Видимо об этом и говорил молодой служка, когда рассказывал о любви небожительниц проводить время среди своих подданных, а те и это было очевидно, просто души не чаяли в своих госпожах.
Протиснуться поближе оказалось делом непростым, впрочем, Силика ухитрялась уделять внимание всем, так что Викар понадеялся, что и его не обойдут стороной. Окончательно забыв о настойчивом биении браслета на его левой руке, парень двинулся к ближайшему мостику, что соединял пирамиду с той, на которой сейчас находилась Богиня Шёлковых Дюн.
Ему едва удалось преодолеть половину пути, когда вокруг начало творится что-то неладное. Люди и даже Силика стали двигаться, словно попали в тягучую смолу, при этом сам парень продолжал идти как ни в чем не бывало. Все вокруг, начиная от стучащих по мостовой колес до легчайшего дуновения ветра, принялось замедляться, пока наконец окончательно не остановилось. В этот момент, взгляд Вика поймал материализовавшуюся, словно бы из ниоткуда, тень, коршуном сидящую на украшавшем зиккурат венце из трех каменных лоз.
Холод сковал внутренности парня, когда черный призрак рванул вниз, попутно доставая из-за спины жуткого вида двуручный меч. Понять куда метил нападающий, труда не составляло, он намеревался обрушить свое оружие на Силику, а единственным, кто сейчас сохранял способность двигаться, оказался Вик.
Молодой человек кинулся вперед, каждым прыжком покрывая шагов по десять, с лету преодолев остатки резного мостика. Краем сознания он отдавал отчет, что его тело, далекое от того, чтобы называться богатырским, да ещё облаченное в тяжелую кольчугу, не могло двигаться с подобной скоростью, однако сейчас ему было наплевать, откуда взялась эта сила и кого после он должен будет за неё благодарить. Но даже несмотря на новообретенную стремительность, Викариан все равно не успевал. Мир вокруг застыл, будто мошка пойманная в янтарную каплю, однако те секунды, что оставались у него, растягивались в часы, давая возможность разглядеть происходящее в деталях.
Вопреки ощущениям, время для окружающего мира не полностью прекратило свой бег и свет застывшего в фонарях пламени, постепенно стал разрывать на части саван теней, окружавший падающую с вершины пирамиды фигуру. Это оказался высокий мужчина, с короткими, темными волосами, мощным телом и изрезанным шрамами лицом. В руках он сжимал черный, исходящий мутно-белесым маревом меч, даже взгляд на который причинял боль. Ощущение при этом было такое, словно окунаешь голову с открытым глазами в ледяную воду. Пожалуй, оружие внушало Викару страх гораздо больший, чем его владелец, ибо если в глазах последнего не было ничего, кроме спокойной сосредоточенности, то меч буквально вибрировал, размываясь неясным силуэтом, в предвкушении начала кровавой жатвы. Одно лишь присутствие подобного предмета поблизости, наполняло конечности свинцовой тяжестью, а грудь сковывали тиски страха, заставляя парня задыхаться от накатывающих волн ужаса. Он бежал на встречу своей гибели и понимал это, но ничего не мог с собой поделать, ибо темное лезвие готово было вот-вот обрушиться на ту, чьей смерти он не имел права допускать.
С размаху молодой человек врезался в толпу, отчего застывшие люди разлетались в стороны, будто были легчайшими фарфоровыми статуэтками и оставляя за собой широкую просеку, он понесся насквозь. Не сильно рассчитывая на удачу, Викар сорвал с перевязи пару кинжалов и метнул в нападающего, что было сил. Тот даже не обратил внимания, полностью сосредоточенный на своей цели, лишь его страшное оружие совершило немыслимо быструю восьмерку, легким касанием острия, превращая белые лепестки клинков в облачка тлена. На второй бросок или даже на то, чтобы достать меч, времени не оставалось. Викара отделяло от Силики каких-то пять шагов, но громадное лезвие уже завершало свой оборот, метя матовым острием в грудь богине, где билось доброе, любящее людей сердце. Парень чуть не плакал от понимания, что несмотря ни на что, не успевает спасти хранительницу этого мира и из его глотки рвался бессильный рык, но звуки исчезли, не способные тронуть недвижимый мир, и некому было прийти на помощь. Викар проклинал себя за то, что разрешил Ялазару уйти с Гроином и за то, что позволил себе забыться в лучах света владычицы Шелковых Дюн, не догадавшись, почему укрытый невидимостью посланник смерти внезапно вывел его прямиком к ней. Он не успевал спасти её и в этом была полностью его вина.
Жало черного клинка, не встречая никакого сопротивления, вскрыло шелковую ткань платья, вонзившись в нежную грудь и пройдя плоть насквозь, вышло из спины. Вик беззвучно закричал, рванув свой собственный меч из ножен, наблюдая, как могучая рука ухватила лебединую шею железной хваткой, в то время, как вторая вырвала окровавленный клинок из тела жертвы. Внезапно, на запястье незнакомца, державшей оседающую богиню за горло, парень заметил так хорошо знакомую ему золотую пластину. В ней виднелся скол, точь-в-точь по форме напоминающей его собственный обломок артефакта. Не было сомнений, некогда эти две части являлись единым целым, наверное потому браслет так настойчиво и тянул его к своему собрату, вот только тот оказался в руках проклятого посланника смерти, только что лишившего Вардему части её прекрасной души.
Обитый сталью клюв костяного оружия, направленный яростью и болью, опускался на широкую спину, укрытую причудливым травяным плащом, на манер тех, что учил Викариана делать его собственный отец. Однако вместо того, чтобы оставить Силику, чьи прекрасные глаза сейчас покидали последние огоньки жизни, навсегда облекая идеальное лицо в маску вечности или хотя бы повернуться к новой угрозе, незнакомец вдруг истаял на глазах и вместе с ним исчезло тело только что убитой им богини. Железные клыки меча лишь рассекли пустоту, увлекая парня по инерции вперед, из-за чего тот, едва не потеряв равновесие, врезался в толпу стоявших за спиной Силики людей. Те разлетелись в стороны, а время вновь начало возвращаться к своему обычному течению.
Не обращая внимание на стоны и крики раненых им людей, Викар обратился к тонкому миру, без труда отыскав 'черную дыру', что создавал плащ невидимости, взвившуюся ввысь. Подхватив выпавший из рук меч, он рванулся следом, полностью отдавшись желанию догнать и растерзать ублюдка, совершившего страшное преступление.
Мир сузился до точки пустоты, стремительно летящей по вершинам зиккуратов. Викар же несся следом, за продолжавшим источать зловоние смерти существом, перепрыгивая широкие улицы и не сбавляя скорости взлетая по почти отвесным стенам. Заемная сила до сих пор наполняла его мышцы, позволяя не отставать и не чувствовать усталости.
Постепенно тень опустилась чуть ниже и парень понял, что у него появился шанс достать подонка, но для этого надо было оказаться выше него, поэтому он свернул в сторону высокой жилой башни, в своей верхней точке соединявшейся с последним ярусом пирамиды. Не останавливаясь, Викар вписался в запертую дверь, снеся её с петель и отшвырнув с дороги несколько попавшихся на дороге людей. Молнией пронесясь по ступеням винтовой лестницы и перемахнув узкий мостик, он оказался на присыпанной тонким слоем снега длинной крыше.
Теперь поравняться, с легко различимым на фоне играющего красками жизни городом, 'слепым пятном' проблем не составило. Набрав разбег, парень резко вильнул в сторону и с силой оттолкнувшись от высоких, красивых перил, взметнулся в воздух наперерез невидимому убийце.
Сталь с воем распорола воздух, в котором послышался треск рвущейся ткани, но к несчастью не достигла желанной цели и Викар с криком скорее разочарования, нежели испуга, полетел вниз. По пути ему попалось широко разросшееся дерево и он с глухим стоном врезался в толстую ветку, но не сумев зацепиться за нее, сверзился ещё ниже, попутно набив себе пару шишек. В конце концов, его падение прекратилось и он рухнул плашмя в неглубокий сугроб, перепугав гулявших поблизости горожан. Яростно выдохнув, так что белые хлопья метнулись от его лица, парень вновь вскочил на ноги, пытаясь за густой кроной разглядеть, куда делся скрытый заклятием душегуб.
— Вик? — испугано раздалось совсем рядом и парня, будто окатили ледяной водой. Он сглотнул ком в горле и повернулся на звук голоса, который узнал бы из миллиона. В лучах уличных фонарей, рассеивающих зыбкий узор вечерней тени, стояла прекрасная девушка в пушистом манто цвета ночного неба.
— Беата? — легкие горели и его голос превратился в хриплое карканье. — Здравствуй!
Парень пошатнулся. Все его тело было покрыто синяками после такого приземления и как он умудрился ничего себе не сломать, оставалось загадкой. К тому же, сила помогавшая ему, начала покидать молодого человека, едва тварь, унесшая мертвую богиню, скрылась из виду, отчего покалеченную ногу пронзила адская боль. Вик, сцепив зубы, чтобы не заорать, привалился к изогнутому стволу, скривившись от непереносимой муки. Ничего не давалось просто так и сейчас он платил, и за безумный бег, и за невероятную мощь, которой обладал всего минуту назад. Возможно, её даровали, чтобы молодой человек смог защитить владычицу Шелковых Дюн, но у него все равно ничего не вышло. Хотя возможно и то, что их с убийцей артефакты оказались связаны гораздо сильнее, чем он подозревал и это позволило молодому человеку использовать часть силы своего врага. Теряясь в догадках и будучи больше не в состоянии держаться на ногах, Викар начал медленно оседать, все ещё одной рукой сжимая меч, а второй, держаться за покрытые синяками ребра.
Беатриса тут же птицей подлетела к нему. Её глаза были полны слез и испуга, но нежные руки умело ощупывали тело парня, пытаясь понять, насколько опасны его раны. Лишь мельком она взглянула на повязку, закрывающей глаз, ничего при этом не сказав, а когда удостоверилась, что все остальное более ли менее в порядке, аккуратно обняла его и долго не отпускала, словно боясь, что тот снова исчезнет. Она что-то тихо щебетала, но парень с трудом разбирал слова, из-за стоявшего в голове звона. Падение давало о себе знать и он счастливо, и немного грустно улыбаясь, молча гладил свободной рукой прекрасные, пурпурно-изумрудные волосы. Аромат молодых цветов окутал его и он прижал, все ещё подрагивающую и едва не плачущую, девушку к себе, та с готовностью ответила на объятия.
— Я так скучал. — едва слышно прошептал Вик, не желая, чтобы это мгновение кончалось.
— Я тоже — ответила Беата, всхлипнув.
Так они просидели какое-то время и лишь когда внимание прохожих, что предлагали свою помощь, стало немного досаждать, они все же решили подняться. Убрав меч в ножны, Вик оперся на здоровую ногу, прижимаясь спиной к стволу дерева, в то время, как девушка поддерживала его под руку. С досадой глянув в сторону скрывшегося негодяя, парень поймал себя на мысли, что понятия не имеет, как сообщить о произошедшем той, что сейчас с такой нежностью и трепетом льнула к нему. Его охватывал страх, когда он думал, что уж раз его так потрясла смерть прекрасной богини, то в какое же отчаяние придет Беатриса, узнав о случившемся. И не возненавидит ли она его, когда поймет, что он мог, но не сумел спасти её возлюбленную повелительницу.
Тысячи мыслей роились в голове Викариана, в то время, как девушка просто смотрела на него сияющими от счастья глазами и улыбалась, все ещё немного обеспокоенная, не болит ли у него чего, а после робко спросила:
— С тобой все в порядке? — она подняла голову вверх, проследив по содранной коре и поломанным веткам весь путь парня до земли. — Как же ты так упал?
— Вот такой вот я неуклюжий. — попытался отшутиться тот, ненароком тронув пальцами рукоять меча, но девушка кажется не заметила этого или по крайне мере, сделала вид.
Беатриса взяла его лицо в свои ладони и приблизившись, мягко поцеловала, отчего голова молодого человека закружилась, а ноги едва снова не подкосились. Так они стояли под пышными хлопьями вновь начавшегося снега, не в силах утолиться друг другом и позабыв обо всем. Лишь бьющаяся на грани сознания мысль об убитой Силике продолжала острым буравчиком ввинчиваться в затылок Викара.
— Куда ты исчез, да ещё так надолго? — наконец оторвавшись от поцелуя и положив голову ему на грудь, тихо и немного обижено спросила девушка. Они стояли, обнявшись посреди начавших расходится людей, что смущенно улыбались счастью двух вновь обрётших друг друга влюбленных.
Викар покачал головой, не представляя, как можно было подобное объяснить, но точно зная, что врать он не станет.
— Я вернулся домой. — наконец ответил он.
— Домой? Куда? Как? — не поднимая головы и даже кажется закрыв глаза от удовольствия, нежась в его объятиях, спросила Беатриса.
Вокруг было полно народу и начни парень говорить все как есть на самом деле, его могли счесть за умалишенного, потому он наклонился к уху своей ненаглядной и тихо, но настойчиво прошептал.
— Я обязательно расскажу тебе дорогая, все расскажу, обещаю. Но сейчас не время и не место.
— Почему? — девушка отняла голову от его груди и заглянула ему в глаза.
— Возможно я не один, кто прибыл сюда из моих краев, а это значит, здесь могут быть другие, подобные мне. — честно ответил Вик, вспомнив гиганта с черным мечом, сумевшим играючи убить настоящую богиню. У него не было причин сомневаться, что подобную тьму с собой мог привнести в Вардему лишь его соотечественник, ибо проказа сырого эфира тянулась за ним, словно порченая кровь из гноящейся раны. — И зло наших краев проникло вслед за ними, с ними и в них. Знаю, это звучит несколько странно, но это правда.
— Но ведь ты-то не злой. — она не спрашивала, она утверждала, при этом было видно, что даже начни парень возражать, её это не переубедит.
Легкая метель закружил вокруг них, украсив длинные ресницы Беатрисы бисером снежинок, отчего Викар не выдержал, снова поцеловав её и лишь после ответил:
— Да, я не злой, особенно если сравнивать с остальными. — он подумал секунду, вспомнив о Ялазаре, добавив. — Впрочем, есть и другие 'незлые', но поверь, где-то рядом рыскает порождение смерти. Я гнался за ним, но упустил.
Парень повесил голову, не решившись рассказать все до конца. Притянув девушку к себе, он зарылся лицом в её пышные, прекрасные волосы. Ему было очень больно осознавать, что Силики больше нет, но ещё страшнее становилось от того, что рано или поздно об этом узнает и Беата.
— Это из-за него ты 'поскользнулся' и рухнул мне под ноги? — догадалась девушка, успокаивающе гладя его по щеке.
Викариан кивнул. Внезапно Беатриса будто бы о чем-то вспомнила и выскользнув из объятий, потянула Вика куда-то в сторону широких аллей, сейчас наполненной светом сотен огней, заключенных в стеклянные клетки высоких фонарей.
— Если в городе и в правду появились порождения тьмы, мы должны сообщить об этом моей наставнице. — торопливо принялась объяснять девушка, не отпуская руки парня. — Нужно предупредить Силику, нужно рассказать ей обо всем. Она с самого начала говорила мне, что ты откуда-то издалека. Думаю она знает, как найти тех, других, пришедших из твоих земель.
