаши. Тот уходит перекатом за бревно, и моментально поднимает голову. Понятно, хлопок телепорта демаскирует, этого я не учел.

— Вспышка!

Телепорт вниз, на исходную, ударить по площади.

— Редукто! — в землю под Какаши.

Уходит, легко подпрыгивая на три метра, в воздухе перегруппировка и приземляется, прикрывшись от меня Тигром. Редукто ударяет в бревно и то разлетается щепками. Интересно Вспышка его достала или нет? Как-то без ответных атак не так интересно. Хотя умом и понятно, что с такой скоростью Какаши меня разделает в секунду, но все равно, как будто мишень расстреливаешь.

— Шквал! — и телепорт за спину Какаши.

По идее поток ветра заглушит все, включая хлопок, и тут же ударю сзади. Хммм, а где Какаши? Тигра вижу, стоит невозмутимо, даже на порыв ветра не отреагировал практически, ну разве что за бревно, как в укрытие, шагнул. Шикаку, не отрывая глаз, строчит что-то в огромном блокноте, не хуже Джирайи, когда тот на ходу книги пишет.

Из земли высовывается рука и хватает меня за щиколотку.

— Аааа!!! — ору в ужасе, подпрыгиваю и бью огнем с двух рук.

Не адский огонь, понятное дело, так, материализованное желание, ставшее заклинанием. От прожарки утоптанная земля спекается в кирпич, а рука исчезает. Усиленно дышу, ощущая адреналиновые мурашки по телу и страх. Еще бы за жопу ухватил, зомби недоделанный, я бы тут точно объемный взрыв со страху устроил! Из-под земли вылезает Какаши, демонстрируя легкую улыбку под маской. Напугал и доволен, сцобако этакое!

— Диффиндо!

— Стена Земли!

Оп-па, вот это что-то новенькое! И как быстро! Пока размахиваю палочкой и кастую, Какаши молниеносно складывает печати и, хлопнув руками об землю, вызывает защиту. Толстая стена земли, с выгравированными собачьими мордами, принимает на себя удар. И вправду, сцобако. Какаши взмывает над стеной и резко идет на сближение.

— Инсендио! Протего Максима!

От струи огня Какаши ловко уворачивается, просто поднырнув под нее, а вот в Протего врезается, видимо ошибочно приняв его за еще одно атакующее заклинание. В смысле, он делает маневр уклонения, зигзагом по оплавленной земле, и врезается в щит. Отскакивает, моментально, на рефлексах, просто бросает тело назад, да еще и в прыжке успевает сложить печати и кастануть огоньку в ответ.

— Огненный шар!

С искренним удивлением и чувством непередаваемого охуения, наблюдаю классический фэнтэзийный файербол, летящий чуть в сторону от меня. Какаши, видимо, рассудил, что не атаковать меня не равно не атаковать невидимый барьер, и ударил. Правда, он не учел моего ступора с удивленным видом, но обошлось. Файербол размазывается о Протего, рассыпается и огоньки, не найдя пищи на вытоптанной земле, гаснут.

Шикаку поднимает руку, останавливая схватку.

— Прошу прощения, — говорит он, — моя ошибка. Думаю, по ниндзюцу и Хирайшину все понятно?

Тигр молча кивает, Какаши пожимает плечами.

— Тогда давайте проверим гендзюцу и сопротивляемость техникам.

Какаши сдвигает хитайате с левого глаза, который моментально багровеет и начинает кружиться. Машинально пытаюсь сделать шаг назад, но тело не слушается. Взгляд назад — Шикаку, сложив фигуру из пальцев, выпустил тень, которая держит меня за ноги. После файербола уже не так цепляет, но все равно остаточная волна удивления проходит. Вот так взять, бросить в меня тенью и обездвижить! Если же продолжить цепочку, то наверняка еще и управлять сможет, дергая как марионетку за ниточки.

По голове пробегает знакомый холодок. Ах да, гендзюцу.

Разворачиваюсь и смотрю прямо в красный глаз Какаши. Холодок усиливается. Концентрация! Телепорт.

— Очень хорошо, — говорит Шикаку, разъединяя пальцы. — Поправьте меня, Гермиона-сан, если я не прав. Ваша палочка усиливает техники?

— Да.

— Насколько?

— Мощность не замеряла, — пожимаю плечами. — В несколько раз. Без палочки нет концентрированного потока магии, дальность сразу падает.

— Ага, — Шикаку быстро записывает. — В случае же Хирайшина палочка значения не имеет, так как вы переносите сами себя, так?

Непроизвольно задумываюсь. Хммм, а ведь и вправду. Телепорт все равно требует концентрации, но не палочки. Это из-за того, что магия и так в теле? Поэтому и телесный контакт с телепортатором обязателен? Переход энергии, бла-бла-бла? Дядька-то, глубоко копает!

— Не знаю, Шикаку-сан, — отвечаю правдиво. — Мне пришлось выучить телепортацию в силу обстоятельств, но вообще мне по возрасту не положено ее знать. Поэтому меня научили, но теорию рассказать забыли.

— Понятно, понятно, — пишет Шикаку, потом добавляет. — Надо бы нам, Гермиона-сан, как-нибудь вместе выпить чая, побеседовать о вашей магии.

— С разрешения наставницы, — кланяюсь в ответ.

— И, Шизуне-сан, в отчете указано, что вы неоднократно выступали спарринг-партнером Гермионы-сан. Если вас не затруднит — несколько ударов, просто оценить движения в плотном контакте?

Уфф, а то мне представлялось, как буду вокруг Какаши прыгать, размахивая кулачками, а тот, читая книгу, не глядя парировать и уворачиваться. Смешное и нелепое зрелище, но обходимся без него, хвала магистрам. Спарринг с Шизуне — дело привычное, все проходит быстро и безболезненно. Пропустив мой удар мимо, Шизуне подбивает опорную ногу, и, подхватив падающее тело, заламывает руку и обозначает удар в горло.

— Благодарю, — кивает Шикаку. — Какаши, жду отчет к завтра. Тигр, встретимся у Хокаге. Спасибо за содействие и понимание, Гермиона-сан, Шизуне-сан.

С этими словами Нара Шикаку делает короткий поклон всем телом, обозначая признательность.

Тигр тем временем рассеивает барьер, после чего исчезает в неуловимо быстром движении. Какаши, сдвинув повязку обратно, машет рукой и направляется куда-то в лес. Шикаку составляет ему компанию. Минута и полигон снова пуст, только кусок обожжённой земли доказывает, что тут была демонстрация.

— Молодец, Гермиона, — хвалит Шизуне.

— Да ладно

— Не надо, — обрывает она меня. — Это же не абы кто, а сам Хатаке Какаши, Копирующий Ниндзя! Он легенда, хотя и старше меня всего на год-другой, — неожиданно задумывается Шизуне. — Если Джирайя-сама и Цунаде-сама откажутся, то быть Какаши следующим Хокаге.

— Ого, — вырывается у меня.

Ну, понятно, элитный боец, доверенное лицо. Хокаге с компанией меня засекретили, закрыли и сели сверху, будут пытаться удержать секрет, сохраняя свободу и добровольность пребывания. Кто сказал, что шиноби не может усидеть на двух стульях? Шиноби могут усидеть на пяти стульях, стоящих спинками вниз на катящемся по горному склону бревне!

— И что теперь?

— Теперь у нас обед, — улыбается Шизуне, — и я знаю тут неподалеку одно очень хорошее место!

Мы сидим на голове Первого Хокаге, в тени горы, едим бенто, захваченное Шизуне из дома, и рассматриваем оживленную и деятельную Коноху. Мне хорошо и покойно, только помыться еще не помешает. Снизу доносятся выкрики детей, слов не разобрать.

— В детстве мы очень любили соревноваться, кто быстрее забежит на гору и залезет на голову Первому, — хихикает Шизуне. — А потом обедали здесь, тем, что из дома захватили.

— Надо полагать, с тех времен ничего не изменилось, — сыто и умиротворенно замечаю я.

Тренировки только завтра, можно расслабиться и насладиться видом Конохи и Шизуне.

Завтра, все завтра, сегодня лень и только лень.

Глава 21

Февраль 77 года. Коноха, страна Огня.

Жизнь спокойно, быстро и аккуратно входит в деловую колею. Наблюдатели настолько ненавязчивы, что я их вообще не вижу, даже однажды специально долго осматривался вокруг, но все равно не увидел никого. Но они есть, как тот суслик. Есть и есть, взгляд в спину не давит, в бане не подглядывают, и вскоре факт круглосуточного наблюдения воспринимается уже без эмоций.

Несмотря на оснащенность Конохи электрическими лампочками, жизнь в основном подчиняется циклу солнечного дня. Встаем с рассветом, ложимся с закатом, как говорится. После завтрака занятия интеллектуальные, все, что связано с бумагой, кистью и применением извилин. Чтение, письмо, каллиграфия, история и карты сопредельных стран, и так далее, включая геометрию с алгеброй в стиле шиноби.

В смысле, угол падения куная и всякое такое.

Затем прогулка по Конохе с выполнением одного-двух нехитрых социальных заданий, так сказать закрепление пройденного с Шизуне. Купить что-то, расспросить дорогу, узнать адрес. Попутно тихо-тихо учу карту Конохи, правда с названиями улиц и номерами домов тут полный швах. "От того зеленого с рекламой мороженого иди вперед, потом налево, а там на подоконнике будут цветы ярко-желтые, от них еще два дома", и это надо заметить один из самых точных адресов, что я слышал. Нет бы там, проспект Хаширамы, дом номер 10, сказать, и было бы все понятно.

Прогулка не просто так, а выдвижение на полигон N100, официально не существующий, но недавно созданный. Если стоять лицом к лицам Хокаге, то он будет слева от горы, километра два за стеной Конохи. Барьеры, сокрытие, специальная команда АНБУ во главе с Тигром, а именно: еще трое анбушников. Кабан, Мартышка и Лисица. Гоняют меня в хвост и гриву, попутно они же первые постоянные пользователи телепорта в этом мире. Каждый день — телепорты с одним, двумя, тремя, пока не созданы порталы, привыкают к ощущениям, пытаются строить приемы, техники, какие-то тактики, чтобы вышел из прыжка и сразу понесся вперед, в атаку.

Кстати, порталы не хлопают, демаскировки нет, осталось только сделать.

Производство — это уже вторая половина дня, после обеда. Материал был определен еще в Ю-но-Куни, правда груза слитков чакропроводящего железа так и не дождался, но внезапно в Конохе нашлась замена. Да еще какая, все настолько совпало, что мне немедленно захотелось еще раз забраться на голову Первому Хокаге и нарисовать там лозунг вида "vive la Hashirama" или "Спасибо Первому!". Итак, товарищ Хаширама, после отстройки Конохи, для своих деревянных нужд вырастил неподалеку от деревни лесок. Почти правильный круг с радиусом в десять километров, сущая мелочь для Хаширамы, судя по легендам. В них, в легендах, он вообще всю страну Огня деревьями лично обеспечил, а соседним странам не дал. Мол, вырастил леса прямо по границе, тут страна Огня, а там где степь — пустынька, там значит не страна Огня.

Так что эти триста с хреном квадратных километров особого леса для Хаширамы — тьфу, раз плюнуть. Лес обнесено забором — периметр почти семьдесят километров и держится под наблюдением, чтобы в него никто левый не ходил. Полигон номер сорок четыре, также известный как Лес Смерти, крайне неприветливое для обычного человека место. Для шиноби — нормально, они здесь тренируются, собирают разные редкости, даже проводят экзамены на чунина, как раз через полгода будет здесь такой. Деревья и звери в лесу потребляют чакру и отдают чакру, и в результате тут все не только чакропроводящее, но и гигантское. Какой-нибудь барсук размером с медведя, а медведь — со слона. И с чакрой, как лапой даст — спокойно шиноби убить может.

И вот представьте себе вот такую кучу квадратных километров, заполненную стометровой высоты деревьями в обхвате как три баобаба, и все из чакропроводящей древесины. Запретный Лес Хогвартса просто нервно курит в сторонке, тем более что там одно дерево на сотню было волшебным, а у шиноби все подряд. Как сейчас помню, в первое и последнее посещение Леса Смерти, бегал между деревьями, пробовал древесину на магическую проводимость и обалдевал от счастья.

Правда, потом наступил на многоножку и сразу вернулся в реальный мир.

Из-за огромности деревьев, их невероятной высоты, внизу, на земле в Лесу Смерти все скудно в плане растительности, мох в основном, да живучий кустарник. Не выживает другая флора, в отличие от фауны, и, особенно, насекомых, которые на чакре тоже разъедаются, становятся огромными. Тот экземпляр был сантиметров двадцать, я как взвизгнул в ультразвуке, АНБУшники сразу боевую формацию заняли, а я бегал с палочкой наперевес и жег напугавшее насекомое.

Фффу, до сих пор противно, хорошо, что больше в Лес ходить не надо.

Путем перебора различных пород было установлено, что местные дубы-колдуны чуть-чуть лучше проводят энергию, чем остальные. Специальная команда свалила несколько таких, разделала, распилила и до сих пор вывозит из леса. Огромный склад у подножия горы забит сохнущими чурбачками, которые по мере необходимости разделываются на заготовки. Точнее, будут разделываться, когда дело дойдет до поточного производства.

Пока что же — все производство в теории, точнее в раздумьях и опытах.

Проблема, как всегда, заключалась в том, что портключей лично я никогда не делал. У меня всегда так, при отличном знании теории, все равно больше практик. Пока руками не попробуешь — процесс в голове не укладывается. Лучше всего, когда поделаешь, еще поделаешь, а потом засядешь и почитаешь толковый учебник по теории, и тогда одно совмещается с другим и наступает полная ясность в голове.

Место под лабораторию мне выделили шикарное, с видом на Коноху.

Да, да, все та же многострадальная гора с головами Хокаге. Где-то рядом главное бомбоубежище Конохи, куда при необходимости выводят детей. Вся лаборатория — комната с каменными стенами, там, где должен быть склон горы — стекла, по моему требованию. Снаружи — стационарная иллюзия под склон. Вся лаборатория — компромисс между моим желанием трудиться на свежем воздухе и желанием шиноби соблюсти секретность, все закрыть, законопатить барьерами и углубиться под землю на километр.

Можно было бы лабораторию и на дому организовать, там тоже все закрыто, но отказался. Знаю, как расслабляет домашняя обстановка. Вместо работы желание почесать живот, попить чаю, поглазеть в окно, посидеть в интернете, в общем, что угодно, только не работа. Здесь же, внутри скалы, в аскетичной обстановке, получилась вполне трудовая атмосфера. Потом еще добавились стол, два стула, кресло, чашка, шкаф, бумаги, и теперь лаборатория была завалена испорченными заготовками.

Тем не менее, создание портключа было лишь вопросом времени, и каждый день по три часа добросовестно повышал навыки Артефакторики и немного Трансфигурации. Также постепенно становилось ясно, что одними портключами не обойтись, и к делу надо подходить комплексно. Часть времени стала уходить на "сумочку бездонную обыкновенную магическую". Это не считая того, что сделал себе деревянный пояс и вернул ожерелье, в качестве привычного оружия.

Чакропроводящее дерево оказалось внезапно мощным средством, на порядок лучше обычной древесины трансфигурировалось, и оставалось только пожалеть, что в мире Поттерианы не натолкнулся на такое свойство. Вплетать заклинания было не легче, а вот трансфигурировать — да, явно за счет энергопроводности материала. В бедном на волшебную древесину мире Поттера обломился бы (и то не факт, пары елок от Хагрида вполне хватило бы), зато здесь можно было не экономить. Правда, сделать из него палочку все равно не получилось бы, тех мощностей и скоростей, с которыми заклинания проходят через палочку, чакропроводящее дерево просто не выдерживало.

Ну и конечно проблема резонирующей сердцевины, но в ту сторону даже смотреть не стал.

И самое главное — дерево, с которым мне было психологически приятно и комфортно работать, здесь за оружие никто не считал, и не заламывал за него цены, как за чакропроводящее железо. В результате у меня были наполеоновские планы на бездонную сумку, ношение в оной нескольких кубометров древесины, и, случись чего, трансфигурацию всего и вся во взрывчатку, газы и прочие боевые вещи.

После Артефакторики и перерыва на чай, наступало время физических тренировок. Как мне объяснил Тигр, тренировать необходимые вещи нужно каждый день, пока они не станут частью жизни. К счастью, высокая комиссия постановила вначале укрепить общую выносливость — при всем своем спортивном образе жизни я не тянул даже на малышей-шиноби до Академии — а уже затем браться за ловкость, гибкость и скорость реакции. То есть в сущности все одно к тому же: уклониться, увернуться, успеть среагировать и потом отступить, телепортироваться или убежать, неважно. В случае вступления в ближний бой мне рекомендовалось не выделываться, а гасить противника "заклинаниями через касание". При всей отработанности заклинаний и скорости их выполнения — спасибо товарищу Аластору! — все же против шиноби размахивание палочкой не помогало. Поэтому основной упор на занятиях "магия против дзюцу" шел пока что даже не на магию, а на правильные движения. Бег же, приседания, наклоны и растяжки, в дальнейшем должны были позволить мне магичить дольше, лучше, и самое главное — уклоняться от техник шиноби.

Как же сражаться, спросите вы? Магия и только магия, в наступательном исполнении, но до этого было еще расти и расти. Нагрузки были подобраны умело, чередование умственной и физической деятельности вкупе с обильным питанием поставлено нормально, и чрезмерной усталости, переработки не ощущалось. Была именно что нормальная, здоровая усталость хорошего труда, с удовлетворением от достигнутых успехов, как оно и положено. Потом уже подсчитал, примерно раз в десять дней брал выходной, то есть ниже физические нагрузки, смена умственной деятельности, поваляться в гамаке, рассматривая облака, в общем, ничего особенно, просто переключиться.

Затем ужин с Шизуне (на совместный обед выбраться удавалось редко), а иногда даже и втроем с Цунаде, разговоры о работе, советы, забавные истории. Душ/ванна, подвести итоги, рассказать Шизуне сказку на ночь и спать. Со сказками забавно получилось, вообще все началось с отработки домашних заданий, которые задавали утром, по чтению. Пытался приспособить Шизуне на исправление ошибок, слово за слово, тут история, там история, все перешло на рассказы о Земле. Рассказываешь, и через слово поясняешь, что такое репа, автомобиль или почему самолеты летают и не падают.

Обычно не успеваю даже четверть пояснений выдать — Шизуне уже спит. И так, вечер за вечером, как в сказках "1000 и 1 ночи", где Шахерезада специально обрывала истории на самом интересном месте, чтобы шах откладывал казнь рассказчицы на сутки. Правда, учитывая, что шах там успел с сестрой Шахерезады покувыркаться, да и самой Шахерезаде троих детей заделать, сказки явно травились не всю ночь.

Но это так, лирика.

16 февраля 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня

В кабинете Хокаге было, как всегда, накурено. Собственно, Третий и сейчас попыхивал трубкой, прямо во время медосмотра. Цунаде, катавшая зеленый шар техники Шосен Дзюцу по шее учителя, морщилась и ворчала. Третий шутливо скрипел в ответ, что уже слишком стар, чтобы бросать курить. Взаимное беззлобное ворчание происходило во время каждого из сеансов лечения, когда Цунаде помогала Третьему. Не бог весть что, Хирузену было уже почти семьдесят, но все же квалифицированная помощь. Попутно Цунаде вела дневник и составляла заметки, все-таки такие старые шиноби — редкий случай, и лечение их не входит в стандартные методики. Цунаде же, рьяно взявшаяся за госпиталь, хотела обеспечить наибольший универсализм сотрудников и охват учебными пособиями.

Когда сеанс подошел к концу, в кабинете появился Шимура Данзо.

— Учитель, может, вы займетесь делами после сеанса? — проворчала Цунаде.

Она недолюбливала Данзо, тот тоже не стеснялся намекать, что Цунаде чересчур мягкотела. Третий Хокаге выступал посредником и миротворцем в этом процессе, стараясь не допускать слишком частых столкновений Данзо и Цунаде. Но не в этот раз.

— Я пригласил его, — проскрипел Хирузен. — Так как речь пойдет о твоей ученице, Цунаде, и о вопросах, связанных со всей Конохой, то придется вам немного потерпеть общество друг друга.

— По моим сведениям все спокойно, — заметил Данзо, садясь на стул.

Усевшись, он привычно опер руки о палку, а левый глаз зажмурил.

— Спасибо, Цунаде, — сказал Третий. — Ознакомьтесь.

Он залез в ящик стола и вытащил свиток темно-зеленого цвета. Положил на стол и начал по — новой набивать трубку, привычными, автоматическими движениями.

— Что там? — спросила Цунаде, отошедшая от стола.

— Вкратце говоря, — Третий сделал пару затяжек, раскуривая трубку, — этот свиток прислал Джирайя, и не просто прислал, а через одну из своих жаб. Прямо ко мне в кабинет, так что твои агенты Данзо правильно докладывают. В Конохе — все спокойно, но Джирайя, как вы помните

— В Ивагакуре, — кивнул Данзо. — Что, старый Цучикаге (пр. титул, аналогичный Хокаге, глава Деревни скрытой в Камне) решил опять повоевать?

— Ооноки на старости лет стал еще хитрее и осторожнее, — ухмыльнулся Хирузен. — Теперь он широко прибегает к услугам наемников из организации "Акацуки".

Цунаде скрестила руки на груди, Данзо приоткрыл глаз и снова закрыл.

— Ооноки, стало быть, бережет силы, — задумчиво произнес Данзо, — а в опасных ситуациях использует наемников, подставляя их под удар. Взамен они могут рассчитывать на прикрытие от одной из Великих Деревень. Умно, умно.

— Причем тут моя ученица? — нетерпеливо спросила Цунаде.

— При том, Цунаде, — вздохнул Хирузен, — что Орочимару состоял в Акацуки, и не просто состоял, а в самой их верхушке.

— Да, мне рассказывал Джирайя, ну и что?

— Орочимару хитер, — вмешался Данзо, — можно не сомневаться, что он подкинул информацию о твоей ученице, и теперь хочет столкнуть нас и Акацуки.

— Да, Джирайя так и пишет, — кивнул Хирузен. — Прямых доказательств нет, но слухи более чем красноречивы. Пусть напрямую никто на Коноху и не рискнет нападать, но можно ожидать диверсий и попыток похищения. Мокутон и Хирайшин слишком лакомые техники, чтобы их можно было проигнорировать.

— Но ведь это не так! — воскликнула Цунаде.

— Об этом знаем мы, — пожал плечами Третий, — но как ты предлагаешь убеждать в этом другие деревни и международных преступников? Показать им Гермиону и продемонстрировать, что она умеет?

Цунаде беспомощно развела руками.

— Плохо, что мы не можем проконтролировать утечку информации, — вмешался Данзо. — Нужно ускорить разработку легенды и самим распространить ее. Не исключено, что Орочимару и сам заинтересован в твоей ученице, только не показывает вида, как всегда.

— Да нет же, я же рассказывала! Ему нужно было лечение для кого-то из его людей.

— Чтобы Орочимару настолько заботился о своих людях? — удивленно перебил ее Третий.

Цунаде опять задумалась, недовольно хмуря лоб.

— Нет, этот вопрос надо отдельно разведать, — продолжил Хирузен. — Почти уверен, что Орочимару искал лечения для себя, и кто знает, почему? Его разработки дзюцу бессмертия здесь в Конохе вполне могли прийти к какому-то результату, для завершения которого ему потребовалась бы ты, Цунаде. И эти его намеки на Эдо Тенсей — чем не бессмертие, пускай и поддельное? За что Орочимару готов был заплатить такую высокую цену? Только за себя, в этом можно не сомневаться. Кстати, Цунаде, в этом вопросе твоя помощь будет просто бесценна.

— В каком? Поймать Орочимару? Раз уж Джирайя не смог, где уж мне?

— Нет, в вопросе противодействия Эдо Тенсей, — пояснил Хирузен.

— Разве в Конохе кончились специалисты по запечатыванию? — удивилась Цунаде.

— У тебя большой опыт и знания, и ты умеешь учить, — ответил Третий. — Если мы планируем схватить Орочимару, нам потребуются специалисты по скоростному запечатыванию. Джирайя хорош, но его вечно нет в Конохе, а учились вы вместе.

— Понимаю, учитель, но у меня все дни расписаны по минутам.

— Это потому, что ты лезешь во все сама, — проворчал Хирузен. — Найди себе помощников, секретарей, которые будут заниматься рутинной бюрократией, и у тебя сразу появится время. Две тренировки в неделю, полчаса-час, показ приемов и контроль, большего не требуется.

— Хорошо, я подумаю, — ответила Цунаде.

Когда она ушла, Данзо открыл глаз и сказал.

— Моим парням тоже не помешала бы тренировка.

— Так присылай их, только не говори Цунаде, что они из Корня, — безразлично пожал плечами Хокаге, — и все будет в порядке. Неплохо было бы сыграть с Орочимару в ответную игру. Вскрыть его базы и натравить на них Акацуки, а?

— Да, это было бы неплохо, — согласился Данзо. — Только кто способен на такое?

— Ничего, — Третий откинулся в кресле, — мы пока никуда не торопимся. Противодействие Орочимару и Акацуки очень хорошо замаскирует начальный этап плана, особенно если подкинуть правильной информации другим деревням.

— Это... можно, — подумав, кивнул Данзо. — Время у нас еще есть, можно обдумать.

— Да, время еще есть, — задумчиво согласился Третий. — Но, чувствую, скоро оно закончится. Как только Гермиона выдаст первые рабочие образцы, начинаем реализацию Плана.

— Старейшины в курсе?

— Будут, — заверил Хирузен. — Когда ты им расскажешь.

Данзо, покивав, поднялся и покинул кабинет, постукивая тросточкой.

22 февраля. Полигон N100, Коноха, страна Огня.

Хлопок в ладоши. Начали!

— Стихия Огня: Цветы Феникса!

— Каварими!

— Водяные Клоны!

— Вспышка!

— Пасть Земли!

— Струя Огня!

— Аква Эрукто!

— Лавина грязи!

— Гроза!

— Редукто!

— Бум!

Хлопок в ладоши. Закончили.

— Неплохо, в этот раз продержались на половину секунды дольше, — говорит Тигр.

Вся схватка — секунд пять, но Тигр серьезен. Вообще, конечно, неплохое достижение даже пять секунд, при таких раскладах: я и Тигр против трех остальных АНБУ. Вся четверка, как специально, имеет разные основные стихии, что позволяет демонстрировать разнообразие приемов. Конечно, речь идет именно о тренировке и о договоренности, что каждый из шиноби применяет только основную стихию, в бою все было бы серьезней и опасней.

Но, тем не менее, дружеский спарринг до условного сигнала "Бум", который означает, что меня убили. Происходит спарринг в конце тренировки, это как высшая форма практического занятия. Так-то, в ходе тренировки все скучнее, отработка отдельных элементов: выхватывание, уклонение, телепорт с напарником или просто долбежка заклинаниями, типа, сколько Диффиндо выдержит водяной клон, прежде чем исчезнуть.

В основном, спарринги проходят именно так: я плюс один из АНБУ против трех остальных.

— Но все равно, — Тигр крутит головой, — опять ошибка. Начало — хорошо, ушли телепортом, как и положено

Это он ко мне обращается, понятное дело. Разбирает ошибки по горячим следам.

— Попытка заблокировать зрение — тоже хорошо, — негромко говорит Тигр.

Лисица, Кабан и Мартышка невозмутимо слушают, как будто не дрались с нами только что. Впрочем, может и возмутимо слушают, просто под масками нихрена непонятно, вот мне и кажется, что все АНБУ этакие бесстрастные и непрошибаемые ниндзя.

— Но затем, Гермиона, зачем ты ударила водой?

— Ну, — чешу нос в смущении, — вода против огня — пар, поляну бы закрыло, а мы бы ушли телепортом.

— Так почему ты тогда не использовала телепорт? — интересуется Тигр.

— Ну, Лисица прорвал своей Молнией вашу защиту, так как Молния сильнее Земли, — пытаюсь оформить в слова свое решение бить Редукто, — и да, надо было уходить телепортом. А не использовала его потому, что Лисица атаковал, и я рефлекторно ударила в ответ, как учили раньше.

— Правильно, — кивает Тигр. — От этого придется отвыкать отдельно. Но в целом хорошо, хорошо, уже что-то проявляется. Отработаем еще десяток связок на следующих занятиях, и со временем можно будет начинать вводить другие элементы боя, кроме техник.

Молча кланяюсь. Парни — профессионалы, да и сама концепция шиноби: "тренируйся, ощущая дыхание смерти за спиной" заставляет мобилизоваться и работать изо всех сил. При этом умом понимаю, что никто меня убивать не планирует, и добавление рукопашки с мечами и кунаями будет стоить мне максимум синяков и порезов, но то умом. В схватках мозг отключается, а тело верит, что его хотят убить и пыжится изо всех сил, на радость тренерам. Собственно, для этого атмосфера "полного контакта" и создается, в том числе. Также идет привыкание психологическое к боевой обстановке. Затем, когда враги будут настоящие, тело не растеряется, ну и мозги, наверное, тоже. Собственно, для того и тренировки, чтобы в бою все шло на рефлексах, без необходимости обдумывать и осмысливать.

Во всяком случае, так мне объясняют.

— Так, теперь по тактике с телепортами, — обращается Тигр к остальными шиноби.

Моя тренировка в техниках на сегодня закончена. Вперед, умываться и обедать.

Глава 22

12 марта 77 года. Коноха, страна Огня.

Позевывая, бреду на кухню. На мне пижамная юката, очень удобная штука оказалась, психологически. При всей моей закалке и теплоте климата Конохи, организм упорно требовал, чтобы его чем-то на ночь накрывали. Вначале пробовал легкие покрывала, но они сползали и постоянно просыпался. Юката решила эта проблему, ну и по утрам, вот как сейчас, можно сразу ползти вприпрыжку в туалет. Плевать, что в доме нет никого кроме Шизуне и Цунаде, психологические установки требуют быть одетым. Конечно, привычки можно поменять, установки переделать, но не вижу смысла.

Стоит иногда потакать себе в мелочах, чтобы потом не расслабляться в больших, важных вопросах.

Еще по дому весело шлепать босиком. Пол деревянный, все теплое, самое оно для прогулок без тапочек. Это в Хогвартсе постоянно сквозняками тянуло, а здесь наоборот, если и поддувает, то теплый ветерок. На кухне за общим столом уже сидит Шизуне и медитирует над чашкой чая. Волосы растрепаны, круги под глазами, а пижамная юката светло-желтого цвета затянута так небрежно, что вот-вот и раскроется.

— Доброе утро, Шизуне, — сажусь напротив.

— А? — раскрывает глаза. — Доброе! Извини, я задреамала, аааыыыфф

Зевает с подвыванием и потягивается. Непроизвольно зеваю в ответ и некоторое время кухня заполнена зеванием с яростным намерением вывихнуть челюсти. Запахнув кимоно и спрятав почти полностью обнаженную грудь, Шизуне трет лицо и берет пиалу с чаем.

— Извини, — повторяет она. — Сидела с бумагами по госпиталю половину ночи.

— Найди себе помощницу, секретаря там заведи, — машинально советую.

— Вот-вот! — Шизуне допивает чай и наливает снова. — Цунаде-сама тоже так говорит! А где я ее найду, когда дел не переделать? Наставница сама же первая меня и отчитает, что не справилась!

— Что, все так серьезно?

За прошедший месяц как-то всерьез о делах не болтали, так, о погоде, о Конохе, шиноби, и прочем. Но вот чтобы всерьез поговорить — не было. Цунаде, возглавив госпиталь, как уже говорил, запрягла туда и Шизуне, но как-то до состояния "сплю с утра" последняя ни разу не доходила. Да и к завтраку она обычно выходит уже собранная, умытая, подтянутая, а тут прямо картина маслом, как будто спала прямо на кухне.

— Очень серьезно. Извини, — Шизуне встает рывком и уходит.

Ага, народные средства помогают всем, даже шиноби.

Доносится шум душа и легкое повизгивание Шизуне. При всей выносливости шиноби, без ежедневной закалки под ледяным душем стоять тяжело. Зато бодрит, да. Потягиваю чай и задумчиво грызу дежурную печеньку, засохшую до твердокаменного состояния. Вчера получил образец портключа, почти рабочий. Почти действующий. Дополнительного геморроя придает еще необходимость делать портключи работающими автономно, без участия шиноби. Но ладно, эту проблему можно обойти, в демонстрационном режиме, попутно сразу появляется пара мыслей об энергообеспечении артефактов, там тоже еще не то, что конь не валялся, пони мимо не пробегал. Но все равно, сегодня исправлю дефекты, и можно будет начать пробное тестирование портключей.

Вначале, как всегда, на клонах, потом на живых людях.

В принципе, в этом плане клоны, созданные шиноби, ничем не отличаются, если в портале дефект, их точно также расщепляет, как людей. Но при этом клоны не люди, а творения из чакры, копия своих создателей. Клонирование вообще отличная техника, жаль, что мне недоступная. С помощью клонов отработаю по порталам, поправлю ошибки, и можно будет ставить производство на поток. Хотя бы по пять штук в день — уже поток, либо делать зачаровальный автомат, который сам будет заклинания в предметы засовывать.

Но тут возвращается Шизуне, раскрасневшаяся, с мокрыми волосами и ледяным дыханием свежести. Душ ее взбодрил, и она уже не выглядит ожившим мертвецом. Быстро капает что-то в глаза, пьет медицину, кстати, надо свою не забыть после завтрака, и садится за стол, начиная быстро поглощать салат из водорослей и какие-то хлебные трубочки.

— Здоромфвое пфитание! — сообщает Шизуне. — Примфдает смфил!

— К чему такая спешка? Что там у вас такое страшное в госпитале творится?

— Сегодня у нас тестирование нового набора ирьенинов, — сообщает Шизуне уже внятно. — Цунаде-сама представила новую программу, помнишь, пока шли в Коноху она все данные собирала?

— Ну да, было дело, — киваю.

— В общем, она предложила набрать и обучить еще ирьенинов, и разослать их по стране Огня, чтобы помогать людям. Ирьенины в командах в первую очередь работают с шиноби, а больницы и врачи не успевают оперативно реагировать. Вот эти новые ирьенины должны закрыть дыру, они будут быстро выдвигаться и оказывать первую помощь, и помогать с доставкой в больницы.

— А, скорая помощь, — понимающе киваю я.

Ну да, чем быстрый шиноби не машина с мигалками?

— Вот, скорая помощь, верно, — соглашается Шизуне. — Всем выгодно, и населению помощь, и нашим шиноби, и случись какое бедствие, сразу ирьенины под рукой. Ну и в случае войны дополнительный штат, в помощь деревне.

Еще раз удалившись, она возвращается уже с сухой головой и в рабочем черном кимоно.

— Так что вот, у нас первый набор, десять человек, и все они будут под моим началом.

— Понятно, — гляжу на сосредоточенную Шизуне, которая мыслями уже там, в госпитале.

Цунаде — молодец, покомандует наша скромница-Шизуне десятком шиноби, поймет, что к чему, потом и с госпиталем управится. И неважно, кем поставят Шизуне, главой госпиталя или главным хирургом, все равно, и там, и там нужны административные навыки. Шизуне же, как привыкла в одиночку крутиться-вертеться, обеспечивая Цунаде, так и вертится, все не перестроится. Джонин джонином, а командовать тоже надо уметь, и навык этот тренировать. Так что нормально, а то зашьется Шизуне на такой работе, а помощницу в жизни не возьмет, да. Посоветовать ей, набрать кандидатов да выдать оным мелких поручений, чтобы оценить профпригодность? Нет, лучше не лезть, со стороны каждый — гений, а чтобы давать толковые советы надо разбираться в вопросе.

Я же в вопросе командования — недогенин, по меркам шиноби, самим собой-то не всегда управляю.

Шизуне, собранно и деловито, собирает прическу в узел, доедает и допивает, и, обняв на прощание, мчится в госпиталь. Есть время попить чая в одиночестве и прибраться. Чуть позже придет учитель, придет приходящая прислуга из проверенных и доверенных, но все равно, чтобы не расслабляться, прибираю со стола и собираю грязную посуду вместе. Не настолько люблю домашнюю работу, чтобы набрасываться на оную самостоятельно, но и совесть не позволяет полностью все перекидывать на прислугу. Чтобы не чувствовать себя зажравшимся буржуем, теряющим берега. Чушь, конечно, но смотри вопросы командования и потакание в мелочах, проще поддаться, чем растравлять чувство несуществующей вины.

Так, что у нас после завтрака? А у нас — медицина.

Зелья от Цунаде, эксклюзивные поставки из самых глубин шинобского зельеварения, теперь еще больше гадости и объема. Пилюли, порошки, зелья, даже уколы, но это раз в неделю в госпитале, с обязательными профосмотрами там же. Загадочный график в иероглифах, и могу вас уверить, от переноса в другой мир почерк врачей понятнее не стал. К счастью, Цунаде не забыла подробно разъяснить, что к чему. Полугодовой курс приема вкупе с тренировками АНБУ призван максимально ускорить сознание и тело, до предела, который достижим без использования чакры. Ведь проблема с шиноби в их запредельной для меня скорости, ну вот хоть так, хоть как-то скомпенсировать разрыв. Затем закрепление материала — без лекарств и с другими тренировками, и наблюдение. При необходимости повторить, как говорится под присмотром лечащего врача. Без соблюдения дозировки и времени приема химия сия зело не полезна, но пока что Цунаде довольна.

Возможно, даже пишет книгу "Как лечить людей, у которых нет чакроканалов", не знаю.

16 марта 77 года. Коноха, страна Огня.

Как выясняется, электричество шиноби используют не только для лампочек. Представьте мое удивление, когда в один прекрасный теплый и погожий мартовский день, свернув с обычного маршрута, вижу огромную афишу, извещающую, что фильм "Принцесса Фуюн: Радужная Дорога" будет идти до конца марта. Странно, что на центральных улицах (а их в Конохе три, сходящихся в районе мега-ворот) такого не видел, хотя и хожу там каждый день. Пусть на проспектах хватает рекламы, но афишу точно бы заметил.

Огромный плакат, ярко-красочный и бросающийся в глаза.

Тут тебе и девица по центру, наверное, та самая принцесса, и верные соратники с мечами наперевес, и главный злыдень с перекошенным лицом и какими-то мышиными хвостами вместо прически. И главное — фон, настолько умело и незаметно прорисовано, как будто Фуюн и команда действительно скачут по радуге.

Сходить, что ли? Пригласить Шизуне, взять попкорма... хотя его здесь нет, но чего — нибудь другого взять. Тысячу лет в кинотеатре не был, тем более с девушкой, да еще такой тепло-домашней, как Шизуне. Правда, у нее дела, у меня дела, и дела интересные и нужные. Принудительно взять выходной и поставить Цунаде ультиматум, чтобы отпустила Шизуне? Как-то грубо и невежливо получается.

С другой стороны, почему бы двум благородным донам и не развлечься, как говорили классики?

Вот так стою и размышляю, разглядывая афишу и колеблясь, и тут раздается громкий крик.

— Эй, Шикамару! Эй, куда ты! Пойдем на фильм!

Собственно, внимание мое привлекает имя, ибо так зовут наследника главы клана Нара, уже знакомого мне товарища Шикаку. Хоть наш дом и находится рядом с кварталом клана Нара, но так и не выбрался к Шикаку в гости попить чая. Сам же главный стратег Конохи, надо полагать, соответствовал традициям клана Нара, то есть помимо управления тенями и гениальных мозгов, обладал невероятной ленью.

Из-за этой лени, вошедшей в поговорки, мужчин клана Нара многие числят в подкаблучниках. В смысле, женщины клана Нара помыкают мужьями, как хотят, отсюда и слухи, но думается мне, дела там обстоят по-другому. Но если этот тощий Шикамару в трениках и майке согласится пойти на фильм, то и я схожу. Так сказать, загадаем и положимся на мозги представителей Нара.

— Не, лениво, — поморщился Шикамару, отмахиваясь. — Да и смотреть там не на что.

— Как это не на что!

Паренька, который окликнул Шикамару, не знаю, но чем-то эти два товарища схожи. Не внешностью, ибо собеседник Шикамару крепко сбит, лицо разрисовано какими-то татуировками, прическа в порядке, и еще носит куртку, несмотря на теплынь вокруг. Также Шикамару экономит каждое движение и слово, а его собеседник наоборот подпрыгивает, горячится и едва ли не отплясывает. Возраст, наверное, стадия перехода из мальчика в подростка, так сказать.

— А принцесса Фуюн? А семицветная чакра? А бои на мечах? А

— Да такие же, как в прошлых пяти фильмах, — цокает Шикамару. — Нет, Киба, извини, у меня дела дома, и мама ругаться будет, а это такой отстой. Так что я пойду, пока!

И он действительно уходит, махнув рукой на прощание. Разрисованный Киба сообщает вглубь куртки.

— Пойдем без него, правда, Акамару?

Куртка гавкает в ответ, и паренек дает выход энергии, умчавшись вдаль за считанные секунды.

Еще раз смотрю на плакат и вздыхаю. Ну что ж, раз загадал, значит — не судьба сходить с Шизуне в кино. Но ведь никто не мешает сходить в другой раз на другой фильм, не так ли? Потом, через годик — другой, ну или в сентябре, в порядке празднования магического совершеннолетия.

Да, точно, в сентябре.

Успокоив сам себя, топаю дальше на тренировку, греясь в лучах мартовского солнца.

С Шикамару пересекаюсь еще раз через два дня, но на этот раз практически на пороге дома. Вообще, с обитателями соседних домов просто молча раскланиваемся при встрече, не знаю уж, чего они про меня думают. Но в этот раз отмолчаться не удалось, ибо, выйдя из калитки, практически нос к носу сталкиваюсь с Шикаку. Здороваемся, раскланиваемся, Шикаку представляет сына, ритуал знакомства повторяется.

После чего отец и сын Нара идут дальше, Шикаку что-то выговаривает, Шикамару, заложив руки за голову, топает и разглядывает облака. Вид у наследника клана такой, как будто он уже все видел, все знает, даже то, что отец ему скажет через десять минут. Интересно, Шикаку ему мою истинную историю рассказывал, или Шикамару сам догадался? Или не догадывается, а безразличие во взгляде исключительно потому, что ему лень?

Хихикнув над сценой: "Шикаку принуждает сына жениться", иду по своим делам.

21 марта 77 года. Коноха, страна Огня.

На улицах Конохи хорошо, когда не жарко и не пыльно.

Обратная сторона субтропиков, так сказать. С другой стороны, джунглей нет, повышенной влажности тоже, а от солнца можно спрятаться в тень и носить легкую панамку, только все не соберусь ее сделать. Зато вода всегда со мной, а в последнее время начал потихоньку осваивать стихию Льда, выражаясь местными терминами. Никаких стен льда высотой в двести метров, так, воды охладить или поток прохладного воздуха создать, исключительно на желании. Заклинания надо бы подобрать, да все как-то не до этого. С другой стороны, ну лед и лед, что он мне, против ниндзя поможет, что ли? Эти кексы по воде бегают, хрен ли им лед, даже не заметят, что передвигаются по скользкой поверхности.

— Самые лучшие в Конохе ожерелья! — неожиданно взревывает у меня в правом ухе. — Юным красавицам со скидкой и примеркой!

Да, да, так тоже бывает. Кто-то решил порекламировать товар. Здесь хоть и Восток, но не базар, да и традиции слегка отличаются, поэтому взревывать можно, но изредка. Пару раз в день, в приливе особого вдохновения. Иначе общественный остракизм и порицание, здесь это весьма суровая мера воздействия. Не для всех, конечно, многие шиноби специально ведут себя вызывающе, эпатажно, но ты еще найди тех многих шиноби на улицах. А обычные горожане вот они, рядом, включая соседей, которые тебя потом застыдят. Опять-таки интересный такой изгиб общественного поведения, но изучать его некому. Антропологи — ниндзяведы, если тут и водятся, то где-то в других местах, не в Конохе.

— Красавица! Только тебе — даром! — раздается громко в левом ухе.

Продавец, не хуже иного шиноби, заходит слева-сзади, ловко подобравшись в толпе. Оглядываюсь, если сейчас начнет еще за руки хватать, будет вообще полный швах. Нет, не хватает. Пожилой, морщинистый дядька, в огромной шляпе а-ля сомбреро, улыбается и демонстрирует ожерелье. Неплохо. Не скажу за драгоценность камней, а переливы подобрано умело, цвета радуги присутствуют.

— Ожерелье принцессы Фуюн! — громко заявляет продавец. — Бери, красавица! Носи на здоровье! Всем говори, что купила его у меня, в лавке ювелира Рю!

О как. Молодец, мужик, шарит в рекламе. Еще бы так настойчиво меня в "красавицы" не записывал, было бы вообще отлично. У местных нет какого-то одного типажа, соотносящегося с понятием "идеальная красота", но те, что есть, имеют уклон в японские черты. Нет, был же тот младший стражник и художник, может и этот продавец из этих, любителей экзотики, назовем их так.

Но все равно, вот так посреди улицы нападать, крайне подозрительно.

Поэтому отступаю на два шага, и не кланяюсь, наоборот, глаз не свожу с дядьки. Шагнет следом, начнет навязывать силой, а то и тащить в лавку, все — сразу долбить магией в ответ и ждать реакции охраны. Они где-то рядом, несут свою нужную и незримую службу.

— Красавица, не сердись на старика Рю! — кричит дядька, но с места не сходит. — Ты так похожа на мою внучку! Надумаешь — заходи, вон моя лавка, с вывеской в виде перстня!

Кстати, этот перстень постоянно вижу, когда хожу этим маршрутом на тренировку. Еще вначале стебался мысленно, мол, вот оно Кольцо Всевластья, только деревянное. Ну, перстень и вправду вырезан из дерева, с увеличением масштаба один к десяти, покрашен под золото и украшен вязью иероглифов, только надписи "сделано в Китае" не хватает. Дядька наклоняет голову и топает обратно, но про ожерелья уже не кричит.

— Очень интересно, — бормочу под нос.

Горожане обходят мимо, не пихаются и не крутят пальцами у виска. Ну, застыл человек на месте, бывает, пусть стоит. Еще пройдет время, подойдет кто, поинтересуется, все ли в порядке. Или патруль полиции вызовет, а может, те и сами подойдут. Особой формы у полиции здесь нет, только специальные кольца и значки, которые не враз заметишь. Специально, чтобы не выделяться из толпы и эффективнее ловить всяких нарушителей.

Но как бы то ни было, "старик Рю" будет проверен отдельно, по итогам своего набега. Здесь уже ничего от меня не зависит, стандартный протокол безопасности. Мало ли, вдруг кто любимую внучку деда за мягкое место ухватил и через нее деда шантажирует, чтобы тот мне ожерелье подкинул? Шиноби мастера многоходовок и многолетних планов, с неявным результатом. В смысле, ты думаешь, что враг хочет твою шахту золота захватить, условно говоря, а он на самом деле лесопилку у тебя отбирает.

К счастью, опасных ситуаций, когда надо магией бить, пока не было, но кто знает, долго ли это продлится?

30 марта 77 года. Подземная база Орочимару, страна Звука

Орочимару неторопливой, змеиной походкой обходил сидящую на узорном фиолетовом полу подземной пещеры четверку приспешников. Четверка держала барьер, в форме куба с фиолетовыми стенами. Пятый, высокий бледный парень, обнаженный до пояса, вихрем крутился внутри куба. Вытаскивал из себя кости, тыкал в стенки барьера, пытался пробить, но барьер держался.

— Неплохо, ку-ку-ку, — довольно заявил Орочимару. — Снимайте барьер. Раз уж Кимимаро его не смог пробить, физические воздействия не страшны.

Затем он обратился к бледному парню.

— Кимимаро, иди в северо-западное крыло, тебе потребуется углубленная процедура лечения.

— Прошу прощения, Орочимару-сама, — с поклоном Кимимаро покинул помещение.

Четверка, включавшая в себя уже знакомую нам Таюю, внимательно следила за Орочимару. Затем один из трех парней, самый высокий, не выдержал и сказал.

— Орочимару-сама, барьер требует три минуты на подготовку.

— И что, Сакон? — остановился Орочимару. — Ты считаешь, что сможешь и так справиться с любым противником? Кто еще так считает. Джиробо? Кидомару? Таюя?

Четверка, не дыша, согнула головы. Орочимару явно был не в духе, и продолжать расспросы означало нарваться на неприятности. Как минимум на еще один модифицирующий эксперимент с печатью.

— Вы считаете, — издевательским тоном прошипел Орочимару, — что раз противник не будет двигаться три минуты, так вы его сумеете победить без барьера?

— Орочимару-сама, не зная вашего замысла, — осторожно начала Таюя.

— Это же превосходно, ку-ку-ку! — расхохотался Орочимару.

Потом оборвал смех и продолжил жестким тоном.

— Вы научились ставить непроницаемый барьер, но это только начало. Барьер должен быть размером с весь этот зал.

Орочимару окинул взглядом подземный зал, стены которого не были видны в полумраке. Четверка еле слышно застонала, но так, чтобы наставник ничего не услышал.

— И он должен быть двойным, — мастерски нанес добивающий удар Орочимару.

В этот раз стон был услышан.

— Сейчас я займусь лечением Кимимаро, а вы будете отрабатывать барьер. И завтра, и послезавтра, пока барьер не будет размером с этот зал. С двойными стенками, между которыми разместитесь вы, непроницаемый и надежный как тот, что вы мне только что демонстрировали. И вот тогда вы покинете базу и отправитесь по делам. О, что я слышу, у вас изменилось дыхание, вам, наверное, кажется, что это будут интересные и важные дела, где вы будете рвать врагов на куски и демонстрировать превосходство проклятой печати!

По издевательскому тону Орочимару было слышно, что он вдвойне недоволен стонами Четверки. И поэтому ученики Орочимару вообще перестали дышать, надеясь, что их пронесет, и они отделаются словесной экзекуцией.

— Ну что же, врагов там будет много, превосходство тоже сможете показать, — внезапно смилостивился Орочимару. — А сейчас — тренируйтесь. Когда я вернусь

Многозначительность паузы повисла в темноте зала. Неспешно Орочимару удалился, оставив четверку рассаживаться квадратом и тренироваться в установке барьера. Сам Орочимару отправился в больничное крыло пустой подземной базы, на ходу хихикая о собственных замыслах и "важных делах", предстоящих Четверке. Рытье и маскировка новой базы и перегон туда толп узников с двух баз: западной и южной, несомненно, породит немало стонов.

Впрочем, если бы ученики не стонали, Орочимару сразу насторожился бы втрое больше.

Глава 23

9 апреля 77 года. Коноха, страна Огня.

Тен-Тен остановилась на пороге больницы и замерла. В ней боролись сразу три чувства: во-первых, радость, что сейчас она увидит Легендарную Цунаде, куноичи, на которую равнялась с самого детства. Во-вторых, смущение, ибо Цунаде — легенда, а кто она? Бесклановая куноичи — генин из команды Майто Гая, над которым нет-нет, да потешается вся Коноха. И в третьих, страх, что Цунаде-сама рассмеется над ней или скажет, что — нибудь обидное, и тогда останется только распечатать кунай и зарезаться им.

— Я могу чем-то вам помочь? — к Тен-Тен подошла молодая медсестра.

— Простите, где я могу найти Цунаде-сама?

— Сейчас она читает лекцию, но через полчаса освободится, — улыбнулась медсестра. — Или у вас что-то срочное?

— Нет-нет! — тут же вскричала Тен-Тен, смущаясь еще больше. — Я... я...

— Вы можете подождать вот здесь, — указала медсестра.

В углу больничного вестибюля был оборудован уголок для посетителей, вынужденных ждать, и Тен-Тен устремилась туда. Ей было стыдно за свое смущение, хотя, казалось бы, обучение у Майто Гая должно было бы вытравить всякий стыд и смущение. Вспомнить хотя бы поездку верхом на учителе — Гае через всю Коноху, но сейчас Тен-Тен все равно смущалась и краснела. Нервная дрожь и не менее нервные мысли, Тен-Тен почти бил озноб, и следующие полчаса практически не отпечатались в ее памяти.

— Проходите, пожалуйста, Цунаде-сама ожидает вас, — подошла медсестра и еще раз улыбнулась.

Тен-Тен, собрав волю в кулак, вошла в кабинет Цунаде, тут же поклонилась и выпалила единым духом.

— Приветствую вас, Цунаде-сама! Для меня большая честь видеть вас! Мой наставник, Майто Гай, просил передать, что сможет провести тренировку для вашей ученицы только через пять дней!

И только после этого Тен-Тен вдохнула, распрямилась и посмотрела на своего кумира. Вблизи Легендарная куноичи оказалась еще красивее, чем в мыслях Тен-Тен. Она могла бы сойти за старшую сестру, настолько молодо и великолепно выглядела. Легендарные выдающиеся достоинства — не та мелочь, над которой горестно вздыхала каждый день Тен-Тен — были под стать Цунаде. Вот только рост оказался ниже, чем представляла ученица Гая, но смотрелась при этом Цунаде на удивление гармонично.

— Хорошо! — энергично ответила Цунаде. — Вот, передай своему учителю!

Она вручила Тен-Тен свиток, и вполне ласково спросила, после небольшой паузы.

— Что-то еще?

— Я... я... всегда хотела быть похожей на вас, Цунаде-сама!

Легендарная куноичи внезапно расхохоталась, но не обидно, а именно что искренне радуясь.

— У тебя еще есть все шансы на это! — сказала Цунаде. — С таким наставником, как Майто Гай, непреодолимых препятствий просто не бывает!

Кабинет Тен-Тен покинула в полупьяном от счастья состоянии, и какое-то время просто шла по Конохе, не слишком осознавая происходящее. Но затем она пришла в себя, встряхнулась и решила, что как только станет чунином, обязательно напросится в ученицы к Цунаде. Да. И с ее нынешними ученицами надо будет не забыть поболтать, если вдруг судьба сведет!

"Жизнь прекрасна!!!" на бегу, мысленно сообщила Тен-Тен оживленной Конохе.

Кричать вслух она все-таки стеснялась, несмотря на обучение у Майто Гая.

14 апреля 77 года. Полигон N 17, Коноха, страна Огня.

— Ты хочешь научиться кунг-фу?!

— Да!

— Ты хочешь научиться кунг-фу?!

— Да!!

— Ты хочешь научиться кунг-фу?!

— Да!!!

— Тогда я — твой учитель!

Именно этот диалог из "Кунг-Фу Панды" мне первым приходит в голову, после знакомства с Майто Гаем. Зеленый Зверь Конохи, как он себя называет, известен всей Конохе своими выходками и эксцентричным поведением. Да что там, в неизменном зеленом костюме, с оранжевыми накладками, защищающими голень, с огромными бровями и белоснежной улыбкой, Майто Гай несколько раз попадался на глаза даже мне. Говорю даже, потому что меня трудно назвать завсегдатаем улиц Конохи и частым их гостем. Дом — работа — тренировки — основные маршруты.

Привычная жизнь в новом мире, так сказать.

Но, повторяю, даже я пару раз видел Майто Гая, как правило, в результате проигранных споров. То на руках через всю Коноху пройдет, да еще и с ученицей, сидящей сверху, то тройное сальто головой вниз, прямо с резиденции Хокаге да на булыжник площади сделает, в общем, бесплатное развлечение для жителей. Сам товарищ Гай при этом сильнейший рукопашник Конохи, элитный джонин, и вообще добрейшей души человек. На голову малость ударенный, то да, но среди шиноби полно таких, и чем сильнее шиноби, тем больше ударенный. То ли чакра в голову бьет с размаху, то ли от тренировок башню сносит.

Кстати, оглядываясь теперь на четыре года в Хогвартсе, и, особенно первые два, остается только мелко вздрагивать и возносить хвалу всем магистрам, что выбранной мной безумный метод пережигания безумия через тренировки сработал. С гораздо большей вероятностью я должен был надорваться, сойти с ума окончательно и вообще впасть в депрессию.

Повезло, мне вообще постоянно везет этаким странным образом.

Выражать удивление, на кой хрен пригласили товарища Гая, если я в рукопашке зеленый новичок, не стоит. Точно таким же образом уже познакомился с Какаши, молчаливым читателем книг, боевиком профессионалом. Еще было знакомство с Юхи Куренай — специалисткой по гендзюцу, с невероятно красными глазами. Особенно запомнилось ее красивое расписное кимоно, напоминавшее линиями шкуру зебры. Нара Шикаку — глава клана Нара, и мастер теней, тут тоже все понятно. Кстати, после его техник с тенями, родилась интересная идея фары на основе линзы Френеля и впечатанным Люмосом. Искусственное создание теней, проще говоря, но там еще читать и читать материалы по оптике, да и не горит вопрос. Сарутоби Асума, сын Хокаге, показывал, как можно использовать оружие из чакрометалла в ближнем бою. Мысль вырезать деревянный меч и пускать по нему заклинания, потом еще долго меня не покидала, но здравый смысл возобладал.

Проще говоря, меня постепенно знакомят с элитой деревни, а элиту, соответственно, знакомят со мной. Пока что под видом тренировок, пока что только доверенные шиноби. Затем, когда продукция пойдет на поток, а портключи, в сущности, близки к этому, надо полагать будет знакомство уже с Советом Джонинов, назовем его так. Не в смысле политической ипостаси, а как бы верхушка деревни по силе, самые джонины, что ли, не знаю, как выразить. Тут же еще всплывает тема с блокнотами, связанными Протеевыми чарами, в общем, работа идет. Впереди еще масса интересных проектов, жаль только, что полностью уделить им все время не получится. Хотелось бы разработать что-то свое, потому что повторять созданное магами — нужно и весело, но все же немного не то.

В общем, товарища Гая тоже пригласили познакомиться, под видом тренировки.

— Способна ли ты залезть на стену Конохи?! — пафосно вопрошает он.

— Нет, Гай-сан.

— Это недопустимо! Вдруг у тебя на пути встанет стена, а ты не сможешь на нее забраться, потому что в тебе есть сила юности, но у тебя нет чакры?!

— Эээ, все равно смогу, — хмыкаю в ответ и даже сразу показываю.

Майто Гай, как, оказалось, вполне приемлемо объясняет основы, а для элитного джонина и лучшего рукопашника — так вообще, гений, а не учитель. Возможно, влияет и то, что он сейчас "ведет команду", воспитывает их и наставляет, но все равно. Это же классическая проблема, когда ты настолько хорошо разбираешься в предмете, что неспособен объяснить его основы, ибо просто привык воспринимать их как данность. Я не говорю про учителей, это как раз их работа объяснять, а о профессионалах в той или иной области. Не все обладают даром объяснять или учить, при этом, подчеркну, прекрасно разбираясь в своей области, вот так, чтобы незнакомый с предметом человек сразу понял основы.

По поводу нагрузок, товарищ Гай одобряет имеющиеся. Бег и работа с собственным весом, мол, на ближайшие полгода этого хватит, а там видно будет. В принципе, мне тоже как-то не улыбается обрастать буграми мышц, но опять, опять эти выверты подсознания. Шиноби могучи и быстры, а концепция чакры в голове все еще не воспринимается, как нечто естественное. Поэтому мозг соскальзывает в привычную плоскость: мощь — это мышцы, а боевые шиноби — тренировки круглые сутки. Оно, конечно, ошибочно, но очень привязчиво. Да и нет у меня тренировок круглые сутки, тут как раз скорее то, что называют "здоровый образ жизни", с правильной сменой умственного и физического труда.

Так вот, к вопросу об основах.

Товарищ Гай, помимо прочего, читает лекцию о базовом стиле тайдзюцу Листа.

Этот стиль еще называют "академическим", потому что его преподают в Академии Шиноби, выпускники которой потом развозят его по стране. Стиль, как любят писать в литературе, "рассчитан на массового пользователя". То есть, в нем нет вычурных приемов с пышными названиями "Белый горный козел пробегает на одном копыте над пропастью", нет каких-то особых церемоний, всех этих кимоно, татами и прочего, и каких-то особых тайн. Стиль постоянно дорабатывается и улучшается, по итогам, так сказать, применения в быту. Удары руками и ногами, блоки, оглушение врага, подсечки, все такое крепкое, грубое и надежное, судя по ударам, демонстрируемым Гаем.

Идеологическая или духовная основа стиля, если так можно назвать, лист.

Как лист, несомый ветром, боец Конохи стремительно подлетает к врагу, кружится вокруг него, как лист, уходит от удара — ветер, создаваемый движением врага, отбрасывает лист. Порыв ветра бросает охапку листьев во врага, закрывая ему обзор, ураган кружит и несет лист, в общем, все построено на таких вот образах. Правда, потом, на одной из тренировок, Какаши объяснит, что про листы на ветру — это больше измышления от Гая, а ученикам в Академии просто показывают движения, удары, заставляют спарринговать друг с другом.

Как уже сказано, удары и остальное простые, рассчитанные на освоение даже детьми. Но при этом они создают вполне себе цельный комплекс, годный к употреблению. Да, без особых хитростей, но защититься от ударов, забить врага, оглушить, подсечь, пробить в голову вполне сможешь, а чего еще надо юным шиноби? Ведь у них комплексное обучение, и тайдзюцу вполне помогает решить задачу вхождения в клинч с врагом: не дать тому сложить печати, или, если у самого кончилась чакра (частая ситуация у начинающих) пойти врукопашную, да мало ли, может кунай отравленный завалялся, подрезать врага и дело с концом. Или, наоборот, если враг наваливается, блокировать удары, отбросить, разорвать дистанцию и врезать техникой, метнуть кунай, поймать в гендзюцу.

Поэтому, завершает Гай лекцию, для успешной защиты надо знать основные движения академического стиля. В смысле, АНБУшники будут их показывать, я, с той или иной степенью успеха защищаться, в общем, отрабатывать противодействие. Мне осваивать стиль Конохи, просто нет смысла, при своей грубости и надежности, он все-таки рассчитан на пользователей чакры. Зачем хитрить и финтить, когда можно нанести прямой правой, но в десять раз быстрее? Пробить ногой стену, вложив в удар чакру?

Вот-вот, и мне смысла в таком стиле нет, но знать движения и распознавать их — надо.

Кстати, стиль работы мечом в Конохе тоже "а-ля лист на ветру". Про другое оружие не скажу, пока не показывают. Да и нет задачи такой, разбирать досконально любое оружие, самое распространенное только. Также и с "академическим" стилем — базовые движения оттуда встречаются почти у всех рукопашников всех деревень, эти движения имеет смысл изучать и запоминать. Тут еще, конечно, играет свою роль, то, что с двуручным оружием тяжело делать техники, надо отдельно приспосабливать стили, да и не всякая стихия подходит к оружию.

Но это уже частности, которые больше для шиноби, а мне не слишком нужны.

В тот же день, где-то в Конохе, перед началом тренировки команды номер 9

— Ли!

— Да, учитель!

— Сегодня я видел девушку! Она не умеет ниндзюцу и гендзюцу, но не сдается и упорно трудится над целью! В ней горит сила Юности!

— Познакомьте нас, учитель! Возможно, я смогу научиться у нее чему-то новому!

— Нет, Ли, не сможешь! Потому что у нее вообще нет чакры! Но она не сдается!

— Я тоже не сдамся!

— Я счастлив, Ли, что в тебе горит Сила Юности!

— Вы вдохновили меня, Гай-сенсей!

Апрель 77 года. Коноха, страна Огня.

Процесс создания порталов протекал с тем, что можно было бы назвать "производственными трудностями". Исходная точка проблем — все та же разница энергетики магов и шиноби, уже набившая оскомину, но все равно регулярно всплывающая. Проигнорировать или отложить в сторону проблему не получается, ибо массовость продукции и условие применения "любым шиноби" ставят жесткие ограничения. Одно дело, если создавать портключи своим друзьям и близким людям, ну там парочку в подарок Хокаге, и совсем другое, когда в одной только Конохе планируется установить несколько сотен порталов.

Проблема тут в том, что при использовании портключа маг сам является той "батарейкой", которая приводит устройство в действие. Коснулся — пошла энергия — портключ активировался — перенос. Шиноби, с их чакрой, активировать портключ не могут по определению. Шизуне, к сожалению, изрядно забросила тренировки сенмода, а Джирайя отсутствует, так что проверить, как порталы будут работать с сенчакрой, не выходит. Приходится закладывать в портключи условие "постоянно активен", то есть неважно, кто касается, лишь бы прикоснулся. При этом сам кусок дерева — портключ — выступает источником энергии для переноса.

Быстро выясняется, что в таком режиме, ни о какой массовости речи идти не может.

Мало того, что вплетание заклинания в дерево усложняется, так еще и приходится накачивать чакропроводящую древесину под предел, чтобы ключ давал как можно большее количество переносов. И ладно бы, если бы стояла только проблема "разряда по времени", когда из древесины просто утекает во внешнюю среду энергия — выравнивание, так сказать, магических потенциалов.

До разряда по времени просто не доходит, одна тренировка АНБУ на полчаса и все, ключи разряжены в ноль.

Зарядить, казалось бы, не проблема, бери в руки, закачивай энергию, это в порядки быстрее, чем вплетать заклинание портала. Но здесь возникает другая проблема, уже встречавшаяся мне в Поттериане. Закачка — откачка энергии, при всей чакропроводимости дерева и аккуратности операции, портит структуру предмета. Десяток циклов заряд — разряд, и это в лучшем случае, и делай новый портключ, и не один. То есть вместо движения вперед, топтание на месте, пусть и без понукания — в конце концов, демонстрация работы портключей произвела огромное впечатление на шиноби — но кому понравится наступать на одни и те же грабли?

Сюда же прислоняются и другие проекты.

Блокноты с Протеевыми чарами — АНБУ ждут их, потирая руки и облизываясь на перспективы. Безразмерные подсумки, тут вообще без комментариев. Заряженные заклинаниями амулеты, особенно трансфигурации, все это, как говорится, раскуплено по предварительному заказу еще за год до выхода продукта в продажу. Зачарованная одежда и возможные варианты ментального щита тоже маячат на горизонте. И все это упирается в проблему энергетики и того, что шиноби не могут сами активировать вещи.

Нельзя сказать, что впадаю в глубокую задумчивость на месяц и долго медитирую, добиваясь просветления.

Небольшая остановка и почесывание затылка волшебной палочкой, это да, это было. Остановка случилась от того, что слишком уж привык решать магические проблемы магическими же методами, признаем прямо. В мире Поттерианы все магические существа, от мелких пикси до крупных великанов, питаются от внешнего источника. Там вставшей передо мной проблемы просто не было, соответственно, не было и путей решения. Отсюда вот и получился легкий ступор. Пришлось обратиться к опыту родного мира, в котором внезапно появилась масса миниатюрных устройств, и каждое требовало автономного электропитания, в результате чего аккумуляторы стали мелкие, плоские и крайне емкие.

Собственно, вывод напрашивается сам собой.

Берем пластину дерева, заряжаем природной энергией и называем ее аккумулятором. Или батарейкой, для шиноби разницы нет. После этого портключи можно делать "разряженными", уделяя больше времени при создании аккуратности вплетания, что автоматически удлиняет срок жизни портключа в сотню раз. Проведенные испытания показывают, что такой портключ в среднем выдерживает тысячу непрерывных переходов, после чего начинает немного сбоить, полностью выходя из строя к полутора тысячам перебросов. Если же между переходами делать перерывы по времени, давая ключу "остыть", то цифры можно смело умножать еще на десяток.

Конечно, какой-нибудь мастер — артефактор в пару взмахов палочкой справился бы там, где я сижу по паре часов, но и без того неплохо выходит. В дальнейшем, после отработки процесса, стабильно делал по пять-шесть портключей в день, что позволило за год довести их общее количество до двух тысяч. В разряженном состоянии портключи, после установки на месте, могут находиться сколь угодно долго, пока не подадут энергию. Благодаря связанности заклинанием, достаточно приложить батарейку к одной из половинок портключа, чтобы активировать обе части портала. Помимо возможности удаленной активации, разряженность портключей автоматически исключала случайное срабатывание при касании, а при попадании к врагам до известной степени гарантировало секретность.

С батарейками тоже приходится повозиться, но это уже чисто практическая возня.

Зарядить батарейку — дело десятка секунд, взять в руку и просто сосредоточиться, подавая энергию, как будто собираешься кастовать что-то без палочки. В дальнейшем, после постановки на конвейер, зарядка осуществлялась по-македонски, с двух рук, конвейерным способом. Стандартный ящик со стандартными кругляшами батареек ставится справа, в каждую руку по батарейке, заряд, скинуть в ящик слева. Взять — зарядить — скинуть, двадцать пять секунд на операцию, двадцать минут на ящик из ста батареек, каждая из которых выдерживает пять циклов заряд-разряд без потери емкости. Но, с учетом количества древесины в Лесу Смерти, с перезарядкой можно вообще не заморачиваться, а каждый раз заряжать новые батарейки.

Иногда, конечно, приходилось заряжать батарейки прямо на ходу, что называется, "в поле".

Форма батарейки — круг, в результате практических опытов, размер — ладонь, моя, разумеется, а то у некоторых такие лопаты, что там уже не кругляш, а целая тарелка получается. Толщина батарейки — сантиметр, опыты показали, что дальнейшее утолщение смысла не имеет. Емкость возрастает максимум на проценты, и оно того не стоит. Аналогично, практическим путем, было установлено и оптимальное время заряда, после которого уже нет смысла дальше подавать энергию. Опыты, практика, конвейер, правильная организация и распределение труда, и уже к маю 77 года процесс был налажен. В дальнейшем, проводились еще эксперименты с формой батареек, чтобы удобнее было вставлять цилиндр портключа, или размещать батарейку в кармане одежды.

Изменение формы батарейки не меняло сути, работа артефактов обеспечивалась.

После отработки батареек можно было переходить к другим артефактам, и я так и сделал, с учетом прошлого опыта. Теперь, при создании вещей, сразу учитывалась необходимость работы от батареек и возможная маскировка от вражеских шиноби. В частности "блокноты связи" создавались с имитацией под книгу, где дощечка переплета выступала батарейкой, а сама книга была поделена на две половины. В первой шиноби писал донесения в Коноху, во второй получал ответные "указивки" из Центра.

Двусторонние Протеевы чары мне, к сожалению, не преподавали, поэтому пришлось вот так извернуться.

Но, повторюсь, громоздким, ужасным и упрощенным в исполнении все это выглядело только в моих глазах, видевших, на что способна та же каминная сеть. В глазах шиноби все это выглядело запредельной крутизны техниками, от которых они первое время балдели, как дети малые, и не могли оторваться.

В результате даже были мысли в "блокноты связи" ставить не бумагу, а дерево, чтобы можно было выскабливать написанное. Была еще мысль на манер древних греков — письмо по воску, с затиранием, но быстро отказался, сообразив, что зачаровать такое если и получится, то проживет намного меньше, чем чакробумага из чакродерева. К счастью, шиноби быстро угомонились и вспомнили о дисциплине, перестав заполнять страницы блокнотов рисунками и описаниями, и не относящимися к делу текстами.

В одном блокноте обнаружилась даже переписка в стихах.

В дальнейшем, указания из Конохи писались специальными чернилами, исчезающими по прошествии времени. Это способствовало сохранению секретности и, помимо этого, каждый пользователь "блокнота" получил в подсумок два дополнительных бутылька. Один со спецчернилами, и второй с растворителем, для ускоренного выведения чернил, в случае необходимости. Также хорошие результаты по секретности, и не только в блокнотах, показало "обесточивание" артефакта, путем изъятия или слома батарейки.

Но все это уже дело рук самих шиноби, развивавших идеи использования моей продукции.

Глава 24

6 мая 77 года. Полигон N 43. Коноха, страна Огня.

Тигр стоял перед двумя четверками АНБУ. Сработанные команды всегда показывают лучший результат, и шиноби в масках следовали этому принципу. Конечно, каждый из них был способен действовать одиночку или в составе произвольной группы, но способен, не значит лучше, не так ли?

— Сегодня, — негромко заговорил Тигр, начиная инструктаж, — вы начнете особую тренировку. Цикл тренировок, с новыми техниками и новыми возможностями. Каждый из вас получил предмет из дерева перед тренировкой. Достаньте его и возьмите в левую руку.

Шиноби достали круглые куски дерева.

— На столе разложены так называемые портальные ключи, видите, вот эти кусочки дерева? Когда вы, держа в руках выданный вам предмет — он называется "батарейка" — коснетесь портального ключа, он перенесет вас к другому такому же ключу, на соседний полигон, номер 44. Это будет началом тренировки. Также каждый из вас получил особые толстые блокноты, вот такие.

Тигр достал и показал шиноби типовой "блокнот связи".

— От начала и до середины — видите красную отметку? — вы пишете, и аналогичная запись появляется в блокноте командира группы. На второй половине появляются записи от вашего командира. Таким образом, вы можете поддерживать письменную связь на расстоянии. Ваша задача, после переноса в Лес Смерти. Командиры групп обнаружат в блокнотах координаты портальных ключей, которые они должны передать подчиненным. Передать, пользуясь исключительно блокнотами. Искать друг друга, разговаривать и пользоваться языком жестов категорически запрещается. Инструкции по дальнейшему прохождению задания будут высылаться командирам групп, которые по такой же схеме будут передавать их вам. Добавлю от себя, что задание будет включать в себя все элементы: поиск, разведка, диверсии и штурм лагеря врага. Вопросы?

— По какому принципу действуют эти... ключи? — задал вопрос Волк.

— Итак, вы держите в руках "батарейку", — продемонстрировал кругляш Тигр, — касаетесь ключа. Вас переносит к другой половинке ключа. Коснетесь второй половинки — перенесет обратно. В блокнотах можно просто писать, их принцип будет разобран позже. Также рекомендую на обычных свитках сразу делать пометки по ходу выполнения задания, так как после выполнения каждый из вас будет писать отчет. Подробный, детальный, с анализом и собственными соображениями. Еще вопросы?

— Откуда такие техники? Сенджу Цунаде после возвращения пробудила Мокутон? — спросил Филин.

— Нет, — покачал головой Тигр. — Это секретная информация. Вопросы? Приступайте к выполнению задания.

Шиноби в масках приблизились к столу и последовали инструкции Тигра, моментально исчезнув. Все же в движениях АНБУ чувствовалась настороженность и неуверенность, как и всегда при столкновении с неизвестными техниками. Тигр одобрительно отметил это в своем свитке и дополнительно занес мысль "пробудила Мокутон". В основном варианте легенды для Гермионы фигурировал как раз такой вариант, и слова Филина подтверждали правильность выбранного варианта.

Затем Тигр коснулся своего ключа и перенесся в башню в центре Леса Смерти.

Здесь он устроился удобно в кресле и начал наблюдение через заранее установленные камеры. Конечно, весь Лес ими было не охватить, да и дорогое это занятие — камеры наблюдения, затратное. Но для первого выхода, первой тренировки "вслепую", с портключами и блокнотами без предварительного ознакомления, скупиться не стали. Да и координаты ключей были известны, собственно вместе с закладкой второй половинки ключей туда же ставили и камеры.

Тигр наблюдал и записывал, отмечая поведение шиноби и возможные недостатки и достоинства. Кто-то ошалело строчил целую поэму в блокнот, кто-то прыгал туда-сюда между половинками ключа, то ли пытаясь поменять координаты выхода, то ли просто привыкая к ощущениям. Командиры четверок, впрочем, тоже терялись в блокноте, кто и что написал, да и полученные координаты следовало соотнести с местностью, понять, где сам находишься, а где подчиненные, и как кому двигаться.

Затем, пройдя порталами, группа соединилась и получила новые инструкции.

Прыжки через лес и получение оружия, снова сбор, выдвижение к условному лагерю. Захват и переправка наблюдателя для допроса, штурм лагеря с освобождением "заложников" и выведение оных через порталы, все это заняло целый день. Общение жестами в команде и через блокноты на удалении протекало успешно, АНБУ за весь день не сказали ни слова, но при этом выполнили все поставленные задачи. Видно было, как шиноби в масках все лучше и лучше осваиваются с выданными инструментами, и при этом радуются как дети, которым выдали новые, блестящие игрушки. Затем каждый из восьми писал отчет, и Тигр тоже писал, но уже о самих АНБУ, и о будущих задачах, которые предстоит отработать и решить. Ведь эта тренировка была первой, но и она показала тот огромный потенциал, что крылся в творениях рук Гермионы.

Тигр усмехнулся и свернул свиток, ставя печать.

Завтра отчет прочтут аналитики и Хокаге.

13 мая 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

Старейшины Конохи были и вправду стары. Бывшие напарники Сарутоби Хирузена по команде, ровесники с Третьим Хокаге, им тоже не хватало одного года до семидесяти. От морщин лицо Утатане Кохару напоминало печеное яблоко, а привычка жмурить и закрывать глаза, подхваченная у Шимуры Данзо, еще больше усиливала сходство. Одевалась Кохару по моде тридцатилетней давности, волосы собирала в огромный клубок, демонстративно заколотый спицей. Мало кто знал, что этой самой спицей Кохару лихо орудовала в молодости, используя вместо куная. Митокадо Хомура, второй Старейшина, внешне походил на Третьего Хокаге, лоб с залысиной, бородка клинышком, старческие пятна на лице. Носил он простое кимоно и говорил редко, отдавая дипломатическую часть на откуп Кохару.

Третий, с трубкой расположился за столом, Старейшины на диване справа от Хирузена. Данзо сел в сторонке на стул, привычно оперев руки на трость.

— Сбор стариков Листа, — привычно пошутил Третий. — Надеюсь, все ознакомились со свитками? Есть ли у кого возражения или начнем реализацию нашего Плана?

— Плохо то, что весь План, по сути, завязан, на одну девчонку, да еще и не шиноби, — немедленно сказала Кохару.

— Ее охраной тайно занимаются мои шиноби, — немедленно парировал Данзо, — и один из АНБУ, явно. Как приманка для возможных похитителей. Легенда разработана, информационные ловушки расставлены. Сведения не спеша расползаются по элементным странам, не вижу смысла ускорять распространение.

— Ее тренировки предназначены также обеспечить выживание и спасение Гермионы, — заметил Третий. — Техники... магию ее шиноби не блокируют, так что ей достаточно остаться в живых, и она всегда сможет уйти своим Хирайшином. Телепортом.

— Если она завтра решит бросить все и уйти в Ивагакуре? — не унималась Кохару.

— Почему? — удивился Третий.

— Настроение взбрыкнет, влюбится в какого-нибудь красавчика оттуда, да мало ли! Она не шиноби, наложатся месячные на неудачную технику, бросит все и умчится, и вы ведь не сможете ее остановить!

— Правильно, — кивнул Хирузен, дослушав тираду Кохару. — Но это если не учитывать, что Гермиона пришла добровольно, и добровольно же согласилась сотрудничать с Конохой, на своих условиях. Также, она очень привязана к Цунаде и Шизуне, особенно к Шизуне, по отчетам наших аналитиков Гермиона воспринимает ее как замену матери. Осознанно, но воспринимает. Что же касается влюбленности в красавчиков. Данзо?

— Работы ведутся, — проскрипел Данзо и замолчал, не вдаваясь в подробности.

— Так что условно ты права, Кохару, — подытожил Третий. — Гермиона может в любой момент покинуть Коноху. Но она ее не покинет, здесь ее дом, друзья и близкие ей люди, да и обязательства свои перед ней мы выполняем.

— Это поиски Свитка? — неожиданно спросил Хомура. — Как вообще получилось, что хранилище свитков Хокаге было ограблено? Что у вас уцелело?

— Общий свиток, — неохотно ответил Данзо, — куда каждый из Хокаге записывал техники. Сильные, опасные, но все же не запрещенные. Сейчас защита на хранилище изменена, и к самому свитку добавлен портключ, вторая половина которого находится у Хокаге. Если враги решат повторить похищение, то мы их поймаем.

— Но вряд ли, — вмешался Хирузен. — Хранилище не было взломано, иначе пропажа была бы давно обнаружена. После, гм, гм, бегства Орочимару, никто не обращался к свиткам, содержащим киндзюцу. В момент его бегства свитки были на месте, пропажа обнаружилась после появления Цунаде. Два десятка лет, похищение могло произойти в любой из дней. Вор был настолько ловок и умел, что не оставил следов взлома и не потревожил защиту, так что будем думать, второй раз он к нам не вернется, ибо и в первый взял, что хотел.

— Либо у него был легальный доступ к хранилищу, — сказал Данзо, — но пропажа лишена смысла.

— Да, — вздохнул Хирузен. — Четвертый мог взять свитки, но похищать? Смысл тут и вправду отсутствует. Поэтому расследование быстро закончилось, а наши агенты в других Деревнях получили распоряжение негласно, не афишируя, поинтересоваться слухами о Свитках Хокаге.

— И что? — тут же спросила Кохару, немного подаваясь вперед.

— Ничего. Свитки с киндзюцу в лавках не продаются, тот, кто украл их, сделал это для себя. Хранит, изучает, и поэтому Орочимару все равно остается кандидатом номер один на расследование. Даже то, что после его бегства все было на месте — ничего не доказывает, Орочимару мог вернуться и потом, — с досадой ответил Хирузен. — Так что слухи тут бесполезны. Надо проверять хранилища запретных свитков других деревень, да разрабатывать Орочимару, тем более что прекрасный повод есть. Все это было рассказано Гермионе, и она отнеслась с пониманием, так что твои подозрения, Кохару, не существуют. В отличие от Орочимару и Акацуки, с которыми он нас хочет столкнуть.

— Откуда они вообще взялись, эти Акацуки? Никогда о них не слышала, — нахмурилась Кохару.

— Были, были столкновения, — почти прошептал Данзо. — Опасный противник.

— Возможно, тогда стоит отложить реализацию Плана до разрешения вопроса с Акацуки? Или подыскать союзников, хотя бы Киригакуре, у них, судя по отчетам Джирайи, есть счет к Акацуки.

— Счет есть, а сил нет, — ответил Хирузен. — Лучше уж с Суной договориться, тем более что Казекаге приедет посмотреть на экзамен на звание чунина. Его дети будут сдавать экзамен, в том числе и Гаара.

— Так он же, — ахнула Кохару.

— Вот-вот, а у нас Наруто выпускается через пару недель, — кивнул Третий. — И Акацуки, судя по слухам, собранным Джирайей и людьми Данзо, имеют виды на биджу. Хотят собрать их всех, по слухам, но зачем — непонятно. Действия Орочимару по натравливанию Акацуки на нас, в этом свете, выглядят вдвойне подозрительно. Поэтому можно сказать, что ситуация немного осложнилась, и поэтому же считаю, что начать реализацию плана все же следует. План займет годы, надвигаются грозные события, а там уже и новая война замаячит на горизонте. Если опять все откладывать, План никогда не будет реализован, тогда как именно сейчас у нас есть реальные шансы воплотить его в жизнь.

— Киригакуре нам должна, договориться с Суной и мы прикроем фланги Конохи, — сказал Хомура.

— Да, старик Ооноки и деревня Камня — наши основные противники, — согласился Хирузен.

— Облако сейчас сильнее всех, — равнодушно заметил Данзо, — они не упустят случая ударить, что нам на руку, для реализации Плана. Ивагакуре и Ооноки лучше противодействовать через Дождь, если удастся договориться с Ханзо.

— Это уже основа, — Хирузен удовлетворенно пыхнул трубкой. — Через три месяца экзамен, с него и начнем дипломатическую игру. Если враг ударит в ближайший год, конечно, риски повышаются, но зато потом у нас будет преимущество, почти абсолютное. За три месяца продумаем детали, ничего сверхсложного не вижу. Пока же займемся первым этапом Плана, подготовкой самой Конохи, собственно, частично реализация тут уже начата.

Хирузен выдержал паузу.

— Предлагаю сделать перерыв и выпить чаю, а потом уже обсудить мероприятия по плану.

Возражений не последовало.

17 мая 77 года. Коноха, страна Огня.

Сенджу Цунаде и Като Шизуне пили чай на рабочем месте. После того, как Цунаде ввела в привычку разбираться с "бюрократией" с утра, оставшуюся часть дня уже ничто не могло испортить ей настроение. Всех тяжелых больных давно вылечили или перевели домой, в режиме наблюдения, из свежих никто покалеченный не поступал, так что никаких срочных операций не предвиделось. Можно было спокойно выпить чая и почесать языками.

— Тяжело после стольких лет, — вздохнув, пожаловалась Цунаде. — Так и тянет выпить саке или в кости перекинуться. Что буду делать, когда стану Хокаге, просто не представляю.

Шизуне едва не поперхнулась чаем.

— Вы же отказались, Цунаде-сама?

— Ох, Шизуне, — вздохнула Цунаде, — ты такая молодая и наивная. Прямо как этот, кандидат в Хокаге, Хатаке Какаши. Вот уж кто выручку Джирайе сделает, поклонник творчества, хотя с его биографией, только Джирайю и читать. Нравится тебе Какаши?

Шизуне все-таки поперхнулась и расплескала чай. Цунаде расхохоталась.

— Ладно, я пошутила, просто ты так на него смотрела на медосмотре!

— Да я, мне, жалко его было, — бессвязно начала оправдываться Шизуне. — Практически мой ровесник, а столько всего и вот.

— Я и говорю, молодой и наивный, как ты. Хотя долг понимает, от поста бегать не стал бы, но и сам в жизни себя не выдвинет, — Цунаде откинулась на спинку стула и похлопала себя по животу. — Вот буду сидеть целыми днями в кресле Хокаге, точно растолстею!

— Неужели Сандайме уговорил вас, Цунаде-сама?

— Эх, Шизуне, знаешь, чем чревато пробуждение и выход из долгого мира грёз? Начинаешь обостренно смотреть на вещи, которые раньше казались обыденными. Джирайя в жизни пост Хокаге не примет, а учитель уже стар. Да мы и сами не молоды, но вот оглядываешься вокруг и спрашиваешь: а кто, как не я? Ведь кто-то должен тянуть эту лямку, и обостренное чувство долга, сама понимаешь. Только если снова начать пить, играть и попробовать все забыть, иначе от долга не убежать. Я знаю, учитель знает, но он не торопит, а я не тороплюсь. В должности Хокаге не так много радости, как это представляют себе маленькие дети.

— И... когда?

— Думаю, через год, к следующему лету, — небрежно ответила Цунаде. — Учителя я подлатала, проживет спокойно еще лет десять, а то и двадцать, если курить меньше будет. Доведем до ума проект с ирьенинами, начну потихоньку дела перенимать, да в основы вникать. Ну а тебе принимать госпиталь.

— Но, Цунаде-сама

— Никаких но! Я же не отбираю у тебя право лечить? Да и сама буду приходить на сложные операции, не все же время задницу плющить в кресле Хокаге. Все будет, но еще и немного руководства, ибо госпиталь — важная позиция. Мне нужно знать, что здесь все в порядке, лекарства заготовлены, ирьенины приготовлены, дух на высоте, и чакры хватает.

— Война? — спросила Шизуне после паузы.

— В перспективе будет, — согласилась Цунаде. — Из-за моей ученицы и твоей воспитанницы, и того, что она делает. Что ты погрустнела, Шизуне?

— А Гермиона... знает? — тихо спросила Шизуне.

— Конечно, — пожала плечами Цунаде. — Она — девушка неглупая, хоть и очень странная. Задала пару вопросов, все поняла, попросила "как-нибудь озвучить весь план, как секретность мешать не будет", и все. Кстати, надо будет напомнить учителю об этом.

Шизуне тяжело вздохнула и поспешила объяснить.

— Там, в ее мире, война, здесь — война, она вот оттаивать стала, какие-то свои песенки поет, и вот снова, да еще, если она своими руками приближает, — опять впала в бессвязность Шизуне.

— Понимаю, — Цунаде допила чай. — Но ты помнишь, под каким девизом мой дедушка основал Коноху?

— Защитить детей, — недоуменно ответила Шизуне, — но причем здесь это?

— Новая война тоже пройдет под этим девизом, можешь не сомневаться, — заявила Цунаде. — И возможно Гермиона потому и прикладывает все силы, что там у себя дома побывала на войне, такое тебе не приходило в голову?

— Нет, Цунаде-сама, — задумчиво ответила Шизуне.

— А ведь скоро год будет, как Джирайя нам ее притащил, — вспомнила Цунаде.

— Да, а мы еще столько о ней не знаем.

— Так спроси и узнай, — равнодушно посоветовала Цунаде. — Вы же постоянно завтракаете вместе, и по вечерам тоже время проводите?

20 мая 77 года. Коноха, страна Огня.

Сижу на кухне и думаю о своем, разглядывая картину на стене. Сам купил — сам повесил, что называется. Раннее утро, озеро и туман над ним, и птица, похожая на журавля несется сквозь туман практически над гладью воды. Очень за душу зацепило, ну и купил, благо денег девать некуда, хоть соли их на зиму. И вообще, кухня — самое место сидеть и думать ни о чем, ибо в спальне — спать или читать книгу. В саду тренироваться в магии или качаться в гамаке. Ну и так далее, а вот специального помещения для "бесцельного сидения" нет, но мы люди не привередливые — кухня отлично подходит.

Заходит Шизуне, почесывая бок. Она уже успела сменить рабочее черное кимоно на домашнее, хоть со стороны разницы и нет, но уж я-то в оттенках разбираюсь! Наливает себе отвара на травах, садится напротив за низенький столик, точно так же подогнув ноги под себя. Подперев голову рукой и поставив локоть на стол, с легкой улыбкой смотрю на нее. Хорошо, когда есть люди, с которыми можно вот так посидеть рядом, и самое главное молча. Если вам не о чем помолчать с человеком, то настоящей душевности в отношениях считайте, что и нет. Шизуне уголками губ улыбается в ответ и тихо делает глоток, после чего ставит чашку на стол и задумчиво смотрит.

— Спрашивай, — легко предлагаю ей.

— Как твоя жизнь, у тебя все в порядке?

— Да пожалуй. Хорошая работа, правильные занятия, прекрасные соседи по дому, — улыбаюсь в ответ.

— А мне кажется, что тебя что-то гнетет, — тихо говорит Шизуне и делает еще глоток.

Прислушиваюсь к себе, как будто пытаюсь вызвать отпечаток впечатлений этих месяцев и недель.

— Да, ты права, — с удивлением признаю, — что-то есть такое, не пойму что. Надо

— Я знаю! — неожиданно перебивает она.

Вроде говорил уже, но по местным меркам такое — грубость, и чтобы спокойная, тихая Шизуне так сделала? Правда, секунду спустя соображаю, в чем дело: вообразила что-то про меня и переживает изо всех сил. Это так неожиданно, что даже не получается закончить фразу, мол, надо помедитировать и разобраться.

— Тебя гнетет грядущая война! — выпаливает Шизуне. — Если тебе не с кем поделиться, ты можешь поделиться со мной!

О, девочка умеет рвать шаблоны. Вот уж таких предъяв не ожидал от слова вообще. Обдумав ее слова, спокойно говорю.

— Нет, ты ошибаешься, грядущая война меня вовсе не гнетет.

Да и будет ли она, эта война? Мне вроде обещали План рассказать или не обещали? Да даже если нет, что мне с местной войны, кроме того, что на нее, возможно, отправятся Шизуне и Цунаде?

— Все очень просто, — объясняю Шизуне. — Гнет появляется, если есть ощущение неправильности своих действий. Какое же у меня может быть ощущение неправильности, если ты такой замечательный человек?

Шизуне озадачена и растеряна, но польщена.

— Ты — замечательный человек, — не сбавляю напора, — и, следовательно, твоя наставница тоже, и ее наставник, Третий, тоже. Вряд ли они стали бы планировать войну из своих мелкокорыстных целей, ведь так?

Шизуне закрывает лицо ладонями и кивает. Оправдательная конструкция — бред, конечно, главное, что Шизуне вроде верит. Она и вправду замечательный человек, к чему ее беспокоить моими горестями по поводу других миров?

Но разобраться, что меня беспокоит, тоже стоит. Завтра. Или потом, как-нибудь.

Глава 25

31 мая 77 года. Академия шиноби, Коноха, страна Огня.

Галдящая толпа нынешних и будущих выпускников практически не обращает на меня внимания. Стиль одежды унисекс практикуют многие шиноби, ибо удобно в жизни и в бою. Хитайате на голове нет, поэтому, готов поклясться, меня записывают в родственницы одного из выпускников и теряют интерес. Редкие взгляды, конечно, кидают, но без особого энтузиазма. Подумаешь, короткостриженая девушка в шортах и безрукавке, с широким поясом и ожерельем из деревянных шариков в три ряда.

Это Коноха, тут и не такое встречается.

Поэтому можно спокойно стоять в стороне и ждать, пока закончится церемония выпуска. Основное действие для меня начнется после церемонии, а пока можно просто поглазеть, попутно привычно думая о своем. Пускай свежеиспеченные генины делят всех на две категории: шиноби и не-шиноби, но мне-то что с того? Смотрят не так и думают всякую ерунду про меня? Хмм, ну я тоже могу про них всякое подумать и думаю, надо заметить. Мнимое превосходство в силе, отражающееся во взглядах? Нет, генины, во всяком случае, вот эти, с только что полученными хитайате, мне не противники.

Почему же тогда взгляды выпускников меня задевают?

Не сумев с ходу подобрать ответ, продолжаю рассматривать шумную толпу.

Шизуне упоминала, что в нынешнем выпуске полно клановых наследников и ярких личностей, но как по мне, так тут все яркие. Это всякие там чунины — джонины и АНБУ ходят в одинаковой униформе, а детишки разряжены, кто во что горазд. Разве что по родителям можно было бы оценить, но нет, они тоже все принаряженные. Ну да, событие значимое, любимое дитё закончило Академию, и теперь полноценный убийца-диверсант. Не хухры — мухры, и кроме шуток, быть шиноби в местном обществе очень престижно.

Если проводить аналогию с Поттерианой, то бесклановые тут — магглорожденные, а клановые — из аристократии. Но, в отличие от британских закидонов, никто никого с грязью не мешает. Клановым невместно "терять лицо", а бесклановые и так ссутся кипятком, что смогут стать шиноби. Статус, деньги, восхищение родителей и соседей и пожелания "стараться изо всех сил" прилагаются.

Оп, внезапно все затихают. Так-так, сейчас ректор толкнет речь?

Но внезапно вперед выходит Третий Хокаге. Смешно сказать, но постоянно общаясь с людьми, которые общаются с Хокаге, сам я с Третьим вживую так ни разу и не встретился. Впрочем, достаточно поднять глаза и сравнить оригинал с каменной копией. Скульптор был талантлив, мастерски передал черты лица и торчащую прическу. Пускай дедушка уже состарился с того времени, да нацепил церемониальную одежду — хаори, все равно весьма узнаваем.

Ну и спецшапка Хокаге с прикольными узорами, конечно же, куда без нее?

Стало быть, на встрече после церемонии, будет присутствовать и Хокаге, интересно. Рассматривать это как официальное признание? Или оно требуется для пущей официальности, мол, продукция кошерная, сам Третий одобряет? Да и сам факт того, что я буду рассказывать о своих изделиях энному количеству незнакомых шиноби без масок, свидетельствует о том, что эпоха секретности постепенно заканчивается. Это не плохо и не хорошо, просто ожидалось немного позже, осенью.

Произошло что-то непредвиденное?

Вряд ли, Цунаде бы рассказала, все равно за ужином дома нет-нет, да пересекаемся. Легендарная куноичи не то чтобы наплевательски относится к режиму секретности, просто считает, что я и Шизуне все равно посвящены в такое количество тайн, что одной больше, одной меньше — погоды уже не делает.

Наблюдаю за церемонией, ловя слова Третьего о будущем деревни и воле Огня, и мысли с тайн и официоза, ожидаемо перескакивают дальше. Неужели Сандайме хочет поговорить о Свитке? Нет, стоп, хотел бы поговорить о свитке, вызвал бы к себе. И вообще, с чего я решил, что раз здесь Хокаге, то будет что-то напыщенно-официальное? Вот он речь толкает, видно же, что относится к сказанному не как к формальности. Искренне верит в то, что говорит, от того и речь за душу хватает, выпускников так точно.

Да и родители тоже тронуты, чуть ли не слезы утирают. Собственно, с чего я решил, что Хокаге обязан ко всему формально относиться? Или это меня в очередной раз шаблоны подводят, мол, раз высоко сидит, то все, политик уже, а не человек? Интересно, надо будет обдумать мысль: насколько Хокаге, да и вообще глава деревни ниндзя, может позволить себе быть человеком?

Третий заканчивает речь, выступает еще кто-то из преподавателей.

Дети — а выпускники, хоть и стали генинами, но все равно дети — отчаянно пыжатся друг перед другом. Сверкают хитайате, надувают щеки, иногда даже буквально, что-то кричат от души. Родители хлопают, в общем, и вправду праздник у людей. Хмм, да, вот оно, то, что цепляет. Выпускной у детей. Причудливая смесь из желания увидеть выпускной своих детей и воспоминаний о Хогвартсе цепляет и будоражит. Наверное, правильно сделал, что раньше к Академии не ходил, слишком уж дергает за струны души.

Церемония идет к завершению, самые нетерпеливые из детей уже разбегаются праздновать.

Рядом, как чертик из табакерки, появляется шиноби в очень знакомой маске.

— Гермиона, — слегка наклоняет голову Кабан. — Третий Хокаге просит тебя пройти в большой зал Академии.

— Спасибо, Кабан, — слегка кланяюсь в ответ.

Основная четверка, по обучению и первичному освоению моей продукции: Тигр, Кабан, Мартышка и Лисица. Суффиксы давно отброшены, они зовут меня по имени, я их по маскам. В принципе, смешно, конечно, в обществе специалистов по слежке и убийствам, скрывать только лицо. Моторика движений, уши, череп, ноги-руки и общая совокупность признаков должна позволять уверенно идентифицировать шиноби без необходимости видеть лицо. В теории. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, поэтому молчу, иногда пытаясь вычислить, кто есть кто в реальной жизни. Из меня-то шпион аховый, ничего не вычисляется, но вражеские шиноби точно должны справиться.

А может и не должны, ведь местных устраивает такая маскировка?

В любом случае, надо идти в большой зал, раз просят, да еще так официально. Вообще, Цунаде могла бы и не подкладывать мне свинью, а просто сказать, что будет Третий, и не городить рассказы. Или Цунаде-сама и сама была уверена, что будет просто показ "блокнотов" с инструктажем по использованию? Ох уж мне эти игры местных в этикет, тайну и недосказанность, в целом забавно, но иногда крайне утомительно.

Уточнив у Мартышки дорогу, выдвигаюсь в Академию, благо основная толпа от входа уже ушла.

Большой зал, вмещающий при необходимости весь поток — а это, на минуточку, почти сто детей — находится на первом этаже, но со стороны, противоположной входу. Высокие потолки, широкие окна, напоминают о Хогвартсе, но, с другой стороны, тут тепло и все из дерева, не то, что у магов! Попади сразу в такие условия, в жизни бы не подумал заниматься закаливанием, климат просто тропический, а о снеге тут и не слыхали.

Пока вроде нет тоски по зиме и сугробам, но однажды точно будет.

Все надоедает, даже вечное лето, но у меня есть два выхода, все как положено. Или самому устроить метель, сугробы и буран на участке за домом, или съездить в ту же Страну Железа, там холодно и самураи. Совмещу ностальгию с познавательной экскурсией.

Пустые коридоры и тихо, но представляю, какой тут стоял галдеж в ходе учебного года!

Встреченные по дороге преподаватели доводят меня до тихого посмеивания. Каждый отвешивает комплименты "юной красавице", предполагает, что я заблудился и предлагает помощь в нахождении выхода. Но затем, услышав про большой зал, скучнеют, показывают направление и ускоренно удаляются. Хех, запуганы бедные высоким начальством, или просто сразу решают, что раз мне в зал, так я секретный шпион (хитайате ведь нет) и на меня даже смотреть опасно?

Дверь в зал, не слишком скрываясь, подпирает Ястреб, мол, охрана.

В самом зале, помимо Хокаге присутствует, как и обещала Цунаде, более двух десятков джонинов, из Совета и не только. С несколькими я сталкивался, большинство знал за глаза из рассказов и уроков, еще парочку видел первый раз. Сам Третий сидит за столом преподавателя, невозмутимо попыхивая трубкой. Ну да, если вспомнить реальный мир, там тоже курили повсеместно в помещениях, запрещать начали только с середины двадцатого века. Голова Третьего, практически седая и с проплешинами, отлично видна, так как шляпа Хокаге, разрисованная узорами, лежит на столе рядом. Семьдесят лет — не шутка, особенно в мире шиноби, где половина и до тридцати не доживает. Старческие пятна и на лице, взгляд твердый, руки не дрожат.

Как говорится, мне бы в его возрасте так хорошо сохраниться.

Джонины сидят за столами учеников, которые расположены по принципу амфитеатра. То есть полукругом с постепенным повышением. Обычно такое практикуется в университетах, чтобы всем было видно и слышно. Третий, увидев в дверях меня, делает приглашающий жест. Джонины, не прерывая тихих разговоров, устремляют оценивающие взгляды.

Спокойно, почти без волнения, смотрю в ответ.

Майто Гай, все такой же бровастый и в зеленом костюме, улыбка сверкает, как будто у него искусственная челюсть и он начищает ее наждачкой по вечерам. Хатаке Какаши, с вечно растрепанной прической, торчащей во все стороны кустом бело-серо-седых волос и хитайате, сдвинутым так, чтобы закрывать левый глаз и тканевая полумаска на нижней половине лица. Юхи Куренай, в укороченном платьице, оно же полосатое кимоно, красноглазая и сосредоточенная. Сарутоби Асума, подражающий отцу, во всяком случае, бородка и непрерывное курение присутствуют, только вместо трубки сигареты.

Вот собственно и все лично знакомые из присутствующих, если не считать Шизуне и Цунаде, которые заходят в зал вслед за мной. Иду к столу преподавателя. Третий Хокаге поднимается навстречу, но к моему облегчению церемониал не разводит. Хоть нас и не представляли друг другу, но я знаю, как его зовут, он меня, так что обходимся сокращенной формой. После приветствия, Сарутоби Хирузен обращается к джонинам. Даже трубку изо рта вынимает, хотя Цунаде неоднократно жаловалась, что учитель дымит и говорит одновременно.

Хокаге краток и деловит.

— Вы все получили команды из числа сегодняшних выпускников, и уже завтра проведете церемонию знакомства и начнете первые миссии. Вам всем предстоит немало потрудиться для того, чтобы ваши ученики стали сильнее, выросли умелыми и опытными ниндзя. Но пока они ими не стали, на миссиях возможно всякое, и поэтому я пригласил сегодня сюда Гермиону-сан. Кто-то из вас с ней уже встречался, кто-то, возможно, слышал. Поприветствуйте ее.

— Хай, Гермиона-сан, — вразнобой отозвались джонины.

Внезапно, мне реально хочется закрыть лицо руками и расхохотаться. Нашли, йопт, специалиста, Гермиона-сан, еще бы суффикс -сама добавили! В результате попыток не заржать лицо краснеет, что благосклонно расценивается местными как смущение.

— Не стесняйтесь, Гермиона-сан, — подбадривает Хокаге. — Расскажите нам о возможности переписываться на дальних расстояниях!

Собственно, за этим и пришел, образцы вам принес, как говорится.

Краткая история создания портключей и блокнотов с Протеевыми чарами мелькает в голове, пока достаю образцы. Мелькает и пропадает, ибо собравшимся джонинам тонкости магии точно не нужны, им бы краткий мануал, так сказать. Писать сюда, смотреть здесь, батарейку вытаскивать вот так. И вряд ли им будут интересны подробности "командирских блокнотов", которые вернее было бы назвать талмудами, по техническим причинам. Направление связи Центр — шиноби, позволяет обходиться обычными блокнотами, в одном пишут, сразу двадцать, тридцать, сорок получают сообщение.

Хотя сорок многовато, но суть понятна.

В обратную же сторону: шиноби — Центру, так сказать, получилось, что в Центре нужно держать сорок блокнотов, по одному на каждого шиноби. Склеить вместе, как раз "талмуд связи" и получится, благо таскать его никуда не нужно. Уже выделена, вроде, особая группа, которая будет заниматься только перепиской с шиноби на заданиях, анализом, докладами наверх и советами в письменном виде.

Но вот собравшимся это точно не нужно.

Поэтому просто демонстрирую типовой блокнот, с красной разделительной линией посредине. Визуальное обозначение, "здесь читать, там писать", по результатам тестов на АНБУ дало хорошие результаты. Никто не путался, так сказать, интуитивно понятный интерфейс. Так как парный блокнот у меня с собой, сразу демонстрирую работу, в обе стороны, улавливая в глазах джонинов знакомый интерес. Точно испишут половину бумаги, в порыве энтузиазма. В некоторых вопросах суровые шиноби остаются детьми, только не доигравшими в детстве, и чуть что, так у них прорывается недоигранное, приступами.

Хорошо хоть в догонялки и футбол по крышам Конохи не играют!

Впрочем, пока детство в жопе не играет, джонины вполне серьезны и собраны. Вопросов крайне мало и все по делу, то есть по практическому применению и его ограничениям. Затем Хокаге еще раз берет слово, и напоминает о том, что теперь товарищи джонины возглавляют команды генинов и несут за них ответственность. Говорит, что будет еще дополнительный инструктаж, перед вручением блокнотов, а сегодня, мол, все здесь, чтобы ознакомиться и быть морально готовыми использовать потом новый инструмент.

Все это мне кажется немного натянутым, но молчу.

Потом все расходятся, остаемся втроем с Третьим и Цунаде. Коротко рассказываю о производстве, и практических моментах, и о том, что основные "мощности" пока уходят на портключи. Хокаге спокойно выслушивает, но все равно остается впечатление, что он и так все это знает, из ежедневных докладов. Тем не менее, дослушав, Третий высказывается прямо, даже трубку изо рта вынимает.

— Если надо, отложи все остальные дела и занимайся только этим. Самые опасные направления уже прикрыты порталами, так что они подождут. Связь на расстоянии важнее. Точнее, именно эта партия блокнотов важнее.

— Учитель, но разве не проще дать им портальные ключи? — вмешалась Цунаде.

Третий опять пыхтит трубкой, с удовольствием принюхиваюсь, делая вид, что не замечаю неодобрительных взглядов Цунаде. Попыхтев, Третий отвечает.

— Нет, не проще.

После чего толкает длинную речь, о политике партии. Я слушаю и балдею от местных реалий. В зале не зря присутствовали именно джонины. Им вручат самых сильных генинов и после отработки командной слаженности пошлют на миссии далеко за пределы Конохи. Выгода тут двоякая. Боевые миссии далеко за пределами Конохи, а то и Страны Огня, дают возможность лучшим генинам быстрее развивать свои навыки и учиться. Ну да, в боевой обстановке всегда быстрее качаешься, если не убьют. Вот как раз чтобы не убили, с генинами и посылают джонинов, опытных, матерых и способных прикрыть и отступить в случае нужды.

Тоже особое умение, если здраво подумать.

Хитрый Третий решил дополнительно прикрыть тылы одаренным детям, выдав их наставникам средство связи с Конохой. Не портал, из которого в любой момент может выскочить помощь. Портключ, по мнению товарища Хирузена, лишь ослабит решимость команды и ее готовность выполнить миссию. Не совсем улавливаю выверта этой логики, но Цунаде вроде все понимает и кивает. В общем, команды должны качаться в боевых условиях, не расслабляясь, но в то же время связь с Конохой послужит дополнительной гарантией.

Также эти команды служат рекламой мощи Конохи.

Мол, вот, смотрите, генины Листа могучи и делают миссии далеко за пределами деревни. Понятно, что ничего сложнее миссии С-ранга генинам не положено, но все равно реклама. Не все разбираются в хитросплетениях шиноби, зато видят хитайате со знаком листа. Интересный подход, что и говорить. Жесткий, действенный, пиарный.

— Еще есть время, Гермиона-сан, — говорит Третий в конце. — Вначале все команды будут срабатываться, в совместных простых миссиях в Конохе и окрестностях. Затем джонины будут писать рапорты, а мои помощники думать, кого куда послать. Но через месяц — полтора все должно быть готово.

Тут я облегченно выдыхаю. Месяц — это хорошо, думал, срок в неделю поставят.

— Тогда приступай, Гермиона-сан, — улыбнулся Третий, уловив мою реакцию, и подмигивает. — Эта работа будет оплачена отдельно.

— Да, Хокаге-сама, — кланяюсь и покидаю помещение.

Ну, теперь остается только сделать.

После ухода Гермионы наступает пауза. Хирузен невозмутимо курит, Цунаде собирается с духом.

— Учитель, я приму ваше предложение, — говорит Цунаде. — Но через год.

— Хорошо, — невозмутимо отвечает Третий, лицом выражая удовлетворение. — Как раз будет время подготовить тебя, посмотришь на протокольные мероприятия, узнаешь некоторые секреты политики Листа.

— К вопросу о секретах, ваш План, — начинает Цунаде. — Ведь вы специально рассказали Гермионе только общие перспективы

— Нет, детали только после того, как ты станешь Хокаге, — обрывает ее Третий. — Извини, Цунаде, я тебе верю, но таковы правила. Кстати, почему ты решила переменить мнение?

— Потому же, почему вернулась в Коноху, — вздыхает Цунаде. — Вспомнила свой долг шиноби Листа, и единожды вспомнив его, уже не получится остановиться. Долг велит мне принять пост, хотя я знаю, что пожалею об этом и буду ругать работу Хокаге.

— Это неудивительно, я и сам частенько ругаю, — усмехается Третий, — хотя мог бы привыкнуть за долгие годы, да и помощники берут на себя основную часть бумажных дел. Так что не все так страшно, механизм отлажен, как сказала бы твоя ученица, покинувшая нас недавно.

— Гермиона — лишь формально моя ученица, духовной связи наставник — ученик у нас никогда не было, хотя я и учила ее некоторым вещам, — отвечает Цунаде. — Да и мне ли наставлять кого-то, кроме бедной Шизуне?

— Вот это ты зря, — предельно серьезно возражает Третий. — Ты говоришь, что долг велит тебе, а я скажу, что этот долг зовется волей Огня. Она ведет каждого из шиноби Конохи, да и не-шиноби тоже, даже твою не совсем ученицу ведет Воля Огня, хоть она и не осознает этого.

— Но, учитель

— Что, Гермиона из другого мира? — улыбается Третий. — Чего она хочет? Вернуться домой, защитить семью, победить врагов, помочь друзьям, и ты станешь говорить, что это не Воля Огня? Пусть ее дом вовсе не Коноха и вообще в другом мире, но что с того? Волю Огня нельзя трактовать буквально, как будто где-то в Конохе горит огонь, а мы выполняем его приказания. У каждой деревни своя воля, ведущая вперед, но наша Воля Огня завещана нам Первым Хокаге, моим учителем и твоим дедушкой, и ты знаешь, чего хотел Хаширама.

Цунаде подумала машинально, что Хирузена учил не первый, а второй Хокаге, Тобирама Сенджу, но все равно ее дедушка, но не стала возражать. По сути, Третий был прав, и Цунаде ощущала сейчас это всем сердцем. Равно как и ощущала, что джонины, недавно бывшие здесь, возьмут детей-генинов и поведут их, передавая свою Волю Огня, через мысли, дела и слова. Равно как и им в свое время передали Волю Огня, от отца к сыну, от учителя к наставнику, от Хокаге к шиноби. И что все, ведомые Волей Огня, в чем-то братья и сестры друг другу, и поэтому шиноби Конохи всегда готовы прийти на выручку другу, рискуя головой и заданием. Это та материализовавшаяся воля Первого, что вела его при создании деревни, когда он сумел переступить правила и традиции, и тем самым изменил весь мир шиноби.

— Вижу, что ты понимаешь, — кивает Хирузен, — если не умом, так сердцем. Хокаге может быть не самым сильным шиноби, и даже не самым умным, но его обязательно должна вести Воля Огня, так, как тебя. Можно называть это велением долга, совестью, желанием защитить свой дом, но в глубине души ты знаешь правду.

Цунаде кивает в ответ на слова учителя, но сама ничего не говорит.

— Я рад, что так хорошо все прошло на встрече, — продолжает Третий, вставая. — Правильно сделали, что собрались, и генинам безопаснее будет. Подумаю, и потом поговорим, с чего начать обучение и передачу дел, ну а так, через три месяца мы принимаем экзамен на чунина, будет масса высоких гостей, думаю, это будут отличные практические занятия, Цунаде.

Улыбнувшись, он покидает помещение, оставляя ученицу размышлять на тему того, как ее угораздило добровольно вляпаться в политику и власть.

Глава 26

9 июня 77 года. Один из полигонов АНБУ, Коноха, страна Огня.

Тигр, Кабан, Мартышка и Лисица стояли на краю полигона, разглядывая творение рук шиноби. Сам шиноби, в маске Кролика, сотворивший имитацию городка, отдыхал в стороне, под деревом.

— Типовой городок Ю-но-Куни, — сказал Тигр.

— Только онсенов не хватает, — добавил Кабан.

— Кролик, как насчет онсенов? — спросил Тигр.

— Да вы издеваетесь! — тяжело дыша, ответил Кролик. — Я в одиночку сделал вам городок, а вы еще требуете! Могу яму в земле сделать и воды налить, а грейте ее уже сами!

— Да Кабану не вода, а девушки нужны, — хохотнул Лисица, — это на него Джирайя-сама плохо влияет своими книгами!

— Я вам не Какаши, — огрызнулся Кабан.

— Ладно, господа, шутки в сторону, — Тигр достал чемоданчик, — мы все-таки на боевом задании!

— Кстати, что у нас сегодня? — спросил Мартышка, заглядывая в чемоданчик.

Но там было ровно то же самое, что и в прошлые разы. Уложенные в гнезда пары портключей.

— Сегодня мы будем отрабатывать тактику штурма типового городка Ю-но-Куни, как вы уже, наверное, могли догадаться, — спокойно пояснил Тигр. — Затем, по мере отработки, Кролик будет менять типы городов, пока не отработаем всех соседей Страны Огня. По итогам тренировок выработаем некую универсальную методику или несколько, опишем их и будем внедрять, как обычно. Разница, в нашем случае, заключается в применении портключей. По условиям задачи, перед началом штурма или задолго до него, наши агенты закладывают в городе портключи и передают схему закладки в Коноху. Это одна из основных задач, подобрать оптимальную схему расположения, выработать рекомендации. Противник — стандартно, клоны и две четверки АНБУ, Волка и Филина, наша цель — захват городка и подавление сопротивления.

— Ммм, — почесал в затылке Кабан. — То есть у противника еще и превосходящие силы?

— Конечно, — пожал плечами Тигр. — Часть клонов будет имитировать граждан, но вот остальные пойдут в бой. Грубо говоря, перевес в численности будет один к пяти.

— Так это, в стране Источников же нет деревни, — добавил Лисица.

— Зато у них есть стража, наемники, самураи, нукенины и просто шиноби на отдыхе, — возразил Тигр. — Идея новая, детали пока не отработаны. Это вам не полоса препятствий, где все давно известно. Затем, по нашим следам, пройдут другие, дополнят и улучшат, и может быть, даже напишут учебник.

— То есть сейчас нам нужно просто заложить ключи, отойти в сторону, дав клонам наполнить городок, а потом атаковать, так? — уточнил Мартышка. — И уже по факту думать, что улучшить?

— Да, — кивнул Тигр.

Перевод в привычную плоскость: делай — анализируй — переделывай, слегка расслабил шиноби. Но Тигр тут же нанес еще "удар".

— После выявления слабостей процесса закладки и штурма, перейдем к тренировкам на макетах Великих деревень.

— Я такое не создам! — тут же сказал Кролик.

Он даже привстал и рухнул обратно на траву, показывая невыполнимость задания.

— Конечно, будут привлечены специалисты по стихии Земли, да и целиком макет великой деревни никто строить не будет, — улыбнулся Тигр. — Хотя, если построить миниатюрный, а потом попросить Гермиону увеличить... вроде там ограничений нет?

— Да, — подтвердил Кабан. — Но сколько времени это займет у нее?

— И она занята другими проектами, говорила же, — добавил Мартышка. — Этими, безразмерными сумками и летающими штуками.

— Ну, там еще далеко, пока только разговоры, — осадил Тигр. — Но да, обойдемся без Гермионы. Так, задачу обсудили, теперь давайте осмотрим городок и решим, куда закладывать ключи.

16 июня 77 года. Село Каваба, в 12 км к юго-западу от Конохи, страна Огня.

— Какаши-сенсей! Какаши-сенсей! Нэ, Какаши-сенсей!

— Что тебе, Наруто?

— Когда мы уже будем изучать крутые техники? Когда у нас будет задание хотя бы В-ранга?

— Разве вы закончили работу, Наруто? — Какаши удивленно посмотрел на прыгающего Узумаки.

Саске и Сакура тоже посмотрели, но не с удивлением, а с некоторым презрением. Работа по ремонту обветшавшей крыши немедленно застопорилась. Она и без того шла вяло, из генинов никто не разбирался в строительстве, а Какаши не спешил давать советы. Целью задания опять была командная работа, но "седьмые" воспринимали все как занудную миссию по ремонту крыши. Увы, в Академии таких техник не давали, и если что можно было вынести из тренировок, то это скорее знание, как лучше сломать крышу, а не починить ее.

Саске еще раз убедился, что Наруто — жалкий неудачник. О том, что он и сам не в состоянии починить крышу, юный Учиха не задумывался. Для его программы "Стать сильнее, отомстить за клан, убить Итачи" починка крыш ничего не давала, и следовательно, была бесполезна. Подсознательно Саске был согласен с Наруто, что пора бы уже переходить к крутым заданиям и крутым техникам, но мысленно только кривился от того, насколько бесполезные сокомандники ему достались.

Сакура, видя, что Саске кривится, и тоже не разбираясь в починке крыш, только обиженно сопела. Зачем только Какаши-сенсей дает им эти глупые миссии? И так видно, что она — идеальная пара для Саске, а Наруто надо перевести в другую команду и тогда сразу все наладится!

Ну а Наруто просто хотел крутых техник, они ему нравились.

— Сильные шиноби не чинят крыш! — заявил Наруто.

Какаши хмыкнул, перелистнул страницу и сказал.

— Согласен, поэтому я сижу здесь, в тени, а вы чините крышу.

— Это все потому, что вы не учите нас, Какаши-сенсей! — обвиняюще заорал Наруто. — Научили бы крутым техникам, мы бы сразу стали сильными!

Какаши задумчиво посмотрел на Сакуру, потом на Саске. На лице напарницы Наруто разливалась сложная смесь чувств, от согласия до привычного возмущения в адрес Наруто и желания дать по голове. Зато когда Сакура смотрела в сторону Саске, щеки ее окрашивались легким розовым румянцем, под цвет волос. Сам Саске стоял с лицом, долженствующим изображать равнодушие и величие, мол, клан Учиха крут сам по себе, а кто не согласен — тот дурак.

Какаши вздохнул и ощутил острое желание почесать правый глаз.

— Наруто, вот представь, я научил тебя крутой технике, которая, скажем, создает огромный камень и кидает во врага, — терпеливо начал объяснять в двухсотый раз Какаши.

Наруто, с мечтательным выражением лица, кивал.

— Ты выучил и отправился на миссию, а там с деревьев на дорогу перед тобой спрыгнули враги. Что ты будешь делать?

— Кину камень, конечно же! Вы же сами меня научили, Какаши-сенсей!

— А перед тобой шли твои товарищи по команде, — закончил Какаши. — Вот и получается, Наруто, что убил ты и врагов, и Саске, и Сакуру.

— Да и хрен с ним, с этим Саске, — еле слышно проворчал Наруто, но задумался.

Он бы так и стоял, переводя взгляд с Сакуры на Саске и обратно, и что-то бормоча, и считая, но Сакура смело и решительно подошла и, угрожая новым подзатыльником, потребовала от Наруто начать чинить крышу. Провозившись еще два часа, команда номер семь кое-как починила крышу, хотя Какаши и видел многочисленные огрехи. Но поправлять не стал, решив, что через неделю еще раз возьмет эту миссию, на переделку. Владелец сарая, изначально не ждавший результатов, даже не расстроился, увидев сделанное, махнул рукой и все.

— Какаши-сенсей! — догнал его Наруто. — А почему это я убил Саске и Сакуру? Я же шел впереди!

— Почему?

— Потому что я сильнее и защищал их! — немедленно ответил Наруто. — Когда они увидят, что я сильнее, то примут меня, и мы станем друзьями! А чтобы стать сильнее, нужны крутые техники, которым вы нас не учите!

Какаши с удивлением посмотрел на пацана, но тот полностью верил в то, что говорил. Копирующий ниндзя в очередной раз мысленно послал проклятье Третьему, навязавшему ему детей.

— Наруто, я всего лишь хотел показать, что важно вначале научиться командной работе, а уже потом учить крутые техники, — попробовал объяснить Какаши.

— Но почему нельзя наоборот?

— Чтобы ты не покалечил товарищей по команде, чтобы доверял им, — пробовал объяснить Какаши, но бесполезно.

Привычно не добившись "крутых техник", Наруто умчался, а Какаши утер пот со лба. Никак у него не получалось достучаться и объяснить пользу командной работы. С этим следовало что-то делать, но что? Подумав, Какаши отправился к Третьему Хокаге за советом, немного злорадно решив переложить часть решения проблемы на того, кто навязал ему всю эту возню с детьми вообще, и седьмой командой в частности.

— А пример с камнем и вправду вышел неудачным, — вслух отметил Какаши, но расстраиваться не стал.

28 июня 77 года. Коноха, страна Огня.

Что может быть лучше в середине лета, чем неспешная прогулка по Конохе с медитативным созерцанием окрестностей? Только неспешная прогулка в выходной с целью поесть мороженого! Зайдя в любимое кафе-мороженое "Сладкий лёд", сажусь за столик на летней площадке и заказываю двойную порцию. Чем еще хорошо это кафе — площадка большая, над головой никто не прыгает. Здесь, в Конохе — это обычное дело, шиноби прыгают по крышам и бегают по стенам, все привыкли и не обращают внимания. Но меня до сих пор немного нервирует, когда над головой кто-то проносится. Непроизвольно хочется жахнуть магией или отпрыгнуть в сторону.

Первое правило хорошего выходного дня: не думать о работе.

Трудно, конечно, особенно если ты полностью "погружен" в тему, работа кипит, но все же надо уметь делать перерывы и переключаться. Сходить вот мороженого поесть, например, и вообще целенаправленно побездельничать. Очень неплохо подошла бы рыбалка, вот только ей никогда не занимался, да и не принято ловить рыбу в прудах Конохи. Честно говоря, не уверен, есть ли она там вообще, как-то так ни разу и не собрался искупаться. Любоваться издалека — да, а вот купаться, хмм, недоработка.

Так, мне потребуются полотенце, купальник и, да и все, пожалуй.

Хотя нет, вру, еще закрытая купальня, ибо у местных может немного сорвать резьбу. Хрен его знает, почему, сам не пойму. Проституция — пожалуйста, онсены — есть, совместное купание в голом виде — есть, вольная одежда в стиле шиноби — да сколько угодно. Но на улице оголить плечо или задрать штанину, чтобы почесать ногу — так сразу у окружающих ступор и перелив крови из одной головы в другую. Может, мне просто непонятен этот местный сплав разврата и стыдливости, вот и возникают вопросы, но все равно. Разденешься, начнешь купаться, людям плохо станет.

Лучше не будоражить общественность, с этим шиноби и без меня прекрасно справляются.

Чем бы заняться, если не идти купаться?

О, точно! Надо сходить в кинотеатр, заодно разведать обстановку, что там и как. Собирался как-то весной, потом отложил, потом забыл, все по классике. Схожу, может даже фильм, какой гляну, заодно можно будет решить, приглашать туда Шизуне в сентябре или нет? По-хорошему, конечно, стоило бы сделать свой домашний кинотеатр с проектором, благо фильмотека у меня в голове явно богаче, чем в Конохе. Хмм, лампа подсветки через Люмос, линзы, оптика, это все можно посчитать. Фильм, ну, бутылек с воспоминанием, увеличение и подсветка, да тут чистое три-дэ можно получить. Осталось самое простое — сделать, так, где тут мой ежедневник, сейчас прикинем схему и расположение.

Третий наблюдал в шар за Гермионой, попыхивая неизменной трубкой. Сидящий напротив Данзо, казалось, застыл статуей и не уделял внимания происходящему в кафе "Сладкий Лёд".

— Который это по счету? — уточнил Хирузен.

— Четвертый, — отозвался Данзо. — Меняю типажи и место действия, но пока результата нет.

— Возможно, что твои парни просто не умеют? — насмешливо пыхнул трубкой Хирузен.

— Истинный шиноби может все, — наставительно-невозмутимо заметил Данзо. — Даже суметь влюбить в себя девушку из другого мира! Но, пока что, опасения Кохару беспочвенны.

— Хорошо, что она обратила наше внимание на этот аспект, — добавил Хирузен. — Но что если вдруг у одного из твоих шиноби получится?

— Тогда мы все равно обезопасим себя, — вздохнул Данзо. — Кстати, мои аналитики дают один шанс из пяти, что ее ребенок сможет работать одновременно с чакрой и с природной энергией! Представляешь, ребенок, который всегда будет в режиме Отшельника, независимо ни от чего! Без слабостей клана Джуго, с контролем над всеми компонентами сенчакры. Это будет такой гигант, что превзойдет даже Первого Хокаге!

— Тебе не кажется, что ты готов ступить на скользкую дорожку Орочимару? — недовольно проговорил Хирузен.

— Наши жизни ничто перед величием и силой деревни, — бесстрастно отозвался Данзо. — Скользкая дорожка Орочимару начинается там, где заканчивается добровольное согласие. Как видишь, я еще не перешел на нее.

— Вижу, но все же, Гермиона слишком ценна своими способностями, — Хирузен бросил взгляд в шар. — Твои шиноби могут испортить такое выгодное сотрудничество! Один шанс из пяти — стоит ли того?

— Она — ключ к победе, и поэтому стоит подстраховаться, — ответил Данзо. — Взгляни на это так. Гермиона сотрудничает с нами добровольно, и удерживать ее в Конохе мы не можем. Что, если, ей захочется самой заняться поисками Свитка Тобирамы? Это опасное дело, а мы не может отправлять с ней по два десятка джонинов каждый раз. Поэтому дополнительный якорь, который сфокусирует ее внимание на Конохе, будет не лишним. Аналогично и ребенок, дополнительная привязка к Конохе, и невозможность ходить на миссии, и в то же время это не помешает ей и дальше ковать нашу победу, творя разнообразные вещи.

— Это разумно, — кивнул Хирузен, подумав. — Но один шанс из пяти?

— Как видишь, никто не действует силой, — возразил Данзо, — и если кто и будет ставить вопрос о ребенке, то исключительно она сама, если захочет. Но если это произойдет, мы должны быть готовы и принять все меры. Равно как и сейчас принимаем все меры, чтобы обеспечить ее охрану.

— Это разумно, — повторил Хирузен, задумчиво выпуская колечки дыма. — Что, если нам самим периодически отправлять Гермиону на миссии? С разумной подстраховкой и правильными заданиями, ведь вряд ли ей будет интересно сопровождение каравана в страну Чая.

— Также это позволит нам правильно подобрать охрану и, возможно, проверить кое-какие слухи, — медленно ответил Данзо. — Это потребует подготовки, Хирузен.

— Не думаю, что Гермиона возьмет и сорвется с места, — пожал плечами Третий. — Вопреки опасениям Кохару, пока что она не рвется навстречу приключениям. О, представление закончено, твой шиноби уходит. Интересно, если бы он распустил руки, охрана из твоих же шиноби нейтрализовала бы его?

— Конечно, — уверенно ответил Данзо. — Одно другому не мешает, а очень даже дополняет.

Хирузен не стал отвечать и просто погасил шар наблюдения.

Вот так всегда! Только схема и расчеты идут, только приносят еще вазочку мороженого, как мне мешают. Дожились, посреди деревни убийц и диверсантов, мороженое спокойно поесть нельзя! В кои-то веки выдался отдых, а тут нате вам! Нарисовывается какой-то очередной смазливый красавчик, от которого обе официантки сразу краснеют и дышат глубже, чем следует. И ладно бы он просто нарисовался, так нет, начинает настойчиво подбивать ко мне клинья. В рамках местного этикета и вежливости, но все же, напористо и настойчиво.

Это, кстати, не первый раз.

Помнится, в библиотеке, куда меня занесло за жизнеописанием Первого Хокаге, набежал такой же... молодой да ранний. Честно говоря, думал, что сейчас ринется в атаку прямо посреди книг, но обошлось. И не надо мне говорить, что на экзотику клюют — все равно не поверю. И охрана как-то подозрительно неактивна, хотя да, неизвестный руки не распускает. В конце концов, если бы на каждого желающего со мной поговорить, из ниоткуда выпрыгивали бы охранники, это было бы малость не кошерно.

Но из любой ситуации можно извлечь пользу, уверены шиноби, и в данном случае стоит согласиться

Этот местный Казанова прерывает мой поток мыслей и чертежей, в момент, когда добираюсь до языковой проблемы. В смысле, ну сделал проектор, зарядил баночку с "Титаником", а там что? Правильно, красивый фильм на неизвестном Шизуне языке. Единственное, что смотрено в японском оригинале, так это "Цельнометаллический алхимик" и "Стальная Тревога", оно, конечно, пойдет для затравки домашнего кинотеатра, но все равно как-то мало. Можно, конечно, подучить Шизуне русскому, но, сколько лет это займет, с учетом ее и моей занятости? Как раз, наверное, успею проектор доделать, ибо там проблема на проблеме.

В общем, хорошо, что меня прерывают. Ведь сам же говорил — не думай о работе, и первое, что сделал, придя в кафе, начал о ней думать. Даже исчертил пять страниц и заметок начеркал. Так что прервемся.

Вспоминается народная интернет-мудрость:

Рабочий! Нервы зажми в узду,

Пришел на работу — не ахай!

Выполнил план — посылай всех в пизду,

Не выполнил — сам иди нахуй!

Ну вот, план по продукции выполнен, мороженое почти съедено, так что пойду, посмотрю на кинотеатр, как и собирался. Не спеша, выполняя план по отдыху, да. Хватит безумий и перегрузок, нормальная работа, хороший дом и спокойные упражнения, вот что нужно и что есть. Не надо нестись никуда, выпучив глаза, хотя на легкую миссию С-ранга не отказался бы сходить. Проверить навыки, размять ноги, так сказать, не в буквальном, конечно, смысле. Кстати, после возврата ноги, проблема истощения на тренировках ушла, если не считать применения "тяжелых", энергоемких заклинаний. Зато Левиосами можно хоть весь день кидаться, разве что рука устанет палочкой крутить.

Кстати, ведь Джирайя применял отличнейшее средство для снятия усталости. Массаж.

Точно, в следующий раз схожу в салон расслабляющего массажа, в самый лучший из салонов. Конечно, массаж бывает разный, но для выходного нужен именно что расслабляющий массаж, здесь в нем понимают толк. Клиентуры полно, так и скачет по деревне, только успевай массажировать. Ну а расслабляющий массаж, сделанный крепкими женскими руками приятнее вдвойне, как же, помню, помню девушку-фонтан Изуми. Да, сегодня прогуляюсь до кинотеатра, а в следующий раз — в салон массажа, вроде даже Джирайя какие-то называл, приду домой, надо будет пошерстить воспоминания.

Денек просто замечательный, солнечный, ясный, как и большинство дней в Конохе. Самое оно, после мороженого, прогуляться по деревне и порадоваться местному климату и теплу. Не надо утеплять дома, топить, носить сотню одежд, мерзнуть и бегать писаться. Центральная канализация, кстати, относится к стратегическим, особо охраняемым объектам.

Дабы враги не прошли, понятное дело, тут и вокруг Конохи огромный барьер стоит.

Как кто с чакрой пересекает, так сразу дежурный шиноби на пульте сигнал получает. И в стене вокруг Конохи хватает укрепляющих штучек, иначе первый же враг с Элементом (или Стихией, кто как произносит) Земли обрушил бы все. Элементов, на которых базируются все техники шиноби, всего пять: Земля, Вода, Огонь, Ветер и Молния. Не знаю уж почему, к классической стихиальной четверке приписали еще и Молнию, но вот так вот. Невольно вспоминается, как тот же Какаши демонстрировал техники молнии, ебать-копать, какое там нахрен "не суйте пальцы в розетку?" У него вокруг руки светилась шаровая молния, жгутики разрядов пробивали воздух на полметра вокруг, а этому пугалу одноглазому хоть бы хны.

Так, стоп. Отставить вспоминать тренировки и лекции, а то опять мысли на работу свернут.

Отвлечься и думать о другом, например, о фильмах, которые понравились бы Шизуне.

Глава 27

13 июля 77 года. Коноха, страна Огня

После очередного схлопывания очередной безразмерной сумки внутрь самой себя, плюю и топаю домой. Стандартный план на сегодня выполнен, а возня с сумочкой успеха не дает. Что-то упускаю в наложении заклинаний, а что именно, подсказать некому. Хоть дырку прогляди в конспектах, они совета не дадут. Вроде и делаю все по инструкции, а все равно только материалы перевожу в хлам. Надо прерваться и отвлечься, а то меня заест на этом вопросе.

Массаж? Массаж!

И отправляюсь в массажный салон, вторая половина дня, даже ближе к вечеру — самое время.

И вот, иду себе спокойно, собираясь свернуть и срезать дорогу через проулок, когда моим глазам предстает дивное зрелище. Возле угла, прячась за забором, стоит девочка в серой одежде и кусает пальцы. Затем, решившись, она выглядывает в проулок и тут же отскакивает, дико покраснев. Что там такое, съемки порно с Джирайей в главной роли? Девочка оглядывается, не видел ли кто, замечает меня и еще больше смущается. Хитайате на шее, глаза огромные и белые, практически без зрачка, младше меня, ага, понятно. Недавняя выпускница, из клана Хьюга. Только у них такие глаза, ибо ими они делают техники и по местным меркам это звездец как круто. Называется это додзюцу, техники глаз, и в частности Хьюга своим Бьякуганом могут видеть все и вся насквозь.

Хмм, может, поэтому она стесняется? Подглядывает насквозь и краснеет?

Ладно, мне точно стесняться нечего, даже если там за углом Джирайя верхом на жабе демонстрирует техники сексуального допроса. Поворачиваю за угол, пусто. Все попрятались? Странно, конечно, Коноха сильно населена, горожане снуют туда-сюда, неудивительно, что шиноби предпочитают скакать по крышам, там дорожных пробок меньше. А здесь пустой проулок.

В голове немедленно играет что-то из вестернов, вот сейчас в проулок войдет противник с рукой на кобуре.

И выйдет из проулка только один из нас, ахаха. Интересно, у шиноби бывают дуэли? Кидают техниками друг в друга с определенного расстояния? Или руками-ногами мутузят, чтобы все было по-честному? Хммм, что вообще в понимании местных считается честно? Реальные ниндзя работали в противовес самураям, для которых слово было всем. Соответственно, ниндзя слово вообще не держали, если это требовалось для дела.

У местных же какой-то дикий сплав на эту тему, в котором надо отдельно разбираться. Для этого, соответственно, надо общаться не только с Шизуне и сдержанными АНБУ, но и с обычными шиноби, так сказать. Вон как раз парочка таких навстречу бежит, преследует кошку. Кошкун в полном озверении, мечется не хуже генинов, царапается, кусается, не дает себя поймать. Парень в оранжевом костюме и девушка в розовом платьице и с розовыми волосами добавляют происходящему нужный градус сюра. Откуда-то прямо из забора вылезает парень в синем, так сказать, замыкая цветовую триаду, пылкает огнем в кошкуна и мечет сетку.

Кошкун, окончательно озверев от такого, совершает фатальную ошибку.

Уклонившись от сети и от огня, прыгает в лобовую атаку на меня, шипя и наставив когти. Вот уж нахрен мне такое! Телепорт назад метров на десять, в начало проулка, и руку сразу поднять. Для пущей секретности, на тренировках пробовали идею изображать руками печати, вроде маскировки под шиноби, но быстро отказались. Такую растяжку пальцев, которую местные тренируют с детства, достоверно не выполнить.

В общем, от этой идеи быстро отказались.

"Ложные" же печати, для которых не надо изгибать пальцы узлом, изображать смысла тоже не было, по понятным причинам. Поэтому просто магичу, в основном руками без палочки, для скорости. Собственно, палочка покоится в надежном месте, в кобуре подмышкой, дабы не сломать. Но здесь особой мощи не требуется, главное по объему сработать, чтобы кошкун не успел увернуться. Еще бы от рефлекторного жеста — вскидывание руки — избавиться, можно было бы повысить скорость, но и так неплохо.

В конце концов, кошкун не джонин, увернуться не успеет.

— Левитация!

Ибо не надо на меня кидаться с когтями наперевес.

Кошкун завис в метре над землей, воет, изгибается, не в силах сбросить заклинание.

— Эй, сестренка, это было круто! — немедленно орет пацан в оранжевом костюме во весь голос. — Научишь меня этой технике?!

— Какая она тебе сестренка?! — немедленно выдает ему подзатыльник девушка. Кланяется. — Я — Харуно Сакура. Прошу прощения, не держите зла на Наруто, он весьма несдержан и невоспитан!

После этих слов с любопытством смотрю на пацана, который с надутым лицом держится за голову. Весьма лохматую и растрепанную голову, в среде шиноби это модно, да и удар, случись чего, грива волос смягчает. Тот же Джирайя, при помощи своей копны волос, может противника свободно укатать. Ну и там прядями волос глаза прикрывают от вражеского воздействия, как уже говорил.

Но Наруто, похоже, просто ленится расчесываться.

Главный хулиган и возмутитель спокойствия всея Конохи, Наруто предпочитает истории с общественным резонансом. То головы Хокаге раскрасит, то мины-вонючки под ворота подбросит, то сделает свистелку, которая до усрачки целый квартал перепугает. Поэтому жители Конохи относятся к Наруто недоверчиво, справедливо подозревая, что тот идет куда-то делать очередную пакость. Со стороны — пару раз видел Наруто на улицах — это выглядит как осуждающие взгляды в спину и перешептывания. Не слишком приятно, но Наруто не унывает и постоянно изобретает что-то новое. Точнее, изобретал, ибо после того, как он стал генином и попал в команду к Какаши, более-менее угомонился в плане проказ и проделок.

Да, и то, напоследок Наруто зажег, что называется не по-детски.

В ночь после выпуска и разговора с Хокаге в Академии, в Конохе был изрядный шум. Этот самый Наруто пробрался в хранилище свитков, спер самый главный из них, с очередными запретными техниками всех Хокаге, и убежал. Шизуне, поднятая по тревоге, долго потом материлась, ибо там еще вылез "крот", оказавшийся преподавателем из Академии и произошла какая-то, цитирую "дурацкая драка с извращенными техниками". Что-то там местные спецы то ли перемудрили, то ли недоглядели, и вся операция чуть не накрылась, но обошлось. Собственно, спецслужбы до сих пор проверяют и перепроверяют контакты этого шпиона и детей, которых он учил, на предмет скрытой вербовки.

А девчонка забавная, интересно, где она розовую краску достает?

— Ничего, — улыбаюсь в ответ, — держите вашу кошку.

— Да!! — опять оживляется и орет Наруто. — Мы поймали ее! Ура!! Конец миссии!

— Пфе, да ты ее даже схватить не смог, — это парень в синем изволит наморщить нос. — Сакура и то лучше действовала!

Сакура, при его словах, прямо чуть не писается от счастья, а Наруто тут же надувается. Хы-хы, тренированные убийцы, детский сад на выезде, да и только!

— Прошу прощения, Гермиона-сан, — из-за спины появляется Какаши, — если моя команда помешала вам.

— Ничего страшного, Какаши-сан, — кланяюсь в ответ и продолжаю движение.

Уже выходя из проулка, слышу крик Наруто.

— А у нее крутые техники. Какаши-сенсей, а вы меня таким научите?

— Наруто, дурак! — слышится голос Сакуры.

Бедный Какаши. Молчаливому одиночке досталась крикливая команда соперничающих детей, вот уж, наверное, для Одноглазого истинный ад на земле. Хотя он шиноби опытный, ладно, переживет. Пусть разбираются, мне еще топать и топать в одно скромное заведение.

Скромное заведение "Лепесток лотоса" в дальнем углу Конохи.

Самый лучший салон массажа в Конохе, с самыми расслабляющими девочками, если верить Джирайе. При Цунаде, он, конечно, сдерживался, но раз уж мы шли в Коноху, то в речах Джирайи то и дело всплывало всякое-разное про Лист, с понятной спецификой. Хмм, а может и вправду скрытый бордель, может, и я не так Джирайю понял? Ладно, если что все на него и свалю.

Вдох и выдох, заходим в неприметное двухэтажное здание.

И, разумеется, меня неправильно понимают! Первое, что слышу, это.

— Извините, но мы не набираем новых работниц в этом месяце!

Ну, йопт, я, что похож на массажистку?!

— Да я вообще-то сюда не за этим пришла! — повышаю голос.

Хозяйка в легком замешательстве, но тут раздается такой знакомый голос.

— Да, да, уже иду!

И со второго этажа спускается Джирайя, на ходу поправляя одежду и свиток за спиной.

— Она пришла за мной, — бросает Джирайя.

Хозяйка — густо накрашенная женщина средних лет — успокаивается. Интересно, чего тут за тайные интриги кипят, надо будет потом Цунаде намекнуть или спросить прямо. Ну как, массажный салон работает под крышей АНБУ, и тут разминают не только тела, но и шпионов и их тайны?

— Я и сам тебя искал, Гермиона! — говорит Джирайя, спустившись.

Совсем уже было собирался съязвить про поиски в борделе, но тут Джирайя наклоняет голову и шепчет.

— Есть новости о том, что ты ищешь! Идем скорее к Цунаде!

Провожаю "Лепесток" тоскливым взглядом.

Нет, понятно, что приду в другой раз, но йоптель, это будет другой раз! А я сегодня собирался, даже с работы сбежал, как ни по-дурацки это звучит. Ладно, новости о Свитке — тоже дело, да и глупо будет, если сейчас упаду на дорогу и начну бить по ней руками и ногами, требуя "вернуть игрушку".

Сам Джирайя то ли не понял, зачем я туда приходил, то ли и вправду подумал, что меня прислала Цунаде, но в дальнейших разговорах "Лепесток" не поминает. Тем более что он сразу заходит с козырей и заявляет, что нашел одно из убежищ Орочимару. Все получилось случайно, когда Джирайя был с секретной миссией в Скрытом Тумане. Нынешняя Мизукаге (в буквальном переводе Тень Воды, также как Хокаге — тень Огня), Теруми Мэй, в порядке ответной любезности Листу и для ускорения наведения порядка, передала Джирайе всю информацию о предположительных местах расположения баз Акацуки.

Начав с них, Джирайя вышел на одно из убежищ Орочимару, маленький остров в море, к северо-востоку от Листа и к югу от страны Горячих Источников. Южнее убежища находится огромный, вытянутый остров, через который идут основные маршруты, туристические и торговые, и где сосредоточена основная масса кораблей и населения. Соответственно, находящаяся неподалеку россыпь мелких островов никого не интересует, и на одном из них и обосновался Орыч, основав не столько убежище, сколько огромную лабораторию-остров для экспериментов.

— Получается, что остров не входит ни в чью область влияния? — уточняет Цунаде.

— Именно. Формально он в сфере страны Источников, но после отказа от Деревни, они уже не пытаются влиять на окрестные страны и остров, — поясняет Джирайя. — Орочимару, соответственно, не настолько глуп, чтобы основывать поселение там, где слишком много лишних глаз шиноби. В мире хватает укромных уголков, и этот маленький остров один из них. В стороне от торговых путей и маршрутов, скала, без особых ценностей, никому не интересный.

Уроки географии, конечно, были, но не настолько подробные. Надо карту смотреть.

— Но что плохо, Акацуки теперь в курсе поисков, — добавляет Джирайя. — Первоочередные задачи у них другие, но от мести бывшему напарнику не откажутся.

— Какие же у них задачи? — напряглась Цунаде.

— Эти опытные шиноби, преступники S-класса, сейчас заняты добычей денег, и выстраиванием сети шпионов, а также планируют собрать у себя всех биджу, судя по слухам.

— Зачем? — удивляется Цунаде.

— Кто знает? — многозначительно тянет Джирайя. — В любом случае теперь нужно доложить Хокаге и спешить обратно.

Ха-ха-ха, видел я, как он спешил! Можно сказать, на всей скорости забежал в массажный салон и как давай спешить!

— Зачем?

— Чтобы Орочимару не успел свернуть и уничтожить убежище, — Джирайя серьезен. — У него хватает агентов и убежищ, иначе или мы, или Акацуки уже бы поймали его. Если он уничтожит убежище, то не останется ни следов, ни документов.

Цунаде кивает и смотрит на меня. Пожимаю плечами, мол, я всегда за, особенно, если Свиток.

Дальше колесо шинобской бюрократии вертится и трещит с удвоенной скоростью. В команду нам выдают Шизуне в качестве главного медика и еще троих анбушников без масок, беречь мою драгоценную тушку. Вообще не хотели выпускать из Конохи, надо полагать, но потом сошлись на компромиссе в виде трех джонинов. Думаю, с учетом разученных и отработанных фокусов, хватило бы и Джирайи, ну максимум еще Шизуне, но, видимо, не положено.

Поэтому на миссию мы отправляемся вшестером, типа две команды по три человека.

Прямо с утра, на следующий день, портал на северо-восточное побережье, прогулка в порт, погрузка на корабль и вот мы уже в пути. Еще утром были в Конохе, а тут опаньки, море вокруг, и Джирайя лихорадочно строчит, видимо придумал новую главу, так сказать, по следам реальных событий. Вот она наглядная сила мобильности, можно сказать буквально изготовленная моими руками. Интересно, Джирайя о таком упомянет, или напишет туманную фразу "отважные герои отважно устремились в свой отважный путь"? Строчит, чуть кисточка не ломается, и после посещения убежища, надо полагать, еще пару глав настрочит, а там и книжка выйдет.

Плыть нам тут недалеко, буквально полтора дня, и будет островок с убежищем.

14 июля 77 года. Где-то в море, к востоку от побережья страны Огня.

Шизуне стояла у борта корабля и смотрела на море. Рядом, сложив руки на груди, стояла Гермиона и тоже смотрела на море, но думала о чем-то другом. Отсутствующий взгляд и сосредоточение на своих мыслях, за время обучения Шизуне много раз видела точно такую же картину. И она прекрасно понимала, о чем думает Гермиона, о возвращении домой, о своей семье. Эта целеустремленность уже изменила жизнь самой Шизуне и наставницы Цунаде, и вернула их в Коноху, а теперь вот забросила на корабль.

Шизуне невольно задумалась, куда еще их заведет устремленность девушки? И не только ее, но и всю Коноху, ведь то, что творила Гермиона, должно было изменить весь мир шиноби. Возможность быстро путешествовать на дальние расстояния, посылать письма, это все может сделать мир лучше, ближе и чище. Но, скорее всего, будет использовано для войны, как и многие другие изобретения.

Война, кровь, трупы, сожженные деревни, разрушенные города и семьи, ненависть и смерть, которыми будет пропитано все вокруг. Шизуне не знала, можно ли этого избежать, но знала, что Цунаде-сама исполнит свой долг и спасет столько жизней, сколько сможет, и еще немного. От этих мыслей Шизуне испытала прилив решимости и готовности исполнить свой долг медика и шиноби.

Затем она посмотрела еще раз на Гермиону, и подумала, что ту тоже ведет долг. В приступе озарения Шизуне увидела всех шиноби Конохи, которых ведет долг, и ощутила единство с ними. Всех их и саму Шизуне объединяла воля Огня. Воля защищать деревню и друзей, даже ценой собственной жизни. Воля, пылающая внутри и дающая сил идти верной дорогой, невзирая на препятствия.

И теперь Шизуне понимала или думала, что понимает слова наставницы: "В ней тоже горит Воля Огня".

Стоя у борта кораблика и глядя на волны, внезапно ощущаю, что меня отпускает.

Психологически, разумеется, ибо физиологически ощущаю только небольшую тошноту от качки. Внезапно становится понятно, что поход в массажный салон не снял бы проблему, только купировал на время. Проблема-то так себе, мелочь, неудивительно, что плавала где-то задним фоном, изредка наступая на мозжечок. То, что обычно называют давлением мегаполиса, но только в случае Конохи это не бешеный ритм жизни, толпы автомобилей, шум, гам и равнодушие, а то, что это деревня шиноби.

Инородность, и да, чересчур активная социальная жизнь.

Хорошо было в Ёсино, общался только с Шизуне и Цунаде и горя не знал, а в Конохе то АНБУ, то элитные джонины, то еще кто, и все шиноби, и все незнакомые и серьезные. Смешно? Теперь, после вспышки осознания, да, а ведь и вправду давило. Хмм, так вот что это было, еще месяца два назад, да-да, точно, еще Шизуне решила, что на меня мысли о войне давят. Два месяца, да полноте и проблема ли это тогда? Так, стоп. Отставить сумбур в мыслях, проблема есть, ее надо записать, проанализировать и избавиться, после поездки.

Да, правильно, так и сделаю, после поездки.

Успокоенный, ловлю немного встревоженный взгляд Шизуне и улыбаюсь ей, показывая, что все в порядке.

15 июля 77 года. Бывшее южное убежище Орочимару, в 24 км от побережья страны Горячих Источников

На военном совещании перед высадкой, Джирайя заявляет, что надо просто грубо и быстро вломиться на остров и в убежище, иначе там все успеют спрятать и уничтожить. И что нет смысла устраивать тайное проникновение, потому что убежище Орочимару все равно придется зачищать и драться. Анбушники, три молодых парня, ну точно не старше двадцати пяти, с одинаково короткими прическами и татуировками в виде стилизованного огня, начинают возражать.

Хидеки (техники Земли и поиск тайников), предлагает тайно проникнуть и ударить изнутри. Мамору (молния и ударные атаки), соглашается, но предлагает проникнуть тайно и зачистить вход в убежище. И потом отлавливать всех, кто пытается выйти и войти. Камидзу (Вода и сокрытие), вообще предлагает напустить пара, имитировав техники Скрытого Тумана, и уже затем подбираться. Джирайя трясет гривой и говорит, что против Орочимару это не сработает. Шизуне и я скромно молчим в сторонке, внимая горячей дискуссии.

Они еще немного спорят, но все же принимают план Джирайи, с корректировками.

Мы заходим в лоб, но с тыла, если так можно выразиться. То есть подплываем к острову в середине дня, не скрываясь, но со стороны, противоположной причалу, если это название подходит двум большим камням на берегу. Картина, открывшаяся нам, мягко говоря, безрадостна. Возле причала болтается кораблик, со сваленными на нем телами. Обычный такой кораблик, одномачтовый, и вся палуба в трупах, сложенных кучкой.

Сам островок тоже усеян трупами, а из развалин здания поднимается жирный и густой дым, как будто там внизу жгут покрышки и смеются. Да-да, над островом и водой разносится хохот, сопровождающийся криком.

— Умри, еретик!

Среди трупов бродит высокий, крепко сбитый мужик в огромном черном плаще с красными облаками на фоне.

— Акацуки, — шепчет Джирайя, — это их форма.

— Акацуки? — переспрашивает Шизуне.

Мужик поворачивает голову, ха, да на нем маска, больше, чем у Какаши и очки! Кричит.

— Хидан! Хватит развлекаться! Иди, помоги грузить тела!

— Ой-ой, Какудзу! — доносится из развалин. — Ты мешаешь ритуалу! Это святотатство!

— Давай быстрее! — голос высокого глух и спокоен. — Я не собираюсь в одиночку таскать эти тела!

— Ладно, ладно.

Из развалин выходит второй, тоже высокий, обнаженный по пояс, с трехлезвийной косой на плече. Обнажен он потому, что плащ Акацуки разорван. Молодой парень, слишком молодой, фактически едва старше меня.

— Культист Джашина, — бормочет Джирайя.

Мы уже высадились и, укрывшись за прибрежной скалой, наблюдаем.

— Разве их не уничтожили после третьей мировой? — уточняет Хидеки.

— Видишь знак на груди? — показывает головой Джирайя. — Это символ Джашина.

Круг, в который вписан треугольник острием вниз? Чем-то напоминает Дары Смерти, правда там было наоборот, круг в треугольнике. И что нам теперь делать с этими двумя товарищами?

— Бери этих и неси на корабль, — приказывает Какудзу, подхватывая двоих.

Хидан морщит нос, но все же вешает косу за спину и тоже подхватывает два трупа из кучи, сложенной отдельно.

— Эй, Какудзу, а чем эти еретики лучше других?

— За их тела дают больше денег, — не поворачиваясь, отвечает Какудзу, все также глухо и спокойно.

Понятно, откуда на корабле гора тел, эти двое натаскали. Интересно, откуда вообще на острове столько народа, если здесь было убежище? Или это беженцы, которые обнаружили базу Орочимару и спрятались в ней от гражданской войны в Тумане? Но Акацуки тогда здесь при чем?

— Проверим их способности, — спокойно заявляет Джирайя, — когда еще представится такой шанс? Действуем по схеме три!

Мы укрыты прибрежными скалами, но после слов Джирайи один из Акацуки настораживается. Тот, который высокий, в очках и маске, он же Какудзу. Спокойно и аккуратно кладет трупы на землю и кричит.

— Выходите!

Глава 28

15 июля 77 года. Бывшее южное убежище Орочимару, в 24 км от побережья страны Горячих Источников

Ну вот, нас засекли, хотя мы и не скрывались особо. Схема три — набросить невидимость, телепорт на одну из скал. Буду выступать наблюдателем и козырем в рукаве. Главное заклинания громко не кричать, и не пытаться напасть на врагов в лоб. Это задача Джирайи и тройки АНБУ, сейчас выходящих из-за скал. Шизуне на подтанцовке сзади, следит и лечит. Хидеки, Мамору и Камидзу встают в линию, за спиной Джирайи, и готовы атаковать или защищаться, в зависимости от ситуации.

Попутно своей линией они прикрывают Шизуне, которая достает два свитка.

Мои приготовления на скальной площадке тоже занимают некоторое время, но ничего страшного. По местному этикету, следует перед нападением представиться и рассказать о своих высоких или низках мотивах. Попутно, как мне когда-то объяснил Джирайя, противники оценивают друг друга и строят тактику и стратегию боя. Закрытые плащи до самых ног не позволяют оценить телосложение Какудзу, но раз он в плаще Акацуки, то крут и могуч.

Такие плащи носит только их верхушка, шиноби S-класса.

Зато Хидан прямо нараспашку, и сейчас усмехается, закинув косу на плечо. Странное оружие и подразумевает нестандартность тактик и боевых умений. На ногах у Акацуки классическая обувь: сандалии с открытым носом и пяткой, на мягкой подошве. У анбушников такие же сандалеты, а чтобы не сваливались, от штанов идет петля, пропускаемая под подошву. Форма обуви обусловлена тем, что шиноби необходимо выпускать чакру из ног, чтобы ускоряться и бегать по разным поверхностям. Также там еще с подошвой какая-то хитрость, тоже направленная на то, чтобы из ступней чакра шла равномерно, это залог успешного хождения по воде и стенам, и прочих трюков. Конечно, усиленный сталью носок ботинка позволяет совершить хороший пинок, но шиноби справляются и голыми ногами. Да и руками, вспомнить хотя бы удары Цунаде.

Пока я достаю дерево и заготовки под големов из подсумка, а также пью дополнительно разгоняющее зелье, внизу завязывается разговор. Хидан, оскалившись, громко спрашивает.

— Эй, Какудзу, можно я их всех убью?!

— Ты не сможешь, — глухо отвечает тот.

— Чего это я не смогу? — ярится Хидан. — Накрашенный старик, три придурка из Листа и аппетитная девка! Завалю старика, вломлю придуркам и трахну девку!

Давлюсь, услышав такое, но остальные участники действа сохраняют спокойствие. Ну, разве что Шизуне в порыве мечет кунай, от которого Хидан уклоняется ленивым движением головы.

— Не завалишь, — спокойно отвечает Какудзу. — Это же Джирайя, один из Легендарной Троицы Листа. За его голову на черном рынке дают сто миллионов, кстати. Это окупило бы нашу бессмысленную поездку. За тройку АНБУ и ученицу Цунаде тоже дадут некоторую сумму, но меньше, чем за голову одного Джирайи.

Черный рынок голов? Оригинально, мне про такое не рассказывали!

— Да что ты опять о деньгах?! — орет Хидан. — Давай просто убьем их всех!

— Это будет совсем не просто, — отвечает Какудзу.

Он продолжает спокойно стоять и говорить, видимо, не давая оценить свои способности. Зато Хидан ярится, орет и оскорбляет. Тоже тактика, если вдуматься, враг теряет голову и бежит в атаку, а там он его косой — тюк! И все, пишите письма. Джирайя, видимо, что-то решив для себя, начинает танцевать чечетку своими гэта, и выкрикивать.

— Полный ярости и сил! Я — Великая Жаба с горы Мьёбоку! И сейчас я одолею вас!

После чего без перехода складывает печати и кричит.

— Стихия Земли: болото Преисподней!

Земля под ногами Хидана и Какудзу моментально превращается в топкое болото, вот только эти два товарища не стоят спокойно. Какудзу высоко подпрыгивает и теперь парит над болотом, складывая печати. Хидан же мчится прямо по грязи, выхватив косу из-за спины. В начале боя группы разделяло метров пятьдесят, но теперь Хидан быстро сокращает расстояние.

— Огненный шар! — кастует Джирайя, и болото загорается.

— Огромная Волна! — доносится от Какудзу.

Волна, увидев которую, любой серфингист помер бы от счастья, появляется из ниоткуда, точнее говоря, из чакры Какудзу. Да, да, он выпускает чакру и превращает ее в воду, тут такое в порядке вещей. Сам Какудзу стоит на гребне волны, которая катится в сторону Джирайи. Хидан, бегущий сквозь огонь, еще успевает крикнуть.

— Ере..., — прежде чем волна накрывает его с головой.

— Стихия Молнии: Клык Небес! — ударяет Мамору.

Огромная молния бьет в волну, окутывая Какудзу разрядами. Тот невозмутимо продолжает двигаться, будто и не замечая удара. Из волны внезапно выскакивает Хидан и мечет косу, за которой разматывается трос. Ага, метание трехлезвийной косы, блин, да мне такое даже в страшном сне не привиделось бы! Джирайя моментально закрывается броней из волос, ставших прочнейшим щитом, и коса, звякнув, отлетает.

— Таран воды! — Камидзу бьет, и Хидан не успевает увернуться.

Мощнейшая струя воды сносит его обратно, в волну Какудзу, которая уже практически поравнялась с Джирайей. Сам Отшельник куда-то резко исчезает, анбушники же отпрыгивают, уходя с пути волны. Ширина ее метров двадцать, шансы уйти есть, но внезапно Какудзу атакует, да так быстро, что я осознаю его атаку уже после того, как она проходит.

— Стихия Ветра: Вакуумное ядро!

И поток воздуха пробивает в Мамору, выбрасывая его с острова. Тело анбушника кидает и швыряет по морской глади, самым жесточайшим образом, а Какудзу уже кастует следующую технику.

— Водяные копья!

Прямо в Хидеки, который отвлекся на полет товарища по воде, и не успевает уклониться или выставить защиту. Зато Камидзу не утратил бдительности, и он поднимает стену воды, остановившую копья Какудзу. Из волны внезапно вылетает коса, целясь прямо в Камидзу. Вот же блядство, ребята явно сработались дуэтом, но где же Джирайя? Камидзу отпрыгивает назад, прерывая технику, и пытаясь уйти от удара. Тщетно, коса летит слишком быстро. Ну, мой выход!

— Акцио коса Хидана! — еле шепчу, чтобы не демаскироваться.

Косу сдергивает в сторону, и она летит прямо ко мне. Резко отменяю технику, пока мое убежище не раскрыто. Из волны выскакивает Хидан и орет.

— Чё за херня?! А ну иди сюда!

И бежит в лобовую на Камидзу, едва ли не по воздуху. Сцуко, видимо, придется все-таки раскрыться, ибо Камидзу то ли растерялся, то ли оступился, но вместо защиты замирает на месте. Какудзу, оставшись один на один с Хидеки, долбит того техниками, там вообще что-то скоростное мелькает, Вода против Земли, и плюс молнии блещут, йоптель! У самого секундный ступор — что делать? Кому помогать? Где нахрен Джирайя?!!

В бой неожиданно вступает Шизуне.

Резкий рывок, и она взмывает в воздух, меча иглы. Несколько врезаются в Хидана, и сбивают его атаку. Шизуне, что-то крича, уже рядом с ним, кулаки напитаны чакрой. Хидан даже не пытается уклониться и широко улыбается, поднимая косу, которую уже успел притянуть обратно за трос.

Блядь, что-то здесь не так! Совсем не так!

От яда Шизуне он уже должен был скопытиться или как минимум упасть парализованный, а эта сосиска стоит и улыбается! Делаю единственное, что могу, хватаю его косу Левитацией и тяну на себя. Хидан держит косу крепко, и та всего лишь подергивается. Мощности заклинания не хватает! Но это неважно, главное — коса заблокирована, и Хидан пропускает атаку Шизуне! Как любят орать комментаторы матчей: "Вот это удар!"

Хидан, теряя обувь, летит не хуже Мамору, ударяясь о воду и болотную грязь, крутясь и вращаясь, и наверняка у него половина внутренностей отбита. Шизуне, конечно, не Цунаде, но кулаком тоже может!

Тем временем за спиной Какудзу появляется огромная жаба с Джирайей на голове, и они атакуют совместно.

— Огненный шар жабьего масла!

Волна воды резко пропадает в объеме и вокруг Какудзу хлещет огонь, ага! Вот чем Джирайя занят был, под землей зашел в тыл, и провел призыв жабы. Огромной жабы, метров двадцать в высоту будет, а то и тридцать.

Огонь спадает, и в бою наступает пауза.

Шизуне стоит рядом с Камидзу, руки светятся от зеленой, медицинской чакры. В сторонке Хидеки вываливается из шара воды и плюется водой. Однако, Какудзу его успел поймать в Водяную тюрьму! Тут бы и конец товарищу Хидеки, если бы Джирайя не провел атаку. Взгляд в сторону моря — Мамору, пошатываясь, идет к нам, но очень медленно. Крепкий народ — эти шиноби, после такого полета суметь встать и брести обратно.

Хидан, со свернутой шеей и вмятой грудиной, валяется на земле, нелепо растопырив руки и ноги. Отлетался, болезный, ага. Из-под земли рядом с ним вылезает Какудзу, вот сцуко, даже не закоптился! Да что там, даже халат не запачкался, охренеть, ну дает.

— Вставай, не время валяться, — спокойно заявляет Какудзу и Хидан встает.

Ощущаю холодок в затылке. Волосы не шевелятся, ибо подстрижены, но холодок пробегает. Как он выжил? Как это возможно? Остальные, судя по виду, шокированы не меньше моего. Хидан, хрустнув шеей, ставит голову на место, потом вправляет руки и ноги, пролом в груди на глазах затягивается.

На кого же это мы нарвались?

Яд его не взял, удар Шизуне тоже, да и возможности Какудзу весьма впечатляют. Если бы не Джирайя, у тройки анбушников и Шизуне против Какудзу никаких бы шансов не было. Что-то у меня уже вообще сомнения насчет победы, а Джирайя в Режим Отшельника входит долго, за это время Какудзу и Хидан перемочат остальных. Конечно, еще есть огромная жаба... но что-то и это мне уже не кажется козырем.

— Вакуумный Феникс! — внезапно кастует Какудзу.

Огромная жаба отпрыгивает, и на месте, где она стояла, бушует огонь в объеме. Ебануться, практически объемный взрыв, и ведь сложил-то всего пяток печатей! Что это за техника такая? Ураганные порывы ветра заставляют щуриться и пригибаться, и когда минуту спустя техника стихает, выясняется, что мы остались на острове одни.

Кораблик, стоявший у причала, стрелой мчится прочь от острова.

— Их еще можно догнать! — восклицает Камидзу.

— Стоять, — спокойно командует Джирайя. — Мы не будем за ними гоняться, это слишком опасно. Мы получили информацию, теперь вернемся к основной миссии!

С этим, конечно, трудно спорить, но все равно. Даже если бы мы перехватили Акацуки до входа в убежище Орочимару, то после такого боя оному убежищу все равно пришел бы конец. И это еще никто не продемонстрировал своей истинной силы, хотелось бы заметить! Так, легкая стычка, разошлись краями, точнее Какудзу благоразумно отступил и напарника уволок. Опасный противник, головы не теряет в бою.

Ладно, пусть теперь аналитики в Конохе головы ломают, что за способности у встреченных Акацуки.

— Но вначале отдохнем и подлечимся! — добавляет Джирайя, оглядев остальных.

После такого эпического махача шиноби еще долго лежат в тени и отдыхают. Шизуне лечит Хидеки и Мамору, попутно вся команда обсуждает бой.

— В культе Джашина есть понятие — тело бога, — негромко вещает Джирайя. — Вечное, бессмертное тело, которым Джашин одаривает своего последователя. Как бы дает ему свое тело в награду. Пытаясь получить такое тело, культисты приносили жертвы во славу Джашина, резали и убивали, за что их, в конце концов, и запретили, а потом уничтожили. Вот уж не думал, что вживую увижу такое.

Он качает головой, как будто осуждая Хидана.

— Да и второй, — замечает Хидеки, — вы же точно его достали, ошибки быть не может, а он даже не заметил!

— И техники он демонстрировал мощные, — кивает Джирайя, — из нескольких стихий. Явно модифицированное тело, и вряд ли человеческое. Было бы неплохо заглянуть ему под плащ, посмотреть изменения.

— Цунаде-сама неоднократно упоминала, что Орочимару изменял себя, пытаясь добиться бессмертия, — добавляет Шизуне, закончив лечение. — Возможно, и эти Акацуки поступили также?

— Или Орочимару изменил их, пока состоял в Акацуки, — опять соглашается Джирайя. — Это была очень полезная битва, теперь мы знаем о враге больше! Знание — ключ к победе, хотя пока и неясно, как побеждать бессмертных врагов.

Мне немедленно вспоминается мультфильм "Два богатыря", где батыр из степей, осознав бессмертность Кащея, просто привязал того к столбу и уехал со спасенной принцессой. Может и этих того, привязать навечно, да в местную Марианскую впадину забросить? Нехай лежат там под давлением толщи воды, да о жизни размышляют.

— Но анализ предлагаю пока отложить, — продолжает Джирайя.

— Спасибо, Шизуне-сан, — Хидеки поднимается. — Они могут вернуться, нам лучше поторопиться.

— Нет, быстро они не вернутся, — возражает Джирайя. — Какудзу главный в их паре, и все мы слышали слова о награде за головы. Теперь, пока они доплывут до пункта сдачи тел, пока получат награду, пока вернутся, у нас будет время осмотреть все и скрыться.

— Но они все-таки вернутся?

— Не знаю, — Джирайя пожимает плечами. — Наверное, все будет зависеть от того, насколько Какудзу захочет заполучить наши головы. Его напарника деньги точно не интересуют, но он любит убивать. Надо полагать, убивать простых крестьян ему неинтересно, а вот сильных шиноби... но в любом случае, если они не владеют техниками перемещения, то дня три у нас есть.

Пункт сдачи тел? И тебе еще дают награду? Надо будет уточнить потом, что-то мне такого на уроках местного обществоведения никто не рассказывал. Хотя, может у местных это в порядке вещей — сдавать тела врагов за деньги — вот никто и не упоминал. Все равно, что упоминать синее небо или мокрую воду. Как ни крути, а общество вокруг другое, регулярно вылезают нюансы, знакомые всем с детства, а меня ставящие в тупик. Или меня просто пугает сама мысль, что где-то можно сдавать трупы за деньги, вот и циклит на одном и том же?

— Так что сейчас еще немного отдохнем, потом осмотрим остров. Хидеки, ищешь тайники, как и предполагалось изначально. Шизуне — если найдется кто живой, кого можно расспросить о случившемся — он твой. Гермиона, ты со мной, далеко не отходи, иначе не сумею тебя прикрыть. Мамору — отдыхай пока, Камидзу, следи за окрестностями, раз твоя стихия вода.

— Да, остров может быть напичкан ловушками, Гермиона, так что защиту не убирай, — поддерживает Шизуне.

Мне же живо представляется Аластор, хрипящий "Постоянная бдительность!!!"

Вот уж кто бы точно вписался в местное общество.

Как и следовало ожидать, ни хрена мы не находим, окромя того факта, что убежище было эвакуировано заранее. Хидан и Какудзу убивали тех, кого приспешники Орочимару не успели или поленились вывезти. Материал для экспериментов, проще говоря. В общем, характерный такой штришок, заставляющий глубоко задуматься. Держать несколько сот человек в заточении, чтобы ставить над ними опыты, и это только в одном убежище!

Сколько их всего у Орочимару — десять, двадцать, сто?

Какудзу и Хидан те же, ведь явно они за Орычем приходили, так сказать, послали бессмертных против того, кто стремится к бессмертию. Акацуки спокойно нашинковали в салат пленных, за копеечку, как в анекдоте "а пять старушек уже рубль!" Интересно, психопортреты врагов составляются и подшиваются к делу или нет? Учетные карточки по стихиям, техникам, миссиям, внешности и привычкам точно ведутся, сам видел у Шизуне такие. Но психопрофили? Типа "Очень любит рыбий данго, при звуках дудки теряет волю"? Что в такой карточке можно было бы написать про Орыча и этих двух рассветников?

Трупы Хидеки хоронит, в единой братской могиле, применив технику Земли.

Никто не толкает прочувствованных речей, просто молчим минуту и покидаем остров. Обратный путь, конечно же, проходит легче. Телепортирую шиноби по одному на морской берег, где брали катер, а потом перемещаемся в Коноху. Камидзу, как шиноби с элементом воды, остается и ведет кораблик обратно, ну а мы телепортом, со всеми удобствами. На том и завершается наша "миссия за Свитком", изрядно меня взбодрившая и давшая пищу для размышлений. Также возвращаюсь к мыслям о проекторе, ведь ладно фильмы, но воспоминания с миссий вполне можно демонстрировать, и теперь остается только воплотить в дереве эту возможность.

19 июля 77 года. Где-то в стране Волн.

Хатаке Какаши, искусно слившись с деревом и землей, наблюдал за ситуацией. Его теневой клон, сидящий в Водной Тюрьме, отвлекал Забузу разговорами, пока команда Какаши, команда номер семь растерянно топталась на берегу. Еще один жесткий тест на командную работу, которая никак не давалась "седьмым". Условия были, самые что ни на есть подходящие, по мнению Копирующего. Боевая обстановка, запредельно сильный противник, наставник в безвыходной ситуации, и при этом сам Какаши контролирует ситуацию. Как бы ни был силен Момочи Забуза, один из семерки Мечников Тумана, но, не сумев распознать Теневого клона в хаосе стычки, он отдал инициативу в руки Какаши, чем Копирующий ниндзя и воспользовался.

Сам Момочи стоял на воде, метрах в семи от берега, контролируя шар воды — Водяную Тюрьму, в которой сидел клон Какаши. Из Водяной тюрьмы нельзя было вырваться, если попал внутрь, поэтому Какаши предпочел не попадаться. Но его команда номер семь не знала этого, и теперь трое генинов: Харуно Сакура, Узумаки Наруто и Учиха Саске стояли на берегу, не зная, что делать. Охраняемый и сопровождаемый объект, строитель мостов Тайдзуна, тоже стоял, понимая, что от Забузы не сбежишь при всем желании.

Примерно оценив последствия, Какаши достал "блокнот связи" и написал короткое сообщение: "Встретили Забузу в стране Волн". Ответ пришел почти незамедлительно: "Не вступайте в бой, ждите указаний". Какаши, неслышно вздохнув, покачал головой. Хорошая штука, раз, и тебе ответили из Конохи, но как понимать "не вступайте в бой", когда уже вступили? Надо будет спросить у Гермионы, можно ли приспособить передачу фотографий к блокноту, решил Какаши.

Пока он переписывался с Конохой, команда номер семь перестроилась. Сакура сдвинулась к Тайдзуне для охраны, а Наруто атаковал Забузу. Какаши внимательно следил, испытав чувство глубокого удовлетворения, когда выяснилось, что Наруто действует совместно с Саске, и цель их — освобождение сенсея. Вот они, первые зачатки, первые плоды командной работы, и внезапно Какаши испытал чувство гордости за "своих" генинов. Это было очень непривычное ощущение, но при этом весьма вдохновляющее.

Совместная атака Наруто и Саске отвлекла Забузу от поддержания техники Тюрьмы и Какаши "освободился". Меняясь местами с Теневым Клоном в момент разрушения тюрьмы, Какаши думал совсем о другом. О сенсее Минато, и о том, испытывал ли тот гордость за команду из Какаши, Рин и Обито? Также Какаши думал, что эти первые ростки командной работы нельзя потерять и надо закрепить. Раз они сплотились на почве помощи сенсею, то все просто: надо притвориться обессиленным, и пусть помогают. Попутно это успокоит Забузу, которому надо дать возможность уйти.

Какаши блестяще решил обе задачи, схватившись с Забузой на техниках и слегка загипнотизировав мечника при помощи своего глаза с шаринганом. После впечатляющих техник вроде Водного Дракона и демонстрации шарингана легко можно было притвориться обессиленным, что Какаши и сделал. Также, демонстрация шарингана должна была в какой-то мере побудить Саске к поиску обучения у Какаши, чего до сих пор не наблюдалось. Но этот педагогический момент Какаши осознал уже постфактум, когда "седьмые" дружно и совместно тащили его в дом Тайдзуны, наполняя сенсея гордостью за учеников.

Дав уйти Забузе, Какаши выполнял распоряжение Конохи, но он в любом случае дал бы ему уйти. Мотивирование команды номер семь на совместную работу и тренировки перед лицом опасного противника были важнее, чем победа. Пока его тащили, Какаши успел обдумать ситуацию. Забуза и его помощник в маске ойнина, несомненно, были вершиной пирамиды наемников Гато, так что можно было спокойно продолжать педагогические эксперименты. Отписав перед сном о ситуации в Коноху, Какаши следующим утром с удовлетворением обнаружил ответ. "Действуйте по плану, помощь уже в пути". За ту неделю, что Какаши отводил на "восстановление", отряд из Конохи успеет все разведать, прикрыть тылы, разъяснить ситуацию с Гато и так далее.

Поэтому Какаши спокойно взял костыли и пошел учить "седьмых" ходить по деревьям.

27 июля 77 года. Коноха, страна Огня.

После миссии писал отчет, для тренировки. Собственно, все писали, это стандартная практика, но мне хотелось еще и показать, и я, отложив другие проекты в сторону, взялся за проектор воспоминаний на основе Омута Памяти. Собственно, задача на первый взгляд выглядела неподъемной — как конвертировать воспоминания в 3D формат? — если бы не опыт четвертого курса.

Да, проигрыш музыки из Омута, он самый.

В первую очередь при помощи Омута восстановить процесс, как же все происходило. Так, изготовление омута, сцеживание воспоминания с дальнейшей активацией. Обычно просмотр начинается, когда маг засовывает голову в омут, тем самым подавая энергию. Активация, в сущности, сводится к процессу метания энергии в Омут, а уж смотришь ты его или нет, воспоминанию сугубо фиолетово. После создания в Омут впечатывается Сонорус, который усиливает звук. Но как подать наружу картинку?

Объемную картинку, хотелось бы заметить.

Проще всего, конечно, совать шиноби головой в воспоминания, но, увы, опасно. Жидкость в Омуте создается магией, и значит, несет в себе заряд природной энергии, создавая риск окаменения просматривающих. Понятно, что шиноби согласились бы с таким риском, но меня не устраивает. Не хватает Конохе скульптур ежиков, ага. И без того постоянно возникают аварийные ситуации с тренировками "Дюжины Отшельников", как я их прозвал. Пьют магическую воду, учатся ощущать ПЭ, бьют друг друга по головам, в общем, процесс идет, но пару раз уже чуть было не дошло до окаменения.

И это всего лишь за первую неделю тренировок!

Так что ну его нахрен.

Потом думаю над вариантом создания Прозрачного Омута и активации картинки внутри. Тоже приходится отказаться, или выдавать всем подзорные трубы и увеличительные стекла. Это наталкивает меня на мысль сделать Омут в форме линзы, с подсветкой и увеличением. Увы, и здесь провал, жидкость с воспоминанием, как выяснилось, это вам не кинопленка и подсвечиваться / увеличиваться не желает категорически.

В результате все-таки рожаю рабочий способ, громоздкий и неуклюжий, но действенный. Приходится обложить чакрапроводящей древесиной (как уже говорил, экономить совершенно не нужно, ибо ее там реально целый Лес) полностью комнату, то есть пол, стены и потолок, и все зачаровать, медленно и не спеша, чтобы служило долго. Получается как в загадке: "без окон, без дверей, полна горница воды".

Полученный аквариум — основа Омута.

К счастью, жидкость в нем не протухает, но комнату приходится магичить на герметичность, чтобы не протекала и не испарялась. Подача воспоминаний сверху, через специальную одностороннюю мембрану. Прозрачный потолок и вуаля, смотрите сверху и наслаждайтесь объемной картинкой под ногами.

Как и говорил, громоздко и неуклюже, но зато объемно и зрелищно.

Можно взять с полки пирожок, Шизуне их отлично готовит, жаль, что редко.

Глава 29

2 августа 77 года. Где-то на южном побережье страны Рек.

Общее собрание верхушки Акацуки проходило в привычном формате. Каждый из верхушки, получив удаленный "вызов" от Пэйна, находил уединенное или не очень место, сосредотачивался и применял особую технику, разработанную все тем же Пэйном. В результате, физически находясь где-то там, верхушка Акацуки собиралась в виде мерцающих фигур-призраков, плывущих всеми цветами радугами. Голос тоже проходил с искажениями, но все равно даже так, техника сильно облегчала жизнь. Не надо было бросать все и собираться вживую, достаточно было немного помедитировать, не сходя с места.

Как и на последних трех собраниях, вживую присутствовали только двое. Инициатор собрания и лидер Акацуки, Пэйн, все тот же рыжий парень с пирсингом по всему телу, и его подруга Конан, единственная женщина в организации. Затянутая в синий, глухой плащ, с бумажной розой в волосах, Конан неизменно смотрела на всех окружающих, кроме Пэйна, ледяным взором. Остальные семеро руководителей Акацуки присутствовали в виде миражей.

— Итак, нас снова девять, — начал речь Пэйн. — Поприветствуем нового члена Акацуки, Дейдару!

— Не чересчур ли он молод? — глухо спросил Какудзу.

— Искусство — это взрыв, а взрывы не бывают старыми! — заорал Дейдара.

Подросток, с прической "конский хвост", свисающей на левый глаз, мираж Дейдары подпрыгивал и тыкал в Какудзу пальцем. Напарник Какудзу, Хидан, только усмехнулся при мысли, что теперь не он — самый молодой в Акацуки.

— Его горячность послужит отличным дополнением к невозмутимости Сасори, — ответил Пэйн.

— Мы отвлекаемся, — проскрипел в ответ Сасори.

Фигура его больше напоминала купол, либо горбуна, вынужденно передвигаться ползком.

— Нам некуда торопиться, — сказал Пэйн. — Итачи, Кисаме, доложите результаты.

— Амегакуре послала генинов на экзамен в Коноху, — спокойно ответил Итачи.

На фоне радужного миража, красные глаза с шаринганом выделялись особенно ярко.

— Ооноки согласен и дальше нанимать нас, — сообщил Кисаме. — Сотрудничество подтверждено.

Высокая фигура его ощерилась в улыбке, демонстрируя треугольные зубы.

— Какудзу, Хидан, что у вас? — обратился Пэйн к другой двойке.

— Тела сдали, база Орочимару разгромлена, сам Орочимару не найден. Прошлись вдоль побережья Ю-но-Куни, но следов не нашли. По непроверенным слухам, есть еще база, где-то на севере, — доложил Какудзу. — В стране Тумана или Железа, но пленники и сами не знают.

— Это потому, что ты не дал мне применить к ним ритуал! — тут же заявил Хидан.

— Это не имеет значения, — прервал его Пэйн. — По информации, добытой Зецу, Орочимару планирует крупную диверсию в Конохе во время экзамена на чунина. Это отличная возможность провести нашу операцию, а заодно и немного прижать хвост Орочимару, чтобы не наглел. Вплотную им займемся позже, после того, как обоснуемся в Амегакуре, но и сейчас не помешает припугнуть. Поэтому Какудзу и Хидан — продолжайте поиски, постепенно продвигаясь к стране Дождя. Страну Огня обогните с севера, и попутно посмотрите, что там, по границе.

— На севере Страны Огня есть крупный храм, — тут же добавил Хидан.

— Нет! — в голосе Пэйна послышалось рычание. — Сейчас никаких диверсий! Какудзу! Ловить и сдавать тела только бандитов и нукенинов! Никаких шиноби, и уж точно никаких шиноби Конохи!

— После того, как мы померялись силами с Джирайей, имеет ли это значение? — бесстрастно вопросил Какудзу. — Команда Конохи появилась на острове не просто так, значит, их тоже внезапно заинтересовал Орочимару.

— Скорее всего, это связано со слухами, что из застенков Орочимару сбежала девчонка с Мокутоном, — проскрипел Сасори, — и прибежала прямо к Сенджу Цунаде, которая внезапно все бросила и вернулась в Коноху.

— Я видел системы охраны на острове, — возразил Какудзу, — если девчонка и сбежала, то исключительно с одобрения Орочимару!

— Который вдруг решает устроить диверсии в Конохе, как интересно, гагага, — рассмеялся противным смехом Кисаме. — А потом окажется, что все это одна огромная провокация твоего бывшего напарника, Сасори, и мы окажемся, неожиданно для нас самих, втянуты в войну с Конохой.

— Не секрет, что Орочимару работал с клетками Хаширамы еще до своего изгнания из Конохи, — добавил Итачи, — но он не отпустил бы удачный экземпляр на свободу. Скорее всего, Орочимару искусно создает дымовую завесу, чтобы запутать нас и Коноху, и заставить отвлечься от него.

— Ситуация требует прояснения, — нахмурился Пейн. — Итачи и Кисаме, отправляйтесь в Коноху, выясните все про эту девчонку, и присмотрите за Орочимару. Если будет возможность — схватите, после диверсий, если он, конечно, сумеет их провести. Зецу вам поможет в наблюдении. Какудзу и Хидан, действуйте, как было сказано. Сасори и Дейдара, вам поручаю провести разведку стран Травы и Водопада.

— Понятно, — проскрипел Сасори.

— Что мне там делать? — выкрикнул Дейдара.

— Там полно безлюдных мест, оттачивай свое искусство, — бесстрастно ответил Пейн. — Пока что оно на слишком низком уровне, хоть ты и ученик Ооноки. Сасори присмотрит, чтобы ты не натворил излишнего.

Дейдара насупился, но промолчал, что-то бормоча про себя, в основном угрозы.

— Общий план таков, — обвел собравшихся взглядом Пейн. — После экзамена на чунина и диверсий Орочимару в Конохе, внимание деревень будет приковано к Листу. Амегакуре — закрытая деревня, и после их присутствия в Конохе, пройдет два — три года, прежде чем кто-то насторожится и задастся вопросом, почему, Дождь больше не присылает генинов на экзамены и не проводит экзамены у себя. То есть мы атакуем после экзамена на чунина в Конохе, когда шум о случившемся разойдется по странам. Необходимо будет мобилизовать наших людей, из окрестных стран и самой страны Дождя, это поможет нам в поддержании легенды о гражданской войне. Пусть деревни вокруг думают, что в Аме идут внутренние разборки, нам это только на руку. Захватив Амегакуре, закроем ее, и перейдем к основному плану, как и собирались. Каждый получит своего биджу, просто надо будет провести некоторую подготовку.

— Конец связи, — проскрипел Сасори и отключился.

Через несколько секунд отключился и Дейдара. Хидан последовал его примеру.

— В Конохе много шиноби, чьи головы стоят дорого, — глухо сказал Какудзу. — Итачи, Кисаме, вы могли бы прихватить парочку во время общей суматохи.

— Только если предварительно сражусь с ними, — осклабился Кисаме и отключился.

— Какудзу-сан, вы не совсем верно оцениваете шиноби Конохи, — вежливо-спокойно отозвался Итачи. — У них очень развита взаимопомощь и выручка, то, что называют волей Огня. Начав мародерство в Конохе, мы восстановим против себя целую деревню. Это может помешать общему плану.

— Итачи прав, — сказал Пейн. — Будет возможность, не раскрывая себя, схватить джинчурики Девятихвостого, схватите. Не будет — просто отступите, наше время наступит позже.

— Хай, — склонил голову Итачи и отключился.

— Никто не заботится о деньгах, кроме меня, — проворчал Какудзу и тоже отключился.

— Зецу? — Пейн посмотрел на последний мираж. — Тебе понятно задание?

— Да, да, — проворчал Зецу.

Лицо его было, как будто поделено на две половины, а из плеч выходили огромные отростки с треугольными зубами. Вместе конструкция напоминала челюсть акулы, и когда она смыкалась, голова Зецу оказывалась внутри.

— Надеюсь, там будут интересные бои, — проворчал Зецу напоследок, перед тем, как отключиться.

— К чему такой сложный план? — спросила Конан, едва она и Пейн остались одни.

— Нормальный план, пока все будут смотреть на Коноху, мы провернем захват, незаметно и спокойно, как и подобает шиноби, — ответил Пейн.

— Я о штурме Амегакуре, — пояснила Конан. — Не проще сразу атаковать Ханзо?

— Ханзо стар, хитер и опытен, и если его спугнуть, отступит и тогда план по захвату Амегакуре провалится. Нужно атаковать деревню, прощупать силы Ханзо и убедить того, что это просто попытка захвата власти. Ханзо примет меры безопасности, и вот тут я за ним и приду. Нельзя недооценивать шиноби класса Ханзо, пусть уж лучше он нас недооценит. Если же план все равно сорвется, обоснуемся в Траве или Водопаде.

— Лучше Водопад, — сказала Конан, — в Траве торчит эта Кровавая Тюрьма, лишнее внимание деревень.

— Да, пожалуй, — согласился Пейн. — Идем, продолжим переезд, времени не так уж и много, а до страны Дождя еще надо добраться и желательно скрытно.

08 августа 77 года. Коноха, страна Огня

Идем снимать стресс и заниматься шопингом, ибо свинья уже не помогает.

— И ты представляешь, он падает и говорит мне "Так нечестно!", — с возмущением рассказываю Шизуне.

— Так и сказал? — хихикает Шизуне.

— Нет, еще добавил вежливо "Гермиона-сан", — отвечаю, тоже развеселившись.

Нет в Конохе базара и восточного колорита, но по центральному проспекту, идущему от ворот почти до резиденции Хокаге, есть отрезок сплошь из лавок и магазинов. В чем отличие? Лавки — они открытыми лотками на улицу выходят. Не говорю на тротуар, ибо их в Конохе нет, но по земным меркам именно так. Рядом стоит или сидит продавец, продает, шутки шутит, скромно зазывает, общается со знакомыми, ибо Коноха все равно, пусть и большая, но деревня. Магазины же за дверьми и витринами, и общение с продавцом носит все такой же дружелюбный характер, но немного иной оттенок. Более приватный, что ли?

Так сказать, один на один, без прогуливающихся горожан и шума улицы за спиной.

Ну а по дороге к магазинам, ибо Шизуне решает попробовать земной способ снятия стрессов, рассказываю ей байки с тренировок. В частности о том, как меня, под чарами невидимости, гоняли туда-сюда, а я в ответ развлекался, беззвучно трансфигурируя шиноби обувь и приклеивая оную к земле. В целом же вышла боевая ничья с вердиктом, что невидимость мне может помочь только со средних дистанций, вблизи шиноби все равно заметят и учуют. Не дыхание, так запах, особенно если вкусного острого соуса с перцем, чесноком, травами и еще какой-то фигней навернуть. Да, кулинария не самая моя сильная сторона, как-то все руки не доходят, хотя вкусно поесть — всегда приятно. В общем, при столкновениях с шиноби на близких дистанциях невидимость может служить мне только фактором выигрыша времени, пару секунд на телепортацию и бегство.

— А если их за ноги дергать? — неожиданно предлагает Шизуне. — Чтобы равновесие теряли?

— Пробовала, — отвечаю с ухмылкой. — Слишком крепко стоят, а если заклинание вслух произносить, да палочкой махать, сразу находят. Но зато теперь невидимость набрасываю просто моментально!

— Молодец! — искренне говорит Шизуне. — Ну что, с чего начнем?

— Эээ, — мычу в ответ.

Ну да, ни в родном мире, ни в Поттериане стресс походом по магазинам не снимал, да и действенен ли рецепт? Фильмы фильмами, но "в жизни как в кино, но не как в кино", как пелось в одном замечательном мультфильме.

— Давай пойдем по всем магазинам подряд, а там видно будет, — рожаю умную мысль. — Чего понравилось, сразу покупаем, а не понравилось — не покупаем. Походим, и станет понятно, снимает оно стресс или нет.

Шизуне хихикает, прикрывая рот рукой, так что уже не зря выбрались на прогулку. Привычный способ снятия стресса, путем жалоб внимательно хрюкающей в ответ Тон-Тон, не срабатывает, ибо условия изменились. Обиды от несправедливого поведения Цунаде — это одно, просто стресс от ответственности и массы новой работы — это другое. Что поделаешь, все плохо у шиноби в плане психологической помощи и поддержки, не осознают проблемы. Или не считают это проблемой, мол, преодоление трудностей — часть жизни шиноби. Иногда так и подмывает заняться этой проблемой, но держу себя в руках.

Тонкая и деликатная область, не стоит лишний раз лезть, хоть и хочется помочь.

К третьему магазину Шизуне расслабляется, в пятом уже что-то намурлыкивает, примеряя парадно-выходное кимоно насыщенного фиолетового оттенка, настолько насыщенного, что он кажется черным. Лифчиков здесь не носят, при необходимости применяют повязки из ткани или нечто вроде закрытых купальников, поэтому в каждое посещение магазина одежды меня так и тянет предложить эту "революционную" идею. Правда, с труселями здесь полный порядок, но и тут есть идея приделывать кружавчики.

В общем, нет бы, что хорошее предложить, мир там во всем мире, а меня в женское белье заносит.

К десятому магазину Шизуне уже полностью отходит, а специальный молчаливый парень с радостным выражением лица тащит за нами покупки. Напоследок заглядываем в цветочную лавку, чисто из стереотипа "женщины и цветы", и тут уже я прихожу в хорошее настроение. Выходит, значит, нам навстречу девочка — блондинка, во фривольном топике и шортах, не смотри, что выпуклости еще не оттопырены толком, ни спереди, ни сзади, и меня пробивает на очередное воспоминание. Какой-то старый дурацкий фильм с Эдди Мёрфи. Там он изображал секс по телефону и говорил: "Меня звать Инга, я родом из Швеция, я есть блондинка".

Ну а девочка кланяется и говорит.

— Добрый день, меня зовут Ино, добро пожаловать в цветочную лавку Яманака!

Они там что-то еще обсуждают с Шизуне, но уже не слушаю, изо всех сил стараясь подавить смех. Наследница клана Яманака — местных менталистов — поглядывает на меня странным взором, но и только. Впрочем, тут она могла бы и не напрягаться, не действует их техника переноса сознания на меня, проверено. Все то же рассеяние чакры, как с медициной или гендзюцу.

Но все равно, смешно получилось, как я там не расхохотался, до сих пор не представляю.

— Чудесно, — говорит Шизуне уже на улице. — Спасибо, Гермиона!

В ее руках букет из каких-то колючих мелких цветочков, ну и парень с покупками за спиной. Жизнь прекрасна.

— Пожалуйста, обращайтесь, — улыбаюсь в ответ.

Нет, это все-таки судьба стать личным психотерапевтом.

Порадуемся тому, что личности эти — Шизуне и Цунаде.

16 августа 77 года. Коноха, страна Огня.

Внеурочные работы по обустройству "аквариума" в резиденции Хокаге закончены, демонстрация миссии на острове произведена. Немедленно набегают морды шинобские в масках, заставляют все демонстрировать три раза. Вот и делай добро людям, так еще больше работать заставят! Специально, блин, приведу потом Шизуне, и будем мультики смотреть, а остальные пусть как хотят, так и работают!

Уставший, слегка раздраженный, но все равно довольный, бреду домой. Конечно, можно и телепортом, но мне его хватает на тренировках. Как говорится, наедаюсь до икоты, так что лучше ножками пройдусь, посмотрю, чего там люди шумят?

Ба, знакомые все лица!

Наруто, Сакура, какая-то мелкая девчонка с большими косичками и пацан с соплей из носа. Мега-соплей до подбородка... бэээ, убивать за такое надо! Наруто чего-то возмущенно орет, размахивая руками, как обычно. Так, ага, у Наруто претензии к парню передо мной, с каким-то коконом от гигантской бабочки за спиной. Рядом с ним девушка, а ниче так попка, пару орехов точно расколоть сможет. За спиной девчонки огромный веер, хмм, похоже, Наруто что-то не поделил с обществом гигантоманов.

— Такую наглую мелюзгу надо наказывать! — заявляет парень с коконом и трясет рукой.

Оппаньки, оппапулечки. В руке-то у него внук Третьего, шумный и бестолковый, но все же внук. Родители его сгинули на очередной войне или стычке, и парень вырос тем еще бузотером. Хокаге, как и любой другой дед, все прощает любимому внуку, за исключением выходок, позорящих честь клана и Хокаге. Так что теперь мелкий, еще моложе Наруто, внук Третьего висит в воздухе, придерживаемый твердой рукой за шиворот, и орет, что всем покажет.

Вот и претензии, Наруто требует отпустить Конохамару, точно, помню же, что имя связано с деревней.

Парень с коконом за спиной и не думает никого отпускать, а наоборот, еще дополнительно встряхивает Конохамару. Девушка тем временем совершает полуоборот в мою сторону. Первым в глаза бросается курносый нос, затем хитайате с рисунком-стилизацией песочных часов и прямоугольником над ним. Сунагакуре, Деревня-Скрытая-В-Песке, одна из Пяти Великих, однако. Майка-сетка, сиськи правильного размера, да и сама она еще моложе меня. Смотрит с вызовом, странное, в общем-то, поведение для шиноби в чужой деревне. Ножки ничего, открытые такие ножки, ага, переходящие в крепкую попку.

— Это внук Хокаге, уважаемые шиноби из Суны, — сообщаю девушке.

— Ой, сестренка, покажи им свои крутые техники! — тут же орет Наруто, заметив меня.

Вот гадство, девка сразу руку к вееру тянет, вся на взводе. Да и парень поворачивается... мама, ни хрена себе боевая раскраска под Рембо! У Джирайи просто полосы кровавые от глаз, а у этого все лицо в стиле красного кубизма изрисовано! И капюшон с торчащими ушами приделан! Чисто индеец на тропе войны, только томагавка нет.

— Внук Хокаге? — с вызовом переспрашивает парень.

— Да, внук Хокаге, — терпеливо отвечаю. — Знаете, у вас правит Казекаге, у нас Хокаге.

Неизвестно куда бы все это зашло, ибо парень из деревни в пустыне точно ошалел от обилия зелени в Конохе. Ничем иным его желание подраться и схватить внука Хокаге никак объяснить не могу. Не говоря уже о том, что пожелай он или девушка атаковать меня, вмешалась бы охрана, и получилась бы стычка посреди Конохи с шиноби Суны. В преддверии экзамена на чунина, ага. Тот еще скандал бы вышел.

Но появляется еще какой-то паренек, с огромной тыквой за спиной, невольно вызвавшей у меня смешок.

У них в Суне точно все страдают гигантоманией. Кокон, веер и тыква. Несмотря на всю неуместность, меня распирает хохот, но парень с девушкой серьезны и отпускают Конохамару. Затем появляется Какаши с пареньком из клана Учиха, а потом еще мужик с узорами и занавеской на левой половине лица, тоже с хитайате Песка. Наставник шиноби Суны, надо полагать. Конфликт окончательно гаснет, хотя детишки еще там чего-то пиписьками меряются, кто кого на экзамене на поединок вызовет.

Но мне это уже неинтересно, бреду дальше, оставив шиноби разбираться.

Понятное дело, мысли возвращаются к инциденту.

Какаши и его команда, Наруто, Сакура и паренек Учиха, эээ, Саске, точно. Их отправили на миссию... эээ... в страну Волн, и у них там какой-то бодрый переплет произошел. Копирующий быстро подал сигнал, точно, точно, Цунаде еще передавала благодарность от Третьего, дело было после миссии на остров Орыча. Эээ, команда Какаши подкачалась, сам Хатаке завалил какого-то очередного крутого шиноби, а Коноха поимела преференции в стране Волн.

Так, стоп, воспримем это как очередное упражнение на мнемонику.

Сосредоточиться и вспомнить, это упражнение по развитию памяти, полезное во всех сферах жизни. Особенно в плане удержания в голове как можно большего количества координат для телепорта. Дело было почти месяц назад, да, я лежал в гамаке, размышляя над проектором, и тут пришла Цунаде. Картинка — воспоминание, загрузить слова. Ага, Какаши и команда номер семь притянули на себя все внимание шиноби, которых нанял Гато. Богатый судовладелец решил завести монополию имени себя в стране Волн, единолично владея флотом. Жители начали строить мост на материк, и наняли Какаши с командой для охраны. В результате конфликта интересов погиб Гато, толпа его наемников, и крутой шиноби Момочи Забуза с помощником.

Мост был достроен, Коноха получила преференции в стране Волн, расположенной на островах между странами Огня и Воды. В стране Воды находится другая великая деревня, Киригакуре, деревня Тумана, с Мизукаге во главе. Но у них там раздрай и восстановление после гражданской войны, так что никто ноту протеста по поводу страны Волн Конохе присылать не будет. Ну и компанию Гато отжали, не всю, конечно, пару филиалов, с частью флота, как раз потому, что Какаши вовремя просигнализировал в Коноху.

И все это благодаря блокноту связи, так сказать, первые плоды артефакторики.

Но тут меня прерывают "благодарные генины".

— Нэ, сестренка, спасибо, ты опять нам помогла! — раздается вопль почти в ухо.

— Да, спасибо! Я знаю, вы Гермиона-сан, дедушка о вас рассказывал, — подскакивает Конохамару.

Ну вот, они меня догнали. Шиноби, иху мать. Погрузился в воспоминания и даже не заметил, как ко мне подобрались. Конохамару восторженно подпрыгивает, подметая концом шарфа пыльную мостовую. Не сильно то похож на дедушку, если приглядеться. Нахрен ему шарф и такая теплая одежда летом, в Конохе? Тем временем Конохамару, от избытка чувств, орет.

— Мы еще не закончили наше состязание! Смотрите, Гермиона-сан, как я его враз сделаю!

Зачем же так кричать? И без того устал, голова побаливает. Шумные, резкие, дети, отвык от всех трех категорий, тем более собранных в одном месте. Наруто тем временем как-то виновато и растерянно говорит.

— Эээ, Конохамару

Но тот уже складывает руки в знак и кричит.

— Техника соблазнения! (пр.Ойроке-но-Дзюцу)

Хлопок! И нашим глазам вместо Конохамару предстает толстоватая голая тетка с преувеличенно надутыми губами и сиськами. Наруто, смущенный и красный, начинает что-то затирать, что все не так как выглядит, но я его перебиваю.

Конечно, вначале испытал секундный ступор при виде тетки, ну да, кто бы ожидал такого?

Правда, у местных шиноби есть техника Хенге, смены облика, но, согласитесь, неожиданно увидеть вместо пацана голую тетку? Причем с недорисованными деталями анатомии и кривыми пропорциями тела! Блин, да это просто оскорбление для взгляда! Голые девушки должны быть прекрасны! Поэтому я перебиваю Наруто и заявляю.

— Конечно не так!

— Нэ, Наруто, ну как? — спрашивает тетка — сумоистка.

— Так, живот втянуть, грудь выпятить, волосы убрать, позу сменить, — начинаю "править образ".

Хлопок и красный, как спелый помидор, Конохамару отскакивает. Видимо, не ожидал, ха-ха, что буду тыкать в него пальцем, обозначая предметные недостатки. Как уже говорил, внук Хокаге не привык сдерживать позывов души, и теперь Наруто краснеет и страдает от неловкости ситуации. И еще, надо полагать от того, что сам Наруто изобрел эту технику, ну что же, парнишка молодец, в таком возрасте уже что-то новое создает.

Правда, подозреваю, за такую технику его бьют и шпыняют, вон, как виновато смотрит.

Ничего, главное, что мысль о переделке голых теток внезапно приводит меня в хорошее настроение.

Приступим, и для начала проведем экспресс-курс улучшения техники. Наруто охотно демонстрирует свою версию техники соблазнения, ничего так блондинка, правда те же шрамы на лице, что и у оригинала. Вам бы понравилась девушка, со шрамами а-ля кошачьи усы на щеках? Вот, есть еще над чем работать!

Опять же поза, размер груди, да и разнообразие образов должно быть.

Тут Наруто еще больше радуется и демонстрирует технику Гарема. Вот это реальный ступор, когда проулок заполняется голыми девушками, причем с нормально прорисованным телом. Это где же Наруто такого насмотрелся? Журналов а-ля Плейбой тут вроде в лавках не продают. Или в онсенах тренировался? Хмм, онсены, онсены, знаю я тут одного Отшельника — специалиста по этой теме. Уж Джирайя точно не удержался бы от желания крепко ухватить за попу ближайшую блондинку. Или подсмотреть за толпой таковых.

Кажется, теперь знаю, как приколоть Джирайю, когда тот вернется в Коноху.

— Главное, дедушке Конохамару не показывай, — советую Наруто напоследок.

— А, он уже видел, — легкомысленно отмахивается Наруто, — когда я за свитком Хокаге к нему в резиденцию лазал!

Охренеть, а? Скандалы, интриги, расследования на шинобский лад.

Иду домой, насвистывая и предвкушая, как буду пересказывать Шизуне случившееся.

Глава 30

18 августа 77 года. Полигон N44 (Лес Смерти), Коноха, страна Огня

Экзамен на чунина, главное событие года в Конохе, особенно для участников в ранге генина. Система тут своеобразная, что и говорить, ведь экзамен проводится каждые полгода, но в разных деревнях и с разными условиями. Любая принимающая деревня, в нашем случае — Коноха, имеет право организовывать прохождение экзамена по-своему, и условия прохождения оглашаются уже в ходе сдачи. Экзамен — международный, то есть на него съезжаются генины из других деревень, что нередко приводит к различным коллизиям, вроде той, с Конохамару, в которой мне довелось принять участие.

Принимающая сторона, понятное дело, имеет преимущество, да и экзаменаторы обычно подсуживают "своим", но все равно поток генинов из других деревень никогда не иссякает. Дело тут в следующем: экзамен международный, и полученная на нем жилетка чунина котируется много выше, нежели выданная в родной деревне за выслугу лет, скажем так. Да, экзамен сложнее, да, смертность выше, но и престиж, сила, переход в следующий ранг, в общем, все почетно и в целом уравновешивает риск участия.

Опять же, участие в экзамене — дело добровольное, и тут наблюдается интересная коллизия.

Многие хотят жилетку чунина, но не все рискуют ехать в чужие края, и ждут, пока экзамен доберется до их родной деревни. В результате принимающая сторона, как правило, выставляет до половины, а то и больше участников — генинов. Преимущество родных стен уравновешивает то, что из других деревень приезжают, как правило, сильнейшие генины.

Первый тур — письменный экзамен, проверка знаний, умения добывать информацию, работать в команде и выдерживать психологическое давление, только что закончен. Второй тур — практическое испытание на умение выживать и добывать, будет проходить в том самом Лесу Смерти, он же полигон номер сорок четыре, где растет такая чудная чакропроводящая древесина. Команды генинов получат каждая по свитку одного из двух типов, и им предстоит за пять дней в Лесу Смерти добыть свиток противоположного типа, плюс еще потом добраться до башни в центре леса. В общем, минимум половина отсеется, из них половина умрет или получит тяжелые раны. Если же приплюсовать сюда обитателей Леса, животных и растения, наполненных чакрой и привыкших использовать чакру, то процент смертности уверенно поползет вверх.

Собственно, товарищи генины, кто прошел первый тур, уже выдвигаются в Лес Смерти нестройной толпой.

Тоже проверка, ведь практически никто из генинов не захватил на первый тур — напомню, письменный экзамен — еды, приспособлений для выживания, и так далее. То есть пять дней в лесу им предстоит провести с тем, что было при себе на момент первого тура. Смысл тут такой, что надо не только быть готовым ко всему, но и уметь просчитывать ситуацию, предвидеть возможные трудности.

Обо всем этом нам, мне и Шизуне, рассказывает лично Третий Хокаге в своем кабинете.

— По условиям экзамена, вмешиваться в него и помогать сдающим нельзя, — говорит Хирузен, — но нигде не сказано, что нельзя помогать тем, кто уже провалился. Команда ирьенинов под твоим командованием, Шизуне-сан, будет оказывать помощь генинам, которые очевидно провалили экзамен, но не в силах сами выбраться из Леса Смерти или подать сигнал бедствия. То есть тяжелораненым и умирающим. Неважно, из какой они будут деревни, да.

— Хай, Хокаге-сама, — склоняет голову Шизуне. — Поэтому здесь Гермиона?

— Молодец, — одобрительно улыбается Третий. — Именно поэтому, но есть и еще причины. Подойдите к столу.

Сандайме встает и достает что-то из шкафа возле стены. Прозрачный шар, не очень большой. Хирузен оглаживает свою бородку клинышком, и складывает несколько печатей, активируя шар, мирно лежащий на столе.

— Техника дальнего зрения!

В шаре появляется картинка. Однако!

Команды генинов быстро бегут вслед за какой-то девушкой, весьма фривольно одетой.

— Митараши Анко, токубецу-джонин, — поясняет Третий, уже попыхивающий трубкой. — Бывшая ученица Орочимару, и один из экзаменаторов, отвечающих за второй этап. Ее поставили сопровождать генинов в последний момент, на основании сообщения, полученного буквально час назад от одного из наших агентов за пределами страны Огня.

Токубецу-джонин, или иначе говоря, специальный джонин — это нечто среднее по рангу и силе между чунином и джонином, но и что с того? Хмм, итак, мне предстоит поработать телепортистом на основании картинок из шара, перемещая Шизуне и медиков, это понятно. Но при чем тут эта Анко? Предлагает познакомиться с ней и пообщаться насчет Орочимару, раз уж она его бывшая ученица? Так, стоп, донесение час назад. Смотрю в шар, там Анко уже построила генинов перед периметром, окружающим Лес Смерти, и что-то рассказывает. Ничего так "красна девица", хотя фиолетовые волосы ежиком как-то смазывают впечатление.

— Есть информация, что один из сдающих экзамен — Орочимару, — подтверждает мои догадки Третий, размеренно выпуская клубы дыма. — Это вторая причина, по которой вы здесь, и по которой вы наблюдаете картинку в шаре, вообще-то являющийся стратегическим секретом Конохи.

— Но как же раненые генины, Хокаге-сама? — неожиданно спрашивает Шизуне.

— Поиск Орочимару, если Анко не опознает его среди генинов, — после паузы медленно говорит Третий, — будет происходить вместе с задачей оказания помощи раненым генинам, выбывшим с экзамена.

Угумс, понятненько, все как обычно.

Было бы легко опознать Орыча, так его бы давно поймали. Следовательно, через шар будет вестись наблюдение за генинами в Лесу. Раненых — в лазарет, за Орычем — команду по захвату, и ключевой элемент тут моя телепортация по картинке. Орыч, конечно, хорошо, но почему тогда не схватить всех генинов? Они же шиноби, должны понимать, что такое поиск врага! Захватить Орыча, а потом возобновить экзамен, нэ? В примерно таком духе спрашиваю Хокаге.

— Мы не можем схватить всех и отдать Яманака, — коротко поясняет Третий. — Это будет международный скандал, и остальные деревни тут же объявят нам войну.

Не говоря уже о том, что Яманака — не панацея, по себе знаю. Еще хорошо, что система работает в обе стороны, как шиноби не могут залезть ко мне в мозги, так и я к ним не ходок. Или рассеивание заклинания, или окаменение мозга. Хорошо потому, что меня точно никогда не попросят копаться в чужих мозгах, не надо мне такого счастья.

— Даже если мы в результате осмотра поймаем Орочимару, нам все равно объявят войну, этого будет уже не избежать. Сейчас мы к войне не готовы, тем более со всеми окрестными Деревнями. Поэтому мы должны выследить его и схватить, не затрагивая шиноби из других деревень. Возможно, раньше я стал бы ждать, пока Орочимару проявит себя, ибо он мастер маскировки, тем более в Лесу Смерти, где все живое просто перенасыщено чакрой. Но!

Он назидательно поднял палец, привлекая внимание.

Ну да, как уже сказано, теперь в Конохе есть специальное но в виде меня. Портключами триста квадратных километров леса не накроешь, хотя можно было бы применить комбинированную методику. Стационарные порталы плюс передвижные, в подсумках замаскированных наблюдателей от АНБУ. Наблюдатель видит проблему, пишет в блокнот, тут же на его портал подскакивает команда.

Но зачем городить сложности, когда есть прямой живой телепорт и шар наблюдения?

— Джирайя говорил, что ты можешь перенестись в любое место, если видишь его, — скрипит дальше Третий.

— Да, Хокаге-сама.

Вот-вот, все, как и предполагалось. Шизуне присутствует, как ирьенин и посвященная в секрет.

— В центре Леса Смерти стоит башня, до которой предстоит добраться генинам, заполучившим оба свитка. В этой башне вы и разместитесь, вместе с экзаменаторами, ирьенинами и шиноби АНБУ, которые будут осуществлять захват Орочимару. Митараши Анко окажет помощь в наблюдении, твоя задача, Гермиона, переносить шиноби туда, куда это потребуется.

— Да, Хокаге-сама.

— И помните, ваша задача наблюдать, а спасать уже потом, — неожиданно жестко заявляет Третий. — Главная задача поймать Орочимару, и для этого выделяются две команды АНБУ.

Ого! Команда АНБУ — это трое — четверо опытных шиноби. Ключевое слово — опытных. Сработанная команда крепких профессионалов, с наработанными тактиками и знаками. Одиночка-гений, вроде Орыча, конечно побьет и команду, вспомнить хотя бы стычку с Акацуки, но тут команд две, и значит, даже в наихудшем случае они его задержат до подхода основных сил. Мы же не на острове посреди моря, а под боком у Конохи, так сказать. Подать сигнал тревоги, выдвижение команд в порталы, минута-две и подкрепление на месте. Интересно, проводились ли учения по экстренному реагированию с запрыгиванием в порталы?

— Всех их надо будет перенести за один раз, — по-прежнему жестко продолжает Третий. — Даже если кто-то при этом поранится или погибнет. Орочимару не даст времени, его надо сразу связать боем и отрезать.

Да, вот это не милый добрый дедушка, как в рассказах Конохамару или Наруто. Цэ натурально Хокаге.

— Да, Хокаге-сама, — кланяемся вместе с Шизуне.

— По всем вопросам, связанным с Орочимару, главная — Митараши Анко, за ней последнее слово, в случае сомнений, — добавляет Третий.

Получив еще порцию наставлений, вида: в бой не ходить, а то "техника башка попадет, совсем плохо будет", выдвигаемся к искомой башне. Шизуне — главная по медицине, в общем, куда ни плюнь, сплошное руководство вокруг.

Тигр сотоварищи тоже в башне, АНБУ уже проинструктированы и готовы к действию.

Согласовываем последовательность действий и порядок подачи сигнала в Коноху. В теории все выглядит толково: телепорт двух команд АНБУ, возвращение, переброска Шизуне и Анко к месту битвы. Пока переношу шиноби в масках, Шизуне подает сигнал тревоги в Коноху, и команды оттуда прибывают двумя порталами, ключи от которых будут как раз у Анко и Шизуне. То есть прямо к месту битвы, но не в самый эпицентр, ну и мне в драку лишний раз лезть не придется.

Посмотрим, насколько теория разойдется с практикой.

Нет, я, конечно, знаю, что Орыч больной на голову, вспомнить хотя бы сцену еще в стране Горячих Источников или его убежище, с сотнями пленных, но чтобы вот так вот! Не проходит и двух часов, после заселения в башню, а Орыч уже выскакивает из-под земли!

Анко аж содрогается от ненависти.

В первый раз ее затрясло, когда услышала что Орочимару здесь, видимо сенсей — это учитель и наставник по местному — был очень "любимым". Самое смешное, что эта девица с прической кактусом серьезно напоминает повадками Орыча. Такая же манера разговора, насмешливо-предвкушающая, такая же привычка чуть что демонстрировать длину языка и облизываться, и манера одеваться, скажем так, вызывающе. Длинный плащ, под ним сетка, лифчик и короткие шорты, чуть ли не трусы. Наряд "мечта эксгибициониста" в натуральную величину.

Затем она лезет обниматься и заодно облизывает ухо.

Это... неожиданно. И возбуждающе. Но со стороны Анко это всего лишь троллинг молодежи. Обидно.

Так вот, Ворон держит технику, меняя картинку в шаре и перескакивая с команды на команду, Анко сидит, вперив взгляд и пытаясь распознать Орочимару, а я читаю учебник Академии. Смешно, но только вот руки доходят узнать, чему же учат будущих шиноби. Навыки чтения все еще оставляют желать лучшего, поэтому только-только заканчиваю вступление, рассказывающее, как Первый и Второй основали Академию на благо деревни и всех шиноби, клановых и бесклановых, и тут Анко кричит.

— Вот он!

В шаре отображается какая-то сюрно-педерастическая картинка. Голова на длинной-длинной шее, метров этак с двадцать, вцепившаяся в интимном засосе в шею подозрительно знакомого паренька из клана Учиха. Впрочем, сейчас не до воспоминаний, так как из соседней комнаты в полной боевой готовности немедленно выскакивают восемь АНБУ.

Команды Тигра и Волка.

Нагрудные кирасы серого цвета, с поддетыми под них сеточными безрукавками, поножи и щитки на руках, маски на лицах, татуировки на плечах в виде стилизованного огня. Все они знакомы с техникой телепорта, и поэтому сразу переходят к телесным контактам: четверо касаются левой руки, четверо — правой.

Такую толпу за раз еще не телепортировал, но ждать некогда, тут Хокаге прав.

Взгляд в шар и телепорт!

Едва нас переносит, как АНБУ кидаются врассыпную, устраняя слабость скученности в одном месте.

Была у меня, помнится, мысля вместе с телепортом ставить щит, но не получилось, не срослись две техники в одну. В любом случае, Орочимару уже переключился на следующего мальчика, вот, вот, не зря я его сразу в пидарасы записал! Что-то он там подкручивает в животе у Наруто, и тот, потеряв сознание, начинает падать с дерева. Меня тоже изрядно штормит, правда, без потери сознания. Так и запишем, перемещение восьми шиноби на десяток километров — не наш метод. Если бы не приказ Хокаге, стоило бы сделать четыре телепорта, без тошноты и рези в животе и почему-то глазах.

— Ку-ку-ку, — клекочет Орочимару. — Надо же, кто пожаловал!

Он притворяется шиноби Травы, во всяком случае, знак на хитайате соответствует, но кто-то из команды Какаши уже сорвал маску с половины лица, и оттуда выглядывает привычный вид Орочимару. Подведенные фиолетовым глаза с вертикальным зрачком, длинный язык и прочие художественные изыски. АНБУ, уже выстроившиеся на нескольких уровнях высоты на ветках деревьев вокруг, молча атакуют.

Увы, всемером, ибо у Лисицы оторвана рука и поцарапано бедро. Блядь! Да что ж такое!

— Огненный шар!

— Таран воды!

— Стихия ветра: Вакуумные пули!

— Теневые сюрикены!

Двое из АНБУ идут в лобовую атаку, держа в руках мечи. Четверо атакуют Орочимару техниками и метательным оружием, посылая их мимо мечников. Вот что значит сработанная команда — доверяют товарищам, да и атаки отработаны. Седьмой, Волк, держится сзади, складывая печати и разложив под собой на ветке огромный свиток.

— Ты не виновата, Гермиона, — говорит Лисица. — Я нарушил инструкцию и отвел руку в сторону. Меч хотел выхватить, думал, успею.

Поводит рукой, на лице виноватое выражение.

Все равно, телепорт то мой, значит в расщеплении и моя вина! Но времени заниматься самосожалением и остальным, просто нет. Лисица быстро подпрыгивает вверх и скачет по огромным ветвям. Оторванная рука, кажется, его ничуть не волнует.

В Лесу Смерти все прыгают по стволам и веткам деревьев, поразившим меня еще в первое посещение леса, толстые и могучие, да по ним танк проедет — не заметят! Здесь, внизу, свисает мох и между деревьями воюют за жизненное пространство чахлые кусты. Да и насекомые разнообразные ползают, бэээ, как вспомню ту многоножку. Зато из каждого местного дерева можно столько батареек напилить, что Конохе на год хватит, так что недостачи материала не было и не будет, не устаю повторять и радоваться.

Еще тут полно всякого зверья — мутантов, но сейчас фауна спряталась.

Орыч всех распугал, надо полагать.

Телепорт туда и обратно, уже с Шизуне и Анко. С ними портключи, по которым должны начать прибывать подкрепления. Сигнал отправлен, но хрен знает, ощущение на грани интуиции, что такой наглости со стороны Орыча никто не ожидал.

Отсутствую буквально минуту, но пейзаж решительно меняется.

Обвивая ближайшее дерево, шипит огромная змея, толщиной не меньше василиска, а длиной так вообще. Выше и в стороне трое АНБУ наседают на Орыча, который уклоняется, шипит и показывает язык вперемешку с техниками. Анко немедленно прыгает вверх и мчится туда. На нас, как подбитый самолет, валится Волк, который сидел на свитке. Он придерживает Лисицу, у того распорот живот и неестественно вывернута уцелевшая рука. Сам Волк тоже ранен, оба в кровище, говнище и кишках, преимущественно змеиных, судя по налипшей чешуе.

Шизуне немедленно раскидывает свиток и призывает медицинскую чакру в руки.

— Охраняй! — отрывисто бросает мне.

Да, обычный Протего, который генерирует плоскость энергощита, здесь явно не поможет. Сажусь рядом с ранеными, стараясь не смотреть в их сторону. Накидываю невидимость и страхуюсь.

— Сфера Максима!

Да, оно слабее Протего, но и противник не Цунаде. Зато заклинание закрывает именно сферу, и, кстати, меня внезапно осеняет, как работает шарик Хокаге. Он просто взаимодействует с барьером вокруг Конохи, а в нашем случае, вокруг Леса Смерти!

Змея, обвивающая дерево, свешивает голову и шипит в нашу сторону.

Шиплю в ответ, лишь бы делать хоть что-то. К сожалению, оптическая невидимость не панацея, но это лучшее, что могу сейчас сделать. Мои деревянные големы — ежики ничто против таких огромных змей, а взрывчатку клепать времени нет. Стоило бы уйти телепортом, но ученица Цунаде уже погружена в работу.

Шизуне лечит, прикусив губу и латая повреждения, которые, кажется, несовместимы с жизнью.

Так, трое на Орыче, нет, вон четвертый со спины заходит, плюет какой-то жвачкой. И Анко рвется поцеловать сенсея, тот прямо бледнеет, отпрыгивает и бежит вверх по дереву. Так, еще двое здесь, а где еще двое? Обшариваю взглядом, черт, лучше бы не делал этого! Еще одна змея доедает Тигра, йоптель. Тигр! Блядь! Как?! Командир четверки АНБУ, как?! Почему хорошие люди, шиноби и специалисты, гибнут первыми?!

Сцуко, да откуда здесь только змей?

— Это призыв Орочимару, змеи, — неожиданно говорит Шизуне. — Здесь нужен Джирайя, с его жабами.

Змея с дерева падает прямо на нас. Мамаааааааа!!!

— Протего Максима! Сфера!

Есть! Хо-хо, я крут!! Плоскостью Протего змее срезает башку, как гильотиной, благо она сама насаживается всем весом, а Сфера прикрывает от падающей головы! Не успеваю исполнить победный танец мага, как вторая змея, дожрав Тигра, бросается на нас в лобовую. Йоптель! Невидимость, похоже, спала, но эта рептилия, наверное, и так нас ощущала?

— Протего Максима! — навстречу змеиному тарану и сразу телепорт на ветку вверх.

Удар и щит проломлен, змея трясет сплющенной башкой. Да чозанахер, ай, они же призывные, значит, у них есть чакра. Блядь, вот это промах с моей стороны! Шизуне отпрыгивает в сторону, успев прихватить Волка. Лисицу размазывает по земле тонким слоем. Вначале Тигр, а теперь еще и Лисица?! Но опять нет времени скорбеть, змея готовится к прыжку на ветку, где мы стоим. Кладу руки на Шизуне и Волка, и телепортирую прямо в госпиталь.

Обходится без расщепов, хотя подсознательно боюсь этого до дрожи в желудке.

Дежурная команда набегает, Шизуне уже снова с зеленой сферой вокруг рук и командует. Резко, отрывисто, начальственно, ничуть не напоминая обычную девушку-скромницу.

Смотрю на руки. Все в кровище и дрожат. И сам дрожу.

Телепорт обратно. Деревья разломаны, как будто ударил метеорит. Из кустов выбираются помятые АНБУ и злая, как сто Цунаде после проигрыша, Анко. Мне кажется или у нее в руках змеи? Ах да, бывшая ученица Орыча, да и язык змеиный. Использует те же техники и язык, логично ведь? Фиолетовые волосы топорщатся двойным кактусом, чем-то напоминая Какаши.

— Он ушел, ушел! — в ярости молотит дерево Митараши, оставляя в древесине вмятины. — Проклятье!

— Помогите, — раздается жалобный голосок из кустов, а потом вылезает девочка с розовыми волосами. — Помогите Саске!

Как ее, Сакура? Да, точно. Вишня в переводе, розовая такая, недозрелая. Анко командует.

— Собака, Филин — прочесывайте лес, не попадайтесь на глаза генинам. Мартышка — следи за окрестностями, сейчас сюда набежит любопытных!

АНБУ кивают и упрыгивают. Трое? Ну и плюс Волк. Четверо из восьми осталось за пару минут боя? Кабан? А, он и Ворон живы, только тяжело ранены и без сознания. Уфф, уже легче. Хмм, однако, силен Орыч, еще и лес повалил, Гринписа на него нет! Анко тяжело дышит, йопт, да и она тоже подранена, и плащ с шортами порезали. Ой-ой. Чувствую, что сознание начинает плыть, встряхиваюсь всем телом.

— Веди, — командует Анко Сакуре, — и живо!

Розововолосая вишня в легком ступоре, но крик Митараши приводит в чувство.

У подножия огромного дерева лежат Наруто и Саске. И если первый внешне в порядке, просто без сознания, то у второго охрененный засос и укус там, где левое плечо переходит в шею.

— Проклятая печать, я так и знала! — в сердцах кричит Анко. — Это плохо, очень плохо!

— Что с ним будет? — дрожащим голосом спрашивает Сакура, готовая разреветься.

— Один шанс из десяти, что он выживет и печать приживется, — заявляет Анко. — И ее не снять, проклятая печать первым делом вживляется в сердце, и если ее выдрать...

Хлоп! Сакура падает в обморок. Теперь вся команда Какаши в отключке, и что нам с ними делать?

Глава 31

18 августа 77 года. Полигон N44 (Лес Смерти), Коноха, страна Огня.

Пока я и Анко переглядываемся в растерянности, из портала начинает прибывать кавалерия. Вокруг места ДТП ставят барьер, еще команда рассыпается по окрестностям, а другая начинает быстро и умело запечатывать улики. Огромные тела змей исчезают с хлопками, иначе, подозреваю, быть бы им запечатанными. Также порталом прибывает бригада медиков во главе с Шизуне.

Сама Шизуне идет к телам генинов седьмой команды.

— Его бесполезно лечить, — объясняет Анко. — Проклятая печать вживляется в организм и высасывает из него силы. Либо Саске справится, либо нет.

— Можно ли снять печать? — резко спрашивает Шизуне, разминая руки.

— Это умеет только Орочимару, — грустно качает головой Анко. — Подозреваю, что при попытках снятия, печать убьет носителя и разрушится.

— Запечатать печать? — предлагает Шизуне, но Анко только разводит руками. — Хорошо, на чем основано действие этой проклятой печати?

— Один из представителей клана Джуго пришел к Орочимару лечиться. В процессе выяснилось, что тела людей из этого клана могут свободно впитывать чакру природы, но не могут ее контролировать. Из — за этого представители клана превращались в монстров и впадали в неконтролируемую ярость, убивая всех вокруг, не разбирая, враги это или друзья. Орочимару выделил особый фермент и сделал его основой проклятой печати. Если человек выживает после установки печати, то он затем сможет черпать из печати силу, при этом тело его трансформируется. Не все могут контролировать печать, такие просто превращаются и сходят с ума. Также, возможно, Орочимару встроил в печать еще и другие возможности.

Также Анко слегка оттягивает воротник плаща и показывает шею. Да, там тоже располагаются по кругу три огромных запятых, обращенных хвостами наружу. Ну, ни фига ж себе! Неудивительно, что Анко хочет поквитаться с Орычем, раз тот поставил ей такую опасную штуку.

Но стоп, минутку.

— Чакра природы — это энергия природы, Анко-сан?

— Да, — немного растерянно отвечает та, — ее называют и так, и эдак.

— Получается, что печать собирает природную энергию и потом носитель печати может ее использовать? — уточняет Шизуне.

— Да, при этом тело его под воздействием чакры природы меняется и мутирует, — кивает Анко. — Но только после того, как печать приживется и прорастет в тело. Выживает только один из десяти, и в этот процесс не вмешаться, печать прорастает в тело, и так как запасов энергии в ней нет, она тянет их из носителя, и собственно, поэтому такой низкий процент выживших.

Ага, ага, очень интересные расклады получаются. Особенно если печать тянет энергию из чакры носителя, ведь это означает, что в ней искомый конвертор: чакра — ПЭ. Но такой расклад слишком уж идеален, не с моим везением на него рассчитывать. Но даже так — печать, работающая с и на природной энергии — это по моей части. Шизуне, видимо, тоже приходит к таким выводам, потому что говорит.

— Ну что, Гермиона, теперь его жизнь в твоих руках! — и улыбается.

— Ну вот, а я уж думала, что мои медицинские навыки не пригодятся, — заявляю, позерски вытянув руку.

Шизуне кивает, продолжая улыбаться. Подзывает одного из свежеприбывших анбушников, в маске Кролика, тот кивает и складывает печати. Дерево, под которым лежит команда Какаши, пучится, из ствола лезут бревна и окружают нас. Йоптель, вот это что сейчас такое происходит? Раз-два, и мы в деревянном доме, пол гладко ошкурен, ни занозы, ни щелей. Этому Кролику в строительстве цены бы не было, с такими техниками!

Стоп. Говорили же, что только Первый мог работать с деревом.

— Так будет надежнее, — заявляет Шизуне. — Гермиона, приступай, я пока осмотрю Сакуру и Наруто.

Молча кланяюсь и сажусь возле Саске. Природная энергия, говорите? Разряженная печать? Ну, тогда можно не мудрствовать лукаво, а покачать через него энергию, надеюсь, его не потянет превращаться в ежика. Но это не слишком большая проблема, удар по голове и превращение прервано. К счастью, уроки мадам Помфри вдолблены намертво, нужно просто представить, что печать — это орган, который необходимо поддерживать.

— Вестибулум Вита!

Шизуне гудит чакрой, анбушник отворачивается и наблюдает за окнами, Анко достает из плаща сигареты. Да, покурить бы сейчас не помешало, энергия хлещет сквозь меня, но с Саске ничего не происходит. Лежит себе лицом вниз и не шевелится. Только герб клана, вышитый на ветровке, слегка шевелится в такт дыханию. Внешне герб напоминает теннисную ракетку, но на самом деле это веер, раздувающий огонь.

Анко закуривает, делает пару нервных затяжек и говорит, лишь бы сказать.

— За такое их точно снимут с экзамена.

— Не снимут, — равнодушно отвечает Шизуне, водя руками над Сакурой, — потому что никто ничего не узнает. Пока команда А держит барьер, сюда не заглянет никто.

— Она нас видела, — заявляет Анко.

Шизуне молчит. Интересно, местные мозголомы могут удалять воспоминания? Наверное, могут, но только особые мастера. Основная же масса менталистов, предполагаю, работает с местными аналогами Обливиэйта, объект забудет, но при этом вполне может повредиться мозгом. Дело тут, как и с медициной упирается в контроль чакры. Чем выше контроль — тем больше возможностей, в общем, все равно, что Цунаде и основная масса ирьенинов, только в разрезе менталистов.

Ответ Шизуне, к моему облегчению, вполне нейтрален.

— Она будет молчать, ради Саске и ради своей любви.

Эээ? Там и смотреть то еще не на что, да и Саске этот еще пацан мелкий. Или у шиноби все раньше, чем у нормальных людей? Сколько им сейчас, этим мальчишкам и девчонкам? Лет двенадцать? Нет, вру, тринадцать, но это не слишком улучшает ситуацию, скажем прямо.

— Это если Саске выживет и выздоровеет, — продолжает рассуждать Шизуне. — Если же нет, то и так скандал будет громкий, в этом шуме слова Сакуры просто утонут.

— Ну да, — хмыкает Анко, — последний Учиха, шум будет на все деревни, вон даже мой бывший учитель не поленился приползти на него посмотреть.

Продолжаю качать энергию, невольно возвращаясь мыслями к схватке, в которой невольно принял участие. Даже не столько к схватке, сколько к погибшим. Что толку с моего самообладания, телепортации и умелой манипуляции заклинаниями, если гибнут хорошие знакомые?

Не друзья, согласен, но хорошие знакомые, пускай и ниндзя в масках.

Не та степень душевной близости, чтобы плакать и рвать на себе волосы, раздирать в кровь лицо, пытаясь заглушить душевную боль физической. Но все же, все же, саднит внутри, щемит, какая-то невысказанная тоска. Вроде ты и не виноват, вроде и выполнили люди свой долг, а все равно. Тяжелое чувство причастности давит, прокручиваешь ситуацию в голове, то ли пытаясь оправдаться непонятно перед кем, то ли пытаясь уговорить самого себя, что сделать ничего нельзя было.

В общем, плохо, когда гибнут хорошие люди.

Пока мысленно обращаюсь к схватке и погибшим, по Саске внезапно начинают ползти черные пятна. Анко вскакивает, едва не проглотив очередную сигарету, но и так все понятно, прерываю технику. Шизуне тоже заканчивает и присоединяется к нашему дружному коллективу.

— Невероятно! — восклицает Анко, жестикулируя сигаретой.

Приседает и ощупывает Саске. Остается впечатление, что сейчас она и его начнет лизать, но обходится.

— Как? — она оборачивается и недоверчиво смотрит на меня. — Печать закончила приживление и вышла на первый уровень!

Йопт, у нее еще и уровни есть? А босс в конце уровней будет? Шизуне отодвигает Анко в сторону и проводит экспресс-диагностику. Анко продолжает пялиться на меня с каким-то нездоровым блеском в глазах, можно сказать ощущаю себя подопытным кроликом.

— Он здоров, — объявляет Шизуне, вставая. — Раз вы, Анко-сан, говорите, что печать закончила приживление...

— Да, да, да, — яростно кивает та.

— То наша миссия здесь закончена. Сворачиваемся и уходим.

Перед уходом Шизуне приводит в чувство Сакуру, и что-то ей долго втолковывает, постоянно делая жесты в сторону тела Учиха Саске. Сакура в ответ кивает так, что хитайате, сдвинутый к макушке, едва не слетает с головы. Надо полагать, что Шизуне ей намекает на блестящие перспективы поучаствовать в процессе размножения клана Учиха, если только розововолосая промолчит. Или не намекает, а прямым текстом говорит, что к чему и кто кого. Какая, в сущности, разница? Главное, Шизуне знает, что делает, и вообще, пора убираться из этого леса.

Сакура затаскивает тела Саске и Наруто в дупло в основании дерева и вытаскивает кунай.

— Будет охранять изо всех сил, — хмыкает Шизуне, и мы прыгаем обратно в башню.

— Она вообще понимает, что Саске, для возрождения клана, потребуется десяток жен, а то и более?

— Да где там, — зевает Шизуне, — одни розовые мечты в голове. Ой, мне же в госпиталь надо!

Приходится ее еще переправлять в госпиталь, а по возвращении в башню в меня вцепляется Анко.

Правда, ее тут же отводит в сторону один из АНБУ и начинает что-то втолковывать. Надо полагать, напоминает о долге шиноби и о том, что не время лезть с личными разговорами. Ученица Орочимару шипит, но затем сдается и садится писать отчет о происшествии. Не забывая, конечно, почти непрерывно смотреть в шар, как будто ожидая, что Орочимару будет глуп и снова подставится под удар. Также она украдкой бросает взгляды в мою сторону, прямо свидетельствующие, что после окончания экзамена набежит с разговором.

Надеюсь, она не ждет, что я изведу печать на ее теле?

Также подходит анбушник, в маске Кролика, который делал дом из дерева, и благодарит. Мы немного болтаем, он тоже оказывается жертвой экспериментов Орочимару, который приживил ему клетки Первого Хокаге. Благодаря этому, Кролик может работать с элементом Дерева, но из шестидесяти детей, которым приживили клетки, выжил только он один. От таких новостей во мне моментально вскипает желание достать Орыча Авадой. Не знаю, попал бы или нет, но эмоционального заряда точно хватило бы, чтобы выдать заклинание.

Спокойствие, только спокойствие. Жертвы Орочимару повсюду.

Вдох и выдох, не думать о жертвах Орыча, вдох и выдох, не думать.

18 августа 77 года. К югу от Леса смерти и к северо-западу от Конохи, страна Огня.

Небольшая рукотворная пещера, смесь склада и укрытия, оборудованная Орочимару еще, когда он был шиноби Конохи. Устроенная на психологически выверенном расстоянии от деревни, пещера так и не была обнаружена патрулями, хотя защитные системы давно истощились. Перед экзаменом Орочимару наведался к Конохе, обновил некоторые из старых тайников, как знал, что пригодятся. Сейчас змеиный саннин стоял перед столом, заваленном травами и прочими лекарственными ингредиентами.

Он ловко растирал, резал, заливал травы, используя ранее складированные припасы. Упаковка пилюль, подстегивающих регенерацию, валялась на полу, смешиваясь с огрызками кроветворного корня. От такой химии почти любой шиноби уже тихо отходил бы к Шинигами, богу смерти, но только не Орочимару. Спешно съеденные лекарства давали ему отсрочку по времени, чтобы приготовить лекарство и прекратить кровотечение. Смена тела не помогала, Анко слишком хорошо знала, куда бить, и Орочимару тихо шипел проклятия в ее адрес. Тело, к тому же, решило, что срок истощения подходит, и Орочимару твердо знал, что у него осталось не более десяти замен в этом теле. Потом — смерть, если не поглотить новое тело, применив дзюцу бессмертия.

— Да! Учиха! — возбужденно шипел Орочимару и тут же кривился. — Анко! Надо было тебя добить!

Мало того, что джинчурики Девятихвостого внезапно показал силу, так еще и две четверки АНБУ свалились прямо на голову. Утешало только то, что успел, успел поставить проклятую печать молодому Учиха! Но все же, кто знал, что так дело обернется? Будь с АНБУ кто-то из бывших напарников Орочимару или сам Хокаге, не удалось бы уйти. И без того выскользнул чудом, сорвав установку барьера, блокирующего перемещения. Недооценил шиноби АНБУ. Недооценил бывшую ученицу, которая пошла в самоубийственную атаку, лишь бы причинить вред. И недооценил девчонку с Хирайшином, не знал, что она умеет и вот так перемещаться.

Выпив свежей сине-зеленой бурды, Орочимару выдохнул, ощущая, как в боль в животе отступает. Уже не спеша, он приготовил еще одно лекарство и смешал мазь, после чего долго натирал себя, морщась и шепча проклятия. Давненько его так не щелкали по носу, и это одновременно злило и бодрило Орочимару. Достойный противник! Также Орочимару возбуждали мысли о предстоящем поглощении тела Саске, и открывающихся перспективах.

Исходя из таких мыслей, Орочимару выскользнул из логова и ночью пробрался обратно в Лес Смерти.

Команда Звука получила распоряжение проверить силу Учиха Саске, когда тот придет в себя после установки печати. Якуши Кабуто и его команда тоже должны были подстраховать Саске, благо являлись генинами Листа. Драгоценное тело живого Учиха с пробужденным шаринганом не должно было пострадать во время второго тура экзамена. После этого Орочимару выскользнул за пределы Леса Смерти, дабы не попасться на глаза наблюдателям, несомненно, использующим шар Хирузена, и укрылся в узком овраге. Поставил печати сокрытия, и обдумал ситуацию.

По итогам обдумывания, Орочимару улыбнулся.

Теперь весь второй тур и срок до проведения третьего тура шиноби АНБУ будут перерывать Лес Смерти, Коноху и ее окрестности. В АНБУ даже в лучшие годы редко бывало больше ста шиноби, так что в поисках будут задействованы все. Они устанут от длительных бесплодных поисков, снизят бдительность и, наверняка, будут охранять место прохождения третьего тура. То есть соберутся вместе, где их легко можно будет сковать боем. Шиноби Данзо — аналогично, их еще меньше, чем АНБУ. Да и вмешается ли Корень, если Данзо всегда был на ножах с Третьим? Получалось неплохо, возможность накрыть одним ударом основное боеспособное соединение Конохи резко повышала шансы нападающих, а значит и самого Орочимару.

Еще раз все обдумав, Орочимару кивнул. Да, все правильно, распоряжения выданы, лезть лишний раз в Лес Смерти чревато, так что можно будет сосредоточиться на двух других задачах. Пусть и менее важных, по сравнению с телом Учиха, но критичных для нападения на Коноху. Переброска мутантов проклятой печати и встреча с Казекаге, союзником по нападению на Коноху, для окончательного согласования планов и подтверждения атаки.

После этого останется только напасть на Коноху и похитить Саске.

В предвкушении будущего, Орочимару высунул язык и хищно облизнулся.

Ночь с 18 на 19 июня 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

В кабинет Хокаге, зевая на ходу, вошла Цунаде. Устало плюхнулась в специально подготовленное для нее кресло. Старейшины, сидевшие на диване, и Данзо, стоящий у стены, при появлении Цунаде прервали негромкий разговор. Третий Хокаге, глядевший в окно, обернулся и посмотрел на последнюю из клана Сенджу.

— Он их чем-то отравил, — мрачно ответила Цунаде на невысказанный вопрос. — Сложные яды, в Суне бы от зависти хитайате съели, им таких высот достичь так и не удалось. Возможно, будут жить, возможно, нет, не знаю. Растворы настаиваются, так что у меня есть полчаса, потом нужно вернуться обратно и анализировать компоненты яда, да и дежурную бригаду заменить.

— Плохо, очень плохо, — бросил Третий. — В АНБУ и без того нехватка шиноби, Цунаде, ты уж постарайся вытащить их, только на тебя и надежда.

— Сделаю, что смогу, — зевнула Цунаде.

— Учиха Саске необходимо взять под круглосуточную охрану, — открыл глаз Данзо. — Орочимару вернется за ним, это, несомненно, иначе не ставил бы Джуин, проклятую печать.

— Как у него вообще хватило наглости! — возмутилась Кохару. — Орочимару надо изловить и продемонстрировать остальным гакуре силу Конохи!

— Пока инцидент не обнародован, и о нем знаем только мы и Орочимару, особого ущерба репутации нет, — рассудительно ответил Третий. — Не исключено, что именно на это Орочимару и рассчитывает. Что на глазах шиноби из других деревень мы будем стеснены в открытых действиях.

— Это не имеет смысла, если он пришел за Учиха Саске, — сказал Данзо.

— Имеет, — внезапно возразила Цунаде. — Если поставить на нем печать заранее, чтобы она прижилась, а специалисты в Конохе не дали последнему из клана Учиха умереть. И потом забрать Саске после третьего тура, когда шиноби из других деревень уже покинут Лист. Или вы собираетесь охранять Учиха вечно?

Третий, Данзо и Старейшины переглянулись, в кабинете повисла звенящая тишина.

— Я бы вызвала в деревню Джирайю, — сказала Цунаде, увидев, что никто не собирается ничего говорить.

— Джирайя уже в пути, — вздохнул Третий, — хотя и вызвал я его по другому поводу. Наруто опять показал силу Лиса, даже сформировал один хвост, если мои шиноби правильно интерпретировали следы драки команды номер семь и Орочимару.

— Необходимо уменьшить количество генинов, прошедших в третий тур, — предложил Данзо. — Не исключено, что ни Саске, ни Наруто не пройдут, и тогда нам будет легче их охранять, Джирайе — обучать джинчурики, а Орочимару будет труднее до них добраться.

Старейшины закивали одобрительно, Цунаде пожала плечами.

— Я подумаю, — ответил Третий Хокаге. — Да, я подумаю и приму меры. Время еще есть, пока идет второй тур, за Саске есть, кому непрерывно наблюдать, да.

Решимость Сакуры удается увидеть в деле буквально на следующий же день после инцидента с Орочимару. Рано-рано поутру, является к дереву тройка из деревни Звука, если и генины, то далеко не новички. Сакура, выхватив кунай, встает у них на пути и заявляет, что никому не отдаст Саске. Крики, шум, после чего из дерева вылезает Саске и начинается представление а-ля шиноби.

19 августа 77 года. Полигон N 44 (Лес Смерти), Коноха, страна Огня.

Саске проснулся от шума снаружи в огромном дупле какого-то дерева. Рядом лежал без сознания Наруто, и Саске моментально припомнил сцены превращения напарника в зверя. Даже малая частичка силы Девятихвостого внезапно сделала Наруто могущественным. Саске посмотрел на свои руки и опять молчаливо возопил в отчаянии, как это происходило неоднократно в последние пять лет: "Сила! Мне нужна Сила!" Внезапно организм отозвался, и Саске ощутил, как в глазах закручивается шаринган, обостряется слух, и сквозь тело бешено хлещет поток чакры.

Сила отозвалась!

— Вы не получите его! — кричала Сакура снаружи. — Только через мой труп!

— Это легко устроить, — отозвался какой-то паренек.

Сила внутри Саске всколыхнулась. Пусть он и считал Сакуру надоедой — заучкой, но она была своя надоеда. Они учились в одной команде и вместе ходили в страну Волн. Рыкнув, Саске устремился наружу.

— О, сам явился! — воскликнул тот же голос.

Сакура, стоявшая спиной к дереву, обернулась. В руке она судорожно сжимала кунай, в глазах светилась решимость умереть, но не пропустить врага. Также, при виде Саске в ее глазах мелькнуло обожание и легкий страх. Перед Сакурой, метрах в пятнадцати от нее, на вздыбившихся огромных корнях, стояли трое c хитайате деревни Звука. Нагловатого вида паренек по центру, требовавший от Сакуры выдать напарника, ткнул пальцем и крикнул.

— Учиха! Я убью тебя!

Саске ощутил, как кровь ударяет ему в голову при этих словах. Гнев требовал немедленного выхода, но Саске усилием воли сдержался. Слева от наглеца стоял сгорбленный мужичок, в странной меховой накидке и свисающими почти до пола руками. Справа — в позе атаки — девушка, едва ли старше Сакуры.

— Назови себя, — презрительно процедил Саске сквозь зубы.

О, сколько сил у него в свое время отняло оттачивание этого тона и презрительного вида, и умения обходиться короткими предлогами в разговоре! Но так было проще, так не приходилось делить свою ненависть к Итачи с посторонними людьми. Не надо было бояться, что эти посторонние заберут себе часть ненависти, и потом в решающий момент рука дрогнет, и не осуществится то, что должно.

— Я Абуми Заку из деревни Звука!

— Кинута Досу, — представился мужик в накидке.

Саске отметил, что лицо его замотано какими-то бинтами.

— Тсучи Кин! — с вызовом заявила девушка.

— Что, Учиха Саске, спрятался за спиной девчонки? — крикнул Заку, тыча пальцем в Сакуру. — Да ты трус!

Саске ощутил, как гнев в нем закипает, и умение сдерживаться уже не помогает. Сила, наполняющая тело, требовала выхода, легко сметала барьеры, подталкивала к действию и пробуждала ненависть. Ненависть к стоящей напротив троице, к брату, вырезавшему клан, и к самому себе, не сумевшему сладить с Орочимару. После противостояния с легендарным саннином тявканье трех генинских шавок звучало вдвойне оскорбительнее, и в какой-то момент Саске не устоял.

С легким "дзззынь!" с которым рвется леска, в закипающей голове Учиха что-то лопнуло.

За это время, с момента оскорбления от Заку, прошла секунда

— Саске, — в ужасе прошептала Сакура, оборачиваясь.

Учиха покрывался черными пятнами, линиями проклятой печати, которая расползалась по телу. В глазах Саске вращался шаринган, а полученные в ходе миссии в страну Волн два томоэ, только что превратились в три. Поток ки, жажды убийства, от Учиха, ощутимо придавливал не только Сакуру, но и троицу из Звука.

— Никто! Не смеет! Называть! Учиха! Трусами!

С каждым словом, сопровождавшимся низким рыком, Саске делал шаг вперед, как будто сотрясая землю. Как загипнотизированные, Заку, Кин и Досу, стояли на месте. Договорив, точнее выплюнув слова, Саске резко ускорился. Удар ногой! Кин, согнувшись пополам, летит по воздуху, впечатываясь в дерево. Отвратительный хруст, тело девушки сползает вниз. Крутнувшись на месте, Саске уже за спиной Досу, и впечатывает ему удар ногой сверху. Меха и бинты не смягчают удар, и Кинута тоже падает без сознания. Подбив ноги Заку, удар снизу в позвоночник, подбрасывание тела и серия ударов в воздухе, в конце которой тело Абуми буквально впечатывается в корень.

Саске доволен — вот она, сила! Он быстр, могуч, ловок, эти три крысы из Звука ничего не успели!

Сила готова поразить новую цель, но Саске сдерживается. Сакура своя.

— Остановись, Саске, — плачет розовое пятно, — ты меня пугаешь!

"Дура", думает Саске, "я силен! Берегись, Итачи!" Но все же голос девушки действует, и ненависть, удовлетворенная на время, уползает, смывая багровую пелену схватки.

— Выходи! — презрительно бросает Саске.

Из кустов, пошатываясь, выходит Тсучи Кин. Ей больно, но она тщательно скрывает, пытается скрыть это.

— Забирай своих напарников — сопляков и проваливай! — бросает Саске. — Не вставайте у меня на пути!

— О, Саске, ты крут! — визжит Сакура и лезет обниматься.

— Сакура-чан, — доносится обиженный голос Наруто.

— Ты украл мое комбо! — восклицает Рок Ли, выскочивший из засады после слов Саске "Выходи".

— Не украл, а скопировал. Такова сила шарингана! — Саске высокомерен.

Сакура визжит и снова лезет обниматься. Наруто и Рок Ли расстроены этим зрелищем.

— Я отомщу тебе, Итачи! — сжимая кулак, цедит сквозь зубы Саске.

Глава 32

19 августа 77 года. Полигон N44 (Лес Смерти), Коноха, страна Огня.

Первая операция по спасению проходит буквально на второй день второго тура. Первая, если не считать операции с командой номер семь, но там особый случай, политический. Экзамен экзаменом, а Орочимару — это вам не баран чихнул. После эпичной схватки с АНБУ бывший напарник Цунаде бесследно исчезает, ну а мы возвращаемся к прежнему заданию. Шиноби в масках пребывают в готовности "номер два", один держит технику наблюдения, второй бдит, третий и четвертый отдыхают вполглаза. С наблюдением еще помогает Анко, у которой явно что-то глубоко личное к бывшему наставнику. Токубецу-джонин Митараши готова сидеть над шаром по двадцать четыре часа в сутки, и бедной Шизуне приходится отгонять ее практически с руганью и прямыми приказами, с поста наблюдения.

Схема наблюдения — стандартная, осмотр всех команд в Лесу, потом показ случайных участков, ну как Орыч где под кустом сидит? Возврат к генинам и снова осмотр случайных участков Леса, при этом какие-то в приоритете, как тот же Учиха Саске, ведь предполагается, что Орочимару вернется за ним. Собственно, Анко первая и замечает кандидатов на проведение спасательной операции. Тройка генинов из деревни скрытой Травы, два парня и девчушка, выждав сутки, пробуют рвануть напрямую к башне.

Выскакивают ровно на Гаару, паренька с тыквой, и его друзей по обществу гигантоманов, девушку с веером и парня с коконом. Не вступая в разговоры, Гаара выпускает песок из тыквы и давит одного из генинов Травы. Когда, пошатываясь, выхожу из туалета, куда еле успеваю телепортироваться, чтобы не забрызгать пол, ситуация уже изменилась. Парень и девчушка рванули от Гаары, и успешно рванули, только парень по дороге влетел в чью-то ловушку, сеть из металлических лесок, с привязанными взрывными печатями. Взрывом не только наполовину убило парня, и отбросило девчушку в кусты, но еще и разбудило мега-медведя, мирно дремавшего в этих самых кустах. Медведь на моих глазах прибивает лапой парня и направляется к девчушке, которая шарит по кустам, пытаясь найти очки.

Очки, блядь!!! Кто ездит на такие экзамены в очках?!

— Девочек, значит, любишь? — рычу медведю, выхватывая палочку. — Вингардиум Левиоса!

Мой промах, на эмоциях вылетает из головы, что местная живность тоже с чакрой. Медведь, отрываясь от земли, в ужасе ревет, молотит лапами и ломает заклинание. Ловко приземлившись на четыре лапы, яростно взревывает в мою сторону.

— А ну, не рычи! Вспышка! Инфрасонус! Инсендио! Протего Максима трактис!

Медведь, натурально роняя кал, убегает в ужасе. Оборачиваюсь к девчушке. Та уже нашла очки и стоит, выпучив красные глаза. В сочетании с красными волосами смотрится жутковато, если не считать того, что она явно боится меня. Ну да, после такого то феерического шоу!

— Спокойно, я здесь, чтобы помочь тебе, — улыбаюсь девчушке. — Меня зовут Гермиона, а тебя?

— К-к-карин, — слегка заикаясь и поправляя очки, отвечает она.

— Дай руку, Карин, сейчас мы отправимся туда, где тебе помогут, — улыбаюсь, но не подхожу.

Девчонка дрожит, но все же преодолевает страх и сама подходит. Телепорт.

— Аииии!!! — визжит Карин, оказавшись в башне.

Подбегает Шизуне, выглядывают АНБУ, а Карин визжит, вцепившись в меня, и отпускать не хочет. Шизуне быстро проводит осмотр прямо так, проводя зеленой рукой вдоль спины Карин. Потом мы в два голоса долго уговариваем Карин, что ей больше ничего не угрожает, она мелко дрожит и держится, но постепенно успокаивается. Шизуне, продолжая ласково уговаривать, уводит Карин, которая все оглядывается в мою сторону.

— В следующий раз берите нас с собой, Гермиона-сан, — бесстрастно заявляет Филин, держащий технику шара.

— Прошу прощения, — отвечаю предельно искренне, — ребенка надо было спасать, поддалась импульсу.

Анко кидает на меня странный взгляд.

— Что теперь с ней будет? — спрашиваю в пространство.

— С учетом того, что она из другой деревни и видела техники, подпадающие под неразглашение, у нее только два пути, — спокойно отвечает Филин. — Либо она будет работать на Коноху, либо будет сидеть в тюрьме, пока не согласится работать на Коноху. Убивать ее не за что, пытки и допросы — не та деревня и возраст, посидит и сломается, так что все равно всё закончится работой на Коноху. Разница лишь в подходе, добровольное согласие или вербовка под принуждением, соответственно и отношение дальше будет другое.

Меня опять ощутимо тошнит, от всего происходящего. Пытки, убийства, допросы — мне опять напоминают, что вокруг ни разу не сказка. Что вокруг реальный и суровый мир, в котором, вообще-то, проходит экзамен, где дети убивают друг друга и взрослых, и взрослые убивают детей, и это вполне в порядке вещей.

Но так не должно быть, дети не должны гибнуть, потому что они дети и все тут!

С тяжелой головой и сердцем, отхожу в угол, подумать о случившемся. Рука натыкается на книгу, учебник Академии, и меня внезапно накрывает. Все та же извечная тема: Хаширама и основание Конохи, чтобы защитить детей. Детей! Накрывает ощущением сопричастности, пусть и могу представить лишь малый процент того пиздеца, который творился в детстве Хаширамы, до основания Конохи. Но даже этого хватает, чтобы ощутить сопричастность и разделить стремление Хаширамы защитить детей.

Затем возвращается Шизуне, вместе с полусонной, вялой Карин.

— Напоила успокаивающим, — отвечает Шизуне на мой невысказанный вопрос. — Физически она в порядке, но в остальном не очень. Перемести нас в госпиталь, надо поместить ее в палату и уладить формальности.

Ну, это несложно. Прыжок туда, подождать минут десять, пока улаживаются формальности.

— Что теперь с ней будет? — спрашиваю Шизуне.

— Филин все верно сказал, — пожимает она плечами. — Если бы ее спасли другие генины или она сама выбежала с полигона, то никто бы к ней вообще не подошел бы. Уехала бы обратно в свою Кусагакуре (Деревня, скрытая в Траве, она же Деревня Травы) и все.

— То есть теперь, из-за того, что я ее спасла, ее будут вербовать и заставлять работать на Коноху?

— Но ведь спасла! — неожиданно пылко восклицает Шизуне. Подходит и обнимает. — Ты — молодец, Гермиона, спасла ее! Карин, когда мы были еще в башне, все просила пригласить тебя, так что думаю, проблем с переходом на сторону Конохи не будет.

— И все равно, как-то не то, — передергиваю плечами.

Ну да, внезапно понимаю, в чем неувязка. Действуй я по инструкции, прыгни в ближайшие кусты с эвакуационной командой, то никакого нарушения секретности не было бы. Выдали бы АНБУшники медведю по носу, да утащили Карин, все равно экзамен уже завален. Эх, вот она импульсивность, вылезла боком другому человеку!

Но и стоять спокойно никак нельзя было, импульс тела опередил мозги, да.

— Ничего, — улыбается Шизуне и гладит по плечу. — Это пройдет.

Переносимся обратно в башню и возобновляем выполнение задачи.

Шизуне права, все проходит и это тоже пройдет, как гласит библейская мудрость. Но чтобы проходило быстрее и больше не повторялось, в дальнейшем в шар уже не смотрю, за исключением выездов на спасательные работы. Но и там малодушничаю, хитрю, дабы лишний раз не видеть ужасов экзамена. И без того после спасения Карин с тяжелой головой и угнетающими мыслями, не говоря уже о том, что хочется вскочить, заорать и бежать спасать всех детей подряд, вытаскивать из этого, действительно, Леса Смерти.

В общем, внезапное столкновение с реальностью дается мне тяжело и тошнотно.

Поэтому эвакуационные команды доставляются не прямо на место происшествия, а рядом, в какое-нибудь укрытие. Обоснование — соблюдение секретности, и чтобы хлопка телепорта никто не услышал, но в глубине души знаю правду: не хочу лишний раз смотреть на раненых и трупы, хватает и того, что их приходится телепортировать обратно, обычно сразу в госпиталь. Или в морг, если есть, что туда доставлять. Хватает и тех, и тех, экзамен продолжается, генины дерутся за свитки, попадаются в ловушки, гибнут, разбегаются, наталкиваются на агрессивное местное зверье и так далее. В общем, хорошо, что во второй тур прошла только половина от общего числа генинов.

Но были и веселые моменты, особенно связанные с Техникой Соблазнения Наруто.

20 августа 77 года. Полигон N44 (Лес Смерти), Коноха, страна Огня.

Шиноби Песка, генин Нобу, старательно маскируясь, подбирался к беспечным командам Конохи, расположившимся на открытой местности. Команда Нобу так и не добыла свиток "Небо" за эти дни, но и свой свиток "Земля" не потеряла, это уже было немало. Лес Смерти большой, но все дороги ведут в башню, и на этих дорогах легко можно было лишиться не только свитка, но и жизни.

Но сейчас появился реальный шанс заполучить свиток.

Четыре команды генинов Конохи, и судя по репликам, у каждой из команд по два, а то и три свитка! На вид, сущие дети, примерно как младший брат Нобу. Вон тот паренек, что скачет по центру лагеря, вокруг розововолосой девчонки в красном платье, прямо вылитый братишка Нобу. Такой же взлохмаченный, непоседливый, и комбинезон такой же, только у младшего брата Нобу — желтый, а у этого оранжевый.

Толстый парень-колобок жарит рыбу и чавкает, под укоризненные упреки девушки-блондинки. У них над головами наблюдатель и дозорный, тощий парнишка, только вместо наблюдения беспечно уставился в небо, на плывущие облака. Нобу сдержал улыбку, такая беспечность — это шанс добыть свиток! Пусть генины Конохи будут и дальше беспечны! Нобу начал смещаться влево вдоль лагеря, дальше от тренирующихся возле толстого дерева двух Хьюга.

Свиток! Свиток "Небо"!

Нобу медленно, аккуратно опустил руку в подсумок. Сидящий рядом со свитком парень в темных очках и пальто с поднятым воротником представлял собой трудную мишень. Не видно, куда он смотрит, не метнешь в шею отравленный сенбон, да и глаза не запорошить. Пришлось Нобу шажок за шажком медленно, аккуратно приближаться, не смотря в сторону цели. Аккуратный, мягкий шаг, которому учат генинов Суны, чтобы ни одна песчинка на склоне бархане не была потревожена, когда двигается шиноби.

Нобу аккуратно подобрался вплотную и нанес оглушающий удар.

Так вернее, начни убивать, рука дрогнет или кунай не в ту точку пойдет, дозорный начнет кричать. Оглушить вернее. Нобу ожидал всего, но не того, что паренек в очках исчезнет с громким хлопком. Краем глаза Нобу успел поймать движение, но защититься — уже нет.

Придя в себя, Нобу обнаружил, что крепко и прочно привязан к дереву.

— Очнулся, — лениво сообщил в пространство сидящий напротив паренек из клана Учиха.

— Ага! — из-за дерева вылетел другой паренек, тот, что был похож на младшего брата Нобу. — Наконец-то! Сейчас опробую на нем мою новую технику!

Нобу ощутил холодок на спине. Его собираются допрашивать при помощи техник! Ничего, он покажет им стойкость шиноби Суны! Но каковы генины в Конохе, мало того, что мастерски организовали приманку из Теневых Клонов, так еще и допрашивать собираются!

— Давай, — нетерпеливо сказал Учиха, — пока Сакура и остальные девчонки не вернулись.

Разделают в кровавый фарш, холодея, понял Нобу. Просто не хотят, чтобы напарницы по команде видели, а так будут пытать до смерти. И еще говорят, что Гаара — монстр, не видели они этих двоих!

— Теневое клонирование! — крикнул паренек.

Перед Нобу с хлопком появился десяток клонов. Синхронно шмыгнув носом, на десяток голосов раздалось.

— Техника Соблазнения!

Нобу ощутил резкий прилив крови ко всем органам и возбуждение. Десяток блондинок, в тряпочках-завязочках, еле прикрывающих мощную грудь, упругие тела, трусики из клочка ткани, прямые, стройные ноги, и возбужденные стоны низким голосом. Блондинки синхронно засунули палец в рот и облизали, страстно причмокнув. Нобу, уже успевший кое-что познать из половой жизни шиноби и оставивший в Суне невесту, Мисаки, судорожно сглотнул.

— Скажи нам, Нобу, скажи нам, — блондинки окружили привязанного паренька, начали теребить его и тормошить. — Расскажи нам все, ну, пожалуйста, расскажи, ты же такой умный, ты все знаешь!

При этом блондинки провокационно теребили верхнюю часть туловища, не трогая нижнюю. Нобу ерзал, тяжело дышал, краснел и бледнел, стискивал зубы. Трудно сдерживаться, когда тебе в лицо тычут сиськами и провокационно стонут в ухо, но Нобу держался. А потом внезапно ощутил, что да, он должен все рассказать этим прекрасным девам, которых сотворил сам Рикудо.

И Нобу начал рассказывать.

— Ты был прав, — неохотно признал Саске. — Он отвлекся на твоих... голых клонов, и шаринган смог пробиться сквозь защиту.

— Так я же говорил, Саске, что мы с тобой отличная команда! — радостно заорал Наруто в ответ.

— Там его напарники попались в ловушку, — вышел из кустов Шикамару. Посмотрел на блондинок вокруг Нобу и заявил. — Семейная жизнь такой отстой!

— Да уж, — помрачнел Саске. — Отстой.

В себя команда Нобу пришла лишь на следующий день, и сразу в ужасе рванула прочь из Леса Смерти, не желая больше сталкиваться с генинами Конохи.

18 — 22 августа 77 года. Полигон N 44 (Лес Смерти), Коноха, страна Огня.

Десять километров от ворот полигона — каждая команда зашла в свои ворота — до башни в центре. По меркам шиноби, не расстояние, а сущая ерунда, любой генин, не напрягаясь, за час пробежит. Во второй тур прошло двадцать шесть команд, семьдесят восемь генинов, ибо команды допускались ко второму туру только в полном составе, тройками. Если кто струсил в первом туре и уходил, то вылетала вся команда, такие вот условия.

Соответственно, и к башне надо было прийти полным составом, неся оба свитка. В этом вопросе команды Листа внезапно удивили своей взаимовыручкой. Точнее даже не все команды Листа, а команды из детей-генинов, у которых был выпуск три месяца назад, еще помню на церемонию ходил, а потом с Хокаге беседовал. Началось все с команды номер семь, точнее момента, когда Сакура готова была отдать жизнь, защищая напарников. На выручку Сакуре прибежал Рок Ли, любимый ученик Майто Гая, в таком же зеленом костюме и с такой же надраенной наждаком улыбкой. Так команда номер семь Хатаке Какаши и команда номер девять Майто Гая начали совместный путь.

Поделившись друг с другом свитками, и добыв недостающие, две команды генинов аккуратно продвигались по лесу. Встретили еще одну команду своих, команду номер десять, наставник Сарутоби Асума, в составе знакомый мне товарищ Нара Шикамару. На следующий день, двадцатого августа, столкнулись с командой номер восемь, наставница Юхи Куренай. Помнится, еще хихикал над тем, что наставники все знакомые. Хихиканье перешло в громкий хохот, когда Наруто, отлично знакомой мне, совместно доработанной Техникой Соблазнения, "пытал" генинов Суны.

Четыре команды — огромная сила, особенно с учетом всяких специализированных клановых техник. Саске работал как могучий танк, Наруто устраивал натуральную массовку, создавая сотни своих клонов, в общем, врагам пришлось несладко. Набрали свитков, побили команды из скрытого Дождя, Звука, Травы, Песка, и даже своим же листовикам ввалили люлей, просто не разобравшись, кто это там, в кустах шуршит. Было это на следующий день после "пыток", двадцать первого августа.

Шел четвертый день экзамена, и, собственно, четыре команды уже двигались к башне. Команда Конохи, сидевшая в кустах, стала пятой. Относительно взрослым, двадцатилетним примерно генинам Листа, были вручены свитки, и толпа из уже пятнадцати шиноби потопала к башне, распугивая окрестную живность. Шизуне сказала, что один из взрослой троицы, Якуши Кабуто, работает в госпитале и сдает экзамен уже в восьмой раз, бедолага. Да, регулярно, каждые полгода выезжает на экзамены, с ума сойти можно, с таким опытом уже давно должен был пройти. Хотя да, если по условиям проходит или команда, или никто, а напарники не тянут, то дело плохо. А паренек еще и в очках, прямо как Карин, остается только посочувствовать и восхититься таким упорством.

Собственно, вместе, в пять команд, листовики и приходят в башню, в начале пятого дня второго тура.

Также, помимо генинов из Конохи, условия второго тура выполнили еще три команды. Какие-то хитрые генины из Дождя, в пижамной униформе и респираторах на лицах. Хитрые потому, что ловили всех в масштабное гендзюцу и ждали, пока противник ослабнет, сами толком в бой и не вступая. Команда Звука, та наглая троица, что требовала срочно подать им молоденькое тело Учиха Саске. Отлежались, подлечились, и, подтверждая мои мысли об опытности, легко нашли себе два свитка, и пришли в башню. И команда Гаары, клуб любителей гигантских вещей, причем внезапно оказалось, что все трое — дети Казекаге, правящего Суной, Деревней, скрытой в песке, одной из пяти Великих. При этом ни девушка с веером, ни разрисованный парень особо не напрягались. Гаара просто давил песком всех, кого хотел, даже парочку своих, из Суны, раздавил, нисколько не смутившись.

Все, кто с ним сталкивался и не успевал убежать, переходили в разряд трупов или тяжелораненых, этой ходячей тыкве смерти никто ничего не мог противопоставить. Интересно, если бы он столкнулся с Орычем, тот бы его победил или нет? Полуразумный песок — это сильно, но пятидесятиметровая змея тоже не хер собачий. К счастью для листовиков, команда номер восемь видела "художества" Гаары и бежала в ужасе, предупредив потом остальных. После этого маршруты Гаары и детей-генинов ни разу не пересеклись, а сам Гаара подустал, да и количество целей сократилось. Поэтому на четвертый день Гаара и его команда пришли в башню, вызвав немало настороженных взглядов. Понятно, что АНБУ и не с таким справлялось, но кому понравится мысль, что в башне живет мальчик-маньяк, любящий давить песком всех подряд?

22 августа 77 года. Башня в центре полигона 44, Коноха, Страна Огня.

Вот так и получилось, что из двадцати шести команд второй тур проходят только восемь. Из остальных пятидесяти четырех генинов тридцать погибли, двадцать мы эвакуировали с ранами той или иной степени тяжести. Команда генинов Песка, которую Наруто "пытал" своими голыми девчонками, отделалась легче всех, сама вышла из Леса, рванув после "пыток" к выходу с полигона. Ну и Карин, разумеется, которая уже пришла в себя и согласилась работать на Коноху. Честно признаться, не удержал облегченного вздоха, когда Волк мне об этом сообщил.

И не столько потому, что перефразируя классика: "мы в ответе за тех, кого спасли", а сколько из-за тридцати погибших на экзамене. Да, мы не всегда могли вмешаться, да, таковы экзамены, и так далее, но все равно — тяжело на душе. Как будто все равно чем-то виноват, что они умерли.

Но зато спас Карин, только этим и остается утешаться.

Мысли с Карин естественно перетекают на Орочимару и Анко. Сколько ни обшаривали команды шиноби местность, но так и не нашли следов змеиного саннина. Возле Саске Орыч тоже не появлялся, поэтому пока решено, что он ловко сбежал из Леса Смерти. Вопрос в том, сбежал ли Орочимару, устрашившись АНБУ, или просто отступил из своей хитромудрости? Анко, ненавидящая своего бывшего учителя душой и телом, только пожимала плечами и шипела какие-то ругательства.

Тем не менее, крамольная мыслишка, что Анко лишь играет в ненависть, мелькнула пару раз.

Ниндзя, в принципе, по статусу положено быть хорошими актерами, а местным в этом еще и чакра помогает. Наличие техник маскировки, превращения, иллюзий и прочих подделок голоса, вкупе с вживанием в роль, это серьезно. Но, обдумав, признал, что во мне играют дурное настроение и паранойя, а не здравый смысл. Раз АНБУ спокойно работают с Анко, надо полагать, что проверки она прошла, и вряд ли я тут что-то смогу открыть, чего не заметили местные спецы.

Теперь вот продолжим поиски Орочимару, надо только вначале закончить второй тур.

Команды, выполнившие условия второго тура, собраны в зале на первом этаже башни. Стоят вон внизу, стройными рядами, глазами сверкают, еле радость сдерживают. Даже Хокаге приехал поздравить, речь толкает. Стою на балконе, опоясывающем зал, рядом с Шизуне, тоже типа участвуем в церемонии, создаем массовку. Джонины-наставники команд, также на балконе, места хватает, толкаться локтями не надо.

— Что? — восклицаю громче положенного.

— Бои на выбывание, так объявил Хокаге, — отвечает Шизуне. — Слишком много генинов третий тур прошло.

— Слишком много?! — яростно сжимаю перила.

— Тихо, — шепчет Шизуне, приобняв, — это лишь официальная причина, на самом деле все направлено против Орочимару.

— И все равно, дети будут биться друг с другом? — с трудом разжимаю пальцы.

— Иначе не определить победителя, — быстро говорит Шизуне, — кто пройдет в третий тур.

— Да

— Спокойно, Гермиона, — Шизуне хватает меня за руки. — Иди домой, ляг, поспи, не думай об экзамене. Все, кто прошел, здесь в башне, сюда Орочимару не пройдет. Все, иди, иди, тебе необязательно смотреть на бои.

Она практически силой выпихивает меня с балкона. Обнимает, шепчет, приказывает. Меня вроде отпускает, как будто стержень выдергивают. Вялость и тяжесть в голове, при мысли, что детей опять стравливают, багровеет в глазах. И умом то понимаю, что все равно в третьем туре — в индивидуальных поединках — дети сошлись бы, но то умом. Сердце же требует разломать тут все, всех убить и отпустить детей на волю.

— Выпей! — Шизуне вливает в меня успокоительного. — Отправляйся домой и ложись, поспи, прошу!

Глава 33

22 августа 77 года. Коноха, страна Огня.

Бум!! Хрясь!! Хуяк!!!

Дом трясется и дрожит от ударов. Беда! Враги! Атака! И главное, только уснул, предварительно с великим трудом очистив голову от дурных мыслей. Только сумел расслабиться, задремать, с мыслями, мол, "подумаю об этом завтра", и тут нате вам! Пожар! Враги! Ховайся!

И самое главное, ни хрена не понятно, что происходит!

Додумываю эти мысли уже в саду, куда машинально телепортируюсь, прямо вместе с одеялом. Еще после боя в Лесу Смерти отметил, что количество тренировок, наконец, перешло в какое-никакое, но качество. Рефлективность действий и ускорение сознания в первую очередь, минуя мысли: "а вот сейчас надо оценить и понять угрозу". В саду тихо и пусто, и поэтому первый вариант, что на Коноху набегают враги, приходится отодвинуть. Отсюда, из-под сени деревьев, прекрасно видно, что дом атакуют изнутри.

Кусок стены дома вылетает наружу, с громким треском. Даданг! Еще кусок вылетает, выбитый ногой Цунаде. Комбо из двух ударов и двери нет, прямо в пруд плюхается. Хорошо еще, что у нас высокий забор, дополнительно прикрытый барьерами, иначе сюда бы половина Конохи сбежалась поглазеть на бесплатный цирк. Йоптель, да от такого обгадиться можно, скажем прямо! Хоть бы предупреждала, прежде чем буянить. О, а вот и Шизуне выпрыгивает в окно, что они там с Цунаде не поделили? Или они в карты на деньги играли и Цунаде опять проиграла?

Шизуне, в три скачка оказывается рядом и утирает пот.

— Что случилось? — скидываю одеяло и сажусь на него.

— Принесла ей результаты обследования Инузука Кибы, — вздыхает Шизуне.

Подумав, садится рядом и горестно говорит.

— Можно подумать, я его покалечила! Цунаде — сама могла бы пойти и побить Гаару, а не на мне срываться!

Понятно. Паренек с тыквой продолжил свой кровавый марафон.

— Как с ума все сошли на экзамене! — еще горестнее восклицает Шизуне. — Наследницу Хьюга покалечили, практически до смерти, а Наруто взбеленился и в ответ чуть наследнице Казекаге голову не проломил, прямо там же. Потом какой-то слабоумный из Звука взялся Саске дразнить, так Учиха его прям там и убил, в один удар. И этот, Гаара, тоже не постеснялся, на глазах у всех еще одного наследника, из клана Инузука, покалечить. Может и убил бы, не вмешайся джонины-наставники.

— Прямо на глазах у Хокаге? — удивленно уточняю.

— Да этот Гаара вообще какой-то ненормальный, вспомнить хотя бы, как он во время второго тура себя вел. А тут еще Киба, он из клана Инузука, давай его дразнить и орать, что сейчас побьет и вобьет в землю! Вот Гаара и утратил окончательно сдерживающие факторы. Его-то успели прикрыть, а напарника его, Акамару, так и задавило песком. Эх, не повезло Куренай, — Шизуне покачала головой.

Киба и Акамару, где-то я уже это слышал, но где? Мозг отказывается отвечать, переключаюсь на знакомое имя.

— Юхи Куренай? С красными глазами?

— Да, у нее была восьмая команда, — Шизуне добавляет, подумав. — Была, потому что неизвестно как теперь обернется с Хинатой и Кибой, сможет им помочь Цунаде-сама или нет. Третий из ее команды не получил особых повреждений, но все равно двое из трех — это много. И Наруто, он и без того был на взводе, а тут вообще взбесился, как увидел, что с Кибой. Пришлось его быстро выключить, чтобы два джинчурики в присутствии Хокаге не подрались.

— То есть Гаара

— Да, джинчурики однохвостого, — кивает Шизуне.

Цунаде вроде успокаивается и скрывается в доме. Чинить или подождать? Крики из дома возобновляются, нет, надо подождать. Только починишь, как Цунаде опять все сломает, ну его нахрен. Джинчурики, понятно, теперь, как этот паренек с тыквой ухитряется так лихо зажигать.

И так как думать о джинчурики легче, чем о том, что случилось в башне после моего ухода, то лежу и думаю о джинчурики. Но начать придется, как говорится, "ab ovo", а именно c Рикудо Сеннина. Мудрец шести путей, даровавший людям чакру, и, в сущности, породивший мир шиноби, этим самым миром не ограничился. Огромный и могучий Десятихвостый демон, Джуби, угрожал существованию мира, и Рикудо Сеннин сразился с ним. Пришел, увидел и победил, заточив чакру Джуби в себе, а тело Десятихвостого зашвырнув в небо.

Да-да, местная Луна — это тело Джуби, хотя далеко не каждый из шиноби об этом знает.

Перед смертью, Рикудо задумался, а, как и кто дальше будет сдерживать Джуби? Поэтому он взял и разделил его чакру на девять частей, породив вместо одного демона — девять. Соответственно, каждый из девятерых, имел разное количество хвостов, от одного до девяти, и, в сущности, являлся, пускай и формально, огромным сгустком чакры. По факту же, Рикудо, вылепив из чакры девять разных хвостатых зверодемонов — их теперь называют биджу — дал им зародыш сознания, наделил интеллектом.

Правда, зачем он это сделал — неизвестно, но зато хорошо известны последствия.

Являясь порождениями чакры Джуби, биджу во многом унаследовали от родителя-демона буйный нрав, злобу и желание крушить и убивать. Тело из чакры делает биджу трудноуязвимым, а количество чакры автоматически дарует мощь. Пускай, формально, мощь зависит от количества хвостов, де-факто же не каждый S-ранговый шиноби сравнится по количеству чакры даже с Однохвостым, самым слабым из биджу. Правда, шиноби способны действовать коллективно, а биджу — одиночки, во всяком случае, кооперации среди хвостатых пока зафиксировано не было.

Биджу неоднократно пытались поставить на службу, но получалось откровенно плохо.

Договориться с ними не удавалось, а принуждение силой заканчивалось гибелью шиноби или биджу. Либо ранениями биджу, после которых взбешенный зверодемон начинал крушить, ломать и убивать, и шиноби объединялись, чтобы его остановить. Убитый биджу развеивался, а через некоторое время возрождался в другом месте, еще более злобный, чем ранее. Возможно, имей хвостатые материальные тела, как их родитель Джуби, их можно было бы убить, но, увы, Рикудо дал им тела из чакры.

И хитро закрепил или увязал их сознание с этой самой чакрой.

Так оно все и тянулось столетиями, пока в истории не возник все тот же Первый Хокаге, Сенджу Хаширама, переведший проблему в новую плоскость. Во-первых, его легендарный Мокутон, Стихия дерева, давал ему власть над биджу, над любым из них. Особая печать "Подавление" усмиряла хвостатых не хуже мощнейших транквилизаторов. Во-вторых, у Хаширамы была жена, Узумаки Мито, куноичи под стать мужу: храбрая, решительная и могущественная. И был лепший кореш, Учиха Мадара, глава клана, с которым на пару Первый создавал Коноху. Потом Мадара чем-то возмутился, сказал, мол, фигня ваша Коноха, и ушел, а клан Учиха его не поддержал. Мадара от этого факта озверел настолько, что подчинил себе Девятихвостого Лиса, могущественнейшего из хвостатых, и начал скакать на нем вокруг Конохи, причиняя вред всему живому и неживому.

Финальная битва Хаширамы и Мадары, когда Мадара был повержен и уничтожен, произошла к северу-востоку от Конохи. Сейчас там стоят огромные статуи Хаширамы и Мадары, между которыми низвергается водопад, в так называемую Долину Завершения, названную понятно в честь чего. До битвы же там располагались холмы, густо поросшие вековым лесом. В самой битве, где никто из сторон не мог взять верх, жена Хаширамы, Мито, запечатала в себя Кьюби, Девятихвостого, и тем самым "вырвала победное очко", позволив Хашираме одержать верх.

Так Узумаки Мито стала первой джинчурики.

Человек, в котором запечатан биджу, и есть джинчурики, и, спустя короткое время, они появились во всех деревнях. Тут ведь оно как получилось. Появилась Коноха, и все потянулись за ней, так образовалась система деревень, с пятеркой Великих во главе. Появился джинчурики в Конохе, остальные Великие тоже давай у себя внедрять, благо товарищ Хаширама изловил всех биджу и раздал по деревням, но не просто так.

Стратегия ядерного сдерживания шиноби-стайл, вместо бомб хвостатые зверодемоны.

Вот так и потеряли биджу свободу, перестали вольными пташками скакать по лугам, вытаптывая посевы шиноби вместе с самими шиноби. Сидели в телах джинчурики, а когда удавалось вырваться, от счастья сразу начинали портить все вокруг, включая воздух. Сразу пошли новые расклады по мощи и силе, и техниках использования джинчурики в войнах, и техниках, используемых самими джинчурики. Правда, шиноби не сразу, но сообразили, что ядерно-хвостатое оружие вещь обоюдоострая, и им лучше угрожать, чем реально применять.

Не говоря уже о том, что сами шиноби-сосуды, в чьих телах поселялись хвостатые, часто оказывались самым слабым звеном. Жизнь у шиноби и без того нервная, молока бесплатно не дают, а тут еще и должность джинчурики, и должность эта нихрена не сахар. Хвостатый сгусток чакры силен и злобен, может и вырваться наружу. Там все зависит не только от печатей, но и от силы воли и качеств самого джинчурики.

Ну и понятно, при всей силе воли не каждый сможет перебороть огромную злобную тварь из чистой чакры.

Собственно, возможность оказаться в любой момент рядом со съехавшим с нарезки хвостатым зверьком, из которых даже самый слабый неимоверно могуч, и определяет нелюбовь к джинчурики. Да, с ними мирятся, признают их необходимость для Деревни, но не любят и избегают. От этого джинчурики тоже частенько съезжают крышей и начинают валить всех направо и налево.

Да, да, как Гаара со своей тыквой.

В общем, мощное, но нестабильное оружие получилось из джинчурики, и тогда уже только шиноби дошли до стратегии хвостатого сдерживания, просто по факту. Впрочем, на Земле тоже всерьез собирались бомбить друг друга атомными бомбами, после их изобретения, и не сразу пришло понимание, что победителей в ядерной войне не будет. Шиноби в этом плане все-таки легче, даже вырвись Хвостатый на свободу, половину материка не утопит, пылью солнце на десятки лет не закроет и так далее.

Казалось бы, что мешает окружить джинчурики лаской и заботой, и отсасывать из него злую энергию три раза в день? Но нет, не по-шинобски это, нужно идти тропой долга и мужественно преодолевать во имя Деревни! Это сарказм, конечно же, но что-то вот мешает местным нормально заботиться о джинчурики или просто недопонимаю ситуацию. Страх смерти из причин сразу убираем, ибо шиноби и так под ней ходят непрерывно. Но кого бы ни спрашивал, все разводили руками, мол, так всегда было, таковы традиции и так далее.

Надо будет разобраться в вопросе, потом.

Резюмируем, в Гааре — однохвостый, в Наруто — девятихвостый, самый мощный из всех.

В Конохе об этом стараются не говорить, так, молчаливо знают, кому надо. Мне вот сообщили, когда удивился, чего это, мол, горожане смотрят на Наруто так странно? Тогда же всплыла тема джинчурики, и сама Цунаде не поленилась прочитать обширную лекцию, со ссылками на рассказы дедушки и бабушки, и немного поделилась собственным опытом. При этом невозможно не отметить, что Наруто шумен, общителен, настроен позитивно, а Гаара, наоборот. Замкнут в себе, молчалив и угрюм. Вообще, конечно, запечатывать хвостатых в детей — это ебануться, в голове не укладывается, но факт остается фактом: лучшие джинчурики получаются при раннем запечатывании. Сколько детей при этом погибло, сошло с ума и так далее, статистика шиноби скромно умалчивает.

Ну вот, опять мыслями возвращаюсь к детям и смертям, только в контексте джинчурики.

Наверное, это неизбежно, и, наверное, нужно что-то менять в системе. Собственно, план Третьего и направлен на изменения, но когда они еще будут, и повоевать там придется. Нужно, нужно заняться собой, чтобы не сходить с ума от таких мыслей, от увиденного. Но и не впадать в другую крайность, в равнодушие, цинизм и чернуху. Нужно найти дорогу посредине и пройти по ней, делая, что могу, для спасения детей. И не только детей, но их в первую очередь. Сейчас я, пожалуй, чересчур вне себя, чтобы размышлять над таким, легко могу вразнос пойти.

Дышим ровно, смотрим на Шизуне, помним о Цели. Вдох и выдох. Повторить.

Шизуне сидит рядом, с грустью глядя на дом. Цунаде еще буянит, хотя мебель и стены вроде уже не ломает.

Помолчав, Шизуне неожиданно добавляет.

— И еще один из АНБУ умер, Цунаде-сама все эти дни билась за его жизнь, да и не только за его, составляла противоядия и лечила.

Что? Кто? Почему мне не сказали?

— Орочимару чем-то отравил тех, кто на него нападал. Прямо во время схватки, какие-то сложные яды, с нестандартными компонентами. Если бы не Цунаде-сама, они бы умерли на следующий день после схватки. Она всех вытащила, кроме одного, Орочимару использовал разные яды, как будто насмехался. Хотя кто знает, они же были напарниками, может и специально так сделал, ведь знал, что Цунаде-сама будет заниматься их лечением! Ты только не

Понятно.

— Кабан?

Шизуне обрывает речь и молчит, отводя глаза в сторону разламываемого дома. Даааа, вот это жопа. Лисица, Тигр, а теперь еще и Кабан! Как будто мало пропажи Свитка, Орыч еще решил мой счет к нему перевести в личную плоскость?!

И, неудивительно, что Цунаде крушит мебель.

Пять дней биться за людей, чтобы кто-то из них все равно умер у тебя на руках, потому что какой-то говнюк, твой бывший напарник, отравил неизвестной науке хренью. Не удивлюсь, если Цунаде сейчас корит себя, что в детстве не убила Орыча, и представляет его голову на месте стульев, стен и столов.

Йоптель! Надо было валить его тогда, в кафе еще в Ёсино, без головы он бы и травить других не смог бы!

Медленно, но верно закипаю и сам себя накручиваю.

Цунаде прекращает буянить и мчится в госпиталь, оперировать несчастного Кибу и остальных. Шизуне увязывается за ней, а я все сижу в саду и побулькиваю злостью. Нездоровой злостью, душащей, отравляющей, той самой "пресловутой темной стороной Силы". Надо добраться до этого скользкого говнюка и спросить с него за все и всех.

"Спросить, ха, спрашивалка не доросла!" внезапно пробегает отрезвляющая мысль.

Да, не мне спрашивать с Орочимару, который за две минуты разделал в кучу мяса восьмерых АНБУ и ушел на своих двоих. Но спрашивать придется, даже не из личной мести, а из-за Свитка. Если свиток у Орочимару или кого-то сравнимого с ним — вспомнить хотя бы Акацуки! — то хрена лысого я этот свиток получу. Нужна крепкая команда за плечами, со спецспособностями и подготовкой, и чтобы самому не быть балластом в этой команде. Нужно играть от козырей, а какие у меня козыри? Телепорт, артефакты, работа с энергией природы и невидимость для сенсоров. Что еще?

Злость помаленьку отступает, под напором конструктивных мыслей, и бреду домой, досыпать.

23 августа 77 года. Коноха, страна Огня.

Идем с Шизуне в госпиталь, она рассказывает итоги второго тура экзамена и что дальше.

По итогам двух туров и мордобоя раз на раз в башне, в третий, финальный тур проходят десять претендентов. Им дают месяц на подготовку и изучение противников. Десять генинов — пять поединков один на один на выбывание, потом оставшиеся пятеро сразятся между собой, и так, пока не будет определен самый — самый победитель. Но если вы думаете, что он автоматом получит звание чунина, то глубоко ошибаетесь. Есть хитрая комиссия, которая решает, кто достоин, и не всегда победитель получает звание, ведь чунин — не просто шиноби, а шиноби, который командует генинами. Не всегда генины помнят об этом, используя взамен привычный для шиноби подход: чем сильнее ты лично, тем лучше.

Также стоит заметить, что третий тур проходит открыто и зрелищно.

Биться претенденты будут на огромной арене, что позволит продать массу билетов на шоу, получить косвенную прибыль на всяких там сувенирах, закусках и запивках, ну и плюс приток туристов — прибыль Конохе. Также, помимо денежного вопроса, финал закрывает вопрос зрелищ — людям нужны развлечения, и показа товара лицом. Коноха и остальные Деревни, чьи участники пробились в финал, показывают, мол, вот, какие у нас бодрые генины. Скрытая реклама (здесь вообще любят скрытое, да-да) мол, чунины и джонины наши вообще звери, нанимайте наших ниндзя — не пожалеете! Ну и там еще мелкие аспекты, вроде того, что будет представитель дайме — местного князя, который правит Страной Огня, и богатенькие буратины, которые ищут себе телохранителей.

В общем, зрелищность, бабки и пиар.

Интересно, перед схваткой полуголые куноичи по арене ходить будут? Если нет, надо подсказать, цена на билеты сразу вдвое подскочит! И реклама, реклама — двигатель торговли, не забываем. Мозг немедленно выдает рекламную ерунду: "прокладки "Олвэйс", теперь с улучшенным действием и двойной бритвой, настолько тонкой, что она не ощущается на ощупь! Олвэйс — ты сможешь выполнить свой долг ниндзя в любой день!"

Да, пожалуй, не стоит знакомить шиноби с современной мне рекламой.

23 августа 77 года. Госпиталь, Коноха, страна Огня.

— Добрый день, Шизуне-сан, Гермиона-сан, — кланяется Сакура. — Благодарю вас за спасение Саске!

И еще раз кланяется, всем телом.

— Прошу прощения за свою дерзость, — еще поклон до пояса, с демонстрацией розовой макушки и бантиков-завязок, — прошу, научите меня лечить!

Шизуне весьма озадачена, оглядывается по сторонам.

— У меня лучший контроль чакры в команде, по словам Какаши-сенсея! Я буду очень стараться!

— Ты же не думаешь, Сакура, что выучишь одну технику и сразу станешь медиком? — спрашивает Шизуне.

— Нет, Шизуне-сан, я знаю, что это тяжелый труд, но я хочу быть полезной команде! Когда Саске и Наруто лежали без сознания, и потом, когда утром пришли шиноби Звука

Сакура держит паузу, но затем, вдохнув, упрямо продолжает.

— Я осознала свою бесполезность в команде. Будь у меня навыки ирьенина, я могла бы их вылечить, могла бы защитить, а не размахивать кунаем, прощаясь с жизнью.

— Способность встать против врага, зная, что умрешь, уже немалого стоит, — внезапно говорит Гермиона.

Сакура кидает признательный взгляд, кланяется.

Шизуне с сомнением смотрит на Гермиону, потом на Сакуру и принимает решение.

— Хорошо, Сакура, пойдем, проведем тесты. Сможешь подтвердить свой контроль, я лично займусь твоим обучением, Конохе нужны способные ирьенины. Если же нет, то обычная программа обучения всегда открыта для тебя.

— Спасибо, Шизуне-сан, Гермиона-сан, — кланяется Сакура.

Шизуне и Сакура уходят обратно в госпиталь.

Стою возле госпиталя, не хватает только урны, сигареты и нервных затяжек. Сакура эта смешная.

Наруто, рыскающий по Конохе, внезапно видит знакомое лицо.

— Привет, сестренка! Ты не видела Сакуру?

— Она в госпитале, решила стать медиком, — пожимает плечами Гермиона. — Как пройдет тесты, так выйдет.

— Проклятье! Я думал, она мне подскажет, куда пропал Какаши-сенсей! — восклицает Наруто. — Я должен стать сильнее к третьему туру и отомстить за Хинату!

Он сжимает кулаки, на лице отчаянная решимость. Гермиона прищуривается.

— Ее покалечила Темари, дочь Казекаге, которая использует огромный веер?

— Да, ты тоже это видела?! — кричит Наруто. — Мне сражаться с ней в первом туре, и у меня есть месяц, чтобы стать сильнее, а Какаши-сенсей куда-то исчез! И Саске найти не могу, думал, Сакура подскажет.

— Тебе нужен Хатаке Какаши или стать сильнее?

— Стать сильнее! — без раздумий отвечает Наруто. — Какаши-сенсей крут, он знает кучу техник, он сможет научить меня!

— Я знаю могучего шиноби, — улыбается Гермиона, — можно даже сказать легендарного, который точно поможет тебе стать сильнее.

— О! Круто! — закричал Наруто. — Где мне его найти?!

— Знаешь горячие источники в Конохе, неподалеку от ворот? Иди туда и высматривай огромного шиноби, в зеленой тунике, с седыми волосами и хитайате с иероглифом "Масло". На лице его будут красные полосы от глаз к подбородку. Также, скорее всего, он будет подглядывать за девушками в онсене.

Наруто ощутил, что краснеет, так как немедленно представил, что в онсене находится Сакура, а он сам подглядывает за ней. Сердце его заколотилось часто, а во рту пересохло.

— Зовут его Джирайя, он один из Легендарной Троицы Конохи. Во время второго тура ты умело пользовался техникой Соблазнения, Наруто

Узумаки ощутил, что краснеет еще больше.

— И теперь тебе, — Гермиона повышает голос, — предстоит совершить славное деяние! Своей техникой Гарема ты должен сразить Джирайю, и тогда он научит тебя.

После чего девушка добавляет уже обычным голосом.

— Он и вправду очень крут, и умеет учить. Дерзай, Наруто!

— Спасибо, сестренка Гермиона! — кричит Наруто уже на бегу, устремляясь в сторону источников.

Так тебе, Джирайя! Ощути мощь доработанной техники Гарема! Напиши потом об этом книжку, ха!

Интересно, Саске прибежит? Или Какаши мимо пройдет?

23 августа 77 года. Полигон N 72, Коноха, страна Огня.

Хатаке Какаши и Учиха Саске стояли друг напротив друга.

— Активируй шаринган, — приказал Какаши. — Три томоэ? Отлично! Сейчас я буду нападать, попытайся увидеть мои движения, увидеть потоки чакры.

Высокомерие Учиха было посрамлено, Какаши обозначил три смертельных удара, прежде чем Саске успел среагировать.

— Отлично, — отскочил Какаши. — Тебе не хватает опыта, но против генина твой шаринган даст неоспоримое преимущество. Будем нарабатывать опыт в схватках.

— Я должен стать сильнее!! — почти прорычал Саске.

— Станешь, — просто ответил Какаши. — Если ты готов тренироваться до изнеможения, обязательно станешь, даю тебе в том слово. Нападай, Обито!

Саске не стал тратить бесполезно время и силы на то, чтобы поправить Какаши, а просто устремился вперед. Он чувствовал силу внутри, и знал, что должен стать еще сильнее, и значит, не стоило терять ни секунды на бесполезные разговоры!

Какаши, чуть опустив плечи, смотрел на бегущего в атаку Учиха с легкой улыбкой под маской.

Глава 34

24 августа 77 года. Коноха, страна Огня

Денек выдается весьма насыщенным.

Орочимару так и не найден, и становится понятно, что барьер вокруг Конохи все-таки не панацея. То ли со старых времен змеиный саннин там дырочку сохранил, то ли просто технику знает, как проходить барьер без следов, но факт налицо. Так называемый Барьерный корпус, шиноби, которые следят за целостностью барьера, отмечают всех, кто проходит и, в случае необходимости, выдвигаются на перехват, разводят руками. Чтобы найти, какой именно уязвимостью барьера воспользовался Орочимару, надо оный барьер полностью отключить и сидеть, разбираться.

В условиях экзамена такое просто неприемлемо, вот после, там уже запланированы работы.

Аналогично и с Лесом Смерти, оказывается там тоже установлен барьер, версии "труба пониже и дым пожиже", исключительно в целях охраны людей от обитателей Леса Смерти. В общем, тот барьер тоже не задержал Орочимару, особенно с учетом того, что он прошел на экзамен под видом одного из генинов. Поэтому безопасники Конохи, почесав свои взлохмаченные головы, решают прибегнуть к козырю, который Орочимару неизвестен, то есть магии.

Из старой команды выжил только Мартышка, теперь он новый куратор от АНБУ.

Вместе с ним и представителем Барьерного корпуса, шиноби средних лет, по имени Гидо, обсуждаем план обнаружения Орочимару. Хотят товарищи наводнить Коноху и леса вокруг нее сигнализацией моего изготовления, чтобы значит, как появится Орыч, так сразу зажигалась красная лампочка на центральном пульте. А еще лучше, сразу телепортировалась группа быстрого реагирования. Основание у них простое — упоминание о сигнализации в том кратком отчете, что писан полгода назад для Шикаку.

Приходится долго объяснять, что максимум закладки в сигнализацию — одно простейшее условие. То есть все, чего можно добиться — это реагировать на проходящих мимо людей, начиная пищать в пространство. О единой сети датчиков и выводе на центральный пульт вообще речи быть не может, потребуются значительное время и усилия, чтобы хотя бы опытный образец такой сети создать. В общем, не поможет им артефакторика в поимке Орыча. Точнее даже не так: то, чего они хотят, не реализовать в приемлемые сроки, а то, что есть и работает, не слишком годится. Ну да, порталы, блокноты, телепорт, но толку скакать бешеным ежиком по окрестностям Конохи, если там не найти Орыча?

В общем, вскрыл Орочимару проблему доступа, и ее будут решать после экзамена.

Напоследок Мартышка сообщает, что вечером мне предстоит светский выход в кафе. Разговор с Митараши Анко, ну надо же, ученица Орыча так и не остыла к этой идее! Но дело не только в разговоре, под него "в свет" выпустят еще и Карин, и понаблюдают за разговором и реакциями. Пускай девчонка добровольно согласилась работать на Коноху и сливает информацию о деревне Травы с огромной скоростью, но все же ее проверяют, и будут еще проверять, и этот разговор одна из проверок.

— У нее, — Мартышка держит паузу, подбирая формулировку, — весьма необычные способности. В Кусагакуре о них не знали, иначе никогда не отпустили бы столь ценную куноичи на экзамен.

— Разве шиноби не должен быть верен деревне? — задумчиво интересуюсь.

— Я бы сказал, — Мартышка в ответ тоже изображает задумчивость, — что у Карин, в экстремальной ситуации, сбился фокус верности. С деревни на тебя, Гермиона.

От такого заявления невольно фыркаю, напоминая возмущенную лошадь.

— Сама все увидишь вечером, — и прямо видно, как он там под маской улыбается.

— Надеюсь, мне не определят ее в ученицы?

— Нет, она же шиноби, но от статуса семпая тебе не отвертеться, поверь мне на слово!

С этими словами Мартышка резко исчезает, как это умеют все товарищи из АНБУ.

День пролетает в мелких хлопотах. Отчет о втором туре, собственные заметки по артефакторике, тренировки, обед почти на бегу, по отдельности — каждый из вопросов не доставляет проблем, но вместе сливаются в мелкую, нудную работу. Единственный плюс, становится окончательно понятно, что портключи и блокноты связи будут отлично дополняться "леталками" и безразмерными подсумками. Пора собрать волю в кулак и заняться этим вопросом, не отвлекаясь на проекторы. Что-то вот меня неосознанно беспокоит в этих артефактах, не пойму что. То ли воспоминания о Турнире трех волшебников, то ли боязнь упасть с леталки или остаться без руки, если подсумок вдруг схлопнется.

Ладно, надо думать, по ходу работы проблема сама всплывет.

Вечером выход в свет, то есть надеваем праздничные шорты, футболку с удлиненными рукавами, и сандалии с носком, сделанные по спецзаказу. Устал пальцами об углы биться, это шиноби все равно, а мне больно каждый раз до самого копчика. Пояс, ожерелье, палочка, подсумок, и оп, топаем в "Острый данго", заведение, в котором Анко назначает встречу. Лавка данго, как-то слишком вульгарно, дангофе слишком странно, но суть именно такова. Столики как в кафе, и лавка по изготовлению данго прямо на месте, в общем, что-то вроде земных шашлычных, только тут на шампуры насаживают вместо мяса шарики данго.

Анко уже ждет у входа.

Руки в карманах пальто, поднятый воротник и сигарета, плюс фиолетовые волосы ежиком. Женщина — эмансипэ в коротких шортиках. Интересно, о чем она собирается говорить? В смысле, понятно, что об Орыче, но в каком ключе? Попросит снять ей печать, решив, что я мега-знаток вопроса? И Мартышка промолчал, какие вопросы можно поднимать, а какие нет, надо полагать для "естественности" реакций.

Вообще, интересный вопрос, о чем можно рассказывать, даже с учетом совместных пяти дней в башне?

Но всю пафосность и секретность момента перебивает девочка с красными волосами.

— О, семпай, я так рада вас видеть! — и Карин лезет обниматься.

— Привет, Карин, — ну что же, Мартышка меня честно предупредил, теперь поздно жаловаться.

Вначале светская часть. Выпить, поесть данго, поболтать о погоде. В присутствии Карин, Анко внезапно сдержана, но с другой стороны — ждала она шесть дней, легко подождет и еще. Карин-то на испытательном сроке, посидит и ее заберут, или сама уйдет, чтобы не нарушать режим условно-досрочного освобождения, грубо говоря.

Разговор не клеится, если не считать щенячьего энтузиазма Карин.

Все ей интересно, хотя какие-то начала сдержанности успели привить. Про магию на все дангофе не кричит, именует техниками, но в остальном, просто фонтан любопытства и уверений, что вырастет и будет ух! Как я, в смысле. Побиться бы об стол головой, но нельзя подавать пример, с таким энтузиазмом Карин потом все столы в заведении лбом переколотит. К счастью, после третьей порции данго, появляется надзирающий шиноби и уводит Карин. Та не цепляется руками за столы, не кричит, но смотрит таким жалостливым взглядом, что прямо ой.

И это ее заявление ранее, что все равно будет мне помогать, носить тапочки, готовить ужин любимому семпаю, то есть мне. Семпай, это у местных идет как обращение младшего к старшему, более опытному. Если бы я ее взялся учить, то был бы уже сенсей — учитель, но мне и семпая не надо, чертов Мартышка! В общем, немного пугают меня такие речи, особенно обещание таскать тапочки, еще только личной рабыни не хватает, ага, мало в жизни в развлечений.

После увода Карин, Анко достает бутылку вина, удивив меня на 0,5 страуса, и наливает в пиалу.

Это, блин, проклятие рода Баскервилей какое-то! В смысле сеансы психотерапии для магов и шиноби.

Анко вначале скупо, потом все более распаляясь, рассказывает, точнее, плачется на жизнь, и на то какой Орыч был скотиной. Нет, он если что и насиловал в Анко, то только мозги и психику, но разве от этого легче? В конце концов, девочка сломалась, после того, как Орыч ей поставил печать на шею. Лично укусил, как и Саске, но Анко не оценила такой чести. Сбежала, едва не померла по дороге, полуживая притащилась в Коноху, и еще долго приходила в себя, но до конца так и не пришла. Привитые в детстве образцы поведения так и лезут наружу, вроде этой маниакальной страсти лизать все подряд и шокировать — подкалывать окружающих.

Не в силах избавиться от привычек, Анко ненавидит Орыча еще сильнее.

В общем, своим сеансом лечения и приживления, я всколыхнул огромную волну мути и грязи со дна воспоминаний Анко. Не говоря уже о схватке с Орочимару. Отсюда и такая отталкивающая, скажем честно, откровенность с ее стороны. Поэтому она и хотела поговорить, убедиться, что у меня тоже зуб на Орыча, что я не просто так помогал очередной жертве печати, в общем, ощутить хоть немного родственности душ. Мои секреты ее не сильно волнуют, тем более что слухи уже ходят и перекатываются, еще год и все деревни будут знать. Слишком масштабные проекты, слишком непохожие на техники шиноби, так что можно ожидать попыток похищения, подсылов шпионов (интересно, хоть кто-то догадается девок сисястых прислать?), ядов и прочих попыток выведать информацию.

Ну, или просто скажут "Коноха совсем оборзела!" и станут готовиться к войне.

В общем, работаю жилеткой, Анко плачется завуалированно, и ей сразу становится легче. Психиатров в этом мире нет, так что можно подрабатывать на четверть ставки, но опасно. Размякнет шиноби, выдаст секреты, а потом тебя же и прирежет, ибо не положено психиатру знать такого. И пойдет дальше, просветленный и отринувший душевные терзания, у шиноби с этим просто. Потом, уже после встречи в кафе, Анко, видимо, вставили пропистон за такое раскисание и нарушение режима секретности, потому что до самого третьего тура она больше не появлялась рядом.

Ну и я не искал, своих проблем хватает, а лизать меня Анко все равно не собирается.

24 августа 77 года. Онсены в Конохе, страна Огня.

Джирайя, повернув голову, наградил Наруто недовольным взглядом.

— Иди отсюда, мальчик, — сказал он и повернулся к дырке в заборе.

И, конечно же, провокация старого и опытного шиноби удалась на все сто. Наруто немедленно запыхтел и начал выкрикивать.

— Ты! Извращенец! Гермиона сказала мне, что делать! Узри же, старик!

Прелестные девушки в онсене, заслышав крики, особенно слово "извращенец", насторожились и начали вставать. Джирайя, уже получивший от учителя подробный инструктаж о техниках Наруто, хладнокровно отвернулся от забора, чтобы узреть технику Гарема.

— Множественное Теневое Клонирование! — выдал Наруто. — Ойроке-но-Дзюцу! Гарем!

На долгие пять мгновений Джирайя оказался в раю. Сотня грудастых блондинок, из одежды только веревочки на груди и лоскуток ткани между ног, и все, все призывно протягивают к Джирайе руки и эротично стонут.

— О, Джирайя! Научи меня!

Разъяренные девушки из онсена, намотавшие полотенца на тела, тем временем сломали забор и выскочили наружу. Джирайя, уже успевший незаметно сместиться в сторону, улыбнулся. Реальные девушки смотрели на теневых клонов-девушек Наруто, и ярость их немедленно переключилась в сторону бедного Узумаки.

— Ах ты, негодник!

— Такой молодой, а уже извращенец!

— Держите его, пусть отменит технику!

Джирайя отметил, что Наруто не растерялся и решительно начал отступать, ловко маневрируя на местности. Девушки из онсена промчались за ним, радуя глаз Джирайи красотой своей ярости. Улыбнувшись, саннин отправился за ними следом, продляя моменты эстетического наслаждения видом крепких, сильных ног и упругих ягодиц, нет-нет, да и поблескивающих из-под полотенец.

Долго погоня не продлилась, вскоре девушки отстали и пошли обратно к источникам.

— Уфф, — вытер в проулке пот со лба Наруто, — чуть было не поймали!

— Но не поймали же, — добродушно, с высоты забора, сообщил Джирайя.

— Ты! Старик! — тут же заорал Наруто. — Проклятье, подглядывал ты, а гонялись за мной! За что?!

— Такова жизнь, Наруто, — философски заметил Джирайя, спрыгивая с забора.

Проулок немедленно окутали клубы дыма Призыва, из которых перед Наруто явился Джирайя, стоящий на голове двухметровой жабы.

— Ты поразил меня в самое сердце! — пафосно вскричал Джирайя, протягивая руку. — Ты достоин быть моим учеником! Я, Джирайя, Жаба-Отшельник с горы Мьёбоку, спрашиваю тебя, Узумаки Наруто, готов ли ты стать моим учеником?!

— Чё? — ошалело уставился на него Наруто. — А! Ну да, извращенный Отшельник, я стану твоим учеником! Сестренка Гермиона сказала, что ты научишь меня самым крутым техникам!

— Сестренка?! — захохотал Джирайя. — И она же посоветовала тебе применить технику Гарема?

— Ну да! — обрадовался Наруто. — А что, вы знакомы?

— Было дело, — улыбнулся Джирайя. — Ну что, покажи, что ты умеешь, ученик!

— О, круто, а Какаши-сенсей такого не спрашивал! Ты знаешь Какаши-сенсея, старик?

— Я учил того, кто учил Какаши, — дипломатично ответил Джирайя, умолчав о том, что это был отец Наруто.

— Еще круче! Теперь я точно обгоню Саске и побью Темари!

В процессе показа техник, Наруто без умолку рассказывал о себе, так что скоро Джирайя был в курсе и отношений внутри команды номер семь, и о том, что сделала Темари после второго тура, и почему Наруто должен стать сильнее, и как он хочет быть Хокаге. Джирайя кивал, поддакивал, вставлял замечания, в общем Наруто был счастлив, что нашел крутого учителя и внимательного слушателя.

Вот только потом наступил конфуз, когда Наруто не смог пройти по воде.

Джирайя покрутил носом, осмотрел Наруто и спросил.

— Орочимару во время битвы в Лесу Смерти ставил тебе какие-то печати?

— Ну, эээ, вроде да, — почесал в затылке Наруто, — что-то там связанное с элементами, да.

— Понятно, — кивнул Джирайя.

С этими словами он пробил Наруто в живот и тут же применил технику.

— Снятие печати пяти элементов!

После этого Наруто спокойно прошел по воде и даже сплясал на ней танец радости, с криками. Джирайя, задумчиво оглядывая паренька и снова услышав крик о крутых техниках, сказал.

— Да, Наруто, мы выучим с тобой крутую технику. Мы отправимся с тобой на горячие источники в двадцати километрах от Конохи, и там ты будешь напряженно тренироваться, пока не освоишь эту технику.

— Но третий тур через месяц! Я должен освоить ее за месяц!

— Для шиноби с несгибаемой волей нет преград, — ответил Джирайя. — Собирайся, Наруто, выходим через час, а по дороге я расскажу тебе, что это за могучая техника, которую изобрел Четвертый Хокаге.

Радостный вопль Наруто разнесся над Конохой.

31 августа 77 года. Полигон N72, Коноха, страна Огня

Учиха Итачи, замаскировавшись, наблюдал за полигоном, испытывая сложную смесь чувств. Радость за младшего брата смешивалась с горечью воспоминаний о дне, когда ему пришлось оставить Саске одного. Гордость от достигнутых младшим успехов переплеталась с раскаянием о цене, которую пришлось заплатить Саске за это. Привычная боль от содеянного с кланом соседствовала с яростью и злобой на Орочимару, который посмел коснуться одного из Учиха. Вид Какаши, обучающего Саске, пробуждал ностальгию о тех временах, когда Итачи служил в АНБУ и так же учился у Какаши. Все это и многое еще переплеталось в безумный клубок эмоций и чувств, которому позавидовали бы змеи Орочимару, и над всем этим царила привычная маска бесстрастности и сдержанности.

— Твой брат вырастет первоклассным шиноби, если не споткнется по дороге, — раздался сзади Итачи привычно-насмешливый голос Кисаме.

— Меня не волнуют проблемы моего брата, — бесстрастно ответил Итачи.

— Тогда зачем мы пришли сюда и прячемся, вместо хорошей драки? — продолжал подзуживать Кисаме. — Самехаде нравится запах чакры Какаши, давно хотел испытать силу Копирующего. Тебе никогда не хотелось вырвать его шаринган, раз он не входит в клан Учиха?

— Когда Хатаке Какаши получил шаринган, я был еще ребенком. Старейшины Клана и мой отец, как глава клана, решили, что Какаши имеет право на шаринган, и я не собираюсь оспаривать их решение.

— Но ты же уничтожил весь свой клан, что тебе слова убитых тобой Старейшин?

Это было в обычае у Кисаме, он вечно насмешничал и подкалывал, обнажая треугольные зубы. Тех, кто не выдерживал его насмешек и кидался в бой, Кисаме, как правило, убивал, ибо был истинным Мечником Тумана: сильным, безжалостным и с могучим мечом, Самехадой, выглядящим как ощетинившаяся рыба-еж.

Итачи не стал развивать тему, вместо этого ответив на другой вопрос Кисаме.

— Мы пришли сюда не за моим глупым младшим братом и не за Какаши, его время расстаться с шаринганом еще не пришло. Мы пришли сюда потому, что у нас будет возможность посмотреть на возможности Гермионы, не проникая в Коноху.

— Ты же знаешь лазейки в барьере, не так ли?

— Сейчас силы безопасности Конохи взбудоражены из-за Орочимару, не стоит лишний раз совать руку в осиное гнездо, даже если ты уверен в крепости своей кожи, — спокойно парировал Итачи. — Немного терпения и мы и так все увидим.

— У девчонки нет чакры, — проворчал Кисаме. — Не знаю, что там думает Пейн-сама, но Самехаде она не нравится и мне тоже.

Итачи промолчал, пожав плечами, и глядя на одну из скальных площадок полигона. Срезанная верхушка скалы образовывала овал, почти круг, с радиусом меньше десяти метров. На этом пятачке и крутились Какаши и Саске, на неразличимой для обычного глаза скорости. Скоростной спарринг в тайдзюцу сменялся освоением стихии Молнии и отработкой техник Огня, переходя в состязание на шаринганах, когда оба, учитель и ученик просто стояли друг напротив друга. Итачи не знал насколько в этом, традиционном для Учиха соревновании по накладыванию гендзюцу друг на друга, опытен Какаши, но знал, что этот опыт будет бесценен для Саске. Затем Саске вызывал первый уровень печати Орочимару, и цикл повторялся, сменяясь упражнениями под руководством Какаши.

Итачи невозмутимо наблюдал, как Саске гоняют на износ, но без переступания линии истощения.

Обоим Акацуки было не привыкать ждать, и они, заняв позы медитации, ждали. Пару раз Кисаме спрашивал Итачи об особенностях техник шарингана у шиноби не из клана Учиха, как будто строя план по будущей схватке с Какаши. Итачи коротко отвечал, и снова воцарялась тишина. Глядя на Какаши, Итачи не мог не признать, что за прошедшие шесть лет, Хатаке еще больше развил шаринган, сроднился с ним, достроил свои техники и тактику под глаз Учиха.

Небывалое, в сущности, дело, для того, кто не из клана Учиха.

— Интересно было бы схватиться с ним на мечах, — заметил Кисаме на третьем часу ожидания.

— Совсем недавно, Хатаке Какаши одолел Момочи Забузу, — отозвался Итачи.

Кисаме лишь презрительно хмыкнул, обозначив этим сразу свое отношение и к Забузе, и к победе над ним, и к схватке Забузы и Какаши, прошедшей в неправильном формате, то есть не на огромных мечах.

— Вот оно! — заявил Итачи, когда солнце уже перевалило зенит.

На верхушке соседней скалы, с легким хлопком появилась невысокая, коротко постриженная девушка, в свободной одежде, характерной для шиноби. Еще хлопок, и девушка переместилась на тренировочную площадку.

— Добрый день, Какаши-сан, — склонила голову девушка.

— Добрый, Гермиона-сан, — несмотря на только что проведенный скоростной спарринг, дыхание Какаши не сбилось, и говорил он спокойно.

Затем девушка вытащила небольшую палочку и взмахнула ей, изобразив нечто вроде двойного круга. Звуки с площадки пропали, но оба Акацуки прекрасно умели читать по губам.

— Мне рассказали о том, что случилось в Лесу Смерти с моей командой, и о твоей помощи, — сказал Какаши.

— Благодарите АНБУ, — пожала плечами Гермиона. — Надо полагать, требуется повторение?

— Да, — кивнул Какаши. — Саске освоил первый уровень печати, а переход на второй отнимет все его силы и займет время. Тренировка перед третьим туром сорвется, ты ведь знаешь, кто его противник?

— Да, Гаара, — девушка нервно дернула головой, — насмотрелась на его художества в Лесу. Вы считаете, Какаши-сан, что если повторить процедуру накачки, то печать разовьется дальше?

— Саске? — Какаши посмотрел в сторону отдыхающего ученика.

— Да, — хрипло ответил младший брат Итачи. — Я чувствую, как сила во мне рвется наружу, хочет большего!

Гермиона пожала плечами и сказала.

— Тогда не будем терять время и приступим. Саске, открой печать.

Саске отдернул воротник своей стандартной синей жилетки с высоким воротником и повернул голову. Гермиона положила руку ему на шею, с левой стороны и сказала.

— С печатью разбирайся сам, я просто подаю энергию.

Вначале Саске пошел черными пятнами проклятой печати Орочимару и перешел на первый уровень. Итачи и Кисаме ждали и наблюдали, некоторое время ничего не происходило. Затем кожа Саске внезапно посерела, а сам он начал изменяться, как и все остальные подопытные Орочимару, кто достигал второго уровня печати. Кожа стала намного тверже, эффект частичного окаменения от природной энергии, тело крупнее, за спиной появилось нечто вроде крыльев.

— Вот и все, если что — пишите, — сказала Гермиона и исчезла с хлопком.

Итачи смотрел на изменившегося младшего брата, удерживая лицо равнодушным. Кисаме скалил зубы.

— Начнем освоение, — Какаши выхватил кунай. — Искусство ниндзя, урок первый: тайдзюцу!

— Все ясно, девчонку надо захватить, — сказал Итачи.

— Разве мы больше не будем смотреть на тренировку твоего брата? — оскалился Кисаме.

— Меня не интересуют слабаки, прибегающие к силе Орочимару, — холодно ответил Итачи.

После этого двое Акацуки скрытно покинули полигон, не привлекая ничьего внимания.

Глава 35

01 сентября 77 года. Коноха, страна Огня.

Сегодня у нас что? Правильно, день знаний!

Обновим знания о клане Учиха, под впечатлением от вчерашнего. Эта печать Орыча прямо мутаген из фильма про черепашек-ниндзя, перекраивает тело, меняет и дает роста носителю. Хорошо, что Орочимару так и не осилил третий уровень печати, там бы, наверное, из людей натуральные тролли получались бы. Но не осилил, хотя Анко, рассказавшая об этом, не исключала, что со временем Орочимару все-таки приделает к печати третий уровень.

И хорошо бы нам змеиного саннина изловить до этого события, а то всем будет плохо.

В смысле, второй уровень из любого генина, кто пережил инициацию и сумел добраться, делает мега-монстра, вполне равного джонину. То есть третий уровень вполне сможет генинов до S-ранговых подтягивать. Немедленно, по ассоциации, вспоминается книга Фуаран, из цикла о ночном и дневном Дозорах, за авторством товарища Лукьяненко. Шиноби, конечно, на Орыча за секретом силы не набегают, но кто знает, кто знает. Те же Акацуки его упорно ищут, так что все может быть. Окажется потом Орыч в положении Фуаран, которая, чтобы защититься, даже слуг сделала Высшими магами, но все равно объединенная сила Светлых и Темных раскатала всех в блин.

Что-то я отвлекся, хотя в нужную сторону, ведь слова мощь и Учиха связаны неразрывно.

Один из кланов — основателей Конохи, Учиха считались сильнейшими, благодаря своим глазам. Если Бьякуган Хьюга может видеть все насквозь, то Шаринган Учиха позволяет предсказывать и копировать движения и техники врага, а также оперировать мощными техниками иллюзий. Хммм, в мире шиноби известны три додзюцу — техники, выполняемые благодаря особому строению глаз — и из них два находятся в Конохе. Учитывая, что третий тип глаз — так называемый риннеган — по легенде принадлежал самому Рикудо, и больше не появлялся в мире, можно сказать, что Коноха просто загребла джек-пот в свое время.

Ну и сами Учиха, после основания Конохи, получили защиту, все-таки на их глаза зарились многие соседи.

Шиноби клана Учиха работали в полиции Конохи и вообще всячески оберегали и защищали город, возможно, поэтому и уцелели в войнах, ибо от второго клана-основателя — Сенджу, нынче осталась только Цунаде, которая не собирается рожать. Но, клану Учиха показалось мало, и они решили поднять мятеж и захватить власть. Мутная там получилась история, но итог таков: у засосанного Орычем в Лесу Смерти Саске есть старший брат, Учиха Итачи, который в одну прекрасную ночь лет шесть назад вырезал весь клан и свалил из Конохи.

В живых он оставил только Саске, но взамен капитально ему проехался по мозгам.

Деревня пережила и этот удар, но позиции Листа, только-только начавшего подниматься после третьей мировой войны и нападения Кьюби, девятихвостого демона-лиса, снова оказались подорваны. Отсюда и все телодвижения насчет участия Саске в экзамене, ведь это политический вопрос. Необходимо продемонстрировать представителям других деревень, что клан Учиха в лице Саске здоров, могуч и готов к размножению. Думаю, Орочимару не станет бегать и предъявлять претензии по поводу атаки АНБУ, а остальные ничего не узнают.

Но если узнают, то скандал будет громкий.

Хммм, может на это Орыч и рассчитывал, нападая во время экзамена? Мол, в лесу посторонних не буду, засосу-ка паренька в шею, никто и не узнает? Но по выходу из леса все вскрылось бы... хотя если печать нельзя снять, то в принципе все равно, главное сделать. Остается только вопрос — зачем? Пометил потенциального ученика или что? Надо будет Джирайю или Цунаде спросить, они, наверное, бывшего напарника лучше знают.

Но все равно в сухом остатке получаем, что кланы-основатели Конохи практически сведены к нулю. Сенджу погубил Хаширама, своей мощью. Из страха, что явится еще один пользователь Мокутона, клан подрезали, не жалея сил, не помогло даже нахождение за стенами Конохи. И клану Учиха нахождение за стенами Конохи не помогло, только протянули дольше. С другой стороны, эта мутная история с мятежом, не то, чтобы полная нестыковок, просто мутная. Итачи в одиночку режет клан, ладно, допустим, в свои пятнадцать он уже был S-ранговым шиноби, допустим. Но с чего бы Учиха вообще взялись поднимать этот мятеж? Как они планировали захватывать власть — нагнуть всю Коноху, что ли?

Потому что одним убийством Хокаге там никак не обойтись.

Всю правду о тех днях знает верхушка деревни и сам Учиха Итачи. Спросить его, при случае, что ли? Самоубийственно, конечно, но если грамотно спросить, он, может быть, замрет на секунду, а я успею убежать. Правда, тогда не услышу ответ, но и ладно. Не настолько меня мучает любопытство, чтобы лезть в такие грязные и кровавые тайны. Будет возможность — уточню, не будет — да и хрен с ним, хватает и других загадок в жизни. Да и не стоит сбрасывать со счетов врагов Конохи, которым только на руку уничтожение сильнейших кланов, не так ли?

О, точно! Спрошу Цунаде после того, как она станет Хокаге, да.

14 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

Третий Хокаге не спеша, вдумчиво вычистил трубку и принялся набивать ее заново.

— Ну что, Цунаде, вспомним молодость? — усмехнулся Хирузен. — Урок после миссии. Давай.

— Казекаге прибыл в Коноху позавчера, — медленно произнесла Цунаде, — но переговоры состоялись только сегодня, без участия помощников. Почему?

— Хороший вопрос, — кивнул Третий. — В эти два дня делегация Суны осматривала дом, в котором проходили переговоры, и готовила собственные техники. С одной стороны, Казекаге выказывает нам доверие, прибыв в Коноху, с другой, положено предварительно искать ловушки и ставить собственные техники сокрытия. То есть вопрос безопасности, и обеспечения секретности выходит за рамки приличий, и не оценивается по их меркам. Если бы делегация Суны не стала принимать мер безопасности, и Казекаге провел бы переговоры, скажем, в моем кабинете, это означало бы высшую степень доверия. Обычно такое подразумевает, помимо полного союза деревень, еще и личную дружбу на уровне Каге.

— Четвертый Казекаге же вдвое моложе вас? — зачем-то уточнила Цунаде. — Стало быть, шиноби Песка действовали стандартно?

— Полностью, от и до. Заметила, Казекаге не вмешивался в процесс? Можно понять, как намек, что лично он нам доверяет, но на уровне деревни все должно быть официально. Отсутствие помощников тоже штрих к такой мысли. Что думаешь?

— То есть вы, учитель, послали ему перед экзаменом предложение о полном союзе Конохи и Суны, и Казекаге согласился, — начала рассуждать Цунаде. — Но, судя по его поведению, согласился лично, не ставя в известность Совет Джонинов и Старейшин. Прибыл в Коноху присутствовать на экзамене детей, ведь все трое детей Казекаге прошли в третий тур. И в рамках пребывания в Конохе встретился с вами, чтобы лично поговорить и подтвердить союз двух деревень. Но так как помощники отсутствовали, можно сделать вывод, что Казекаге не уверен в поддержке Совета и Старейшин, или хочет сообщить им о союзе лично, после экзамена в Конохе.

— Очень хорошо, — Хирузен пыхнул трубкой и с удовольствием затянулся. — Все так, Цунаде, все так. Не секрет, что Суна последние года имела серьезные проблемы. Все началось с таинственного исчезновения Третьего Казекаге, и потом покатилось по наклонной. Четвертому пришлось изрядно потрудиться, вытаскивая Суну из ямы, но до конца он деревню так и не вытащил. Предложение о союзе подразумевает многое, включая дележку заказами, экономические преференции, а также усиление влияние Суны в Стране Рек, лежащей буфером между нами.

— То есть Коноха проигрывает экономически? — нахмурилась Цунаде.

— Коноха проигрывает, страна Огня выигрывает, — философски заметил Третий. — После официального подписания союза, наши фланги будут прикрыты, этого не купишь за деньги. Не говоря уже о возможности охвата Ивагакуре, в случае необходимости. Более того, такой союз может стать первым шажком к осуществлению Плана, мирным шажком, замечу. Достаточно было бы вести более агрессивную политику в отношении страны Ветра, как мы уже имели бы войну на границах и в сопредельных странах. Нет, Казекаге отлично понимает, что и Песок, и Лист ослаблены, и нам лучше дружить.

— Понятно, — кивнула Цунаде, что-то соображая. — Будут ли еще переговоры?

— Сомневаюсь, — подумав, ответил Хирузен. — Позиции ясны, союз подтвержден, остальное Казекаге будет говорить уже после возвращения в Суну, и не нам. Стандартные меры безопасности и наблюдения к делегации Суны приняты, так что думаю, ничего не случится. Недельку поживут в Конохе, насладятся видами, отдохнут, и после финала экзамена уедут.

— В финале не будет... эксцессов? — уточнила Цунаде. — Гаара весьма нестабилен, судя по второму туру.

— Казекаге его усмирит, он тоже умеет работать с песком, и будет находиться в ложе рядом со мной. Как, собственно, и ты, Цунаде, — подытожил Хирузен. — Да, это часть работы Хокаге, сидеть на таких вот церемониях, привыкай.

Цунаде только вздохнула, признавая печальную действительность.

19 сентября 77 года. Коноха, страна Огня.

Ну что, с магическим совершеннолетием меня!

Если же мерять не по телу, то и тогда юбилей, 40 лет, смешно подумать и страшно представить. Впрочем, перефразируя классиков, не о всем, о чем можешь думать, следует думать. Поэтому не буду думать, а буду развлекаться, как давно запланировано. До третьего тура еще три дня, все на взводе, но не настолько, чтобы Шизуне не могла уйти с работы. Первым номером программы — поход в кино на фильм "В тени сакуры", потом посещение какого-нибудь пафосного ресторана, чтобы народу было поменьше, затем прогулка на природе и посещение головы Хокаге с экскурсией. Ну и веселая болтовня с приятным человеком в комплекте.

Вполне неплохо, на мой вкус, без излишней помпезности и толп поздравлятелей.

— Поздравляю! — обнимает Шизуне. — Вообще, принято дарить специальное кимоно, которое тонко подчеркивает женственность девушки, но зная, как ты их не любишь

И смотрит, лукаво улыбаясь.

— И вспомнив, что ты стала совершеннолетней, решила подарить тебе книгу.

При этом мило краснеет и, добродушно-стыдливо подхихикивая, протягивает книгу, мило перевязанную двумя лентами. Джирайя, "Приди, приди, рай", да еще и с автографом автора! Ну и почерк у Джирайи, на спине жабы писал что ли? "Той, что вдохновляет", ну все, абзац! Главное никому не показывать, а то, зная, как Джирайя черпает вдохновение, шуточками замучают.

— Ты же хотела почитать его книги? — улыбается Шизуне. — Наслаждайся!

— Эмм, спасибо, — мычу в ответ.

Ну да, собирался, но все как-то руки не доходили. Тут учебную литературу читать не успеваю, куда уж там тексты Джирайи разбирать! Но теперь не сослаться на отсутствие книги, придется читать.

— Спасибо, Шизуне, — кланяюсь.

— И тебе спасибо, — кланяется в ответ. — Кстати, вон еще девушка бежит, желающая тебя поблагодарить.

Оглядываюсь, ну да. Карин. Бежит, торопится, машет рукой.

— Гермиона-семпай! Шизуне-сенсей! Подождите меня!

— Сенсей? — смотрю на Шизуне.

— У девочки талант по части медицинской чакры, — как-то странно ухмыляется Шизуне, — приходится учить. Еще она увидела подарок тебе и тут же помчалась покупать свой.

— Понятно, — улыбаюсь в ответ.

Не избавиться нам, значит, от Карин, придется идти в кино втроем. Наша красноглазая девчушка — человек хороший, только уж больно энергичный. Страшно представить, что было бы, если бы она набилась ко мне в ученицы и в соседки по комнате, а она набивалась, да. К счастью, в АНБУ шиноби стойкие к щенячьим взглядам и плачущим детским лицам, вот я бы точно не выдержал.

Но даже так, загруженная работой и принесением пользы Конохе, Карин находит время и силы набегать в гости, и периодически исхитряется ловить меня, несмотря на телепорт. Вот сейчас опять поймала, но все равно смотреть, как она бежит, пыхтит, торопится и трясет красными волосами — очень весело. Как с нее очки при этом не слетают — не знаю, привычка, наверное.

И пигалица такая мелкая, временами напоминает воробушка, прыгающего на асфальте и чирикающего.

— Гермиона-семпай, поздравляю вас!!!

Все это Карин выпаливает единым духом, не просто подбежав, но еще и кланяясь в пояс и протягивая на вытянутых руках подарок. Машинально беру сверток, а Карин, тяжело дыша, выпрямляется. Хоть и шиноби, а не спортсменка, далеко не спортсменка. Зато на лице такой заряд позитива, прямо ощущаю, как меня облизывают взглядом, получая от этого заряд счастья. Раскрываю сверток, внутри небольшая фигурка, умело вырезанная из дерева. Девушка в боевой стойке, с двумя кунаями, готовится то ли к атаке, то ли к обороне, полная решимости.

— Спасибо, Карин, — обнимаю девчонку.

— Спасибо вам, Гермиона-семпай! — пищит Карин.

— Можешь называть меня просто по имени, — ну нахрен эти формальности, тошнит уже.

Бессвязный вопль восторга, не хуже Наруто, оглашает окрестности госпиталя.

И мне сразу вспоминается бессмертное: "Господин назначил меня любимой женой!"

20 сентября 77 года. В 10 километрах от Конохи, страна Огня

На закрытом полигоне тренировались, точнее делали вид, что тренируются, двое детей Казекаге. Девушка с веером, шиноби с элементом Ветра, Сабаку Темари, старшая. Разрисованный парень, мастер — кукольник, Сабаку Канкуро, средний. Младшему из семьи, Гааре, джинчурики Однохвостого, тренировки не требовались, и сейчас Гаара вместе с наставником, Баки, находился у отца, Четвертого Казекаге. При том отношении, с каким Казекаге обращался с младшим, было удивительно скорее то, что он назначил встречу Гааре. Но причина этому имелась — планируемое нападение на Коноху — и как раз о ней сейчас разговаривали двое оставшихся наследников Казекаге.

Темари, машинально поигрывая огромным веером, ходила туда и сюда по вытоптанной площадке. Эпизодически, развернув веер, пускала технику Ветра, срезая ветки и листья с деревьев, окружавших площадку. Канкуро что-то настраивал в одной из своих марионеток, достав ее из кокона. Темари, вернувшаяся от Казекаге, вытащила Канкуро на дальний закрытый полигон, выделенный шиноби Суны для тренировок, чтобы поговорить.

Но сама лишь напряженно молчала, поигрывая веером.

— Итак, что сказал Казекаге? — в конце концов, не выдержал Канкуро.

— Все по старому плану, атакуем в разгар экзамена, — с досадой в голосе ответила Темари. — Прихвостни Орочимару атакуют после выхода Шукаку на арену.

— Жаль, — цокнул Канкуро. — Я думал, что отец все же откажется от этой самоубийственной атаки. Даже с помощью Орочимару и появлением Шукаку в середине Конохи, все висит на волоске.

— Поэтому отец и вызвал Гаару, — Темари с треском сложила веер. — Попытается внушить Гааре, чтобы через него уведомить биджу, чтобы тот не покидал пределов Конохи. Однохвостого попробуют выманить из деревни, в общем, отец и сам понимает, насколько все шатко и хрупко.

— Так почему тогда

— Канкуро! — Темари едва не треснула его дубиной сложенного веера. — Ты опять прогуливал уроки?! Ослабив Коноху, мы заберем себе часть ее заказов, и распространим влияние на юг, а также на страну Рек, и, возможно, страну Дождя. Отец вел переговоры с Цучикаге, но старый Ооноки слишком хитер и жаден, чтобы отдать хотя бы крошку со стола Ивагакуре. Но после успешного нападения на Коноху многое изменится!

— Успешного, — проворчал Канкуро. — Придется сдаться, не доводя до боя, иначе этот Хьюга мне марионеток разломает!

— Сдавайся, — пожала плечами Темари. — Моего боя будет достаточно, потом придет черед Гаары, и как только Шукаку выйдет — атакуем.

Канкуро подтверждающе вздохнул. Гаара давно не убивал, биджу в нем постепенно брал верх, требуя крови. Любой бой высвободил бы Однохвостого частично, бой с последним из Учиха наверняка освободит Шукаку полностью, до принятия Истинной формы биджу.

Пока же вокруг Гаары просто нарастало напряжение и страх.

Страх однажды просто не проснуться, потому что Гаара заснул и в нем проснулся биджу. Поэтому же младший наследник Казекаге спал меньше обычного, имел темные круги под глазами и очень расшатанную психику. В результате, Шукаку, как звали однохвостого биджу, прорывался практически при любом достаточно сильном душевном напряжении Гаары. Даже Темари и Канкуро испытывали нешуточный страх и напряжение в присутствии Гаары, особенно теперь, после его похождений во время второго тура экзамена.

Темари, как и Канкуро, нервно передернула плечами, представив освобождение биджу.

— На стадионе будет полно АНБУ и просто шиноби, — продолжила Темари. — Отец займется Хокаге, а нам предстоит разобраться с остальными, кто не уснет.

— Уснет? Это что-то новое, — удивился Канкуро.

— Орочимару прислал одного из своих, медик из местных, — небрежно бросила Темари, — экзамен с нами сдавал, только в башне отказался. Помнишь, такой тощий, в очках?

— Не, не помню. Прислал и что?

— Он наложит массовую усыпляющую технику на арену, так что будет легче. Приспешники Орочимару атакуют улицы Конохи, еще будут змеи. Нам, шиноби Суны, предстоит сдержать тех, кто не уснет на арене, и затем ударить по ключевым объектам Конохи. Из Песка скрытно подошли два отряда, они будут атаковать с внешней стороны, после удара змей.

— В Конохе хватает сильных шиноби, — вздохнул Канкуро. — Ну да ладно, это все мы уже обсуждали сотню раз! Это шанс для Суны, и отступать уже поздно!

— Именно так и сказал отец, — вымученно улыбнувшись, ответила Темари.

Конечно, им не надо было бояться подслушивания, делегация Суны отдельно поставила барьеры вокруг своего полигона, стандартная практика на экзаменах. Более того, никто из шиноби Суны не ощущал слежки или повышенного внимания, что говорило о том, что в Конохе ничего не подозревают. Но все равно, и Темари, и Канкуро, ощущали нервную дрожь.

Вполне естественную для предстоящего неслыханного события — нападения на Коноху изнутри.

На мысль эту Казекаге натолкнуло аналогичное нападение Девятихвостого двенадцать лет назад, и он решил рискнуть, дабы подвинуть Коноху в сторону. А может быть из чувства мести, наследники Казекаге не знали точно, ибо отец их не посвятил полностью в подоплеку происходящих событий.

Но они знали, что послезавтра им придется сражаться насмерть, изо всех сил.

— Отец вытащил Деревню из ямы, остается положиться на его план, — со вздохом сказал Канкуро.

На этом они оба замолчали, приступив все-таки к тренировке.

22 сентября 77 года. Шикенкайджо (экзаменационная арена), Коноха, страна Огня.

Вот не хотел же ходить на третий тур, ибо оно вроде и зрелищно, а все равно дети драться будут. Вон, после второго тура еще несколько погибло дополнительно к тем, кого убили во время второго тура, и здесь, в финале, наверняка, несколько погибнет. Финал же, самое ожесточение, и самые могучие из генинов остались.

Но Шизуне и Цунаде идут, будут в ложе Хокаге сидеть, и мне надо отметиться. Почему? Да черт его знает почему, в общем, не хотел идти, а все равно иду. Знаю, что потом жалеть буду, и если не пойду, тоже жалеть буду. Хрен его знает, как назвать такой дуализм, разве что нецензурным словом в собственный адрес.

Возле арены наталкиваюсь на Джирайю. Раскланиваемся.

— Как тебе мой подарок? — улыбается Джирайя.

— Прошу прощения, пока не читала, — отвечаю чистую правду.

Нет, первую страницу осилил, даже узнал, как выглядит главный герой. После экзамена остальное прочитаю.

— У тебя все впереди, — соглашается Джирайя. — Пойдем, найду нам лучшие места. В первом бою мой новый ученик будет выступать!

— Как вам техника Гарема? — невозможно удержаться от подколки.

— Как ты думаешь, почему на книге красуется надпись: "Той, что дарит вдохновение?", — парирует Джирайя.

Уел, уел, да.

Поднимаемся наверх, по широкой деревянной лестнице. Живо вспоминаются башни для зрителей на квиддичном поле, только местные лестницы не такие хлипкие на вид. Да и арена, на которой будет проходить финал, навевает воспоминания. На схожей бился с мантикорой, как давно это было! Хогвартс и школьники вспоминаются как во сне, хотя и сравниваю иногда шиноби с магами, но ассоциации с Британией возникают все реже и реже. Шиноби резкие как понос, боевые, в момент подрезали бы всех магов, ту же мантикору какой-нибудь Гай забил бы голыми ногами и даже не запыхался.

Но все равно круглая арена, с высокими трибунами, как тут не вспомнить прошлое?

Сколько я уже в этом мире?

Год с копейками, а вон как дела завертелись, кипит и булькает все вокруг, как бы не свариться живьем и не захлебнуться. Да, у меня за спиной большая сила, но и опасности из-за этого тоже немалые. Но, признаем прямо, без Конохи мне Свитка не добыть... эх, ну что им стоило не проебывать запретные техники? Написали бы на свитках что-нибудь вроде "Правила утилизации износившихся стульев и столов", сложили в дальний уголок архива, да хрен бы кто вообще полез читать такую бюрократию! Конечно свитки с запрещенными техниками, так называемыми киндзюцу, имеют мощнейшую защиту и печати, но все равно на каждый щит найдется меч. Маскировка же под бюрократию и неинтересные дела, и оп, свитки в положении неуловимого Джо, который нахрен никому не нужен.

Тем временем на арену выходят участники и судьи.

Места в ложе Хокаге мне не нашлось, из-за соображений секретности, да и хрен с ним. Пускай там Цунаде и Шизуне сидят, мне и отсюда неплохо видно, надо было еще бинокль сделать заранее, и можно было бы, потом, торговать фильмом из воспоминаний "Экзамен на чунина 77 года". Расходился бы как пирожки... хотя у меня и так денег хватает, еще со времен подвигов в казино. Джирайя добродушно улыбается с высоты роста и кивает на арену.

— Третий тур экзамена на чунина объявляется открытым! — тем временем объявляет судья. — Первый поединок: Узумаки Наруто, Коноха против Сабаку Темари, Суна!

Глава 36

22 сентября 77 года. Шикенкайджо, Коноха, страна Огня.

Темари, прическа в стиле "4 мышиных хвостика", против растрепанного Наруто, ха!

По видеосеансам из Леса Смерти помню, что Наруто придерживается тактики массовки. Создает толпу клонов, хороших таких, полновесных, каждый в оранжевом комбинезоне, умеет драться и кидать метательные штуки. Потом эта толпа, крича что-то жизнеутверждающее, бежит вперед. Набежав, толпа бьет противника, редеет в процессе, но всем плевать — клоны и есть клоны. У местных вообще пунктик на эту тему, в техниках любой стихии обязательно есть клоны. И сами клоны бывают целой толпы разновидностей, для различных нужд. Например, делать технику Гарема, ага.

В общем, едва судья объявляет начало, как Наруто складывает пальцы знаком плюса и кричит.

— Множественное Теневое Клонирование!

Пара сотен копий Наруто заполняют четверть арены. Тут нет каких-то особых укрытий или изощренности ландшафта, так, пара — тройка деревьев с краю, тут камень, там булыжник, в общем, достаточно открытое пространство на арене. Клоны Наруто толпой мчатся в атаку, выкрикивая какие-то задорно-бессмысленные слова, и подбадривая друг друга. Да, знаю, клоны не испытывают страха, но что еще можно подумать, при виде двухсот подростков, орущих ерунду во весь голос?

Темари почти лениво переводит веер из положения "на спине" в положение "держу в руках".

— Первая луна!

Херак! Порыв ветра взметает столб пыли, скрывая происходящее. Порыв настолько могуч, что клоны Наруто начинают лопаться и рассеиваться. Они и так по прочности сильно уступают оригиналу, а Темари, так понимаю, еще и применяет режущие технику Ветра. При этом веер раскрыт на треть, и становится виден фиолетовый круг. Так, так, надо полагать, будут еще луны, по мере раскрытия веера? И что это, местный артефакт, усиливающий воздушные техники? Тогда Наруто вряд ли чего добьется толпой, Темари будет бить по площади, а потом ударит по оригиналу чем-нибудь воздушно-режущим.

Но Наруто не меняет тактику и опять орет про массовое теневое клонирование.

— Вторая луна! — объявляет Темари.

Да, техника усилилась, сносит сразу всю толпу, можно сказать режет на куски. Луны на веере... хмм, с этой Темари стоит померяться, что сильнее: ее луны или мой Шквал. Тот, конечно, так далеко не бьет, но на короткой дистанции вполне себе техника ветра. Опять же, можно пафосно, как местные любят, изобразить круговые движения руками и ногами, и объявить, мол, "несу возмездие во имя Луны!" Тихо хихикаю, представив реакцию стоящего рядом Джирайи на одеяния куноичи в стиле Сейлор Мун.

Пыль спадает и нашим глазам предстает ободранный и поцарапанный Наруто.

— Сдавайся! — предлагает Темари. — Тебе не победить!

— Постой, постой, постой! — резко орет Наруто. — Это еще не все! Массовое Теневое Клонирование!

— Вот дурак, — громко говорит Темари, разворачивая веер полностью. — Третья луна!

Удар такой силы, что трибуны гудят и дрожат, как при землетрясении. Не слишком сильном, балла на четыре. В этот раз даже пыли нет, всю сдуло еще в прошлые разы. Техника Темари — множественные режущие воздушные потоки — сметает всех клонов, а самого Наруто впечатывает в стену арены. Джирайя цокает с досадой, но уточнить не успеваю. Наруто, утирая кровь с лица, на дрожащих и подгибающихся ногах встает, причем принципиально не придерживается за стену. Сплевывает шматок крови, еще раз утирается и наставляет палец на озадаченную Темари.

— Я еще не закончил! — кричит пацан. — Узумаки Наруто никогда не сдается!

Из-под земли выскакивает несколько клонов, и вцепляются Темари в ноги. Ахаха, вот это жжет!

— Получай! — Темари тюкает ближайшего клона сложенным веером и тот исчезает.

— Теневой клон! — Оригинал Наруто вызывает помощника. — Давай!

Наруто и клон бегут в направлении Темари, в руке оригинала разгорается шар небесно-голубого цвета, над которым продолжает, прямо на бегу, делать пассы руками клон. Дочь Казекаге быстро тыкает веером, уничтожая еще одного из держащих ее клонов, но это не помогает. Оставшиеся трое вцепились крепко, не давая Темари сойти с места. Решившись, она раскрывает веер на полную, и ударяет в сторону набегающего настоящего Наруто.

— Стихия Ветра: Поток!

— Расенган! — Наруто взмывает в воздух, пропуская основной поток ветра под собой.

При этом шар в его руке устремляется к Темари, которая только и успевает, что опять взмахнуть веером. Наруто, с выражением какой-то животной ярости на лице, неудержимо ломится сквозь ветер, ударяя шаром по вееру. Дадах! Ударная волна от взрыва ощутимо бьет в лицо, заставляет рефлекторно прикрыть глаза.

Проморгавшись, смотрю на арену.

Веер согнут на манер бумеранга, Темари отброшена метров на десять и валяется на земле. Пытается встать, но на нее набегает новая толпа оранжевых клонов и молотит ногами и руками. Темари, демонстрируя выучку, отбивается какое-то время, но все же она боец-дистанционник. Такие слабы в ближнем бою, и клоны Наруто пробивают ее защиту, после чего опять фиксируют Темари, только в этот раз не только за ноги, но и за руки, и за голову. Наруто и клон тем временем еще раз скручивают синий шарик, быстро и ловко.

— Расенган! — и рука с шаром движется в сторону Темари.

— Сдаюсь!! — кричит девушка, подергиваясь в захвате клонов.

Наруто тут же наставляет палец на Темари и орет на весь стадион.

— Это тебе за Хинату! Никто не смеет обижать моих друзей! Я — Узумаки Наруто и однажды я стану Хокаге!

— О да, это его любимая фраза, — хохочет рядом Джирайя.

Вижу, Джирайя оценил голых красоток а-ля Наруто и взамен преподал пацану пару уроков. В Лесу Смерти Наруто так умело и грамотно не действовал. Просто пер напролом толпой клонов, а если их убивали, создавал новую толпу. Здесь же, на арене, прямо продемонстрировал зачатки тактики и умения просчитывать бой.

Затем появляется судья и прекращает поединок.

В смысле, клоны Наруто собираются еще раз избить Темари, пока оригинал разводит речи про то, как станет Хокаге и не даст друзей в обиду. В принципе, девушке и так прилетело неслабо, да еще и веер погнут, но, видимо, Наруто хочет полного восстановления справедливости, с приведением Темари в состояние Хинаты. Или еще чего хочет, по праву победителя, но судья останавливает Наруто. Вроде бы паренек не выглядит обиженным, еще раз кричит, чтобы все запомнили его имя, и мчится на трибуны.

— А он молодец, — Джирайя садится на свободное место. — Упорный. Все кричал, что хочет сильных техник, чтобы рассчитаться за Хинату, и всем показать и не отставать от Саске, и видишь, всего за месяц освоил Расенган.

Расенган? Ах да, вот этот шарик небесно-голубого цвета, Наруто же объявлял технику, как это принято у шиноби.

— Я сказал ему чистую правду, что это техника Четвертого Хокаге, что она очень мощная и сложная, и как видишь, результат налицо, — улыбается Джирайя. — Наруто уперся и освоил, и победил. Он вообще очень упорный, а тут еще и мотивация сильнейшая. За друзей вступиться, и от Саске не отстать. Ну и соперница ему выпала как раз та, с которой он хотел сразиться, и Наруто трудился над освоением техники круглые сутки.

— Здоровая конкуренция внутри команды — это хорошо, если она не перерастает в злобное соперничество, — замечаю, припомнив творившееся во втором туре.

Оно — соперничество — было отлично заметно, пока генины скакали по Лесу Смерти.

Джирайя вздыхает, видимо, припомнив что-то свое на тему соперничества. Но высказаться не успевает, так как на трибуне внезапно появляется Какаши и присоединяется к нам. Вообще, в Деревне за Какаши прочно закрепилось прозвище Опаздывающий Ниндзя, но на финал экзамена он, все же, приходит вовремя. Наверное, от такого перенапряжения Какаши и выглядит кисло, как будто всю ночь уголь разгружал. Даже хитайате на левом глазу смотрится как-то тускловато.

Приветствуем друг друга, пока судья объявляет второй поединок.

— Хьюга Нейджи, Коноха против Сабаку Канкуро, Суна!

— Я сдаюсь! — немедленно кричит Канкуро.

Ага, паренек с коконом, напарник и брат Темари и Гаары. Размалеван, как и прежде в стиле кубизма, и странно, с чего это он сдается? Струсил? Вряд ли. Заранее просчитал результат? Непонятно, чего тогда вообще выходил в третий тур? Странно все это и непонятно.

Судья, объявив победу Нейджи, тут же продолжает и заявляет третью пару.

— Учиха Саске, Коноха против Сабаку Гаара, Суна!

— Ну что, Какаши, это будет зрелищный поединок, последний из Учиха против джинчурики Песка, — с усмешкой произносит Джирайя. — Если твой ученик победит, Коноха точно укрепит свой престиж.

— Никаких если, Джирайя-сама. Саске победит, — спокойно отвечает Какаши. — Три томоэ в шарингане, освоенный элемент Молнии, в дополнение к Огню, и манипуляции силой проклятой печати на втором уровне. Кстати, еще раз спасибо, Гермиона, за помощь с печатью.

— Не за что, Какаши-сан, — изображаю ответный поклон.

Особенно с учетом того, что просто телепортировался на полигон и немного покачал энергию через печать.

— Я не стал ее запечатывать, наоборот, помог Саске с освоением, но после экзамена с ней надо разобраться.

— Хорошо, гляну, — отмахивается Джирайя, — но вряд ли с того будет толк. Так, говоришь, Саске побьет Гаару?

— Этот парень — гений, — сообщает Какаши, — и он побьет Гаару.

— Не стоит недооценивать джинчурики, — пророчески замечает Джирайя.

Саске атакует врукопашную, Гаара начинает ловить его песком из тыквы. В отличие от генинов из Леса Смерти, Саске успевает уклоняться от песка и даже пару раз выдыхает струю огня.

— Это сила Шарингана, — поясняет мне Какаши, — он видит чакру в песке и предугадывает движения.

Ага, учитывая, что у самого Хатаке левый глаз — шаринган, надо полагать, он Саске еще и глазным техникам учил или объяснял, как и чего. В отсутствие клана даже такой одноглазый учитель уже праздник, как говорится. Затем Саске разрывает дистанцию и по нему ползут знакомые черные пятна.

В руке звенит не менее знакомая шаровая молния, коронная техника Какаши — Чидори, "пение тысячи птиц".

— Чидори, — удивленно комментирует Джирайя. — Неужели он освоил эту технику?

— Парень, как я уже говорил, гений, — скромно замечает Какаши, — и у него Огонь и Молния. Собственно, этот месяц он осваивал печать и элемент Молнии, вместе с отработкой тактики боя.

Теперь атакует Саске. Под восхищенное молчание толпы и крики Наруто "Давай, Саске, врежь ему за Кибу!", он практически достает Гаару, чуть-чуть не хватает. Песок из тыквы не поспевает за Учиха, а я не поспеваю следить за боем. Все внезапно становится высокоскоростным, толпа уже не молчит, а кричит в неистовстве. Саске атакует, бьет техниками и оружием, заходит с флангов, с тыла, сверху, песок Гаары мечется и не успевает.

Когда же бойцы останавливаются, выясняется, что Саске загнал Гаару в песчаный шар. Учиха подходит ближе, как будто хочет постучать, мол, есть ли кто дома, так шар ощетинивается шипами. Потом оттуда лезет огромная лапа, но Саске успевает отскочить. Быстро оценивает ситуацию, добавляет коже серого цвета и, отрастив крылья, взлетает.

— Ого, второй уровень печати! — Джирайя восхищен и озадачен.

— Да, я же говорил, что он его освоил, — отвечает Какаши.

Саске атакует с неба, заливая песчаный шар потоками огня и долбя молниями. Лапа из шара целенаправленно гоняется за ним, но не успевает — летун из Саске неплохой. Может, Гарри Поттер на метле и круче летает, но все равно, Учиха крутит виражи, уклоняется и атакует, загнав Гаару в глухую оборону. Арена, перепаханная техниками и мощными ударами под ускорением, теперь окончательно напоминает поле после артобстрела.

На трибунах опять благоговейная тишина, все смотрят на поединок.

И вот тут-то все и начинается, только понимаю это гораздо позже, а в тот момент все очень быстро, шумно и бестолково. Песчаный шар вздувается, разлетается мириадами песчинок, и вместо него возникает огромный зверь. Однохвостый биджу, Шукаку, в своей, так называемой Истинной форме. Песчаный енот — переросток крайне взбешен назойливой мухой по имени Учиха Саске. По сравнению с Шукаку, который высотой с десятиэтажный дом, Саске и вправду смотрится мухой.

Хвост енота дергается в нетерпении, разламывая стену арены и трибуны, люди летят вниз, на песок.

Пока этот биджу лезет из скорлупки, какая-то сволочь погружает все трибуны в гендзюцу. Опять это ощущение, как будто кусок льда прикладывают к мозгу, бэээ! В сознании остаются только самые опытные шиноби, успевшие моментально сбросить наваждение, вроде Какаши и Джирайи.

Шукаку выставляет лапы, пытаясь схватить Саске, тот начинает разрывать дистанцию. Биджу гонится за ним, одновременно атакуя песком с земли. Мы находимся как раз на пути зверька, и меня спасает Какаши, схватив в охапку и отпрыгнув в сторону. Шукаку мчится мимо, проламывая телом трибуны, калеча и убивая всех, кто там находился. Джирайя, тоже успевший отпрыгнуть, прямо в воздухе сотворяет Технику Призыва и вызывает огромную жабу.

Размером не меньше Шукаку, с мечом, трубкой и в жилетке.

Ага, ага, эту жабу уже видел, на острове с убежищем Орочимару. Там они на пару с Джирайей лихо зажигали, но все же биджу — это биджу. Жаба открывает рот и оглушающе ревет.

— Джирайя! Какого черта ты меня призвал?

Как будто мало случившегося, за стенами Конохи появляются огромные змеи. Орыч, чтоб ему! Откуда-то сбоку вне арены выбегают два отряда, первый — шиноби Суны во главе с наставником Гаары, мужиком со шторкой на лице. Второй отряд из каких-то мутантов с кожей серого цвета... ага, ага, надо полагать, тоже под печатью Орыча, как Саске. И с ними еще несколько шиноби с протекторами Звука.

— Плохо дело, — выдает Какаши.

Еще бы не плохо! Полноразмерный биджу кидается техниками посреди Конохи, с ним дерется огромная жаба, оба-два топчут и ломают дома, деревья, все подряд, а за стеной шипят змеи и херачат всех подряд на этих самых стенах. Ну и до кучи на трибунах практически все спят, а тут еще и вражеские шиноби набегают! И ладно бы, если только эти два отряда, так ведь нет, вон еще подкрепления подбегают. Из помещений арены, из-под земли, прыжками через стену, шиноби Суны и монстры Орочимару, иногда даже вперемешку, сразу видно, что действуют вместе.

Проклятье!

Монстры и шиноби разбегаются по Конохе с радостными воплями, но нам и оставшихся хватит. Как бы ни был элитен Какаши, но и эти парни явно не лаптем щи хлебают. Ах да, еще у нас ложное преимущество высоты, мы стоим на трибунах, а эти два отряда внизу, возле пролома. На трибунах, надо заметить, тоже идет шум, не впавшие в спячку шиноби Листа режутся с набегающей свитой Казекаге.

— Какаши-сан, предлагаю отступить и собрать команду.

— Нет, — и он приподнимает хитайате, открывая шаринган, — их надо остановить. Отправляйся, Гермиона, я здесь и сам справлюсь.

Понятно, что в битве от меня толку особого не будет, но и бросать Какаши как-то неправильно. Забьют же, а человек он неплохой, несмотря на кубинских тараканов в голове. Тупых вопросов не задает, опять же, и книжки Джирайи ценит. События развиваются стремительно, даже мысленно не поспеваю за ними, вот и теперь, пока колеблюсь, основная толпа врагов уже разбегается по пустым улицам Конохи.

Рядом с проломом топчется кучка монстров, а один из оставшихся шиноби Звука орет, указывая на меня.

— Хватай девчонку!

"Хватай поросенка!" как орали сыщики в мультфильме "Фунтик". Помнится, там они по болоту добежать не смогли, ну и здесь получается также. Вихрь в лице Майто Гая разбрасывает их как кегли, а сам Гай заявляет с укоризной.

— Какаши! Это нечестно забирать себе всех врагов!

Будто из ниоткуда появляются двое АНБУ, в серых плащах и масках. Тяжелое, прерывистое дыхание, окровавленная одежда, похоже, парни с кем-то уже перехлестнулись. Как тут все быстро происходит!

— Гермиона-сан, вы нужны Хокаге, — твердым голосом заявляет один из них, в незнакомой маске Свиньи.

Не удержавшись, бросаю взгляд в сторону ложи, где сидел Третий вместе с Казекаге и Цунаде, во время экзамена. Так сказать, элитные места для элитных шиноби. Йоптель! На крыше ложи фиолетовым огнем горит куб какого-то барьера, ну все, пиздец котенку. Получается, толпа снаружи при поддержке змей, и толпа изнутри, от арены. Плюс вызов биджу посреди деревни, и нейтрализация руководства.

Ё!!! Там же Шизуне!!!

Сосредотачиваясь перед телепортом, еще успеваю прослушать могучий выкрик Гая.

— Я — благородный зеленый зверь Конохи, и я покажу вам Силу Юности!!! Восемь Небесных Врат, пятые врата, Врата предела — откройтесь!!!

Ну, теперь точно отобьются и без меня!

Гай под Вратами — это ужас, страх и смерть врагам.

22 сентября 77 года. В квартале от Шикенкайджо, Коноха, страна Огня

По улице Конохи шли двое из клана Хьюга. Выздоровевшую, но все еще слабую Хьюга Хинату, ее отец, глава клана, отправил домой сразу же после несостоявшегося второго поединка. Решение Хинаты посмотреть на финальные поединки весьма порадовало Хиаши, он решил, что в дочери просыпается, наконец, боевой дух. Пусть даже это желание посмотреть на месть обидевшему врагу, что в том плохого? Наследнице главы клана нужна твердость, решимость, жесткость и даже жестокость, тогда как Хината, на взгляд отца, была слишком мягка и застенчива.

При виде схватки Узумаки Наруто и Сабаку Темари, Хината весьма ожила, и Хиаши порадовался такому моральному подъему. Ведь после травмы в конце второго тура и лечения у самой Цунаде, Хината постоянно ходила в унынии и тоске — печали, ни с кем особо не общаясь. Но также Хиаши знал, что Хинате еще рано перенапрягаться и, воспользовавшись тем, что противник Нейджи сдался, сразу же отправил Хинату домой под охраной. Все равно по правилам экзамена следующий поединок Нейджи будет только завтра, а финал — послезавтра.

Поэтому Хината шла домой, а сзади, охраняя ее, шел Нейджи. За его бесстрастным лицом и внешней почтительностью скрывалась злоба на главную семью (пр. Нейджи из побочной семьи), персонифицировавшаяся для него в главе клана Хиаши и его дочери Хинате, особенно в Хинате. Если бы Нейджи выпустил пар в поединке, возможно, он и не злобствовал бы, но сын Казекаге струсил и отказался! Конечно, с одной стороны Нейджи было приятно, что его боятся, он по праву считал себя сильнейшим генином на этом экзамене (о Саске и печати Нейджи не знал, а Гаару не считал — джинчурики всегда джинчурики, их бессмысленно мерить обычными мерками), а с другой стороны, когда еще выпадет возможность проверить силу, приемы, отточить навыки на реальных противниках?

Но внешне Нейджи оставался бесстрастен, как предписывалось правилами.

Даже когда за спиной неожиданно вырос Шукаку, громогласно ревущий, Нейджи и глазом не моргнул. Только активировал Бьякуган, после чего сразу понял, что Шукаку пробежит левее. Вид Учиха, удирающего по воздуху от Шукаку, вызвал легкое подобие ухмылки на лице Нейджи. Ухмылка сменилась серьезной озабоченностью, когда со стороны арены хлынула волна странных людей, с измененными телами и чакрой.

И вели себя они крайне недружелюбно

— Хината-сама, уходите, — немедленно сказал Нейджи, принимая боевую стойку Хьюга и активируя Бьякуган.

— Но, что происходит? — смущенно и растерянно раздалось из-за спины. — Возможно, отцу нужна наша помощь?

Нейджи привычно подавил привычное раздражение на наследницу главной семьи. По улице быстрым бегом приближались какие-то серокожие монстры, с костяными наростами, рогами, чем-то похожие на Учиха Саске. Они ревели, улюлюкали, ломали по дороге фонари и скамейки. Квартал казался вымершим, никого на улицах и в окнах домов. Опережая волну монстров, по крышам почти слитно стоящих домов пронеслись трое генинов, знакомых и Нейджи, и Хинате.

— Держись, Саске! — орал Наруто. — Я уже иду на помощь! Набьем морду Гааре!

— Наруто-бака! — прыгала следом Сакура. — Я не для того тебя разбудила! Шикамару, не отставай!

— Нейджи, Хината! — помахал на бегу рукой Шикамару. — Бегите!

— Да, Хината-сама, бегите! — отчаянно выкрикнул Нейджи.

Ему не хотелось представлять, что будет, если вверенная ему наследница главы клана погибнет. Даже желание отомстить главной семье не стоило возможных мучений, но Хината, вдохновленная видом Наруто, решила по-своему.

— Нет! Я не убегу и буду сражаться! — звонко выкрикнула Хината. — Я не сдамся и не отступлю!

Нейджи узнал слова Наруто, успевшие опостылеть ему в Лесу Смерти и мысленно сплюнул: "вот с кого ты, значит, берешь пример, Хината!" Затем ему стало не до мыслей, два десятка монстров набежали, приблизились вплотную, гугукая, крича что-то, Нейджи не слышал что. В бою он старался не слушать врага, дабы не ослабнуть.

Нейджи крутанулся, разгоняя чакру.

— Джукен: 64 удара небесной ладонью!

Ускорившийся Нейджи бил во все стороны, неизменно попадая в узлы циркуляции чакры. На этом построен боевой стиль Хьюга, которые Бьякуганом могли видеть систему циркуляции чакры врага и эффективно выводить ее из строя. Но против набежавших монстров это сработало не до конца. Удары джукена (пр. Мягкий кулак, название стиля Хьюга) разбросали врагов, но узлы циркуляции чакры заблокировалось только у пятерых.

— Мы остановим их, Нейджи! — Хината встала спиной к спине с Нейджи. — И поможем Наруто!

Тот мысленно зарычал и сплюнул. Поможем! Самим бы не погибнуть, когда эти два десятка измененных навалятся скопом! Но какого демона Хината не убежала, она же всегда убегала от драк, от опасностей, от всего? Приспешники Орочимару, зарычав, кинулись все сразу в атаку, и Нейджи быстро прибег к еще одной коронной технике Хьюга.

— Кайтен! — вихрь чакры, выглядящий как голубой купол, укрыл обоих Хьюга.

Нейджи быстро вращал руками, образуя непроницаемый купол, почти абсолютный щит из чакры.

— Хината-сама, сейчас я прерву Кайтен и пробью проход сквозь врагов, бегите к кварталу клана!

— Нет, я буду сражаться! — со слезами на глазах, Хината встала в боевую стойку.

— Вы недостаточно владеете джукеном и недостаточно выздоровели!

— Я не отступлю и не позволю, чтобы ты погиб за меня! Таков мой путь ниндзя!

— Тогда ваш путь ниндзя сегодня прервется! — не выдержал Нейджи.

Он не мог держать Кайтен вечно, слишком уж чакрозатратно выходила у него техника, и Нейджи прервался.

— Два удара! Четыре удара! Восемь ударов! Шестнадцать ударов! Тридцать два удара! Шестьдесят четыре удара!

Нейджи крутился волчком, бил во все стороны, благо Бьякуган обеспечивал сферическое зрение. Враги разлетались, бились о мостовую и стены домов, вскакивали и бежали в новую атаку, рыча и пуская слюну. Хината, несмотря на слабость, вдохновенно отбивалась сразу от двух измененных, с острыми клыками-костями, растущими из локтей, плечей и ног. Двух Хьюга пока спасало только то, что враги банально мешали друг другу, пытаясь напасть все сразу, и то, что Нейджи еще два раза применял Кайтен, разбрасывая толпу и давая Хинате возможность перевести дух.

Огибая драку, мимо пробегали еще серокожие монстры, по крышам прыгали шиноби Суны, где-то уже горели и чадили дома, затягивая синее небо черным дымом. Слух Нейджи улавливал крики горожан, визг женщины, команды шиноби, лязг клинков и характерный треск техник чакры. Хината, несмотря на воодушевление, быстро выдохлась, потратила практически всю чакру и теперь могла лишь с трудом защищаться.

Нейджи, закручивая новый Кайтен, ощутил, что и сам выдыхается. Хината тяжело дышала, согнувшись и упираясь руками в колени, чем вызвала у Нейджи новый и весьма острый приступ злобы к наследнице клана. Ведь говорил же — бежать!!!

— Прорываемся к Шикенкайджо, Хината-сама, — сказал Нейджи.

Хината, сглотнув, выпрямилась и кивнула. Нейджи резким рывком расширил купол чакры, и тут же отменил технику. Отшатнувшиеся враги, не ожидавшие такого, дали возможность вырваться. Нейджи рванул по улице к арене, таща за собой Хинату и чувствуя, что не сможет сейчас прыгать по крышам и заборам, и, ощущая, что ему не хватает скорости. Улюлюкая и рыча, дюжина монстров бросилась в погоню, протягивая руки.

— Быстрее, Хината-сама!

— Не могу! Брось меня, братец Нейджи, спасайся! — вытолкнула из себя Хината.

Нейджи ощутил выплеск сильнейшего желания и в самом деле бросить Хинату на мостовую, к измененным.

— Клыки Земли!

— Ураган Конохи!

Хатаке Какаши и Майто Гай, благодаря подмоге быстро закончившие разбираться с отрядом возле арены, поспешили по следам монстров, очень вовремя придя на выручку Нейджи. Подмога, в лице Хьюга Хиаши и двух молодых чунинов клана, немедленно бросилась к повалившейся на землю Хинате.

— Хината-сама жива, но сильно перенапряглась, — пояснил Нейджи в пространство, не дожидаясь вопросов .

— Хиаши-сама, — тут же сказал Какаши, — позвольте предложить. Оставьте с нами Нейджи, а сами поспешите с Хинатой к госпиталю. Враги уже наверняка добрались туда, и ваша помощь там спасет множество жизней. Мы же продолжим погоню за Шукаку и нашими учениками.

О том, что джукен бесполезен против биджу в Истинной форме, Какаши дипломатично умолчал. Нейджи ему нужен был для раннего обнаружения врагов и поиска учеников, убежавших на помощь Саске. Внутри Какаши испытывал двойственные чувства. Огромный прилив гордости за учеников, которые даже перед лицом биджу не трусят и идут друг другу на помощь, и страх за них же, потому что драка с биджу — верный способ погибнуть, даже для джонина.

Нейджи невольно оглянулся, найдя взглядом тридцатиметровую фигуру биджу, бушевавшую возле стены.

— Молодец, Какаши! — искренне воскликнул Хиаши. — Нейджи, иди с учителями, не посрами честь Хьюга!

После чего он и охранники устремились в сторону госпиталя, готовясь пробивать свой путь силой.

— Главная семья, — неслышно, но с глубоким презрением в голосе, изрек вслед Нейджи.

Глава 37

22 сентября 77 года. Шикенкайджо, Коноха, страна Огня.

Переместившись на крышу, венчающую ложу Хокаге, издаю восхищенный возглас. Барьер двойной, и держащие его по углам шиноби, таким образом, оказываются неуязвимы для атак снаружи и изнутри. Возле барьера стоят еще трое АНБУ, в масках, серых плащах, в общем, при полной маскировке, и наблюдают за дракой внутри. Третий в доспехах отражает атаки невесть откуда взявшегося Орыча, демонстрируя владение стихиями Огня и Земли. В этом его прикрывает Цунаде, лицо которой разукрашено печатью техники Бьякуго. Пока она под этой техникой — она неуязвима, точнее, регенерирует настолько быстро, что ей все нипочем.

Рефлекторно бросаю взгляд по сторонам.

На арене продолжается поединок, судья и еще кто-то машутся с напарниками Гаары и другими шиноби Суны. На трибунах, точнее их остатках, лязгает железо, и доносятся выкрики техник. У противоположных ложе ворот трое или четверо шиноби Листа пытаются сдержать отряд песочников, но у них это плохо получается, откровенно плохо. Анбушники на трибунах тоже отступают, пытаются не задеть спящих, а вот песочники не стесняются.

Разят направо и налево, не сдерживаясь.

— Гермиона-сан, нам нужно попасть внутрь барьера и помочь Хокаге, — говорит один из наблюдающей за барьером троицы, в маске Свиньи. — Для нас он непроходим, только ваша техника перемещения может помочь.

Так-так, а меня не сплющит о барьер при переходе? Не сожжет чакрой? Хотя, формально же не буду трогать барьер, исчезну отсюда, появлюсь там. Но все равно, что-то торможу, туго соображаю, на фоне скоростных событий это может оказаться фатальным. Вглядываюсь в крышу за барьером, ловя картинку для телепортации, и замечаю ускользнувшее при первом осмотре.

За спиной Цунаде переломанной куклой лежит, не шевелясь, окровавленная Шизуне. Блядь!

Меня накрывает волна злобы, желания порвать Орочимару голыми руками, впиться в него зубами, раскроить голову, рвать, душить, кусать и топтать. Выброс злобы такой, что меня трясет и подбрасывает на месте, и вместо слов изо рта лезет только невнятное рычание пополам со слюной и почти что пеной.

Шизуне! Мягкая, домашняя Шизуне!

Мысль на краешке сознания, сухой остаток от полугода тренировок, что лучше не телепортироваться, а снять барьер, сливается с адреналином, трясучкой, злобой и меня прорывает.

— Авада Кедавра!

Ближайший паренек, в углу барьерного прямоугольника, получает зеленым лучом промеж глаз. Разворот всем телом к другому углу.

— Авада Кедавра!

Смутно узнаваемая сквозь багровую пелену девушка с флейтой, приспешница Орочимару, катится вниз по крыше и падает на мостовую перед воротами арены. Барьер исчезает, и я рвусь вперед, оскальзываясь на черепице крыши, едва не ломая палочку. Впереди на гребне крыши Хокаге, Цунаде и какая-то незнакомая обезьяна, они мешают пройти к Орочимару, впиться ему в горло зубами, и я взлетаю, ускоряясь на ходу.

— Руки-змеи! — выбрасывает вперед левую руку Орочимару.

— Инсендио!!! Ахахахаха!!!

Пламя с двух рук прожаривает змей Орочимару до состояния "с корочкой", хохочу и радостно ухаю, кружусь вокруг Орочимару, выбирая, куда бы ударить. Орочимару, улыбка которого меня бесит до глубины души, ждет, кружась на месте. Мне что-то кричат остальные, но не слышу, жужжание ярости, удары сердца, жажда мести глушат все. Ударить! Убить! Разорвать! Растоптать! Вот сейчас, он точно не увернется!

— Авада Кедавра!

— Укус древесной змеи!

Я и Орочимару одновременно кастуем техники, только вот результат разный. От зеленого луча он уходит, изогнув позвоночник немыслимым, непредставимым образом, как будто в теле Орочимару нет костей. Зато его змея клыками вонзается в голень, и правая нога сразу немеет, а вслед за ней и все тело. Паралич как будто высасывает всю злобу и ярость, и ситуация предстает во всей своей смертельной красе. Обгадиться мне мешает только тот самый паралич, и угасающим сознанием успеваю ощутить сильнейший стыд и раскаяние. Куда я вообще полез? Зачем? Всех подвел, а Шизуне не спас.

Крыша приближается, но удара уже не чувствую.

Джентльмены, я пас, у меня кончилось сознание.

Орочимару стремительно отпрыгнул, уходя от удара огромного шеста в руках Третьего. Сильнее, чем должно, отвлекся на Гермиону, но эта ее убивающая техника буквально заворожила Орочимару. На какое-то мгновение он даже ощутил странное искушение встать на пути зеленого луча, проверить собственное бессмертие, но затем осторожность взяла вверх. Применив технику мягкого тела, ушел от атаки, успешно парализовал Гермиону, но воспользоваться плодами победы не сумел.

Но все же, техника, убивающая сквозь барьеры... стоило рискнуть и попытаться завладеть ей!

Пока Гермиона отвлекала саннина, шиноби Конохи перегруппировались. Цунаде, сдвинувшись назад, лечила ученицу, переломы и раны Шизуне стремительно затягивались. Трое АНБУ, воспользовавшись падением барьера, пришли на помощь Третьему Хокаге, и теперь готовились атаковать Орочимару. Парализованное тело Гермионы сползло по черепице к краю крыши и остановилось. Уцелевшие ученики Орочимару: Сакон и Джиробо, встали позади учителя, ожидая приказов.

Сам Орочимару, нисколько не смущаясь усилением врага, пустил в ход свой главный козырь.

— Эдо Тенсей! (пр. Нечестивое Воскрешение, запретная техника)

Прямо из крыши, между Орочимару и Хирузеном, вылезли три гроба. Повинуясь воле Орочимару, крышки их слетели, но тела обнаружились только в двух гробах. Третий ящик, оказавшийся пустым, погрузился обратно в крышу.

— Я подозревал, что ты прибегнешь к этой технике, Орочимару, — тихо сказал побледневший Хирузен, — но не ожидал, что ты вызовешь их!

— Первый и Второй Хокаге сражаются со своим учеником, Третьим Хокаге, ку-ку-ку, — забился в радостном клекоте Орочимару, настроение которого стремительно улучшалось. — Какая сцена!

— Собака, отнеси Гермиону к Цунаде, — приказал Третий. — Свинья, Страус — атакуем по моей команде.

— Нет — нет! — воскликнул Орочимару. — По моей команде!

Первый и Второй Хокаге, стоявшие безмолвными статуями, вскинули головы, демонстрируя провалы глаз и потрескавшиеся, будто глиняные маски, лица. Затем оба Хокаге начали с огромной скоростью складывать печати, заставившие Третьего побледнеть.

— Назад! — воскликнул Хирузен, отпрыгивая. — Все назад!

— Могучие Корни! — выкрикнул Первый.

— Оковы Воды! — раскинул руки Второй.

— Не дайте Второму себя коснуться, — крикнул Хирузен остальным, паря в прыжке.

Из под крыши, разламывая черепицу, сметая балки и стены, лезли могучие корни, норовя ухватить, сжать, проткнуть. Огромный лес из живых корней, появившийся по воле носителя Мокутона, Первого Хокаге! Ситуация резко переменилась, и теперь Орочимару получил инициативу и полное превосходство в силе. Третий не успел выстроить новую тактику, как в выросший лес корней влетела огромная жаба, раздавив собой половину крыши.

— Великолепный Джирайя спешит на помощь! — раздался крик с головы жабы.

22 сентября 77 года. Неподалеку от ворот в деревню, Коноха, страна Огня.

Проводив взглядом улетающую жабу, Какаши устало вздохнул. Стычка с отрядом монстров Орочимару была цветочками по сравнению с биджу. Нескольких минут схватки с Шукаку хватило, чтобы маска пропиталась потом, а глаз-шаринган ощутил первые признаки перенапряжения. Саске попробовал увести Шукаку из Конохи, но биджу, пройдя насквозь несколько кварталов, затормозился возле стены и ворот, и начал буянить, крушить и ломать.

Здесь его и настигли Какаши, Гай и Нейджи, придя на помощь Джирайе и его огромной жабе.

Джирайя принял на себя основную часть противостояния с Шукаку, но даже так, сражаться с тридцатиметровым биджу было неимоверно тяжело. И вот Шукаку, взревев, отправил Жабу вместе с Джирайей в затяжной полет параллельно земле, прямо в направлении арены, где тоже творилось что-то умопомрачительное.

Как теперь сдерживать биджу, Какаши решительно не представлял.

Шукаку ревел, бил хвостом и применял мощнейшие техники. Трещали и рушились дома, раздавались крики раненых и умирающих, жители метались в ужасе, не зная, куда бежать. Ибо на стенах, за спиной Какаши, тоже продолжало кипеть сражение, в выломанные хвостом Шукаку ворота вползали змеи, а от Шикенкайджо растекались по улицам отряды монстров Орочимару и шиноби Суны, устремляясь к стратегическим объектам деревни. В этот кровавом хаосе легко мог растеряться и опытный шиноби, что уж говорить о неподготовленных, привыкших к мирной жизни горожанах!

Какаши понял, что надо удалить Шукаку за стены Конохи, иначе здесь лягут все, и горожане, и растерянные генины, и бьющиеся на стенах сотрудники Барьерного Корпуса. И тогда Шукаку сокрушит остальных шиноби Конохи, тех, кто бьется на улицах с монстрами Орочимару.

— Гай! — заорал Копирующий изо всех сил. — Гай!!

Но не успел он докричаться до старого друга, как раздался другой крик, сверху.

— Какаши-сенсей! — орал Наруто, пикируя вниз.

— Не дергайся, болван! — орал Саске, тщетно пытаясь удержать Наруто.

Наруто кубарем прокатился по улице, мимо Какаши, Саске тюком рухнул рядом, почти сразу перейдя из формы второй печати в обычное тело и распластавшись на обломках лестницы и перил.

— У нас... не... получилось, — выдавил Саске сквозь кашель.

— Что не получилось? — спросил Какаши настороженно.

— Вакуумное ядро! — донесся рев Однохвостого.

Огромный шар воздуха, спрессованного до состояния крепчайшей стали, ударил в Какаши и Саске. За секунду до удара Хатаке ушел прыжком, прихватив ученика, но этого оказалось недостаточно. Порывы воздуха вокруг снаряда швырнули Какаши в сторону, сбив прыжок, крупинки камня, дерева и металла замолотили по коже. Не слишком грациозно приземлившись, Какаши отпустил Саске и сам закашлялся. Удар Однохвостого снес десяток домов, пропахал борозду в стене и вылетел за стену, пробив ее насквозь.

Какаши ощутил близость неизбежного поражения.

Барьерный корпус сражался со змеями Орочимару и шиноби деревни Звука. Основные силы Конохи сдерживали монстров все того же Орочимару на улицах и в кварталах поблизости от арены, не давая распространиться по деревне. АНБУ резались с шиноби Суны, на самой арене творилось какое-то невероятное сражение, и неоткуда было взяться подкреплениям. Разве что растерявшихся генинов привлечь, но это все равно, что посылать их на верную смерть, большинство генинов и в подметки не годилось Наруто и Саске, которых, между прочим, Какаши до этого прогнал с поля боя.

Что у них там не получилось, можно было только гадать, ибо времени расспрашивать не осталось.

— Песчаная Волна! — донесся опять рев Шукаку.

— Полуденный Тигр! — раздался крик Гая.

Отбив огромную волну песка, Майто Гай упал, истощенный сражением под седьмыми вратами. Из-под развалин дома выскочил Наруто и устремился к Какаши.

— Какаши-сенсей! Какаши-сенсей! — орал он на ходу. — Там! Там!

— Что там? — спросил Какаши, прикидывая как останавливать следующий удар Шукаку.

— Там на носу у биджу, Гаара торчит! Надо его разбудить и биджу исчезнет! Я хотел его ударить, да Саске долететь со мной не смог, нас ударом лапы сбило! — выпалил Наруто.

Какаши даже поперхнулся на секунду, услышав такое.

Не потому, что Гаара торчит из тела биджу, там как раз все было понятно. Добровольно или под давлением, Гаара передал управление Шукаку, который сразу принял так называемую Истинную форму. Какаши поперхнулся от идеи разбудить Гаару и отключить Шукаку от управления. Помимо самоубийственности, в этой мысли была элегантность простоты.

— Гай!

— Извини, Какаши, я выдохся, во мне закончилась Сила Юности! — ответил Майто, лежащий пластом на камнях.

Какаши с сожалением подумал, что не успел совсем чуть-чуть. Успей он озвучить идею, Гай одной из своих высших техник мог бы выкинуть Шукаку за стену, как минимум, оглушив, а еще лучше стравив со змеями Орочимару. Теперь Гай истощен, и больше никто из присутствующих достать Гаару в прыжке не сможет. Чистой воды самоубийство, собственно, поэтому такой вариант даже не приходил в голову Какаши. Прийти он мог только к Наруто, который мало того, что оценивал ситуацию неверно, так еще и стремился, вопреки здравому смыслу, помочь Гааре, брату-по-биджу, если выражаться высокопарно.

— Какаши-сенсей, отвлеките его, я попробую еще раз! — воскликнул Наруто.

Какаши даже заколебался было на секунду, но потом решительно отмел мысли послать в бой учеников-генинов. И Наруто, и Саске тоже уже находились на пределе, но если Наруто еще мог обратиться к чакре Лиса, то Саске просто стоял возле грани, как на тренировках.

— Сзади! — неожиданно донесся выкрик Котецу.

Два чунина — неизменные охранники ворот — уцелели и теперь бежали в атаку, как будто пытаясь отомстить Шукаку за сломанные ворота. Какаши быстро развернулся, сквозь пролом в стене вползала змея Орочимару. Небольшая, метров двадцать, явно собираясь сожрать всех, кого встретит.

— Наруто, Саске, назад! Отступайте к госпиталю и несите туда Майто Гая! — скомандовал Какаши.

Привычным жестом он поднял, опущенный было хитайате и, глубоко выдохнув, зажег Чидори вокруг руки.

У него будет возможность нанести один удар, и Какаши не собирался промахиваться.

Пока Наруто и Саске колебались, что делать: выполнять приказ сенсея или идти все-таки Какаши на помощь, или попробовать еще раз достать Гаару, все решилось за них. Какаши вбил Чидори в глотку змее и сам упал, сбитый ударом хвоста. Шукаку ударил еще одним шаром сжатого воздуха, прямо в Майто Гая. Наруто и Саске растерялись, Гай начал было привставать, но явно не успевал. Как будто из-под земли перед ними вынырнул Нейджи, сразу закрутив защитный купол Кайтена.

С ревом и грохотом две техники столкнулись и взорвались.

Нейджи просто вбило в землю, Саске отбросило и ударило об огромный камень, обломок стены, и он потерял сознание. Наруто тоже отбросило, впечатало в развалины, но его спасла, как всегда, неимоверная живучесть, дарованная чакрой Кьюби. Сам Гай, как ни странно, оказался целее всех, сказался богатый опыт сражений под Вратами и реагирования на смертельную опасность. Но все же, наставник команды номер девять чувствовал, что сейчас не отобьется даже от генина.

Шукаку сделал вдох, как будто набирая воздуха для еще одного шара.

Наруто покрылся чакрой Лиса и выпустил один хвост. Два хвоста.

Безумное рычание и красные глаза, с вертикальным зрачком, он готовился стартовать и атаковать Шукаку, когда ситуация на поле боя резко изменилась. С громкими хлопками начали прибывать подкрепления, шиноби АНБУ и Корня. Сорок шиноби, из которых восемь сразу распределились по углам заранее оговоренной фигуры.

— Священный восьмиугольник! — прозвучало одновременно.

Шукаку взревел, ощутив, что вокруг него появился барьер.

— Держать барьер!

Покраснев, от обволакивающей все тело чакры Лиса, Наруто рванул вперед, не разбирая дороги. Увернулся от одного из шиноби АНБУ, но паренек Корня ловко поставил подножку Узумаки. Пока Наруто кувыркался в падении, его отключили и обездвижили.

— Всех раненых в госпиталь! Команды А и Б, держать барьер! Остальным — охранять! — раздавались команды.

Шукаку взревел еще сильнее, ударил, заставив стены барьера заколебаться. Завыл, подняв голову.

— Майто Гай? — подбежал молодой чунин. — Вы ранены?

— Нет, просто истощен. До госпиталя сам дойду.

— Возле госпиталя бой, Гай-сан, — почтительно ответил чунин. — Лучше так!

Он взял Гая за руку и секунду спустя Майто Гай оказался в приемном покое на входе в госпиталь. За окнами кипело сражение, по центру обороны десяток Хьюга во главе с Хиаши разбрасывали монстров Орочимару, безумно лезущих вперед. Прямо за спинами сражающихся бегали ирьенины с носилками, по госпиталю разносились крики раненых.

— Подлечите меня! — взвыл Гай, едва не плача от невозможности встать и сражаться. — Скорее!

Один из ирьенинов, подбежав, возложил руки на спину Гая, запуская Шосен Дзюцу.

— Скорее, скорее, — еле слышно шептал Майто Гай, — я должен сражаться!

22 сентября 77 года. Шикенкайджо, Коноха, страна Огня

— На! На! — доносится откуда-то издалека. — Она!

Темнота вокруг, ничего не понимаю. В глотку вливается что-то тягучее, липкое и сладкое, как сироп, в который вывалили содержимое целой сахарницы. Непроизвольно глотаю, и в груди разгорается пожар. Стекает в желудок и взрывается, рывком выбрасывая из бессознательного состояния.

— Гермиона! — орет мне в лицо Шизуне. — Гермиона!

— Да!!! — ору в ответ.

Огонь перекидывается на руки, ноги и голову, меня прямо распирает от энергии. И... Шизуне!

— Ты жива?!

— Цунаде-сама спасла меня, — слабо улыбается в ответ она. — И ты тоже, сняв барьер!

Шизуне обнимает, а у меня в голове всплывает совершенно неуместный здесь и сейчас кусок лекции о барьерах. Шиноби очень любят барьерные техники, наизобретали их на все случаи жизни, но одно остается неизменным. Сильные барьеры, вроде того, что поставили люди Орыча, неизменно требуют шиноби для установки и поддержания. Чем сильнее шиноби, тем сильнее барьер они могут забабахать.

Отсюда, соответственно, и слабости такой техники: шиноби можно вывести из строя, и достаточно одному из барьерщиков отпустить технику, как все, препятствие исчезнет. Орочимару учел этот пункт, и барьер был двойным... только Аваду не принял в расчет, но это и понятно. Мне самому стыдно за собственное поведение, ой-ой, что я творил? Моих учителей, ставивших отступление на рефлекс, инфаркт бы хватил от такого! Чего стоит один только полет на бреющем вокруг Орыча, перемежающийся истеричным хохотом, это просто пиздец. Три Авады, да, пожалуй, это тоже было чересчур.

Но зато Шизуне жива, и это главное. Крепко обнимаю ее в ответ и оглядываюсь.

— Ой!

"Какая знатная гулянка, даже крышу подпалили!", как говорили в одном хорошем фильме. Над Конохой дым, за стенами змеи, буянит Шукаку, доносятся крики. Надо полагать, листовики не ожидали такого нападения, вот и растерялись чуток, а враги давят, не дают опомниться.

На месте бывшей ложи Хокаге — переломанный лес, еще кусок трибуны, поврежденный хвостом Шукаку, теперь обрушен, а погруженные в гендзюцу люди все спят, некому их вывести из наваждения. На арене вроде тихо, только тела валяются, а вот на противоположной стороне трибун еще дерутся, вяло, но упорно. Я и Шизуне возле пролома, который оставил Шукаку, убегая за Саске.

И основная схватка — Третий против Орочимару — все еще продолжается.

— Сколько я?

— Не засекала время, но недолго, — виновато отвечает Шизуне. — Цунаде — сама вылечила меня, сунула тебя и приказала убираться подальше. Так и дерутся, еще АНБУ на помощь подошли, только против воскрешенных первых Хокаге это не сработает!

В голосе Шизуне откровенный страх за наставницу и Хокаге. Смотрю на Шизуне, в голове легко и пусто, и план приходит сам собой. Достаю из подсумка кусок чакропроводящей древесины.

— Шизуне, отзови всех, — запускаю трансфигурацию. — У меня есть план!

— Но как же бой?

— Ничего, им будет, чем заняться, — улыбаюсь в ответ.

Пока Шизуне прыжками мчится к ложе Хокаге, ставшей местом лесоповала, пробую взлететь, но не получается. Эмоций, наверное, не хватает или истощен после трех Авад, а ведь было бы весело, взлететь и в рупор Орыча вызвать на дуэль на мясорубках!

Да, да, делаю рупор, усиленный Сонорусом, все как положено.

Перемещаюсь телепортом ближе к месту схватки, из леса, точнее из разломанных деревьев, как раз выскакивают основные участники действа. Цунаде придерживает Третьего, с того капает кровь. Отход прикрывают две тройки АНБУ, применяющие синхронные техники. Одна тройка бьет лезвиями Воды, подрезая тянущиеся вслед Третьему корни метрового обхвата, вторая жарит шарами огня, забрасывая врага. Последним выскакивает Джирайя, вслед за ним Второй Хокаге, плотный контактный бой пару секунд, затем Джирайя бьет волосами, разрывает дистанцию.

— Все назад! — командую в рупор.

Звук такой, что почти глохну сам, а слышно меня, наверное, даже на другом конце Конохи. Орочимару возвышается над схваткой, стоя на одном из корней. Ну что же, дядьку, ты сам нарвался, тронув Шизуне. И не думай, змеиная твоя голова, что еще раз набегу с Авадой. Нет, мы сделаем кое-что более веселое, благо пожар в груди все еще полыхает.

— Фиендфайр!!! — и жест палочкой, как будто протыкаю Орыча.

Адское пламя вспыхивает прямо на нем, и на дереве вокруг, захватывает все, разгорается. Да, мне не удержать заклинание под контролем, но вся прелесть в том, что этого и не требуется! Пусть разгорается и жрет Орыча и лес, жрет до самого основания! Ощущаю удовлетворение мести и желание опять захохотать злобным басом.

— Молодец, Гермиона! — кричит Джирайя и складывает печати. — Техника призыва!

На арену плюхается еще один мега-жаб, с круглым щитом и двузубой вилкой двадцатиметровой длины в руках.

— Я неуклюжий! — заявляет жаб, стукая рукояткой вилки об арену. — Джирайя?

— Сдерживай всех, Гамакен-сан, сам в огонь не лезь, — Джирайя кивает на лес в огне. — Гермиона?

— Сейчас, — молодец Джирайя, даже план объяснять не придется! — Хокаге-сама, шиноби Конохи ждут ваших слов, чтобы собраться и дать отпор врагу!

С поклоном подаю рупор Третьему. Хокаге явно вымотался и еле стоит на ногах, продолжает капать кровь, хотя Цунаде и лечит его на ходу.

— Сандайме, — предостерегающе произносит Цунаде.

— Я должен, — просто отвечает Хирузен и принимает рупор.

На всякий случай кидаю Круг Тишины, но эта иерихонская труба все равно пробивается.

— Шиноби Конохи! — Голос Третьего гремит и призывает, как будто и не был Хирузен только что при смерти. — Враг вероломно ударил нам в спину, но сражение еще не проиграно! Деритесь, не жалея сил, сражайтесь, думая о деревне, бейте врага везде, где увидите! Я, Третий Хокаге, клянусь сражаться с врагом до последнего вздоха, защищая Коноху! Вперед, сыны и дочери Листа!

Рупор катится по крыше, Третий падает на колени и резко перхает кровью. Киваю Цунаде и Шизуне, те подходят и кладут руки мне на плечи. Сам же прикасаюсь к Хокаге и телепортирую всех в кабинет Шизуне в госпитале. Вокруг госпиталя драка, Цунаде моментально приходит в ярость.

— Займись! — кричит она Шизуне, указывая на Третьего, и выпрыгивает в окно, прямо с третьего этажа.

— Спасибо, Гермиона, — слегка наклоняет голову Шизуне. — Действуй!

Телепорт обратно на арену.

Джирайя уже сложил руки и готовится к переходу в режим Отшельника, он же сенмод. Суть его входа в Режим Отшельника проста и незатейлива, сейчас он сложил руки в печать и призывает с горы Мьёбоку двух маленьких, но очень могущественных жаб. Они будут качать в него природную энергию и помогать техниками, а Джирайя урабатывать врагов. При этом его сенмод — бесконечен, пока жабы на плечах, так что самое главное — продержаться ту минуту, пока идет призыв.

Прикасаюсь к Джирайе. Невидимость. Телепорт на голову Гамакена.

Адское пламя горит и полыхает, Гамакен тычет вилкой, закрывается тарелкой щита от вылетающих из пожара техник. Отлично, Орыч и его приспешники заняты, у Джирайи будет время закончить призыв.

— Отлично придумано, Гермиона! — хвалит Джирайя. — В бою мне не хватало на это времени, и учителя с Цунаде оставить не мог!

— Могу еще что-то сделать? — спрашиваю задумчиво.

— Бери АНБУ, — Джирайя кивает на две тройки, — займись трибунами, добейте шиноби Суны и спасайте людей. В мою драку не лезьте и не подходите близко!

Ха, близко подходить! Да Джирайю в сенмоде увидишь — обгадиться можно с перепугу. Нос на пол-лица, перепонки на руках, глаза под жабу, частичное превращение, в общем, не самое приятное зрелище. Пускай воюет, может и найдет управу на Орыча?

Телепорт на трибуны, к пролому.

— Товарищи шиноби, не могу вам приказывать, но Джирайя-сама считает, что нам надо зачистить трибуны от врагов и начать спасать людей.

Шиноби в масках кивают синхронно, соглашаясь с подобной трактовкой.

Сверху раздается крик, нечеловеческим голосом, и произнесенным как будто с распухшим языком.

— Джирайя-чан! Почему ты постоянно призываешь нас прямо в бою!

Ага, надо полагать жабы — Отшельники прибыли, отлично. Потрудимся, джентльмены.

Глава 38

22 сентября 77 года. Коноха, страна Огня

Джирайя привычно выпустил сенчакру, придав ей форму Гигантского Расенгана, шара из чакры диаметром метров двадцать. Этого хватило, чтобы пробить оборону Орочимару, разметать остатки ложи Хокаге и горящих корней, но не хватило, чтобы достать бывшего напарника. Первый и Второй Хокаге, поднятые при помощи Эдо Тенсей, защитили своего призывателя.

— Первый! Второй! — воскликнул по инерции Джирайя, но его оборвали.

— Видишь, они просто куклы без сознания? — проскрипела с левого плеча Ма.

— Наверное, потому что иначе они смогли бы сбросить контроль Орочимару, — добавил с правого плеча Фукасаку.

Орочимару, сменив тело и полностью избавившись от огня, призванного Гермионой, постоял несколько секунд, оценивая обстановку, а потом начал решительное отступление. К ближайшей стене, удаляясь от беснующего в районе ворот Шукаку. Проще говоря, на юго-восток, оставляя гору с лицами Хокаге справа. Двое уцелевших из четверки, ставившей барьер, бежали следом за ним. Первый и Второй Хокаге прикрывали отступление.

Джирайя решительно спрыгнул с края арены, последовав за Орочимару.

Между ареной и стеной располагался парк с мини-озером и за ним жилой квартал, если так можно назвать разбросанные там и сям одноэтажные дома. Джирайя быстро сообразил, что Орочимару отступает не потому, что испуган, а потому что ищет преимущества. Вдали от арены, АНБУ и техник Гермионы, рядом с лесом и озером, стихиями Первого и Второго Хокаге.

Поэтому Джирайя ударил первым, благо жабы уже собрали достаточно энергии природы.

— Искусство отшельника: Дыхание дракона! — выкрикнул Джирайя.

Обычная техника Огня, в сочетании с сенчакрой, превращалась в ревущий двухметровой толщины поток всепожирающего пламени, бьющий на сотню метров. Команда Орочимару немедленно остановилась и развернулась.

— Растущий Лес! — выкрикнул Первый.

— Стена водяных вихрей! — не отстал от него Второй.

Прямо из земли, в дополнение к имеющимся деревьям, взламывая брусчатку, дома, опрокидывая предметы, полезли деревья, повинуясь воле Первого. Вода в озере закрутилась смерчами, вставшими стеной на пути огня. Пар заволок округу, ибо огонь Джирайи и не думал останавливаться, а вихри воды, сформированные техникой Второго, продолжали тянуть воду из озера. Собственно, Джирайя этого и добивался: ограничения поля зрения врага.

— Искусство отшельника: заграждение волосами-сенбонами! — взмыл над стеной вихрей Джирайя.

— Руки-змеи! — немедленно выдал в ответ Орочимару.

Из его рук полезли сотни змей, принимающих в себя волосы-сенбоны Джирайи. Обстрел волосами бил по площади, но подручные Орочимару укрылись за деревьями, а призванным Хокаге такая атака была нипочем. Но Джирайя спокойно продолжал действовать по плану: сузив поле зрения врага, он заставил защищаться, приковав к месту. Теперь оставалось только довершить начатое, лишив Орочимару его главных козырей.

— Снаряд жабьего масла! — одновременно выкрикнули Ма и Фукасаку с плеч Джирайи.

Орочимару промедлил секунду, не дал Хокаге приказа уклоняться, и шматки чрезвычайно липкой массы, преобразованного особым образом жабьего масла, приклеили Первого и Второго к поверхности. Освободиться было бы пустяковым делом, но Джирайя нанес завершающий комбинацию удар, не мудрствуя лукаво, прибегнув к испытанному оружию.

— Искусство Отшельника: Гигантский Расенган!

Двадцатиметровый шар чакры размазал Первого и Второго, распылил их на атомы. Джирайя, ознакомленный с действием техники Эдо Тенсей, знал, что вскоре тела Первого и Второго соберутся обратно из лоскутов, но до того момента призванные Хокаге выбыли из игры. Также Джирайя знал, что сейчас и он, и жабы-отшельники на плечах остались без сенчакры, и Ма с Фукасаку потребуется время, чтобы накопить новую порцию. Поэтому Джирайя перешел к классическому отвлекающему маневру: разговору.

— Зачем ты напал на Коноху и нашего учителя, Оро?

— Оро? — хмыкнул змеиный саннин. — Оро?! Для тебя я Орочимару-сама!

— Для меня ты все еще прежний напарник, с которым мы вместе, плечо к плечу прошли Вторую войну! Зачем ты напал на Коноху, наш дом

— Ваш дом!! — яростно выплюнул Орочимару. — Коноха лишила меня бессмертия, когда я был так близок! Пусть у меня не получилось в этот раз, но я вернусь и довершу начатое! Коноха будет стерта в пыль!

Орочимару тоже тянул время, дожидаясь восстановления Первого и Второго. Разыгрывая ярость на Коноху, чтобы замаскировать истинную цель атаки, Орочимару жалел лишь о том, что не подготовил больше призванных, понадеявшись на эффект появления Хокаге.

Но Четвертый Хокаге так и не вышел, а затем в дело вмешалась Гермиона.

Орочимару рассчитывал, что сейчас Первый и Второй восстановятся, и тогда он отдаст им приказ крушить Коноху, а сам отступит, тем самым достойно завершив нападение, но, увы. Рядом с Джирайей, вынырнув из медленно рассеивающегося облака пара, приземлились двенадцать шиноби. Четыре команды, в каждой по два охранника и один запечатыватель, подготовленный экспресс-методом Цунаде.

— Джирайя-сама, нас послал к вам Данзо-сама, — обратился к Джирайе старший из прибывших шиноби Корня. — Где... Хокаге?

— Вон, — кивнул Джирайя.

В воронке, образованной воздействием гигантского Расенгана, медленно собирались ноги Первого и Второго.

— Техника Призыва: Гидра! — резко выкрикнул Орочимару, ударяя руками об землю.

Перед ним, заслоняя от прибывших "выкормышей Данзо", вознеслась в небо огромная белая гидра. Восьмиглавая химера, порожденная разумом Орочимару и телами отборных змей. Все обычные крупные змеи были призваны и бесновались, сокрушая стены Конохи, поэтому Орочимару вызвал Гидру, понимая, что остальные его козыри биты. Корневики запечатают Первого и Второго, Джирайя в режиме Отшельника побьет всех остальных, и остается только бежать.

— Сакон! Джиробо! Уходим!

Но и здесь Орочимару немного опоздал. На толстого Джиробо уже наседали трое шиноби Корня, ловко размахивая маленькими мечами-танто и не давая врагу осознать общую картину боя. Орочимару не стал останавливаться и помогать подручному, просто развернулся и понесся огромными скачками к стене и за стену. Сакон, раненый легко в плечо, следовал за учителем, осознавая, что из Четверки Звука в живых теперь остался только он один. А ведь барьер Шиши Энджин (пр. Четырехкратная фиолетовая формация пламени) казался таким надежным, таким непроницаемым! Но внезапно все рухнуло, и теперь они убегают.

— Учитель! — воззвал Сакон.

— Если хочешь — вернись, но Джиробо ты уже не поможешь, — равнодушно бросил Орочимару на лету, даже не поворачивая головы.

Собственно, так оно и было. Орочимару пока что не отменил Эдо Тенсей исключительно потому, что это приковывало запечатывателей и Джирайю к месту, давая время на бегство. Гидра служила той же цели. Орочимару быстро оценил общую ситуацию: Третьего убить не удалось, но дополнительная подстраховка экспериментальным материалом с южной и западной баз сработала. Много шиноби Конохи и Суны погибло, стены деревни Листа изрядно повреждены, равно как и дома вокруг, и теперь Конохе придется потрудиться над восстановлением. И это значит, что им будет не до Орочимару, даже когда он реализует последний этап своего плана.

— И вот еще что, — прошипел под нос Орочимару, которого осенила удачная мысль.

Ведь если быстро распространить информацию о Конохе и Гермионе, то селению Листа только прибавится забот и хлопот.

— Ку-ку-ку! — рассмеялся Орочимару, не оглядываясь на стену Конохи.

22 сентября 77 года. Шикенкайджо, Коноха, страна Огня

Внезапно обнаруживается проблема.

Не знаю уж, вдохновил призыв Третьего шиноби Конохи или нет, но вот врагов точно привлек. Бегут, торопятся, монстры Орочимару, роняют пену изо рта, рычат и лезут в пролом, карабкаются по стенам. Если дать им добраться до спящих на трибунах, то будет массовая резня, не иначе. Поэтому первая тройка АНБУ начинает забрасывать монстров файерболами, но те упорно лезут, как будто им тут медом намазано.

Не успеваю и глазом моргнуть, как на крыши домов вне арены и справа от пролома, выскакивают шиноби Суны, в песочно-зеленых одеждах, шторками на лицах и кунаями в руках. Вторая тройка АНБУ устремляется им навстречу, не давая прийти на помощь монстрикам Орыча. Закипает схватка, пока что вне арены, АНБУ сдерживают врага, не давая подобраться к спящим, и хорошо сдерживают, уверенно, моя помощь не требуется.

Оглядываюсь.

На трибунах, в точке противоположной пролому, еще дерется группка шиноби. Джирайе и АНБУ моя помощь точно не нужна, так что выбор очевиден. Телепорт. Так, "их восемь, нас двое, расклад перед боем не наш", как пел Владимир Семенович. От наших двое судей, один сжимает меч, а другой, несмотря на обстановку, продолжает жевать какую-то палочку.

Напротив судей семеро шиноби Песка, с ними две ростовые куклы зверского вида, и куча оружия.

Обе стороны тяжело дышат, но сдаваться не собираются. Так, кинуть трансфигурационный щит между нами, на всякий случай. Хотя бы метательное железо задержит, и то хлеб. Эх, объемные заклинания тут не применишь, обстановка не та, да и гражданских слишком много вокруг! Блядь, не знаю, что за умелец ставил гендзюцу, но ему точно надо руки оторвать к херам. Сколько людей погибло, не приходя в сознание, и сколько еще погибнет, пока мы тут закончим?

— Искусство отшельника: Гигантский Расенган! — доносится со стороны ложи Хокаге.

Вот это Джирайя дает! Расенган размером с его жабу! Обалдеть! Одним ударом срывает весь лес до основания, окончательно разрушая многострадальную ложу Хокаге, попутно загасив и Адское Пламя, да вообще все загасив. И наши, и песочники смотрят, разинув рты и восхищенно выдыхая.

— Вот это да! О!

Не время стоять, действуем с холодной головой и горячим сердцем! Быстро вытаскиваю из поясной сумки три деревянные фигурки и кастую.

— Энгоргио!

Прошу любить и жаловать — деревянные боевые ежи! С щитами и копьями в руках, ощетинившиеся деревянными иголками. Весь фикус тут в том, что древесина, из которой сделаны фигурки, чакропроводящая. Увеличение фигурки и напитка энергией чрезвычайно облегчают следующий этап. Превращение в големов — защитников.

— Вивифика Эринацеус!

Да здравствует МакГонагалл и расширенные уроки Трансфигурации! Правда, големы получаются одноразовые, и не слишком долговечные, но они хотя бы получаются! Огрехи мастерства нивелируются легкостью работы с чакрапроводящей древесиной.

Мое заклинание прерывает паузу, и песочники идут в новую атаку.

Поглотив и превратив в воду два десятка кунаев и сотню сенбонов, трансфигурационный щит исчезает. Вся беда с этими щитами — энергия не резиновая. Можно было бы и дальше держать щит, но тогда не покастуешь толком. Заклинания будут слабые, и щит непрочный, а если бросать автономный щит, то он исчезает, исчерпав заложенную в него энергию. Впрочем, сейчас это уже неважно, судьи перевели дух, големы встают в строй.

Можно отойти в сторону и работать сзади, благо особой фантазии не требуется.

— Ступефай!

Секундный ступор, и шиноби Суны уже подрезан мечом или получает сенбон в шею.

Големы давят с правого фланга, они хоть и не такие быстрые, как шиноби, зато им плевать на повреждения. Сомкнув щиты, три боевых ежа выдавливают песочников к краю трибуны, ограничивая маневр. Големы изрезаны, щепа летит во все стороны, но они упорно идут вперед, тыча копьями и подталкивая щитами. Суновцы пытаются использовать своих кукол, но моим големам как-то все равно на отравленные иголки, а благодаря цельнодеревянной структуре ежи не боятся, что их разломят. Нет, Цунаде бы справилась, или Джирайя своим расенганом, но против нас обычные шиноби.

Раненые и подрезанные тоже не обделены вниманием.

— Инкарнцеро! — и веревки, выпрыгнув из воздуха, вяжут врагов.

Активно сопротивляющихся и уворачивающихся шиноби так не поймать, а вот раненых вполне.

Минута или полторы боя, и суновцев остается трое, при одной кукле. Ежи еще скрипят, но очень медленно. Судьи вроде целы, только опять тяжело дышат и опускают оружие. Попутно еще пятеро гражданских попадают под раздачу, и все это меня сильно бесит. Какого хрена в разборках с этими дятлами и Орочимару должны страдать невинные и непричастные люди?

Осознав, что бой вот-вот будет проигран, песочники идут в атаку.

Решительные лица, крепко сжатое оружие. Странно, почему они не отступают? Или это потеря лица и чести?

— Протего Максима!

Врезаются в щит, секундное ошеломление. Тут же убираю, и големы идут в ответную атаку. Суновцы уворачиваются и попадают под удар судей. Один песочник подрезан, второй получил кунаем, а третий неосторожно повернулся спиной.

— Инкарнцеро!

Ежи, скрипя, валятся вниз на арену, провожаю их взглядом. Очень неосторожно с моей стороны! Получивший удар кунаем шиноби Суны, делает рывок и мчится прямо на меня. Как в замедленной съемке гляжу на отчаянное лицо, руку, выходящую на удар, и понимаю, что не успеваю ни отпрыгнуть, ни телепортироваться. Какой-то злостный секундный ступор, но к счастью, наши не дремлют.

— Молот Земли!

Песочника ударяет колонной, выскочившей из пола, в грудь, вышибая на арену и лишая сознания.

— Вот так! — заявляет судья.

Также он складывает печати и делает несколько клонов, которые сразу наставляют мечи на суновцев.

— Нужно эвакуировать людей, — возвращаюсь к первоначальной цели.

— Куда, вокруг арены одни враги? — с отчаянием в голосе вопрошает судья. Потом светлеет лицом, — Но мы можем развеять гендзюцу, теперь, когда враг нам не мешает и вывести их в подземные ходы под ареной! Точно! Не будь я Гекко Хаяте, мы точно сможем!

Блин, да он еще совсем пацан, если присмотреться! Никак не привыкну к такой "молодости" шиноби. Подземные ходы под ареной? Надеюсь, он не о канализации толкует?

— Да, финал вышел несколько более энергичным, чем ожидалось, — хмыкаю в ответ.

— Генма! — командует Гекко второму судье. — Снимаем со всех гендзюцу, и посмотри, что там внизу, под трибунами.

— Хай! — восклицает тот, не прекращая жевать палочку-сенбон.

Генма прыгает вниз, Хаяте колдует над спящими, его клоны охраняют суновцев. Да, в одиночку товарищ судья тут будет возиться еще сутки, а время поджимает. Чешу в затылке, но что-то чем помочь в голову не приходит. Разве что пленных охранять, но клоны Хаяте и без меня справляются. Можно было бы притащить кого телепортом, чтобы помог в снятии гендзюцу, но вон уже АНБУ торопятся. Одного своего потеряли или он просто ранен, бегут впятером, рассыпаются по трибунам и приступают к работе.

Опять оглядываюсь, силясь понять, куда же пристроить свои таланты в битве?

Над Шукаку вспыхивает пленка барьера, биджу громогласно ревет и стонет. Змеи за стенами изрядно прорежены в численности, и то и дело доносится новый хлопок исчезновения. В противоположной стороне стоит пар столбом, ну, понятно, Джирайя устроил баню Орычу. В общем, вроде одолеваем.

В небе облака и все тихо, смотрю вниз.

Так, а кто это у нас там, на арене шевелится? Телепорт вниз. Ага, ага, знакомые все лица. Напарники Гаары, из клуба гигантоманов и детей Казекаге. Так, крашеный Канкуро попал под вилку Гамакена, лежит расплющенный. Рядом валяются обломки ростовых кукол, понятно. Шевеление — это его напарница, Темари с веером, но уже без веера. Упорная, вся в порезах, синяках, но встает.

— Сдавайся! — говорю негромко. — Этот бой вы проиграли.

— Невозможно, — цедит она сквозь сложенные зубы. — Канкуро!

— Это что за боевой клич такой?

— Дура! — рявкает и выпрямляется. — Моего брата зовут Канкуро!

Смотрю вниз. Не, ушастик точно мертв, двадцатиметровая вилка и неуклюжий мега-жаб — это смертельно. Сплющило и раздавило товарища Канкуро в лепешку, аж блевать хочется от такого зрелища. Даже наверху, с кучей трупов, как-то не пробирало, а тут. Злость опять шибает в организм, эти бляди приперлись в мой дом и разрушили его, а я их жалеть буду? Нет уж!

— Инкарнцеро!

Темари уворачивается, веревки падают рядом.

— Секущий ветер!

Погнутый веер валяется рядом, но Темари даже не думает его использовать. Это правильно, знаем мы, что бывает от поломанных артефактов, одному рыжему товарищу на целый год голову отбило. Так, уклониться от техники, упав на землю, рядом с трупом Канкуро. Темари от такого теряется немного, да и мощь без веера как-то жидковата. То арену трясла, а тут слегка волосы растрепала. Или она просто еще не пришла в себя от прошлого боя?

Времени все равно терять нельзя.

— Шквал!

Темари выставляет перед собой руки, но ее все равно сносит, и как удачно! Она бьется головой об стену и падает на песок, уже без сознания. Видимо, и без того была близка к отключке, я просто ускорил процесс. Но все равно, надо подстраховаться.

— Инкарнцеро!

Вот, теперь точно вскочить резко не сможет. Но необходимо еще подстраховаться.

— Ступефай!

Тело Темари слегка дергается и обмякает. Вот, вкупе с потерей сознания минута у меня есть точно. Действую по инструкции, связать, обездвижить, обыскать, потом парализовать. Под строчку из какой-то давней песни

А я девочка с веером, с плеером, вечером не ходи ты ко мне

приступаю к обыску.

Подсумок за спиной — в сторону. Попа — упругая. Карман для сюрикенов с ноги — прочь. Трусы — кружавчиков нет, минус Суне. Защитную нательную сетку — снять. Сиськи — мягкие, размер — второй. Хитайате с символом Песка — в карман. Иглы — заколки в волосах — отсутствуют. Обувь — стандартные сандалии — в сторону. Ноги — мускулистые. Веер — в сторону.

Завершаю процедуру.

— Петрификус Тоталус!

Надо заметить, что даже в таком израненном виде, после двойного заклинания Ступефая и Петрификуса, Темари все равно не больше часа в параличе пролежит. Генин, ага, с артефактным веером и джинчурики в напарниках. Чунин, не меньше, так что чакра, образно говоря, вымоет мою технику. На вид моя ровесница, да и сиськи примерно такие же. Ничего так сиськи, даже жаль, что вражеские. Так, теперь поднять ее Левитацией, и тащить за собой. Но куда?

Госпиталь? Нет, Темари не ранена и противник, значит в допросный отдел.

По идее ключевые узлы вражеской инфраструктуры шиноби должны захватывать и выводить из строя в первую очередь. Поэтому вначале телепорт на край трибун, как там резиденция Хокаге поживает? Дымы вроде не поднимаются, так что можно рискнуть. В резиденции и дежурные анбушники есть, и допросное ведомство, пусть колют Темари до самого донышка, что это за расклады такие — на мирную Коноху нападать?

Телепорт на крышу резиденции — все спокойно, отлично! Осмотримся.

Возле ворот в тисках барьера в агонии бьется Шукаку, схватка Орыча и Джирайи на западе вроде стихает, змеи за стенами почти все уничтожены. На улицах, судя по долетающим воплям, ситуация "ура, мы ломим, гнутся шведы"! Чувствую чей-то взгляд в спину, оглядываюсь — упс! Прямо на меня, не моргая, смотрит из бинтов товарищ Шимура Данзо, друг Третьего и местный главный безопасник.

Двое шиноби охраны стоят с короткими мечами наизготовку, защищая начальство. Данзо делает короткий жест, мечи опускаются. Памятуя о том, что с безопасниками лучше не шутить, юмора они не понимают, достаю хитайате Суны из кармана и вешаю на макушку Темари. Данзо кивает и бросает в пространство.

— В допросную ее!

Из ниоткуда выпрыгивают двое, молодые, подростки в сущности.

— Давайте помогу, — предлагаю парням.

Те смотрят на Данзо, тот едва заметно кивает. Телепорт вниз, в допросный отдел. Внезапно понимаю, что наверх мне совсем не хочется. Наваливается какая-то усталость, робость и страх, и дурное самоистязание, и вообще понимаю, что свою порцию подвигов на сегодня уже выполнил. Поэтому тупо сижу в одном из помещений и пью чай, пока не прибегает взмыленный генин с сообщением, что, мол, с атакой все, отбились, и сейчас сюда притащат упакованного джинчурики.

22 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня

Шимура Данзо стоял на крыше резиденции Хокаге, наблюдая за битвой широко раскрытым левым глазом. Корень вмешался не сразу, совместной атаки Суны и Орочимару на Конохи никто не предвидел. Ожидались проблемы с Гаарой, и кварталы, прилегающие к Шикенкайджо, были аккуратно заранее эвакуированы, а на стадионе размещены дополнительные силы АНБУ.

Но все же, общая подготовка давала результат, достаточно было послушать донесения.

— Данзо-сама, Третий Хокаге вне опасности и находится под надежной охраной. Атаки на госпиталь отбиты.

— Данзо-сама, Шукаку подавлен и загнан обратно в джинчурики.

— Данзо-сама, Орочимару отступил и ушел неизвестной техникой перемещения. Призванные им Первый и Второй Хокаге запечатаны!

— Организуйте прочесывание вокруг стен, — приказал Данзо. — Остальным — добивать врага на улицах Конохи!

Он стоял, опираясь на трость, наполовину забинтованный, бесстрастный внешне и очень злой внутри. Пускай у Конохи не было ресурсов и людей, но стоило все же напрячься и решить проблему Орочимару раньше! Из-за того, что Хирузен в свое время не смог поднять руку на ученика, теперь Коноха наполовину разрушена. Но спасибо всем богам, что информация о Эдо Тенсей пришла вовремя, и Коноха... Коноха успела подготовиться!

Не будь заранее подготовленных команд барьерщиков и запечатывателей, не удалось бы подавить Шукаку и первых Хокаге, нагло выдернутых из небытия Орочимару. Жаль, конечно, что сам Орочимару успел уйти, но он, как и Коноха, успел подготовиться. Призыв Хирузена к шиноби Листа позволил переломить ход сражения, и Коноха победила. Какой ценой — это еще предстояло выяснить, но главное, что Хирузен жив, и это значит, что План продолжается.

При этом Данзо не покидало ощущение, что он упустил какую-то важную деталь плана Орочимару.

Глава 39

23 сентября 77 года. Коноха, страна Огня

Как выясняется постфактум, призыв Третьего сражаться, разнесся над Конохой, когда шиноби Листа уже выдержали первоначальный натиск и начали одолевать. Генины и чунины сбивались в команды, вступали в схватки, защищали жителей Конохи, не жалея собственных жизней. Но, призыв Третьего добавил морального духа защитникам, кинул их в атаку, после которой шиноби Конохи не просто стали одолевать, а завладели инициативой. Шиноби АНБУ тоже постарались, поставив вокруг Шукаку барьер и подавив его, прекратив разрушения и убийства, творимые биджу.

Н все равно хороший такой кусок Конохи разломан, включая ворота и часть стены.

Вообще, стену вокруг Конохи так проще заново построить, чем эту чинить. Змеи Орочимару изрядно подолбились, и ладно бы просто в камень, так еще и шиноби Конохи из барьерного корпуса охраны почти все легли. Впрочем, если бы не они, змеи бы ворвались внутрь, и хрен знает, сколько бы еще погибло.

В общем, барьерный корпус нужно фактически создавать заново.

Орыч и Джирайя в процессе махача тоже перепахали кучу домов и строений в мелкую труху. И самое обидное, что весь результат — завалили одного из барьерщиков Орыча, и все. Да я вдвое больше их убил, хоть и был не в себе! Основной удар принимали на себя воскрешенные Хокаге, прикрывавшие собой Орыча. Их, конечно, запечатали, но Первый и Второй были не в полной силе, как мрачно заявила Цунаде, иначе Коноху бы точно уничтожило. Ну да, кому знать силу Первого и Второго, как не их внучке? Самое смешное, что техника Воскрешения была изобретением Второго и тоже попала в список запретных, но Орыч ее спер, еще когда жил и работал в Конохе.

Наизобретал этот Второй запретных техник, а мы теперь отдуваемся!

Но в целом такая демонстрация показывала, что Орыч и вправду мог упереть свиток с техникой перемещения, нужный мне. Или, как минимум, он мог сказать, был там такой свиток или его сперли еще раньше? В общем, Орыч теперь главный подозреваемый. Он, в сущности, и раньше им был, но теперь точно главный.

Вот только одна проблема: всем теперь немного не до Орыча, в результате действий самого Орыча.

Пусть мы победили, но победа оказалась весьма дорогой. Орочимару, ловко прикинувшийся Казекаге, чужими руками загреб жар. Из своих, из деревни скрытого Звука, он потерял буквально нескольких. Толпа монстров — отходы производства проклятой печати и расходный материал, со съехавшими мозгами. Они убили больше всего гражданских, ибо просто валили всех подряд на пути. Шиноби Суны больше пытались подавить ниндзюков Листа, да так все или почти все полегли на улицах.

Итог один: трупы, трупы и еще раз трупы в развалинах.

В итоге, Коноха понесла потери, Суна понесла потери, а Орыч в шоколаде. Урод! Прибежал, нагадил и убежал, вот чего ради? Вроде как Третьему хотел отомстить, засранец фиолетовый, то пацанам засосы ставит, то учителям мстит. Конечно, не так все страшно, как выглядит, но по факту Коноха все равно в полной заднице.

И за Шизуне он мне еще ответит, саннин хренов.

23 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

В кабинете Хокаге собралась вся верхушка Деревни, а именно сам Третий, Данзо, Джирайя, Цунаде, и Старейшины Хомура Митокадо и Утатане Кохару. Вопросов, связанных с нападением и требующих обсуждения, было много, но Хирузен сразу заявил, что вначале надо решить вопрос с передачей поста Хокаге.

— Я показал свою несостоятельность, как Хокаге, — заявил Третий. — Обещал защитить деревню и не смог! Цунаде примет пост и станет Пятой Хокаге.

— Учитель, я не отказываюсь, — мрачно изрекла Цунаде, — но ведь обучение мое только началось?

— Ничего страшного, — ответил Третий. — Я буду рядом, помогу советом. Можешь считать, что это обучение в боевых условиях, как на военных миссиях.

Цунаде тяжело вздохнула, но не стала возражать.

— Почему именно сейчас, — продолжил Третий в привычном для него тоне, — потому что вопрос политический.

— Вообще, по политическим соображениям, — заметила Кохару, — Джирайе стоило бы стать Хокаге. Он сильнее, известнее, лично знаком с Даймё!

— Ни за что! — пылко воскликнул Джирайя. — Какой из меня Хокаге?

— Нет, Джирайя хорош на своем месте, — возразил Третий, — он наш лучший агент, и пусть так и остается.

Джирайя кивал в такт словам учителя.

— А что будет, если я откажусь? — внезапно спросила Цунаде.

— Тогда следующим Хокаге станет Хатаке Какаши, Копирующий ниндзя, — тяжеловесно изрек Данзо, приоткрыв глаз. — Но это не самый лучший вариант.

Цунаде лишь дернула щекой, но вместо заверений, что не будет отказываться, сказала.

— У меня полный госпиталь раненых, давайте уже покончим с этой церемонией.

— Да, собственно, уже покончили, — ответил Третий. — Ты согласна, твоя кандидатура устраивает Старейшин и Данзо, теперь остается только послать представление к двору Даймё и ждать, пока твою кандидатуру утвердят. С утверждением проблем не будет.

— Ну да, после того, как Цунаде вылечила Даймё радикулит! — хохотнул Джирайя, но осекся.

— Скорее всего, свиток с утверждением привезет советник Даймё, который заодно проведет расследование по факту нападения на Коноху, — продолжил Третий. — Каких-то проблем в этом вопросе не будет, Конохе окажут помощь, но порядок есть порядок. Есть установленная процедура, будем ей следовать. Так что, готовься, Цунаде, к тому, что станешь Пятой Хокаге.

Цунаде встала с дивана.

— Раз мы закончили, — сказала она, — тогда я покину вас. Джирайя прервал меня в разгар подготовки к ритуалу массового лечения.

— Что ты собираешься сделать? — поинтересовалась Кохару.

— Провести призыв Кацую и за один раз вылечить всех с ранениями легкой и средней степени тяжести. С тяжелоранеными будем работать индивидуально, но они хотя бы помещаются в госпиталь! Ритуал снимет проблему переполненности госпиталя, высвободит ирьенинов для оказания экстренной помощи тем, кого достают из-под завалов, позволит снизить нагрузку на шиноби.

— Действуй, Цунаде, — кивнул Третий. — Тебе нужна помощь?

— Нет, просто в ближайшие два часа я буду очень занята.

С этими словами Цунаде покинула кабинет Хокаге, свой будущий кабинет, фактически. Третий достал трубку и начал набивать ее, сказав.

— Вот теперь, когда новый Хокаге выбран, обсудим спокойно нападение на Коноху.

23 сентября 77 года. Госпиталь, Коноха, страна Огня.

Молодой и подающий надежды генин — ирьенин Якуши Кабуто, участвовавший в экзамене, но вовремя отошедший в сторону, как и во все прошлые разы, оказался в нужное время в нужном месте. Посверкивая очками и пряча улыбку, он с поклоном принял распоряжение Цунаде присматривать за дружной компанией в девятой палате. В ней находились выпускники этого года, смело вступившие в бой с Однохвостым, и как закономерный итог, пострадавшие сильнее других и попавшие под личную опеку Цунаде.

По совокупности тяжести ранений, внимания Цунаде, общественного положения и героизма, им досталась отдельная палата. Не хватало помещений, ирьенинов, лекарств, да проще сказать, чего было в достатке. В достатке же были только раненые, причем легкораненых просто отправляли по домам. Дежурные ирьенины, из числа последнего набора по программе Цунаде, обходили их и контролировали лечение, попутно практикуясь. Для остальных пришлось срочно ставить палатки, размещать, изыскивать еду и лекарства, и работать в три смены.

Моментально вскрылись все недостатки, и недочеты мирного времени, узкие места, не отлаженность поточной системы оперирования раненых. По итогам случившейся бойни, на текущий момент, погибло более пяти тысяч горожан, в основном на трибунах арены, и в кварталах, где бушевал Шукаку. Тела еще продолжали доставать из-под завалов, но основной поток иссяк. В госпитале и рядом с ним находились чуть больше тысячи человек со средними и тяжелыми ранами, и еще примерно тысяч пять были отправлены лечиться по домам. Цунаде готовилась вылечить всех легкораненых за раз, когда ее прервали и вызвали к Хокаге, чем и воспользовался Кабуто.

Потому что Кабуто интересовал один из пациентов в девятой палате, Учиха Саске.

Именно он был главной целью Орочимару, которому уже давно преданно служил Кабуто. Разрушение Конохи и прочее были вторичными целями, а основной — последний из клана Учиха. Орочимару давно хотел заполучить Шаринган, и, не сумев добраться до Данзо, обратил свой взор на Саске. То, что он был младшим братом Итачи, в свое время жестоко посмеявшимся над Орочимару, придавало такой мести определенную изысканность. Также было решено сыграть на жажде мести, которую старший брат (Итачи) внушил младшему (Саске) после того, как вырезал родной клан до основания. Орочимару хохотал и предвкушающе облизывался, когда думал, что после демонстрации силы печати, Саске сам прибежит к нему в руки, желая еще больше силы.

Силы, чтобы отомстить.

Орочимару хохотал и предвкушал, как он даст ему силу, о да, много-много силы, ведь один из Легендарной Троицы был очень силен. В каком-то смысле месть Итачи состоится сразу же, едва Орочимару поглотит тело Саске и переселится в него. В другом смысле, Орочимару разовьет тело, найдет Итачи и возьмет над ним верх, и это будет тоже своего рода месть. Вообще, много чего будет, облизывался Орочимару, главное — заполучить тело с Шаринганом. Одной пересадки глаз недостаточно, нужно тело Учиха, чтобы раскрыть все достоинства Шарингана в полной мере. А если вспомнить некоторые тайны Акацуки, куда Орочимару засунул свой длинный язык, то Шаринган это только ступенька на пути к абсолютному совершенству.

Поэтому он терпеливо подождал, пока Саске подрастет, ощутит вкус сражений и побед.

Подождал, пока Саске пробудит шаринган.

Кабуто шел в палату, аккуратно переступая через тела в коридоре, и думал, что Орочимару-сама слишком уж рискует. Шанс, конечно, хорош, похитить Саске, пока он без сознания. Упускать такую возможность нельзя, но и рисковать так, посреди белого дня в центре Конохи похищая последнего из клана Учиха. Это было чересчур безрассудно. Но приказ есть приказ, и Кабуто внутренне готовился, ведь палату наверняка охраняют.

Усыпляющая техника, короткая бесшумная схватка, и двое из отряда АНБУ падают мертвыми.

Кабуто оценивающе посмотрел на остальных пациентов. Джинчурики девятихвостого, новая личная ученица Цунаде, наследник клана Нара, и один из Хьюга, пусть и из боковой ветви. В сущности, будущая элита Конохи, если им дать вырасти. Кабуто развернул свиток, данный ему Орочимару, и осуществил Призыв.

Появилась большая змея, заполнившая палату.

Из тела змеи вылез Орочимару, сам похожий на змею и облизнулся.

— Вот оно, мое будущее!

— Орочимару-сама, может и остальных забрать?

— Нет, — прошипел Орочимару, — ведь тогда тебе придется покинуть Коноху, а ты мне еще нужен здесь! Не надо жадничать, Коноха еще сильна и может доставить массу неприятностей.

— Да, Орочимару-сама, — ответил Кабуто.

Он уже вколол Саске препарат, и теперь змея Орочимару беспрепятственно поглощала тело.

— Даже не придется тянуть с ритуалом, повезло, — облизнулся саннин. — Какая сила, какая мощь! И печать прижилась идеально, Саске смог раскрыть весь ее потенциал, но я пойду еще дальше!

— Интересующая вас девушка сейчас тоже в госпитале, — сверкнул очками Кабуто. — Мне пригласить ее? В принципе она знает, что я подчиненный Цунаде, так что

— Нет! Я же сказал, что ты нужен в Конохе! — прикрикнул Орочимару. — И потом, ты же не узнал секрет ее техники перемещения?

— Нет, Орочимару-сама.

— Вот видишь. Привезем мы ее, а она сбежит и выдаст местоположение нашей базы. Или убьет, как Кидомару и Таюю!

— Но я достал образцы, как вы и просили, — Кабуто отдал свиток Орочимару.

Саннин его немедленно проглотил и выдал последние инструкции.

— Сейчас мы сделаем из тебя жертву нападения. Втирайся и дальше в доверие к Цунаде и остальным. Узнай секрет техник этой девчонки. Не торопись, я все равно в ближайшее время буду занят.

С этими словами он атаковал Кабуто, создавая тому алиби. Когда Цунаде вернется, Кабуто будет лежать на грани жизни и смерти, а остальные в палате пребывать в беспамятстве. Рискованно и опасно, да, но все равно надежнее, чем в первоначальном плане. Орочимару ощутил, что наигрался, и теперь следовало запускать новый виток, то есть поглотить Саске и заняться раскрытием потенциала шарингана.

Облизнувшись, Орочимару отправил змею и сам скрылся в хлопке обратного призыва.

24 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

В зале совещаний, где обычно собирался Совет Джонинов, было тихо и пусто.

— Это будет очередной урок? — устало спросила Цунаде.

— Это будет часть жизни Хокаге, — сухо ответил Третий.

В зал вошел невысокий мужчина, с тонкой папкой в руках. Разложил листы, подошел к стене и повесил на нее схематичную карту Конохи. Взглянул на Третьего, тот кивнул.

— Коноха, — заговорил мужчина невыразительным голосом, — население пятьдесят три тысячи, включая пять тысяч шиноби. Потери среди гражданского населения — пять тысяч шестьсот тридцать три человека, по состоянию на сегодняшнее утро. Потери среди шиноби — девятьсот восемьдесят два человека, из них сорок — шиноби АНБУ, тридцать один — шиноби Корня, четыреста два — сотрудники Барьерного корпуса, восемьдесят

— Стоп, — прервала его Цунаде. — В письменном виде.

Мужчина подошел к столу, достал из папки лист и подал его Цунаде.

— Продолжай, Иоши, — сказал Третий.

— Разрушено примерно десять процентов жилого фонда Конохи, в основном в результате действий Шукаку, — все так же невыразительно заговорил Иоши, один из аналитиков деревни Листа, — а также практически вся последняя линия ловушек возле стены. Сама стена повреждена примерно на шестьдесят процентов, в связи с этим ожидаются проблемы в функционировании барьера. Предполагаемое время полного восстановления, с привлечением всех шиноби, знающих требуемые основы фуин, полтора месяца. Частичное, с надежным функционированием барьера — двенадцать дней, при условии восстановления, в первую очередь, опорных узлов стены.

— То есть мы беззащитны в случае нападения, — хмыкнула Цунаде.

— В рамках осуществления плана "Первый", — Иоши подал Цунаде еще один лист, — предлагаются следующие меры: увеличить списочное количество потерь, завысить ранги погибших, сделать не менее двух официальных заявлений о потерях. Ожидаемые потери в финансах и репутации вынесены на отдельный лист.

Цунаде взяла еще один лист из папки.

— Отношения с великими Деревнями. Сунагакуре: отработка по плану "Печать".

— Я потом покажу все планы, — заметил Третий.

— Киригакуре: нейтралитет, с возможным дальнейшим союзом против Кумогакуре, — продолжил Иоши, глядя на Третьего. — Ивагакуре: тихое противодействие по сопредельным странам. Внедрение агентов в Кусагакуре, с использованием информации, полученной от Узумаки Карин. Прямая работа с Амегакуре, возможное влияние на Такигакуре. Активное внедрение и разработка связей Ивагакуре и Акацуки, возможное противодействие структурам Акацуки в сопредельных странах. Дезинформация, перевербовка агентов, учет сил Камня. По плану Ивагакуре развяжет войну, предполагаемый срок: через два года. Необходимо отслеживание настроений в Камне, дабы не спровоцировать их атаку раньше предполагаемого срока.

Цунаде, удивленно моргая, посмотрела на Иоши. Тот, поклонившись, подал еще один листок.

— Продолжай, — кивнул Третий.

— Кумогакуре: подготовка к плану "Черепаха". Противодействие на море, с использованием страны Волн и страны Горячих Источников. Работа с деревней Тумана и самураями, маскировка мероприятий под противодействие Орочимару и деревне Звука.

— Не многовато ли для начинающей Хокаге? — фыркнула Цунаде.

— Увы, — вздохнул Третий, — если не начать сейчас, потом уже не успеем. На этом все, Цунаде, планы Конохи потом будем отдельно разбирать.

Цунаде, кивнув, отправилась обратно в госпиталь, где ее ждала очередная операция.

— Иоши, насколько учтены потери Конохи в планах относительно других деревень? — донесся до нее напоследок вопрос Третьего.

24 сентября 77 года. Коноха, страна Огня

Дабы отвлечься от дурных мыслей и тягостного ощущения разрушенной Конохи, запираюсь дома и строю планы на будущее. Конечно, метод отдает детством, ведь от того, что спрячусь, и не буду видеть, ничего не исчезнет. Ни штабель трупов возле госпиталя, ни завалы домов, ни усталые лица Шизуне и Цунаде, работающих и лечащих буквально на износ. Но все же, подобно страусу, засовываю голову в конспекты и планы, ибо чувствую, что так надо.

Планы то нехитрые, в тактическом плане два пункта: леталки и бездонный подсумок, в стратегическом — магфуин. Но надо отвлечься и поэтому старательно думаю о них, почти насильно. Но перед глазами все равно то и дело встает образ Шизуне, валяющейся окровавленной куклой, и хочется рычать и кусаться. С этим надо что-то делать, и внезапно понимаю что. Книга Джирайи, и читать, читать, читать, до рези в глазах!

Как ни странно — помогает.

Пока, конечно, рано обобщать, стоит прочитать хотя бы две-три книги нашего седовласого саннина, но, кажется, Джирайя поднялся на бессмертной теме: приключения, с бодрым, сильным, героем, приправленные мыслями и сексом, точнее эротикой. Даже на Земле, с ее обилием литературы, книги Джирайи — после уравнивания терминов и стилистики — шли бы на ура. Будучи шиноби, их внутреннюю кухню он описывает достоверно, а странствия либо развили, либо отточили в нем умение поднимать и ставить философские проблемы.

В результате — мега-блокбастер, "малым детям не давать", разврат и все такое.

А там всей порнухи-то, описания вида: "Она тревожно приподнялась, оглядываясь, и тем самым явив взору Ями свою белоснежную грудь. Подобно молнии, его ослепило видение ее тела, и он зажмурился, а когда открыл глаза, Фуджи уже исчезла бесследно".

"Приди, приди, рай" — это остросюжетный приключенческий детектив-триллер, как сказали бы в мое время.

По всей стране Горячих Источников, прямо из онсенов пропадают молодые красивые девушки, и шиноби Ями берется за расследование. Следы ведут его в горы, где находится заброшенный храм древнего бога. Попутно самого Ями подозревают в похищениях, так как несколько раз он был свидетелем исчезновения девушек из онсенов, ну и под это дело идут динамичные описания драк, только техники не всегда опознаю. Ями пока что — прочитал пять глав — справляется, ловко демонстрируя технику работу парными серпами, выдыхание огня и прочие шинобские штучки. Но все равно его подозревают, а он, распаленный видениями девушек и их исчезновением, носится и пытается разгадать.

В общем, чувствуется, что писал Джирайя со знанием дела.

Не говоря уже о том, повторюсь, что писать Джирайя умеет, текст плотно сбит, описания женских тел и обстановки, драки, мысли главного героя Ями не режут глаз. И, несмотря на свою медленность чтения, вполне бодро шуршу страницами, тоже показатель. Видения от текста, опять же, правильные — голые женские тела это хорошо для духа и тела. Джирайя приглашал завтра посетить стену, с целью осмотра, ремонта и обсуждения возможных уроков фуиндзюцу, надо будет его заодно поблагодарить за книгу.

Читаю "Рай" до полной отключки и засыпаю без дурных мыслей.

Хорошая душевная передышка, хвала магистрам и Джирайе!

Глава 40

25 сентября 77 года. Коноха, страна Огня

Стена вокруг Конохи, как и предполагалось, не простая, а увешанная хитрыми печатями. Творение рук клана Узумаки, родственников Наруто и Карин, стена могла выдержать много вражеских техник, не давала чужим сенсорам "подсматривать" сквозь себя, а также служила опорой для сигнального барьера вокруг деревни. Как выяснилось три дня назад, на атаки пятидесятиметровых змей стена все же рассчитана не была. Да и то сказать, стене шестьдесят лет, возведена во времена молодости и бурного роста Конохи. Строили с запасом, в принципе и сейчас в Конохе не тесно.

Если же провести еще парочку таких нападений, так и вообще в Конохе свободно-свободно будет.

Джирайя задумчиво ковыряет пальцем разломанный камень стены, как будто пытаясь на ощупь восстановить печати. Меня он использует в качестве транспорта, попутно расспрашивая об успехах в фуиндзюцу. Узнав об искажениях печатей в моих ненаполненных чакрой руках, Джирайя удивляется и обещает проконсультироваться со специалистами. С жабами, конечно, в этом мире призывные животные — главные умельцы по природной энергии. До недавнего времени считалось, что без их помощи и благословения режим Отшельника не освоить.

Считалось, пока меня не занесло в эти края.

Кстати, у шиноби есть техника свободного призыва, когда осуществляешь призыв, не имея контракта ни с кем. Считается, что тебя выбрасывает к наиболее подходящим тебе животным. Так Джирайя попал к жабам, когда еще был подростком, и надо сказать неплохо у них освоился. Теперь у саннина полно техник с жабами, комбинированных атак, всяких хитрых примочек, вроде продемонстрированного летом огромного огнемета на основе жабьего масла. Ну и врагов удивлять и запутывать, стандартные техники стихий все знают, а тут, поди, догадайся, за каким хреном Джирайя ту или иную жабу вызывает!

Честно говоря, как про свободный призыв услышал, губу то раскатал, что сейчас как прыгну в другой мир!

Но хрена с два, выражение, что призывные животные из другого мира — это лишь местная идиома, означающая, что хрен туда пешком попадешь. Анклавы животных, со своей флорой, фауной и микроклиматом, расположены в этом мире, но далеко за пределами Элементных Стран. Конечно, если брать абстрактно — теоретически, то к тем же жабам можно и ножками дойти. Взять с собой пищевых пилюль в печатях, воды, и бегом-бегом. За месяц добежишь. Но на практике, мало того, что анклавы далеко (месяц бега шиноби — это охренеть как много!), так и попасть туда, не зная тайных троп и секретов просто невозможно.

В общем, свободный призыв швыряет тебя по миру, но и только.

Конечно, еще нужна чакра, чтобы выполнить свободный призыв, ведь она нужна на любую технику шиноби. С чакрой проблемы — ее нет, а родить уловку на основе магии так и не смог. Помнится, на волне разочарования — дело было, когда мы еще только шли в Коноху зимой — вообще забросил свои жалкие потуги родить собственные печати и символы, а потом пошла круговерть артефакторики и стало вообще не до этого.

Еще хотел поговорить с запечатанным Вторым Хокаге, но и тут не получилось.

Вначале огорошили местные специалисты, сообщившие, что если распечатать, так Второй снова ринется выполнять приказ по уничтожению Конохи, а потом опять Орочимару, отменивший технику. Мне почему-то казалось, что в Конохе хоть кто-то да владеет Эдо Тенсей, но нет. Никто не знает, а чтобы освоить с нуля технику — нужен свиток.

Но есть проблема.

Свиток с техникой Эдо Тенсей тоже сперли, вместе с остальными запретными техниками, да.

Смотрю вниз со стены, завалы все разбирают, но живых и мертвых уже практически всех вытащили. Завтра будет общая прощальная церемония. Госпиталь уже не переполнен, только самые тяжелые больные остались, остальных всех спасла Цунаде техникой массового лечения. Но все равно заряд хорошего настроения, полученный вчера, тает.

Отворачиваюсь, смотрю на лес за стеной.

Да, невозможно отворачиваться вечно, невозможно притворяться страусом, делая вид, что чужих бед нет. Проблема в том, что эти беды внезапно стали очень даже не чужими. Проблема в том, что Шизуне и Цунаде, и многие шиноби совсем не чужие люди, а Коноха очень даже не чужая деревня. В результате все принимаю настолько близко к сердцу, что крыша, вроде только ставшая на место, опять начинает уезжать в дальние дали. И не только голова, в груди копится комок настолько тяжелой, подсердечной ненависти, за содеянное с Конохой и Шизуне, что становится страшно.

Надо взять отпуск и съездить куда-нибудь, иначе все это плохо кончится, вот.

Джирайя, закончив ковырять камень, сообщает итог.

— Перезапечатать, конечно, можно. Барьер на основе Земли и Воздуха. Землей я владею, да и в АНБУ должны быть фуинщики.

— Кто? А, специалисты по печатям, — киваю, вроде как слушаю и все такое.

— Но это все будет уже не то, не то, — бормочет Джирайя. — Нужно новое решение, нужно думать. Воздух, это больше к Песку, ситуация немного не так. Гермиона, тебе что-нибудь в голову приходит?

Кроме идиотского предложения накрыть Коноху Фиделиусом — ничего. В принципе, ничего не мешает уплотнить камни, сделать их гораздо прочнее и лучше, плюс добавить сейсмопояс, физический и энергетический, для вящей прочности. Заложить чакропроводящие камни, с вплетенным непрерывным Протего.

Будет стена, как в Минас-Тирите, несокрушимая, гладкая и высокая.

Одна проблема, нужна целая энергостанция или какой-нибудь преобразовательный круг размером с четверть Конохи, чтобы концентрировать природную энергию и подавать в камни по всей стене. Либо конвертор чакры в концентрированную ПЭ, чтобы шиноби выступали в роли батареек, как в Матрице. Правда, тогда, боюсь, этот конвертор в первую очередь используют для уничтожения вражеских Деревень и шиноби.

К счастью, изобретение такого конвертора мне точно не грозит.

В принципе, если исхитриться и придумать передачу концентрированной природной энергии на расстояние, то можно свести все энерговыводы в одно место и заряжать уже оттуда. Но все равно это будет громоздкое и сложное решение, демаскирующее и завязанное опять на меня, на мое тело. Нужно что-то другое, простое и легкое, но что?

При этом решение желательно делать на чакре, ибо тут все на ней.

— Знаешь, — неожиданно говорит Джирайя, — тебе надо заняться фуиндзюцу.

Пауза. А как же консультации с земноводными?

— Эээ, — многозначительно выдаю в ответ.

— Да знаю, — отмахивается Джирайя, — ты пробовала, у тебя не получилось, а потом подвернулись другие дела. Это нормально, что у тебя не получилось, ведь у тебя нет чакры. Тебе надо понять суть фуиндзюцу, и потом повторить ее своей магией, своим заклинаниями. Понимаешь, не слепо копировать — тогда не получится, а пропустить через себя и создать нечто новое, на основе природной энергии. Если не понимаешь — не беда, я сам только что все это понял.

— Да нет, Джирайя-сама, вполне понимаю, — отвечаю задумчиво.

Вообще, по большому счету, он, конечно, прав. Надо брать магфуин за рога.

Мне тут особая выгода: почти любое дзюцу можно воспроизвести в виде рисунков, и, следовательно, технику перехода, описанную в том злосчастном Свитке, можно подстроить под магию. Только вначале надо родить оный магфуин, все как обычно.

Выгода Джирайи, помимо бескорыстной помощи по дружбе, тут тоже понятна.

Печати на основе природной энергии, не обнаружимые сенсорами, возможное дополнительное усиление имеющихся артефактов, да собственно изготовление этих самых артефактов и вообще много чего можно придумать. Остается самое простое — сделать, но предварительно нужно крепко подумать.

Пока я думаю, Джирайя оглядывается вокруг и вдруг настораживается.

— Гермиона, видишь вон там фигурки на стене?

— Да, подобраться ближе?

— Да, но не слишком близко, примерно метрах в пятидесяти от них, — крутит рукой Джирайя. — Не нравится мне их одежда.

Прыжок и здравствуй, жопа, Новый Год! Ну, Джирайя, ну орёл, все разглядел!

Двое Акацуки, но не Хидан с Какузу, это точно. Плащи такие же, черный фон, красные облака, типа рассвет настает и вообще утро. У того, что повыше, за спиной огромная штука, замотанная в бинты. Больше всего это напоминает леденец-переросток, в бинтах.

— Добрый день, Джирайя-сама, — поворачивается к нам тот, что пониже. — Гермиона-сан.

Блядь, вот еще мне известности и мировой славы среди мировых преступников и не хватает, ага.

— Учиха Итачи, — говорит Джирайя, выдерживая паузу между словами секунд в десять.

Эээ, старший брат Саске и мега-убийца?

С такого расстояния глазки не сильно рассмотришь, есть там запятые или нет. Но все равно появление Итачи в деревне буквально через пару дней после истории с похищением Саске наводит на мысли, что в деревне "крот". И не один.

Да и сама история мутная, как и прочие истории с кланом Учиха.

Предположительно, Орыч нагло пробрался в госпиталь, дождался, пока Цунаде уйдет к Третьему, и тут же усыпил или одурманил всех в палате. Тихо и незаметно убил двух шиноби АНБУ и медика — в госпитале, блядь, набитом людьми и шиноби! — и смылся с товарищем Саске. Медик, шапочно знакомый мне по экзамену Якуши Кабуто, о котором высоко отзывалась Цунаде, выжил только потому, что лечил сам себя, не давая умереть. Потом его еще от края смерти оттаскивали целой бригадой, но внятного ничего не сказал.

Шипение, удар, ну да, где генину тягаться с саннином?

Поисковые команды искали вначале следы, потом Наруто, который сбежал искать друга, в общем, та еще история. Орыч как будто в борщ дополнительно насрал и смылся. Мало ему было нападения, еще на десерт забежал, урод.

Что хорошо для меня, Джирайя и Цунаде, готовящаяся стать Пятой Хокаге, очень обозлились на Орыча.

Это означало, что после восстановления Конохи и укрепления позиций, за Орочимару будет бегать целая толпа, увеличивая мои шансы набить Орычу змеиную морду. Не говорю про Свиток, там и так разведка трудится, а именно что вбить Орочимару в землю по самые ноздри. Ну, если будет что вбивать после ударов Джирайи и Цунаде. Саму историю с похищением вроде как засекретили вдоль и поперек, даже Наруто дали побегать по лесам, лишь бы в деревне не орал про похищение. Политический вопрос, чтоб его!

И тут в гости приезжает старший брат, да еще и в плаще Акацуки.

Вот тебе и секретность. И еще, похоже, сейчас будет махач.

— Это и есть знаменитый Джирайя, ну и ну, — поворачивается высокий. — Кажется, нас ждет славная битва.

Мама, роди меня обратно! Человек-акула, мутант с местного Чернобыля, бэээ. Заостренные зубы, как будто он их напильником неделю точил, жабры на щеках, синюшное лицо, еще раз бэээ. Джирайя, однако, просто поправляет свиток за спиной и говорит, обыденно и просто.

— Хошигаке Кисаме, один из семерки мечников Тумана.

Поднимаю руку и выпускаю сноп красных искр. Человек-акул ухмыляется, демонстрируя зубы, и достает свой забинтованный леденец из-за спины. Ладно, ладно, мы тоже не пальцем сделаны! Трансфигурация в пояс и ожерелье, и взмыть в воздух, зависая сверху и позади Джирайи. Конечно, фигуры высшего пилотажа крутить еще рано, но все равно уже можно разорвать дистанцию и обезопаситься. Пускай плохо и медленно, но хотя бы так! Навык, конечно, надо будет отточить, если найду время для тренировок, но сейчас и такого хватит.

— Постой, — останавливает напарника Итачи. — Видишь, нас обнаружили и обнаружили слишком рано.

— Зачем ты вернулся в деревню, Итачи? — глухо спрашивает Джирайя.

Сигнал опасности подан, моя охрана тоже вмешается, в случае крайней необходимости.

Учиха с высшей ступенью Шарингана и один из семи Мечников — эти два товарища и Джирайю могут завалить, а времени входить в сенмод, у него просто нет. Пятьдесят метров между нами — неплохая дистанция, но недостаточная. Когда встречаются такие сильные шиноби, они не спешат атаковать первыми. Запросто можно пропустить ответный удар и погибнуть. Поэтому никто не спешит, но если уж бьют, так бьют в полную силу, и это абсолютно не мой уровень. Но и бросать Джирайю никак нельзя, остается только тянуть время. Не помешал бы телепорт, да, но кто знает, что натворят двое Акацуки, если их бросить на пустой стене?

Впрочем, Итачи спокоен и даже охотно отвечает на вопрос.

— Нам нужен Узумаки Наруто, джинчурики Девятихвостого. В неразберихе после нападения я рассчитывал незаметно добраться до него, но, как вижу, не получилось.

— Твой младший брат, Саске, был похищен Орочимару позавчера, тебя не волнует его судьба? — с легкой дрожью ярости в голосе спрашивает Джирайя.

— Меня не волнуют неудачники и слабаки, — презрительно усмехается Итачи, — неспособные постоять за себя. Идем, Кисаме, сюда уже бегут шиноби Конохи.

— Разве мы не будем драться? — досадливо цокает человек-акул. — И захватывать джинчурики?

— В другой раз, — спокойно отвечает Итачи.

И они оба спрыгивают со стены, прямо в деревья. Вроде как надо возле стен расчищать пространство, но, то по земным правилам. Шиноби с их чакрой плевать на такое, и лес начинался от самых стен Конохи и распространялся далеко по стране Огня. Сейчас правда внизу целые просеки и поляны, после атаки змей Орочимару, но думаю, все быстро зарастет новыми деревьями.

Через минуту прибегают три команды на помощь, но уже поздно.

Акацуки смылись, и остается только гадать, то ли мы их спугнули, то ли они специально на глаза попались, чтобы поговорить именно с Джирайей? Ох, опять ну его нахрен эти кровавые внутренние секреты Конохи, меньше знаешь — крепче спишь. Разошлись краями, не подрались, чего еще надо?

Преследовать Акацуки тоже никто не рвется, а Джирайя так прямо запрещает, и правильно делает.

25 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

В кабинете Хокаге Джирайя, Цунаде, Хирузен и Данзо.

— Джирайя, объясни, что произошло?! — спрашивает Цунаде. — Почему был подан сигнал тревоги?

— Приходили в гости Акацуки, — криво улыбается Джирайя. — Учиха Итачи и Хошигаке Кисаме.

Хирузен выпускает особенно большой клуб дыма, Цунаде бьет по столу, Данзо остается внешне невозмутим.

— Собирались захватить Наруто, точнее говоря запечатанного в нем Кьюби, — объясняет Джирайя.

— Их целью же и является захват всех биджу? — уточняет Данзо.

— Является, по слухам, но действий они пока не предпринимали.

— Возможно, они и собирались начать с Девятихвостого? — задумчиво говорит Данзо.

— Возможно, но они отступили без драки и это хорошо, — пускается в объяснения Джирайя. — Мы бы доломали то, что осталось от деревни. Это же не рядовые шиноби, а Итачи и Кисаме! Высший шаринган и Мечник Тумана, с таким количеством чакры, что его называют биджу без хвоста. Начнись драка и церемонию прощания пришлось бы переносить, ибо многие шиноби легли бы в могилу, честно исполнив свой долг. Я забросил Итачи информацию о судьбе его младшего брата. Итачи, конечно, заявил, что его не интересует судьба слабаков и неудачников, но сами понимаете. Есть шанс, что теперь Акацуки обратят еще больше сил и внимания на Орочимару, а Коноху будут обходить стороной.

— Это не отменяет того факта, — добавляет Третий, — что Учиха Саске был похищен у нас из-под носа.

— Скорее всего, Орочимару призвали прямо в госпиталь, и ушел он также, обратным призывом, — повторяет объяснения Джирайя. — Прыгнул к змеям, потом к себе. Это означает, что в госпитале есть его агент, преданный ему всей душой, готовый рискнуть и осуществить призыв. Первым под подозрение попадает Кабуто

— Якуши Кабуто — мой человек! — возмущенно стучит палочкой Данзо. — Он выполнял множество специальных миссий для Конохи за пределами деревни, и его верность не подлежит сомнению!

Джирайя озадачен и пожимает плечами, Цунаде кривит губы.

— Похоже, нам ничего не остается, как просто принять случившееся, — подытоживает Хирузен. — Если Орочимару бежал так, как описывает Джирайя, то мы не найдем следов. Предлагаю прервать поиски на время, сейчас нам нужен каждый шиноби. Наши шиноби за пределами страны Огня все равно ориентированы на любую информацию об Орочимару и Акацуки, так что рано или поздно будут зацепки. Страну Звука будем разрабатывать отдельно, сохраняя осторожность.

— Что будем делать с шиноби Суны, особенно с детьми Казекаге? — внезапно спрашивает Цунаде.

Хирузен и Данзо переглядываются. Данзо едва заметно кивает.

— Однохвостого в Гааре необходимо дополнительно запечатать, — говорит Третий. — Демонстративно и очень надежно. После чего отпустить всех домой, повторив предложение союза с Конохой.

Теперь озадачена Цунаде, а Джирайя что-то прикидывает в уме.

— Гаара избавится от влияния Однохвостого, прекратятся прорывы биджу, — вздохнув, начинает пояснять Хирузен. — Сам Гаара будет признателен нам за это, плюс Суна лишится возможности привозить и выпускать Шукаку там, где им вздумается. Казекаге погиб, не назначив преемника, значит, Совет Джонинов и Старейшины будут выбирать. Канкуро убит, на Гааре печать Листа, следовательно, девять шансов из десяти, что следующей Казекаге станет Темари. Через нее Старейшины и Совет будут влиять на Гаару, и проводить, скорее всего, политику, направленную против Конохи. Если они согласятся на союз — отлично, но скорее всего, отвергнут предложение. Исходя из этого, можно строить планы в отношении Суны. Это если вкратце, потому что расширенный вариант включает в себя учет психологии Темари, Старейшин, экономического положения Суны и так далее. Это тот самый план "Печать", о котором речь шла вчера.

— И сколько у вас таких планов? — мрачно спрашивает Цунаде.

Хирузен и Данзо еще раз переглядываются.

— Много. Мы долго готовились к этому дню, и теперь, Цунаде, передаем тебе их выполнение.

26 сентября. Мемориал героев, Коноха, страна Огня

Прощальная церемония мрачна, тягостна и наполнена слезами. Погибшим ставят один памятник на всех, точно так же, как и могила у них получается одна на всех, братская. Никто не делит мертвых на шиноби и обычных горожан, разве что некоторые кланы ранее забрали тела своих, и то, не из гонора, а чтобы клановые секреты защитить.

Тело шиноби — настоящий справочник о всяких техниках, способах подготовки и прочих секретных геномах, в случае кланов. Поэтому обычно полагается тело шиноби уничтожать, чтобы секреты не достались врагу. Правда, со времен образования деревень, уничтожение тел сильно ослабело, больше хоронят, зато процветает "торговля телами", и чем круче шиноби, тем больше за него дают денег.

Слушаю скрипучую речь Третьего о выполненном долге и Воле Огня, и о том, что он устал и не справился, и теперь Хокаге будет Цунаде. Слушаю и думаю, что это только начало, и если так пойдет и дальше, то через пяток сражений в Конохе никого живого не останется. Вот оно, лицо войны, во всей ее красоте. Готов ли я к такому? Ну что лукавить, вполне готов, пока в числе погибших и раненых не будет тех, с кем лично знаком, кто мне дорог.

И неожиданно понимаю, что нужно делать.

Каждому — специальный портключ, аварийный, не требующий батареек. Провести под видом обеспечения безопасности руководства Конохи, ведь будь такая штучка у Третьего, Орыч бы его в барьер не поймал. И тогда, Шизуне и Цунаде будут иметь возможность отступить, а я, в свою очередь, до них добраться, через портключ. Джирайя, ладно, такого лба из катапульты не прибьешь, но в целом идея отличная. Обеспечить верхушку деревни, лучших джонинов, индивидуальными портключами для экстренной эвакуации в Коноху. В дополнение к развертываемой сети порталов, индивидуальные всем, кто мне дорог, и себе самому, мало ли что?

Еще думаю, что всего неделю назад отмечал магическое совершеннолетие и радовался этому.

И от этого почему-то хочется завыть во весь голос.

27 сентября 77 года. Коноха, страна Огня.

Хирузен и Данзо обсуждали отчет командира особой группы, выделенной для присмотра за Гаарой. Из отчета следовало, что Гаара не в состоянии контролировать зверя внутри себя. Шукаку, злой за нанесенное поражение, мог вырваться в любой момент, так как вечно держать джинчурики под печатью подавления не представлялось возможным. В конце отчета шло предложение по решению проблемы: поставить поверх печати Суны еще одну, печать Четырех Элементов. Приводились расчеты, показывающие отсутствие конфликтов двух печатей и практически гарантированное полное подавление чакры биджу.

Также, это идеально совпадало с планами Третьего и Данзо, и гарантировало спокойствие на то время, пока Гаара находится в плену в Конохе. Хокаге со старым товарищем больше обсуждали последствия установки печати, еще раз перепроверяя самих себя и план "Печать". Возможный конфликт с Суной, но Коноха в своем праве — Гаара в плену. Плюс сюда же такой нюанс, что Орочимару, притворившись Казекаге, в сущности, использовал шиноби Песка втемную.

Поэтому тело убитого Казекаге сейчас усиленно разыскивалось, но пока безрезультатно.

Но потом, когда тело будет найдено, конфликт Суна — Коноха можно перевести в плоскость Орочимару, а печать, при необходимости, снять. В общем, дипломатия с далеко идущими целями, а не грубое давление силой. Проговорив все это, обсудив варианты реакции верхушки Суны и убедившись, что ничего не упущено, Третий дал ход предложению.

Сама "операция" по установке печати прошла легко и спокойно.

Но больше всего обрадовался сам джинчурики, к вящему удивлению шиноби Конохи. Придя в себя и узнав о случившемся, Гаара первым делом ощупал голову и радостно закричал, что голос исчез. Он искренне поблагодарил за это, и в последующем вел себя вполне адекватно, старательно отсыпаясь за все прошлые годы.

28 сентября 77 года. Основная база Орочимару, граница страны Звука и бывшей страны Неба.

Учиха Саске, спокойно и расслабленно, вышел из ритуального зала, чтобы упереться грудью в костяной клинок. Бледный и высокий парень с двумя точками во лбу, подпоясанный фиолетовым канатом, вытащил собственный позвоночник и упер его в грудь Саске, сопроводив данное действие вопросом:

— Кто ты?

— Я то, что превыше смерти, — улыбнулся Саске, сверкнув желтыми глазами с вертикальным зрачком.

Кимимаро Кагуя, получив правильный ответ, спрятал костяной клинок и поклонился. Тоже самое сделали и остальные приспешники Орочимару, собравшиеся в комнате. Из ближнего круга отсутствовал только Кабуто, остальные все собрались здесь, поприветствовать переродившегося Орочимару... или убить того, кто прервал жизнь их господина. Хотя такое и казалось невероятным, но про клан Учиха ходило много слухов, один невероятнее другого.

Учиха Саске осклабился и громко провозгласил, воздев руки.

— В мире шиноби начинается новая эра! Эра Орочимару! Ку-ку-ку!

Часть 2

Глава 1

30 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня

В кабинете Хокаге произошли перестановки, стало меньше мебели, добавился диван у стены, и две кадки с миниатюрными деревьями возле входа. Запах табака пока еще сопротивлялся, но Сенджу Цунаде, новая хозяйка кабинета, боролась с наследием Третьего. За исключением случаев, когда Третий, как сейчас, возвращался и курил, в ходе очередного заседания. В этот раз отсутствовали Старейшины, зато присутствовала Шизуне, ведущая запись заседания.

Первое из нововведений Пятой не вызвало отторжения ни у Третьего, ни у присутствующего здесь Данзо. Все равно Шизуне была и оставалась не только ученицей Цунаде, но и ее правой рукой, ближайшей помощницей, посвященной во все тайны. Ну а развалившемуся в кресле Джирайе было как-то все равно, он собирался покинуть Коноху и снова насладиться вольной жизнью. Но так как вопрос вольной жизни внезапно оказался связан с целым клубком вопросов, Джирайю пригласили на заседание.

Вначале речь зашла о Сунагакуре и ее шиноби.

— Запечатывание Однохвостого более мощной печатью успешно произведено, — докладывал Данзо. Джинчурики сразу же утратил агрессивный настрой, и стал адекватнее. Он спит большую часть времени, в свободное время совершает прогулки.

— Это не опасно? — нахмурилась Цунаде.

— Однохвостый не вырвется сам, если вы об этом, Пятая. Сам Гаара очень доволен фактом подавления биджу, но при этом все равно остается не совсем адекватен, как следствие того образа жизни, что он вел последние годы. Поэтому шиноби Корня сопровождают его повсюду. Также, джинчурики Песка очень сильно оказался задет словами Наруто, и теперь регулярно встречается и разговаривает с Узумаки.

— Все по плану? — уточнил Третий.

Данзо приоткрыл глаз, посмотрел и кивнул.

— Как и предполагалось, в отсутствие воздействия биджу и других шиноби Суны, Гаара стал весьма податлив. Особенно к словам Наруто.

— Что это еще за шпионские игры? — стукнула по столу Цунаде. — Да, учитель, вы говорили, что займетесь этим вопросом, но разве я не Хокаге? Разве не надо было вначале мне все рассказать?

— Никаких игр, Цунаде! — воскликнул Хирузен. — Можешь сходить и послушать, Наруто всего лишь доносит до Гаары свою жизненную философию: никогда не сдаваться, заводить друзей и стать Хокаге, чтобы все его признали! Никто ничего не рассказывал не потому, что от тебя скрывали, а потому что пока еще нечего рассказывать, рассказы Наруто — только первый толчок к изменению Гаары.

Джирайя улыбается, развалившись на диване в стороне.

— Гаара внимает и вбирает новые для себя вещи, — Третий немного успокоился и заговорил размеренным, привычным тоном. — Его откровенно боялись и ненавидели в деревне, ему внушали, что его никто не любит. И вот он видит Наруто, у которого есть друзья, и который хочет стать Хокаге, несмотря на то, что является джинчурики. Он видит, что зверя в нем подавили, и теперь можно спать спокойно, не боясь, что Шукаку захватит власть над телом. Он видит, что Коноха не собирается кроваво мстить за нападение.

— А мы собирались? — внезапно развеселилась Цунаде.

— Неважно, собирались или нет, важнее, что об этом думают в самой Суне, — наставительно заметил Третий. — И что об этом думают шиноби Суны. Это нам, видевшим, что может и умеет Орочимару, понятно, что он убил Казекаге и принял его облик. Кстати, тело нашли?

Джирайя пожимает плечами, Данзо опять жмурит глаз, но теперь сердито поджав губы.

— Ищут, ищут, найдем, это вопрос времени, — отмахнулась Цунаде.

— Ну вот, когда найдут, можно будет обвинить Орочимару во всем, и отпустить уцелевших шиноби Суны домой, — заявил Третий, выпуская клуб дыма. — Все равно их уцелела горстка, и самое главное — среди них дети Казекаге. План "Печать", помнишь, Цунаде?

— А как же возмещение ущерба? Погибшие? Что об этом говорит план? — опять нахмурилась Цунаде.

— Погибших не так много, как могло бы быть. Мы вовремя провели эвакуацию кварталов возле Шикенкайджо, подготовили специалистов по запечатыванию и подавлению, это главное, хотя никто и не ожидал, что Орочимару будет настолько силен, да еще и приведет своих измененных. Зданий вот много разрушили, это плохо и хорошо одновременно.

— Почему это хорошо? — удивился Джирайя.

— Вот, это то, что я... мы, хотели предложить Цунаде, и для чего собрались на это заседание, — удовлетворенно отозвался Хирузен. — Также тут опять затрагивается ситуация с Суной, которую нельзя решать с позиции силы. Почему же хорошо то, что разрушено много зданий? Во-первых, давно пора было перестроить те районы, возвести трех и четырехэтажные здания, так как население Конохи растет, а стену мы пока расширить не можем. Во-вторых, наглядный образ разрушенной Конохи — сами знаете, в Деревне хватает вражеских лазутчиков — поможет нам притворяться ослабленными некоторое время. И, кстати, если мы ничего не возьмем с Суны и не предъявим никаких претензий — тоже будет выглядеть нашей слабостью. Найдем мы тело Казекаге или нет — в сущности, неважно. Но лучше найти, тогда эта часть прошла бы как нужно.

— Можем и не найти, Орочимару вполне мог прибрать тело для опытов, — заметил Джирайя.

— В любом случае, для Суны все это будет выглядеть немного иначе, — продолжил Третий. — Это и есть, в-третьих. Суна окажется у нас в моральном долгу, и не только. Следующим Казекаге станет кто-то из Сабаку, то есть либо Темари, либо Гаара, Суна не будет медлить в этом вопросе, после истории с поисками Третьего Казекаге. То есть Гаара будет либо сдерживать сестру, либо сам станет Казекаге, и будет, благодаря нашим и не только нашим, усилиям, хорошо относиться к Конохе. Это часть плана "Печать", с которым, Цунаде, ты так и не удосужилась познакомиться!

— У меня хватает других забот, помимо чтения планов и забот Хокаге, — сердито парировала Цунаде. — Поэтому и я не возражала, что вы возьмете на себя вопрос с Суной. Кстати, не проще ли будет сразу заключить союз с Суной?

Третий удовлетворенно закивал, попутно делая очередной затяг из трубки.

— Договоренность о заключении союза была личной, с Казекаге, — заговорил Хирузен. — Предложение о союзе надо повторить и передать через Темари и Гаару верхушке Суны. Тут возможны варианты, все будет зависеть от того, как воспримут предложение в Совете Джонинов Суны. Кого они выберут Казекаге, и что именно повлияет на выбор. Основной спектр вариантов учтен в плане "Печать", так что прошу, Цунаде, ознакомься с ним.

— Ладно, ладно, — отмахнулась Пятая Хокаге. — Шизуне, напомни мне вечером.

— Хай, Цунаде-сама, — отозвалась Шизуне, не поднимая головы и строча стенограмму.

— В любом раскладе левый фланг наш прикрыт, равно как и правый, — удовлетворенно подвел итог Третий.

— Я понимаю, что Теруми Мэй нам обязана, но также там участвовало и Облако, — нахмурилась Цунаде. — Что будет, если они начнут подталкивать Туман? Мы собираемся притворяться слабыми, Облако не упустит такой возможности!

Данзо удовлетворенно кивает, а потом поглаживает крестообразный шрам на подбородке, Джирайя ухмыляется.

— Прежде, чем я начну объяснять общую стратегию, давайте окончательно закроем вопрос Суны. Цунаде, ты согласна с предложенным планом? — спросил Хирузен.

— Отпустить всех просто так? Да пусть катятся! Возможно, так и вправду будет лучше для Конохи.

— Но вначале, — педантично-наставительным тоном заскрипел Данзо.

— Все, тело найдено, — перебил его Третий, заглядывая в блокнот. — Как и предполагалось, на границе страны Огня!

Данзо замолк и снова закрыл глаз.

— Хорошо, тогда после доставки тела и предложения о союзе пусть уходят, не будем плодить ненависть, точнее перенаправим ее на Орочимару. Пусть за ним гоняются, это в принципе и в наших интересах... или нет? Раз уж решили с Суной, так давайте объясните мне общий План, учитель, а то у меня есть сомнения. Тем более, что вы мне обещали рассказать План после того, как стану Хокаге, вот оно время пришло.

Цунаде высказалась и посмотрела на Третьего, ожидая объяснений

Хирузен, попыхав трубкой, вздохнул и начал рассказывать. Общий План, зародившийся у Третьего и его правой руки, еще во времена второй мировой войны шиноби, вкратце сводился к следующему. Как Хаширама объединил кланы в деревню, и тем облегчил и улучшил жизнь шиноби, так и Хирузен с Данзо считали, что пора Деревням объединиться в одну. Прервать войны, кровь, убийства, разорвать цепь ненависти, которая держит мир шиноби в кровавых тисках.

План, разумеется, нельзя было реализовать, сложив пару печатей и огласив название техники. Долгая и упорная работа после второй войны, и особые надежды, возлагаемые на Четвертого. Его техника скоростного перемещения и быстрое прекращение третьей войны вполне отвечали Плану. Предполагалась стратегия, аналогичная той, которую применил Сенджу Хаширама в отношении Учиха Мадары. Преодоление ненависти через победу с последующей дружбой. Пусть даже Мадара потом бежал и долго пытался уничтожить Коноху, но в главном стратегия сработала: кланы Сенджу и Учиха помирились и заложили основу деревни.

Скорость Четвертого Хокаге и его мировоззрение также отвечали Плану, но жизнь опять все поломала. Нападение Лиса, гибель Четвертого, все это не только ослабило Коноху, но и похоронило надежды на скорую реализацию Плана. Третий и Данзо снова начали кропотливый труд, но тут подвернулись Учиха со своим восстанием. Теперь вот Орочимару испортил План, так что все еще далеко от завершения, но у Цунаде есть шанс.

— Честно говоря, если бы не Гермиона, то я остался бы там, на арене. Утешает только мысль, что исправил бы свою давнюю ошибку и устранил бы Орочимару. Так что теперь тебе, Цунаде, нести этот План, а мы будем помогать советами, если захочешь.

С этими словами Хирузен закончил рассказ и посмотрел на Пятую.

Цунаде в глубокой задумчивости встала и подошла к окну. Долго смотрела на разрушенную Коноху.

— Хорошо, — сказала она, подумав. — Какова стратегия на текущий момент?

— Сейчас наш План состоит в следующем, — охотно принялся объяснять Хирузен. — Благодаря тем вещам, которые делает Гермиона, мы сильны и, главное, мобильны, как никогда. Мы можем беспрепятственно перебрасывать шиноби по стране Огня, а в перспективе и по соседним странам. Туман пока устраняет последствия гражданской войны, и Пятая Мизукаге нам обязана. Аналогично и с Суной, в перспективе. Наши фланги прикрыты, и теперь нам предстоит поработать с Облаком и Камнем. Они не упустят случая отщипнуть кусок, а то и попробовать нас на зуб, узнав о слабости. Таким образом, они развяжут войну, и мы получаем моральное превосходство, которое поможет потом, после нашей победы. Также предполагается совместить провокации Облака и Камня с текущими задачами. В целом это то, что ты слышала как план "Первый", тоже рекомендую ознакомиться.

— Да, да, припоминаю, — пробормотала Цунаде. — Работа с окрестными странами, так?

— Точно, — внезапно сказал Данзо. — Надо постепенно и демонстративно отозвать наших шиноби из соседних стран, тех, кто действует там явным порядком. И оставить всех скрытых агентов.

— Да, все-таки мы понесли потери, пусть и не такие сильные, как могли бы быть, — кивнул Третий. — Попутно мы обезопасим наших шиноби и продемонстрируем слабость, как будто у нас не хватает бойцов. Также пополним ряды АНБУ и Корня, принявших на себя первый удар и понесших наибольшие потери. Вот так мы одним кунаем можем поразить три мишени.

— Насколько я помню, План предусматривает новую мировую войну? — уточнила Цунаде.

— В которой мы быстро и ошеломляюще победим, после чего предложим дружбу побежденным, — согласился Третий. — Можно обойтись и без войны, но тогда нужен общий враг, перед лицом которого объединились бы все Деревни. Пока что такого врага не видно, а реализацию стратегии надо начинать сейчас, демонстрируя мнимую слабость.

— Коноха не разорится, от такого сокращения поступлений? Миссии в соседних странах самые прибыльные, как ни крути. Или и это предусмотрено Планом?

Данзо и Хирузен кивнули синхронно.

— Что же, цель у Плана более чем благородная... хотя война, — задумчиво протянула Цунаде. — Все-таки идея развязать мировую войну как-то уже чересчур, на мой взгляд.

— Еще одна причина, чтобы постепенно оттянуть наших шиноби из сопредельных стран, — добавил Хирузен. — Тут и провокация самих стран, не решат ли они переметнуться под другую Деревню, и расчистка будущего поля боя, и провокация Деревень, на попытку распространения влияния. То есть война будет идти на территории других стран, сеть порталов продолжает разрастаться. Потом, когда Деревни сольются в одну, это поможет общему сближению и предотвращению распрей. Но без войны не обойтись, не потерпев сокрушительного поражения, ни Облако, ни тем более Камень нас слушать не будут. Не говоря уже о том, что Коноха ни в коем случае не будет инициатором войны. Вот увидишь, Цунаде, это нам объявят войну, и скорее всего это будет Ивагакуре.

— Если бы удалось сместить Ооноки, было бы прекрасно, — мечтательно заметил Джирайя. — Его Расширенный Геном, стихия Атома, и возраст вкупе с умением летать, делают его самым неудобным для нас противником.

— С точки зрения Плана — Ооноки очень хорош, он точно не упустит шанса воспользоваться нашей слабостью, — серьезным тоном парировал Хирузен, даже трубку изо рта вынул. — Ну а потом видно будет, сейчас невозможно что-то спрогнозировать.

— Надеюсь, все сказанное вы не планировали на ближайший месяц? — подозрительно спросила Цунаде.

— Конечно же, нет! Но скажи, Цунаде, ты согласна с Планом?

— Скажем так, я не могу отрицать, что цель его мне по душе, — вздохнула Цунаде. — Поэтому предлагаю так, я займусь Конохой, вы займетесь Планом, как и ранее. Просто сообщайте о планируемых действиях, и все будет хорошо. Кстати, учитель, чем вы собирались заняться, так сказать, помимо Плана? Вы же не собирались просто уйти в отставку?

— Буду преподавать в Академии, о чем всегда мечтал, — улыбнулся Хирузен. — Но это не помешает реализации Плана.

— Потребуются какие-то дополнительные ресурсы?

— Только после начала войны, — уверенно ответил Третий. — Сейчас демонстративный отзыв шиноби и сворачивание миссий за пределами страны Огня, так что Коноха даже получит дополнительных ниндзя. Сами же провокации и дипломатические миссии по соседним странам не потребуют дополнительных ресурсов. Начать предполагается с хорошо известной вам Деревни Скрытой в Дожде.

— Амегакуре... да, как давно это было, — задумчиво заметил Джирайя.

Цунаде кивнула, обращаясь мыслями ко второй мировой войне. Затем сказала.

— Ханзо Саламандра до сих пор во главе деревни, имеет ли смысл его беспокоить? Разве он встанет на нашу сторону, после того, что было во второй войне?

— Есть еще один фактор, очень важный фактор, независимо от ваших прошлых контактов с Ханзо, — наставительно вмешался в разговор Данзо. — Акацуки! Они зародились там, в стране Дождя, и Ханзо обращался к нам за помощью в их устранении. Во главе их стояли твои ученики, Джирайя!

— Я слышал, что они погибли при столкновении с Ханзо, но не знаю подробностей, — вздохнув, отозвался Джирайя. — И организацию их Ханзо уничтожил, так говорили слухи.

— Ханзо укреплял власть и устранял конкурентов, но Акацуки не были уничтожены до конца, — Данзо говорил размеренно, постукивая тросточкой и привычно зажмурив глаз. — Они отступили и покинули страну Дождя, и реорганизовались, затаившись на какое-то время, как мы теперь знаем.

Данзо выдержал паузу и продолжил.

— Благодаря информации, собранной тобой, Джирайя, в Камне и Тумане, мы теперь знаем, что они выступали как наемники, продающие услуги любой деревне, лишь бы платили. Чаще всех их нанимал Цучикаге, так что вот еще один косвенный повод для Ханзо. Если Саламандра начнет целенаправленно работать против Акацуки, то это не потребует от нас никаких расходов, а проблем им создаст немало. Попутно можно намекнуть на слабость Конохи. Можно собрать еще информации, о их прошлом.

— Я отправлюсь туда с официальной миссией? — уточнил Джирайя.

— Если уж мы изображаем слабость, то все миссии должны быть неофициальны, — тут же энергично возразила Цунаде. — Мы же не можем признавать свою слабость вслух, а вот так, в тайных переговорах... это вполне по этикету и не вызовет подозрений!

Третий закивал, показывая, что Цунаде хорошо усвоила его уроки.

— Тогда я хотел бы взять с собой Наруто, — заметил Джирайя. — Раз уж команда 7 распалась.

— Да, распалась! И Сакура никуда не пойдет! — неожиданно резко заявила Цунаде. — Дурь эту насчет Учиха Саске я из нее выбью, пусть сидит в Конохе и учится, из нее вполне может получиться ирьенин S-класса!

— Ты вообще в курсе, что Наруто в нее влюблен по уши? — ухмыльнулся Джирайя.

Цунаде хмыкнула в ответ, складывая руки на груди.

— Так что мотивация у Наруто сейчас прекраснейшая: вернуть друга и угодить любимой девушке. Самое-то для обучения, ну а путешествие поможет ему осознать окружающий мир. Еще нам не помешал бы Какаши, — добавил Джирайя.

— Зачем? — удивилась Цунаде.

— Какаши никогда не помешает, — пожал плечами Джирайя. — И Гермиону я бы взял, ей не помешает отвлечься от Конохи и проветриться. Не говоря уже об уроках фуиндзюцу, и возможной помощи телепортами в миссии.

— В этом есть смысл, — вмешался Третий. — Можно закрыть разом несколько важных вопросов, с минимальным риском.

— Это если сама Гермиона не будет против миссии, — с нажимом сказала Цунаде. — Еще нам потребуется множество ирьенинов для будущей войны, следовательно, курсы подготовки при госпитале надо расширить, возможно, даже выделить отдельное здание.

— Ты же теперь Хокаге — командуй! — невозмутимо ответил Хирузен.

Цунаде смутилась, так как совершенно забыла об этом. Подтверждение от Даймё о назначении на пост Хокаге пришло только вчера, но все же. Что допустимо для генина, не подобает Хокаге, как говорится.

— Торопиться никуда не надо, кроме разве что восстановления деревни, — медленно, рассудительно роняя слова, говорил Третий. — Посмотрим на реакцию Суны и остальных Великих, что скажет Ханзо, может, всплывет новая информация об Акацуки. Еще необходимо будет найти, куда они перебазировались из Тумана. Меня беспокоит то, что они не скрывают своей цели собрать всех биджу, и при этом выступают в роли простых наемников. Что-то кроется за этой дымовой завесой, и нам надо выяснить, что. Может оказаться, что потом эта информация поможет нам в решающую минуту. И, конечно же, самый главный злодей.

— Орочимару, — кивнул Данзо.

— Да, Орочимару тоже нельзя оставлять безнаказанным, — кивнул Третий в ответ. — Джирайя, еще раз повторю, ты молодец, что подбросил Итачи эту информацию. Тем более что Орочимару, видимо специально, несколько раз показался на людях, и всегда рядом с ним был Саске. Ну и не стоит забывать, что страна Дождя — это только первый шаг. Другие страны тоже надо будет посетить, неофициально, как верно сказала Цунаде. Думаю, поводы для этого появятся в ближайшее время. Торопиться не стоит, медлить тоже, два, два с половиной года до войны по плану у нас есть.

— Посещать другие страны с миссиями надо будет мне? — скривился Джирайя. — Не люблю все эти официальные переговоры.

— Нет, конечно, — пожал плечами Третий. — Твоя миссия — Амегакуре, и затем Наруто. Согласна, Пятая?

— Да, согласна, — ответила Цунаде. — А теперь оставьте меня все, мне надо еще раз подумать над прозвучавшим здесь Планом.

Возражать Годайме (Пятая) Хокаге никто не стал, и вскоре Цунаде осталась в одиночестве в кабинете.

30 сентября 77 года. Разрушенный район к югу от Шикенкайджо, Коноха, страна Огня.

— Репаро! — и стена дома начинает собираться обратно.

Ну, во всяком случае, то, что осталось от стены. Бумагу давно разлохматило на части и утащило ветром, так что собирается, в основном, деревянная рама квадратами. Опорные балки каркаса дома уже восстановлены, и теперь можно переходить к крыше. Аккуратно поднимаюсь по заботливо приставленной к стене лестнице на верхнюю опорную балку.

— Давай, парни! — командует внизу Ватару, бригадир. — Дружно взяли!

Его бригада обойщиков или обивщиков, из пяти молодых парней, уже тащит листы бумаги, торопится. Ловко удаляют лохмотья, восстановленные Репаро, натягивают новые, свеженькие квадраты, восстанавливая стену дома. Бумага, разумеется, не та привычная мне, формата А4, а более грубая, сложенная в десяток слоев, со специальной пропиткой, повышающей долговечность. Не воск, но что-то схожее, водоотталкивающее, не позволяющее бумаге выцветать, выгорать и портиться на солнце.

— Репаро! — остатки стропил сползаются и слетаются на крышу.

Мдэ, здесь все заново надо делать. Половина стропил отсутствует, то ли растащили уже, за радиус действия Репаро, то ли в щепу перемололо мощной техникой, и щепу эту потом разнесло ветром и ногами. Черепицу можно даже не пробовать, провалится нафиг, прямо внутрь дома.

— Ватару, вызывай брата, — сообщаю вниз.

— Ага, — бригадир быстро вертит головой, потом орет. — Васаши!!! Васаши!!!

Сам Ватару круглый такой, как колобок, зато брат его мелкий и тощий, самое то по крышам скакать. Бригада у него под стать Васаши, еще трое мелких, с молотками наперевес. И все бы ничего, да уж больно ленив товарищ Васаши. Готов быстро и качественно делать работу, чтобы потом валяться в тени и спать. Поэтому Ватару и орет, знает, что брат уже где-то лежит в тени и храпит, пока трое подручных доделывают мелочевку.

— Уже бегу, — высовывается с чердака соседнего дома лохматая голова. — Что там, Гермиона-сан?

— Стропила повреждены и верхняя балка отсутствует.

— Хай! Мамору! Манабу! Тащите доски! Масару! Гвозди!

Бригада мелких подручных, чисто муравьи, начинает рабочую суету и возню. Спускаюсь вниз, здесь моей работы пока нет. Вначале восстановят стропила, потом надо будет созвать обратно черепицу, что осталось. Скорее всего, большую часть перемололо в пыль в том же ударе, что стропила разломал. Обожженная глина, чего уж там. Поэтому после нас придет еще одна бригада, уже кровельщиков, разгрузит партию черепицы и начнет укладку. Или замесит глины в формы, да позовет какого-нибудь генина с техниками огня, чтобы тот отжёг прямо на рабочем месте.

Можно выпить воды и посидеть в сторонке.

Обе бригады суетятся вокруг дома, десятого за сегодня, а я внезапно понимаю, что устал. Не в магическом смысле, здесь как раз все нормально, раз в пять минут палочкой махать — вообще ни о чем. Устал смотреть на разрушения, а в глобальном смысле — никак от того, что случилось на экзамене не отойду. Да, в горячке боя и потом казалось, что вроде прошло, но после прощальной церемонии снова навалилось. И эти ежедневные ремонты только добавляют даже не усталости, а измотанности, что ли. Поневоле впадаешь в состояние депрессии, все вокруг кажется серым, любые мелочи раздражают, кажется, что люди — говно, и мир вокруг — говно, в общем, необходимо отдохнуть и проветрить голову.

Помощь Конохе, конечно, важно, но никто не мешает мне заниматься артефакторикой в путешествии.

Даже более того, никто не мешает мне прибывать каждый день порталом в Коноху, забирать материал для рутинных задач, вроде портключей, вкусные обеды и отбывать обратно. Миссию С-ранга куда-нибудь в пределах страны Огня взять, чтобы вражеских шиноби не было, а с остальным справлюсь.

Поза страуса? Да, но уже прямо подташнивает и все обрыдло.

Справятся с ремонтом и без меня, раненых и мертвых уже всех вытащили, а здания — это здания, чего уж там. Да, точно, возьму и отправлюсь путешествовать! И сразу как-то так легко на душе становится, как будто камень сбросил. Займусь собственными полетами и подсумком безразмерным, а там видно будет. Та пародия на полет, что есть сейчас — это курам на смех, честно говоря. Быстрым шагом и то быстрее передвигаюсь, чем в полете.

Да, вот закончу этот дом и пойду к Пятой Хокаге, потребую себе специальную миссию.

Бригада Васаши суетится вокруг стропил, ловко прибивает, скрепляет скобами и гвоздями, а я сижу в тени и предаюсь мечтаниям на тему того, куда отправиться. Можно съездить ко двору Даймё, посмотреть, что там и как. Или в страну Железа, на самураев посмотреть, хотя это и за пределами страны Огня. Или на морское побережье съездить, к югу, там одна сплошная страна Огня, и пускай пляжи и курорты не так развиты, но все же. Поваляться на песке, как еще в Поттериане собирался, помахать палочкой в свое удовольствие, в массажные салоны походить, в кино и на книжные развалы, в общем, развеяться. Шизуне бы еще с собой взять, но, увы, никто ее не отпустит. Работы в госпитале выше крыши, долечивание тяжелораненых, пересмотр программ обучения и так далее.

— Репаро!

Ну, как и ожидалось. Собирается одна пятая от черепицы, и то хорошо.

— Давай, давай, парни! Быстрее уложим черепицу — быстрее отдохнем! — командует Васаши.

Со всех сторон доносится стук, крики, беготня и суета.

Коноха восстанавливается, ну а я пойду, возьму восстановительную миссию

Глава 2

2 октября 77 года. Коноха, страна Огня.

Бушевавший Шукаку сломал ворота в Коноху и стену возле них, точнее даже не сломал, а снес своей огромной тушей. За прошедшие десять дней часть стены уже восстановлена, и теперь предстоит повесить ворота на место. Также рядом продолжается ремонт остальной стены, медленный и неторопливый. Как и говорил Джирайя, стену возвести можно за час, но когда каждый камень необходимо обработать, процесс сильно замедляется. Бригада специалистов по печатям наносит символы, клеит специальную бумагу с иероглифами, или прямо на камнях вырезает и рисует оные, и потом шиноби, владеющие Землей, склеивают все это в единую монолитную стену.

Моя задача по сравнению с этим проста и незатейлива.

Поднять ворота, подвести к стене, то есть к воротному проему. Там команда сделает разметку, после чего ворота можно аккуратно отложить в сторону. Шиноби изготовят воротные петли, вплавят их в стену, и ворота можно вешать на место. Вот если бы ворота не уцелели, тогда фуинщикам пришлось бы еще и кучу досок обработать, а потом их вдобавок соединить корректно. Или работать с готовыми воротами, но так, чтобы не запороть и не оставить дырочек врагу. При этом сами ворота закрываются только в исключительных случаях.

В общем, коротаю время в ожидании отправки на миссию.

Работа в стадии — кладем ворота и ждем, пока сделают петли — когда появляются они.

Темари, Гаара, и еще десяток шиноби Суны различной степени целости. Случившееся на арене немедленно лезет в голову, и мне становится стыдно. Нехорошо получилось, взял и обыскал бесчувственную девушку, хорошо хоть не изнасиловал по праву победителя. Темари, как будто подслушав мои мысли, мечет по сторонам взгляд, исполненный злобы и бессилия.

Она толкает в бок Гаару, но тот отмахивается, и процессия песочников проходит дальше.

Никаких тебе долгих прощаний, речей, красных дорожек и оркестров. Шиноби Конохи провожают взглядом суновцев и возвращаются к работе. Особой злобой и ненавистью никто не пыхает, вчера Цунаде выступала и сказала, что это все, мол, проделки Орыча, и шиноби Суны оказались обмануты, и обманом вовлечены в нападение. Поэтому Коноха не держит зла, бла-бла-бла, идите домой и больше не шалите.

Находится только один человек, который искренне провожает "гостей", и то, точнее будет сказать, одного гостя. Наруто за эти дни подружился с Гаарой, ну да, боевое братство джинчурики, да и подрались как следует, так что нет повода не подружиться. Вместе с Наруто появляется и Джирайя, в неизменной зеленой тунике, с огромным свитком за спиной и кровавыми полосами от глаз к челюсти.

— Привет, Гермиона, — машет он рукой.

— Добрый день, Джирайя-сама, — изображаю поклон в ответ.

— Нэ, сестренка, мы будем путешествовать вместе! — налетает оранжевый вихрь в лице Наруто. — Научишь меня крутым техникам?! Тогда я точно спасу и верну Саске!

— Разве Джирайя-сама не научил тебя крутым техникам? — удержаться от шпильки просто невозможно.

— Научил, конечно! Но твои техники даже Извращенный Отшельник не знает! — не унимается Наруто.

Сопоставив одно с другим, хохочу. Извращенный Отшельник — ну надо же, прямо в дырочку прозвище! Наруто, как будто не в силах стоять на одном месте, подпрыгивает и пляшет, и теребит Джирайю.

— Мы уже выходим, да? Давайте пойдем быстрее!

— Так что, утвердили миссию? — спрашиваю у Джирайи.

— Мы отправляемся в страну Дождя, где тебе предстоит работа по специальности, а мне разговор с главой Деревни, скрытой в Дожде, — поясняет Джирайя. — В общем, нормально все, серьезная такая миссия, на месяц, все, как ты хотела.

— А Наруто? — тот уже носится по стене вверх — вниз и нас не слышит.

Кто-то, кажется сам Джирайя, мне объяснял, что по стене вообще-то подняться нельзя, если не знать особой последовательности печатей. То, что Наруто бегает, наверное, следствие нарушенных барьеров и защит.

— Он серьезно одержим идеей вернуть Саске, и поэтому для него это миссия по поиску следов Орочимару, — без тени улыбки поясняет Джирайя.

— Ага, понятно. Тогда подождите немного, схожу за вещами домой.

Джирайя с самым серьезным видом кивает с высоты двух метров и добавляет.

— Твою работу, с деревом, скажем так, миссия не отменяет, это особое требование обоих Хокаге.

Пожимаю плечами. В принципе, ожидаемо.

Телепорт или портал решает эту проблему, можно путешествовать, без отрыва от производства, тут все нормально. Правда, непонятно почему такая продолжительность в месяц?

— Почему месяц? Из-за меня? Так можно телепортом, раз — два и там.

— Нет, нет, скорость здесь не нужна, даже вредна, — качает головой Джирайя. — Помимо миссии в Амегакуре, есть еще и Наруто. Он, конечно, шумный и невоспитанный, и одержим несколькими идеями, но в целом неплохой ребенок. Не обижай его, и старайся выслушать.

— О да, очень шумный, — хмыкаю, припомнив технику Гарема. — И стонет так громко.

— Ах да, вы же знакомы! — хлопает себя по протектору Джирайя. — Тогда все проще! Буду по дороге учить его и тебя, а после Амегакуре мы расстанемся. Ты вернешься в Коноху, а я и Наруто пойдем дальше.

У Джирайи, кстати, на протекторе иероглиф "масло", в знак принадлежности к жабьему роду. И эти его выкрики, про то, что он великая жаба с горы Мьёбоку, в общем, дедушка сильно повернут на этой теме. Помнится, однажды он нарядился в огромный зеленый костюм и пролез на женскую половину источника... крику было до небес. Маскировка была отменно хороша, Джирайя только не учел, что при виде огромной жабы любой заорет, а уж голые женщины в бассейне — боевой визг обеспечен.

— В общем, тогда все упрощается, — повторяет обрадованный Джирайя. — Еще с нами пойдет Хатаке Какаши, он уже должен был появиться и принести приказ от Пятой.

— Так я тогда пойду не спеша? Все равно Какаши опоздает.

— Да, пожалуй, — соглашается Джирайя. — А мы пока вместо тебя поднимем ворота. Эй, Наруто!

— Да, Извращенный Отшельник! — тут же прибегает Наруто. — Мы будем учиться?!

— Учиться будешь ты! — наставительно тычет в него пальцем Джирайя. — Ты и твои клоны!

— Но я умею делать клонов!! — орет в ответ Наруто.

— Дослушай, пожалуйста! — Джирайя уже откровенно давит голосом, ростом и авторитетом. — В бою твои клоны пихаются и мешают друг другу! Поэтому мы будем тренировать командную работу! Создай полсотни клонов, пусть поднимают вот эту створку от ворот.

— Есть! — кричит Наруто и складывает пальцы знаком плюса.

Ну а я под шумок телепортируюсь домой.

Услышав шум, заглядывает Шизуне. Она хоть и вылечилась, но все равно пока в щадящем режиме работает, по полдня. И без нагрузки на чакру, в основном всякую бюрократию разгребает, да за наставницей умные мысли записывает. Это еще повезло, что экспресс-методом лечения занималась Цунаде, и сразу после ранения, а то могли бы быть и последствия. Нехорошие.

— Уезжаешь в деревню Дождя? — понимающе улыбается Шизуне.

Ну да, еще бы она не была в курсе!

Наверняка сама приказ и писала, потом вручала Какаши, а тот, как обычно, перешел в режим "умру, но опоздаю". Кстати, где он постоянно пропадает? Надо будет поинтересоваться при случае, или у Джирайи спросить, он все-таки учил учителя Какаши, может и знает чего. Сомнительно, конечно, все-таки Джирайя — вольная птица или кот — так как ходит где хочет. Да, жабокот, пожалуй, даже похотливый бойцовый жабокот. Сокращенно ПБЖК.

Но хрен с ним, с Джирайей.

Подхожу и обнимаю Шизуне, анализируя собственные ощущения.

Да, мне не показалось. Страх за нее никуда не исчез, все кажется, что Орыч снова нападет и на этот раз доделает недоделанное, а я как раз буду на миссии и не смогу помочь. И даже то, что теперь Шизуне носит с собой аварийный портал, как собственно и все руководство Конохи, не успокаивает. Слишком глубоко в душу вошла Шизуне, и даже знаю почему. В ее присутствии и с ней чувствую себя дома, и теперь боюсь все это потерять.

С этим надо бороться, и с усилием отрываю себя от Шизуне.

Во всем этом нет никакого сексуального подтекста, но ощущение, как будто прощаюсь с женой перед уходом на что-то опасное — остается и крепнет. Забавно.

— Я пригляжу за твоей подопечной, — обещает Шизуне напоследок. — Не беспокойся, отдыхай, путешествуй, тебе это нужно, правда!

Честно признаться, даже не сразу соображаю о ком это она, и только уже телепортнувшись обратно к воротам, понимаю, что речь идет о Карин. Какие-то у нее там нашли способности, по медицине и сенсорике, вроде бы. Она даже не моя подопечная, и вижу ее пару раз в неделю и только потому, что она не стесняется набегать и кричать "Семпай!" и хватать за ноги, заверяя в своей любви и обожании.

Как-то это все чересчур... неуместно, что ли, и стараюсь лишний раз с ней не пересекаться.

Хоть Карин и прошла проверки, но в нашем доме поселиться она не могла. И хвала магистрам, скажу я вам, а то с такой настырностью и навязчивостью с ее стороны, наверное, даже в туалете уединиться не получилось бы. И тут меня посещает гениальная мысль, и как тот удав из мультфильма начинаю ее думать, все равно Какаши пока не появился.

Итак, мы имеем спасенную юную куноичи из Деревни, скрытой в Траве.

Она добровольно перешла на сторону Конохи, и рассказала местным специалистам все, что знает. Попутно, надо полагать, ее завербовали в осведомители, и в перспективе, наверное, зашлют обратно в Траву. Или не зашлют, но суть-то в другом. Она — Узумаки и Наруто — Узумаки, значит, надо свести их вместе и все будут довольны. Наруто получит нового друга и "сестренку", которую будет оберегать. Я избавлюсь от внимания Карин, пусть к Наруто липнет, вешается на шею и так далее. Спецслужбы довольны — наблюдатель от них под боком у джинчурики с докладами и влиянием. В некоторых раскладах даже сгинувший клан Узумаки останется доволен, ибо размножение дело такое, нужное и полезное.

Надо будет, кстати, расспросить Джирайю о сгинувших Узумаки, он наверняка в курсе.

Мне будет урок, на историческую тему, Наруто послушает и чего-то там для себя вынесет, Джирайя наверняка не преминет зачесть лекцию, в общем, сплошная польза. Если все это дело грамотно обставить и преподнести, то по возвращении с миссии точно избавлюсь от Карин. Была бы она лет на пять старше, но тогда ее и спасать в Лесу Смерти не пришлось бы. Такой вот парадокс, но он мне на руку. За время миссии будет время подумать, отшлифовать детали, да с тем же Наруто вплотную пообщаться, посмотреть, что за человек.

Ах ты ж! Он же с Джирайей потом отправится дальше!

Срывается мой мега-план по разведению Узумаки, даже не начавшись, ну и хрен с ним.

Какаши появляется с опозданием на два часа, и заверяет, что был вынужден помочь детям снять мячик, застрявший в кроне дерева. Наруто что-то там обвиняюще орет, но Какаши его даже не слушает, а просто протягивает мне свиток. Как всегда, Какаши с маской в пол-лица и хитайате на левом глазу. Ну и волосы дыбом, куда же без этого. Общий вид его изрядно помятый и усталый, то есть если он и снимал мячик, то дерево было минимум А-ранга и отчаянно сопротивлялось.

— Да, давайте быстрее пойдем! — опять воодушевляется Наруто.

Надо заметить, что тренировки с половинками ворот, идут его клонам на пользу. Под конец они уже вполне организованно хватают ворота, друг другу не мешаются, и если надо, делают единый рывок, а не как раньше — вразнобой. Можно сказать, что Наруто навел военную дисциплину среди клонов имени себя, построил и заставил слушаться.

— Эээ, я уже староват, прыгать по деревьям! — тут же залепляет любимую отмазку Джирайя. — Поэтому мы пойдем пешком, по дороге, а не по веткам!

Какаши изображает улыбку, достает книгу из подсумка и утыкается в нее. Это совершенно не мешает ему идти, обходить ямы, лужи и редких прохожих. Идет и читает, не знаю уж, шевелит он губами под маской или нет. По слухам, Какаши оную маску никогда не снимает, с самого детства. Ест он всегда отдельно от других, и о том, что у него там под маской ходят разнообразные слухи, вплоть до того, что там кроется третий глаз.

Наруто же не то чтобы надувается, но идет впереди, заложив руки за голову и бубня что-то о крутых техниках.

Смотрится это крайне уморительно, с учетом его лохматой головы, маленького роста и висюлек на неизменном оранжевом комбинезоне. Я и сам — то не гигант, полтора метра с миллиметровой кепкой, но Наруто еще ниже. Правда, у нас три или четыре года разницы, так что явно подрастет и вымахает. Как гормон попрет, так в Наруто все и начнет подниматься и расти.

Уже через час ходьбы пыхчу устало.

Эти шинобские кексы идут вроде тихим и спокойным шагом, но поспевать за ними не особо получается. Тоже, наверное, фокусы с чакрой, ибо тренировки по графику и нахожусь во вполне хорошей физической форме. Правда, пешком на скорость с местными еще не соревновался, все как-то бег в одиночестве да телепорт. Очень помогают в последнем упражнения на развитие памяти, ибо требуется визуально помнить массу мест и координат, да и остальное тоже, в бою в конспект не подсмотришь.

Но зато теперь память у меня просто отличная, а при условии применения двухступенчатой системы так просто абсолютная. Вначале, особым образом сосредоточившись, вспоминаю, о чем помню, а затем детализирую все при помощи Омута Памяти.

Жаль, что ходьбу и бег, да и боевую скорость, так не улучшить, да.

После осознания моих пределов, шиноби все-таки сбавляют скорость, и мы идем и идем по утоптанной грунтовке еще с час, пока не наступает закат. Успели миновать пару мини-городов, спутников Конохи, и сейчас находимся в некотором смысле вне цивилизации. Справа возвышается могучий лес, слева бывший лес, а ныне поле с сорняками, заваленное выкорчеванными пнями. Ну, надо полагать, вот здесь и заночуем, все необходимое с собой есть.

Джирайя крутит головой, нюхает и командует.

— В лес.

Далеко не уходим, углубляемся метров на двести, там Джирайя раскидывает четыре куная, возводя барьер, который будет нас скрывать от посторонних взглядов и сенсоров. Казалось бы, чего бояться в трех часах ходьбы от Конохи? Но Джирайя на таком автомате проделывает процедуру, что молчу и просто достаю спальный комплект: два одеяла, одно кладешь на землю, другим накрываешься. Ночи тут теплые, ну и Трансфигурацию еще никто не отменял.

Шиноби раскидывают свои коврики, зажигают костер и ложатся рядом с ним.

Наблюдать за окрестностями не требуется, поэтому шиноби чинно и мирно начинают ужин.

То есть достают по два здоровых шарика нездорового синего цвета — пищевые пилюли — и начинают их смачно грызть, очень напоминая при этом участников рекламы "о пользе сухих кормов". Зато не надо заморачиваться с готовкой, жаркой, варкой и запаркой.

Пожалуй, надо будет и вправду ежедневно прыгать в Коноху за едой.

Раскидываю подстилку, накрываюсь одеялом и готовлюсь слушать умные разговоры. Но вместо этого, шиноби молча грызут пилюли, а Какаши еще даже ухитряется читать. Наруто надо полагать наболтался за день, в одностороннем порядке, ибо на его десять слов обычно звучало одно в ответ, а то и меньше. Джирайя о чем-то думает, поглядывая на Наруто, как будто не насмотрелся за день.

Так что некоторое время царит тишина, пока Джирайя не додумывает мысль.

— О, точно! — восклицает Джирайя и вручает Какаши другую книгу. — Еще даже не издана!

— О! О! О! — Какаши вцепляется в книжку двумя руками. — Яре-яре, я покараулю, вы ложитесь, ложитесь!

И Какаши выпадает из окружающего мира, углубившись в чтение.

Вот и поговорили, ага.

2 октября 77 года. Временная база Акацуки на границе стран Травы и Дождя.

За столом сидел Пэйн, в теле Яхико, рыжего парня с пирсингом и короткой прической. С противоположной стороны мерцали два силуэта: Сасори и Какудзу, вызванные Пэйном для отчета о подготовке к нападению на Амегакуре.

— Мобилизация низового состава столкнулась с неожиданными трудностями, — Сасори говорил деревянным голосом, отрывистыми, лающими словами. — Слава Ханзо Саламандры слишком велика, слишком ужасна, для этих выходцев с низов. Нужно повысить оплату, иначе

— Э, э! — тут же закричал Какудзу. — Какое еще повысить?! Денег и так нет!

— Тогда сгонять силой, — невозмутимо ответил Сасори. — Это займет время, потребует наших совместных усилий, следить за ними, не давать разбежаться, потом гнать в атаку на Амегакуре.

— Лидер, зачем нам это бесполезное мясо, за головы которого не дают денег и которому нужно еще и приплачивать? — возмущенным голосом заявил Какудзу. — Одни расходы!

— Мы не знаем, где скрывается Ханзо, чтобы ликвидировать его одним ударом, — ровным, глубоким голосом ответил Пэйн. — Нужна атака толпой, чтобы Ханзо вышел из своего убежища. Берите своих напарников и действуйте, сгоняйте их силой или убеждением, деньгами, мне все равно. Но толпа, мясо — должна быть, чтобы Ханзо вышел из убежища и вмешался в битву. Зецу вам поможет с наблюдением и отловом желающих сбежать.

Пэйн повернул голову.

— Конан.

— Да, — из темноты выступила Конан, все такая же отстраненная, в неизменном синем платье.

— Ты обеспечишь взрыв-печатями, чтобы эта толпа не разбежалась из лагерей раньше времени. Нужно торопиться, события в Конохе уже разнеслись по Элементным странам, а мы все медлим!

— Месяц, — сообщил Сасори — это займет месяц, если не повысить оплату

— Не повысить! — тут же опять перебил его Какудзу. — Никак!

— Хорошо, — с ноткой недовольства ответил Пэйн. — Но к концу месяца все должно быть готово! Должна состояться атака Амегакуре, мы и без того непозволительно медлим!

— Ненавижу, когда меня перебивают, — проскрипел Сасори. — Да, лидер, сделаю все, что смогу.

После чего Сасори отключился.

— Какудзу, для тебя и Хидана будет еще одно дело, — сказал Пэйн.

— Слушаю, — настороженно отозвался Какудзу.

— Оно не будет связано с расходами, — едва заметно усмехнулся Пэйн. — Необходимо будет вернуться в бывшую страну Неба, раз уж вы там недавно проходили с Хиданом. Деревня Неба была, в свое время, атакована Конохой, но шиноби Неба отступили и скрылись, пообещав вернуться и отомстить. Необходимо провести расследование, понять, куда они могли направиться.

— Зачем нам они? Какая с того прибыль?

— По донесениям Зецу, у Конохи могут появиться свои летающие шиноби, и нам не помешает контакт с шиноби Неба. Не старого же Цучикаге нам просить о помощи с полетами!

— Кто же тогда займется подготовкой к атаке Амегакуре? — уточнил Какудзу.

— Итачи и Кисаме уже в пути. Когда они придут сюда, то заменят вас, и можете отправляться. Попутно осмотрите тщательнее страну Неба, возможно, имеет смысл организовать там резервную базу.

— Понятно. Сделаем, — и Какудзу отключился.

— Деньги! — усмехнулся Пэйн. — Неужели наш великий план сорвется из-за денег?

— У нас же еще есть время, Нагато, — равнодушно сказала Конан. — Если бы ты разрешил мне подделать деньги

— Нет! — резко возразил Пэйн. — Никаких подделок! Никакого лишнего внимания к нам!

Помолчав, он добавил.

— Отправляйся на помощь Сасори и Дейдаре. Ты права, у нас еще есть время, так не будем же тратить его попусту.

Глава 3

03 октября 77 года. В десяти километрах от Конохи, страна Огня.

Обычная грунтовая дорога, утоптанная ногами и разбитая колесами телег.

— Какаши-сенсей! Какаши-сенсей! — с энтузиазмом подпрыгивает Наруто. — А научите меня такой же технике, какой вы научили Саске! Чтобы молния в руке была!

— Ты не сможешь ее освоить, — Какаши чуть опускает книжку, которую читает на ходу, и смотрит на Наруто.

Похождения шпиона и куноичи — владелицы раменной, как же, как же, знаю такую. "Приди, приди, шпион", называется. Хех, у меня и самого книжка спрятана, с автографом автора. Буду читать по вечерам, чем там расследование бравого Ями на горячих источниках закончилось.

— Я смогу, Какаши — сенсей, не будь я Узумаки Наруто! С этой техникой Саске так быстро двигался, это мне поможет, когда мы пойдем его спасать! — заверяет учителя Наруто.

— А мы все-таки идем спасать Саске? — уточняю у Джирайи.

Мы идем метрах в десяти позади Какаши и Наруто, хвала магистрам — обычным прогулочным шагом.

— В будущем да, — Джирайя крутит рукой в воздухе. — После этой миссии.

Понятно. "Добро победит в перспективе" и все такое.

День ходьбы, назовем его так, на контрасте с жизнью в Конохе получается очень и очень насыщенный образами и впечатлениями. Мы топаем и топаем, болтаем, перекусываем в придорожных забегаловках, проходим какие-то села, и поля с уже убранной пшеницей, леса и луга. Мелькают мимо заброшенные храмы, развалины величественных зданий, и тут же рядом пасутся свиньи, и носятся с веселым визгом дети. По дороге рассекают торговцы, крестьяне, посыльные, скрипят телегами караваны, а мы беззаботно идем дальше, коротая время в болтовне и тренировках ума. Загадки там логические, вопросы по шинобской тематике, над которыми Наруто смешно морщит лоб и старательно пытается угадать ответ.

Топая и вдыхая сельские ароматы, ощущаю, что все правильно сделано, правильно выбрался из Конохи.

10 октября 77 года. Страна Огня.

Все еще страна Огня, хотя после выхода из Конохи прошла уже две неделя. Весь фокус в скорости передвижения. День идем, три тренируемся, обустроившись в каком-нибудь леске. Торопиться совершенно некуда, как мне объяснили, не надо нестись, сломя голову, не надо прыгать телепортом. Спокойное, размеренное передвижение и тренировки, не в полной глухомани, но и не в жилых пунктах.

Свернуть в лес, найти поляну, вот тебе и тренировочная площадка.

Спокойное передвижение, нагрузки в меру, привычная работа с портключами и блокнотами, свежий воздух, все это весьма целительно на меня влияет. Нервное напряжение и усталость постепенно проходят, особенно этому способствует возможность каждый вечер телепортироваться в Коноху за свежим, горячим ужином и спокойно принять душ в цивильной обстановке. Вдумчивое чтение книги по вечерам, опять же. Ями бросили в тюрьму, но он палочками упорно роет себе путь на свободу.

В общем, правильное путешествие выдалось, полезное и уму, и телу.

Тренировки на свежем воздухе, вот основное содержание данного похода

Отработав базовое взаимодействие клонов, чтобы не били себя и других, Джирайя начинает учить Наруто дальнейшей работе в команде, но уже с использованием расенгана. Они подробно, за пять вечеров, разбирают поединок в третьем туре экзамена, а потом переходят к схватке против Шукаку. Джирайя, насколько понимаю, пытается научить Наруто работе в команде с клонами. В смысле, чтобы это было не бессмысленное набегание толпой, а хитрое тактическое взаимодействие с просчетом боя.

Ну а я скромно и дальше пыхчу над полетами.

Не скажу, что самостоятельные полеты — без приспособлений, метел и леталок — это просто чудо, но степень свободы резко повышает. Захотел и взлетел. Весь фикус в том, чтобы преодолеть психологическую установку и немного посмотреть на себя со стороны. Эта та же Левитация, но самого себя в качестве объекта, и проблемы с полетом больше психологические.

Ведь человеку или магу, все равно, подсознательно требуется для полета некая точка опоры.

Метла, фестрал, зачарованный автомобиль, что-то поддерживающее и несущее в воздухе. Преодолеть эту "необходимость опоры" очень тяжело, но зато потом Левитация проходит без переворачиваний и кувырканий, превращаясь именно что в полет. Правда, концентрации требует изрядной, особо не покастуешь, но это решается тренировками и постановкой полета на рефлекс. То есть летать, летать и летать, до изнеможения, а чтобы было не так скучно, Какаши придает ускорения дальнобойными техниками. Кастует он их в одну двадцатую силы, так что не устает, ну а мне тренировка в любом случае.

Полет вокруг Орыча был на эмоциях, а тут надо рассудочно все повторить.

Джирайя, когда захочет, может быть весьма пафосен и величественен. Ну а когда не хочет, то раздолбай, повеса, бабник и писатель, и вообще Эро-Сеннин, то есть Извращенный Отшельник. Искусно сочетая эти две ипостаси, он добивается невозможного. Для Наруто он одновременно и строгий учитель, учащий "крутым техникам", и в то же время свой в доску "крутой дедуган", с которым можно просто поболтать и поделиться секретами. Прямо хочется зааплодировать таким педагогическим талантам. У меня прямо сомнения, а точно ли учеба Наруто у Джирайи следствие моей шутки, или саннин и так собирался к товарищу Узумаки в гости?

— Сегодня, Наруто, ты будешь обучаться одной из могущественнейших техник шиноби!

— Круто! — тут же кричит Наруто.

— Это... Техника Призыва! — выдержав драматическую паузу, объявляет Джирайя.

И ведь не врет, даже не преувеличивает, чего уж там.

Призывные животные своенравны, разборчивы и обидчивы. Силой ты не вырвешь у них техники, соберется толпа тех же жаб и настучит тебе в бубен, после чего выкинет с горы Мьёбоку, и хрен ты туда снова попадешь. Не говоря уже о том, что жабы на своей территории и владеют техниками сенмода. Поэтому надо суметь понравиться им, договориться или суметь попасть в Свиток призыва, который Джирайя таскает за спиной. Да, да, вот этот громадный свиток — цилиндр за его спиной — Свиток Призыва, в котором перечислены все жабы — контракторы, и контракторы со стороны людей. Жабы могут призывать к себе людей, да, так называемый Обратный Призыв, но далеко не каждая жаба это сможет проделать. Равно как и контрактор — человек не всякую жабу сможет призвать.

Это Джирайей, будем думать, освоен весь ряд призыва, а Наруто это только предстоит.

Плюсы призыва — очевидны, ради такого стоит постараться и потрудиться. Не говоря уже о том, что шиноби с призывами на вторых ролях не остаются. Вон, опять же, Джирайя, как попал к ним свободным призывом в детстве, так вон каким могучаном стал, входит в десятку сильнейших шиноби мира.

— Я смогу призвать жабьего босса, как ты, старик?! — опять кричит Наруто.

— Сможешь, если будешь стараться по-настоящему! — пафосно обещает Джирайя.

Ну да, знакомая мулька. Не получается? Ха, да ты просто плохо старался, с Наруто это работает просто убойно. Как там было, в классике? "Истинно говорю вам, будь у вас веры хотя бы с горчичное зерно и скажи вы горе: встань и иди, то гора встала бы и пошла". В общем, в Наруто веры — на мешок таких горчичных зерен, и если к ней приложить мотивацию, то он реально эти самые горы сворачивает.

— Итак, для Техники Призыва нам нужен контракт с теми, кого мы призываем, — объясняет Джирайя. — Контракт с жабами, Наруто, ты уже подписал. Теперь смотри печати, необходимые для выполнения Призыва.

Показывает, Наруто запоминает с первого раза. Хотя там печатей — штук пять, но все равно, неоднократно слышал, что Наруто невозможно чему-то обучить. Ха, просто они не применяли метод Джирайи, метод сисек и пряника!

— Теперь повтори самостоятельно, — говорит Джирайя.

Наруто повторяет печати. Джирайя демонстрирует финал техники: хлопок рукой об землю, с расползанием иероглифов и объявлением — Кучиёси-но-Дзюцу! — то есть техника призыва.

— Кучиёси-но-Дзюцу! — Наруто выбивает рукой ямку в земле.

Пауза. Наруто озадачен и кричит.

— Э, а где Жабий Босс?!

В ямке весело плавает призванный головастик.

— Эро-Сеннин, но почему? Почему? — спрашивает Наруто.

Все, пациент в шоке и готов к обучению, чем и пользуется Джирайя.

— Чтобы призвать Жабьего Босса, надо много, очень много чакры, не у каждого шиноби столько есть. У тебя есть, Наруто, но ты расходуешь чакру зря. Из потраченной тобой чакры один процент пошел на призыв, а остальное рассеялось в пространстве. Результат — один процент от Жабьего Босса, то есть головастик.

— Ммм, — Наруто хмурит лоб, осознавая конструкцию. — То есть мне надо вложить в сто раз больше чакры, и тогда я призову Жабьего Босса?

— Да, Наруто, тогда ты сможешь, — кивает Джирайя. — Но в сто раз больше чакры ты сможешь вложить, только влив в Призыв чакру сидящего в тебе биджу, девятихвостого Лиса. Знаешь, что тогда будет?

— Эээ, как в Лесу Смерти? — чешет в затылке Наруто. — Когда Орочимару на нас напал?

— Хуже, гораздо хуже, — качает головой Джирайя. — Чакра Лиса вырвется на свободу, подавит тебя, и Лис начнет сеять хаос и разрушение.

— Как Шукаку в Гааре, да?

— Точно, молодец, Наруто, как биджу в Гааре. Неуправляемый Однохвостый наделал массу бед в Конохе, но Девятихвостого сдержать еще труднее, в разы труднее!

— Я справлюсь, справлюсь, Эро-Сеннин! — подпрыгивает Наруто.

— Конечно, справишься, Наруто, — соглашается Джирайя. — Чтобы уменьшить затраты чакры на призыв, чтобы сдерживать Девятихвостого, чтобы сделать техники еще мощнее, тебе, Наруто, нужно развивать свой контроль чакры! Контроль и еще раз контроль!

— Понял! С этого дня тренируем только контроль чакры! Я стану лучшим в контроле чакры! — орет Наруто.

Какаши озадачен и хочет сожрать свою маску, судя по выражению в глазу. Ну да, он, поди, в лепешку разбивался, пытаясь научить Наруто чему-то "кроме крутых техник", но тот его не слишком слушал, а тут Джирайя оп и проворачивает фокус за две минуты. Теперь Наруто будет сутки напролет, кровь из носа, тренировать контроль, потом освоит Призыв и возьмется за чакру Лиса. Ведь так можно стать круче, и главное, что Наруто сам для себя это осознает. Всего остального, чакры, силы, упертости, в Наруто хватает.

— Вот поэтому он и легендарный ниндзя, а? — в шутливом тоне обращаюсь к Какаши.

Хатаке усмехается под маской.

11 октября 77 года. Суна, страна Ветра.

Здания Суны по виду больше всего напоминали бочонки-переростки. В условиях мощных пустынных ветров, вдобавок приносящих миллионы песчинок, округлая форма позволяла дополнительно защитить здание. Песчинки, мощнейший абразив, просто соскальзывали, проносились мимо, не цепляя стен. В центре деревни, окруженной кольцом скал, находился особенно большой "бочонок", резиденция Казекаге и место сбора Совета Джонинов.

За круглым, под стать форме здания, столом сегодня собрался весь Совет.

Также, собрание джонинов Суны почтили своим присутствием Старейшины. Четвертый Казекаге, проводя волевую и решительную политику вытаскивания Суны из ямы, часто сталкивался с тем, что мнение Старейшин противоречит его решениям. Поэтому, из политических соображений Казекаге сам ходил к Старейшинам, а те, соответственно, все реже и реже покидали свой пустой и огромный дом-особняк. Годы брали свое, и старики, некогда лихо сражавшиеся во второй войне, предпочитали сидеть на месте, довольствуясь визитами Казекаге. В результате, все в деревне привыкли, что Совет проходит без старейшин, да что там, некоторые даже думали, что Старейшины давно умерли, а новых не выбрали.

— В отсутствие Казекаге решающее слово за Старейшинами и Советом, — объявила Чиё, садясь в кресло слева от места Казекаге.

В кресло справа сел второй Старейшина, Джоуджи. Глубокий старик, он полностью отдал инициативу Чиё, сам предпочтя сидеть и только слушать, закрыв глаза и нахмурив густые седые брови.

— Нам необходимо выбрать нового Казекаге! — сделала следующее объявление Чиё, обводя взглядом джонинов Совета.

Темари и Гаара, вчера вернувшиеся в Деревню, тоже присутствовали на Совете, но пока что без права голоса. Неслыханные новости, принесенные ими, парализовали власть Суны на сутки, повергли Совет в бесконечные бесплодные разговоры и пересказы.

Но все проходит, и Совет вышел из ступора, собрался на заседание, чтобы разрешить кризис власти.

— И при этом учесть все обстоятельства, — продолжала Чиё безразличным тоном, — дабы у соседей не возникло желания вновь напасть на Суну, как это было после пропажи Третьего Казекаге.

— Сабаку Гаара, — тут же сказал кто-то из джонинов.

— Джинчурики в Каге? — прошелестело за столом. — Безумие!

— На нем печать Конохи, это неприемлемо, — возразила Старейшина Чиё. — Кто знает, что они еще поставили?

— Со мной все в порядке! — выкрикнул Гаара. — Шукаку больше не подталкивает меня к убийствам!

— Ты сможешь вызвать его, Гаара, если потребуется? — прищурилась Чиё.

— Нет! И не собираюсь! — отрезал Гаара. — Хватит крови, убийств и жажды убийства!

— Нет Шукаку, нет стихии Магнетизма, — заметил Джосеки, один из джонинов Совета. — Семья Сабаку всегда славилась Магнетизмом.

— Третьему Казекаге это не помогло!

— Песок все еще со мной, — зловеще заметил Гаара, раскупоривая тыкву.

— Не на Совете! — прикрикнула Чиё. — Мальчишка! Как смеешь ты угрожать нам песком в присутствии статуй предыдущих Казекаге? Ты хочешь стать Казекаге, убив всех нас?

— Я хочу, чтобы вы перестали оскорблять мою семью! — выкрикнул Гаара.

— Вопрос очень важный! Суна и без того ослаблена! Потеря Четвертого, гибель всех, кто отправился в Коноху, так недолго потерять и статус Великой деревни! — парировала Чиё. — Пускай за нападением и стоял Орочимару, но это не вернет погибших, не вернет силы Деревне!

— Коноха предлагала союз, — заметила Темари, полируя ногти о веер. — Полный союз. Вот вам и сила, в союзе наши две деревни вполне могут отбиться от кого угодно.

— В этом союзе Коноха нас поглотит, съест! — воскликнула Чиё. — Еще неизвестно, что они вложили в Гаару!

— Зато теперь я сплю спокойно и не боюсь проснуться рядом с трупом друга! — выкрикнул Гаара.

Над столом прошелестел шепот облегчения. Неясно было, как без Четвертого контролировать Шукаку, а тут вроде, как бы и проблема исчезла, сама собой. Биджу, конечно, хорошее оружие, разрушительное, но слишком уж неуправляемое. Но вот проблема отсутствия Казекаге так и не исчезла. Суна не могла выставить никого однозначно сильного, известного, могучего, это Конохе вон хорошо, саннины есть, Какаши, да и кроме них парочка могучих шиноби найдется, кого можно на пост Хокаге смело ставить.

Неизвестно, до чего бы дошла ситуация, ибо Гаара начинал потихоньку закипать, джонины топить вопрос в бесплодной болтовне, а Чие закусила удила, как всегда при возникновении вопроса Конохи. Положение спас Джоуджи, который открыл глаза, открыл рот, откашлялся и сказал.

— Сабаку Гаара, ты доверяешь своей сестре, Сабаку Темари?

— Да! — с вызовом ответил Гаара.

— Сабаку Темари, отец готовил тебя и Канкуро к власти над деревней, не так ли?

— Он давал нам уроки, да, — кивнула Темари.

— Вот вам и ответ, — Джоуджи обвел взглядом Совет и Чиё. — Темари — дочь Казекаге, в то же время Лист не ставил на нее печатей, не воздействовал на сознание и не прибегал к пыткам. Гаара доверяет Темари, так что обид не будет, если мы выберем Темари — Пятой Казекаге, не так ли?

— Не будет, — мотнул головой Гаара. — Темари заслуживает поста!

— Но я, — развела руками Темари.

— Мы поможем тебе советом, — кивнул Джоуджи. — Да, у тебя нет золотого песка Четвертого, но зато ты его дочь. Для сторонних наблюдателей станет ясно, что Суна движется прежним курсом, не собирается устраивать резню за пост Казекаге. Но от союза с Конохой придется отказаться.

— Почему? — нахмурилась Темари.

— Принять союз в нынешних условиях — показать свою беспредельную слабость, — бросила Чиё, — а мы не можем себе этого позволить. Тебе еще многому предстоит научиться, Темари!

По лицу Темари можно было прочесть ее отношение к этому.

— И умению держать лицо — тоже, — усмехнувшись уголками губ, отчего лицо ее пошло морщинами, добавила Чиё. — У Совета есть возражения? Нет? Тогда можно отправлять гонца к Даймё страны Ветра. Поздравляю, Сабаку но Темари, через неделю ты станешь Пятой Казекаге!

— Я горжусь тобой, сестра, — добавил Гаара.

— А вот я — нет, — прошептала в ответ Темари. — Ну, какая из меня Казекаге?

17 октября 77 года. Где-то в стране Огня.

Как говорилось в массе кривых переводов фильмов: "Я сделал это!" В смысле разобрался, почему этот чертов бездонный подсумок был совсем не бездонным, хотя все делал правильно, по инструкции. Ошибка, неявная, закралась в саму инструкцию, ведь ее писали в мире магов, где не было проблемы магической подзарядки. Ну а я, при создании, по привычке, как с портключами, делал подсумки "незаряженными", чтобы служили дольше, стандарт-схема с батарейками, в общем, пошел по проторенному пути.

И совершенно зря.

Стоит чуть-чуть засбоить заряду и, правильно, сумочка схлопывается, что собственно и происходит постоянно. Ведь мелочь, сущая мелочь, а проходила мимо сознания, пока не отвлекся, не вырвался из пыльной, душной, прекрасной, солнечной Конохи, не сделал перерыв. Надо будет практиковать такие выходы из "цивилизации", проветривать мозги и протирать глаза.

Красота-то вокруг в стране Огня, чистая лепота!

Леса, величественные и высокие, где в кронах на высоте тридцати-сорока метров проносятся шиноби. Чистые, светлые рощи, просматриваемые насквозь, и тут же рядом фруктовые сады, и поля с пшеницей, глубоководные реки и мелкие ручейки, задорно журчащие по камням. Тут развалины с непонятными иероглифами, там статуя Будды, а здесь так и вовсе подвесной мост, шатающийся под ногами. При этом нет ощущения, что ты среди цивилизации, все элементы человеческого присутствия переплетены с природой, кажутся неотъемлемой ее частью. Возможно, во мне говорит так и не изжитое восхищение горожанина природой и сельской местностью, но даже если и так, то, что с того?

Красота вокруг вдохновляет, очищает и возвышает, вот что главное в этом вопросе.

Также продолжаются тренировки мои и Наруто по величественным лесам и рощам.

Что касается Наруто, тут идут тренировки на умение клонов взаимодействовать и не мешать друг другу, там даже техники никакие не применяются, кроме той, что создает клонов. У них даже кунаи деревянные, хотя казалось бы, что клонам с оружия? Лопнет во славу любимого хозяина, и все тут. Но у Джирайи какие-то свое резоны, первейший из которых, насколько понимаю, чтобы Наруто полностью сосредотачивался на тренировке.

Плюс базовые тактические приемы, взаимодействие клонов в группе.

Тренируется Наруто реально на износ, так что как раз за три дня, несмотря на всю свою выносливость и упертость, устает, и тогда мы идем дальше. Попутно рассматриваем окружающий мир — на контрасте с жизнью в лесу очень хорошо смотрится. При этом Наруто, за время дневного перехода успевает восстановиться, носится, орет, пристает с вопросами, в общем "пацан непоседливый, типовой, одна штука".

Также, по итогам финала экзамена на чунина, Джирайя решил взяться за мое обучение и заодно принять меры на случай экстренной ситуации. Слабое место Джирайи — длительность призыва Жаб-отшельников с горы Мьёбоку, в это время он не может делать техники, и вообще уязвим. Но при этом сам Джирайя сбор природной энергии так до конца и не освоил, не хватает какой-то мелочи в контроле. Ибо мало собрать природную энергию, надо ее очень точно и ровно смешать со своей чакрой.

Вот контроля в процессе сбора и смешивания Джирайе и не хватило в свое время. С этим же, кстати, связан перекос его лица в сторону жабы, распухание носа, появление перепонок на пальцах и так далее. Умей Джирайя собирать все тютелька в тютельку, у него появился бы просто оранжевый окрас под глазами, как у Орочимару, только у того фиолетовый.

Измыслил же хитрый жабий саннин следующее: использовать меня как источник природной энергии, дабы потом либо резко рваться в бой, либо быстрее призывать жаб-Отшельников, уповая на то, что техника Призыва на сенчакре будет мощнее и быстрее на порядок, как и остальные боевые техники.

Но внезапно выяснилось, что природу наебать очень сложно, хотя Джирайя и старался изо всех сил.

Сырую природную энергию он может собирать сколько угодно, но вот моя, с оттенком ежиков, внезапно вступила в конфликт с его жабьей. Надо думать, что так произошло бы и в том случае, если бы Джирайя решил зачерпнуть из источника змей или слизней.

Нет, Джирайя справился с проблемой, чисто из принципа.

При крайне низком КПД поглощения переработанной мной природной энергии, ему потребовалось пять минут на синхронизацию и заполнение объема. То есть, в бою или заранее, я должен пять минут гнать в него энергию, как это было с Саске и печатью Орыча. Единственный плюс — Джирайя при этом может использовать техники. Понятно, что в бою, где надо вертеться укушенным в зад ежиком, танцующим на раскаленной сковородке, толку от такой синхронизации нет, убьют быстрее. Но Джирайя не сдавался, и решил воспринимать энергию другим способом, перорально, так сказать.

Ну что тут можно сказать, он старался.

Опытным путем выяснилось, что быстро выпить семьдесят литров воды в бою не может даже Джирайя. Так как сменить источник Джирайя не может — привязан к жабам, то выход у него оставался только один. Повысить коэффициент преобразования и усвоения "чужой" природной энергии. Несколько простейших опытов показали, что Джирайе придется посвятить этому лет десять, с ежедневными упражнениями, с кучей ведер заряженной воды и так далее. Джирайя пожевал губами, осведомился о ходе освоения моего сенмода Шизуне и дюжиной Отшельников, и горестно вздохнул. Там речь если и шла о ведрах, то только в самом начале, буквально первые разы, и то, хватало, как правило, десятилитрового ведра.

Вывод — неутешительный, и Джирайя достаточно умен, чтобы его сделать.

Кто спорит, отрицательный результат тоже результат, да и выявили интересные факты о сенмоде. Также, в ходе обдумываний и уточнений, и воспоминаний об опыте с Саске, Джирайя сделал неожиданный вывод. Что на теле Орочимару должно быть несколько дюжин его проклятых печатей, упрощенного вида, чисто подкачка и преобразование природной энергии. Из этого можно было также сделать вывод, что фиолетовые круги под глазами — оттенок сенмода, и что брать Орыча на измор совершенно бесполезно.

Как кролик с батарейкой Энерджайзер, Орочимару всегда готов к действию.

Также не исключено, что эти печати помогают ему непрерывно держать технику сокрытия, ведь Орыча ищут многие могущественные шиноби, но так никто и не нашел. Неожиданно, правда? Вот и Джирайя после такого вывода пару вечеров провел в задумчивости, бурчании под нос и бесцельном рисовании красавиц в своем дневнике. Соответственно, Джирайя вернулся к прежнему варианту призыва Отшельников, утешившись мыслью, что как-то же справлялся и раньше? Еще пообещал ему сделать кругляш из дерева с чарами невидимости, предупредив, что технология ненадежна, оптическая невидимость вовсе не панацея.

Но Джирайя, подумав, махнул рукой, мол, делай.

Любой выигрыш секунд на призыв Жаб-отшельников — уже бонус. С порталом и невидимостью, Джирайя вполне мог, в случае нужды, отскочить, провести спокойно призыв и вернуться, рискуя, правда, попасть в ловушку врага, построенную вокруг портключа. Либо не вернуться, если вторая половинка портключа будет уничтожена. В общем, тоже есть свои риски, порталы и невидимость далеко не панацея. Как говорит Какаши: "В любой технике есть слабое место, просто в бою не всегда хватает времени во всем разобраться".

Глава 4

22 октября 77 года. Основная база Орочимару, на границе страны Звука и бывшей страны Неба

Орочимару, в теле Учиха Саске, шел по пустым и темным коридорам базы. Здесь, в своем основном пристанище, тщательно защищенном от любых сенсоров, Орочимару не держал ни пленных, ни рабов, ни слуг, никого. Только ближний круг, преданные Орочимару телом и душой до конца, знали местоположение базы и могли здесь появляться. Сейчас, на границе со страной Водопада шли работы по закладке нового центра для экспериментов над людьми, шиноби и самураями, взамен потерянной южной базы, отданной, как разменная фигура в сёги, дабы выиграть преимущество вражды Конохи и Акацуки.

В руке Орочимару нес колбу с лекарством.

— Как ты себя чувствуешь, Кимимаро? — спросил он, входя в одну из комнат.

— Спасибо, Орочимару-сама, мне лучше, — задыхающимся голосом ответил бледный парень, с двумя точками на лбу. — Кажется, болезнь отступает.

— Увы, это ложное впечатление, — покачал головой Орочимару, — мнимое улучшение. Я не нашел лекарства от твоей болезни, а Цунаде отказалась помочь.

— Ничего, Орочимару-сама, — вздохнул Кимимаро, — вы и без того помогли, с вами моя жизнь обрела смысл!

— Но все же, — досадливо цокнул Орочимару, — я не люблю неудач, а твоя болезнь — это не просто неудача, это вызов всему, что я знаю! Время еще есть, вот, новое лекарство, будем пробовать, возможно, что-то и сработает.

Кимимаро Кагуя в два глотку осушил кружку, куда Орочимару перелил гадостно пахнущую зелено-желтую воду из колбы. Возможно, кого-то другого, все эти лекарства давно бы не просто поставили на ноги, а сделали здоровее всех здоровых, но только не Кимимаро. Болезнь, угнездившаяся в нем, влияла на кости, разрушала их и портила. Для последнего представителя клана Кагуя, чьей особенностью были манипуляции именно что костями тела, такая болезнь означала смертельный приговор.

Лекарство действовало, Кимимаро на глазах наливался красками, не напоминая больше выцветшую, линяло-бледную кость, сотни лет пролежавшую в земле и выглаженную временем до блеска. Нет, теперь это был именно что человек, высокий паренек, странного вида, но все же не та немочь и нежить, как полчаса назад. Орочимару еще раз досадливо цокнул, сразу отметив, что лекарство не помогло. Уже сейчас было видно, что эффекты исключительно локальные, и вскоре начнется откат. Способности Кимимаро были уникальны, и Орочимару жалел, что такой ценный экземпляр умирает.

Поэтому Орочимару перешел к следующей части визита, раз уж все равно Кимимаро умирает, следовало извлечь максимум пользы из него, пока он жив.

— Одевайся, — приказал Орочимару, — мы отправляемся в путешествие.

— Да, Орочимару-сама, — Кимимаро был уже на ногах.

— Возьмем Сакона, чтобы наверняка, и отправимся в Ю-но-Куни, — ухмыльнулся Орочимару. — Покажем всем, что Орочимару путешествует в обществе Учиха Саске, это будет просто замечательно!

Кимимаро улыбнулся, показывая, что оценил ловушку, расставляемую Орочимару.

— Заодно прикупим полезных ингредиентов, которых не вырастишь в подземельях, и выставим заказ на эту девчонку, Гермиону.

— Только прикажите, Орочимару-сама, я выкраду ее для вас! — наклонил голову Кимимаро.

— Увы, увы, мой дорогой ученик, даже я не смогу ее выкрасть, ку-ку-ку, Коноха бережет ее гораздо лучше, чем Свитки мертвых Хокаге! Но ничего, я уже вполне освоился в этом теле, и скоро начну эксперименты. Для этого мне потребуется твой друг Джуго, и к нему, на северную базу, мы и отправимся после Ю-но-Куни.

— Как пожелаете, Орочимару-сама. Вы хотите перевести его сюда?

— Я хочу, чтобы он полностью доверял Учиха Саске и слушался его, — облизнулся Орочимару. — Приживление клеток Хаширамы и дальнейшее развитие не будет простым, потребуется много фермента клана Джуго, потребуются опыты и еще раз опыты!

— Но вы же сможете помочь ему, Орочимару — сама?

— После того как получу риннеган — несомненно! С глазами Рикудо я проникну во все тайны чакры, раскрою секреты ее потоков в теле, и избавлю Джуго от неконтролируемо поглощаемой энергии природы. Или научу его контролировать, и возможно, тогда создам третий уровень печати. Главное, чтобы мне не мешали какое-то время, и пока что мой план работает. Коноха ослабла, теперь бы еще нанести удар по Акацуки и было бы замечательно!

Кимимаро только еще раз поклонился в ответ. Орочимару не стал развивать монолог, просто показал жестом, чтобы Кагуя следовал за ним. В основном зале их ждал Сакон, рядом с которым лежало тело Орочимару. Именно то тело, которое знал весь мир. Длинное, бледное, подпоясанное фиолетовым канатом, с фиолетовыми же кругами под глазами и длинным языком. Орочимару-Саске коснулся куклы и та сказала.

— Ку-ку-ку! Какой замечательный день!

Орочимару-Саске усмехнулся и добавил.

— Даже от бывших напарников бывает польза!

После чего они вчетвером проследовали к выходу с базы, и дальше отправились в страну Горячих Источников.

24 октября 77 года. Где-то в стране Огня.

Тренировки в отрыве от цивилизации дают плоды.

Уже вполне уверенно летаю, теперь можно браться и за леталки промышленным способом. Подсумки бездонные опять же, пусть там и сложнее технология, но слегка доработать и можно ставить на поток. Жизнь катится по привычной для меня колее, учеба, работа, тренировки, отдых и все это вне Конохи, с должным комфортом, в общем, толково получилось с этой миссией, правильно отправился.

Можно наградить самого себя кружкой томатного сока.

Наруто быстро восстанавливает силы, и мы, как уже говорил, после одного дня пешего похода сворачиваем в лес и продолжаем тренировки. Также по вечерам, под треск костерка, шиноби все-таки ведут неторопливые разговоры. То есть Наруто-то, как раз, торопится, говорит быстро и горячо, несмотря на целый день тренировок, а отвечают ему Какаши и Джирайя медленно, с расстановкой. То ли сами формулируют небыстро, то ли дают Наруто время осмыслить, ибо паренек далеко не гений. Он открыт, дружелюбен, готов в огонь и воду за друзей, при этом упрям и способен тренироваться до полного изнеможения во имя какой-то своей цели. Но соображает медленно, заумные речи вообще пропускает мимо ушей, зато уж если что-то поймет, то все, ломом не выбьешь.

Собственно, если правильно понимаю, товарищу Узумаки по вечерам вправляют, точнее, пытаются вправить мозг насчет Саске. В силу вышеописанного Наруто попыток не замечает, и продолжает рассказывать о дружбе с Учиха и как они ловко и умело сражались бок о бок в команде, прикрывая несравненную Сакуру-чан. Да, да, только слепой не заметил бы, что Наруто влюблен в Сакуру по уши.

Мне даже как-то подумалось, что интересно было бы посмотреть на их гипотетических детей.

Наверняка у них были бы светло-розовые волосы, раз Наруто — блондин. А потом мозг внезапно включается и начинает придумывать варианты. Немедленно рождается Хитрый План. Итак, учитывая Технику Соблазнения, придуманную Наруто, вообще нет никаких проблем.

Наруто делает толпу клонов, превращает их в голых Саске, и все, Сакура готова к употреблению.

Правда, характер у Наруто не тот, чтобы такими методами работать. Как уже говорил, он весьма уперт и упорен, и если уж решил добиваться Сакуры в реале, без обмана, то так и будет делать. Готов поклясться, даже не попробует одного из клонов превращать в голую Сакуру, чтобы надрачивать на предмет обожания. С другой стороны, шиноби суровы только в вопросах войны. Как убивать, бегать, драться с тридцатиметровыми енотами, так все в порядке. А как к однокласснице подойти, глаза в кучку, язык сводит, дыхание прерывается, ну и так далее.

Ладно, пусть там сами между собой разбираются, а то и меня в Извращенные Отшельницы запишут.

Но про спасение Саске как-то раз спросил, когда Наруто был далеко.

— Пока еще рано идти куда-то и спасать, — хмыкает Джирайя. — Но теперь у Наруто есть мотивация развиваться. Шансы на спасение Саске невелики, но Наруто это не волнует. Пробьет все препятствия и вытащит Саске из застенков Орочимару.

— А он томится в застенках?

— По идее, Орочимару должен был поглотить его тело, — чешет в затылке Джирайя, — есть у него такие техники. Но уже после похищения, Орочимару показывался в обществе Саске, и вели они себя как учитель и ученик. Так что вряд ли Учиха захочет возвращаться в Коноху, собственно, это мы и пытаемся донести до Наруто.

— Если он так ценит друзей, то вряд ли вы достучитесь, — говорю, глядя, как вернувшийся Наруто создает четырех клонов, и они начинают играть в догонялки по деревьям.

— Зато у него есть мотивация развиваться, — повторяет Джирайя, пожимая плечами. — Его упорство, при правильной мотивации, творит чудеса. Я ему честно сказал, что времени у нас немного, скорее всего Орочимару еще не адаптировал свою технику поглощения к телу Учиха, или они заключили договор. Орочимару даст Саске силу для мести брату, а тот потом отдаст свое тело Орочимару добровольно. Возможно, что добровольность необходима для нормального поглощения, сама понимаешь, в техниках Орочимару я не разбираюсь.

И хвала магистрам, что так!

— До Орочимару мы рано или поздно доберемся, — продолжает Джирайя, — и тогда разберемся.

Киваю в ответ с понимающим видом. Из взрослых, стало быть, никто не верит, что Саске вернется добровольно. Месть, месть, да, точно, он собирался отомстить старшему брату за уничтоженный клан, и потом этот самый клан возродить.

Мне же все это рассказывали, но монотонные тренировки отупляют местами.

Следовательно, если брать вариант с обменом силы на тело, то вторая часть плана — с размножением — просто отброшена. Также понятно, почему в Конохе не поощряли мстительность Саске, но вот вторую часть могли бы и реализовать заранее. Подложили бы ему опытную красавицу, с дальним прицелом. Или так и планировалось сделать, а Орочимару соблазнил ребятенка конфеткой мести раньше, чем дите осознало все прелести секса?

Ладно, это вопросы уже из разряда "если бы да кабы".

Также становится понятно, что вправление мозгов Наруто — одна из причин, почему мы двигаемся не спеша, в режиме "день идем — два стоим", а Джирайя все твердит, что слишком стар, чтобы прыгать по деревьям. Как пол-Конохи в драке разломать, так не стар, а как по деревьям прыгать, так поясницу ломит, ага.

Почти верю, особенно когда он хватается за свиток вместо поясницы.

В общем, раз команда номер семь пока что отложена в резерв, Саске украден, а Сакура перешла в ученицы Цунаде, то и Наруто теперь с индивидуальным учителем. Джирайя, надо полагать, присмотрелся к Наруто за месяц между вторым и третьими турами экзамена. Поэтому он не просто учит Узумаки, а учит эффективно, потому что учитывает характер Наруто и его тараканы. Или это мне кажется, что эффективно, ведь из меня учитель вообще никакой?

Еще, справедливости ради, стоит заметить, что Джирайя много времени проводит за написанием новой книги.

30 октября 77 года. Неподалеку от границы страны Огня и страны Дождя

Также, по вечерам Джирайя и Какаши травят байки и рассказы, дополнительно нацеливая и мотивируя Наруто. И под это дело, после пары наводящих вопросов, охотно рассказывают о клане Узумаки и его печальной судьбе.

У восточного побережья страны Огня есть остров, на котором располагалась так называемая Узушиогакуре, деревня, скрытая в Водовороте. Жил там клан Узумаки, дальние родственники клана Лесов, Сенджу. Жили — не тужили, спокойно доживали до старости, за что Водоворот прозвали "деревней долголетия". Также были у товарищей Узумаки красные волосы, особая чакра и прекрасное владение фуиндзюцу, лучшее среди всех Элементных стран.

Это их и сгубило, в конце концов.

Сильные техники запечатывания, мощь которых явил Хаширама, внезапно стали очень ценны, с появлением джинчурики и запечатанных биджу. Поэтому во вторую мировую войну враги не пожалели сил и уничтожили Деревню Водоворота, оставив от Узушио только обломки. Всех уничтожили, а осколки клана, вроде того же Наруто, рассеялись по остальным странам.

Да, надо заметить у Карин очень красные волосы, да и глаза такие же, насыщенно-красные.

Правда, Наруто вон блондин, и глаза синие, зато особой чакры у него хоть отбавляй, да. В общем, наверное, необязательно быть красноволосым, чтобы нести в себе признаки Узумаки? В Конохе шиноби, в память о союзниках, носят на жилетках знак деревни Водоворота — ту самую спиральку. Так что надо, надо свести Карин и Наруто, раз уж они живут не где-нибудь, а именно в Конохе, где помнят о клане Узумаки.

Но это самое действие — свести Карин и Наруто — непонятно, когда вообще будет.

После миссии в Амегакуре, Джирайя и Наруто отправятся дальше, в другие страны и деревни. Сам Джирайя это объясняет легко и просто, правда, в отсутствие Наруто. В общем, товарищ Узумаки, в силу особенностей воспитания, характера и судьбы, весьма уперт и труднообучаем, за одним лишь исключением. Когда у Наруто есть мотивация, когда он знает, что его обучение необходимо для важной Цели, он способен учиться феноменально быстро. Это обратная сторона твердолобости и упертости, ибо если Наруто не хочет что-то учить, то хрен его заставишь. И наоборот, если вбил себе в голову, что должен спасти Саске, все, теперь эту мысль из него ломом не выковыряешь.

Есть и еще странный момент, связанный с Сакурой.

Вишенка любит Саске, Наруто любит Сакуру, и готов на все, чтобы Сакуре было хорошо. То есть привести Саске и собственными руками убить надежду на обнимашки с Сакурой. Но для Наруто, если правильно понимаю, важнее, чтобы друзья, родственники, любимые и близкие люди не страдали, не чувствовали себя обделенными. Короче говоря, жертвует собой, чтобы дорогим ему людям было хорошо. Еще есть обширная категория "знакомых", куда Наруто заносит всех, с кем хоть раз перекинулся словом. Если же со стороны людей следует помощь, то все, они друзья с Наруто. Меня он занес в категорию "сестренка" после того случая с кошкой, ведь помог же. В общем, и смех, и грех.

Но, возвращаясь к походу Наруто и Джирайи.

Так как у Наруто присутствует сильнейшая мотивация стать сильнее, осваивать новые крутые техники — повторюсь, Наруто уверен, что это поможет ему побить Орыча и вызволить Саске — то необходимо учить и учить Наруто. И не только техникам, но и духовному пути, Воле Огня, так сказать. В этом плане Коноха не годится, только индивидуальные занятия учитель — ученик, с установлением духовной связи, и занятия круглосуточные, без перерывов.

Отсюда и поход, отсюда и упражнения в словесности от Джирайи.

Фактически, жабий саннин уже ведет обучение и воспитание Наруто, пусть тот и видит всего лишь метание расенганов и беготню толпой клонов. Вообще, так посмотреть, глобально Джирайя прав. Морально и нравственно устойчивый джинчурики гораздо важнее поехавшего крышей носителя биджу, пусть и обученного сотне или тысяче техник.

Также кое-чего с Джирайей добились в работе на стыке магии и фуиндзюцу.

Фуиндзюцу, искусство запечатывания и распечатывания. Равно как и артефакторика, фуин позволяет экономить время и силы, а также получать результат, недостижимый собственными силами. Например, запечатать воду в свиток, а затем распечатать посреди пустыни. Таким образом, шиноби, не владеющий стихией Воды, может получить воду в пустыне, при помощи фуин. Если кто-то, не будем показывать пальцем, сделает артефакты — леталки и безразмерные подсумки, то другие смогут ими пользоваться, не владея магией. Также фуиндзюцу использовалось и используется в барьерах, сложных техниках, невыполнимых одними лишь ручными печатями, а также там, где требуется стационарный результат.

Например, в барьере вокруг Конохи.

В таких сложных случаях уже не слишком верно говорить о фуиндзюцу, скорее это смесь печатей и техник, а если брать в магическом плане, то это будет смесь Артефакторики (Чары в предметах) и Трансфигурации. Соответственно, в обоих случаях, усложнение не только увеличивает цену, выплачиваемую за ошибку, но и дает возможность достичь новых высот. Например, проклятая печать Орочимару недостижима обычными фуин-рисунками, ну и так далее, примеров масса, перечислять можно долго.

Что важнее, так это то, что я и Джирайя на основе такого сходства, все же нащупали возможное начало тропинки, ведущей к созданию магфуина. Свиток с фуин, та же взрывная печать, в которую потом надо просто послать импульс чакры, чтобы печать сработала. В случае магии, кусок дерева с вплетенным заклинанием, в который потом надо просто подать энергию, чтобы все начало работать.

Грубо говоря, можно сказать, что фуин — это запечатанная техника, которую распечатывают в случае необходимости. Соответственно, когда технику запечатывают, подают чакру и рисуют иероглифы, обозначающие преобразования, идентичные двенадцати ручным печатям. Соответственно, по рисунку фуин — в простейшем случае! — можно воспроизвести технику.

В сложных случаях такое уже не работает, там не просто двенадцать иероглифов повторенных десятки раз, там уже идут блоки, с передачей результата, в общем, не каждый такое осилит. Но осиливший может нарисовать, например, барьер, технику барьера, вложить ее в свиток и дать шиноби. Тот затем сможет применить барьер, сам не владея техникой, достаточно лишь контроля и подачи чакры.

Таким образом, воплощать фуин шиноби мне нужно не в рисунках на бумаге и иероглифах, а в артефактах и рунах по дереву. Собственно, аналог взрывной печати, скажем, с Редукто, сделать можно запросто. Главное самому не подорваться при этом, то есть закладывать условие срабатывания. Или детонатор / замедлитель. Конечно, это даже не намек на результат, но возможное начало тропинки, которое, возможно, приведет к магфуин, то есть воплощению техник шиноби и их составляющих, при помощи магии.

То есть до результата еще пахать, пахать и пахать.

1 ноября 77 года. Граница страны Дождя.

Страна Дождя во время второй мировой войны шиноби стала основной ареной действий. Три великие Деревни, Лист, Камень и Песок, сошлись здесь в смертельной схватке. Неудивительно, что после такого во всей стране очень настороженное отношение к шиноби из других деревень, а уж в саму Деревню, Амегакуре, вообще просто так не попасть. Даже когда у них проходит международный экзамен на чунина, они допускают только экзаменуемых, а все наставники и сопровождающие остаются за пределами деревни.

Возглавляет Амегакуре все тот же грозный и могучий дядька, что и во вторую войну.

Собственно, именно тогда Ханзо Саламандра и приобрел мировую известность. Он поспевал раздавать люлей шиноби всех трех Великих деревень, травил ядом направо и налево, и именно он обозвал Джирайю, Цунаде и Орочимару троицей Легендарных Ниндзя Листа. Вообще то, там целая толпа от Конохи была, но выжили только трое, и стали Легендарными.

Мне как-то сразу неуютно становится от таких новостей.

Ведь получается так: тридцать лет назад за бой с Ханзо, длившийся полдня, и за то, что выжили — троица получила титул легендарных. Общепризнанный титул, надо заметить, то есть Ханзо уже тогда был величиной мирового уровня и мог раздавать такие титулы. Глупо было бы предполагать, что тридцать лет товарищ Ханзо стоял на месте и не развивался, очень глупо. Конечно, есть надежда, что у него началось угасание чакры от возраста, но очень слабая. Ханзо примерно ровесник Джирайи, и никто не скажет, что у Жабьего Отшельника угасает чакра.

О нет, в Джирайе гуляет сила Юности, особенно в том смысле, что он предпочитает молоденьких девушек.

Но вряд ли ему дадут огулять парочку в Аме, там все закрыто и перезакрыто, и собственно, внезапно, это основная причина, зачем я нужен в Амегакуре. Изготовление портключей на месте, под одеялом, с последующим случайным подбрасыванием в нужные места. Какая-то левая отмазка, как по мне. С таким же успехом Джирайя мог бы там случайно подбросить пару портключей из кармана, все равно местные сенсоры их не видят.

Чакры-то в портключах нет.

Так что или местные умы не додумали этот момент, или от меня потенциально потребуется что-то еще. Именно из разряда уникальных умений и чтобы прямо на месте. Но что? Если этот дядька Ханзо так силен и там все так закрыто, то, как нас вообще пустят? Или Джирайя в ворота постучит, типа "открывай сова, медведь пришел"? Я не говорю об оттачивании полетов, это цель для похода, а вот что делать в самой деревне Дождя — молчат, как партизаны. Но так как мы уже на границе, скоро сам все узнаю и увижу.

Перефразируя Чебурашку: "мы топали, топали и наконец, притопали!"

Глава 5

1 ноября 77 года. Граница страны Дождя.

Территориально страна Дождя напоминает расплющенные пифагоровы штаны, примыкающие к нескольким странам, включая три страны с Великими Деревнями, а именно: в стране Ветра — Суна (Песок), в стране Огня — Коноха (Лист), в стране Земли — Ива (Камень). Пограничная полоса, столбы, вышки, бойцы с собаками отсутствуют, равно как и на нашей стороне, в стране Огня. Но все равно, границу можно легко опознать по закончившимся лесам. В стране Дождя предпочитают открытые пространства, и поэтому вокруг теперь расстилается слегка каменистая равнина, с редкими и мелкими холмами, и легкими намеками на кустарники.

В качестве укрытий здесь в основном используют овраги, промоины, канавы или просто подземные полости, неважно искусственные или рукотворные. Так что мы проходим по дороге едва ли пяток километров, как на эту самую дорогу выскакивают бравые шиноби Дождя.

Как объяснял Джирайя, перед пересечением границы, местные шиноби, в силу традиций и под влиянием Ханзо, очень любят все связанное с ядами, включая газы и отравленные иглы. Также они очень любят прятаться под водой и в воде, и в земле, чтобы потом нанести внезапный удар снизу или в спину. Тяжелое наследие войны с Великими деревнями, скажем прямо. Так вот, по вышеуказанным причинам, носят местные закрытые костюмы, реально закрытые, вроде ОЗК, только без плаща и не такие резиновые, и маски на лице. Кто просто маски со щитком, кто респираторы или противогазы, а кто и цельные закрытые шлемы вешает, не стесняясь походить на водолаза в скафандре.

Собственно, виденные на экзамене дождевики примерно так же и одевались, только там были генины, а здесь чунины. Хитайате со знаком Дождя, четыре вертикальные полоски, все как положено. Пограничники, чтобы не нарваться на ответный удар, заранее выскакивают и демонстративно перегораживают дорогу. Классическая патрульная тройка, плюс надо полагать, еще четвертый в роли засадного полка где-то рядом в канаве или за холмом лежит.

После обмена приветствиями, весьма настороженными надо сказать, старший из тройки, бледный и высокий, с маской на лице, предлагает назвать цель визита, и вообще рассказать, что ищут знаменитые шиноби Конохи в бедной и никому не нужной стране.

— Мы направляемся к главе Амегакуре, Ханзо Саламандре, — Джирайя открыт, честен и прям. — С неофициальным, но очень важным визитом.

Троица переглядывается, потом старший заявляет.

— Ханзо-сама вряд ли сможет принять вас в ближайшее время. Возвращайтесь в Коноху!

— Что-то случилось? — спокойно интересуется Джирайя, поправляя свиток.

Троица напрягается, ощутимо так, даже мне заметно.

Видимо думают, что Джирайя будет пробиваться силой. Ха, наивные дождевые шиноби! Будь у нас план на выход силой, эти пограничники уже лежали бы вверх ногами. Видел я, с какой скоростью двигается Какаши, дождевики и понять бы ничего не успели. Да и Джирайя могёт, если захочет или если потребуется. Шиноби Дождя, видимо, тоже это понимают, потому что все-таки отвечают. Скупо и сухо, но отвечают.

— У нас идет война.

— О, — Джирайя удивлен, — и кто с кем воюет, если не секрет?

Троица еще молчаливо совещается.

— Гражданская война идет, внутри Деревни. Вам лучше уйти.

— Разве Ханзо потерял силу, что не может подавить мятежников? — Джирайя, разумеется, и не думает никуда уходить, и продолжает расспросы. — И с чего бы это внутри Аме произошел раскол?

— Мы не знаем, — отвечает старший, — нас просто уведомили о факте и приказали закрыть проход в страну для всех. Это внутреннее дело Амегакуре.

Видно, что им очень неохота рассказывать о таком, но легендарный Джирайя и не менее легендарный Какаши молчаливо давят одним своим присутствием. Наруто немедленно вносит свою лепту, закричав.

— Джирайя-сенсей, Какаши-сенсей, мы же поможем им, правда?

— Если нас пропустят к их лидеру, то, несомненно, Наруто, — улыбается Джирайя.

Вот же хитрый старый жаб, знает с какой стороны заходить. Перспектива заполучить на свою сторону сильных союзников из Конохи немедленно воодушевляет троицу из Аме, и они опять принимаются за морзянку взглядов. Придя к решению, старший выдвигается вперед и представляется.

— Меня зовут Йоши. Прошу следовать за мной, шиноби Конохи, я провожу вас к Амегакуре. Не знаю, примет ли вас, Ханзо-сама, но если вы и вправду пришли с помощью, то все будет хорошо.

Молчаливо пропущен подтекст, что мы пройдем силой, если нас не пустят, и поэтому лучше нас проводить в Аме и присмотреть, чем пытаться остановить. Толковые кадры у Ханзо на границе служат.

Мы поедем, мы помчимся, на оленях утром ранним

И отчаянно ворвемся, и задавим всех, кто есть.

Напеваю подходящую под ситуацию песенку, передвигаясь короткими телепортами вслед за бегущими шиноби. В стране Дождя изрядно хуже с лесами, как уже говорил. Помимо того, что слишком сыро и вырубается все, чтобы топить дровами, еще присутствует элемент паранойи, тяжелое наследие второй войны. Всех должно быть видно, и обратная сторона — страсть к пряткам и закрытым помещениям.

Из-за этого шиноби просто бегут по равнине, на крейсерской скорости, по моим прикидкам порядка восьмидесяти километров в час. Йоши впереди, наши за ним, даже Джирайя не стал жаловаться на старость и кряхтеть, и хрустеть, бежит как миленький. Не снимая гэта, прошу заметить, и, успевая на ходу болтать с остальными.

Так как бежать или лететь с такой же скоростью не могу, то перехожу к схеме "прыжки под невидимостью", вполне себе позволяющей держаться наравне с шиноби некоторое время. Потом голова начинает кружиться и болеть от непрерывной смены представляемых конечных точек, и нужно делать перерыв. Еще можно было бы взгромоздиться кому-нибудь из шиноби на спину, здесь это вполне легальный способ передвижения. Но Джирайя и Какаши основные боевые единицы, не годится их сковывать, а скакать на спине Наруто... нет уж, увольте.

Поэтому я и скачу телепортом вслед за оленями, то есть шиноби.

Через несколько часов такого вот сумасшедшего бега, когда усталость уже ощутимо давит, несмотря на два перерыва, на горизонте, наконец, вырастает Амегакуре, Деревня скрытая в Дожде. Подсознательно ожидал увидеть нечто вроде Конохи, только не такое больше и не такое круглое. Но вместо этого моим глазам предстает вполне современный город, с множеством небоскребов, шпилей, труб, статуй, тянущихся в высоту. Также от города доносится шум, сильный шум, надо полагать, это толпы автомобилей носятся по улицам.

Во всяком случае, это вполне в духе такого современного города.

Шиноби тем временем останавливаются и начинают тыкать руками в сторону города. Ну да, красиво, но чего остановились то? Телепортировавшись к ним и сбросив невидимость, узнаю, что от города доносится шум сражения. Очень сильного сражения. Теперь, прислушавшись, тоже различаю взрывы, еле слышные выкрики техник и звон сталкивающегося железа. Судя по тыканью пальцев шиноби, шум исходит с окраины, ближайшей к нам. С моим везением, только ездить куда-то, то Волдеморт напрыгнет, то шиноби подерутся, охохо.

— Видите, — вздыхает Йоши. — Гражданская война, мятежники уже в деревне!

— Тогда вперед! — с энтузиазмом кричит Джирайя, протягивая руку. — Покажем им силу и волю Огня!

После чего незаметно подмигивает мне, и мы опять устремляемся к Амегакуре.

01 ноября 77 года. Неподалеку от юго-восточной окраины Аме, страна Дождя.

Видимо, мы слышали самое начало сражения, потому что пока мы преодолеваем последние километры до Амегакуре, конфликт резко разгорается и сражение начинается всерьез. Шум техник, столбы дыма, взрывы и крики уже никак нельзя приписать автомобилям.

Каковых автомобилей, разумеется, тут не было, память о прошлых мирах опять подводит.

Остановившись на возвышенности, с которой открывается вид на юго-восточную окраину Амегакуре, разглядываем происходящее, пытаясь понять, что происходит. Тут следует сказать несколько слов о самой деревне. Формально в Амегакуре проведены оросительные каналы и устроено несколько искусственных водоемов. Де-факто же деревня находится на искусственно созданном острове, на который ведут шесть мостов. Это дает преимущество контроля над входящими в деревню, озеро обеспечивает запасы воды для техник, позволяет держать оборону, благодаря обустройству полосы подводных ловушек.

Не говоря уже о том, что шиноби Аме традиционно тяготеют к стихии Воды.

С возвышенности открывается отличный вид на два моста из шести. Один из них, заходящий в Амегакуре с востока, уже разрушен посредине на три пролета. Видно, как мелкие фигурки в основании моста дерутся прямо на воде, тогда как другие пытаются восстановить мост, поднять земли из-под воды, а третьи им в этом мешают. Вокруг, особенно в промежутке между двумя мостами, плавает множество тел лицами вниз. Надо полагать, трупы тех, кто атаковал по мосту, когда его обрушили. Или пытались понизу пройти, тут их ловушками и ударило, кто смог — всплыл, кто не смог — тоже всплыл, но уже лицом вниз.

Недаром же шиноби Аме носят респираторы закрытого цикла?

По второму мосту в деревню вливается толпа разношерстно одетых и вооруженных, но неизменно энергичных бойцов, размахивающих самыми экзотическими железками. Как они там друг другу глаза не выбивают в такой толчее — загадка. На мосту еще видны остатки баррикад и заграждений, в общем, порвали оборону дождевиков. Как говорится: "неважно, кто бежит на ваши ворота — главное, держать удар!" Собственно, дождевики и не удержали.

В самой Деревне и на берегах тоже идет махач, дымы от которого мы и наблюдаем.

— Телепортируй нас на берег, Гермиона, — говорит Джирайя, изучив обстановку. — После этого пойдем вглубь Амегакуре, искать Ханзо.

— Что вы собираетесь делать? — удивленно переспрашивает Йоши.

— Возьмите меня за руку, — улыбаюсь.

01 ноября 77 года. В 2 километрах к юго-западу от Аме, страна Дождя.

— У нас гости, — вылез из-под земли черно-белый Зецу. — Из Конохи. Стоят и наблюдают за Амегакуре, с юго-восточной стороны.

— Кто? — поинтересовалась Конан.

— Саннин Джирайя, Копирующий ниндзя Хатаке Какаши, джинчурики Лиса Узумаки Наруто, и девчонка, за которой в Конохе шпионили Итачи с Кисаме, Грейнджер Гермиона, — проскрежетал Зецу. — С ними сопровождающий чунин Амегакуре. Только что прибежали.

— Что будем делать? — Конан повернулась к Пэйну-Яхико.

— План остается прежним, — невозмутимо ответил Пэйн. — Атаку продолжать! Зецу, передай Дейдаре, пусть убивает больше, еще больше! Пришла пора Ханзо Саламандре познать боль!

— Хай, — проворчал Зецу, погружаясь под землю.

— С ними учитель Джирайя, — заметила Конан. — Еще не время раскрывать наши лица.

— Этим займутся остальные, — повел рукой Пэйн. — Передай Итачи, Кисаме, Сасори, пусть найдут и атакуют шиноби Конохи. Нас интересуют только джинчурики Кьюби и немного Гермиона. Сасори вроде хотел из нее куклу сделать, после допроса, вот пусть и потрудится над захватом.

— Хорошо, — Конан сложила печать, от ее плаща отделились четыре листа бумаги, складываясь в птиц и устремляясь к остальным Акацуки в городе. — Ты в курсе, что общая атака уже вышла из-под контроля и развивается стихийно?

— Неважно, — тут же ответил Пэйн. — Чем больше людей сегодня познает боль, тем лучше!

01 ноября 77 года. Юго-восточная окраина Аме, страна Дождя.

Вблизи здания Амегакуре производят странное впечатление.

Такое ощущение, что их возводил ребенок или архитектор, видевший небоскребы только на картинке. Высокие, узкие здания, без окон и дверей, но с огромными антеннами на крыше. По стенам некоторым из небоскребов идут магистрали труб, по пять-шесть труб сразу, толстые такие, метровые, по таким обычно газ в магистралях пускают. Но с внешней стороны зданий и рядами, какой нахрен газ, тем более что шиноби его не используют? Ни нефть, ни газ, в смысле, даже лошадей особо не используют, все чакра да усилия мышц.

Под небоскребами, внизу, жилые кварталы, нормальных, двух — трехэтажных домов.

Лавки, забегаловки, видно, что здесь внизу именно живут. Двери, окна, занавески, усиленные крыши, сразу понятно, что вокруг деревня Дождя, с защитой от потопов и наводнений полный порядок. Дома слегка приподняты, к дверям высокое крыльцо, крыльца, короче говоря, потоп до двух-трех метров деревня даже особо не заметит. Вылезут в окна да пошлепают прямо по воде, с этим у шиноби Дождя надо полагать полный порядок, в смысле, что детей с младенчества к воде приучают.

Можно предположить, что Амегакуре возводилась у подножия небоскребов, когда шиноби осознали, что не тянут инфраструктуру высоток. Там же обычными водокачками не обойтись, насосы, электричество, обслуживание, лифты, да мало ли что. В это можно было бы поверить, но по небоскребам видно, что в них изначально не было отверстий окон и дверей.

Постарались шиноби со стихией Земли, заложили все проемы?!

Причем там, где видно разбегающихся жителей и атакующих шиноби, видно, что они не слишком-то отличаются от жителей Конохи. Ну, бледнее, да, Амегакуре севернее, дождей много, негде загорать. Одежда, понятное дело, под местный климат: плащи — накидки, утепленные штаны-шаровары, сапоги да берцы, шапки широкие и прорезиненные, зонтики, но это именно что понятные культурные различия в допустимых пределах. Небоскребы, трубы, антенны, и прочие технологические моменты, вроде широких улиц — шоссе, да что там, местами развязки и хайвеи в два ряда, не удивлюсь, если под деревней есть метро, а вокруг Аме рельсы для всяких электричек проложены. Так вот, эти моменты не вписываются не то, что в Амегакуре, в саму картину мира шиноби, вообще и никак.

Опять же, общий план города подразумевает квадратную застройку, тогда как для местных больше характерна хаотичная, по факту разрастания. Или радиальная застройка, как в Конохе, со схождением в центр. Получается, что город существовал еще до шиноби, а потом к нему пристроилась Амегакуре? Из чего тогда сделаны эти здания — небоскребы и трубы, и антенны, ведь вряд ли шиноби стали бы их строить? Максимум заложили бы камнем окна — двери, но зачем? Что там такого обитало в небоскребах, что их закрыли? Или небоскребы были изначально закрыты, типа стена из наноботов, повинующихся мысленному приказу и формирующему окна-двери-этажи там, где это нужно владельцу?

Еще одна загадка, с которой надо разобраться.

Наверное, после того, как поможем дождевикам и найдем Ханзо, в общем, после окончания драки, можно будет изучить один из небоскребов, может быть даже глянуть, что внутри. Даже если там все огорожено барьерами шиноби, телепорт они не задержат. Но если там барьеры — это повод задуматься, а зачем их поставили? Может там прежние жильцы, бессмертные технотрансгуманисты из прежнего времени, сошедшие с ума и никак не могущие дожить свой век?

В этот момент понимаю, что мысленно запизделся и переключаюсь обратно в реальность.

Пусть происхождение небоскребов остается неясным, это не мешает дерущимся шиноби использовать их по полной. В частности, шиноби Амегакуре, рассредоточившись на стенах и террасах небоскребов, бьют сверху водой и метательным железом, засыпая атакующих. Те, в свою очередь, пытаются опрокинуть баррикады, перегородившие улицы, и подобраться ближе, чтобы ответным огнем техник и кунаев сбросить шиноби Аме с господствующих высот.

Стоим на берегу, в стороне от основной схватки, той, где шиноби Дождя, с опорой на небоскребы пытаются не дать распространиться бойцам с моста по деревне. Также накинута невидимость, чтобы джонины могли осмотреться и принять решение. Неясно, где искать Ханзо, и Йоши тут не помощник. Спрашивать дерущихся — не вариант, в горячке боя может выйти очень худо. Нужно углубляться в деревню, причем сохраняя мобильность и настороженность, то есть своими ножками, без телепортов. Поэтому невидимость и поэтому Какаши и Джирайя сейчас осматриваются. Стоило бы, конечно, остаться вне деревни, но кто знает, где там бродят враги?

Поэтому пока так, и мне дополнительная самостраховка — полет.

Взлететь в невидимости и держаться подальше от зданий и шиноби, чтобы не учуяли и не заподозрили ничего. Плюс дистанция, плюс прикрытие нашим сверху, в общем, опасно, но жить можно, никто же не ожидал, что тут такие расклады, плюс страховка шиноби телепортом, мало ли что случится? Также аварийные порталы у каждого в подсумках, даже у Наруто, так что нормально.

— Действуем по плану, — говорит Джирайя примерно через минуту. — Гермиона, как договаривались. Мы идем в центр деревни. Наруто, между мной и Какаши, понятно?

— Да, Эро-Сеннин — Наруто серьезен и собран.

— Йоши-сан?

— Я пойду впереди, — кивает шиноби Амегакуре.

Не то, чтобы скользкий вопрос, но вот он сам вызвался. А так, если бы Джирайя предложил, получалось бы, что шиноби Листа предлагают Йоши бежать первым под вражеские атаки, да еще и оставив спину неприкрытой. Глупо, конечно, но в такой вот зыбкой обстановке, кто знает, где у кого голову переклинит?

Невидимость. Полет. Погнали наши городских.

Пробегаем кварталов пять вглубь Аме, по широкому шоссе, и натыкаемся на еще одно побоище.

На широком перекрестке кипит сражение. Не менее сотни шиноби, в одинаковых костюмах и противогазах упоенно и яростно режут друг друга. Тучами летают сенбоны и кунаи, сражающихся яростно обстреливают со стен и укрытий на стенах небоскребов. Техники Воды и Земли сталкиваются, ломают дорогу и стены, ведь вокруг перекрестка располагается квартал обычных четырехэтажных домов. Там и сям валяются трупы, раздаются крики "Умри!", "Сдохни!", "Получай!", в общем, жизнь кипит и тут же угасает.

Самое главное — нихрена непонятно, кто наши, а кто нет, и чего они вообще именно тут дерутся?

Джирайя подает знак, и команда резко поворачивает вправо, собираясь обогнуть место драки. Мне же, как в той песне "сверху видно все", поэтому спокойно режу угол, облетая небоскребы. Мрачно и тихо тут все наверху, зато внизу жизнь так и кипит. Помимо оставленной позади масштабной драки на перекрестке, под ногами разворачиваются локальные стычки, один на один, в общем, гражданская война во всей ее красоте. Не говоря уже о том, что мятежники явно наняли себе еще помощников, и те атакуют снаружи, в дополнение к мятежу внутри.

Надеюсь, мы быстро найдем Ханзо.

Оп, еще драка внизу!

Какая-то сборная солянка против десятка шиноби Аме. Дождевики уперто "держат позицию", не дают пройти врагам дальше по улице. А что там дальше по улице? Небоскребы, между которыми висит дракон, внизу еще шиноби Дождя, развалины обычных домов и взрывы, какая-то круглая площадь с огромной статуей, готовящаяся рухнуть.

Дракон?!!

Очуметь! Взмахивая куцыми крылышками, в промежутке между двумя небоскребами висит огромный белый дракон с укорачивающимся на глазах хвостом и блюет белой массой куда-то вниз. Так, это надо посмотреть! Главное не издавать громких звуков и не хлопать, телепортируясь короткими прыжками. Остальное обеспечивает полет, оптическая невидимость и суматоха боя, в которой никому до меня нет дела.

Так, подлететь ближе и рассмотреть, что это за чудо-юдо такое.

— Познайте всю мощь моего Искусства! — внезапно кричит дракон.

А нет, не дракон. На спине летающей рептилии стоит паренек, с прической в стиле "огромный конский хвост", закрывающей пол-лица. Плащ Акацуки подсказывает, что недооценивать паренька не стоит, совершенно не стоит.

Оп-оп-оп, хвост дракона становится меньше на три деления.

Подвигав челюстью, дракон отрыгивает трех летающих кабанов, которые в быстром пике устремляются вниз. Сам паренек все еще держит обе руки в подсумках, и что-то там делал, попутно озираясь и подергивая головой. Создается твердое ощущение, что он дрочит по-македонски и при этом настороженно оглядывается, чтобы никто не увидел.

Бах! Бах! Бабах!!!

Плащ Акацуки?!

Пока отвлекаюсь на паренька, кабаны в стремительном пике заходят в атаку вниз, на очередных шиноби в противогазах. Это получается, что дракон взрывчаткой из хвоста плюется вниз? А паренек стоит на летающем драконе, сделанном из взрывчатки? Охренеть!

Но плащ Акацуки?! Что здесь происходит?

— Потому что Искусство — это взрыв! Кац!! — орет блондин, тряся прической — хвостом.

Взрыв? Ой-ой.

Снизу идет ударная волна, сливающаяся в единый гриб.

— Ахаха, склонитесь перед мощью моего искусства! — тем временем кричит подрывник, опять запуская руки в подсумки, висящие под плащом на поясе.

Пыль и дым рассеиваются, и становится видно, что и кого он атаковал. Заход кабанами убил нескольких шиноби Дождя, которые кого-то прикрывают, и несколько секунд спустя становится ясно кого. Из-под обломков и развалин домов выбираются дети, собираясь в кучу, пока в драке пауза. В кучу они собираются возле валяющегося шиноби, силящегося подняться.

Дети?!!

Пораженный страшной догадкой, телепортируюсь вниз.

По всей площади разбросаны тела детей и подростков. Вроде Наруто, ну и чуть постарше, но все равно дети. Оторванные руки и ноги, размозженные головы, кишки, продолжающие вылезать из уже мертвых тел, разбросанные окровавленные куски мяса.

— Вот это правильно! — раздается крик сверху. — Ненавижу детей, мм!

Паренек на драконе уже достает руки из подсумков, а дракон готовится отрыгнуть взрывчатку.

Взрывчатку. В детей. Рука выдергивает палочку, а разум падает в багровое беспамятство ярости.

Глава 6

01 ноября 77 года. Аме, страна Дождя.

Чунин Амегакуре, Якума, едва не плакал от бессилия. Все было зря! Их отделениям, "Капля — 2" и "Капля — 3" поручили вывести детей вглубь Деревни, и они провалились. Вначале их настигли прорвавшиеся наемники Акацуки, и "Капля — 3" осталась перекрывать собой улицу, пока уводят детей. Затем сверху посыпались бомбы, и Якума отбросило в сторону, товарищей и детей разбросало взрывами. И вот товарищи мертвы, часть детей мертва, уцелевшие собрались возле него и пытаются утащить, а он не может встать и защитить их!

И это при том, что подрывник на драконе никуда не делся и готовился к новой атаке.

— Ненавижу детей, мм! — раздался крик.

Якума понял, что все, это конец. Взрыв, убивший его напарников, гарантированно добьет детей.

— Протего! Протего! Протего максима! — раздался голос из воздуха.

Странные взрывающиеся птицы и паучки, и шарики, разбрасываемые подрывником, наталкивались на что-то в воздухе и рвались, ослепляя Якума. Но при этом шиноби не ощущал ничего, ни воздушной волны от взрывов, ни осколков, вообще ничего, как будто взрывы были иллюзией.

— Детей, значит, ненавидишь? — раздался женский голос из ниоткуда. — ОДАБ!!

Дракона накрыло вспышкой взрывов. Якума невольно зажмурился.

— Покажись! — голос паренька.

— Редукто! В морге тебе покажут! Редукто! Нюхни взрывчатки! ОДАБ!!

— Ах вот ты где! — торжество в голосе.

— Протего Максима! Вспышка! Ахахахаха!!!

— Я знаю тебя

— Эти слова будут на твоей могиле! Авада Кедавра!

— И твои фокусы, мм! Получай! Кац!!!

— Ебанись, мазила! ОДАБ!!!

Внезапно женский голос зазвучал с другой стороны, как будто владелица за секунду переместилась на полсотни метров в воздухе, да еще и набрала высоты. Якума осторожно приоткрыл один глаз. Подрывник на драконе все также висел в воздухе. Правда, дракон из белоснежного стал закопченным, на щеке подрывника алела царапина, а плащ укоротился. В теле дракона зияли дыры и ямы, на месте вырванной взрывами плоти. Левое крыло дракона было ощутимо подрезано, а хвост его укоротился еще на два деления. Метрах в двадцати перед драконом, прямо над головой Якума висела девушка. Шиноби Камня? Чунин не видел хитайате, но все равно, сейчас именно эта девушка стояла между подрывником и детьми.

Сами дети, воспользовавшись паузой, организовались и потащили Якума в укрытие, старательно пыхтя и ударяя чунина обо все обломки и острые углы. Подрывник, тем временем, с напряжением и вызовом в голосе сказал.

— Фокусы твои мне известны! Они ничто перед моим Искусством, мм!

— Да ты что? — яростно вскричала девушка. — Ну, давай, справься с этим фокусом. Фиендфайр!

При этом она крутанула рукой, с зажатой в ней палочкой. На драконе и пареньке заплясало яростное, разгорающееся пламя, пожирающее обоих. Паренек улыбнулся и начал растекаться куском глиняного клона, которым и являлся, успев сказать напоследок.

— Мое Искусство сильнее!

Из рук его высыпались мелкие шарики, тут же превратившиеся в стаю жучков, устремившихся к Якума и детям. Сам паренек выскочил из лопнувшего хвоста дракона на странной четырехкрылой птице, тут же устремившейся прочь.

— Я еще вернусь, мм! Кац! — заорал он напоследок.

Хлопок! Девушка мгновенно переместилась, да так, что взгляд Якума уперся ровно в ее зад, в обтягивающих шортах.

— Протего Максима! — вздела руку девушка. — Протего!

Паучки бились о преграду и взрывались, взрывались, дети молча прижимались к Якума.

— Живы? — обернулась девушка.

Якума непроизвольно отметил, что девушка не из местных, да и в лице какая-то инородность.

— Валите отсюда! Быстро! — продолжала девушка. — Пока еще, какой ненавистник детей не прилетел!

— Госпожа, — протянул руку Якума.

Девушка внезапно обвела взглядом обломки, согнулась, упала на четвереньки и зашлась в пароксизмах жестокой рвоты, пополам со всхлипами и выкриками на непонятном Якума языке. Проблевавшись, она встала и начала крушить камни вокруг, выкрикивая непонятные слова. Дети в ужасе жались к Якума, который с глубоким сочувствием смотрел на девушку.

Сокрушив несколько огромных камней, девушка плюхнулась на камни и разревелась.

— Госпожа, — снова обратился Якума.

— А? — девушка провела рукой по лицу, размазывая слезы и сопли. — Ты кто такой? Дети! Куда вы вели детей?

— В центр Деревни, вон к тому зданию, видите, на верхушке такие три рога торчат? — махнул рукой Якума влево.

— Ага, — девушка встала, еще раз вытерла лицо. — Сейчас.

Хлопок! Девушка исчезла.

— Якума-сан, давайте мы поможем вам, — сразу же обратился один из детей к чунину, — пока

Хлопок! Девушка появилась снова.

— Первый! — схватив двух детей, с хлопком снова исчезла. — Второй! Третий! Четвертый! Пятый! Шестой! Седьмой!

Прежде чем чунин успел что-либо сообразить, девушка утащила всех детей. После чего огляделась вокруг, и расхохоталась, а потом снова расплакалась. Якума понимал, что девушка перед ним немного тронулась рассудком, но выбора у него не было, он был в ответе за детей.

— Госпожа, — сказал он настолько вежливо, насколько мог. — Что с детьми?

— Что с детьми? Что с детьми? — глаза девушки забегали. — Они все мертвы! Смотри вокруг, тут только мертвые дети! О

— С теми детьми, что вы унесли.

Девушка нахмурилась, глаза опять забегали.

— Дети? Дети! Точно! Дети в порядке! Они в центре деревни, на том здании, что ты показал!

Якума немного нервно сглотнул. Сам он никогда не забирался на верхушку Трехрогого здания, но поговаривали, что там располагалось одно из убежищ самого Ханзо Саламандры. До слуха Якума донесся топот шагов и бряцание оружия. Вряд ли его товарищи из "Капли — 3" позволили бы себе столько шума, значит это наемники Акацуки. И значит, шиноби Дождя и товарищи Якума погибли, выполняя свой долг.

— Госпожа, бегите, — сказал Якума. — Сейчас здесь будут наемники Акацуки.

— Акацуки? — лицо девушки исказилось в безумном оскале. — Акацуки?! Это которые ненавидят детей и хотят их всех убить?! Ахахахаха!!!

Она выпрямилась и взлетела, прямо на глазах у выбежавших на площадь наемников.

— Ну, че, пидарасы, не ждали, а вот я пришла! — заорала девушка. — Детей убивать любите, да?

— Это кто вообще? — раздался возглас из рядов остановившихся наемников.

— Дурень, видишь, летает, значит шиноби, — кто-то пояснил снисходительным тоном.

— Эй, ты из какой Деревни?

— Я — шиноби?! Ахахахаха!!! — опять расхохоталась девушка.

После чего ткнула палочкой себе в горло и заговорила низким, пугающим голосом, почти басом.

— Запомните, ублюдки, я -Грейнджер Гермиона, маг из Конохи, и я несу возмездие во имя Луны!

С этими словами, она запустила руку в подсумок за спиной и что-то там ухватила. Якума удивился, что такое "маг", но вот слова "из Конохи" звучали обнадеживающе. Неужели Лист прислал помощь в эту трудную минуту?

— Да хули слушать, убейте ее! — раздался повелительный выкрик.

В Гермиону полетели кунаи, ножи, сенбоны, стрелы и даже несколько топориков. Не долетая примерно десяти метров до парящей в воздухе девушки, оружие превращалось в воду и разлеталось брызгами. Пара капель упала на лицо Якума, вода как вода, даже слегка теплая.

— Теперь моя очередь! ОДАБ!!!

С этими словами Гермиона метнула в наемников горсть деревянных шариков, немедленно взорвавшихся. Во все стороны полетела кровь и куски мяса, наемники падали, роняли оружие, хватались за животы и руки-ноги, ругались и отскакивали в сторону, зажимая раны.

— Редукто! Конфринго! Диффиндо! Ступефай! Протего! Редукто!

Гермиона кружила над наемниками, осыпая их техниками. Те метали в нее оружие, превращавшееся в воду, грозили кулаками, пытались спрятаться и подловить из засады. На лежащего немного в стороне Якума никто даже не обращал внимания. Чунин Амегакуре же, в свою очередь, с удивлением и чувством радостной мстительности наблюдал за избиением отряда наемников, быстро уменьшающегося в численности.

— Редукто! Акцио кунаи!

Внезапно все кунаи устремились к Гермионе, превращаясь в полете в воду.

— ОДАБ!!! — новые взрывы, Якума присыпало пылью и крошкой. — Диффиндо! Убегать бесполезно, у мальчика феноменальная память! Левитация!

Два наемника внезапно взмыли в воздух и тут же рухнули, вниз головами.

— Ахахахаха!! — хохотала Гермиона. — Я вам, блядям, покажу, как детей трогать! Бойтесь, твари! Фиендфайр! Инфрасонус!

Гермиона носилась над головами наемников, крича на них, и Якума испытал настоящий страх, когда она пролетала над ним. Такой оригинальный способ выпуска ки в другой раз непременно заинтересовал бы его, но сейчас Якума хотел только добраться до детей и убедиться, что с ними все в порядке. Пускай выжила только треть, но ведь выжила же! Выжила, благодаря, безумно носящейся над площадью Гермионе, которая ежесекундно применяла и применяла техники, в основном взрывая наемников. Не менее десятка бойцов, в основном шиноби — нукенины, в стороне метались и орали, безуспешно пытаясь сбить яростное, разгорающееся пламя.

— Мы все равно тебя не боимся! — выкрикнул кто-то из раненых командиров.

Он стоял, опираясь на длинный меч, зажимая второй рукой рану в боку.

— Спустись и сражайся лицом к лицу!

— Да запросто!

Хлопок. Девушка оказалась прямо за спиной раненого.

— Шквал! — и наемника унесло вперед, протащило и размазало по камням.

Она повернулась к остаткам отряда наемников, семь или восемь человек стояли в стороне, прижавшись спинами к бывшей статуе. Наемники слегка побледнели, но подняли оружие, а один из них крикнул.

— Иди в жопу! Мы тебя не боимся! К вечеру вся ваша Амегакуре будет у нас сосать!

— Что вы сказали, навозные черви?!! — неожиданно прогремело за спиной Якума.

Знаменитый ядовитый плевок Саламандры размазал наглецов об статую. К Якума бежали шиноби Амегакуре, и чунин внезапно испытал чувство предельной слабости и облегчения. Свои. Помощь.

Ханзо-сама вышел на поле боя, значит Дождь победит!

— Кто это? — спросил подбежавший к Якума ирьенин, кивая в сторону Гермионы.

— Сложный вопрос, — ответил чунин, глядя на упавшую девушку. — Очень сложный, но она не враг, это точно.

Штормит и крутит в животе. Что произошло?

Голова раскалывается, виски сжимает, как будто клещами. Руки, ноги, одежда, все в крови и грязи. Хочется рыдать и хохотать одновременно, ноги подкашиваются, а сердце бухает, как будто пробежал четыреста метров на скорость. Облизываю губы, привкус рвоты, земли и крови. Воспоминания пробиваются, но еле-еле, как будто смертельно напился. Что вообще тут произошло?

Дети. Дракон. Смерть.

Вокруг трупы и еще раз трупы. Это я их всех? Бегают какие-то шиноби , что-то кричат и трясут руками. Хочется упасть и не вставать, ощущаю сильнейшее магическое истощение, как будто колдовал трое суток без перерывов. Шиноби Амегакуре что-то хотят от меня, но отказывает слух. Моргаю, они что-то говорят и показывают на трупы. Приподнимаю левую руку, ладонью к ним.

В подсумке экстренная аптечка, сейчас закинусь зельями.

Обезболивающее, энергетик, еще энергетик, стимулирующее, в аптечке полно боевой химии, жру горстями.

Мужик в прозрачной маске стоит верхом на голове ящерицы и, сложив руки, смотрит прямо на меня. Взгляд ощутимо давит, и это странным образом отрезвляет. Или просто действуют лекарства? О, так это ж Ханзо Саламандра верхом на саламандре! И смотрит странно, гыгыгы, дурачок, магичку никогда не видел что ли? Заливаюсь хохотом, ржу до колик в животе, аж слюна и сопли летят наружу, тыкаю в саламандру пальцем.

Шиноби Аме отходят, странно поглядывая, а я хохочу.

Откуда-то сбоку выбегают наши: Джирайя, Какаши и Наруто между ними. Внезапно понимаю, что бросил их в незнакомой Деревне, и мне становится не просто страшно, а страшно до слез. Реву, утирая сопли и слезы рукой, а потом внезапно понимаю, что все зря, все пропало и останавливаюсь.

Боль в голове отступает, в теле странная легкость и опустошение.

За время моего концерта действующих лиц на площади прибавляется.

Трупы и упавшая статуя по центру. Подрывник на новом драконе на севере, Ханзо со своей саламандрой, десятком помощников и тремя десятками генинов, на западе, а наша компания на юге. С востока, из двух проулков, выбегают новые наемники. Встают несокрушимой стеной, выставив мечи. Видимо горбуна в плаще Акацуки, медленно выползшего из проулка за спинами наемников, они боятся больше. Также на крыше чудом стоящего дома на востоке площади появляются еще две удивительно знакомые фигуры, и тоже в плащах Акацуки.

Учиха Итачи и Хошигаке Кисаме.

У Какаши поднята повязка, закрывающая шаринган, и свежая царапина на лице, а Наруто явно на грани. Вертикальный зрачок и красные глаза, яростное рычание сквозь стиснутые зубы. Джирайя еще не вызвал Жаб-Отшельников, но делает знак, означающий, что сейчас пойдет в сенмод. Складывает печать концентрации.

Ну что же, пока идут предбоевые разговоры, самое время.

— Это не гражданская война, тут Акацуки, — сообщаю нашим.

— Да, мы уже столкнулись с ними, — отвечает Какаши.

— Ну надо же, сам Ханзо Саламандра нас почтил своим присутствием, — насмешливо и хрипло говорит горбун в плаще Акацуки. — И шиноби Листа, правда, какие-то слабые. Наверное, потому, что новая Хокаге — женщина, а они, как известно

— Не смей обижать бабулю Цунаде!!! — немедленно орет Наруто, легко заглушая всех и вся вокруг.

Какаши кладет парню руку на плечо и стискивает, призывая к спокойствию.

Меня же стискивает новый приступ боли, как будто в затылок загоняют гвоздь, держа клещами виски.

Ханзо презрительно сплевывает, и то же самое немедленно делает его саламандра, прибив плевком трех наемников, и отравив еще с десяток. Горбун мечтательно втягивает дымок от яда саламандры и кривится.

— И яды слабые, похоже, шиноби вырождаются. Новыми Каге становятся женщины, и это погубит Коноху и Суну, а вслед за ними

— Заткнись! Заткнись! — Наруто все-таки не выдерживает и рвется вперед.

Все настолько быстро, что осознаю происходящее, только когда Какаши перехватывает Наруто на полпути и возвращает обратно. Наруто ярится и рычит, но Какаши говорит просто.

— Успокойся, Наруто, иначе ты не сможешь достать его.

И о чудо — это действует. Наруто останавливается и расслабляет плечи. О боги, как же мне плохо, глаза так и норовят сбиться в кучку, а колени подогнуться. Горбун переключается на Ханзо, который все еще стоит неподвижно на голове безглазой ящерицы, которую язык не поворачивается назвать саламандрой. В адрес Ханзо летят какие-то оскорбления от горбуна, но лидер Амегакуре невозмутим.

— Зачем вы пришли сюда? — спрашивает Ханзо, демонстративно обращаясь к нам.

— Хотел провести рекламную компанию своих книг, — тут же отвечает Джирайя. — Ну и о жизни поболтать, вспомнить былые деньки.

Ханзо еле заметно усмехается, как будто давая понять, что оценил шутку.

— Сегодня шиноби Конохи — наши союзники, — приказывает Ханзо. — Остальных — убить!

— Если кто и умрет, то это будешь ты! — сразу отвечает подрывник, тыча пальцем. — Твои яды ничто против моего Искусства!

— В атаку, — хрипит горбун, и наемники, вздрогнув, бегут, подняв мечи и кунаи.

— Наруто, прикрывай Гермиону, — командует Джирайя. — Какаши, действуем по плану, будь готов захлопнуть ловушку по моему сигналу.

— Хай, Джирайя-сама, — отзывается Какаши.

Итачи начинает складывать печать, а Кисаме вытаскивает свой меч-леденец.

Так, чур этот пидарас на драконе — мой! Теперь не убежит! Ух, я ему в задницу взрывчатки-то напихаю!

Джирайя успел подготовиться к долгой драке, то есть вызвал Ма и Фукасаку, морально настроился на сражение среди сражения, когда необходимо следить не только за непосредственным и очень могущественным врагом, но еще и учитывать возможные атаки со всех сторон от слабых шиноби. А также следить за действиями других лидеров врага, и взаимодействовать с друзьями, а также оказывать им помощь. Теперь он пытался нарисовать примерный контур боя, сводя воедино знания о кукольниках.

Как Коноха являлась монополистом в додзюцу, так и Суна практически полностью подмяла под себя направление марионеток. Секреты их создания, модернизации, встраивания новых возможностей, а также обучения новых кукольников. Другие деревни пытались освоить секреты управления марионетками, но никто не достиг особых высот, так что в некотором роде специализация эпохи кланов сохранялась. Теперь уже в большем масштабе, и на уровне деревень.

Со времен сражений второй войны, Джирайя знал и главные слабости марионеточников. Во-первых, они управляют куклами при помощи нитей чакры, которые можно просто обрезать, нарушая управление. Во-вторых, сами кукольники слабы в бою, поэтому обычно или прячутся, или стоят сзади, прикрываясь марионетками. Вхождение в клинч с кукольником резко повышает шансы на победу, если мастер марионеток, конечно, не припрятал управляемый сюрприз заранее. В-третьих, марионеточники не могут создать что-то новое на поле боя, они ограничены возможностями своих кукол, как правило, это взрыв-печати, метательное и режущее железо, попытки атаковать толпой, яды на лезвиях.

Такого Джирайя не особо боялся, но все же вколол себе универсальный антидот производства Цунаде. Смущало его другое. Будучи марионеточником, шиноби S-ранга ты не станешь, лучшая из кукольниц Суны, старейшина Чиё тому живой пример. Предел кукольника — десять марионеток, и как бы хороши они не были, для S-ранга шиноби этого недостаточно. Но этот странный горбун — Сасори, работающий в паре с взрывником Дейдарой, носил плащ Акацуки. То есть у него под горбом спрятаны какие-то секреты, что-то еще в дополнение к марионеткам, и вот этот неизвестный фактор беспокоил Джирайю. Не всегда в бою есть возможность отразить новую технику, справиться с неизвестными обстоятельствами, а ведь сейчас Джирайя не один, за его спиной команда, рассчитывающая на могучего саннина.

Прежде чем ловушка захлопнется, надо выяснить возможности Акацуки, и это значит — бой.

— Предлагаю ту же тактику, что с Хокаге в Конохе, — проскрипел с левого плеча Фукасаку.

— Согласна, — отозвалась Ма.

Вообще ее звали Сима, но сокращение до Ма ей нравилось больше, ибо она, как будто и вправду мама, заботилась о жабах горы Мьёбоку.

— Ну, ты готов? — спросил горбун. — Ненавижу ждать!

— Я готов! — выкрикнул Джирайя. — Могучий и смелый, в бою и в любви

— Заткнись, — оборвал его Сасори, — раздражаешь.

— Снаряд жабьего масла! — плюнули одновременно Жабы-Отшельники.

— Искусство Отшельника: Гигантский Расенган!

Джирайя раскрутил двадцатиметровый шар чакры прямо в прыжке, устремляясь к Сасори.

— Это будет интересная драка, — отметил Сасори, распахивая пасть куклы-Хируко, имитирующей его тело горбуна, под плащом Акацуки.

Перед Какаши, едва не заставив Копирующего вздрогнуть, внезапно возник Учиха Итачи.

— Какаши-сенсей, — как всегда спокойно сказал Итачи.

— Ты стал совсем взрослым, Итачи, — Какаши изготовился к драке. — Вот только не пойму, что ты делаешь здесь, когда твой брат находится под властью Орочимару?

— Я вырезал свой клан, — голос Итачи похолодел, — убил своими руками отца и мать, а все почему-то думают, что меня волнует судьба Саске. Цукиёми!

Какаши замешкался на долю секунды и не успел уклониться, попав в одно из мощнейших гендзюцу клана Учиха. Он висел на кресте, распятый, а вокруг стояли множество Итачи с мечами в руках.

— Здесь, в реальности Цукиёми все подчиняется мне, — сообщил Итачи, — так что не пытайтесь вырваться Какаши-сенсей.

Какаши машинально окинул взглядом багрово-красную равнину вокруг, с небом того же оттенка, и промолчал.

— Вы будете страдать, сенсей! — сообщил Итачи, вонзая меч в Какаши.

Боль. Еще. И еще, и еще, и еще. В момент, когда Какаши думал, что уже больше не выдержит, боль прервалась, и бесстрастный голос Итачи сообщил.

— Прошла одна секунда из семидесяти двух часов, отведенных вам, Какаши-сенсей, в этой реальности. Вы будете страдать непрерывно, а там, снаружи, пройдет всего одно мгновение. Такова истинная сила Мангекё Шарингана, высшей ступени шарингана, который не принадлежит вам по праву рождения.

Мечи снова начали вонзаться в Какаши.

— В вас говорит воспитание Конохи, — продолжил Итачи после второй секунды страданий. — Вас окружают иллюзии дружбы, братства, верности деревне, и вы никак не можете понять, что меня не интересует мой младший брат.

— Почему же ты его не убил? — через силу спросил Какаши, пытаясь отдышаться.

— Потому что к тому моменту уже проверил пределы своей силы, — сообщил Итачи. — Теперь я проверил ваши, Какаши-сенсей, и узнал, что вы тоже слабы перед мощью Учиха! Вам, как и моему младшему слабаку — братцу, не хватает ненависти! Подлинной любви и подлинной ненависти, того, что может зародиться только в сердце и голове подлинного Учиха, наследников Рикудо Сеннина!

Какаши изумленно смотрел на Итачи, тот оборвал себя.

— Когда вечность Цукиёми закончится, вы упадете Какаши-сенсей и умрете от повреждений в мозгу. Для окружающих пройдет лишь секунда, так что у меня будет время, затем проверить силу Джирайи и победить его. После чего мы заберем джинчурики и Гермиону, и убьем Ханзо!

— Зачем ты рассказываешь мне это, Итачи? — спросил Какаши после третьей секунды.

— Чтобы вы, Какаши-сенсей, осознали всю иллюзорность окружающего мира, — без тени улыбки ответил Итачи. — Осознали, что подлинна вокруг только ненависть, боль и сила, рождающаяся из них.

Глава 7

1 ноября 77 года. Аме, страна Дождя.

События закручиваются резко, в объеме, как оно обычно и бывает у шиноби.

Вначале разговоры и мысленная подготовка, а потом все резко и быстро. Подрались, разбежались, отдышались, составили новый план и новая молниеносная стычка. Это генинам позволительно сразу бежать в атаку, а в драках высших шиноби — на площади их сейчас семеро, включая Какаши — кто кого перепланировал изначально, тот и победил после многочасового махача.

Пытаюсь ускориться, но тело почти не слушается.

Наемники мчатся вперед, размахивая мечами и кунаями, и громко ругаясь.

Паренек на драконе величественно взмывает выше, не вынимая рук из подсумков. Горбун медленно ползет вслед за наемниками, придавая оным храбрости и прыти. Шиноби Амегакуре рассыпаются вдоль развалин, и двух домов, и начинают сосредоточенный обстрел наемников. Десяток, прибывший с Ханзо, бьет техниками Воды, в основном ударно-рассекающими, от которых наемники прячутся и падают на землю, укрываются за статуей и трупами товарищей. Генины мечут сюрикены, кунаи и сенбоны из дырявых зонтиков, переводя дыхание и экономя чакру.

Мне немного легче от медицины, но все равно тяжело.

Сейчас, еще немного постою, отдышусь, соберусь с силами, верну концентрацию и достану этого подрывника на драконе. Джирайя, в измененном состоянии, с жабами на плечах, уже набегает на горбуна и подрывника, отлично, вдвоем мы их точно завалим! Сейчас, сейчас, еще немного отпустит, а то даже сконцентрироваться на телепорте не могу.

Разозлиться бы, да голову терять неохота во всех смыслах!

Секунды промедления решают судьбу, ибо в драку вступает вторая двойка Акацуки.

Все происходит настолько быстро, что ни я, ни Наруто не успеваем толком среагировать. Внезапно рядом с нами оказывается Кисаме и бьет раздувшимся мечом, оскалившим зубастую пасть. Лечу в сторону, это Наруто отбрасывает меня и принимает на себя основной удар меча.

Вижу, как перед Какаши возник Итачи, стоят и смотрят друг на друга.

Исключительно на рефлексах, практически не соображая, бросаю пару Подушек, смягчая приземление на камни. Удар все равно жесткий, выбивает воздух из груди, сбивает даже те крохи концентрации, что еще оставались. Голова раскалывается от боли, силюсь встать, собраться, потому что надо уходить отсюда, бежать, эти противники мне точно не по зубам. Нет сил на телепорт, но портал еще со мной, надо всего лишь достать его из подсумка.

Пинок в ребра отшвыривает, что-то хрустит и ломается, теряю сознание.

Опять шум вокруг и в голове, все плывет, в ушах гул и крики, в груди боль.

— Очнись, сестренка! — кричит чей-то голос. — Очнись!

— Сдавайся, джинчурики, — еще голос, презрительным тоном.

Точно! Собраться и бежать, но вначале открыть глаза.

Передо мной спина Наруто, комбинезон разодран, хитайате в стороне, сам паренек тяжело и часто дышит. Перед ним, оскалив треугольные зубы, возвышается человек-акул, Хошигаке Кисаме. Он спокоен и невозмутим, плащ Акацуки слегка колышется, в руке огромный меч, скалящий огромную пасть.

— Узумаки Наруто никогда не сдается! Это мой путь ниндзя! Множественное Теневое Клонирование!

Пространство между мной и Кисаме заполняется клонами Наруто, каждый сжимает кунай и готовится к атаке. Появление клонов бьет новым приступом боли по голове и глазам, мозги тормозят, и поэтому просто тупо слежу за неравной дракой. Клоны Наруто бегут в атаку, Кисаме, без всяких техник, развеивает их, бьет мечом, ногами, локтями, идет вперед, сквозь толпу, как ледокол по реке. Толпа клонов Наруто, лопаясь и развеиваясь, отважно бросается под меч, в конечном итоге останавливая его.

Шестеро клонов, оставшихся от сотни, упираются кунаями в меч-леденец, и кричат.

— Постой, постой, постой!

Они стоят буквально в двух шагах от меня, упираясь ногами и сдерживая меч, который давит и напирает. Ухмыляющийся как акула Кисаме произносит скрежещущим голосом.

— И это все, на что ты способен, джинчурики?

— Получай! Расенган!

Еще шестерка клонов, по двое на расенган, взмывают в воздух за спиной Кисаме. Тот поднимает левую руку.

— Сметающая волна!

И огромный поток воды смывает клонов с расенганами, а те, что держат меч, просто лопаются.

— Самехада довольна, — скрежещет Кисаме, а меч высовывает язык и облизывается.

Да, это уже не холодное оружие, а мутант какой-то!

— Не сопротивляйся и Самехада быстро и безболезненно высосет твою чакру, — начинает Кисаме, делая шаг вперед.

— Я еще не сдался!!! — и между нами снова возникает Наруто. — Не смей трогать моих друзей, ты, ублюдок!

— Раз ты так хочешь, тобой займусь первым, — сообщает Кисаме, а меч снова облизываеися. — Самехаде нравится твоя чакра, джинчурики!

— Меня зовут Узумаки Наруто! Запомни это имя! Это имя шиноби, который надерет тебе задницу!

Кисаме хохочет, показывая острые треугольные зубы.

Смотрится жутковато, честно говоря. О, я же хотел уйти порталом!

Так, сосредоточиться, перевернуться на бок, залезть в подсумок и достать портал, уйти в Коноху. Пусть шлют подкрепления, похоже, мы проигрываем! Джирайя маневрирует, горбун и подрывник не дают ему приблизиться к нам. Попутно эти трое перепахивают площадь в нечто непотребное, а шиноби Дождя и наемники разбегаются в разные стороны, громко крича. Еще в сторонке Итачи машется с Ханзо, вроде бы, потому что в этот момент в меня врезается Наруто, вышибая дыхание, опять сбивая концентрацию и ломая ребра и подсумок.

С отчетливым, невероятно противным треском, из подсумка вываливается и оказывается под нами все содержимое, перемешанное в однородную деревянную массу. Кисаме удивленно смотрит на это шоу, а я, немного придя в себя от острой боли, вспоминаю, что и у Наруто есть портал в подсумке.

Но дотянуться не успеваю.

Из Наруто лезет красная чакра Лиса, обволакивая Узумаки, формируя хвосты, трансформируя тело. Кисаме, насмешливо скаля треугольные зубы, тычет в нашу сторону окровавленным мечом, который жадно чавкает чем-то и облизывается. Наруто, рыча, припадает на четвереньки, не давая дотянуться до его подсумка, взять портал и активировать.

— Ну, надо же, лисенок скалит зубки, — хохочет Кисаме. — Давай, а то я уже заскучал!

Приступ болевого возбуждения проходит, бессильно валюсь на дерево.

— Ты ранил моих друзей! — еле внятно рычит Наруто. — Умри!!!

Прямо из позиции низкого старта, на четвереньках, припав головой к дереву, Наруто стартует, махнув перед моим носом тремя хвостами. Рывок! Удар! Наруто летит обратно, без покрова Лиса и без сознания. Самехада опять чавкает и облизывается.

Внезапно до меня доходит.

Я же лежу на нескольких кубометрах чакропроводящего дерева! Сжать палочку покрепче в кулаке, опустить руки на дерево, и пока снова не отключился, запустить Трансфигурацию. Это будет очень громкий бадабум, унесет Кисаме и его меч прямо на Луну.

— Да, я несу возмездие во имя Луны, — бормочу сквозь силу.

— Ты пока нужна нам живой, — Кисаме медленно подходит, — но Самехаде ты не нравишься.

— Взаимно, — опускаю руки.

Удар сбоку опрокидывает и скидывает с деревянного пьедестала. Палочка отлетает в сторону.

— Это было неосторожно с твоей стороны, — заявляет Итачи.

— Да ладно, хотелось посмотреть на ее техники, — с этакой наглой развальцой в голосе отзывается Кисаме.

— Разве ты забыл слова Зецу? — Итачи наклоняется и подбирает палочку.

Прячет куда-то в рукав плаща и разворачивается ко мне. То, что я еще в сознании, заслуга выпитых лекарств и вернувшейся злобы, душащей, застилающей глаза яростью, желанием рвать, кусать, убивать. Пусть только подойдут ближе, пусть только подойдут! Коснуться и телепорт с расщеплением, или вжарить с двух рук, ударить водой, главное чтобы подошли ближе, встали рядом.

— Да ладно, что я, слабее Орочимару? — улыбается Кисаме. — Он справился, и я бы справился!

— Ты забыл про убивающую технику, — спокойно парирует Итачи.

Говорят так спокойно, как будто за их спинами не бушует сражение! Это злит вдвойне. Сжимаю в руках какие-то подвернувшиеся камни. Пускай не дерево, но Трансфигурация возможна из чего угодно. Чуть-чуть потянуть время, а потом я взорву этих гадов.

Главное не потерять сознание.

Итачи демонстративно не спеша подходит, сверкая красными глазами, в которых крутятся три запятых. Холодная щекотка в голове подсказывает, что он пытается наложить гендзюцу, но безрезультатно.

— Значит, мне не соврали, — спокойно замечает Итачи, останавливаясь в трех метрах. — Интересно, Цукиёми вас возьмет, Гермиона-сан?

Кто там меня брать собрался? Так, ну давайте, подойдите еще на метр!

— Самехаде все равно не нравится эта девчонка, — Кисаме встает на лепешке из чакродерева, с мечом, закинутым на плечо. — Бери джинчурики, я вырублю ее и возвращаемся, остальным нужна помощь.

— Постой, — прерывает его Итачи. — Не подходи к ней, кто знает, какие еще фокусы у нее в запасе?

Мне показалось, или он мне незаметно подмигивает?

Глюки, наверное. И без того соображать трудно, уж добили бы и все, чтобы не мучиться. Где там Наруто, что — то его не слышно? Ну, давайте, подойдите еще на метр! Еще немного и уже ничего не смогу, а эти гады время тянут.

— Да нет у нее уже никаких фокусов. Видишь, как глазами сверкает? Остались бы техники, давно бы уже применила! — и Кисаме опять вытягивает свой меч.

Тот ухмыляется и облизывается, раззявив пасть. Фуу, какое гнусное зрелище, особенно в сочетании с топорщащимися из тела меча шипами. Да, я безвреден, подходите уже!

— У нее нет чакры, — спокойно и размеренно возражает Итачи. — Мой шаринган не видит никакой чакры, а гендзюцу не действует. Но она применяет техники, так что нужно быть осторожными.

— Ну-ну, — ухмыляется Кисаме, — ты же забрал ее палочку! Обычная раненая девчонка, слабая, беззащитная, испуганная, лежит и дрожит перед нами.

Драка идет, а они болтают и не подходят. Уррроды! Убью!

— Н-на! — пытаюсь кинуть камешки в их сторону.

Стремительные движения ногами, камни отлетают в сторону и там взрываются.

— Вот, я же говорил, — назидательно сообщает Итачи напарнику. — Бери джинчурики, а я возьму девчонку.

— Давай лучше я возьму девчонку, — скалится Кисаме, — маленькие девочки меня любят!

— Однажды я засуну тебе Самехаду в жопу и проверну два раза!! — истерично визжу, голос срывается на писк и визг.

Кисаме хохочет и разворачивается, чтобы уйти. Останавливается, поворачивает голову.

— А с Копирующим Ниндзя, что с ним будем делать?

— Я извлеку шаринган и убью его, — ответил Итачи. — Время пришло.

Срочно надо разозлиться и взорвать все вокруг нахрен.

Но все мои попытки пафосно разозлиться и превозмочь проваливаются, и, кажется Итачи подходит, сверкая уже обычными глазами без шарингана. Внезапно вокруг нас вырастает огромная красная пульсирующая стена, и понимаю, что все, можно попрощаться с сознанием. Пошли глюки, и хрен знает, взгляну ли еще на мир или меня выпотрошат и освежуют до этого? Вот тебе и поборолся за мир и детей во всем мире, ага, самонадеянность и гордыня подвели, и стенки желудка или кишки сужаются, сужаются и сужаются.

Нет, наверное, все-таки меня можно поймать в гендзюцу, вот и чудится хрень.

— Да, это была моя ошибка, — раздается голос Джирайи.

Ну, спасибо подсознание! Отключалось бы уже, а не имитировало сценки снятия вины, и прочую глубокомысленную психодребедень, как в дешевых фильмах. Джирайя — как живой! — подходит, цокая сандалетами прямо по плоти, оказавшейся вместо земли, и садится рядом на корточки.

— Гермиона, — ласково говорит он, — если ты еще в сознании, держись, не умирай. Враги отступили.

— Аааа, — мычу в ответ, ибо с хрена ли враги бы отступали на пороге победы?

Явно же у меня глюки, и подсознание или еще какая мозговая субстанция несет пургу, чтобы успокоить организм. Или сам себя успокаиваю, не желая принимать и возвращаться в реальность.

— Соберись, Гермиона! — настойчиво говорит Джирайя. — Продержись еще чуть-чуть! Сейчас отправимся обратно в Коноху, там госпиталь, там всем помогут!

Точно, я же хотел отправиться порталом обратно в Коноху. Остается только поразиться детальности и достоверности бреда, потому что розовый сжимающийся желудок так никуда и не делся, а Джирайя говорит так спокойно, как будто не видит пульсирующих стен в прожилках. Да еще и озвучивает мои мысли о Конохе.

И тут Джирайя складывает печати и произносит.

— Отмена!

И все эта розовая хрень вокруг моментально исчезает, как и не было. Не сразу, но чувствую себя эпическим идиотом, потому что принял технику Джирайи за глюки отключившегося сознания.

— Желудок каменной жабы, — как ни в чем ни бывало, поясняет Джирайя. — Накрыл им и вас, и Итачи с Кисаме, но они сумели сбежать. Надо сказать, первый случай на моей памяти, зато теперь у меня есть прекрасный запечатанный образец Аматерасу.

Это еще что за хрень? Ладно, все равно сил нет проявлять любопытство.

— Ты — молодец, — продолжает Джирайя. — Заболтала их, я смог подобраться и нанести удар! Все в порядке, все спасены, все живы, хоть и без сознания.

А, ну тогда и я пойду. Медленно уплываю в беспамятство, слыша напоследок.

— Сейчас, вернемся в Коноху, все будет в порядке.

1 ноября 77 года. Госпиталь, Коноха, страна Огня.

Появление трех АНБУ и грязного, запачканного Джирайи с двумя бесчувственными телами, Хатаке Какаши и Грейнджер Гермионы, произвело фурор в госпитале. Персонал немедленно забегал, как наскипидаренный, буквально через минуту появилась сама Пятая Хокаге, Сенджу Цунаде, тут же начавшая командовать.

— Раздеть, отмыть, в операционную. Гермиону проколоть обезболивающим, ей я займусь сама, Шизуне — ассистируешь! Что с Какаши?

Пока Джирайя отвечал, Цунаде переодевалась, а раненых увезли на каталках.

— Столкнулся с Итачи, две секунды и упал, — объяснил Джирайя. — Скорее всего, попал под самое мощное из гендзюцу, даруемых шаринганом, Цукиёми. Все, в дальнейшей стычке с Акацуки не участвовал.

— Понятно. Что с Наруто? Эй, Акеми, срочно сюда ирьенина Дасуки, пусть осмотрит Какаши, определит повреждения в мозгу!

Повернувшись, она пояснила Джирайе.

— К счастью, еще остались те, кто лечил Учиха и помнит их особенности, и повреждения. Зачем ввязались в драку, почему не отступили? У Гермионы такой вид, как будто ее избивали ногами!

— Так и есть, — развел руками Джирайя. — Не сердись, Цунаде!

— Некогда! — рявкнула Пятая. — Отчет сдашь Третьему, инструкции там же! Все, пошел!

Она стремительным шагом скрылась в глубине госпиталя, эхом закрывающихся дверей. Джирайя тоскливо вздохнул, понимая, что все равно не смог бы объяснить Цунаде глубину ловушки Акацуки, свою самонадеянность, и то, каким чудом они оттуда выбрались.

Джирайя почесал в затылке, посмотрел на сопровождавших шиноби из АНБУ и сказал.

— Думаю, резиденцию Хокаге и сам смогу найти.

— Хай, Джирайя-сама! — отозвался Мартышка. — Не сомневайтесь, Какаши-сан и Гермиона будут под надежной охраной!

Джирайя, утомленный донельзя случившимся боем, медленным шагом покинул госпиталь.

Ночь с 1 на 2 ноября 77 года. Окраина Аме, страна Дождя.

— Забавная вещица, — сказал Ханзо, протягивая Джирайе портключ. — Но сегодня она меня спасла.

— Акацуки вернулись? — устало спросил Джирайя.

— Попробовали еще раз подловить, — не стал вдаваться в подробности Ханзо, — даже барьер поставили, но, но удалось выскользнуть. Вот уж не думал, что на старости лет буду биться бок о бок с шиноби Конохи и благодарить их за помощь!

— Вы помогли нам, Ханзо-сама, мы вам, — спокойно ответил Джирайя.

— Давай без этих суффиксов, Джирайя, — дружелюбно сказал Ханзо, — считай, что это просто разговор двух могучих шиноби, имеющих кое-какие общие воспоминания и оказавших друг другу помощь.

— Не получится, у меня миссия от Конохи к Аме, пусть и без официальных грамот, но все же.

— Один из Легендарной Троицы, получивший от меня это прозвище, потенциальный кандидат в Хокаге и напарник новой, Пятой Хокаге, Жабий Отшельник и знаменитый писатель, Джирайя, — со вкусом перечислил Ханзо, — о чем же может пойти официальный разговор? Коноха ищет укрепления позиций после событий месячной давности? Сейчас немного не то время и не то место.

Разговор происходил на берегу искусственного острова, так что место, по мнению Джирайи, и вправду было не то. Пускай боевая обстановка, пускай отряды наемников Акацуки закрепились на севере и востоке Деревни, все равно, можно было пройти в резиденцию Ханзо. Тут Джирайя подумал, что Ханзо, возможно, опасается новой ловушки Акацуки, и это было вполне резонно.

Припомнив инструкции, выданные Третьим, Джирайя ответил спокойно.

— Как видишь, Ханзо, Акацуки всерьез нацелились на тебя. Они будут атаковать деревню руками своих наемников, а когда ты появишься, убьют тебя или возьмут в плен.

— Пусть попробуют!

— Ты сегодня столкнулся с Учиха Итачи, легко было? В верхушке Акацуки девять шиноби S-ранга, и, как видишь, они умеют действовать совместно. Они же отступили не потому, что были разгромлены, а потому что поняли, что им не достать целей.

Ханзо не ответил, но Джирайя понял, что попал в цель и такие мысли приходили в голову и Саламандре.

— Коноха имеет счет к Акацуки, и поможет Амегакуре и тебе, Ханзо, потому что ты олицетворение деревни Дождя и ее голова, — продолжал Джирайя. — Без тебя Амегакуре и дня не продержится против Акацуки.

— Поможет, — усмехнулся Ханзо под щитком-маской. — Как? Разве Коноха не ослаблена?

— Помощь не силами шиноби, разумеется. Средства мгновенного перемещения и связи, доступные к использованию любому шиноби.

— Это не решит проблемы Акацуки, — ответил Ханзо после паузы.

— Коноха, — Джирайя повел плечами, поправляя свиток за спиной, — предлагает следующее. Амегакуре предоставит всю имеющуюся информацию об Акацуки в распоряжение Конохи. В свою очередь, Коноха предоставит средства мгновенного перемещения и связи в распоряжение шиноби Амегакуре. Это позволит поводить за нос Акацуки, разгромить их наемников и собрать информацию о руководстве. Затем, силами шиноби двух деревень провести спецоперацию по ликвидации верхушки Акацуки.

— Если они до этого не отступят, — заметил Ханзо.

— В любом случае, Амегакуре избавится от угрозы завоевания, не так ли?

— Допустим, — сказал Ханзо. — В чем здесь выгода Конохи?

— Конохе мешают Акацуки, — просто ответил Джирайя, — особенно один из их бывших руководителей, Орочимару.

— Понимаю почему, — отозвался Ханзо. — Но этого мало.

— Также Коноха рассчитывает на поддержку Аме в возможном будущем конфликте Ива — Коноха, — небрежно заметил Джирайя.

Вот здесь Ханзо крепко задумался. Конфликт Великих деревень, да если он опять будет проходить на территории страны Дождя, это даже не вторжение Акацуки.

— Допустим. Это все равно потребует переговоров, — сказал он, наконец.

— Конечно, — встрепенулся заскучавший было Джирайя. — Третий Хокаге устроит?

— Да, — кивнул Ханзо.

Джирайя невольно отметил, что и здесь учитель был прав. Ханзо мог не доверять Пятой, не зная, что представляет собой Цунаде как политик. Но вот Третьего он воспринимал нормально, именно как Хокаге и как олицетворение Конохи.

— Тогда вот, — Джирайя вручил другой портключ. — Этот ключ переместит тебя к Третьему в Коноху.

— Я думал, Сандайме сам прибудет сюда, — прищурился Ханзо.

— Такая встреча может привлечь ненужное внимание Акацуки, — возразил Джирайя. — Поэтому и я сейчас покину деревню Дождя, только ученика заберу. Решение за тобой.

Джирайя развернулся и пошел по причалу за Наруто, оставив Ханзо размышлять над очевидным выбором.

01 ноября 77 года. Госпиталь, Коноха, страна Огня.

В себя прихожу уже в палате. Глубокий вечер.

Система с раствором, бинты, гипс, фиксирующий корсет, и удивительная пустота в голове. Доигрался хер на скрипке, что скрипку отобрали, и придется теперь лежать на больничной койке. Все сделал правильно, нельзя было бросать детей, но и нельзя было бросаться в бой, потеряв голову. Теперь меня ожидает только скука госпиталя.

И тут, словно возражая моим мыслям о скуке, в палату врывается Карин, сверкая красными глазами.

— О, семпай, вы пострадали! — вопит она. — Но я спасу вас! Вы должны укусить меня!

С этими словами она рвет на себе блузку, обнажая девичью грудь с набухшими розовыми сосками.

Глава 8

01 ноября 77 года. Госпиталь, Коноха, страна Огня

Заглянувший на крик в палату товарищ Кабуто сверкает очками, бормочет, что не будет нам мешать, и скрывается. Карин все еще стоит нараспашку, а я смутно ощущаю себя педофилом. Не дождавшись реакции, она начинает надвигаться, тыча соском, а я, не в силах отодвинуться, спрашиваю.

— К чему все это, Карин?

— О, семпай, моя чакра — целебна, и если вы укусите меня, то сразу излечитесь! Только кусайте, как следует, чтобы кровь пошла! — стонет красноволосая с самым томным видом.

Ну вот, еще и с садо-мазо оттенком. Вот уж нахрен.

— Так, Карин, вызови сюда врачей и застегнись, — говорю строгим голосом.

— Семпай меня не любит! — тут же воет она сиреной, и кажется, даже пускает слезу.

Вот по хорошему, надо бы ее сейчас успокоить и объяснить, что все в порядке, но ее чакра мне ничем не поможет, так как просто рассеется в пространстве. Надо бы, но что-то никакого желания это делать нет. И желания кусать эту недозрелую сиську тоже.

Вообще ничего не хочется, в мозгах и теле только опустошение.

Хвала магистрам, почти сразу приходит Шизуне и читает краткую лекцию на тему того, как нельзя лечить мою тушку. Затем она делает еще более благое дело и прогоняет эту надоеду Карин, которая все-таки запахивает одежду, но продолжает уверять, что ради любимого семпая так сконцентрирует чакру, мол, даже биджу позавидует, надо всего лишь вот укусить, как следует в правильном месте.

— Что тут такое происходит? — спрашиваю у Шизуне на всякий случай.

— Она и вправду хотела тебе помочь, — улыбается та в ответ. — Тут выяснилось, что она не только сенсор, но еще и может лечить своей чакрой, при непосредственном и очень тесном физическом контакте. Например, при укусах. Лечебная чакра передается вместе с кровью, правда тебе это не помогло бы. Да и Цунаде-сама уже занималась тобой.

— Ага, понятно, — делаю в ответ глубокомысленное и понимающее лицо.

Вяло думаю об услышанном. Секс считается за непосредственный контакт? Или нужен секс с укусами опять же в садо-мазо стиле? Как вообще такое выяснили?

— Выяснилось это случайно, — продолжает Шизуне, садясь на стульчик рядом. — Но теперь на нее строят планы и медики, и поэтому она постоянно появляется в больнице. Ну а тут паника вокруг тебя и Какаши, весь госпиталь вверх дном, Цунаде-сама появилась, ну и сама понимаешь.

— Понимаю, чего уж там, — вздыхаю в ответ.

В самом деле, чего тут не понять? Спасение любимого семпая — цель номер один. Ну, в принципе, конносферически, будь она лет на пять старше, я бы с ней может и сыграл бы в медсестру и пациента, но сейчас? Там же нет ничего, а я не под воздействием Флёр, чтобы кидаться на такие детские прелести. Интересно, сама Карин вообще воспринимает сексуальный подтекст ситуации или просто из сисек чакра и вправду целительнее?

Ладно, сменим тему, а то меня уже несет куда-то.

— Как там Какаши?

— Жить будет, — поджимает губы Шизуне, — но пока что полежит без сознания. Итачи применил на нем мощное гендзюцу, и Какаши-сан провел в нем несколько дней.

— Они же, ну пару секунд стояли друг напротив друга, не более?

— Такова мощь высшего шарингана, — вздыхает Шизуне. — Не напрягайся, у тебя еще будет время все узнать, после того, как восстановишь силы. Тебе повезло, что Кисаме не хотел тебя убивать. Джирайя-сама прислал краткий отчет о случившемся, чтобы мы смогли понять, что случилось и понять характер повреждений. Так вот, Кисаме не хотел тебя убивать, и ударил слабо, только, чтобы оглушить.

Так, так, это объясняет, как Наруто так быстро сумел прийти на помощь, даже приняв удар.

— Так что спи, набирайся сил, — улыбается Шизуне, — здесь ты в безопасности. Придется, конечно, полежать какое-то время, но самое страшное Цунаде — сама уже вылечила.

Но как выяснилось, самое страшное Цунаде все-таки не вылечила.

Мне почти сразу же приснилась драка и трупы детей, и трупы наемников, которых убил. Странно, наяву не получалось вспомнить, зато во сне такая цветная картинка была, что просто любо-дорого посмотреть. Ну, я и посмотрел, проснулся в конвульсиях, свалился с кровати, потом мне что-то вкололи и все, провал в беспамятство.

02 ноября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

— Таким образом, переговоры с Ханзо Саламандрой прошли успешно, — сказал Третий. — Причины случившегося в Амегакуре примерно проанализированы, но без рассказа Гермионы неполны.

— Не стоит сейчас трогать Гермиону, Хокаге-сама, — ответила засыпающая на ходу Шизуне. — А причины я и так расскажу. Она натолкнулась на одного из Акацуки в момент, когда тот взрывал группу эвакуируемых в убежище детей. По неясным пока причинам, Гермиона потеряла контроль над собой и перестаралась. Физически она придет в норму за три-четыре дня, психологически — не знаю, ей приходится непрерывно давать успокоительные, благо наши лекарства без чакры на нее действуют.

— Плохо, — бросил Третий. — Цунаде?

— Разберемся, раны и переломы я ей вылечила, — пожала плечами Цунаде. — Соберу консилиум, будем думать, что могло привести к такому результату, к неконтролируемому срыву. Сейчас ничего сказать не могу, кроме того, что Какаши точно поправится и через месяц будет снова цел и здоров.

Она посмотрела на Шизуне, которая уже спала, откинувшись на спинку дивана и сказала.

— Акацуки выказали несомненный интерес к Гермионе, у нас где-то утечка информации.

— Не только у нас, — ответил Третий, набивая трубку. — Впрочем, меры принимаются. Ворон.

Присутствовавший на заседании шиноби АНБУ, скромно сидевший в углу кабинета, поднялся и вышел вперед.

— Хай, Хокаге-сама! — поклонился Ворон. — Было установлено, что Орочимару распространил информацию о Гермионе, несомненно, с целью переключить внимание врагов и других деревень на Коноху. Не добившись успеха в уничтожении Деревни, он решил затруднить нам поиски и организовал противодействие. За прошедший месяц мы выявили следующих шпионов: один от Акацуки, двое от Облака, и по одному от Камня, Песка, Тумана и Водопада. Также были косвенно вычислены двое осведомителей Орочимару, и один из распространителей слухов, при дворе Даймё. Все выявленные шпионы получили заранее заготовленную дезинформацию, по варианту два.

— Подробней! — нахмурившись, потребовала Цунаде. — Что, вся утечка — дело рук Орочимару? И что еще за вариант два?

— Хай, Хокаге — сама! — еще раз поклонился Ворон. — Прошу прощения! Итак, второй вариант. Гермиона — ваша троюродная внучка, со стороны Узумаки, по линии Мито, жены Первого. Была обнаружена вами случайно, в стране Горячих Источников, и под вашим руководством, с использованием семейного архива фуин, освоила Хирайшин, и пробудила Мокутон. В отдельных вариациях легенды ее хотел использовать в своих опытах Орочимару, но не получилось.

— Внучка? — удивилась и задумалась Цунаде.

— Архив? — переспросил сидевший до того момента безмолвно Нара Шикаку.

— Изготовлен и размещен в доме Гермионы, приставлена ложная охрана, — ответил Ворон. — Пока что никто не попробовал добраться до архива, но отмечено повышенное внимание к дому. Так как там же проживает личная ученица Хокаге, присутствующая здесь Шизуне-сан, и проживала уважаемая Пятая Хокаге, повышенные меры охраны не должны вызвать подозрений. То, что Пятая Хокаге переехала в резиденцию, позволяет рассчитывать на успешность варианта с архивом. Попыток подготовки похищения не замечено, они ожидаются в течение следующего года.

— Вообще-то большого смысла в том нет, — заметил Шикаку. — Гермиона публично дважды демонстрировала техники, не укладывающиеся ни в фуин, ни в Мокутон, так что легенда, можно сказать, заранее провалена. Жаль, конечно, но события в Амегакуре невозможно было предсказать.

— Что с АНБУ? — спросил Хирузен.

— Без изменений, Третий, — ответил Ворон. — Предположение о наличии предателя в наших рядах не оправдалось.

Хирузен удовлетворенно кивнул и сделал жест трубкой.

— В настоящий момент шпионы разрабатываются, в случае, если они действуют в одиночку, будет произведен захват и перевербовка. Или уничтожение с предварительной отсылкой дезинформации от имени агента, — пояснил Ворон.

— Так вот для чего потребовалась такая длительная миссия! — понимающе кивнула Цунаде.

— Не только поэтому, — отозвался Третий. — По совету Шикаку, мы объединили несколько задач в одной миссии. К сожалению, первоначальный план с командой номер семь провалился, по вине Орочимару, и поэтому я не возражал против перехода Сакуры к тебе, Цунаде. Джирайя теперь займется Наруто, и не только.

— Расскажите подробнее, — предложила Цунаде, — потому что в той версии, что я слышала, речь шла только о союзе с Дождем против Камня.

Третий и Шикаку переглянулись, Хирузен выпустил колечко дыма, как будто подавая сигнал.

— Отправка группы Джирайи на миссию в Амегакуре, с неспешным продвижением пешком и длительными тренировками, решала сразу несколько задач, как уже сказал Сандайме, — заговорил Шикаку. — Устранение Гермионы и Наруто из Конохи, их обучение в дороге плюс ловля шпионов в их отсутствие. С точки зрения стратегии, наиболее важный элемент — тренировка полетов Гермионы, с последующим созданием приспособлений, позволяющих летать любому шиноби. В сочетании с порталами, если мы успеем отработать тактику и взаимодействие летающих отрядов, преимущество Конохи будет абсолютным. Также, как и предполагалось, Узумаки Наруто и Гермиона вполне сдружились за время миссии, и это тоже задел на будущее.

— Зная Наруто, можно предположить, что он не оставил выбора, начав дружбу в одностороннем порядке, — хмыкнула Цунаде. — Он даже со мной ухитрился подружиться, и теперь постоянно зовет, то есть звал, пока был в Конохе, бабулей Цунаде.

— Ну, меня он называл "Старик Третий", так что представляю, — улыбнулся в ответ Хирузен. — Он заслонил собой Гермиону, и это просто превосходно, если не касаться тактических ошибок, приведших к необходимости такого заслона. Когда вернется Джирайя, мы обсудим вопрос Наруто подробнее, Цунаде, не надо задавать ненужных вопросов. Сейчас, пока у Наруто есть мотивация, его необходимо учить и необходимо показать окружающий мир. Джирайя вполне справится и с тем, и с другим, и защитит Наруто, если потребуется.

— Сколько он планирует путешествовать? — спросила Цунаде. — Не получится так, что он будет еще где-то скакать по дорогам, подглядывая за девушками, а у нас тут уже война начнется?

— Блокнот связи у Джирайи есть, — ответил Третий, — да и он сам нам больше пишет, чем мы ему. Один его отчет о бое в Амегакуре — просто кладезь информации об Акацуки! Это уже не говоря о тех свитках, что обещал прислать Ханзо.

— Опять, можно подробнее? — вздохнула Цунаде. — Хотя нет, давайте вкратце.

— Очевидно, что Акацуки действуют сработанными двойками, — ответил Шикаку. — Это подтверждает слухи о том, что они планируют собрать всех биджу. Ведь против одинокого джинчурики это очень эффективная тактика, с учетом того, что верхушка Акацуки шиноби S-ранга. Бой, который навязали команде Джирайи, проходил по заданному сценарию. Голой импровизацией такого не добиться, они явно готовились и разрабатывали различные тактики захвата джинчурики, и противодействия другим шиноби S-ранга. Конечно, все учесть нельзя, но Акацуки были близки к победе и захвату Гермионы и Наруто. То, что Акацуки не стали продолжать битву, означает, что на данном этапе они лишь прощупывали военную мощь деревни Дождя, их возможности, и особенно то, на что способен их лидер, знаменитый Ханзо Саламандра.

— Конечно! Еще бы! Ханзо, как выяснилось, до сих пор в отличной форме! — фыркнула Цунаде.

— Я не знаю плана Акацуки, но они не могли не учесть этот фактор, — покачал головой Шикаку, — и если бы не появление команды Джирайи, неизвестно, как бы оно там все обернулось. Может они уничтожили бы Ханзо, а может просто схватились бы и, убив сколько-то шиноби Дождя просто ушли, собрав информацию. Также можно сделать предположение, что они собираются захватить Амегакуре и обосноваться там, после того, как их заставили покинуть Туман. Точнее говоря, они не стали там, в Тумане, вступать в открытый конфликт, по какой-то неизвестной нам причине. Акацуки успешно прикидываются наемниками, но совокупность фактов говорит о том, что им нужна Деревня. Под скрытым контролем или открытым, неважно, но нужна. Зачем? Именно на этот вопрос нам еще предстоит ответить, но могу предположить, что планируемый захват всех биджу тоже имеет отношение к этой задаче.

— Ничего, теперь мы узнаем о них больше, — улыбнулся Третий. — Соглашение с Ханзо достигнуто, будем обманывать Акацуки и наблюдать, посмотрим, что они умеют. Джирайя неплохо описал четверых Акацуки, с которыми вчера столкнулся, еще до этого были двое на острове Орочимару, так что есть с чем работать. Плохо то, что кто-то, скорее всего Орочимару, старательно сталкивает лбами нас и Акацуки. Драка в Амегакуре фактически перевела все в состояние открытой войны, такие нападения не прощают.

Выпустив клуб дыма, Хирузен добавил со вздохом.

— Во всяком случае, не прощают на уровне деревень. Что делать с преступниками и нукенинами, даже собравшимися в организацию? Не знаю.

— Остановить распространение информации, так понимаю, невозможно? — уточнила Цунаде.

— Той, что предоставил Орочимару — нет, — вмешался Шикаку. — Та информация, что идет от нас, строго дозирована и отличается в версиях. Также порекомендовал бы периодически давать миссии Гермионе за пределами страны Огня и под хорошей охраной. Контролируемая утечка информации и наблюдение позволят нам в течение года или полутора зачистить Коноху от значимых шпионов. Если кто и останется, то мелкие агенты, на ничего не значащих должностях. Тем самым мы поразим одним кунаем две мишени. Наладим каналы передачи дезинформации и избавимся от угрозы скрытого саботажа и диверсий в тылу.

— Как бы мы не надували щеки и не строили умные планы, у нас все-таки изрядные потери в численности шиноби. Особенно у специальных отрядов, АНБУ и Корня, хотя стоило бы их слить вместе, — заметила Цунаде.

— Мы это уже обсуждали, Годайме, — спокойно сказал Хирузен.

— Да, Сандайме, обсуждали, и пока что я дала разрешение вам действовать, — ладонь Цунаде остановилась в миллиметре от столешницы.

Пятая посмотрела на спящую Шизуне и не стала бить по столу, вместо того заговорила зло.

— Но стоит Корню оступиться или провалить хоть одну операцию, и я упраздню его! Можете сколько угодно твердить о целесообразности, но мое мнение, учитель, вы слышали!

Хирузен молча кивнул.

— Предлагается следующий вариант, — продолжил Шикаку. — На миссиях Гермиону будет сопровождать Хатаке Какаши, все равно его команда фактически перестала существовать. При этом они вдвоем будут играть роль усиления той команды, которой будет поручена миссия. То есть не самому Какаши и не Гермионе, а другой команде, которая получит миссию в обычном порядке. Это позволит нам проводить дополнительные манипуляции с информацией, засекречивание, утечки, проверки и перепроверки, и станет одним из элементов зачистки Конохи. Попутно, если я правильно понимаю смысл назначения Какаши наставником одной из команд

— Все сложнее, но это тема для отдельного разговора, — ответил Хирузен.

— Так, давайте не будем планировать за Гермиону, — заметила Цунаде, садясь обратно за стол. — Захочет ходить на миссии, пусть ходит, нет, так нет. Не говоря уже о том, что она сейчас в госпитале и не совсем здорова. Поэтому вернемся к Амегакуре и Ханзо. Кстати, Ворон, можешь быть свободен.

— Хай, Хокаге-сама! — поклонился Ворон.

После чего шиноби в маске исчез, переместившись за пределы кабинета.

— Наблюдение за Акацуки? — недоверчиво спросила Цунаде. — Мы ничего не будем предпринимать?

— Почему же? — удивился Третий. — Изучим, понаблюдаем, а потом одним или несколькими ударами уничтожим верхушку. Просто при малейшем намеке на участие в этом вопросе Конохи, Акацуки свернут операцию и исчезнут. Здесь же и сейчас у нас есть шанс прищемить их и наладить отношения с Дождем. При всей растущей мощи Конохи не стоит пренебрегать ни малейшей возможностью сократить потери в будущей войне, и союз с Амегакуре — одна из таких возможностей. С Ханзо договорились, он будет делать вид, что страшно недоволен вмешательством команды Джирайи в войну, в общем, шансы обмануть Акацуки есть и весьма неплохие.

— Понятно, — кивнула Цунаде. — То есть все по Плану?

— Не все, — вздохнул Третий, — Акацуки в деревне Дождя не предусматривались. Мелочь, казалось бы, а План чуть не рассыпался. Но в целом движемся, движемся, со скрипом, проскальзыванием, но движемся.

— Хорошо, учитель, полагаюсь и дальше на вас в этом вопросе. Шикаку-сан.

— Годайме, — поклонился глава клана Нара.

Третий и Шикаку вышли, а Цунаде села работать с бумагами. Бюрократический поток продолжал захлестывать новоявленную Пятую Хокаге, и Цунаде все чаще выходила из себя. Что-то надо было делать с бумагами, но что? Все на Шизуне не переложишь, и без того вон, заснула на диване, прямо в присутствии высокого начальства.

Представив шквал извинений, Цунаде хмыкнула и продолжила работу.

— Ой, — Шизуне вскочила с дивана. — Ой! Прошу прощения, Цунаде-сама

— Стоп! — Пятая подняла руку. — Стоп! Тишина.

Покрасневшая от стыда Шизуне замолчала.

— Ты устала и уснула, да это не по этикету, но никто тебя не осуждает, — сказала Цунаде. — Так что не надо извинений, просто возвращайся к работе.

— Да, Цунаде-сама!

— Кстати, а почему ты не выспалась?

— Всю ночь дежурила возле Гермионы, — виноватым тоном ответила Шизуне. — Она упала с кровати и потом ее мучили кошмары, и я... я переживала за нее.

— Тогда иди в госпиталь и поговори с ней, — просто сказала Цунаде. — Выскажи все, тебе будет легче, и Гермионе будет приятно это услышать.

— Да?

— Орочимару совершил всего одну ошибку, — грустно улыбается Цунаде, — атаковал тебя, после чего Гермиона как взбесилась, сняла барьер и самого Орочимару чуть не убила. Так что да, поверь мне, ей будет приятно услышать, что ты за нее волновалась.

Шизуне поклонилась и сорвалась с места.

— Мне бы кто в ее возрасте так подсказывал, — проворчала Цунаде в хлопнувшую дверь и вернулась к бумагам.

02 ноября 77 года. Госпиталь, Коноха, страна Огня.

Приходит Шизуне и садится рядом. Берет за руку и после долгой паузы произносит.

— Ты знаешь, — и снова пауза.

Шизуне мнется, как будто не в силах произнести или подобрать слова. Смотрю на нее, во мне несколько литров успокоительных, мысли текут плавно и меееееееедленно, но все равно в присутствии Шизуне хорошо. Спокойно. Уютно. Правильно.

— После событий на экзамене, — произносит Шизуне, облизав губы, — когда ты спасла Третьего, меня, всех, кто был на крыше.

И снова замолкает. Помочь?

— Я испугалась за тебя, — произношу с предельной откровенностью, в принципе мне все равно, волнения нет, я ж под лекарствами. — У меня плохо с головой в этом плане, а эмоции добавляют силы магии.

— Ты испугалась, — Шизуне опять облизывает губы. — И я испугалась. Не тогда, на экзамене, а вчера, когда тебя увидела. Ночью, когда тебе снились кошмары. Сегодня.

Она кусает губы и нервно сплетает пальцы. Неужели никогда не видела поехавших крышей? Не верю.

— Я, — Шизуне собирается с духом и заканчивает предложение, — очень привязалась к тебе, Гермиона.

После совершения признания дело идет легче, Шизуне говорит, уже не прерываясь на мучительные паузы.

— Привязалась, как к младшей сестре, ты знаешь, у меня была сестренка, она погибла во время нападения Лиса на Коноху тринадцать лет назад, и тогда я отправилась искать Цунаде-сама, чтобы лечить и спасать, чтобы никто больше не погибал зря. И когда тебя притащили в госпиталь, а ты начала вырываться и кричать, что там дети гибнут

Э? Не помню такого, хоть убейте!

— Это было очень больно. Смотреть и слышать, и думать, что тебя там могли убить!

Она внезапно и стремительно меня обнимает и плачет в плечо, сотрясаясь всем телом. Аккуратно глажу ее по спине и пытаюсь успокоить, хотя это и тяжело, когда ты сам неестественно спокоен от лекарств.

— Поплачь, так легче. Я жива, ты жива, Коноха жива, чего еще?

Шизуне выпрямляется, утирает слезы и робко улыбается.

— Ну вот, а то устроила тут потоп в деревне Дождя! — улыбаюсь ей в ответ.

Глава 9

Ноябрь 77 года. Коноха, страна Огня.

Собранная медкомиссия внимательно изучила все, даже воспоминания о случившемся в Амегакуре, которые сцедил в "аквариум" в один из дней просветления. Вердикт оказался немного неожиданным. Медикаментозный разгон мозга и восприятия, сложившись с сильными эмоциями, дал наблюдавшийся эффект "без тормозов". Никаких ограничений на магию и скорость, как будто из организма удалили предохранители. В результате тело калечило само себя, не понимая этого. Мозги спасло только то, что в тот момент особо не думал, была бы нагрузка — вообще сгорел бы нахрен.

Но и без этого хватает побочных эффектов.

В сущности, ноябрь проходит в лекарственном угаре, пока мне восстанавливают выбитые "пробки".

Декабрь 77 года. Коноха, страна Огня.

Медленно, но верно возвращаюсь к нормальной жизни. Конечно, никто не мог такого предвидеть, да и весь октябрь все шло нормально, и, в конце концов, не бросать же было там детей? Сознательно учусь сдерживаться, чтобы при виде сцен, подобных тому, что случилось в Амегакуре, не терять головы. Получается откровенно плохо, мозг "проваливается", и выплывает безликое нечто, готовое убить всех вокруг за слезинку ребенка.

Положение опять спасает Шизуне.

Берет за руку, обнимает, шепчет, успокаивает в трудную минуту. Дело сдерживания трогается с места, постепенно набирая обороты. Понятно, что никаких гарантий от "провала" в трудную минуту нет, и не будет, но учусь. Сдержаться, переплавить эмоции в магию, и еще раз сдержаться, и потом еще сдержаться, не дать себе потерять голову, действовать сквозь эмоции и гнев, чтобы они служили подспорьем в деле.

Пожалуй, это самая тяжелая и самая нужная из тех тренировок, что проходил в мире шиноби.

Еще спасает работа.

Механические действия: взял, зарядил батарейку, взял, сделал еще одну портальную пару ключей. Бездумно, на автомате, без эмоций и без палочки, благо все артефакты всегда делал руками. Привычная, рутинная работа, то, что нужно перегревшейся от эмоций голове. Механистичность внезапно оказывается благом, когда дело доходит до системы управления леталками. Просто копирую аналог с метел, не заморачиваясь мыслями, что и как.

На Новый год Шизуне получает подарок: первый рабочий образец бездонного подсумка, дополнительно укрепленный и усиленный ребрами жесткости. Сидим под искусственной елкой, засунув руки в подсумок, учу Шизуне находить на ощупь нужные предметы. Она очень довольна, планирует таскать там целую аптеку. Шизуне смеется, обнимает и говорит, что таких подарков ей еще не делали.

Однажды я соберусь с духом и вернусь к тому разговору, что состоялся в больнице два месяца назад.

Собственно, уже пробовал, еще при первых опытах с чакропроводящей древесиной, но все же удержаться от повторения было невозможно. Надежда умирает последней, так сказать, и поэтому сделал себе несколько палочек, разной толщины и длины. Увы, увы, холостые прогоны — подача энергии через палочки без сердцевины — показали, что структура дерева портится. Максимум три-четыре заклинания, с возрастающим риском рикошета заклинания, или еще чего похуже. Что же будет палочке с резонирующей сердцевиной, где мощность потока еще возрастает? Ясно что — она сломается в момент заклинания у меня в руках, и повторять подвиг Рона, год на больничной койке, мне что-то совершенно не хочется.

Пожимаю плечами и оставляю мысль обзавестись другой палочкой, из местных материалов.

Январь 77 года. Коноха, страна Огня.

После первой декады января, Цунаде объявляет, что лечение официально завершено. Тренировки по сдерживанию еще будут, в самостоятельной форме, но остальное вроде как вылечено. Главное теперь в ускорении сдерживать ускоренные эмоции, не давая им себя захлестнуть, взять верх.

На это направлены все тренировки по сдерживанию, и результат есть.

Выплески гнева, попытки "провала" с впадением в буйство теперь не сразу берут верх, успеваю сдержаться, остановиться, подумать о том, что от моей злости никому легче не станет. Во взвинчено — эмоциональном состоянии лучше удаются магические выбросы, но оно того не стоит.

Эх, как там моя палочка поживает? Надеюсь, Итачи не делает с ее помощью ничего непотребного?

13 января 78 года. Коноха, страна Огня.

— Вот поэтому он и называется Старый Новый Год, — заканчиваю рассказ.

— Какая интересная традиция, — с небольшим восхищением говорит Шизуне. — И тоже надо запускать фейерверки и ходить вокруг елки?

— Ну, — чешу в затылке, — это уже на личное усмотрение каждого. Детям нравится, да. Может, устроим такое в Конохе? Елку поставим перед резиденцией Хокаге, разукрасим, снег пустим? Я, скажем, буду Дед Мороз, а ты — Снегурочка!

— Главное детей снегом не напугать, а то они его с самого рождения не видели, — хихикает Шизуне. — Точно! Тебе надо съездить в страну Снега! Вот уж где много снега, льда и ледников!

Зажмуриваю левый глаз, припоминая уроки географии. Точно, к югу от Конохи через море, можно сказать местная Антарктида или южный полюс — страна Снега. В роли северного — страна Железа с самураями.

— Съездить? Думаешь?

— Да-да, — кивает Шизуне, — как раз скоро будет миссия туда.

— Миссия?

— Можешь поверить мне на слово, там не будет Акацуки, — серьезно заявляет Шизуне.

А зря, кстати. Отобрал бы палочку, набил морду Дейдаре, в общем, приятно провел бы время.

— Снимешься в кино, при желании, — продолжает Шизуне. — Принцесса Фуун, слышала о такой?

— Да, было дело, — киваю.

Еще бы, кто не слышал о самой знаменитой серии фильмов, кружащей головы мальчишкам и девчонкам во всех Элементных странах? Но с учетом того, что на Новый Год ходили с Шизуне на первый фильм серии, ее вопрос выглядит неуместно и весело.

— Понимаю твои опасения, — неожиданно вздыхает Шизуне, — но, согласись, невозможно же всю жизнь сидеть в Конохе и бояться выйти за стену? То есть, я не против, чтобы ты никуда не уезжала, но сейчас тебе это действительно нужно. Да, да, считай это моей рекомендацией, как старшей сестры и лечащего врача.

Не говоря уже о том, что стены Конохи — не панацея, как показал экзамен на чунина. Взглянуть страху в глаза и сходить на миссию? Проверить свои навыки сдерживания и, если повезет, еще проветрить голову? Несолидно, конечно, кричать: "Кино? Принцесса? Хочу!", но что-то и в этом есть.

— Можно будет узнать детали миссии?

— Конечно, вскоре приедет заказчик, будет встреча, — кивает Шизуне. — Обязательно возьму тебя с собой, послушаешь и решишь, но мой тебе совет — съезди, будет весело.

Внезапно в голову приходит еще один аргумент. Ведь потом можно показать Шизуне кино о том, как снимали кино. И вообще, это повод снова взяться за домашний "три-дэ голопроектор".

— Раз ты советуешь — съезжу! — принимаю решение.

14 января 78 года. Коноха, страна Огня.

Конечно, всегда можно показать фильм о фильме в уже имеющемся "аквариуме". Но это ж резиденция Хокаге. Никакой интимной обстановки, никаких удобств и никаких гарантий, что на тебя не пялится невидимый охранник, даже в туалете. Особенно в туалете, все-таки канализация — стратегический объект.

Хочется же, как раз интимной домашней обстановки, чтобы только я и Шизуне, вот.

Поэтому сижу в лаборатории и вспоминаю, на чем остановился в прошлый раз с проектором. Воспоминания не радуют, ведь уперся в классическую проблему ХЕЗКЭС, то есть "хрен знает, как это сделать". Оно, конечно, в теории красиво, почти как в фантастических фильмах: поставил Омут, сцедил воспоминание, а он трехмерную картинку прямо в воздухе рисует. Но на практике ХЕЗКЭС, попытка решения которого привела к "аквариуму".

Конечно, домашний кинотеатр теперь, когда Цунаде переехала в резиденцию Хокаге, вдвойне нужней, но все равно непонятно как. Единственное, хоть чуть-чуть похожее во втором приближении из наработок магов — движущиеся фотографии и метка Волдеморта, но меня не посвящали в секреты не первого, ни второго.

Плохо, когда нет готовых наработок.

Вот с леталками все прошло относительно гладко, как раз в силу того, что применил наработки магов. Точнее говоря, система управления, подобная метлам, только с поправкой на реалии шиноби. В метле все дело в волшебных прутиках, которые берут на себя рулевую функцию и зачаровываются отдельно, но для шиноби метлы неприемлемы. Психологический момент, техники-то на метлах можно делать, но вот ноги свисают и вообще, сидя — совершенно небоевая позиция, с точки зрения ниндзя.

Поэтому реализована идея с управлением ногами, чтобы руки у шиноби были свободны, да и сам он мог стоять в полный рост. Форма леталки — полукруг, с двумя квадратами для установки ног. Шиноби отклоняет тело и леталка соответственно реагирует, вплоть до возможности сделать мертвую петлю или другие фигуры высшего пилотажа. Сам ниндзя спокойно стоит, приклеенный к дереву, все равно чакра не взаимодействует с заклинанием в полетном артефакте. По центру ставится батарейка-кругляш, ее хватает примерно на час интенсивного полета, по результатам испытаний. Зажим к батарейке — самая хрупкая часть леталки, и были уже прецеденты потери управления, хорошо хоть шиноби обучены падать с любых высот в любое место.

Еще, конечно, остается проблема уклонения в бою.

Повороты туловища, приседания, наклоны, которые совершает шиноби, чтобы уклониться от вражеских техник, одновременно являются сигналами для системы управления леталки, на тот или иной маневр. Хочешь уклониться от куная, а леталка делает "бочку", условно говоря. Правда, опять же по результатам испытаний, меня заверили, что это не страшно.

Мол, отработают тактику, разработают приемы, и будет все нормально.

Также, насколько понял, собираются завести два взвода воздушных сил, плюс провести краткие курсы для джонинов, а потом и чунинов, чтобы все умели пользоваться такой классной штукой. Со временем, надо полагать, включат в курс Академии, и будут юные генины осваивать леталки на уроках полетов.

Внезапно понимаю, что уже полчаса сижу и тупо перебираю воспоминания о создании леталок.

Нет, так дело не пойдет. Не хочет мозг работать, что ж, займусь ежедневной рутиной, там думать не нужно.

16 января 78 года. Коноха, страна Огня

— О, Гермиона-семпай! — разносится по улице крик.

Вот такая она Карин, непосредственная и громкая, очень Наруто напоминает. Даже мысль мелькает о том, что это характерный признак клана Узумаки, да. На интенсивность криков сильно влияет еще то, что в ноябре и декабре ее просто не подпускали ко мне. Все время лечения круг общения не превышал пяти человек, в основном замыкаясь на Цунаде и Шизуне, особенно Шизуне.

Машинально перебираю в руках четки, с шариками из чакропроводящего дерева. Началось все с ожерелья, а потом просто пристрастился. Отлично успокаивает и концентрирует мысли, позволяет отстраниться от ситуации. Как вот сейчас, Карин набегает, а у меня вместо привычного раздражения мысли об изменившемся отношении к девчонке. Да, люблю детей, но слишком шумные, бесцеремонные, назойливые, энергичные, лезущие в личное пространство дети раздражают до невероятия.

Наруто тот же, хорошо, что он большую часть времени в походе тренировками занят был.

Смешно и печально, когда осознаешь такие вот моменты собственной двойственности, которых раньше не замечал. Правда, после событий в Аме, после лечения, после мыслей о том разговоре с Шизуне, внезапно приходит понимание, смешанное с состраданием. Привязалась, понимаешь, Карин ко мне, хочет помочь и не может, и видеться не дают, и вообще непонятно что происходит.

Страдание и непонимание, смешанное с невозможностью отыскать меня по чакре.

Карин видит и чувствует любую чакру, сквозь стены и препятствия, и сейчас ее натаскивают как сенсора — медика, способного разыскать любого раненого и тут же его вылечить, дав себя укусить. И не только раненых, по чакре она кого угодно может разыскать, если видела до этого вживую или есть образец чакры.

Кого угодно, но только не меня, такая вот насмешка судьбы.

Отсюда и преувеличенная радость при виде меня, крики, вопли, обнимашки и прочие атрибуты состояния "Восторженная Карин прыгает вокруг любимого семпая". И самое смешное, что с приходом понимания уходит раздражение. Да, прыгает, да, радуется, имеет право.

В конце концов, собрата по клану, то есть Наруто, ей и так и не подарили, и вряд ли подарят в ближайшее время. У Наруто с Джирайей тур-поездка по окрестным странам, во имя тренировок и поисков Саске. Блуждают туда и сюда, аки мобильный комплекс, проводят разведку, смотрят мир и попутно избегают внимания Акацуки. Зачем-то этим плащеносцам нужны все биджу, так объяснила Шизуне, в общем, Наруто попадает в категорию риска. Попутно, в ходе путешествия, Джирайя, будем думать, задумчиво исследует онсены разных стран, и Наруто научит всякому-разному еще и в половой сфере.

Мысль о Наруто, по возвращении бегущем подглядывать за Сакурой, неизменно вызывает улыбку.

Тут ведь дело в чем. Сакура, как прилежная ученица и отличница, начинает перенимать черты Цунаде.

Так что еще годик, и легко можно вообразить картину двойного удара. Цунаде бьет Джирайю, а Сакура — Наруто. Обе голые сидят в онсене, и тут через забор заглядывают Наруто и Джирайя, синхронно, стоя на жабах. Ах да, и еще надо полагать, Сакура отрастит такую же грудь, как у наставницы, и тогда посещение онсена в их компании станет вдвое круче.

Ну а Наруто так вообще с ума сойдет от такого зрелища.

— Гермиона-семпай, меня послала за вами Шизуне-сенсей! — подбежав, заявляет Карин.

При этом она преувеличенно бурно и тяжело дышит, якобы запыхалась. То, что начавшая расти грудь почти первого размера, при этом натягивает ткань, как бы и не при чем. А может и вправду не при чем, просто у меня некоторая фиксация и легкая паранойя, скажем прямо. Поговорить с ней откровенно о пестиках и бабочках? Объяснить, что она ведет себя, эээ, чрезмерно? Или подождать совершеннолетия?

Или просто ничего не делать, так легче всего и приятнее.

— А мы отправимся туда быстро или пешком пойдем? — чуть наклонив голову, спрашивает Карин.

При этом ее восхищают оба способа. И телепорт, и прогулка, так как в первом случае будет телесный контакт — то есть она обхватит меня тесно-тесно, а во втором — можно идти и общаться, хорошо хоть выкрики "семпай, лизните мое мороженое!" удалось прекратить. Вот да, это ее поведение "на грани", то ли дразнится, то ли просто детская непосредственность, никак не пойму.

— Смотря куда и по какому вопросу, — нейтральным голосом.

— Шизуне-сенсей сказала идти в резиденцию Хокаге, а по какому вопросу — не знаю.

Ага, понятно. Резиденция Хокаге — это миссия, та самая встреча с заказчиком, о которой говорили на днях. Вообще, для таких вот встреч, заказов, оформления миссий и прочей бюрократии, рядом с резиденцией есть отдельное здание. Миссионерская, такое вот однажды пришло в голову шуточное название, потому что там выдают миссии. Но важные Конохе заказчики получают приглашение в резиденцию, иногда даже удостаиваются беседы с самим Хокаге.

Чем может быть важен для Конохи новый фильм? Пиар и пропаганда? Уже интересно.

— Семпай?

Да, не время впадать в задумчивость. Быстро касаюсь плеча Карин и телепортируюсь.

— Это нечестно, Гермиона-семпай! — надувает она губки. — Я

— Беги, Карин, задание ты выполнила, молодец, — с нажимом в голосе.

— Семпай похвалила меня! — доносится удаляющийся крик.

Все-таки, если бы она реагировала не так шумно и непосредственно, то могла бы больше со мной общаться.

Но раз не догадывается, то и я промолчу, и вообще Шизуне ждет.

Как выясняется, ждет не только Шизуне.

Встреча проходит в большом круглом зале на втором этаже, почти пустом, с гулким эхом и почему-то пыльными окнами. Даже прямо хочется пальцем по стеклу провести, убедиться, что не глюки. В зале, помимо Шизуне, сосредоточенной и деловой, также присутствуют Хатаке Какаши, вполне здоровый и подвижный, Майто Гай, ну этот вообще всегда подвижный, и пожилой долговязый мужчина, в деловом костюме.

После обмена приветствиями и знакомства друг с другом, узнаю, что пожилой мужичок — представитель актрисы Фудзикадзе Юки, играющей принцессу Фуун в серии одноименных фильмов. Забавно, вроде и афиши видел, и с Шизуне ходили на первый фильм серии, "Семь цветов чакры", на Новый Год, а все равно казалось, что принцесса Фуюн, не знаю уж почему. Казалось, пока Асабасан Сандаю, как зовут мужичка, не озвучил правильный вариант. Насколько понимаю, этот Сандаю, для актрисы гибрид няньки, менеджера и охранника.

Хоть и в возрасте, но жилистый, сухопарый и выносливый, и искренне переживающий за подопечную.

— Нам предстоят съемки нового фильма, на этот раз в стране Снега, и поэтому я решил нанять шиноби в охрану, благо мы приехали в Коноху на съемки, — объясняет Сандаю, помахивая правой рукой. — Наш режиссер решил, что архитектура Конохи идеальна для съемок сцены погони и захвата принцессы, и как раз сейчас идут съемки. В Конохе нам хватит обычной охраны, а вот за пределами страны Огня потребуются шиноби.

— Пятая Хокаге, — официальным тоном говорит Шизуне, — рассмотрела вашу просьбу и выделила вам шиноби. Это джонин Майто Гай и его команда, и Хатаке Какаши, Копирующий ниндзя.

— О, я слышал о вас! — с энтузиазмом восклицает Сандаю. — И в стране Снега вы бывали, не так ли?

— Да, но это было давно, — спокойно отвечает Какаши.

Обмениваемся с Шизуне взглядами и легкими кивками.

— Также с вами отправится Грейнджер Гермиона, — жест в мою сторону, — которая будет отвечать непосредственно за Фудзикадзе Юки.

— Простите? — переспрашивает Сандаю.

— Гермиона будет находиться непосредственно рядом с Юки, и в случае опасности перемещать ее в сторону от этой самой опасности, — поясняет Шизуне.

— А, телохранительница, — понимающе кивает дядька. — Очень хорошо, очень хорошо.

Логично, да, все равно мне в драку не лезть.

Актриса и сама молода, так что буду типа спутницы при ней, без вызова подозрений. Или с вызовом? Да хрен с ним, понятно, что моя роль — телепорты. Чуть что, Юки за руку и тикать, пока Какаши и Гай с командой люляют противника. Чакры у актрисы нет, так что фокус с невидимостью должен работать. Ну и аварийный портал в подсумке, и уж проблема разрядившихся батареек мне точно не грозит.

В общем, если не выкидывать коленца по собственной дурости, то все будет в порядке.

Асабасан Сандаю, сообщив, где разместилась съемочная группа и сама Юки, покидает резиденцию.

Миссия по охране актрисы начнется завтра, с утра, а пока что нас ожидает продолжение банкета. Поэтому в зале появляется неизвестный мне удивительно бледный для солнечной Конохи шиноби и начинается самое веселье. Бледный оказывается одним из загадочных и таинственных аналитиков, о которых столько слышал, но никогда не видел. Пусть и в ранге генина к тридцати годам, но ценят их не за мощь боевых техник. Да и снять хитайате, хрен от горожанина отличишь, разве что по загару, точнее его отсутствию.

Попросив называть его Ичиро, бледный раскладывает бумаги на пыльном столике и переходит к делу.

— Актриса Фудзикадзе Юки, возраст девятнадцать или двадцать лет, известна своим исполнением роли принцессы Фуун в серии фильмов, была вывезена из Страны Снега присутствующим здесь Хатаке Какаши десять лет назад, после дворцового переворота, осуществленного братом тогдашнего Даймё. Казахана Дото, осуществивший переворот

Фотография толстого дядьки, мирного вида, в пышных одеждах и с вычурной шапкой на голове.

— убил своего брата, Казахана Соусетсу, Даймё страны Снега.

Еще фотография. Высокий мужик в очках, этакий ученый-ботаник, но никак не правитель.

— Настоящее имя Фудзикадзе Юки — Казахана Коюки, она дочь убитого Соусетсу и племянница правящего и поныне Дото. Все эти десять лет Казахана Дото разыскивал племянницу, желая заполучить некий ключ, предположительно от сокровищницы страны Снега. Предполагаемая форма — неправильный шестигранный кристалл, находится у Фудзикадзе Юки, проверка не проводилась, чтобы не насторожить объект. Неудача в поисках предположительно связана с тем, что Юки первые несколько лет после того, как покинула Страну Снега, не показывалась на людях и жила затворницей в одном из незначительных селений на севере Страны Огня. За это время внешность и характер ее изменились, а Казахана Дото предположительно уверился, что племянница уехала далеко и не покажется больше на людях. Все это лишь предположения, факт здесь только один — Дото до сих пор ищет кристалл, который носит Юки.

Еще одна фотография, самой Юки.

Вполне себе миловидная японочка, на мой взгляд. Черные волосы, кимоно с аппликациями, руки — ноги, все как у людей, за исключением взгляда. Взгляд какой-то мутно-усталый, и можно было бы подумать, что это следствие многочасовой фотосессии, ан нет. Фотография сделана на днях, скрытно, когда Юки Фудзикадзе об этом не подозревала, так говорит Ичиро. На афишах с рекламой фильмов "Радужного цикла" у актрисы, естественно, взгляд принцессы Фуун. Сильной, уверенной, оптимистично смотрящей в будущее искательницы радужной чакры.

Ну что ж, будем считать это несовпадением образа и актера, и запишем плюсик к мастерству Юки-Коюки.

— Так она настоящая принцесса, играющая принцессу в фильмах? — Гай восхищен и растроган. — Вот это настоящая сила Юности!

— В силу географического положения — Страна Снега — в настоящее время приобретает очень большое значение, — продолжает Ичиро. — Установлено, что наниматель шиноби Конохи, Асабасан Сандаю, является одним из лидеров Сопротивления в стране Снега. Сопротивление выступает против Казахана Дото, но победить его не может, в силу ряда причин. Даже несмотря на то, что Страна Снега фактически не имеет своей скрытой Деревни.

— Разве мы можем вмешиваться в гражданскую войну? — тоскливо спрашивает Какаши.

— Вы будете выполнять миссию, то есть охранять актрису Юки Фудзикадзе, — тут же отвечает этот бледный товарищ.

Все равно, даже с маскировкой под горожанина, как-то бледновато он выглядит для вечно солнечной Конохи. Сидит в подземельях на бумажной работе? Или он с самого выпуска из Академии и до нынешних тридцати сидел на аналитической работе, не ходя на боевые задания? Или такое невозможно и все должны проходить практику в поле? Хммм, как-то я раньше не задумывался над всеми этими вопросами, надо будет спросить при случае. Понятно, что крутятся шестеренки шинобской машины и крутятся, а уж кто там, на чем специализируется — какая мне разница? Ясно, что кто-то тащит всю эту бюрократию, финансы, и прочую охрану правопорядка, ведь вряд ли шиноби такое доверят обычным людям, но мне-то что с того?

Ладно, информация получена, участие в миссии подтверждено, кивнуть Шизуне и уйти.

Глава 10

16 января 78 года. Коноха, страна Огня.

Проводив взглядом Гермиону и дождавшись, пока за ней закроется дверь, Ичиро вернулся к исходной теме.

— Ваша цель — защитить Юки Фудзикадзе, — повторил Ичиро. — Остальное Казахана Дото и Асабасан Сандаю сделают сами. Первый попробует вас устранить и добраться до Коюки, второй ее защитить. Вам останется только выполнить свою миссию, чтобы во главе Страны Снега встала дружественная Конохе принцесса, с признательным нам советником. Этого будет достаточно.

— То есть Сандаю тоже необходимо охранять? — уточнил Гай.

— Не напрямую, но приглядывать не помешает, да, — кивнул аналитик. — Поездка в Страну Снега, о которой еще не знает Коюки, его рук дело. Он убедил режиссера начать съемки за пределами страны Огня.

— Принцесса вряд ли будет рада вернуться туда, где погибла ее семья, — уныло и тоскливо добавил Какаши.

— Поэтому Сандаю так важен. Его инициатива — ему и переубеждать принцессу, и потом подсказывать и советовать, когда она сядет на трон. А она сядет, если вы выполните свою миссию. При этом формально Коноха будет не при чём, ведь вы просто делали свою работу, якобы не догадываясь об истинной личности актрисы Юки Фудзикадзе, — уверенно заявил Ичиро. — Поэтому мы не можем послать туда команду опытных джонинов, но, в соответствии с рангом миссии, можем отправить команду генинов на охрану. Опытных генинов, не ставших чунинами лишь по причине известных вам событий. Если не ошибаюсь, у захвативших власть остался зуб на Хатаке Какаши. Не такой огромный, чтобы приезжать в Коноху, но достаточный, чтобы не задумываться, почему Копирующий Ниндзя приплыл без команды джонинов. Это же еще один из факторов успешности миссии. Враги атакуют первыми, вам останется только лишь защищаться изо всех сил. Также ваше присутствие, Какаши — сан, поможет команде Гай-сана с атаками на расстоянии. Это если вкратце. Вопросы?

— Это распоряжение Хокаге? — продолжил распространять уныние Какаши.

— Да, Пятая лично подписала распоряжение, вот оно, — тут же откликнулась Шизуне. — Также вы охраняете Гермиону, но раз она не будет по роли отходить от Юки, то ваша задача упрощается.

— Понятно, — вздохнул Какаши. — У меня больше нет вопросов.

— Гай-сан? — повернулась к Зеленому Зверю Конохи Шизуне.

— Учитывайте еще вот что, — вмешался аналитик. — Отец Коюки, Казахана Соусетсу, разрабатывал какие-то машины и приспособления, втайне от всех. Сама Коюки в то время была слишком маленькой и не помнит, что именно разрабатывал ее отец. Но не исключено, что Казахана Дото использует его разработки, и поэтому вы можете столкнуться с чем-то нестандартным. Вероятность такого исхода высока — один шанс из трех, и не стесняйтесь обращаться в Коноху за помощью. Блокноты связи и портключи я принес с собой, вот, держите. Распишитесь вот здесь.

— Мы и так все преодолеем, правда, Какаши?! — тут же вскричал Гай.

— О да, конечно, — уныло отозвался Копирующий. — Сколько шиноби у Казахана Дото?

— От полутора до двух десятков. Будь их больше, он подавил бы Сопротивление, но у него не хватает денег, чтобы нанять много хороших шиноби. Те, что возле него, скорее соратники, чем наемники, иначе у Дото не хватило бы денег и на них. Обычных охранников Даймё, бойцы Сопротивления давно бы уничтожили. В результате все застыло в шатком равновесии, и больших, гигантских усилий, чтобы изменить ситуацию, не нужно. Вот так.

— Почему же Коноха не вмешалась раньше? — заинтересовалась Шизуне.

— Потому что у деревни Листа не было интересов в стране Снега. Теперь они появились, и Коноха приняла заказ на охрану принцессы Коюки, — спокойно ответил Ичиро. — Какаши-сан, Гай-сан, Шизуне-сан.

Вежливо поклонившись, он собрал бумаги и покинул зал. Какаши, пожав плечами, тоже пошел к выходу, а Гай вслед за ним, собираясь приободрить старого товарища. Шизуне, оставшись одна, поскребла пальцем окно, посмотрела на пыль и отправилась вызывать команду уборщиков.

16 января 78 года. Коноха, страна Огня.

По дороге домой всегда есть о чем подумать.

Например, о том, что есть легкий мандраж от предстоящей поездки, но именно что легкий. Могу спокойно думать о миссии, ну, почти спокойно, если не конкретизировать детали. Шизуне права, надо съездить, убедиться, что страхи беспочвенны и могу сдерживаться. И в то же время хочется остаться и никуда не ездить, быть рядом с Шизуне и наслаждаться покоем, эх.

Но невозможно провести всю жизнь, спрятавшись под чужую юбку.

Дом, милый дом, как любят говорить в американских фильмах.

Хорошо, что здесь есть, кому убираться и готовить, а то ни я, ни Шизуне это точно не осилили бы. Дела, тренировки, бюрократия и прочие дела, так что все домоводство обычно сводится к ужину, душу и падению лицом вперед в кровать. Иногда, правда выпадает выходной день, и тогда приятно полежать в огромном саду, или даже покачаться в гамаке, но чаще всего просто отправиться за пределы Конохи. Закрыть глаза, снова представить сцены из Амегакуре, выдохнуть и сдерживаться, а потом сломать пару деревьев.

Потом домой, где тишина, спокойствие и никто не прыгает над головой.

Но все же иногда хочется вообще полного отсутствия цивилизации и людей.

Если бы ходил на миссии в дикой природе, наверняка скучал бы там по цивилизации и дому. Но на съемках да возле актрисы, точно буду скучать по тишине. Сборы, в принципе, просты и незатейливы, дежурный безразмерный подсумок: шарики из чакродерева, заготовки големов, прототип палатки, запасы консервов и сухой лапши (мало ли, не будет возможности телепортироваться в Коноху за ужином), бумаги, письменных принадлежностей и целой кучи бытовых мелочей, которые не портятся от длительного хранения.

И, конечно, книга Джирайи, в поездке дочитаю о похождениях храброго Ями.

Еще надо будет взять теплой одежды, раз уж едем в Страну Снега. Стандартный серый утепленный плащ-палатка, разработки шиноби, шапку, варежки и теплые носки. Жаль, что в Конохе не производят теплых меховых трусов с начесом, взял бы их, а то мало ли что. Ведь мне придется день-деньской сидеть на съемочной площадке, наблюдая за Юки, и так можно запросто поморозить все нежные места. Гипотетическое нападение врагов не сильно волнует, вряд ли после Акацуки увижу что — то настолько же впечатляющее, а для остального есть Какаши и Гай.

Видал я, что эти два танка умеют, враги могут сразу сдаваться.

Чай, душ, пижама, лечь и уснуть, отключившись от дурных мыслей.

17 января 78 года. Гостиница "Парящий павлин", Коноха, страна Огня.

Сижу мрачный в холле гостиницы, созерцая суету и беготню.

Съемочный караван, с телегами, лошадьми, фургонами и припасами, покинет Коноху только в середине дня. Надо было спать и дальше, ловя момент отдыха, но нет же, пришел по расписанию, хотя мог бы и догадаться, что артисты люди творческие, расписаниям не подверженные.

Расслабился вдали от Голливуда, что и говорить.

Какаши, как всегда опоздавший, приходит ровно к моменту отправления, вот такой вот жизненный парадокс получается. Сам Майто Гай, полный энтузиазма и силы Юности, носится по гостинице и вокруг, проводя тренировку, наблюдая за окрестностями и попутно помогая в сборах. Его ученик, Рок Ли, в точно таком же зеленом костюме в обтяжку, как у Гая, носится следом и повторяет за учителем.

Еще во время экзамена на чунина, обратил внимание, насколько Ли похож на Гая.

Одежда то понятно, Ли повторяет вслед за сенсеем, но вот внешность, тут сложнее. Ладно, стрижку под горшок можно повторить, но эти густые прямоугольные брови? Понимаю, выщипать, но нарастить? Хотя для шиноби и нет ничего невозможного, но Ли, как и Гай, техниками не владеет, кроме Врат. Ладно, тут тоже можно списать на связь учитель — ученик, но все равно внешнее сходство чересчур велико, чтобы быть просто сходством.

Но в родстве эти два рукопашника, готов поклясться, никогда не признаются.

Зато остальные двое из команды Гая, тоже знакомые по экзамену, спокойно сидят с видом "О боже, как мы устали от этих двух зеленых!" Хьюга Нейджи, с огромными белыми глазами, в просторной одежде, не стесняющей движений, с заплечным мешком. Миловидная девчушка, Тен-Тен, в шароварах и прикольной запахивающейся рубашке с заколками и с прической в виде двух дулек. Также при ней из вещей огромный свиток, хотя и уступающий по размерам тому, что таскает Джирайя. В сущности, команда Гая — это рукопашники и танки, только Тен-Тен может работать на дистанции, так как специализируется на метании всего, что можно метать.

До актрисы, совершающей утренний туалет, меня не допустили, поэтому сижу и скучаю с мрачным видом.

Не хочется ни с кем общаться, успеется еще в поездке, ученики Гая, в свою очередь, тоже не делают попыток познакомиться. Нейджи бдит, иногда вздувая вены на пол-лица и выпучивая огромные белые глазки. Да, именно так выглядит знаменитый Бьякуган клана Хьюга, не слишком опрятно и красиво, но весьма надежно.

Тен-Тен, подложив под голову свиток, дремлет вполглаза, я же вначале читаю учебник по тактике, а потом, утомившись, просто сижу, бездумно и расслабленно. Тоже иногда нужно, главное, чтобы не вошло в привычку. Так мы, приглядывая за обстановкой и киногруппой, проводим несколько часов, пока собственно не возвращается Гай.

— Неужели вы еще не познакомились?! — изумляется он на весь холл.

После чего нас быстро представляют друг другу, и призывают дружить и показывать всем Силу Юности! Гай, как всегда, не только сам пылает энтузиазмом и плюет на условности, но и других искренне призывает дружить просто так. Нейджи делает морду кирпичом, то ли стесняется, то ли считает, что Хьюга, даже из боковой ветви, выше всех, а вот с Тен-Тен и Ли, ринувшимся общаться, находятся общие точки соприкосновения.

Тен-Тен фанатеет от Цунаде, а Рок Ли от ее новой ученицы, то бишь Харуно Сакуры.

И все было бы ничего, но Майто Гай, сверкая белоснежной улыбкой, влезает в разговор, заявляя, что вот мол, Гермиона, тоже ученица Цунаде и вообще у нас там дружный коллектив учениц Пятой, он прямо рыдает от зависти. И все, ледок в разговоре моментально ломается, меня тут же берут в оборот и начинают разговоры разговаривать. Сразу выясняется, что в медицину Тен-Тен не взяли из-за плохого контроля чакры, а Рок Ли влюблен в Сакуру с момента, как ее первый раз увидел перед экзаменом на чунина. Хотелось бы обойтись без подробностей, но, увы, как только Гай объявил о моем формальном статусе ученицы Цунаде, это стало невозможным.

Но он физически не мог промолчать, желая нас подружить, во имя силы Юности, да.

Тен-Тен прямо намекает, что не отказалась бы попасть, если и не в обучение к Цунаде, то в нашу веселую компанию учениц Пятой. Она прямо уверена, что у нас там дружный коллектив из меня, Шизуне и Сакуры. Рок Ли не то, чтобы требует, но хочет примерно того же самого, попасть в наш дружный коллектив. Или хотя бы узнать, как можно подкатиться к Сакуре, не снимая зеленого костюма и оранжевых "фонариков". Вообще у него там утяжелители на ногах, для пущих тренировок и дополнительной защиты ноги, от стопы до колена. Но выглядят как настоящие "фонарики", прорезиненные чехлы, которые туристы и альпинисты надевают на ноги, чтобы те не промокли.

Представив Ли рядом с Сакурой, невольно мысленно ржу.

Он зеленый, она красная с розовыми волосами. И между ними Наруто, блондин в оранжевом костюме. Спешите видеть — команда номер семь — первый в мире светофор! И их капитан, со вставшими дыбом волосами, Хатаке Какаши.

Но держать лицо немного умею, так что смех остается лишь смехом внутри.

Все вежливо, но с таким напором и энтузиазмом, что клеймо "ученики Майто Гая" просвечивает на лбу сотым шрифтом. От углубленной беседы меня спасает появление искомой Фудзикадзе Юки в сопровождении Сандаю, и почти одномоментный приход Какаши. Гай тут же переключается на Копирующего ниндзя, направив весь свой энтузиазм на то, чтобы рассеять уныние товарища Хатаке.

На этой радостной ноте мы и отправляемся в путь-дорогу.

20 января 78 года. Коноха, страна Огня.

Совещания двух Хокаге, они же "обучение в ходе работы", давно стали привычными для Цунаде. Получалось неплохо: и вопросы управления Конохой решались, не возникало слабины в управлении, и сама она постоянно узнавала что-то новое. Единственное, что огорчало Цунаде: забот не становилось меньше, а гора бумаг росла и росла. Даже медицину и обучение новых ирьенинов, особенно Сакуры, все чаще приходилось перекладывать на плечи безропотной Шизуне, которая еще успевала готовить те самые бумаги для Цунаде и записывать умные мысли за наставницей, и следить за Тон-Тон.

Вопрос о новом секретаре назрел и перезрел, как говорится. Поэтому Цунаде начала именно с него.

— Кого порекомендуете, учитель? Каковы критерии отбора? Кто-то же вам готовил все эти бумаги?

— Вообще-то нет, — обозначил улыбку Третий. — То, что ты вникаешь в каждую бумагу — ошибка, но ошибка правильная.

Он раскурил трубку и продолжил.

— Видишь ли, я выстроил бюрократическую пирамиду так, что за мной оставался только просмотр списка задач и контроль их выполнения. Девяносто девять из ста бумаг до меня просто не доходили, вопросы решались по пути, соответствующими людьми, с соответствующими полномочиями. Поэтому я мог позволить себе покуривать трубку, приглядывать за Наруто, болтать с жителями Конохи, у меня было время на все это. Но выстроить эту пирамиду я смог, только после того, как набил все возможные шишки, сам спал в груде официальных бумаг и донесений, когда понял, как работают все части этого управленческого механизма.

Третий попыхал трубкой, помолчал, как будто вспоминая те давнишние времена.

— Поэтому я говорю, что ошибка — правильная. Да, ты — руководитель, но как руководитель ты должна представлять, как и что работает в этом механизме. Подсказки, рассказ со стороны дадут очень мало, ты должна прочувствовать процесс. Тогда ты будешь понимать, где что можно поправить, где узкие места, справляются люди и шиноби на своих местах, или нет. Иначе так и будешь сидеть с горой бумаг, утопать в них, а подсказать будет некому.

— Вот вы же мне подсказываете, учитель, — возразила Цунаде.

— Эх, Цунаде, — вздохнул Третий. — Многим слепит глаза титул Хокаге. Думают, раз перед ними Хокаге, так все, он непогрешим, все делает верно, защищает Деревню и так далее. Вот и видят, например, тебя с грудой бумаг и думают, что так и должно быть.

— Разве не так? — удивилась Цунаде. — В смысле, про защиту Деревни и прочие действия?

— Второй Хокаге, мой учитель, Сенджу Тобирама, создал проблему Учиха, которая получила такое кровавое решение шесть лет назад, — спокойно ответил Третий. — Четвертый Мизукаге, Ягура, вырезал кланы с Кеккей-генкаем, и подорвал мощь Тумана. Высокий пост не всегда означает высокий ум и непогрешимость. Ты сама, в первую очередь, должна осознавать свои недостатки и исправлять их, трудиться над собой, а не замирать в самодовольстве достигнутой власти. Это детям, вроде Наруто, можно думать, что Хокаге самый сильный шиноби, кидается крутыми техниками и ест самое вкусное, а мы-то понимаем, что пост Хокаге — это работа, работа и еще раз работа. И над собой тоже. Нужно иметь смелость признавать свои ошибки и исправлять их, как например, с твоими бумагами.

Помолчав и не дождавшись реплики от Годайме, Хирузен продолжил.

— Критерии отбора достаточно просты и к силе шиноби имеют опосредованное отношение. Твой секретарь — это, в первую очередь, человек, допущенный ко всем секретам Конохи. Ты должна доверять ему беспредельно, как Шизуне, например. Капля недоверия, один процент, всё, даже не думай ставить секретарем. Но одного доверия мало, его должны проверить, и на предмет скрытых печатей, и вражеского влияния, и связей, и так далее. Сильный шиноби на такой работе скорее вреден, сама знаешь, личная сила не способствует усидчивости без осознания долга перед обществом.

Цунаде энергично закивала.

— Проще решить вопросы охраны секретаря, чем найти его самого. Не каждому шиноби по душе бумажная работа, но при желании найти таких можно. В нашем случае вопрос усугубляется еще и подготовкой к войне. Опасность утечки информации по неосторожности возрастает стократно, то есть будущий секретарь должен еще дополнительно пройти соответствующие курсы.

— Ну, слухи и так ходят, — неуверенно заметила Цунаде.

— Слухи ходят всегда, но пока они слухи — они лишь слухи, — наставительно ответил Третий. — Тем более что мы уверенно сливаем дезинформацию почти всем вскрытым агентам. Но твой секретарь будет знать точное положение дел, понимаешь? Случайное слово не в том месте и не в то время, это уже опасно. Ведь речь идет не о конкуренции за миссии, а о новой мировой войне.

— Да, учитель, понимаю, — прикусила губу Цунаде. — Это надо обдумать.

— Обдумай, обдумай. Чем дольше мы удержим информацию на уровне слухов, тем больше мы будем готовы к войне, а враги нет. Значит и жертв будет меньше, со всех сторон.

— Спасибо за урок, учитель, — Цунаде встала и поклонилась Третьему в пояс.

— И тебе спасибо, что стала Хокаге, — усмехнулся Третий. — Ладно, пойду я, у меня еще завтра лекция в Академии о стране Молнии, надо подготовиться, как следует.

21 января 77 года. Порт Сюнан, южное побережье страны Огня

— Я не поеду в Страну Снега!! — орет Юки на Сандаю, который лишь молча слушает.

Четыре дня путешествия позади, и мы сейчас в Сюнане, портовом городе на юге Страны Огня. Зафрахтованный корабль уже ждет нас, но внезапно оказывается, что Юки не в курсе конечной цели поездки. Она почему-то считала, что предстоят съемки на море, максимум в дне плавания от берегов страны Огня, но кто-то из команды корабля имел неосторожность выкрикнуть про страну Снега. И теперь Юки бушует, орет и топает красивыми ножками, а Сандаю и режиссер молча слушают.

Режиссер так, кажется, вообще похрапывает, надвинув кепочку.

Сама Юки, в жизни еще более красивая, чем на фотографии, раскраснелась от гнева и усилий на крики и топот. В обычной жизни она ведет себя спокойно, на съемочной площадке играет — мы каждый день останавливалась на съемки на подходящих участках — и, в общем-то, ничем не показывает, что она принцесса. Не чурается труда, не устраивает капризов, разговаривает нормально и к охране в лице нас относится вполне спокойно. По местным меркам, она звезда а-ля Мэрилин Монро, но вот, поди ж ты, не зазнается и все такое.

Но в Страну Снега ехать теперь отказывается наотрез.

С учетом услышанного от Ичиро в Конохе — неудивительно, но теперь это уже не наши проблемы. Сандаю замутил интригу, пусть и разбирается. Но старик оказывается слабоват, или почтение к принцессе берет верх, и он почти не защищается, а Юки все больше распаляется от такого.

— Не желаю больше вас видеть! — кричит она.

Еще она делает движение, чтобы выскочить из номера, который мы заняли, пока идет погрузка. И то, не столько заняли, сколько нам его навязал счастливый владелец гостиницы "Морская гора". То ли фанат, то ли потом с фанатов принцессы Фуун будет тройную плату драть за номер, в котором останавливалась Юки.

Еще и табличку повесит, с указанием памятной даты.

Собралась, значит, Юки — Коюки выскочить, но тут как из-под земли появляется Какаши. Эти чертовы джонины, когда захотят, могут двигаться так быстро, что хрен уследишь в мирной обстановке. Ну а среди джонинов, даже элитных, Какаши самый быстрый. Правда, мне больше импонирует стиль Джирайи: скупые движения, ничего лишнего, без лишней ненужной суеты. И результат не хуже.

— Наша миссия — охранять вас, Юки-сан, — спокойно говорит Какаши.

Актриса надувается и грозно сопит, но Какаши и не такое видал своим правым глазом. Смотрит спокойно и никуда принцессу отпускать не собирается. Юки, сообразив, топает ногой и с досадой в голосе кричит.

— Так охраняйте! — быстро оглядывается. — Ты и ты!

Ну да, кто бы сомневался. Все мужики — козлы, поэтому охранять принцессу выпадает мне и Тен-Тен. И видно, что Юки готовит новый раунд криков и возражений. Но Какаши соображает не хуже или просто у него в запасе имеется план и на такой случай, и спокойно говорит.

— Конечно, госпожа, отличный выбор.

— Тогда остальные пусть не смеют следовать за мной!

И она все-таки выбегает, как собиралась, хлопнув дверью, а мы следуем за ней. Гневно фыркнув на неповинного Ли, который всего лишь отжимался на потолке возле номера, Юки бежит вниз. На улице она оглядывается, еще раз фыркает, после чего внезапно вскакивает на одну из непривязанных лошадей и сразу пускает ее в галоп. Уклон улицы к порту, и Юки посылает лошадь туда, несомненно, рассчитывая оторваться от нас, а потом скрыться в портовых дебрях.

В чем-то, конечно, логично.

Склады и строения порта обширны и запутаны, а отморозь здесь далеко от кораблей не отходит. Шиноби Конохи очень не любят бандитов и разную шваль, и в некоторых случаях вмешиваются сразу, не дожидаясь заказа от властей. Но все равно, затея Юки — чистая авантюра, по принципу "лишь бы убежать, а думать о последствиях буду потом". Плюс миссию нашу никто не отменял, так что принцесса успевает проскакать всего лишь два квартала. Тен-Тен преследует Юки по крышам, а затем, улучив удобный момент, ловко кидает боло, стреноживая лошадь.

Принцесса, разумеется, вылетает из седла, но далеко не улетает.

— Вингардиум Левиоса!

Юки плавно приземляется на землю, ошарашенно оглядывается, но меня, висящего над головой, не замечает. Бросается к упавшей лошади, которая жалобно ржет, обнимает за голову. Оборачивается к подбегающей Тен-Тен, с таким яростным лицом и кричит

— Ненавижу вас! Ненавижу вас всех! Ненавижу детей!

Глава 11

21 января 78 года. Порт Сюнан, южное побережье страны Огня.

— Ненавижу детей! — звучит эхом над улицей.

Кровь немедленно ударяет в голову, а пальцы сжимаются.

Еще немного, и как Дарт Вейдер начну душить Юки на расстоянии. Перед глазами бешеным калейдоскопом мелькают сцены: изорванные фрагменты тел детей из Аме, в зал Хогвартса вползает василиск, ко мне идет Волдеморт, гнусно улыбаясь, опять валится с крыши Шизуне, и опять трупы детей, над которыми пролетают дементоры.

Три месяца тренировок и лечения дают о себе знать не сразу.

Актрису спасает только то, что впавший в бешенство организм никак не может нащупать палочку, не может сообразить, что привычный инструмент убийства отсутствует. Затем осознаю, что происходит и судорожно начинаю сдерживаться, и дальше идет уже по накатанной, но медленно. Вот тебе и подготовка, с такой мыслью смотрю на скрюченную правую руку, так и не нашедшую палочку. В висках стучит, во рту привкус крови — прокусил губу.

Но все же сдерживаюсь и опускаюсь на мостовую.

Вдох и выдох. Вдох.

— Детей, значит, ненавидишь, да?! — ору во весь голос.

— Ненавижу!! — орет в ответ Юки. — И не смей повышать на меня голос!

— Сонорус! — из меня прямо хлещет дурная энергия. — Левикорпус!

Принцессу переворачивает и подвешивает вниз головой. Хорошо, что на ней штаны, а то получилось бы некрасиво и неприлично. Но сейчас мне все равно, просто ору на нее, отводя душу. К счастью, вернувшегося рассудка хватает предварительно все же отменить Сонорус, иначе нас слышал бы весь город, а Юки точно бы оглохла.

— Ну и дура!! Эти дети за тебя жизнь готовы отдать! Чтобы ты кривлялась и крутила попой на экране, звезда, мать твою! Да ты хоть раз видела, как гибнут дети?!

— А ты хоть раз видела, как гибнут твои родители?! — выплевывает Юки.

Лицо перекошенное, злое. Меня внезапно и резко отпускает.

— Да, видела, — усталым голосом, отменяя заклинание.

За спиной ахает Тен-Тен.

Юки сопит, стреляет глазами, но понимает, что убежать у нее не получится. Тогда она разворачивается и устремляется вперед, в кабак "Рыба-молот". На огромной вывеске изображена стоящая на хвосте, подмигивающая рыба, закинувшая на плечо молот.

— Эээ, Гермиона-семпай, что будем делать? — спрашивает Тен-Тен.

— Так, давай по имени, без семпая и без суффиксов.

Хватит с меня и Карин в этом вопросе.

— Что делать? Пойдем за актрисой, а то мало ли что, портовый кабак — дело такое, — пожимаю плечами.

Почему-то казалось, что Тен-Тен будет отнекиваться и скажет, что ей еще нет восемнадцати или еще что в таком духе. Но опять, опять эта разница между мирами! Она же шиноби, и совершеннолетняя по местным меркам, раз носит хитайате.

— Хорошо, Гермиона, — с некоторой запинкой перед именем говорит Тен-Тен.

После яркой улицы кажется, что в кабаке темно, не сразу промаргиваюсь, но со мной Тен-Тен, у которой со зрением все в порядке. Актриса уже забилась в дальний угол, и кабатчик тащит сакэ, с какой-то закуской. Он замечает нас, открывает было рот, но тут же закрывает, заметив хитайате на Тен-Тен, и ретируется молча.

Садимся за столик, заодно отрезая Юки пути бегства.

— Пейте! — командует актриса, разлив сакэ по чашкам.

Так-так, стало быть, сразу заказала три чашки? Коварный план споить нас?

— Ну! — Юки хмурится. — Пейте или я приду в ярость! Я и без того взбешена тем, что случилось!

Выпить-то можно, только с учетом недавнего состояния, как бы еще больше крышу не утащило в неведомые дали. И чего так завелся, стоило три месяца тренироваться, чтобы потом сразу сорваться? Сдержаться сдержался, но кто знает, что было бы, будь у меня палочка? Эта кровожадность на ровном месте, не последствия ли Авад? Или все потому, что от ее фильмов дети в полном восторге, а сама актриса к ним, как к говну относится? Это меня зацепило?

Так, нужно что-то уже решать и быстро.

Порт и кабак, если Юки устроит скандал и решит привлечь моряков на защиту? Лучше пусть уж думает, что ее коварный план удался и сидит спокойно. Напоим ее в дымину, упадет, утащим на корабль и уплывем. Способ отсрочить собственное опьянение есть, заодно можно будет разобраться, с чего меня так слова Юки зацепили.

Если, конечно, актриса не выкинет еще какой фокус.

— Хорошо, — взять чашку. Трансфигурация. — Не надо скандалов.

Юки, хмыкнув, хлопает чашку в один глоток и смотрит на нас.

Тен-Тен, получившая какие-то свои инструкции, тоже пробует, но тут же кашляет и фыркает. В дальнейшем она аккуратно выливает саке куда-то за спину, но не всегда получается, ибо Юки бдит и наливает, и зараза такая, не заказывая закуски.

Как и предполагалось. Коварный план споить нас и сделать ноги.

Типа она же старше, уже пила, а мы — две соплюхи, алкоголя не пробовавшие ни разу, быстро напьемся и упадем под стол. Неплохой план, конечно, но вот проблемка, Тен-Тен пропускает, да и шиноби устойчивее к алкоголю, а я просто трансфигурирую алкоголь в воду и спокойно пью. Завтра мне будет плохо, если не успею вывести жидкость из организма, но то завтра. Сегодня могу пить ведрами, с таким трансфигурационным подходом перепью даже Джирайю, появись он здесь и вздумай устроить соревнование. А вот Юки пьет по-настоящему, увлекая нас своим примером.

Наивная чукотская снежная принцесса.

Более чем уверен, что снаружи нас уже незаметно охраняет Какаши, так что можно расслабиться. Несмотря на мою хитрость, некоторое количество алкоголя или остается после трансфигурации, или превращается обратно уже в организме, и постепенно меня забирает.

Много ли надо семнадцатилетнему телу, ни разу не употреблявшему толком алкоголь?

К счастью, симптомы опьянения помню и, следовательно, могу вменяемо реагировать, даже трансфигурация пока выходит в пределах. Разбор злости на принцессу выходит коротким: и вправду злость из-за детей, в смысле тех, кто обожает ее фильмы. Кто берет пример с принцессы Фуун, кто ей восхищается, кто просто обожает. Юки же, своим заявлением, как будто плюет всем этим детям в лицо, в их мечты и желания. Сила моей вспышки — привет из прошлого, старательно подавляемое внутри три месяца внезапно прорывается. Будем думать, что в дальнейшем сила таких вспышек останется все же в приемлемых границах.

Да и вряд ли на корабле актриса будет кричать, что ненавидит детей.

Но в любом случае, вначале Юки должна упиться в сопли и до зеленых чертей, чтобы можно было тащить ее на корабль. К счастью, актриса, хоть и имеет опыт употребления горячительных напитков, но чересчур увлекается личным примером. На середине очередной пиалы она останавливается и смотрит на нас остекленевшими глазами.

— Вы кто? — спрашивает Юки.

— Мы — твои друзья, — улыбаюсь в ответ.

Злости на нее уже нет, но и приязнь не появилась.

— Тогда почему я вас не помню?

— А ты выпей еще и вспомнишь, — подаю совет.

Юки ему немедленно следует, залпом, решительно и быстро.

После чего ложится на стол и сообщает, что хочет пи-пи и баиньки в кроватку. Вот так, нечего тут разводить хитрые планы! Ууу, как меня забирает-то, еле удается встать и то, придерживаясь за стол.

— Тен-Тен, — кабак покачивается. — Тебе придется тащить нас двоих.

— Мне бы самой дойти, — сообщает Тен-Тен, тоже придерживаясь за стол.

— Девушки, разрешите вам помочь, — обращается моряк, скромно сидящий за соседним столиком.

Прежде чем успеваю что-то сказать, моряк сбрасывает Хенге и превращается в Какаши. Моргаю.

— Маленькая подстраховка, — улыбается Копирующий. — Так, я понесу Юки-сан. Вы можете придерживаться за меня, если я правильно определил степень опьянения.

— Угу, — уже неплохо, с такой опорой можно идти.

В голове шумит и качает, но мысли сохраняют связность. Теперь просто и аккуратно дойти до корабля, проспаться, попить воды и еще раз проспаться, и все будет хорошо. Какаши, понимающий что к чему, аккуратно и медленно идет, неся Юки на плече. Тен-Тен придерживается за Какаши слева, я — справа. Взгляд кабатчика выразителен, как в немом кино, но хитайате решает.

Молча и спокойно доходим до корабля, всего-то пять кварталов.

На корабле все тихо, никто не устраивает криков по поводу нашего возвращения. Идем следом за Какаши, тот спускается куда-то вниз.

— Подождите, — говорит он возле центральной каюты.

Скользит внутрь, с принцессой на плече. Заглядываю одним глазком, ага, роскошная каюта, все как положено кинозвездам. Какаши сгружает тело на кровать, Юки немедленно начинает душераздирающе храпеть. Копирующий быстро что-то вытаскивает из платья актрисы, делает пассы руками и прячет обратно. Выйдя из каюты, подмигивает, и внезапно понимаю, что он делал. Ключ подменял, пока Юки не видит, и это правильно.

Раз враги ищут ключ, то и нам он пригодится.

— А где наша каюта, Какаши-сан? — спрашиваю после паузы.

— Да вот эта, — показывает он на дверь слева от каюты актрисы.

— Спасибо, Какаши-сан, дальше мы сами, спасибо за помощь, — организм на автомате кланяется.

Плюх! Лежу на полу.

— Я помогу! — заявляет Тен-Тен.

Плюх! Тоже лежит на полу и смеется.

Какаши спокоен и невозмутим, помогает подняться и зайти в каюту.

— Отдыхайте, я на страже, — заявляет он и закрывает дверь.

Разумеется, сразу становится темно. В коридоре хоть какие-то лампы светили, а тут темно и тесно, и Тен-Тен перегаром над ухом дышит.

— Люмос! — рука начинает светиться.

Миленько и уютно, этакий тесный плавучий гробик, никакого сравнения с каютой Юки. Да что там, даже кровать актрисы была больше, чем вся эта каюта вместе взятая. Две койки, умывальник и чуть-чуть места для вещей, сурово и аскетично, и людей больше войдет. Позже выяснилось, что по другую руку от каюты актрисы располагается такой же гробик, но туда поселили Ли и Нейджи.

Но это потом, а сейчас просто аккуратно сажусь на кровать.

Хватит одного падения, голова и без того кружится, еще чуть-чуть и стошнит, а оно нам не надо. Поэтому сесть, тихо и аккуратно, прислониться затылком к переборке и тихо посидеть. Потом сотворить воды и порыться в аптечке, не могу сообразить, было там что-то против алкогольной интоксикации или нет.

— Эмм, Гермиона-сан, могу я поговорить с вами? — внезапно говорит Тен-Тен.

Приоткрываю один глаз. Тен-Тен, глаза в кучку, сидит по диагонали, на своей койке. Она могла бы сидеть и напротив, но тогда ноги бы не поместились, в общем, места меньше, чем в купе. Хмм, а не применить ли мне чары расширения пространства? На трезвую голову, конечно.

— Конечно! — язык вроде уже заплетается меньше, и не так тошнит. — Говори!

Тен-Тен пытается сидеть как примерная школьница, с прямой спиной, сложив руки на колени, но получается слабо, ее тоже штормит и качает в алкогольном шторме.

— Гермиона-сан, мне неловко говорить о таком, но вы старше меня, вы ученица Цунаде-сама и, наверное, сможете подсказать, что мне делать.

Еле выговорив такое, она опять делает паузу и пытается выпрямиться. Взгляд мой непроизвольно сползает на грудь, и глубокомысленно думаю, что сейчас меня попросят раскрыть секрет сисек шестого размера. Ибо у самой Тен-Тен первый, не больше.

— Это очень личный вопрос, — с пьяной серьезностью заявляет Тен-Тен. — Он про мальчика!

— Твоего мальчика? — тупо уточняю в ответ.

— Эээ, нет! — мотает головой Тен-Тен, едва не попадая мне по лицу. — Но я хочу, чтобы он был моим!

— Аааа, — тяну глубокомысленно, лишь бы сказать хоть что-то. — А кто он?

— Рок Ли! — торжественным голосом.

— Такой в зеленом костюме, твой напарник?

— Да, мы в одной команде, но он не обращает на меня внимания!

— Классическая проблема! — важно объявляю, подняв палец. — Девочка любит мальчика, мальчик любит другую девочку. Что нужно делать первой девочке?

Тен-Тен серьезно задумывается, хмурит брови, потом неуверенно говорит.

— Стать красивее второй девочки?

— Неправильно! Нужно брать быка за рога, то есть мальчика за яйца и тащить к себе.

Ученица Гая стремительно краснеет, потом бледнеет, потом опять краснеет и шепчет.

— Но так нельзя! Никто так не делает, это неправильно!

И смотрит на меня огромными глазищами с мольбой, ну чисто котенок, только в рубахе и шароварах. Но меня уже несет, и честно отвечаю, не задумываясь о последствиях.

— Почему это неправильно? Очень даже правильно. Быстрота, смелость, натиск, вот наши методы. Не надо ждать, хватай его и тащи, а будет сопротивляться — бей по голове! Эээ, в смысле, целуй и тащи в пустую каюту! Потом быстрый секс, все равно в первый раз он закончит раньше, чем ты трусы снимешь, а

Тен-Тен, по мере моей речи все больше закатывающая глаза, разражается чередой странных звуков.

— Эм, ням, эм, а, ы, у, у

Ну, е-мое, кто вообще придумал этот мир сексуально стеснительных убийц? И почему, сцуко, при первом опьянении, нужно сидеть и решать чужие проблемы? Мои проблемы бы кто решил! Нашла наставницу, е-мое, хвостом тебя по голове!

Приступ веселой злости прямо толкает под руку, так что раздача советов идет дальше.

— Вот прямо сейчас иди, найди Ли, поцелуй крепко-крепко и тащи в темный уголок, а дальше природа подскажет, что делать.

На лице Тен-Тен, близкой к обмороку от таких советов, шторм эмоций.

— Но это же неправильно, — в конце концов, выдавливает она.

— А тебе хотелось бы чего? Чтобы Рок Ли нежно и ласково долго за тобой ухаживал?

Почти плачущая Тен-Тен яростно кивает. Наклоняюсь и доверительно шепчу.

— Так этого не будет.

— Почему? — всхлипывает она. — Почему?!

— Потому что он смотрит на Сакуру и будет всю жизнь ее ждать, а та всю жизнь будет вздыхать по Саске, и так вы всей толпой и останетесь каждый при своем. Ну же! Встряхнись! Ты — шиноби! Повтори!

— Я — шиноби! — повторяет Тен-Тен, утирая слезы.

— Ты смела и отважна!

— Я смела и отважна! — Тен-Тен опять выпячивает грудь.

— Ну вот, а теперь иди и борись за свое счастье. Если ты не схватишь насильно Рока, он никогда на тебя и не посмотрит! Все поняла?!

Тен-Тен кивает, глядя на меня преданными глазами.

Ей явно не по себе, особенно от алкоголя, но почему-то она меня слушает. Наверное, из-за того, что боготворит Цунаде и переносит это отношение на ее учениц. Меня постепенно отпускает, эмоциональный разговор с Тен-Тен этому только способствует. Ученица Гая, утерев слезы, решительно встает, поправляет рубаху и шаровары, и выходит в коридор, почти чеканя шаг.

Через минуту ее, без сознания, заносит обратно Какаши и кладет на кровать.

— Не хотела поднимать скандал, пришлось пить с Юки-сан, — пожимаю плечами.

— Все правильно, пусть проспится, — и Какаши уходит.

Делаю графин и воду, жадно пью, а потом валюсь на свою койку, моментально засыпая.

22 января 78 года. Корабль "Шустрое Облако", где-то в море, южнее страны Огня.

Обратной трансфигурацией меня накрывает прямо перед завтраком, и хорошо, что не после. Точно заблевал бы все вокруг, а так всего лишь тихонько травлю за борт и с головной болью сажусь на палубу.

Похмелье, черти б его драли! Сижу, потягивая воду и страдая от качки.

На палубе появляется Тен-Тен, тоже придерживая голову. Если бы не эта чертовка качка, то все может было бы и не так плохо, но нет же, нам трудности подавай. Ну, хотя бы за борт не травит, все же шиноби крепче обычных людей. Садится рядом, держась за голову, жадно пьет из протянутой чашки.

— Что вчера было, Гермиона-сан? — жалобным голосом. — Ничего не помню!

— Что помнишь?

— Как мы начали пить, чтобы Юки-сан не устраивала скандал, — припоминает Тен-Тен.

— Понятно. Завтра расскажу, когда похмелье пройдет, хорошо?

Тен-Тен только кивает, держась за голову. Так, воды, в туалет и спать, спать, спать!

23 января 77 года. Корабль "Шустрое Облако", где-то в море южнее страны Огня.

Красота-то вокруг какая, лепота!

Море от горизонта до горизонта, яркое солнце над головами, и ясная голова вместе с очень голодным телом. На палубе уже полным ходом идет съемка, и Юки сейчас проливает слезы над раненым оруженосцем. Режиссер командует, камеры снимают, Юки рыдает, наши бдят и охраняют, а команда корабля, разинув рты, наблюдает. Все при деле, все заняты, нет повода не перекусить в сторонке здоровым бутербродом толщиной в три пальца!

Едва успеваю доесть, подходит Тен-Тен и кланяется.

— Благодарю, Гермиона-сан.

— Давай на ты и без формальностей, я же говорила! — смотрю на Тен-Тен. — А за что благодарность?

— Хорошо... Гермиона, — опять немного запинается Тен-Тен, но уверенно продолжает. — Ты была права! За свое счастье надо бороться и я буду это делать!

Надо же, вспомнила, чего я ей советовал в пьяном угаре.

— Поздравляю, и где счастливчик?

Тен-Тен, улыбаясь, показывает рукой вниз. Эээ, в смысле Ли уже в трюме, оприходован и объезжен?

— Учитель Гай и Рок Ли страдают от морской болезни, и не покидают своих кают, — объясняет Тен-Тен. — Я еще пока не видела Ли, но вчера поняла вашу... твою правоту, Гермиона! Я — шиноби! Я смела и отважна! Я буду сражаться даже против всего мира за свое счастье!

— Вот и молодец, — киваю.

К счастью, Тен-Тен больше не требует новых советов, и отходит в сторону.

Но насладиться новым бутербродом и съемками не получается в должной мере.

Подходит Какаши, с новой книгой Джирайи: "Приди, приди, шпион" в руках, и внимательно смотрит на меня. Книжка закрыта, что уже настораживает. Не то, чтобы это такое редчайшее дело, но ради незначительных вопросов Какаши от книжки не отрывается.

— Джирайя-сама подарил мне эту книгу с условием, что я продолжу с тобой занятия в фуиндзюцу, которые он начал в вашей совместной миссии в Амегакуре, — объясняет Какаши.

— Имеют ли смысл занятия на пару дней, Какаши-сан?

— Почему пару дней?

— Ну, там, страна Снега, — понижаю голос, — вы же понимаете, что

Режиссер хватает рупор и кричит.

— Заново! Юки, ты сбилась!

— Извините, — устало отзывается актриса.

Ну, хотя бы не пытается убежать и не кидается тяжелыми предметами при упоминании страны Снега, но все же не стоит вообще упоминать конечную точку заплыва. И рождать подозрения, что мы знаем больше, чем демонстрируем. Какаши тоже ловит нюансы, и мы отходим на корму корабля, дополнительно понизив голос. У Юки как раз опять начинается плач Ярославны над оруженосцем, подло раненым приспешниками злодея, и слышать нас актриса точно не может.

— В смысле, мы приплывем, и будет не до изучения и съемок, — раскрываю мысль о паре дней.

— Здесь ты ошибаешься, — спокойно возражает Какаши, — да и в жизни шиноби редко бывают моменты, когда можно спокойно учиться. Обычно обстановка более чем неподходящая, так что нужно научиться учиться в любых условиях.

Смысл в его словах есть, да.

И без того магфуин пылился в углу три месяца, не до него было. То лечился, то работал, то душевное равновесие возвращал, а то и все сразу. Миссия моя вроде как в лечебных целях, но что мешает расширить до лечебно-познавательных?

Знаю, что мешает.

Устал учиться еще в Хогвартсе. И здесь, в этом суровом мире шиноби, убийц и диверсантов, меня больше всего радует возможность просто жить и работать, рядом с хорошими людьми. Но все равно постоянно всплывает слово "надо". Что ж, сегодня это надо означает, что надо учиться, пока рядом есть учитель.

Будем считать, что это хороший знак, означающий полное выздоровление головы, да.

— Вы правы, Какаши-сан, — кланяюсь. — Надо учиться.

— Рад, что ты это понимаешь, — улыбается под маской Какаши, — после обеда приступим.

Ммм, точно, я же хотел съесть толстый-толстый бутерброд!

— Заново! — кричит режиссер. — Камера! Мотор!

Глава 12

23 января 77 года. Корабль "Шустрое облако", где-то в море южнее страны Огня.

Какаши задумчив и растрепан, смотрит с кормы на ведущиеся на палубе съемки.

На этот раз сцена другая, помощники принцессы плывут на корабле ей на помощь и ведут разговоры за жизнь. Юки в стороне, сидит, закутавшись в плед, а Какаши смотрит сверху на нее с какой-то тоской в глазу. Свежий и уже изрядно холодный ветер треплет вздыбленную шевелюру Копирующего, а тот смотрит, убрав книгу.

Ностальгия? Или десять лет назад случилось нечто серьезнее спасения принцессы? Что вообще Какаши, тогда еще подросток, делал в стране Снега? Почему Какаши постоянно что-то читает? Вопросы, вопросы, но не у самого же Какаши об этом спрашивать, верно?

Увидев меня, Какаши отрывается от созерцания и коротко приветствует.

Отходим в сторону, к борту, вроде как и рулевому не мешаем, и вниз не идем, от съемок людей не отвлекаем. Почесав маску в районе подбородка, Какаши говорит, что краем глаза следил за моими занятиями по пути в Амегакуре, поэтому можно обойтись без длинных предисловий. Говорит, что не сомневается в авторитете Джирайи-сама, и раз он учил, то значит, так и нужно было, но все же, мол, хотелось бы Какаши услышать предисловие истории, с чего все началось.

Чешу в затылке, пытаясь сообразить, что там у нас секретностью и допусками.

Ничего не соображается, захожу с другой стороны. Кто присутствовал на первой демонстрации магии? Самые доверенные, Тигр из АНБУ, Хатаке Какаши и Нара Шикаку. Кто дрался в финале экзамена с ордами Орочимару? Какаши. Кто прикрывал в Амегакуре? В общем, товарищ Хатаке — наш, и никаких гвоздей. Поэтому, слегка собравшись с мыслями, рассказываю всю историю со Свитком, заставив Какаши задуматься.

Очень глубоко задуматься.

— Насколько я знаю, — в конце концов, говорит он, — Хирайшин Минато-сенсея был как раз техникой Второго Хокаге. Улучшенной, ускоренной, но в основе — все-таки техникой перемещения, изобретенной Вторым Хокаге, Тобирамой. Если то, что рассказала Цунаде-сама, верно, то Свиток, необходимый тебе, содержит все ту же технику перемещения, но модифицированную.

Нельзя сказать, что меня поражает громом и молнией внезапного знания, но услышать такое все равно весьма неожиданно. Даже Джирайя ничего о таком не упоминал.

— Основа техники — перемещение по меткам, — продолжает Какаши, — но подробностей не знаю. Возможно, в дальнейшем Четвертый показал бы мне, в чем там дело, но он погиб слишком рано.

— Эээ

— Да, меня учил Четвертый Хокаге, и то, что я знаю из области фуин, узнал от него, — пожимает плечами Какаши. — Мне далеко до учителя, он был гением, а я так, всего лишь использую изобретенное другими. Насколько я знаю, группа телохранителей Четвертого умеет использовать его Хирайшин, но в ограниченном варианте, и только собравшись втроем. По возвращении надо будет поговорить с ними.

— Зачем? Все равно все сведется к меткам и печатям, — уныло отвечаю. — Там же чакра нужна, разве нет?

— Да, там нужна чакра, — подтверждает Какаши. — Во всех техниках шиноби используется чакра, и фуиндзюцу не исключение. Вроде вы разбирали этот вопрос с Джирайей-сама?

— Да, разбирали, но не разобрали до конца, — объясняю. — Пришли к пониманию, что есть фуиндзюцу в отношении магии, но основной проблемы — техники шиноби при помощи магии — это не решило.

— Ммм, яре-яре, — Какаши опять чешет подбородок, — такая задача точно мне не по зубам. Но ты же знаешь, за что меня называют Копирующим?

— Вы скопировали больше тысячи техник, Какаши-сан, и подарили их деревне, — отвечаю на автомате.

— Вот! Именно это я и предлагаю тебе сделать. Скопировать техники!

— Зачем? Как? — глупые вопросы, но как тут удержаться?

— Ммм, понимаешь, — Какаши, кажется, и сам не уверен, — возможно, в процессе копирования ты сможешь понять, что именно у тебя не получается. Поняв, что не получается, сможешь решить или обойти проблему. Или сможешь уловить суть техник, пусть даже у тебя нет чакры, а уловив суть, что-то уже сделать своей магией. В общем, понять, в чем проблема практическим путем, и если получится, тогда ты сможешь воспроизвести технику Второго, когда мы найдем свиток.

Какаши разводит руками, в одной из них по-прежнему зажата книга. Понятно, товарищ Хатаке чистый практик, вот и предлагает такой, практический путь. Перевести количество экспериментов в качество техник, так сказать. Что же, возможно это и имеет смысл, потыкать, так сказать, отсутствующей палочкой в проблему магфуина, глядишь и откроются новые грани.

— Хорошо, Какаши-сан, но я даже взрыв — печать повторить не могу! — это должно быть сказано, и оно сказано.

— Вот тогда тебе первое задание, — Какаши вытаскивает из подсумка (между прочим, моего производства, ха!) взрыв-печать. — Посмотри на нее, попробуй понять структуру, скопировать один в один. Потом я покажу, как создается печать, все этапы от и до. Возможно, это поможет, печать можешь не жалеть, у меня таких еще много. Действуй и сравнивай!

После чего спокойно утыкается в книгу.

Да, не зря, значит, напоминает он мне товарища Аластора Грюма. Такой же подход: молоти самостоятельно, в направлении, указанном учителем. Набивай шишки, падай, осмысляй, сражайся, и только затем приходи обратно к учителю, чтобы тот тебя поправил. Ну что же, вопрос все равно надо проработать, почему бы и не в этом направлении? Поэтому беру взрыв-печать, и, усевшись возле борта, начинаю вертеть ее в руках, в который раз разглядывая рисунок.

Хмм, может если такой же выцарапать на чакродереве, оно и сработает?

За чередой неудачных опытов и ошибок, время летит незаметно.

Но невозможно все время долбиться в закрытую дверь, и в какой-то момент сдаюсь. Палуба рядом усеяна исцарапанными, свернутыми в спираль, разломанными заготовками. И ничего, никакого результата, глухо. Где-то ошибка в подходе, чего-то недопонимаю, но чего именно не понимаю, тоже не понимаю, вот что самое противное.

Надо будет еще поработать ручками в поездке, а потом сесть и осмыслить неудачный результат.

Почему не получается, в чем причина? Ошибка может быть настолько мелкой, настолько обыденной, что просто не вижу ее, как это было с подсумками. Бывает такое, глаз, что называется, замыливается и не видишь в упор, пока со стороны не подскажут. Мне, понятное дело, подсказывать некому, поэтому придется применить другой прием. Вначале погрузиться в тему, а затем резко вынырнуть и отстраниться, прекратить занятия. Выждав и забыв, вернуться к проблеме, посмотреть на нее свежим взглядом.

Да, иногда плохо быть единственным магом в мире.

Сгребая испорченное дерево обратно в подсумок, ощущаю чей-то взгляд. Хмм, ну не невидимая же охрана на корабле? Рулевой спокойно смотрит вперед, на меня и Какаши ноль внимания, как будто каждый день могучих шиноби и экзотических магов возит. Кто?

Смотрю вниз, ага, давно не виделись.

Смотрит принцесса в мою сторону, пока вокруг нее собирают реквизит и сворачивают съемки. Так-то сидел, меня снизу не слишком было видно, а как встал, так сразу и понеслось сверление взглядом. С чего бы спрашивается? Или это из-за сорванного плана Юки, злость и стыд за то, что ее перепили и оттащили на корабль?

Или просто негодует из-за страны Снега?

Чтобы установить истинную причину, надо опять играть в психотерапевта и пациента, узнать историю, выслушать пару ведер соплей о тяжелой судьбине, посочувствовать, посоветовать чего-нибудь дельного и так далее. Но с чего бы мне этим заниматься? Не любит она детей? Да и фиг с ней, пусть и дальше не любит. Играть роль телохранительницы, при том, что на корабле Гай и Какаши? Ладно, только Какаши, но и его одного достаточно, чтобы охранять корабль целиком.

Но вообще хорошо, что Юки тогда не постеснялась выразить свое отношение к детям.

Нет, никакой ненависти и пускания яда в сторону актрисы, равнодушие, не более. Хорошо то, что последовало за ее словами, вся эта вспышка ярости и потом совместная пьянка, теперь вот спокойное отношение. Хороший признак, меня пролечили и вылечили, можно выпускать в социум без намордника. Юки здесь всего лишь маркер, показывающий, где еще есть мелкие проблемы, которые надо исправить.

Насмотревшись, Юки отводит взгляд.

Все равно хороша, чертовка! Особенно в этом наряде принцессы, с всякими ритуальными ленточками, рюшами, кружевами и аппликациями. Ножки, тоже ничего, особенно в сочетании с этими киношными "боевыми туфлями". Но эта красота актрисы, яркая, броская, и все же ничего не стоящая по сравнению с Шизуне, в домашнем кимоно, с усталой улыбкой и слегка подрагивающими после операции руками.

Да, хорошо дома и хорошо, что после миссии вернемся домой.

Интересно, как там Джирайя и Наруто в своей поездке автостопом по Элементным странам?

23 января 77 года. Страна Огня.

По залитой солнцем, утоптанной тысячами ног паломников дороге на севере страны Огня шли Джирайя и Наруто. Саннин собирался дополнительно разведать страну Звука, погреть косточки в источниках Ю-но-Куни, показать Наруто снег и страну Железа, потренироваться в скалах бывшей страны Неба. Разнообразные ландшафты, страны и люди должны были помочь Наруто, научить воспринимать мир во всем его многообразии. Это не считая впечатлений самого Джирайи для книги, в которой он планировал описать тюрьму шиноби. Поэтому, маршрут путешествия больше напоминал петлю, с возвратом в страну Травы, заходом в страну Водопадов и возвращением в Коноху.

— Нэ, Эро-Сеннин, что это там за огромное здание?

— Это храм, самый большой из храмов страны Огня, — ответил Джирайя. — Это священное место, куда съезжаются паломники не только из страны Огня, но и других стран.

— Мы зайдем туда? — подпрыгнул Наруто.

В желудке его отчетливо квакнуло.

— Тебе не понравится еда монахов, — улыбнулся Джирайя. — Она у них слишком аскетичная.

— Какая? — нахмурился Наруто, силясь понять.

— Монахи, в отличие от шиноби, развивают внутреннюю силу воли, а не чакру, — пояснил Джирайя. — Монахи высоких посвящений, в сущности, не отличаются по силе от шиноби, просто у них источник другой. Да и в делах власти и войнах шиноби, монахи предпочитают не участвовать. Помогают людям, развивают себя, лечат, путешествуют.

— Аааа, — протянул Наруто. — Ничего не понял.

— Вот если перед тобой поставить миску вкусного сочного рамена со свининой из "Ичираку Рамен", что ты сделаешь? — с улыбкой спросил Джирайя.

Дорога зашла в рощу высоких дубов, закрывающих тенью все вокруг. Переход от залитой солнцем дороги к тени ослеплял, но Джирайя и без того представлял выражение лица Наруто, вообразившего себе требуемую миску. Даже если бы Джирайя все-таки ослеп, то звук голодного желудка все равно услышал бы.

— Я бы съел ее сразу! — выкрикнул Наруто. — Эро-Сеннин, Эро-Сеннин, я вот подумал! Ведь у сестренки Гермионы была техника, чтобы раз и в Коноху! Давай ее изучим! Будем каждый день обедать в Ичираку, а потом возвращаться к путешествию! Это же так, так

Наруто размахивал руками, не в силах подобрать слова, как классно все будет в таком раскладе.

— Вот, ты бы съел, а монах бы воздержался, — пояснил Джирайя.

— Как? Сел бы перед миской свежего рамена и не стал бы, его есть?!

Такое не укладывалось в голове у Наруто, и он невольно повысил голос.

— Да, он сел бы и переборол желание накинуться на рамен, — кивнул Джирайя. — И затем, ощутив, что не желает рамена, съел бы его, насытив тело.

— Ммм, — Наруто зажмурился, силясь понять. — То есть когда он хотел рамена, то не стал бы его есть? А съел бы, когда не хочет? Не понимаю! Или они вообще не едят?

— Нет, ты все прекрасно понял, Наруто, — улыбнулся Джирайя. — Это и есть путь монахов, через преодоление желаний они развивают себя. Когда же желания и соблазны утрачивают силу, монахи спокойно едят, пьют, как и остальные люди. Некоторые из их духовных практик применяются и у шиноби, потому что пути наши, монахов и ниндзя, в чем-то схожи, в чем-то нет. В том, в чем они похожи, мы применяем практики монахов.

— Ммм, — Наруто яростно зачесал лоб. — То есть монахи могут применять техники ниндзя?

— Да, могут, но не применяют. Чакра, по их мнению, отрицает духовное самосовершенствование, вместо борьбы, мы поддаемся могуществу чакры и техник, и тем самым становимся могущественнее телесно, но слабее духовно.

Джирайя и Наруто вышли на развилку, перекресток посреди рощи.

— Так что там про еду монахов? — у Наруто опять квакнуло в животе. — У них есть еда?

— У них есть еда, вот дорога в монастырь, — показал Джирайя. — Деревья вдоль дороги туда посадили сами монахи. А вот этот поворот приведет нас в небольшое селение в двух километрах отсюда. Поверь мне, Наруто, еда там гораздо вкуснее, чем в монастыре.

Наруто немедленно свернул направо, к селению. По дороге он морщил лоб, осмысливая слова Джирайи.

— Эро-Сеннин, так я не пойму. Монахи же могут есть что угодно?

— Могут.

— Так почему у них тогда еда невкусная? Раз они могут есть все что угодно, то зачем есть невкусное, не пойму?

— Скажи, Наруто, ты сразу научился чувствовать чакру? Ходить по деревьям? Создавать расенган и клонов?

— Нет, но я долго и упорно тренировался! — закричал Наруто, перекрывая бурчание в животе.

— Вот так и монахи, тренируются, — пояснил Джирайя. — Начинают с простых заданий, невкусной еды, постепенно переходят к более сложным и крутым техникам.

— Аааа, вот теперь понял! Эро-Сеннин, давай бегом до селения! Или мы, как монахи, будем воздерживаться от еды?

— Нет, Наруто, не будем. Беги, закажи нам рамена, — подтолкнул Джирайя.

— Йуху! Рамен, я иду к тебе!! — с криком скрылся в пыли дороги Наруто.

Джирайя продолжал идти размеренным шагом, улыбаясь.

24 января 78 года. Корабль "Шустрое Облако", нейтральные воды в 32 км от побережья Страны Снега.

Меня и Тен-Тен будят громкие крики с палубы.

— Земля!!!

— Смотрите! Прямо по курсу!

Ась? Какая еще земля? Смотрю в иллюминатор, да уже утро! Ладно, вставать, так вставать, давайте вставать. Невольно обращаю внимание на разницу реакций, мою и Тен-Тен. У меня просто пробуждение, мол, чего разорались, но Тен-Тен сразу на взводе, готова к действию. И только убедившись, что непосредственной угрозы нет, переходит в мирный режим и зевает.

— Мы уже приплыли? — еще раз зевает Тен-Тен.

— Это вряд ли, — зеваю в ответ, извиваясь червяком, чтобы влезть в шорты, — до порта еще два дня. Или день?

— Значит, остров, — делает логичный вывод Тен-Тен.

Оп, и она уже собрана.

Коричневые шаровары, белая рубаха, волосы в пучок, свиток за спиной, настрой боевой, во взгляде читается: "Я не подведу сенсея, команду и зеленого зверька!" Выходим, дверь напротив открывается и оттуда выглядывает бледно-зеленый, в тон костюмчику, Гай. Но это чрезмерное усилие его истощает, и он опять скрывается в каюте, вызывая невольный смешок под нос.

Ладно, будем думать, что в бою Гай сможет пафосно превозмочь морскую болезнь.

Съемочная группа уже наверху, да и остальные шиноби тоже. Собственно, зеленый под цвет костюма товарищ Ли и поднял тревогу, так как пытался тренироваться наверху, вопреки морской болезни, и первым заметил сушу. Также выходит капитан, меряет взглядом полоску на горизонте и заявляет, что это не земля, а ледовый остров, тем самым окончательно ликвидировав волнение в съемочной группе. Хоть мы всего несколько дней в пути, но спать толпой в трюме им явно надоело, и хочется, так сказать, побегать по травке босиком. Лед их тоже устраивает, да плюс режиссер, подумав и потеребив кепочку, воодушевленно заявляет.

— Курс на остров! Гримеры — готовьте злодея! Юки, где Юки? Срочно, главную актрису на палубу, и тоже гримируйте! Осветители — готовьте прожектора!

— Так ведь день же, — пискнул кто-то.

Ну, еще пока утро, но светло, светло.

— Вы что, не понимаете?! — орет режиссер, не вставая, но используя рупор. — Это же льды! Знаменитые Радужные Льды страны Снега! Вам напомнить, как называется фильм?!

Желающих освежить память не находится, и съемочная группа начинает бегать вдвое быстрее, а я внезапно понимаю, чем товарищ Сандаю заманил режиссера на съемки в стране Снега. Радужный лед, хмм, он собирается прожекторами подсвечивать для нужного эффекта? Дифракция белого дает разложение на цвета спектра, то есть ту самую радугу. Надо обдумать вопрос, люблю спецэффекты в фильмах, а тут можно такую роскошную вещь забабахать. Если подумать и реализовать, то такие сцены получатся, фанаты во всем мире радужными слюнями изойдут.

Просто представьте себе, принцесса скачет по радужному мосту навстречу счастью!

Ахаха, да это ж будет просто бомба, местный Голливуд изойдет кровавыми слезами зависти! Вариантов тут несколько. Можно, например, сделать мост, а потом закрыть его иллюзией радуги, хотя нет, ерунда. Трансфигурировать толстый стеклянный мост, благо со стеклом работал много, и подобрать источник света так, чтобы он светился радугой. Или, например, поднять Юки с лошадкой Левитацией, надо только лошадку научить, чтобы копытами в воздухе перебирала, и будет шикарная сцена. Без подделок — скачет по воздуху, ахаха.

Хотя нет, трансфигурации отказать — палочки-то нет.

Но все равно, радугу-то можно сделать и так, сразу засняв на камеры, для эпичности. Потом подготовить мизансцену, чтобы реально лошадь скакала по воздуху. Забавно, лошади здесь редкие животные, из-за шиноби, но ладно, лошадку-то обучить можно. Но что с декорациями?

Хмм, надо обдумать, пока будут идти съемки на острове, идея-то богатейшая!

Пока гримеры и костюмеры корпят над главными героями, корабль приближается к затянутому в лед острову, с живописными торосами, трещинами, обрывами и плавающими вокруг айсбергами. Все вокруг состоит изо льда, и он действительно отливает радужным, к моему вящему удивлению. Режиссер немедленно кричит, что лучше сцены не придумаешь и приказывает высаживаться, чтобы начать съемки.

Сам же стремительно и яростно черкает сценарий, что-то перекраивая на ходу.

Не боится импровизировать, сочинять и дополнять, и так сказать, чувствует сцену, поэтому и считается лучшим из режиссеров в Стране Огня и окрестных. И поэтому, несмотря на тяжелый характер, съемочная группа его слушается беспрекословно.

Вот и сейчас, сказали — высаживаться, значит вперед, на берег всей толпой.

К счастью, тут есть куда причалить, и "Шустрое Облако" быстро подплывает к пологому берегу, правда, не слишком надежному на вид. Но команда корабля тут же начинает что-то там вбивать в лед и крепить, а съемочная группа тащит на берег реквизит и принадлежности. Деловая суета и круговерть, все носятся, как муравьи, покрикивают, выдыхают морозный пар. Серый плащ — накидка и вправду теплый, так что спокойно, без дрожи, наблюдаю с палубы за суетой, регулярно проверяя взглядом, как там охраняемая. Также выясняется, что под плащом вполне можно незаметно колдовать, палочки все равно нет, а пальцами в рукавах шевелить полезно, чтобы не замерзнуть.

Последним наружу аккуратно выносят портативный электрогенератор, от которого запитывают камеры.

При этом работает он ни хрена не на продуктах крекинга нефти, вроде бензина или дизеля. Нет, эта до боли знакомая коробка работает как-то по-другому, исправно выдавая электричество. Логично было бы предположить, что старшие братья этой коробчонки вырабатывают электричество в Конохе и других населенных пунктах, питая сотни электролампочек. При этом коробчонка не извергает клубы сизого дыма, да и тарахтит изрядно меньше. Логично еще предположить, что вместо бензина внутри используется что-то другое, при сохранении остальной конструкции по выработке электричества. Но что?

У меня прямо руки чешутся залезть внутрь, но два электрика тут же делают суровые лица.

Ну да, надо полагать, техника дорогая и хрупкая, а если туда залезть — так хрен починишь. Но все равно, постоянно кидаю взгляды в ту сторону, отвлекаясь от съемочной площадки, и электрики заметно нервничают. Потом все-таки беру себя в руки, сосредотачиваясь на съемках и решив по возвращении в Коноху прикупить себе такой же портативный ящик. Все равно денег у меня куры не клюют, а тратить их особо и некуда, живу на полном государственном обеспечении. Да еще и за продукцию исправно денег отчисляют, и за коммуналку платить не надо.

В общем, надо поковыряться в местной технике, надо.

Глава 13

24 января 78 года. Безымянный ледовый остров в 30 км от побережья Страны Снега.

Съемки проходят в небольшой долине, в полукилометре от берега, окруженной высокими ледовыми стенами. Режиссеру понравилась эта круглая долинка, ибо солнце дает радужную засветку на ледовых стенах, а злодей весьма впечатляюще смотрится на одном из ледовых торосов. В первом фильме, кстати, главный гад был другой, да и теперь остается только догадываться, что злодей — на самом деле злодей. Ибо выглядит он невзрачно, в каком-то балахоне, с остроконечной шапочкой.

Типичный средневековый китайский клерк или советник, как их в фильмах изображают.

Правда еще у него есть двурогий посох, которым он сейчас бьет в лед и кричит, что ни за что не пустит Принцессу дальше по радужной дороге. И если в первую секунду мне кажется, что он таки достучался, то во вторую секунду выясняется, что на нас нападают. Одномоментно с этим осознаю выкрик Нейджи:

— Шиноби!

Не знаю, как они нас нашли так быстро, не на корабле же ехали за нами?

Но главный злодей фильма получает пинка и летит вниз, а на его месте поднимается какая-то девица. Еще двое, толстый и тонкий, синхронно сотворив неизвестную мне технику, спускают лавины, прямо в центр долины, с двух направлений. Съемочная группа застывает, да и я тоже как-то притормаживаю в первые секунды атаки. Из ступора выводит Какаши, который вроде вот сидел и читал книжку, а вот уже стоит на пути одной из лавин и складывает печати, да так быстро, что вместо рук смазанные движения.

Телепорт в центр съемочной группы, вплотную к Юки.

— Сфера Максима!!! — извините, кого не захватил щитом, без палочки радиуса не хватает. — Бегите!!

— Великий Водяной Дракон! — доносится со стороны Какаши и сразу же. — Земляная Стена!

Первая его техника — колоссальный удар водой, разбивает лавину, а вторая — стенка с собачьими мордами — прикрывает от удара. Основной удар приходится в стену, взлетает вверх белым фонтаном и бессильно опадает. Вторая лавина, правда, все равно снесла бы половину группы, но тут выныривает Нейджи и тоже применяет технику.

— Кайтен!

Огромный синий купол скрывает его, вставая непроницаемым барьером на пути снега. Лавина разлетается брызгами снега, расходясь по двум направлениям, в стороны от сбившихся в кучу людей. Вместо того, чтобы убежать, они сбиваются в кучу вокруг меня, и это тоже неплохо. Быстро, максимально быстро перекастовываю заклинание.

— Сфера Максима!!! — вот, уже лучше.

Почти всех закрываю, а техника и камеры... да хрен с ними, честно говоря.

— Химе, вы в порядке? — протискивается Сандаю к Юки.

— Да, — Юки мелко дрожит, осознав опасность, — я в порядке.

— Уходите! — рычу, поворачивая голову к Сандаю. — Бегите отсюда, быстро, все! Бегите, я не смогу долго вас защищать!

— Хо-хо! — доносится сверху.

Используя нечто вроде сноубордов, девица и толстый и низкий мужик, оба в одинаковой серебристой броне, напоминающей скафандры из футурофильмов, катятся вниз по языкам снега, оставшимся после лавин. Ну, все, сейчас нас раскатают в тонкий и кровавый блин. Где третий, который высокий и тонкий?

Некогда головой вертеть, шиноби в броне уже взмывают над нашими головами.

— Получай! — и в нас летят кунаи.

Кунаи, отлетев от Сферы, валятся в снег. Опасаясь, что сейчас эти кексы в скафандрах ударят сильными техниками, встаю между ними и съемочной группой.

— Протего Максима! — без палочки все равно слабо, слабо!

Дзанг, дзанг, дзанг! Тен-Тен, в прыжке мечет кунаи в девицу десятками, а толстый уже летит в сторону, сбитый ударом ноги Ли. Отлично!

— Снимайте! Снимайте, будь я проклят! — доносится голос режиссера из-за спины.

И камеры сразу же возобновляют стрекотание. Блин, я не для того их прикрывал, чтобы они подставлялись под удары! Девица на сноуборде уже скользит в нашу сторону, ловко уклоняясь от метательного железа Тен-Тен.

— При, — но договорить она не успевает.

Хрен с ним, отпустить щит, Юки за руку, телепорт на корабль! Обратно.

— Бегом на корабль! — ору, уже не сдерживаясь. — Чего встали?!

Справа доносятся выкрики техник, Какаши и Нейджи дерутся еще с двумя, высоким и тонким, и его приятелем, который тоже в серебристой броне, блин, да тут прямо гнездо какое-то! Теперь врагов четверо, и наших четверо, да. Впрочем, четыре на четыре — тоже неплохо, особенно с учетом того, что съемочная группа приходит в сознание и все-таки бежит к кораблю. Последними отступают операторы, продолжающие снимать, и режиссер, энергично отдающий команды.

Оставшись один, сразу взлетаю, набрасывая невидимость.

Теперь только держать дистанцию и прикрывать отступающих сверху, ибо мало ли кто еще выскочит? Пусть Юки в безопасности, но это не повод давать остальными погибнуть, не так ли? И как до корабля доберемся, нужно Гая вытаскивать. Про него как-то забыли, а тут ведь суша под ногами, хоть и ледяная! Поможет своим и Какаши, ибо пока счет на равных.

Наступает первая пауза в бою, померялись силушкой шинобской и разошлись, заново выстраивать тактику и примеряться к врагу. Обычное дело в местных драках, вот только Какаши чересчур тяжело дышит, а противники как огурчики. Даже скорее как торжествующие огурчики, только серебристые, о броне же так и хочется сказать "в масле, прямо с завода". Хвала магистрам, к съемочной группе больше никто не лезет, то ли шиноби врага решили подраться с равными, то ли цель у них другая, Юки, например.

Раз не драка, так разговоры, все как положено.

— Какаши, ты все-таки вернулся! — торжествующе заявляет его противник.

Это который последним из засады вылез, высокий такой, крепко сбитый и техниками владеет. Смотрит на Какаши обиженным взором, явно наш Хатаке ему в суп плюнул во время прошлого визита. Блин, тут до Конохи — неделя пути, давно бы сплавал в гости, да разобрались на кулачках, если претензии есть. Но нет, надо десять лет жопой в снегах сидеть, чтобы потом заявить, мол, "ага, ты вернулся!" и прочую пафосную ерунду.

Так, прикинем хрен к носу, пока еще есть время.

Наши вроде сдерживают врага, плюс еще зеленый козырь в засаде. Врагам нужна Юки, ну и съемочная группа может пострадать в ходе или попасть в заложники. Вывод простой: не расслабляться, нужно вначале всех отогнать на корабль, а корабль отогнать в море и только потом возвращаться на помощь. Пусть даже шиноби способны бегать по воде, мне с корабля будет проще отбиваться, случись чего.

И Гая обязательно растолкать и выпустить на цель, пусть поможет своим ученикам.

Нет времени собирать вещи на берегу, поэтому бегом — бегом на корабль, подгоняю всех.

Попутно приходится пообещать, что Коноха компенсирует стоимость потерянного оборудования и оставленных на берегу вещей. Юки уже на корабле, это дополнительно стимулирует посадку. Подгоняю всех, нетерпеливо поглядывая назад, не покажутся ли враги. Моменты драки и вспышки техник, но полкилометра — это полкилометра, деталей не видно.

Только и понятно, что шиноби сцепились в клубок, разнося долину в клочья.

Дадах! Огромный кусок ледовой стены долины рушится, оглушая даже здесь, на берегу. Это здорово ускоряет процесс посадки, ломанулись от души, наконец, полностью осознав опасность. Только операторы, которых сдерживает воля режиссера, ведут себя спокойно и так же спокойно поднимаются на борт. Тем не менее, пара минут и все уже на корабле. Бросаем, конечно, реквизит и вещи, и в долине, и по дороге, и на берегу, но зато корабль уже отплывает.

Генератор вот забрали, и сейчас два электрика, распластавшись, лежат на палубе, пытаясь отдышаться.

Бегом к каюте Гая, дверь вынести и узреть могучего Зеленого Зверя. Реально зеленого, корабль-то все равно покачивается, а сказать ему, что берег рядом — никто не сказал. Или ученики решили не тревожить учителя, или еще что, теперь уже неважно. Главное быстро-быстро сообщить ему события и отскочить в сторону. Когда Гай слышит, что пропускает драку, и что Какаши в деле, и что ученики самого Гая дерутся, и что можно высадиться на берег, он ревет раненым бизоном и сразу же оживает.

Выносится ракетой, так что предварительный отскок в сторону — правильное решение.

Телепорт на палубу, дабы насладиться зрелищем уносящегося вдаль Майто Гая.

Почувствовав под ногами твердую воду, он моментально ускоряется и скрывается на берегу, только зеленый костюм мелькает вдалеке. Как бы мне ни хотелось помочь нашим, налетев сверху невидимым телепортирующимся ежиком, приходится оставаться на корабле и бдеть, усевшись наверху, аки орел на насесте. Съемочная группа и команда шумят, обсуждают, оказывают друг другу первую помощь, особенно алкоголем внутрь, перебирают вещи, режиссер что-то там черкает в сценарии, надо полагать, по мотивам боя в долине. Да уж, эффектные будут картины, бой за принцессу, правда падение главного злодея не слишком вписывается, но для этого и придуман монтаж.

Также окружающие бросают взгляды на Юки Фудзикадзе, наполненные тревогой и ожиданием.

Блин, только сейчас осознаю, что там кричали в ледовой долине. Точно, враги успели заявить, что пришли сюда из-за принцессы, мол, отдайте ее нам и будет вам счастье! Не знаю уж, встала бы съемочная группа грудью за принцессу против шиноби или нет, но, хвала магистрам, обошлись без такого выбора.

Без криков и пыли, без напрыгивания голой жопой на ежа, охраняемое лицо спасено.

Юки же делает вид, что ничего ужасного не случилось.

Теперь-то не отвертится, прямо заявлено, что она — принцесса Страны Снега. Правда, это не означает, что она готова биться за престол, но общественное мнение ее молчаливо подталкивает. И Сандаю, совсем не молчаливо. Но Юки держит лицо, актриса, как-никак. Даже не скажешь, что переживает и нервничает, из-за происходящего. Но оно есть, есть, никуда не делись детские страхи, просто вглубь спрятались. Не знаю уж, пройдут они или нет после того, как вернем ее на престол, для этого надо знать первопричины страха.

Но, повторюсь, держится она отлично.

Настоящая актриса.

Трансфигурирую часть реи в пенопласт и теперь спокойно всматриваюсь в горизонт, мастеря бинокль из чакродерева. Следовало бы, конечно, такой полезный инструмент таскать с собой, но крепость заднего ума крепчает год от года. Да и зачем бинокль, если есть Нейджи?

И тут с острова поднимается столб густого красный дыма.

От облегчения чуть не падаю с мачты. Все-таки наши победили!

— Разворачивайте корабль, наши победили! — кричу вниз.

— Разворачивайте корабль! — тут же повторяет режиссер в рупор. — Съемки продолжаются!

24 января 78 года. Безымянный ледовый остров в 30 км от побережья Страны Снега.

— Кайтен! — купол чакры накрыл Тен-Тен, отражая вражескую атаку.

— Огромный ураган Конохи! — донесся выкрик Ли.

— Стихия огня: огненные цветы! — в стороне Какаши отражал очередную водную технику врага.

Положение, на взгляд Нейджи, ухудшалось с каждой секундой. Он не мог подобраться вплотную к врагу, те атаковали с дистанции. Метательное железо Тен-Тен их не брало. Ли не видел, куда именно нужно бить в броне или не мог достать уязвимую точку.

Техники Какаши не брали броню.

При этом враги искусно помогали друг другу, а команда Гая и Какаши проявляла несогласованность. Даже в работе втроем — против дистанционщиков всегда работали Ли и Майто Гай, но в этот раз проверенный прием вхождения в клинч не срабатывал. Чакроброня компенсировала слабость вражеских чунинов в тайдзюцу. Единственное, что утешало — съемочная группа и актеры отступили, так что можно было не бояться за их жизни и не сдерживать мощь техник.

— Я должен подобраться к ним вплотную, — закусил губу Нейджи. — Тен-Тен! Ли!

— Да! — отозвались оба генина.

— Видите круги на груди и в плечах? Это чакронакопители, их надо разбить, чтобы броня перестала функционировать. Желательно бить по центру, туда сходятся все потоки чакры.

Белесые глаза и вздувшиеся жилы Бьякугана на лице Нейджи.

— Бить надо сильно, повредить чакронакопитель, сломать броню. Иначе мы проиграем этот бой!

Рок Ли серьезно кивнул и сосредоточился.

— Техника Предела: Восемь Небесных Врат! Врата Начала! Врата Покоя! Врата Жизни! Врата Боли! Откройтесь!

Ли открывал Врата по очереди, так как еще не научился открывать сразу нужные, но тем не менее.

— Четвертые врата?! — ошарашенно спросил приблизившийся Какаши. — В таком возрасте?

— Могу и пятые! — сквозь стиснутые зубы ответил красный (из-за открытия Третьих Врат) Ли.

— Потрясающе! Тен-Тен, засыпай их железом, держи в напряжении, я атакую при помощи Чидори. Наши атаки отвлекающие, Ли, Нейджи — основное за вами, раз уж вы разобрались в принципе действия брони. И... начали!

— Я не подведу вас, Гай-сенсей! — раскатилось эхо слов Ли над ледовым цирком.

— Восхождение Двойного Дракона!! — Тен-Тен взмыла в воздух, вызывая два огромных, двухметровых свитка, и разворачивая их.

Пусть ей не давался раньше этот прием, но сейчас она просто не могла подвести всех. Особенно Ли!

— Чидори! — Какаши засветил шаровую молнию вокруг руки и ринулся в атаку.

Ну а Нейджи побежал молча, ибо Бьякуган его и так был активирован, а до остальных техник еще дело не дошло. Чунины Казахана Дото, уже молчаливо праздновавшие победу, не ожидали такого внезапного ответного натиска. Непрерывный поток кунаев, сенбонов, мечей, палиц, топоров, шаров с шипами, игл, кинжалов лился из двух свитков Тен-Тен, железным дождем поливая ледовую поверхность.

— Твои техники бессильны, Какаши! — хохотнул командир группы, бесстрашно принимая Чидори на плечевую бронепластину.

Три секунды яростного фехтования на кунаях вплотную, грудь в грудь, глаза в глаза.

— Мои да, — отпрыгнул Какаши. — А вот их — нет.

Командир элитной четверки шиноби, помощников Дото, окинул взглядом поле боя.

Тен-Тен потоком метательного железа продолжала оттеснять противницу. Не побеждая, но и не давая той вступить в общую схватку, помочь друзьям. Нейджи уверенно теснил низенького чунина, наседал, не давал тому разорвать дистанцию, умело уклоняясь от техник и атакуя Джукеном. Пускай удары "мягкого кулака" пока еще не достигли ни одного чакронакопителя, но все шло к тому. Хуже всех дела шли у высокого, на которого наседал Рок Ли. Покрасневший Ли, ускорившийся до предела, сбросивший утяжелители, волчком, ураганом вертелся в воздухе, измолачивая врага. Тот еще держался, из последних сил, кое-как прикрывая чакронакопители, но долго так продолжаться не могло.

— Обратный Лотос! — тело высокого взмыло вверх, исколачиваемое Ли.

С рук Ли слетели бинты, обматывая высокого шиноби, разворачивая его головой вниз. Стремительное падение на лед с высоты пятидесяти метров, с вращением, на огромной скорости, такого не выдержала ни броня, ни тонкая, под стать телу, шея.

— Железный кулак! — рука Ли пробила чакронакопитель на груди врага, нанося завершающий удар.

Дадах! Дадах! Дадах! Взрыв, многократно отраженный эхом от ледовых стен, разметал тело убитого, разбросал остатки брони. Сам Ли уже был далеко.

— Держись, Тен-Тен, я иду к тебе!

— Ох, — шмыгнула Тен-Тен, ослабляя концентрацию.

Поток метательного железа ослаб, но противница Тен-Тен не успела воспользоваться ситуацией. Ли уже добежал до нее и тут же осыпал градом прямых ударов, руками и ногами. Девушка в серебристой броне вздрагивала и отступала, безуспешно пытаясь разорвать дистанцию.

— Это, — начал было командир четверки, обращаясь к Какаши.

Договорить он не успел.

— Могучий Ураган Конохи!

Яростно вращаясь, с небес слетел Гай и ударом ноги вколотил собеседника Какаши на пять метров в лед.

— В сторону! — бросил Какаши.

Взрыв заставил толстый лед треснуть, вырвался ослепительным столбом, но и только.

— Ах, Какаши, ты настоящий друг! — хлопнул Копирующего по плечу Гай. — Ай, извини, забыл, что я под пятыми Вратами!

— Хорошо, что я об этом помнил, — проворчал отскочивший заранее Какаши.

— Разве это не чудо, такие ученики, в которых горит Сила Юности?! — воскликнул Гай, простирая руку.

Нейджи все-таки достал на излете врага своим Кайтеном, и пока тот летел, отброшенный куполом чакры, сблизился на достаточную дистанцию. Чакронакопитель не выдержал 64 ударов Небесной ладонью и взорвался. Секундой позже, вторя эхом, взорвался накопитель в броне девушки, не сумевшей устоять перед скоростью и мощью ускорившегося Ли.

— Да, ученики — это чудо, — с непонятной кривой усмешкой кивнул Какаши.

— Ученики! Я горжусь вами! — устремился вперед воодушевленный Гай. — Как звали ваших врагов?!

— Они не представились, Гай-сенсей! — тут же крикнул Ли в ответ.

— Потому что были самоуверенными дураками, — тихо проворчал Какаши под нос.

Затем он достал специальный пирофакел, заботливо стянутый из реквизита съемочной группы, поджег и воткнул в ближайшую трещину, подавая сигнал уплывшим, что все закончилось.

Раз пошла такая пьянка, смысла ждать нет, и телепортируюсь обратно на берег.

Пока корабль разворачивается и плывет обратно, слышу описание боя и краткие итоги.

Враги, как выяснилось, с презрением отнеслись к команде генинов, решив, что реальную опасность представляет только Какаши. Плюс у них еще какие-то старые счеты были, наверное, с тех времен, когда он принцессу отсюда вывозил. Хммм, интересно, он тогда действовал в одиночку или по приказу Конохи? Если второе, то это долговременная операция внедрения, получается, в результате во главе страны окажется дружественная Листу правительница.

Хотя нет, в Конохе просто использовали подвернувшуюся возможность, иначе операция по устранению Дото прошла бы уже давно. Сколько сил у того Дото, плюнуть и растереть. Приехал бы сборный отряд на условную миссию, и взял бы штурмом дворец. Даже без привлечения спецсил, ведь мы сейчас справились, не так ли?

Также выясняются интересные моменты о противнике.

Серебристая броня на атаковавших внезапно оказывается местной разработкой, броней чакры. То есть не просто кусок металла, но еще и с усилением чакрой того, кто носит броню. Мега-защита от техник ниндзюцу и гендзюцу, и поэтому враги нападали так самоуверенно. Элитный отряд ближников Казахана Дото, судя по их поведению, был уверен, что размажет генинов и вломит Какаши, но внезапно действительность преподнесла им сюрприз. Наверное, из всех обманных команд генинов, команда Гая была наихудшим противником для таких вот ребят и девчат в броне. Рок Ли чистый рукопашник, Нейджи видит чакру и тоже ходит врукопашную, стилем Хьюга, а Тен-Тен забрасывает железом, а не техниками.

Ну а Какаши просто универсал, все умеет, в том числе и биться без техник.

Но чунины в чакроброне — это вам тоже не баран чихнул, скажем, прямо. В результате после нескольких минут боя возникла патовая ситуация, силы оказались равны. Ни одна из сторон не могла достать друг друга всерьез, потому что броня все-таки немного, но сковывала шиноби Снега. Но тут зеленые зверьки Конохи нанесли ответный удар, вначале Ли, а затем примчался Майто Гай, сразу вколотив вражеского командира по уши в лед. Выяснилось, что при нарушении функционирования накопителей чакры внутри брони — они взрываются. Правда надо быть Ли или Гаем под вратами или Хьюга, чтобы обеспечить такой удар, но не повезло снежным, просто не повезло.

В результате Сила Юности сегодня побеждает со счетом четыре — ноль.

Фрагменты брони и тел, лежащие в снегах и льду в глубине острова, вот и все, что осталось от врагов.

По закопченным и заляпанным серебристым щиткам невозможно понять, как оно там все функционирует, но все равно, Тен-Тен их старательно запечатывает в свитки, чтобы потом сдать в Конохе. Тяжело дышащий Какаши — навалилась общая усталость после боя — просто сидит и выдыхал клубы пара, Нейджи сканирует обстановку своим Бьякуганом.

Как уже говорил, немного отвратительное зрелище, все эти вздутые вены или чакроканалы, не говоря уже о выпученных белых глазах. Зато Хьюга могут видеть далеко и глубоко, и чужую чакру, и сквозь препятствия, в общем, хрен спрячешься от таких сенсоров. При этом видит он объемно, не только перед собой на сто двадцать градусов, или сколько там угол зрения у обычного человека, а именно что всю сферу вокруг прозревает. И невидимость моя, кстати, не помеха, Хьюга и под ней видят чужую чакру. Это мне хорошо, чакры нет, а вот остальных видят, это еще в Конохе всплыло, когда выясняли пределы моей техники.

Ну да, оптическая невидимость — это не панацея, скорее мощное вспомогательное средство.

Глава 14

24 января 78 года. Безымянный ледовый остров в 30 км от побережья Страны Снега.

В общем, Нейджи стоит и смотрит вокруг, так что даже если где и остались враги, то подобраться они не смогут. Тен-Тен, в рубахе с порезами, оказывает первую помощь Року, который мужественно отводит глаза. Рубаха Тен-Тен зияет порезами, в весьма нескромных местах и, учитывая хитринку в глазах Тен-Тен, теплую плащ-накидку она скинула не просто так.

Борется за счастье, ахаха, бедный Ли, так его быстро дожмут, небоевыми методами.

Сам парень получил там максимум пару синяков да порезов, плюс повреждения от техники Врат, но Тен-Тен очень настойчива, и Ли уступает, позволяя ей работать медсестрой. В результате не знает, куда девать глаза, ну да, совсем зеленый еще. В общем, думаю, однажды можно будет записывать себе достижение по успешному созданию новой ячейки общества.

Сам Майто Гай просто радуется пребыванию на суше и энергично подпрыгивает, пытаясь растормошить Какаши. Кстати, да, вот кого надо расспросить про Какаши — так это Гая. Они учились вместе, и вообще "вечные соперники", то есть Гай непрерывно вызывает Какаши на соревнования, в чем угодно, от поедания рамена на скорость, до битвы на кулачках, без использования чакры.

Но пока примеряюсь, как бы подойти с вопросом к Гаю, корабль не только успевает причалить, но и самые шустрые прибегают спасать реквизит. Долина заполняется стонами и воплями, из которых следует, что хрена лысого тут, где новые вещи возьмешь, и теперь фильм загублен, просто категорически загублен. Ну да, драка шиноби, недолгая, но сопровождавшаяся мощными техниками и ударами, перепахала долину, обрушила стены, и безвозвратно загубила не только радужность льда, но и почти весь брошенный при бегстве реквизит. Где брать новый реквизит посреди ледового острова?

Затем крики быстро стихают, когда они находят главного злодея.

Безобидный пожилой дядька не был шиноби и не пережил падения с тороса. Воздух оглашается криками жалости и тихими рыданиями. Даже приехавший сидя в кресле режиссер — чтобы не прерывать правку сценария — останавливается и подходит к телу погибшего.

Расспрашивать Гая на корабле — бесполезно, поэтому решаю сразу зайти с козырей, пока съемочная группа толпится возле погибшего, а Какаши со скорбно-унылым видом сидит в стороне, даже не пытаясь читать. Просто, пока мы шли в Амегакуре, Какаши относился ко всему спокойно. Читал, отвечал на вопросы, тренировался сам и тренировал меня и Наруто, дополнительно объяснял тому какие-то вопросы, которые недопрояснил Джирайя, сторонник самостоятельной работы. В общем, спокойствие и рабочий настрой, уверенность в своих силах. А здесь, с самого начала поездки товарищ Хатаке кислый и унылый, явно "это жжжжж неспроста", как говорил умный медвежонок Пух.

Да и шиноби из местных явно опознал Какаши, какие-то старые счеты вспомнил, опять же.

Гай, к моему удивлению, не отказывается поболтать, и мы отходим в сторону.

— Какаши хорошо держится, хотя со страной Снега связаны не самые лучшие воспоминания, — говорит Гай, показывая глазами в сторону одноглазого.

Товарищ Хатаке продолжает сидеть в стороне от толпы, с самым что ни на есть страдальческим видом.

— Чтобы лучше понимать Какаши, надо вернуться назад, в прошлое, — продолжает Гай, сверкая белоснежной улыбкой. — Его отец, Хатаке Сакумо, знаменитый Белый Клык Листа, которого называли гением. Он был известен даже сильнее, чем Легендарная Троица, и враги боялись его и дрожали от одного лишь имени. Но он покончил с собой, после того, как провалил задание, лишь бы спасти друзей. Какаши в тот момент было пять лет, и он тяжело все это воспринял. Ходил, как в воду опущенный, и с тех пор всегда и везде ревностно соблюдал только правила и еще раз правила жизни шиноби. С головой окунувшись в тренировки, он в шесть лет поступил в Академию, а в семь ее закончил и быстро стал чунином.

— Ого, — невольно вырывается от таких фактов.

— Да, мой соперник — с детства показал себя достойным шиноби. Но веселее от этого он не стал, ходил молчаливый и соблюдал правила, и уже тогда носил маску, не снимая.

Рассказывая это, Гай весьма серьезен, даже понижает голос. Хотя мы и так стороне, почти у ледовой стены, да и Круг Тишины поставлен, но все равно.

— К тринадцати годам Какаши стал джонином, под руководством Минато Намикадзе, будущего Четвертого Хокаге. К тому времени Какаши уже официально стал моим соперником, победив меня во время экзамена на чунина, но я не собирался сдаваться и упорно тренировался! — провозглашает Гай. — После миссии к мосту Каннаби, решившей исход третьей мировой войны, Какаши потерял напарника и обзавелся Шаринганом. Вскоре после этого, на задании, он был вынужден убить свою напарницу, Нохара Рин, в которую был влюблен.

Сглатываю комок, подкативший к горлу, и задаю тупой вопрос.

— Эээ, а откуда вы все это знаете, Гай-сан?

— Какаши — мой соперник, конечно, я все это знал! Он мог скрывать от окружающих, но не от меня!

Гай по привычке вскидывает руку, как будто пытаясь проткнуть небеса, а потом продолжает обычным тоном.

— Вскоре после этого, его учитель, ставший Четвертым Хокаге, погиб, защищая деревню от нападения Кьюби, ужасного Девятихвостого демона-лиса. Какаши и без того было нелегко, а стало еще тяжелее, и он ушел из АНБУ, куда его пристроил Минато, после гибели Рин. Не в силах видеть Коноху, Какаши покинул ее и с разрешения Третьего, отправился странствовать. Не сомневаюсь, что он выполнил массу заданий для Конохи, опасных и даже смертельных! В конце концов, его занесло сюда, в страну Снега, как раз во время переворота. Он спас девочку, как недавно я узнал — саму принцессу Коюки, вывез ее из страны и привез в Коноху. Со временем она стала знаменитой актрисой, как ты знаешь, но благодарен я ей за другое. После ее спасения, Какаши все-таки вернул себе рассудок и снова стал первоклассным шиноби и тем соперником, которого я никак не могу одолеть.

Мне, честно говоря, уже нехорошо, от такого описания жизненного пути Какаши.

Терять раз за разом тех, кто тебе дорог, да еще в таком возрасте, и все равно продолжать идти вперед? Неудивительно, что Хатаке чуть крышей не уехал, скорее удивительно, что этого не произошло. Хотя вру, причины понятны. Поступок отца, толкнувший его соблюдать ревностно все правила шиноби. Несомненно, что Какаши противопоставлял себя отцу, и никогда не совершил бы самоубийство в тот период. Не знаю, как сейчас, насколько он пролечил голову, но тогда, в те годы, никакого самоубийства Какаши совершить не смог бы.

Вот это засада, признаем честно.

— Ты же знаешь, что Какаши зовут Опаздывающим ниндзя, — продолжил Гай. — Он подражает своему другу и напарнику, Учиха Обито, который, умирая, отдал ему Шаринган. Обито постоянно опаздывал, а Какаши сердился, потому что Учиха нарушал правила. Также Какаши проводит много времени на могиле Рин, беседуя с ней.

И вот тут мне по-настоящему становится плохо, можно даже сказать приходит животный ужас. Наверное, потому, что легко могу представить себя на месте Какаши, ведь сам стоял в шаге от съезда крыши. И ведь он держится, сражается, идет своей дорогой, защищает Деревню и служит ей.

— В бою и делах он подражал своему учителю, Минато, и, как видишь, был устремлен в прошлое и жил только прошлым. Ходил на миссии, еще служил в АНБУ, но все оставалось по-прежнему. Затем Третий Хокаге мудро решил изменить ситуацию и поручил Какаши учить команды генинов. Какое-то время ему удавалось увиливать от необходимости учить, так как команды не могли сдать тест с колокольчиками. И только недавно все изменилось, когда команда семь все-таки прошла тест, и Какаши стал наставником.

Ну да, вполне понятно, что Какаши никого не хотелось учить.

После таких вот вывертов в жизни, первое, что на ум ему пришло бы — а вдруг придется убить своих учеников на миссии? Или они погибнут, а он ничем не сможет помочь? Короче говоря, Какаши решил не посыпать солью застарелые раны, и прекрасно его в этом понимаю. Но и отказать Третьему Какаши не смог, ага, да тут целая драма в трех актах.

— Он только начал меняться! — восклицает Гай. — Только начал возвращаться к жизни! И тут его команда распалась! Мне больно видеть, как Какаши все это переживает! Я и сам собирался поговорить об этом, Гермиона-сан, но плавание помешало! Раз вы теперь его ученица

Тут Гай ошибается, но это вполне понятно и простительно.

— То не дайте своему наставнику снова погрузиться во тьму прошлого! — пафосно заявляет Гай. — Он должен учить и идти вперед, и однажды мы сразимся с ним как наставники, при помощи наших команд!

Глядя на нахохлившегося Какаши, позволяю себе мысленно в этом усомниться, в соревновании наставников, в смысле. Зато теперь проясняются некоторые моменты. И то, как себя вел Какаши, и почему учил персонально Саске, хотя там наверняка еще и политическая подоплека была. Но именно Учиха Какаши учил охотно, несомненно, перенося на него видение своего погибшего напарника. И Наруто в этой миссии в страну Дождя, в общем, понятно, что тут работа для бригады психиатров. Или психологов? Всегда их путаю.

— Спасибо, что просветили меня, Гай-сан, — низко кланяюсь, — если бы не вы, я бы так этого и не узнала.

— Да, в этом весь Какаши, — вздыхает Гай, — никогда не признается в проблеме и грудью встанет на защиту деревни и друзей, хотя ему и самому не помешала бы защита. Ему бы красивую жену найти!

Вот тут первым делом внутренне скалюсь, решив, что и этот товарищ в зеленых трениках сватает меня. Больной вопрос, что вы хотите? И без того какие-то мутные красавчики регулярно возникают на горизонте, надо будет, кстати, Пятой пожаловаться.

— Да сердце его навсегда занято Рин, — договаривает тем временем Гай.

Глядя в его честное круглое лицо с непомерно огромными бровями, ощущаю стыд. Не собирается Зеленый Зверь Конохи меня сватать, он за Какаши искренне переживает, и думает, как помочь другу. Возможно, именно Гай не дал Какаши окончательно съехать с нарезки, и внезапно ощущаю признательность к товарищу Майто. Раз уж сам побывал в состоянии, близком к безумию, и знаю, насколько ценна там любая, малейшая поддержка.

— Спасибо, Гай-сан, — еще раз кланяюсь.

Когда мы возвращаемся, Какаши косится подозрительно, но не расспрашивает.

Он и сам особо не рассказывает, и других не расспрашивает, одинокий волк, и уж теперь понятно почему. Но что с этим делать? Гай ошибся, и Какаши выступает в роли скорее опекуна, нежели наставника. Если браться править мозги Какаши, если это вообще возможно, то, наверное, вначале надо поговорить с истинной наставницей, то есть Шизуне.

Обдумать все хорошенько, прежде чем влезать.

Стоит ли вообще влезать? Если да, то можно пару примеров из собственной жизни закинуть, в порядке историй и баек, травимых по вечерам у костра. После рассказа Гая, смотреть, как и раньше на Какаши уже просто невозможно. Многое в его поведении становится понятнее, но это то и ужасает.

Как представлю внутренний ад Копирующего, так вообще плохо становится.

Даже врагу такого не пожелаешь.

Пока мы с Гаем беседовали, съемочная группа провела митинг, и теперь приступает к похоронам.

Короткое и печальное погребение, продолжается весьма вдохновенной речью Сандаю, который уже успел пошептаться с режиссером. Тот с удвоенной силой переписывает весь сценарий, бормоча, что уж теперь все будет по-настоящему и это будет шедевр! Надо полагать, даже смерть главного "злодея" обыграет, выставив Казахана Дото мега-злодеем.

Так вот, Сандаю, облачившийся в доспех, толкает речь, завершающуюся принесением клятвы верности принцессе. Все приплел, все обиды упомнил, воспламенил группу и те тоже ринулись присягать, хотя вообще-то живут в Стране Огня. Немного растерявшаяся Юки озирается, как будто выбирая, куда бежать, смотрит на шиноби Конохи, и внезапно решается. Принимает присягу Сандаю, и сообщает, что готова бороться за трон и нести счастье людям. И, отсняв еще эпизод, мы возвращаемся на корабль, немедленно отчаливающий по направлению главного порта страны Снега.

Оттуда же начинается самый короткий путь до столицы.

Вечером, когда уже виден порт, подходит принцесса с усталым выражением лица и красными глазами.

— Гермиона-сан, у меня есть к вам вопрос.

— Спрашивайте, Коюки-химе, — складываю руки на груди.

— Как мы мгновенно оказались на корабле, насколько я знаю, у шиноби нет таких техник?

— Я не шиноби, — пожимаю плечами.

Коюки явно озадачена, неужели не замечала, что не ношу хитайате?

— Там, в Сюнане, вы применяли ко мне техники.

— Это не техники шиноби, — терпеливо.

Рассказывать подробно? Увольте.

— Эти дети-шиноби, — Коюки показывает взглядом в сторону носа.

Там мужественно, несмотря на вернувшуюся зелень и морскую болезнь, пытается тренироваться Рок Ли. Вокруг него хлопочет Тен-Тен, уверяя, что раны разойдутся, истощение и вообще надо полежать, но переговорщик из нее аховый, скажем прямо. Может и вправду ее на курсы к Цунаде подписать, хотя бы дипломатию освоит?

— Они спасли меня и всех нас сегодня, — вздыхает Коюки. — Мне тяжело, я не могу вот так сразу переступить через себя и начать любить детей, не злитесь, прошу, Гермиона-сан!

— Не злюсь, Коюки-химе, — чистая правда, но вот вопрос — чего это принцесса такая вежливая?

— Но все же я признательна им за спасение, за то, что они всех спасли. Прошу, передайте им мою благодарность и извинения за такое отношение.

— Конечно, Коюки-химе, — киваю.

Кланяется и уходит в свою каюту. Вот что это сейчас было? Принцесса все осознала и раскаялась? Чудеса.

25 января. Корабль "Шустрое облако", главный порт страны Снега.

Высадка проходит успешно (Какаши и Гай разгоняют стражу одним видом), и Сандаю сразу отправляется вглубь заснеженной страны к отрядам Сопротивления. Мы должны не спеша продвигаться к столице, проводя съемки и ожидая атаки оставшихся шиноби Снега.

Так решают Какаши и Гай, поразмыслив над задачей.

Также неторопливость должна помочь отрядам Сопротивления догнать нас, ибо мы будем двигаться по прямой, относительной, но прямой. Сандаю же предстоит пробраться в глухие районы, где окопалось Сопротивление (хотя с местными снегами, все районы — глухие), и потом уже вывести их на дорогу, ведущую к столице, и прибыть в условленную точку рандеву.

27 января 78 года. Основная база Орочимару на границе страны Звука и бывшей страны Неба.

Орочимару стоял над телом умершего Кимимаро и размышлял.

— На стол его! — приказал он, закончив размышлять. — Проведем вскрытие сразу!

— Хай, Орочимару-сама, — отозвался Сакон.

Он легко приподнял тело Кимимаро, как будто кости того после смерти стали полыми и ничего не весили. Попутно Сакон подумал, что из бывшей Пятерки Звука теперь уж точно остался только он один, о двух головах, но все же один. Поэтому, уложив мертвого Кагуя на стол, Сакон спросил.

— Орочимару-сама, можно спросить?

— Спрашивай, Сакон, — Орочимару уже вскрывал грудную клетку Кимимаро. — Только быстро.

— Планируете ли вы возродить Четверку Звука, Орочимару — сама?

— Разве появились новые шиноби, готовые добровольно принять печать? — удивился Орочимару.

— Нет, Орочимару-сама, но если взять материал с восточной и северной баз

— Материал! — презрительно фыркнул Орочимару. — К Шинигами эти отбросы!

Слегка высунув язык, он резал и кромсал, раскрывая и разделывая Кимимаро.

Если повезет, думал Орочимару, то можно будет попытаться понять, как клан Кагуя работал с костями в теле, вытаскивал и выращивал новые, превращал все тело в одну непробиваемую кость. Такие наработки помогут в будущем улучшить свое тело, только предварительно нужно будет все отработать на "материале" из экспериментальных центров.

Сакон, не дождавшись ответа, поклонился и ушел.

Точнее говоря, молчание Орочимару и было ответом, что Четверка — Пятерка Звука в ближайшее время возрождаться не будет. Сакон не знал, но у Орочимару элементарно не было на это времени. Долгая и тщательная подготовка к нападению на Коноху дала не только сладкие плоды победы, но и горький привкус последствий, одним из которых стало пристальное внимание целой кучи деревень к стране и деревне Звука.

Нарезая Кимимаро, консервируя его клетки и кости, проводя эксперименты над остаточной чакрой в теле, Орочимару, тем не менее, мыслями возвращался к вопросу Сакона. Пятерка Звука была сильным инструментом, полезным, отличным, преданным Орочимару до самого конца. Проблема заключалась в том, что сейчас у Орочимару не было времени тренировать новую Пятерку, или четверку, если поставить во главе Сакона. Собственно, все проблемы Орочимару сейчас упирались в острейшую нехватку времени, сил и помощников, на подготовку которых тем более не было времени.

Список только наиважнейших текущих дел заставлял схватиться за голову, с криками, где взять на все это время и силы? Постройка нового центра вместо сданной южной базы, и переоборудование западной в ловушку для тех, кто ищет, и будет искать следы Орочимару в стране Звука. Консервация Деревни, свертывание связей с двором Даймё, уничтожение следов и улик, требующее особого тщания, ибо ищейки других деревень так и рыли землю носом. Привычные, но, тем не менее, отнимающие массу сил, мероприятия по уходу от внимания Акацуки. Контрразведка в окрестных странах, особенно в странах Огня и Молнии. Набор нового "материала, в конце концов!

И все это помимо основной и важнейшей задачи, перекрывающей все остальное.

Развитие тела Учиха, развитие шарингана, эксперименты по приживлению в тело клеток Хаширамы. И не просто эксперименты, в конце концов, размножить клетки Хаширамы, создать из них массу и пришить к телу — это просто, такое Орочимару делал еще до того, как покинул Коноху. Нет, речь шла о полноценном функционировании, чтобы клетки Хаширамы составляли часть организма, полноценную и рабочую. Пример древесного белого Зецу, состоящего полностью из клеток Хаширамы и нормально живущего, так и стоял перед глазами Орочимару.

Не говоря уже о том, что должно было получиться из развития шарингана, чакры Учиха и полноценно функционирующих клеток Хаширамы в одном теле. В его теле, теле Орочимару, улучшенном и дополненном, с печатями, дающими доступ к энергии природы. Если бы не внешние угрозы, то Орочимару предавался бы опытам над собственным телом двадцать четыре часа в сутки, забыв о сне, еде и питье, забыв обо всем. Ибо цель всей жизни: бессмертие и познание всех техник внезапно стали реальны, из зыбкого призрака превратились в нечто осязаемое, нечто, что можно достичь в ближайшее время.

Терять в таких условиях время на подготовку новой Пятерки?

Орочимару предпочел бы потратить силы на подготовку нового ирьенина, могущего заменить Кабуто. Но, увы, время, время, время! В мире шиноби хватает талантливых детей-сирот, с уникальными талантами, в душу и мозг которых Орочимару умел заползать с искусством настоящей змеи. Некоторые даже приходили сами, как Джуго и Кимимаро, и такие были особенно ценны. Но и остальные дети, которых нашел, вырастил и выпестовал Орочимару, являлись ценными инструментами.

Кто же знал, что у Гермионы есть техника, убивающая сквозь барьеры?

— Время, время, — не выдержав, прошипел Орочимару. — Сколько времени ушло на подготовку всего!

Конечно, стоило признать, что именно длительная подготовка атаки на Коноху, позволила плану в целом осуществиться, хотя отдельные части плана провалились или были близки к провалу. В другое время, в другой обстановке, Орочимару уже искал бы новых помощников, но все вопросы теперь упирались во время. Перепоручить кому-то из ближнего круга не получалось, вопрос личной преданности нельзя решать через кого-то.

— Ку-ку-ку, — задумчиво сказал Орочимару, отмывая руки.

Идею, пришедшую ему в голову, трудно было бы назвать новой, оригинальной.

Вызвать Сакона и дать ему поручение набрать десяток боевиков из "материала" центров. Выбрать самых лучших, самых боевых, и пускай Сакон их натаскивает на драку. Промыть мозги наркотиками, химией и техниками, чтобы не предали, и пусть тренируются. Да, это будет не Пятерка, гибкий и тонкий инструмент. Это будет Десятка, тупой молот, которым можно оглушить врага, которым можно ударить и выбросить, который не жалко и который может пригодиться в экстренной ситуации.

И самое главное, их подготовкой займется Сакон, не тратя драгоценные время и силы самого Орочимару.

Глава 15

29 января 78 года. В 53 километрах от города Янагава, столицы страны Снега.

Главный тракт в столицу пуст и безжизненен уже второй день.

— В стране Снега — всегда снег, и никогда не бывает весны и лета, — говорит Юки кому-то из актеров.

Ну да, вот только непонятно, как тут лес растет, раз всегда снег?

И чем жители питаются? Так что явно где-то что-то да растет и оттаивает, иначе страна Снега давно бы обезлюдела. Тогда как тут такие страсти кипят, что явно до обезлюживания еще далеко, ведь то же Сопротивление — явно не из бесплотных духов состоит.

С другой стороны, за четыре дня после высадки людей видели только в порту.

Мы успешно позавчера достигли точки встречи и остановились, разбив лагерь, в ста метрах от главной дороги, на опушке не слишком густого ельника. Дорога в столицу здесь проходит под горой, ныряя в широкий туннель. Можно было бы, конечно, пройти дальше, но без поддержки отрядов Сопротивления опасно.

И по заснеженным горам скакать тоже.

Будь здесь одни шиноби, еще бы прокатило, но куда девать съемочную группу, актеров и оборудование? Съемки на природе продолжаются, снимают какие-то проходные и пейзажные сцены. Из-за потери большого количества реквизита и отсутствия нормальной съемочной площадки, дело идет медленно. Развлекаюсь тем, что делаю пенопластовые подпопники всем желающим и коврики карематовые, для съемок на снегу. На мой вопрос о точке рандеву, Какаши отмахнулся, мол, место встречи дальше, но этот тоннель отряды Сопротивления не минуют, так что просто сидим и ждем.

Отряды Сопротивления показываются в ельнике и на дороге уже под вечер.

Плохонькое оружие, брони нет, чакры нет, но энтузиазма хватит перетопить все снега вокруг. Радостные крики и славословия в адрес принцессы заполняют округу шумом и гамом. Надо полагать, тут-то нас бы и застали врасплох, но товарищ Хьюга не дремлет на посту.

— Что-то приближается! — внезапно заявляет Нейджи, принимая боевую стойку. — Большое!

— Сонорус! Тревога! — ору, сложив руки рупором, увидев, что никто не реагирует на крики Нейджи.

Все начинают суетиться, но уже немного поздно.

Поезд, йоптель! Самый натуральный бронепоезд катится прямо по дороге, окутывая все клубами черного дыма. Казалось, что после ездовых страусов, меня уже ничем не удивить, но, как выясняется, ошибаюсь. Так и запишем: сила удивления от внезапного бронепоезда — полтора страуса, не меньше.

Поезд, тем временем, громко пыхает и останавливается напротив нас.

Двери шести вагонов-теплушек отъезжают в сторону, и оттуда высовывается куча орудий.

— Огонь!! — разносится команда над заснеженным и пустынным лесом.

29 января 78 года. Суна, страна Ветра.

Пятая Казекаге, Сабаку Темари, старательно примеряла церемониальную шляпу Каге — хаори. Утвержденный традициями стандартный вид шляпы — в виде четырехскатной крыши, с красными надписями поверх — удручал Темари. Хаори, особенно в сочетании с церемониальной накидкой Каге, давила на голову и хвостики прически, угнетала, придавала Темари совершенно нелепый вид. Она больше привыкла к вольной одежде, открытым ногам, привыкла быть свободной, как ветер, которым повелевала. Не говоря уже о том, что в церемониальной одежде Каге на нее никто не смотрел, как на женщину.

Темари уже начала подумывать о том, чтобы властью Каге взять в помощники нравящегося ей чунина Цуруги. В близкие помощники, все равно времени на свидания ходить нет, а так, кто знает? Ее привычно бросило в жар от картины как она и Цуруги на столе Казекаге, но не менее привычно Темари сдержалась. Увы, чем больше власти, тем менее свободен ты в своих словах, поступках, даже мыслях! Темари искренне завидовала Гааре, который стал свободен, не утратив силы и не приобретя власти.

— Вызывала, сестра? — в кабинет зашел Гаара.

— Да, — не оборачиваясь, сказала Темари. — Предстоит поездка к Даймё страны Ветра, и я хочу, чтобы ты меня сопровождал.

— Что-то важное случилось? — удивился Гаара.

— Нет, просто плохое предчувствие, — Темари сняла шляпу и бросила ее на стол. — Что-то происходит в деревне, что-то назревает. Как будто вокруг меня плетется сеть заговора.

— Но ведь тебя выбрали и Совет, и Старейшины, и Даймё утвердил, — недоуменно сказал Гаара.

— И кому-то это не по вкусу, — вздохнула Темари. — Под охраной твоего песка мне будет спокойнее, и заговорщики не встревожатся, ты мой брат, так что совместная поездка — нормально.

— Надо провести расследование! — воскликнул Гаара.

— Надо, — кивнула Темари, убирая заколки из волос и собирая их в новую форму, подходящую для хаори. — Конечно, надо, но у нас, у меня нет верных людей. Доверять, полностью доверять, я могу только тебе, Гаара.

— А как же люди отца? — спросил Гаара. — Они не служат тебе?

— Они, — вздохнула Темари. — Они служат, но они не безоговорочно преданны мне как Казекаге, понимаешь? Повсюду люди Совета, а также Старейшин, вот уж кому преданы до конца. Чиё и Джоуджи играют какую-то свою игру, и она мне не нравится.

— Почему?

— Потому что направлена против Конохи! Не время сейчас ссориться с Конохой, наоборот, надо было бы принять их предложение о союзе, сплотиться, забыв об обидах, тем более, что за нападением стоял Орочимару. Но Старейшины почему-то вбили себе в голову, что это такой хитрый ход Конохи по ослаблению Суны, и не желают ничего слышать. У меня же не хватает силы, влияния, преданных шиноби, чтобы просто отстранить их от власти.

— Только скажи, и я, — из тыквы Гаары потек песок, повинуясь желаниям владельца.

— Нет, Гаара, — устало вздохнула Темари, снова надевая хаори, — не выйдет. Я думала об этом. Твоя жуткая слава в Суне, эта печать, поставленная в Конохе и слухи о ней, распускаемые невесть кем.

— Глупости! — пылко закричал Гаара. — Мне же стало лучше, разве не видно? Коноха только защищалась от нашего нападения, как можно этого не видеть?

— Увы, очень даже можно. Те, кто был с нами в Конохе, их горстка, их не слушают. Те, кто остался здесь, считают, что во всем виновата Коноха, и кто-то старательно раздувает настроения. Наверное, те же шиноби, что плетут заговор против меня и тебя.

— Ты же Казекаге! У тебя титул и власть! Давай соберем Совет, Старейшин, потребуем, принудим их, принять меры, перестать интриговать! — Гаара сжимал кулаки, волнуясь, и говорил горячечно, глотая окончания слов. — Те, кто не согласятся — предатели Суны, их надо казнить на месте, и мой песок поможет навести порядок в деревне Песка!

— Эх, младший брат, какой же ты еще ребенок, — ласково сказала Темари, обнимая Гаару. — Нельзя так сделать, понимаешь? Деревня расколется, начнется гражданская война, как в Амегакуре, и кто знает, сколько шиноби Суны погибнет в братоубийственной войне?

— А сколько их погибнет из-за того, что мы отказались от союза с Конохой?!

— Не знаю, — вздохнула Темари, гладя Гаару по голове. — Никто не знает.

— Тогда что нам делать?

— Ждать и пытаться исправить ситуацию. Попробую получить помощь от Даймё, не знаю.

— Зачем нужна такая власть, где грязь, предательство, заговоры против своей деревни? — с горечью спросил Гаара. — Темари, я всегда буду на твоей стороне, всегда поддержу тебя, что бы ни случилось!

— Спасибо, брат, я знала, что ты не оставишь меня. Собирайся, через час мы отправляемся.

29 января 78 года. В 53 км от города Янагава, столицы Страны снега.

Не знаю, на чем основана эта артиллерия на колесах, но выглядит страшно, аж обосраться.

Несколько вагонов, обычные такие теплушки, но только внешне. Стенки их, разъехавшись в стороны, обнажают пачку стволов, составленных в квадратные батареи. Уже потом мне рассказали и показали, что действие их основано на том же принципе, на котором работают свитки Тен-Тен.

Она распахивает свиток и оттуда несется масса холодного оружия, и все прямо в цель.

Или мимо, тут уж от мастерства зависит, но главное, что оно вылетает из печати с ускорением, такое вот устройство у местных оружейных свитков. Настоящего огнестрела в мире шиноби нет, но есть схожие техники Воды и Земли, и вот такие вот свитки. В общем, после команды "Огонь" из всех стволов — а на каждый вагон их приходится по несколько сотен — летят кунаи, сенбоны и сюрикены.

Этакая местная установка залпового огня, накрывающая огромную площадь.

Даже если кто-то и успеет убежать, или спрятаться в снег, то большинство останется валяться трупами на снегу. Наверное, поэтому бронепоезд и прикатил, решили ловить момент, чтобы истребить живую силу Сопротивления, но пославшие его просчитались. И зачем, спрашивается, на острове нападали? Сейчас-то хотя бы понятно, расчет на массированный удар, и что шиноби Листа не успеют прикрыть всех. Или просто у Дото паника, делает что-то, лишь бы сделать?

Ладно, мой выход, так сказать пересъемка эпизода. Телепорт к принцессе.

— Протего Максима!! — и раскинуть руки, молясь, чтобы щит прикрыл хоть какую-то значимую область.

Щит вовремя закрывает самую большую и оживленную группу: лидеры Сопротивления, включая Сандаю, стоящие вокруг принцессы, сама Коюки, плюс те, кто рядом из съемочной группы, включая невозмутимого режиссера, который сразу командует не прекращать съёмку. Еще успеваю мимолетно пожалеть, что не могу прикрыть всех, и тут залп железа накрывает всех нас.

Воздух наполняется лязгом и скрежетом сталкивающегося железа.

Кунаи, сенбоны, сюрикены, просто железки и шарики градом стучат, сталкиваются, ударяются и опадают бессильно, не в силах пробить энергощит. Будь в них хоть капля чакры, щит бы проломило как картонку, за счет массовости и слабости щита, поставленного без палочки, но противники то ли пожалели чакры, то ли не предполагали такого противодействия. И все равно, это страшно, страшно до усрачки и дрожи в коленях, стоять лицом к целой куче заостренных железяк, летящих прямо в тебя, и не иметь возможность пошевелиться.

За спиной стрекочут камеры, и надо полагать, операторы тоже обливаются потом, но режиссера они боятся больше, чем всех шиноби вместе взятых, и съемка не прекращается. Не иначе потом, если выживем, смонтируют картинку, как принцесса Фуун мчится, указывая мечом, в лобовую атаку на вражескую крепость, ощетинившуюся стволами. Или просто покажут эти залпы, мол, злодеи злодейски напали, не знаю уж, вырежут меня из кадра или нет. От напряжения в голову, как обычно, лезет всякая ерунда, и еще мне кажется, что щит подрагивает и передает дрожь, хотя это всего лишь иллюзия. Просто тело дрожит, но ощущение, что прямо руками удерживаю стену, в которую колотится ливень метательных снарядов.

Кто-то сзади молится шепотом, режиссер невозмутимо черкает сценарий, громко скрипя карандашом по бумаге, съемочная группа, как уже сказал, обливается потом, но работает. Те, кому работы не досталось, просто следят, замерев. Лидеры Сопротивления тоже замирают, повинуясь Сандаю, который рычит, что отдавать жизнь за Коюки-химе надо пользой для общего дела. Те, кто оказывается вне прикрытия, к счастью, успевают упасть в снег или спрятаться за деревья, и теперь тихо сползаются в единую кучу в безопасном месте. Также, правый фланг лагеря частично успевает прикрыть Какаши, ставя свою любимую стенку из земли, с выгравированными на ней мордами псов. Хрен его знает, как он это делает, но смотрится красиво.

Долго стенке не простоять, но бойцы Сопротивления успевают надежно укрыться.

Оказавшиеся слева страдают за всех. Кайтен Нейджи и контробстрел от Тен-Тен уступают в эффективности стене земли, и снег окрашивается кровью, а воздух — криками раненых. Но все же, попади Сопротивление под такой обстрел без нашей защиты, на снегу остались бы только трупы. А так вон, живые, стоят, сопят в спину, ожидая знака Сандаю. Надеюсь, у них хватит мозгов не ходить в лобовую атаку под таким обстрелом.

А где Гай и Ли?

Убедившись, что все под защитой, наши начинают контратаку, опережая врага буквально на пару секунд.

— Великий Водный Дракон! — доносится со стороны Какаши.

То еще зрелище. Огромная струя воды, с драконьей мордой, встает прямо из снега, раскручиваясь и рыча. Затем она резко устремляется к поезду, опрокидывая вагоны и переводя обстрел из горизонтального практически в вертикальный. Из поезда выбегают команды стрелков или тех, кто обслуживает установки, хрен поймешь. Не теряя времени, они сразу же начинают разбегаться, самые умные — в туннель, остальные просто по дороге. Далеко тут особо не убежишь, но время у них есть.

Десяток шиноби в серебристой броне лезет из поезда, немного опоздав с атакой.

Какаши уже мчится вперед, включив молнию на руке. Глаз не поспевает следить за его перемещениями, а с другого фланга, с не меньшей скоростью, заходят в атаку зеленые человечки. Особенности брони чакры были прощупаны на острове, и теперь Гай и Ли этим пользуются. Двое шиноби Снега сразу взрываются, остальные бросаются вперед, то ли паникуя, то ли решив выполнить задание по устранению принцессы. Не успевает Сандаю скомандовать атаку, как в битву вступает Тен-Тен. Она взмывает в воздух, распахивая огромный свиток.

— Ливень кровавого железа! — кричит ученица Гая.

Поток острейших сенбонов, почти не уступающий тому, что продолжает лететь вертикально вверх из поезда, обрушивается на шиноби Снега. Тех, кто успевает прорваться, перехватывает Нейджи, а с тыла к снежным уже мчатся Гай и Какаши. Смазанные движения, взрывы, крики, стук железа, и спустя полминуты бой закончен. Почти без сознания падает в снег Тен-Тен, слегка перенапрягшаяся в процессе. Больно уж ей хотелось товарищу Ли помочь, вот что любовь животворящая делает.

Нейджи остается невозмутим, даже свой походный мешок не снял на время стычки.

— Нет преград силе Юности! — пафосно провозглашает Гай на всю округу.

Разбегавшиеся было стрелки и экипаж замирают, думают секунду и идут обратно, сдаваться в плен.

— Спасибо, — вздыхает Коюки за спиной, — это было прекрасно и страшно одновременно.

— Это наша обязанность, Коюки-химе, — равнодушно отвечаю, отменяя заклинание.

Смотрю на Тен-Тен и снова ставлю щит.

— Акцио сенбоны! — и все, что кинула Тен-Тен, собирается в кучу возле меня.

Улыбнувшись и поблагодарив, ученица Гая одним махом запечатывает сенбоны обратно в свиток.

Короткий допрос сдавшихся в плен показывает, что разведка Дото и впрямь не в курсе наших сил и возможностей. Просто, получив донесение, что отряды Сопротивления вышли на большую дорогу, дядя Юки решил ловить момент. Для гарантии, с поездом он отправил почти всех имеющихся шиноби, так что теперь столица страны Снега, город Янагава, практически беззащитна. Полусотня обычных бойцов в замке Даймё, и все, ну максимум еще несколько шиноби возле самого Дото.

Посовещавшись, джонины и Сандаю решают одним ударом поразить врага в самое сердце, не развязывая долгой войны. Вид поезда подсказывает мне забавную идею, благо дорога ровная до самой столицы. Не иначе специально приспособленная под бронепоезд, хотя рельс вроде не видно. Не иначе местные умники опять воспроизвели технологическое решение на основе чакры. Впрочем, на мою идею это не влияет, вместо сцепления дрезины — платформы с рельсами будет ручная корректировка магией и самодельный руль без гидроусилителя.

Шиноби сильные, нехай тягают.

Обложившись чакропроводящим деревом, быстро делаю самодельную дрезину-платформу, и Рок с Гаем начинают качать, во имя тренировки и силы юности. В туннеле оказывается, что рельсы все-таки есть, только на дороге они скрыты под толщей снега. Хрен с ним, вырываемся из туннеля и мчимся вперед, на полной скорости, просто по дороге. В общем, минут через пять приходится еще щит ставить, от ветра, иначе мы бы все там дуба врезали, не добравшись до цели.

За час с копейками дрезина "Метеор" долетает почти до столицы.

Хвала магистрам, дрезина не разваливается в дороге, потому что эти два товарища в зеленых костюмах качают, не жалея сил. Хорошо хоть врата не открывают, а то бы точно все сломалось. В технике Врат — запрещенной, к слову — используется тот факт, что в организме шиноби есть восемь крупных узлов, через которые идет чакра и прочая жизненная сила. Они играют роль "бутылочного горлышка", ограничивая поток чакры, и не давая пользователю сгореть или надсадить организм. Снимая ограничения с узлов, шиноби под Вратами, усиливает поток чакры в организме и на короткое время становится способен на очень многое. Расплата за это соответствующая, во-первых использование Врат вносит дисбаланс в СЦЧ, систему циркуляции чакры, а во-вторых, организм после Врат серьезно повреждается. И чем выше Врата, тем больше повреждения, ну а открытие восьмых — автоматическая смерть, ибо восьмой узел находится в сердце.

Но таким рукопашникам, как Ли и Гай, которые и без того не могут использовать техники ниндзюцу (что-то там с чакроканалами, искажения у них), Врата самое оно. Недаром Гай входит в верхушку Конохи по силе, хотя практически чистый рукопашник. Еще бы вел себя нормально, и в Совете Джонинов заседал бы, правда тут есть нюанс. Глядя на Зеленого Зверя, и вспоминая его рассказ о Какаши, понимаю, что точно так же все это можно отнести и к самому Гаю. У товарища Майто явно в прошлом хватает тараканов и скелетов в шкафу, чтобы он вел себя так, как ведет.

Но зато недостаток энтузиазма и силы Юности нам точно не грозит.

Путешествие на открытой дрезине в таком климате и на такой скорости — мягко говоря, не сахар, хотя для Юки созданы все условия. Подушечку мягкую, обогрев отдельный, этакая самодвижущаяся трехзвездочная платформа. Но прикрыть всех не могу, мне, помимо корректировки платформы еще щит держать приходится, поэтому бойцы Сопротивления сидят подмерзшие. Но боевой дух на высоте, никто не жалуется и не стонет. Вот кто не замерз, так это Ли и Гай, с которых пот льется в три ручья, но они только наращивают и наращивают темп, под крики.

— Вперед, Ли! Мы можем!

— Да, Гай-сенсей! — кричит Ли. — Мы пробьемся через все препятствия!

В какой-то момент ловлю картинку с видом Тен-Тен. Та, поджав губы, не сводит взгляда с Ли, огорченно вздыхая при каждом выкрике "Не сдадимся!" Понятно. Гай научил Ли не сдаваться, и тот теперь не сдается Тен-Тен. Было бы смешно, не будь так треугольно. В смысле, Сакура любит Саске, а Ли любит Сакуру. И Наруто любит Сакуру. Как там было в рекламе "все любят мамбу, и Сережка тоже!"

Ну что же, местами эта подростковая Санта-Барбара очень даже забавна.

Внезапно ловлю себя на том, что думаю о детях с улыбкой и радостью, не представляя себе картин кровавого побоища в Амегакуре и прочих ужасов. Вот что значит прокатиться с ветерком, сразу голова приходит в порядок. Не доехав чуть-чуть до столицы, сворачиваем и прячемся в пещере.

Пока ехали — планы изменились, командование решает атаковать утром, с первыми лучами солнца.

30 января 78 года. Янагава, столица страны Снега.

Ворота столицы — небольшого городка, буквально на несколько тысяч жителей — закрыты, но это не помеха. Один удар и ворота сносит, а мы влетаем в город, правда, тут же ломая платформу об угол ближайшего дома. Все успевают соскочить, принцессу уносят, и теперь нам предстоит достичь замка Даймё, который высится на скале, на противоположной стороне Янагава. Было бы, конечно, песец как эффектно проскакать через весь город, и чтобы штандарт принцессы, а посредине взвода лучших мечников в лучших доспехах, сама Юки, в одеянии Фуун.

Но лошадей в стране Снега нет, тут и людям то трудно прокормиться.

Так что мечники во главе с Сандаю строятся коробочкой и бегут к замку. Шиноби прикрывают с флангов, прыгая по крышам домов пробуждающегося города. Невольно отмечаю, что здания тут добротные, с толстыми стенами, крепкими крышами, двойными окнами, не чета тонкостенным бумажным хижинам Конохи. Надо полагать, и люди носят толстую одежду, всякие там лифчики, отороченные мехом, что значит, климат влияет на моду.

Вон и первые горожане выглядывают на шум, треск и грохот от нашего отряда. Сандаю не теряется и на ходу ухитряется в рупор орать о возвращении законной правительницы, принцессы Коюки, и что ее надо поддержать и приветствовать. Шум по городу нарастает. В сломанные ворота врывается съемочная группа, режиссер машет рупором, как мечом и тычет в нашу сторону, слов не слышно, но все и так понятно.

Лечу поверх отряда, накрывшись невидимостью, и готовясь к бомбовому удару.

Все по классике — отдельно стоящий замок, со стенами, башенками, кривой и хорошо простреливаемой дорогой, разве что ров отсутствует. Сопротивление уложило бы здесь немало бойцов в другой раз, но только не сегодня. Сандаю в рупор громко кричит о возвращении принцессы и предлагает сдаться.

Его ожидаемо посылают, и в дело вступаем мы.

— ОДАБ!! — гремит с небес, и деревянный шар размером с мою голову летит к воротам.

Солдаты Дото уже выстраиваются во дворе, выбегая из казармы, цепляя оружие и надевая шлемы на ходу. Шандарах!! Объемный взрыв сносит ворота, часть стены, а надвратные башенки, со страшным скрипом и грохотом валятся прямо во двор, на раскиданных солдат.

Сандаю, выхватив меч, указывает на замок и кричит яростно, призывая биться за принцессу до последней капли крови. В пролом врываются шиноби Конохи, но солдаты во дворе замка уже не способны сопротивляться. Они оглушены, ранены, убиты и раздавлены. Прислуга замка выбегает и массово сдается, умоляя их не убивать. К замку тянутся толпы горожан из разбуженного города. Хмм, ностальгичненько так, в меховых шапках, шубках, валенков только не хватает, для полноты картины.

И медведя с балалайкой, да. Ржу от всплывшей перед глазами картинки.

— Мы победили! — провозглашает усталый, но довольный Сандаю. — Победили! Казахана Коюки — теперь правительница страны Снега!

Глава 16

30 января 78 года. Янагава, столица страны Снега.

Горожане ликуют, Коюки машет им рукой, но эта идиллия и единение власти с народом оказываются недолговечны. Подходит Какаши.

— Дото сбежал, каким-то потайным ходом.

Отвлекаем Сандаю, тот отвлекает Коюки, и заходим в замок, под радостные крики горожан. Хмм, если им товарищ Дото так не нравился, чего не восстали раньше? Или все активные ушли в Сопротивление? Или все дело в шиноби в серебристой чакроброне?

— Да, конечно, — кивает Коюки, — раз дядя охотился за ключом, то он, наверное, сбежал в долину.

Оказывается, из дворца, через подземелья и скалу, существует секретный проход в закрытую долину неподалеку. В этой долине скрывается, то, что изобрел отец принцессы, и то, что ее дядя принимает за оружие. Сама Юки смутно помнит, что там и как, вроде отец ее что-то делал и спрашивал у дочери, хочет ли та увидеть весну.

Пылая энтузиазмом, маленький отряд устремляется по подземному туннелю в долину.

Принцесса, Сандаю, шиноби из Конохи и съемочная группа с режиссером. Последние двигались всю ночь, чтобы успеть и теперь горят энтузиазмом и готовностью снимать. Интересно, атакуй мы ночью — они бы попросили переснять атаку на замок? У дяди режиссера в кепке уже явно все распланировано, вон что-то затирает Гаю, а тот сверкает зубами и кивает в ответ.

Что-то не привлекает меня этот подземный ход, лучше слетаю так, своим ходом.

Невидимость. Взлет. Столица за спиной, замок слева, курс на долину с огромными отвесными, зеркально гладкими ледовыми стенами. Приметный ориентир, да и горы тут далеко не Гималаи, так что искомое находится быстро. Когда уже подлетаю, один из склонов разлетается кусками льда, гранита и мерзлой земли, заставляя сердце екнуть.

Из пролома шустрым живчиком выскакивает толстый дядька, Дото, в чакроброне, серебристо-серого оттенка, на плечо закинута Коюки. Дото бежит, грузный, массивный и быстрый, на ходу срывая с шеи Коюки ключ, бежит к центру долины, где посреди гладкого ледового зеркала торчит скала.

Из пролома вихрем вылетает Рок Ли и мчится, вслед за Дото, весь такой сосредоточенный.

За ним вылезают операторы, сжимая камеры, и рысцой трусят вслед, подгоняемые режиссером. От сердца сразу отлегает, раз съемочная группа выжила, значит и остальные живы. Какаши успел среагировать или еще что, но живы.

Ага, вон, выбираются, Гай, Какаши и за ними злой Нейджи и помятая, хмурая Тен-Тен.

Ледовый цирк, огромные вертикальные стены, камни, снег и мы.

Драматическая финальная сцена, коварный главный злодей похитил принцессу, а рыцарь в зеленых трениках примчался ее спасать. Ой-вэй, прямо хочется запищать от восторга! Операторы снимают в четыре камеры, сзади молчаливый режиссер с рупором. Собственно, все молчат, только камеры легко стрекочут, совершенно не сбивая драматизма и накала сцены. Казахана Дото, кряжистый, крупный, в броне выглядит еще массивнее. Коюки в его руках больше напоминает куклу, так небрежно он ее держит, так мелко она выглядит рядом с Дото.

— Я — благородный зеленый зверь Конохи! — объявляет Рок Ли.

Да, рыцарь в зеленых трениках выбран правильно.

Гаю и Ли только и сниматься в кино, улыбка белоснежная, пафос нужного накала, слова и позы правильные. Вот и сейчас Ли стоит в излюбленной боевой стойке, левая рука заведена за спину, правая протянута в сторону врага (именно в такой позе он потом и был изображен на афишах, с Коюки на заднем фоне, как будто прижимающейся к Року).

— Отпусти принцессу и сдавайся!

— Никогда! — рявкает Казахана Дото.

То ли в роль вошел, то ли ему терять уже нечего. Или рассчитывает одолеть Ли и свалить? Меня не видит, да и нет у меня хитайате, съемочная группа — люди, так что на пути Дото стоит только Ли. Ну, это я знаю, что где-то рядом в засаде утирает слезы радости Майто Гай и внимательно смотрит шаринганом Какаши, а вот правитель страны Снега не знает, не знает.

Думает, что всех завалил в том туннеле, наивный чукотский Даймё.

— Тогда, во имя Силы Юности я повергну тебя и верну радость жителям страны!

Я ж говорю, прирожденный актер. Текста нет, а шпарит, как по сценарию.

— Ахаха! — вот, у Дото правильный злобный смех, густой, насыщенный.

В его руке сорванный шеи Коюки ключ — кристалл, а скала в центре озера внезапно оказывается бутафорской маскировкой для пульта управления. Дото радостно тычет кристаллом в пульт. Упппс, ключ не подходит, все-таки не совсем точную реплику в Конохе сделали.

Пока Дото озадаченно пытается понять, где его обманули, Рок Ли пафосно открывает Врата и рвется в бой.

Опыт сражения с шиноби в чакроброне у него уже есть, так что Казахана Дото можно сказать, заранее проигрывает. В фильме, если этот эпизод появится, надо будет крутить в режиме "слоу-мо", ибо зрители просто нихрена не поймут. Даже мы, видящие вживую, не улавливаем ничего, кроме зеленого вихря, крутящегося вокруг Дото. Град неразличимых глазом ударов кидает и швыряет правителя, и, когда Дото все-таки раскрывается, следует закономерный итог.

— Карающий кулак Конохи! — и чакронакопитель пробит.

Взрыв коптит часть ледовой стенки, куда улетает после удара уже бывший Даймё страны Снега.

— Принцесса! — подлетает к упавшей Коюки Ли.

— О, мой герой! — Юки обвивает его шею и смачно, с засосом целует.

Рок Ли и без того красный от техники Врат, но кадр шикарен, да.

Не показывать, как он Врата открывал, и все, каждый подумает, что Ли от поцелуя покраснел до кончиков волос. Собственно, он бы и покраснел, случись такое в жизни, и может даже сознание бы потерял от прилива крови не туда. Но под Вратами Ли устойчив, так что все обходится.

Оглядываюсь. Режиссер доволен, как будто сам попал под глубокий поцелуй.

— Снято! — разносится над долиной.

Но тут режиссер немного торопится.

Следует еще одна волнительная сцена, так и просящаяся на камеру. Пока Тен-Тен зеленеет, бормоча ругательства в адрес принцессы и шипя что-то про засосы с языком, а сам виновник шипения принимает поздравления от Гая, Хатаке Какаши приближается к принцессе и, с поклоном, протягивает настоящий ключ.

Коюки моментально все понимает, вспыхивает, но сдерживается и прикусывает язык.

Возможно, кто другой и получил бы головомойку, но только не Какаши, в свое время спасший ее. Интересно, Копирующий сразу учел такой психологический момент, получил подсказку из житейского опыта или оно просто так само получилось?

— Мои извинения, принцесса, — говорит Какаши, — это было необходимо.

— Я понимаю, — вздыхает Коюки, — и не сержусь. Проверим, что там искал мой дядя?

С этими словами она решительно подходит к уцелевшему пульту и втыкает ключ.

Вначале ничего не происходит, но затем раздается гудение, и долина немного вибрирует. Вертикальные стены стряхивают лед, оказавшись внезапно частями какого-то гигантского механизма. Не проходит и десяти минут, как выясняется, какого именно механизма. Казахана Соусетсу делал вовсе не оружие, и надо полагать, даже окажись у Дото оригинальный ключ, он бы очень сильно разочаровался в творении брата. Конечно, генератор тепла и сборщик солнечной энергии можно использовать как оружие, особенно если врагов помещать в фокус лучей, но уж больно громоздко таскать с собой конструкцию, достигающую километра в поперечнике и смонтированную на скальном основании.

Снег и лед в долине быстро истаивают, исчезают, журчат ручьи, стекаясь в озерцо в центре.

Над долиной появляется огромная голограмма — запись, на которой мелкая Коюки, лет шесть-семь, в платьице и с бантами, трогательно запинаясь, рассказывает, какой она видит весну. Готов поклясться, эту запись отлично видно из столицы, и горожане сейчас смотрят, раскрыв рты. Подошедший Сандаю утирает слезу и бормочет что-то о вечной верности принцессе.

— Мотор! — опять ревет режиссер, но операторы и без того ведут съемку, не прекращая.

— Отец спрашивал у меня про весну, — внезапно говорит Коюки, прослезившись. — Спрашивал, хочу ли я ее увидеть? Теперь я понимаю, что он имел в виду! В страну Снега придет весна!

И как будто этого мало, над долиной внезапно появляется и зависает огромная радуга. Механизм-то понятен, испаряющая вода, вверху холодный воздух, конденсация и водяная пыль, дающая преломление. Все равно, что струей из шланга брызгать и смотреть, там всегда радугу можно увидеть, здесь просто масштабы в тысячу раз больше. Но настолько к моменту, что режиссер даже рупор роняет от восхищения. Ему явно грезится местный аналог статуэтки Оскара в трехметровую величину.

Ну, или говоря проще, лицо у него становится как у кота, сожравшего бочку халявной сметаны.

— В бьякугане не видно радугу, — внезапно говорит сзади Нейджи.

Эти подкрадуны — шиноби однажды доведут меня до нервного визга! И главное, нахрен сказал то? Решил пооткровенничать или чего?

— Да плевать! — взвизгивает Тен-Тен.

Оглядываюсь. Тьфу ты, они там между собой трут, просто звуковой эффект такой, как будто стоят за спиной, а на самом деле метрах в двадцати.

— Радуга, радуга, семицветная чакра, всем подавай смазливое личико! — ворчит Тен-Тен не хуже заправской бабушки. — Вот мне как быть?

— Следовать своей судьбе, — рассеянно — пафосно отвечает Нейджи.

Хищно-жадный взгляд Тен-Тен на Ли подсказывает, какой судьбе она хотела бы последовать. Но девочка тоже умеет сдерживаться, потухает, гасит эмоции и отвечает уже спокойным голосом.

— Да, ты прав, Нейджи. Я знаю свою судьбу и буду следовать ей.

Взмываю в воздух, посмотреть, как там дела в столице.

Волны тепла идут из долины на окрестности, заставляя снег таять и растекаться бурными ручьями, а горожане вообще просто впадают в безумие. Срывают с себя все эти бесформенные теплые накидки и шапки, практически обязательную деталь местной одежды, и устраивают феерические танцы. Генератор работает без остановок, и, забегая вперед, уже вскоре страна Снега станет страной Весны, а саму принцессу в стране будут фактически боготворить.

Позже выяснится и цена за это, серьезные климатические последствия, но именно что позже.

Сейчас же горожане танцуют, ликуют, обнимаются и кричат хвалу Коюки. В проем ворот входят отряды Сопротивления, тоже спешившие всю ночь, но спешившие разумно, чтобы сохранить силы для возможной схватки. Узнав, что наши уже победили, что снег тает и весна идет, суровые воины плачут как дети, обнимаются с горожанами, кричат что-то радостное, в общем, еще никогда смена власти не приносила столько радости жителям страны.

Остается только тихо порадоваться за людей и их возможное теплое будущее.

03 февраля 78 года. Янагава, страна Снега

В столице мы задержались на три дня.

Реквизита нет, но к услугам съемочной группы запасы из дворца Дайме, феерические пейзажи тающих гор и холмов вокруг, там и сям вспыхивающая радуга, в общем, трудятся двадцать четыре часа в сутки, в бешеном темпе. Посмотрев на такое, не стал предлагать радужные спецэффекты, показалось, что это обесценит труд всех, кто трудился над фильмом.

Опять забегая вперед, скажу, что фильм: "Принцесса Фуун: Радужный трон" побьет по сборам все остальные фильмы серии вместе взятые, а Рок Ли, сыгравший юного странствующего героя и защитника принцессы, внезапно станет очень популярным. Не настолько, конечно, как сама принцесса, но все же. При этом, по фильму он умело введен в сценарий как странствующий герой и противник нового злодея, решившего уничтожить всю чакру мира.

Также, в эти три дня, доснимали сцены с Ли и Коюки, во дворце, в столице, в долине с теплогенератором, разговоры, даже еще один поцелуй в щеку, после которого Тен-Тен разорвала один из своих свитков и поклялась больше не ходить на съемки. Присутствовавший там же Нейджи (формально миссия по охране еще не закончилась) меланхолично заметил, что фильм все равно увидят сотни тысяч людей и шиноби по всему миру, чем просто добил Тен-Тен.

В ярости, ученица Гая удалилась из столицы и все время до отбытия провела в непрерывных тренировках, истыкивая кунаями скалы и елки. Сам Рок Ли прилежно снимался в фильме и делал все, что ему говорят, по просьбе Гая. Джонины явно получили какие-то инструкции из Конохи, потому что ни разу за все время миссии речи об участии в съемках не было.

И тут — оппа! — Рок Ли с хитайате Конохи на поясе — главный герой фильма.

Явно Лист прислал инструкции, посредством блокнота моего производства. Вот и думай, хорошо это или плохо? Не было бы блокнота, не снялся бы Ли в фильме. Но и Тен-Тен не исходила бы желчью в припадках ревности, утрированно говоря.

Вот что точно хорошо — так это сама миссия.

Права была Шизуне — стоило съездить, стоило проветрить голову, посмотреть на себя со стороны, осознать, что изменилось и насколько. Забавно, раз за разом, копятся-копятся проблемы, изменения, в организме, но все равно, только вырвавшись куда-то, в другую страну, осознаю все изменения. Как-то все-таки туговато у меня с самолечением, надо бы себе личного психотерапевта завести, да где его возьмешь?

Разве что Тон-Тон подписать, она уж точно не откажет, свинья этакая.

В остальном, все в рабочем порядке, надежно, спокойно и скучно.

Обратно отправляемся после церемонии прощания и слов благодарности от самой Коюки в адрес Конохи и шиноби Листа. В пышных одеждах Даймё она смотрится не хуже, чем в наряде принцессы Фуун, но при этом как-то строже и величественнее. Прямо забываешь, что ей двадцать лет, в сущности, ведь еще девчонка.

Впрочем, строгий Сандаю рядом, в церемониальной броне, этот подскажет и научит, да.

Провожаемые криками горожан, мы все вместе, шиноби и съемочная группа, покидаем столицу, снова ступая на холодную и промерзлую дорогу. Пока еще все растаяло только вокруг столицы, но вряд ли на обратной дороге будут проблемы. Разбойников в стране Снега отродясь не водилось, вымерли от голода и холода, а приспешники Дото все уничтожены или сидят в тюрьме, или присягнули новой власти. Так что, думаю, просто дойдем до порта, погрузимся на корабль и поплывем обратно, в Коноху, без забот и тревог.

Напоследок над горами и столицей вспыхивает резкая, яркая радуга, как будто посылая прощальный привет.

Иду по дороге, просто улыбаясь. Хорошая, в общем, получилась миссия, правильная.

04 февраля 78 года. Временная база Акацуки на границе страны Травы и Дождя.

Общее собрание Акацуки, как и в прошлые разы, проходило с участием фантомов. Техника дальней связи, творение Пэйна, побочный продукт разработок по передаче чакры на как можно большее расстояние, оказалась настолько удобной, что вживую все девять из Акацуки не собирались с самого первого применения техники.

— Вначале доложите о своих успехах, только коротко, — сказал Пэйн.

— Обстановка в Суне напряженная, — проскрипел Сасори, — поэтому разведка прошла успешно. Не исключено, что в будущем Суна затеет конфликт с Конохой.

— Это хорошо, — кивнул Пэйн.

— Следы шиноби Неба пока не найдены, — сказал Какудзу, — но Хидан натолкнулся на странного сумасшедшего ученого. Нет, не Орочимару, но тоже из Конохи. Зовет себя Хируко, экспериментирует с вживлением большого числа Кеккей-Генкай в тело, пытается превзойти Кеккей-Генкай Тота (пр. Расширенный Геном). Пытался и нас пустить на опыты, но не получилось. Ритуал Хидана тоже дал осечку, впервые на моей памяти.

— Ничего он не дал! — тут же крикнул Хидан. — Просто этот засранец не чувствовал боли и лечил сам себя! Даже когда я голову себе пронзил, этот блядский Хируко только рассмеялся!

— Очень интересно, — равнодушно бросил Пэйн. — Нам пригодятся его исследования. Взять под наблюдение, не мешать. Этот Хируко не исчез после вашего появления?

— Нет, просто закрылся в лаборатории и пригрозил, что в следующий раз убьет.

— Отлично. Пусть так и остается, потом я лично решу этот вопрос, раз уж Хируко такой неуязвимый, — пообещал Пэйн.

— Я бы с ним сразился, — осклабился Кисаме. — Люблю сильных врагов!

— Вы уже закончили миссию в стране Тумана? — уточнил Пэйн.

— Почти, — спокойно отозвался Итачи. — Если не будет продолжения в стране Молнии, то мы отправимся назад, Хируко будет как раз по дороге. Если же будет, соберем информацию о Кумогакуре и джинчурики Двухвостого и Восьмихвостого.

— Нет, — подумав секунду, возразил Пэйн. — Хируко я займусь лично, ибо это касается Конохи. Впрочем, наше собрание тоже касается Конохи, и того, как ловко Лист обвел нас вокруг пальца. Что мы увидели во время атаки на Амегакуре? Что шиноби Конохи вмешались, помешали и потом исчезли. Именно здесь была совершена ошибка, решили, что это случайность, эпизод.

— О чем могли сговориться Джирайя и Ханзо в бою? — проскрипел Сасори. — Мы все слышали, разговор был напряженным! Потом Джирайя и остальные сразу покинули Амегакуре, никаких переговоров, если Зецу не ошибся!

— Я внимательно наблюдал, внимательно! — возмущенно забулькал Зецу.

Обе его половины, и черная, и белая, скривились в сторону Сасори.

— Спокойно, — сказал Пэйн. — Все допустили ошибки, и вы, и я, и Зецу, все. Цена этой ошибки — три с лишним потерянных месяца, укрепившийся союз Дождя и Листа, и провал основного Плана. Коноха предоставила в распоряжение Ханзо средства моментального перемещения и связи, благодаря чему Саламандра все это время водил нас за нос, уничтожая отряды наемников. Фактически, на данный момент, на территории страны Дождя остались только крошечные отряды наших бойцов, за которыми Ханзо поленился высылать группы зачистки.

— Давайте ударим все вместе! — тут же предложил Хидан.

— Да, в прошлый раз я не показал всю мощь своего Искусства! — поддержал его Дейдара.

— Нет, — отрезал Пэйн. — Атака на Амегакуре ничего не даст, Ханзо и его шиноби переместятся куда-нибудь далеко. И вызовут помощь из Конохи, которая, конечно, ослаблена, но все еще может доставить даже нам массу неприятностей. Не говоря уже о срыве планомерной подготовки к основной части плана. Проводить подготовку в условиях активного противодействия со стороны Ханзо и Конохи означает сорвать весь план. Поэтому теперь страна-цель изменена. Создадим имитацию атак на Амегакуре, пока будет идти переселение в страну Водопада. Какудзу, ты, как бывший шиноби Такигакуре, проведешь переговоры со Старейшинами деревни.

— Не думаю, что они будут рады, — скривился Какудзу.

— Неважно. Таки лавирует между Ивой и Конохой, мы предоставим им защиту и укрытие. Дейдара, ты, как бывший ученик Ооноки, поможешь Сасори провести переговоры в Иве относительно статуса Такигакуре. Сасори — отправляйся сразу после окончания миссии в Суне.

— Какова наша позиция? — спросил Сасори.

— Скидки Иве на наши услуги, неявное признание их влияния в Таки. Официально деревня будет сама по себе, но заправлять из-за кулис будем мы. Сообщи Ооноки о союзе Ханзо и Конохи, пусть сам додумаемся, что наша организация в Водопаде станет отличным противовесом, — посоветовал Пэйн. — Все это отодвинет выполнение плана на несколько месяцев, но зато под прикрытием Ивы нам уж точно никто не помешает. И приятный бонус, в Водопаде живет джинчурики Семихвостого. После окончания переговоров с Ооноки и старейшинами Таки, джинчурики можно будет аккуратно изъять, а биджу извлечь, не вызвав переполоха в других странах и деревнях. Учитывайте все это в своих словах и действиях. На этом все, Сасори, Какудзу, Итачи, с вами я свяжусь потом, отдельно.

— Хай, — вяло отозвались Акацуки, отключаясь один за другим.

— Может, стоит заняться Конохой? — спросила Конан, когда все отключились.

— Потом. Одно дело, если мы, Акацуки, нападем на Великую деревню, и другое, когда это сделает Камень. Пусть Ооноки поработает нам щитом, в конце концов, он нам столько денег недоплатил за миссии, что это будет только справедливо.

Конан только слабо улыбнулась в ответ на это заявление Пэйна.

Глава 17

14 февраля 78 года. Коноха, страна Огня.

Госпиталь.

— Это называется день святого Валентина, влюбленные дарят друг другу подарки и открытки в форме сердечка, так называемые "валентинки", — объясняю Шизуне.

Рядом слушают две ученицы, Сакура и Карин, глаза которых по мере объяснений приобретают мечтательное, затуманенное выражение. Мне же почему-то вспоминается Хогвартс, второй курс, и то, как Локхарт гномов купидонами наряжал. Да ладно, кого я обманываю, при виде розовой Сакуры и красной Карин мне вспоминается блондинка Луна, ведь примерно того же возраста, и лицо такое, вечно мечтательное. Но, в отличие от Луны, местные не безумны и строят вполне конкретные планы.

— Я подарю такую валентинку Саске, когда он вернется! — заявляет Сакура, сложив руки перед собой.

— А я сразу подарю вам, семпай, сенсей, — Карин совершает два поклона и разворачивается, чтобы убежать.

— Стоять! — быстро командует Шизуне.

Пауза, девчонки делают обиженные лица, мол, как так?

Тихо хихикаю в сторонке, сейчас Шизуне устроит разгон, и тогда можно будет переходить к секретной части, ради которой и затеян разговор. Это ведь только со стороны и в домашней обстановке Шизуне — обаяшка-скромница в черном кимоно и с ласковой улыбкой. На работе Шизуне на работе, то есть суровый и требовательный начальник, ибо "краткосрочные командирские курсы" пошли ей впрок. Де-факто сейчас Шизуне возглавляет госпиталь, а Цунаде просто эпизодически приходит, проводит сложные операции, обычно совмещая их с лекциями для самых сильных ирьенинов. Ну и то, что Цунаде подобрала себе двух помощников, тоже влияет, Шизуне уже не приклеенный хвостик возле наставницы, а сама себе начальственная единица.

Строгая и прекрасная в простоте своей суровости.

— Так, начнем с тебя, Сакура, — решает Шизуне. — Какой еще Саске? Что тебе сказала, Цунаде-сама?

— Бурбурбур, — заливается краской Сакура.

— Громко и внятно!

— Что Учиха Саске добровольно покинул Коноху, и поэтому сам не вернется, Шизуне-сенсей! — рапортует Сакура как на плацу, даже вытягивается. — Но я считаю, что это Орочимару задурил ему голову, надо просто найти Саске и поговорить, и тогда он одумается и вернется.

К концу тирады голос Сакуры падает, и сама она скукоживается. Шизуне стоит "руки в боки" и хмурится.

— Вы против нашей любви! — отчаянным голосом выкрикивает Сакура. — Вы ей завидуете!

После чего, хлюпнув носом, срывается с места и убегает, что-то там размазывая по лицу.

— Теперь ты, Карин! — переводит грозный взгляд Шизуне.

— Я все поняла, простите меня, — кланяется в пояс Карин. — Никаких подарков, Шизуне-сенсей! Никаких подарков, Гермиона-семпай! Извините! Извините! Разрешите пойти заняться грязной работой! Извините! Разрешите мысленно подарить вам подарки! Извините! Я буду работать всю ночь!

И с каждым предложение кланяется, в ритуальной позе.

Руки вытянуты вдоль, голова-шея-торс образуют прямую линию, сгибается туловище только в поясе, остальное все прямое, включая руки — ноги. "Поклон вины и извинения", что-то вроде такого, в местной системе жестов. Правда, в исполнении тринадцатилетней девочки с красными волосами выглядит смешно и умильно, даже Шизуне немного оттаивает.

— Разрешаю! — командует. — Грязные пробирки, полы и утки ждут тебя!

— Спасибо, сенсей, извините, сенсей! — Карин еще раз кланяется и убегает.

— Утки? Разве в госпитале есть настолько тяжело больные?

— Нет, конечно, — хихикает Шизуне, — Цунаде-сама свое дело знает! Но, как видишь, труд благотворно влияет на этих двух непосед, правда с Сакурой тяжелее. Формально она ученица Цунаде-сама, да и слишком долго обожала Саске, чтобы просто так выкинуть его из головы.

Шизуне вздыхает и машет рукой. Оглядываюсь, коридор госпиталя пуст, все попрятались от грозной Шизуне.

— Ты только на меня не сердись, — развожу руками.

— Ладно уж, давай свой подарок, — и смотрит с этакой хитрецой, мол, вижу, вижу тебя насквозь!

С поклоном подаю ей коробочку, лучшая оберточная бумага, три хитрых бантика, все дела.

— Ой, какая прелесть! — Шизуне восхищенно рассматривает медальон "сердечко" на шнурке.

— Открой, — улыбка расползается куда-то за пределы лица.

Шизуне удивлена, растрогана, смахивает слезу. В медальоне изображение Цунаде и надпись по контуру "на память ученице". Неделю ваял, со всем усердием и пыхтением, как из страны Снега вернулся, так сразу и засел за работу, благо сама Цунаде поддержала и выделила фотографию.

— Это еще не все, погоди.

Подхожу и надеваю на Шизуне медальон, шепчу на ухо.

— Носи его, не снимая. Если оборвать веревочку или повредить медальон, тебя сразу перебросит в наш дом, в защищенное убежище.

Есть у нас и такое, под домом. Печати, барьеры, дополнительная заколдовка магией, в нем можно даже нападение биджу пересидеть, при желании. Автономный бункер на случай ядерной войны, проще говоря.

— С праздником, онэ-сан, — отступаю и кланяюсь. — Пусть тебе никогда не пригодится мой подарок.

Онэ-сан — это "старшая сестра", хотя обращение и не подразумевает обязательное кровное родство.

— Спасибо, имо-то, — кланяется в ответ Шизуне.

А вот "имо-то", как раз означает родную младшую сестру, мда. Шизуне не говорит о подарке в ответ, и это дополнительно радует. Мы дорожим друг другом и делаем подарки по велению души, а не потому, что "так положено" или по формальному принципу "подарок за подарок".

И вдвойне радует, что Шизуне это тоже понимает.

Февраль-март 78 года. Коноха, страна Огня

Только сходив на миссию, понимаешь, насколько хороша привычная, размеренная жизнь. Дни мелькают один за другим, спокойные, обыкновенные, похожие друг на друга и тем вдвойне приятные. Глубокое погружение в бесплодные попытки магфуина на миссии и последующее отстранение приносят свои плоды. Внезапно понимаю, что вообще уже ничего не понимаю, и надо начинать все сначала.

Охохо, тяжело изобретать новое, вон и шиноби на эти грабли наступили.

Не знаю, где они взяли образцы для производства современной мне техники, но вот работоспособность оной обеспечивают при помощи чакры и печатей. Поэтому оно все такое дорогое и редкое, но все равно. Разобрались же, скопировали технику, сумели заставить работать на чакре, чудеса, да и только.

Мне бы тоже маленькое чудо не помешало, но, увы, зашел в тупик и никак из него не выберусь.

19 марта 78 года. Коноха, страна Огня.

Прогуливаюсь по восстановленным после нападения Шукаку районам, оценивая новый дизайн. Стена на заднем фоне, что называется, радует белизной камней, да и районы перепланированы. Хмм, а неплохо перепланированы, надо заметить. Дома от стен отодвинуты, разбит парк и озерцо в нем, вместо хаотичной застройки ровный квартал трехэтажных домов, и улицу расширена, а вон детские площадки. Молодцы, молодцы, видно, что восстанавливали на совесть, желая сделать Коноху лучше, красивее, безопаснее и удобнее.

— Смотри, смотри, вон он, на крыше! — жаркий девичий шепот за спиной.

— Ой, какой красавчик! — с томным придыханием второй голос.

— Интересно, куда это он? — третий голос, не менее девичий и не менее томный.

Смотрю вверх, ибо кто за спиной и так понятно.

Обычные три девочки-подростка, фанатеющие от кого-то, сейчас узнаем от кого. Ага, знакомые все бровастые такие лица. Рок Ли, собственной персоной, идет по крышам домов на руках, видимо очередная зубодробительная тренировка. И не просто идет на руках, еще и подпрыгивает, делает хлопок, и продолжает путь, а промежутки между домами перепрыгивает, легко и непринужденно.

— Интересно, а он с принцессой только целовался? — и такие смешки, смущенные.

— Ой! Какие у него сильные руки!

— И костюм такой стильный... обтягивающий!

Мне же невольно хочется заржать в голос, ибо фанатки они и есть фанатки: в кумире им кажется прекрасным все, даже то, над чем другие смеются. Или смеялись, не знаю, как с этим сейчас обстоят дела. То есть, раньше над Ли точно смеялись, из-за отсутствия ниндзюцу и гендзюцу, из-за костюма, из-за огромных бровей, из-за подражания учителю, Майто Гаю, но сейчас обстоятельства переменились. Фильм "Принцесса Фуун: Радужный Трон" покоряет страны, кинотеатры и сердца юных девочек. Рок Ли — звезда экрана, герой, спасающий принцессу, не говоря уже о страстном поцелуе, который не стали вырезать.

Правда, мало кто знает, что ускоренный выход фильма на экраны проплачен Конохой.

Пиар-ход сокрушительной силы, ибо в кадрах настоящие шиноби, хитайате Листа, и они помогают бескорыстно настоящей принцессе. То есть теперь уже Даймё, как доносит разведка. Одновременно с занятием трона, Казахана Коюки переименовала страну, отражая тем самым изменившиеся после запуска теплогенератора обстоятельства.

Страна Снега теперь официально страна Весны, не больше и не меньше.

— Интересно, есть ли у него девушка? — продолжаются терзания за спиной.

— Бака! Сама принцесса Юки по нему вздыхает!

— Принцесса же далеко, — неуверенное возражение, — может, познакомимся с ним поближе?

От таких разговоров меня, как Карлсона, распирает желание "немного пошалить". Взлетаю.

— Привет, Ли!

— Добрый день, Гермиона-сан! — через силу отвечает ученик Гая.

Он уже красный, запыхавшийся, прыжки не такие размашистые, но упорно продолжает тренировку.

— Тут девушки внизу хотят с тобой познакомиться поближе, — сообщаю небрежно.

Рука предательски соскальзывает по черепице и Ли катится к краю крыши.

— Они думают, что ты красавчик и хотят с тобой поцеловаться! — сообщаю вслед.

Coup d'grace выходит знатный, глаза и рот Ли раскрываются, как блюдца, и он улетает с крыши, даже не делая попыток задержаться. Подлетая к краю, слышу снизу восторженный визг, переходящий в ультразвук.

— Ли-сама!

— Ааа! Он коснулся меня!

— Дайте нам автограф, вы наш кумир!

— Во имя силы Юности я должен продолжить тренировку!! — пафос в словах Ли сотрясает округу.

Он взмывает над домами и приземляется на крышу. Хе-хе, на щеке смазанный след, что значит, девчонки времени зря не теряли. На левом рукаве вон тоже след, чернила или что-то такое.

— Гермиона-сан, спасибо вам! — кланяется Ли. — Вы указали мне на ошибку, я был недостаточно сосредоточен на тренировке! Теперь я сделаю еще две тысячи прыжков на руках, чтобы исправить эту ошибку!

— Как тебе слава, Ли? Легко живется с ней? — невольно улыбаюсь, зараженный энтузиазмом Рока.

— Гай-сенсей сказал, что так нужно! Нельзя сдерживать силу Юности!

После чего он делает сальто на месте, снова оказываясь вниз головой, и говорит.

— Прошу прощения, Гермиона-сан! Никакая слава не сможет отвлечь меня от тренировок!

Прыжки по крыше продолжаются, звуки хлопков смешиваются с повизгиванием снизу. Задумчиво смотрю вслед удаляющемуся Ли, невольно вспоминая Тен-Тен, советы и страдания. Так вдуматься, она должна была бы летать вокруг Ли, отгоняя поклонниц сенбонами и кунаями. Или у них все наладилось, и теперь Ли во всех смыслах не сдерживает силу Юности?

Хотя нет, вряд ли в девятой команде что-то изменилось.

Подросток — фанатик тренировок, пробившийся в финал экзамена на чунина на одном тайдзюцу, такое невозможно без упертости, сродни той, что являл Наруто. Соответственно, такая упертость — она во всем, и следовательно Рок Ли хранит верность прекрасному розовому образу Сакуры, наперекор всему. Ни Тен-Тен, ни армия поклонниц, ни здравый смысл не отвратят его от поклонения Вишенке и действий во славу Ее. Единственный слабый шанс есть у Майто Гая, если тот на правах учителя заявит, что Ли должен, скажем, жениться на Тен-Тен, иначе не быть ему шиноби

Слабый, потому что Ли в ответ крикнет: "Гай-сенсей, во имя силы Юности, я стану шиноби и без женитьбы!"

После чего Гай прослезится, скажет что-то пафосное и они убегут в закат тренироваться. Смешно, да. С другой стороны, когда ты можешь только тайдзюцу, без пафоса и упертости наверх в мире шиноби не выбиться. Без запредельной дозы пафоса и упертости, умения терпеть и рваться к Цели, несмотря ни на что.

Майто Гай тому пример. Будь у него чакра, был бы кандидатом в Хокаге, однозначно.

Интересно, как Сакура отнесется к идее заменить Саске на Ли? Нет, пожалуй, не стоит даже предлагать.

15 апреля 78 года. Коноха, страна Огня.

Шизуне ловко захватывает палочками кусочки разваренных овощей и медленно смакует. Пафосный ресторан "Якинику" изнутри внезапно оказывается весьма уютным местечком. Поглощаю жареные на решетке кусочки мяса, с пылу, с жару, запивая зеленым чаем с добавками трав. Мясо — отличное, а вот зеленый чай так себе. Чересчур травянистый и слабый, да еще и положено пить его без сахара. Считается, что такой чай помогает организму, оптимизирует работу головы, но как по мне, так обычный невкусный отвар.

Мы сидим в отдельной комнатке — кабинке, нас разделяет низкий столик, заставленный едой и напитками.

— Надо было раньше выбраться, — говорю Шизуне. — Тихо и спокойно-то как!

Цены, конечно, кусаются, гораздо выше средних по Конохе. Что поделаешь, статусное местечко. С тех пор как самые могучие кланы Конохи негласно выбрали "Якинику" местом встреч, дела у ресторана идут лучше некуда. Глядя на клановых, и остальные шиноби подтягиваются, мол, чем мы хуже? И обычные люди не отказывают себе в удовольствии, ибо цены ценами, а еда в "Якинику" качественная. Мясо просто тает во рту, и специи просто блеск, разжигают и обостряют вкус.

Правда, ностальгия в душе внезапно требует кетчупа, хорошо хоть не балалайки с водкой.

— Госпожа желает что-то еще? — возникает официант рядом.

— Нет, спасибо, — уфф, хорошо, наелся, точнее обожрался.

Официант исчезает, откидываюсь на подушки, живот вздулся и торчит, Шизуне хихикает.

— Надо будет иногда сюда выбираться, — замечает она. — И вправду, днем тут тихо, я и не знала.

— Можно ходить хоть каждый день, — предлагаю.

Недалеко от госпиталя и дома, еда хорошая, почему бы и нет? Не ходил сюда раньше, так теперь буду, почему бы и нет? Какая разница, где есть, если все равно сам не готовишь, а еда свежая и горячая?

— Это ты уж сама как пожелаешь, — отвечает Шизуне, — я точно не смогу выбираться. Дела, дела, расширяем ряды учеников, сейчас вот по примеру Карин хотим отряд полевых ирьенинов подготовить. Чтобы моментально подлечивали на поле боя, а потом вытаскивали. А у тебя как дела?

— Да неплохо, — отвечаю с этакой ленивой сытостью, — леталки на поток пошли, можем полетать над Конохой, если хочешь. Хотя чего это я, можно полетать и просто так!

— Ну, может быть потом, — неуверенно говорит Шизуне. — Я, немного побаиваюсь всего этого.

— Можно связаться прочной веревкой, так что всегда смогу тебя удержать.

— Нет, я доверяю твоей магии, — зажмуривается Шизуне, — а побаиваюсь самих полетов.

— Страх высоты — это нормально, да, но если надумаешь, я всегда в твоем распоряжении! Тем более что сейчас, после того, как бездонные подсумки пойдут на поток, думаю заняться зачарованной одеждой, и можно будет соорудить тебе амортизирующее кимоно.

— Ммм? — удивленный взгляд.

— Можно будет падать с любой высоты без повреждений, — поясняю, потом хихикаю, — хотя да, шиноби и без кимоно это отлично умеют!

— К слову о высотах, полетах и занятиях, — аккуратно говорит Шизуне.

Она уже доела овощи, складывает палочки на тарелку и отодвигает в сторону. Смотрит задумчиво, как будто не решается сказать. Память услужливо подсовывает из прошлого очередную песенку.

Вот случилось где-то что-то

ой-ой-ой-ой-ой!

Кто-то с кем-то сделал что-то,

ай-яй-яй-яй-яй!

Неизвестно где-когда, только нам пора туда,

только нам пора туда-туда, туда!

Поэтому, усмехнувшись, спрашиваю.

— Ну что, кого надо спасать?

— Эх, если бы спасать, — вздыхает Шизуне. — Дело шире и сложнее.

— Миссия за пределы страны Огня?

— Да, совместная миссия двух команд генинов, седьмой и восьмой, в страну Травы.

Бурно реагировать лень, поэтому просто удивленно лупаю глазами. Шизуне улыбается и складывает печать барьера.

— Секретные сведения?

— Еще какие. Джирайя и Наруто возвращаются в Коноху, — усмехнувшись, говорит Шизуне, — ненадолго. Джирайя считает, что Наруто пора потренироваться в команде, а потом посетить будущий экзамен на чунина в Киригакуре, летом. Поэтому седьмая команда будет возрождена, в измененном составе.

— Погоди

— Да, вместо Саске туда включат Карин. Твоя идея свести двух Узумаки очень нравится руководству.

— Погоди

— Ну, вслух ты ее не высказывала, но Джирайя и так все понял, пока вы шли в Амегакуре, — отмахивается Шизуне.

Да, все забываю, что меня окружают исключительно проницательные шиноби, минус мне.

— После тренировок и слаживания, команды будут отправлены в страну Травы, вместе с наставниками и Джирайей, и тобой, если ты согласишься.

— И кого они будут искать в стране Травы? — спрашиваю, припомнив состав восьмой команды.

— Акацуки и их базы. Джирайя считает, что Акацуки отступили в страну Травы, собираясь основать базу там. Еще как вариант — Водопад, но менее вероятно, Такигакуре лавирует между нами и Камнем, там сложно, у Акацуки не будет независимости.

— А в Кусагакуре будет?

— Да. Благодаря соглашению о Кровавой Тюрьме, деревню Травы никто не трогает, и если Акацуки договорятся с верхушкой деревни, то смогут спокойно делать, что они там собирались делать. Пока они пытались захватить Амегакуре, мы собрали о них массу информации, но ловушку захлопнуть не удалось. В последний момент Акацуки ушли, как будто кто-то подсмотрел все приготовления и донес им. Поэтому, когда всплыли слухи о Траве, было решено повторить попытку, в другом варианте.

— Ловля на живца? — внезапно осеняет, вскакиваю. — Да как вы

— Стой, Гермиона, погоди! — Шизуне хватает меня за руки, говорит быстро и горячно. — Никто не собирается подставлять детей под удар, никто! Поэтому там восьмая команда, поэтому там Карин, поэтому там нужна ты! Чтобы увести детей, убрать их, в случае опасности, чтобы никто из них не попал под удар! Поэтому там наставники и Джирайя!

— Ладно, извини, — сажусь обратно, медленно остывая. — И насколько все это реально?

— Очень реально, — тоже садится Шизуне. — Повторения истории в Аме не будет, вы первыми найдете врага, и сразу же из Конохи переместится специальный отряд. Восемь команд АНБУ, плюс сам Джирайя, Какаши и Куренай. Способности встреченных вами Акацуки изучены и разобраны, выработаны методы противодействия, из истории с Орочимару тоже извлечен урок. Вначале две команды барьерщиков поставят непреодолимую преграду, потом попавших внутрь, скорее всего это будут две двойки Акацуки, уничтожат и пленят.

— Вижу, вы уже все предусмотрели, — задумчиво смотрю на Шизуне.

— Конечно, аварийные порталы всем детям, леталки, при первых же признаках Акацуки — эвакуация и вызов отряда из Конохи. Плюс твои свободные телепорты в любую точку, для исследования страны Травы, для переноса детей, если что-то сломается. Им будет безопаснее, и тебе будет полезно, провести какое-то время вне Конохи, в обществе детей.

Помолчав, Шизуне продолжает, заметно волнуясь.

— Миссия может оказаться очень опасной, а может оказаться просто исследованием страны Травы, если там не окажется баз Акацуки. Но всего не предусмотришь, и, памятуя о том, что случилось в Амегакуре, только ты вправе решать: брать тебе эту миссию или нет. И я настаиваю, чтобы ты не давала ответ прямо сейчас, а все тщательно обдумала.

— Неважно, — усмехаюсь печально. — Если есть возможность схватить за яй...

Шизуне давится хохотом, краснеет и прикрывает лицо рукавом кимоно.

— В общем, у меня должок к Акацуки, так что считайте, что я согласна. Да и шансы детей выжить при моем участии повышаются, не так ли?

Шизуне отводит глаза и кивает.

— Не надо чувствовать себя виноватой, мы тут все взрослые люди. Несмотря на желание посчитаться с Акацуки, бегать на них в атаку с кунаем наперевес не буду, даю слово! Помогу нашим, отведу детей, полюбуюсь результатом, когда все закончится. Этого достаточно, правда. Еще, надо полагать, из меня выйдет хорошая приманка, в дополнение к Наруто?

— Вместо Наруто, — вздыхает Шизуне. — Акацуки не спешат собирать всех биджу, слухи врали, судя по всему.

— В Амегакуре они проявляли интерес к Наруто, и ранее, в Конохе.

— Третий и Пятая склоняются к мысли, что мы имеем дело с грандиозной мистификацией, — поясняет Шизуне, шмыгнув носом. — Акацуки сами распускают слухи о сборе всех биджу, во время боев ведут разговоры, для подтверждения слухов, но ведь они так ни одного биджу и не забрали.

— Маскируют настоящую цель?

— Скорее всего, но в чем эта цель — неясно. И, несмотря на операцию в Амегакуре, нескольких из руководства Акацуки так никто и не видел, непонятно, на что они способны. Так что, умоляю, Гермиона

— Спокойствие, только спокойствие, — слова Карлсона как никогда к месту, а то Шизуне прямо вся на нервах, то хихикает, то глаза на мокром месте. — Когда там Джирайя возвращается в деревню?

— Через три дня, ну и еще неделю на слаживание команды.

— Видишь, у меня полно времени, чтобы предусмотреть все-все и не попасться. Ну что, пойдем, что ли?

— Да, пожалуй, — кивает Шизуне.

Она снимает барьер, оставляет деньги, и мы покидаем ресторан.

Акацуки? Месть? Я спокоен, но все равно заверните парочку!

Глава 18

19 апреля 78 года. Коноха, страна Огня.

Историческая встреча произошла в одном из многочисленных проулков Конохи.

— Ага! Мой соперник! — пафосно вскричал Наруто, наставив палец.

— Я не уступлю тебе, Наруто! — не менее пафосно вскричал Конохамару, тоже наставив палец.

Внук Третьего все так же носил поверх одежды длинный шарф, волочащийся за ним по земле. Конохамару никогда не признался бы в этом даже самому себе, но шарф — подарок погибшего отца, которого Конохамару не помнил, как будто связывал отца и сына, сквозь время и пространство. Сопровождавшие внука Третьего, Удон, внук Старейшины Митокадо Хомура, и Моеги, внучка Старейшины Утатане Кохару, приветственно помахали Наруто. Сопля, по-прежнему свисавшая из носа Удона, никого ни с кем не связывала, просто покачиваясь в пространстве.

— Эй, парни, если вы опять собираетесь заниматься своими извращениями, — угрожающе заговорила Моеги, покачивая головой со сложными башенками-косичками, — то лучше это вам делать вне деревни!

— Почему? — удивился Наруто. — Я столько всего нового узнал в странствиях!

— Потому что Хокаге теперь Сенджу Цунаде, а ей такое не нравится! — победно закричала Моеги. — Моя бабушка говорила с дедушкой Конохамару, и он сказал, что Годайме не одобряет всего этого! И что Цунаде-сама чуть не прибила Джирайю-сама в молодости за такое!

— Да ладно, — почесал в затылке Наруто, — мы же не будем за Пятой на источниках подглядывать, хотя Эро-Сеннин меня обучил такой классной технике!

— Эээ, — от такого растерялся даже Конохамару.

Он быстро оглянулся, но в проулке вроде бы не было никого. Глухие деревянные заборы, закрытые калитки и ворота, только вдалеке сидит на крыше и умывается кот. Но даже так, безбашенный и избалованный внук Третьего не мог вслух согласиться с идеей, подглядывать за Пятой. Однажды, месяц назад, он подглядывал за тренировкой Сакуры, силясь понять, что в ней нашел "братик Наруто", и был очень впечатлен теми ударами, что демонстрировала Пятая.

Настолько впечатлен, что сейчас не знал, что и делать.

— Я же сказал, не будем! — захохотал Наруто. — Пойдем, да вон на тренировочную площадку!

— Стоять! — Моеги попыталась ухватить Удона за шиворот. — Куда ты?!

— Не нравится, не смотри! — прокричал Удон в прыжке, направляясь к тренировочной площадке.

— Ух! — Моеги топнула ногой. — Я все расскажу Сакуре-сан!

Но парни уже ее не слышали, да и не испугался бы Наруто такой угрозы.

На тренировочной площадке в глубине парка, одной из многих, разбросанных по Конохе, никого не было. Наруто запрыгнул на бревно, вкопанное в центре площадки, и крикнул.

— Смотри! Ойроке-но-Дзюцу!

Глазам восхищенных Конохамару и Удона предстала крепко сбитая девушка, с сильным загаром.

— Это девушка из Ю-но-Куни! А вот еще!

Пфффух! Высокая томная блондинка, прикрывающаяся кунаем.

— Это из страны Звука!

Пфффух! Низенькая красотка пышных форм, в аляпистой одежде и с косичками.

— Этих мы встретили в горах в бывшей стране Неба!

Пфффух! Стройная, почти тонкая девушка небрежно встряхнула длинными волосами, прикрывая ими тело.

— А это с севера страны Огня!

Пфффух! Зрелая женщина с формами Цунаде улыбнулась детям.

— А у этой мы жили в стране Водопадов!

Тут Конохамару просто не выдержал. Вскочил, едва не удушив сам себя шарфом, зацепившимся за корень, и закричал на весь парк.

— Постой, братец Наруто! Я тоже не сидел без дела! Узри же!

Он сложил печать и выкрикнул.

— Техника Теневого Клонирования!

Конохамару кивнул появившейся рядом копии, и они вдвоем синхронно совершили технику.

— Ойроке-но-Дзюцу!

Клубы дыма рассеялись и глазам Наруто предстали две обнаженные Сакуры, трущиеся друг о друга и призывно поглядывающие в сторону Узумаки. От такого зрелища Наруто свалился с бревна, ощутив мощнейший прилив крови во все части тела, а Сакуры, не прекращая тереться весьма выдающимися формами, простонали.

— О, Наруто!

— Эбо нечесздно, — пробубнил Наруто, зажимая рукой нос.

— Вон они, Сакура-онэ-сан! — раздался голос Моеги.

— Бежим!!! — взлетел над деревьями одновременный возглас трех парней.

— Стойте, извращенцы! — крикнула Сакура, выскакивая на поляну.

Но качающиеся кусты ей не ответили.

В соседнем парке, на окраине, Наруто, Конохамару и Удон остановились отдышаться.

— Ты выиграл, Конохамару, хоть и нечестно, — заявил Наруто.

— Почему это нечестно?!

— Да потому что ни спереди, ни сзади у Сакуры-чан нет таких форм! Ты их выдумал!

— А ты выдумал всех этих красоток, что нам показывал!

— Я их сам видел!

— А я видел Сакуру-чан!

— Что?!! Где это ты видел меня голой, ты?!!

Удар выбил огромный кусок из дерева, но Конохамару там уже не было.

— Братик Наруто, с тебя техника!! — донеслось издалека.

— Надо же, получилось! — восхитилась Сакура, глядя на дерево. — Так, Наруто, иди сюда, надо закрепить удар, а то он у меня все не выходил!

Даданг! Теневой клон Наруто лопнул, к огорчению очень злой Сакуры. Она посмотрела на Удона, тот шлепнулся на землю, едва не потеряв соплю и заревел во весь голос.

— Я только смотрел! Не бейте меня, Сакура-семпай!!!

Сакура со злости еще раз врезала по ближайшему дереву, опять оставив вмятину. Восхищенно посмотрела на кулак, оглядела кусты, и сказала.

— Идем, Моеги! Все равно Наруто, ты не сможешь прятаться от меня вечно! И Конохамару тоже!

— А мне Эро-Сеннин такого удара не показывал, — задумчиво заметил Наруто, наблюдающий из укрытия за происходящим. — Надо будет научиться, а то Сакура-чан так меня и прибьет!

19 апреля 78 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

Джирайя, поздоровавшись с учителем, плюхнулся на диван и громко сказал.

— Что ни говори, а хорошо вернуться домой. И потом снова отправиться странствовать!

Цунаде насмешливо фыркнула, сидя за столом Хокаге, а Хирузен, стоявший у окна, полез за трубкой.

— Расскажи лучше, чему плохому ты научил Наруто за время странствий! — подколола Цунаде.

— Как ты могла такое про меня подумать! — с самым серьезным лицом ответил Джирайя. — Но, кстати, о Наруто, раз уж зашла речь. Учитель, у меня есть к вам пара вопросов о его прошлом. Я их уже задавал, но вы ответили, что расскажете при личной встрече.

— Возможно, — Третий спокойно и аккуратно набивал трубку. — Спроси еще раз, так лучше будет.

— Расскажите вкратце о жизни Наруто с момента рождения и до экзамена на чунина в прошлом году? Сам Наруто, конечно, рассказал мне все, как жил и что делал, но меня интересует еще и ваша точка зрения, учитель. Видимо, там что-то секретное?

— О том, что мои ответы может прочитать Наруто, ты, конечно же, не подумал, — ответил Третий.

Джирайя с виноватым видом развел руками. Хирузен вздохнул и заговорил размеренно.

— Как вы знаете, рождение Наруто сопровождалось весьма грозными событиями. Девятихвостый вырвался на свободу и разрушил половину Конохи, убив и ранив многих. Официально считается, что Четвертый Хокаге остановил Лиса ценой своей жизни, и так оно и было, но не все знают доподлинно, что случилось в ту ночь. Джинчурики Девятихвостого, Узумаки Кушина, удалилась в секретную пещеру за пределами Конохи, так как известно было, что в момент родов печать слабеет. Местность вокруг пещеры накрыли барьером, и была расставлена охрана из лучших шиноби АНБУ, а в самой пещере вместе с Кушиной и Минато находилась моя жена, Биваки, и один из капитанов АНБУ, Таджи.

Хирузен горестно вздохнул и пожевал трубку. Ученики ждали, и Третий продолжил.

— Неизвестно доподлинно, что там произошло, но моя жена и Таджи были убиты в пещере. Девятихвостый внезапно оказался посреди Конохи, и в глазах его отражался шаринган. В разгар сражения появился Четвертый и вывел Лиса из-под контроля носителя шарингана.

— Неужели, — подался вперед Джирайя.

— Нет, клан Учиха не делал этого, — покачал головой Хирузен. — Со времен Второго их клан находился под особым наблюдением, и в тот вечер все Учиха, потенциально способные контролировать Лиса, были на территории клана. Можно только гадать, кто контролировал Лиса, но факты таковы, что Четвертый сражался с этим неизвестным нам шиноби и не смог победить.

Джирайя издал озадаченный звук, Цунаде сдержалась, но тоже не смогла скрыть удивления.

— Мне вы такого раньше не рассказывали! — воскликнула Пятая.

— Значит, время пришло рассказать, — ответил Третий. — Было расследование. Мы нашли следы сражения. Можно только предполагать, что этот неизвестный проник в пещеру, и воспользовался моментом ослабления печати, чтобы подчинить себе Лиса и натравить его на Коноху. Да, да, вы знаете, кто использовал Лиса для этого в прошлом и имел шаринган, но он мертв. И тем не менее, версия, что это был Учиха Мадара, рассматривалась.

Перенесясь воспоминаниями в тот кровавый день тринадцать с половиной лет назад, Третий разволновался было, но быстро справился. Выпустил пару колечек дыма и продолжил под внимательными взглядами учеников.

— Предположительно, Четвертый сразился с ним и потом вернулся в Коноху, чтобы снять контроль с Лиса. Четвертый что-то понял в ходе этого боя, и перенес Девятихвостого за пределы деревни, где и применил Шики Фуджин, печать Бога Смерти. Кушина, несмотря на то, что находилась при смерти, сдерживала Лиса цепями чакры, а новым носителем стал их сын, Узумаки Наруто. Место запечатывания Четвертый огородил барьером, и мы могли только смотреть, не имея возможности вмешаться. Что именно понял Четвертый, и что там случилось, так и умерло вместе с ним, печать Бога Смерти убивает без возможности воскреснуть. Даже при помощи Эдо Тенсей, поэтому призвать и расспросить Четвертого не получилось бы в любом случае. Я рассказываю так подробно, потому что действия Четвертого повлияли на дальнейшие события.

Третий сделал паузу, собираясь с мыслями и спокойствием. Джирайя задумчиво кивал в такт рассказу, как будто соглашаясь с действиями Четвертого, своего ученика. Цунаде сидела, кусая губы.

— Четвертый ничего не делал без причины, и раз уж он запечатал Кьюби в собственного новорожденного сына, значит, считал, что это действительно необходимо, — продолжил Третий. — Его собственная жена была джинчурики, и уж кто-кто, а Минато точно знал, насколько это нелегко. Я много размышлял над этим моментом, пытаясь понять, чего же хотел добиться Четвертый.

— Я, кажется, догадываюсь, к какому выводу вы пришли, учитель, — внезапно мрачно сказал Джирайя. — Наруто неоднократно жаловался мне, как тяжело ему было в детстве от этой стены отчуждения и одиночества.

— Да, это была моя самая большая ошибка, — вздохнул Хирузен. — Стоило оставить все как есть, но мне хотелось помочь сыну Минато. Какую-то роль закон о молчании сыграл, конечно, но взамен информация распространилась. Родители просто не разрешали детям играть с Наруто, не объясняя причин, не так ли?

— Да, это очень угнетало Наруто и до сих пор гнетет, хотя и меньше, — ответил Джирайя.

Третий пожевал трубку, и, так как Джирайя не собирался продолжать, продолжил сам.

— Тем не менее, от моей ошибки цель не изменилась, Раз уж Наруто, по замыслу Четвертого, должен был сдерживать Лиса и не давать никому воспользоваться Кьюби, то и эту ошибку с законом можно было использовать, и она была использована. Ты же заметил, насколько Наруто упорен в достижении целей? Пусть он и не блещет талантами, но в его положении упорство и трудоспособность — то, что нужно, и эти качества в нем целенаправленно развивали, до Академии. По совокупности все это превратилось в сверхцель — добиться признания окружающих, чтобы к нему относились как к равному, чтобы с ним дружили и как финальный пункт — стать Хокаге. Кто из детей не мечтает стать Хокаге? (Саннины и Третий улыбнулись, потому что и сами мечтали о том же) Но у Наруто это стало одной из приоритетных целей, так как с Хокаге уж точно все дружат и все признают его.

— Учитель, так чего в конечном итоге вы хотели добиться от Наруто? — осторожно спросил Джирайя.

— Чтобы он стал полноценным джинчурики, тем, кто активно взаимодействует с биджу внутри него, работает в паре с хвостатым, — вздохнул Хирузен. — Таким, каким сейчас является джинчурики Восьмихвостого в Облаке. Истинный носитель, дружащий с зверем, и тогда Кьюби точно никто не смог бы использовать. Как уже говорил, таков мой вывод из размышлений о цели запечатывания Четвертым Лиса в своего сына. Жизнь джинчурики тяжела, и развиваемые упорство и трудоспособность должны были дать Наруто силы преодолеть ненависть Лиса, дать ему силы трудиться над задачей. Трудиться упорно и тяжело, не покладая рук, так как биджу — это биджу, особенно сильнейший из них.

— Неужели нельзя было поручить его кому-нибудь? — спросил Джирайя.

— Кому, например? — невесело усмехнулся Третий, отложив трубку. — Чтобы растить джинчурики, согласись, нужна немалая любовь к нему, не так ли? Не считая умения растить и воспитывать. Ты бы за такое взялся?

Джирайя почесал в затылке и развел руками.

— Вот видишь, с младенцем ты возиться не готов, как выяснилось, — сказал Третий. — Родители Наруто погибли, ты не взялся, да и вообще был далеко, кто еще? Отдать его в другую семью, но к кому? Многие согласились бы приютить у себя ребенка Четвертого, да вот незадача, никак нельзя было рассказывать, что Наруто — сын Минато. Слишком уж много врагов нажил Желтая Молния за свою жизнь. И о том, что Наруто — джинчурики, лучше было бы умолчать... эх, это была ошибка!

— Разве никто не связал воедино события той ночи? — спросила Цунаде.

— Для того, чтобы связать, требовалось либо обладать недюжинным умом, но Шикаку велел своим молчать, либо знать все события, и шиноби АНБУ тоже промолчали, по моему приказу, — ответил Третий. — Да и закон о Наруто был издан позже, спустя несколько лет. В яслях и детском саду он ничем не выделялся среди остальных детей — сирот, жертв атаки Лиса, и таким образом истина осталась вне внимания основной массы. Конечно, нашлись умники, что сразу догадались, и потом догадывались, но они молчали. Тому немало поспособствовали моя грозная репутация (Хирузен усмехнулся) и регулярные визиты к Наруто. Не спорю, у него выдалось суровое детство, но зато он научился ценить внимание, дружбу, получил навыки самостоятельной жизни, и поставил себе целью стать Хокаге. Можно быть уверенным, что никто не обратит Наруто против Конохи, и соответственно и Лиса в нем. Если же Четвертый хотел дать Наруто счастливое детство, то ему не следовало жертвовать собой и уж тем более, своим сыном.

— Но все равно, учитель, получается так, что вы сознательно лишили Наруто детства, — сказал Джирайя и быстро добавил. — Я так не думаю, но слухи ходят.

— Дурак! — неожиданно вмешалась Цунаде. — Тебе же ясно сказали: будь у учителя возможность выполнить цель, поставленную Четвертым, и не лишить Наруто детства, он так бы и сделал! Как будто ты способен поверить, что над Наруто измывались специально!

— Нет, конечно, но очень уж сурово получилось, — виновато сказал Джирайя, как будто оправдываясь. — Я рад, конечно, что он не потерял жизнерадостности и веры в людей

— Ты же видел, как он упорно тренируется? — перебил его Третий.

— О да! — оживился Джирайя. — При наличии мотивации, Наруто способен горы свернуть, и он их сворачивает, не дает покоя, постоянно требует техник и спасать Саске.

— Ничего это не было бы, сложись у Наруто другое детство, — сказал Третий, выдержав паузу. — Его способность сворачивать горы и класть жизнь за друзей — следствие его упорства, жизни в одиночку и раннего взросления. Одно без другого не существует, и пусть мне есть, за что упрекнуть себя в отношении его детства, зато задача, поставленная Четвертым, выполнена.

— Наруто точно подружится с Кьюби и сделает его своим другом! — усмехнулся Джирайя. — Есть у него такое, он настолько целеустремлен и настойчив, что способен делать своими друзьями даже врагов. Да взять хотя бы Гаару, джинчурики Однохвостого!

— Лучше бы он Старейшин Суны нашими друзьями сделал, — проворчала Цунаде в сторону

— И эта сила — тоже следствие того, как он жил, ты же понимаешь это, Джирайя? — сказал Третий.

— Теперь понимаю, учитель, — задумчиво ответил Джирайя. — И даже более того, я вручил Наруто свою мечту об уничтожении ненависти в мире шиноби. И он даже не подумал отказываться от такой непосильной задачи. Закричал "Да!" и заверил, что и сам хочет того же! Что, конечно, не отменяет тьмы в его сердце, вызванной событиями детства.

Джирайя смутился, сообразив, что сбился на "книжный слог", и замолчал.

— Невозможно вырастить в неге и довольстве сурового и упорного шиноби! — сказал Хирузен.

— Ладно, из меня плохой воспитатель младенцев, признаю, но Какаши? — зашел на новый круг Джирайя.

— Что Какаши? — не понял Третий.

— Он же вырос один, и учителем его был Минато, и состоял он в то время АНБУ, значит, знал, кто такой Наруто! Какаши мог вырастить его, сурово и бескомпромиссно! — воскликнул Джирайя.

Пауза. Хирузен пожевал погасшую трубку, потом вздохнул.

— Не хотел этого говорить, но ладно, раз уж речь зашла, — с горечью в голове произнес Третий. — Как уже сказал, после нападения Лиса проводилось расследование. Выяснилось, что Какаши выдал местоположение пещеры врагу, непреднамеренно, но все же. Он разговаривал с могилой Рин, и враг его подслушал. Да, твердых доказательств не было, но это была единственная утечка информации за пределами резиденции. Яманака проверили всех, аналитики свели воедино все данные, и получилось вот так. Какаши всегда был умен, и тоже что-то такое сообразил, ибо в то время он был как никогда близок к самоубийству. Невзирая на все отвращение к самоубийцам, появившееся после того как его отец покончил с собой. Ему пришлось убить напарницу, Рин, которую он любил. Теперь получалось, что он невольно стал причиной гибели Минато и его жены. И было Какаши в тот момент пятнадцать лет. Ты и вправду думаешь, Джирайя, что он стал бы хорошим воспитателем для Наруто?

Джирайя молча надул щеки, не зная, что ответить, и развел руками. Третий снова заговорил.

— Мне пришлось надавить на Какаши, загрузить его работой и миссиями, и потом отправить в длинное путешествие по странам, в котором он все-таки излечился, после событий в стране Снега. Но до конца в себя он так и не пришел, и поэтому в какой-то момент я сделал Какаши наставником. Пусть он не самый лучший учитель, но это было нужно в первую очередь ему самому, и надеюсь, Какаши это понял теперь. Жаль, конечно, что так получилось с исходной командой номер семь, но теперь мы возродим ее в новом составе, с другой мотивацией генинов и другими задачами.

— Поэтому я и вернулся, — кивнул Джирайя. — Наруто надо поработать в команде с другими генинами, увидеть свой прогресс, снова подышать воздухом Конохи, а затем опять уйти в путешествие.

— Серьезно? — спросила Цунаде.

— Обучение еще не окончено, — кивнул Джирайя, — работа в команде — необходимый этап, но не конечный.

— Если новая команда номер семь сработается, — заметил Третий, — можно будет послать их на экзамен в Тумане этим летом. Даже если не сдадут, поработают в команде, пообщаются вне экзамена. Не считая, разумеется, предстоящей миссии. Джирайя, после твоего сообщения о базах Акацуки в стране Травы, была разработана целая операция. Формально, это будет миссия для команд Какаши и Куренай, с тобой и Гермионой.

— Куренай? — переспросил Джирайя.

— Вся ее команда — сенсоры, она и Какаши — одни из лучших в гендзюцу в Конохе, и, в ее команде тоже проблемы у генинов. Не такие, как в команде Какаши, но схожие. Совместная миссия поможет решить эти проблемы или подтолкнуть к решению, — пояснил Третий. — Детали вон в том свитке, но вкратце: ваша задача — поиск баз Акацуки, в стране Травы. В случае нахождения или нападения Акацуки, десять команд придут вам на помощь и захлопнут ловушку.

— Да я и сам не прочь посчитаться за Амегакуре, — мрачно заявил Джирайя.

— Разумеется, — кивнул Третий.

— Гермиону и генинов не потеряйте, — добавила Цунаде, — к слову об Амегакуре.

— Они будут в лагере, лагерь укрыт барьером, у каждого портключ и телепорты Гермионы, они всегда смогут отступить, — сказал Хирузен.

— Смогут, но отступят ли? — проворчала Цунаде, но тему развивать не стала.

Глава 19

20 апреля 78 года. Суна, страна Ветра

Донесение с востока Страны Ветра ранним утром принес почтовый ястреб. Получив и прочитав его, Пятая Казекаге, Сабаку Темари, немедленно собрала Совет. Традиционно присутствовали и Старейшины, молча сидящие в стороне. Темари утешала себя мыслью, что так проще приглядывать за старичками, но в глубине души понимала, что это самообман. У Старейшин хватало возможностей и связей договориться с Советом за спиной Казекаге, если они решат, что Темари недостойна этого поста.

— Восточное побережье страны Ветра медленно уходит под воду, — объявила Темари. — К счастью там нет плодородных земель, но полно рыбацких поселков. Хижины подтапливаются, а также рушатся под ударами налетающих ураганов.

— Откуда вода и ураганы? — раздались удивленные перешептывания.

— Не знаю, в донесении только констатируется факт затопления, — ответила Темари. — Давайте думать, как решить эту проблему

— Я скажу вам, откуда, — раздался надтреснутый голос Старейшины Чиё. — В этом опять виновата Коноха!

Взгляды джонинов Совета бальзамом пролились на душу Темари, ибо в них читалось: "Совсем бабуля рехнулась со своей Конохой, обвиняет Лист во всех бедах". Но Чиё только усмехнулась и продолжила.

— Страна Снега, месяц назад объявившая о своем переименовании в страну Весны. Новая Даймё, Казахана Коюки, пришедшая к власти при помощи шиноби Конохи этой зимой. Что сделала Коюки? Запустила теплогенератор, созданный ее отцом, и радостно объявила о переименовании страны.

На лицах джонинов появилась задумчивость, а Темари вздохнула.

— Годами и десятилетиями в стране Снега копились льды и снег, как вы думаете, куда делась эта масса воды? Правильно, в море и в воздух, вот вам и затопление, вот вам и ураганы, и всего этого не было бы, если бы Коноха, преследуя какие-то свои цели, не возвела Коюки на трон. Можно утешиться мыслью, что южное побережье страны Огня вскоре тоже испытает все прелести такого глобального потепления, и страны Рек, Чая, Воды, Волн, но нам, стране Ветра, от этого легче не станет. Потому что первый и самый сокрушительный удар стихии достанется нам, и виновата в этом Коноха!

Чиё села обратно в кресло, а джонины едва не захлопали ей, как с болью в сердце увидела Темари.

— Виновата Коноха или нет, но проблему надо решать, — повторила Пятая, упрямо встряхнув головой с косичками. — Раз у нас нет союза с Листом, возможно, Камень не откажется нам помочь? Шиноби с техниками Земли нам бы не помешали, возвести вал вдоль побережья, и прекратить затопление. Но не будем забывать, что Цучикаге возьмет за помощь достойную цену.

Темари села, сделав жест, означающий, что можно начинать высказываться.

Дюжина джонинов Совета молчаливо переглядывалась, не зная с чего начать. Проблема заключалась в бюджете Суны, перекроенном и урезанном, как измененные монстры Орочимару. Даже с учетом щедрой помощи Даймё страны Ветра, Суна никак не тянула ликвидацию наводнения и устранение последствий. Расходы и доходы были расписаны на полгода вперед, впритык, и никаких изменений не допускалось, Деревне и так пришлось затянуть пояса и ужаться.

— Возможно, Даймё выделит людей в помощь, для обваловки побережья? — прозвучало первое неуверенное предложение.

— А воду как останавливать?

— Мешками. Сооружаем временные дамбы из мешков, а за ними быстро возводим насыпь.

— Которую тут же размоет, землю еще трамбовать надо. Один шиноби с техниками Дотона (пр. Стихия Земли) будет продуктивнее, чем тысяча землекопов!

— А ведь еще есть ураганы, которые тоже надо отражать или укреплять дома.

— Не исключено, что Даймё уже отправил людей, и ждет нашей помощи.

— Все равно, деньги, материалы, продукты, работа, и нужны шиноби с элементами Ветра и Земли, а они практически все на миссиях!

Темари слушала реплики с все возрастающей горечью.

Как отец справлялся с этим собранием болтунов? Или его они боялись, а Темари вообще не воспринимают? Пятая посмотрела в сторону Гаары, привычно подумав, что из брата вышел бы хороший Казекаге. По крайней мере, его уж точно боялись бы и не превращали Совет в бессильную говорильню, а Старейшины не саботировали бы союз с Конохой, нужный как воздух. Был бы союз, Коноха уже прислала бы помощь, только поблагодарив за извещение, позволяющее подготовиться к проблеме заранее.

— Хватит! — внезапно вспылил Гаара и стукнул песчаным кулаком по столу. — Смотреть на это противно! Или шиноби Сунагакуре уже не защищают страну Ветра даже ценой своей жизни? Где ваша честь, шиноби?

Гаара встал и демонстративно обратился к Темари.

— Сестра, я отправляюсь на побережье, помогать людям, хотя бы заполнять мешки с песком. Может мы, поэтому и проиграли Конохе, что шиноби там думали вначале, как бы помочь друг другу, а уже потом, какую за это взять цену? — добавил Гаара ядовито напоследок, после чего вышел.

Джонины Совета, внезапно пристыженные, сидели молча несколько минут.

Потом заговорили, но уже в другом ключе. Вскоре было решено кинуть клич среди шиноби, и отправлять на побережье добровольцев, желающих бесплатно помочь жителям своей страны. Отправить сообщение Дайме со списком принятых и предлагаемых мер, временно выселить рыбаков на искусственный остров, каковой следует поднять техниками Земли, и так далее.

— Все-таки Гааре промыли мозги в Конохе, — тихо сказала Старейшина Чиё напарнику.

— Ничего не поделаешь, — проворчал Старейшина Джоуджи в ответ, — вечно эта молодежь попадает в неприятности. Придется нам, старикам, думать, как решить эту проблему.

— Конечно, — закивала Чиё, — и Коноха еще ответит за сотворенное с Гаарой.

20 апреля 78 года. Коноха, страна Огня.

— В общем вот, ребята, познакомьтесь друг с другом. Карин — это Наруто, Наруто — это Карин.

Наруто, за полгода странствий с Джирайей, вытянувшийся и окрепший, широко и жизнерадостно улыбается. В сочетании с его взлохмаченной блондинистой шевелюрой и неизменным оранжевым комбинезоном, выглядит это вдвойне позитивно. Карин, в коротких шортиках и откровенной безрукавке (любимый семпай вызывает на центральную площадь, не хухры-мухры!), улыбается в ответ, но как-то неуверенно. И робко поправляет очки, от стеснения и самой ситуации знакомства с этаким оранжевым красавцем.

— Не надо стесняться, вы друг другу совершенно не чужие, — продолжаю свои не слишком ловкие дипломатические маневры. — Стоило бы вас, конечно, познакомить раньше, но ты, Наруто, странствовал.

— О да, Джирайя — сенсей — крутой, даттебайо! — тут же кричит Наруто.

— Ну а ты, Карин, вживалась и обустраивалась в Конохе. Тем не менее, теперь у вас будет полно времени, чтобы познакомиться и узнать друг друга поближе, ибо мы вскоре отправимся в твою родную страну, Карин.

— Эээ... мнээ... ааа..., — потерянно мычит Карин.

— Не бойся, теперь ты шиноби Конохи, а самое главное, рядом с тобой будет могучий защитник из одного с тобой клана!

Возникает пауза, так, кажется, слишком мудрено загнул. Проще надо быть, проще и ближе к шиноби!

— В общем, вы оба из клана Узумаки, — сокращаю басню.

— Да, я Узумаки Наруто, даттебайо! А ты, сестренка, стало быть, Узумаки Карин?

— Эээ

— Узумаки, Узумаки, можешь мне поверить, — хмыкаю. — Специалисты подтверждают!

— Ух ты! — Наруто крепко стискивает и прижимает к себе пищащую жалобно Карин. — Теперь у меня есть сестренка, круто! А где ты жила раньше? И почему перебралась в Коноху? Но это круто, теперь мы будем вместе! Я защищу тебя, клянусь! Я — Узумаки Наруто и я стану Хокаге!

Карин, оглушенная этим потоком, только растерянно улыбается и вертит головой, от меня к Наруто и обратно. Ну да, энергия и напор Наруто вначале всегда ошеломляют, но потом к ним привыкаешь, и даже голова особо не болит от его криков.

— Пойдем в Ичираку Рамен! — продолжает Наруто, даже не давая Карин слова вставить. — Там делают самый классный рамен во всех странах! Сколько я не пробовал рамен, но самый вкусный в Ичираку!

— Идем, идем, — подталкиваю Карин, — угощаю. Пообщаемся, узнаем друг друга лучше, все равно нам предстоит совместная миссия.

— Семпай, я не хочу возвращаться в страну Травы! — внезапно падает на колени Карин, глаза ее блестят. — И уж тем более в Кусагакуре! Мне так хорошо в Конохе, рядом с вами!

— Так ты и в стране Травы будешь рядом со мной, и встань уже!

— Точно, — Карин резко вскакивает, сообразив, что никто ее не выгоняет. — Тогда в Ичираку!

— Рамен!! — поддерживает Наруто, и они бегут, дурачась на ходу

Дети, что возьмешь? Иду и гляжу им вслед с улыбкой. Наруто любого способен растормошить, своей кипучей энергией и жизнерадостностью. Посмотрим, что нас ждет в стране Травы, возможно и не придется защищать этих детишек.

Но если придется, то я готов.

21 апреля 78 года. Коноха, страна Огня.

Следуя совету Шизуне, проводить больше времени с генинами, а также нагло используя административный ресурс в своих целях, собираю команду номер семь на совместную тренировку. Предлог очень простой: завтра у них испытание, бой против наставника, Хатаке Какаши, а команда вообще не сработанная, вчера только познакомились с Карин, и вообще.

Предлагаю генинам рассказать друг другу, что умеют, а потом потренироваться вместе.

— Цунаде-сама учит меня, — говорит Сакура. — Говорит, что я могу стать выдающимся ирьенином, если не буду отлынивать от занятий и смогу еще больше повысить контроль чакры.

Ага, знакомая песня, извечная головная боль ирьенинов — контроль. Умение воздействовать строго определенным образом на строго определенные области организма ровно отмеренной порцией чакры. Начиная с воздействия на организм и заканчивая воздействием на отдельные клетки. Да-да, чисто теоретически, ирьенин уровня Цунаде может вылечить что угодно, именно за счет такого вот, клеточного воздействия. Ее методика сильнейших ударов основана на том же принципе, контроль и воздействие.

У Сакуры, значит, блестящее будущее, на тренировках Цунаде не забалуешь, да, Шизуне жаловалась.

— А я тоже поднял контроль! — хвастается Наруто. — Теперь могу призывать маленьких и средних жаб, а с одним из них, Гаматацу, мы даже сделали совместную технику! И еще однажды я призвал Жабьего Босса, он так сердился, Эро-Сеннин его еле успокоил, а потом мы чуть не подрались и

— Наруто! — хмурится Сакура. — К чему ты это тараторишь?

Хмм, а товарищ Узумаки сразу скисает.

Плохо. Этак Сакура всю педагогическую работу Джирайи похерит своим отношением. Надо будет с ней потолковать без свидетелей. То есть мотивы поведения Сакуры понятны, но это еще не дает ей права обижать Наруто, не так ли? Хотя нет, влезать к чужим ученикам тоже не дело, надо будет Джирайе рассказать, вот, а если все же дойдет до разговора с Вишенкой, то давить авторитетом Цунаде и Шизуне.

Положение спасает Карин.

— А я тоже умею лечить! — объявляет она громко. — Братик Наруто, расскажи еще про свои тренировки!

— О, слушай! — сразу оживляется Наруто.

Смотрю на Карин, та потупляет глаза с таким хитро-смущенным видом, что сразу все ясно.

— Выяснилось, что у меня элемент Ветра, представляешь? Я просил Эро-Сеннина научить меня выдыхать огонь, а он мне такой, мол, вызовешь Гамабунту — научу! Вначале у меня ничего не получалось, а потом я как представил, что без этого не спасти Саске, напрягся и вызвал, вот! Жабий Босс осерчал, давай топать, меч огромный выхватил, а Джирайя ему на голову залез, и они как давай ругаться и скакать, две скалы разрушили, и кусок леса вытоптали! А потом Жабий Босс пропал, а Эро-Сеннин пошел пить саке на источники, а я такой его догнал и говорю, мол, учи меня огнем дышать, я же вызвал Босса!

Наруто тараторит, машет руками, захлебывается словами и счастьем, потому что Карин его слушает, внимательно слушает, кивает, чего-то там поддакивает междометиями. И Сакура, смотрю, хоть и морщится, а тоже ухо оттопырила, слушает вроде как, но вида не подает.

— А он мне бумажку сует, на, говорит, между пальцев зажми! — подпрыгивает Наруто. — Я ее хвать, а она как треснет пополам, а Эро-Сеннин руками разводит, говорит, не могу тебя научить огнем дышать, у тебя стихия Ветра! Но, говорит, могу направить тебя в нужном направлении, заодно еще контроль потренируешь, научишься сенхра... синхра... объединять свою чакру с чужой, вот!

— Синхронизировать чакру?

— Да, правильно, молодец, Карин! — радуется Наруто. — Эро-Сеннин мне говорит, мол, он синхро-низирует чакру с Жабьим Боссом и у них огонь выходит, а мне надо свое создать. Я вызвал Гаматацу, а у него вода, и мы начали тренировки! Это было тяжело, но я не сдавался, я никогда не сдаюсь и добился, у нас получилось! Вот смотри! Техника Призыва!

Наруто моментально складывает печати, хлопает об землю и перед нами появляется жаба, лимонно-желтого цвета, с заплывшими глазами и огромными щеками, в прикольной жилетке. Карин задумчиво смотрит и шевелит губами, как будто пробует чакру жабы на вкус. Сакура, хоть и не визжит, но боком-боком отодвигается.

— Йо, Наруто! — Жаба, кстати, ростом с самого Наруто, поднимает лапу. — Зачем призвал?

— Йо, Гаматацу! Давай покажем нашу крутую технику!

— Я есть хочу! — в желудке Гаматацу квакает. — Дашь мне потом шоколадку?

— Конечно! Давай покажем! Смотрите все!

Он кладет руку на спину Гаматацу, тот надувает щеки. Сосредоточение, и жаба извергает струю воды. Плотную такую струю, жесткую, как спица, правда, толщиной с мою ногу. Пролетев двадцать метров до края площадки, вода пробивает ближайшее дерево и скрывается в лесу.

— Я назвал эту технику "Воздушный Водомет!", — объявляет Наруто. — Йо, Гаматацу, сейчас принесу тебе шоколадку!

Он скрывается, а мы, в полном шоке, смотрим на деревья.

Дерево метровой толщины проткнуто насквозь, а если заглянуть в дырку, то можно увидеть аналогичный туннель в следующем дереве. И еще в одном. Водомет пробивает насквозь пять деревьев метровой толщины, охренеть можно. Даже если Наруто выпендривался перед девчонками и усиливал технику, то все равно охренеть можно. Реально крутая и пробивная техника получилась. Смотрим на Гаматацу. Тот спокойно сидит, закрыв глаза и надув щеки, ждет обещанного.

Ощутив наше внимание, открывает один глаз и внезапно громко квакает. Вот и поговорили.

Затем Наруто возвращается с шоколадкой, и команда номер семь начинает отрабатывать слаженность. Худо-бедно, но за несколько часов приходят к рабочей схеме. Карин — сенсор, высматривает Какаши. Сакура со своим мега-ударом бьет Какаши, если тот подходит близко, и лечит команду. Наруто набегает вдаль клонами с расенганом.

В общем, дельный план работы командой, молодцы генины. Посмотрим, что будет завтра.

22 апреля 78 года. Полигон номер три, Коноха, страна Огня.

Какаши, как всегда с вздыбленными от чего-то волосами, ждет нас на полигоне. Судя по тому, как вздыхает Наруто, и украдкой отворачивается Сакура, именно здесь год назад они стали командой. Как бы не было проблем с новым составом, хотя это пусть Какаши разруливает, с подачи Цунаде. Да не, загоняюсь, какие проблемы, если Наруто уже занес в Карин в список охраняемых и обожаемых "сестренок"?

Лишь бы тест против Какаши не завалили, и все будет пучком.

— Привет! — машет рукой Какаши, отрываясь от книги.

Здороваемся, и товарищ Хатаке сообщает без обиняков.

— С этого дня вы — новая команда номер семь, если конечно, вы пройдете мой тест.

— Конечно, мы его пройдем! — тут же выпаливает Наруто.

Сакура смотрит на Карин, та мило улыбается в ответ и говорит.

— У тебя хорошая чакра, такая сосредоточенная.

— Так вот, Наруто, — тем временем сообщает Какаши. — Если не пройдете, команда номер семь будет расформирована.

Ей-богу, если бы не серьезность момента, стоило бы рассмеяться.

Наруто открывает рот, закрывает, снова открывает и снова закрывает. Похоже, Джирайя немного да обучил его сдержанности в серьезных вещах. Но вот эта душераздирающая гамма чувств, когда Наруто пытается понять, как быть и что делать, это просто непередаваемо. Вчера и позавчера было много криков о Саске, дружбе и старом составе команды, но все же Наруто принял Карин, и как родственницу-по-клану, и как сестренку, с которой он успел подружиться.

И как девушку, чего уж там, Сакура Сакурой, а путешествия с Джирайей — это сами понимаете.

Поэтому заявление Какаши о расформировании, просто оглушает Наруто, своей внезапностью и жестокостью возможного расставания с Карин, и как бы ликвидацией памяти о Саске. Понятно, что это все в фантазиях Наруто, никто команду расформировать не будет, просто Какаши решил выбить Наруто из спокойного состояния, проверить выдержку и все такое. Комплексное воздействие одной фразой, проще говоря.

Наруто еще разевает рот, аки рыб, но все-таки молчит.

— Раз у вас нет возражений, то приступим к тренировке, — улыбается Какаши под маской.

— Неужели мы опять будем отбирать у вас колокольчик, Какаши-сенсей? — тут же обретает дар Наруто.

И опять скисает, явно вспомнив Саске.

И Сакура увядает. Значит, и вправду на этом полигоне они проходили тест на генинов, ну что же, милое местечко. Полянки, деревья, вон бревна для тренировок, со следами от рук и ног. Но вот это Саскескисательность через фразу, с ней надо что-то делать.

Хотя нельзя не признать, что за год и Наруто, и Сакура развили навык сдержанности.

В прежние времена они бы уже орали, прыгали, а Наруто попутно по голове бы прилетело пару раз, за непристойное поведение. Что поделаешь, рос мальчик один, а уроки этикета в Академии отсутствуют. С другой стороны, живая непосредственность Наруто мне импонирует больше, чем вся эта этикетная чопорность, которой тут нет-нет, да страдают.

— Не угадал, — улыбается Какаши, но все равно достает из кармана два колокольчика.

Цепляет их к поясу и прячет книгу.

— Понятно, что никто вас в Академию не вернет. Но я хотел бы увидеть вашу командную работу и чему вы научились за этот год. Так что у вас десять минут.

Тут Какаши достает из кармана огромный механический будильник, вызывающий у меня приступ ностальгии. На нем даже легкий потек ржавчины имеется, обалдеть! Поставив будильник на среднее из трех бревен, Какаши повторяет генинам.

— У вас будет десять минут. Проверим, что вы умеете. При желании можете попробовать отобрать колокольчики, но суть теста не в этом.

— Семпай, вы же нам поможете? — тут же обвивает мою правую руку Карин, умильно заглядывая в глаза.

— Да, сестренка, с тобой, — начинает Наруто.

— Стоп, стоп, — поднимает руку Какаши. — Испытание проходите вы, команда семь! Гермиона, на минутку.

И мы отходим в сторону.

Наруто, Карин и Сакура начинают совещаться, явно вспоминая вчерашнюю тренировку и повторяя тактику взаимодействия. Наруто машет руками, слова о расформировании достигли его сердца, хотя в остальном подколка Какаши не удалась. Сакуру и Карин не зацепило, только Наруто.

— Через неделю у нас миссия в стране Травы, — безмятежно говорит Какаши, — так что буду проводить ускоренное слаживание команды. Спасибо, что провела с ними тренировку вчера.

Откуда он? Вот глазастый, а.

— Пожалуйста, Какаши-сан, — наклоняю голову. — Я тоже буду на миссии.

— Да, мне сказали, — кивает Какаши. — Знаю, что я не самый лучший наставник, и хотел попросить присмотреть за моей командой. Примерно так же, как ты приглядывала за учениками Гая в миссии в страну Снега.

— Конечно, Какаши-сан.

Мне нетрудно, потому что за учениками Гая не приглядывал от слова совсем. Оно само так все получилось.

— Хорошо. Останешься понаблюдать за испытанием? — спрашивает Какаши.

— А можно? — удивляюсь.

— Конечно, — улыбается Копирующий, — только команде не помогай и в стороне от схватки держись.

Это я запросто.

Взлетаю на ближайшее дерево и сажусь на толстую ветку. Хороший обзор, все дела, ну а если схватка приблизится ко мне, то телепорт в сторону, благо деревьев тут хватает. Вообще, за пределами Конохи хватает полигонов на все вкусы и рельефы, но внутренние, те, что в кольце стен, обычно самые простые. Вот такие вот, как этот, просто кусок территории, с деревьями и полянками. Три бревна, значит сюда кто-то из рукопашников ходит, либо тренируют техники ближнего боя, а-ля джукен — стиль мягкого кулака — фишку клана Хьюга.

Глава 20

22 апреля 78 года. Полигон номер семь, Коноха, страна Огня.

— Начали! — командует Какаши и тут же исчезает, только вихрь листьев взлетает.

Шуншин, он же техника мерцающего тела, позволяет шиноби при помощи чакры резко ускоряться и преодолевать десятки метров одним рывком. Проблема в том, что это ни разу не телепортация, и если на пути попадаются препятствия, применивший Шуншин так в них и врежется. В дерево или камень, в любое, что попадается на пути, так как шиноби просто мчится по прямой. На огромной скорости. Поэтому Шуншин в основном применяется на открытой местности, либо там где есть пространство для маневра.

Ну и тактики против него, конечно, отработаны, но это опять же, если сходятся двое шиноби, примерно равных по силе. Какаши — все-таки элита, и начни он драться в полную силу, команда номер семь легла бы за секунду. Рывок — удар, и до свидания. Но сейчас товарищ Хатаке просто разрывает зрительный контакт и где-то прячется, желая посмотреть на действия команды.

Карин невозмутимо поправляет очки и сообщает, ткнув пальцем перед собой.

— Вон там, под землей за вторым деревом.

Фига! Нет, мне говорили, что она уникальный сенсор, но пока не увидишь — не поверишь.

— Отлично! — кричит Наруто, стукая кулаком одной руки о ладонь другой. — Теперь я!

И моментально создает четырех клонов, которые быстро скручивают два расенгана и мчатся с ними наперевес к дереву, как бы заходя с флангов. В последний момент Какаши выскакивает из-под земли, и Наруто с пятым клоном торжествующе бьют третьим расенганом ему в живот. Не успеваю испугаться, что теперь хрен вылечишь Какаши, как на землю падает завернутая спиралью деревяшка.

— Замена! — горестно взвывает Наруто.

— Точно! — Сакура уклоняется и подбивает Какаши снизу.

Вынырнувший из-за ее спины джонин, получает некислый такой удар в грудину, от всей Сакурской души, да еще и в стиле Цунаде. Неудивительно, что теневой клон Какаши моментально исчезает, а оригинал объявляется в тылу Карин. Легкий удар в основание шеи, и красноволоска падает без сознания. Может она и крутой сенсор, но боевые навыки явно слабоваты.

— Урок первый — тайдзюцу, — сообщает Какаши, ухмыляясь. — Теперь урок второй — гендзюцу!

И он приподнимает хитайате, давая Сакуре заглянуть в свой шаринган. К моему удивлению, Сакура моментально складывает печать и кричит.

— Кай! — сбрасывая иллюзию.

Какаши спокойно уклоняется от пятерки клонов Наруто, зашедших со спины, и ловит в иллюзию самого Наруто. Сакура моментально бежит к пареньку, умело бьет по голове, снимая иллюзию и командует

— Прикрывай! — и тут же склоняется над Карин.

Зеленый гудящий шар, и та приходит в себя. Какаши опять отступает, скрывшись в лесу.

— Какаши — сенсей, выходите! — неожиданно кричит Наруто. — Все равно сейчас Карин-чан вас обнаружит!

Сакура встает рядом с Наруто.

Смотрю, уроки Цунаде пошли впрок, лупит от всей своей розовой души, думаю, даже Какаши пришлось бы несладко, попади он под прямой удар. Надо будет с ней потолковать, чтобы Наруто по голове не била, хотя, вроде бы, сдерживается, но все равно. У Цунаде, при всей мощи ее ударов, все-таки пятьдесят лет за плечами, а у Сакуры всего четырнадцать.

Вспылит, и минус один Узумаки.

— Урок третий — ниндзюцу! — появляется из-за деревьев Какаши. — Чидори!

И руку его окутала молния.

— Что-то приближается под землей! — взвизгивает Карин, указывая в противоположной направлении.

Сакура немедленно разворачивается и бьет кулаком прямо в почву.

Йопт, даже дерево, на котором сижу, трясется и дрожит! Собаки — призыв Какаши — готовившиеся атаковать снизу, немедленно выскакивают из-под земли и скрываются меж деревьев. Сам Какаши бьет клонов, пронзил уже два десятка, а те все не заканчиваются. Еще десяток клонов в стороне ловко мечет кунаи и сюрикены, да еще и размножая их техниками теневого клонирования. Хатаке ловко маневрирует среди потока летящего железа, бьет клонов Наруто, но оригинал неустанно создает новых, да еще и поспевает посылать их в обход.

— Урок окончен! — объявляет Какаши спустя минуту.

Переведя дыхание и опустив хитайате, он говорит.

— Перерыв на обед, потом продолжим. У вас есть все задатки, чтобы стать отличной командой!

И, не дожидаясь ответа новой команды, номер семь, исчезает с порывом ветра.

25 апреля 78 года. Коноха, страна Огня.

Хатаке Какаши, Юхи Куренай и Сарутоби Асума сидели в маленьком кафе "Зеленый бамбук" на центральном проспекте Конохи и наслаждались чаепитием.

— Прямо как в те времена, когда мы были молодыми чунинами, — улыбнулась Куренай.

— Только вместо Какаши обычно сидел Гай, а сам Какаши проходил мимо, не замечая нас, — кивнул Асума.

Какаши пожал плечами, мол, было, ну и что?

— Теперь мы все джонины и наставники команд, кто бы мог такое представить? — вздохнула Куренай, сжимая чашку с чаем в руках.

— Я мог, — выдохнул струю дыма Асума. — Отец всегда хотел, чтобы я учил детей, а мне хотелось посмотреть мир. Но в роли наставника себя представлял, это придавало мне решимости покинуть Коноху, и я ее покинул.

— Но ведь сейчас ты учишь новую команду Ино-Шика-Чо?

— Да, и этот маленький умник Шикамару постоянно обыгрывает меня в сёги, а Чоуджи съедает столько мяса в "Якинику", что у меня не хватает денег расплатиться, — хохотнул Асума. — Не говоря уже об Ино, которая может и не лезет мне в голову, но все равно Яманака.

Асума затушил сигарету и вздохнул.

— Просто я вырос и повзрослел, мы все выросли и повзрослели. Летом в Тумане будет очередной экзамен на чунина, собираюсь заявить свою команду. А вы?

— Пока еще рано о чем-то говорить, — сухо ответил Какаши. — По итогам миссии будет ясно, сможет новая команда номер семь работать как команда или нет. Тест они прошли хорошо, но есть еще над чем поработать.

Куренай отвела влюбленный взгляд от Асумы и посмотрела на оживленную улицу. Сновавшим там горожанам не было дела до джонинов, эка невидаль, сидят трое шиноби в кафе! Тем более таком маленьком, как "Зеленый бамбук", открытом всем взглядам и ветрам. Это странным образом успокаивало Куренай, и она сказала правдиво.

— Да, я тоже решу по итогам этой миссии, а то непонятно, есть у меня команда или нет. Там с самого начала было все не слишком гладко, застенчивая до обморока Хината, странный, с жуками в голове Шино, и полная копия своей собаки Киба. Такой же шумный, гавкающий и невоспитанный. По идее, они должны были развивать свои сенсорные способности, дополнять друг друга, чтобы видеть и ощущать даже сквозь гендзюцу. Но после того злополучного экзамена на чунина наладившийся было контакт в команде пропал. Все в команде пошло не так, и мне стоило огромных усилий просто удержать их вместе.

Какаши одарил Куренай понимающим взглядом, а Асума даже накрыл ее руку своей.

— Так что даже не знаю, — грустно сказала Куренай, — смогут они действовать как команда на миссии или будут и дальше взращивать обиды и замыкаться в себе.

— Именно поэтому ваши команды отправляются послезавтра на миссию вместе, — раздался хриплый голос за их спинами.

Третий Хокаге, с неизменной трубкой, в обычной одежде, стоял и пристально смотрел на них. Потом придвинул к себе стул и сел, пока джонины бормотали приветствия.

— В условиях конкуренции за внимание Наруто, Хината сможет перебороть свою застенчивость, а Киба получит отличный стимул для ревности и битвы за место главного самца в стае, уж простите старику эту прямолинейность. Абураме Шино не помешает общение с кем-то вне клана и команды, а Харуно Сакуре поубавить головокружения от успехов личной ученицы Хокаге, — заявил Третий.

После этого он занялся ответственным процессом набивания и раскуривания трубки, под удивленное молчание Какаши и Куренай. Асума понимающе усмехался, припомнив аналогичные, сбивающие с толку, высказывания Шикамару.

— Сандайме, в присутствии Наруто Хината, наоборот, уйдет в себя и слова не вымолвит из стеснения, если вообще не упадет в обморок, — ответила Куренай.

— Видишь, ты в курсе проблемы, — заметил Хирузен, выдыхая колечко дыма. — Теперь ты, как наставница, должна помочь Хинате с решением. Для этого вы, элита Конохи, годами ведете свои команды, из лучших генинов, которым тоже предстоит стать элитой. Чтобы духовная связь учитель — ученик была крепка, чтобы Воля Огня, полученная вами от своих учителей, передавалась вашим ученикам, связующей нитью поколений. На этом держится и стоит Коноха, об этом я постоянно твержу остальным. Проблемы учеников — это проблемы наставников, и надо помогать их решать. Вот на будущей миссии и начни, Куренай, я знаю, что ты сможешь, раз восьмая команда до сих пор не развалилась.

Куренай беспомощно улыбнулась, не зная, что сказать. Третий улыбнулся в ответ и кивнул, показывая, что верит в силы наставницы восьмой команды.

— Тогда у меня вопрос, Сандайме, — сказал Какаши. — Узумаки Карин в моей команде.

— Бывшая куноичи Кусагакуре, уникальный сенсор, ирьенин, Узумаки, привязана к Гермионе-чан, которая тоже будет на этой миссии, — перечислил Хирузен. — Или тебя волнуют не причины, по которым ее добавили в седьмую команду, а что-то еще?

— Ммм, — немного растерялся Какаши. — И то, и другое. Легкий конфликт уже возник из-за того, что она заняла место Саске. Карин из деревни Травы и попала в Коноху полгода назад, не по своей воле. Теперь же мы отправляемся в страну Травы, мма. Коноха настолько уверена в лояльности Карин?

— Не на все сто процентов, — задумчиво ответил Третий, — но пока что она прошла все проверки, включая стандартные тесты Яманака. Лояльность ее не к Конохе, а к отдельным лицам, хотя ситуация постепенно медленно меняется. Можешь отмечать все подозрительное в ее поведении и после миссии подать рапорт, лишним не будет.

— Не предаст ли она во время миссии?

— Пока там Гермиона — нет, — отрезал Хирузен. — Я понимаю твои опасения, Какаши, даже в чем-то разделяю их, но пока что подозрения не подтвердились. Стандартное наблюдение и разработка ведутся, все, что ты заметишь, тоже пойдет в дело.

— Понял, Сандайме, — кивнул Какаши и задумался.

— Я рад, что мы поняли друг друга, — огладил бородку Третий. — Асума, составь мне компанию в прогулке до Академии.

— Конечно, отец, — кивнул Асума и поднялся.

После того, как представители клана Сарутоби покинули кафе, воцарилось молчание. Хозяйка кафе протирала два пустых стола, что-то правила в меню, написанном мелом на доске, а Какаши и Куренай пили чай и молчали. Затем Куренай сказала.

— Поможем друг другу советами на миссии?

— Поможем, хотя советчик из меня так себе, — кивнул Какаши. — Но! На миссии с нами будет Джирайя-сама, вот он, думаю, точно нам поможет.

— Он разве разбирается в обучении детей? — удивилась Куренай.

— Однажды он на моих глазах уговорил Наруто изучать не крутую технику, а скучные приемы по контролю чакры, — усмехнулся под маской Какаши. — Так что да, немного разбирается.

30 апреля 78 года. Коноха, страна Огня.

Идем к Цунаде, на последний инструктаж перед миссией, не знаю уж, зачем он нужен, но так хочет Пятая. Команды номер семь и восемь, с наставниками, отбыли в страну Травы три дня назад, я и Джирайя перейдем к ним порталом, сразу после разговора с Цунаде.

Пока идем, припоминаю вкратце, что мне известно о стране Травы.

Страна Травы, или выражаясь по-местному Куса-но-Куни, находится севернее страны Дождя и также разделяет страны Огня и Земли, где находятся Великие Деревни: Лист и Камень. Выражаясь по-простому, страны с великими деревнями отделены друг от друга прослойкой из мелких стран. Буферных и не очень, независимых и подвластных, или вообще без деревни, как стране Источников, по-разному бывает. Во время мировых войн эти прослоечные государства становятся аренами самых ожесточенных сражений.

Также, еще севернее страны Травы, находится страна Водопадов, а дальше идет уже море.

Мост Каннаби, битва за который ознаменовала окончание Третьей Мировой, находится как раз в стране Травы. Еще здесь полно разнообразных удивительных растений, вроде грибов, размером с дерево. В общем, наркоманские ассоциации про то, в какой именно траве скрыта деревня, так и лезут в голову. Знак их хитайате напоминает нарисованные горы, этакие два недорисованных треугольника рядом друг с другом.

В кабинете Цунаде тепло и солнечно, зато сама Пятая выглядит уставшей и постаревшей.

— Не забывайте, что Цучикаге неоднократно нанимал Акацуки на разные задания, — инструктирует Цунаде, тыча пальцем в карту. — То есть относится к ним нейтрально, а может и доброжелательно, и они вполне могли основать базу на территории страны Земли.

— Да, базировались же они в стране Воды, — кивает Джирайя.

— Деревня Травы слаба и никогда не претендовала на ведущую роль. Но при этом они, ловко прикрывшись Кровавой Тюрьмой, не входят в сферу влияния ни нас, ни Ивы. Суна отделена от них страной Дождя, с могучим Ханзо, а Кири и Кумо — просто далеко. Тем не менее, там понимают, что к чему и голоса не повышают, даже по поводу своих команд, удовлетворились объяснением, что на том экзамене их убил Орочимару.

— А он их убил? Всех? — уточняет Джирайя.

— Не всех, только чтобы обеспечить маскировку. Остальные сгинули в Лесу Смерти, кроме Карин, но так как в Кусагакуре вы заходить не будете, то не вижу проблемы.

— Эээ, — мычу в ответ.

А ведь и вправду. Документов здесь нет, отмечаться на границе необязательно. И раз товарищи в Траве сидят тихо, то вряд ли будут возмущаться, что отряд шиноби Листа пройдет мимо.

— Да, непонятно, сотрудничают ли там с Акацуки, или те просто обустроились под носом у шиноби Травы, — кивает Цунаде, неправильно меня поняв. — Это вам тоже предстоит выяснить, помимо поиска баз. Не забывайте, что соглашение о Тюрьме подписано всеми Даймё и всеми деревнями, и это лишает нас возможности давить на Траву с позиции силы. Но не забывайте и о том, что Коноха — одна из пяти Великих, и что отряд поддержки, способный уничтожить всю Кусагакуре, будет наготове.

— Да, Цунаде-сама.

И вправду, когда в любой момент из портала могут выпрыгнуть бравые ниндзюки, жизнь становится проще. Опять же демаскирующий момент, если бы они крались за нами, прикрывая, просто убран. Мы будем выглядеть лакомым и не слишком защищенным кусочком. Если, конечно, Акацуки не в курсе портключей и остального, тогда сюрприз не удастся. Джирайя странно молчит, видимо, весь инструктаж предназначен для меня, или просто Цунаде под шумок еще раз смотрит, можно меня выпускать на встречу с Акацуки или проще сразу запереть в комнате с мягкими стенами?

— Также не забывайте поглядывать по сторонам, вдруг обнаружите убежище Орочимару, — добавляет Цунаде.

— Такое возможно? Разве он не в стране Звука?

— Предположительно в стране Звука, — поправляет меня Цунаде, — но это пока уточняется. Будь его так просто поймать, его бы уже давно схватили Акацуки. Или еще кто, врагов мой бывший напарник за свою жизнь нажил преогромное количество.

Невольно думаю о том, что будь его легко найти, Орочимару в первую очередь нашел бы Джирайя и потолковал бы по душам обо всем случившемся. Но Джирайя молчит, так что остается только повторить привычно.

— Да, Цунаде-сама.

— Тогда, в путь, — кивает Пятая, и выкладывает на стол портключ.

Не совсем к месту, но невольно думаю, что мне карту порталов никогда не показывали и, видимо, не покажут, из соображений секретности. Где и какие ключи расположены, и пары к ним куда вынесены, и вообще, карта точек прыжка, наверняка охватывающая уже все Элементные страны. В этой миссии ежевечерних посещений Конохи не предусмотрено, зато со мной безразмерная палатка, со всеми удобствами. Не совсем о порталах, но зато уже о миссии, мысли скачут, легкая нервозность, да.

Прикасаемся к портключу одновременно с Джирайей и переносимся в страну Травы. Миссия началась.

31 апреля 78 года. Основная база Орочимару на границе страны Звука и бывшей страны Неба.

Орочимару вышел из особого зала, в котором ставил самые сложные опыты. Остановился на пороге, прислушиваясь к ощущениям, и не смог удержаться от довольной улыбки. Все-таки не зря он потратил столько лет на опыты, эксперименты, поиски способов взаимодействия различных геномов и развитие собственного тела!

— Орочимару-сама, — ожидавший саннина Джуго поднялся.

Конечно, вначале немного странно было называть вот это подростковое тело из клана Учиха, именем Орочимару, но Джуго быстро привык. Воля умершего друга Кимимаро, смешиваясь с желание излечиться, позволяла Джуго держать себя в руках. После перевода из северного убежища, он всего один раз вышел из себя, и то, когда рядом не было Орочимару-сама, отлучившегося в другую страну по неотложному делу.

— Да, все получилось, Джуго, — кивнул Орочимару. — Смотри!

В глазах его закрутился шаринган. Вначале три томоэ, классический вид шарингана, известный по всем Элементным странам, и чем-то напоминающий проклятую печать Орочимару. Затем три томоэ, раскрутившись, внезапно вытянулись, слились в новый рисунок.

— Мангекё Шаринган! — объявил Орочимару, довольный до самой глубины души. — Главный секрет и мощь клана Учиха, то, что было редкостью в самом клане — теперь у меня! Два часа, ку-ку-ку, и все благодаря пониманию основ чакры и строения тела Учиха!

Змеиного саннина несло, хотелось поболтать об успехах, поделиться. Чем Джуго хуже Кабуто в конце концов? В медицине не разбирается? Зато могуч, вынослив и предан Орочимару до последней капли крови.

— Желание убивать и ненависть — вот ключ ко всему! — объявил Орочимару, начиная движение по коридору. — Идем, Джуго, навестим полигон, проверим эти новые глаза!

— Теперь вы знаете, как победить ненависть, Орочимару-сама? — спросил Джуго. — Вы обуздали их и шаринган изменился?

— О нет, ку-ку-ку! — захохотал Орочимару. — В том-то все и дело, что наоборот. Запредельная ненависть, запредельные эмоции пробуждают шаринган в теле Учиха, заставляют его расти и эволюционировать, развиваться. Пробуждение, появление томоэ, и затем превращение в Мангекё — все благодаря запредельным эмоциям, которые мне не составило труда имитировать. Чакра, питающая шаринган, вырабатывается в голове Учиха, поэтому мое решение поглотить Саске целиком было единственно правильным!

— Тогда почему в клане Учиха Мангекё был редкостью? — спросил Джуго.

— Потому что в сознательном состоянии Учиха неспособен испытывать такие эмоции, — улыбнулся Орочимару. — Поэтому они и так не поняли, в чем секрет, потому что в моменты пробуждения шарингана и его развития, их головы были перенасыщены эмоциями. Ненавистью, но не мыслями. Такой ответственный момент, пробуждение силы, они оставляли на волю случая, дилетанты!

Орочимару еще раз расхохотался, поднимая руки, потом заметил.

— Сила эмоций влияет даже на меня, приходилось прилагать определенные усилия, чтобы одновременно вызывать шторм эмоций и сохранять способность фиксировать изменения в теле и глазах. Но у меня все получилось, ку-ку-ку, недаром я столько готовился к этому дню!

— Теперь вы раскроете секреты чакры, Орочимару-сама?

— Да, но для этого вначале надо совершить еще несколько шагов! — объяснил Орочимару. — Мангекё шаринган разрушительно действует на глаза, постепенно Учиха, применяющий его, слепнет. Но возможность вернуть зрение есть, и открыта она была самими Учиха еще на заре существования клана! Нужно вырвать глаза любимого младшего брата, тоже пробудившего Мангекё, и пересадить себе. Тогда слепота отступит, а Мангекё шаринган станет вечным. Поэтому Учиха Итачи оставил в живых своего глупого младшего братца и позаботился внушить ему ненависть шесть лет назад, после того как вырезал клан. Он заботливо посеял семена ненависти, всходы которых должны были даровать Итачи вечный Мангекё. Только он не учел в своем плане меня, ку-ку-ку!

— Значит, вам нужно будет вырвать глаза Итачи, Орочимару-сама? — спросил Джуго.

— Будь я обычным невежественным шиноби из клана Учиха, то сказал бы да, мой дорогой Джуго, — расплылся в очередной улыбке Орочимару, — но я все-таки немного ученый! Сейчас посмотрим на техники Мангекё, а попутно я зафиксирую изменения, происходящие в глазах, и пойму, как все исправить! После достижения вечного Мангекё останется только один шаг к риннегану, и здесь нужна будет твоя помощь, Джуго.

— Конечно, Орочимару-сама, что именно?

— Твоя способность притягивать чакру природу, фермент, использованный мной в печати, он нужен будет, чтобы клетки Хаширамы заработали в полную силу. Недостаточно простого приживления, такие эксперименты были, слишком неуправляемая получается способность, слишком слабый Мокутон. Даже если вживить размноженные клетки в тело, максимум, что можно получить — какие-то техники Мокутона, не более. Это были мои первые эксперименты, пускай в Конохе их считают удачными, но я-то понял, в чем ошибка, понял, как продвинуться дальше! Клетки Хаширамы, несущие Мокутон, нужно размножать в растворе твоей крови, Джуго, в питательной среде, насыщенной природной энергией! Тогда Мокутон будет истинным, несущим в себе силу Первого, который мог подавлять всех биджу разом и преобразовывать целые страны.

— Вся моя кровь в вашем распоряжении, Орочимару-сама, — спокойно ответил Джуго.

— И она потребуется, ку-ку-ку! Но и этого недостаточно, соединять клетки Хаширамы надо с телом Учиха, только тогда их симбиоз даст шанс пробудить риннеган, слияние Сенджу и Учиха — истинных детей Рикудо! — продолжал вещать Орочимару. — Недостаточно вживлять шаринганы в среду из клеток Хаширамы, это был ошибочный эксперимент, но многому меня научивший. Теперь-то понятно, в чем была ошибка, не хватало генератора чакры Учиха, поэтому ни шаринганы, ни Мокутон не являли истинной мощи. Но сегодня, сегодня все изменится!

Орочимару толкнул дверь, ведущую наружу, на полигон в закрытом ущелье, заботливо спрятанном от шпионов, разведчиков, соглядатаев и случайных свидетелей. Джуго спокойно встал за спиной Орочимару, который, сосредоточившись, снова вызвал Мангекё шаринган и объявил.

— Техника первая. Аматерасу!

Глава 21

31 апреля 78 года. Юг страны Травы

Присоединившись к командам номер семь и восемь, мы углубляемся в страну Травы. Немного бега и прыжков, а для меня — полета, и мы достигаем места, где решено разбить базовый лагерь. Юг страны, холмы и пара миниатюрных гор с долиной между ними. Самое то, чтобы накрыть барьером и спокойно расположиться, не слишком стесняясь. Еще можно было бы зарыться в пещеры, но там все равно пришлось бы ставить барьер, и поэтому не стали заморачиваться.

Почти голые, покрытые лишь жесткой короткой травой, холмы и безжизненные, крошащиеся горы из рыжего сланца, изрядно контрастировали с буйством зелени и растений в округе. Не знаю, чем руководствовались джонины, выбирая такое оголенное место, не озерцо же величиной в три шага их привлекло? Но упускать такое было бы глупо, и озерцо тут же оказалось расширено и наполнено водой. Также техники Земли решают в вопросе туалетов, еда у нас с собой в форме пищевых пилюль и концентратов, так что охотиться по окрестностям не придется.

Моя многокомнатная палатка тут же оказывается оккупирована остальными куноичи и превращается в женское общежитие. Шиноби же скромно располагаются под открытым небом, без особых претензий. Раскинули подстилки — вот тебе и спальные места, а остальное уже закалка и чакра. Итого, в палатке оказываются Юхи Куренай и Хьюга Хината из восьмой команды, наставница и ученица. Харуно Сакура и Узумаки Карин из седьмой, ну и я, как владелец палатки. Вот так и получается пятикомнатная палатка, в которую немедленно по привычке пробует подглядеть Джирайя. Правда, потом соображает, что это уже перебор, и удаляется, почесывая в затылке.

Палатку так и не собрался обставить мебелью, но куноичи это не смущает.

Раскинув подстилки по комнатам, раскладывают вещи, и назначают центральную — самую большую комнату — общим залом. Не говорю едальней, потому что, как уже сказано, разведение костров и варка похлебки и жаркого опять проходят мимо. И хвала магистрам, а то мои кулинарные навыки так и не сдвинулись с места. Регулярно о них вспоминаю, и регулярно же сам себя саботирую, потому что проще приготовить бутерброд и съесть, чем учиться.

Хьюга Хината помню по девочке, подглядывающей в проулок за ловлей кошки, а также по экзамену на чунина.

Учитывая, что прошел уже год, а она все так же мило краснеет и кусает пальцы, глядя куда-то за пределы палатки, вывод сделать нетрудно. Предметом воздыханий Хьюга, все так же одетой в свободную серую одежду, является Узумаки Наруто. Правда за год у Хинаты подросла грудь, и теперь она уверенно лидирует в командном зачете, но Наруто пока что все равно. Цунаде явно не поделилась с ученицей секретом большой сиськи, и видно, что Сакура комплексует по этому поводу. Правда, в этой Санта-Барбаре, Наруто все равно на выпуклости Сакуры, он просто с обожанием пялился на Вишенку, когда думает, что Сакура его не видит.

В общем, бразильские сериалы а-ля шиноби.

Вспомнить хотя бы Ли и Тен-Тен, там тоже все тянется и тянется, зато со стороны весело.

Еще из знакомых по экзамену в Конохе генинов, помимо Хинаты, присутствуют ее напарники, Инузука Киба, мрачный и молчаливый парень, с раскрашенными щеками и Абураме Шино, тоже молчаливый, в пальто с высоко поднятым воротником и темных очках. Клан Абураме повелевает насекомыми, и остается искренне радоваться, что Шино не снимает пальто. Конечно, мне демонстрировали техники жуков-кикайчу, которые живут в телах Абураме в симбиозе с шиноби, но все равно.

Этакая внутренняя чесотка и дрожь, и желание достать дезинфектор, если вы понимаете, о чем я.

В общем, восьмая команда состоит из молчунов, сурового щенка — напарника Кибы и переживающей Хинаты. При взгляде на нее мне немедленно вспоминаются Гарри и Джинни, и возникает, забытое было желание засунуть этих двоих в закрытую комнату и запереть дверь, чтобы они там разобрались в своих чувствах и может даже заделали пару маленьких Хьюгомаки. Или Узуюга. Хотя да, положа руку на сердце, при упертости Наруто, это произойдет не раньше, чем Хината его изобьет джукеном до неподвижности и потом проведет урок Камасутры а-ля шиноби.

Хотя, может посоветовать ей, накинуть иллюзию образа Сакуры?

31 апреля — 7 мая 78 года. Юг страны Травы.

Восьмая команда — все сенсоры, за исключением наставницы.

Хината видит Бьякуганом, Киба чует нюхом, ибо клан Изунука состоит в родстве с собаками и даже превосходит их в чутье, а Шино способен проникать куда угодно своими жуками. Плюс кикайчу (которых мне постоянно почему-то хотелось обозвать пикачу) чуют и жрут чакру, так что сами понимаете, жуки — сенсоры. В итоге у нас получается четыре сенсора, считая Карин, плюс собаки Какаши. Будучи призывными, они могут говорить и вообще отличаются повышенным интеллектом.

Джирайя и Наруто выступают в роли танков, а с учетом жаб — так вообще мега-танков.

Сакура становится штатным медиком, единственная область, в которой Какаши оказывается слабоват. С собой у джонинов достаточно подробная карта страны Травы, по которой и начинаем действовать. Юг страны разбит на сектора, которые методично обшариваются день за днем командами. Переброска производится при помощи портключей, которые разбрасываю сверху, совершив несколько вылетов в дальние районы. Это немного нудно, но зато теперь шиноби выдвигаются с утра в нужный квадрат, обшаривают и вечером возвращаются в безопасную зону, прихватив сброшенные портключи, дабы не валялись бесхозно.

Ну а я сижу в лагере и корплю над своими задачами, в обществе дежурного сенсора.

По очереди, один из сенсоров остается в лагере, чтобы передохнуть и восстановиться, ибо сенсорить день за днем утомительно и тяжело. Зато мне легко и спокойно, отдыхаю от Конохи и просто отдыхаю, изредка прерываясь на ленивые, спокойные размышления и рутинную работу с чакродеревом. Такой вот сразу сложился распорядок дня в целом у шиноби, с одним лишь исключением. Четвертого мая Сакура съездила в Коноху на экзамен медиков, заодно передала от меня привет Цунаде и Шизуне.

Да, конечно, и без того могу увидеть их в любую минуту, но отдыхать от Конохи так отдыхать.

Хватит и того факта, что ежедневную рутину с артефакторикой никто не отменял. Поэтому, когда в один из сеансов ленивых размышлений, вспомнились подозрительные красавцы — ухажеры, не стал возвращаться в Коноху, а пожаловался Шизуне письменно. Та, внезапно серьезно пообещала передать Цунаде и разобраться, кто кого.

Легче всего, когда дежурит Карин, хотя это ее поведение на грани — не подарок.

Но посудите сами, Киба молчит весь день и угрюмо тренируется с таким же угрюмым щенком. Шино тот просто молчит, а иногда сажает жука на палец и общается с ним. Самая нормальной среди них Хината, она хотя бы в состоянии что-то пропищать в ответ, подать реплику. Поэтому Карин, которая общается нормально, пусть и на грани, на фоне восьмой команды выглядит просто подарком судьбы.

Но, в одно из дежурств, и Хината внезапно удивляет.

03 мая 78 года. Юг страны Травы

У меня очередной приступ: "желаю разобраться в мотивах окружающих людей" и поэтому спрашиваю прямо.

— Скажи, тебе нравится Наруто?

— Да, — шелестит Хината.

— Тогда почему ты не бьешься за него?

Хината задумывается, а потом неожиданно подробно отвечает.

— Наруто всегда вдохновлял меня. Он шел вперед, несмотря на ни что, и я черпала вдохновение в его упорстве. Я тянулась за ним и желала быть такой же, как он. Сильной, упорной и не сдающейся, несмотря ни на что. И всегда жизнерадостной. Но если я сейчас отклоню его от цели, то это будет уже не тот Наруто, который мне нравится, и поэтому я не буду биться за него, а буду молчаливо поддерживать и защищу его однажды!

Говорит она это медленно, делая паузы после нескольких слов, и в конце рассказа от нее реально можно прикуривать, настолько красной становится Хината. Затем она вскакивает, кланяется, извиняется за свое поведение и убегает ломать скалу. Вскоре оттуда доносятся выкрики и удары по камню, бедная девочка, не перестаралась бы в приливе эмоциональной застенчивости.

Тяжело, наверное, жить вот так, вот и разоткровенничалась, а потом сразу пожалела и застеснялась.

Но вот эта фраза — "защищу его однажды!" — она очень характерна для местных подростковых отношений, как погляжу. Несгибаемые детки — шиноби готовы годами бегать и драться, чтобы потом напасть на превосходящего врага и все ради сцены, как их возлюбленная будет держать его на коленях, и плакать от осознания того, какой дурой была. А потом они поцелуются, ну и жить, собственно, больше незачем, можно отъезжать в края вечной чакры.

Вот такая вот ерунда.

04 мая 78 года. Коноха, страна Огня.

Сенджу Цунаде оглядела выстроенных в одну шеренгу шиноби. Дюжина претендентов на звание ирьенина С-ранга, от самой молодой из всех, Харуно Сакуры, до тридцатитрехлетнего генина с восточного побережья, внезапно ощутившего в себе призвание лечить.

— Поздравляю вас с началом экзамена, — сказала Цунаде. — Первый этап — письменный, занимайте места. У вас будет час, после моего сигнала, чтобы ответить на все вопросы и записать ответы. Не экономьте бумагу.

Кандидаты заняли места за столами, и Цунаде дала отмашку, нажав кнопку таймера.

— Приступайте!

Дюжина как один перевернули листы с вопросами, и сразу же застрочили ответы, хватая чистые листы из пачек, уложенных на каждом столе.

— Новая форма, — пояснила Цунаде для ученицы, — требуется не просто ответить на вопрос, но и обосновать, почему ты поступил именно так. Проверяем умение будущих ирьенинов сосредотачиваться и строить цепочку рассуждений.

— Поэтому мы пьем чай, а они пишут экзамен? — слабо улыбнулась Шизуне.

— Конечно, — невозмутимо кивнула Цунаде. — И знаешь еще что? С моими непрерывными обязанностями, возможность вырваться на часок, посидеть в тишине и попить чаю — это просто роскошь! Тем более что будущие ирьенины нас все равно не слышат, только видят, что мы пьем чай.

— Понимаю, у них невольно начинают появляться мысли, о чем мы болтаем и они отвлекаются?

— Молодец, Шизуне, все так. В другое время я бы и не приходила на экзамен, разве что на А-ранг, но сейчас, вырваться из этой круговерти — просто бесценно, — и Цунаде с удовольствием принюхалась к ароматному чаю, а потом еще и сделала большой глоток. — Уже и помощники не спасают, как учитель находил время курить трубку и шляться по Конохе, совершенно не представляю!

— Так вы бы спросили Третьего, Цунаде-сама.

— Спрашивала, — отмахнулась Пятая. — Смеется, говорит, что со временем научусь отделять важное от неважного. В общем, как всегда.

Шизуне вежливо улыбнулась и спросила.

— А меня вы пригласили просто поболтать, Цунаде-сама?

— Конечно, конечно! Я вижу тебя раз в неделю по десять минут, когда ты отчеты по госпиталю сдаешь, как было не воспользоваться такой возможностью, как экзамен! — обрадовалась Цунаде. — Ну, рассказывай, как там у вас дела? Все в порядке в доме? Как там Гермиона? Как твои успехи на личном фронте?

— Какой еще личный фронт? — зарделась Шизуне. — Нет у меня никакого личного фронта.

— Да, странно, — хмыкнула Цунаде, — а мне казалось, что тебе нравится Хатаке Какаши.

— Ну, может и нравится, — щеки Шизуне полыхали краской, — но он же шиноби-одиночка, ему никто не нужен, ходит на миссии, он и сейчас на миссии.

— Да? Где?

— В стране Травы, — обеспокоенно ответил Шизуне. — Со своей командой, с Гермионой и Джирайей-сама. Цунаде-сама, вы же сами подписывали им миссию!

— Не помню. В смысле, Джирайю помню, как отправляла, а остальных нет, — пожала плечами Цунаде. — Дел столько, что даже Тон-Тон расчесать забываю.

— Цунаде-сама, Тон-Тон уже давно живет у меня дома, — глубоко встревоженным голосом сказала Шизуне. — Вам нужно сделать перерыв, это точно.

— Ты еще поучи меня лечить, — хмыкнула Цунаде. — Вот он перерыв, видишь, сижу, пью чай, болтаю о пустяках. Значит, Хатаке Какаши тебе все-таки нравится, это уже хорошо, надо будет вас двоих столкнуть нос к носу, а то так и будете бегать по одиночке.

— Цунаде-сама! — с отчаянием в голосе вскричала Шизуне.

Пятая Хокаге залилась смехом, хлопая в ладоши. Шизуне, поняв, что наставница шутит, надулась и опять покраснела. Цунаде сказала извиняющимся тоном.

— Ты и вправду одна, Шизуне, и меня это немного беспокоит. Грядут тяжелые времена, и тебе тоже нужна поддержка, ну, ты понимаешь. Я, как Хокаге не смогу выступать такой опорой, на мне будет вся деревня.

— Понимаю, Цунаде-сама, — кивнула Шизуне. — Но у меня есть поддержка! Мне есть о ком заботиться!

Она непроизвольно погладила висящий на шее медальон.

— Ты же знаешь, что рано или поздно она нас покинет, — серьезно сказала Цунаде.

— Знаю, — кивнула Шизуне. — Тогда и пойду в гости к Хатаке Какаши.

8 мая 78 года. Юг страны Травы

За восемь дней, ударными темпами обшариваем весь юг, и теперь нам предстоит перебазироваться на север, чтобы провести разведку там. Пока что все глухо, тихо и спокойно, ни следа Акацуки, что очень озадачивает Джирайю. Саннин твердо уверен, что в стране Травы есть базы Акацуки, поближе к стране Дождя, а тут тишина и спокойствие, никого и ничего.

Думаю, обшарим север, чего-нибудь да найдем, так и говорю Джирайе.

Тот пожимает плечами и переводит тему, поинтересовавшись, как там магфуин поживает. Жалуюсь на полный провал, Джирайя задумывается на минуту и предлагает вернуться к истокам. Не пытаться воспроизвести техники, а разложить их на составляющие, и воспроизводить эти самые составляющие. Мол, раз не удается сразу стену возвести, разобрать ее на камни и с ними работать.

Надо заметить, такая мысль мне в голову не приходила. Из чего вообще состоят заклинания, а?

09 мая 78 года. Север страны Травы

Как выясняется, юные куноичи в этом мире не слишком отличаются от своих сверстниц в моем или школьниц Британии в Поттериане. Разговорчики, обсуждение парней, сплетни, хихоньки да хаханьки. Других бы переезд и беготня целый день уморила, но это же куноичи! Поэтому сплетни, накрашивание ногтей, разговоры в пижамах и прочие атрибуты, благо палатка большая и теплая.

Вот и сейчас, после перебазирования на север, снова поднимается тема мальчиков, в который уже раз.

Ну да, подростки, гормоны, сиськи растут, можно сказать, сам таким был, ахаха. Юхи Куренай относится к таким разговорам спокойно, даже можно сказать равнодушно. Изредка вставляет меткие реплики, а остальное время молчит и слушает, или не слушает, по ней и не скажешь. Наверное, все дело в этих красных глазах, глядя в которые невозможно понять, куда направлен взгляд и что он выражает.

Ну и пользуясь таким попустительством, девчонки реально дают жару.

Если использовать линейную экстраполяцию, то еще через пару-тройку лет, тут уже будут рассказы о практических испытаниях и сравнение, кто кого и что почем. Правда здравый смысл подсказывает, что дальше разговоров уйдут немногие, но зато разговоры станут еще откровеннее.

Как говорится, ничто не предвещало беды, и тут Карин заявляет, что Саске — полная фигня против Наруто, а Хината ее радостно поддерживает. Сакура, верховодившая в беседах, возмущается, и заявляет, что все ровно наоборот, и вообще ни хрена они не понимают в красивых парнях! Слово за слово, и эти козочки не придумывают ничего лучше, как объявить меня третейским судьей и рассудить их спор, кто лучше и красивее.

Карин при этом прижимается и заглядывает снизу, молчаливо сообщая, что я лучше всех по ее мнению, а уже потом Наруто, и вообще, кто такой этот Учиха и чего все кудахчут вокруг него? Надо заметить, что Саске регулярно появляется то там, то сям, в обществе Орочимару, и это подогревает мотивацию и ярость Наруто, да и остальных тоже. Типа как так, Учиха — это часть Конохи, хотим, размножаем, не хотим — не размножаем, но другим это точно делать запрещено!

Хината, отбросив скромность, уверяет, что Наруто лучший, а Сакура фыркает и пыхтит про Саске.

Наверное, не стоило брать палатку, на глазах парней они бы точно такого не устроили бы. О, точно!

— Скажи, Сакура, вот ты же ученица Пятой Хокаге, самая лучшая и любимая из ее учениц?

Покрасневшая от смущения Сакура кивает.

— Как ты думаешь, Пятая радеет за Коноху? Заботится о ней?

— Да Цунаде-сама! — Сакура вскидывается и хватает воздух ртом, не находя слов.

— Тогда как Саске, по всем законам — нукенин, отступник, бежавший из Деревни. Его видят в обществе Орочимару, причем он не связан и не под стражей.

— Может быть гендзюцу? — робко предполагает Сакура.

Невольно фыркаю, Куренай вежливо улыбается и объясняет.

— Он же — Учиха, шаринган дает ему повышенную устойчивость против чужих гендзюцу. Только носитель другого шарингана способен надолго погрузить его в иллюзию, как это было с Какаши-саном полгода назад. Цунаде — сама никогда не была сильна в гендзюцу, и не обучила тебя, Сакура этому.

— Цунаде-сама и без того учит меня лечить и своему стилю боя! — с пылом восклицает розововолосая. — Это очень напряженная и сложная учеба!

— Конечно, — еще раз улыбается Куренай, — но все же тебе стоит поучиться и гендзюцу, и всему, что с ним связано. С твоим контролем чакры у тебя есть все задатки для этого. Так что если будет свободное время, мой тебе совет, развивай гендзюцу. С твоим стилем боя, перенятым у Пятой, гендзюцу просто идеально. Пока жертва стоит, ты можешь нанести удар со всей силы или ударить в нужные точки.

Сакура кивает, благодарит и задумывается. Хочется бы верить, что не только над советом Куренай, но и над тем, что Саске — добровольно предал деревню и бежал. Вряд ли стоит рассчитывать на его возращение, разве что силой. Это Наруто простительно верить наперекор всему, но Цунаде не стала бы учить дурочку.

Поэтому переключаюсь на Хинату.

— Вот ты, Хината, готова защищать Наруто перед Сакурой, так почему у тебя пропадает решимость сказать то же самое в лицо Наруто? Ты думаешь, что он отвергнет тебя?

Моментально покрасневшая Хината только кивает. Карин с любопытством всматривается во всех, явно наслаждаясь картинками изменения чакры нам, увы, недоступными.

— В Лесу Смерти он поддерживал тебя и остальных, и на экзамене тоже, и когда Темари тебя сильно ранила, он едва не взорвался от ярости. Пускай он и не смотрит на тебя как на девушку, ослепленный Сакурой

— ЧТОООО???? — подпрыгивает Сакура.

О, узнаю взрывной стиль Цунаде, ахаха. Прилежная ученица перенимает реально все.

— Ну да, пол-Конохи знает, что братик Наруто влюблен в тебя по уши, а Сакура-чан не в курсе, — поддразнивает ее Карин, прячась за мою спину.

Внезапно мне это напоминает Луну, прямо до спазма в сердце и рези в глазах.

— Но он переживает за тебя, Хината, и как минимум относится как к другу, а за друзей Наруто готов умереть и биться до последней капли крови. Но если ты сама не сделаешь шаг навстречу, то он может и пропустить тебя, ибо болеет душой за всех своих друзей и подруг, понимаешь?

Хината кивает, сводит пальцы вместе, краснеет, бледнеет и вместо того, чтобы что-то сказать, хлопается в обморок. Сакура немедленно бросается ее лечить. Карин тоже было дергается, но для ее метода раненый должен быть в сознании.

— Так что не надо спорить, кто лучше, у Сакуры есть Саске, у Хинаты — Наруто, и каждый из них хорош по-своему. Вот если бы вы двое претендовали на одного и того же парня, тогда был бы реальный повод ссориться, не так ли?

— Я знаю, — бурчит Сакура, — это уже было в моей жизни. Дня не проходило, чтобы Ино и я не ссорились из-за Саске, а он нас предал и сбежал!

— Вы же были в одной команде, чего хотел Саске?

— Восстановить клан и убить одного человека, — медленно произносит Сакура.

Понятно, она даже не задумывалась над тем, что движет Учиха. Красавчик и все тут.

— Как видишь, убийство брата он поставил выше восстановления клана, и чтобы Саске был твоим, тебе следовало последовать за ним, разделить его месть, поддержать и ждать. И тогда, после свершения мести, ты бы стала первой женой, с которой Саске начал бы восстанавливать клан. Не исключено, что прямо на трупе брата, дабы еще немного насладиться местью.

Раскрасневшаяся Сакура, приведшая все-таки Хинату в чувство, тут же выпаливает, обернувшись.

— Как это первой? Я была бы единственной!

— Клан Учиха уничтожен, и его надо восстанавливать. Если это делать только твоими силами, то ты бы ходила беременная непрерывно!

— Как грубо, но правдиво, — хихикает сзади Карин.

Сакура еще раз задумывается, а Хината опять хлопается в обморок, но в этот раз со счастливой улыбкой на лице. Наверное, представляет, как будет непрерывно ходить беременной от Наруто. С фантазией у нее все в порядке, только стеснительность мешает высказывать. В данном случае это даже хорошо, ибо спор незаметно угасает, и эти юницы не требуют уже совершить выбор за них.

Неожиданно всем находится, о чем задуматься, даже мне. Какого черта я опять выполняю функции мозгоправа?

Глава 22

10 мая 78 года. Север страны Травы.

Север страны, не в пример югу, плоский, без холмов, ущелий и равнин. Только в одном месте огромное искусственное озеро, с расположенной там знаменитой тюрьмой для отступников — шиноби. В чем смысл "Кровавой" тюрьмы, не понимаю, но условия там реально адские. Каждому из заключенных ставят печать, не дающую использовать чакру, и сжигающую беглеца, если тот отдалится от тюрьмы. Единственная возможность спрятаться под воду, но как будто в насмешку, в озере вокруг тюрьмы сделаны огромные водовороты и подняты скалы. Персонал тюрьмы состоит из шиноби деревни Травы, и за это деревня имеет огромные преференции, потому что соглашение о Тюрьме подписано всеми деревнями.

Мне, конечно же, сразу становится интересно, а не там ли держат S-ранговых, которых не хотят убивать?

Но Джирайя подчеркивает особо, что приближаться к тюрьме не нужно. Демаскировка, да и за шпионов принять могут, и тут же посадить в тюрьму. Хоть Коноха и способна вытащить кого угодно из тюрьмы (при этом он многозначительно смотрит в мою сторону), но сжигающая печать все равно останется. И пока будет идти переписка Конохи и Травы, тому, кто попадется, придется сидеть в тюрьме. Пусть заключенные и не используют чакру, но от этого становятся только злее.

А злые шиноби способны на многое даже без чакры.

Джирайя, когда захочет, может быть очень убедителен, и все кивают, показывая, что не будут даже в мыслях приближаться к тюрьме. Тем не менее, обшарить север нужно, и после обустройства лагеря начинаю вылеты по заданным маршрутам, чтобы разбросать портключи. В это время сенсоры обшаривают окрестности лагеря, в пределах нескольких часов бега.

В общем, и целом, все то же самое, что и прошлую неделю, только там был юг, а здесь север.

12 мая 78 года. Граница страны Травы и страны Водопадов.

Последний вылет, в самый дальний район, на границу стран Травы и Водопада.

В общем, парю такой весь из себя летающий над лесами из бамбука, и зарослями местных кустарников, с ягодами, напоминающими смесь малины и ежевики, но при этом действующими как сильное слабительное, когда на горизонте начинают сверкать вспышки. Потом доносится эхо взрывов, и так как граница со страной Водопадов недалеко, решаю вначале, что тут пограничная стычка.

Но потом вспоминаю рассказ Джирайи о слабости деревни Травы и понимаю, что пора бежать за подмогой.

Прошлая встреча с Акацуки запомнилась надолго, и повторять расклады совершенно не хочется. Прыжок туда, достать леталки из складского помещения в палатке, и прыжок обратно, но уже в теплой компании джонинов и двух сенсоров.

Все по инструкции, вначале телепортирую Джирайю, затем джонинов, и только потом сенсоров, Карин и Хинату.

Тренировочные курсы "взлет — посадка" на леталках, не то же самое, что реальный вылет, и девчонки слегка паникуют. К счастью, Какаши и Куренай, сообразившие быстрее и лучше меня, поддержали их и выравнивают, не давая перевернуться. Напряженно замерев, сенсоры начинают вглядываться в сторону вспышек.

— Мощная чакра, — первой выдает Карин, всматриваясь в горизонт. — Четверо, нет, пятеро. Трое в воздухе, двое на земле.

— Так у кого из них мощная чакра? — тут же спрашивает Джирайя.

Карин смотрит на него поверх очков и отвечает тоном, как будто все, само собой разумеется.

— У всех, Джирайя-сама.

— Четверо в плащах Акацуки, — подключается Хината, — пятая — биджу, парит в воздухе!

— Вот это нам повезло! — хмыкает Джирайя, складывая руки в печать Призыва. — Подробнее можешь?

— В воздухе — парень на птице из чакры, девушка с бумажными крыльями

— Что?!! — кричит Джирайя. — Извини, продолжай.

— На земле — марионетка, но я не вижу кукольника, и какой-то шиноби — полурастение, очень странный. Извините, тут слишком далеко, и я не вижу подробностей!

Да тут несколько километров, визуально так точно нихрена не разобрать, и она еще извиняется?

— Братик Нейджи смог бы больше, — лепечет Хината, смущаясь, — но его здесь нет.

— Вот именно, а ты есть, и рассмотрела, молодец! — хвалит ее Джирайя. — Так, Гермиона, возвращаешь Карин и Хинату, потом переносишь нас к вспышкам, а сама уходишь в лагерь. Эта схватка точно не для вас!

Не успеваю ответить, как обстановка меняется.

— Переместился! — взвизгивает Карин, тычет пальцем вниз. — Один из них внизу!

— Это тот шиноби-полурастение, — дополняет Хината.

По ее вискам с вздутыми от Бьякугана венами катится пот, девочка явно превосходит саму себя, стараясь быть полезной. Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не сорваться и не прыгнуть к вспышкам, набросив невидимость. Одолев себя, выдыхаю. Радуйся, Дейдара, сегодня твоя жопа спасена, но однажды ее все же разорвет!

Кладу руки на Хинату и Карин, здравствуй, безопасный лагерь! Обратный телепорт уже без девушек.

— Неужели ты поумнел, Джирайя-чан, и вызвал нас заранее! — на плечах Джирайи появляются две жабы, а сам он переходит в режим Отшельника. — Здравствуй, девочка!

Сколько видел, но вот общаться с жабами — Отшельниками ни разу не довелось пока.

Жабы напоминают кукол из детского шоу. Знаете, когда за ширмой сидит актер, надевший кукол на руки и разыгрывающий представление. Во всяком случае, плащи двух жаб, конусообразные и закрывающие все тело, и местоположение на плечах Джирайи, прямо-таки навязывают ложное впечатление кукол — перчаток.

— Так ты и есть Гермиона, — раскрывает рот вторая жаба.

Это великие жабьи мудрецы, с горы Мьёбоку, Сима и Фукасаку, у которых Джирайя учился еще в молодости. Они скидывают капюшоны и оказывается, что Фукасаку — седоватый, с бородкой, а Сима, с фиолетовой раскраской, и завитушками в волосах. При этом они — жабы, размером с кисть руки Джирайи, в общем, полный сюр.

Я даже отвлекся от текущих проблем, а вот Джирайя — нет.

— Какаши, Куренай, на вас тот, что внизу, и не геройствуйте, это Акацуки.

— Хай, — отвечает Какаши, поднимая повязку.

Куренай просто кивает, и они устремляются вниз.

— Гермиона, перенеси меня к вспышкам, и помни, что там Дейдара.

— Да, Джирайя-сама, я спокойна, — кладу руку на спину Джирайи.

Снизу доносится взрыв, и сверкание молнии Какаши. Прыжок. Глухая волна ненависти прокатывается по телу, но не сегодня, не сегодня. Тактика действий оговорена заранее. Невидимость. Прыжки в восемь точек на земле, в каждой сброс портключа из связки, выданной Джирайей. Телепорт обратно в лагерь и выдохнуть. Здесь, в безопасности под стационарным барьером, нам предстоит подождать конца сражения с Акацуки.

Остальные генины уже осаждают Карин и Хинату, требуя рассказать "что там было" и подробностей.

12 мая 78 года. Граница страны Травы и страны Водопадов.

Джирайя обозрел поле боя, и отправил через портал, заранее заготовленный сигнал — фигурку красной жабы, знак предельной опасности и того, что операцию против Акацуки можно начинать. Напротив Джирайи, прямо в воздухе, висела женщина в синем платье, при помощи огромных бумажных крыльев. С одной стороны, Джирайя испытывал облегчение, раз Конан выжила, значит, возможно, выжили и остальные его ученики: Яхико и Нагато. Но с другой стороны, Нагато — это риннеган, и за прошедшие двадцать лет он уж точно научился им владеть.

Но, тем не менее, Джирайя сказал именно, то, что подумал при взгляде на женщину

— Ты выросла настоящей красавицей, Конан.

— Учитель Джирайя, — холодно ответила женщина.

На ее холодном, почти надменном лице ничего не шелохнулось и не дрогнуло. Бумажная роза в волосах, синее платье, Конан была практически такой же, какой ее помнил Джирайя по последней встрече, с поправкой на прошедшие года. Тело ее ниже пояса отсутствовало, и это означало, что Конан сумела освоить техники бумаги и достичь в них непревзойденных высот.

Джирайя смотрел и восхищался бывшей ученицей, параллельно прикидывая тактику боя.

Дейдара на огромной белой птице продолжал атаковать джинчурики Семихвостого, не обращая внимания на появление Джирайи. По итогам стычки в Амегакуре и последующих наблюдений в течение зимы, способности Дейдары были проанализированы, разобраны и выработаны способы противодействия. Техники взрывной глины, которую ученик Ооноки создавал, смешивая с чакрой при помощи ртов на руках, очень подходили его возрасту и характеру.

В свои семнадцать лет, Дейдара был крайне вспыльчив и не сдержан.

Даже способность летать, при помощи своих творений, и дальномер, встроенный в левый глаз, не компенсировали этих недостатков. Не говоря уже о том, что взрывная глина относилась к техникам стихии Земли, и, следовательно, достаточно просто обезвреживалась техниками стихии Молнии.

Кукольник Сасори, со своими сложными ядами и кучей марионеток, способных использовать чакру, оставался в определенной степени загадкой. Просто неясно было, сколько кукол у него в запасе, и с какими способностями. В остальном же, приемы его были разобраны, антидоты к ядам созданы, при помощи Цунаде, и выработана общая тактика.

С этой двойкой, Дейдара — Сасори, Джирайе все было ясно.

Также Джирайя знал способности и тактику Конан, но знания эти были многолетней давности. Какие новые техники бумаги освоила его бывшая ученица? Плохо было и то, что Конан знала слабые места Джирайи. Чуть меньшей, но все же проблемой оставалось сражение в воздухе, без возможности призвать Гамабунту или Гамакена. Жабы — Отшельники на его плечах тоже молчали, собирая природную энергию и передавая ее Джирайе. Молчание затягивалось, и Джирайя уже собирался что-нибудь еще сказать, когда Конан начала действовать.

Отправив мысленное сообщение Пэйну, она вытянула руки, и поток взрыв-печатей устремился к Джирайе.

Высокая девушка с бирюзовыми волосами и оранжевыми глазами, джинчурики Семихвостого, воспользовавшись отвлечением Конан, тут же атаковала Дейдару. В силу специфики Чоумея — Семихвостого биджу, который имел истинную форму сине-зеленого жука-носорога, атаки джинчурики по имени Фуу, чем-то напоминали техники клана Абураме.

Только Фуу не ограничивались одними жуками-кикайчу, она работала с широким спектром насекомых.

— Взрывные светлячки!

Изо рта девушки хлынул поток невыносимо сверкающих насекомых, ослепляющих и оглушающих одновременно. Неистово жужжа и сверкая, светлячки ускорялись и ускорялись, стремясь подлететь поближе к цели. Там они вздувались и взрывались, пока жертва пыталась справиться с ослеплением и оглушением. Так оно должно было быть, но Дейдара только обрадованно вскричал

— Искусство — это взрыв! Как приятно видеть такую совершенную картину!

Также он с двух рук метал контр-взрывчатку, в виде мелких паучков, а его птица маневрировала, уклоняясь от потока светляков. Искусственный левый глаз Дейдары игнорировал ослепление, и атака Фуу не достигла цели. Она тяжело дышала, и маневрировать джинчурики становилось все труднее. Бой длился уже долго, и ее постепенно вытеснили с территории страны Водопадов, загоняя к какой-то неведомой цели.

Появление в воздухе одинокого шиноби с со странным хитайате и жабами на плечах было удивительно, но то, что он и женина, владеющая техниками бумаги, знают друг друга, опечалило Фуу. Принять Истинную Форму она пока не могла, но можно было отпустить биджу и дать ему возможность крушить и ломать. Сделать это было тем проще, так как Фуу понимала, что родная деревня фактически ее продала, склонившись перед этими шиноби в плащах. Ничем иным срочный посыл на границу с неожиданной миссией не мог быть. В условленном месте ее поджидали, и теперь оставалось только сражаться, стараясь дороже продать свою жизнь.

До момента, когда бумажная женщина атаковала пожилого беловолосого шиноби со странным хитайате, Фуу думала, что все, схватка проиграна, но внезапный поворот событий внушил ей надежду. Все случилось почти одновременно. Женщина и шиноби с жабами атаковали друг друга, а в небе и вокруг внезапно зажегся огромный лиловый барьер.

Затем прямо в воздухе начали появляться шиноби Конохи, стоящие на странных летательных досках.

Фуу, выпустив еще два хвоста-крыла, с новыми силами и надеждой, ринулась в атаку на Дейдару.

— Работаем по схеме два! Дейдару пленить, джинчурики прикрыть, местность просканировать! — командовал Джирайя. — У Конан — техники бумаги, атакуем огнем и водой!

Через порталы перешло восемь команд, по четыре шиноби в каждой.

Еще две команды на земле поставили восьмиугольный барьер лилового огня, приготовившись держать его столько, сколько потребуется. Ловушка на Акацуки захлопнулась, и восемь команд в воздухе сейчас разделились по целям. На каждого из Акацуки устремилось по две команды, еще одна полетела прикрывать джинчурики, и последняя, команда сенсоров и поддержки, сканировала пространство, зависнув за спиной Джирайи.

Внезапно саннина охватило непередаваемое чувство бессилия и грядущего поражения.

Слишком уж спокойно вели себя Акацуки, не считая, конечно, Дейдары.

Тот ярился, ругался и сражался с Фуу теперь один на один, но явно не собирался уступать. Хотя и кричал, что помощь не помешала бы, но сам сосредоточенно чего-то там лепил правой рукой в подсумке. При этом Дейдара концентрировался на Фуу, как будто не замечая шиноби Конохи и барьера.

Равно как и слов Джирайи, что Дейдару надо пленить.

— Приятно видеть вас в добром здравии, учитель Джирайя, — из-за спины Конан появился рыжий парень, в компании не менее рыжей девушки, и тоже завис в воздухе. — Зачем вы пришли сюда? Здесь вы найдете только свою смерть!

Пока он говорил, рыжая девушка быстро сложила печати и крикнула.

— Техника Призыва!

Огромная невиданная птица с непропорционально большим желтым клювом появилась в воздухе, и тут же ринулась в атаку на Джирайю. Отшельник ударил в ответ Гигантским Расенганом, заставив птицу исчезнуть с громким хлопком. Увы, пока двадцатиметровый шар чакры заслонял зрение Джирайи, Конан, Яхико и рыжая девушка, оба почему-то с риннеганом Нагато, куда-то исчезли. Джирайя решил обдумать эту загадку позже, крикнув остальным шиноби, чтобы ускорили захват Дейдары.

Пусть он молод, но хоть что-то да видел из жизни Акацуки, а самое главное — ученик Ооноки.

О Камне тоже стоило собрать всю возможную информацию, пусть даже это дополнительно спровоцирует старого Цучикаге. Но задача внезапно осложнилась тем, что после себя Яхико оставил не только птицу. В небе бесновалась огромная стрекоза, на земле гигантский трехголовый пес и носорог, так и норовивший пырнуть рогом тех, кто пролетал слишком близко. На голове носорога уже стоял Сасори, в образе знакомой куклы-горбуна, и ловко обстреливал шиноби Конохи сенбонами.

Причем, как и предполагалось, отравленными сильнейшим ядом.

С земли раздались крики, и лиловые грани барьера заколебались, а потом исчезли.

Как выяснилось позже, на месте стычки появились еще шиноби, тоже с риннеганами в глазах, и атаковали барьерщиков. Один погиб, а остальным пришлось срочно уйти аварийными порталами в Коноху. К сожалению, ловушка не сработала, и никто из врагов не последовал за барьерщиками.

В результате барьер исчез, а шиноби Конохи понесли первые потери.

Конан присоединилась к Дейдаре, непрерывным потоком изливая из рукавов плаща потоки взрыв-печатей. Дейдара не отставал, раскидывая вокруг себя взрывающихся птиц и паучков. Одна из четверок попыталась уничтожить хотя бы трехголового пса, в ходе атаки опасно приблизившись к собаке. Но, вместо того чтобы исчезнуть, пес внезапно отрастил себе еще голову, и контратаковал, едва не проглотив за раз всю четверку шиноби.

Стрекозу еле сдерживали две команды, непрерывно и безуспешно атакуя.

Дальнобойные техники двух команд, отправленных против Сасори, успешно поглощал какой-то толстяк, возникший рядом с горбуном. С выходом из строя барьерщиков, уже не было надежды запечатать всех и разобраться, и Джирайя машинально отметил, что Коноха начинает проигрывает бой.

Единственным утешением могло служить то, что Фуу, джинчурики Семихвостого, уцелела и теперь переводила дыхание в стороне, пока команды Конохи яростно сражались. Привычная одежда Фуу, короткий топик и юбка, были частично испорчены, и в другой раз Джирайя бы полюбовался женскими прелестями, но не теперь. Раз уж план с барьером и уничтожением Акацуки сорвался, оставалось только попробовать все же захватить Дейдару.

Если же и это не удастся, то уходить, хотя бы не дав Акацуки захватить Фуу.

Сенсоры поддержки сканировали округу, один из них крикнул Джирайе.

— Еще трое там, в каком-то звере!

Не успел Джирайя удивиться, почему трое, как Яхико, рыжая девушка с призывами и еще один парень, тоже с риннеганом, появились в пасти огромной ящерицы. Парень выскочил, и руки его удлинились, открывая вереницы ракет, которые немедленно взмыли в воздух. Сам парень при этом раскрыл черепушку, и там заблистал огромный лазер, не хуже тех, что показывали элитные джонины Облака.

— Почему у них у всех риннеганы, Джирайя-чан? — проворчала Ма, пока Фукасаку запускал волну Жабьего Масла.

— Струя огня! — выдохнул Джирайя.

Ракеты, рвавшиеся к саннину, взорвались, и только тогда Джирайя ответил.

— Не знаю, но риннеган был только у одного, Нагато. И его нет среди них.

— Нам бы лучше атаковать энергичнее, иначе мы проиграем, — проворчал Фукасаку, в унисон мыслям Джирайи.

И у него были все основания так говорить.

Также Сасори, не прекращая обстрела ядовитыми сенбонами, выпустил еще два десятка марионеток, для создания толпы, и прикрытия двадцать первой. Огромного шиноби в одежде, отороченной мехом, и в котором Джирайя с удивлением признал Третьего Казекаге.

Парень с ракетами спрыгнул на землю, ящерица — хамелеон захлопнула пасть, скрывая Яхико и девушку.

— Они удаляются на север! — тут же крикнул сенсор — Хьюга.

— Проклятье! — крикнул Джирайя.

В этой мешанине, свалке боя и взрывов, техник, призывных животных, шиноби с риннеганом, было бы безумием преследовать отступающих, не зная, на какие еще сюрпризы способны Акацуки. Поэтому Джирайя решил остаться и атаковать во всю мощь, уже не стремясь кого-либо пленить. В конце концов, труп — это тоже ценный источник информации, а Конан и Яхико вели себя так, как будто и вправду погибли тогда, много лет назад. Джирайя сказал бы, что это Эдо Тенсей, но он видел Первого и Второго, лица их под действием техники Воскрешения выглядели треснувшими масками из глины.

У Конан и Яхико же были живые лица, включая обилие пирсинга у Яхико и остальных владельцев риннегана.

Тем временем Третий Казекаге сотворил несколько огромных острых конусов из железа, каждый метров по десять в длину, и атаковал ими шиноби Конохи.

— Красный сигнал в Коноху! — приказал Джирайя. — Работаем по схеме пять!

Стоило еще раз проверить возможности этих парней с риннеганами в глазах. Марионеточник — Сасори и его куклы, даже Третий Казекаге — тут все было понятно. Но строить стратегию боя, не зная всех способностей врага, было опасно. Акацуки уже показали высокий класс и умение думать и рассуждать в бою.

Тут Джирайе стоило бы пожалеть, но нет.

О том, что он учил Нагато, Яхико и Конан он никогда не жалел, и те три года, что он провел обучая их, казались ему самым важным временем в жизни. Тогда он многое осознал и осмыслил, и заложил фундамент нынешнего Джирайи, благодаря тому, что учил этих детей из страны Дождя.

Перед общей атакой наступила пауза, и Джирайя быстро огляделся.

Барьерщики ушли еще в начале боя, из оставшихся двое погибли, семеро аварийно переместились в Коноху после ранений. Такая, по крайней мере, была оговорена схема действий еще до начала миссии. Взамен, к оставшимся неполным шести командам АНБУ, присоединились Какаши и Куренай, прилетевшие с юга.

Какаши покачал головой, показывая, что им не удалось достать врага.

Зато теперь у Конохи было преимущество в воздухе, так как стрекозу все-таки прибили, у Дейдары кончилась взрывная глина, а Конан изрядно растратила чакру. Тяжело дыша и тихо ругаясь, она висела в воздухе, даже не пытаясь стряхнуть копоть и опалину с бумажных крыльев.

После молчаливой и короткой паузы, бой вскипел с новой силой.

Рассредоточившись в воздухе, команды Конохи атаковали, опять заливая противника потоками огня и воды, пытаясь бить молниями сверху и землей снизу. Опять зазвучали выкрики техник, переплетаясь с рычанием зверей и сменяясь хлопками взрывов, ударами железа и свистом сенбонов. Джирайя разил направо и налево огромными расенганами, заливал вражеские ракеты маслом, бил огнем и даже призвал все-таки Гамабунту, пытаясь добраться до Сасори.

Никто не уловил момента, когда с поля боя исчезли Конан и Дейдара.

Рыжая девушка призывала все новых и новых невиданных зверей, которых уничтожали шиноби Листа. Всех, за исключением десятиглавого пса, которого ничего не брало, и который после каждой смертельной атаки просто добавлял себе голову. Сасори не сбавлял натиска метательных сенбонов, покрытых ядом, и ловко манипулировал Казекаге. Атаки Третьего Казекаге, умевшего создавать мощнейшие магнитные поля и превращать чакру в железо, были опасны своей мощью и массой. Также он ловко отталкивал все метательное железо, что шло в Сасори и самого Казекаге. Техники ниндзюцу поглощались толстяком с риннеганом в глазах, так и продолжавшим стоять рядом с Сасори на голове носорога.

Попытки наложить на врагов гендзюцу тоже проваливались, раз за разом.

Во всяком случае, те гендзюцу, что исхитрялись применять шиноби Конохи, слишком уж издалека приходилось действовать. Не исключено также, что у врагов был повышенный иммунитет к гендзюцу, но проверить это сейчас не представлялось возможным. Лысый действовал в стороне, продолжая стрелять ракетами и лазером, и Джирайя вкратце подвел итог. Трое с риннеганами, у каждого только одна способность: призывы, поглощение техник, ракеты и лазер, несмотря на то, что риннеган давал возможность использовать любую технику, за исключением даруемых кеккей-генкаем.

И Яхико, который так и не применил ни одной техники.

Перелом в бою наступил через минуту, когда из портала появились сильнейшие бойцы ближнего боя в Конохе. Трое Хьюга, возглавляемые главой клана, Хьюга Хиаши, и Майто Гай в сопровождении Сенджу Цунаде. После этого дела сразу пошли на лад. Цунаде расшвыряла железные глыбы и Гай, подобно вихрю, ворвался в просвет, сломав Третьего Казекаге и превратив толстяка — поедателя техник, в изуродованный труп. Сасори ушел подземным ходом, бросив куклу-горбуна в качестве отвлекающей приманки. Призывные животные заслоняли его своей чакрой, и сенсоры не успели вовремя заметить куклу в виде красноволосого парня, удалявшегося на юг.

В результате Конохе достались три тела с риннеганом, тоже оказавшиеся куклами.

Также Коноха получила трех убитых и дюжину раненых, не говоря уже о прямом столкновении с Акацуки. Если стычку в Амегакуре еще можно было выдавать за случайность, то теперь такого уже не получилось бы. Немного утешало то, что раненых Цунаде обещала вылечить, так что можно сказать, обошлось практически без потерь для такого боя, по оценке Джирайи. Плюс информация об Акацуки, наконец, полностью обо всех девяти высших шиноби руководства. В некотором роде было даже совершено приобретение, в лице Фуу, которой Цунаде предложила укрыться в Конохе.

Девушка с оранжевыми глазами задумалась и уточнила.

— Вы не будете навязывать мне силой хитайате Листа?

— Нет, — тут же отмахнулась Цунаде. — Можешь лететь куда хочешь, никто тебя не неволит. Но Акацуки, видимо, вышли на охоту за биджу, так что теперь тебе будет опасно покидать родную деревню.

Тут Фуу вспомнила, что с ней сделала деревня и передумала, сообщив, что охотно погостит неделю в Конохе. Цунаде дала ей слово, что никто не будет принуждать Фуу остаться, и, в общем, соглашение было заключено.

Скрытый наблюдатель с хитайате Ивы, видевший весь бой, достал свиток и начал писать срочное донесение в Ивагакуре, едва шиноби Конохи и Акацуки покинули место сражения.

Глава 23

12 мая 78 года. Лагерь Конохи, в 132 километрах от границы страны Травы и страны Водопадов.

Черно-белый Зецу был доволен. Он избежал боя с джонинами, и беспрепятственно переместился к лагерю Конохи. Пройти барьер напрямую не получилось, но генины были беспечны, и Зецу свободно обследовал пределы барьера. Теперь следовало выполнить основную задачу, и Зецу опять погрузился в землю.

Сидим в лагере, генины обсуждают случившееся. Понятно, почему их не пустили в бой, хотя Наруто очень обижен. Не то, чтобы носится с расенганом наперевес, но криков, что уж он бы показал там всем, предостаточно.

— Да заткнись ты уже! — внезапно подает голос Киба. — Когда ты встретишься с по-настоящему сильным врагом, ты ничего не сможешь не сделать!

— И мой братик Нейджи постоянно твердит, что у каждого его судьба и выше ее не прыгнуть, — внезапно добавляет Хината, и тут же смущенно умолкает.

— Это все неправда! — вопит Наруто. — Пусть передо мной встанет сильный враг — я не отступлю! Наперекор судьбе я буду биться, и пробью собственный путь! Мой путь ниндзя — никогда не сдаваться! Я спасу Саске и стану Хокаге!

При этом он поглядывает на Сакуру, которая со вчерашнего дня пребывает в раздумьях. Не любитель всей этой подростковой Санта-Барбары, но мне внезапно хочется треснуть Сакуру по розовому затылку и заставить улыбнуться Наруто. Парень из кожи вон лезет, готов пожертвовать собственным счастьем и жизнью, лишь бы Вишенке было хорошо, а она сидит дуб дубом, и даже улыбнуться не пробует. Ну да, у нее сложный период и переосмысление ценностей, но это же не повод совсем не ценить внимание Наруто?

Возникает вопрос: а почему исходная команда номер семь вообще была собрана в таком составе?

— Сильный шиноби раздавит тебя и отбросит в сторону! — ярится Киба, под лай своего собакена.

— Я все равно не отступлюсь, если он будет угрожать моим друзьям! — орет в ответ Наруто.

Припомнив миссию в страну Снега, тихо спрашиваю у Хинаты.

— А что, Нейджи верит в судьбу? — потому что тогда он большей частью молчал.

Хотя может быть, он верил, что его судьба молчать и делать свое дело?

— Он считает, что раз судьба определила его в боковую ветвь, то с этим ничего не сделаешь и можно только смириться, — шепчет Хината. — И поэтому он ненавидит меня, хотя и не отказывает в тренировках. Я не знаю, что с этим можно сделать, но мне действительно больно из-за такой ситуации.

Пока она шепчет с паузами и краснеет, Киба и Наруто практически доходят до драки.

Внезапно Карин, собиравшая уже их разнимать, вскрикивает и указывает за барьер.

— Там! Там один из этих, с мощной чакрой! Неживой!

— Растение! — кивает Хината, врубив Бьякуган. — Ой!

И она растерянно прикрывает рот, потому что это чертово растение вдруг вылезает из-под земли в центре лагеря. Огромный зазубренно — деревянный бутон раскрывается, являя нашему взору черно-белого шиноби, с разными глазами.

— Привет, детишки! — сообщает нам белая половина.

— Сдавайтесь, и все пройдет безболезненно! — заявляет черная половинка.

— Я никогда не сдаюсь! — тут же кричит Наруто. — Сейчас я тебя побью!

— Стой, Наруто! — вскидывается Сакура. — Разве тебя не учили, что нельзя нападать сразу в лоб?!

Не знаю, как насчет Наруто, а вот это черно-белое точно не учили, и он складывает руки в странную печать. Странную — это в смысле, что не одну из двенадцати классических. Прямо из бесплодного грунта, из скал вокруг, разламывая камни и почву со щебенкой, лезут огромные древесные корни. Живые, потому что они немедленно начинают подбираться к генинам и ко мне, пытаясь схватить и обвить.

Прежде чем успеваю предложить отступить, генины бесстрашно бросаются в атаку.

— Теневое клонирование! Расенган! — кричит Наруто.

— Бьякуган! — вторит ему Хината.

— Жуки мои съедят дерево твое, — внезапно заявляет Шино, так сказать, в стиле Йоды, выпуская тучу жуков-кикайчу.

— Получай! — удар Сакуры переламывает толстый корень как щепку.

Карин бесстрашно прячется за мою спину, взвизгивая.

— Семпай!

— Не сдаваться, да? Гацуга! — рычит Киба, превращаясь со своим щенком в какое-то огромное сверло.

Руку в подсумок. Достать фигурки големов.

— Энгоргио!

Четыре боевых ежа стремительно увеличиваются в размерах.

Напряжено слежу за боем, думая о том, что надо было бы отступить, да где там! Дети только что рвались в "настоящую драку с Акацуки", и опаньки, их желание сбылось! Разве что их по одному выдергивать в Коноху, но не прямо же посреди боя?! Проклятье! Как бы все это не закончилось плохо, все-таки противник S-ранга, пусть и дерево ожившее.

Не двум командам генинов с таким противником тягаться!

Бой кипит, Карин повизгивает, корни лезут, генины их бодро ломают.

— Вивифика Эринацеус! — повторить четыре раза, возлагая руки на головы големов.

Черно-белый чего-то выжидает, но чего? За кем это полено монохромное явилось? И как оно так быстро проскочило ту кучу километров, что отделяет лагерь от границы? Ох, и дурно же все это пахнет, но что делать? Внезапно понимаю. Карин! Вот кого надо отправить за помощью, она не боец, а сенсор нам здесь уже не нужен, вон он враг. Лечение? Да три ха, не успеем вылечиться укусами, если эта деревяшка в настоящую атаку пойдет.

Пока что нас спасает только то, что полено с нами играет во что-то.

— Карин.

Големы оживают, вытягивают копья перед собой.

— Да, семпай, — робко из-за спины.

— Еще немного, и он нас всех здесь убьет или возьмет в плен, понимаешь?

— Да, семпай, понимаю, но что делать?

— У тебя в подсумке есть портал в Коноху.

Пауза.

Двадцать Наруто держат корни, которые быстро-быстро ломает Сакура, злая и сосредоточенная. Стая жуков вьется вокруг черного и белого лиц, которые активно плюются в кикайчу. Хината прикрывает Кибу, тот что-то там колдует с техниками. Щенок его лежит на земле, тяжелое дыхание вздымает бока, язык высунут.

— Ну?

— Да, семпай, но он для особых случаев, — мямлит Карин.

— То, что нас убьют, как, считается за особый случай? — с ноткой злобы в голосе.

— Что мне нужно сделать?

— А ты как думаешь? Быстро в Коноху! Тащи сюда подмогу! Давай, время истекает!

— Но

— Давай!!!

Новая атака корнями-копьями.

Сносит Клонов Наруто, Сакуру, Шино и Хинату в сторону. Только Киба, внезапно раздвоившийся, кидается в новую атаку, закручивая двойное сверло и ломая корни. Хлопок за спиной. Големы доходят до корней и занимают оборону, тычут деревянными копьями в деревянное дерево.

Эх, Адским бы жахнуть, да без палочки хрен чего выйдет, а не пламя, пробовал уже!

Стоп. Генины в кучке, в стороне, чего туплю, спрашивается? Руку в подсумок.

— Все назад! — кричу шиноби.

— Техника Призыва! — кастует Наруто где-то сбоку. — Гаматацу, давай!

Отлично! Полено отвлекается на Наруто, остальные генины в кучке сами по себе, без плотного контакта с корнями. Можно не бояться повредить своих, разве что големов, но они точно не обидятся.

— Воздушный водомет!

— ОДАБ!!! — кидаю горсть шариков из чакродерева.

Взрывы, вспышки, дым и огонь, тянет горящим деревом. Второй подход к снаряду.

— Гаматацу, давай! Воздушный водомет!

— ОДАБ!!!

— Множественное теневое клонирование!

Топот сотни ног, клоны Наруто на бегу сворачивают шарики из чакры, синхронно крича.

— Барьер Расенганов!

Сквозь дым и пыль вижу обожженное, подпаленное, с разломанными корнями и выемками в теле, с двумя дырками в животе, полено. Злое-презлое, но уже поздно пить боржоми. Как волны, клоны Наруто наскакивают на корни, доламывая их расенганами, подбираясь все ближе и ближе к основному телу, к двойному лицу.

— Давай, Наруто! — кричит Хината и бежит в атаку. — Бьякуган!

Хмм, видно и в полене есть чакра, так как Хината бьет прицельно, и атакованный ей корень обвисает. Правда, вон уже новые лезут, но кого это волнует? Хината счастлива уж тем, что помогает Наруто и бьется рядом с ним.

— Гацуга!! — кидается в новую атаку Киба.

— Сфера Жуков, — Шино поднимает руки, выпуская рой.

Жуки облепляют черно-белую голову, слышны возгласы и чавканье. Ест он их там, что ли?

— Сейчас, — Наруто еле дышит, — надо вызвать Гамабунту, он раздавит его. Сейчас.

— Стой спокойно! — Сакура держит руки лодочкой, вокруг зеленое сияние.

Лечит Наруто, но тот явно не слишком осознает происходящее.

— Все! Все! — доносится яростный вопль полена. — Вы меня разозлили! Разозлили!

Блядь, надо было уносить генинов, пока гремели взрывы! Теперь и новую порцию взрывчатки не метнешь, и дети в клинче с деревяшкой. Но, йоптель, на секунду даже поверилось, что сейчас мы снесем противника.

— Вы испортили наше тело! Наше тело! — кричит полено. — Получайте!

Хрусть. С невероятной скоростью корни пробивают землю и обвивают генинов. Хвала магистрам, он их не протыкает корнями, а просто скручивает, передавливает, поднимает в воздух. Последний, еле двигающийся голем, получает подсечку, падает и лежит, дергает рукой, не в силах подняться. Корни полена обвивают Хинату и Кибу, щенок успевает выскользнуть и грозно рычит в стороне.

— Все назад! — кричу генинам. — Протего Максима!

— Ха-ха-ха, глупая девчонка! — смеются черный и белый.

При этом белый чуть отстает, и получается забавный эффект эха. Хрусть. Сука, у него же чакра внутри, блядь, да что ж за лажу я творю? Корни пробивают мой щит, даже не заметив, и поднимают в воздух Наруто и Сакуру.

— Не нравится моим жукам дерево твое, — заявляет Шино.

Хрусть. Корень сзади бьет Шино по голове, очки слетают, а сам паренек возносится в воздух.

— Ну что, сама сдашься, или мне твоих друзей вначале убить? — обращается в пространство полено.

Парю в воздухе, весь невидимый и пытаюсь быстро думать. Что ж, первоначальный план никто не отменял, валим отсюда, быстро и по очереди. Пять быстрых телепортов к генинам и сразу прыжок в сторону. Собрать в кучку и бегом в Коноху. Полено очень быстрое, значит, надо закрыть ему зрение. Опускаю руку в подсумок, сосредотачиваюсь на образе дымовых гранат. Трансфигурация.

Жаль, что на растения не действует слезоточивый газ, да.

— Эй, их же больше было, да? — спрашивает белый.

— Шесть генинов и летающая девчонка, — скрежещет черный.

Седьмая и восьмая команды в зажимах корней ругаются, пытаются вырваться, шумят и рычат, но все это пролетает мимо слуха. Сосредоточен на гранатах, так, еще чуть-чуть, потом сразу охапку кинуть, и как дым закроет зрение полену, телепорты — телепорты, быстро и без расщепов.

— Я — ученица Цунаде-сама! — внезапно рявкает Сакура и бьет лбом в корень.

Дерево разлетается в мелкие щепки. Сакура вырывается.

— Куда, куда ты? — оживляется полено.

Дадах! Корень вокруг Наруто разлетается, сам паренек падает и тут же вскакивает.

— Эй, эй, эй, мы еще не закончили! — хихикает белый.

— Закончили! — знакомый и внезапно грозный голос Карин.

Быстрый взгляд. Рядом с вернувшейся Карин четверо парней, с короткими мечами за левым плечом, на котором закреплен хитайате Листа. И лица такие знакомые, вон тот справа месяц назад предлагал мне на "Радужный Трон" сходить!

Что тут вообще происходит?

— Немедленно отпусти всех и убирайся! — командует Карин, поправляя очки.

— Еще детишки, — улыбается белый.

— Кто отпустил вас без присмотра взрослых? — вторит ему черный.

— Стихия молнии: Великая цепь! — появившийся на краю лагеря Какаши вступает в битву.

Огромный электроразряд бьет в корни полена, перешибая ровно те, что удерживают Кибу, Хинату и Шино. Генины шлепаются на землю, к ним бегут Сакура и Наруто освобождать. Четверка, прибывшая с Карин, надвигается на полено, уже спешат Какаши и Куренай, а сейчас, надо полагать еще и Джирайя подтянется.

Нервишки у черного и белого сдают одновременно.

— Мы еще встретимся, — обещает полено, погружаясь в землю.

Облегченно выдыхаю и утираю испарину. Это было близко, очень близко. Уже сомневаюсь, что затея с дымовыми гранатами и телепортами прошла бы, скорее всего, висеть мне рядом с генинами, обвитым корнем. Правильно нас инструктировали — бегите сразу, еще бы генины об этом помнили!

Перейдем к животрепещущим вопросам.

— Карин, кто это? — показываю на четверку с короткими мечами.

Карин мнется и стесняется.

— Мы — шиноби Корня, Гермиона-сан, — внезапно говорит тот, что меня в кино зазывал. — Карин-сан появилась и попросила нашей помощи, не сердитесь на нее.

Еще раз кланяется. Четверка тоже кланяется. Уходят порталом, видя, что их помощь больше не нужна.

— Корень? — смотрю на Карин. — Появилась?

Юная Узумаки сопит и протирает очки, явно собираясь разреветься.

Какаши тем временем заявляет, мол, седьмые в этой драке продемонстрировали прекрасную командную работу, так что теперь открыта дорога на экзамен на чунина, который вскоре состоится в Киригакуре. Куренай тоже хвалит своих, мол, молодцы, хорошо сражались.

Наруто немедленно кричит, как все круто и лезет обниматься со всеми подряд.

Сакура даже не бьет его по голове, видимо, разговор со мной все-таки повлиял, и Наруто чуть не хлопается в обморок от такого счастья. Потом то же самое демонстрирует Хината, в общем, подростковая Санта-Барбара набирает обороты, но что делать с Карин? Это, получается, Корень подсылал ко мне "красавцев"? И я на них пожаловался Шизуне?

— Карин?

Она поднимает заплаканное лицо и кричит истерично.

— Да, да, я работаю на Корень, довольны, семпай?! Мне дали портал, чтобы спасти Наруто, если потребуется!! А вы настаивали, и я туда, бегала и звала на помощь, а вы тут!

О-па, вот это поворот! Ловкий ход со стороны Данзо, признаем прямо. Карин ревет и что-то там еще объясняет, но злость моя от этого меньше не становится. Корень, значит? Красавчики, значит? Сколько в обожании Карин натурального, а сколько от задания Корня? Так, сдерживаю злость, сдерживаю, и все равно.

— Не истери, — холодным тоном. — Убирайся!

Наруто подскакивает к Карин, что-то говорит, но я не слушаю. Свертывание лагеря, возвращение в Коноху и написание отчета вместе со сцеживанием воспоминаний, проходят фоном, на автомате. Ладно, главное все живы, и все равно как-то тяжело и паскудно на душе.

Как будто в спину плюнули, да.

13 мая 78 года. Основная база Акацуки, на границе страны Водопадов и бывшей страны Неба.

Собрание руководства Акацуки было, разумеется, посвящено недавним событиям.

— Давайте подведем итоги, — сказал Пэйн, обводя взглядом фантомы руководства. — Мы контролируем Такигакуре, с разрешения Ивагакуре, и контролируем полностью. Семихвостый упущен, джинчурики забрала Коноха, где Фуу, скорее всего и останется.

— С чего бы это? — крикнул Хидан. — Может, она захочет убежать? Девка молодая, надо было меня за ней послать, я бы быстро разобрался!

— Коноха подготовилась, так что ты, Хидан, оттуда бы не ушел, — без тени улыбки заметил Пэйн. — Скорее тебя бы разобрали на бессмертные кусочки и долго допрашивали.

Хидан что-то проворчал под нос об еретиках, но громко возражать не рискнул.

— В самой операции тоже были допущены просчеты, — сказал Пэйн, — но если бы Коноха не вмешалась, то мы бы уже запечатывали бы биджу в Гедо Мазо. Уже год нас преследуют провалы, не критические, но весьма неприятные, и все они связаны с тем или иным вмешательством Конохи.

— Кто-то сливал информацию о нас, желая стравить с Конохой, и этот кто-то Орочимару, — глухо заметил Какудзу. — Его затея, в целом, удалась, ведь на Коноху нападал Орочимару и Песок, а планы Коноха портит почему-то нам.

— Не только нам, — заметил Итачи, — Орочимару тоже очень интересует Коноху.

— Только до него они добраться почему-то не могут, а до нас могут, — проскрипел Сасори. — Возможно, это грандиозная мистификация со стороны Орочимару и Конохи, ведь не забывайте, что змеиный саннин шиноби Листа! С него вполне бы сталось разыграть уход, внедрение, работу против Конохи, чтобы потом, в такие вот решающие моменты, подставлять нас.

— В тебе говорит ненависть к бывшему напарнику, Сасори, — заметил Пэйн. — Коноха сильно пострадала во время нападения Орочимару, слишком высокая цена за подтверждение легенды нукенина.

— Пострадала, — проворчал Сасори, — так чего же тогда Конохе не сидится на месте? Союз с Ханзо, срыв наших операций, они же целенаправленно атаковали нас, собираясь пленить и убить!

— То, что у Конохи есть силы на спецоперации, еще не означает, что они смогут выдержать длительную войну, — взял слово Пэйн. — Можешь радоваться, Какудзу, наши планы изменились, необходимо решить вопрос Конохи, чтобы не мешались под ногами.

— Чему тут радоваться?

— Вопрос Конохи необходимо решить руками других деревень, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Это значит — война, а мы, как организация наемников, хорошо на этой войне заработаем, устраним Коноху с дороги, и создадим предпосылки к осуществлению плана. После войны Великие Деревни будут истощены, мы легко отберем у них биджу, возможно часть из них захватим прямо в ходе войны. Если во время штурма Конохи куда-то исчезнут джинчурики Кьюби и Нанаби, никто особо не удивится. Война и есть война, а до якобы возрождения биджу будет еще несколько лет. Поэтому Сасори тебе придется вернуться в страну Ветра, а тебе, Дейдара, в страну Земли. Необходимо разжечь конфликты Песок — Лист и Камень — Лист, благо обид и фактов против Конохи хватает. Эти Великие

Пэйн сделал демонстративную паузу и усмехнулся.

— Деревни наймут нас, в дополнение к своим войскам, потому что Суна ослаблена, а Ооноки чересчур осторожен. Туман только восстанавливается и не сможет ничего сделать, если мы под шумок поймаем еще и джинчурики Шестихвостого. При этом войну развяжем не мы, нагло напав на Коноху, а сами Деревни будут воевать между собой. Затем можно будет прибрать к рукам джинчурики Песка и Камня, после того, как Облако вмешается в конфликт.

— А оно вмешается? — осклабился Кисаме.

— Райкаге не сможет удержаться от того, чтобы отщипнуть кусок от Листа, когда мощь Конохи будет повержена. На этом тоже можно сыграть и разогреть новый конфликт: Облако — Камень — Песок, на руинах Листа. Чем больше деревни ослабят друг друга, тем легче им будет принять новый порядок, тем восприимчивее они будут к нашему киндзюцу на основе биджу, тем проще будет всему миру повзрослеть через боль!

Выдержав паузу, Пэйн еще раз обвел взглядом всех собравшихся и сказал.

— Наша главная цель — остается прежней, и подготовка к плану начата, на основной базе возле Такигакуре. Но тактические цели изменились, нужно избегать внимания Конохи и тайно подготовить войну против Листа. Это позволит избежать прямого конфликта с пятью Великими деревнями и поможет собрать всех биджу, не привлекая лишнего внимания. Впрочем, после войны нам уже будет все равно, ослабленные Деревни все равно ничего не смогут нам противопоставить.

— Лидер-сама, почему у нас был бы прямой конфликт с пятеркой Великих? — спросил Дейдара.

— Потому что, — терпеливо повторил Пэйн, — одно дело, когда Деревни воюют между собой, а другое, когда маленькая группа международных преступников уничтожает одну из Великих. После такого против нас сплотятся все шиноби, а такое недопустимо, пока мы не достигли финала нашего Плана. Кое-какие меры против Конохи уже предприняты, но останавливаться на них нельзя.

Взглядом заткнув собиравшегося что-то сказать Дейдару, Пэйн сказал.

— На этом все, подумайте об изменившихся целях, кто что может предложить. Следующее собрание через два дня, обсудим предложения и их реализацию.

С этими словами Пэйн прервал технику дальней связи. Посмотрел на Конан.

— Нужны новые тела для Путей и подготовить запас, — сказал он. — Три тела за одну схватку — это слишком.

— Это же был учитель Джирайя, — без тени улыбки ответила Конан.

Глава 24

14 мая 78 года. Подземная база Корня, Коноха, страна Огня.

Подземелье, которое занимал Корень, располагалось под горой с лицами Хокаге. Прорытые под углом длинные, тщательно замаскированные ходы, вели ко всем стратегическим объектам Конохи, начиная с резиденции Хокаге и заканчивая центральным узлом канализации. Также по этим ходам можно было незаметно покинуть Коноху, выбравшись на одном из закрытых полигонов, расположенных вокруг обратного ската горы.

Корень, поддерживающий дерево Конохи снизу, во тьме и грязи.

Именно такова была сущность организации: темные и грязные дела, подлые убийства, ложь, предательство, измены и подставы, все во имя безопасности Конохи. Никакой надежды на славу и общественное признание, специальные печати молчания, изуверские тесты, призванные научить шиноби Корня в любой ситуации сохранять спокойствие, безэмоциональность и стремление выполнить задание.

Вместо могилы — чан с кислотой, дабы скрыть секреты Корня.

История Корня, начинавшегося как подразделение АНБУ, была засекречена, но будь она опубликована, приступ возмущения докатился бы самых звезд и долго перекатывался бы там эхом. Конечно, все Великие деревни имели ту или иную "совсем секретную службу", но Коноха и здесь оставалась лидером, благодаря Корню.

Об этом и думал руководитель Корня, Шимура Данзо, неспешно продвигаясь по центральному коридору базу. Неспешное, привычное постукивание тросточкой настраивало мысли на нужный лад. Пятая Хокаге опять грозилась закрыть Корень, претила натуре Цунаде идея такого вот подразделения. И не докажешь его нужность, не тот склад ума у Пятой, все-таки ирьенин — во всем ирьенин, и в жизни, и во власти. Что ж, он выполнит требование Пятой, усмехнулся мысленно Данзо, ему нетрудно.

— Кобо, — распорядился Данзо, достигнув нужного помещения. — Операцию "Маг" прекратить, все отчеты о реакциях объекта свести на один свиток, остальные уничтожить. Свиток запечатать и доставить в мой кабинет.

— Хай, Данзо-сама, — поклонился шиноби.

— Вызови в зеленый зал Шестого, Восьмого и Пятнадцатого.

— Хай, Данзо-сама!

Когда Данзо дошел до Зеленого зала, там его уже ждали трое шиноби Корня. Удивительно неприметные, с рядовыми, незапоминающимися лицами, одинаковые в своей серости. Данзо сложил печать, закрывая зал.

— Вас ждет новое задание, длительное и опасное. На время операции вас будут звать Кон, Коси и Кэн, — объявил он внимательно слушающим подчиненным. — Легенды разработаете сами, после ознакомления с заданием. Получено подтверждение, что Акацуки базируются в стране Водопадов. Ваша задача — проникнуть в страну, найти базу Акацуки и убить хотя бы одного из их руководства. Их девять, и на сегодняшний день у нас есть описание и внешность всех девяти. Все они шиноби S-ранга, и много путешествуют, так что ликвидация в дороге — очевидный, но не лучший вариант, потому что передвигаются они всегда двойками. АНБУ и Корень провели совместную операцию в стране Травы, закончившуюся неудачей по причине недооценки противника.

Данзо посмотрел на троицу, те бесстрастно ждали продолжения.

— Поэтому приоритет номер один: полная разведка Акацуки, техники, которыми они владеют, их базы, подчиненные, планы ближайшие и планы на будущее, чего они хотят, с кем взаимодействуют. Агентура в сопредельных странах окажет вам помощь, в случае необходимости. Копии свитков из Амегакуре, отчетов Джирайи и АНБУ с нескольких миссий, где были столкновения с Акацуки, отчеты сотрудников Корня, сталкивавшихся с Орочимару и Акацуки, это все надо будет изучить и заучить. Вы получите блокноты связи, портключи, в том числе еще не использованные пары, приспособления для полетов, а также воспоминания Гермионы и доступ к "аквариуму" в резиденции Хокаге для просмотра. Оружие и снаряжение получите со складов Корня, все, что потребуется.

— Хай, Данзо-сама, — склонили головы шиноби.

— Взамен, как всегда, от вас потребуется только одно: выполнить задачу. Мы не знаем и не понимаем Акацуки, поэтому Коноха терпит неудачи. Поэтому вначале информация, затем ликвидация. В сроках я вас не ограничиваю, донесения по обстоятельствам, не реже раза в неделю. Все понятно?

— Хай, Данзо-сама!

— Приступайте, — бросил Данзо.

Покинув Зеленый Зал, Данзо задумался.

Нападение на Коноху проредило состав АНБУ и Корня, и без того не слишком большой. Людей не хватало, специфика Корня не позволяла быстро восполнить потери. Все-таки в АНБУ с этим проще, с пополнением рядом. Покажи навыки, обучись техникам сокрытия, носи маску и честно служи на благо деревне.

В кабинете, Данзо достал свитки со списочным составом Корня и АНБУ, погрузившись в размышления. Операция против Акацуки очень важна, и неприметность здесь важнее уникальных техник, но одна тройка — слишком мало. Сотрудники Корня частично выполняли функции АНБУ, слишком уж много последних пострадало во время нападения Орочимару-Суны. Плюс наблюдение и охрана, плюс операции в других деревнях, плюс поддержание работы самого Корня, обучение новых сотрудников.

Не говоря уже о потерях на миссиях и заданиях.

Данзо смотрел и сравнивал, прикидывал и все-таки нашел выход. Отозвать агента из страны Железа, посодействовать приему новых сотрудников в АНБУ, и можно будет набрать еще одну тройку неприметных шиноби. Данзо задумчиво почесал крестообразный шрам на подбородке и кивнул. Да, все правильно, незаметность важнее уникальных техник, и информация важнее убийств.

— Месяц, — объявил он вслух сроки сбора новой тройки. — Годится.

Чутье старого безопасника подсказывало ему, что тройку нужно отправить в страну Земли. Конечно, у Ивагакуре тоже хорошие безопасники, но риск того стоит. Раскопать контакты Ооноки — Акацуки, контракты и заказы, возможности и способности, поработать по низовым звеньям, не контактируя с руководством Акацуки. Если повезет, на одной этой информации и паре провокаций можно будет поссорить Камень и организацию Рассвета. Данзо улыбнулся, представив выражение лица Цучикаге. Да, отличная будет операция, в дополнение к основной тройке.

Данзо взял чистый свиток и начал быстро заполнять его иероглифами.

15 мая 78 года. Резиденция Цучикаге, Ива, страна Земли

Старейший из всех Каге, Третий Цучикаге Ооноки, стоял, согнувшись, с приспущенными штанами возле стола и стонал.

— Ну, давай уже быстрее! Что ты медлишь, я весь горю!

— Сейчас, сейчас, уже иду, — отозвался ласковый женский голос.

В кабинет почти вприпрыжку вбежала молодая девушка, неся в руке баночку с мазью. Щедро зачерпнув из нее сильными пальцами, она начала втирать мазь в поясницу Цучикаге, безжалостно растирая.

— У! У!

— Что, дедушка? — ласково осведомилась девушка.

— Убью! — рявкнул Ооноки. — Куроцучи, кто тебя учил так втирать мазь?!

— Акацучи, дедушка, — хихикнула внучка Цучикаге.

— Всех убью! — еще сильнее рявкнул Ооноки. — О! О!

Хрусть! Позвонки встали на место и Цучикаге выпрямился. Выражение злобы и ярости сразу исчезло с его лица, сменившись выдохом расслабления. Из-за старости у Цучикаге болели плечи и суставы, постоянно заклинивая в самый неподходящий момент.

— Зачем ты полез под стол, дедушка? — весело спросила Куроцучи, убирая баночку с мазью.

Ооноки, лысый метровый старик с огромным красным носом, посмотрел снизу вверх на внучку, и опять подумал: "Красавица! Вся в меня!"

— Донесение из страны Дождя ветром сдуло, наклонился, а спину прострелило.

— Тебе же говорили, дедушка, не сиди на сквозняке, — хихикнула Куроцучи, закрывая окно.

По Ивагакуре, между стройных рядов каменных домов гулял ветер, поднимая слегка красноватую пыль. Прохожие привычно прикрывали лица масками, на манер Суны, спеша куда-то по своим делам.

— И поднял бы уже скалу, — продолжала Куроцучи, нагибаясь и поднимая листок, — чтобы ветер обходил Ивагакуре стороной.

— В вольной деревне шиноби должен дуть вольный ветер, — проворчал Ооноки, устраиваясь в кресле.

— Ну что ты упрямишься, старик? — продолжала веселиться Куроцучи. — Съезди в Коноху, пусть Пятая Хокаге тебя пролечит, разомнет, тебе же нравятся женщины в теле?

— Хокаге! — воскликнул Ооноки. — Знаешь, что сделала эта твоя Цунаде?! Вон, почитай!

— Союз с Амегакуре?! — удивилась Куроцучи, пробежав глазами донесение.

— И не только. Вчера был доклад, Коноха активно работает в стране Травы, возле Кровавой Тюрьмы, — не прекращал ворчание Ооноки. — Вторгаются в Таки-но-Куни! Похищают джинчурики Нанаби! А ты мне предлагаешь съездить в Коноху, полечиться! Да никогда эта принцесса слизней не получит доступа к моему телу!

— Слизни, фу, — высокую Куроцучи передернуло с головы до ног. — Но ты все равно, дедушка, на сквозняке не сиди и спину в тепле держи, тяжести не таскай!

— Поучи, поучи меня, — проворчал Цучикаге. — Отшлепаю, как в детстве!

— Я выросла, старик! — расхохоталась от души Куроцучи. — Теперь я тебя отшлепаю!

— Что-то ты подозрительно веселая, — прищурился Ооноки. — У нас тут политический кризис назревает, а ты все хохочешь! Вот как на вас, таких обормотов, деревню оставлять?

— Да уж не оставляй, побудь еще Цучикаге!

Куроцучи подошла сзади к дедушке, ласково обняла и чмокнула в лысую макушку.

— Несмотря на твой возраст и ворчливость, мы все любим, тебя, дедушка! Позанимайся еще скучными делами Цучикаге, пожалуйста!

— Вот то-то же, — проворчал Ооноки.

Послав воздушный поцелуй и смешок, Куроцучи скрылась за дверью кабинета. Ооноки подлетел к окну и долго смотрел на Ивагакуре, прикидывая и просчитывая варианты возможных реакций на действия Конохи. По всему выходило, что наносить политический удар следовало со стороны Такигакуре, благо Акацуки, наконец, склонили качающееся руководство Водопада в сторону Камня.

— Коноха пытается усилиться за счет союзов с соседями, что ж, им это с рук не сойдет, — проворчал Ооноки, подлетая обратно к столу.

15 мая 78 года. Коноха, страна Огня.

Не все же мне выступать в роли скорой психологической помощи, надо же иногда и самому пожалиться, верно? Ну а кому еще изливать душу, как не "старшей сестре", особенно в домашней обстановке? Особенно, когда заноза после миссии все не проходит и не проходит?

Поэтому сижу, весь такой расслабленный и рассказываю Шизуне о вскрывшейся проблеме Карин.

— Тебя это беспокоит?

— Знаешь, да. То выясняется, внезапно, что за мной парни из Корня ходили, строили глазки, то теперь вот Карин там завербовали.

Подумав, добавляю.

— Охрана — ладно, там хоть сразу честно предупредили, а здесь такое за спиной происходит.

— Понимаю, — кивает Шизуне. — Поэтому Цунаде-сама, едва узнала, сразу приказала все прекратить и отчеты о миссиях

Невольно возмущенно хрюкаю.

— отдать ей. Хочешь почитать? — протягивает свиток.

— Ты их читала? — спрашиваю как можно небрежнее, не торопясь разворачивать отчет.

Оперативно работают, да. Раз-два и прикрыли? Никаких тебе смазливых красавцев с неестественным поведением? То есть не так, поведение их было вполне естественно, в рамках местных традиций и этикета, парень и девушка, вежливые разговоры о погоде, и на каком свидании можно целовать в щечку. Не сказать, что великий знаток темы, но курс лекций сидящая напротив Шизуне в свое время прочитала. По вполне понятным причинам лекции были тщательно законспектированы и разучены, и парни действовали строго в рамках.

Проблема заключается, разумеется, во мне и моем отношении к подкатам парней.

Бедные подчиненные Данзо, вот уж, наверное, упарились писать отчеты по факту проваленных, эм, миссий.

— Нет, — качает головой Шизуне.

— Хочешь прочитать?

— Цунаде-сама и без того ознакомила меня с итогом, — слабо улыбается. — Но нет, не хочу.

— Хорошо. Инсендио!

Много ли надо свитку? Быстро загорается, правда приходится еще дожигать бумагу, но это не проблема.

— Не люблю читать о себе и своей дурости со стороны, — поясняю Шизуне. — Хватает собственных воспоминаний, без записей.

Чистая правда, да. Хотел бы я Обливиэйтом по собственной голове пройтись, убрать терзающие воспоминания. Неожиданно приходит мысль: хорошо ведь, что воспоминания прежней хозяйки тела отсутствуют, а то еще бы и ими терзался, в дополнение имеющемуся массиву.

Шизуне неожиданно охает, садится вплотную, обнимает, целует в глаза и шепчет.

— Не вини себя! Я верю, что ты сделала все, что смогла!

И опять крепко обнимает.

— Задушишь, — пищу, пытаясь вырваться.

— Ой!

Не знаю уж, чего там себе Шизуне опять придумала, но глаза у нее реально на мокром месте. И в них, и на лице убойная смесь сострадания, жалости, желания помочь и укрыть собой от всех напастей.

— Все в порядке, спокойно, лучше вернемся к тому, с чего начался разговор.

— Да, Карин, — моргает Шизуне. — Еще в башне в Лесу Смерти разговор шел о том, что ее завербуют, и что она будет работать на Коноху, помнишь?

Моргаю в ответ.

— Теперь вспомнила, да, — чешу в затылке. — Как-то вылетело из головы.

— Тогда еще раз подумай над проблемой Карин, — советует Шизуне.

Она сдвигается в угол дивана, подгибает под себя ноги и смотрит с этакой надеждой, мол, давай, ты сможешь!

— Да, пожалуй, это снимает проблему, — сообщаю, подумав. — Раз она все это время работала на Корень, то ладно, пускай так все и остается.

— Цунаде-сама все грозится распустить Корень, а то и слить их с АНБУ, как раз из-за таких вот операций, как ты говоришь, тайком и за спиной у своих же.

Пожимаю плечами. Достаточно представить, что Корень — это служба СБ (пр. собственная безопасность, также часто употребляется "внутренняя безопасность"), а к Данзо применить матрицу "главного по безопасности", как многое становится понятно. Это не значит, что он и его шайка внезапно становятся милыми и пушистыми, скорее наоборот. С безопасниками тяжело, юмора они не понимают, страдают буквоедством, вечно тебя в чем-то подозревают и так и норовят вступить в интимные сношения с мозгом через ухо.

Но при этом делают тяжелую и нужную работу, так что мотивы Данзо вполне понятны.

— Да нет, теперь все в порядке, — отмахиваюсь.

— Точно? — переспрашивает Шизуне.

— Да, да, все нормально, инцидент исчерпан, спасибо, — подмигиваю. — Лучше расскажи что-нибудь веселое, из жизни деревни, а то две недели на миссии, сама понимаешь.

— Дом Рока Ли подвергся нападению группы неустановленных девушек, — тут же отвечает Шизуне с предельно невозмутимым лицом. — Часть одежды Ли и все его трусы были похищены. Похитительницы оставили на месте преступления многочисленные отпечатки губ и надписи вида "Спаси, Зеленый рыцарь, я твоя принцесса!" К счастью, сам Ли вместе с командой находился на миссии в стране Чая, иначе пришлось бы еще заводить дело о тяжком членовредительстве.

Тут не выдерживаю и ржу, захлебываясь смехом, а Шизуне ко мне присоединяется.

20 мая 78 года. Кумогакуре, страна Молний.

Мабуи, невысокая, хрупкая девушка, на контрасте с Райкаге смотрелась еще более хрупкой и маленькой. Четвертый Райкаге Эй, со своим более чем двухметровым ростом, могучими плечами и мышцами, скалой нависал над Мабуи и спрашивал.

— Что случилось?

— Прислали сообщение из Киригакуре, — ответила секретарь Райкаге. — Приглашение принять участие в экзамене на чунина в июле, подписано лично Пятой Мизукаге, Теруми Мэй.

— Туман? — прорычал Райкаге.

Из-за небольшого дефекта дикции и произнесения слов "в нос", казалось, что Райкаге рычит, и на неподготовленных людей и шиноби это производило неизгладимое впечатление. Правда, маленькие усики под носом снижали накал страха перед Райкаге, нелепостью своего вида, но все равно, Райкаге оставался внушающ и пугающ.

— Да, Райкаге-сама, — кивнула Мабуи. — Туман.

— Рхгрхм, — задумчиво выдал Райкаге, садясь и откидываясь на спинку дивана. — Письмо.

Мабуи подала письмо от Теруми Мэй, Райкаге начал его читать, издавая звуки "рхм".

— Пригласи Самуи, — распорядился Райкаге, дочитав.

Самуи, помощница Райкаге, высокая блондинка, немногим ниже самого Райкаге, прибыла минуту спустя, так как находилась в соседнем помещении. Величиной груди она не уступала Цунаде, но при этом превосходила в росте и носила обтягивающие топики, впрочем, достаточно закрытые.

— Да, Райкаге? — поклонилась Самуи.

В разговоре она немного растягивала слова, и смотрела на всех лениво-томным взором. Из-за этого в Кумогакуре, Деревне скрытой в Облаках, многие думали, что Самуи помогает Райкаге в основном с выравниванием гормонального баланса прямо на рабочем месте.

— Будет экзамен на чунина в Кири, — пристукнул по столу Эй. — Это хорошая возможность посмотреть, как там дела в Тумане обстоят, пошла ли им впрок наша помощь. Оценить военную мощь деревни и послушать возможные предложения от Мизукаге, в преддверии грядущей бури.

— Да, Райкаге, — Самуи достала из глубин одежды блокнот и записывала.

— После нападения Песка на Лист началось нездоровое оживление в треугольнике: Песок — Камень — Лист, все-таки Коноха понесла слишком большой урон от выпущенного посреди деревни биджу, — рычал Райкаге. — Поэтому будет не лишним уточнить позицию Тумана заранее, до того, как что-то начнется.

— Да, Райкаге, — кивнула Самуи, покрывая страницы блокнота иероглифами.

— Еще на экзамен поедут ученики моего непутевого братца, — продолжал Эй, — и я хочу чтобы ты, Самуи, за ним присмотрела. За братом и его учениками, чтобы не устраивали ничего позорящего Облако. А то знаю я, при виде Мэй не постесняется завизжать "Сиииииськи!", а то еще и трогать полезет! Чтобы таких скандалов не было, чтобы он посреди Тумана свой рэп не танцевал, чтобы отнесся ответственно, ты за ним приглядишь.

— Да, Райкаге, — еще раз кивнула Самуи.

— С Би я сам сейчас поговорю и потом перед экзаменом повторю внушение, — сказал Райкаге, напрягая кулак. — Чтобы начинал готовить учеников прямо с сегодняшнего дня, не хватало еще повторения позора на экзамене четыре года назад. Мабуи подготовит списки генинов, которые отправятся на экзамен. С наставниками, конечно, но возглавлять делегацию будешь ты, Самуи, как моя левая рука.

— Да, Райкаге. Будут ли какие-то предложения от вас к Мизукаге для переговоров?

— Об этом я еще не думал, но время есть, подумаю, — ответил Райкаге. — Мабуи! Пусть найдут Киллера Би и пригласят сюда, разговор есть!

— Да, Райкаге-сама, — отозвалась Мабуи.

В ожидании брата, Киллера Би, джинчурики восьмихвостого, Райкаге достал из-под стола штангу и начал упражнение на бицепс. Самуи, поклонившись, вышла из кабинета, на ходу прикидывая, как будет проводить разведку в Киригакуре, Деревне скрытой в Тумане.

21 мая 78 года. Академия, Коноха, страна Огня.

— Сандайме-сама, а почему вы ушли с поста Хокаге? — пролепетала, отчаянно робея, девочка.

— Потому что надо уступать место молодым, я и без того вынужденно засиделся на посту Хокаге, — ответил Хирузен, сложив руки за спиной. — Дети приходят на смену родителям, ученики продолжают дело учителей, таков естественный ход вещей. Однажды ваше поколение примет эстафету и будет защищать Коноху, передавая Волю Огня своим детям и внукам, как я сейчас передаю ее вам.

— А что такое Воля Огня, Сандайме-сама, мы это еще не проходили, — сказал один из мальчиков.

— О Воле Огня рассказывают на втором году обучения, Дио, — заметил Ирука.

— Ничего страшного, все равно первый год уже почти закончен, — улыбнулся Хирузен. — Воля Огня — это решимость шиноби защищать свой дом, свою деревню, детей, родителей и друзей, не жалея собственной жизни. Пока в нас горит Воля Огня, завещанная нам Первым Хокаге, ни один враг не сможет сломить Коноху. Воля Огня, наша решимость защищает Коноху крепче и лучше любых стен!

Третий потянулся к трубке, вспомнил, что спрятал ее перед лекцией и вокруг дети.

— Хотя и стена, конечно же, не помешает, — добавил он с улыбкой.

Дети тоже заулыбались, обстановка немного разрядилась. Дети смущались Третьего, слишком уж тот был стар, известен и величественен. Потом это пройдет, когда дети увидят и поймут, что Третий такой же человек и шиноби, как их дедушки, но сейчас детей ослеплял титул Хокаге.

— Моя сегодняшняя лекция, на которую меня пригласил ваш учитель Ирука, — заговорил Хирузен, переходя к цели урока, — будет посвящена Академии, в которой вы учитесь. Первое здание Академии было построено на горе с головами Хокаге, с целью дальнейшего расширения и чтобы дети, обучаясь, видели перед собой Коноху. Деревню, которою им предстоит защищать, когда они вырастут.

Одна из девочек подняла руку, Третий остановился.

— Сандайме-сама, а вы тоже в ней обучались?

— Конечно, и вид из окна был просто замечательный, — кивнул Хирузен. — Правда карабкаться на стену было очень тяжело, и по вечерам, вместо игр, мы с друзьями вырубали в скале ступеньки лестницы.

Дети рассмеялись, представив уморительную картину.

— Затем грянула первая мировая война шиноби, и были приняты меры, чтобы максимально обезопасить территорию Академии. Здания перенесли вниз, Первый Хокаге лично возвел основную часть, в том числе и зал, где мы сейчас находимся.

Ученики начали озираться, пытаясь и зал, открывшийся им в новом свете, рассмотреть, и ничего из рассказа Третьего не упустить.

— С тех пор Академия так и находится рядом с резиденцией Хокаге и комплексом АНБУ. Программа обучения сильно изменилась с тех дней, когда я бегал по этим коридорам, стала лучше, насыщеннее. То, чему сейчас учат всех в Академии, раньше пряталось в кланах за семью барьерами и передавалось от отца к сыну в обстановке тайны.

— То есть мы будем знать больше, чем клановые шиноби, Сандайме-сама?

— Не больше, а шире, — ответил Третий. — Клановые способности и кеккей-генкай, дают превосходство, но они же и загоняют шиноби в узкие рамки. Клановый шиноби привязан к своим особенным техникам, каждая из которых имеет слабые места и уязвимости. В Академии же вам дают фундамент, основу, на которой вы, упорным трудом, всегда сможете возвести дом своего могущества. Клановые техники, повторяю, это и преимущество, и слабость шиноби, все зависит от того, насколько умело вы им пользуетесь.

— А кто важнее для Конохи, Сандайме-сама? — прозвучал еще один вопрос с места.

— Для Конохи важны все, — ласково ответил Третий. — Вы же помните, что я говорил о Воле Огня?

Дети закивали, мелко и часто.

— Воля Огня объединяет всех шиноби Конохи, ведет их и направляет. Когда вы поймете и ощутите Волю Огня, вспомните этот разговор и улыбнитесь. Потому что вы поймете, насколько неважно, клановый или бесклановый ваш товарищ, поймете главное, что вы — шиноби Конохи! Вы же здесь, в Академии, не делите друг друга на клановых и бесклановых, вот и во взрослой жизни так не делайте, — улыбнулся Третий.

— Спасибо, Хокаге-сама за интересную лекцию, — поднялся Ирука. — Урок окончен.

— Ааааа!! Спасибо, Сандайме-сама! — с радостным ревом дети соскочили и помчались во двор, поиграть на перемене.

— Ты же знаешь, Ирука, что я больше не Хокаге, — заметил Третий.

— Простите, но не могу же я называть вас "бывший Хокаге-сама", — поклонился Ирука.

— Да, пожалуй, — хохотнул Хирузен. — Хотел бы я все время посвящать Академии, учить детей, но, увы, дела, дела и еще раз дела. Постараюсь изменить расписание и заходить чаще.

Третий с сожалением распрощался с Ирукой. Парадоксы жизни: чтобы иметь возможность преподавать детям и не думать о войнах, Хирузену приходилось все свое время и силы отдавать Плану. Впрочем, сейчас он ни о чем таком не думал, а на ходу старательно набивал трубку, собираясь не спеша прогуляться по Конохе и покурить.

Глава 25

21 мая 78 года. Коноха, страна Огня.

Эпический бой "генины против полена", хоть и уступал по накалу основному сражению против Акацуки, но все же подвергся более детальному разбору. Способности Акацуки, участвовавших в основном бою, частично были известны, частично раскрылись в ходе боя, раз уж там внезапно оказались бывшие ученики Джирайи. Загадкой оставались куклы с риннеганом и черно-белое полено, о котором, как оказалось, никто и никогда раньше не слышал. Особое бурление известной субстанции у аналитиков Конохи вызывал проход полена внутрь барьера, окружавшего лагерь.

Считалось, что такое невозможно, но видимо полено об этом не знало.

Джирайя и Наруто отправились в новое путешествие, по городам и весям страны Огня и не только, чтобы вернуться через два месяца и принять участие в экзамене на чунина. Всех остальных, кто бился с черно-белым, сегодня собрали на еще одно заседание, с целью выяснения расширенных подробностей. Поговорили, без особого толка, так как все основное было сказано и написано, и сцежено в бутылочки воспоминаний сразу после миссии.

Но зато после заседания началось самое интересное.

С виноватым видом, потупив глазки, приближается Карин.

После миссии в Траву прошло уже больше недели, а она ни разу ко мне не подходила и даже не попадалась на глаза. После разговора с Шизуне гнев мой утих и пропал, но Карин выждала еще и вот, подходит после заседания, затянувшегося на несколько часов. В результате вместо возможной злости и топанья ногами, всего лишь лениво думаю, что, наверное, их в Корне учат азам психологии и умению правильно подходить к людям, в нужный момент в нужное время.

— Гермиона-семпай, — кланяется Карин, приблизившись.

— Я не твой семпай, — сообщаю спокойно.

Карин закусывает губу, показывая мелкие белые зубки, еще раз кланяется с виноватым видом.

— Ты пришла объясниться, что ж, давай, — добродушно сообщаю девчонке.

В самом деле, почему бы и не расставить точки над запятыми?

— Вы все равно мой семпай, — упрямо склоняет голову Карин, — потому что спасли меня и не дали пропасть! Все, что я делала — я делала, чтобы быть полезной вам! Чтобы быть рядом с вами и помогать! Чтобы иметь возможность спасти вас, если потребуется!

Невольно думаю, что в таком раскладе девочке пришлось пережить ряд весьма болезненных разочарований. Быть рядом — нельзя, живи отдельно, под надзором. Пользы — никакой, даже лечебная чакра внезапно не помогает. Спасать меня, так в Конохе хватает охраны, а на миссиях... хмм, да, все дело, получается в последней миссии? Раньше отсутствие пользы и совместного проживания не останавливало щенячьего энтузиазма Карин. Даже несмотря на мою слабую ответную реакцию, она набегала, радовалась, прыгала и так далее.

После же поездки в страну Травы, все как отрезало, и что тогда получается?

Девочка жертвует всем, предает родную деревню, добровольно идет на сотрудничество, лишь бы как-то выразить свою благодарность словами и делами. Только слова ее "семпай" не воспринимает, а дел, как таковых и нет, живем в немного разных плоскостях. Но Карин не сдается и упорно трудится над задачей, не забывая строчить донесения в Корень, так как только на таких условиях ее где-то как-то, но "допускают к телу". Внезапно условия меняются, и вот уже рядом с Карин прыгает Наруто, а сама она получает возможность "спасти жизнь семпаю". Или думает, что спасла, прыгнув туда-сюда порталом и приведя помощь, пока мы с Зецу махались.

Семпай-же, ради которого она пожертвовала всем, внезапно воротит нос и говорит, что Карин — бяка, раз связалась с Корнем, и вообще. Вот же йоптель, как-то мне такое раньше в голову не пришло! Хорошо, после разговора с Шизуне осознал для самого себя мотивы Корня, что это организация безопасников, Данзо там главный, и вообще, к чему были все эти операции по слежке и подводу разных парней. Осознал, да вот только Карин не сказал, а она все ходила и мучилась, мол, как же так, все сделано правильно, а семпай этого не видит?

Ну, она избегала меня, да, но ведь мог бы и сам ее найти и объяснить, что не сержусь?

— Извини, Карин, — говорю искренне, — я была неправа. Ты хотела меня, нас спасти и спасла, там, в стране Травы, признаю это и не сержусь на тебя.

Карин вскидывает голову, заплаканное лицо, неверящий взгляд. Поток слез внезапно удваивается.

— О, семпай!!! — разносится над домами Конохи.

Заседали мы в здании, выходящем на центральный проспект, народу здесь всегда много, поэтому десятки глаз уже смотрят, как Карин стоит на коленях передо мной и ревет во весь голос. Блин, надо было ставить круг Тишины, а еще не помешает придумать круг Тонировки, чтобы никто не подглядывал, вот.

— Карин-чан, кто тебя обидел?!! — прибегают Сакура, Хината и Киба, не успевшие уйти далеко.

— Никто, — Карин утирает слезы и всхлипывает. — Гермиона-семпай самая лучшая!!!

— Почему ты тогда плачешь? — внезапно спрашивает Хината.

— От счастья! — сообщает Карин, и снова ревет в три ручья.

— Тебе точно не нужна помощь, Карин-чан? — неуверенно спрашивает Сакура.

Киба, надо заметить, уже убегает, решив не участвовать в "девчачьих слезах и соплях", и правильно, молодец.

— Нет, нет, все в порядке, — Карин встает и слегка кланяется, продолжая всхлипывать.

— Так, давайте куда-нибудь пойдем, где не будет лишних глаз, — оглядываюсь.

Хоть жители Конохи скромны, но слишком уж их вокруг много! Хината и Сакура раскланиваются и уходят.

— Послушай, Карин, — говорю, когда приходим в тихий небольшой парк неподалеку. — Я спасла тебе жизнь, ты спасла мне жизнь, так что давай без этих формальностей, суффиксов и криков о семпае, хорошо?

— Хорошо, — опять всхлипывает она и смотрит красными глазами. — А как?

— По именам, мы теперь друзья, в смысле подруги, — объясняю.

— Понятно, а можно теперь переехать жить к вам... к тебе?

— Спроси у своего начальства в бинтах, — усмехаюсь. — Нет, Карин, я не сержусь на тебя, что ты работаешь на Корень, пиши им отчеты и дальше, хорошо?

— Семпай, я недостойна вас, — склоняет голову Карин.

Ну вот, опять! Ладно, объяснение состоялось, остальное приложится со временем.

Уф, даже как-то легче на душе.

27 мая 78 года. Академия, Коноха, страна Огня.

По территории Академии не спеша прогуливались Хирузен и Данзо, поглядывая на занимающихся учеников. Помимо общего образования и занятий теорией и практикой применения чакры, будущие шиноби учились бегать и прыгать, задерживать дыхание, метать сюрикены, отрабатывали тайдзюцу и установку ловушек.

— Эти дети будут жить уже в более совершенном мире, — улыбнулся Хирузен, — может быть даже их внукам уже не потребуются навыки шиноби.

— Ты всегда был оптимистом, Третий, — проскрипел Данзо. — Сколько лет длилась эпоха кланов и сколько бы она еще продлилась, если бы не Первый? Сколько лет потребуется после нашего Плана, чтобы войны наконец прекратились?

— Зато ты всегда видел только худшее, мой друг, — заметил Третий.

— Поэтому мы разделили роли, не так ли? — Данзо дернул подбородком.

— Разве это не оправдало себя?

Третий и Данзо присели на скамейку у стены Академии. Хирузен вытащил трубку и начал ее набивать, Данзо сидел с прямой спиной, опираясь руками на трость и зажмурив глаз. На площадке чуть в стороне от них один из классов Академии отрабатывал тайдзюцу в спаррингах. Учитель-чунин ходил между учеников, показывал и поправлял движения, дети старательно размахивали руками и ногами, стараясь достать соперника.

— Разве этот ход не оправдал себя? — повторил Третий. — Даже Годайме так и не прикрыла Корень, понимает, что такая служба нужна.

— Цунаде больше недолюбливает меня, чем Корень, — бесстрастно заметил Данзо. — Не могу ее в этом винить, я тоже предпочел бы от нее избавиться. Эта история с Фуу сильно осложнит нам операции, и случилась она как раз из-за мягкотелости Цунаде.

— Надо было выкинуть бедную девочку или дать Акацуки ее забрать?

— Всегда есть варианты, — ответил Данзо. — Теперь вот будет конфликт, претензии со стороны Водопада и Камня, совсем нам не нужные, с точки зрения Плана.

— Можно будет потянуть время, ничего не признавать официально, обмениваться длинными и ничего не значащими посланиями, — задумчиво сказал Третий. Подумал и добавил. — Нельзя все мерить только Планом, Цунаде поступила наилучшим образом, с точки зрения помощи и человечности, и без этого можно очень легко переступить грань, ты знаешь.

— Знаю, и как видишь, ничего пока не предпринимал, — проворчал Данзо. — Но будущие операции Корня по Акацуки резко осложнились. Ооноки, готов поклясться, уже шлет послания и проводит приготовления. Не получилось бы так, что война начнется раньше, чем мы планировали!

— Ты прав, старый друг, — кивнул Третий, — ты прав. Сам об этом неоднократно думал, но сделать уже ничего нельзя. Нам остается только корректировать план на ходу, прилагая все силы, чтобы он не сорвался. В целом-то развитие событий идет так, как мы хотели, просто теперь у нас нет лишнего года на подготовку, будем исходить из этого.

— Нужно форсировать обучение Дюжины, вот что я скажу, — добавил Данзо. — С теми возможностями, что показали Акацуки, нам нужен какой-то противовес. Что-то, чего наши враги предусмотреть не смогут.

— Они и без того учатся на пределе возможностей, — парировал Третий, — нельзя требовать с них моментальный результат. Но даже освой они моментально сенмод, им еще отрабатывать техники и учиться их применять.

Хирузен задумчиво выпустил колечко дыма в небо и предложил.

— Что, если объединить две операции в одну?

— Ммм? — повернулся Данзо.

— Как ты знаешь, установлено, что основное убежище Орочимару где-то в стране Звука. Что если перебросить туда всех наших агентов, кого сможем снять с операций? Провести разведку страны ускоренными темпами, проверить все, что можно в кратчайшие сроки. Какое-то время еще займет переброс агентов, чтобы не было ущерба остальным операциям.

— Смысл в этом есть, — кивнул Данзо, — сам недавно так агентов высвобождал, для работы по Акацуки. Пришлось даже резидента из страны Железа отозвать.

— Вот страна Железа в этом вопросе идеальна, все бы соседи такими были, — улыбнулся Третий. — В войну шиноби не полезут, бесчестным правителям служить не станут, заказы по железу выполняют в срок, молодцы самураи, что и говорить. Недаром мы, шиноби, многое у них переняли.

— Хорошо, разведали мы страну и что дальше?

— Дальше, ха-ха, дальше объединенная операция! — заявил Хирузен. — Пока агентов перебросим, пока разведка, ну, скажем, осень закончится.

— Очень оптимистичный срок, но пускай.

— К тому времени, и Дюжина добьется успехов, и встанет вопрос техник. Приглашаем Джирайю, пусть берет Дюжину, и отправляем в страну Звука. Пусть там все разгромят, не оставят от убежищ Орочимару и камня на камне, заодно и техники потренируют. Вот она — объединенная операция! Попутно выгоним Орочимару, может его Акацуки смогут ухватить или мы сами схватим, и узнаем, что он такое затеял. Нападение на Коноху ради шарингана меня беспокоит, мы помним, чего достиг Орочимару в первых экспериментах, — Хирузен кивнул на забинтованную правую руку Данзо. — Чего он мог достичь за эти годы, вот что беспокоит.

— Да, ты прав, это хорошая идея, — согласился Данзо, жмурясь. — Поразить две цели одним кунаем, это правильно, это нужно. Вот только полгода на приготовления, это много, если вот-вот разразится скандал из-за Фуу.

— Ничего, — Третий выпустил клуб дыма, — спрячем Фуу на некоторое время, утопим вопрос в бесполезной болтовне, это я беру на себя. Раз до сих пор нам не объявили войну, значит, вначале будут гневные послания, переговоры, обвинения, и все это может тянуться год, а то и два. Цунаде я все это объясню сам, при первой же возможности.

— Хорошо, тогда я подумаю, куда можно надежно спрятать Фуу, — кивнул Данзо.

02 июня 78 года. Коноха, страна Огня.

Tempus fugit, не помню уж из какой книги память вытаскивает эту латынь.

Проходит день двухлетия моего попадания в этот мир, день нового выпуска из Академии, и выпуска ирьенинов, а буксование на месте в вопросе магфуина все продолжается. Очень неприятно осознавать, что все мои успехи — лишь повторение наработок магов, в свое время заботливо врученные мне в готовом виде. Конечно, шиноби нарадоваться не могут на всю эту продукцию, но то рутинная работа.

Хорошая, спокойная, но ничего не дающая магфуину.

На первый взгляд все просто — нужен магический аналог печатей шиноби, чтобы потом, просто применять его, подавая энергию. В смысле, разобрать технику на составляющие печати, затем воспроизвести их магические аналоги в чакродереве, максимально бережно и осторожно, чтобы дольше служило. Потом подал энергию — техника сработала, и все, просто и незамысловато. В теории.

На практике вопрос опять упирается в эту чертову чакру.

Я принципиально неспособен понять, как они там внутри себя энергии духа и тела смешивают, а шиноби неспособны работать с голой природной энергией. Магическая физиология разная, грубо говоря. Раз нет понимания, что там происходит в организме, что перемыкает и замыкает, как там вообще чакра изменяется — как воспроизвести такое в магии? Придумать магический аналог непонятному тебе процессу невозможно, но как-то извернуться все равно надо.

С разбором заклинаний на составляющие тоже все очень плохо и сложно, да.

4 июня 78 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

Цунаде была очень сильно не в духе. Сидевший напротив Третий спокойно изучал донесение из Сюнана.

— Да, аналитики давали такой вариант, — заявил он, закончив читать.

— Давали? А предупредить меня никак нельзя было?! — воскликнула Цунаде. — Заранее, например?

— Зачем? — удивился Третий, набивая трубку. — Даймё был поставлен в известность заранее, еще после окончания миссии в страну Снега и той истории с принцессой, и на побережье уже выехали чиновники. Шиноби Конохи могут прибыть туда в течение дня, если бежать весь день. Только надо определиться, чем Коноха может помочь затопляемому побережью страны Огня.

— Я о другом, учитель! — выкрикнула Цунаде. — Если вы знали, что так будет, зачем разрешали миссию? Сколько людей теперь пострадает?

— Все, кто пострадает, получат компенсацию от Конохи и Даймё, об этом есть договоренность, — Третий был невозмутим и спокоен. — Да, понимаю, о чем ты думаешь, Цу, ты считаешь, что ради сиюминутной политической выгоды, Коноха разрушила жилища и жизни тысяч людей?

— Вообще-то да, именно так я и думаю! — с вызовом ответила Цунаде.

— Это хорошо, — улыбнулся Хирузен. — Всегда проверять и понимать мотивы чужих поступков — это правильно, без этого ты не Хокаге. Но, понимаешь, никто не знал, что там разработал отец Коюки. Рабочие, сооружавшие части установки, не могли представить теплогенератор целиком, а ближайшие соратники Соусетсу погибли, во время переворота. И сам он погиб, успев уничтожить чертежи и запечатать устройство. К счастью или не к счастью, но Какаши спас маленькую принцессу, и тогда же аналитики подали первую записку, с планом возможного использования.

— И что?

— Прочитал и сдал в архив, — пыхнул трубкой Третий. — Заметь, не мы инициировали приход к власти Коюки, это сделали сами жители страны Снега. Шиноби Конохи лишь оказали некоторую помощь, но только следуя желанию заказчика. Что планировалось извлечь из этой миссии, так это политические возможности, тут ты права. Страна Снега расположена посредине между Суной и Кири, имеет порты, все это позволило бы лучше контролировать соседей, скажем так. Распространение информации и слухов, засылка шпионов, контроль моря, такие вот моменты. После запуска теплогенератора, когда стало ясно, что его не остановить, аналитики собрались и стали думать. Предлагались варианты и с отключением, путем уничтожения установки.

Цунаде скривилась, Третий кивнул.

— Вот, и я так подумал. Целая страна получила шанс избавиться от вечного снега, такое стоит небольших неудобств.

— Небольших?!

— Да, повышение уровня моря — временное явление, через год — два оно закончится. Климат смягчится, больше дождей будет, эээ, что там еще? Ах да, периодические ураганы по побережью, и вглубь страны Огня, но лет через десять и они прекратятся. Точнее, установится сезон, в который будут происходить ураганы и шторма.

Тут Третий подумал и добавил, вздохнув.

— Хотя, не исключено, что аналитики ошибаются и все будет совсем не так. Но я думаю, это в любом случае не повод высылать карательный отряд в страну Весны, и ломать установку.

— Нет, конечно, — согласилась Цунаде. — То есть теперь работы на юге медикам прибавится. Так, сейчас, надо будет разослать уведомление о возможных ураганах.

— Думаю, это бесполезно, — заметил Хирузен. — То есть предупредить надо, но никто не будет строить более прочный дом просто так. После первого урагана — да, когда увидят что это такое.

— Надо будет перенять опыт страны Воды, — сделала пометку Цунаде, — у них там часто бывает разное. Дам задание Джирайе, пусть поболтает с Мизукаге, ему только в радость.

Третий обозначил понимающую улыбку, мол, намек на Джирайю и формы Пятой Мизукаге уловил.

— В стране Весны Коноха теперь популярна, так что можно считать, они в нашей сфере влияния, — сказал Хирузен. — Ни Песок, ни Туман туда не сунутся, а от соседей Снег прикроем мы. Теперь страну Весны можно использовать куда полезнее, чем просто для засылки шпионов.

— Что вы предлагаете, учитель?

— Когда начнется война, в стране Весны нужно устроить общий тыловой госпиталь, свозить туда раненых, лечить их там, физически и душевно, — ответил Третий. — Проблем с доставкой не будет, благодаря портключам, и враги не доберутся, и раненым будет спокойнее. Стране Весны прибыль, за каждого раненого будем платить, в общем, это вопрос договоренностей.

— Но строительство нужно начинать уже сейчас, — подхватила Цунаде. — Отличная мысль, Сандайме! У меня и самой давно уже зрел проект построить филиал основного госпиталя на южном побережье, ближе к морю, но так еще лучше! Завтра же отправлю шиноби на побережье, в помощь, и с ними кого-нибудь, кто отправится на переговоры с Даймё Коюки.

— Утатане Кохару отлично подойдет, — подумав, сказал Третий. — Объяснить ситуацию, найдет самое наилучшее место для лечения, да и договориться с Казахана Коюки ей будет легче.

— Хорошо, отправим Старейшину Кохару, — Цунаде прихлопнула ладонью по столу. — Вы просили не решать без вас вопросы, касающиеся Фуу, Камня и Водопада, так полюбуйтесь, учитель. Доставили час назад.

Она придвинула свиток с эмблемой Такигакуре к Третьему. Тот взял и развернул.

— Очень сильные слова, — усмехнулся Хирузен, дочитав. — Стало быть, Водопад все-таки склонился в сторону Камня. Точнее, деревню склонили Акацуки, что для нас хуже всего. Такое дерзкое требование выдать обратно Фуу, едва ли не угрозы применить силу, такое невозможно без участия Цучикаге.

Он посмотрел на Цунаде, та глубоко задумалась.

— Получается, что Ооноки нанял Акацуки для наведения порядка в деревне Водопада, руководство которой склонилось в сторону Камня, — после раздумий сказала Цунаде. — В процессе наведения порядка, джинчурики Нанаби взбесилась, а Акацуки лишь пытались помешать ей. В эту операцию грубо вмешались шиноби Конохи, напав без всякой причины, и так далее.

— Молодец, Цунаде! — воскликнул Третий. — Именно с такой официальной позиции и будет выступать Ооноки. То, что он нанял Акацуки, меняет их статус, и в результате все это сводится к претензиям одной Великой деревни, Камня, к другой Великой, Листу. Можно даже не сомневаться, что и руководство деревни Травы получит от Цучикаге предложение предъявить нам претензии за бой возле Тюрьмы. То, что там была сотня километров до тюрьмы, значения иметь не будет, формально претензии будут обоснованы.

— И наверняка Ооноки приплетет сюда и Амегакуре, — добавила Цунаде.

— Он и Песок попробует втянуть, даже не сомневайся, — усмехнулся Третий.

— Поэтому вы просили не решать без вас вопросы, касающиеся Фуу? У вас уже есть план?

— Да, есть. Спрячем Фуу, напишем ответ на претензии Такигакуре, отправим послание Ханзо, в общем, утопим вопрос в разговорах. Думаю, будет лучше, если ты официально, как Хокаге, дашь мне полномочия на переговоры по этому вопросу.

— Конечно, учитель, — с облегчением вздохнула Цунаде. — Немедленно напишу официальный приказ!

Глава 26

6 июня 78 года. Страна Железа.

По занесенной снегом равнине шли Джирайя и Наруто. Обычный человек не прошел бы по этим завалам и сугробам, провалился и увяз, но шиноби справлялись. Собственно, это было частью тренировки Наруто — научиться ходить по снегу, не проваливаясь. Плотное дерево и камни стен, уступчивая вода, даже горячая, не шли ни в какое сравнение с рыхлым, рассыпчатым снегом. Джирайя, спокойно шагающий по снегу в неизменных гэта, специально выбирал дорогу потруднее, без наста и слежавшегося снега.

Шел третий день пути по стране Железа, и Наруто уже научился проваливаться всего лишь по колено.

— Эро-Сеннин, а тут есть горячие источники? — клацая зубами, спросил Наруто.

— Конечно, везде есть горячие источники, — невозмутимо ответил Джирайя. — Страны без горячих источников существовали в древности, но затем боги разгневались на них за такое и уничтожили. В мире воцарился хаос и бушевали войны, которые смог прекратить только Рикудо — Сеннин, мудрец Шести путей.

— Нэ, Эро-Сеннин, а нам еще долго идти?

— Нет, еще три, — Джирайя обернулся и посмотрел на ноги Наруто. — Два дня пути.

Через пару часов начало темнеть, и Джирайя объявил привал, указав на группу елок метрах в ста справа.

— Йухуху!! — Наруто радостно помчался к деревьям, на ходу складывая руки знаком плюса. — Теневое Клонирование!

Пятеро клонов и настоящий Наруто начали разгребать и утаптывать снег, благо под елями его было немного. Число шесть для "привальной команды" выработалось у Наруто по итогам многочисленных опытов. Вшестером не было лишней толкотни, и в то же время работа делалась максимально быстро. Вскоре площадка для ночлега была готова, весело трещал огонь, варился суп из сухих полуфабрикатов, а Джирайя одобрительно лежал в стороне, что-то записывая. Всю работу по обустройству бивака, разумеется, делал Наруто, в порядке тренировки, ну и в качестве компенсации за то, что Джирайе приходится ночевать в лесу, а не под боком горячей красавицы. Вторую причину Джирайя, конечно, не озвучивал, но иногда весело думал, что через пару-тройку лет путешествовать с Наруто будет гораздо приятнее.

Гостиницы, девушки, источники — тоже источник тренировки и уж тем более вдохновения!

— Эро-Сеннин, а куда мы идем? — спросил Наруто, отодвигая тарелку.

— К горе Три Волка, центру Страны Железа, — терпеливо повторил Джирайя. — Там находится столица самураев, с которыми тебе предстоит познакомиться.

— Они научат меня крутым техникам? — обрадовался Наруто.

— Они научат тебя пути самурая, — пробурчал Джирайя.

Потом посмотрел на радостного и сытого Узумаки, отложил в сторону записи, сел, подвернув под себя ноги, и начал неторопливо объяснять. Наруто внимал.

— Самураи идут своим путем, путем клинка или путем меча, как они его называют. Будь честен и прям, как меч, говорят они. Правильный меч никогда не подведет, говорят они. Служи верно, и не совершай бесчестных поступков, говорят они. Это — путь самурая, ммм, помнишь, я тебе рассказывал о монахах?

— Да, что они едят невкусное, чтобы стать сильнее! — выкрикнул Наруто. — Я пробовал, но не помогло!

— Ну, ты же не монах, — улыбнулся Джирайя. — Но мы пришли в страну Железа не затем, чтобы делать из тебя самурая, Наруто. У тебя же есть собственный путь.

— Да! Никогда не отступать! Это мой путь Ниндзя! — тут же воодушевленно закричал Наруто.

— Правильно, — кивнул Джирайя. — Каждый сильный шиноби прокладывает свой путь в этом мире. У самураев есть чему поучиться, Наруто, особенно тебе. Они не умеют применять техники шиноби, но научились работать с чакрой и научились подавать ее в оружие, усиливая свои мечи.

— Эммм, — скорчил рожу Наруто. — Ничего не понял!

— Твой элемент Ветра идеален для работы с оружием и ближних атак, — с улыбкой пояснил Джирайя. — Еще для этого хорош элемент Молнии, им очень любят пользоваться мечники Облака.

— У Саске тоже был элемент Молнии, — вздохнул Наруто, потом закричал. — Я же говорил, что мы с Саске отличная команда!

— Конечно, — кивнул Джирайя. — Он овладел элементом Молнии, а тебе пришла пора овладеть элементом Ветра! С его помощью твое оружие и твои техники станут еще сильнее!

— Точно, Эро-Сеннин! Я не уступлю Саске, и увидишь, в момент овладею Ветром! Даю тебе слово!

Джирайя кивнул, пряча довольную улыбку.

Главное — правильно объяснить, это он понял, еще, когда занялся написанием книг, призванных изменить мир.

11 июня 78 года. Коноха, страна Огня.

Завтрак, опять завтрак. Зеваю.

— Гермиона, на тебе лица нет, — замечает Шизуне. — Что случилось? Ты там днюешь и ночуешь в своей лаборатории, и с каждым днем все мрачнее и мрачнее.

— Не получается ничего, — вздыхаю. — Бьюсь, как рыба об лед, и понять не могу, как сделать то, что хочу сделать. Трудно представлять цвета, если ты слеп от рождения. Я же сейчас в положении такого слепого, которому нужно нарисовать картину, и не просто картину, а чтобы на ней было изображение, а не дикая смесь красок с претензией на искусство.

Шизуне моргает, потом светлеет лицом.

— А! Поняла!

— Вот-вот, у меня нет чакры, а воспроизводить нужно именно чакротехнику, — ворчу устало. — Практические эксперименты тут не помогут, уже поняла, что их надо проводить с двух сторон, с чакрой и с магией. И работа с ниндзя не поможет, ведь он не понимает мою половину — работу с магией.

— Бедная Гермиона, — Шизуне гладит по голове, потом подмигивает. — Ты знаешь, какой сегодня день?

— Нет, в смысле знаю, одиннадцатое июня, но ты же не про дату, да? Ммм, первый день лета прошел, Танабата (пр. праздник фейерверков) только седьмого июля будет. День рождения Цунаде? Нет, погоди, погоди, дай я угадаю.

Шизуне улыбается и делает жест, мол, давай, угадывай.

— Основание Конохи? Нет, уже было. Родительский день? Нет? Хмм, праздник вкусной лапши?

— Ха-ха-ха, — заливается Шизуне, — это ж надо! Праздник вкусной лапши!

— Ну а что, Наруто бы понравилось, да, — настроение не спеша выправляется.

— Эх ты! Два года назад мы познакомились, помнишь?

— Да, такое не забудешь, — картины знакомства в Ю-но-Куни мелькают калейдоскопом. — Как злилась Годайме, даже осмотр устроила!

— Ну, мы же тогда не знали тебя, — смущенно почесывает кончик носа Шизуне, — зато отлично знали Джирайю и его репутацию. В общем, сегодня у нас выходной, будем отмечать!

— Ого! Неожиданно! — потому что оно и вправду неожиданно. — Что в программе дня?

— Ммм, дай подумать, — Шизуне прикладывает палец к губам и смотрит в потолок. — Будем тебя украшать и наряжать!

— Я ж не елка, — ворчу машинально в ответ. Паранойя просыпается. — Это еще зачем?

— Затем, чтобы ты была прекрасна.

— Зачем мне быть прекрасной?

— Чтобы на тебя было приятно смотреть! — убежденно отвечает Шизуне. — На тебя и без того приятно смотреть, но так будет еще приятнее, имо-то.

Так вот откуда ветер дует, понятно.

Пфффух, а то я уж испугался, что меня опять будут сватать... куда-нибудь, кому-нибудь, неважно, самой ситуации достаточно. Но суффикс, использованный Шизуне, все проясняет, имо-то — младшая сестра, своя, родная и семейная, так сказать.

— Хорошо, онэ-сан, — наклоняю голову.

Нет, все равно не готов переступить грань, да и надо ли ее переступать?

Нет уж, пусть будет "старшая сестра" с уважительным суффиксом, это вполне себе проводит черту, пусть и существующую лишь в моей многострадальной голове. Лишний раз обозначить границу никогда не помешает, а то знаю я, как легко можно с нарезки съехать.

Культурно-развлекательная программа начинается с похода по магазинам. Мне подбирают кимоно, а в ответ на ворчание, делают такие щенячьи глаза, что просто невозможно отказать. Надеваю, тихо радуясь, что на короткую стрижку не навертишь причесок и украшений. К счастью, Шизуне не пользуется косметикой и мне не пихает. Прикалывают орхидею и вручают зонтик, типа от солнца и чтобы кокетливо закрываться им.

Пока растерянно хлопаю глазами, Шизуне хохочет, отбирает зонтик и говорит, что сама давно такой хотела.

Дефилируем по центральному проспекту, и Шизуне тащит в ювелирную лавку. Ожерелье из жемчуга или еще чего, не силен в драгоценных камнях, но в общем ожерелье. Себе Шизуне покупает серьги с рубинами, и я только развожу руками. Рубины ей подходят, потому что, по моему мнению, ей идет все, но вот правил сочетания цветов не знаю насколько фэншуйны багровые рубины в сочетании с ее черными волосами, глазами и кимоно — не знаю, хоть убейте.

Но сама Шизуне довольна, крутится перед зеркалом и напевает что-то.

Мозг внезапно выдает куплет, с ритмом, тональностью, даже название группы вспоминает.

И мы пойдем с тобою гулять по магазинам

И будем в ресторане до утра

Красиво улыбнешься и капелька текилы

И все на свете только для тебя

Ассоциативный ряд? Попса взбунтовалась и лезет наружу? Или намекает, что пора в ресторан?

Навертевшись, Шизуне хихикает и тащит меня дальше.

Банно-прачечный комплекс, нет, это из другой оперы. Спа-салон? Центр красоты? Даже не могу подобрать слова, короче онсены на территории Конохи, куда в свое время посылал Наруто поражать Джирайю. Лежим в горячей воде, мини-бассейн, почти ванна, на двоих. Специальные выемки в бортиках, чтобы было удобнее класть голову. Болтаем о ерунде и пустяках.

Организм расслабляется, ему внезапно становится хорошо и покойно.

Шизуне вытаскивает и тащит дальше, на процедуры.

Идем, завернувшись в полотенца, и мысли мои, естественно, витают вокруг Шизуне. Программа сдерживания приносит свои плоды, гормоны уже не требуют кидаться на каждую встречную девушку, но Шизуне далеко не каждая. И в онсене она смотрелась как горячая, сдобная, домашняя булочка, так и хотелось укусить и потискать.

Массажный кабинет или помещение, две здоровые тетки уже ждут.

Нет, бой-бабы мне по прежнему не нравятся, даже Цунаде с ее лицом двадцатилетней красотки и шестым размером в декольте. Но тетки и не собираются ничего такого предпринимать, укладывают лицом вниз на жесткие бамбуковые лежаки, заставив сдвинуть полотенце на бедра. После чего начинают ураганить руками, с умопомрачительным мастерством.

Всякий сексуальный подтекст моментально вылетает из головы, даже несмотря на то, что лежим с Шизуне на соседних лежаках, лицами друг к другу, и она, вообще-то, обнажена до пояса. Правда, я только что видел ее полностью голой в онсене, но это вот ощущение, что она мягкая и сдобная, и ее надо потискать, как свежую, горячую булочку, все равно не проходит. Потискать и разобрать на запчасти, да, как заклинания в магфуине. Печати, иероглифы печатей — кирпичики фуиндзюцу, а что является такими кирпичиками в магии? Намерение, жесты, палочка и само заклинание. Чтобы имитировать технику при помощи магии, не надо рисовать иероглифы в чакропроводящем дереве, это бесполезно.

Потому что я и Шизуне разные, по самой своей природе.

Она — шиноби, а я хрен пойми кто, эм, ладно, маг. У шиноби — чакра и фуин, у магов — внешний источник и заклинания. Чакра, пройдя ряд преобразований в печатях, становится пригодна для исполнения техники. Заклинание — это конечный итог чакры, прошедшей преобразования, подача энергии в заклинание — исполнение техники. То есть для магфуина мне надо не извращаться с печатями, пытаясь родить их магический аналог, а заняться разбором заклинаний на составляющие "кирпичики".

То, из чего рождаются заклинания, и есть аналог печатей в магии.

Вспышка просветления, то, что выспренно называют сатори, накатывает и уходит, оставляя в голове чистое понимание, а в теле полное расслабление и довольство духа. В каком-то смысле испытываю оргазм, только умственный, и по лицу расплывается довольная улыбка, как у кота, сожравшего банку сметаны.

— Я знала, что тебе понравится! — радуется Шизуне. — Сестры Саса — лучшие массажистки в Конохе!

— Верю, — легкость в теле необыкновенная, как заново родился.

— Теперь в новую чайную, "Три лепестка", а потом сходим к Сае, она поработает над твоим лицом... что?

— Нет, ничего, — кланяюсь Шизуне в знак благодарности. — Спасибо тебе, онэ-сан!

— Тогда вперед, в чайную! — командует Шизуне. — Там какой-то совершенно особый рецепт жасминового чая, и мне не терпится его попробовать!

15 июня 78 года. Кумо, страна Молний.

Помощники Райкаге, Даруи и Самуи ожидали приема, развалившись в гостевых креслах. Но если Самуи сидела спокойно, закинув ногу на ногу, и поглядывая на дверь кабинета Райкаге ровно раз в десять минут, то Даруи вел себя беспокойно. Темнокожий мечник фыркал, отбрасывая прядь волос с правого глаза, вытаскивал оружие и снова засовывал в ножны, вставал, ходил по приемной кругами, садился и каждый раз говорил "Извините". Секретарь Райкаге, Мабуи, невозмутимо работала с бумагами и на каждое "извините" кивала и отвечала "конечно, Даруи-сама".

— Что??! — донесся рык из кабинета сквозь закрытые двери. — Никогда!

Шум и грохот. Спокойный мужской голос.

— Стол, — сказала Самуи.

— Стул, — заметил Даруи.

— Стена и люстра, — не отрываясь от бумаг, предложила свой вариант Мабуи.

Шум и грохот повторились. Двери открылись и появились Старейшины Кумогакуре. Самуи и Даруи поднялись, кланяясь, Старейшины прошли мимо. Райкаге на пороге кабинета с перекошенным лицом что-то хотел сказать вслед Старейшинам, но сдержался и лишь гневно засопел.

Распрямляющийся Даруи заметил выбитый кусок стены и валяющуюся люстру. Посмотрел на Мабуи и поджал губы. Не то, чтобы ему было жалко ста рьё, стандартной ставки в таких спорах, но все же проигрывать Даруи не любил. Пусть у Мабуи преимущество, она целый день возле Райкаге, но это еще не повод проигрывать!

Самуи отнеслась к проигрышу легче, ничего не дрогнуло на ее лице.

— Зайдите, — рыкнул Райкаге помощникам. — Мабуи, отчет о численности шиноби Кумогакуре!

— С распределением по рангам, Райкаге-сама? — невозмутимо уточнила девушка.

— Да!

— Будет сделано, Райкаге-сама, — Мабуи встала и пошла к шкафу с бумагами за спиной.

Дождавшись, пока помощники зайдут, и дверь закроется, Райкаге дал волю гневу. Нанес одновременный удар двумя могучими руками, сломав сразу и стол, и стул. Самуи и Даруи переглянулись.

— Вы знаете, что заявили мне Старейшины?!

— Нет, Райкаге-сама! — в один голос заявили Даруи и Самуи.

— Что Кумогакуре не стоит лезть в грядущую войну! Вы представляете?! Кумогакуре сейчас самая сильная деревня, шиноби подготовлены, у нас двое полностью готовых джинчурики, запасы на десять лет, а эти старики говорят, что нам не нужна война! Зачем тогда вообще нужны ниндзя, если не воевать?!

— Не нужны, Райкаге-сама, — опять синхронно ответили помощники.

— Вот! Все трое предыдущих Райкаге крепили мощь деревни Облака! Сейчас мы — сильнейшая деревня, что бы там себе не воображал этот старикашка Ооноки. Туман сожрал сам себя, Песок так и не оправился после потери Третьего Казекаге, а недавняя атака на Лист только подтолкнула падение. Коноха со времен второй войны постепенно слабеет и слабеет, скатывается все ниже.

— Но Лист все еще силен и крепок, — заметила Самуи.

— Это ненадолго, — отмахнулся Райкаге. — Как только Лист сцепится с Камнем, так сразу у них силы поубавится. У Облака есть уникальный шанс разгромить все остальные Великие деревни, а Старейшины мне говорят, что нам не нужна война!

Эй, накрутивший сам себя, пробил кулаком стену. В огромную дыру немедленно со свистом начал задувать холодный горный ветер. Райкаге, как будто выпустив злость с одного удара, опять уселся на диван, откинувшись на спинку.

— Мне собирать шиноби, Райкаге-сама? — утончил Даруи.

— Пока нет, — рыкнул Эй. — Пусть вначале Ооноки сцепится с Цунаде, пусть они увязнут, вот тогда мы нанесем удар. Один, стремительный, неотразимый и сокрушающий.

При этих словах Райкаге сжал огромный кулак, как будто демонстрируя, чем будет наносить удар.

— Самуи проведет переговоры с Мизукаге, а ты, Даруи, пока подготовь лагерь. Поближе к границе страны Молнии со страной Туманов. Назовем его тренировочным лагерем, да, будем там натаскивать генинов. Кха. Что еще? Ю-но-Куни!

— Страна Источников и так не сможет нам отказать, Райкаге-сама, — заметил Даруи.

— Одно дело, когда мы проходим силой и другое, когда нас пропустят добровольно, снабдят продовольствием, выделят гостиницы, которых в Ю-но-Куни так много, — произнесла Самуи, растягивая слова. — Правильно, Райкаге-сама?

— Правильно! В третьей войне страна Источников была нашим союзником, и так и должно оставаться!

16 июня 78 года. Коноха, страна Огня.

После вспышки просветления, дело резко трогается с места и несется вперед, как сверхзвуковой самолет. Разбор заклинаний на составляющие, создание новых, переделка старых, раз уж понятно, из чего состоят заклинания. Мысль несется и скачет, пусть даже не знаю приемов создания новых заклинаний, но все равно прихожу к весьма парадоксальному выводу.

Да, в заклинании все важно.

Об этом толковал Флитвик еще на первой лекции в Хогвартсе, когда говорил, что важно произносить заклинание правильно, буква в букву, и жесты делать правильные, иначе "магия башка попадет, совсем плохой будешь". Еще вопрос, как тогда всех школьников на первых занятиях не убивает? Смягчающее действие Хогвартса, зачарованные классы? Допустим. А при домашнем обучении? Или в магических ПТУ, грубо говоря?

И получается, что намерение важнее заклинания.

Дети, к примеру, твердо уверены, что будут поднимать перо, и когда делают что-то неправильно, заклинание просто не срабатывает. А тот пострадавший волшебник из рассказа Флитвика пострадал, потому что был уже взрослый? То есть он был твердо уверен, что заклинание осуществится, и оно осуществилось в соответствии с мыслью, жестом и словом? Дети же, получается, твердо настроены, что будет одно заклинание: Левиоса, и при неправильном исполнении ничего не происходит?

Можно только строить догадки на этот счет, но есть косвенный фактор, подтверждающий первичность желаний и намерений. Мои собственные заклинания, лично изобретенные и даже немного доработанные. Ведь не исключено, что когда-то, какой-то маг захотел создать заклинание Оглушения, и создал, а в каноничную форму "Ступефай!" оно превратилось после шлифовки поколениями? Доработали жесты, звук, исполнение, уже зная, что заклинание работает и как.

К чему все это?

Да к тому, что, даже не владея приемами создания заклинаний, нужно попробовать выехать на желании. Хочу, чтобы работало и все тут, утрированно, но суть такая. Конечно, можно и нужно поработать с составляющими заклинаний, но вот беда — палочки нет. Какой прок без нее перебирать кирпичики, если несущая стена отсутствует? Придется работать с жестами и словом, намерением, на примере чего-нибудь простого. Набрать практический материал, примерно прикинуть, может даже уловить простейшие закономерности.

Резюмирую.

Палочки нет, новую мне не сделать — работаем с тем, что есть.

Разбор заклинаний на составляющие — по возможности, с прицелом на пафосное превозмогание желанием.

Воспроизведение техник, то есть аналогов техник заклинаниями — уже есть. Телепорт, например.

Не хватает секретно-секретного ингредиента — техники перемещения из Свитка. Без этого понять, что и куда модифицировать в заклинаниях не получится. Вывод: суть проблемы магфуина предельно ясна. Направлений работы — два, поиск нормального дерева для палочки и отработки модификации заклинаний. И то, и другое можно выполнять неспешно, предусматривая все риски, с прицелом на то, что когда-то, Свиток все-таки попадет ко мне в руки. Памятуя слова Какаши, там модифицированный телепорт, просто нужно понять, куда именно модифицированный, для того и нужен Свиток.

Не слишком весело, но что есть. С этим уже можно работать и двигаться дальше.

Глава 27

10 июля 78 года. Кабинет Хокаге, Коноха, страна Огня.

Цунаде за столом Хокаге делает жест садиться, и что-то быстро дописывает в свиток с какими-то грозными печатями на боку. Пока она пишет, сажусь на диванчик, раз уж такое дело.

— Ты же в курсе, что вскоре состоится экзамен на чунина в Киригакуре? — спрашивает Цунаде.

— Да, Хокаге-сама.

— Предлагаю тебе съездить туда, посмотреть на экзамен, — говорит Цунаде. — Отдохнешь, пообщаешься с Джирайей, и заодно вместе выполните одно побочное задание.

Задание? Экзамен? Опять спасать детей?

— Оно связано не с экзаменом, — поясняет Цунаде, — а с твоими особенностями, точнее с отсутствием чакры и умением летать. Экзамен — это так, прикрытие, официально ты там будешь присутствовать как старший товарищ известных тебе команд, которые участвовали в миссиях в страну Снега и страну Травы. Но это не налагает на тебя никаких обязательств, с командами будут их наставники, генины будут сдавать экзамен, в общем, все как обычно.

— Да, Хокаге-сама.

— Что касается задания, — Цунаде держит паузу. — Деревня Облака с давних времен владеет огромным островом — черепахой, плавающей в морях вокруг страны Молний.

Да, умеет Пятая удивить!

— Черепаха укрыта барьером сокрытия и постоянно перемещается, поэтому все прошлые попытки найти ее провалились. Что изменилось в этот раз: у Листа есть Карин, умеющая чувствовать чакру сквозь любые барьеры. Стало известно, что в экзамене примут участие ученики Киллер Би, джинчурики Восьмихвостого. Известно, что Киллер Би использует остров как место тренировок, так что наши умники сделали следующее предположение. Черепаха будет в море между страной Молний и страной Воды, и с нее отплывет корабль с генинами Кумогакуре, участниками экзамена.

Цунаде делает паузу и смотрит на меня. В принципе, все понятно, что к чему и кто кого, но лучше пусть озвучит, чем гадать, так что привычное.

— Да, Хокаге-сама.

— Вы прибудете на экзамен немного раньше делегации Кумогакуре, и проведете операцию. Ты, Карин и Джирайя, в качестве координатора. По большому счету он там не нужен, но подстраховка и прикрытие тыла никогда не помешают. В принципе все просто, как в миссии в Траве. Ты телепортируешь остальных, Карин осматривает море, пытаясь учуять чакру черепахи и джинчурики Хачиби (пр.Восьмихвостый). Сверху видно далеко, быстро осмотрите половину моря и найдете черепаху.

— А если не найдем, Хокаге-сама?

— Тогда вернетесь в Киригакуре, — пожимает плечами Цунаде. — Не критично, просто повод очень удобный. Миссию по поиску можно повторить потом отдельно, если потребуется. Когда Карин найдет черепаху, ты опустишься на нее и установишь несколько портключей. Чакры у тебя и в твоих портключах нет, сигнализация барьера не сработает. Случайно их там никто не активирует, а у Конохи всегда будет возможность захватить черепаху — остров.

— Да, Хокаге-сама.

— Есть еще немаловажный момент в этой миссии, — пристально смотрит Цунаде.

Ну и? Нахваталась приемчиков, тянет паузу.

— Тебе надо больше отдыхать и чаще общаться с детьми, — говорит Пятая. — Никаких опасностей или боев на экзамене не ожидается, так что съезди, не думай о работе, и даже миссию за черепахой воспринимай, как возможность полетать ночью над морем.

— Да, Хокаге-сама.

— Ты очень дорога Шизуне, — сообщает Цунаде с предельно серьезным видом, — и она переживает за тебя. Поэтому отдых и общение с детьми, это приказ!

— Да, Хокаге-сама.

Это можно, отдыхать всегда готов, да.

18 июля. Суна, страна Ветра

Пятую Казекаге, Сабаку Темари, навестили Старейшины, с официальным визитом.

Говорила, как всегда Чиё, а старик Джоуджи помалкивал. Бурная общественная жизнь последние полгода его весьма утомила и продолжала утомлять. Старику хотелось тишины, покоя, отсутствия дел, просто сидеть и спокойно молчать, мысленно перебирая драгоценные свитки воспоминаний. Но Чиё, которая все никак не могла угомониться после нападения на Коноху, продолжала фонтанировать энергией, невольно вовлекая и Джоуджи, предпочитавшего просто молчаливо присутствовать.

Правда, ни Совету, ни Казекаге от этого легче не становилось.

— Чем обязана визитом, Старейшины? — нейтральным голосом осведомилась Темари.

— Будущим экзаменом на чунина, — прокряхтела Чиё.

— Что с ним не так? Денег у деревни нет, отправили добровольцев, которые согласились сами нести расходы, — пожала плечами Темари. — Участие в экзамене не является обязательным, присутствие свое мы обозначили.

— С ним не так то, что экзамен проходит в Тумане! — воскликнула Чиё. — Нельзя было упускать такую прекрасную возможность провести переговоры с Мизукаге!

— Зачем нам Мизукаге? — удивилась Темари, перебирая бумаги. — Туман разрушен еще больше, чем мы, гражданская война подорвала их мощь. Союз с Кири?

— Не союз, — улыбнулась Чиё. — Возможный союз против Ивагакуре, так будет точнее.

— Возможный союз против Камня лучше заключать с Листом, — вернула улыбку Темари. — Но вы и Совет по-прежнему против Конохи, так что мой вопрос будет вполне обоснован. Чем Туман лучше Листа?

— У Тумана кровная месть с Камнем, после того предательства, — туманно ответила Чиё, — и при этом Туман никак с нами не граничит. То есть не будет претендовать на наши земли, наши заказы, но всегда охотно поможет против Камня.

— Допустим, — Темари сложила руки перед собой и оперлась подбородком на них. — Но зачем нам союз с Туманом против Камня? Разве мы враждуем? Разве у нас есть силы противостоять Иве, захоти Ооноки объявить нам войну? И, опять возвращаясь к вопросу, в случае конфликта с Ивой проще и естественнее будет привлечь Коноху, не так ли?

Старейшина Чиё улыбнулась, демонстрируя, насколько Темари не сведуща в тайных политических и разведывательных противостояниях деревень. Темари же, глядя на старушку в бесформенном балахоне и нелепой шапочке, думала, что однажды все-таки не удержится и попросит Гаару дать волю песку.

— Поддержка Тумана потребуется нам на предстоящих переговорах с Камнем, — пояснила Старейшина, с оттенком превосходства в голосе. — Старый Ооноки не упустит случая прикрыть фланги, тут-то мы и погреем руки, с пользой для деревни. Не говоря уже о том, что в союзе с Камнем можно смело выступать против Листа, Цучикаге возьмет на себя основную тяжесть войны.

— Стоп, стоп, — прихлопнула ладонью по столу Темари. — Какие переговоры? Какая война? Почему я, Казекаге, об этом не знаю?

— Ну, теперь знаешь, — внезапно хихикнула Чиё тоненьким голоском. — Дело в том, что противоречия Камень-Лист внезапно резко обострились, из-за одной крупной стычки в стране Травы. Дело явно идет к войне, и Суна не останется в стороне. Ооноки сейчас устроил маневры, полеты в политическом поле, выставляя претензии к Листу. Третий их читает и отправляет обратно, потому что формально и Камень, и Лист правы, главное — откуда смотреть на события.

Чиё еще больше сморщилась и захихикала, сотрясая балахон. Темари терпеливо ждала.

— Потом Ооноки начнет сбивать коалицию против Конохи, и обязательно устроит переговоры с нами, с Суной. Демонстративно устроит, чтобы показать Конохе серьезность наших намерений.

— При поддержке Тумана мы сможем выторговать у Камня больше на этих переговорах? — наконец-то поняла Темари, куда клонит Старейшина.

— Именно! Страна Земли богата, от них не убудет, а нам хватит, чтобы компенсировать потери и вылезти из ямы, из которой деревню тянул еще твой отец!

— Ивагакуре взамен помощи непременно захочет нашего участия в войне, — заметила Темари.

— Коноха сильно пострадала, да, нападение Орочимару выбило сильных шиноби, джонинов и чунинов. У Листа хватает генинов, но против стихии Атома Цучикаге — это ничто. Свои обязательства мы выполним, повоюем в стране Рек, — серьезно заявила Чиё, — не доводя до крупных противостояний. Подумай над этим, Пятая, это реальный шанс улучшить благосостояние деревни и прищемить хвост Конохе, в дальнейшем отобрав у Листа заказы и сферы влияния. Подумай.

После этого старейшины покинули кабинет, а Темари показала двери язык.

— Подумай, — скривилась она, передразнивая Чиё.

Но все же вопрос был серьезным, и Темари пришлось над ним думать. Даже пришлось все-таки отправить официальное послание Пятой Мизукаге, в котором излагалось предложение союза против Камня.

22 июля. Порт Анага, Восточное побережье страны Огня.

Зачем бегать, пытаясь угнаться за шиноби, когда можно со всеми удобствами прибыть сразу в порт?

Команды генинов вместе наставниками готовятся к посадке на корабли. Джирайя, все такой же огромный, могучий и беловолосый, прячет портключ и приветствует. Он едет на экзамен как наставник Наруто и представитель Цунаде, там попутно еще какие-то переговоры с Мизукаге будут. Без лишних слов, Джирайя показывает, на какой корабль садиться.

Ха, знакомые все лица, как и предупреждала Цунаде.

Из четырех команд, плывущих на этом двухмачтовом транспорте, мне незнакома мне только команда номер десять. Их наставник — Сарутоби Асума — сын Третьего, с тем да, пересекались неоднократно, а вот с его командой — нет.

На экзамене в Лесу смерти их видел, конечно, но личного знакомства так и не случилось.

Как и папа, Асума непрерывно курит, правда сигареты, а не трубку, так что при желании можно поддаться вредной привычке. Сам он по-прежнему взъерошен, с бородкой, и в глазах какое-то мечтательно-спокойное выражение, как будто курит вовсе не табак.

Также он явно неравнодушен к наставнице восьмой команды, Юхи Куренай, так что в этот раз у нас будет взрослая Санта-Барбара. Ну и Джирайя чего-нибудь зажжет, наверное. Помимо этой шайки-лейки клановых подростков, в путь-дорогу на экзамен отправляются еще сорок шиноби Конохи, то есть десять команд с наставниками-чунинами. Правда, там "труба пониже и дым пожиже", да и детишки вполне себе моего возраста, хоть и генины. Не всем же быть юными дарованиями, клановыми наследниками, джинчурики и просто упертыми парнями, вроде Рока Ли, который сейчас восходящая звезда.

Или правильнее будет уже взошедшая звезда?

Старшие девушки, из той десятки команд, поглядывают весьма одобрительными взглядами на Ли с палуб двух других транспортов, и явно снимают с ученика Гая взглядом зеленый костюмчик. Сам Ли смотрит только на Сакуру и немного на учителя, который уже зеленеет под цвет костюма, хотя мы еще стоим у причала. Да-да, тяжело быть могучим зверем с сильнейшей морской болезнью.

Звучит сигнал, и мы отплываем, флотом из трех транспортов.

Нам предстоит проплыть мимо страны Волн, в страну Воды, богатую островами, туманами, рифами и рыбаками. На самом большом из островов и находится Киригакуре, Деревня скрытая в Тумане, еще недавно известная, как Кровавый Туман.

Нынче порядки изменились, с приходом Пятой Мизукаге, Теруми Мэй, и Туман постепенно начинает выкарабкиваться из разрухи гражданской войны. Внезапно пронзает вполне понятная ассоциация. Туман — Акацуки — гражданская война. Дождь — Акацуки — гражданская война. В Тумане убивали детей на экзаменах и без Акацуки, но все равно, отрешиться от мысли, что где Акацуки — там мертвые дети — очень непросто.

Приходится делать над собой усилие, чтобы стряхнуть эту ассоциацию и вообще дурные мысли.

Все-таки хорошо вот так стоять и смотреть на море, отбросив злость!

Какие-то прибрежные чайки еще орут вслед, то ли матерят на своем птичьем, что им еды не досталось, то ли счастливого пути желают. Морская свежесть, легкий бриз и соленый вкус на губах от брызг. Волны так себе, легкой силы, но брызги долетают. И самое главное — вот эта безбрежность моря, ощущение, что ты маленькая песчинка перед лицом необъятной природы, ощущение мощи стихии и ее величия, в котором просто растворяешься. Даже не знаю, как это внятно описать, трудно подобрать слова, чтобы описать не испытавшему, насколько вот это стояние перед лицом стихии, волнует и возвышает. В горах можно испытать схожее чувство, но там суровая мощь скал и высот, а вот на море все же мягкость и текучесть воды, совершенно другой оттенок, но неизменно пробирающий до глубины души.

Правда, если вспомнить море в шторм, то там тоже все сурово и жестко.

Поединок со стихией, с мощью природы, когда ты проверяешь свои возможности, насколько ты сам крепок и силен, насколько прочен твой дух, это немного другое, отличающееся от созерцания и растворения. Но тоже — хорошо для души, пользительно, если можно так выразиться.

"На небесах только и разговоров, что о море", воистину так.

23 июля. Транспорт "Могучий", где-то в море, неподалеку от страны Волн.

— А вон там мост, видишь? — разносится голос Наруто. — Это великий мост Наруто!! Мы, команда номер семь и Какаши-сенсей, все вместе защитили старика Тайдзуну, победили Забузу, Хаку и Гато, и помогли достроить мост!

— После чего судовладельческая империя Гато перешла во владение Конохи, и впервые у страны Огня нет необходимости фрахтовать чужие корабли, — добавляет голос Какаши сбоку.

Сам Копирующий Ниндзя, вопреки привычке, не читает, а просто стоит возле борта.

— И все это благодаря тебе, Гермиона, — продолжает Какаши.

— Ммм?

— Я сообщил в блокноте о случившемся, и команда из Конохи успела ворваться в компанию Гато, и перехватить управление, активы и бумаги, до того, как их уничтожили. Наследники не стали возражать, ибо Гато напал на Коноху, и Лист был вправе нанести ответный удар. Так что наследники предпочли откупиться компанией, и теперь мы плывем на одном из кораблей Гато.

Не зная, что сказать, я только вежливо улыбаюсь, мол, хорошо, что хорошо закончилось.

— В умах обновленной команды номер семь ты, Гермиона, занимаешь немалое место, — продолжает Какаши.

Раскрываю демонстративно широко глаза, делая вид: "удивлен, ничего не знаю, что за инсинуации?" Какаши изображает понимающую усмешку глазом, мол, ты знаешь, я знаю, и ты знаешь, что я знаю, так что нет смысла в долгих объяснениях и почему бы не перейти сразу к делу? Ну, допустим, с Карин все понятно, а остальные что? Сакура переобулась после того разговора о Саске? Наруто окончательно записал меня в старшие сестренки и теперь переживает, как и за всех остальных своих друзей?

Да у меня можно сказать бурная социальная жизнь, только я сам не в курсе!

— И теперь, Какаши-сан, мне нужно поговорить с ними и что-то объяснить?

— Нет, я уже объяснил, — пожимает плечами Какаши. — Что ты размышляешь о будущем экзамене и о том, как бы помочь им всем сдать его.

— Это же не Коноха, я не смогу помочь действием.

— Ты же знаешь Наруто, моральная поддержка для него важнее физической, — улыбается Какаши. — Хотя не могу не признать, что Джирайя-сама здорово натренировал его за этот год, да что там, и года еще не прошло. Из меня вышел все-таки не очень хороший наставник, седьмая команда больше дала мне, чем я им.

Хмм, Какаши явно нервничает и переживает из-за экзамена и учеников. Надо бы его поддержать.

— Вы дали им главное, Какаши-сан, — говорю чистую правду, — свой личный пример.

— Это не удержало Саске в деревне, — внезапно возражает Какаши.

— Вы вините себя в его уходе? — с легким любопытством.

— Да, как наставник, — Какаши что-то припоминает. — Проблемы учеников — проблемы наставника, так выходит.

— Восстановление клана и месть Итачи, в какой из этих проблем вы хотели помочь ему, Какаши-сан?

Товарищ Хатаке явно озадачен.

— Пять лет после уничтожения клана Саске зацикливался на двух вещах, и никто не объяснял ему, что это плохо. Здесь нет вашей вины, Какаши-сан. Орочимару подловил Саске в сумеречном состоянии, помрачённом, скорее всего тем, что Саске проиграл схватку и попал в госпиталь.

— Кто угодно мог проиграть схватку с биджу в Истинной форме, — неуверенно возражает Какаши.

— Какаши-сан, это психологическая проблема, понимаете? — терпеливо объясняю. — Саске проиграл, и вместе с его зацикленностью на мести Итачи, у него помрачилось сознание. В такие моменты люди не могут адекватно оценивать происходящее, просто не могут. Орочимару пообещал ему силу победить Итачи, и Саске ушел, даже не думая о Конохе. Он думал только о мести, и все остальное не имело значения.

— Я должен был поговорить с ним, — вздыхает Какаши.

— Какаши-сан, поверьте мне на слово, такое одним разговором не лечится. Надо было сажать Саске в закрытую комнату, чтобы не сбежал, и годами работать с ним, избавляя от зацикленности на Итачи. Здесь нет вашей вины, Какаши-сан, подумайте об этом.

Какаши обещает, и на этом разговор заканчивается. Бедолага Копирующий, все нет ему покоя, теперь вот из-за учеников изводится. Ну, будем надеяться, что-то теперь осмыслит проблему и перестанет обвинять себя в случившемся тогда, после этого злополучного экзамена на чунина.

23 июля 78 года. База Акацуки, на границе страны Водопадов и бывшей страны Неба.

Конан закончила протирать торс Нагато влажным полотенцем и заметила.

— Ты стал выглядеть еще хуже.

Перед ней, в инвалидном кресле, сидел настоящий Пейн — Нагато, практически ее ровесник, если считать формально по годам. Фактически же, седой, изможденный, с просвечивающими ребрами и обожженными ногами, с торчащими из спины обломками корней Гедо Мазо, Нагато выглядел глубоким стариком. Тридцать пять лет ему не дал бы никто, в лучшем случае пятьдесят, и то, если спрятать тело под одеждой. Со времен столкновения с Ханзо и гибели Яхико, когда у Нагато отнялись ноги, только считанные люди видели его настоящий облик. Для всех остальных он всегда представал в образе одного из тел Пэйна, куклы, для которой было использовано тело Яхико.

Рыжий парень с пирсингом в носу и теле, риннеганом в глазах, таким все считали Пэйна.

— Ничего, — закашлялся Нагато, — зато дело, наконец, сдвинулось с места.

— Тебе нужно реже проводить эти сеансы, — нахмурилась Конан. — Или улучшить передатчики чакры, ты тратишь ее слишком много и перенапрягаешься!

— Никхгчего, — ответил Нагато. — Теперь у нас есть постоянная база, можно заняться и передатчиками. Нужны будут еще тела, для запасных шести путей Пэйна, помимо тех, что ты уже доставила. Еще нужно будет поработать над передачей чакры для запечатывания, кха, кха.

— Конечно, — Конан накинула на него рубаху. — Тебе не холодно? Может выкатить тебя на солнце?

— Ничего, — отмахнулся Нагато. — Время поджимает, потерплю. Помнишь, в детстве, нам казалось, что война будет длиться бесконечно, и мы так навсегда и останемся дрожащими от ужаса детьми?

— Да, и Яхико убеждал нас, что мы вырастем и обязательно изменим мир, — улыбнулась Конан.

— Яхико, — вздохнул Пэйн.

Нагато непроизвольно кинул взгляд в сторону помещения с саркофагами, где лежали куклы — тела Пэйна, в том числе и тело Яхико.

— Да, он всегда был впереди и вел нас, — продолжил Нагато, — создал "Рассвет" и верил, что мы изменим жизнь в стране Дождя к лучшему. Помнишь, что говорил учитель Джирайя о ненависти?

— Помню, — без тени улыбки ответила Конан. — Считаешь, что он специально нас обманывал?

— Возможно, он тоже искренне заблуждался, — ответил Нагато, — ведь столько лет прошло с тех времен, когда он нас учил. Заблуждался, а потом понял, что этот мир состоит из ненависти и боли, и принял реальность. Ведь он узнал нас и все равно атаковал, ты же сама видела!

— Видела, — кивнула Конан.

— Учитель Джирайя повзрослел, как и мы когда-то, после гибели Яхико. Повзрослел через боль, — уверенно продолжал Нагато, наклоняя голову. — Как видишь, Конан, наш путь правилен, мы заставим мир повзрослеть, через боль и страдания, заставим всех отбросить иллюзии, принять реальность такой, какой она является. И вот тогда, мы осуществим мечту Яхико и установим настоящий, прочный, реальный мир!

— Вот только неясно, этого ли хотел Яхико в своих мечтах, — с кривой, печальной улыбкой, добавила Конан, приступая к протирке ног Нагато.

— Он хотел мира, прекращения войн и насилия, как нам говорил Джирайя-сенсей, — просипел Нагато. — Но, к сожалению, умер, не успев повзрослеть. Но теперь мы знаем, что учитель Джирайя ошибался и мы ошибались. Установить мир и прекратить войны можно только путем предельного насилия и боли.

Конан ничего не ответила, только кивнула, продолжая процедуру омовения ног. Обычно это делал кто-то из Путей, но иногда у Конан щемило сердце от боли за Нагато, от желания помочь ему на выбранном пути, желания разделить принимаемую боль. Нехитрые процедуры омовения помогали, и Конан снова надевала бумажную маску холодной и отстраненной женщины. Пепел сгоревшей любви к Яхико иногда шептал ей, что выбранный путь неверен, но она продолжала следовать по нему, вслед за Нагато.

В конце концов, этот мир все-таки заслужил немного боли и ненависти за смерть Яхико.

Глава 28

23 июля 78 года. Транспорт "Могучий", где-то в море возле страны Волн.

Жизнь на корабле сильно напоминает миссию в страну Травы, только вместо палатки большая каюта для девочек. Есть еще каюта для мальчиков, и отдельные помещения для наставников. В остальном, такие же девчачьи разговоры, накрашивание ногтей, обсуждение экзамена, ну разве что Яманака Ино из десятой команды в новинку. Блондинка из цветочного магазина и соперница Сакуры в любовных делах, Ино, из клана местных легилиментов, больше смотрит томным взором, чем болтает.

К счастью, техники Яманака, равно как и гендзюцу, бессильны против меня, по той же самой причине, что и обычное лечение. Рассеяние чакры в отсутствие чакроканалов настолько велико, что обычные техники просто не срабатывают. Не знаю уж, насколько Ино в курсе этого, оно с одной стороны вроде секретная информация, а с другой тестировал меня ее отец, Яманака Иноичи, вполне мог по-родственному разболтать дочурке.

Но это так, ленивые мысли фоном, в такт неторопливому плаванию и волнам.

Через пару дней приплывем, тут не так уж и далеко от страны Огня, при некоторой доле желания шиноби, даже генины, могут обойтись вообще без корабля. Бегом от острова к острову, благо таковых здесь хватает, что в стране Волн, что в стране Воды. И мелких, и крупных, а на самом большом острове расположена Киригакуре, Деревня, скрытая в Тумане, конечный пункт нашего путешествия. Надеюсь, в этот раз обойдется без кровавой бойни, а то ассоциации с экзаменом и Кровавым Туманом очень нехорошие.

24 июля 78 года. Транспорт "Могучий", где-то в море, между страной Волн и страной Воды

Даже во времена самой суровой резни между кланами, личная сила шиноби значила очень много. С наступлением времени Деревень, личная сила стала значить еще больше, особенно в негласном рейтинге, определяющем, кто кому подчиняется, в случае опасности. Ведь формально двое джонинов, например, равны друг другу, и если каждый начнет действовать самостоятельно в опасной ситуации, погибнут оба. Поэтому хитрые шиноби и выработали систему негласного рейтинга, позволяющую в случае чего моментально выстроить вертикаль подчинения, не теряя времени, которого в критические моменты всегда не хватает.

Над всей делегацией Конохи, разумеется, возвышался Джирайя, как пресловутая гора Мьёбоку, место обитания жаб. Среди джонинов же, несомненным лидером являлся Хатаке Какаши, сам того особо не желавший. Правда, и открещиваться Какаши тоже не собирался, просто следовал своей дорогой, путем служения Конохе, и в том находил уже который год хоть какое-то душевное спокойствие. Но это спокойствие было поколеблено в тот день, больше года назад, когда команда номер семь сдала экзамен.

Не то, чтобы Какаши сходил с ума после всего случившегося потом, но сейчас, везя обновленную команду номер семь на экзамен, Копирующий испытывал душевное волнение, заметно превышающее обычное. Это заметили и Гай, и Асума, и Куренай, и решили подбодрить Какаши, как умели.

— Предлагаю тебе соревнование учителей, Какаши! — в сотый раз воскликнул Гай. — Как на прошлом экзамене, моя команда и твоя будут соревноваться, неся Силу Юности!

— Если помнишь, они объединились и прошли второй тур вместе, — хмыкнул Асума.

— Лишь бы не повторилось то, что было после второго тура, — вздохнула Куренай. — К счастью, после миссии в страну Травы, моя команда, наконец, восстановилась, даже слишком. Они стали слишком боевыми, постоянно загоняют себя и меня на тренировках, с какой-то маниакальной одержимостью.

Она сдержалась и не стала добавлять: "Как твои ученики, Гай", потому что Юхи Куренай не хотела конфликтов. Умение обходить и уклоняться очень помогало ей в техниках гендзюцу, в которых она уступала разве что знаменитым техникам клана Учиха. Надо заметить, что даже если бы она сказала вслух, Гай все равно бы не обиделся, ибо считал, что одержимость и упорство — отличные качества для учеников.

Помогают достичь вершин и превзойти учителя, по мнению Гая.

— Вот бы и мои ученики такому научились, — рассмеялся Асума, доставая сигареты.

Он обвел взглядом закрытую каюту, подумал, открыл иллюминатор и только тогда закурил.

— У тебя же прекрасная команда, Асума? — вяло удивился Какаши. — Новые Ино-Шика-Чо, не так ли?

— О да, — усмехнулся сын Третьего. — Только Шикамару ленив, как и все гении Нара, Чоуджи слишком мягок и добр, а Ино кроме техник Яманака ни в чем другом не блистает. Команда десять может победить любого, но только если он будет один. Если врагов будет много, то команда десять... все равно сможет их победить, если дать Шикамару достаточно времени, чтобы подумать и придумать план. Они отличная команда, вместе, но по отдельности, каждому из них не хватает боевитости и упорства.

Асума развел руками, мол, вот такие вот дела.

— У меня было наоборот, — заметил Какаши. — По отдельности каждый просто отличный генин.

— Даже Наруто? — удивилась Куренай.

— Особенно Наруто, — ответил Какаши. — А, ты думаешь, что обучение у Джирайи изменило его? Нет, наш Легендарный саннин лишь огранил имеющееся, приглушил недостатки и развил достоинства Наруто. Но они у Наруто были еще тогда, в Академии, когда команда номер семь существовала только на бумаге. Так вот, эти три индивидуальности пришлось собирать в команду, и как же я был рад, когда они начали действовать вместе! Поверь, Асума, лучше сработанная команда, как у тебя, чем набор сильных учеников, но постоянно ссорящихся друг с другом.

— Я и не спорю, — покрутил зажженной сигаретой в воздухе Асума, — просто моей команде не помешала бы толика упорства и боевитости ваших учеников, вот и все. Я предлагал им участвовать в прошлом экзамене, но они отказались, Шикамару даже обосновал, что они подождут этого экзамена, и все вместе, с друзьями, пройдут.

— Кстати, он же вышел в финал на том злополучном экзамене, да? — вздохнула Куренай.

Это сейчас она могла спокойно вспоминать экзамен на чунина, проходивший в Конохе. А тогда, сразу после второго тура, глядя на искалеченных Хинату и Кибу, ей казалось, что она — наихудший наставник за всю историю шиноби. Спасибо Цунаде и друзьям, вылечили ее учеников и ее саму.

— Да, — кивнул Асума, — его поединок стоял сразу после схватки Саске и Гаары, в ходе которого освободился Однохвостый. Хоть это теперь и неважно, думаю, Шикамару последовал бы примеру этого паренька из Песка, как его? Канкуро! Да, который сдался.

— Надеюсь, на будущем экзамене Шикамару не собирается сдаваться? — уточнил Какаши.

— Все зависит от обстоятельств, — опять развел руками Асума. — Но лучше расскажи нам о своей команде, Какаши. Необычный состав, два ирьенина в команде, ученики саннинов, что скажешь?

— Скажу, что экзамен покажет, — внезапно спокойно ответил Какаши. — Но даже если не сдадут, то не расстроятся, ни они, ни я. Наденут жилетку чунина на год-два позже, вот и все.

Так как целью всего разговора было успокоение и подбадривание Какаши, то дальше джонины расспрашивать не стали. Ответ Копирующего показывал, что цели своей разговор вполне достиг, и разговор перешел на обсуждение последствий подъема в воды в южном море, и доберутся ли ураганы до Конохи?

25 июля 78 года. Хейгун, центральный остров страны Воды.

Едва транспорты входят в бухту, как волнение воды исчезает.

Не иначе, какая-то техника, благо техники Воды у шиноби Тумана самые распространенные. В Конохе вот Огонь — самый частый элемент, то ли от Учиха так идет, то ли просто страна Огня с теплым климатом и лесами влияет. В самой бухте пусто, только на одном из причалов, облицованных камнем, стоят двое шиноби с хитайате Тумана. Обычно в таких вот местах присутствуют строения и селения, да хотя бы склады, но тут реально пусто. Маяк, бухта, причалы и дорога за холм, и все.

Ни домика, ни деревца на склонах, ничего.

— Это сделано специально, — поясняет Джирайя, — а сам портовый городок за холмом, в целях безопасности. Шиноби Тумана за годы войны полюбили смывать друг друга в море огромными волнами, поэтому дома и остальные строения стали отодвигать вглубь островов. Еще это давало выигрыш во времени, когда враги высаживали десант, но сейчас война закончилась и пока что неактуально.

— Пока что? Ожидается возобновление войны?

Вот только не хватает еще в одной гражданской войне поучаствовать, ага.

— Мир шиноби построен на войне и ненависти, — вздыхает Джирайя, — любое перемирие временно. Будут новые войны, да ты и сама знаешь, что Лист готовится противостоять Камню. Это порочный круг, который никак не удается разорвать уже сотни лет, но я не теряю надежды.

После чего он хитро подмигивает и добавляет.

— Мои книги изменят мир! В них я рассказываю о верности, чести и дружбе и преодолении ненависти!

Невольно мысленно хихикаю. Еще про силу Любви задвинуть, и бороду прицепить, и все, Дамблдор а-ля шиноби готов к действию!

— Это прекрасно, Джирайя-сама, — кланяюсь, чтобы скрыть смех.

— Эро-Сеннин! — подлетает Наруто. — А здесь есть рамен?

— Конечно, Наруто, везде есть рамен!

— Но наверняка не такой вкусный, как в Конохе, — жмурится Наруто, — ммм, Ичираку Рамен! И все равно, я уже хочу попробовать местный рамен, давай, Эро-Сеннин, пойдем быстрее!

— Погоди, Наруто, — Джирайя сама доброта и терпение, — я уже слишком стар, чтобы быстро бегать, и разве годится бросать своих товарищей по команде? Даже ради самого вкусного рамена на свете?

— Ммм, — Наруто сосредоточенно морщит лоб. — Нет, не годится бросать своих друзей!

— Вот, — кивает Джирайя. — Поэтому мы спокойно и аккуратно пойдем по дороге, вместе со всеми, потому что мы одна команда — шиноби Конохи.

— Да, Эро-Сеннин! — выкрикивает Наруто. — И мы покажем всем на этом экзамене!

Раз, и он уже несется к своей команде, Сакуре и Карин, которые как раз спускаются на берег по трапу.

— Далеко отсюда до Киригакуре, Джирайя-сама?

— Нет, через пару часов будем на месте, — отмахивается саннин.

Потом понижает голос и шепотом бывалого заговорщика сообщает.

— Этой ночью.

— Понятно, — шепчу в ответ.

— Экзамен начнется через два-три дня, — громко говорит Джирайя, — когда соберутся генины из остальных деревень. Мы специально прибыли чуть раньше, чтобы дать всем возможность осмотреться и привыкнуть к необычной обстановке.

И ведь даже не скажешь, что в чем-то врет.

Острова, куча воды вокруг, голые холмы, все это крайне нехарактерно для Конохи в частности и для страны Огня в целом. Встречающие шиноби Тумана слышат слова Джирайи, потом наверняка доложат по команде, мол, так и так. И сам Джирайя на встрече с Мизукаге пару намеков кинет о раннем прибытии. Иногда в Конохе чересчур перестраховываются, на мой дилетантский взгляд, но хватает мозгов не произносить такого вслух.

— Вперед! — командует Джирайя.

Нестройной, но дружной толпой из шестидесяти шиноби и одного мага, топаем в Киригакуре.

25 июля 78 года. Кири, страна Воды.

Пятая Мизукаге потрясает своим видом.

И дело вовсе не в роскошной гриве рыжих волос, собранных в хвост, или сиськах, так и норовящих выпрыгнуть из синего платья с коротким подолом, да еще и надетого в обтяжку. Нет, дело в том, что это зрелая, роскошная женщина, знающая, чего она хочет, и не стесняющаяся добиваться цели. Также слухи утверждают, что она ищет мужа, и пристальный взгляд, остановившийся на Какаши, вызывает у меня мысленный хохот. Вот будет мега-хохма, если Теруми Мэй положит зеленый глаз на Какаши. Говорю глаз, потому что второй прикрыт той самой гривой рыжих волос, невольно напоминающих о семействе Уизли.

— Четырнадцать команд, — повторяет Теруми, слегка улыбаясь. — Коноха восстанавливается, и это отрадно видеть.

Казалось бы, в стране Огня тысячи шиноби, так что такое эти сорок два генина, тем более что Коноха не каждые полгода шлет команды на экзамен. Но это опять вопрос того, что экзамен международный и сопутствующих рисков. Участие в экзамене дело не только добровольное, но и должно быть в составе команды. То есть все трое генинов должны хотеть участвовать в экзамене, осознавая риск для жизни. И наставник должен быть не против, а ведь вполне может запретить, если сочтет генинов не готовыми.

Чунин — это, конечно, почетно и денег больше за миссии дают, но и ответственность больше и спрашивают строже. Получил жилетку — вполне могут вручить команду генинов, которые старше тебя и командуй, вперед! А то, что облажаешься, никого не волнует, если ты чунин — так изволь соответствовать. На этом вот барьере генин — чунин многие ломаются, гибнут или отступают, не решившись рискнуть. Поэтому численность генинов самая большая, чисто рядовая пехота и пушечное мясо. Некоторые всю жизнь в ранге генина ходят и вполне счастливы.

Так что четырнадцать команд — это реально толпа, с учетом того, что экзамен проходит не в Конохе.

Одни и те же мысли об экзамене, как заевшая пластинка, лезут и лезут в голову. Казалось бы, мне то чего переживать, не я же сдаю экзамен? Но причина вполне понятна и прозаична: невольно кажется, что кровавые события ТОГО экзамена будут повторяться на каждом из них. Бойня, трупы, атака на Деревню и так далее.

Иррационально, но вот так вот.

— Экзамен начнется через два дня, когда прибудут команды Облака, — продолжает Мизукаге. — Надеюсь, вашим подопечным не придет в голову лезть в опасные и закрытые зоны, а то всякое бывает, знаете ли.

Мне же внезапно становится интересно, подглядывал за ней Джирайя или нет?

В принципе, формы вполне под стать Цунаде, так что сами понимаете. По бокам и немного сзади Мизукаге стоят двое. Невысокий паренек в очках, и с каким-то огромным леденцом за спиной, замотанным в бинты. Мне сразу вспоминается эта клятая Самехада, потом то, что Кисаме входил в ряды мечников Тумана, в общем, мечи — леденцы явно из одной партии.

Второй мужик изображает одноглазого пирата, с черной повязкой, и очень странными серьгами в ушах. Там висят бумажки с какими-то иероглифами, и это как-то не вяжется ни с повязкой, ни с суровым видом мужика. Он что-то шепчет Мизукаге, и та широко улыбается.

— Размещайтесь, отдыхайте и готовьте своих учеников к экзамену. Джирайя-сан, Какаши-сан, прошу вас составить мне компанию за чашечкой чая, — обворожительно улыбается Теруми Мэй.

Невозможно возражать такой женщине, и Джирайя сразу соглашается.

Шиноби Конохи шумно и весело топают в выделенную нам гостиницу на окраине Киригакуре, а я невольно торможу на несколько секунд. Подозреваю, что к резиденции Мизукаге нас всех собрали не только затем, чтобы поприветствовать, но и чтобы местная разведка на нас посмотрела, запомнила и записала. Особо избранных даже вот на чай с печеньем пригласили, хотя не знаю, не знаю, может у них прошлые дела и знакомства есть? В принципе, Какаши примерно одного возраста с Мэй, может, они на экзаменах пересекались? Хотя нет, Какаши же рано школу закончил, а в тринадцать лет уже джонином рассекал.

Да и ладно, пусть там, хоть в брачных играх хороводятся, жалко мне что ли?

Конечно, насчет брачных игр это перебор, там будут переговоры, недаром Джирайя выступает как представитель Хокаге в этой поездке. Вообще, если вдуматься, этот экзамен на чунина раз в полгода — очень удобный предлог для представителей разных деревень собираться вместе и вести тайные переговоры.

Одно дело, когда там, скажем, главы Листа и Тумана съезжаются на официальную встречу, тут уже факт переговоров не скроешь. А вот так вот, на экзамене, можно тихо все обсудить, и пусть враги гадают, были переговоры или нет? Толково придумано, дополнительный бонус к экзамену, который и без того призван стравливать лишний пар в отношениях и способствовать разрешению противоречий. Интересно, какими еще зрелищами, помимо потрясающей Мэй, нас порадует экзамен?

Тихо улыбаясь в предвкушении, следую за толпой генинов Листа, благо они не успели уйти далеко.

25 июля 78 года. Резиденция Мизукаге, Кири, страна Воды.

Средних размеров комната без окон, со стенами, покрашенными в белый цвет с легким оттенком зеленого.

Две изящные люстры с электрическими лампочками заливали помещение светом. По центру стояли два дивана и столик между ними, с чайником и печеньем. Паренек в очках, Чоджиро, встал за диваном, а Теруми, мило улыбаясь, начала разливать чай. Ао сообщил, что ни Какаши, ни Джирайя не находятся под гендзюцу и ушел наблюдать за остальной делегацией Конохи. Как показала практика, если кто — то решил подложить сюрприз или сделать гадость, то он займется подготовкой сразу же после приезда, в четырех случаях из пяти.

Ао был настроен решительно и настроен на то, чтобы не допустить повторения событий годичной давности в Конохе. Если уж Лист пощупали, то ослабленный Туман тем более, так рассуждал Ао. Больше всего его беспокоила группа из Облака, в составе которой джинчурики восьмихвостого, младший брат Райкаге, знаменитый Киллер Би, должен был привезти личных учеников. Аналогия с Конохой и джинчурики Шукаку только добавляла беспокойства Ао, и заставляла его снова и снова напрягать Бьякуган, прячущийся под повязкой.

— Итак, — Теруми мило улыбалась исключительно Какаши. — Что же привело вас в наши края?

Она слегка перегнулась через столик, чтобы подать чашку чая и тем самым углубляя угол обзора декольте. Джирайя прямо таки засверкал глазами, а вот Какаши остался безучастен. Мэй поняла, что все будет сложно, но ничего с собой поделать не могла. Какаши выглядел так привлекательно в маске, что Мизукаге хотелось завалить его прямо здесь, на диване, и плевать на свидетелей!

Ей пришлось еще раз напомнить себе о долге Мизукаге, пока Какаши отвечал.

— Команда моих учеников примет участие в экзамене, Мизукаге-сама.

— Можете называть меня по имени, Какаши-сан.

— Спасибо, Мэй-сан, — слегка склонил голову Копирующий.

— У Джирайи-сана, насколько я знаю, сейчас только один ученик, — продолжила Теруми.

— Он входит в мою команду, — вежливо ответил Какаши.

— Тогда понятно, — еще сильнее улыбнулась Мэй и переключилась на Джирайю. — Уважаемая Сенджу Цунаде, ваша напарница и Пятая Хокаге, давала вам еще какие-либо поручения, помимо сопровождения учеников на экзамен?

— Как обычно, Мэй-сан, — непринужденно пожал плечами Джирайя.

Он и сам сидел весьма непринужденно, развалившись и откинувшись на спинку дивана. Будь здесь кто-то, близко знакомый с повадками Джирайи, он узнал бы эту бордельно-развлекательную позу. Хотя надо заметить, что Джирайя принял позу машинально, вовсе не считая Мизукаге девицей легкого поведения. Объяснить это взбешенной Теруми вряд ли удалось бы, но к счастью никого, знающего, как ведет себя Джирайя в борделях, поблизости не нашлось.

Поэтому Джирайя спокойно высказал предложение о союзе.

— Коноха предлагает торговый союз на море, скидки на рыбу и фрахт кораблей, а также совместное влияние на страну Волн. Или совместное не влияние, Лист это тоже устроит. Взаимопомощь при стихийных бедствиях, что честно говоря, Туману нужнее, чем Листу.

— Неужели? — иронично хмыкнула Теруми.

— Разве вы еще не заметили, что климат меняется? После событий в стране Снега будут штормы и торнадо, поднимется уровень моря, затопляя острова, а также изменятся пути миграции рыб, — с самым безразличным видом пожал плечами Джирайя. — Это неизбежно. Невозможно растопить такую массу снега и льда, не повлияв на климат.

— И Коноха оказывала помощь принцессе Коюки, — прищурилась Теруми. — Хорошо, я подумаю, созову совет Деревни, поговорю со старейшинами. Время еще есть.

— Время еще есть, — кивнул Джирайя. — И еще есть у Пятой Хокаге специальное предложение для вас, Мэй-сан, как Пятой Мизукаге. От Каге к Каге, так сказать.

Джирайя выложил на столик свиток, запечатанный особой печатью, с символами Листа и Страны Огня на нем. Теруми Мэй спрятала свиток и мило улыбнулась.

— Еще чаю?

Глава 29

25 июля 78 года. Гостиница "Волна", Кири, страна Воды.

Нас заселяют в отдельную гостиницу, немного староватую конечно, но это не проблема, когда есть универсальный Репаро. Мне же не нужен евроремонт, так, убрать скрип и законопатить пару щелей. Стук в дверь, и знаете, если бы на моем месте был Грюм, он обязательно пошло сострил бы, что, мол, не успел заделать пару щелей, как тут же появились новые.

— Гермиона — семпай, мы приглашаем вас посетить с нами баню! — склоняется в поклоне Карин.

Она и остальные шустрые куноичи уже успели переодеться в банные халатики или кимоно, что в сущности одно и то же. Этакий вольный стиль, небрежно подвязанные пояски, полотенца, перекинутые через руку, и которые потом намотают на голову. В общем, рай для любителей подростковых угловатых прелестей, хотя, если туда вся толпа куноичи Листа пойдет, то у ровесниц точно есть на что посмотреть.

В общем, нельзя отрываться от коллектива, поэтому беру полотенце и иду вместе со всеми.

Баня, в сущности, практически ничем не отличается от общественной бани из прошлой жизни. Шайки-лейки, краны, скамейки, душевые кабинки, бассейн по центру, разве что сполоснуться вначале надо, прежде чем заходить. То есть вначале душевая, со шкафчиками для одежды, споласкиваешься на скорую руку, заматываешься в полотенце и шлепаешь в баню. Парилки и прорубь для ныряния, понятное дело отсутствуют, но опять же, в прошлой жизни в общественных банях такого тоже не практиковали.

Повышенная температура и обилие обнаженной и юной женской плоти.

В онсенах все как-то под водой сидят, да и большие источники не посещал уже очень давно. После переезда в Коноху все это как-то забылось, а тут, йоптель! Полтора десятка голых девиц, из которых десять вполне себе крепкие и спелые куноичи, с подтянутыми попками и оттопыренными сиськами. Даже имеющиеся шрамы не портят полноты картины, и внезапно чуть-чуть, но понимаю Джирайю, зрелище просто роскошнейшее.

Десятка куноичи — генинов из других команд в возрасте от восемнадцати до двадцати, если не ошибаюсь, спокойно занимается своими делами. Моются, подбриваются, в лучших традициях немецкой порнухи, красят ногти, надраивают кожу, в общем, приводят в боевой порядок телеса с дороги. Пятерка лично знакомых мне девушек, то есть Карин, Сакура, Хината, Тен-Тен и Ино, ведут себя по-разному. Тен-Тен, например, спокойна и даже немного величественна, а вот Хината и Сакура прячутся в бассейне. Первая просто смущена, как обычно, а вторая завистливо поглядывает на спелые сиськи остальных и прячет свои два фитилька.

Ино задумчиво выщипывает брови, а Карин, как обычно, вертится возле меня.

Хотя нет, вру, не как обычно. В баню, да и в онсен мы с ней еще ни разу совместно не ходили, и в одной бадье вместе не купались, и теперь Карин скачет вокруг игривым щенком. При этом она делает вид, что плохо видит без очков и постоянно задевает меня руками. Потом предлагает намылить спину, усаживает рядом с бассейном и быстро тащит мочалку и шайку с водой.

Полный сервис, так сказать.

— Интересный парень этот Рок Ли, — доносится от скамейки у стены.

Там две очень похожие шатенки красят друг другу ногти и сплетничают.

— Попросила его показать Силу Юности, так он упал и начал отжиматься, — жалуется первая.

— Когда это ты его успела? — тут же хмурится вторая. — Мы же договорились, что будем действовать вместе!

Мне тут же хочется хихикнуть, ибо это чистый мультфильм "Волк и Теленок". Тен-Тен в роли Волка, кричащего "мой он, мой!", и девушки в роли зверей, твердящих "ничего, теленок-то уже подрос" и "теперь его хватит на всех". Ну да, достаточно уговорить Ли, что это тренировка, и он легко побьет подвиг Геракла, хотя у нас и нет полсотни девственниц, но истинного ученика Гая никогда не устрашат трудности.

— Да сразу, как только заселились, — хихикает первая из подружек, — а то знаю я, только проморгай момент, и все, парень уже занят.

— Надо было к нему еще в Конохе подойти, — вздыхает вторая.

— Надо было, — соглашается первая, — но он же постоянно на миссиях, а потом от команды не отходил. Как только заловила его одного, так сразу и предложила.

Разгневанная Тен-Тен вскакивает на бортик бассейна и кричит.

— А ну замолчите! Рок Ли — мой и только мой!

Хрюкаю со смеху, даже не пытаясь как-то сдержаться, но все смотрят только на Тен-Тен, а та и не думает смущаться. Стоит, обнаженная и гордая, выставив руку в сторону шатенок. Те, что-то сообразив, не задираются в ответ, а пробормотав что-то вроде "детишки", меняют тему.

— Ты такая храбрая, — булькает Хината, когда Тен-Тен погружается в воду.

— И ты будь храброй, борись за свое счастье, — тут же отвечает Тен-Тен. — Те же шиноби! Зажми Наруто в углу и поцелуй, наконец, не стесняйся!

Тут, как будто слова ее прорывают плотину, опять несется девичья порнуха во весь опор. Возмущается Сакура, ей указывают на недопустимость, внезапно Ино выдвигает претензии насчет Саске, и гремят старые счеты и обиды. Карин тоже кидается репликами, подливая масла в огонь, хихикая и подкалывая.

Какое там смущение, все о нем забыли, в пылу обвинений, даже Хината яростно что-то там доказывает, размахивая руками как в рукопашной. Старшие куноичи тихо ухмыляются и бормочут фразу про детишек. Под этот женский словесный бокс, решив, что хорошего понемногу, спокойно домываюсь и отправляюсь обратно, в компании Карин. За спиной продолжается сражение, а мы распаренные и чистые, направляемся в номер, когда нас перехватывает Джирайя и с хитрым лицом затаскивает в свою комнату.

— Вот теперь настало время задания! — объявляет он. — Этой ночью, только вы, я и черепаха!

25 июля 78 года. Где-то над морем между страной Воды и страной Молний.

И вот сейчас Джирайя, я и Карин, как три привидения, парим в воздухе над бескрайним морем.

— Семпай, — шепчет Карин. — Как тут красиво! Вернемся в Коноху, надо полетать над ней ночью!

— И не мечтай, — бурчу в ответ.

— Но почему, почему?

— Потому что собьют, как неизвестный летающий объект, вот почему.

— Но я попрошу разрешения! — горячо возражает Карин.

— Девушки, — вмешивается Джирайя. — У нас задание, если вы вдруг забыли.

— Да, Джирайя-сама, — отвечает Карин и сосредотачивается.

Мне же невольно вспоминается, как предлагал Шизуне полетать над Конохой, и выяснилось, что она пугается полетов. Зато Карин не боится, да. Нужно выбрать нечто среднее и полетать самому над Конохой, днем. Вообще, если подумать, чем не оружие массового поражения, такие полеты?

— Здесь пусто! — объявляет Карин, убирая печать концентрации.

Леталки с Карин и Джирайей на них придвигаются, кладу руки. Телепорт в следующий квадрат.

Итак, если подготовить мега-бомбу, пока неясно как, но опустим этот момент для простоты. Хмм, нет, все равно не пойдет, кидать мега-бомбу на вражескую деревню не буду даже под угрозой непрерывного расстрела. Тогда заменим исходные, допустим у нас есть... а что вообще можно скинуть на вражескую деревню? Помимо десанта из шиноби, разумеется.

— Здесь пусто!

Телепорт в следующий квадрат.

— Здесь пусто!

Что-то так ничего и не придумывается. Забрасывать пропагандистскими материалами бесполезно, бомбы кидать не буду, разве что порнографическими материалами завалить? Так сказать "занимайтесь любовью, а не войной", привлечь Джирайю к написанию текста, да. Идея-то кошерная — под невидимостью зависнуть над вражеской деревней и чего-нибудь скинуть. Хотя, может и просто свиток подойдет, в качестве демонстрации, что даже в родных стенах нет спасения от Конохи.

Моральное давление и все такое, раньше сдадутся — меньше жертв, и вообще.

— Здесь пусто!

Прыжок — осмотр, прыжок — осмотр, в общем, еще через пару прыжков, устаю слетаться и разлетаться, быстро соединяю три леталки в одну, при помощи чакродерева. Получается этакая молекула воды, как ее рисуют в компьютерных программах. Я в роли атома кислорода, Карин и Джирайя, сидящие на леталках, на расстоянии вытянутой руки, в роли атомов водорода. Сосредоточение — прыжок — Карин осматривается, и так раз за разом, продвигаясь ломаным зигзагом, обвивающим прямую между Облаком и Туманом. Погрузившись в работу, Карин быстро осматривает огромные территории, плюс нам немножко везет, и не проходит и двух часов, как мы находим искомый остров.

— Чувствую чакру вон там! — показывает Карин на совершенно пустое место.

Джирайя за время полета еще раз объяснил, что барьер вокруг черепахи препятствует и работе сенсоров, и просто обычным взглядам, в общем, надежно все укрыто. Но Карин совершенно уникальна в этом плане, не говоря уже о ее лечебных сиськах. Ну и конечно позиция сверху под невидимостью — это не то же самое, что плыть на кораблях, пытаясь найти черепаху, которая давно уже сделала лапы. Во всяком случае, это было бы логично, если бы черепаху обучили избегать чужих кораблей.

— О!! — Карин возбужденно поправляет очки. — Какая мощная чакра! Невероятно! И какая она морская!

Вид сильной чужой чакры (хотя Карин так и не может объяснить, как именно воспринимает чакру) ее всегда возбуждает, а она и без того этим вечером зарядилась энергией, дополнительно разжигая ссору в бане. Так что сейчас сосредоточенно ерзает на леталке, как будто собираясь описаться. Но потом берет себя в руки и говорит уже нормальным голосом.

— Там еще шиноби внизу.

— Ага, корабль выходит, все как мы и предполагали, — потирает руки Джирайя, всматривающийся вниз.

Опять вспоминаются товарищи Хьюга с их запредельным зрением, но Джирайя, оказывается, может и не хуже. Во всяком случае, нихрена не вижу, что там внизу происходит, а саннин как будто кино смотрит на большом экране.

— Итак, это Киллер Би, ага, — бормочет Джирайя, — и с ним его ученики, и там еще шиноби, и кажется помощница Райкаге, ууууу!

Джирайя весьма неосторожно издает подвывающий звук, причина которого станет мне понятна позже, когда команда Облака прибудет в Киригакуре. Шиноби на корабле настороженно смотрят в небо, но, не увидев ничего, видимо, списывают звуки на чаек или альбатросов, в общем, не поднимают шума. Но Джирайя, как бы это сказать образно, трезвеет и, выйдя из запоя наблюдения, командует.

— Отлетаем в сторону.

Кораблик плывет на юг, к Туману, а мы переходим к основной задаче.

Джирайя вручает мне портключи, с особой маркировкой на них, и торжественно просит не терять. Уточняет, нет ли на мне чего-нибудь, несущего чакру. Карин осматривает и качает головой, мол, вообще ничего не видит. Теперь, перейдя в "невидимое" состояние, можно спуститься и пройти барьер, не запустив сигнализацию. Внизу воткнуть или прикопать портключи, в общем, обеспечить их устойчивое пребывание, чтобы никто не наступил, не сломал, а сами ключи не свалились с черепахи. Никто на ней ни разу не был из шиноби Конохи, поэтому выданы вот такие вот общие рекомендации.

Мне же опять приходит в голову отвлеченный теоретический вопрос.

Вот если Джирайю засунуть в подсумок, барьер его засечет или нет? С одной стороны, должен, у Джирайи очень много чакры, а с другой стороны он же в подсумке, а тот не фонит. Где находится это самое расширенное пространство внутри подсумка? Может оно и вне барьера? Надо будет попробовать в Конохе, и если сигнализация не сработает, то так, в безразмерных подсумках можно проносить целые отряды, не тревожа сигнализацию. Не говоря уже о трансфигурации стен и прочих шпионских хитростях, против которых бессильны шиноби, ибо у них нет щитов против магии.

Опускаюсь и опускаюсь, пусто вроде вокруг.

Ох ты ж! Из такой черепахи можно сварить достаточно супа, чтобы накормить всю Коноху и еще останется маленькое озеро. Странно, на меня не действуют гендзюцу, а черепаху все равно не вижу, пока не приближаюсь на определенное расстояние. Оптическая иллюзия, привязанная к черепахе — острову? Если да, то крайне, крайне толково придумано.

Странно, вместо гладкого панциря, черепаха топорщится огромными шипами, на манер ежа.

Эти шипы образуют огромный лес, в котором раздается рев каких-то огромных животных. Сразу вспоминаются Кинг-Конг и прочие Годзиллы, так что темп действий несколько ускоряется. Надежно прикопать и скрыть три портключа в вершинах треугольника с длиной стороны в сто метров, и взлететь обратно. Лунная ночь, незнакомая местность и рев животных способствуют прямо-таки реактивному вертикальному взлету.

Джирайя наверху кивает, и мы в несколько огромных прыжков переносимся в точку над Киригакуре.

Процедура приземления проходит, как и взлет, только в обратном порядке. Прикоснуться, телепорт вниз, и вот мы снова в номере Джирайи, укрытом барьером производства Жабьего Отшельника. Сама жизнь разведчика и наблюдателя (и не только за женщинами) развила его навыки и знание разнообразных примочек. Так что мы тихо и скромно просачиваемся в коридор, чтобы внезапно наткнуться на группу возвращающихся из бани куноичи Листа.

Забавно получается, не будь такой уставший, точно хохотал бы долго.

То есть никто, вроде бы, и не думает ничего такого, но все же в глазах юных куноичи подозрительность и смущение. Я и Карин во все тех же банных халатиках, хотя прошло столько времени, как покинули баню, да и выходим из номера Джирайи. То есть мы вроде как вдвоем, но Джирайя — это Джирайя, слава у него та еще, особенно после рассказов Наруто. Вижу краем глаза, что Карин уже хихикает и краснеет под цвет волос.

Ладно, дело сделано, теперь спать и еще раз спать, плевать на все остальное.

26 июля 78 года. Кири, страна Воды.

Киригакуре расположена в системе искусственных ущелий и проходов, с не менее искусственными пещерами и проходами в них. В случае нападения врага на деревню это дает огромнейшее преимущество, так как Туман славится своими техниками сокрытия, построенными, внезапно, на Тумане и иных техниках Воды. Пока враг пытается беспомощно осмотреться, прямо из скал выпрыгивают бравые шиноби Кири, режут и прячутся в подземельях. Пробежав ходами в другую часть деревни, режут там, в общем, всех режут.

Не зная схемы Деревни, легко можно заблудиться, что собственно и происходит на следующий день после полетов над морем. Корабль Облака еще не приплыл, и мы отправляемся на экскурсию по Деревне. В конце концов, побывать в другой Деревне и не осмотреться, это просто неправильно, вот мы и идем гулять. Памятуя о словах Мизукаге, о непосещении опасных мест, стараемся ходить только там, где ходят остальные люди, так что красную черту нигде не пересекаем, штрафов за нарушение нам не выписывают, и никто в масках на нас не выпрыгивает.

На нас — это меня, Карин, Тен-Тен и еще одну куноичи по имени Рей.

Высокая и черноглазая девушка сама подходит к нам, приветствует, тряхнув гривой рыжеватых волос, и предлагает прогуляться. Особо выдающимися формами она не обладает, так что остальные девушки не впадают в зависть, а внезапно соглашаются прогуляться. Хитайате со знаком листа Рей носит на поясе, заодно подчеркивая талию.

Не то, чтобы это козырь в среде куноичи, но все же.

Причина, по которой нам предлагают прогуляться, вскрывается, едва мы отходим от гостиницы, расположенной на окраине Деревни, на пару сотен шагов. Рей, не разводя дипломатии, прямо признается, что ее интересует Рок Ли, но она не знает, как подкатить к нему свои яблочки. Тен-Тен, видимо, вчера выпустившая пар, не задирается, вместо этого почему-то начав переводить стрелки на Сакуру.

Поэтому особо не слушаю их болтовню, рассматривая дома и прохожих.

Не в пример Конохе, дома здесь выглядят прочно и надежно, особенно построенные из камня. Также присутствует постройка ярусами, во всяком случае, на стенках ущелий и там, и сям прилеплены домики, на площадках, соединенных с поверхностью зигзагами лестниц. Одежда тоже больше соответствует островному туманному климату, неожиданно вызвавшему ухмылку и мысль, что Туман — это местная Британия.

Куноичи и шиноби все равно щеголяют в открытых нарядах, но те, кого не греет и не защищает чакра, предпочитают все-таки закрытую одежду. Не сказать, что прорезиненную, но дождевики и зонты там и сям бросаются в глаза. Не те дырявые зонтики с сенбонами из деревни Дождя, а именно что полноценные зонты. Обувь тоже отличается, в сторону удобства ходьбы по камням и потокам воды в дождь. Берцы и сапоги на средневеково — японский манер, скажем так. Носят тут и плоские сандалии, столь популярные в Листе, но все же, обстановка диктует моду, в который раз. Опять же, к сапогам, надо полагать, можно приделать такую же подошву, как к сандалиям, для выпуска чакры.

Разговор спутниц проходит фоном, и о чем они там щебечут, доходит не сразу.

Но когда доходит, что несут эти трое, мысли об обуви сразу исчезают. Эти неугомонные искательницы тела решают устроить заговор на троих и поделить Рока Ли. При этом Карин заранее готова уступить им свою часть Ли, за один маленький автограф и пирожное.

Слова о пирожном вызывают немедленную реакцию, и мы сворачиваем в кафе "Усталая акула".

Нельзя сказать, что большой любитель морепродуктов, скорее отношусь спокойно и ем, если дают, но предпочитаю мясо и более традиционные вещи. Самой смешной, помнится, была попытка трансфигурировать рис в картофель, в результате получились мелкие чипсы с "ароматизатором, идентичным натуральному". На людях, правда, переходы еды не продемонстрируешь, но в кафе неожиданно оказывается весьма уютно и пахнет вкусно. Свежие морепродукты с приправами, улыбающаяся официантка, даже несмотря на хитайате со знаком Листа.

Но все удовольствие портят кровожадные разговоры о дележке Ли.

Начало разговора пропущено и не знаю, на чем изначально сошлись Тен-Тен и Рей, зато прекрасно представляю, как им поддакивала Карин. Та еще ехидна местами, так и норовит раззадорить других девушек, достаточно вспомнить разговоры во время миссии в Траву или вчерашнюю помывку в бане. Впрочем, она и сейчас активно подает реплики с места, ничуть не стесняясь этого.

— Карин, — укоризненный взгляд в ее сторону.

— Семпай и сама не прочь прогуляться под луной с Ли? — лукаво склоняет голову Карин.

При этом с нее почти слетают очки, и это настолько нелепо и смешно, что не могу даже сердиться.

— Я же просила не называть меня так, — вздыхаю.

— Ничего не могу с собой поделать, — разводит руками Карин.

Тен-Тен и Рей активно соглашаются друг с другом, не обращая на нас внимания. Приносят еще чай и десерт, сладкие колобки, какую-то помесь нуги, халвы, меда и чак-чака, вкусно, но очень необычно. Куноичи, впрочем, не отвлекаются на такие мелочи, тут целый Ли на кону!

К концу перекуса заговорщицы приходят к странному выводу.

Они решают поставить Сакуру перед фактом и заставить ее повлиять на Ли, в нужную им сторону. Стоило бы, конечно, предположить, что девчонки выпили алкоголя, да где там, никто ничего в рот не брал, кроме еды. Остается только сделать глубокомысленный вывод, что их пьянят гормоны — эстрогены, и поэтому тащу их дальше на прогулку, надеясь, что свежий воздух проветрит головы.

В результате, внезапно, мы долго блуждаем по деревне, потеряв дорогу к гостинице.

Зато вдоволь насмотрелись на дома, прохожих и местные достопримечательности, в виде маленьких статуй разнообразных рыб и мужиков с мечами. Такие статуйки, высотой примерно сантиметров сорок, во множестве располагаются на крышах домов, на стенах ущелий и даже просто в стороне от дорог и тропинок.

Первое что приходит в голову — это местные Мечники, легенда и гроза мира шиноби, но больно уж много фигурок. Не исключено, конечно, что мы блуждаем по скульптурному кварталу, но все равно, становится немного не по себе. Да и чужая Деревня, пусть даже мы не задираемся и не буяним, все равно навевает легкую нервозность.

Приходится просить помощи у прохожих, благо этот мир един в плане денег и языка, так что тут нам везет.

По дороге обратно, девушки, вполне логично с Ли переключившиеся на фильмы о принцессе Фуун, внимают Тен-Тен, рассказывающей о похождениях в стране Снега. Эх, в одиночку все-таки проще, зашел бы в проулок, телепорт и нет меня. Хотя вру, посреди чужой Великой деревни, такое лучше не демонстрировать. Рей, местами порченная шрамами и ожогами, бодро идет чуть ли не в обнимку с Тен-Тен, Карин подпрыгивает, а я вот что-то как-то внезапно выдохся.

В гостинице, с гудящими ногами и проклиная все на свете, падаю на кровать, обещая самому себе больше не ходить гулять с толпой девиц. С одной, еще, куда ни шло, но не с толпой. И вообще, по — хорошему, стоит больше бегать и меньше сидеть в лаборатории, попивая чаек и созерцая Коноху. В общем, как всегда, как устану, такой умный становлюсь, что просто сил нет что-либо делать.

Ну а на следующий день приплывают все-таки шиноби Облака, и начинается самое веселье: экзамен.

Глава 30

27 июля 78 года. Основная база Орочимару, на границе страны Звука и бывшей страны Неба.

— Ку-ку-ку, — хихикал под нос Орочимару, двигаясь вдоль стеллажей. — Убить лучшего друга, ку-ку-ку! Вырвать глаза у брата, ку-ку-ку! Всегда знал, что эти Учиха ненормальные, ку-ку-ку! Обратились бы ко мне, великому Орочимару, пожертвовали бы пару глазок и жили бы себе и дальше в Конохе, ку-ку-ку!

Следовавший за саннином Джуго с любопытством разглядывал экспонаты на стеллажах. На болтовню Орочимару он не обращал внимания, привык уже, что саннин постоянно разговаривает сам с собой, не требуя ответных реплик.

— Великий заговор, ку-ку-ку, — продолжал хихикать Орочимару, — и это когда я вплотную подошел к цели всей своей жизни!

Он остановился перед огромным цилиндром репликатора, в котором, в растворе крови и ферментов Джуго, размножались и подрастали клетки Хаширамы. Процесс был уже почти завершен, еще неделя и можно будет заняться вживлением клеток в тело, не в свое, разумеется. Экспериментальный материал уже доставлен с северной базы, и безропотно ждет своего часа в клетках и темницах.

Хорошее настроение Орочимару было вызвано еще и тем, что он закончил перестройку тела, заполучив так называемый высший Мангекё шаринган. Проводимости обычных чакроканалов, рассчитанных на три томоэ, не хватало для работы Мангекё, и глаза чуть-чуть, но разрушались при каждом применении, постепенно приводя к слепоте. Орочимару отлично ощутил это еще при первом применении Аматерасу на закрытом полигоне, эту дрожь лопающихся сосудиков и вытекающие из глаз кровавые слезы.

Воистину, Учиха платили за мощь собственным телом и сознанием, но Орочимару, привыкший к другому положению дел, не собирался отступать. У него не было под рукой брата — Учиха, с Мангекё, у которого можно было бы вырвать глаза, да вообще никакого Учиха рядом не было, даже с обычным шаринганом. До коллекции Тоби было не добраться, как и сам Тоби не мог добраться до Орочимару. Приходилось работать с тем, что есть, то есть с собственными глазами.

Укрепить и расширить сосуды в глазах, усилить чакроканалы в голове, аккуратно и осторожно, чтобы не повредить ничего. Затем еще раз прибегнуть к одной из техник Мангекё и отследить изменения, убедиться, что он на правильном пути и продолжить работы по изменению тела. Три месяца, и вот уже, у него, Орочимару, высший Мангекё шаринган! Конечно, Учиха не могли манипулировать своими телами, так как это мог он, великий змеиный саннин, но все равно от мысли, что Учиха не смогли, а он — Орочимару смог, хотелось странного.

Например, напиться сакэ, плясать, петь песни и хохотать.

Орочимару даже примерно понял механизм процесса. Глаза родственника повышали успешность вживления и приживления. Эмоциональное потрясение, скачок, который требовался для того, чтобы вырвать глаза у родного брата и вставить себе, обеспечивал расширение чакроканалов в голове и усиленный поток чакры. Новые глаза подстраивались под этот поток, в них тоже расширялись каналы. В результате, потом их пропускная способность соответствовала мощности Мангекё, ведь и в исходном, родном состоянии, мощь техник Мангекё лишь чуть-чуть превышала возможности глаз.

Конечно, еще лопались сосудики в глазах, но организм их восстанавливал, привыкал к новым глазам, и в результате слепота отступала. Можно было применять техники Мангекё сколько угодно раз, сколько выдержит мозг и насколько хватит чакры.

Без риска ослепнуть или получить мозговой удар.

Ну а Орочимару обошел эту проблему, благодаря расширенным возможностям перестраиваемого тела, частью которого теперь являлось тело Учиха Саске. И поэтому саннину было так радостно, ведь он все-таки сумел встать выше этих проклятых Учиха, обошел проблему, которую их клан не мог решить столетиями.

— Ку-ку-ку, скоро, скоро настанет время следующего шага, — проклекотал под нос Орочимару. — Идем, Джуго, у нас полно работы!

— Хай, Орочимару-сама, — отозвался Джуго.

28 июля 78 года. Кири, страна Воды.

Стартует первый тур экзамена.

Мне, понятно почему, казалось, что экзамен на чунина везде проходит по схеме а-ля Коноха: письменный тур, командный и финальные поединки. Но, конечно же, это ошибочно, и каждая деревня не только проводит экзамен на свой манер, но и старается не повторяться. Собравшимся на экзамен генинам из Тумана, Листа, Облака, Песка, Дождя, Рек, Чая и Водопада, в количестве почти двух сотен шиноби, предлагают проследовать на западную окраину деревни.

Самая многочисленная делегация традиционно у принимающей стороны, и со стороны Тумана участвует сотня генинов, причем, подозреваю, не совсем добровольно. Туман сейчас в самой жопе, уступая даже Песку, и им срочно надо наращивать силу и мощь, и в такой ситуации экзамен на родной территории — просто подарок. Также следует внезапный, но логичный вывод, что Туман постарается обойтись без углубленной смертоносности, что не может не радовать.

Следующим по численности идет Лист, со своими четырнадцатью командами, а затем Облако, с семью.

Зато Песок подкачал, участвует всего одну тройка, к разочарованию Наруто. Он рассчитывал встретиться с Гаарой, но нынешняя пятая Казекаге, Сабаку Темари, ха-ха, бывшая девочка с плеером и веером, не отпустила. От Дождя выступает три команды в пижамах и с респираторами, зато взрослых и настроенных весьма боевито. Из Водопада также присутствует одна команда, к счастью Наруто не знает пока еще о Фуу. Иначе точно полез бы к шиноби Такигакуре бить морды и разбираться, какого хрена они продали свою джинчурики. Готов поклясться, когда Наруто познакомится с Фуу, она сразу и прочно займет место одной из "сестренок" Наруто, и наш Узумаки за нее будет готов порвать кого угодно.

Как впрочем, и за всех остальных "сестренок", друзей, "бабулю Цунаде", и так далее.

И если обычно говорят любвеобильный, то Наруто вернее называть дружеобильным. Еще присутствуют команды из страны Рек, которая находится между Конохой и Суной, изображая такую сосиску-буфер, вытянувшуюся с юга на север, и на севере упирающуюся в страну Дождя. Так вот, от страны Рек три команды, сейчас спокойно стоящие в стороне, рядом с тремя командами из страны Чая.

Оттуда чай поступает во все остальные государства и деревни, а сама она граничит со страной Огня на юго-востоке, и расположена на выдающемся там глубоко в море полуострове, а — ля Сомалийский Рог на Земле. Еще бы немного суши, и страна Чая слилась бы со страной Волн, каковая, в свою очередь находится на островах в море, к востоку от страны Огня и к западу от страны Воды.

В общем, страна Чая ловко пользуется преимуществами положения и производимого товара, особо не выйогивается и живет тихо и мирно. Выглядят шиноби из Деревни Чая, тем не менее, весьма воинственно, с какими-то секирами в руках, и желание пошутить про то, что они мечут заварочные чайники во врага, сразу пропадает.

Также, глядя на эту пеструю, шумную и галдящую толпу, невольно задумываюсь над несколькими вещами. Во-первых, генины здесь в основном совершеннолетние, а во-вторых, принцип Конохи — два мальчика и девочка — не всегда используется другими деревнями. Хотя неплохой принцип, надо заметить, парни непроизвольно начинают соперничество за девушку, распускают перед ней хвост, кто кого превзойдет, и в результате тренируются и растут над собой быстрее. Разумеется, речь идет о мирном времени, в военное и без того стимулов хватает.

К счастью, мирное время уже давно стоит, и на экзаменах никто персональные счеты не сводит.

Отголоски вражды между деревнями еще всплывают, но дальним эхом, очень дальним. Хотя, с учетом последних тенденций, скоро все по новой завертится. Через год, а то и полтора как грянет, а потом Коноха как выиграет, и наступят в землях шиноби сплошные мир и процветание, а все деревни сольются в одну.

Интересно, как будут называть эту единую деревню? Город?

Приходим дружной толпой в отведенное для первого тура место.

Тут, к западу от деревни, располагаются заранее подготовленные полигоны, с мишенями, площадками и всем потребным для показа умений в метании железа, ударах железа друг о друга и рукопашных схватках. Индивидуальные поединки до первой крови, без желания убить и втоптать в землю оппонента. Еще присутствует полоса препятствий, где можно показать какие-то особые умения, при желании и возможности.

Точнее говоря, дело выглядит так.

Вначале генины показывают свои умения индивидуально, то есть каждый кидает сюрикены и кунаи, или машет мечом, или показывает какие-то приемы тайдзюцу. Потом демонстрация техник, кто, чем владеет, а также забег по полосе препятствий. Благодаря обширности заранее подготовленного полигона и разбиению генинов на группы по десять, все быстро проходят индивидуальный зачет, с тем или иным успехом.

Потом начинаются поединки и спарринги, под присмотром судей.

За все подряд начисляются и снимаются баллы, плюс установлен некий порог прохождения, то ли по баллам, то ли по совокупности показанных навыков. Результаты, индивидуального зачета и поединков, потом вывешивают на всеобщее обозрение, чтобы каждый мог убедиться, что судили честно. Наставники и помощники вроде меня наблюдают со стороны, к самому процессу нас не допускают. Это, конечно же, не мешает Наруто шумно болеть за своих, орать, подбадривать и привлекать еще больше внимания. Оно и так немного повышено из-за возраста наших малолетних талантов, но кого это волнует?

Смотрят и нехай смотрят, тут есть и более интересные вопросы по экзамену.

— Вот из Суны одна команда, и если кто-то из троих не пройдет, то, что будет?

— Ничего, — пожимает плечами Джирайя, — будут дальше идти вдвоем. Или в одиночку.

Но самое коварное организаторы экзамена оставляют напоследок.

Умственный тест — следует быстро решить задачу и дать ответ. Типа как в бою, вот ситуация — что делать? Выдохшиеся от усердия, поединков и неумения соразмерять и экономить силы, генины отчаянно скребут в затылках и дают ответы, потом бьют себя по голове, в общем процент провала выше, чем если бы они сидели и теоретизировали в теплых аудиториях, да еще и командно поддерживая друг друга.

Вот так вот, незаметно пролетают четыре часа, и четверть участников вылетает с экзамена. Ну, хотя бы все живы остались, и то хлеб. Также выясняется, что Джирайя не ошибся, и вылетают по одному, оставляя команды в списке, но в урезанном составе. Таким образом, получается легкий парадокс: команды остаются все, а пятьдесят генинов, четверть участников, вычеркнуты из списков участников.

— Так теперь можно покинуть экзамен? — неожиданно сообразив, спрашиваю у Джирайи. — Моя подопечная вылетела, задание выполнено и вообще?

Но тот лишь качает головой в ответ и призывает к осторожности.

— Не надо лишних слов.

Хотя должен заметить: генины галдят так, что подслушать нас даже без установленного Круга Тишины очень проблематично. И все равно вид у Джирайи укоризненный, мол, секретность нарушаю и вообще. Да три ха! Необязательно забираться в самую середку Тумана, чтобы слетать за облачной черепахой. С таким же успехом можно было действовать с берегов Страны Огня, вообще не боясь нарушить секретность.

Или наши умники из Листа хотят еще и Облако с Туманом немного поссорить, бросив ложный след?

— Вспомни, что тебе приказала Цунаде, — хмыкает Джирайя. — Отдыхать и не думать о делах.

— А сколько вообще продлится экзамен?

Глупый вопрос, но вот так вот, приплыл на экзамен, ага, даже не уточнив, сколько тот будет идти. Если как в Конохе, с перерывом в месяц между вторыми и третьим турами, то у меня отдых из ушей полезет. Только Ли будет хорошо, за это время его точно объездят.

— Экзамен не продлится долго, не беспокойся, — улыбается Джирайя. — Сейчас вот подведут итоги, вручат задания на второй тур, и дадут день на подготовку. Сам второй тур — три дня, затем опять день перерыва, и третий тур, с вручением жилетов чунина. Пять дней, ну еще день на решение комиссии, кто прошел, а кто нет. Вот тогда, после вручения жилеток чунина, можно будет спокойно отправляться обратно. Если не терпится, то можешь отправиться обратно в Коноху телепортом, но сейчас отдыхай, главное дело уже сделано, наслаждайся зрелищем экзамена. К тому же, после экзамена, нам предстоит одна официальная и все же прекрасная встреча.

Вопросительный взгляд на Джирайю, а тот подмигивает и объясняет.

— Встреча с Мизукаге в теплой дружеской обстановке.

— Зачем? — удивляюсь. — Меня будут демонстрировать как рекламу того, что может теперь Коноха?

— Поверь мне, — хмыкает Джирайя, — личное знакомство с Каге никогда не помешает!

Особенно если она красивая грудастая женщина, да, да, да.

Не помешает, так не помешает, но все равно, какие-то опять подковерные игры, личные знакомства, и... ага. Кому-то сильно нужны координаты личного кабинета Мизукаге, или где там нас роскошная Мэй будет принимать с официальным визитом? Смотрю на Джирайю, но по лицу того не скажешь, лично ему нужны координаты или Конохе.

Ну и ладно, может и впрямь пригодится.

28 июля 78 года. Кири, страна Воды.

Из знакомых генинов, первый тур не проходит Карин, не осилившая метание и поединок, и Шино, нарвавшийся на бодрого рукопашника из страны Рек. Из наполовину знакомых — то есть десятой команды, вылетают двое, толстячок Акимичи Чоуджи и блондинка Яманака Ино. Что называется, не везет, так не везет. Команда крепкая и спаянная, мозг команды — Нара Шикамару — способен передумать всех окружающих сразу, но первый тур проходит в индивидуальных зачетах, где сила команды ничего не решает.

Сразу за объявлением итогов первого тура, рассказывают о втором и выдают участникам задания.

Для второго тура выделен отдельный остров, куда командам предстоит отправиться завтра.

Проще говоря, генинам дают сутки на осмысление задания и подготовку всего, включая внешний вид и снаряжение. Послезавтра с утра стартует второй тур, и к его началу все команды должны сразу быть на исходных позициях. Именно команды, без скидок на усеченный состав. Из остальных тридцати генинов Конохи вылетают шестеро, и таким образом получается десять генинов Листа, не прошедших первый тур.

Так вот, о следующем этапе.

Второй тур, как объявлено, выступит имитацией боевых действий. Команды понесли условные "потери" в ходе первого тура, и теперь им предстоит выполнить некое задание. Миссии на проникновение, разведку, добычу сведений, взятие пленных, охрану и сопровождение, помощь раненым, в общем, все то, что постоянно встречается в жизни шиноби.

Поэтому остров Косю, неподалеку от Киригакуре, на три дня превратится в огромный полигон, на котором будет разыграна впечатляющая пьеса под названием "Восстание против Даймё". Кажется, приглашены даже десяток настоящих самураев, из страны Железа. Судьи и наблюдатели будут под видом обычных людей участвовать в самой гуще событий. Каждая команда получит свое задание, и в процессе их выполнения и будет твориться пьеса, сама собой. Никаких ограничений, кроме запрета на преднамеренное убийство. Туман явно не хочет терять генинов, но надо полагать этого не хотела и Коноха год назад.

Просто Орычу взбрело в голову немного повоевать, а Суне прислать полубезумного тогда Гаару.

Команда номер семь в лице Наруто и Сакуры получает весьма любопытное задание.

Под видом молодоженов им предстоит перехватить кортеж Даймё и убить лорда-феодала, так как Наруто и Сакура, по легенде, шиноби со стороны, нанятые повстанцами. Команда номер восемь в лице Хинаты и Кибы должна будет проникнуть во дворец Даймё и выкрасть оттуда свитки с долговыми обязательствами. Команде номер девять, в полном составе (от этого факта гордость Гая взлетает до небес, а энтузиазм просто зашкаливает), предстоит разгромить генштаб войск Дайме и нейтрализовать главного генерала. Команда номер десять, в лице Шикамару, должна будет проникнуть в местную тюрьму и вытащить оттуда захваченного лидера повстанцев, которого вроде как собираются казнить по приезду Даймё.

Все роли за сторону Даймё, то есть, условно говоря "за хороших", отыгрывают генины Тумана, по праву Деревни, проводящей экзамен. Повстанцы и иже с ними — все остальные Деревни, по численности получается примерно равное количество. Тут еще, конечно, нюансы организации и взаимодействия, но это все уже работа шиноби Тумана, в том числе тех самых судей и наблюдателей. Командам предстоит не просто выполнить задания, но и возможно помочь товарищам, а возможно, вообще изменить весь ход событий. Это не возбраняется и приветствуется, так как усиливает импровизационную составляющую событий.

Проще говоря, сложность и реализм экзамена от такого возрастают, на радость организаторам.

Не слишком-то и расстроившуюся из-за провала Карин, тем не менее, громко утешает Наруто.

Сам Узумаки цветет и пахнет от счастья — второй тур вместе с "несравненной Сакурой-чан", которая, надо заметить, ведет себя вполне сдержанно и не пытается выставить Наруто исчадием ада. Вот что школа Цунаде делает, хе-хе, кнут, сиськи и мозги, так сказать.

Да еще и поставленный ребром вопрос виртуальных отношений с Саске, явно снижает агрессию Сакуры.

Пускай ее вначале не смущало отсутствие тела Учиха, вокруг которого можно прыгать, но затем сомнению оказалось подвергнуто само тело. Сакура явно не ощущает в себе настолько огромной потребности в теле Учиха, чтобы предавать из-за этого деревню. Сам Саске вот ощущал такую потребность и сбежал, с помощью Орыча, а Сакура — нет.

Ну и Цунаде сразу Сакуре мозг пыталась вправить, на тему, что должно и как подобает.

Вишенка, однако, наперекор всему, просто тихо мечтала, что однажды Саске вернется и наступят внезапная любовь и размножение, но тут внезапно ее розовые мечты оказались разбиты о мысль, которую она предпочитала не замечать. О том, что Саске — нукенин, а его новый учитель разрушил половину Конохи, и самое малое, что ждет Учиха за такое по законам шиноби — это ректальная тонзилэктомия без наркоза. Но Цунаде научила Сакуру думать, анализировать и сопоставлять, и, получив мысль, Сакура уже не смогла от нее отмахнуться. Как результат, у Сакуры теперь период душевного раздрая, но уже без желания прибить Наруто.

Но все же раздрай, как ни крути.

В результате, немедленно начинаются съемки новой серии Санта-Барбары, куда же без этого.

Все очень просто и незамысловато. Наруто утешает Карин, Сакура мается, потому что вроде как Наруто должен прыгать вокруг нее и утешать. Обещать там, вернуть Саске и вообще душевно поддерживать Сакуру, которой одновременно хочется такого и не хочется. В общем, при любом раскладе законный повод обвинить Наруто в чем-нибудь, но вот незадача, тот прыгает вокруг Карин.

Тогда Сакура смело и решительно берет под руку почти падающего в обморок Рока и уходит.

— У Сакуры — чан свидание с Ли, — тут же начинает ныть и страдать Наруто, — ну почему я не был на миссии в страну Снега? Спас бы принцессу, и Сакура-чан сходила бы на свидание со мной.

— У тебя еще есть шанс спасти принцессу, — вмешиваюсь.

— Да, где? Где? Где? Где?

— Видишь, вон стоит Хината-химе. Ты можешь ее спасти, взяв под ручку и пригласив на ужин. Рекомендую кафе "Усталая Акула", там отличные морепродукты.

— Хината? — удивляется Наруто.

— Ну да, она же химе клана Хьюга, так что ты можешь ее спасти от переживаний, скажем, за судьбу Шино в этот вечер, — подмигиваю.

Наруто опять морщит лоб и мыслит, сопоставляя ситуации.

— А второй тур можешь рассматривать как одно большое свидание с Сакурой — чан, — подмигиваю еще сильнее.

Наруто в ответ тоже задумывается еще сильнее, видимо такая мысль ему в голову не приходила, когда объявляли, что будет во втором туре и раздавали задания. Он тогда просто громко радовался, что будет с Сакурой, а потом побежал утешать "сестренку Карин". Зато теперь до него внезапно доходит вся глубина будущего счастья, и лицо светлеет.

— Йуху! — громко кричит и подпрыгивает Наруто. — Класс!!

— Ты счастлив?

— Да!

— Тогда осчастливь Хинату и сходи с ней с кафе, посвяти вечер девушке, — уже прямо советую, иначе Наруто, видимо, так и не сообразит.

— Ммм? — Наруто чешет в затылке и смотрит на Хинату, которая что-то обсуждает с Кибой.

Знаем мы этих стесняшек, никогда она не соберется последовать совету Тен-Тен, будет тихо вдохновляться Наруто издалека. Охохо, да откуда ж вы все такие застенчивые на мою голову? Как говорится, "джукеном по голове и тащи его в пещеру", вместо того, чтобы краснеть. Ну, ничего, главное — правильно объяснить, доказано и проверено Джирайей.

— Можешь рассматривать это как тренировку в свиданиях, чтобы потом не подвести Сакуру, во-первых, а во-вторых, задумайся вот над чем. Тебе же тяжело, когда Сакура на тебя не обращает внимания и ходит с другими? Хинате так же тяжело, когда ты не обращаешь на нее внимания и ходишь с другими.

Наруто прямо-таки огорчается, морщит лоб, а потом спрашивает неожиданно тихо.

— Нэ, сестренка, а ты сходишь с нами? Я как-то немного растерян.

— Схожу, схожу, — что поделаешь, взялся за сводничество, играй до конца.

Наруто решительно кивает, потом подходит к Хинате и говорит громко.

— Хината-чан! А давай сходим в кафе!

— В кафе? — лепечет и стремительно краснеет Хината. — В какое?

— "Усталая акула", рекомендую, — вставляю реплику. — Давайте, покажу вам дорогу.

Незаметно подмигиваю теперь уже Хинате, и та, внезапно собравшись с духом, соглашается сходить в кафе.

Глава 31

28 июля 78 года. Западная окраина Кири, страна Воды.

Сакура не понимала, что с ней происходит.

Раньше жизнь была простой и понятной. Уроки в Академии, соперничество с Ино за Саске, похвалы учителей и стандартные реплики родителей "Молодец, учись, дочка". Затем их собрали в команду, но там был Саске, и в целом все тоже было просто и понятно. Восхищайся Саске, показывай язык Ино при встрече, Наруто — бака, а Какаши-сенсей всегда опаздывает.

Затем жизнь начала, как будто издеваясь над Сакурой, раз за разом показывать ее негодность и никчемность. Миссия в страну Волн, оба раза, когда нападал Забуза, Сакура ощущала, что ничего не может и не умеет. К чему все эти прекрасные знания, если в бою она ничего не стоила, и ее спасал даже Наруто. Расскажи кто Сакуре из Академии, что ее будет спасать Наруто, что он одолеет сильнейших врагов, она бы хохотала до слез и решила, что рассказчик знает толк в шутках.

Сакура вздохнула, припоминая последующие удары от судьбы.

Первый этап экзамена, где она была готова сдаться, и только страх презрения от Саске остановил ее. Второй тур и нападение Орочимару. Она почти потеряла сознание от страха, а Наруто и Саске сражались! Потом она хлопнулась в обморок, а должна была защищать Саске! После разговора с Шизуне-сан, Сакура преисполнилась готовности сражаться до последнего вздоха, и что же? Решимость не заменила умения, и опять ее спас Саске!

Сакура грустно улыбнулась сама себе.

Да, именно тогда она решила, что ее больше не надо будет спасать, наоборот, это она будет спасать других! Судьба, как будто устав щелкать Сакуру по носу, расщедрилась. Личная ученица самой Цунаде! И тут же пинок в живот от судьбы, Саске покинул деревню, украденный Орочимару. Сакура помнила, как она отчаянно стонала, думая, что жизнь кончилась, что жить дальше незачем. Спасибо Годайме, привела в чувство и загрузила работой, учила и наставляла.

Да, она училась изо всех сил, представляя, что спасет Саске и поможет ему вернуться в деревню.

Это тоже были простые и понятные деньки, учеба и еще раз учеба, во имя будущего возвращения Саске. Пусть изменения уже произошли, но Сакура отчаянно, как утопающий, хваталась за простоту и понятность, за прошлое, за мысли, что однажды команда номер семь будет вместе.

Пусть даже там будет Наруто-бака.

Но обучение у Пятой запустило новый виток изменений, и когда прозвучали вопросы: "Как ты думаешь, раз Саске ушел добровольно, то кто он для Конохи? И вернется ли он?" Сакура уже не смогла больше себе врать и притворяться, что прошлое живо. Цунаде научила ее думать правильно, быстро анализировать все факты, подмечать и делать выводы, заявив, что ирьенин, не умеющий думать, годен лишь выносить горшки за больными.

Сакура закусила губу. Да, она хотела стать сильнее и стала.

Миссия в страну Травы показала, что она тоже может защищать и лечить других. Что она не теряется в бою, что она стала сильной и полезной. И что же? Какова оказалась цена такой силы? Полная утрата иллюзий и пустота на месте образа Саске. Потеря прошлого, простого и понятного, и полное непонимание, что делать дальше. Становиться еще сильнее? Зачем? Саске не вернется, это предельно больно и понятно. Во имя чего двигаться дальше? Дежурных похвал от родителей? Чтобы не подвести наставницу? Ради... Наруто?

Сакура вздрогнула, представив такое, и помотала головой.

Нет, она должна найти что-то свое, что-то ради чего сможет преодолевать и двигаться вперед, что-то большее, нежели стандартные похвалы родителей, учителей и наставницы. Вернувшись в настоящее, Сакура обнаружила рядом мило краснеющего Ли, и вспомнила, с чего все началось. Да, она попыталась позлить Наруто и схватила Ли, представляя, что идет рядом с Саске.

Это ли не очередной пинок судьбы? Ли вместо Саске?

— Ли-сан, можно тебя спросить кое о чем?

— Конечно, Сакура-сан! — выпрямился и крикнул Ли. — Ты можешь спросить меня о чем угодно!

— Ты не можешь использовать ниндзюцу и гендзюцу, но не сдаешься и продолжаешь упорно идти вперед. В чем секрет? Что придает тебе сил тренироваться, переступая через себя и достигать новых вершин? И теперь, когда ты стал знаменит, тебе не хочется остановиться и насладиться славой?

Сакура не рискнула сказать про девушек, добивающихся внимания Ли. Это было бы чересчур, и слишком близко к ее собственной ситуации, с поправкой на пол, конечно же. Тут же ей стало страшно, а что если Ли скажет, что черпает силы в любви? Что ей тогда делать? Бросить все и искать новую любовь?

Но Ли уже отвечал и было поздно отменять вопрос.

— Я дал себе слово, Сакура-сан, — прямо и честно сказал Ли. — Слово, что стану первоклассным шиноби и превзойду своего учителя! Я никому не рассказывал об этом, вы — первая, Сакура-сан!

Сакура благоразумно не стала спрашивать, почему она первая, тут и так все было ясно.

Таким же взором на нее смотрел Наруто, когда думал, что Сакура его не видит. Внезапно Сакуру как будто пронзило молнией: ведь это она теперь в роли Саске, а Наруто и Ли в роли ее и Ино, разве что не ссорятся каждый день. Она вспомнила, как радовалась, когда Саске вообще уделял ей взгляд, и ей тут же стало стыдно за такое же отношение к Наруто и Ли. Но и переступить себя одномоментно, ощутить если не любовь, так симпатию к Наруто и Ли не получалось.

— Это слово поддерживает меня в трудную минуту! — продолжал Ли. — С ним я сильнее, у меня есть Цель, к которой я иду!

— Но о нем же никто не знает? — удивилась Сакура.

— Я знаю, — бесхитростно ответил Ли. — Зачем мне обманывать самого себя?

— Да, ты прав, не надо обманывать самого себя, — улыбнулась Сакура.

Сакуре стало легко и весело, как в прежние времена.

Надо дать самой себе слово и сдержать его, а Саске. Саске оставить в прошлом, которое изменилось и ушло, ушло навсегда. И однажды просто дать ему по голове, при случайной встрече, и пройти дальше, по дороге к Цели. Но какой? Сакура сжала кулак и посмотрела на него. Превзойти учителя, ха?!

Да, она превзойдет Цунаде-сама, и в силе, и в медицине, и тоже станет легендарной куноичи!

— Сакура-сан?

— Все хорошо, Ли-кун, — улыбнулась Сакура, — пойдем, поедим мороженого, и ты же расскажешь мне еще?

Ли, который и без того уже находился в состоянии, когда кажется, что сейчас взлетишь от счастья, просто задохнулся, не находя слов. Точнее, слов было настолько много, что они мешали друг другу и не давали ученику Гая дышать. Сакура, немного печально улыбаясь, увлекла Ли за собой, надеясь, что его рассказы помогут ей заполнить пустоту в сердце и укрепиться в решимости вступить на новый путь.

28 июля 78 года. Кафе "Усталая акула", Кири, страна Воды.

В кафе внезапно весело и шумно.

В местном мире плоховато с музыкой, оркестрами, записями и исполнителями, и в этом опять виноваты шиноби. Болезни головы в среде шиноби — массовое явление, не говоря уже о военных и ветеранских синдромах. И поэтому плохие исполнители обычно плохо заканчивают, а хорошим приходится нелегко в этой жизни. Сыграл не так, сфальшивил или еще чего, и ходи, озирайся, жди куная в спину или яда в супе. Но сейчас на импровизированной сцене в кафе, составленной из нескольких столиков и стульев, выделывается исполнитель, которому плевать на такое.

Потому что он сам шиноби.

Крупный такой, матерый, загорелый до черноты, этакий шкаф с татуировками, кучей мечей на поясе и за спиной, и хитайате со знаком Облака. Кумогакуре, деревня, скрытая в Облаках, на минуточку, сейчас сильнейшая среди всех. Также в зале сидят два генина Облака, которые слушают выступление, заставившее меня, в конце концов, обалдело заржать. Все дело в том, что именно исполняет мужик.

А исполняет он самый натуральный рэп и при этом крутит фигуры пальцами.

— И тогда сказал я йоу, мне не все равноу, на экзамен приехал и с титулом уехал!

Генины Облака хлопают, а я громко и неприлично ржу, после чего песня немедленно прекращается.

Упппс, кажется, сейчас меня будут бить, и возможно даже ногами.

Мужик качает головой и снова заводит рэп, размахивая руками.

— Ты кто сама такая, куда лезешь, ничего в музыке не понимая, дура, идиотка!

— У тебя с рифмой косяк и поешь ты никак, — ухмыляюсь, складывая руки на груди.

— И к тому же сам дурак! — тут же кричит Наруто, наставляя палец.

Ну, все, теперь нас точно будут бить.

Оба-два генина Облака встают, показывая своим видом, что сейчас будет драка. Паренек с чупа-чупсом во рту и красноволосая девушка, которая так и пышет злобой, явственно напоминая Цунаде и Сакуру. Наруто же еще подливает масла в огонь, крикнув радостно.

— Эй, сестренка, ты не из клана Узумаки?!

— Я тебе не сестренка!!! — рычит девушка, выхватывая меч и устремляясь в атаку.

— Бьякуган! Джукен! Два Небесных удара!

Хината, изогнув тело и подогнув колени, переходит в одну из стоек стиля Хьюга и кидается на защиту Наруто. Паренек с мечом успевает схватить напарницу и отдернуть, одновременно ударяя по Хинате своей железкой. Хината отбивает его меч и встает впереди Наруто.

— Эй, Хината, — говорит Наруто, беря ее за плечо.

Та оборачивается, являя миру Бьякуган и лицо с вздувшимися венами.

— Не беспокойся, я способен постоять за себя! Ведь я — Узумаки Наруто и я стану Хокаге!

— Ты оскорбил нашего учителя, самого Киллер Би-сама!! — тут же орет красноволосая.

Киллер Би?

Вот оно как, теперь понятно, почему мужик не боится зажигать рэп посреди вражеской Деревни. Сильнейший из джинчурики, носитель Хачиби — Восьмихвостого, по слухам полностью подружившийся с биджу, а также младший брат Четвертого Райкаге. Такому особо не предъявишь за хреновое исполнение, он в ответ так предъявит, что полдеревни в руинах будет валяться. Ибо он способен принимать Истинную форму и швыряться бомбами биджу, местным аналогом тактического ядреного оружия.

А это, стало быть, его ученики, бывшие на том кораблике, что мы наблюдали во время поисков черепахи.

— Решим мы этот вопрос как подобает, ведь на экзамене генины выступают, — заводит по новой Киллер Би. — Предлагаю сразиться нашим ученикам, вот что об этом думаю я сам! Уиииии!!!

С протяжным визгом он вскидывает вверх руку со знаком "коза рогатая".

— Прошу прощения, Би-сама, но я не их наставница, — кланяюсь в меру почтительно. — И они из разных команд.

— Вас двое, и моих двое, и спорю, что круче всех Каруи и Омои, — танцует Киллер Би, — готов побиться об заклад, что победит всех мой отряд! Пускай ты Узумаки, но слабоват ты в драке!

Вот этого Наруто уже вынести не может. Моментально вскипает и орет, причем в рифму.

— Не смей оскорблять мой клан, а то сейчас дам тебе в жбан, а еще ты — полный болван!

Киллер Би прямо расцветает, правда мне хватает мозгов сообразить, что, наверное, обычно люди не отвечают ему в стиле рэпа, а просто ругаются. Или молчат. А тут прямо бей, ломай, рви и круши — праздник рифмы для души.

— Да и ты сам не силен, за девчонку спрятался вон, йоу!

— А ну выходи драться, сейчас я научу тебя бояться!!!

Ну да, когда задевают друзей или обвиняют Наруто в трусости, начинается "Вспышка справа!" Но в этот раз все слишком далеко зашло, и надо остановить, пока не поздно.

— Стоп! — поднимаю руку. — Вы — оба джинчурики, и если начнете драку, так разнесете всю Деревню, поэтому давайте, прежде чем вы начнете, я покину Киригакуре, хорошо? Пойдем, Хината!

— Я... я... я не брошу Наруто и буду его защищать, вот! — вспыхивает Хьюга.

Наруто же стоит обалдевший и переваривает информацию. Потом кричит, сильнее прежнего.

— Что?! Этот дедуля — репер — тоже джинчурики?!

— Ты кого назвал дедулей, ты идиот и дурак? Я в самом расцвете лет и сил, и тебя в нашем рэп-поединке, я загасил!

— Кто тут кого загасил? — раздается грозный женский голос.

Ооо, да нынешний экзамен богат на бюсдатых женщин.

Глаза Киллер Би и Наруто, да и мои тоже, чего уж там, синхронно двигаются вверх-вниз, в такт покачиванию груди блондинки, тоже из Облака. Хината завистливо вздыхает, прекращая действие Бьякугана. Взрослая куноичи, уверенная в себе, с вот такими формами, явно идеал нашей застенчивой и маленькой химе, особенно если экстраполировать на цель Хинаты по имени Наруто. Узумаки, конечно, еще не до конца поддался тлетворному влиянию Джирайи, но формы блондинки, пускай она и в закрытой одежде, обозревает с удовольствием.

— Опять ввязываешься в неприятности, Би? — уперев руки в бедра, спрашивает блондинка. — В глаза мне смотри!

Когда она упирает руки, то сиськи покачиваются и глаза Киллер Би тоже. Полная синхронизация.

— Самуи, да ты не злись, лучше к нашим гостям присмотрись, — включает заднюю Киллер Би.

— Шиноби Конохи и что? Кто тебе вообще разрешил устраивать концерт посреди чужой деревни, а? Или ты забыл, что тебе сказал Райкаге? А вы двое, — Самуи тычет пальцем в учеников Киллер Би, — почему промолчали? Живо марш в гостиницу! Завтра второй тур экзамена, а они тут по кабакам рассекают!

В общем, чисто грозная мамаша, которая приходит в песочницу на детскую площадку и загоняет детишек домой. Странно, конечно, что Киллер Би ее слушается, явно эта грудастая Самуи не простая куноичи. Может, жена Райкаге? Надо будет у Джирайи поинтересоваться, он в силу своей разведдеятельности всех важных шиноби и куноичи, особенно куноичи, знает. Ага, стоп. Джирайя и полет за черепахой, понятно, почему саннин завывал. Самуи увидел, и, стало быть, она помощница Райкаге. Забавно, да.

Посетители из кафе разбежались еще раньше, распуганные рэпером, и собственно, мы остаемся в кафе одни.

Приходится, правда, еще хозяйке кафешки денег занести, но тут можно сказать, все обходится легким испугом. Пышнотелая хозяйка кафе, навалившись бюстом на стойку, мечтательно вздыхает, явно балдея от Киллер Би. Теперь понятно, кто ему разрешил составить столы и вообще закатить концерт. Мужик, смотрю, тот еще жгун и сиськами интересуется, надо будет Джирайе намекнуть. Не говорю — перевербовать, ибо с носителем Хачиби вряд ли такое прокатит. Но на будущую провокацию, после решения вопроса с Ивагакуре, вполне потянет.

Раз Киллер Би так заводится из-за рэпа, то на этом его вполне можно подловить.

Правда, подозреваю, поймать его вне Деревни будет проблематично, но это уже не моя проблема. Недаром к нему эту Самуи приставили, значит, Киллер Би тоже не сдержан, как и Наруто, и готов пылкать огнем и рваться в бой. Интересно, это влияние биджу на носителей или хвостатые просто усиливают имеющиеся болезни головы?

Помимо этого, за едой, мне приходится отвечать на сто тысяч вопросов и расспросов Наруто о Киллер Би, да и вообще других джинчурики. Как саннин вообще с Наруто справлялся, ему памятник, блин, надо ставить! С другой стороны, Джирайя как-то упоминал, что Наруто ему как внук, и это многое объясняет. В каком-то метафизическом плане, Джирайя и вправду дедушка Наруто — ведь он учил отца Наруто, Четвертого Хокаге. Как уже говорил, здесь, в этом мире, связь учитель — ученик весьма крепка и обширна, и зачастую превосходит даже родственные связи.

Но отношения дедушка — внук, не мешали Джирайе воспитывать Наруто и передавать ему свою Волю Огня. Помнится, на мой вопрос, а почему бы и не рассказать все Наруто, Жабий Отшельник пожал плечами и сказал, что еще рано. И, мол, все происходящее, Хитрый План Третьего, который позволит Наруто раскрыть в полной мере свой потенциал, как завещал Четвертый. Собственно, слова о раскрытии потенциала мне и вспоминаются, когда Наруто, жадно выслушав то немногое, что знаю о носителе Хачиби, прямо-таки восклицает на все пустое кафе.

— Точно! Я тоже так сделаю! Подружусь с Кьюби! Не знаю как, но я смогу!

— Конечно, сможешь, — улыбаюсь, и Хината улыбается.

Все, как рассказывал Джирайя, да и сам вижу.

Паренек уперт и настойчив, поставил цель — добьется, пробьет все стены и препятствия. Что ж, надо полагать Конохе не помешает джинчурики, способный явить всю силу Кьюби. Непонятно, правда, сколько времени у него это займет, но раз Наруто решил — добьется, можно даже не сомневаться.

— Да, постарайся, Наруто-кун, — подбадривает его Хината.

— Конечно! Обязательно постараюсь! — заверяет Наруто.

Так, кажется, Сакура со своим свиданием таки вылетела у него из головы, вот и ладушки.

И вообще, хорошо сидим, несмотря на то, что это вроде как тренировочное свидание Наруто и Хинаты. Если бы не эти поцапки с Облаком, то вообще было бы все классно, ну да ладно. В конце концов, это одно из предназначений экзамена на чунина — имитация войны и выпуск пара. В военное время этой фигней особо не заморачиваются, рекомендации от старших товарищей, жилетка и ободряющий пинок под зад, с вручением команды генинов.

Как уже говорил или мне говорили, что выпуск годичной давности уникальный собрался, куча клановых наследников и ярких личностей. Тут, в принципе, та же история, что и с Гарри Поттером получилась. После победы в Третьей Мировой шиноби, включая Четвертого Хокаге, принялись усиленно размножаться, вот наследники и собрались теперь в одном классе и выпуске.

Так, собственно, это к тому, что не всем дают джонинов в наставники, только самым лучшим, перспективным и которых надо прокачивать. Чем-то опять же напоминает Хогвартс, если уж вспоминать Потттериану. В обычные команды дают наставника чунина, экспресс-курс "взлет-посадка", и вперед, служить Деревне. Дел много, рутинных, обычных, которые вполне по силам генинам, но не по силам обычным людям.

Ну и к экзамену никто особо не принуждает, можно заслужить чунина "в поле", можно подрасти и вырасти, набраться опыта и потом приехать на экзамен. Генин с десятилетним практическим стажем вполне может сдать экзамен, выехать на опыте и возрасте. Если проживет эти десять лет, конечно. Но главное, что их никто не торопит, в отличие от клановых наследников.

У тех за спиной стоит клан и морально давит, молчаливо или вслух, но давит.

Ладно, это все отвлеченные мысли, наверное, из — за Хинаты, химе Хьюга, сплошная буква хэ, так сказать. Вот уж кстати кто не переживает из-за стычки с шиноби Кумо. Наоборот, Хинату распирает от дурной радости, и она сидит, как полупьяная, слушает Наруто и мои рассказы, улыбается, не особо заикается, и даже почти не краснеет.

Ну вот, хоть кому-то радость.

Также Наруто расспрашивает о других джинчурики, явно желая с ними подружиться.

Перефразируя классика, "мы с тобой одного биджу, ты и я", и вообще джинчурики должны поддерживать друг друга, по мнению Наруто. Слушаю его и мысленно восхищаюсь. Не знаю, кто и как его воспитывал, или он сам вырос таким, раз жил в одиночестве.

Хотя нет, Джирайя же говорил про хитрый план, значит, наверное, направляли.

Говорю "наверное", потому что такой правды мне никто не расскажет, разве что сам Наруто узнает и расскажет. Этот не постесняется, чего уж там. Один из плюсов отсутствия воспитания, непонятно опять же, связанного с жизнью одиночки или просто все силы были брошены на развитие упорства и понимания, а на воспитание времени не хватило? Сумбурные мысли о Наруто и его воспитании скачут, ловлю главную за хвост.

Вырасти в атмосфере игнорирования, но все равно сохранить веру в себя и стремление помогать другим.

Ведь Наруто в других джинчурики интересует вовсе не то, что обычно интересует в них шиноби. Не мегамощь и не хвостатые звери. Нет, он искренне хочет всем помочь и протянуть руку дружбы, чтобы никто не оставался в одиночестве. Испытав всю тяжесть на себе, он выстоял, не согнулся и теперь упорно желает помочь остальным, если конечно им вообще нужна помощь. Тот же Гаара, если вспомнить. Рассказ о Фуу, которую продала родная Деревня, вызывает в Наруто глубокое и обширное цунами эмоций.

Злость на Такигакуре, желание подружиться с Фуу и стремление побить Акацуки, которые охотились за ней.

Понятно, что его дружба будет не лишней, раз уж Фуу, как мне шепнули по секрету, решила остаться и принять хитайате Листа. Будет у Конохи летающий джинчурики, в дополнение к моим изделиям. Так и представляется взлет воздушных эскадрилий шиноби и впереди Фуу, на своих блестящих крыльях (на самом деле это два хвоста биджу), и все это под музыку Вагнера "Полет Валькирий". Ммм, эпично будет, все как любят в этом мире. Эпик, пафос, превозмогание и преодоление, обратные стороны пути шиноби.

Временами даже на меня действует, прямо хочется вскочить и что-нибудь преодолеть.

Глава 32

28 июля 78 года. Кафе "Усталая акула", Кири, страна Воды

В общем, под возгласы, крики и жадное поедание, вспоминаю и рассказываю.

Хината скромненько так клюет, а Наруто именно что жадно ест. Живая непосредственность во всем, хотя за год манеры его немного улучшились. Тоже влияние Джирайи, надо полагать. Вправляет потихоньку пареньку мозги, и как вправит, так и про отца расскажет, и о нелегкой миссии поведает.

— Носительница Двухвостого, Нии Югито, тоже из Облака, и она тоже способна принимать истинную форму, — рассказываю, припоминая, что травили мои учителя на этот счет.

По ходу рассказа внезапно осознаю.

Ведь забавно получается, Лист — девять хвостов. Туман — девять хвостов, три плюс шесть. Облако — десять хвостов, два плюс восемь. Камень — девять хвостов, четыре плюс пять. А в Песке всего лишь Однохвостый. Но если приплюсовать к нему Семихвостого, то будет восемь. Получается, некогда Суна владела Нанаби, а потом утеряла? И для полного баланса было бы логичнее восемь плюс один — в Облаке или Песке, и семь плюс два, опять же в Облаке или Песке. И тогда все Пять Великих Деревень имели бы по два биджу, с суммарным количеством хвостов в девять штук.

Ну а у Конохи один, зато самый могучий и тоже девять хвостов, баланс соблюден.

Опять наследие Хаширамы, раздавшего биджу по деревням? С поправкой на прошедшие года и войны, разумеется? Ибо Туман, формально владея двумя биджу, сейчас де-факто сидит без обоих. Забавно, что и говорить. Вот так пока не произнесешь вслух, некоторые вещи и не осознаешь до конца.

— Классно было бы со всеми ними встретиться и подружиться! — мечтательно произносит Наруто. — Как думаете, удастся подружиться с дедулей — Восьмихвостым?

— Если ты продолжишь его так называть, то точно нет, — ухмыляюсь. — Для начала, научись читать рэп.

— Рэп? Это что?

— Ты же слышал, как он говорит и двигается? Это называется рэп.

— Отлично! Выучу этот рэп и подружусь с ним!

Это Наруто запросто, выучит рэп, подерется вначале с учениками Киллер Би, а потом и с самим джинчурики, в ходе боя музицируя в такт техникам. Так сказать, концерт техномузыки, после которого можно переходить к дружбе. В драках, с последующей дружбой, Наруто точно ничему учить не надо, все знает и умеет.

Вот такое вот забавное получается первое свидание у Наруто и Хинаты.

29 июля 78 года. Перед отправкой на остров Косю, место проведения второго тура экзамена. Кири, страна Воды.

Наруто стоял и не мог поверить своему счастью. Он и Сакура-чан. Вдвоем! В одном номере! С одной кроватью! С легендой о молодоженах! Скоро, уже скоро!

— С-с-с-сакура-чан, — заикаясь, произнес Наруто, увидев наряд напарницы.

Глаз его задергался, а ноги предательски задрожали. Все дело в том, что Сакура надела платье бедной девушки. Аккуратно заштопанное, но все равно с прорехами и заношенное настолько, что оно просвечивало. От такого зрелища Наруто моментально покраснел и перед глазами его замелькали картины будущего счастья.

— Переодевайся, что встал?!

Затем Сакура обратила внимание на мечтательный вид Наруто, приоткрытый рот, сопоставила его с собственным видом и вздохнула. Что скрывать, если бы так на нее в прошлом хоть раз посмотрел Саске, Сакура была бы на седьмом небе от счастья. Да, была бы, в прошлом, но сейчас? Процесс переосмысления шел тяжело, и Сакура временами сама не понимала, чего хочет. Только одно было понятно: Саске-нукенин ей не нужен точно.

Но и просто так принять Наруто? С чего бы это?

— Так, Наруто, слушай меня внимательно, — Сакура сжала кулак и поднесла его к носу напарника.

Наруто вынырнул из грез и с недоумением уставился на напарницу.

— Да, по легенде мы бедны и последние сбережения потратили на съем самого дешевого и маленького номера в гостинице, чтобы дождаться Даймё и попросить его благословения. Но!

Выдержав паузу и поднеся кулак еще ближе к лицу Наруто, Сакура продолжила грозным тоном, непроизвольно копируя Цунаде, и распаляясь с каждым предложением.

— Если ты, бака, будешь на меня пялиться и раздевать взглядом, или применять извращенские техники, которым тебя научил твой учитель — извращенец. Если ты будешь за мной подглядывать. Если ты решишь, что легенду нужно воплотить в жизнь для большей достоверности. Если ты думаешь, что мы будем спать в одной кровати. Если ты решишь хоть как-то воспользоваться ситуацией, то лучше сразу распрощайся со своей никчемной жизнью!

С этими словами кулак Сакуры ударил в камень, за которым она переодевалась. Огромный валун треснул и распался на две половинки, а Наруто в ужасе сглотнул и отчаянно заморгал.

— Ты меня понял, Наруто-бака? — грозно спросила Сакура.

Наруто мелко и часто закивал, а потом решил все же высказаться.

— Но, Сакура-чан, мы же в одной команде, должны быть рядом по легенде, как мне на тебя не смотреть?

— Значит, смотри в лицо и не делай таких похотливых глазок!

— Но, Сакура-чан, — жалобным голоском сказал Наруто.

Увы, прием, безотказно работавший на Джирайе, не прошел с ученицей Цунаде. Сакура еще раз посмотрела на Наруто.

— Если ты будешь вести себя примерно весь экзамен, и мы его сдадим, и станем чунинами, то хорошо, по возвращению в Коноху, — медленно говорила Сакура, поглядывая на Наруто и сжимая кулак, — ты и я сходим в кино на последний фильм о принцессе Фуун.

— То есть мы пойдем на свидание? — вспыхнул от счастья Наруто.

— В кино! — рыкнула Сакура, но было уже поздно.

— Я пойду на свидание с Сакурой-чан! — радостно орал Наруто, нарезая круги между деревьев.

— Вот бака, — вздохнула Сакура и заорала. — Переодевайся, давай, скоро уже отплываем!

30 июля 78 года. Гостиница "Волна", Кири, страна Воды.

— На самом деле, — говорит Какаши, отрываясь от книги, — настоящее задание убить Даймё будет у другой команды, а Наруто и Сакура лишь отвлекающий фактор.

Джирайя кивает, и даже записывает что-то в своем писательском блокноте.

Помимо нас, на крыше гостиницы присутствуют джонины — наставники других команд. Нельзя сказать, что дистанция между командами с клановыми наследниками и остальными поддерживается специально, вовсе нет. Какие-то контакты завязались, взять хотя бы ту же Рей или этот девчачий заговор против Сакуры с целью овладения телом Ли, за который ученица Пятой пообещала прибить всех причастных, после экзамена и возвращения в Коноху. Но все равно дистанция сохраняется сама собой, и в силу возраста, и кучи других факторов. Интересуйся Наруто другими куноичи, кроме Сакуры, он бы может и поправил ситуацию, а может, и нет, хрен его знает.

Так вот, подобное сохраняется и в отношениях между наставниками.

Чунины, хоть и общаются, но все равно держат дистанцию с джонинами — элитой Конохи, как ни крути. И поэтому на крыше гостиницы нас немного. Меня не то, чтобы специально допускают в это общество, просто знакомая компания, назовем это так. Тем более, что большей частью молчу и слушаю, а иногда даже впитываю джонинскую мудрость.

Сейчас просто принимаю солнечную ванну, лежа в шезлонге.

В соседнем шезлонге лежит Юхи Куренай, пытаясь оценить непривычную мебель. Какаши сидит на парапете и читает, Джирайя приспособил свой свиток как подушку и просто лежит. Асума курит чуть в сторонке, улыбаясь в сторону Куренай, а Гай даже тут тренируется. Делает "ласточку" прямо на парапете и сверкает зубами. Это у него фишка такая, сверкать зубами и показывать знак одобрения, кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. Не совсем японский жест, вроде бы, но в мире шиноби такая каша во всем, что уже ничему не удивляешься.

Гай, опять сверкнув зубами, заявляет.

— Мои ученики превзойдут твоих, Какаши! Это соревнование команд и я не проиграю, как наставник!

— У них разные задания, — нейтрально отвечает Копирующий, возвращаясь к книге. — И я вроде не соглашался на поединок наставников.

Черновик новой, еще даже не названной книги Джирайи, делает Какаши удивительно миролюбивым.

— Значит, мои ученики выполнят свое, а потом помогут твоим! — уверенно заявляет Гай.

Какаши смотрит на него поверх книги, хмыкает и снова углубляется в чтение.

— Куренай-сан, а почему у Наруто и Сакуры отвлекающее задание? — спрашиваю шепотом.

Но эти чертовы шиноби со своими обостренными чувствами, разумеется, все слышат и теперь толпой смотрят на меня. Йоптель, ну не давали мне тактику и стратегию в таких объемах, чтобы моментально разобраться в хитросплетениях заданий и кто кого. Хотя мысль о том, что Наруто и Сакура изображают молодожёнов, вызывает у меня невольную усмешку. Собственно они, как молодожёны, придут просить то ли благословения Даймё, то ли он должен будет подписать их брак, и потом уже начнется брачная ночь, но факт в том, что они смогут приблизиться к кортежу. Очень сильно приблизиться, на вполне законных основаниях. Наруто и Сакура — два танка, ближний бой — это их стихия, так что, почему бы и им не убить Даймё? Это непонятно, отсюда и вопрос.

Первым отвечает Асума, продолжая смотреть на Куренай и попыхивать сигареткой.

— Охрана Даймё бдит, и Наруто с Сакурой, даже приблизившись, будут под постоянным прицелом. Они начнут бой, свяжут охрану, и в это время кто-то незаметно убьет Даймё и незаметно уйдет, выполнив свое задание на скрытое убийство. Тут же начнутся социальные волнения, повстанцы перейдут в решительную атаку и штурм дворца. Но пробиться к Даймё они не смогут.

— Почему, Асума-сан? Они же шиноби, да тем более зная упорство Наруто и учитывая присутствие Сакуры рядом, он там все разнесет и превозможет, лишь бы выполнить задание.

Джирайя внезапно роняет ручку и громко хохочет, а Какаши озадаченно чешет в затылке.

— Это да, Наруто может, весь в меня! — заявляет Джирайя, отсмеявшись. — Но на самом деле Асума имел в виду, что Даймё охраняют шиноби, самые лучшие шиноби. Дюжина телохранителей всегда при феодале, и Асума входил в их ряды, не так ли?

— Да, было такое, — пожимает плечами Асума. — Такие задания, как команде номер семь, делаются быстро либо не делаются вообще. Если бой затянется, то Даймё успеют увести и спрятать, поэтому я и говорил, что настоящее задание на убийство у кого-то другого.

— А если охрана сработает, как должна, то, что тогда?

— Тогда им зачтут выполненное задание, а ученикам Какаши — нет, — еще раз пожимает плечами Асума. — И тогда Даймё, по условиям, сумеет достичь дворца, и войска его обрушатся на мятежников. И уничтожат их. Но тут есть один непредвиденный фактор. Шикамару.

— У него же свое задание, разве нет? — вмешивается Гай. — И он один, не так ли?

Асума внезапно смеется, этак, тихо, незлобно и от души.

— Вы не знаете этого парня. Он умен, как все Нара, и невероятно ленив. Готов поклясться, чтобы не напрягаться и лишний раз не шевелиться, он быстро объединит всех и приведет к победе, а сам будет сидеть в тени, жаловаться на жизнь и отдавать приказы. Все-таки он сын Шикаку, и намного умнее меня. Ему не хватает только практического опыта, но это дело наживное, сами знаете.

Занятно, занятно, что и говорить. Греюсь дальше.

31 июля 78 года. Остров Косю, место проведения второго тура экзамена, страна Воды

Обычная дорога, мощенная камнем. Наруто за год на таких истер три пары сандалий. Вокруг поле, на котором работали крестьяне, сейчас склонившиеся в глубоком поклоне. Кортеж Даймё, не слишком пышный, ведь по легенде феодал просто возвращался домой. Три одинаковых паланкина, два фургона, десяток охранников, с копьями, мечами и щитами, а также носильщики паланкинов. Флаг Дайме развевается на ветру, а на обочине, склонив головы, стоят молодожены, просящие благословения феодала на счастливый брак.

Если бы в этом мире существовал обычай первой брачной ночи, а молодожены были бы настоящими, то Наруто бы изрядно нервничал. Но сейчас, склонив голову и скосив глаза, Наруто просто восхищался ножками Сакуры, не особо волнуясь. Какое волнение, когда самая прекрасная из девушек рядом, и они вдвоем на задании, да еще и под видом молодоженов? Не то, чтобы Наруто осознавал, но мысль, что такое повторится и в реальной жизни, не на экзамене, волновала его до глубины души. Рваный наряд "под крестьянку" по-прежнему выглядел, по мнению Наруто весьма эротично, особенно оголенные ножки. Конечно, Сакура говорила не глазеть, но сейчас она тоже склонилась и не замечала взглядов Наруто, который, припомнив уроки Джирайи, не просто глазел, а пожирал ноги Сакуры взглядом.

Поэтому бой с охраной Дайме совершенно не волновал Наруто, тем более что шиноби среди солдат не было.

— И с каких это пор шиноби-нукенины просят благословления на брак? — раздался насмешливый голос со стороны остановившегося кортежа.

Наруто с замиранием сердца понял, что забыл спрятать хитайате со знаком Конохи.

То есть он спрятал его, потому что Сакура сказала так сделать, но недостаточно глубоко. И теперь зоркая охрана все разглядела. От мысли, что он опозорился перед Сакурой, Наруто моментально вспотел, вскипел и ринулся в атаку, позабыв все, чему его учил Джирайя. Какая там оценка обстановки и врага, предварительная подготовка и все остальное? Наруто было так стыдно, что он просто побежал вперед, даже забыв сотворить любимых Теневых Клонов.

— Получай! — закричал Наруто отчаянным голосом.

Тут он все-таки вспомнил кусочек информации и добавил

— Даймё ответит за свои преступления перед жителями!

Он ловко увернулся от одного копья, второго, прорвался к первому паланкину и еле-еле успел изогнуться, уходя от меча, внезапно прорезавшего ткань. Второй меч не проткнул плечо Наруто только потому, что Сакура, взревев сорвавшимся на писк голосом, врезала по камням дороги. Злость на Наруто, который провалил задание, помогла ей выполнить не дававшийся до того фирменный удар Цунаде, раскалывающий землю. Камни и дорога вспухли и пошли трещинами, охрана повалилась, а носильщики побросали паланкины, не устояв на ногах. Так что это не только спасло Наруто от удара мечом самурая, но и открыло содержимое паланкинов.

Трое самураев, каждый с двумя мечами наперевес. Мечи окутались свечением чакры.

— А где Даймё? — удивленно спросил Наруто.

Ближайший самурай молча атаковал его, и Наруто на рефлексах отпрыгнул назад.

Сакура, прикусив губу, напряженно думала. Пока что было понятно только то, что кортеж — подставной, но где же настоящий тогда? Пока что из настоящего здесь были только самураи, и это изрядно нервировало Сакуру. Все они владели двуручным боем на мечах, умели подавать в оружие чакру, и имели укрепленную броню, а также средства против ядов. Пускай Цунаде — сама научила ее уклоняться от ударов, но мечи давали самураям преимущество дистанции, и Сакура думала, но никак не могла придумать толковое решение, что же делать теперь, когда первоначальная задумка сорвалась.

Отступать, срывая задание, ей очень не хотелось.

Не для этого она год пахала, как проклятая, под руководством самой Цунаде, чтобы теперь взять и просто отступить. Не для того она готовилась и тренировалась, и мечтала стать вровень с Саске, чтобы вот так взять и проиграть.

И Сакура ринулась в атаку, сосредотачивая чакру в кулаках.

Впрочем, Наруто, вполне хладнокровно уклонявшийся от ударов самурая, уже достал кунай и тот тоже окутался свечением чакры. Удар мечом — блок, и меч сломался, а Наруто закричал хвастливо.

— Я учился у самураев в стране Железа! Против моей чакры Ветра ваша не годится!

Самураи резко отступили, разрывая дистанцию с юными шиноби. Сакура, прищурившись, тоже решила не торопиться под удары мечей, а Наруто просто хвастливо вертел кунай на пальце. Самураи, тем временем, обменявшись жестами, начали выстраивать обычных охранников, явно готовясь атаковать Наруто и Сакуру всей толпой. Неизвестно, чем бы это закончилось, но в бой вмешался один из крестьян, склонившихся и павших на колени неподалеку.

Удлинившаяся тень резко прыгнула вперед и парализовала трех самураев.

Сакура немедленно устремилась вперед, и ей хватило трех ударов, чтобы лишить самураев сознания. Клоны не растерявшегося Наруто в это время побили и разогнали обычных солдат, крича им вслед задорные напутствия.

— Спасибо, Шикамару, — сердечно заорал Наруто. — Я так переволновался за Сакуру — чан!

— За себя волнуйся! — вспыхнула Сакура. — Моя наставница — Пятая Хокаге, ничего со мной не случилось бы!

— Спасибо, Наруто, что переживал за меня, — пробурчал под нос Наруто. — А где настоящий Даймё?

— Был на соседней дороге, — пожал плечами Шикамару. — Там его попытался перехватить освобожденный мной лидер восстания, но охрана отбилась и увела Даймё во дворец. Жаль, конечно, но генины Облака не стали меня слушать.

— А что ты тогда здесь делаешь? — почесал в затылке Наруто.

— Дурак, нам он помогает! — тут же воскликнула Сакура, правда от подзатыльника удержалась. — Правда?

— Правда, правда, — согласился Шикамару. — Я просчитал варианты, так будет лучше.

— И что теперь? — немного растерянно спросил Наруто.

— Теперь мы тоже отправимся во дворец Даймё, прикроем восьмую команду, а по дороге соединимся с девятой. Ученики Гая уже должны были выполнить задание.

— Здорово! — вскричал Наруто. — Как тогда, в Лесу Смерти! Жаль, что с нами нет Саске, но все равно круто!

— Да, да, — махнул рукой Шикамару, — все круто. Теперь давайте уже побежим, потому что охрана дворца вот — вот выступит навстречу, а еще две наших команды должны их сдерживать.

— Откуда ты все это узнал, Шикамару?!

Наследник Нара усмехнулся и постучал по голове, показывая откуда.

— Классно! Ты такой умный! Теперь мы точно выполним задание! — вскричал Наруто.

И три генина Конохи побежали к новой цели, только Шикамару проворчал напоследок.

— Только быть умным — такой напряг, я бы лучше в теньке полежал.

Убегающую троицу проводили внимательные взгляды наблюдателей и даже одного судьи, замаскировавшегося под носильщика. Все действия генинов записывались и оценивались, для решения, кто пройдет в третий тур и почему. Самураи встали сами, снимая броню, промявшуюся от ударов Сакуры. Но сила и мощь — это еще не все, для получения жилетки чунина требовалось показать умение думать и командовать, о чем частенько забывали даже самые умные из генинов.

Шел второй день второго тура экзамена.

02 августа 78 года. Гостиница "Волна", Кири, страна Воды

По результатам второго тура количество генинов Конохи сокращается до десятка.

Если бы все слушали товарища Нара, то победа досталась бы меньшей кровью, но, увы. Не готовы оказались генины других деревень слушать ленивого и гениального Шикамару, и в результате "потери" повстанцев оказались очень велики. Тем не менее, танки, показавшие себя на экзамене в Конохе, зажгли и в этот раз, и сумели пробить дорогу во дворец Даймё и дать повстанцам возможность победить. Правда, должны были победить наши, в смысле генины Листа, но в процессе случился крупный инцидент, и сейчас вот, в день отдыха между вторым и третьим туром идет разбор полетов.

Меня сажают в сторонке в качестве секретаря, мол, чего не успеешь записать, так потом вспомнишь, как будто мне нравится постоянно нырять в этот хренов Омут Памяти! И без того за эти два года наихтиандрился в нем на полжизни вперед. С другой стороны, навык писать конспекты все еще со мной, тут главное не записывать дословно, а успевать обрабатывать сказанное и записывать только экстракт.

Виновники провала, а именно Хьюга, Нейджи и Хината, Наруто, Сакура, две шатенки из бани, и Рок Ли, сейчас стоят, потупив взгляды. Какаши негромко задает вопросы, они отвечают, изредка Шикамару добавляет пару слов, и картина постепенно проясняется.

Оба представителя клана Хьюга, как самые рукопашные танки, в сопровождении бригады клонов Наруто возглавили штурм дворца. Их задачей было именно что проломить оборону, пройдя сквозь стражу и под ураганом метательного железа со стен. Нейджи пер вперед, не прикрывая Хинату, и сколько Наруто не взывал — бесполезно. В результате Хинату ранили и условно "убили", после чего Наруто взбесился и прямо под огнем врага устроил разборки. Нейджи в ответ не придумал ничего умнее, как вывалить на Узумаки все свои обиды. И не любят его, гениального Нейджи, и побочная ветвь, чего-то там про судьбу задвинул, помню, помню, Хината на это жаловалась еще раньше.

Наруто вообще потерял голову, наорал в ответ на Нейджи, что тот херней мается, после чего взял и попробовать набить морду товарищу Хьюга. В результате Шикамару пришлось на ходу перестраивать тактику и вводить в бой еще двух танков — рукопашников, то есть Сакуру и Ли, для которых было запланировано совсем другое.

Но фаллометрия Нейджи и Наруто изменила все, и в результате Наруто тоже пал, так как думал не о защите и не о враге, а о том, чтобы побить Нейджи. Сакуру, которую пыталась прямо на ходу лечить Наруто, прикрывал Рок Ли, и в результате эти две шатенки-сестрички (ибо Шикамару двинул в бой и других генинов Конохи, за неимением особых резервов) по имени Кейко и Сейко не нашли другого времени, чтобы излить свою любовь к Року. Уж больно красив был он и мужественен, защищая Сакуру.

Итог: Кейко и Сейко тоже выбыли, Сакура не успела спасти Наруто и сама погибла, только Ли уцелел с трудом.

В общем, почти все умерли, а победу вырвали генины Облака во главе с мечником, сосущим чупа-чупс. Дополнительная обида для тех, кто в теме. Вместо спокойного прорыва во дворец и зачистки получилась бойня, и все из-за того, что кто-то свои личные обиды и амбиции поставил выше цели миссии и командной работы.

Примерно так вот высказывается Какаши, негромко, спокойно, но очень обидно. Копирующий каждого тычет носом в его дерьмо и добивает заявлением, что еще бы немного и Лист вообще бы вылетел с экзаменов, впервые за всю историю экзаменов на чунина. Также Какаши язвительно добавляет, что если кому не терпится, так полигоны первого тура свободны, могут идти и бить друг друга, раз уж в Конохе не удосужились.

Итого из знакомых мне генинов в строю остаются Шикамару, Ли, Тен-Тен и Киба.

И еще шестеро генинов, пять парней и одна девушка. Но при всем при том, это те, кто выжил, и уже среди выживших во втором туре комиссия будет смотреть, кто выполнил миссии, а кто нет. Тоже немаловажный фактор, ибо если ставить во главу углу только выживание, то генины вполне могли забиться в уголок и не отсвечивать три дня. Поэтому в правилах четко оговорено, что надо не только остаться в живых (параметры условного и не очень убийства также расписаны), но и выполнить миссию, и так далее, и так далее.

Собственно, второй тур не обходится без трупов, десяток генинов таки уезжают на поля вечной чакры, но, как уже сказано, Туман принимает суровые меры по обеспечению выживаемости, и поэтому обходится всего десятком убитых и полусотней легкораненых. В третий тур "живыми" проходят примерно шестьдесят генинов, и сейчас наблюдатели и судьи морщат лбы, решая, кто из живых выполнил миссии, и как, и что. Насколько мне известно, на третий тур предполагается нечто зрелищное, но без индивидуальных поединков.

Впрочем, судя по лицам собравшихся генинов, после разбора полетов точно будет нечто зрелищное, под названием "драка с выдергиванием волос". И ведь главное, сами себе злобные буратины, показали командную работу, ага.

Шикамару, вон, сидит с ужасно недовольным лицом, явно сам на себя злится, что не учел таких психологических моментов при командовании. С другой стороны, в Лесу Смерти работали же толпой и ничего? А, точно, точно, наверное, так все было. Шикамару, тоже решил, что раз в Лесу Смерти работали, то и здесь смогут. Плюс стандартный расклад, что боковая ветвь Хьюга — то есть Нейджи, защищает главную — то есть Хинату, без учета того, что у Нейджи застарелые обиды, а Хината не владеет техникой печати, которой клеймят боковую ветвь. Да даже если бы и владела, она же воспринимает Нейджи как своего старшего брата и пускать в ход печать не стала бы.

В общем, не стоило их пускать вместе, но это как всегда послезнание заднего ума, так что не считается.

Глава 33

03 августа 78 года. Ива, страна Земли

Внучка Цучикаге, Куроцучи, интернациональным жестом уперев руки в бока, распекала другого внука Цучикаге, Акацучи. Огромный, добродушный гигант, разводил руками-лопатами и вздыхал, потирал нос картошкой и вздыхал, пытался что-то сказать в оправдание, но затем все равно вздыхал. Энергичная и насмешливая Куроцучи, которая, в завершение была еще и старше Акацучи, просто забивала здоровяка словами.

Внуку Ооноки оставалось только радоваться, что здесь нет дедушки.

Цучикаге не стеснялся, не только жестко выговаривать детям и внукам, но еще и надирать им уши, несмотря на малый рост. В зависимости от степени злости, внука или внучку просто просили нагнуться, чтобы метровый дедушка мог дотянуться, либо сам Ооноки взлетал, беспощадно, каменными пальцами вцепляясь в ухо провинившегося.

— И куда в тебя столько влезает? — воскликнула Куроцучи, выговорившись и завершив чтение морали. — Это же была еда на всю семью!

— Я большой, — Акацучи хлопнул себя по животу, — мне надо много кушать.

— Сейчас я тебе помогу, — кулачки Куроцучи врезались в живот Акацучи. — Что, теперь меньше влезает?

— Все равно есть хочу, — пробасил здоровяк.

— Радуйся, что твой дедушка — Цучикаге, иначе мы бы уже давно разорились!

— Он и твой дедушка тоже, — заметил Акацучи. — Пошли в "Мясное озеро"? У них новое блюдо в меню, спиральный рулет, с начинкой из трех сортов свинины, обжаренной в собственном соку, и щедро приправленной выжимкой из фруктов из садов Бинзо-сана.

— И как, вкусно? — Куроцучи внезапно тоже ощутила голод.

— Не знаю, я еще не пробовал, думал ты, сестренка, за меня заплатишь.

— Ахаха! — расхохоталась Куроцучи. — Куда ты дел деньги с последней миссии? Нам же выплатили огромную кучу денег за отвод того водопада в сторону!

— Ну, — Акацучи спрятал руки за спину и покраснел.

— Понятно все с тобой! — еще громче засмеялась Куроцучи. — Ладно, пошли в "Мясное озеро"! Акха-кха-кха!

— Сестренка, что с тобой?

— Пхы, пхыль в горло попала! — закашлялась Куроцучи. — Когда уже дедушка прикроет эти проклятые шахты возле деревни? Можешь не отвечать, знаю, что никогда! Сделали бы выход из них в сторону от деревни, что ли, как лето, так пыль летит! О, точно, полетели в "Озеро", в воздухе нас пыль не достанет.

Акацучи с готовностью вытянул руки вдоль боков и взмыл в небо, преследуемый кашляющей Куроцучи.

Деревня Камня, с ее строгим узором кварталов и выверенной четкостью форм зданий, не удостоилась и взгляда внучки Ооноки. Зато в адрес шахт, чьи терриконы были едва заметны отсюда, сверху, Куроцучи не преминула выплюнуть несколько проклятий, тут же подхваченных ветром.

Увы, единственное месторождение чакропроводящего железа уже не первое десятилетие продолжало отравлять летние месяцы Ивагакуре пылью. Куроцучи не знала, но ее дедушка пытался решить эту проблему и не смог. Точнее, смог лишь частично, воздвигнув стену, между шахтами и деревней. Теперь девяносто процентов пыли оставалось там, возле стены, но и оставшихся десяти процентов хватало, чтобы отравлять жизнь Ивагакуре. Увы, внедрение систем очистки, установка пылеуловителей и фильтров, и прочие мероприятия задирали цену чакропроводящего железа настолько, что рентабельнее становилось возить его морем из страны Железа.

Но Куроцучи этого не знала и просто от души ругалась.

— В Суне, говорят, постоянно песок по улицам летает, — простодушно заметил Куроцучи сверху.

Они летели на северо-восток, в ресторан "Мясное Озеро". Здание ресторана, ступенчатая пирамида, пряталось среди окружающих кубов домов, но внуки Цучикаге и не собирались выискивать дорогу. Специально для летающих шиноби, на вершине пирамиды была подготовлена посадочная площадка, с возможностью отряхнуть пыль с дороги, умыться и согреться. Полеты были одной из тайн Ивагакуре и причиной для особой гордости. Больше ни в одной деревне так не умели, даже в Суне, традиционно имеющей большое количество шиноби с элементом Воздуха.

— Ммм, какой запах, — облизнулась Куроцучи, приземляясь. — Ладно уж, так и быть, угощу тебя рулетом!

— Аааа, Куроцучи, ты

— Но потом ты сходишь и извинишься перед всеми, кого оставил без обеда!

— И перед дедушкой тоже?

— Перед этим упрямым стариком в первую очередь! — отрезала Куроцучи. — Голодный Цучикаге — злой Цучикаге, а дедушка и без того уже старенький.

Акацучи склонил огромную голову и от обиды по-детски шмыгнул носом, заодно втягивая вкуснейшие мясные запахи.

04 августа 78 года. Западная окраина Кири, страна Воды.

По решению судей, в третий тур от Листа проходят шестеро, Шикамару, Тен-Тен, Ли и трое парней, изначально приехавших на экзамен как команда. Служили они в городке на северо-западе страны Огня, и, в общем, через многое прошли вместе, ловили бандитов, вражеских шиноби, просто охраняли границу со страной Дождя, помогали людям во время стихийных бедствий, и в результате привыкли работать командой и прикрывать друг другу спины. Ну и практические навыки отшлифовали, не без этого. Собственно, стоило бы водить к ним на экскурсии других генинов и тыкать носом, как котят, вот мол, делай так, делай так, не выделывайся с личными обидами, когда от этого зависит жизнь команды.

Но чего нет, того нет, и поэтому вот такой вот финал получается.

Из сорока двух генинов Листа до финала доходят только шестеро, хорошо хоть никто не погиб. Парочка сильно покалечилась, но это все же не смерть. Но опять же, повторюсь, на следующем экзамене так легко не будет, это Туман тут реверансы разводит, пытаясь и живую силу сохранить, и задания не сделать слишком легкими. Смешно сказать, еще недавно Туман иначе как Кровавым и не называли, за выпускной экзамен, где выпускники должны были биться каждый до смерти с другом. Признаться, когда услышал это — не поверил, ибо какой же дурак своими руками уменьшает наполовину свои же силы? Типа после такого экзамена, шиноби Тумана становились кровавыми и бесчувственными, и весьма сильными.

Ну, в общем, опять кто-то пиздит, ибо с таким экзаменом Туман в пятерке Великих точно не удержался бы.

Другие деревни тоже не прочь стать Великими, но изначально сложившаяся пятерка, еще со времен, когда Хаширама биджу делил, ревниво следит за ситуацией. Мало кто способен выступить в одиночку против пяти Великих, разве что Ханзо бы осилил, и то под вопросом. Все-таки во вторую мировую Амегакуре еще как лавировала между тремя Великими, и никогда не пыталась опиздюлить Камень, Песок и Лист одновременно.

Ну, так вот, как Великие следят, чтобы никто больше не лез в Каге, так и мелкие деревни следят за Великими, дожидаясь падения одной из них. Надо полагать, если бы в Тумане не прошел переворот, то так и получилось бы, деревня бы рухнула, и между мелочью началась бы грызня за титул Великой. Или кто успел бы перехватить биджу, тот и в дамках. Или четыре Великих собрались бы и решили принудительно — добровольно, что делать дальше. Сомневаюсь, что на такой вопрос: смена статуса Деревни — есть прецеденты, протоколы и готовые решения, поэтому были бы жаркие и долгие споры, возможно, даже новая мировая война.

Но все равно, хорошо, что на этом экзамене обошлось без бойни, просто хорошо, спасибо Мизукаге и все такое.

Помимо шести генинов Конохи, в финал выходят четырнадцать от Тумана, четверо от Облака, по двое из Дождя и Рек, и один из Водопада. Итого двадцать девять финалистов, которым предстоит штурм "крепости". Пускаю ностальгическую слезу, увидев сие дивное зрелище, ибо все это представляет такой знакомый "захват флага".

На вершине искусственного холма, огибаемого искусственной рекой, торчит флаг, который и предстоит захватить. Сумевший это сделать — в обязательном порядке получает жилетку чунина, остальные — по результатам баллов, набранных в трех турах. Проблема заключается в том, что холм не только наверняка содержит в себе ловушки и сюрпризы, но и сам флаг охраняют десять шиноби Тумана.

Даже если они чунины, то генинам стоит объединиться и биться толпой, уравновешивая силы.

Под руководством Шикамару есть все шансы победить, но проблема заключается в заявленном призе. Ведь биться командой неминуемо означает снизить свои шансы на захват флага — мало ли, пошлют на левый фланг, и не успеешь к раздаче? Зато если пробежать, пока остальные бьются, то вполне можно успеть схватить, не так ли? Коварную, в общем, ловушку, расставили организаторы, склоняя малолетних генинов к индивидуализму.

При всей заявленной зрелищности, организаторы не озаботились трибунами, и мое им за это большое спасибо. Больно уж нехорошие ассоциации появляются, в Поттериане — с Турниром, здесь — с экзаменом. Впрочем, мне все равно не светит посидеть, ибо предстоит невидимкой парить над схваткой, делая запись для будущего разбора.

Поэтому не знаю уж как остальным, но мне точно видно все.

Холм не стали украшать травами и деревьями, но взамен коварно добавили камней и вязкой глины.

Шиноби, когда бегают по любым поверхностям, подают чакру в ноги, но количество чакры и усилие при этом различаются. Поэтому, размякшая, вязкая глина под видом земли — это коварно. Неопасно, но коварно, замедлишься на секунду, и разогнаться по склону будет проблематично, а ведь еще и охрана не дремлет. Река у подножия холма тоже явно таит в себе сюрпризы, не говоря уже о том, что можно окатывать весь холм — вон, сколько воды плещется.

В общем, не слишком смертельно, но сложно в исполнении. Молодцы организаторы, чего уж там.

Шикамару, разумеется, сразу придерживает листовых коней и, кажется, обращается с призывом к мелким группам, насчет совместных действий. Но то ли он неубедителен, то ли опять в своей манере что-нибудь про лень и отстой задвигает, но получается разбиение на три группы.

Во-первых, наши шестеро из Конохи, так как команда из трех парней с границы сразу признает лидерство Шикамару. Ну да, они-то точно слышали рассказы про умных Нара, да и второй тур видели. Во-вторых, собственно генины Тумана, четырнадцать генинов — это сила, как ни крути. Остальные сбиваются вокруг генинов Облака, которых возглавляют знакомые мне ученики Киллер Би. Надо полагать, тут играет свою роль репутация Облака, а может эта пятерка генинов из мелких деревень просто про клан Нара не слышала, или решила, что Лист ими прикроется и бросит, а тут вроде как пять против четырех генинов Кумо.

В общем, третья команда — сборная солянка из девяти генинов.

Не удивлюсь, если потом окажется, что Шикамару специально сделал призыв, чтобы команды сбились вот так, и никто не пытался бегать в одиночку. Теперь вопрос стоит — кто первый ринется на холм? Оно, конечно, рискованно ждать, но не слишком. Первый атакующий почти гарантированно будет отброшен, а второму будет легче. И поэтому три команды выжидают, поглядывая друг на друга и охранников флага, которые что-то им кричат задорное и обидное.

Да уж, чем не боевая ситуация?

По-хорошему всем генинам предварительно бы договориться, что оставшиеся в живых разыграют флаг между собой, но это опять же предполагает хотя бы наличие желания слушать генинов из других Деревень.

Первыми, вполне ожидаемо, начинает третья команда.

Сборная солянка, чересчур сильное ожидание в воздухе, чтобы они сумели сохранить выдержку и терпение. Парень, даже тут сосущий чупа-чупс, машет мечом вперед, указывая, что он и его красноволосая напарница, тоже мечник, пойдут в лоб. Двое других генинов Облака перемещаются за их спины, видимо, будут поддерживать техниками. Генины Дождя идут справа, генины Рек слева, а оставшийся от Водопада прикрывает тыл.

Надо полагать, вот так же он сумел пройти до финала, не лез вперед и выполнял миссию.

Вначале они просто идут, потом начинают ускоряться, и на холм уже бегом. Склон сделан достаточно крутым, хотя могли вообще отвесную скалу забабахать, чтобы значит, финалистам жизнь медом не казалась. Генины Тумана, не осилив сотворить прикрывающую технику (вместо тумана получается легкая дымка), просто разбиваются на семь двоек и мчатся со своей стороны холма.

Шикамару, сидящий, сложив руки в замок, что-то объясняет нашим, не торопясь командовать атаку.

Трое генинов-пограничников сдерживают набегающих чунинов, Тен-Тен ловко засыпает врагов метательным железом, дополнительно тормозя, а Шикамару ловит тенями цель. После отлова обездвиживает, и тут же шиноби Тумана получает от Рока Ли, с вертушки по щщам. Прежде чем охранники флага успевают понять тактику и хоть что-то ей противопоставить, команда Конохи выводит из игры троих чунинов. Еще трое сдерживают натиск "своих" генинов, двое машутся с генинами Кумо, и в результате против Конохи остаются всего двое чунинов Тумана.

Не сказать, что раз плюнуть, в конце концов, генины Тумана и Облака несут потери, охранники флага сражаются умело, но Шикамару изящно уловил момент наивысшей скованности противника, и умело нанес удар. В результате итог выходит несколько предсказуемым, но все равно приятно греющим глаз для тех, кто болеет за Коноху.

— Я — чунин! Я — чунин! Гай-сенсей, я смог! — подпрыгивает на десятку метров Рок Ли, кружась в вихре и размахивая сорванным флагом.

В общем, напьется Гай, и остальных напоит, как пить дать.

Еще бы, самый не шиноби из учеников взял да и заработал жилетку чунина! Остальным, надо полагать, тоже вручат, Шикамару так точно заслуживает, но пока что судьи морщат лбы и подсчитывают. Церемония будет вечером, с вручением, призами, пьянками и викторинами, а завтра поедем обратно в Коноху. Наверное, отправлюсь телепортом, ибо моих дел тут больше нет, кроме встречи с Мизукаге, о которой упоминал Джирайя, да и устал уже отдыхать, честно говоря.

Что там будет на встрече с Мэй, и так понятно.

При первой встрече Джирайя от лица Конохи сделал предложение, теперь Мизукаге даст ответ, все это будет замаскировано под чаепитие, ну и попутно осмотрюсь и запомню координаты. Нормально все, в общем, в рабочем порядке.

4 августа 78 года. Зал заседаний в резиденции Мизукаге, Кири, страна Воды.

Прекрасная и обворожительная, рыжеволосая Пятая Мизукаге читала книгу Джирайи "Приди, приди, шпион" и хихикала. Правда, иногда ее взор затуманивался, всплывали сцены большой и чистой любви, но в основном звучал все же искренний смех. Постепенно зал заседаний заполнялся, собирались джонины Совета, а Мэй все хихикала, увлеченная приключениями главного героя, чунина деревни Совы, Наото.

— Эм, Мизукаге — сама, Совет уже собрался, — прошелестел голос Оримэ, одной из джонинов Совета.

Не то, чтобы Теруми специально добивалась такого состава Совета, оно получилось само собой.

Вначале уход из Кири в компании боевых соратниц, потом противостояние с Ягурой, стычки и обустройство в соседних странах, триумфальное возвращение и принятие титула. Поэтому Совет состоял в основном из тех, кто все это время был рядом с Теруми, тех, кто способствовал победе, и поэтому на три куноичи в Совете приходился один шиноби.

— Поздравляю Совет с успешным окончанием экзаменов на чунина, все мы приложили немало труда, чтобы он прошел как можно успешнее для Тумана, и наш труд оправдал себя. Также, наши соседи не преминули использовать экзамен для переговоров и оценки силы Киригакуре. Поэтому я сегодня собрала Совет, чтобы сообщить об этих переговорах и обсудить, что делать Туману, чтобы выстоять в грядущей буре.

— В Элементных странах все спокойно, о чем вы, Мизукаге-сама? — недоуменно спросила Канамэ, высокая куноичи — мечник в закрытой одежде, скрывающей шрамы на шее, плечах и животе.

— Спокойно, да, — почти мечтательно улыбнулась Теруми, — уже четырнадцать или пятнадцать лет, как спокойно. Кто хорошо учил историю Деревень в Академии? Сколько времени проходило между мировыми войнами?

— О, — прошелестели тихие возгласы.

— Мир и спокойствие близятся к концу, — продолжала Мэй. — Первым сигналом стало совместное нападение Песка и Орочимару на Коноху, к счастью у нас на экзамене этот ужас — пробудившийся биджу в деревне — не повторился. Обстановка с прошлого сентября продолжает накаляться, и сам факт случившихся переговоров это подтверждает. Во-первых, Старейшины Песка прислали письмо.

Мэй достала из выреза платья искомое письмо и продемонстрировала его Совету.

— Это просто прощупывание ситуации и осторожное приглашение к переговорам. Суть письма проста, Песок предлагает нам ситуационный союз против Камня. Чиё и Джоуджи, не прямо, но апеллируют к той истории с предательством шиноби Ивы, и намекают, что у Песка тоже есть счет к Камню.

Совет забурлил, посыпались реплики с мест.

— Какая нам выгода поддерживать Песок, кроме возможности отомстить Камню? Киригакуре ослаблена, стоит ли ввязываться в борьбу с Ооноки?

— Камень ударил в спину, это нельзя прощать!

— Нам не хватает шиноби здесь, кого мы пошлем мстить?

— Песок тоже не слишком надежный союзник и они ослаблены.

— Наверняка хотят воспользоваться нашим флотом и атаковать страну Земли с севера.

Послушав, Мэй подняла руку. Джонины не сразу, но замолчали.

— Вы все правы, — сказала Теруми. — У нас есть счет к Иве, но сейчас еще рано его предъявлять. Послушайте дальше, письмо из Суны было только началом. Коноха и Кумо прислали своих представителей для переговоров. Джирайя, напарник Пятой Хокаге и легендарный ниндзя, и Самуи, левая рука Райкаге. Переговоры с ними, разумеется, проходили отдельно друг от друга, но вот что забавно.

Мизукаге выдержала паузу, джонины Совета переглядывались.

— И Лист, и Облако готовы оказать нам помощь за то, что мы останемся нейтральны. При этом Лист, судя по всему, планирует сражаться с Камнем, а Облако напасть на Лист, воспользовавшись ситуацией.

Переглядывания усилились. Описанная Мизукаге ситуация была слишком сложна и противоречива, чтобы можно было сразу предложить единственно верный способ решения проблемы. Плюс сказанное хорошо ложилось на предложение Суны, и богатство возможных вариантов заставляло не торопиться с ответом.

— Раз мы обязаны и Облаку, и Листу, то самым разумным будет не лезть в их разборки, — сказала сидящая напротив Мизукаге куноичи Вацу. — При этом следует принять помощь от обеих деревень, если взамен не потребуется нечто сверх нейтралитета.

— Нет, высказано было все предельно ясно: полный нейтралитет, чтобы шиноби Тумана не вмешивались в будущий конфликт, — покачала головой Теруми. — Взять деньги и помощь, ничего не предпринимать и усиливать деревню, это ты предлагаешь, Вацу?

— Хай, Мизукаге-сама! Аналогично следует ответить отказом Песку, — уверенно продолжала куноичи. — Если Туман избежит втягивания в войну и выступления на чьей-либо стороне, после войны у нас будет преимущество. Во время войны сохранять нейтралитет будет легче, мы не связаны союзами, а нападать на нас никто не рискнет, чтобы не распылять силы.

Джонины закивали, задвигались.

— Молодец, Вацу!

— Все правильно сказала!

— Туману нужна передышка!

— Может другие деревни истощат себя, и Киригакуре выйдет вперед!

— Деревне и стране нужна передышка!

Присутствовавший на Совете Ао откашлялся и добавил.

— Пусть, по условиям нейтралитета, Туман не будет вмешиваться в войну, но ничто не мешает нам распространить свое влияние на окрестные страны. Страны Волн, Чая, Источников, Рыбы, после окончания войны все это может нам очень пригодиться.

— Да, правильно Ао-сан говорит! — послышались реплики.

— Приятно видеть такое единодушие Совета, — улыбнулась Мэй. — Итак, мы отказываем Песку в союзе против Камня, и соглашаемся с предложениями Листа и Облака. Полученную помощь направляем на усиление Деревни и ее восстановление. Во время войны держим нейтралитет, планируя воспользоваться преимуществами после войны, кто бы в ней ни победил.

Джонины кивали, восклицали "Да, Мизукаге-сама" и вообще всячески выражали свое одобрение. После утверждения решения Совета, когда джонины разошлись, Мэй обратилась к Ао.

— Ты так уверенно говорил о влиянии после войны, Ао. Для этого есть основания?

— В мире действует новый фактор, Мэй-сан, — ответил Ао, кланяясь. — Три деревни из пяти Великих ослаблены, а ведь война еще даже и не думала начинаться. Что будет после войны? Не знаю, но если Туман сохранит нейтралитет, сохранит своих шиноби, то мы и вправду можем оказаться сильнейшими из всех.

— Акацуки? — удивленно приподняла брови Мэй. — Думаешь, они ослабляют деревни? Зачем?

— Они наемники, может они хотят отобрать все заказы у шиноби, не знаю, — пожал плечами Ао. — Мой бьякуган, к сожалению, неспособен увидеть, к чему все придет после войны. Но если это и вправду Акацуки, то они не остановятся, пока все деревни не будут ослаблены. А потом добьют оставшихся.

— Тогда тем более надо копить силы, — задумчиво произнесла Теруми. — И возрождать уничтоженные кланы с улучшенным геномом, которые вырезал Ягура. Санби (пр. Треххвостый) погиб вместе с Ягурой, а что насчет Рокуби? (пр. Шестихвостый)

— Джинчурики Шестихвостого, Утаката, бежал после очередного эксперимента, призванного усилить печать. Дело было незадолго до падения Ягуры, — ответил Ао, порывшись в воспоминаниях. — У нас не было сил его преследовать и ловить, поэтому в отношении Утакаты ничего не предпринималось. Предположительно, он находится в стране Огня.

— О, как все чудесно совпало, — улыбнулась Мэй. — Будет что ответить Листу, раз уж все равно вечером разговаривать с Джирайей и внучкой Цунаде. С Облака тоже не помешает что-нибудь вытрясти дополнительно, как считаешь, Ао?

— Конечно, Мизукаге-сама, — коротко поклонился Ао.

— Вот и замечательно, давай подумаем, что именно, не созывая снова Совет, — сказала Теруми.

Глава 34

4 августа 78 года. Резиденция Мизукаге, Кири, страна Воды.

После вечернего награждения, во время которого Рок Ли получает еще бонус в виде поцелуя от самой Мизукаге и просьбы об автографе, народ и вправду валом валит пьянствовать. Даже Шикамару тащат обмывать жилетку, хотя Нара вяло пищит, что ему лень и все это отстой. Но зато остальные радуются за товарища и хлопают по плечу, и вообще, на нашей улице праздник, грузовик с жилетками перевернулся!

Все шестеро генинов Листа, кто вышел в третий тур, получили звание чунина, ну хоть тут утерли нос остальным деревням. Из Облака, например, чунинами стали только ученики джинчурики, ну тут конечно заслуженно. Хоть и не нравится мне рэпер, но этот Омои с чупа-чупсом и его напарница Каруи показали класс владения мечом и техниками Молнии.

Их учитель, правда, таскает при себе семь мечей, так что есть еще запас, куда расти.

Ну и заодно Киллер Би сходу забацывает им победный рэп, ничуть не смущаясь, что вокруг полно народу, а Мизукаге еще не закончила награждение. Вмешивается грудастая блондинка Самуи, помощница и левая рука Райкаге, и Джирайя с ходу делает боевую стойку. Мне же смешно, потому что внезапно представляется, как Джирайя танцует и поёт рэп, взгромоздившись на Жабу, и задвигает в рифму про сиськи, девок и бухло, и что это зло, а со злом надо бороться.

Я великий Отшельник с горы Мьёбоку

Но не умею я решать судоку

Зато в шпионаже просто ас

И положил на ваши сиськи глаз!

Тут же рождается экспромтом, но молчу. Хотя с каждой минутой озвучить стишок хочется все сильнее, но тут к счастью церемония заканчивается, и наставники все-таки отправляются пить и отмечать. Озвучивать стишок самому Джирайе как-то неудобно, а тут еще и встреча с Мизукаге скоро будет.

— Еще принято решение заняться вплотную Орочимару, — задумчиво делится планами Джирайя. — Так что, после возвращения с экзамена, придется немного, до зимы примерно, посидеть в Конохе. Команда "Е", как ты их называешь.

Дюжина шиноби, тренирующихся в сенмоде, они же команда "Е", то есть "Ежики".

— Помогу им немного советами, — продолжает задумчиво саннин. — Планировал с Наруто посетить еще страны на юге, но и в Конохе ему будет неплохо, найдется, что изучить и потренировать.

Не говоря уже о девушках и технике Гарема, добавляю мысленно, но вслух спрашиваю о другом.

— А причем тут Орочимару, Джирайя-сама?

— Конечно, вопрос надо было решать раньше, еще, когда Орочимару только покинул Коноху, но кто ж знал? Он всегда был мастер ускользать, прятаться, юлить, и, не сумев его поймать сразу, потом уже не сумели, сколько я ни старался и не искал.

Джирайя внезапно становится косноязычен, пробует что-то объяснить, но чересчур волнуется и машет руками.

В принципе, от Цунаде знаю эту часть его биографии, когда Джирайя пытался вернуть Орочимару и не смог, и получил душевную рану на всю жизнь. Внезапно соображаю, что Джирайе, наверное, нашлось, что сказать Наруто по поводу переживаний насчет Саске. Или он, как минимум, оказался способен разделить и понять душевную боль Наруто, что уже очень и очень много.

И все равно Джирайя не смог отговорить Наруто от прекращения ожидания и желания вернуть Саске в деревню.

Не смог или не захотел, если подумать, как раз в силу указанных причин. В текущем разговоре еще накладывается тот факт, что нам вроде как предстоит окончательное решение змеиного вопроса, вот Джирайя и волнуется дополнительно.

В общем, команда "Е" будет громить Орочимару, но не сразу, а после тренировок с Джирайей.

Прерывая косноязычные объяснения, к нам подплывает одноглазый дядька — пират с черной повязкой на левом глазу, и производит залп из всех орудий, мол, Пятая Мизукаге нас уже ждет. Прямо язык чешется поумничать в ответ, мол, как же она "уже" ждет, если только что была на церемонии. Понятно дело, сдерживаюсь, но все равно, пора уже домой, засиделся в чужих краях.

Усталая и все равно прекрасная Теруми, встречает нас в чайной комнате, без окон и с толстой дверью.

Паранойя взбрыкивает и требует бежать, визжа, что это ловушка, раз "горница без окон". Приходится напоминать самому себе, что телепорт мой неостановим местными средствами, так что сделать ноги всегда успею. Да и Джирайя рядом, тоже не хрен собачий. И все равно, под действием паранойи приходит мысль сделать портключ с отсроченным действием. Активировал, и через, скажем, десять минут, он тебя уносит, независимо от того, в сознании ты или нет. Не знаю, правда, как такое сделать, но зато можно глотать такой портал и все, хрен кто тебя в плен возьмет.

То есть взять, то возьмут, но удержать не смогут.

Комнату покидают все, кроме мужика-пирата, как его, Ао, точно. Правая рука Мизукаге и все такое. Он активирует защиту комнаты и встает за спиной Мэй. Та, полулежит, откинувшись на спинку дивана, и созерцает меня, сидящего напротив, не обращая внимания на Джирайю. Скромненько сижу на краю, положив руки на колени, и смотря перед собой. Пусть шиноби и не читали психологических наработок моего мира, но уж в языке тела и жестов должны разбираться, просто в силу специфики профессии.

Поэтому старательно изображаю скромность, дожидаясь, пока Пятая Мизукаге чего-нибудь скажет.

— Передай Цунаде, что я согласна, — произносит Теруми Мэй через минуту

— Хорошо, Мизукаге-сама, — склоняю голову.

Согласна и согласна, может у них там девичник намечается или еще чего?

Мэй молчит, глядя на меня, моргаю в ответ, ведем молчаливый разговор.

— Вот, — Мэй извлекает откуда-то из декольте свиток, — также передай лично Пятой.

Продолжая рядиться в маску скромности и услужливости, поспешно вскакиваю, чтобы взять свиток. Ударяюсь коленкой, об этот чертов чайный столик, теряю равновесие и лечу вперед. В полете еще по инерции пробую перехватить свиток, но безрезультатно, так как Мэй в ответ пытается поймать меня. Успеваю порадоваться, что пытается помочь, а не бьет инстинктивно, и что столик не стеклянный. Руки на автомате идут вперед, обхватывая тело Мизукаге, и в результате приземляюсь головой между упругих грудей Теруми, даже не успев сообразить, куда попал.

Собственно, в момент падения все просто мелькает и для меня выглядит так: встал, ударился, упал в объятия Мизукаге, обрадовался, что столик цел и опять встал. Извинился, взял свиток и еще раз извинился, сел, уже потом, ощутив, что колено ужасно болит, а тело просто болит. Теруми смеется от души, и смущенно похмыкивает Ао, а Джирайя прямо исходит волнами зависти.

И тут до меня доходит, что только что случилось.

Не сказать, что меня заливает краска по самые ступни, как это случилось с товарищем Ли после поцелуя Мизукаге. Кстати, вот серьезная ошибка организаторов экзамена. Надо было заявить, что приз не только жилетка чунина, но и глубокий поцелуй от Мэй с объятиями, и толпа подростков с бушующими гормонами точно не смогла бы работать в команде. Но все равно, как-то неудобно получилось, целая Пятая Каге, а я ее со всего размаху, головой, да по сиськам!

Тут мозг напоминает, что это уже не первый случай.

Пятую Хокаге за сиськи трогал? Трогал, даже кусал. Правда, она тогда еще не была Хокаге. Пятую Казекаге за сиськи лапал? Лапал. Правда, она тоже тогда не была Казекаге. И вот, стало быть Пятая Мизукаге, ну что же всех пятых Каге за сиськи пощупал. В Облаке Четвертый Райкаге, будем надеяться, его сменит Самуи, и тогда можно будет продолжить процесс ощупывания.

Камень — ну тут глухо, как в камне, ага.

Ооноки — третий Цучикаге, и хотя тот еще старый хрыч, но помирать не собирается. Так что для полного достижения — Сиськи Пяти Пятых Каге — нужно не только убрать Ооноки, но еще и устранить его преемника. А потом обеспечить выборы Пятой Цучикаге и вот тогда уже насладиться ощущениями.

— Прошу прощения, Мизукаге-сама, — еще раз кланяюсь, на всякий случай, — будет передано лично в руки Цунаде-сама, даю вам в том слово!

После чего аккуратно прячу свиток в подсумок на поясе, и еще раз кланяюсь. Мизукаге отмахивается, мол, проехали, и дальше мы пьем чай, без серьезных разговоров, просто болтовня о том, о сем, о генинах, птичках и погоде. При этом Теруми меня внимательно разглядывает, как будто пытаясь что-то увидеть, но что именно, так и остается загадкой, спрятанной за томной улыбкой Мизукаге.

5 августа 78 года. Коноха, страна Огня.

На следующее утро прибываю в Коноху телепортом, прямо в кабинет Хокаге. Цунаде, какая-то злая и взъерошенная, сидит, опять заваленная бумагами, пьет зеленый чай, зевает и громко жалуется на жизнь. Рядом стоит мрачная Шизуне с кругами под глазами, подает бумаги по госпиталю и медикам, на столе чертеж какого-то здания. Также Шизуне поит Тон-Тон, и периодически путает их, суя свинку Пятой, а бумаги в миску с водой.

Тогда Тон-Тон возмущенно хрюкает, и Шизуне меняет их местами.

Такое ощущение, что они тут, пока нас не было, только и делали, что занимались бюрократией на износ. Не говоря уже о том, что Шизуне зачем-то притащила сюда Тон-Тон, которая обычно обитает в госпитале. Таскает градусники, приветственно хрюкает персоналу и пациентам, следит за чистотой полов, в общем, приносит пользу и радость людям, и работает первой в истории медицинской свиньей.

Но все равно радостное ощущение — дома! — это просто бесценно.

Наверное, для этого и надо периодически выбираться на миссии, чтобы радостнее было по возвращении, чтобы чувство дома не притуплялось, если можно так выразиться. Обнимаемся с Шизуне.

— Что и как там? — спрашивает Цунаде, после приветствий и поклонов.

— Остров нашли, портключи установлены, — пожимаю плечами с небрежным видом. — Результата переговоров с Пятой Мизукаге не знаю, но вот Джирайя-сама прислал отчет, и Мизукаге дала свиток, взяв обещание, что вручу его лично вам в руки, Цунаде-сама.

— Экзамен? — коротко бросает Цунаде, разворачивая свиток Теруми.

Точнее говоря, пробуя его развернуть. Цунаде цокает, складывает какую — то печать и со свитка спадает защитная техника, с громким хлопком и дымком. Пятая разворачивает его и читает, требовательно повторив.

— Экзамен?

— Шесть генинов получили звание чунина, погибших нет, все участники сейчас должны отбывать из Киригакуре.

— Хорошо, — бурчит Цунаде, не отрываясь от свитка. — Очень хорошо!

— Что там, Цунаде-сама? — интересуется Шизуне.

— Туман согласен на наши предложения, но взамен они хотят, чтобы мы им нашли Утакату, джинчурики Шестихвостого, на территории страны Огня, — поясняет Цунаде, отмахиваясь, мол, ерунда.

— Зачем? — удивляется Шизуне и смотрит на меня.

Развожу руками, мол, вообще не при делах, ни о каких-таких Утакатах и речи не было.

— Поговорить хотят, — невольно хмыкает Цунаде, — о возвращении в Туман.

— Просто поговорить?

— Да, просто поговорить, — зевает Цунаде и откладывает свиток. — Поговорят, Утаката вернется в Туман, силу к нему никто применять не будет, и так далее. Вначале его, конечно, надо найти, но это решаемый вопрос. Поищем и найдем.

Потом смотрит на меня и напоминает

— Стандартный отчет и возвращайся к работе.

— Да, Хокаге — сама.

В порядке проверки в этой поездке не брал выездную работу, и каждый день телепортом в Коноху не бегал.

Условия не те, и проверить хотелось, насколько меня хотят выпихнуть в отпуск. По факту все нормально прошло, очередные мои подозрения оказываются пустышкой. Что поделать, после той истории с Корнем, хоть вроде и осознал, и замирились, а все равно нет-нет, да паранойя вскидывает голову и рвется устраивать проверки.

— Вечером поболтаем, — шепчет Шизуне и кивает.

Кланяюсь сразу обеим и выхожу. Массивная дверь хлопает, отрезая звуки голосов.

Да, кабинет Хокаге увешан барьерами, только вот Цунаде их недолюбливает и говорит, что от этой чакры у нее в ушах звенит. Смотрю по сторонам. Коридор третьего этажа резиденции Хокаге пуст, как и всегда. Наверное, где-то здесь сидят терпеливые невидимые АНБУ в охране, этажами ниже кипит жизнь во всяких там пыточных, столовых, копировальных, технических и подсобных, и аналитических комнатах. Но здесь тишина и покой, ковры под ногами, толстые стены, в общем, все условия, чтобы лишний шум не проникал в кабинет Цунаде. Сейчас-то понятно, ничего не проходит, так что барьеры включены на минимум, хотя чего там может звенеть в ушах из-за чакры, не представляю. Нет, конечно, если Цунаде стукнет, то в ухе точно зазвенит, но то ж Цунаде.

В смысле, не бьет же она сама себя по уху?

С мыслью, что стоит вернуться, как сразу в голову лезет всякая ерунда, хмыкаю и отправляюсь домой.

На улице просто чудесно, птички поют, шиноби щебечут и летают, можно зайти перехватить мороженого в любимом кафе, и вдохнуть воздух Конохи полной грудью, порадовавшись, что здесь не гоняют по улицам домашний скот. И, конечно же, можно сказать, пусть Шизуне и придет только вечером.

— Дорогая, я дома!

5 августа 78 года. Коноха, страна Огня

Шизуне в легкомысленном домашнем кимоно (оно короткое и не черное), что-то напевает под нос возле плиты. На одной конфорке булькает и пыхтит рис, на второй доходит чайник, на третьей и четвертой две сковороды, с рыбой и зажаркой, и Шизуне с двух рук там помешивает. Все это шкворчит, шипит, плюется маслом, пыхтит и распространяет умопомрачительные запахи свежей домашней еды.

Затем она ловко накрывает сковородки крышкой и уменьшает огонь, повернув регулятор.

Газовая плита на четыре конфорки (я смотрел, даже жиклеры воспроизведены), но вместо газового баллона / трубы приделана разновидность взрывной печати. Отдает медленно огонь, заряжается чакрой, со временем изнашивается и меняется. Как газовый баллон, короче, только вместо него батарея модифицированных взрыв-печатей.

Еще один пример того, как шиноби скопировали технику и ловко приспособили ее под чакру.

В Конохе, кстати, с этим полная цивилизация, в многоэтажных домах стоят общие плиты, как в наших общежитиях. Раз в день или в неделю, не знаю, шиноби из особого отдела, занимающегося Конохой, проходит и заряжает печати. Чтобы пользоваться плитой — чакра не нужна, крути ручку да не трогай внутренности. Сломал — заноси денег Деревне, а стоит чакротехника — ого-го, обычный горожанин не осилит. Поэтому плиты тупо стоят и работают, никто в них своими шаловливыми ручонками не лазит.

У нас в доме, понятно, отдельная плита, можно ходить по Конохе и растопыривать пальцы, да.

Пользуемся ей не слишком часто, то времени нет, то сил, то желания, да и обеды — ужины доставляют, только пожелай. В общем, зажравшиеся буржуи во власти, огромный особняк, прислуга и прочее, периодически даже неудобно становится от такого. Потом отпускает, как правило, для этого надо представить, что буду каждый день делать уборку во всем доме, готовить, стирать, мыть посуду и так далее. Домохозяйство в усиленных дозах действует на мой организм угнетающе, а как подумаешь, что это все не нужно делать, так сразу становится весело и радостно. Поэтому по дому помогаю умеренно, без фанатизма, и нерегулярно.

Эх, сюда бы домовиков из Хогвартса, вот уж кому раздолье и радость в труде были бы.

— Сейчас, прожарится, напитается, и можно будет смешать все вместе, и ужинать, — Шизуне садится напротив.

Традиционный низкий обеденный столик, за которым сидеть поначалу было крайне неудобно. Полулежать, аки древние греки, еще, куда ни шло, а вот сидеть — в привычной позе — было неудобно. Местные едят, скрестив ноги под собой, или, в случае девичьих приличий, подогнув ноги под себя, как правило, коленями в сторону двери. Шизуне тоже так садится, эротично демонстрируя голые коленки (кимоно реально короткое).

— Ничего, ради домашней еды твоего приготовления можно и подождать.

— Что, в Тумане так не готовят? — хихикает Шизуне добродушно.

— Да, пошли мы как-то раз в кафе поужинать, — рассказываю ей историю про Киллер Би, и его рэп.

Шизуне хохочет, запрокидывая голову, хлопает в ладоши и утирает слезы. Под веселую историю о джинчурики Восьмихвостого еда доходит до кондиции, успеваем спохватиться, прежде чем рис начинает пригорать. Некоторое время доносится только сосредоточенное пощелкивание палочками, шелест зелени и глотки чая.

— Уфф, спасибо, Шизуне, — отваливаюсь на подушки. — Опять объелась.

— Да ладно, все равно же не толстеешь.

— Зато живот болит! — и опять ржем, и от этого живот болит еще сильнее.

Отсмеявшись, смотрим друг на друга.

— Хорошо, что ты вернулась, — кивает Шизуне. — Как в целом экзамен?

Тут же спохватывается и извиняющимся голосом говорит.

— А то после событий год назад, сама понимаешь, — разводит руками.

— Мы же обсуждали это еще до поездки.

— Ну, обсуждали, да, — Шизуне отводит глаза. — Но я переживала за тебя, а ты не писала.

— Так! Джирайя отобрал у всех блокноты, в целях секретности! — восклицаю гневно. — А на самом деле опять, поди, строчил свою эротику прямым текстом в Коноху!

Вот же гад, Джирайя, а? Похотливый жабокот, у меня тут человек страдает, а он блокноты забрал! И я хорош, не ради работы, так ради Шизуне мог бы, и отскочить пару раз домой.

— Но в целом неплохо, — успокаиваюсь. — И съездили неплохо, и сам экзамен нормально, без лишней крови. Да, собственно, тут за вторым туром наблюдать не надо было, так что в пределах нормы. Да. Никто за борт не кидался, и не плакал тихо в уголке, так, по мелочи помог детям.

— Опять влюбленности и страдания по Ли? — уточняет Шизуне.

— Так, он же звезда экрана! — хихикаем вдвоем.

Вообще, интересно, если будут снимать продолжение, Ли туда пригласят? Он как раз подрастет.

— Как вы к черепахе летали, я видела, — говорит Шизуне, — очень впечатляюще!

А уж как местные умники обрадовались, когда я им воспоминание сгрузил! Бегали и руками махали, тыкали в изображение, чуть потолок "аквариума" не пробили. Шизуне, стало быть, тоже посмотрела. Интересно, по долгу службы или просто из любопытства?

— Что с твоим фуин? Удалось добиться еще одного прорыва с помощью Джирайи-сама?

— Как сказать, — чешу в затылке. — С одной стороны — да, а с другой стороны вроде и нет. То есть все мысли про магфуин выстроились в систему, да, окончательно стало понятно, что и как там с заклинаниями, но вот проблема: меня этому не учили. Даже учебников не видел, как конструировать новые заклинания, иначе можно было бы извлечь воспоминание и поработать в этом направлении.

— Плохо, — цокает Шизуне.

— Не говори, — опять развожу руками. — Невозможно создать заклинание, имитирующее технику, если ты не знаешь, как создаются заклинания.

— Ты говорила, что придумывала собственные заклинания, — вспоминает Шизуне.

— Да, это единственная надежда, слабая такая. Все придуманное базировалось на схожих заклинаниях, чем-то увиденном или физических эффектах, описанных в книгах. Но переходы между мирами в учебниках не описаны, в фильмах изображены по-разному и магии неизвестны. Я не знаю, на что мне опираться, чтобы силой воображения, силой магии создать такой переход. Выход, впрочем, есть.

— Ммм?

— Надо найти Свиток, — хихикаю, — разобрать технику перехода и понять, из каких составляющих она, гм, состоит. Многие заклинания — аналоги техник шиноби, сама знаешь.

Шизуне кивает, с понимающим видом.

— Поняв, как работает техника перехода, из чего она состоит, можно подобрать похожие готовые заклинания, модифицировать их, воображением достроить недостающие детали и заставить работать.

О том, что это адов труд с неизвестным результатом, с хреновой тучей экспериментов, зачастую опасных для жизни, не стоит даже упоминать. Все равно нет ни Свитка, ни описания техники перехода, пусть даже догадка Какаши, что там модифицированный Хирайшин, верна.

А так, в теории, все просто: нужно всего лишь создать технику телепорта между мирами и воспользоваться ей.

Глава 35

8 августа 78 года. Коноха, страна Огня.

Итак, еще раз подведу итоги.

Магфуин, в целом невозможен, без понимания, как создаются заклинания. Понимания такого нет, знаний тоже. Возможность создания новых заклинаний через силу желания — есть, поэтому все работы по магфуину откладываются, до обретения Свитка.

Или получения техники, описанной в Свитке, что в сущности одно и то же.

Палочки нет, и создание аналога на основе местных материалов — невозможно. На телепорт, артефакторику и трансфигурацию чакродерева в руках это не влияет, но основная боевая мощь утрачена. Что ж, тем больше смысла держаться сзади, а не напрыгивать гордо в атаку. На создание копии техники из Свитка потеря палочки не повлияет, но, скорее всего, замедлит процесс. Хотя, с другой стороны, мне же не особо нужна сильная техника переноса или оптимизированная техника переноса, мне нужна просто техника переноса. Работающая на магии, а уж с палочкой или без, разницы нет. Без палочки, возможно, даже лучше, не надо ее доставать и все такое.

Как с телепортом, в общем.

Артефакторика занимает все больше времени каждый день. Рутинные операции изготовления портключей, блокнотов, подсумков и леталок, зарядка батареек — все поставлено на поток и производится по мере сил. Но рутина рутиной, а пора бы уже и что-то другое сделать. Ладно, год потрачен не зря, наполовину отрицательный результат с магфуин тоже результат, по крайней мере, ясно чего ждать и куда идти, без ложных надежд. Вообще, думаю, техниками переноса и Свитком вплотную получится заняться уже после войны, в которой Коноха победит и наступят мир, дружба и немного жвачки.

Надо прикинуть, что еще можно внести в копилку победы.

Дезиллюминационные чары, они же чары хамелеона, они же чары невидимости, тут уж кому как привычнее называть. В принципе, тренировки у Грюма и последующие отработки с шиноби, не прошли даром, себя так точно хорошо увожу в невидимость. Но вот с амулетами для шиноби придется повозиться, повозиться. С другой стороны, даже помутнение воздуха вместо невидимости, для шиноби уже хорошо. Секундное замешательство врага — половина, а то и две трети победы, при местных скоростях стычек.

Хорошо, амулеты невидимости, пусть АНБУ попробуют и вынесут вердикт, стоит оно того или нет.

Вот что точно пригодится нашим диверсантам, так это Круг Тишины, тут без вариантов. Беззвучно выскользнуть из портала за спиной врага, ударить техникой и беззвучно скрыться. Очень, очень толково будет, если получится привязать Круг к амулету с заклинанием, чтобы "зона бесшумности" двигалась вместе с шиноби. Тут, конечно, нужно будет изрядно почесать затылок, ибо в нынешнем варианте Круг просто кидается на какой-то участок и все. Нет привязки к заклинателю, выйди за пределы Круга и звук есть.

Так, что у нас еще есть по воздействию на органы чувств?

Попробовать Вспышку запихать в амулет, хотя надежда слабая, ну да вдруг получится. Заклинание хоть и самодельное, но все же простенькое, авось и прокатит. Люмос для подсветки так точно можно будет сделать, хотя у шиноби и так со зрением и фонариками полный порядок. Амулет, трансфигурирующий что угодно в воздух, для скрытного проникновения сквозь стены? Эээ, нет, такое не потяну, но мысль интересная. Трансфигурация, трансфигурация, хмм, тут, пожалуй, мало что выйдет. Либо работать с чакродеревом, да подобрать заклинание, создающее кунаи и сюрикены из исходно заколдованного бревна, например.

Ладно, запишу в лист, попробую потыкать пальцем в проблему на досуге.

Зачарованная одежда, хм, хм, вопрос тоже интересный, но такой же спорный. Разве что Протего в одежду, для защиты от слабых и средних техник. От ударов точно не спасет, хотя нет, вру. От слабых и средних ударов спасет, только степень запреградного поражения будет разной. Сильный удар а-ля Цунаде сносит энергощит, проверено, но не все же противники такие легендарные и могучие? Так, еще учесть порчу материала от заклинания, да нагрузки шиноби, тут без множества экспериментов не обойтись, да.

Как вариант, поработать с сетками из чакрометалла, кои так любят шиноби. Да, пожалуй, так и сделаю.

11 августа 78 года. Кабинет Хокаге, Коноха, страна Огня.

— Переговоры Кохару и Коюки прошли успешно, — рассказывала Цунаде. — Даже более чем. В столице страны Весны будет находиться небольшой отряд шиноби Конохи. Два десятка генинов под командованием двух опытных чунинов.

— У нас и так не хватает людей, — сказал Третий, вынимая трубку изо рта.

— Ради такого дела найдем, — отмахнулась Пятая. — Генинов у нас много, послуживших, опытных, понимающих, что к чему. Служба в стране Весны для них будет скорее наградой, тем более, что обязанностей особых и не будет.

— В чем тогда смысл?

— Обозначить присутствие Конохи, успокоить саму Даймё Коюки, что она под охраной, и отвлечь внимание от госпиталя. Пусть враги, если они пришлют своих лазутчиков, крутятся вокруг наших шиноби в столице. С госпиталем они все равно не будут связаны никак, даже знать о нем не будут.

— А что население?

— Ну, население страны Весны немногочисленно, — усмехнулась Цунаде, — пока немногочисленно, но нам хватит этого времени. Госпиталь будет располагаться здесь, с предложения известного нам Сандаю.

Она раскрыла карту страны Снега и показала пальцем, где. Третий задумчиво покивал головой, одобряя выбор. В глубине страны Снега, вдали от поселений и столицы, моря и портов, в окружении скал, горной гряды, разделяющей две страны.

— База Сопротивления? — все же уточнил Третий.

— Находилась севернее, — показала Цунаде. — Долина эта им была известна, но не населена, поэтому Сандаю на нее и указал. Глухие места, снег в пять метров, минимум растительности, непроходимые скалы. Теперь, конечно, все изменится, но и Сопротивление больше не существует. Вряд ли кто-то из них отправится в поход по местам былой славы, а если и отправится, то периметр вокруг госпиталя — как раз по этой долине — будет охраняться.

— Все остальное подходит для госпиталя?

— Да, несмотря на скалы вокруг, в долине понижение, высота не будет угнетать раненых. Да и места весьма живописные, Кохару посетила их и пишет, что там даже есть подземные горячие источники.

— То есть проблем с водой не будет, — глубокомысленно заметил Третий. — Но надо полагать, будут проблемы с едой и людьми.

— Да, все так, учитель. Снабжение из Конохи, это без вариантов, нельзя демаскировать госпиталь. Но еда и медикаменты — это полбеды, не хватает персонала.

— Людей не хватает везде, — пожал плечами Третий. — Это общая проблема. Барьерный корпус и АНБУ до сих пор не восстановились, например. Ты вот запустила программу ирьенинов, рассылаешь их по стране Огня, так? Хорошего медика за год не приготовишь, поэтому набираешь уже более-менее знающих, так?

— Не только, учитель. Проводим курсы повышения квалификации, но я поняла, о чем вы, — сказала Цунаде. — Я не жалуюсь, просто перечисляю возникшие проблемы. Сама идея удаленного от фронтов войны госпиталя, в месте, где его никто не будет искать, до сих пор восхищает меня. Думаю, со временем все утрясется, работа наладится, ну а что не успеем наладить, доделаем уже в ходе войны.

— Боюсь, доделывать придется многое, — вздохнул Третий. — Мы планировали, что до начала войны пройдет два года, но, похоже, ошиблись. События развиваются быстрее, жестче, и война может грянуть в любой момент. Приходится ускорять подготовку всего и вся, а это чревато ошибками. Ошибками, которые скажутся потом, в ходе войны.

— Почему бы нам не победить остальные деревни сразу? — приподняв брови, спросила Цунаде.

— Потому что мы хотим объединить их, а не утопить в крови, — сразу же ответил Третий. — Да еще и в собственных глазах и в глазах шиноби Листа будем при этом выглядеть кровавыми маньяками. Одно дело, когда шиноби защищают родную страну и деревню от вторгнувшихся врагов, а другое — когда Коноха берет и ни с того, ни с сего нападает на окружающих. Моральный дух на войне не менее важен, чем чакра, еда и лечение, уж тебе это прекрасно известно, Цунаде!

— Не уверена, — покачала головой Пятая. — На второй войне я была молода, влюблена, рядом были друзья, азарт сражений, желание перемен и все остальное, бурлящее фонтаном эмоций. Что из этого было моральным духом, теперь уже и не скажу.

— Тогда просто поверь на слово старому шиноби, не просто так затеян весь это план, моральная составляющая занимает в нем половину, — медленно сказал Хирузен, — если не больше. Это, кстати, даст нам некоторый выигрыш времени даже после начала войны. Пока враги нападут и пойдут вглубь страны Огня, будет время подготовиться.

— Нужно будет еще привлечь кланы, — сказала Цунаде. — Чтобы точно знать, что делает враг.

— Конечно, — кивнул Третий. — Кланы Конохи богаты сенсорами, разведчиками, лазутчиками и гениями, мы будем в курсе каждого шага врагов. Не говоря уже о возможности беспрепятственно проникать в тылы врага посредством порталов, не оставляя следов, моментально и беззвучно.

— Все забываю об этих новых возможностях, — развела руками Цунаде.

— Ничего, поэтому ты и поручила мне заниматься Планом, — спокойно ответил Хирузен. — С учетом нашей возросшей мобильности, можно сказать, что у нас хватает людей. Главное — правильно и вовремя перебрасывать их с места на место, а для этого надо просто спланировать всю войну.

— Дайте угадаю, учитель, Нара Шикаку уже месяц как этим занимается?

— С весны, Годайме, с весны, не надо недооценивать стариков!

Хирузен, довольно поглядывая на озадаченную Цунаде, огладил бородку и улыбнулся.

12 августа 78 года. Коноха, страна Огня

Вопрос о бытовой технике, работающей на чакре, оказывается, внезапно прост.

Есть электрогенераторы, фотоаппараты, газовые плиты, да те же кинокамеры, и еще много чего, но это все дорогое, капризное, и самое главное, трудновоспроизводимое оборудование. А все почему? Все потому, что был светофор зеленый, в смысле, шиноби вместо развития техники воспроизвели один в один устройства технической цивилизации, но с использованием чакры.

Привыкли ходить на зеленый — то есть делать все чакрой, и применили к технике привычный подход.

Со временем, конечно, отработают технологии, улучшат емкость батарей и все остальное. Дело-то с техникой молодое, так как все началось уже после появления Деревень. До их основания, ни у одного из кланов не хватало ни сил, ни времени, ни людей, чтобы копаться в земле, изучать прошлое, развалины и прочие не сильно применимые в битвах вещи. Так что направление техночакры или техномагии, только-только начинает развитие, но уже видны результаты.

Хотя бы в виде фильмов о принцессе Фуун или освещения улиц ночью.

15 августа 78 года. Ресторан "Могучая Жаба", Коноха, страна Огня.

Ресторан "Могучая Жаба" открылся совсем недавно, весной этого года, в одном из восстановленных кварталов Конохи. Название ресторан получил в честь Жабы, сражавшейся с Шукаку во время нападения на Коноху, и спасшей семью владельца ресторана от уничтожения. Также Махаси Тайдзо не поленился разыскать Джирайю, и пообещать ему и его ученикам вечную скидку в своем ресторане, в размере половины цены.

Поэтому повторное отмечание получения жилетов чунина проводилось именно в "Могучей Жабе", но в этот раз, что называется, в "узком кругу". Четыре команды семь, восемь, девять и десять, из наставников Какаши, Гай и Джирайя. Впрочем, старшие шиноби сели за отдельный столик, чтобы не нарушать атмосферу генинам, которые дружной дюжиной шумели неподалеку.

— Все-таки я думал, что Нейджи первым в твоей команде получит чунина, — задумчиво сказал Какаши.

— Упорство, труд и сила Юности оказались выше гениальности и додзюцу, вот и все, — ответил Гай.

— И все равно, двое учеников из твоей команды получили чунина за экзамен не в Конохе, это большое достижение, за которое стоит выпить, — заметил Джирайя и выпил. — О, сакэ у Тайдзо-сана стало еще лучше! На следующем экзамене Нейджи обязательно получит чунина, и вся твоя команда, Гай, станет чунинами! У тебя есть повод и право гордиться!

— Я и не сомневался в своих учениках! — сверкнул улыбкой Гай. — Они упорно трудились и шли к цели! Какаши, твои ученики обязательно сдадут экзамен в следующий раз, не сомневаюсь в этом!

— Молодец, Ли! — донесся возглас Наруто.

— К сожалению, Какаши, я опять испорчу тебе команду, — двусмысленно улыбнулся Джирайя.

— Ммм? Вы опять где-то покажетесь в обществе Карин и Гермионы, причем в таком виде, что потом об этом будет шептаться половина Конохи? — с самым простодушным видом спросил Какаши.

Джирайя захохотал, едва не перевернув стол, следом рассмеялся Гай.

— Хотел бы я везде появляться в обществе двух юных и беззаботных девушек, — заметил Джирайя, — это было бы прекрасно и вдохновляюще. Но, увы, речь о более прозаичных вещах. Я опять забираю Наруто из Конохи, так что совместных тренировок седьмой команды пока не будет.

— Вы же вроде собирались задержаться, Джирайя-сама? — удивился Какаши.

— Собирался, но смысла нет. Советы кому надо раздал, необходимости в моем присутствии пока нет. Как только необходимость появится, сразу вернусь в Коноху, и Наруто верну. Точно, конечно, не скажу, но три — четыре месяца будем отсутствовать, так что я бы не загадывал насчет следующего экзамена.

— Можно пока потренировать Карин и Сакуру на работу в паре, — задумался Какаши, — но я все равно не собирался отправлять седьмую команду на следующий экзамен. Сработанность и взаимопонимание, индивидуальные техники у них есть, а вот умения и желания командовать — нет. Это надо развивать отдельно.

— Ты прав, Какаши, — кивнул Джирайя, — но будущие тренировки Наруто будут посвящены другому вопросу, не менее важному, но другому. Да и мотивация у Наруто другая, вернуть Саске в Коноху.

— Спасти друга, невзирая на препятствия, это отличная мотивация, — вмешался Гай, — надо будет ее рассказать своим ученикам. Эх, даже жаль будет расставаться с девятой командой, когда Нейджи станет чунином!

— Да, тебе же придется посылать его одного на экзамен, — озадачился Какаши.

— Ничего, я уже договорился с Асумой, пойдет на экзамен с его командой, вместо Шикамару, — сообщил Гай. — Завтра же начнем совместные тренировки!

Какаши покачал головой, как будто сомневаясь в жизнеспособности такой команды, но тут принесли заказанные блюда, и наставники принялись за еду. После того как они отдали должное вкусной и разнообразной еде, а также горячему чаю, разговор возобновился.

— Когда думаете отправиться, Джирайя-сама? — уточнил Какаши.

— Дня через два — три, есть еще дела в Конохе, — ответил саннин. — После слов Гая тут подумалось, четырем командам, которые празднуют, стоит потренироваться в разных составах, устроить обмен генинами, это будет полезный опыт. И узнают лучше друг друга, и в бою будут знать, чего ждать от товарищей, и в целом потренируют полезный навык.

— Да, это будет полезно, — синхронно кивнули Гай и Какаши.

— Надо будет завтра поговорить с Асумой и Куренай, — заметил Какаши.

24 августа 78 года. Безымянный остров к востоку от страны Огня.

Высадка Джирайи и Наруто на безымянный островок прошла успешно: шиноби выпрыгнули за борт, и по воде дошли до берега, не тратя время на ожидание, пока корабль причалит или матросы спустят шлюпку.

— Нэ, нэ, Эро-Сеннин, Эро-Сеннин, а на этом острове есть раменная? — подпрыгивал Наруто.

— На этом острове ничего и никого нет, кроме нас, Наруто, — ответил Джирайя, провожая взглядом уплывающий корабль. — Нам придется самим заботиться о пропитании, одежде и всем остальном.

— Но это же скучно. Почему мы опять ушли из Конохи? — заныл Наруто. — Там было все, и рамен, и Сакура-чан, и бабуля Цунаде, и лес. Мы могли бы сидеть в лесу возле Конохи и возвращаться, поесть рамена!

— В Коноху мы и так можем вернуться в любой момент, — улыбнулся Джирайя.

Еще в его свитках лежали портключи к наилучшим онсенам страны Источников, но об этом саннин решил умолчать. Наруто с тоской обвел взглядом побережье, усыпанное выброшенными ветками и ракушками, лес, холмы и разрушенные скальные выходы, и надулся.

— Так давай вернемся в Коноху, Эро-Сеннин! Там гораздо веселее!

— Наруто! — суровым голосом прогремел сверху Джирайя. — Ты же сам хотел подружиться со своим биджу! Ты умолял меня помочь с твоими тренировками, а теперь говоришь — давай вернемся? Уж не сдался ли ты, Наруто?

— Я никогда не сдаюсь, старик! — Наруто ткнул пальцем в Джирайю. — Я не отступлюсь от тренировок!

— Тогда забудь про Коноху и рамен! — продолжал сурово греметь Джирайя. — Забудь про личные удовольствия, они тебя отвлекают! Забудь о своих проблемах и врагах, они тоже тебя отвлекают! Забудь обо всем, отбрось лишнее, и ощути истинную безмятежность духа.

— На этом острове? — удивился Наруто.

— Да, на этом острове! — важно кивнул Джирайя. — Идем, нужно найти место для лагеря.

Когда лагерь был обустроен, Джирайя сел на бревно и начал объяснять.

— Пойми, Наруто, биджу внутри тебя, да вообще любой биджу — это огромная, нечеловеческая, всепоглощающая злоба и ярость. Помнишь, в Амегакуре ты бросился на Кисаме и его меч?

— Да, я был невероятно быстр и силен, но мне было очень тяжело думать, — кивнул Наруто.

— Это влияние биджу, самая малая его частичка, заметь, — объяснил Джирайя. — Выпусти ты хотя бы на один-два хвоста больше, Лис, его злоба, завладели бы тобой. Ты бы уже не осознавал, что происходит, только атаковал врагов, то есть всех подряд вокруг. Потому что биджу ненавидят все живое, особенно шиноби. Помнишь, я рассказывал тебе о замкнутом круге ненависти, в котором застрял мир шиноби?

— Да, Эро-Сеннин! Круг ненависти надо уничтожить, чтобы перестала литься кровь!

— Вот. Биджу вносят в этот круг очень много ненависти. Их выпускают посреди чужих деревень, как Однохвостого в Конохе, и биджу крушат и убивают. Шиноби, потерявшие друзей и близких, начинают еще сильнее ненавидеть биджу и тех, кто его выпустил, убивают в ответ, а хвостатых зверей подавляют печатями. Взамен биджу, вырвавшись, крушат еще сильнее, и круг ненависти становится только прочнее.

— Нэ, Эро-Сеннин, а при чем тут рамен? — закричал Наруто. — Неужели биджу ненавидят рамен?

— Биджу ненавидят всех, особенно тех, в ком они запечатаны! — повысил голос Джирайя. — Если ты хочешь подружиться со своим биджу, то тебе предстоит неимоверно сложная задача!

— Я не боюсь трудностей! — заявил Наруто. — Тот джинчурики из Облака, Киллер Би, он же подружился со своим биджу, Хачиби, и я смогу!

— Сможешь, — кивнул Джирайя, — но не думай, что справишься за один день, придется долго и много тренироваться.

— Я не боюсь тренировок! — еще громче заявил Наруто.

— Хорошо, тогда слушай. Чтобы спокойно стоять перед огромной горой злобы, именуемой биджу, дух твой должен быть спокоен и просветлен. Ты должен быть безмятежен, прям и уверен в своей правоте, уверенность и спокойствие твои должны превосходить всех в этом мире. Только тогда ты сможешь противостоять биджу и его злобе, не попасть под влияние Лиса и использовать его чакру, не боясь навредить друзьям и близким. Таков путь безмятежности духа, который тебе предстоит освоить.

— Хорошо! Давай начнем!

— Мы уже начали, — объяснил Джирайя. — В отсутствие внешних соблазнов, тебе будут легче отрешиться от них. Не думать о рамене, Сакуре, Саске, Конохе и тысяче других вещей, волнующих тебя. Чтобы овладеть путем безмятежности духа, ты должен думать о всем этом без волнения.

— Так думать или не думать? — нахмурился Наруто. — И как можно не думать о рамене или Сакуре-чан?

— Думать без волнения, помнить, но не вожделеть. Помнишь, я рассказывал тебе о монахах? Путь безмятежности духа очень похож на их приемы, но отличается. Пойми, Наруто, если в тебе будет слабина, трещина, хоть какая-то частица темных эмоций, Лис найдет ее, усилит тысячекратно и раздует, и возьмет над тобой верх.

— Э, погоди, Эро-Сеннин! — закричал Наруто, с видом "не хитри со мной, старик!" — Как это возьмет верх? Я же хочу подружиться с ним, а не сражаться!

— Наруто, биджу живут уже много сотен лет, со времен Рикудо-Сеннина, — терпеливо сказал Джирайя. — Ты и твоя дружба неинтересны огромному злобному куску чакры, который убивал шиноби за тысячу лет до твоего рождения. Тебе придется сразиться с ним и одержать верх, прежде чем биджу начнет хотя бы слушать тебя, понимаешь, Наруто?

Юный Узумаки глубоко задумался, к вящей радости Джирайи.

Глава 36

19 сентября 78 года. Коноха, страна Огня.

Чем хороша рутина и обыденность? Своим спокойствием и предсказуемостью.

Забирай меня скорей,

поздравляй меня быстрей,

И тащи за сто морей,

Восемнадцать мне везде!

Перевираю, конечно, безбожно, но лезть в Омут Памяти из-за куплета привязчивой попсовой песенки что-то совсем не тянет. В голове-то песенка всплывает из-за строчки про восемнадцать, и никак обратно не утонет. Началось все с моего похода к Цунаде и намекам, что, мол, хочу подарок на день рождения. Узнав, какой, Пятая долго хохочет и даже выписывает официальную бумагу, все дела.

Также всплывает еще строчка: "Лучший мой подарочек — это ты!"

— Уже можно открывать глаза? — спрашивает Шизуне.

— Открывай!

Открывает и осматривается. Теплый, солнечный и пустынный пляж. Шезлонги, зонтики, корзинки, накрытый стол и даже торт с восемнадцатью свечками, да, все подготовлено. Вокруг талии самой Шизуне завязана лента бантиком.

— Сегодня ты мой подарок, — сообщаю, глупо хихикая. — Будем валяться на пляже, загорать, купаться, потягивать прохладные коктейли и не думать ни о чем.

— Но как же работа? — озадаченно хмурится Шизуне.

Ну да, для пущего сюрприза она похищена ее прямо с рабочего места, все просто, закрыть глаза и телепортировать сюда, на один из пустынных пляжей страны Огня, рядом со страной Чая.

— Какая работа, ты — мой подарок! — притворно возмущаюсь. — Подарки не работают!

Ну и демонстрирую грозную бумагу от Цунаде, прочитав которую Шизуне веселеет и оттаивает.

На самом деле, в госпитале все уже подготовлено, все кому надо извещены, замена работает, так что отсутствие Шизуне ни на чем не скажется. Кстати, ирьенины, медсестры и прочий персонал охотно пошли мне навстречу, сохранив все в секрете от Шизуне, ради того, чтобы любимое начальство смогло отдохнуть.

Шизуне есть чем гордиться, ее искренне любят и уважают в госпитале.

— Так что, начнем с традиционного. Торт, свечи и их задувание, — веду Шизуне к столику.

Правда, вылезает маленькая техническая накладка.

Ветер. Влажный, теплый, напоенный морем, упорно дует в сторону берега и дальше растворяется в пологих холмах, подступающих к пляжу. Ладно бы не давал зажечь свечи, но он же их постоянно тушит! Приходится ставить ширму, попутно объясняя Шизуне, в чем тут фикус со свечками. Дую изо всех сил, и, в общем, справляюсь со свечами не хуже ветра. Торт, правда, слегка страдает, но это ерунда.

— А что ты загадала? — спрашивает Шизуне с любопытством.

— Рассказывать нельзя, иначе не сбудется, — улыбаюсь.

Шизуне кивает с хитрым видом, мол, она и так догадалась.

Мы плаваем, хохочем, загораем, брызгаемся, дурачимся и мажем друг друга местным маслом против загара, правда, помогает слабо, все равно обгораем. Едим торт и привезенные продукты, сплетничаем, Шизуне травит байки из госпиталя, я рассказываю истории из Хогвартса, посторонних нет, в общем, все хорошо настолько, что это кажется невозможным.

Следую мудрости Какаши: надо уметь наслаждаться тем, что имеешь, а то потом просто возможности не будет.

7 октября 78 года. Суна, страна Ветра.

Пятая Казекаге, Сабаку Темари, задумчиво накручивала на палец один из хвостиков прически. Сидевшая напротив Старейшина Чиё, как всегда с непроницаемо-сморщенным лицом, терпеливо ждала, пока Казекаге соизволит ответить. Игра в молчанку продолжалась какое-то время, затем Темари заговорила.

— Сунагакуре преодолела кризис, пусть не до конца, но преодолела. Киригакуре отказала нам в поддержке против Ивагакуре, поэтому, считаю, что предложение Третьего Цучикаге надо отклонить.

— Камень всего лишь вежливо предлагает переговоры, — зажмурившись, ответила Чиё.

— На которых нас вежливо попросят присоединиться к Камню в противостоянии с Листом, — пожала плечами Темари. — Я считаю, что Песку следует взять пример с Тумана и сохранять нейтральную позицию.

— Мы ослаблены! — почти прошипела Чиё.

— Тем более надо сохранять нейтралитет и оставаться в стороне от драки, — опять пожала плечами Темари. — Как Туман, например. Пусть Камень, Лист и Облако подерутся, а мы посмотрим со стороны.

— Ивагакуре сильна, — прежним, спокойным тоном сказала Чиё. — Ооноки может разозлиться и напасть на нас, если мы откажем ему.

— Тогда мы обратимся за помощью к Конохе, не так ли? — парировала Темари.

— Опять! — гневно воскликнула Старейшина. — Что за навязчивые идеи о союзе с Конохой?! После того, что случилось год назад, как вообще можно думать о союзе с Листом?

— Год назад случилось одно огромное недоразумение, в котором чьи-то амбиции и жадность погубили тысячи непричастных, — рассудительно ответила Темари. — Вместо того, чтобы раздувать это недоразумение и десятки прошлых, следовало бы принять руку помощи, протягиваемую Конохой, так считаю.

— Если мы протянем руку Листу, они откусят ее по плечо! — воскликнула Чиё.

— А насколько ее откусит Камень? — спросила Темари. — По локоть? Это стратегия Песка?

— Это стратегия выживания, глупая ты девчонка! — окончательно вышла из себя Старейшина. — Нужно выбрать, с кем мы, с Камнем или Листом, и если выбрать Лист, то шиноби Песка тебя не поймут! Кровь убитых, кровь твоего отца на руках шиноби Конохи, а ты рассуждаешь о союзе с ними?!

Гневная Чиё покинула кабинет Казекаге, оставив Темари весьма довольной.

Опека и навязывание мнения со стороны Старейшин и слушающих их двух третей Совета, давно уже утомили юную Казекаге. Приходилось лавировать и выжидать, делая вид, что она послушна воле Старейшин. Конечно, достаточно было бы дать волю Гааре, чтобы все изменилось, но Темари не хотела лишних жертв. Упорный и кропотливый труд по привлечению сторонников наконец-то принес плоды, особенно помогла миссия на побережье, по отражению наводнения. Шиноби Суны не просто увидели, что Гаара пришел в себя, но наконец-то приняли и осознали этот факт.

Джинчурики Однохвостого слишком долго был страшилкой Песка, чтобы в одночасье все смогло измениться, но Гаара упорным трудом сумел переломить мнение части шиноби. С ними, и с той третью Совета, что видела в Темари зарю новой эпохи Песка, дети Четвертого начали кропотливую подготовку к изменению ситуации в Сунагакуре.

— Все прошло по плану, — говорила Темари Гааре немного позже. — Старейшина Чиё очень не любит Коноху, и упоминания о союзе вывели ее из себя.

— Что теперь? — спросил Гаара.

— Теперь нам придется ходить на Советы вместе, — объяснила Темари, — будешь стоять с мрачным видом за мной, сложив руки на груди. Избежать переговоров с Камнем не удастся, но нужно потянуть время. Пару месяцев, думаю, мы отыграем, есть еще в запасе уловки. За это время можно будет провести подготовку, к переговорам и в самом Песке, среди наших сторонников. Добьемся вынесения переговоров в страну Камня, это тоже поможет потянуть время. На переговоры нам тоже придется поехать вместе.

— Ничего, я все понимаю, сестренка, — ответил Гаара. — Мой песок защитит тебя!

— На переговорах я скажу старому Ооноки решительное нет, Песок сохранит нейтралитет и точка! — продолжала Темари. — Деревню надо восстанавливать, шиноби не хватает, и война с Листом, в которую нас хочет втянуть Камень и Старейшины, нам совершенно не нужна.

— Старейшины будут очень недовольны, — усмехнулся Гаара.

— Да-да, все по плану, — Темари послала ответную улыбку, — все, как мы и рассчитывали. Здесь опять пригодится твой песок. Изолируем Старейшин и пошлем сигнал нашим сторонникам. К моменту возвращения в Суну все будет готово, и здесь придется действовать смело, быстро и решительно. Изолируем Старейшин, изолируем часть Совета, объявляю, что они неумышленно, но все же хотели нанести вред Деревне, и призываю шиноби сплотиться вокруг Казекаге.

Гаара кивнул. Пусть он и Темари уже не раз обсуждали план, но никогда не помешает повторить.

— Изоляция Старейшин обезглавит их сторонников, и они не смогут ничего возразить против слова Казекаге. Бескровно и быстро, без лишнего шума я возьму власть в свои руки. Главное — сделать все быстро и неожиданно, чтобы все прошло бескровно. Затем, дождавшись умиротворения Деревни, заключим экономический союз с Конохой, отдельно оговорив нейтралитет в войне.

— Да, — кивнул Гаара. — Но не допустить войны было бы вообще замечательно!

— Старый Ооноки еще хуже наших Старейшин, — невесело ответила Темари. — Еще старше, еще упрямее, и лист претензий к Листу у него вдвое больше. Итак, запомни, сейчас мы тянем время и готовимся.

— Хорошо, онэ, я запомню, — поклонился Гаара.

13 октября 78 года. Коноха, страна Огня.

Отчетное совещание по поводу полетов, в узком кругу.

АНБУ окончательно отработали и доработали методики и обкатали леталки, и теперь очередь, собственно, за внедрением в массы. Сейчас ситуация с леталками в состоянии "оно, вроде, и секретно, а вроде и не секретно". Не летают над Конохой толпы, но все, кто хоть немного интересуется темой, уже в курсе, что возможность есть. Не знаю, с чем это связано, то ли просто не обеспечили достаточную секретность, то ли специальная утечка от местных бледных рыцарей плаща и кинжала, с целью постепенной подготовки соседей.

Конечно, вроде бы трудно обеспечивать массовость и соблюдение секретности, на мой дилетантский взгляд, но в случае с леталками как-то уж чересчур быстро. Чересчур массово, если можно так выразиться, информация ушла в массы. И при этом никто особо не взволнован, нет беготни и переживаний, даже вот совещание собрали.

Незнакомый шиноби АНБУ, в маске Белки, как раз заканчивает доклад о достигнутых успехах.

— Таким образом, во взаимодействии с Барьерным корпусом, воздушные силы Конохи будут наносить упреждающие удары по врагу, и прикрывать деревню с воздуха. Место базирования — западная вершина горы с лицами Хокаге, для обеспечения свободного взлета. Предполагаемая численность, двадцать команд по пять летунов, в четыре смены. То есть, в любой момент времени двадцать пять летунов смогут подняться в воздух и задержать врага, выигрывая время для остальных шиноби, — говорит Белка.

— Не слишком ли мало? — щурится Цунаде.

— Да, Хокаге-сама, план предусматривает удвоение численности летунов через год и дополнительные курсы для всех желающих. Пусть обычный шиноби не сможет виртуозно сражаться, но взлететь и ударить, используя преимущество высоты, уже немало. Еще, конечно, присутствует сдерживающий фактор работы самих летательных досок, иначе можно было бы поднять в воздух всех шиноби Конохи.

Пожимаю плечами. Ну да, дело энергии уходит много, но одна батарейка на час полета — это же прекрасно.

Какие бои у шиноби длятся часами? Только те, где машут руками, ногами и мечами, а не техниками. С мощными техниками, бьющими по площадям, со скоростями джонинов, время боя резко сокращается до минут. Так что всех не всех, а массовый взлет листовиков можно обеспечить, подготовив достаточное количество леталок.

— Также, сдерживающим фактором выступает подготовка самих шиноби, — продолжает Белка. — Из-за того, что бой идет в воздухе, на огромных скоростях, нужны опытные шиноби, в ранге чунина и выше, владеющие дальнобойными техниками. Невозможно просто забрать таких шиноби с других участков. Чтобы собрать их по Стране Огня и в самой Конохе, вначале им нужно подготовить замену, это все занимает время и силы. Сотрудники АНБУ и Корня, на сегодняшний день, все обучены технике полетов и боя, но у них свои задачи.

— Именно поэтому мы и переводим полеты в разряд открытых, — хмыкает Цунаде. — Желающих, конечно, будет много, но просто так их забрать в лётные команды не получится, тут ты прав. Сколько займет подготовка?

— Месяц, Годайме.

— Удвоим срок, — прищурилась Цунаде, — и пусть отобранные добровольцы передают дела, без спешки, чтобы не возникало провалов в работе. Так, Шизуне.

— Да, Цунаде-сама? — отзывается из угла Шизуне.

— С госпиталя — два ирьенина, B-ранга, больше тут не нужно. Осмотр добровольцев, рекомендации, потом наблюдение за теми, кто будет летать. Анализы, показатели здоровья, рацион питания, чакра — раз уж запускаем массовую открытую программу, сразу добавим к ней медицинскую часть. Ирьенины пусть наблюдают в обычном режиме, ну, сама знаешь.

— Да, Хокаге-сама, — кивает Шизуне.

— Что-то требуется от меня? — спрашивает Цунаде и тут же отвечает сама себе. — Так, официальный приказ и объявление по Конохе, о наборе желающих. Сколько вам потребуется времени на подготовку к приему желающих?

— Три дня, Хокаге-сама, — отвечает Белка.

— Значит, через три дня будет объявление, — кивает Цунаде. — Что-то еще?

— Фуу, джинчурики Нанаби, выразила желание и ее можно сразу зачислять в штат, летает она прекрасно.

— Хорошо, будет вам Фуу, — обещает Пятая.

Не могу удержать мрачную ухмылку.

Не ВДВ, конечно, рождается, но сама картинка, как шиноби ломают головой кирпичи и фонтаны, и бродят пьяные по Конохе в голубых беретиках, так и стоит перед глазами. Также думаю, что надо бы прикрутить к резиденции Хокаге систему выступления перед всей Конохой. Выходит такая Цунаде на крышу, а ее стометровая голограмма появляется на горе, и громогласно вещает чего-нибудь, типа, завтра праздник или там, всем собраться у ворот.

Надо, надо поразмыслить.

22 октября 78 года. Кумо, страна Молний.

Два названных брата, Четвертый Райкаге Эй и Киллер Би, джинчурики Восьмихвостого, столкнулись в центре арены. Резиновая голова манекена, оторванная их фирменным ударом, "Двойным арканом", кувыркаясь, отлетела к ногам судьи.

— Йоу, братан, ты был как ураган! — заявил Би.

— Ближний бой! — объявил судья. — Начали!

По телу Райкаге засверкали молнии, образуя защитный покров, одновременно усиливающий его защиту и удары руками. Киллер Би выхватил свои семь мечей, встав в оригинальную стойку, в частности один из мечей был зажат под коленом, а другой джинчурики держал в зубах. Но даже так, он промычал что-то рифмованное, устремляясь в атаку. Кружась с неимоверной скоростью, вздымая пыль, закрывающую зрение, Киллер Би пошел в атаку, стремясь достать брата одним из мечей.

Райкаге ловко парировал, используя покров Молнии, и специальные утяжелители, закрывающие его руки, от сгиба кисти до локтя. Огромные металлические утяжелители не только делали удар Райкаге еще сильнее, но и позволяли ему парировать практически любой удар, от мечей до техник шиноби, использующих Врата или их аналоги.

Не добившись ничего, Киллер Би разорвал дистанцию, оставив один из мечей на песке арены.

— Удар небес! — Райкаге перешел в ответную атаку.

Он моментально оказался рядом с джинчурики, нанося удар правой. Киллер Би выпустил щупальца (пр. Истинная форма Восьмихвостого — Бык — Осьминог), удерживая правую руку брата. Отшатнулся, пропуская удар левой, прошедшей в миллиметре от носа.

Тело джинчурики улетело, ударившись в стену арены, после пинка Райкаге.

— Брат, ты мне кажется, не рад, — пошатываясь, встал Киллер Би.

В стене за его спиной остался отпечаток тела джинчурики. У двух мечей сломались рукояти.

— Да, я не рад! — рыкнул Райкаге. — Ты пропустил мой удар! Тебе надо больше тренироваться, а не шляться по деревне, устраивая концерты!

— Но

— И это я еще не припомнил тебе поведение в Киригакуре! — прорычал Райкаге.

— Братан, это же было давно, все забыли, всем все равно! — испуганно воскликнул Киллер Би.

— Я не забыл! У тебя полный симбиоз с Хачиби, а ты все равно уступаешь мне в поединке! Скоро война, а ты не готов! — рычал Райкаге. — Бери своих учеников, бери отряд мечников, и вон из деревни! В Ущелье падающих скал или еще куда, тренироваться!

— Я могу тренироваться и сам, и опасен я в режиме биджу, тадам!

— Значит, сдерживай себя! Деревне нужны хорошо подготовленные мечники, тренируй их! Заодно присмотрят, чтобы ты тренировался, а не свои песенки сочинял, ясно?!

По лицу Райкаге было видно, что он не шутит, и Киллер Би пошел на попятную.

— Буду я их так тренировать, что не узнает даже родная мать! Под моим руководством они станут сильнее, ведь как махать мечом мне лучше всех виднее!

Райкаге остановил покров молнии, подошел к Би, и сказал проникновенно, положив руку на плечо.

— Брат, грядет война, ты понимаешь? Твоя подготовка может спасти тысячи жизней шиноби Кумо, или наоборот, погубить, если ты будешь не готов. В Конохе, Иве, везде найдутся шиноби, умеющие бить не хуже меня, взять хотя бы Годайме Хокаге.

— Схватиться с Годайме буду я рад, ведь у нее клевые сиськи, брат! — заявил Би.

— Ты слышишь меня?! — рыкнул Райкаге. — В бою будет не до сисек, никто тебя жалеть не будет! Удар Цунаде-химе еще сильнее моего, она размажет тебя по стене и даже не заметит! В ближнем бою ты не успеешь применить биджудама, так что тренируйся хорошо с мечами, Би, понятно?

— С мечами я очень хорош, но лучше ты меня вообще не трожь! Приму форму биджу и задницу кому угодно покажу, йо!

Джинчурики Восьмихвостого не разговаривал иначе, как рэпом, но тут даже Райкаге, привыкший к поведению Би, ощутил, что в нем закипает злость. Вопрос серьезный, а джинчурики все песенки! Или Би считает, что в Конохе не найдется нового Минато, способного превзойти братьев в скорости?

Киллер Би тем временем продолжал свои песенки.

— Я все понял, будет война, и в сраженьях меня заметит она! Наша любовь все превзойдет, и дело до сисек точно дойдет! Прямо в бою ее я сражу, и силу Хачиби ей покажу!

— Ладно, сойдет, — дернул щекой Райкаге, наблюдая, как Би уходит с арены. — Мотои!

— Да, Райкаге-сама, — подошел судья.

— Отправляйся вместе с Киллер Би, присмотри за ним и тренировками. Он будет отлынивать, конечно, и петь свои песенки ученикам, но нужно, чтобы он и мечников потренировал.

— Понимаю, Райкаге-сама, — наклонил голову Мотои. — Позвольте спросить, Райкаге-сама?

— Что тебя интересует? Когда война?

— Да, Райкаге-сама.

— Скоро, скоро, но начнем ее не мы, — хмыкнул Райкаге. — После того, как Ива сцепится с Конохой, придет наше время. Мы спокойно ударим и победим, если не будем устраивать концерты вместо боевой подготовки.

— Они поднимают дух вашего брата, Райкаге-сама, — заметил Мотои.

— Знаю, — проворчал Райкаге, — его песенки помогают ему оставаться истинным джинчурики, но он думает за себя, а мне приходится думать за всю гакуре. Иди, Мотои, присмотри за моим братом.

— Слушаюсь, Райкаге-сама, — Мотои поклонился и тоже пошел к выходу с арены.

Глава 37

9 ноября 78 года. Полигон номер 100, Коноха, страна Огня.

Неделя, как Джирайя и Наруто вернулись из очередного тренировочного похода, и если юный Узумаки теперь снова в седьмой команде, с Сакурой и Карин, то саннин вплотную берется за тренировки сенмода. Команду "Е", от слова "Ежи", они же Дюжина, и меня ежедневно собирают на закрытом полигоне.

— Начали! — командует Джирайя.

Дюжина шиноби садится и сосредотачивается, пытаясь уловить и впитать энергию природы.

Простые шинобские парни, какие у нас на каждом шагу, как говорится. В свое время АНБУ и Корень выделили своих представителей для этой миссии, не сказать, что близнецов, но очень похожих друг на друга. Возраст от двадцати до двадцати пяти, джонины, по две-три стихии у каждого, но без улучшенных геномов, кроме одного. Старый деревянный знакомый, из Леса Смерти, и, как выясняется, знаком с Какаши, во всяком случае, Копирующего называет "Какаши-семпай".

— Ямато! — Джирайя бдит за процессом. — Что-то случилось?

— Извините, Джирайя-сама, — отвечает шиноби, не двигаясь. — Пока не получается просто так, мне бы один глоток, для старта, точно получилось бы!

— Гермиона, — оборачивается Джирайя.

— Да, да, сейчас, — уже кастую заклинание, подставив чашку.

Отправить Левитацией к адресату, не вставая из мягкого и удобного кресла.

Товарищ Ямато, Тензо и еще куча имен, носитель генов Первого Хокаге, в программу включен как раз затем, чтобы потом работать не просто с Мокутоном, а улучшенным Мокутоном. Усиленным. В этом основная соль Режима Отшельника, сенмода, усиление за счет заемной природной энергии, и много опасностей подстерегает того, кто решится его осваивать.

Но и приз велик, ибо сенчакрой можно усиливать что угодно, включая техники биджу и кеккей-генкай.

В будущем, насколько понимаю, вообще будут открыты специальные курсы по повышению квалификации и освоению природной энергии, для всех желающих, у кого чакры и умения хватит. Но начать решено с визитной карточки Первого Хокаге, а значит и Конохи — Мокутона, стихии Дерева. Ну и немножко еще потому, что товарищ Ямато с самого детства был подопытным.

Не сказать, что он привык или что ему нравилось, но навык есть, опыт не пропьешь, как говорится.

С другой стороны, вон Джирайя без улучшенного генома, и что? Спокойно работает в режиме Отшельника, могуч и легендарен, может победить кого угодно или практически кого угодно. Так и эти Ежи, со временем смогут. Не скажу за призывных животных, сейчас у них нет, но кто-нибудь из них вполне может выполнить свободный призыв. Картинка огромного призывного Ежа, метров на тридцать ростом, с копьем и щитом, неизменно веселит и поднимает настроение.

Но есть и еще мысль, не менее забавная и местами странная.

Если эти двенадцать — ежи, вон даже шапочки себе с шипами сделали, то ли для защиты головы... а, нет, вру, это Джирайя их заставил еще летом. Методика перевоплощения в зверя, Джирайя и сам не дурак потаскать костюм жабы, и себя называет жабой. Ну и остальным значит, всучивает свои методы. Так вот, получается, что эти двенадцать боевые ежи, а я при них матерью-ежихой.

Так сказать, магическая мать и отец в одном флаконе.

Джирайя садится рядом и протягивает руку за водой.

— Отлично, — довольным голосом заявляет он. — За полтора года добиться такого прогресса, это просто отлично!

Собственно, он всю неделю об этом твердит. Что полтора года — это быстро, что для работы с сенчакрой нужно много собственной чакры, и умение смешивать, и что Дюжина молодцы в этом вопросе. Добавляет, что, мол, последний шажок остался, "на сухую", без стартового толчка порцией моей воды, уметь впитывать природную энергию, и что команда "Е" быстро этот шажок сделает.

В общем, доволен Джирайя до глубины души.

— Может, в запас сделать им воды? — спрашиваю у Джирайи. — Каждому по бочке, на всю войну хватит, раз они уже с одного глотка успешно стартуют.

Кстати, да. Пусть "на сухую" еще никто в сенмод не зашел, но самым продвинувшимся, вроде Ямато, хватает маленького глотка. А самым отстающим — трех.

— В запас, говоришь? — задумывается Джирайя. — Может и в запас, только ведь энергия из твоей воды тоже рассеивается. И бочку могут украсть враги, выпьет кто-то случайно, или просто продырявят. Так что им все равно надо научиться впитывать энергию природы, без дополнительных толчков и помощи, но мысль здравая. Надо ее как следует обдумать, все равно они изначально работали с твоей энергией, им не надо пить по десять ведер, чтобы выйти в режим.

Джирайя задумывается, бормотание становится глуше, пока окончательно не смолкает.

20 ноября 78 года. Основная база Орочимару на границе страны Звука и бывшей страны Неба

Мягким, неслышным шагом Орочимару скользил по коридорам базы.

Очередной эксперимент окончился удачно: материал умер, но обогатил саннина новым знанием, над которым стоило поразмыслить. Слегка чесался левый бок, с приживленными туда клетками Хаширамы. Орочимару не торопил и не ускорял рост клеток, постепенно, медленно и аккуратно вживлял их в организм. Торопиться было некуда, и Орочимару не торопился, так как основное должно было начаться после полного вживления клеток, когда они станут частью его организма.

Вот тогда, если он все сделал правильно, глаза Учиха Саске превратятся в риннеган.

— Ку-ку-ку! — разнеслось по пустому коридору резонирующим эхо.

Орочимару припомнил, почему ему пришлось покинуть Акацуки.

Именно из-за секрета риннегана, секрета, как его получить и пробудить. Орочимару вообще-то сунул нос в основной план Тоби, из-за кулис управлявшего Акацуки, но попутно зацепил и секрет риннегана. Это и погубило Орочимару, во всяком случае, закончило период его пребывания в Акацуки, потому что Орочимару выдал себя, выдал то, что он проник в секреты, которых не должен был знать. У змеиного саннина, конечно, была уважительная причина: мысль заполучить глаза Рикудо и познать все секреты чакры взволновала его настолько, что чешуя конспирации приоткрылась.

Пришлось бежать, напоследок прихватив все, до чего успел дотянуться, и разыграв возмущение и страх перед шаринганом новичка в Акацуки — Учиха Итачи. Орочимару еще раз рассмеялся, высовывая длинный язык, хохоча над глупостью людей. Даже лучшие из шиноби глупы и находятся в плену предрассудков! Все поверили, что он бежал, не сумев одолеть Итачи, глупцы!

Ему ли, великому Орочимару, не убоявшемуся риннегана Пэйна и шарингана Тоби, бежать от взгляда юнца Итачи?

Тем не менее, Орочимару опять ощутил недовольство собой за тот провал. Столько возможностей! Тоби был так юн и невинен в своей злобе, так наивен в своей ненависти в Конохе, что Орочимару не смог удержаться и легко добрался до всех секретов двух лидеров Акацуки: Тоби и Пэйна. Если бы Итачи не вырезал свой клан напоследок, не исключено, что Орочимару уже давно бы обзавелся глазами с концентрическими кругами в них, уже давно развил бы риннеган так, как это и не снилось Пэйну-Нагато.

— Терпение, только терпение, ку-ку-ку, — сказал вслух Орочимару.

Да, еще немного и глаза начнут изменяться, он уже чувствует это.

Пускай глупец Мадара ждал много лет, все Учиха глупцы, не понимавшие, какой дар их глаза — шаринган! Там, где Учиха видели счастливую случайность, Орочимару нашел закономерность, все просчитал и взвесил, и подготовился к следующему этапу развития глаз. Вот тогда, после развития риннегана, можно будет и нанести ответный визит Акацуки, прервать их глупый план, порожденный больной ненавистью Тоби и тем, кто стоял за ним.

Терпение, о да, терпение.

Орочимару умел быть терпеливым, как змея, умел ждать годами, трудясь и еще раз трудясь над возведением пирамиды собственного могущества. Но сейчас, на пороге пробуждения риннегана, он постоянно испытывал нетерпеливую дрожь, пробегающую по телу, будоражащую дух.

Дрожь осуществления мечты, к которой Орочимару непрерывно шел с детства.

— Орочимару-сама! — вынырнул из темноты Сакон. — Взгляните! Только что доставили, из Конохи!

Он протянул наставнику донесение, маленький свиток, запечатанный собственной разработкой Орочимару. Маленькая хитрость, почти стандартная печать, но если не знать ее, при распечатывании донесение уничтожится.

— Ку-ку-ку, — задумчиво облизнулся Орочимару, прочитав донесение.

Иногда он жалел, что нельзя воспользоваться одной из новых игрушек Конохи, блокнотом связи.

Увы, вся продукция Гермионы состояла на строгом учете, и ничто не могло просто так "пропасть". Конечно, можно было бы схитрить с бумагами, но агенты Орочимару работали в госпитале, а не на секретных складах. Впрочем, Орочимару и так было грех жаловаться, внедрить своих агентов в ближайшее окружение Хокаге, да еще и после нападения на Коноху, такое дорогого стоило.

Во всяком случае, самая свежая информация о планах Конохи у Орочимару была.

В донесении сообщалось, что в ближайшее время Коноха планирует крупную акцию против страны Звука. Принято решение не стесняться, все равно война уже на пороге, и Звук будет зачищен от и до. Предполагается уничтожение всех убежищ Орочимару, вскрытие сети агентов, уничтожение или разгром Отогакуре, и, конечно же, убийство или пленение самого Орочимару. Предполагаемый состав экспедиции приводился в конце свитка.

Именно поэтому Орочимару был так задумчив.

Риск велик, но и выиграть можно много, очень много! Стоит замешкаться и подвернуться под удар карательной экспедиции и даже с новыми глазами у Орочимару будет немного шансов. Но вот если заранее подготовиться, хорошо подготовиться, то можно и поиграть, и выиграть. И весьма больно щелкнуть Коноху по носу, который деревня сует не в свои дела. Ведь так чудесно Лист сцепился с Акацуки и Ооноки, так все прекрасно выглядело!

Вот чего Конохе вдруг приспичило напасть? Некуда девать силы перед войной?

— Слушай меня, Сакон, — обратился Орочимару к ученику. — Бери Десятку и отправляйся на западную базу, будешь готовить ее к атаке Конохи. Инструкции, что именно делать, пришлю тебе позже. Отправляйся прямо сейчас, время не терпит.

— Да, Орочимару-сама! — поклонился ученик.

— Перед этим найди Джуго и отправь его ко мне в пятую лабораторию.

— Да, Орочимару-сама!

Орочимару уже был близок к завершению приготовления особого препарата, когда в лаборатории появился Джуго. Молчаливый и спокойный в присутствии Орочимару, в одиночку Джуго иногда все же впадал в буйство и начинал крушить все вокруг. Поэтому Орочимару сказал.

— Собирайся, мы отправляемся в северное убежище, а затем в восточное.

— Хай, Орочимару-сама, — отозвался Джуго. — Я готов.

Саннин закончил приготовление препарата и вызвал одну из маленьких змеек.

Вручил ей маленькую баночку с порошком, которую змейка проглотила и тут же исчезла, с хлопком. После этого Орочимару написал короткую записку и спрятал в кармане халата, планируя отправить сообщение агентам в Конохе позднее, в дороге.

— Коноха собирается прислать отряд и сокрушить нас, — сообщил Орочимару. — Не исключено, что они уже начали действовать, и выслали кого-нибудь. Поэтому в дороге будь особо бдителен!

— Хай, Орочимару-сама, — беззаботным голосом ответил Джуго. — Нас всегда будут сопровождать птицы, они подскажут, есть поблизости вражеские шиноби или нет.

Один из особых талантов последнего представителя клана Джуго, заключался в умении ладить и общаться с птицами и прочей лесной живностью. Орочимару всегда немного удивляла эта полярность двух образов Джуго: тихого, спокойного парня, которого любят звери, и безумного монстра, убивающего и крушащего все вокруг.

— Хорошо, ку-ку-ку, — задумчиво ответил Орочимару. — В путь!

29 ноября 78 года. В 17 километрах от города Янагава, столицы страны Весны.

Вызов Пэйна пришел неожиданно, и Кисаме с Итачи потратили некоторое время, чтобы найти укромное место. Укрывшись и отгородившись барьерами, они ответили на вызов

— Кисаме, Итачи, вас ждет дальняя дорога, — заявил мерцающий силуэт Пэйна.

— Мы еще не закончили осмотр страны Весны, — ответил Итачи.

— Главное вы уже увидели и переслали чертежи теплогенератора, — парировал Пэйн. — Остальное неважно. Отправляйтесь в ближайший порт, наймите или купите корабль, и следуйте по вот этим координатам.

Силуэт Пэйна развернул свиток, демонстрируя цифры.

— Да это же южнее Киригакуре, — ощерился улыбкой треугольных зубов Кисаме. — Там только нищие рыбаки и ни одного шиноби!

— Ошибка. Там не было шиноби до недавнего времени, — бесстрастно ответил Пэйн. — Розыски пропавших шиноби Неба принесли результат, и в этом нам помогли растаявшие снега страны Снега. Острова, на которых укрылись шиноби Неба, затопило, и теперь они ищут новое убежище, странствуя целым флотом. Ваша задача — перехватить их, и направить к восточному побережью страны Огня.

— Может сразу направить их в страну Водопадов? — уточнил Итачи.

— Нет! Вначале пусть совершат налет на Коноху, а с восточного побережья это сделать легче всего, там кратчайшее расстояние и возможность потом скрыться в море. Кисаме поможет избежать возможного столкновения с Туманом, а Облако и страну Молний обогнете по широкой дуге. Понятно? Найдете флот шиноби Неба, убедите их или продемонстрируете силу, неважно, но они должны приплыть на восточное побережье Хи-но-Куни и атаковать Коноху. Чем быстрее, тем лучше! Затем уже ведите их в страну Водопадов, или даже сразу в бывшую страну Неба, будем ее обустраивать.

— Прошу прощения, лидер, но как нам обосновать срочность налета на Коноху для шиноби Неба? Если же мы принудим их силой, вряд ли они согласятся потом плыть в страну Водопадов.

— Нет, забудьте про страну Водопадов, — силуэт сделал отрицающий жест рукой. — Сразу ведите их в страну Неба! Говорите, что мы поможем им восстановить деревню, и мы поможем. Также они составят компанию, охрану и дадут материал этому Хируко, которого я только что посетил.

— Сильный шиноби? — заинтересовался Кисаме.

— Он шиноби, но не боец, — пояснил Пэйн. — Еще один сумасшедший ученый из Конохи, с весьма перспективными разработками. Мы поговорили, и он согласился работать на Акацуки, чтобы потом мы помогли стать ему, как он выразился, "совершенным шиноби". Он планирует поглотить пятерых шиноби с различными кеккей-генкай, и уверен, что это поможет ему стать неуязвимым и всемогущим.

Акацуки, не понаслышке знакомые с бессмертными, неуязвимыми и всемогущими, лишь усмехнулись.

— Пусть планирует, нам это не помешает, — продолжил Пэйн, — а его разработки могут оказаться полезны. Возможно, он даже поможет нам решить проблему Орочимару, в конце концов, вдруг один сумасшедший ученый сообразит, где прячется другой сумасшедший ученый? Но это потом, когда приведете шиноби Неба обратно. Хируко неплохо тут обустроился, среди скал, это поможет шиноби Неба на первых порах.

— Может быть, тогда сразу их тащить в страну Неба? — спросил Кисаме. — К чему задержки по пути? Притащим, пусть совьют себе гнездышко в скалах, а затем летят щипать Лист, если это так необходимо.

— Это необходимо, и это необходимо сделать до того, как начнется война, — объяснил Пэйн. — Пока мы были заняты другими делами, Лист обзавелся летающими шиноби, и в больших количествах. Их силу, численность и возможности надо проверить в бою, шиноби Неба идеально подходят для этого. Коноха лишила их дома, так что наплетите им что-нибудь, разожгите былую ненависть, лишившую их дома, погнавшую в дальние странствия, главное, чтобы они как можно быстрее ударили по деревне Листа.

— Нужно ударить, пока шиноби Конохи не готовы? — уточнил Итачи. — Или проверить настоящую силу их летающих шиноби?

Пэйн задумался ненадолго.

— Нужно проверить насколько быстро летающие шиноби Листа реагируют на неожиданную угрозу, и насколько сильны в небе, в схватках в воздухе, — сформулировал он. — Это поможет нам понять, что именно затевает Коноха, а также поможет нашему старому Цучикаге в грядущих переговорах с Песком. События развиваются, как мы и запланировали, шиноби Неба — просто дополнительный штрих в картине, который поможет вернее сокрушить Лист. Жду вызова от вас, когда найдете их флот и убедите напасть, Зецу должен проследить за атакой и все увидеть. Конец связи.

Мерцающий силуэт Пэйна исчез, а Итачи и Кисаме переглянулись. Они, собственно, только начали осмотр страны Весны, уделив основное время теплогенератору и столице, расположенной рядом. Но раз Пэйн выдал новое задание, то Итачи и Кисаме, пожав плечами, отправились обратно в порт.

Неспешным с виду, но на самом деле быстрым шагом, невозможным без чакры и умений шиноби.

01 декабря 78 года. Кири, страна Воды

Теруми Мэй отложила в сторону отчет о внезапно появившемся и тут же пропавшем флоте на юге страны Воды, и вздохнула. Заниматься делами совершенно не хотелось, хотелось сходить в кино или театр, найти красивого мужчину и забыть об интересах Деревни хотя бы на один вечер. По факту появления флота стоило бы провести расследование, но некого было послать. Жертвовать же командой генинов Теруми совершенно не хотела, каждый шиноби на счету, буквально каждый.

Да и не смогут генины незаметно подобраться к флоту, и узнать, кто это такие.

К тому же, вода не оставляет следов, иначе Ягура давно бы вырезал Сопротивление и до сих пор оставался бы Четвертым Мизукаге. До сих продолжал бы уничтожать кланы с улучшенным геномом и подрывать мощь Киригакуре. Да, основная масса шиноби в деревне, в любой из Великих деревень, бесклановые, но именно кланы с кеккей-генкай и их разнообразие позволяют Великой деревне быть великой. Уникальные способности, которых нет у врага, и слабости которых прикрыты теми самыми бесклановыми, знающими, как держать кунай, владеющими одной-двумя стихиями.

Вместе — огромная сила, по отдельности клановые и бесклановые — лишь толпа.

Темари покивала собственным мыслям, да, даже могучие Учиха в эпоху кланов были лишь кланом. Если же брать Туман, то Кагуя тоже не поднялись выше клана, несмотря на все свои способности и неуязвимость в бою. Только деревня, огромная численность шиноби, нивелирующих и прикрывающих слабости друг друга, позволяли демонстрировать истинную мощь кеккей-генкай.

И что же? Стараниями Ягуры девять из десяти клановых Тумана вырезаны и уничтожены!

От семерки Мечников остался только Чоджиро и нукенин Кисаме, и новых мечников не предвидится, в ближайшем будущем. Как тут прикажете внушать страх соседям, прикрывать границы, обеспечивать безопасность и вести Деревню к процветанию, особенно с учетом расположенного рядом Облака? Вместо личной жизни ей приходится сутками напролет заниматься бумажной работой, ненавистной до зубовного скрежета. Если бы не долг перед Киригакуре, некогда толкнувший Мэй на восстание, давно бы спалила резиденцию Мизукаге одной из техник Лавы.

— Мизукаге-сама, еще донесения! — заглянула Ёхи, чунин-секретарь, невысокая и хрупкая мастер ядов и сенбонов, преданная Мэй до последней капли крови.

— Давай сюда, — зевнула Теруми.

Взгляд ее упал на книгу на краю стола.

Хорошо было Джирайе писать свою "Повесть о бесстрашном ниндзя", там герои бумажной работой не занимались и скакали по лесам, вместо того чтобы скучно сидеть в креслах. Сам саннин не стал принимать пост Хокаге, хватило ума. Иначе сидел бы Джирайя в кресле, и от тоски писал бы повесть "О бесстрашном Каге", сражающемся с бумагами при помощи крутых техник.

От такой мысли Теруми все же развеселилась.

— Что там, Ёхи?

— Сообщение из Конохи, печать Каге, шифр обычный, — девушка подала свитки. — И второй, сообщение с юго-запада страны Волн. Неизвестный флот совершил небольшой налет на один из наших пограничных островов. В нападающих опознали шиноби Неба, которые исчезли внезапно несколько десятков лет назад.

— Внезапно — это преувеличение, ими занималась Коноха, — мягко пояснила Мэй. — Молодец, Ёхи, иди.

— Хай, Мизукаге-сама!

Шиноби Неба, хмыкнула Теруми, да, это немного неожиданно. Она распечатала свиток из Конохи, и не сумела удержаться от довольного возгласа.

— Ёхи!

— Да, Мизукаге-сама?

— Немедленно найти наставника Утакаты, — Мэй прищелкнула пальцами, — забыла его имя. Найти и ко мне, его ждет миссия в страну Огня, понятно?

— Хай, Мизукаге-сама! — девушка скрылась.

Теруми Мэй еще раз пробежала глазами свиток из Конохи, и опять улыбнулась. Да, Лист держит свое слово, что ж, взамен она не поленится сообщить о флоте шиноби Неба.

— Интересно, если выступить на стороне Листа в войне, они женят на мне Джирайю? — внезапно улыбнулась самой себе Теруми.

Глава 38

16 декабря 78 года. Город Ога, страна Камня

Распаленная ненависть была так сильна, что Гаара провалился внутрь сознания одним рывком.

В первый раз с того момента, как ему поставили печать в Конохе, он встретился с Шукаку во внутреннем мире. Раньше Гаара часто оказывался в этой пустыне, с неизменным горячим ветром, но в этот раз в пейзаже произошли изменения. Посреди пустыни стояла огромная клетка, грубо сколоченная из толстых бревен метрового обхвата, в которой сидел Шукаку.

— Давно не виделись, Гаара, — осклабился песчаный енот. — Давай, постарайся еще, мне так надоело сидеть в этой клетке!

Смех его, утробный и противный, эхом разносился по пустыне, колебля песчинки под ногами Гаары. С ужасом джинчурики увидел, что по одному из бревен ползет трещина, пока еще неглубокая.

— Давай, Гаара! — почти прошипел Шукаку. — Давай, выпусти меня! Я дам тебе столько силы, что ты сметешь этих глупых шиноби! Ты же хочешь их всех убить, я чувствую, хочешь, иначе не оказался бы здесь.

Гаара внезапно ощутил, что у него подгибаются ноги, и фляга с песком тянет вниз неподъемной ношей.

Как будто песок внезапно отказался ему повиноваться. Картины из прошлого мелькали перед глазами Гаары кровавым водопадом. Вот он стоит посреди пустыни, и голос Шукаку со всех сторон шепчет, что придет в сон Гаары, завладеет его телом и убьет всех. Другие дети в страхе разбегаются перед Гаарой, и тоска и отчаяние заполняют душу ребенка, за что? Почему его боятся? И тут же получает ответ, когда, воспользовавшись эмоциями, Шукаку берет верх и вырывается. Не до конца, но и этого хватает, чтобы песчаной лапой схватить ребенка, не успевшего убежать и раздавить его. Сон урывками и попытки сохранять безэмоциональность, не давая Шукаку вырваться, доводят Гаару до невменяемого состояния. Он уже не соображает, что вокруг: реальность или выдумка Шукаку, опять завладевшего его телом.

Прорыв Шукаку посреди деревни. Еще один.

Отец недоволен и презирает Гаару, не общается с ним. Даже Канкуро и Темари смотрят со страхом, и стараются не приближаться. Только Яшамару еще рядом, но и он предает, говорит, что ненавидел Гаару. Еще прорыв Шукаку. Нет друзей, нет никого, только страх и ненависть вокруг. Гнев и чувство превосходства в момент убийства заглушают страх в душе ненадолго, и Гаара чувствует, что еще способен испытывать хоть какие-то эмоции. Убийства даются все легче, но они приносят все меньше и меньше эмоций. Новые и новые убийства, все чаще и чаще, все сильнее противники, чтобы хоть так заглушить страх и одиночество в душе.

И затем экзамен в Конохе.

Ревущая ярость биджу и прорыв.

Придя в себя в какой-то камере, Гаара не сомневался, что его казнят. Особенно, после того, как увидел, что натворил Шукаку в Конохе, скольких убил и сколько разрушил (пр. несмотря на слабость печати Гаары, Истинную форму Однохвостый мог принять только после того, как Гаара уснул или потерял сознание). Но внезапно в нем запечатали Шукаку, да так, что его голос больше не звучал в голове. Затем Гаару отпустили домой вместе с сестрой и уцелевшими шиноби. Тогда, больше года назад, по дороге в Сунагакуре, Гаара ощущал беспредельную эйфорию вернувшихся эмоций, чувств, возможности общаться с людьми.

Знания, что ты не навредишь друзьям и родным.

— Давай, Гаара! Возьми мою силу! — из клетки высунулся огромный коготь.

— Нет! Никогда! — вскочил на ноги Гаара.

Он ощутил прилив сил. Вернуть кровавое безумие убийств? Никогда! Он больше не пойдет на поводу у Шукаку, больше никогда не обратится к его силе! Никакое могущество не стоит того страха и ненависти, что испытывал Гаара в детстве. Гаара понял, что не готов убить сотни людей и шиноби, даже ради спасения Темари.

— Ты больше не властен надо мной, Шукаку! — выкрикнул Гаара.

Последнее, что он увидел, перед тем, как вернуться в реальность: исчезающую иллюзию трещины на одном из бревен клетки, в которой бесновался и рычал Однохвостый. Гаара понял, что во внутреннем мире он провел едва ли пару секунд. Пыль от разрушенного здания, где проходили переговоры, еще продолжала подниматься, а песок Гаары отражать вражеские атаки.

Посреди того, что было зданием, лежала без сознания Темари, рядом с ней стояла Старейшина Чиё, и висел в воздухе Третий Цучикаге. Гаара, продолжая возноситься в воздух, смотрел и снова повторял то, что осознал во внутреннем мире. Он не будет убивать, не будет снова превращаться в кровавое, сошедшее с ума чудовище. Поэтому Гаара повернулся спиной к Ооноки и Чиё, и ускорил свой полет, дабы оказаться как можно дальше от места переговоров.

Нечего было и думать о возвращении в Суну, но у Гаары имелся другой вариант.

Коноха, деревня, в которой к нему отнеслись так неоправданно хорошо. Деревня, в которой живет Наруто, джинчурики, мечтающий стать Хокаге. Деревня, где ему смогут помочь, так как внезапно Гаара обнаружил, что провал во внутренний мир не прошел бесследно. Одна из техник достала его, нанеся глубокую рану, от которой одежда уже пропиталась кровью.

Зажимая рану в боку, Гаара устремил полет песка на восток, к деревне Листа.

16 декабря 78 года. Город Ога, страна Камня.

Чиё бережно опустила потерявшую сознание Темари и прислонила к стене, чтобы Пятая не упала.

— Выбор сделан, — сухим, без эмоций голосом сказала Старейшина.

— Выбор сделан, — кивнул Джоуджи и вздохнул. — Но правильный ли?

Чиё не стала реагировать, все было сказано еще вчера, когда пришло тайное послание из Сунагакуре. Дерзкий замысел девчонки Пятой стал виден, как на ладони, и Чиё немедленно отправилась к зданию, где расположился Цучикаге. Эх, кто же знал, что так повернется с Гаарой? К счастью, Ооноки выполнил свою часть соглашения и только защищался, отбив атаки Гаары.

— Вот молодежь дерзкая пошла, — заметил Цучикаге, приземляясь рядом. — Что теперь, Чиё?

— Теперь, — старушка выпрямилась. — Теперь мы завершим эти переговоры. В отсутствие или при недееспособности Каге, обязанности ложатся на плечи Старейшин, так, Джоуджи?

— Так, — кивнул Старейшина. — Делай, что собиралась, я посижу рядом с Темари.

Он и вправду присел рядом с Темари, опершись спиной на кусок стены, уцелевший в разгроме. Присел, закрыл глаза, и, казалось, даже перестал дышать. Чиё не стала тревожить старого напарника, просто повернулась к Ооноки и сказала.

— Найдем другое помещение или пусть сюда принесут мебель?

— Все равно, — проскрипел Ооноки.

Хрусть! Спину Цучикаге прихватило, и он медленно спланировал на кусок крыши, валявшийся на полу.

— Ой, дедуля, ой, упрямый старик! — с веселым видом тут же примчалась Куроцучи. — Эй, Акацучи, убери все отсюда! Кто там есть — принесите дедушке кресло!

Чиё с мысленной ухмылкой наблюдала, как согнувшемуся Ооноки задрали рубаху и начали втирать мазь в поясницу.

— Цучикаге, вытяжка из яда пустынной гюрзы может вам помочь, — заметила Чиё.

— Не надо яда, — прокряхтел Ооноки, выпрямляясь.

Старейшина Песка скрыла довольную улыбку. Нет, вытяжка из яда пустынной змеи существовала и да, она помогала от болей в суставах и при радикулите. Но Ооноки заподозрил неладное и тут же отказался, при том, что Чиё совершенно искренне предлагала помощь.

Теперь никто не сможет упрекнуть ее, что она не пыталась помочь новому союзнику!

— Договор, думаю, будет коротким и ясным, — заметила Чиё.

— Конечно, — Ооноки не стал кивать, сидя неестественно прямо в кресле.

Старейшина придвинула к себе лист бумаги и быстро набросала договор, ничуть не смущаясь тем, что стол для переговоров поставили посреди обломков и развалин здания.

— Вот, прошу, — она придвинула лист Ооноки.

— Так, так, так, — Цучикаге быстро пробежал глазами текст. — Второй пункт надо исправить. Военная добыча должна разделяться пропорционально участию.

— Количеству шиноби в войске? — с неприкрытым сарказмом отозвалась Чиё. — Цучикаге, с таким подходом вы разбогатеете! Пусть войска Ивагакуре забирают всю добычу, шиноби Суны не против ограничиться неучастием.

Цучикаге метнул грозный взгляд в Старейшину, но ошибся.

Это в Камне он мог пугать взглядами, а на старейшину Песка это не действовало. Возможно, обладай Ооноки сложением Райкаге, еще был бы эффект, но, увы, грозные взгляды метрового старого шиноби, утопающего в кресле, пропадали зря.

— Хорошо... тридцать, — выдавил из себя Ооноки.

— Пятьдесят, — усмехнулась Чиё. — Две великие деревни, каждой половина?

— Сорок! — прохрипел Цучикаге. — Это последнее слово!

— Согласна. Стоит дописать это в договор, — Чиё опять придвинула лист. — И по третьему пункту тогда так же, допишу, согласны, Цучикаге-сама?

— А, — Ооноки махнул рукой. — Пишите, Чиё-сан, пишите.

Раздел сфер влияния, контрактов, заказов, джинчурики в пропорции шестьдесят на сорок был невыгоден Камню, но состояться оный раздел, по третьему пункту договора, должен был только после победы. Поэтому Ооноки так легко согласился, ведь до победы в войне еще много чего могло произойти.

Несомненно, это понимала и Чиё, но спокойно сделала приписки ко второму и третьему пунктам договора.

— Что теперь? — спросила Старейшина. — Когда начнем войну?

— Торопиться не будем, — ответил Ооноки, — но и медлить тоже. Предположим худший для нас вариант, Гаара отправился в Коноху. Что он может рассказать о наших замыслах? Много, и в то же время ничего. То, что дело идет к войне, в Конохе и так догадываются, но почему-то думают, что она начнется года через два.

— Странная расслабленность для Листа, — метнула взгляд Чиё. — Сведения надежные?

— Относительно, — махнул рукой Цучикаге. — Главное — другое. Лист не знает, чем закончились переговоры, не знает, что мы предпримем. У нас преимущество первого удара, который мы можем тщательно подготовить.

— Месяц? — наклонила голову Чиё.

— Сколько времени нужно будет Сунагакуре, чтобы навести порядок во время измены Казекаге? — задал встречный вопрос Ооноки.

Старейшина лишь пожала плечами, мол, кто знает?

— Возвращаетесь, наводите порядок, шлете сообщение, — Цучикаге почесал подбородок. — Камень немедленно нанесет удар, а я отправлю ответное сообщение. Получите его, Чиё-сан, и атакуйте смело.

— Куда?

— Через страну Рек вдоль южного побережья, — быстро ответил Ооноки. — Затем отводите войска в страну Рек, и дальше будет совместный удар по Амегакуре. Примерный план я пришлю вместе с ответным сообщением, ну а дальше по обстоятельствам. Думаю, для Сунагакуре не составит труда скорректировать план под своим возможности. Разумеется, объявить войну Конохе нужно будет одновременно, это добавит легкой паники, в рядах шиноби Листа.

— Не уверена, но кто знает, — задумчиво ответила Чиё. — Тогда, подпишем договор официально?

— И немедленно, — кивнул Ооноки из кресла.

18 декабря 78 года. Коноха, страна Огня

Рано утром на рассвете, когда "умываются все дети, и жучки, и паучки", воздушные силы Конохи вскакивают по тревоге. Окровавленного Гаару, из последних сил удерживающего лепешку песка в воздухе, окружают и, сообразив, что к чему, тащат в госпиталь.

Шизуне немедленно вызывают в этот самый госпиталь, в общем, шум, гам, треск и переполох.

20 декабря 78 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.

— Благодаря лечению Цунаде-сама, Гаара чувствует себя уже лучше, опасности для жизни нет, — докладывала Шизуне. — Еще проведем восстановительные и укрепляющие процедуры, и через неделю можно его выписывать, физически он здоров. Чего, конечно, нельзя сказать о его психологическом состоянии.

— Это неудивительно, — вздохнул Третий, — учитывая, через что он прошел.

— Что там учитель, рассказывайте уже, — проворчала Цунаде.

После того, как Гаара пришел в себя и восстановил силы, ему нанес визит Третий и долго беседовал, предварительно запечатав палату от подглядывания и подслушивания. Третий не стал даже вести запись беседы, и сейчас просто пересказывал по памяти.

— У Старейшин Суны давний зуб на Коноху, — начал Третий, смотря в потолок и попыхивая трубкой, — и на этой почве они постоянно сталкивались с Темари. Вначале сами выбрали ее Пятой Казекаге, а потом попытались заставить вести политику, выгодную Старейшинам, точнее говоря Старейшине Чиё.

— Ох и попила же она из меня крови во второй войне своими ядами, — заметила Цунаде.

— Ну а теперь она наседала на Темари, а той это не нравилось. Темари и Гаара начали собирать сторонников, и готовили небольшую смену власти в Суне. Тут они, конечно, допустили ошибку, сразу могу сказать, с высоты опыта, — вздохнул Хирузен. — Надо было смело и решительно изолировать Старейшин в самой деревне, а потом издать указ Казекаге, ну и в общем, обошлось бы без крови, если правильно все сделать. Но Темари и Гаара побоялись, опыта не хватило, и решили сместить Старейшин, когда те окажутся вне деревни.

— Переговоры с Камнем, да, это разумно, — кивнула Цунаде.

— Разумно, — не стал возражать Хирузен, — но Старейшины откуда-то все узнали, скорее всего, кто-то в Суне проболтался, и заручились поддержкой Ооноки. Прямо во время переговоров Чиё обвинила Темари, что та предала деревню, Гаара вступился за сестру, слово за слово, началась драка. Здание для переговоров оказалось уничтожено, а Темари парализована одним из ядов Чиё. Гаару спас песок, а Старейшин Песка прикрыл Ооноки своими техниками. Неизвестно, чем бы там все закончилось, но Гаара взял себя в руки и не стал повторять попытку освобождения Темари. Развернулся и полетел в Коноху, он решил, что ему здесь помогут .

— Правильно решил, в общем-то, — проворчала Цунаде.

— Конечно, никто не отказал бы ему в помощи, — кивнул Третий, — но учла ли ты, Годайме, последствия такой помощи?

— Вопрос с подвохом? — нахмурилась Цунаде. — Так, порядок передачи власти, ага, претензии деревень друг к другу, предательство Каге, переговоры, прошлые претензии Камня, так.

Третий одобрительно посмотрел на размышляющую Хокаге.

— Камень и Песок наверняка заключили союз, и учитывая прошлые переговоры и претензии, и поведение Старейшин Песка, союз этот будет направлен против Конохи. Пятую Казекаге или силой склонят к подписанию, или выберут Шестого Казекаге, более сговорчивого, когда утихомирят сторонников Темари.

— Либо просто изолируют Темари и будут править от ее имени, — добавил Третий.

— Затем Конохе выставят претензии по похищению джинчурики и воздействию на Каге, а дальше все будет зависеть от готовности Цучикаге развязать войну.

— Правильно, — кивнул Хирузен. — Поэтому предлагаю повторить уловку, к которой мы прибегали, когда к Конохе присоединилась Фуу.

— Спрятать Гаару?

— Просто спрятать — не тот случай, — заметил Хирузен, — предлагаю выслать из страны Огня в компании Наруто, они же друзья, не так ли? И ускорить миссию в страну Звука, потому что этот вопрос надо решить до начала войны. Когда Суна обратится с претензиями, отсутствие Гаары в Конохе позволит нам еще потянуть немножко и выиграть время, если не свести все к бесплодным переговорам.

— И все равно, очень плохо, — вздохнула Цунаде.

— Да, такого предвидеть никто не мог, — согласился Третий. — По плану все должно было начаться только через год. Я поговорю с Джирайей, готова команда "Е" или нет, но им надо срочно покинуть Коноху, раз уж мы решили помогать Гааре, а не выдавать его обратно.

— Гаара не готов, Сандайме, — сказала Шизуне.

— Сколько?

— Две недели, и Цунаде-сама подтвердит мои слова!

Цунаде кивнула.

— Ничего, это еще ничего. Две недели, думаю, у нас будет, — прищурился Третий. — Как только будет можно, сразу дайте Гааре встретиться с Наруто.

— Да, Сандайме, — поклонилась Шизуне.

— Сколько у нас будет времени до того, как начнется? — спросила Цунаде.

— С учетом затягивания переговоров, думаю, месяца три, — невозмутимо ответил Хирузен. Подумал и добавил. — А полгода были бы просто невозможным подарком.

27 декабря. Коноха, страна Огня.

Гаара, отойдя от ранения и бегства, впадает в депрессию и сидит, свесив голову, целыми днями, переживая случившееся. Ну да, у кого из нас не было такого, что сделаешь в горячке и уже в следующую секунду жалеешь, но поздно. И все переигрываешь и переигрываешь тот момент, и думаешь, ну почему я не поступил правильно, ведь это было так просто?

Вот так же и Гаара, все переживает и переживает, и не может выйти из цикла. В ответ на мой совет дать ему встретиться с Наруто, с другими друзьями, если они есть у Гаары в Конохе, Шизуне хихикает и говорит, что Третий такое посоветовал еще неделю назад.

Молодец, Сандайме, что тут можно еще сказать, разбирается в детях.

28 декабря 78 года. Коноха, страна Огня.

Сижу на огромной каменной голове Цунаде, высеченной в скале после того, как ее избрали Пятой, и рассматриваю Коноху. Мозг вяло и лениво перебирает исторические мысли. По легенде, когда-то Сенджу Хаширама и Учиха Мадара, стоя на этой самой скале, решили основать Коноху.

Точнее, Хаширама решил и протащил за собой Мадару, хотя тот не рвался.

В результате потом Мадара озлобился, пытался увести клан, но Учиха его послали, и понятно почему. Объединив усилия, два сильнейших клана Страны Огня моментально перешли на новый уровень, и на них уже никто не осмеливался задирать лапу. Перестали гибнуть в сражениях дети, не достигшие детородного возраста. Все как в классике: "на войну можно, а на фильму нельзя".

Начало расти благосостояние простых людей и шиноби, ведь клан — это не только элитные бойцы.

Мадара плюнул и ушел, но недалеко. Он все кружил и кружил вокруг Конохи, пытаясь отомстить, и, похоже, окончательно поехал башней на этой почве. Готов был даже собственный клан перебить, за предательство. Скакал на Лисе вокруг Конохи, и доскакался. Выехал в чисто поле Хаширама верхом на дереве, и взвесил Мадаре люлей.

Теперь там водопад, с двумя статуями, Хаширамы и Мадары, и долина, именуемая Долиной Завершения.

Вообще там были холмы, но после драки Мадары с Хаширамой остался огромный котлован, ставший долиной. Тогда же, жена Первого, Узумаки Мито, произвела первый в истории шиноби акт обратных родов, запечатав в себе Кьюби. Сделала она это, чтобы помочь мужу в битве и ослабить Мадару, но факт остается фактом: все обрадовались и начали запечатывать потом биджу в людей. Как побочное следствие — Узумаки были уничтожены.

И плоды тех дел, мы, можно сказать, и пожинаем.

Вон скачет Наруто, с еще одним носителем биджу, то есть Гаарой. Скачет радостно, наверное, ему уже сказали, что скоро отправимся на миссию, бить Орыча и спасать Саске, еще одного пострадавшего от последствий дел основания деревни. Оно, конечно, если бы Учиха не вздумали бунтовать, то все были бы живы, но с другой стороны — изначально не надо было зажимать клан. А с третьей — зажимали их из-за Мадары, хотя клан тогда за ним не пошел.

В общем, нет в мирах справедливости, ни у магов, ни у шиноби.

— Смотри, какой классный вид! — доносится крик Наруто.

Он стоит на голове Четвертого и демонстрирует Гааре вид на Коноху.

Гаара, с неизменной тыквой за плечами, смотрит и перемена, произошедшая с пареньком за этот год, поражает. Год назад это был кровожадный маньяк с пустыми глазами, а сейчас просто очень-очень усталый паренек, который, тем не менее, рад, что стоит рядом с другом. Если это следствие урезанного влияния биджу, то, что же тогда мог бы представлять собой Наруто, будь его печать менее крепкой?

Брр, страшно представить, каким кровожадным маньяком он был бы.

Правда, как-то не могу представить, чтобы ему дали вырасти таким. Да, Коноха не рай на земле, но дети здесь в почете и приоритете, все как завещано Первым. Опять же молодым и бесклановым открыта дорога, вон Джирайя чуть Хокаге не стал, а товарищем Орычем мамы детей пугают. И ведь оба бесклановые, как ни крути.

Наруто что-то там еще затирал Гааре, а потом орет, тыча рукой.

— Вон там, смотри, это Ичираку Рамен, пойдем, вкуснее рамена нет нигде! Я обошел кучу городов и стран с Извращенным Отшельником, но только в Ичираку — самый вкусный рамен!

И они скрываются так же стремительно, как появились.

Глава 39

28 декабря 78 года. Коноха, страна Огня.

После выхода из Ичираку, Наруто внезапно рассмеялся и хлопнул Гаару по плечу.

— Я знаю, с кем тебя познакомить! Сестренка Фуу классная!

По дороге к Фуу, Наруто старательно подбадривал Гаару со всем своим бездонным пылом и энтузиазмом. С его слов выходило, что "бабуля Цунаде" и "старик Третий" обязательно что-нибудь придумают и спасут Темари, а может даже и всю Сунагакуре от злых Старейшин.

Гаара не спорил и не соглашался, просто потому что объелся и устал.

— Эгей! — откуда-то с неба прямо посреди улицы перед ними шлепнулась девушка. — Привет!

Редкие прохожие испуганно отпрыгнули в стороны, но Фуу и дела до них не было.

Еще в Такигакуре она привыкла, что ее внезапные приземления, а также необычная внешность пугают прохожих. До осознания этого факта, она пыталась не выделяться, но потом плюнула и носила, что хотела, и вела себя, как хотела, сходясь в этом характерами со своим биджу. Сейчас на Фуу были привычные короткие шорты, но вместо топика, оставляющего оголенным живот, она нацепила на себя фирменную зеленую жилетку чунина. В сочетании с бирюзовыми волосами и оранжевыми глазами смотрелось умопомрачительно ярко.

— Привет, сестренка Фуу! — крикнул Наруто.

— Привет, братик Наруто! — закричала Фуу.

Они искренне и от души обнялись, а потом Фуу еще и взъерошила волосы Наруто. Гаара с удивлением смотрел на них, поражаясь искренности и силе чувств.

— Смотри, кого я привел! — показал Наруто. — Это Сабаку Гаара, он тоже джинчурики, только Однохвостого. Гаара, это Фуу, она — джинчурики Семихвостого!

— Привет, братец Гаара! — улыбнулась Фуу.

— Привет, сестренка Фуу, — медленно, ошарашенно произнес Гаара.

Джинчурики? Эта милая, беззаботная, весело смотрящая на него девушка — джинчурики?

Гаару раздирали противоречивые чувства. Зависть к Фуу и Наруто, выросших такими веселыми и хорошими. Сожаление о собственной судьбе и мрачных детских годах. Семейное теплое ощущение, что он и вправду рядом с братом и сестрой, и сожаление о Канкуро и Темари. Злость на себя, что не смог защитить Темари, и радость, что обрел новую сестру-джинчурики. Эмоциональный шторм и противоречивость оказались настолько сильны, что Гаара даже покачнулся.

— Эй, братик, ты чего? — Фуу немедленно оказалась рядом, поддержала.

— Это... от радости, — произнес Гаара. — Я столько лет учился сдерживать эмоции, что мне до сих пор тяжело давать им волю.

— Но зато теперь бабуля Цунаде ему помогла, и злой биджу больше не нашептывает Гааре всякие гадости в голову! — непосредственно объяснил Наруто.

— Одержимость хвостатым, понимаю, — лицо Фуу стало сочувственным. — Девушка, что была джинчурики до меня, за что-то возненавидела Нанаби, и тоже стала одержимой. Такигакуре тогда чуть не прекратила свое существование.

— Ты из деревни Водопада? — удивился Гаара.

Ему, как и Наруто, не рассказывали о других джинчурики, правда, по другим соображениям.

— Неправильно, братец!

Фуу наклонила туловище вперед, при этом сохраняя ноги прямыми, и помахала пальцем перед носом Гаары. Джинчурики Однохвостого ошарашенно смотрел перед собой, в вырез разошедшейся жилетки Фуу. Незадолго до встречи с Наруто, Фуу, одолжившая жилетку у одного из летунов, решила, что ей жарко и незаметно сняла топик. Зрелище юного и голого девичьего тела лишило Гаару дара речи, но Фуу этого не заметила.

Помахав пальцем перед носом Гаары, она выпрямилась и сказала назидательно.

— Я была из деревни Водопада! А теперь я в Конохе! Мне даже хитайате выдали, смотри!

Она выставила напоказ из жилетки оголенное правое плечо, с завязанным хитайате. Гаара, при виде голого плеча, замолчал еще сильнее, растерянно моргая. К счастью, песок, покрывающий тело Гаары, скрывал цвет его лица, иначе красный иероглиф "любовь" на лбу стал бы незаметен.

— Так что я полноценный шиноби Конохи! — Фуу крутанулась на носке правой ноги. — Оп, смотри, как я умею!

— А как же родная деревня, Такигакуре? — спросил Гаара.

— Они продали меня этим ужасным типам из Акацуки, — беззаботно отмахнулась Фуу, вставая верх ногами. — Оп, смотри, как я еще умею!

Она оттолкнулась руками от мостовой и совершила тройное сальто в воздухе, попутно выпустив два хвоста и применив их как крылья. Наруто и Гаара, открыв рты, наблюдали за этим акробатическим трюком. После приземления Фуу, Наруто заорал так, что его было слышно на пол-Конохи.

— Сестрица Фуу, ну ты даешь!!! Класс! Такого ты еще не показывала! Я тоже так хочу!

Гаара же испытывал сильнейшую зависть, жгущую сердце.

Фуу предала родная деревня, а она все равно сумела сохранить в себе веселье, сумела сохранить в себе умение радоваться жизни. Сохранила человечность и не жаждет поубивать всех вокруг, как будто кровь поможет склеить разбитое сердце.

— Ты же знаешь, у меня стихия Ветра! — продолжал радоваться Наруто. — С ней я смогу научиться летать!

— Вообще-то шиноби вокруг меня используют такие смешные летающие доски, — Фуу аж причмокнула при этих словах. — Ты можешь летать на них!

— А, — отмахнулся Наруто, — знаю, их сестренка Гермиона делает, на таких я летал. Хочу вот так, как ты, с крыльями летать! Сделаю себе крылья и буду летать, не будь я Наруто, даттебайо!

Гаара уже успевший взлететь, стоя на песке, остановился.

— Молодец, Гаара! — крикнул Наруто. — Вот, вы двое летаете, и я смогу! Летим, Гаара, я покажу тебе Академию и познакомлю с остальными!

Сабаку Гаара ощутил, что от этих слов, от вида улыбающейся Фуу, от всей это теплой и безмятежной Конохи вокруг, клыки отчаяния, впившиеся в сердце, медленно отступают. Еще Гаара внезапно ощутил прилив уверенности, что они смогут! Спасут Темари, предотвратят войну, подружат Песок и Лист, и никому не надо будет умирать из-за амбиций глупых стариков.

Поэтому Гаара растянул губы в улыбку и сказал просто.

— Конечно, Наруто. Летим.

— Эгей, догоняй! — стрелой пролетела мимо Фуу. — Давай, братики!

— Поднажми, Гаара! — крикнул Наруто, запрыгивая на песок.

4 января 79 года. Коноха, страна Огня.

Готовимся к выдвижению в страну Звука, в расширенном составе.

Итак, с нами отправляется Гаара с несколькими целями. Чтобы проветрить голову, выступить в роли силовой поддержки и на время исчезнуть из Конохи, пока Сунагакуре будет требовать его выдачи. Или не будет, если не видели, куда улетел Гаара. Сам джинчурики Однохвостого плохо помнит случившееся в те два дня после переговоров, кроме того, что он постоянно куда-то летел. С Гаарой провели собеседование, он сказал, что в Конохе ему нравится, но против Суны воевать не будет. Вариант сходить, пошвыряться песком в Орочимару, воспринял нормально, особенно в связи с тем, что это какое-никакое, но занятие, тем более совместно с другом Наруто.

Надо полагать, из занятий больше всего Гаару устроило бы забрать Темари и забыть про Суну, но, увы.

Собственно, Гааре, до запечатывания биджу, было глубоко плевать на родную деревню, ибо его там не любили и старались убить, особенно отец, он же Четвертый Казекаге, убитый Орычем. Хмм, забавно, теперь у Гаары есть шанс замкнуть круг, убив Орыча, но надо полагать, радостного возбуждения, как год назад, это не вызовет.

Да и не Гааре грустить о смерти папы, скажем уж прямо.

Еще с нами команда номер семь в полном составе.

Карин нужна как сенсор чакры, ибо разведка, конечно, установила местоположение баз, но не всех, да и лезть под землю, когда там Орыч — это одно, а когда его нет — совсем другое. Наруто — ну тут понятно, он главный двигатель и вдохновитель, боец за права Саске и вообще, если не душа, так энергия всей команды.

Сакура, тут сложнее, гремучая смесь, в которой всего понемногу.

Но самое главное — она ирьенин. Конечно, шиноби команды "Е" владеют минимальными навыками лечения, но все же ирьенин — это ирьенин, особенно если это личная ученица Цунаде. Конечно, теоретически, в таком раскладе было бы проще взять Шизуне, она тоже ученица и как ирьенин намного лучше Сакуры.

Но то в теории, на практике Шизуне остается в Конохе, и это правильно, это хорошо.

Тем более что настает заря нового времени.

Теперь не нужна сопровождающая команда ирьенинов, чуть что — лечебный портал в Коноху, и лежи себе в госпитале, ешь яблоки, щупай грудастых медсестер. Стратеги и тактики Конохи приспособили мои умения и изобретения, под стратегию и тактику шиноби, продумали, начертили, апробировали и продолжают изобретать и мудрствовать.

Но вот простым и не очень простым шиноби как-то все равно до сих пор местами непривычно.

Как с госпиталем. Привыкли обходиться своими силами на поле боя, ну максимум штатным ирьенином и потом носилками до ближайшего госпиталя. И мысль, что раз и тебя уже лечат лучшие ирьенины страны Огня, а потом два и ты снова на поле боя! Вот такая мысль как-то не укладывается в головах шиноби. Техники мгновенного дальнего перемещения, именно дальнего, а не Шуншин на двадцать метров, тут в разряде топ-элитных, то есть недоступных почти никому.

И тут "нате вам, из-под кровати".

Всем по порталу, бесплатный билет в госпиталь и блокнот для связи с Джирайей. Последняя разработка, наконец-то доведенный до ума "блокнот связи", который можно использовать для связи с сотней шиноби, при желании. Для этого пришлось унифицировать устройство блокнота и сделать его разборным. Основной лист остается у командира, вторичные листки (до ста листов в стандартном блокноте) раздаются подчиненным. Если у подчиненных есть блокноты, они вручают свои вторичные листки командиру, который подкалывает их к себе в книжечку, и всегда сможет посмотреть, что ему пишут подчиненные.

В результате блокноты становятся массивнее, но зато теперь это универсальное и гибкое средство связи.

Но вообще, конечно, местами смешно с расширенного состава команды.

Команда "Е", дюжина джонинов, тренированных до упора, умеющих входить в сенмод, сотрудники АНБУ и Корня. Легендарный Джирайя, Жабий Отшельник, входящий в десятку сильнейших шиноби мира. Почти столь же легендарный Какаши, Копирующий Ниндзя, кандидат в Хокаге и вообще. С ними я без чакры и четыре генина, команда номер семь и Гаара.

Ощущение, как будто дети на прогулке под присмотром танкового взвода и батальона мотострелков.

Конечно, с другой стороны, у Орыча хватает приближенных, преданных ему душой и телом, с уникальными и разнообразными способностями. Не говоря уже о монстрах под печатями и просто заключенных, которых можно натравить толпой, сообщив что-нибудь вроде "завалите вон тех шиноби Конохи и вы свободны!" Из страха перед Орычем толпа и не такое сможет, хотя опять же, нельзя не заметить, что в этом еще одно отличие местного мира.

Здесь качество вполне себе побивает количество.

И один шиноби вполне способен завалить целую Деревню, злобно при этом хохоча и почесывая живот. Не говоря уже о том, что из четырех генинов — двое джинчурики, да и Сакура далеко не подарок. Но все равно, ощущение "дети на прогулке под прикрытием танков" остается и крепнет.

Что мне известно о стране Звука?

Страна Рисовых Полей, ставшая несколько лет назад Страной Звука, расположена к северу от страны Огня. И к северу от страны Горячих Источников. Территориально — это просто вытянутый с юга на север овал, упирающийся в северное море.

С востока страна Звука граничит с двумя странами.

Первая — страна Тумана, занимающая перешеек, пройдя через который, можно попасть в страну Молнии и деревню Облака, одну из пяти Великих. Вторая — страна Железа, маленькая обитель гордых самураев, славная тем, что там нет шиноби. Но не потому, что самураи так круты и могучи, и ловко вертят двумя мечами — просто Деревни подписали соглашение, как и с Кровавой Тюрьмой.

Всем выгодно, чтобы самураи были, жили и действовали, но особой воли им не дают.

С запада страну Звука ограничивает горный хребет, скалы, практически непроходимые для обычных людей и труднопреодолимые для шиноби. Во всяком случае, армию шиноби там не проведешь. Мелкие команды, которым не нужно тащить обозы, припасы и генинов, проходят более-менее нормально. Но особого интереса это нагромождение скал, оврагов, бесплодных глинистых ущелий и редких оазисов ни для кого не представляет.

Когда-то в этих скалах была страна и была Деревня Неба, шиноби которой могли летать.

Но потом они всех достали своими налетами, грабежами и прятками в скалах, и Коноха, как ближайшая Великая деревня, решила проблему, прислав полсотни ликвидаторов. Вначале шиноби Неба подрезали крылышки, а потом начали брать измором, и они ушли, поклявшись вернуться и дать всем звезды.

Местные всегда такое обещают, так что никто особо не взволновался.

После разгрома деревни Неба и массового побега жителей страны, в основном пришедшегося на времена второй мировой войны, с продовольствием и припасами тут туго, так что никто в скалах не живет. Кроме бандитов, отщепенцев, искателей приключений и прочих нукенинов, которым по рангу положено прятаться. Одно время они даже набегали на север страны Огня, но потом Коноха прислала еще полусотню ликвидаторов, и все, кто выжил, усвоили урок. Если пройти по скалам еще дальше на запад, там будет уже Страна Водопадов, собственно большая часть которых низвергается как раз со скальных массивов бывшей страны Неба, обозначая потоками падающей воды границу.

Страны вокруг Звука и сам Звук не слишком богаты, не слишком сильны, не слишком знамениты.

Собственно, оная страна Риса и Звука никого особо и не интересовала, пока Орыч не засветил своих шиноби на том злосчастном экзамене в Конохе год назад. После этого разведка Листа начала интенсивно разрабатывать страну Звука, и ее Деревню, Отогакуре.

Ну и соседей, конечно, проработали, в общем порядке.

Так вот, бедная и нищая страна Рисовых Полей не выказала особого сопротивления, когда пришел товарищ Орочимару и занял Деревню. Местные генины с чунинами или разбежались, или перешли под руку Орыча, а остальным пришлось утереться. Недовольство, надо полагать, было, но на тот момент Коноха и Орыч не вели открытых боевых действий, а Легендарный саннин — это все-таки Легендарный саннин. S-ранг и все такое, плюс Орыч, насколько удалось выяснить, денег со страны не тянул и обходился своими резервами. Правда, основал кучу убежищ, где держал людей, ставил опыты, оттачивал техники и вообще занимался страшными вещами.

Но пока все это оставалось в тени, все молчали.

А когда Орыч вылез на свет, было уже поздно. Попробуй — возрази, ага, когда в ответ на жалобу приедет сотня дурных монстров под печатью Орыча, и все сломает. Разгромленное Акацуки убежище на острове, было лишь одним из многих, и можно сказать, что змеиный саннин построил первую в этом мире сеть концлагерей. Но теперь все должно было измениться, под шумок начинающейся войны, решено разгромить все точно установленные убежища — огромное на границе со Страной Огня и пять более мелких, разбросанных по стране Звука. Взвесить самой Отогакуре, сровняв ее с землей. А также использовать Карин, чтобы сверху осмотреть страну и найти остальные убежища.

Орыч наверняка сбежит, но все равно — подрыв его материальной базы и многих лет усилий.

Кстати, несмотря на название, рисовых полей в стране не так уж и много. Воды хватает, полей тоже, крестьян, готовых вкалывать до потери сознания — тоже. Но климат не слишком подходящий, хотя не исключено, что волна погодных изменений, вызванная таянием льдов Страны Весны, положительно скажется на стране Звука, как раз в силу расстояния. Это ближайшим к Стране Весны — приходится не слишком сладко, хотя та же Суна, наверное, готова Коюки в попу целовать.

Масса воды — борьба с пустынями и озеленение становятся проще.

Команде "Е", нашей основной ударной силе, в этой миссии предстоит приобрести боевой опыт использования сендзюцу, пусть и без фишек Джирайи с призывными животными. Но взамен саннин предлагает другой фокус, призванный помочь в бою, и который будем отрабатывать в ближайшие дни, помимо боевого слаживания всей расширенной команды.

Итак, все очень просто — вода, которую я создаю, несет в себе заряд природной энергии, причем всегда одинаковый, ибо создается одним и тем же заклинанием, и так далее. Необходимо всего лишь подобрать объем сотворенной воды такой, чтобы наша Дюжина, выпив его, получила заряд ровно соответствующий переходу в режим Отшельника.

Выпил, концентрируясь на смешивании чакры с природной энергией, и оп — ты уже ежик в сенмоде.

Разумеется, природная энергия из сотворенной воды утекает, ибо там концентрат, и постепенное выравнивание энергии с окружающей средой, в общем, начала магической термодинамики. Но в любом случае энергия не так, чтобы прямо фонтаном хлещет и утекает, и, подобрав индивидуальную объемную дозу для каждого из команды, можно перед боем сотворить им воды. Вывалился из режима — хлестанул баночку — снова вошел в режим, и не надо садиться и медитировать.

Если удастся, такой подход уберет главную слабость сенмода — необходимость впитывать ПЭ неподвижно.

Идея эта родилась у Джирайи после моего предложения таскать бочку "заряженной воды" и по аналогии с собственным сенмодом саннина, там ведь примерно также дела обстоят. Только вместо заряженной воды Жабы-отшельники Ма и Фукасаку на плечах, они набирают природной энергии и передают ее Джирайе, тот смешивает сенчакру, и так далее.

Понятное дело, нужны будут пузырьки разных объемов, для каждого свой, но уж наполнить их водой — точно не проблема. С учетом безразмерных подсумков, каждый из Дюжины хоть по сотне склянок с порциями заряженной воды утащит, чтобы затем подпитываться в бою, не бегая ко мне.

Тут, правда, другая слабость, нужно будет время на создание воды перед боем, но с учетом боевых традиций шиноби, когда вначале разговоры, потом драка, слабость не критичная. Даже если враг не будет перед боем разговоры разговаривать, ну найдется такой вот прогрессивный шиноби, то все равно дюжина джонинов — это не баран чихнул. Успеют прикрыть друг друга, пока парочка накатит по дозе заряженной воды, ну и дальше все впересменку войдут в сенмод.

В принципе, это вопрос практики и боевого слаживания, лишь бы идея сработала.

Так-то вся Дюжина научилась входить в сенмод без дополнительных толчков. Сел — помедитировал, собрал природной энергии и смешал сенчакры, с тем или иным успехом. Вон, Джирайя слегка в жабу превращается при входе в сенмод, ну и у Дюжины та же проблема. Чистого, высшего состояния сенмода, когда только веки окрашиваются и зрачки меняются, никто не смог добиться. У кого-то тело вздувается, кто-то сереет лицом и телом, у Ямато так вообще волосы в деревянные иголки превращаются в сенмоде и топорщатся.

Смотрится в забавно, прозвище "Деревянный ежик" уже выдано.

8 января 79 года. Северо-восток страны Огня, неподалеку от границы со страной Звука.

Четвертый день сидим в лесу неподалеку от северной границы страны Огня.

Вопрос с водой отработан, система работает. Помимо этого шиноби Дюжины тренируются в переходах в сенмод и обратно в условно боевой обстановке, подгоняют индивидуальные объемы воды и расширяют тактические построения, с учетом возможного участия генинов.

Особенно с учетом Гаары и его техник Песка.

Тут надо заметить, что джинчурики Суны даже не напрягается для их использования. Стоит, сложив руки на груди, а песок летает вокруг, выступая средством защиты и нападения. Только для особо мощных техник Гаара использует названия, и то, печатей не крутит, руки крестиком не складывает. Сохраняет невозмутимое лицо, но это не потому, что он такой бесстрашный, просто маска, приклеившаяся за годы, проведенные под гнетом Шукаку.

Сейчас гнета нет, а маска все еще на лице, хотя и сползает помаленьку.

В основном, это заслуга Наруто, так сказать Нарутотерапия в действии. Узумаки — тот еще улыбчивый оптимист, хотя с его детством такое неудивительно. Только такой вот упертый оптимист, улыбающийся несмотря ни на что, и мог пробиться сквозь все проблемы. Пробиться и еще и других за собой тянуть, не давая скатиться в пучину одиночества, тоски и остального.

Особенно, если это собрат — джинчурики.

Еще Джирайя, Какаши, Дюжина и генины проводят совместную учебную атаку на вырытое для такого дела подземелье. В сущности, план атаки на страну Звука прост и незамысловат. Самого Орыча вряд ли поймаем, это по секрету признает даже Джирайя, отдавая должное умению бывшего напарника прятаться и скрываться. Так что начать решено с самого крупного убежища из известных, потому что все равно, на какое не напади, Орыч узнает и сбежит, а так шансы захватить что-то ценное повышаются. Ну и потом надо будет действовать быстро, четко, срывать эвакуацию и искать новые убежища Орыча, в общем, арбайт по-стахановски.

Скорость, натиск, мощь и мозги, вот четыре составляющих успеха и разгрома.

Еще товарищ Наруто, неугомонный и заводной, очень впечатлен увиденными техниками Режима Отшельника.

Как говорится, вот они — особенности восприятия. Джирайя вроде как свой, да еще к тому же и Извращенный Отшельник, то есть в его исполнении техники сендзюцу проходят мимо восприятия Наруто. Или не воспринимаются как крутые. Но зато когда такое же показывают джонины с татуировками стилизованного огня, Наруто немедленно хочет и то, и другое. И Режим Отшельника, и татуировку, хотя, казалось бы — у него и так вон шрамы-усы на лице, к чему еще разрисовываться?

Но ход мыслей Наруто вполне понятен, и Джирайя тихо радуется и одобряет.

Все правильно, к чему уговаривать "технику за маму, технику за папу, и тренировку за Хокаге?" когда можно правильно замотивировать или поманить Наруто, и он сам, добровольно, помчится осваивать? При его упертости, на одни уговоры можно потратить больше времени и сил, чем на освоение техники. Зато теперь все пучком, рвется осваивать — вот, пожалуйста, и призыв с жабами уже имеется. Наруто, правда, не умеет так ловко, как Джирайя, чтобы топ-хлоп и мега-Жаб свалился сверху, но вполне уверенно вызывает мелких и средних земноводных.

Так что не быть ему в нашей бригаде Ежей, зато сможет как Джирайя, делать совместные техники с жабами.

Вспомнить хотя бы его технику ВВ, воздушного водомета, да.

Наруто, конечно, трудиться и трудиться над основами сенмода, но начало — искреннее и твердое желание Наруто осваивать режим Отшельника — положено. Трудно, конечно, представить, что Наруто сможет сохранять полную неподвижность и спокойствие, чтобы работать с природной энергией, но раз Джирайя берется, то наверное уверен в результате? Еще Джирайя одобрительно хлопает Наруто по плечу, и говорит, мол, путь безмятежности духа поможет и в освоении сенмода, и обещает "крутые тренировки в крутом месте", все как Наруто нравится.

В общем, после миссии в страну Звука, ждет Наруто гора Мьёбоку, анклав Жаб.

Попасть туда могут только те, у кого контракт с Жабами или кто выполнил свободный призыв, а потом сумел договориться, как вон Джирайя в детстве. Самое смешное, что даже в этом они с Наруто "родственники": Джирайя тоже хотел крутых техник и поэтому выполнил свободный призыв. Опасное, в общем-то, мероприятие, но для Джирайи обошлось, со времен стал крут, могуч и легендарен.

Интересно, есть ли в этом мире анклав призывных Ежей?

Глава 40

8 января 79 года. Юг страны Звука.

Стремительный бросок через границу, хоть здесь и нет пограничников, и вообще глухомань.

Но мало ли? Орочимару хитер, умен, предусмотрителен, вполне мог наставить следящих печатей или привлечь птичек — зверей, а то и своих монстров рассадить по засадам и норам. Поэтому чем позже он узнает о нашем появлении, тем лучше для миссии.

Шиноби стремительно бегут вперед, используя техники сокрытия.

Правда, положа руку на хитайате, толку в тех техниках немного. Что Наруто, что Гаара фонят чакрой своих биджу на всю округу, и, это не говоря уже о том, что Карин периодически сенсорит округу. Сильнейший демаскирующий фактор, ведь местные сенсоры засекают не только чакру, но и других сенсоров. Видимо, из-за того, что есть некая универсальная несущая, для обнаружения чакры, и, прикоснувшись к ней, сенсор ощущает еще и прикосновения других сенсоров.

Но зато и наши знают, что вокруг никого нет: от Карин не скроешься.

Лечу сверху, под невидимостью, лениво разглядывая природу страны Звука. Количество деревьев падает, после пересечения границы, но как по мне, так редколесье даже красивее. Речка вон небольшая петляет, холмы и травы, а там вдалеке угадываются очертания тех самых рисовых полей, что дали название стране. Крестьян не видно, да и шиноби прокладывают маршрут так, чтобы ни с кем не встретиться.

Они бегут, я лечу, а если начинаю отставать — телепортируюсь.

Примерно через полтора часа мы достигаем базы Орочимару, спрятанной где-то внизу, вроде надежно укрытой и замаскированной, но все равно найденной. Расположена она под холмом, покрытом каким-то плотным и густым кустарником, высоким, переплетенным. Неплохая маскировка, скользнул в кустарник и потом проходи на базу, да.

Дюжина отмирает, накопив энергии, а Джирайя уже с жабами на плечах.

Конечно, могли бы и водицы попить, но тренировка всегда тренировка, а торопиться сейчас некуда. Противника вокруг и под землей нет, как сообщает Карин, в бой с ходу вступать не нужно, в общем, идеальные условия. Вроде и боевые, и одновременно есть запас времени на подготовиться.

— Начали, — кивает Джирайя и тут же подает пример. — Искусство Отшельника: Великая Трещина!

Ночь с 8 на 9 января 79 года. В 2 километрах от бывшей западной базы Орочимару, страна Звука.

База оказывается изумительно пустой.

Нет, какие-то следы присутствия там есть, но давние, очень давние. Времен нападения на Коноху год назад, примерно так. Слой пыли покрывает пол в бесчисленных пустых коридорах и комнатах, созданных невесть зачем. Подумав, прихожу к выводу, что, наверное, Орочимару просто строит все по типовому проекту. И тогда бесчисленные комнаты можно легко заполнить людьми, приборами, припасами, и превратить в рабочее убежище.

Возможно даже, что разведка нашла это убежище как раз потому, что база не использовалась.

Техники сокрытия практически отсутствуют, укрепление стен тоже, сигнализация не работает. Так что уже первые удары Джирайи и Ежей вскрывает базу, как консервную банку, и дальше уже ничего интересного не происходит. Сколько ни бегают клоны Наруто по коридорам, все равно пусто, ничего и никого. Сакура стоит с таким лицом, как будто одновременно рада и не рада такому.

Наверное, до сих пор пребывает в раздрае чувств.

Когда с базой покончено, уже опускается вечер, поэтому решено прекратить активность и сместиться на север.

На следующий день предполагается разгромить оставшиеся известные базы, и начать продвижение к Отогакуре. Джирайя хвалит Ежей, но говорит, что еще есть над чем работать, и если Орочимару решит сопротивляться, то это будет только на пользу. Также он просит меня изготовить еще несколько портключей, чтобы в случае чего, вся группа могла моментально собраться вместе.

Не перемещение в Коноху, аварийным порталом, а именно чтобы в бою или в опасной ситуации была возможность отскочить к напарнику. Если разбить Дюжину на боевые двойки, нужно будет всего шесть портключей, и, в то же время, мобильность и маневренность в бою резко повысятся. Не только возможность уйти из-под опасной атаки, но и прийти на помощь товарищу, ошеломить и удивить врага, внезапно появившись. АНБУ применяют похожую тактику, но там используется схема "звезда", а здесь скорее схема "точка — точка". В общем, разумное предложение от Джирайи, и вечером, под треск костра и аромат зеленого чая от Карин, приступаю к изготовлению, благо исходный материал со мной.

В классической магии Поттерианы портключ — предмет с вложенным заклинанием аппарации — отдельно связывается с другим портключом. Это позволяет перенастроить портключ при необходимости на другой выход, изменить взаимодействие только на прием, или, как в случае с каминами: произвольно отключать, включать и переходить в другой камин. Координацию и взаимодействие сети портключей — каминов обеспечивает Министерство, точнее комплекс в подвалах оного.

К сожалению, в детали работы комплекса меня не посвятили, поэтому в работе использую простейший способ создания портключей. Простейший, с точки зрения магов Поттерианы, с меня же семь потов сошло, пока осваивал, ибо голая теория — это теория, а на практике внезапно лезут грабли.

Но тем не менее, справился, освоил, благо чакропроводящая древесина хорошо держит заклинания.

Сейчас из подсумка достаю как раз палочки из нее родимой, древесины из Леса Смерти. Могучий полигон, хотя подозреваю, что когда Первый Хокаге его создавал, он в первую очередь хотел обеспечить Коноху всякими уникальными растениями, грибами и деревцами, полезными в хозяйстве.

Это уже потом набежало зверье и мутировало в чакропотребителей.

Ну в общем, у меня с собой всегда запасец, благо подсумок он не тянет, и можно таскать с собой хоть целую рощу, лишь бы влезло, вот и таскаю. Портальный набор — ровные, одинаковые палочки, которые затем будут переломлены пополам. Самое смешное, что аппарация у магов — это сосредоточение, представление и шаг, выполняемый без вербальной компоненты. Но заклинание есть, именно оно накладывается на портключи, а благодаря указанию конечной точки портала, то есть связи портключей, нет необходимости концентрироваться. Коснулся — перенесся. В случае каминной сети — точка задается голосом, остальное берет на себя центр в Министерстве.

Вот такой вот очередной парадокс из жизни магов.

Соответственно, на портключ накладывается заклинание аппарации, затем палочка разламывается — не руками, естественно, а особым усилием воли — и в результате у нас две палочки, связанные заклинанием. То есть сразу автоматически задаются точки входа — выхода.

Поэтому такой способ считается простейшим, и имеет понятные ограничения.

В случае с шиноби ограничений еще больше, но после создания батареек проблема активации и использования не-магами исчезла. Мне, помнится, даже идея в голову приходила, сделать станцию перемещения. Одна огромная батарейка, метровый круг, и сверху столешница с дырками, в которые вставлены палочки — ключи. Надо куда-то попасть, подходишь, касаешься нужного ключа и перемещаешься.

Проект, конечно, забраковали, из соображений секретности, но все равно, представлять такое было забавно.

В общем, делаю палочки — портключи, Карин и Сакура занимаются чаем, Джирайя с Дюжиной разбирают атаку и огрехи взаимодействия, а Какаши тренирует Наруто и Гаару. Нельзя не заметить, что оба джинчурики неплохо работают в паре. Гаара прикрывает песком и бьет по площади, а Наруто внезапно атакует, чередуя ближний и дальний бой. В ближнем бою он машет кунаями, окутанными чакрой, комбинируя с атаками расенганом из-за спины, а в дальнем пускает толпу клонов, которые мечут кучу железа сплошной стеной, за счет теневого клонирования кунаев и сюрикенов.

После тренировки Какаши хвалит, а Карин подносит парням свежезаваренного чая.

Затем лес оглашают жуткие звуки разгрызаемых пищевых пилюль, которые Наруто поглощает как конфеты.

— Спасибо, сестренка! — восклицает Наруто.

— Спасибо, Карин-сан, — склоняет голову Гаара.

— Это я сама делала! — хвастается Карин. — А вот у Сакуры — чан так не получается!

Кстати да, Шизуне со смехом рассказывала, как ученицы готовили пищевые пилюли в рамках стандартной подготовки ирьенина. Карин нормально, а вот Сакура приготовила такой ядреный концентрат, что даже Цунаде проняло, до глубины души. Вроде и есть можно, и питательные вещества все в пилюле, но выворачивает наизнанку просто.

— Пфф, — ворчит Сакура в ответ, — зато я кулаком могу дерево пробить!

— Не надо ссориться, Карин-сан, Сакура-сан, — тихо говорит Гаара и отпивает еще глоток. — Вы же в одной команде!

— Это не ссора, а дружеские шутки, в командах так принято, — тут же влезает Наруто с объяснениями.

— Какой приятный вкус, спасибо, Карин-сан, — говорит Гаара, допив чай.

— Это специальные медицинские травы, — поясняет Карин, — они укрепляют организм и улучшают циркуляцию и восстановление чакры, и вообще полезны для шиноби!

— Спасибо, сестренка, но у нас и так с чакрой все в порядке, да, Гаара? — вопрошает Наруто. — Еще вот сенмод освою, и сделаю себе крылья, чтобы летать, как Фуу!

— И обязательно пригласи Сакуру-чан полетать над Конохой ночью, — с невинным видом добавляет Карин.

Наруто приоткрывает рот от такой идеи, а Сакура сжимает кулачок и показывает Карин.

— Сакура-чан! Ты обещала мне свидание! — внезапно кричит Наруто.

— Когда это было?

— В Киригакуре! Перед вторым туром!

— Бака! — злится Сакура. — Я обещала сходить с тобой в кино, если мы станем чунинами!

— Но ведь обещала, — надувается Наруто.

— Я думала, что ты все понял, — кричит Сакура, — ведь после экзамена ты же ничего об этом не говорил!

— Я забыл, забыл, так сильно радовался за остальных, что забыл! — оправдывается Наруто.

Тихо посмеиваясь, зачаровываю палочки и слушаю крики генинов, пока не настает время отбоя.

Все тихо и спокойно, женская палатка мирно похрапывает, когда снаружи раздаются крики, рев, рычание, удары и какой-то свист. Сакура моментально выскакивает наружу, она-то, как и положено боевой куноичи, спит в одежде и в полной готовности. Лихорадочно пытаясь одеться и собраться, и не попадая, выглядываю из палатки. Темноту ночи, еле-еле разгоняемую светом звезд, озаряют вспышки техник и взрывов.

— Держать барьер!! — доносится крик Джирайи. — Держать!!

— Шесть хвостов!

— Крекхгрхр, — чей-то крик, переходящий в задушенный хрип.

— Сбейте с него тыкву!!

— Великая Древесная Темница!

Леденящий душу рык катится по лесу, а меня что-то колет в задницу, оттопыренную внутрь палатки. Знакомое чувство паралича разливается по телу, пробую повернуть голову, но все, тело не слушается. Застываю буратинкой на четвереньках, впрочем, Карин меня втягивает в палатку и, мило улыбнувшись, демонстрирует шприц-тюбик.

— Пока все заняты взбесившимися биджу, мы, семпай, немного прогуляемся, — сообщает Карин, поправив очки.

Как это? Почему? Темнота паралича накрывает окончательно, отсекая мысли.

Ночь с 8 на 9 января 79 года. Временная база Орочимару.

Карин быстро обшарила палатку, собирая все вещи производства Гермионы.

Она торопилась, в любой момент кто-то из взбесившихся биджу мог атаковать палатку, или кто-то из шиноби заглянуть, желая "увести детей", или могла вернуться Сакура. Поэтому Карин скидывала все в бездонный подсумок, не глядя, а когда закончила, обмотала палатку вокруг тела Гермионы, получив огромный бесформенный тюк. С ним она быстро-быстро побежала на юг, стараясь избегать веток и кустов.

Впрочем, далеко бежать ей и не нужно было. Всего-то полкилометра от лагеря.

— Молодец, Карин, — выступил из-за деревьев Орочимару.

— Спасибо, Орочимару-сама, — поклонилась Карин, переводя дыхание.

Саннин коснулся тюка — палатки и самой Карин, и применил технику перемещения.

Большое помещение, озаряемое резким светом ламп, с фиолетовыми стенами, изукрашенными фигурной вязью.

Орочимару, чтобы не терять время, строил все базы по одному и тому же проекту, меняя лишь содержимое при необходимости. После щелчка Конохе по носу, шиноби Листа, конечно, найдут и уничтожат все, что смогут, включая эту временную базу, но саннина это мало волновало. Проекты свернуты, цель достигнута, а основную базу никто не найдет, Орочимару специально ее так построил, как убежище против Акацуки.

Та, единственная, что могла бы найти основную базу, сейчас стояла, склонившись перед Орочимару.

— Превосходно, Карин! — воскликнул Орочимару, увидев содержимое подсумка. — Ты просто молодец!

— К сожалению, Орочимару-сама, создать такое же может только Гермиона, — Карин кивнула на тюк-палатку. — Работать принесенное мной будет, а вот создать не получится.

— Ничего, ку-ку-ку, я что-нибудь придумаю, — облизнулся Орочимару. — Второе задание?

— Полный список агентов Корня доступен только Данзо, да и записи вести было бы опасно, Орочимару-сама, но я видела многих, и в Корне, и в АНБУ, все запомнила и запишу сразу же после получения награды, — выпалила Карин, сгибаясь в поклоне.

— Жизнь в Конохе сделала тебя смелой, это хорошо, — еще сильнее улыбнулся Орочимару. — Но, прежде чем мы приступим к твоей награде и ритуалу зачатия ребенка, придется провести очищение. Помещение уже подготовлено, так что ты пока освободи своего семпая и поставь вон в тот квадрат, с иероглифом "Чистота". Потом сама встань в такой же, но в центре комнаты.

— Да, Орочимару-сама, — поклонилась Карин.

Когда приготовления были завершены, Орочимару кивнул на застывшую Гермиону.

— Не тяжело было притворяться, после того, как воспоминания вернулись?

— Нет, — усмехнулась Карин, — обо мне искренне заботились. Да и Кабуто-сан помогал на работе.

— Отлично, он, кстати, скоро к нам присоединится, — заметил Орочимару.

Еще раз осмотрев комнату, подготовленную к особому ритуалу, Орочимару быстро сложил две дюжины печатей и хлопнул руками об пол. Вязь иероглифов начала расползаться по полу, обвивая и дополняя ранее нарисованные знаки фуин, украшающие даже потолок.

Карин стояла, не шевелясь, в центре комнаты.

— Приступим, — сказал саннин. — Фуиндзюцу: Великое очищение!

Ночь с 8 на 9 января 79 года. Коноха, страна Огня.

Якуши Кабуто не спеша, со вкусом, собирал вещи.

Ему предстояло возвращение домой, к наставнику и учителю, туда, где можно заняться любимым делом. В Конохе тоже было немало достойных занятий, но все же шиноби Листа ограниченны и скованны, из-за чего в свое время наставник Орочимару и покинул деревню. Кабуто повидал немало Деревень, и везде он жил чужой жизнью. Как и здесь, в Конохе, где он притворялся вечным генином, работающим на подхвате в больнице. Пришлось еще притворяться и подыгрывать Данзо, но Кабуто справился.

Он всегда справлялся, за что его и ценил Орочимару-сама.

В свитках и записях Кабуто скрывалась масса информации, которая поможет наставнику отомстить и возвыситься еще дальше. Перспективы открывались такие грандиозные, что дух захватывало, и Кабуто начал насвистывать мотив, который разучил еще во времена детства в приюте. Там он осознал себя, но по настоящему живым стал только под руководством Орочимару-сама. И возвращение домой грело Кабуто.

Последним он упаковал хитайате со знаком Конохи.

9 января 79 года. Коноха, страна Огня.

Сердитый и взъерошенный ястреб из Суны едва не столкнулся с таким же, из Ивы, ранним утром, на подлете к пункту птичьей связи в Конохе. К счастью, птицы были отлично выдрессированы и не стали драться друг с другом. Раньше шиноби использовали мелких и быстрых птиц, вроде голубей, но со временем от такой практики отказались и начали натаскивать на перенос почты именно хищных птиц. Пусть они и сложнее поддавались дрессировке, но зато могли сами себя прокормить в пути, отбиться от другого хищника, и могли взлетать выше зоны видимости шиноби. Проигрывая в скорости, они выигрывали в выживаемости и проценте доставленных сообщений. Не говоря уже о том, что почтовых птиц всегда можно было чуть-чуть дополнительно подготовить и отправить в бой.

Шиноби на пункте почтовой связи действовали строго по инструкции.

Печати Каге — высший приоритет — и, сложив свитки с посланиями в особый футляр, генин Горо коснулся особой точки на стене. Свет моргнул, и генин оказался в закрытой комнате, в резиденции Хокаге. Горо поклонился в пустоту, поставил футляр со свитками на стол, и отбыл обратно, на пункт связи.

Через минуту дежурный шиноби, проведя проверку, уже нес свитки в кабинет Хокаге.

Сенджу Цунаде была на месте и не одна.

Главы кланов Нара, Яманака, Акимичи, Инузука, Хьюга, Абураме, Сарутоби и Шимура, обсуждали что-то, стоя вокруг стола в центре кабинета. На круглом столе была расстелена карта, с изображением части границы страны Дождя, той части, где Дождь граничил со странами Камня, Земли и Ветра. Глава клана Сарутоби, Хирузен, невозмутимо курил трубку, остальные были чем-то озабочены и разговаривали вполголоса, указывая на карту.

Стоявший в сторонке глава клана Шимура, Данзо, вопреки обыкновению не жмурил глаз, а всматривался в собравшихся. Именно глава Корня собрал это совещание, после того как час назад получил сообщение от тройки, внедренной в страну Земли и деревню Камня. Простое и скупое сообщение гласило, что шиноби Камня планируют устроить массовые диверсии по всей границе страны Дождя, с целью спровоцировать Амегакуре и Коноху.

Дежурный шиноби этого, разумеется, не знал, и просто с поклоном отдал свитки Цунаде.

Пятая, пребывающая во встревоженной задумчивости, машинально взяла свитки, даже не посмотрев на них. Попробовала открыть, не глядя, и только потом обратила внимание на особые печати и знаки Каге. Цунаде примерно с минуту смотрела на свитки, пытаясь понять, откуда у ней в руках официальные послания от Цучикаге и Казекаге.

Распечатав и развернув свитки, она с удивлением обнаружила, что послания не зашифрованы.

Пять Великих деревень давно уже решили, что нечего всем подряд знать, о чем переписываются Каге, и разработали специальный шифр для переписки. От Каге к Каге, регулярной обновляемый и известный только самому Каге и одному шифровальщику на всю Деревню. Это гарантировало конфиденциальность, даже если Каге переписываются о сортах чая, и увидеть незашифрованное послание в официальном свитке было крайне удивительно для Цунаде.

Она оглянулась, как будто пытаясь понять, чудится ей происходящее или нет, и заметила, что в блокноте, раскрытом на столе, появилось сообщение от Джирайи. По дороге к столу Цунаде заглянула в свитки и побледнела, едва не сев мимо стула. Посмотрела на сообщение Джирайи и побледнела еще сильнее. Некоторое время она перечитывала свитки и послание, осмысливая изящную вязь иероглифов.

Потом встала, подошла к Третьему и отвела его в сторону, не желая прерывать спорящих глав кланов.

— Что случилось, Цунаде? — спросил Хирузен, глядя на встревоженную Цунаде.

— Ночью Наруто внезапно накрыло покровом Лиса, и он выпустил шесть хвостов, а из Гаары на свободу вырвался Шукаку. Ичиби и Кьюби удалось подавить, но трое из команды "Е" мертвы. Также из лагеря бесследно исчезли Карин и Гермиона, не оставив никаких следов. Поиски в окрестностях не дали результатов.

— Это очень плохо, — произнес Третий, вынув трубку изо рта.

Мысленно он выразился гораздо матернее, и опять недобрым словом помянул Орочимару. Ибо, несомненно, это были проделки змеиного саннина, и знак, гласящий: "Не трогайте меня, а то будет еще хуже!"

— Это еще не все, учитель, — продолжила Цунаде. — Вот два сообщения, пришедших одновременно, что не может быть случайностью. Пятая Казекаге, Сабаку Темари, временно отстранена от должности. Совет Джонинов Суны и Старейшины обвиняют нас в похищении Гаары и объявляют войну. Третий Цучикаге, как он пишет, во исполнение долга союзника перед Водопадом, Травой и Песком, тоже объявляет нам войну, которую он готов прекратить, если мы отдадим всех своих джинчурики и выплатим огромную сумму денег.

Третий грустно усмехнулся, а потом посмотрел на Цунаде.

— Думаешь, Орочимару сговорился с Ооноки и Чиё?

— Учитель, причем тут Орочимару? Мы теперь в состоянии войны с Ивой и Суной! — воскликнула Цунаде.

В кабинете стало тихо, главы кланов повернулись к Пятой и Третьему.

— Вы же знаете, что это означает! — с ноткой отчаяния в голосе воскликнула Цунаде.

— Конечно, — спокойно и негромко ответил Хирузен. — Это означает, что началась Четвертая мировая война шиноби!