— Умничка. — Станислава хлопнула брата по щеке и призывно махнула рукой: — Не бойтесь, господа, он полностью в моей власти.
— Странный маг... — протянул Корней, приблизившись к пленнику. — Его дар, словно мерцает. Он как будто неустойчив — то есть, то нет. В Камии все маги такие?
— Он единственный камийский маг. Уникальный экземпляр!
Михаил сомкнул лохматые брови на переносице и задумчиво качнул головой:
— Я не могу определить его потенциал. А ты?
— Ну... — Помешкав, Корней с опаской коснулся пальцами виска мальчишки. — Его способности должны быть не хуже, чем у отца, но... — Он замолчал и покосился на Станиславу: — Я не могу проникнуть в его сознание, Миша.
Миротворец нахмурился, его губы зашевелились, исторгая беззвучные проклятия. Корней успокаивающе похлопал приятеля по плечу, вновь коснулся виска юноши, и, почувствовав лёгкое покалывание, Кевин испуганно отшатнулся:
— Не трогайте меня!
— Я не... — начал было Корней, но Хранительница подняла руку, приказывая ему заткнуться, и хищно взглянула на брата:
— Разве кто-нибудь спрашивал твоего разрешения, смазливая мразь? Стой, где стоишь, и не рыпайся!
Кевин побледнел, робко кивнул и, внутренне сжавшись, посмотрел на седовласого мага. Пятки горели, разум требовал броситься прочь. Только страх перед Станиславой удерживал камийца на месте. Однако стоило Корнею вновь коснуться его лица, юношу охватила паника. Он дёрнулся и отпрыгнул назад.
— Трус! — сквозь зубы процедила Хранительница и отвесила брату жёсткую оплеуху. — Я приказала тебе не двигаться! Как ты посмел ослушаться, негодяй?!
От удара в голове зазвенело, перед глазами поплыли радужные точки, по подбородку потекла кровь, но рассудок остался ясным и чистым. "Она устала играться с телом, и теперь ей понадобился разум. Иначе не подпустила бы ко мне этого урода! — с трудом подавляя желание бежать, подумал Кевин. Он с ненавистью взглянул на бородатого мага, который неторопливо закатывал рукава кафтана, и почувствовал дурноту. — Они объединились, чтобы сломать меня... Да кто они такие, шырлон их раздери?!.. Не важно! Их трое — я один. У меня нет шанса. И всё же, если я сейчас же что-то не предприму — последствия..." Додумать юноша не успел. Бородатый поднял руки, пошевелил пальцами, и к Кевину потянулись тонкие янтарные нити. Они змеились в воздухе, заворачиваясь в тусклые спирали, поднимались и опускались, будто примериваясь, куда лучше ужалить жертву.
— Это последнее предупреждение, Кевин, — прозвучал за спиной надменный голос королевы. — Одно движение, и вчерашняя ночь покажется тебе синекурой.
Янтарные нити дотянулись до юноши, изогнулись дугой и атаковали. Но за миг до касания, тело камийца вдруг потеряло ясность очертаний, поблекло и... исчезло. Раздался оглушительный грохот — янтарные нити со всего размаха врезались в пол. От удивления миротворец непроизвольно усилил натиск, и каменные плиты вздыбились и раскололись, обдав магов серым крошевом.
— Он здесь! Не упустите его! — завопила Хранительница.
— Сеть! — одновременно с ней выкрикнул Корней и вскинул руки.
Золотисто-огненный купол накрыл трапезный зал. Воздух потрескивал и искрился от мощи тройного заклятия, и Кевин помимо воли уставился на невиданное колдовство. И почти сразу его тело вернулось в нормальное состояние.
— Вот он! — взвизгнул миротворец.
Ругнувшись, юноша рванулся в сторону. В полуметре от него пронеслась и врезалась в стену бледно-зелёная молния, следом, с секундным опозданием — снежно-белый сгусток, последним — кособокий малиновый диск. Удары пришлись в одну точку, и посреди огромного гобелена с изображение морского берега зазияла чёрная дыра.
— Встань на колени и покорись! — рявкнула Хранительница.
Кевин обернулся: маги стояли плечом к плечу. Руки их были подняты для следующего удара. Юноша задрожал от ужаса, и вдруг осознал, что не хочет умирать. Но и боли ему хватило с лихвой. Он взглянул на раскинувшийся под потолком золотисто-огненный купол: "Нужно было сразу бежать!.. И какая разница — куда! А теперь... Если бы снова стать невидимкой..."
— Считаю до трёх, Кеви. Раз!..
В глазах защипало. "Осталось только расплакаться, как девчонка!" — мелькнула досадливая мысль, и камиец шмыгнул носом.
— Два!
"Ну, почему всё так?.. Почему отец не нашёл меня?.."
— Три! — выкрикнула Хранительница, и, дико взвыв, Кевин ринулся к магам.
Глава 3.
Правосудие временного мага.
Дмитрий брёл по коридорам Ёсского замка. Шаг, другой, поворот. Сменялись интерьеры, яркий дневной свет, лившийся из распахнутых окон, перетекал в ровное сияние магических ламп. Мимо проходили люди. Они кланялись магу, но тот не реагировал на почтительные приветствия — разум раздирала оглушительная какофония образов и звуков. Дима пытался отгородиться от неё щитом, однако сил было недостаточно: щит выходил слишком тонким, чтобы даровать спасительную тишину. Хотелось подумать над словами Олефира, выстроить логическую цепочку и понять, когда именно он попался, а вместо этого приходилось сдерживать себя, подавляя мучительно-острое желание шагнуть в Лайфгарм.
— Как ты? — мягко спросил Артём, и Дима вздрогнул: он не заметил, как друг появился рядом.
— Нормально, насколько это возможно.
Временной маг сердито тряхнул головой:
— А связь говорит обратное. Ты устал, Дима. Я провожу тебя в покои.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Дмитрий поднял голову, страдальчески улыбнулся и зашагал дальше. Выплюнув ругательство, Артём поплёлся следом. Очередной коридор закончился лестницей и, на секунду задумавшись, Дима стал спускаться вниз.
— Я всё понимаю, но это чистой воды мазохизм! — не выдержал временной маг. Он в два шага нагнал друга и схватил его за локоть. — Позволь мне помочь!
— Я сам.
— Почему ты отталкиваешь меня? — Артём едва не выл от бессилья. — Мы же больше, чем друзья. Я тоже Смерть, и могу...
— Я сам, — упрямо повторил Дима, осторожно разжал побелевшие пальцы временного мага и продолжил путь.
Губы Артёма капризно скривились, но сейчас же разгладились. В шоколадных глазах вспыхнули ледяные огоньки, и временной маг размазанной тенью устремился наперерез другу.
— Так не пойдёт! — Он положил ладони на Димины плечи, чуть наклонил голову и поймал взгляд усталых голубых глаз. — Я не могу просто быть рядом. Мне тяжело смотреть, как ты мучаешься. — Дмитрий хотел возразить, но Артём нетерпеливо тряхнул волосами и заговорил быстрее: — Ты столько раз спасал меня. Защищал даже тогда, когда я обижал тебя. Я так виноват перед тобой, Дима.
— Ты...
— Неужели ты никогда не простишь меня?
Кривой зазубренный нож мелькнул в воздухе, Кевин зашёлся криком, и Смерть ликующе заулюлюкал. Покачнувшись, Дима мутным взглядом впился в лицо Артёма и непроизвольно вцепился в чёрный, расшитый серебром плащ.
— Ты ни в чём не виноват, Тёма.
— Покажи, что ты видишь!
— Нет! — Дмитрий отвёл взгляд. — Стася...
— Опять предала тебя?
— Она не сама.
— Кого ты обманываешь?
Дмитрий подался вперёд и обессилено уткнулся в плечо друга. Видения измотали его. Маг больше не мог видеть садистскую улыбку на лице сестры, её шёлковое платье, забрызганное кровью ни в чём не повинного мальчишки... Да ещё собственная память то и дело подсовывала облик мёртвой возлюбленной. "Я сойду с ума..."
— Обойдёшься!
Артём растянул губы в холодной, решительной улыбке, и даже не видя его лица, Дмитрий почувствовал, как возвращается принц Камии. Но он слишком устал, чтобы помешать этому. Несмотря на истошные крики жертвы и буйный хохот Смерти, глаза мага слипались, а тело требовало отдыха. "А вдруг, когда я усну, Смерть пробьёт барьер?" Дима тряхнул головой, силясь прогнать усталость, и поднял тусклый взгляд на друга.
— Значит, добровольно принять мою помощь ты отказываешься. — Шоколадные глаза вспыхнули серебром и погасли, крылья правильного носа задрожали от гнева. — Тогда помощь будет принудительной!
Артём вдруг хихикнул, обнял Диму за плечи и игриво взъерошил тёмные волосы. Дмитрий не успел ничего предпринять: мощный кокон оплёл его тело, отрезав от кошмаров Лайфгарма, и Смерть за барьером разочарованно умолк. Воцарившаяся в голове тишина многопудовым прессом навалилась на мага, и если б не поддержка Артёма, он, скорее всего, упал.
— Легче? — снова хихикнул временной маг.
— Убери щит. — Язык заплетался, колени подгибались, глаза заливала тьма. — Я должен знать...
— Узнаешь. Но сначала поспишь. Сколько ты уже на ногах?
— Не важно.
— Всё, что творится, касается не только тебя, друг мой. Вспомни об этом, и не мешай мне заботиться о тебе.
— Тёма!
— Да здесь я, — ехидно хохотнул Артём. — Ложись уже!
Лёгкий толчок в грудь, и Дмитрий повалился на кровать. Взгляд скользнул по цветным обоям. "Мои покои... И когда только перенеслись?" — заторможено подумал он и провалился в глубокий сон.
— Вот так бы сразу. — Принц Камии выудил из воздуха дымящуюся коричневую сигарету, повертел её в руках, придирчиво осматривая со всех сторон, и слегка затянулся. — Иногда ты прям как малое дитя, Дима. Хоть бросай трон и воспитанием твоим занимайся! — язвительно заявил он спящему другу, уселся на край постели и нахмурился. — Но прежде чем в отставку подавать, я должен свершить правосудие! — Артём с подозрением покосился на спящего. — Да только, когда я начну, ты почувствуешь... Значит, придётся словчить!
Коричневая сигарета растворилась в воздухе. Временной маг легко поднялся на ноги, заботливо укрыл Диму одеялом и, тихо вздохнув, исчез.
Буйство красок в гостиной принца Камии заставило Ричарда поморщиться — празднично-радостная обстановка не соответствовала его мрачному настроению. Инмарец недовольно хмыкнул, положил спящую Веренику на оранжево-красный диван и обернулся к Валечке:
— Рассказывай!
Но, вместо того чтобы начать говорить, Валентин нахмурился и исчез.
— Куда это он? — удивился Хавза, с трудом оторвав взгляд от золотой волны занавесок. — Обещал же всё объяснить. Или опять что-то случилось?
— А я почём знаю?!
Ричард в сердцах махнул рукой, огляделся и направился к низкому столику, на котором в окружении изящных бокалов возвышался тонкогорлый серебряный кувшин. Наполнив бокал золотистым вином, инмарец уселся в широкое плюшевое кресло, вытянул ноги и кивком указал гольнурцу на точно такое же, по другую сторону столика.
— И то верно. Неизвестно, сколько нам ждать. А, как говорит всемогущий целитель, в ногах правды нет. — Камиец налил себе вина, сел в кресло и, сделав глоток, восхищённо улыбнулся. — Вкусно. С таким вином я готов ждать Валентина хоть весь день.
Инмарец скривился, но промолчал, чувствуя, что если заговорит, обязательно сорвётся, наорёт на Хавзу, а потом будет корить себя за несдержанность. "Буду молчать и точка! Пусть это невежливо, но лучше чем кулаками размахивать", — кисло подумал Ричард и уставился на золотистое вино в бокале.
Краем глаза взглянув на хмурую камийскую мечту, Хавза недовольно поджал губы. Он не считал смерть любимой наложницы такой уж тяжелой утратой. "Какой бы замечательной ни была эта женщина, замену ей всегда можно найти, — размышлял гольнурец, потягивая вино. — В Камии полным-полно красивых, воспитанных наложниц, и горевать из-за потери одной из них — глупо! Я бы даже принял это за слабость, но, в данном случае, назовём это капризом. Скорей бы Солнечный Друг вернулся. Пожалуй, он самый понятный и вменяемый из всех приятелей Ники".
И тут, словно в ответ на его мысли, в гостиной появился Валентин. Он подошёл к столику, устроился в кресле, рядом с инмарцем и как ни в чём не бывало заговорил:
— Винцо повиваете? И правильно! Всегда считал, что беседовать надо исключительно за бокалом...
— Куда тебя носило, Валя? — перебил его Ричард, и хмурый взгляд стальных глаз вонзился в веснушчатое лицо землянина.
— Руки мыть ходил, — огрызнулся тот, с трудом сдерживая нервную дрожь.
Труп Сабиры, который Валентин обнаружил в купальне принца Камии, явно не был свежим. Женщину убили около суток назад, как раз в то время, когда друзья находились в доме Хранительницы, а, значит, Тёма нарушил запрет Олефира и прогулялся в прошлое. "Хочется верить, что он ограничился только убийством, а не пошёл бабочек топтать..." — расстроено подумал Валя, однако взял себя в руки, потряс в воздухе маленькими пухлыми ладошками и ехидно обратился к Ричарду:
— Теперь я о каждом своём шаге докладывать должен? Или ты моим телохранителем заделаться решил? Только имей в виду, на оплату твоих услуг у меня средства не запланированы. Будешь таскаться за мной на общественных началах. Согласен?
— Заткнись, балабол! — зло выплюнул инмарец. — Рассказывай, что обещал!
— Так заткнуться или рассказывать? — Валя с деланным недоумением почесал затылок. — А может, ты хочешь, чтобы мы поговорили мысленно? Но тогда...
— Валя!!!
Ричард с такой силой сжал бокал, что тот раскололся. Острые осколки впились в кожу, и ладонь обагрилась кровью.
— Какой ты, однако, неуклюжий. — Лёгким щелчком восстановив бокал и залечив порезы друга, землянин покачал головой и строго произнёс: — Дима не должен становиться Смертью ни при каких обстоятельствах. Он потерял контроль над своей второй ипостасью, и явление Смерти грозит катастрофой всем нам, ибо бесчувственная машина, в которую превратится наш друг, не задумываясь, убьёт любого (даже Артёма!), а потом отправится к тому, кто сумел подчинить её. Поэтому и магией Дима почти не пользуется — все его силы уходят на то, чтобы удерживать Смерть. Убийство Маруси стало для него ударом, но он выстоял, и тогда хозяин его второй ипостаси услужливо показал то, что творится в Лайфгарме... Я тоже видел первую серию этого "кино".
Валентин замолчал, чтобы глотнуть вина, а Ричард, холодея от дурных предчувствий, хрипло прошептал:
— Он захватил Стасю?
Землянин утвердительно кивнул, вгляделся в серые, больные глаза воина и опустил голову:
— Под его чутким руководством Хранительница пытает мальчишку, которого Дима спас в Бэрисе.
— Но она же не сама... Он заставляет её... Стася не могла...
"Очень даже могла, — мысленно возразил ему Хавза, вспомнив, как рыжеволосая ведьма гонялась за ним с тесаком. — Эта женщина на всё способна!"
Солнечный Друг с интересом взглянул на камийца, улыбнулся ему уголками губ и обратился к инмарцу:
— Выпей вина, дружище, и послушай дальше. Ты же хотел знать, почему Дима отказался от похорон Маруси. Так вот: мёртвая возлюбленная, пленённая сестра и мальчишка с раскалённым прутом на животе разрушили тюрьму Смерти. Дима уже шагнул в Лайфгарм, навстречу собственной гибели, но Артём перехватил его. Он перенёс нас на пятьдесят лет назад, прямо в объятия своего любимого магистра. И Олефир остановил Смерть. Он спас всех нас, Ричи. Более того, только благодаря Фире мы вернулись в настоящее, потому что Тёма, узрев любимого магистра, собрался служить ему верой и правдой до конца дней своих! И Диму уговорил. В общем, если б не Олефир, мы до сих пор сидели бы в прошлом, и, неизвестно, как это повлияло бы на настоящее. — Валентин горько усмехнулся, обвёл глазами ошарашенные лица Хавзы и Ричарда и продолжил: — Повелитель Камии приказал Диме рассказать о своей жизни, и тот выполнил приказ. Честно говоря, я думал, что Артём вернёт нас в совершенно другую реальность, ведь у Олефира был шанс изменить ход событий, но он не сделал этого и прожил остаток жизни, играя уготованную ему роль. Жуть! Я бы обязательно сорвался и сотворил что-нибудь этакое...
