Будто бы в ответ на эти слова, новая вспышка магического света заставила истаять еще полсотни умбр. Это практически не сказалось на расстановке сил, все же численное превосходство нападающих было неоспоримо, но все же неприятный осадок остался.
"Что же... Поиграем в ваши игры".
Разведя руки в стороны, черный единорог согнул пальцы так, будто зацепился за невидимые нити и начал ими перебирать. Ветер закрутился вокруг фигуры чародея, заставляя колыхаться его гриву и трепетать полы плаща. Глубоко вдохнув, он начал свою песню, наполняя скопленной мощью каждое слово:
В себе свято хранит — кристалла монолит,
Великих судьб, единый путь.
И как ветра порыв, понячьих эмоций взрыв,
Питает их — детей моих!
Вся жизнь словно миг, я многолик,
Пока со мною вы, пока вы рядом.
Повелитель Умбр жив, тени распустив,
В магическом искусства алтаре...
Рад судьбе вполне.
Живые тени от звуков песни своего "отца" словно бы ощутили прилив сил и стали двигаться куда быстрее, усиливая свой напор. Пегасам и возглавляющей их принцессе дня все чаще приходилось отступать под защитный барьер из света, а залпы артефактов, заклинания единорогов и даже удары мечей земных пони практически перестали причинять вред красноглазым монстрам. Схватка, ведущаяся на земле, вовсе вот-вот грозила перерасти в бойню.
Храните свой талант, но есть другой вариант,
Азартный бой — дуэль со мной.
До капли выпью вас и даже в смертный час,
Отринув боль, играйте роль.
Вся жизнь словно миг, я многолик,
Пока со мною вы, пока вы рядом.
Повелитель умбр жив, тени распустив,
В магическом искусства алтаре...
Рад судьбе вполне.
(КиШ).
Тучи из черного дыма опустились на Кристальную Империю, погружая ее в густую непроглядную тьму, в которой мерцали тысячи красных угольков глаз. Защитники города-государства не видели ничего дальше пары метров от себя и даже барьер из света начал тускнеть, словно бы из него вытягивали силу.
Рэдиант Хоуп, одинокой фигурой, кутающейся в белую робу виднеющаяся на вершине самой высокой башни замка, до боли закусила нижнюю губу, но все же продолжала подпитывать чары своей силой.
"И снова ты предпочла встать против меня. Это даже забавно: ведь это я помог тебе получить твою силу".
...
Лира стояла в центре большого концертного зала, держа в руках свой любимый музыкальный инструмент. Пальцы бездумно перебирали струны, сердце в груди шумно стучало от волнения, свет прожекторов заливал пространство вокруг. Неестественная тишина заставляла пробуждаться сомнения в глубине души, что колебало уверенность в собственных силах...
Но вот переговорный амулет, висевший на шее единорожки, нагрелся и прозвучал голос принцессы Селестии:
— Пора.
Тряхнув гривой, молодая кобыла выпрямила спину, расправила плечи и, глубоко вдохнув, начала петь. Звуки музыки, извлекаемые из струн, распространялись по залу, сталкивались со стенами кристального замка и вместо того чтобы отразиться от них, словно бы впитывались в кристалл, заставляя его дрожать. В один миг монументальное сооружение превратилось в сильнейший усилитель, заставляющий магию дрожать и бурлить.
Здесь — у третьего порога,
И отсюда строго к небу, пони с золотою саблей, в травы густо сеет звезды.
Слышишь, гроздьями роняют с неба,
Из прорех зерно стальное, крылатые лихие войны, покрывая ровным слоем.
Судьбы сплелись в тугой клубок влюбленных змей,
Пусть от дыхания вьюги немеет крыло.
Царь умбрум смирись — мы все равно тебя сильней
И в небесах Империи сегодня будет светло!
Голос зеленой единорожки и звуки музыки, в которые кроме струнного инструмента гармонично вплелись ударные, клавишные и духовые, расходясь во все стороны от замка сталкивались с кристальными зданиями, заставляя их резонировать и усиливать эффект. Пони, уже почти прижатые спинами к стенам твердыни, ощутили, как усталость и страх отступают, руки наливаются силой, а черный дым, изорванный в клочья, буквально на глазах истаивал, будто утренний туман под лучами солнца.
В едином порыве перейдя в контратаку, защитники Кристальной Империи отбросили живые тени за все расширяющийся круг света. Казалось, что еще чуть-чуть, малое усилие — и враг позорно побежит...
Там, у третьего порога,
Пони, единороги и пегасы, делят небо от начала, до рассвета рваной раной.
Слышишь, ветер обдувает шрамы, засыпая белым снегом пятна цвета бурой крови, словно память древней боли.
Судьбы сплелись, в тугой клубок влюбленных змей,
И отдыхания вьюги немеет крыло.
Царь умбрум смирись — мы все равно тебя сильней,
И в небесах Империи сегодня будет светло!
(Мельница).
Магия, срывающаяся с наконечников копий, разносила кристальных големов на мелкие осколки, светящиеся от вложенной в них силы клинки мечей без сопротивления рассекали плоть живых теней, тут же развоплощая их и отправляя в небытие. Пегасы и возглавляющая их аликорн прорвали завесу черных облаков и замок залил столб серебряного света, падающий от луны, тут же разошедшийся тысячами лучей во все стороны, отражаясь от сверкающих стен городских построек.
Казавшееся ранее нескончаемым море умбрум заволновалось, а затем, словно волна прилива, накатившая на каменистый берег, бессильно отхлынуло назад, оставляя за собой своеобразную пену в виде растворяющихся тел чудовищь. Командирам огромных усилий стоило удержать своих подчиненных от порыва кинуться в погоню дабы закрепить успех. Всё же живые тени были не обычными врагами и противостоять им как простым пони или другим жителям Эквуса было бы неправильно и опрометчиво.
...
— Довольно шуток. — зло прошипел черный единорог, в ту же секунду рассыпаясь клубами черного тумана, в котором ярким огнем горели алые радужки глаз с вертикальными зрачками, пылающими изумрудным огнем. — Опять все приходится делать самому.
Великая тень устремилась от дирижабля вниз и вперед, к площади, на которой столпились защитники Кристальной Империи. Вновь Воспрявшие умбрумы начали очередную атаку, не обращая внимания на множественные потери своих сородичей, бессильно падающих под лучами чистого лунного света.
— Я ненавижу белый свет... Мне лучше в полной темноте. — из черной тучи начали бить темно-фиолетовые молнии, притягивающиеся к вершинам кристальных зданий. — Я очень много лет, мечтал лишь только о еде...
От мест, куда попадали молнии, по чистым и блестящим кристаллам начали разрастаться уродливые матово-черные наросты, похожие на плесень, пожирающую свет. С каждой секундой черных камней становилось все больше и мгла постепенно стала возвращаться в город-государство, попутно заглушая звуки музыки, исходящей от замка.
— Мне было тесно взаперти и я мечтал лишь об одном: скорей свободу обрести и отомстить за старый дом. — с последними словами великая тень приобрела очертания огромного мускулистого жеребца с кривым рогом и дымчатыми крыльями, вместо ног у которого был длинный змеиный хвост. — Селестия!!!
Белая аликорн не смогла не принять вызов своего врага: жестом велев пегасам возвращаться к накрывающему площадь барьеру, она удобнее перехватила древко алебарды и, наконец, отпустила всю свою силу, позволяя гриве и хвосту вспыхнуть яркими языками золотого пламени, крыльям превратиться в полотна белого света, а телу окутаться дополнительным покровом необузданной стихии. Секунда — и стремительная комета врезалась в подставленную под удар широкую черную ладонь, одним ударом отсекая два пальца, в тот же миг распавшиеся дымом.
Второй рукой Сомбра попытался сбить крылато-рогатую кобылу на землю, но принцесса дня вовремя увернулась, так что сокрушительный удар ушел в пустоту. Впрочем, и успех Селестии был временным, ибо отрубленные ее атакой пальцы вскоре восстановились и король-чародей продолжил попытки прихлопнуть более быструю противницу.
Темно-фиолетовые молнии снова и снова били из торса темного мага в землю, заставляя разрастаться черные непрозрачные кристаллы. Меньшие тени кружились вблизи своего повелителя, то сливаясь в монолитный покров, то рассыпаясь тысячами отдельных лоскутов. Принцесса дня металась вокруг огромного силуэта, раз за разом нанося болезненные уколы и уклоняясь от ответных ударов, но причинить серьезного вреда у нее не получалось.
Наконец, устав пытаться поймать белую аликорна, Сомбра сконцентрировал свое внимание на барьере из света. Его чудовищный кулак взметнулся вверх, достав до самых облаков, а затем обрушился вниз на преграду, которая не позволяла умбрумам навалиться на защитников Кристальной Империи всесокрушающей волной.
Яркая вспышка озарила город-государство, отбросила руку короля-тени от магического барьера, но при этом тонкая пленка заметно потускнела и поблекла. Сцепив руки в замок, темный маг занес их над головой для нового удара, чтобы не только разрушить препятствие, но еще и снести часть башни.
— Нет! — испуганно воскликнула принцесса дня, правильно разгадав задумку противника, бросаясь наперерез уже начавшим опускаться сцепленным в замок кистям.
Алебарда, напитанная мощью крылато-рогатой кобылы, засияла ярче любой звезды, ее древко увеличилось в размерах, а за рассекающим воздух лезвием оставался туманный светящийся шлейф. В момент столкновения двух атак над Кристальной Империей разнесся оглушительный раскат грома, а от места соприкосновения тьмы и света стали расходиться концентрические круги магии.
— Попалась. — самодовольно усмехнулся Сомбра, дымные крылья которого, превратившись в две дополнительные руки, уже приближались к жертве справа и слева, готовясь раздавить белую аликорна хлопком широких ладоней.
Уйти из-под атаки Селестия не могла, так как тогда сцепленные в замок кисти короля-тени обрушились бы на и без того истощенный барьер и наверняка снесли бы верхние этажи башни, где находились хранительницы "элементов гармонии" и Рэдиант Хоуп. Но и в том, что выдержит удар с боков, она была совершенно не уверена, из-за чего пришлось надеяться на свою скорость и помощь еще одной волшебницы.
...
Старлайт была вовсе не рада той чести, которую ей оказала старшая из диархов Эквестрии: слишком большой риск и тяжелая ответственность для пусть необычной, но всего-лишь единорожки. Однако же отказываться она не собиралась, прекрасно понимая последствия их общего поражения.
С момента начала сражения дух зависти стояла в маленькой одноместной колеснице, похожей на декоративный балкон с резными бортиками, к которому приделали два небольших колеса. Пара запряженных пегасов, из числа тех самых пони, кто тащили небесные повозки от самого Понивиля, старательно отмалчивались и время от времени проделывали какие-то упражнения для разогрева мышц...
И вот, наконец, время ожидания истекло, а амулет связи пискнул, давая сигнал к началу действий. Летуны тут же сорвались с места и колесница дернулась вперед, заставляя волшебницу лихорадочно вцепиться в поручень, чтобы не упасть назад.
"Это был бы самый нелепый провал операции, если бы в момент взлета я выпала из транспортного средства. Идиоты крылатые: хоть бы предупредили сперва".
Во время планирования боя невозможно было сказать, в какой именно момент и как решит вступить в сражение Сомбра. Принцесса Селестия и Рэдиант Хоуп, как единственные, кто имели хотя бы общее понимание сил врага, составили несколько наиболее вероятных схем действий, каждая из коих сводилась к одному: нужно подобраться поближе и активировать свою способность, после чего бежать обратно под защиту барьера, чтобы ослабленный противник не успел опомниться.
...
Когда из замка вылетела малая небесная колесница, запряженная двумя пегасами, король-тень насторожился. Хоть он и был самоуверенным, да и находился в откровенно выигрышной ситуации, но своих противников не недооценивал. В конце-концов, против него была принцесса дня, тысячу лет назад уже одержавшая победу, а с тех пор ее силы пусть и уменьшились (за что следует благодарить Дискорда), но вот мастерство и жизненный опыт только возросли.
Две дополнительные руки из черного дыма уже ударили белую аликорна с боков, но наткнулись на магический барьер. Темный маг продолжал давить сверху, угрожая разрушить преграду вокруг замка и раздавить земную пони в белой робе, которая ее поддерживала, что не позволяло правительнице Эквестрии отступить. Тем временем удары с боков истощали ее силы, приближая момент окончательной победы...
— Остановить. — приказал владыка умбрумов своим слугам, взглядом указав на наглую троицу приближающихся пони.
Живые крылатые тени стаей стервятников бросились наперерез пегасам, но в их ряды врезались залпы магии, выпущенные из копий летунов Кристальной Империи. Защитники города-государства, из числа тех, кто обладали крыльями, самоотверженно ринулись на прорыв, собственными телами прокладывая путь для единорожки. Они теряли оружие, получали тяжелые раны, падали со сломанными и изорванными крыльями, но все же добились желаемого.
Старлайт, ощутив, что враг находится в зоне воздействия, потянулась к сущности короля-тени и на бесконечно-долгое мгновение обомлела: черный единорог имел не один, а, как минимум, два аспекта силы. Первым аспектом была магия кристаллов, вторым — магия теней. Через эти два элемента он применял иные чары, вроде той же магии песен, а ведь за кажущимся бесконечным потоком тьмы, скрывалось нечто третье: что-то совсем слабое и почти не развитое...
"Не время размышлять, нужно действовать: магию теней заблокировать у меня не получится, слишком уж сильна связь и широк канал, а вот дар к магии кристаллов мне вполне по силам".
Рог единорожки вспыхнул, по пространству пробежала едва заметная волна ряби, а затем бедра кобылки обожгла острая боль, знаменующая смену меток. В голове духа зависти тут же появились украденные знания, пусть и обрывочные, но зато интуитивно понятные, что позволило сразу же применить их в сражении.
Усилие воли, хлопок в ладоши, импульс магии, направленный в готовое заклинание — и вот высокий звон разливается в воздухе над Кристальной Империей, знаменуя разрушение черной "плесени", расползавшейся по улицам и зданиям города-государства. Сияние, источаемое замком, тут же усилилось и вокруг стало заметно светлее, что, в свою очередь, сильно не понравилось умбрумам.
— Воровка! — бешено взревел Сомбра, забыв обо всем и вытягивая руки вслед за ускользающей колесницей.
...
— Не так быстро. — прошипела Селестия, взмахом удлинившейся алебарды обрубая все четыре руки короля-тени. — Ты ничего не забыл?
— Нет, принцесса дня. — мигом успокоившийся гигант устремил ненавидящий взор на белую аликорна. — Это ты кое что забыла...
Силуэт великой тени размылся, обращаясь облаком, а затем закрутился огромным вихрем, начав втягивать в себя тучи, умбрумов, все еще летающих пегасов, осколки кристаллов и обломки оружия, а так же снег и ледяной воздух. В считанные секунды воронка протянулась от небес и до самой земли, будто бы огромный черный палец, указывающий сверху вниз. В глубине смерча открылись алые глаза с изумрудными вертикальными зрачками, следом за этим прозвучал искаженный воем голос:
