Почти жалостливый всхлип дракона, столь непривычный для тех, кто обычно ассоциировал драконов с символами мощи, отвлек Вельзевула, заставив его увидеть, израненное тело огромного Фафнира, опасного для Люцифера не больше, чем большая мягкая игрушка, вертящегося отчаянно от атак Люцифера. Взгляд Вельзевула, мгновенно уцепившийся за форму золотого дракона, спустя секунду подсказал ему, что срок оставшейся жизни Фафнира исчислялся секундами, однако, сопоставив известные ему факты, Вельзевул не стал вмешиваться в действия Люцифера. Фафнир был, как и практически все иные драконы, одиночкой и затворником, вместе с тем сочетающим в себе черты дракона — гордыню, ярость, отличную память... Спасение его только создаст ненужного противника демонам в будущем — не говоря уже о необходимости столкновения с самим Люцифером — событие, что Вельзевул совершенно не желал допускать...
Говоря о самом Люцифере, его ярость, вырвавшаяся на свободу, также начала спадать — скорее всего, уничтожив Фафнира и не обнаружив больше врагов перед собой, тот остановиться окончательно. Его буйство продлилось считанные минуты — на самом деле, совершенно ничтожный срок, показывающий милосердие Люцифера, его отходчивость и умение держать себя под контролем — кто еще кроме Люцифера мог впасть в буйство всего на несколько минут узнав о гибели его ближайшей семьи?
Проблема существовала только в том, что Сазексу хватило лишь нескольких минут для того, чтобы поставить крест на всей фракции падших ангелов. Для демона с его уровнем силы даже секунда бейства означала невероятные последствия, что мог ощутить на себе весь мир. Несколько минут — и целая фракция была обречена на дальнейшую гибель...
Взгляд Вельзевула скользнул по фигуре Сазекса, медленно начавшей приобретать более человеческую, более определенную форму, заставив Вельзевула поднять вверх брови — Вельзевул ожидал, что за время своего буйства Сазекс израсходует не больше пяти процентов своей силы, но его запас маны упал более чем наполовину!
На мгновение Аджука задумался о том, чтобы остановить бегущего Азазеля и попытаться вызнать его секрет, тайную карту, заставившую Сазекса израсходовать половину своих наличных сил на нейтрализацию той, прежде чем отказаться от этого плана. Любая попытка удержать падших в данный момент означала то, что Аджуке придется уничтожить всех оставшихся падших полностью. К тому же, Сазекс наверняка прольет свет на случившиеся с ним события. Даже будучи в абсолютной ярости — Сазекс просто не мог позволить себе забыть произошедшее с ним...
Действительно, на свете едва ли существовал кто-то равный Сазексу...
* * *
Момонга взглянул на своих призванных созданий задумчиво, пытаясь внутренне упорядочить полученную в ходе экспериментов информацию о многочисленных призывах в его багаже умений и способностей. Безусловно, все призванные на данный момент Момонгой существа обладали способностями, что они имели в Иггдрасиле, будь то пассивные или активные способности — призываемые существа практически полностью копировали свою суть из Иггдрасиля... Практически потому, что как и некоторые заклятия, некоторые способности призываемых существ все же изменились с приходом Момонги в новый мир — по большей части те способности, чьи способности были слишком просты в Иггдрасиле, хотя эффект этих способностей должен быть более многогранен, как с некоторыми заклятиями Момонги. Однако призыв существ не мог не измениться радикальным образом в своей основе вместе с призывом Момонги в другой мир.
Самый простой пример — поведение. В Иггдрасиле призываемые существа могли обладать одним из нескольких простых шаблонов поведения, что можно было дополнительно настроить дополнительными макросами при призыве, вроде отдачи приоритета тем или иным способностям, однако призываемые таким образом существа не могли полностью имитировать разумность, из-за ограничений самого Иггдрасиля. В новом мире же призванные существа представляли из себя полностью разумных существ — более того, призванные существа даже обладали различным уровнем интеллекта и характером. Призванные первоуровневые скелеты были фактически безмозглыми существами, способными оперировать только простейшими приказами, вроде "подай" или "атакуй", в то время как нежить уровня старших личей могла поддерживать диалог на таком уровне, что Момонга один раз чуть было не спросил значение слова... Апокриф — да, точно, призванный старший лич спросил Момонгу о том, как Назарику нужно было относиться к апокрифам — запаниковав, Момонга развеял призванного старшего лича и высказался о том, что он проверил свои способности развеивать призванных существ... Как надеялся Момонга, наблюдатели за его экспериментами поверили его действиям.
Впрочем, удостоверившись в том, что призванные им существа обладали умом независимо от настоящего ума Момонги, в том числе превосходя его ум, в дальнейшем Момонга не стал экспериментировать с интеллектом призываемых существ, однако он определил, что призываемые существа обладали различным характером — скелеты были безмозглыми, старшие личи общались сухим и вместе с тем интеллектуальным языком, а призываемые вампиры в основном использовали цветастые метафоры и множество комплиментов, обычно концентрируясь на внешности Момонги...
Момонга не смог определить, были ли различия между индивидуальными представителями различных призванных существ между собой, однако подобное исследование должно было занять долгие дни — не то, чтобы это было возможно провести с призываемыми существами.
И это было только одним естественным отличием призываемых существ этого мира — другим фактом было их использование экипировки. В Иггдрасиле призываемые существа, собственно говоря, были призываемыми существами — исключая несколько уникальных способностей, призываемые существа представляли из себя готовый шаблон, с уже назначенной существу броней и оружием, неспособный активировать расходные предметы. В этом мире же некоторые призываемые существа были способны использовать определенные виды расходных предметов или использовать экипировку, что они не могли использовать в Иггдрасиле — ничто не мешало, например, Рыцарю Смерти взять в руки предоставленный ему клинок и орудовать им — при этом эффекты клинка практически не изменялись в руках моба, что не должен был его использовать вовсе — отравленные клинок все еще отравлял, урон от высокоуровневого клинка был выше урона, что наносил стандартный клинок рыцаря смерти, а зачарованная броня предоставляла дополнительно увеличение характеристик. В то же время эффект полагающийся на [Коробку Предметов], то есть инвентарь игроков, не действовал вовсе — ввиду того, что и призываемых мобов не было собственного инвентаря. Точно также призванные мобы не получали опыт за уничтожение мобов, как и другие существа — призванные существа, обладавшие классом воина не могли использовать свитки, а призванные маги не могли поднять в руки меч. Иными словами, в каком то смысле эти ограничения частично выравнивали положение призываемых существ и полноценных НПС — может быть игроков...
Момонга провел длительное исследование существ, призванных подобным образом, прежде чем остановиться — он собрал максимальный объем материала и в дальнейшем ему нужно было упорядочить его, прежде чем продолжать исследования частных деталей — иначе он рисковал запутаться в результатах...
Спустя мгновение старший лич рядом с Момонгой развеялся, затем еще один, затем рыцарь смерти и собиратель трупов — нежить, призванная Момонгой, начала развеиваться одна за одной в порядке их призыва. Как заметил Момонга по своему внутреннему таймеру, призванные подобным образом существа существовали тот же объем времени, что и в Иггдрасиле...
Один за одним существа под контролем Момонги развеивались, прежде чем оставить его один на один с его наблюдателями...
Нет, спустя мгновение, будучи готовым окончить эксперименты, Момонга остановился.
Одна призванная им нежить не исчезла в назначенный ей срок.
Момонга повернул голову к стоящему на своем месте рыцарю смерти, после чего нахмурился внутренне на мгновение, прежде чем вспомнить, что в момент призыва этого рыцаря смерти Момонга использовал тело убитого падшего ангела для призыва...
Момонга перевел взгляд на рыцаря смерти, что, кажется, подобрался под взглядом Момонги, прежде чем нахмуриться на мгновение... И безумная догадка пронзила его разум.
-Аура, Маре... — медленно Момонга повернул голову к двум темным эльфам, мгновенно подобравшимся под его взглядом, и произнес медленно, перекатывая слова по своему языку,— А Демиург... Не оставлял больше никаких ненужных людей в Назарике?
-К сожалению, Лорд Момонга, нам неизвестно об этом,— Аура ответила первой, заставив Момонгу вздохнуть безрадостно. Ему определенно требовалось провести некоторые эксперименты...
-Хм, а, может быть, тела? Или вы знаете о местах недавних крупных сражений? — Момонга произнес скорее для успокоения своего отчаянно желающего продолжать эксперименты сердца, совершенно не ожидая ответ.
-Л-лорд Момонга, значит в-ваш план действительно предвидел это! — голос Маре, однако, заставил Момонгу развернуться.
Маре же, мгновенно оказавшийся в центре внимания всех наблюдателей сразу, только понурил голову и упер взгляд в пол,— Т-то есть... Я знаю о том, что Л-лорд Демиург создал недавно такое место...
-Интересно... — Момонга внутренне прищурил глаза, после чего взглянул на Маре внимательно,— В таком случае... Расскажи мне больше о том месте, где можно достать много свежих трупов...
* * *
Фафнир продержался против Люцифера почти двенадцать секунд. Возможно, против другого противника для Фафнира, могущественного золотого дракона, подобное могло бы прозвучать как издевка — продержаться в бою "целых" двенадцать секунд звучало издевательски в отношении одного из наиболее могущественных обитателей паранормального мира — однако в сравнении с Люцифером в подобном замечании не было издевательства, только уважение.Уважение что, впрочем, не могло изменить объективной реальности перед глазами Вельзевула — могущественное драконье тела Фанфира было изрыто атаками Люцифера, оставившими от большей части его тела лишь кровоточащие провалы, превращая картину в настолько же комичную, насколько ужасающую — дракон превращенный в швейцарский сыр.
Фафнир продержался дольше десяти секунд — однако достижения Фанфира заканчивались на этом факте — на тринадцатой, несчастливой, секунду своего противостояния голова Фафнира взорвалась осколками плоти и кости, испарившимися спустя мгновение под силой атаки Люцифера, после чего гигантская туша дракона, содрогнувшись в последний раз в невыпущенном яростном крике, начала заваливаться в сторону, прежде чем с громким глухим звуком свалиться на землю, поднимая комья пыли в огромном кратере, оставшемся на месте бывшего дворца генерал-губернатора Григори.
Вельзевул, однако, не бросился сразу же к Люциферу, остановившись на краю глубоко кратера и глядя на то, как бурлящая масса черно-красной [Силы Разрушения] начинает успокаиваться, медленно собираясь в единый ком, приобретающий антропоморфные черты, пока бурлящее сила на собралась сперва в форму человека, затем приобрела очертания Люцифера, после чего, словно бы жидкость движущаяся в нарушение всех законов физики, собралась в единое существо, проявившееся спустя мгновение в качестве Сазекса, стоящего над формой поверженного Фафнира.
Куда только Вельзевул не бросал взгляд — ситуация повсюду выглядела хаотичной, распаханные в земле силой Люцифера борозды, руины еще несколько минут назад стоявших свободно зданий, разбросанные части тел от тех падших, что не испарились полностью от атаки Люцифера... Окружение вокруг двух демонов представляло из себя результат даже не сражения, а настоящей резни, неразборчивого и намеренного акта уничтожения целой фракции, фактически, геноцида.
Вельзевул знал, что это было не так — подобные разрушения представляли из себя просто случайные последствия от атак Люцифера, не больше чем результат его настоящего сражения — однако что стоила эта мысль, если вне зависимости от причины подобного события результат был одинаков?
Полностью приняв свою обычную человеческую форму, Люцифер, стоя над телом поверженного Фафнира, медленно втянул в себя воздух, прикрыв глаза, прежде чем сделать шаг назад, выдыхая и окидывая ситуация вокруг него свои взглядом — видя туже самую картину вокруг него...
Можно было по разному в данный момент отреагировать на случившееся — попытаться сказать Сазексу о том, что он не был виноват в произошедшем, что падшие напали первыми и спровоцировали его на действия, что вполне укладывались в месть за его погибшую семью... Но Вельзевул не планировал сотрясать воздух в данный момент подобными бессмысленными успокоениями — по крайней мере не стоят по колено в крови и плоти перемолотых обезумевшим от боли и ярости Люцифером падших ангелов, что свело бы на нет все его попытки убедить Сазекса. К тому же, Сазекс был не глуп и сам по себе мог прийти к подобному выводу, без посторонней помощи. Проблема заключалась только в том, что ни одно слово сейчас не могло исправить уже произошедшее — фракция падших ангелов была уничтожена, остатки той прямо сейчас бежали со всех ног не разбирая дороги, а все возможные планы на умиротворение трех фракций и окончательное подписание договора между ними было забыто как несбыточный сон.
Обведя взглядом территорию вокруг себя, Вельзевул вновь сконцентрировался на Сазексе, что еще раз медленно втянул в себя воздух, после чего медленно выдохнул, явно пытаясь осознать эту же информацию и приводя свое мировосприятие согласно той, прежде чем шумно выдохнуть и поднять взгляд вверх на Аджуку, после чего произнести медленно непослушными пересохшими губами,— Нам нужно возвращаться...
-Да,— Аджука кивнул, после чего увидел, как развернувшись, Сазекс медленно провел рукой, создавая портал обратно на территорию демонов, прежде чем на негнущихся ногах направиться сквозь него обратно домой.
Аджука, окинув взглядом свое окружение, последовал вслед за примером Сазекса.
Им обоим предстояли долгие бессонные ночи для того, чтобы полностью осознать ситуацию, в которой они оказались в данный момент.
* * *
Азазель не позволил себе задержаться в обреченной области, выискивая тех падших ангелов, что все еще наверняка были живы, но тяжело ранены, стараясь спасти как можно больше своих подопечных от обезумевшего Люцифера. Возможно, решение бросить раненных было жестоким и бессердечным, однако оно было логичным. Лучше было потерять три десятка тяжелораненых падших, что все равно бы скорее всего погибли при попытке их эвакуации, чем десятки тысяч падших задержавшись рядом с Люцифером и подставляя спину для удара иных демонов.
Поэтому Азазель сбежал прочь.
Очередной случайный взмах руки Люцифера стер централизованный сервер управления тревогой для падших когда-то во время его буйства — Азазель даже не заметил этого факта, слишком поглощенный попытками не умереть от атак Люцифера, однако сейчас, когда ему наконец-то удалось вырваться из лап демона — прямо сейчас над руинами бывшего процветающего города падших ангелов стояла зловещая тишина, иногда прерываемая лишь далеким треском и грохотом продолжающихся обваливаться вдали зданий, лишившихся стен и крыш во время очередной посланной атаки Люцифера, проделавшей путь до окраин поселения... Но вряд ли на свете был кто-то из падших ангелов, что пропустил мимо себя пришедшее на их территорию разрушение в виде самого Сазекса Гремори. По крайней мере, из тех кто был еще жив.
