Невысокая молодая женщина в просторном хитоне, черты странные — будто совсем детские на взрослом лице. Пышная круглая чёлка скрывает незагорелый лоб, по открытым плечам струятся собранные на макушке в хвост густые, очень длинные волосы невообразимого оттенка. Они сияют и переливаются всеми цветами радуги.
Незнакомка эта одним движением поднятой ладони изменила направление могучего демонического коня, и он промчался куда-то мимо. И, посмотрев будто с мольбой в толпу воинов, произнесла ребяческим, тёплым голосом:
— Не сейчас...
Из-за неё вышла крошка Люси и, пробежав по присутствующим любопытными глазами, остановилась на Эрру.
— Ага! — сказала она, а потом прищурилась. Миниатюрная мордашка стала серьёзной, бровки сдвинулись. — Но нужен другой, — покачала головой девочка, бросив быстрый взгляд на леди с радиоактивными волосами, — другой, из настоящего. Это не тот. Этот позднее. А может, он знает? — и малышка выпростала вперёд правую кисть — пальчики сжимали рукоять стального серпа, такого же, как тот, что торчал в животе Тутэллы.
И тут все исчезли: кукольная Люси с серпом, незнакомая женщина.
И Эрру.
* * *
— Это... это была...
— Розалина, — подтвердила догадку Жаклин, когда все побороли оцепенение, — несомненно, это была Розалина! Кто бы ещё так легко отвёл Коня Апокалипсиса? И эти волосы — будто лучащиеся радужной силой. Теперь мы знаем противницу в лицо!
— Почему она не убила нас?
— У этой Розалины патлы радиоактивные, разберёшь тут, что под такой шевелюрой! — досадливо бросила Аня. — Крошка Люси явно на её попечении. Этому нашему врагу не больше пяти лет!
— Четыре дня, — откликнулась Бантик, — Люси четыре дня. Её создали вечером в четверг.
— И такую касивую, — завистливо вставила Соня.
— Кто? — перебила Кристина.
— Здесь не написано, — скривилась русалка, — но это, по-моему, очевидно. Ханна, ты не хочешь помочь Тутэлле?
Исцелённая страж Врат начала оправдываться: она не роняла передатчик, её что-то толкнуло в локоть. А уже через секунду в коридоре очутилась маленькая милая девочка с серпом в руках.
— Это был полтергейст! — сообщила Тутэлла. — Который тут постоянно пакостит!
— Это была Люси, которая тебя заметила, — остудила её пыл Натали. И принялась перечислять невероятные события последних пяти минут.
— Ансельм! — подскочила вдруг Тина. — Мы же не закрыли Ворота! Время идёт! Нужно ему скорее всё объяснить!!!
Дедушка Джастина, продолжающего без чувств дремать на одном из диванов в Воротах, оказался весьма добродушным и понимающим. Он очень обрадовался появлению Тины, выслушал всё крайне внимательно и без сомнений заглянул в Ворота к Лунным воинам.
Тут Ансельм в первую очередь осмотрел своего внука и пришёл к заключению, что тому просто следует восполнить энергию. Отлучился к себе за какой-то травкой, смочил её настоем губы Джастина и принялся прилежно отвечать на все вопросы.
— Эта бесовка постучалась ко мне в избу. Была такая предупредительная, говорит, долго ждала встречи с вашим покорным слугой. Умоляла рассказать семейное предание. Ну вот я, дурень беспросветный, и купился на её милую мордашку...
— Поделитесь, будьте любезны, и с нами этим преданием, — осторожно попросила Натали. — Возможно, тогда мы поймём...
— Что ж, — пожал плечами старец, — пожалуйста, от меня не убудет. Хотя странно поминать всё это второй раз на дню... Слушайте. С детства я знаю, что когда-то, очень давно, мой отец жил в прекрасном уголке, надёжно спрятанном от всего. Край этот назывался Мир Единорогов.
— Там обитает светлый хранитель Земли! — вскинулась Красота. — Наша сомнительная знакомая по имени Единорожка. Вы видели её? И как попасть туда?
— Нет, увы, — покачал головой Ансельм. — Я думал, этого уголка уже вовсе нет. В далёкие времена там проживало много разных существ, все они пребывали в согласии и радости, никогда не болели и не дряхлели. Большое зло искало этот приют, но его население свято чтило установленные правила и не покидало пределов Мира Единорогов. И потому большое зло не могло его обнаружить. Но вероломный брат первой супруги моего отца нарушил запрет. Он стал покидать защищённый от всего Мир Единорогов и однажды, возвращаясь, привёл зло за собой. И оно всё разрушило. Зло уничтожило почти всех жителей Мира Единорогов. Мой отец остался без тех, кого любил, но не погиб — ему удалось бежать. Долго он прятался в городах смертных. Там избрал себе супругу, мою мать. На свет появился я. Но у людей нет вечной жизни, нет вечного здравия. Мать захворала и умерла.
Отец растил меня до двадцати лет, он не хотел, чтобы прервался наш род. Сам же бесконечно устал от бытности, полной лишений и страданий. Он выучил меня всему, а, расставаясь с реальностью, создал тот уголок в III-м измерении, откуда вы пригласили меня сюда. Можно сказать, он стал этим местом, обрёл новую форму — без мук вовеки утраченного.
И я поселился в этом краю...
Почти тысячу лет провёл я в уединении. А потом и сам задумался о продолжении рода. Среди людей я нашёл женщину, которая произвела на свет моего ребёнка. С этим малышом я вернулся к себе, оставив его мать там, где она обитала, ибо знал: она всё равно состарится и умрёт, как все тамошние, за какие-нибудь полсотни лет. И потому нельзя было привязываться.
Я вырастил своего сына Джона, передал то, чем владел. Став самостоятельным, он попросился посмотреть на людские страны. И ушёл. А возвратился с женщиной. Сын говорил, что любит её, не слушал никакие мои доводы и предостережения. Это была хорошая женщина, но смертная, как и все прочие. Я понимал: моему мальчику будет больно смотреть, как ветшает его возлюбленная. Убеждал, что нужно завести дитя и убить её сейчас, молодой и красивой, чтобы не ранить памяти. И вот доводы эти привели к тому, что сын убежал от меня вместе со своей подругой.
Не представляю, сколько их он переменил за прошедшие восемь сотен лет. И сыскал ли средство сохранять жизнь обитателям I-го измерения. Джон не хотел заводить ребёнка, пока не обретёт способ уберечь его мать. Но вот семнадцать лет назад я почувствовал, что малыш нашего рода всё-таки появился на свет.
Я выследил Джона. Его тогдашней женщине было много лет по земным меркам, десятков шесть. Джон поил её какими-то снадобьями, жил он только ею. И потому маленького мальчика, Джастина, я забрал к себе. Джон поставил одно условие: не ограждать его от мира смертных. И вот я, повинуясь клятве, отправил Джастина к людям — уж и не знаю, к чему это приведёт...
* * *
Эрру Лунные воины обнаружили в липком коконе в той же комнате замка, откуда ранее спасли эксцентричного дружка Тины. Маленькая девочка по имени Люси сидела на полу перед своим покосившимся троном, вокруг ползали, словно домашние котята, здоровенные мохнатые пауки. Люси иногда их отстранённо поглаживала — всё её внимание было сосредоточено на роге принца, торчащем из клейких нитей.
Девочка так и эдак пыталась надломить костяной нарост. В момент, когда её стали транслировать на большой передатчик, елозила по рогу живодёрского вида пилой.
— Эта арахноманка, которая собирается покарать предателя, сказала, что Эрру "не тот, он будет потом", и теперь силится разрушить то, в чём, по его словам, спрятаны сведения о прошлом, — резюмировала Бэлла. — Напрашивается вывод...
— ...что принц и есть тот вероломный брат первой жены отца Ансельма, — закончила за неё кошка Селена. — Очень на то похоже. Но ведь это не значит, что нам не нужно его спасать...
— Почему же она не пытается убить его?
— Эрру пришёл к нам из 2529 года вместе с Тиной, — вслух задумалась Евгения Витальевна, — логично предположить, что и в настоящем он может существовать, если не родился позже. Коль он тот, кто обитал когда-то в этом Мире Единорогов, ему очень много лет. И Люси достаточно поквитаться с нынешним воплощением, тогда и будущему несдобровать. А вот наоборот — не выйдет.
— Но как нам найти это нынешнее воплощение? — пробубнила Бантик. — Я вот понятия не имею, где оно. И сам Эрру, судя по всему, не знает. То есть не помнит.
— Это знаю я.
Последнее объявил Артур, причём без всякого заикания. Но молодой человек выглядел странно, съёженно, неуверенно. Его тембр и вся манера держаться ничем не походили на повадку бога Данкана.
— Ты? — вскинула брови Бэлла. — Но откуда..?
— Леста, — прошептала вдруг Натали, слепо воззрившись на будущего супруга Кристины. — Она знает...
— Она?!
Боевой товарищ выразительно взглянул на Натали из-под полуопущенных длинных ресниц и выдавил тихим, тоненьким, не своим голосом:
— Расскажи им...
— Леста — одна из личностей Артура, — едва слышно пояснила жрица, прикрывая незрячие глаза веками. — Альтер, женское "я". Когда-то земные врачи поставили ему верный диагноз, Артур действительно страдает диссоциативным расстройством индивидуальности. Это не из-за Данкана. У самого Артура и без бога бриттов два естества. Одно из них — Леста. Она почти никогда не получает свободу. Но обладает сильнейшими экстрасенсорными способностями...
— Откуда ты это взяла?! — вскричала Жаклин.
— Она уже говорила с нами, — вздохнула Натали. — Посоветовала, как побороть инопланетян, наславших кровавую чесотку. Помните? Я потом долго спрашивала у своего зеркала, что это было. И оно ответило. Я смогла вызвать Лесту... Она просила никому не выдавать её.
— Леста... — пробормотала Жаклин, будто выуживая что-то забытое, а затем смертельно побледнела и больше не проронила ни слова.
— Скоро мне нужно уйти, — снова произнёс надтреснутый голосок загнанной в тень личности, — поспешим же. Тот, кого вы ищете, обретается не в Мире Единорогов, а в Потерянном Раю. Иди ко мне, Нати, я спроецирую образ в твоё колдовское стекло...
Всё так же, не поднимая век, Натали встала с дивана и подошла к молодому человеку. Тот, стеснительно опустив взгляд, обнял её сзади, поверх рук жрицы Храма Луны берясь за края зеркала. Отражение дрогнуло. Там появилась поляна, покрытая сочной зелёной травой, на которой сидели единорог и крылатый пегас, как две капли воды похожий на Эрру в его втором обличье...
* * *
Растерянная Тутэлла определила, какие Ворота ведут к показанному пространству. Но оно не располагалось ни в одном из известных ей измерений. Потерянный Рай укрывало неведомое, IV-е.
Их встретили там без малейшего удивления. Будто два сказочных порождения нарочно ждали, пока воздух над лужайкой прорежут Ворота Времени и толпа неизвестных людей явится в гости из пустоты.
Так оно, в сущности, и было...
— Приветствуем вас! — произнёс тот, что без крыльев. — Моя дражайшая половинка предупреждала, что вы придёте к нам, чтобы освободить его, — он кивнул на своего молчаливого спутника, — от груза воспоминаний. Рад вам, хотя это и предвещает разлуку с лучшим другом. Но что может быть ценнее покоя для тех, кого мы любим? Меня зовут Опал. Присаживайтесь на траву. Здесь тепло и всегда греет солнце...
— Ваша половинка? — учтиво уточнила Тина.
Разъяснить единорог не успел. Свет сгустился, наполнился паутиной, и из неё шагнула на луг маленькая девочка в нарядном платье, всё ещё заляпанном кровью Тутэллы. Она сжимала в руках свой стальной серп. И улыбалась.
— Раз, два, три, четыре, пять. Вот и время отвечать, — на манер детской считалочки пропела она, сюсюкая. — Прячься, убегай, таись — но сюрприз готовит жизнь. За предательство ответ нужно дать, здесь спору нет. Ищет Люси в темноте: где же, где же, где же, где?.. Все пути сюда ведут. Час расплаты пробил тут. Люси заточила сталь. Ну, предатель, отвечай!
Пока крошка напевала свой стишок, вскочивший Опал устремил взгляд куда-то вверх и шептал одними губами, словно кого-то призывая.
И, повинуясь его неслышному гласу, с неба, просто из ниоткуда, на поляну спрыгнула во всей своей красе старая приятельница Лунных воинов Единорожка. Шикарная грива струилась на ветру.
— Что за игры, милая?! — встретил её Опал возмущённой репликой. — Ты говорила...
— Она сама за ними пришла, — покаянно протянула Единорожка. — Сейчас...
Топнула копытами по земле. Люси умолкла, обиженно надувая губки, уронила свой серп. И стала таять, будто Снегурочка на солнце. Пока полностью не исчезла.
— Она... она умерла? — спросила Тьма.
— Да, этого создания больше нет, — произнесла Единорожка и обратилась к Опалу: — В награду за побеждённого противника мы попросим Лунных воинов избавить твоего друга от его тяжёлых дум. Ифрит заключит воспоминания в рог, которым он украсил свою голову, подражая тебе, и Лунные воины отправят Эрру в далёкое будущее, в заколдованный замок, откуда страж Тутэлла когда-то привела в наши дни принцессу Алевтину. Только восьмью годами ранее... Тогда временная петля замкнётся.
Именно за восемь лет до того, как Тутэлла доставила Тину в прошлое, в её Внутреннем Мире невесть откуда взялось существо, которое она звала своим принцем. Временная петля. Сколько же их ещё будет?..
История, поведанная воинам, стала платой, кою этот Эрру принёс за своё освобождение от груза памяти.
Очень длинная история.
Его друг единорог Опал оказался бывшим супругом знакомой Единорожки, светлой смотрительницы Земли, которая исчезла с необычной поляны вскоре после своего феерического возникновения. Рассказ об их почившей любви — тоже часть повествования, услышанного Лунными воинами. Исповеди, многое поставившей на свои места. Опал слушал друга с заметной тоской, иногда вставляя комментарии. А остальные — затаив дыхание.
— Я родился очень... невообразимо давно, — начал пегас, — с тех пор уже дважды мир полностью погибал и генерировался снова. Родился на далёкой и прекрасной планете Сафир. Она походила тогда на Землю, такую, какой вы привыкли видеть её... Мы жили в королевстве Вечной Памяти.
— Откуда оно взялось? — с интересом уточнила Натали.
— Не знаю... Ведь я появился на свет куда позже, чем поселение основывалось. Поговаривали, когда-то оно звалось королевством Вечной Жизни, — туманно заметил этот Эрру. — Могу описать его лишь таким, каким застал. Там никто не старился и никто никогда не умирал. В ту пору на Сафире и во Вселенной царили гармония и равновесие. Вплоть до дня, как нынешняя Хранительница Зла получила свою силу. Она не продолжила бытие, как делали это прочие. Тёмная Госпожа Огня, так её назвали впоследствии, захотела власти. И добилась её. Всё пошатнулось в день несостоявшейся коронации очередной правительницы Вечной Памяти. У нас господствовала кровная династия. Вечной Памятью всегда управляли женщины. Королева передавала корону своей старшей дочери в день её шестисотлетия. Так было испокон веков, сколько помню себя я и сколько помнили мои соотечественники. Но королева Виктория, в тот страшный день долженствующая посадить на трон дочь Эриллу, являлась не только правительницей. Это я узнал позднее. Ещё маленькой девочкой она получила Светлый Рубин, стала Хранительницей Добра.
— Что это значит?
— Уж мы-то тогда точно не смогли бы такого понять, — вздохнул Эрру. — Тёмный и Светлый Рубины берегут равновесие во Вселенной. Призваны беречь. Так происходило до того дня. В нашем мире Злом было принято называть идею смерти, завершения жизни. О таком ходили слухи, но большинство воспринимало подобное как странную сказку. Что-то дикое, неприемлемое и абсурдное. Тех, кто шушукался о возможности смерти, сторонились. Как правило, такие становились изгоями. И уходили искать приют вне королевства. Но по своему желанию всё-таки реально было прекратить существование. Так оканчивали те, кто исповедовал Зло. Хотя мало кто в это верил. Видно, к этому пришла и некая хранительница Светлого Рубина. Пожалуй, логично было завещать его наследнице действующей правительницы Вечной Памяти. А его предыдущая владелица, я так полагаю, самовольно рассталась с реальностью. В любом случае, о Добре и Зле в королевстве тогда никто не думал. А Зло, то есть осознанная смерть, вырождалось даже в отдельных от Вечной Памяти общинах. Потихоньку сходило на нет...
