И, махнув рукой от досады, он повернулся и ушел на берег, навстречу ласково лепечущему морю, такому тихому и нежному, по которому рассыпались миллионы серебристых искорок.
Лили поняла, что маска слишком рано слетела с её лица, и весь её тщательно продуманный план грозил рухнуть.
Снова на её лице легкая печаль, снова глаза наполнились слезами, а из груди послышались всхлипы.
И Принц не выдержал! Он вновь подошел к костру и обнял Лили за тонкие хрупкие плечи.
— Ну что ты, обиделась? Я не хотел, правда...
— Я знаю, добрый Принц, знаю... Ты никого никогда не обижаешь, ты добрый... Знаешь, пока ты спал, помнишь, первую ночь в моем Чертоге, я ведь всю ночь сканировала твою память, я знаю о тебе все... Знаю, как ты разговариваешь с деревьями и цветами, как играешь в догонялки с зайцами и белками в лесу, знаю даже, как ты вытащил занозу из лапы медвежонка. Я тогда сразу поняла, что ты именно тот, кто должен был придти ко мне — странник не из нашего мира... — полушепотом говорила Лили, и голос её был таким же мягким, таким же нежным, как шепот волн, лизавших белый морской песок всего в десяти шагах от очага.
Принца усыплял этот голос и он ощущал в теле сладкую истому, слабость во всем теле, какую чувствуешь обычно на пляже, когда тебя пригревает жаркое летнее солнце. Хотелось лечь и лежать вечно на мягких перинах и ничего не делать.
Ещё мгновение — и Принц лег на шелковый матрац и блаженно закрыл глаза. А тонкие белые руки Лили мягко прикоснулись к его волосам, а потом — к щекам, её розовые губы коснулись его губ. Принц отчетливо увидел перед собой лицо Феи — такое красивое, такое желанное, такое любимое. Она раскрыла объятия и, широко улыбнувшись, позвала его к себе:
— Ну, где же ты опять блуждал, дорогой? Ну почему тебе не сидится дома? Я совсем уже заждалась тебя, ведь уже давно пора спать!
— Прости меня, Прекрасная Фея! Я просто заблудился и никак, ну никак не мог найти дороги домой. Я так скучал по тебе, любимая!
И Принц бросился со всех ног через длинный зеленый луг, усыпанный ромашками и одуванчиками, прямо в объятья любимой Прекрасной Феи. Но эти объятья были такими странными, такими бесконечными... Он все никак не мог добраться до них, продолжая падать, падать и падать в какую-то бездонную глубокую черную, но такую манящую неизведанными наслаждениями пропасть.
3.
— Вс-с-с-с-тавайте-ссс, вс-с-с-с-с-тавайте-ссс, леж-ж-ж-ж-жебоки, вс-с-с-с-с-тавайте-ссс! Луна уж-ж-ж-ж-ж-е закатилас-с-с-с-сь! Вс-с-с-с-ставайте-ссс! — "мантикора" нетерпеливо ходила из стороны в сторону, как лев в клетке и все норовила лизнуть своим большим розовым языком обнаженную спину лежащей Лили, но не решалась.
Лили лежала с Принцем на шелковом матраце, намертво обняв его за плечи. Лицо её светилось от счастья. Оно было таким спокойным, таким нежным, таким женственным, таким... человечным, сказал бы Принц, если бы увидел её со стороны. Даже Азаил удивился, хотя, как всегда, не подал вида. Если бы он не знал, что эта молодая женщина — Непобедимое Солнце — он бы сам никогда в это не поверил.
— Вс-с-с-с-ставайте-ссс, вс-с-с-с-с-тавайте-ссс, с-с-с-с-сони! Опоз-з-з-з-даем-ссс! — и, не выдержав, лизнул все-таки спину Лили.
Та медленно, с легким стоном открыла глаза и разжала свои объятия. Потом она повернула свое влажное от слез счастья лицо на источник раздражения и несколько мгновений непонимающе смотрела на него. Когда же память окончательно вернулась к ней, лицо её моментально приняло другое выражение — стало жестким, серьезным, воинственным, волевым.
Она моментально вскочила, по-военному быстро оделась, успев при этом посмотреться в зеркало, поправить прическу и подкраситься кое-где там, где краска стерлась. Почле чего она повернулась к Принцу и, подергав его игриво за ухо, нежно сказала:
— Подъем, мой добрый Принц, у нас мало времени! Нас ждет прорыв!
Принц повернулся на спину и, медленно открыв глаза, сквозь сон произнес:
— Какой ещё прорыв, дорогая? Мы ведь... — тут он увидел перед собой лицо Лили.
— Лили?! О, Создатель!
Но Лили было уже не до нежностей. Она бросила охапку одежды на Принца и властно и быстро сказала:
— Быстро одевайся! Луна уже зашла, а нам ещё лететь! Бой будет жарким, — и повернулась к Принцу спиной, чтобы его не смущать.
Принц второпях оделся, и удивленно моргая, невыспавшимися глазами подошел к мантикоре.
— Садись назад, я вперед, мне придется много работать руками — охрана там серьезная, — и вновь хищная улыбка на губах и хищный блеск в глазах — настоящая львица перед прыжком!
Принцу стало не по себе от её голоса и выражения лица, но он подчинился.
Мантикора взлетела и быстро набрала высоту, а Принц печально посмотрел вниз, держась за пояс на таллии Непобедимого Солнца — на удаляющийся вниз пляж. Смутные воспоминания о проведенной ночи стали прорываться в его сознание. А глубоко в груди созрело осознание того, что на этот остров он больше никогда не вернется, но помнить его будет отныне всю жизнь.
Тьма была непроглядная, хоть глаз выколи! Луна зашла, звезды закрыли тучи, а до рассвета было ещё далеко. Мантикора прорезала, как корабль — волны, потоки холодного предрассветного воздуха, ветер свистел в ушах. Принц держался за ремень на таллии Лили, а Лили — за гриву мантикоры. Её светлые волосы развевались от ветра, но лицо выглядело отстраненным, она была всецело погружена в какие-то свои, недоступные для человека мысли. Губы сжались в тонкую ниточку, говоря о той боевой решимости, которая копилась в её непокорном, мятежном сердце.
Им удалось без всяких приключений миновать побережье Заморья и Пустыню Желаний. Слежки здесь не было. Но, пролетя над пиками Скалистых гор, мантикора заворчала.
— Чую, чую, чую... белобрыс-с-с-с-сые здес-с-с-сь... Готовят нам з-з-з-з-з-зас-с-с-с-саду-ссс... Чую, да-ссс, чую...
Мантикора резко снизила скорость у высокой скалы, которая преграждала им дорогу. Лили прильнула к уху мантикоры и прошептала:
— Они с другой стороны... Ждут нас... Я тоже их чую... Они готовят удар на уничтожение... Игры закончились...
— Да-ссс, госпож-ж-ж-жа, бой будет ж-ж-ж-ж-ж-жарким-ссс...
В этот момент с левой и правой стороны скалы и сверху по направлению к ним полетели эфирные аватары — с десяток летучих обезьян и столько же мантикор — феи не хотели подставляться попусту.
Но Непобедимое Солнце уже приготовила свой удар заранее.
Воздух вокруг путников задрожал, все сильнее и сильнее, а потом вдруг сгустился и принял форму всех троих — такой же темный мантикор, такая же девушка впереди и юноша сзади, только абсолютно черного цвета, как тень.
Щелчок пальцами, и призраки взлетели, стремительно набирая высоту, прямо по направлению к Золотому Чертогу. Аватары тут же бросились за ним и, не медля ни секунды, нанесли удар. Сразу десяток ослепительных огненных шаров ударили в темные фигурки, раздался громкий взрыв такой силы, что задрожали окрестные горы и несколько крупных камней скатились в безымянные бездны.
А мантикора в тот же миг рванула в другую сторону и понеслась что есть сил, огибая пик справа.
Но не тут-то было! Фей, как оказалось, не так легко провести!
Стоило им обогнуть пик и вылететь на открытое пространство, как сверху на них обрушились новые полчища. И тут уж было не до игр в кошки-мышки!
— Гони, Азаил, гони, иначе мы пропали! — закричала сквозь вой неистового ветра Лили, одновременно ставя насколько только возможно сильный магический щит — и вовремя!
Ещё парочка шаров разорвались над ними, натолкнувшись на только что поставленный щит.
Хотя мощные бомбы не нанесли им не царапинки — все-таки какой сильной колдуньей была Непобедимое Солнце! — но мантикору перевернуло несколько раз в воздухе и она едва не врезалась в другую скалу, вовремя, впрочем, свернув вправо. А вслед ей уже неслись новые шары и молнии, бомбардировавшие путников словно град. Попадая в скалы, они отрывали огромные куски породы, взрываясь, наполняя неистовым гулом горы, а вспышки от взрывов, как огни фейерверков, освещали путь в кромешной тьме.
Мантикора совершала просто чудеса высшего пилотажа. Она то падала камнем чуть ли не на самое дно пропасти, взлетая лишь в самый последний момент, то летела вертикально вверх до самых облаков, то резко бросалась в стороны, совершая самые немыслимые виражи, недоступные обычному животному. Азаил знал свое дело! Без него они давно бы уже погибли...
А Лили, намертво сомкнув посиневшие губы и скрежеща от напряжения зубами, все держала и держала защитное поле, хотя по меловому цвету лица и испарине, а потом и по струйкам крови из носа и ушей, было ясно, с каким трудом ей это дается!
Принц же от такой дикой гонки, от всех этих штопоров и крутых пике, сумасшедших виражей и оглушительных слепящих взрывов вообще потерял чувство реальности. Его жутко тошнило, его сердце все заледенело от ужаса — ведь высота была страшная! -, на некоторое время он даже оглох. Он еле держался за пояс Лили и несколько раз чуть не вывалился в бездну, но какая-то невидимая сила его удерживала на спине мантикоры — он сидел на ней, как приклеенный.
Так, бешено маневрируя, мантикора под непрерывным обстрелом со всех сторон, тем не менее продолжала упрямо лететь к Золотому Чертогу, чьи вершины уже показались вдали.
Но впереди путников ожидало самое страшное. Прямо навстречу им уже летели новые твари — огромная плотная цепь из каких-то летающих то ли осьминогов, то ли пауков. Огромные черные твари со множеством щупалец и все эти щупальца жадно потянулись к летящим путникам — и миновать их было невозможно.
— Ну-ка, дорогой, пригнись, сейчас будет жарко, — лихорадочно облизывая губы, прокричала сквозь пронзительный вой ветра Лили, а потом подняла магический жезл и прокричала что-то на непонятном языке.
В ту же минуту над тварями сгустилась огромная туча, раздался гром и ударила гигантская молния, попав прямо в центральную тварь. Раздался громкий хлопок, тварь вспыхнула голубым пламенем, громко взревев полетела на дно ущелья.
А мантикора полетела прямо в образовавшуюся брешь. Сразу с десяток щупалец потянулись к ним, но Азаил знал свое дело! Совершенно дикие виражи вниз, вверх, влево, вправо, опять вниз... Принца болтало как тряпичную игрушку и если б не предусмотрительно наложенное на него заклинание, от раз десять бы сорвался в пропасть. А Лили только торжествующе, демонически смеялась, и от её смеха у Принца леденела в жилах кровь.
Последний вираж, и Азаил, прорвав кольцо спрутов, вырвался на свободу, а сами спруты стали рваться на куски от попадавших в них снарядов, предназначавшимся беглецам.
Золотой Чертог был уже совсем рядом, невооруженным глазом можно было увидеть то самое плато на вершине Золотой Горы, где стояла Золотая Башня.
Но не тут-то было! У самого плато уже стояла целая армия фей, держащих друг друга за руки, как в каком-то чудовищном смертоносном хороводе, а среди них — сама Триединая Премудрость собственной персоной.
Мантикора всхрапнула от неожиданности, а Лили только громче засмеялась, и её хохот стал просто безумным:
— Эй, гони, Азаил, гони, ату её, ату!!! Спускай собак на зверя, пусть бегут! Ату её, ха-ха-ха!
И мантикора с решимостью отчаянного безумца летела прямо в центр цепи, прямо на Триединую Премудрость... и остановить её уже было невозможно...
Принц выглянул из-за плеча Лили и увидел Их — три бесстрастных, возвышенно благородных и по-королевски величественных Лика с золотыми обручами на головах — они смотрели гордо, спокойно и решительно прямо на них. А Лили заводилась ещё больше, всё её тело тряслось от безумного и страшного смеха.
А ещё Принц увидел Её... свою Фею. Она стояла справа от Премудрости в цепи. Её лицо было бледно, веки опухли от слез, а глаза... Нет, Принц не мог в них смотреть, это было слишком... Не мог...
— Остановись, безумная! — закричала во весь голос Фея. — Отдай мне моего Принца!
Но ответом ей был лишь безумный смех колдуньи.
Её тоненький пальчик указал прямо на Премудрость.
— Ату, Азаил, ату её!
И ТОГДА ФЕИ НАНЕСЛИ УДАР!
Чудовищное огненное облако, образовавшееся из тысяч огненных нитей, стремительно полетело навстречу беглецам, грозя во мгновение ока распылись их на кварки. Спастись от такого удара не представлялось возможным — в считанные доли мгновения, который, казалось, превратились в вечность, это поняли сразу все — и Азаил, и Лили, и даже Принц.
Но тут произошло нечто невообразимое, то, что потом, спустя многие годы, Принц и сам мне не мог толком объяснить.
Вдруг между огненным облаком и мантикорой встал какой-то колоссальный человек, весь вылитый из слепящего огня, с огромными крыльями, напоминавшими скорее языки пламени за спиной, с огненным мечом и щитом. У этого человека не было лица. Он был весь соткан из огня.
Он поднял свой меч и свой щит — огненное облако ударило в щит и остановилось, затем последовал удар по облаку мечом — и оно распалось на миллиарды огненных искр, которые упали на дно Ущелья. И в тот же миг солнечный колосс исчез, как будто его и не было.
А мантикора, как ни в чем не бывало, пролетела поверху магической цепи фей и оказалось уже на территории Золотого Чертога, защищенная покровом из тысяч магических зеркал, готовых спалить любого чужака, который осмелится пересечь незримую черту
Мантикора камнем упала на лужайку, прямо возле врат Золотого Чертога. Принц мешком свалился с её спины, тяжело и хрипло дыша, весь мокрый от пота. В таком же состоянии была и Лили. Да и мантикора, вывалив свой длинный розовый язык из пасти, была не в лучшем состоянии.
А феи, как стая рассерженных пчел из растревоженного улья, роями летали вокруг, не в силах перешагнуть невидимую черту Цитадели Непобедимого Солнца, тщетно посылая проклятия по адресу ускользнувших из рук беглецов. И лишь одна из них порхала неподвижно. Было видно, как она скрестила руки на груди и смотрела в одну точку — туда, где лежал, не в силах придти в себя от кошмарной гонки, задыхающийся Принц. И еле заметным движением она послала ему воздушный поцелуй.
4.
Первый день Лили и Принц отсыпались, благо, что за неприкосновенностью границ Золотого Чертога следить не было необходимости. Все колдовские зеркала автоматически настроены на поражение любого чужака отраженной в триллионы крат солнечной энергией. Так что возможность фронтальных атак на цитадель Непобедимого Солнца была полностью исключена.
А на второй день Принц нигде не мог отыскать Лили. Впрочем, он этому совершенно не удивился. Она имела свойство внезапно пропадать и внезапно появляться, и он к этому привык.
Но когда он не нашел её и на третий день, Принц изрядно забеспокоился. Он обыскал все залы и комнаты Чертога, зашел даже в секретную лабораторию, но Лили нигде не было. Тогда он вышел в Золотой Сад, чтобы подышать свежим воздухом и тут, в самом конце Аллеи Влюбленных он её и нашел.
Лили не скрывалась. Она сидела на лавочке спиной к Принцу и что-то тихо напевала под нос, какую-то детскую песенку, перебирая в своих тонких миниатюрных ручках золотые листья. Рядом чирикали золотые канарейки, бегали по ветвям золотые попугаи и мартышки, но Лили не обращала на них внимания — она только перебирала листья и пела... что-то нежное, детское, какой-то стишок про природу, про травку и про игривых маленьких зайчат, резвящихся на солнышке.
