— Я не знала, — всхлипывала Джинни. — Я нашла его в одной из книг, которые мне подарила мама. Я думала, что кто-то просто оставил его там и забыл о нем! Он был... я думала, он был... сначала милым... как друг! Он заставил меня поверить, что он мой друг!
— Мисс Уизли нужно отдохнуть и позволить мадам Помфри позаботиться о ней, — твердым голосом прервал Дамблдор. — Это было ужасное испытание для нее. Наказания не будет. Старшие и более мудрые ведьмы и волшебники, чем она, были одурачены Лордом Волдемортом. Постельный режим, зелье сна без сновидений и, возможно, большая кружка горячего шоколада. Я всегда нахожу, что это меня бодрит.
Мистер Уизли поцеловал свою дочь в щеку, крепко обняв ее.
— Это звучит как хороший план. Спасибо, Альбус.
Дамблдор кивнул.
— Мистер Поттер, мистер Уизли, почему бы нам не дать мисс Уизли отдохнуть.
— Мой кабинет прямо за углом, Альбус, — сказала МакГонагалл, призывая мальчиков встать вместе с ней.
Дамблдор кивнул.
— Спасибо, Минерва. Нам нужно обсудить еще несколько вопросов. Мистер Лонгботтом, пожалуйста, идите в свое общежитие. Вы свободны.
Невилл кивнул, выглядя немного подавленным тем, что ему пришлось уйти. Он ободряюще улыбнулся Гарри и Рону и пошел в сторону Гриффиндорской башни.
Гарри и Рон шаркали ногами, следуя за Дамблдором и МакГонагалл в ее кабинет. Оказавшись внутри, Гарри положил меч, школьную Сортировочную шляпу и дневник на стол, после чего они с Роном неловко сдвинулись с места, когда МакГонагалл вошла следом за ними.
— Знаешь, Минерва, — задумчиво сказал Дамблдор, — мне кажется, все это заслуживает хорошего пира. Могу ли я попросить вас спуститься и предупредить кухню?
— Хорошо, — четко ответила МакГонагалл, направляясь к двери. — Я оставлю вас разбираться с Поттером и Уизли, хорошо?
— Конечно, — сказал Дамблдор.
Она оставила их одних в кабинете директора, и Гарри с Роном неуверенно посмотрели на Дамблдора. Что именно МакГонагалл имела в виду под "разобраться с ними"? Конечно же, их не собирались наказывать за спасение Джинни?
Дамблдор на мгновение замолчал.
— Я, кажется, помню, что говорил вам обоим, что мне придется исключить вас, если вы еще хоть раз нарушите школьные правила.
Гарри и Рон в ужасе посмотрели на него.
Дамблдор улыбнулся.
— Это доказывает, что лучшие из нас иногда должны есть свои слова. Вы оба получите специальные награды за заслуги перед школой и — дайте подумать — да, думаю, по двести баллов каждому для Гриффиндора.
Рон покраснел, и они с Гарри широко улыбнулись.
Дамблдор кивнул им.
— Мистер Уизли, почему бы вам не спуститься в больничное крыло и не проведать свою сестру. Я бы хотел поговорить с Гарри.
Рон кивнул Гарри и с любопытством оглянулся на них обоих, прежде чем закрыть за ними дверь.
— Садись, Гарри, — любезно сказал Дамблдор, и Гарри сел, чувствуя себя невероятно нервным. — Прежде всего, Гарри, я хочу поблагодарить тебя, — сказал Дамблдор, его глаза блестели. — Ты, должно быть, продемонстрировал мне настоящую преданность в Тайной комнате. Ничто, кроме этого, не могло призвать Фоукса к тебе. — Он погладил феникса, который вспорхнул к нему на колено. — И вот ты встретил Тома Риддла, полагаю, он был очень заинтересован в тебе...
Гарри кивнул, и следующие слова вылетели у него изо рта прежде, чем он успел их остановить.
— Профессор Дамблдор... Риддл сказал, что я похож на него. Странное сходство, он сказал...
— Правда? — задумчиво сказал Дамблдор, глядя на Гарри из-под своих густых серебряных бровей. — И что ты думаешь, Гарри?
— Я не думаю, что я такой же, как он! — воскликнул Гарри немного громче, чем собирался. — То есть, я... я в Гриффиндоре, я... Профессор, Сортировочная шляпа сказала мне, что я... я бы хорошо учился в Слизерине. И все думали, что я был Наследником Слизерина какое-то время, потому что я могу говорить на парселтанге.
— Ты можешь говорить на парселтанге, Гарри, — спокойно сказал Дамблдор, — потому что Лорд Волдеморт — последний оставшийся предок Салазара Слизерина — может говорить на парселтанге. Если я не сильно ошибаюсь, он передал тебе часть своей собственной силы в ту ночь, когда сделал тебе этот шрам. Не то, что он хотел сделать, я уверен...
— Волдеморт вложил в меня частичку себя? — сказал Гарри, пораженный этим заявлением.
— Да.
— Значит, я должен быть в Слизерине, — сказал Гарри, с отчаянием глядя в лицо Дамблдора. — Сортировочная шляпа могла увидеть во мне силу Слизерина, и она...
— Поместить тебя в Гриффиндор, — спокойно сказал Дамблдор. — Послушай меня, Гарри. Ты обладаешь многими качествами, которые Салазар Слизерин ценил в своих избранных учениках. Его собственный очень редкий дар, парселтанг — находчивость — решительность — определенное пренебрежение правилами, — добавил он, его усы снова затрепетали. — И все же Сортировочная шляпа определила тебя в Гриффиндор. Ты знаешь, почему. Подумай.
— Она поместила меня в Гриффиндор только потому, что я просил не помещать меня в Слизерин, — сказал Гарри побежденным голосом.
— Именно, — сказал Дамблдор, лучезарно глядя на него. — Что делает тебя очень непохожим на Тома Риддла. Наш выбор, Гарри, показывает, кто мы есть на самом деле, гораздо больше, чем наши способности. — Гарри неподвижно сидел в своем кресле, ошеломленный. — Если тебе нужны доказательства, Гарри, что твое место в Гриффиндоре, я предлагаю тебе посмотреть на это более внимательно.
Дамблдор протянул руку через стол МакГонагалл, взял окровавленный серебряный меч и передал его Гарри. Гарри тупо перевернул его, рубины поблескивали в свете камина. И тут он увидел имя, выгравированное чуть ниже рукояти: Годрик Гриффиндор.
— Только истинный гриффиндорец мог вытащить его из шляпы, Гарри, — просто сказал Дамблдор.
В этот момент камин ожил, и Сириус выскочил из него, заметил Гарри, быстро заключил его в свои объятия и поцеловал в макушку.
— Гарри! Ты в порядке? Минни только что послала мне Патронуса, и я... что, блин, случилось? Это кровь? Ты ранен? — потребовал он, проводя руками по рукам и спине Гарри, пытаясь найти источник раны.
— Нет, я в порядке, дядя Сири — это не моя кровь.
Сириус слегка побледнел от этого и притянул Гарри обратно в свои объятия, чтобы обнять его до костей, а его взгляд переместился на Дамблдора.
— Что случилось?
— Я уверен, что Гарри введет тебя в курс дела, Сириус, но не стоит беспокоиться. Гарри сегодня был героем и получит специальную награду за заслуги перед школой. А теперь, Гарри, почему бы тебе не пойти привести себя в порядок. Надеюсь увидеть тебя в Большом зале на нашем праздничном пиру, — сказал Дамблдор, доставая перо и бутылочку с чернилами. — Мне нужно написать в Азкабан, нам нужно вернуть нашего лесничего.
Гарри подвел Сириуса к двери, но когда он взялся за ручку, дверь распахнулась с такой силой, что отскочила от стены. Люциус Малфой стоял там, и его лицо было в ярости. Между его ног трусился Добби, обмотанный бинтами.
— Добби! — удивленно воскликнул Гарри, когда Малфой окинул его холодным взглядом.
— Добрый вечер, Люциус, — приятно сказал Дамблдор.
— Как ты посмел вернуться в эту школу без разрешения Совета, Дамблдор? — потребовал он.
— Совет никогда не хотел, чтобы он уходил, Люциус, — сердито сказал Сириус, скрестив руки перед грудью. — Ты настаивал на том, чтобы он остался на бесконечных заседаниях совета в попытке проголосовать за его отставку, и это была пустая трата времени для всех. Ему нужно было быть здесь, в школе, где он мог бы защищать своих учеников.
Малфой бросил взгляд на Сириуса, а затем снова обратился к Дамблдору.
— Итак — вы уже остановили нападения? — усмехнулся он. — Вы поймали преступника?
— Да, — сказал Дамблдор с улыбкой.
— Ну? — резко сказал Малфой. — Кто это?
— Тот же человек, что и в прошлый раз, Люциус, — ответил Дамблдор. — Но на этот раз Лорд Волдеморт действовал через кого-то другого. Через этот дневник.
Он протянул маленькую черную книжку с большим отверстием в центре, внимательно наблюдая за мистером Малфоем. Гарри, однако, наблюдал за Добби.
Эльф делал что-то очень странное. Его огромные глаза осмысленно смотрели на Гарри, он то показывал на дневник, то на мистера Малфоя, то бил себя кулаком по голове.
— Понятно... — медленно сказал мистер Малфой.
— Умный план, даже из Албании, — сказал Дамблдор ровным голосом, по-прежнему глядя мистеру Малфою прямо в глаза. — Потому что если Гарри здесь... — Малфой бросил на Гарри быстрый, острый взгляд, — и его друг Рон не обнаружили бы эту книгу, почему — Джинни Уизли могла бы взять всю вину на себя. Никто бы никогда не смог доказать, что она действовала не по своей воле... И представьте, что могло бы тогда произойти... Уизли — одна из самых известных чистокровных семей. Представьте себе, какой эффект произведет на Артура Уизли и его Закон о защите магглов, если его собственную дочь обнаружат нападающей и — убивающей магглорожденных... Очень удачно, что дневник был обнаружен и воспоминания Риддла стерты из него. Кто знает, какие последствия могли бы быть в противном случае...
— Очень удачно, — жестко сказал Малфой.
Добби продолжал за его спиной указывать на дневник, потом на мистера Малфоя, потом ударил себя по голове, и вдруг все приобрело смысл. Гарри вспомнил, как стоял в книжном магазине и разговаривал с Малфоями, как мистер Малфой взял в руки книги Джинни и повернулся, чтобы посмотреть на него.
— Разве вы не хотите узнать, как Джинни заполучила этот дневник, мистер Малфой? — потребовал Гарри.
Сириус удивленно посмотрел на Гарри.
Люциус повернулся и уставился на него.
— Откуда мне знать, как эта глупая девчонка завладела им?
— Потому что вы дали его ей, — сказал Гарри. — В "Флориш и Блоттс". Вы взяли ее старую книгу по трансфигурации и вложили дневник в нее, не так ли?
Руки Малфоя сжимались и разжимались.
— Докажи это, — шипел он.
— О, никто не сможет этого сделать, — сказал Дамблдор, улыбаясь Гарри. — Не теперь, когда Риддл исчез из книги. С другой стороны, я бы посоветовал тебе, Люциус, не раздавать больше старые школьные вещи Лорда Волдеморта. Если еще хоть одна из них попадет в невинные руки, я думаю, Артур Уизли, например, проследит, чтобы их отследили до тебя.
— Добби, иди сюда! — воскликнул Малфой, метнув взглядом кинжал в Дамблдора.
Он распахнул дверь и, когда эльф поспешно подошел к нему, ударил его ногой прямо в открытую дверь. Гарри слышал, как Добби визжал от боли, когда его пинали по коридору.
— Как он может так с ним обращаться? Как это допустимо? — требовал Гарри, его глаза отчаянно надеялись, что Сириус что-нибудь предпримет.
Сириус вздохнул.
— Он владеет им, Гарри, к лучшему или к худшему — Добби его собственность. Пока он не освободит его, эльф должен делать все, на чем настаивает его хозяин. Я знаю, что это ужасно, но мы ничего не можем сделать, пока Малфой не даст Добби одежду.
Гарри на мгновение уставился на Сириуса, а затем повернулся, чтобы посмотреть на Дамблдора, его глаза были устремлены на дневник.
— Могу я взять его?
Глаза Дамблдора переместились на дневник, и он окинул Гарри недоуменным взглядом.
— Зачем?
Гарри не стал дожидаться ответа, схватил дневник и выбежал из кабинета в коридор, даже не дожидаясь, пока Сириус его догонит. Он слышал, как Добби визжит впереди него, и он снял ботинок, стянул с него склизкий, грязный, мокрый носок и запихнул в него маленький дневник, а затем с бешеной скоростью поспешил за Малфоем. Он догнал их на верхней площадке лестницы.
— Мистер Малфой, — задыхаясь, проговорил он и остановился. — У меня есть кое-что для вас!
И он всучил Малфою в руку вонючий отвратительный носок.
— Что за...? — Малфой оторвал носок от дневника и бросил его позади себя, а затем яростно посмотрел на испорченную книгу. — Когда-нибудь ты встретишь такой же конец, как и твои родители, Поттер. Они тоже были непутевыми дураками, и, поверь мне, фамилия Блэков тебя не защитит, — сказал он, запихивая дневник обратно в руки Гарри. — Иди сюда, Добби!
Но эльф уставился на предмет в своей руке.
— Хозяин дал Добби носок. Хозяин дал его Добби... Добби свободен.
Малфой замер, когда Сириус догнал их, и уставился на Гарри.
— Ты потерял моего слугу, мальчик! — заявил он, делая выпад в сторону Гарри.
Палочка Сириуса была у него в руке, но Добби бросился к Гарри.
— Ты не должен причинять вред Гарри Поттеру!
Раздался громкий удар, и Малфоя отбросило назад, он рухнул с лестницы по три ступеньки за раз и упал на площадку внизу.
Сириус разразился смехом, прикусив губу, наблюдая, как Малфой поднимается на ноги, его лицо побагровело.
— Тебя победил эльф, Люци. Боже, Боже, как пали могущественные. Может, тебе стоит перестать слушать папины советы и хоть раз подумать самому.
Люциус бросил взгляд на Сириуса и, бросив последний ненавидящий взгляд на Гарри, повернулся и ушел.
Сириус усмехнулся и хлопнул Гарри по спине.
— Это было бесценно! Я так рад, что был здесь, чтобы стать свидетелем того знаменательного события, когда Малфоя поставил на место его собственный бывший домовой эльф! — воскликнул он с широкой улыбкой на лице, прежде чем его глаза сузились на сына. — Что же я пропустил, мистер Герой?
Гарри покраснел от такого заявления, но Добби заговорил прежде, чем он успел ответить.
— Гарри Поттер освободил Добби! — пронзительно сказал эльф. Гарри Поттер освободил Добби! — Его большая зубастая ухмылка делала его еще более уродливым. — Чем я могу отблагодарить вас, сэр!
Сириус обнял Гарри за плечи, улыбаясь.
— Что ты думаешь, Гарри? Что бы ты хотел, чтобы Добби сделал в знак благодарности?
Гарри улыбнулся эльфу.
— Обещай больше никогда не пытаться спасти мою жизнь.
Добби просто сиял от счастья. Он крепко обнял Гарри за шею, а затем обнял Сириуса, прежде чем исчезнуть, широкая зубастая ухмылка все еще была на его уродливом лице.
Сириус снова повернулся к Гарри, его глаза были обеспокоены.
— Ну что? Ты собираешься рассказать мне, что, мать твою, произошло? Если это не твоя кровь, то она принадлежит кому-то? Дамблдор сказал, что ты герой и получаешь специальную награду за заслуги перед школой? При чем здесь Джинни? Это ее дневник, я так понимаю?
Гарри вздохнул. От одной мысли о том, что придется еще раз прокручивать всю эту историю, у него разболелась голова.
— Гарри, молодец! — воскликнула МакГонагалл, торопливо поднимаясь к ним по лестнице. — Почему бы вам не подняться наверх и не переодеться в эту грязную одежду, а потом разбудить своих друзей? У нас будет замечательный полуночный пир. Идите! Ты можешь поговорить с отцом позже.
Гарри улыбнулся ей, обнял Сириуса и поспешил прочь.
— Гарри! — окликнул Сириус.
Гарри только ухмыльнулся и пошел дальше, в ответ услышав:
— Я расскажу тебе все позже!
Сириус вздохнул, глядя, как его крестник исчезает из виду, и повернулся к МакГонагалл.
