— …Мало того, — добавляю, — на Восточном фронте, обе противостоящие силы — русская и германская, изрядно истощены и не способны к сколько-нибудь масштабным наступательным действиям. Русская армия, по сути своей превратилась в милиционную и наступать уже в принципе неспособна.
Вижу — озадачены и обеспокоены и, понимаю почему: должно быть в Штабе Алексеева им несколько другое в уши «дули».
— Союзные командования, рассчитывают на решительное наступление русской армии этой зимой и весной!
— «Рассчитывать» то, ваши командования вполне могут — в этом я им отказать не в праве…, — с сожалением развожу руками, — но вот, наступать в эту войну, русская армия уже больше не может.
Чуть позже добавляю, подумав:
— На сепаратные переговоры с Центральными державами Россия не пойдёт — но, повторяю: РУССКАЯ АРМИЯ НАСТУПАТЬ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ!!!
А, вот теперь сидите и «чешите репу», сэры и мусью!
* * *
Довольно оживлённый разговор между представителями — по-моему, даже с использованием иностранных «ненормативных» выражений… Мордвинов, заметно напрягся…
— Why? — зачастил англичанин, потеряв всякую невозмутимость, — Why?
Ну, это слово я без перевода знаю! Из школьной программы:
«Why do you cry, Willy?
Why do you cry?
Why, Willy?
Рисунок 165. Карикатура начального периода Великой войны. Видите, как к нам серьёзно относились?! Увы... "Русский каток", оказался на пердячем пару!
Why, Willy?
Why, Willy? Why?».
— Да, потому что, — не дожидаясь перевода, выпаливаю я в рыбьи англо-саксонские глаза, — у меня кончились солдаты195…
Далее, прерываясь на время нужное для перевода и его осмысливание, я выдал целый монолог:
— Пресловутый «русский асфальтовый каток196», оказался блефом — которым, ваши и наши генералы и политики, друг друга перед войной тешили — распаляя боевой дух, не по уму!
— «Why», ask? I answer…
С удивление замечаю, что чем больше я слышу английскую речь, тем более всплывает в моей памяти из неё слов! И, непонятно — из «той» моей памяти, или из памяти моего Реципиента.
— …Да, численностью населения Российская Империя велика — более 150 миллионов поданных! Однако, Британская Империя — «империя, над которой никогда не заходит Солнце», её многократно превосходит: в ней насчитывается около восьмисот миллионов душ. Население Франции с колониями, я думаю — также значительно многочисленнее России… Why, I ask you a question, мы ничего не слышим про британский или французский «асфальтовый каток»? Почему бы, вам не задавить Германию массой своих колониальных солдат — чего вы требуете от России?! Или предоставьте мне — на Восточный фронт, по паре миллионов своих негров… Только, вместе с кормом для них — у нас бананы на ёлках не растут!
Далее:
— Если бы вы лучше изучили страну, gentlemen — где изволите находиться, то вы бы знали: в России не только максимально возможная для женщин рождаемость — но и, самая высокая смертность и низкая для европейской страны продолжительность жизни. Русского крестьянина тридцати пяти лет, нужно считать уже глубоким старцем — ибо, до сорока пяти он навряд ли доживёт. Поэтому, весьма значительная часть нашего мужского населения — это дети и подростки, которых по малолетству в армию не призовёшь…
— …К вашему сведению, хоть Россия и являлась до войны одним из крупнейших мировых производителей зерна, но с продовольствием в ней всегда была напряжёнка — из-за крайне низкой производительности труда в сельском хозяйстве. Это у вас в Европе да Америке, gentlemen, один фермер кормит пять-десять горожан! В России же, восемьдесят пять процентов населения крестьяне: если я заберу на фронт много рабочих рук из деревни — в стране наступит голод!
— …Из-за неразвитости железнодорожного транспорта в России, из-за малой плотности железнодорожной сети — по сравнению с Европой, русская армия вынуждена содержать огромное количество гужевого транспорта — чтоб хоть как-то, снабжать самым необходимым действующую армию. Это увеличивает число тыловых солдат и уменьшает число строевых: вот почему русская армия — такая многочисленная на взгляд предвзятого наблюдателя, обладает довольно низкой ударной мощью — по сравнению с любой европейской.
— …По российским законам, gentlemen, не все сословия подлежат призыву на военную службу. Только дворяне и крестьяне, да и то — первые имеют множество лазеек, чтоб её избежать. Как ни странно, это — наиболее «патриотичные», или получающие от войны наибольшую прибыль — интеллигенция, купцы, лица духовного звания, призыву не подлежат! А добровольно в окопы, они не спешат…
Рисунок 166. Корабли с российским Экспедиционным корпусом прибывают в метрополию — во Францию.
— …По тем же законам, многие народы Империи — Сибири, Кавказа и Средней Азии, а также — Финляндии, тоже не военнообязанные197. Да и, бесполезно их представителей призывать в вооружённые силы: из-за полной безграмотности, незнания русского языка и отсутствия исторических традиций регулярной воинской службы.
«В реале», в конце декабря Франция попросит для себя русского пушечного мяса и Российское правительство — с готовностью парашечной шестёрки из «петушиного угла», его предоставит198. Поэтому, я заранее «обрубаю хвосты»: от меня вы «Экспедиционного корпуса» не дождётесь, господа союзники!
ТОЛЬКО, ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУПП!!!
Подозвав официанта с чаем, тщательно выбрав себе из общей вазы очередную «вкусность», я пару раз швыркнул из стакана и, как бы подытоживая:
Рисунок 167. Ещё одно пушечное мясо, уже из другой колонии — из Индокитая. Найдите, как говорится, пять отличий от предыдущей картинки!
— Таким образом, gentlemen, людских резервов в России осталось или на три-четыре года «позиционной» войны…
Эх, хороши здешние козинаки!
— …Или, на один год «наступательной», — испытывающее гляжу обоим «gentlemen» в глаза, — угадайте с трёх раз, господа союзники, я — как Император России, какой вариант предпочту?
* * *
— Гыр-гыр-гыр, — слышу, — генерал Поливанов обещал, что уже в декабре — русская армия двинется вперёд!
— Фи… А он Вам при Луне отдаться не обещал, мусью? Дело Военного министра — портянки да кальсоны для солдат заготовлять, да вовремя их доставлять на фронт — а не лезть в стратегию, в которой он ни фига не рубит!
— Гыр-гыр-гыр, — слышу опять, — если наши страны не будут выполнять свои общекоалиционные обязательства, Центральные державы будут иметь преимущество бить их по одиночке…
— Ничего страшного, — отвечаю, — били же Россию этим летом «по одиночке»! Нас этим летом били — вас, немцы будут бить следующим… «Се ля ви», мать вашу!
— Гыр-гыр-гыр, дыр-дыр-дыр, — слышу возмущённое, — у западных стран нет такой территории, чтоб иметь возможность отступит на триста миль!
— «Нет такой территории»?! — в свою очередь возмущаюсь, всплеснув руками, — вам глобус Европы принести, господа? Британская армия может отступить хоть за Ла-Манш, французская — в Алжир.
Сурово насупив брови:
— В свою очередь обещаю, gentlemen, героически драпать хоть до Байкала — но, не вступать ни в какие переговоры с коварными тевтонами, пока нога хоть одного оккупанта…
— «В Алжир»?! — генерал Жакен, казалось, меня взглядом насквозь прожжёт! — Вы, Ваше Величество, предлагаете отдать Париж бошам?!
— Ничего! Мы, русские, в своё время оставили Москву лягушатникам, — отвечаю на вполне серьёзном глазу, — Вы, мсье, должны эту историю хорошо помнить — и, ничего страшного не произошло!
После ожесточённой словесной перепалки, во время которой оба бросали на меня весьма нелицеприятные взгляды — забыв про всякую европейскую толерантность и, поминутно повторяли про какой-то их «моветон», мсье Жакен весьма неполиткорректно напомнил мне — сколько миллиардов франков вбухала его страна в мою Империю до войны и, сколько уже — во время оной.
Ах ты, засранец! Ладно держись, жабоед и, холодно-ледяным тоном отвечаю ему:
— А Вам напомнить, «мусью» — что было бы с вашим Парижем, если бы русские армии, не вторглись бы в Пруссию и Галицию в августе 1914 года? По нашему примеру, вы ни одной немецкой дивизии не оттянули этим летом с русского фронта! Вы, просто стояли и, с цинизмом стороннего наблюдателя, смотрели…
Меня, начало «трясти» — я соскочил, и:
— КАК ГИБНЕТ МОЯ ИМПЕРИЯ!!!
«Жабоед-блондин», попытался что-то вякнуть:
— Французы проводят наступательные операции в Шампани и Артуа, Ваше…
— КОГДА?! КОГДА, Я ПОТЕРЯЛ ПОЛЬШУ, ПОЛОВИНУ ЛИТВЫ И С НИМИ ПОЛОВИНУ СВОЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ?!
— Мы были не готовы…, — лопочет.
— Россия, тоже не была готова к этой войне! Вам ещё раз напомнить, Ваше Превосходительство — что было бы с Францией, начни «неготовые» русские вторжение в Восточную Пруссию не в августе, а «подготовившись» — в октябре 1914 года? Где бы в том случае, остановилась германская армия: на Марне, на Луаре, а быть может — на франко-испанской границе?!
Молчит…
— «Благодетели» куевы! Ваши жирные рантье мне давали кредиты под проценты — а мои храбрые солдаты и офицеры, лили и…
Оба смотрят на меня, как на буйно-помешанного и только глазёнками общечеловеческими хлопают.
Действительно, сам себя не узнаю: я был вне себя от бешенства — за малым, за грудки француза не схватил и не приложил со всего размаха, рожей об стол!
— …ЛЬЮТ СВОЮ КРОВЬ ЗА ВАС, БЕСПРОЦЕНТНО!!!
Позже, свидетели говорили мне: я был прекрасен в своём праведном гневе!
Генерал Бартельс, что-то там зачастил-затараторил про Дарданелльскую операцию… Через слово понял и, не дав закончить — огонь «главного калибра» перевёл на него:
— What? «Dardanelles operation»?! Кому Вы баки забиваете, mister general?! Ваши лорды испугались успехов Юденича в Закавказье и решили захватить Черноморские проливы — чтоб, опередить нас! Однако турки — которых, мы веками on the penis rotate as we want, наваляли вам трендюлей! И, вы скоро сбежите из Галлиполи — впереди собственного поросячьего визга, warriors fucked!
* * *
Буквально вчера читал донесение с крейсера «Аскольд» — находящегося в Средиземном море и входящим в эскадру союзников, капитана 2-го ранга Медведева, о «Дарданелльской операции» — авантюре союзников. Англичане и французы, его словами, вляпались «аки кур во щи» — «сунулись в воду, не ведая броду» и уже потеряли три десятка тысяч солдат.
Одно радует — не одни мы дураки!
Думали, как мы в прошлом году в Восточной Пруссии — всё у нас нахрапом, да на шару пролет, поэтому — не продумали как следует операцию и не подготовились, хоть как-то более менее основательно. Турки же, вопреки от них ожидаемому, не разбежались — а, с немецкой помощью хорошо укрепив берега сложной системой оборонительных сооружений — со множеством артиллерийских батарей, держались стойко.
Так что вместо «лёгкой прогулки», вместо форсирования Дарданелл, выхода в Мраморное море и, «прибития щита» сэра Черчилля к «вратам Царьграда» — союзники заполучили изнурительную, кровавую и, самое главное — бессмысленную бойню.
* * *
…Я, думаю — он меня и без перевода отлично понял: сэр Бартельс, немедленно схватился за сердце, выпучив глаза как варенный рак и, лицом приняв цвет партбилета правоверного коммуниста. Соскочив было со стула, он тут же в него тяжело осел… По-моему, ему стало плохо! Неуж и, в самом деле помрёт — как генерал-майор Кублицкий-Пиоттух, Царство ему Небесное.
Зря я это!
Нервы, нервы… Работа то, какая?! Ведь, нам — царям, молоко надо за вредность давать…
— Gentlemen, gentlemen! — отчаянно закричал француз, — gentlemen, давайте соблюдать приличия и первым делом возьмём себя в руки!
Я сел и, как ни в чём не бывало, снова взялся за стакан с остатками не успевшего остыть чая:
— Не возражаю: давайте молча попьём этого чудесного напитка и, попробуем успокоиться и начать разговор сызнова.
Впрочем «gentlemen», с моего разрешения, предпочли чаю лёгкий антидепрессант — закурить… Мой, обалдевший и вспотевший от волнения Генеральный Секретарь, к ним присоединился. Ну, что ж — это их право: про «пассивное курение» здесь и, слыхать не слыхивали и беззастенчиво курили — даже, в присутствии женщин и грудных детей. Ну и, мне нечего права качать!
Не сдохну от рака — не успею, однако ж… Особенно, после такого разговора!
Я знаю, что делаю: отсидевшиеся весь 1915 год в своих окопах, англо-французы перевели экономику на военный лад, насытили свои армии пулеметами и тяжелой артиллерией, накопили горы боеприпасов и, привлекли к участию в войне свои многочисленные колонии и доминионы — одна только Канада дала Великобритании до шестисот тысяч, одних только добровольцев. И, надо кровь из носу — любыми способами, заставить их поделиться со мной кой-какими «ништяками»!
* * *
Сидим, молчим… Чай пьём, курим и друг на друга оценивающе смотрим.
— Ваше Императорское Величество! — первым раскрыл рот генерал Жакен, — Вы упомянули про «один год наступательной войны»… Возможно, этот будет последний год войны — год нашей победы над Центральными державами?
— Возможно…, — выдержав паузу, ответил я, — но для этого, надо ударить по Германии и её союзникам одновременно, ударить всем вместе и, главное…
Со всего маха по столешнице — аж, зазвенело всё и подпрыгнуло:
— …УДАРИТЬ СИЛЬНО!!!
Потом, как будто от витания в облаках, вернувшись к суровой действительности:
— А взаимодействия, у нас с вами пока не получается: каждая страна воюет по своему разумению.
— Согласованность боевых действий, — говорит женераль Жакен, — скоро будет обсуждаться на Второй межсоюзнической конференции199, — нам бы очень хотелось, предварительно узнать позицию России
Генерал Бартельс, придя в себя, что-то сипло закудахтал:
— What are your conditions, Your Majesty?
Ага! Про условия спрашивает! Вот, это уже ближе к телу… Придвигаюсь к нему как можно ближе и доверительно спрашиваю, заглядывая в самые глаза:
— Приходилось ли английским солдатам на Западном фронте, mister general, разрывать колючую проволоку голыми руками?
— Гыр-гыр-гыр, — отвечает, — разве западные союзники мало помощи оказывают доблестным императорским войскам России оружием?
— Спасибо, конечно, за тот металлолом — что у вас после довоенных распродаж остался…, — отмахиваюсь, как от назойливой мухи, — но впредь оставьте его для своих негров из колоний, gentlemen!
