В этот же момент её тело вспыхнуло кратким белым сиянием и тут же подёрнулось мутной дымкой, как рябь на воде. От того, как это выглядело в магическом зрении, Рин пришлось зажмурится, и поспешно отключить способность, слишком запестрила непонятными переливами магическая энергия Сэйбер. А между тем, её броня на глазах покрывалась грязью, сколами и кровью, на теле проступили раны, из горла вырвался сдавленный вздох. Артурия пошатнулась, в одно мгновения оказавшись подхвачена с двух сторон Сефиротом и Мордред, но, не успела рябь исчезнуть, открывая вид на… и Рин готова была поклясться, что её догадка верна — израненное тело короля Артура за миг до её смерти, после битвы при Камланне, как ножны её меча засияли, а вслед за ними золотистый свет наполнил и все видимые раны, исцеляя их за считанные мгновения. Броня девушки осталась избитой и испачканной, но сама она была жива и здорова. Абсолютно жива и здорова. Уже даже не являясь Слугой.
— Ну вот ты и вернулась к жизни. Поздравляю, — мягкий и полный нежности голос Сефирота, всё ещё придерживающего Артурию за правую руку, заставил Рин ощутить укол чего-то неприятного в груди, а ещё невольно отвести за спину собственную ладонь… Ту самую, за которую он держал её по ночам…
— «Рин?» — тут же коснулся её мыслей обеспокоенный голос парня, явно ощутившего её состояние.
— «Я не ревную!» — от неожиданности, сказала именно то, в чём при нормальных условиях никогда бы не призналась, Тосака. В смысле, что тема ревности вообще пришла ей в голову.
— «Что?...» — ментальный голос Сефирота выразил озадаченность, а щёки девушки резко обдало жаром. Она проболталась! То есть, не проболталась, конечно, а просто сказала очень неудачную фразу, которую он может не так понять и которая ставит её в совершенно неловкое положение! Именно это она и сделала! Как?! Как это могло произойти!?
— «Не важно! Я просто переволновалась от всех этих событий. Не отвлекайся, займись Сэйбер!» — взяв себя в руки и призвав на помощь весь свой опыт и самоконтроль, ответила точно так, как и должна отвечать достойная наследница рода Тосака. Серьёзность, основательность, правильная доля небрежности и искренности — интонация получилась точно такой, какой было нужно, чтобы никто не догадался.
— «… Хорошо,» — покладисто ответил Сефирот… Наверняка что-то поняв!
Рин пришлось приложить титаническое усилие, чтобы не передать своему бесстыдному «Слуге» по связи тот клубок эмоций, который испытывает по отношению к его проницательности и привычке лезть в личное пространство. Но допустить такой поступок было бы поражением, а потому она справилась и сдержала себя.
— Я… чувствую себя странно, — сообщила, тем временем, Артурия, возвращая себе равновесие и глядя куда-то в пространство перед собой, словно полностью сосредоточившись на чём-то невидимом остальным.
— Ты полторы тысячи лет пребывала в состоянии, которое было ближе к смерти, чем к жизни; переносилась душой на войны Грааля, получала тело наделённое мистическими способностями класса, использовала их и сроднялась с ними; а ещё твоя легенда прогремела на весь мир и в каждом его уголке, за исключением совсем уж далёких от цивилизации, есть люди для которых ты безусловно и однозначно — Король Былого и Грядущего, даже если они не верят, что ты жила на самом деле, они знают, что по легенде ты должна рано или поздно вернуться. Так что, — Сефирот ещё раз улыбнулся, глядя в зелёные глаза Сэйбер, что сфокусировались на нём с самого начала речи, — ты сейчас нечто вроде Святой во плоти. Практически то же самое, что и полубог, только не происходящий от бога, а достигший этого статуса самостоятельно. И по чистой силе не уступаешь Мордред, просто пока ещё имеешь смертное тело, в отличие от неё.
В ответ Сэйбер серьёзно кивнула и перевела задумчивый взгляд на чашу Грааля в своей ладони, так и не проронив больше ни звука и не обращая внимания на придержавшие её несколькими секундами назад руки, из объятий которых та же Мордред совсем не спешила её выпускать. А вот Сефирот выпустил… пусть и с замеченной Рин неохотой.
— Ну а теперь, — светловолосый маг повернулся к Медее, — ещё одно обещание.
— Мастер? — короткий вопрос Кастер звенел боязливой надеждой и тревогой, а сама остроухая чародейка древности рефлекторно подняла руки к груди, словно чего-то боясь и не зная куда их деть.
— Сейчас я призову твоё истинное тело Героической Души с Трона Героев. Вместе с остальной частью твоей души, естественно. И… — мужчина на миг замешкался, — воспоминаниями и опытом.
— Это что-то плохое? — почувствовала сомнения и нерешительность своего… Рин до сих пор не могла подобрать правильное слово для обозначения, кем является для неё Сефирот. И «Слуга», и «учитель» подходили только частично, «друг» — не отражало того, что он для неё сделал и чем стал, а… то, другое слово, которое напрашивалось по логике вещей, Тосака даже про себя произносить стыдилась. А ещё не хотела признавать. Потому что… потому что всё было сложно.
— Нет, — качнул головой парень, — просто… — ещё одна неловкая пауза, во время которой он вильнул взглядом на Пендрагонов. — Это Мо-тян у нас умудрилась сломать мир об колено, дав пинка Акаше и свалить с Трона, в процессе показав всем неприличный жест, так что теперь любой призванный оттуда Герой будет знать, что его обозвали лузером. Но это Мо-тян — она не заморачивалась тем, чтобы перенести своё истинное духовное тело в целости и сохранности, а просто распылила его на материал для улучшения существующего. А в случае Медеи так поступать нельзя и всё будет немного сложнее.
— Я понимаю о чём вы, Мастер, — пока Мордред, под взглядами большей части собравшихся, принимала самый независимый вид из серии «даже не мечтайте, что я буду оправдываться!», заговорила синеглазая чародейка, хоть и спрятав по обыкновению лицо, но с головой выдавая своё волнение голосом. — Я умерла уже в преклонном возрасте, успев многое пережить. Когда меня призвало на эту Войну, то призыву подверглась та версия меня, какой я была после предательства Ясона. Я знаю, что со мной было после, но эти знания очень блеклые и воспоминания смутны, а чувства мои так и остались чувствами наивной девушки, оторванной от дома, бросившей отца и преданной всеми, ради кого она пожертвовала всем, что имела. И если здесь появиться более старшая версия меня, она может...
— Нет, об этом не волнуйся, — Сефирот нежно обнял колдунью, прижимая закутанное в балахон тело к своей груди, — ты не исчезнешь и не перестанешь быть собой. Твои чувства и желания тоже никуда не денутся, ведь они твои и испытываешь ты их сейчас, и это никак не поменяется от тех чувств, которые ты пережила тысячи лет назад. Я переживаю лишь о том, что может быть… не то чтобы больно для тебя, но ощущения будут очень странными и непривычными.
— Кхм… не хочу прерывать вашу трогательную сцену, — видя, что пребывающая в объятиях мужчины, Кастер и не думает, как-то прерывать момент и что-то спрашивать (хотя, это, как бы, касается лично её!), вмешалась в разговор Эдельфельт, — но ты говоришь о том, от чего Шеро до сих пор стоит истуканом? Это поэтому он так замер?
Рин перевела взгляд на парня сестры, но тот не выглядел истуканом. Немного глуповато и непонимающее — это да. Хотя… Переведя взгляд чуть дальше, Тосака остановилась им на Арчере, который действительно застыл, словно статуя.
— Нет, с ним особая ситуация, — покачал головой Сефирот. — Он всё-таки уроженец иной реальности и Страж Равновесия, потому его истинное духовное тело на Троне Героев пребывало в несколько ином состоянии, нежели у обычных Героических Душ. Долго перечислять особенности, да и вы сейчас мало что поймёте, но суть в том, что его душу проще перебросить по времени, пространству и граням реальности, ну и сама она куда… эластичней и лучше приспособлена к слиянию с самим собой. Так что проблем от самого процесса у него никаких нет, он просто… — серебряноволосый глянул на пялящегося перед собой остекленевшим взглядом и словно не слышащего их Арчера, — потрясён фактом своего выхода в отставку... И выходным пособием, в виде возможности неограниченно существовать на Земле.
— О! — Эдельфельт в одно мгновение приобрела удивительное сходство с почуявшей добычу бесстыдной лисой. — Шеро! Так тебя можно поздравить! — локоть загорелого парня как по волшебству оказался в захвате верхних конечностей… и не только конечностей наглой блондинки.
Очнувшийся от своих переживаний и повернувшийся на прикосновение Слуга, понял всё не сразу, но счастливый взгляд Лувии и её развратно вжимающаяся ему в руку грудь, сумели его просветить достаточно быстро. То, что возможная будущая версия Эмии в полной мере осознала опасность, подтверждало и промелькнувшее на пару секунд затравленное выражение на его лице.
— В общем, — вновь заговорил Сефирот, возвращая к себе всеобщее внимание, в то время как сам смотрел в глаза Медее, — хотя духовные тела Слуг и приспособлены к усвоению огромного массива информации, дабы изначально понимать текущую эпоху, но информация — это не личность и не душа, поэтому первый опыт может быть не слишком приятен. Хотя в идеале процесс будет напоминать «освежение памяти» с приступом ностальгии, но, на всякий случай, если ощущений и переживаний будет слишком много, просто сосредоточься на каком-то одном образе, пока ворох воспоминаний не уляжется, хорошо?
— Да, Мастер, — улыбнулась Медея, нескромно наслаждаясь заботой мужчины и пребыванием в его объятьях. И, несмотря на то, что этого очень хотелось, Рин не могла её осуждать, ведь она тоже чувствовала волнение и нежный трепет Сефирота, с которым он опасался причинить девушке боль. Наверняка, Кастер, как его собственная Слуга, чувствовала обращённые на себя эмоции ещё более полно.
— Тогда начнём, — маг выпустил колхидскую принцессу из кольца рук и повернулся чуть в сторону.
Никаких рунических кругов, никаких вспышек заклинаний — только магический фон содрогнулся и над участком травы, с коротким хлопком, появилась обнажённая женщина. На вид ей было лет пятьдесят, когда-то нежно-голубые волосы потускнели, лицо украсили морщины, но узнать её было можно без труда. Кончики ушей появившейся оставались столь же острыми, как и у её молодой версии, да и черты лица… Медея Колхидская не так уж сильно отличалась от себя-молодой.
Появившаяся женщина открыла глаза и, с удивлением посмотрела на Кастер, ловя в ответ такой же взгляд. Вновь эта странная пауза, словно сейчас происходил невидимый и неслышимый другим диалог и, спохватившаяся Рин вновь включает драконье зрение, но уже поздно. Две очень разные по энергетической насыщенности, но при этом одинаковые ауры, двинулись навстречу друг другу, а вместе с ними двинулись и сами девушки… просто зайдя друг в друга с небольшим сиянием. Ауры переплелись, закрутились… и успокоились, став одним целым, более сильным и цельным, чем раньше. И Медея тоже осталась одна, неловко покачнувшись на траве, когда сияние погасло. Это было в точности, как у Сефирота, только наоборот — он создавал себе второе вместилище для души, а тут два вместилища слились в одно целое.
Моргнувшая и вновь отключившая, защипавшие от напряжения, драконьи глаза, Рин с удивлением обнаружила, что Кастер куда-то дела всю свою одежду. Внешне она осталась такой же молодой, как и привыкла школьница, и это было, наверное, хорошо, доказывая, что Сефирот был прав и никакого «постарения» личности Медеи не случилось, только зачем было при этом повторять срам за своей взрослой версией Тосака не понимала… Ровно до момента, как заметила взгляд, брошенный Кастер на Сефирота. Похоже, не одна Эдельфельт тут начала грязную игру!
— Как ты? — ничуть не смущаясь её наготы, участливо спросил серебряноволосый, делая шаг ближе, чтобы поддержать, если это понадобиться.
— Всё в порядке, Мастер, — колдунья робко улыбнулась. — Теперь я понимаю… — синие глаза Медеи качнулись в сторону, где открывался чёрно-белый портал в который ушёл второй Сефирот, и она замолчала, погружаясь в какие-то свои мысли.
— Слышь, ты долго ещё собираешься трясти своими сиськами перед моим Мастером? — разрушила всё тонкое очарование момента Мордред, очень неодобрительно сверля взглядом фигуру принцессы колхидской. И Рин, хоть и постаралась не подать виду, но была целиком согласна с этим вопросом-требованием.
— Это и мой Мастер, — зачем-то (понятно зачем!) возразила голубовласая эльфийка, делая вид (который не обманул Тосаку!), что застеснялась, мгновенно создавая себе привычный балахон. — И разве тебя это волновало?
— Не играй словами, — твёрдо потребовала рыцарь, складывая руки на груди, — я все твои уловки насквозь вижу!
— И что это значит? — капюшон уже был у древней чародейки на голове, так что зрители могли видеть лишь многозначительно и несколько коварную улыбку, совершенно не вязавшуюся с её робким образом, демонстрируемым всего секунду назад.
— Что я не позволю втягивать мою Отца во что-то такое! Даже не мечтай, развратная ведьма!
— И это мне говорит та, кто сама использовала привилегии класса Кастер для того, чтобы обойти ограничения Войны и разгуливает по улице практически в чём мать родила? — не осталась в долгу Медея, принимая условия пикировки.
— Ложь! — топнула ногой, мигом разошедшаяся Мордред. — Я забила этого блондинистого ублюдка только с помощью маны Мастера! Остальное — поклёп!
— И сообщение на троне Героев ты тоже оставила только с её помощью?
— Да! Так и было! А если сама не можешь, нечего завидовать!
— Хорошо, что по форме одежды возражений нет, — с триумфальной ухмылочкой, прикрыла ротик ладошкой Медея.
— Чё?! Чем тебе не нравится моя одежда?! — младшая Пендрагон отозвала свои доспехи, оставаясь в недавно купленных шортах и короткой курточке.
— Нет, что ты? — притворно вздохнула Кастер. — Она очень… волнующая. Это обилие открытой кожи, облегающие шортики, демонстрация голого животика... Очень смело с твоей стороны надевать такой сексуальный наряд, — Медея настолько умело играла интонацией, что щёки начали гореть не только у Мордред, но и у всех присутствующих девушек. Может быть, кроме Арквейд.
— Ни… Ничего он не сексуальный! — красная, как помидор, блондинка едва на метр не подпрыгнула от возмущения. — Это — пацанский стиль! Так носят! Я специально смотрела в каталоге!
— Ох, значит, ты не знаешь… — коварная улыбка Медеи стала откровенно злодейской и Рин уже догадывалась к чему она клонит.
— Чего? Чего я не знаю?! Мастер, чего она, а?! — всё-таки обратилась за помощью и поддержкой девушка, к тому, в кого явно верила больше всех.
— Мне так жаль, Мордред, — с наигранным сочувствием вздохнула Кастер, — но пацанский стиль, это такой специальный стиль в одежде, когда девушки наряжаются в мужские вещи, чтобы выглядеть экзотичней и желанней для мужчин.
