В сознании барда всплыли события давних дней. Кровь, боль и смерть. И ничего больше. Маленьким огоньком света в кромешной тьме сияла для павшего Могильщика молодая крестьянская дочь, выходившая калеку и давшая барду смысл жизни.
Три обещания. Наивная вера невинной девушки в мрачного убийцу.
На другой чаше весов лежали жизни целого народа.
"Я уже нарушил два обещания", — с тоской думал Луи, принимая решение.
Добрые Путники — те кто помогают нуждающимся. Луи, лидер ордена в который входит лишь один человек, гонясь за своей мечтой, мечтой, не имеющей форму, которую можно описать лишь как — творение добрых поступков, смог пожертвовать своим последним кредо, тем, что олицетворяло порядок его личности. Луи смог принять решение нарушить свое самое последнее и самое важное — третье обещание.
Иногда фанатичная преданность своим идеалам может толкнуть человека на неверный путь, важно помнить — мы все разумные, и переменчивость есть наша суть. Нельзя зацикливаться на соблюдение незыблемых канонов, важно мыслить шире, ведь иногда даже с виду чудовищное преступление против меньшинства может оказаться наивысшим благом для большинства.
— Не нужно ждать армий Невевинтера. Если Король готов принять пакт о союзе, то я улажу проблему Дроу. Думаю, год вам дам, — со странной улыбкой произнес Луи. Принятое решение позволило ему сбросить оковы со своего сердца. Не могильщик и не путник сейчас стоял перед Королем, то был Луи Восьмой. Бард, который с одинаковым выражением лица может помочь нуждающемуся и устроить геноцид целой расы.
Король чуть было не отшатнулся от фигуры барда. Какая-то темная аура, незримая глазу и не опознаваемая ни клириком ни магом, окружила Луи.
Много монстров и чудовищ на своем веку повидал Король, но то, что сейчас стояло передним — превосходило их всех по опасности раз в десять.
Смутная тревога и неясный шепот интуиции пугали и настораживали опытного воина.
— Я держу свое слово, — осторожно начал Король, не спуская взгляда с обманчиво расслабленного барда. — Мой народ последует за Лордом Невевинтера на срок установленный договором, если нам будет гарантированы все права и свободы малой народности. Но все это бессмысленно, ведь враг уже здесь. Охотники убьют нас всех, поэтому если Невевинтер хочет нашего вассалитета, то должен защитить мой народ.
Сильный подчиняется слабому. Если Невевинтер силен и справедлив, то Король готов пойти на жертвы. Все же участь вассала даже самого жадного владыки лучше вечности в муках. То, что жрицы Ллос просто убьют "предателей" маловероятно, скорее всего, отправят на встречу к своей богине, а Ллос состраданием и всепрощением не отличается.
— Ты сказал. Запомни свои слова, Король Бродяг и Изгоев, скоро тебе придется их держать перед Лордом Нашером. Готовьтесь к встрече сил Невевинтера, а я позабочусь о защите Двери, — после этих слов Луи развернулся и покинул шатер, оставив Короля и его свиту.
Луи вышел на свежий воздух. Вздохнул, выдохнул. Взглянул на серебряную луну-богиню парящую за небосводом, усмехнулся и сложив руки в молитвенном жесте попросил прощение:
— Прости меня, Селуна, я не смогу выполнить обещание данное одной из твоих дочерей. Будь ко мне благосклонна, все же не для себя стараюсь, для твоих, желающих вернуться к свету детей. Не обижайся на меня, ладно? — Луи приоткрыл один глаз и взглянул на безмолвную луну.
"Ну, если богиня молчит, если на меня не упал метеорит или звезда, значит я все делаю правильно, верно?" — кивнул своим мыслям бард.
Прежде всего он отправился в палатку, выделенную ему Изгоями и написал пару писем. По одному каждому из товарищей, Принцессе Орион и Лорду Нашеру.
Разумеется Луи в них не прощался и не просил прощения, он просто поставил друзей перед фактом, что в течение примерно двух лет его не будет по уважительной причине!
Умирать Луи не собирался, он собирался в одиночку остановить охотников и отбить на пару лет у дроу желание идти через Дверь.
Пустяки!
Уже собираясь идти к Двери, Луи вдруг кое-что вспомнил. Покачал головой, сетуя на свою глупость, и вернулся к шатру Короля.
— Чуть не забыл. Я буду использовать магию барда против охотников, но дело в том, что она, магия тоесть, не разбирает врагов и друзей. Поэтому, Король, уведите всех своих из подземелий, иначе они умрут.
Король отвлекся от карты, нахмурился и подозрительно покосился на Луи, но спросить ничего не успел. Колдунья видно поняла о какой "магии барда" идет речь, посерела и зашептала на ухо своему любимому, порой сбиваясь и излишне торопясь. После её пояснений Король как-то весь сдулся:
— Я понял. Мы уведем свой народ из подземелий. Помни свое обещание дать нам два года.
Луи пожал плечами:
— Помните свои. У нас договор. — Хитро улыбнулся — И, Король, именно так работает дипломатия. Обе стороны дают друг другу что-то полезное, но при этом не получают желаемого.
Луи поднял палец вверх:
— Дипломатия!
Усмехнулся и вышел на улицу. Несмотря на все на душе у барда было легко.
— Так и не получилось зарыть голову в песок. Ладно, надеюсь, я поступаю правильно.
Бормоча еле слышно Луи, собрал котомку, взял свою лучшую лютню и под необычайно ярким светом Селуны зашагал в сторону Двери в Андедарк.
Вскоре Луи перегнал посыльный магический ворон, которого отправил Король своим подчиненным в подземелье, а затем и пара воинов отправленных с той же целью.
Ближе к рассвету Луи подошел к гигантским вратам. Обе створки были открыты настежь, из темноты виднеющегося перехода глубь подземелий дул холодный ветер.
Поправив котомку, взяв поудобней лютню, бард, напевая себе поднос веселый мотивчик шагнул в неизвестность темного мира злых монстров и богинь.
Туннель встретил Луи пробирающим до костей морозом и неярким светом магических факелов, установленных в нишах крошащихся стен. Бард медленно шел по туннелю, смутно ощущая спуск вниз. Потолка видно не было, поэтому не удавалось оценить размеры туннеля полностью, но одна только ширина в полсотни метров впечатляла.
По известной Луи карте, через пару десятков километров будет удобная развилка туннелей, с живописным озером по центру пещеры. Согласно пояснениям — место весьма живописное и красивое.
— Как раз то, что нужно для представления, — усмешка Луи вышла какой-то чересчур мрачной.
Некоторое время спустя мимо Луи промчалось несколько быстрых теней. Нос барда уловил аромат крови перворожденных — сладкий и приятный.
Проводив взглядом отступающих изгоев, Луи пробормотал:
— Только бы все выбрались.
Отринув ненужные мысли, Луи продолжил напевать себе под нос веселый мотивчик. Слабая магия песни позволяла Луи отвлечься от ненужных мыслей.
Выйдя в широкую пещеру, первое что оценил Луи было озеро с сияющей голубым водой, а также тускло светящийся ярко-синим мох на стенах, сталактитах и сталагмитах.
— Отличное место! — восхитился бард. Это раньше он мог использовать ту песню, когда угодно и где угодна, ныне же получалось только при определенном творческом настрое. Стоит отметить, что при всех недостатках, теперь сила песен Луи стала значительно выше. Даже сам Луи боялся того, что вскоре произойдет.
"В прошлый раз мне удалось уничтожить немаленький город", — передернул плечами Луи. Поискал взглядом куда бы присесть. Ближе к центру озера стоял небольшой каменный островок. Именно на него положил взгляд бард.
Через некоторое время мокрый, но довольный Луи высушивал себя с помощь магии. Готовая к бою лютня лежала на холодном камне рядом с бардом, он был готов в любой момент приступить к действу.
— Осталось лишь дождаться слушателей и можно приступать, — зевнул бард. Неожиданно вспомнились товарищи, в сознании промелькнули кадры недавних приключений. На лицо сама собой налезла улыбка.
— Может, стоило их подождать? — засомневался бард, но вскоре погасил эту мысль:
— Глупости. Не будь трусом, Луи! Сколько можно прятаться за старыми обещаниями?! У тебя есть сила, так имей храбрость взять за неё ответственность! — хлопнул себя по щекам бард.
— Больно... — тут же зашипел. Приложил он себя знатно.
Таким образом творя всякую бессмыслицу Луи ждал гостей и дождался.
Из пустоты мрачного коридора вышло несколько фигур. За ними еще пара десятков. Все на вид крепкие и быстрые. Фигуры застыли у границы света и тьмы и выжидательно уставились на барда.
Луи ухмыльнулся. Возможно, даже не придется использовать дорогущий артефакт ограждения, высокомерный враг изволит недооценивать одинокого путника.
Не успел Луи и глазом моргнуть, как все пространство пещеры было занято темными фигурами.
Некоторые держали луки. Острия стрел смотрели прямо Луи в лицо.
Нескольких разумных окружило свечение магического каста, в их руках возникали протуберанцы волшебства.
Вскоре Луи заметил пару фигур, возвышающихся над остальными. Присмотрелся. Глаза сами собой отметили, что фигуры эти женские и больше раздеты, нежели одеты. С некоторым трудом бард подавил некстати проклюнувшуюся похоть.
Жрицы же, а полуголые красавицы не могли быть никем иным, словно желая соблазнить, двигались медленно в сторону барда и показывали все свое достояние. Их верхние округлости мягко качались в такт шагам, изящные талии притягивали взор, а аура порочности и вседозволенности приглашала смельчака распустить руки и сорвать плод.
Луи хмыкнул. Хороши чертовки. Если не знать о их сути, можно и попасться.
Между тем одна из жриц, та что шла позади всех и обладала выдающейся грудью и немного широкими, но при этом весьма развитыми, без лишнего жира, но и не мускулистыми излишне, бедрами певучим голосом заговорила:
— Красивый мужчина в таком месте. Какая приятная неожиданность. Сестры, посмотрите, это же человек.
— Человек... — Облизнулась то ли похотливо, то ли хищно, одна из жриц — та, на которой было меньше всего одежды.
— Кхем, смотрю слухи не врали. Жрицы Ллос и вправду оказались павшими женщинами. Сразу предупрежу вас, дабы не мучили мои уши своими гнилыми речами. Твари меня не интересуют. Валите откуда пришли, — словно от мух отмахнулся от жриц Луи.
Только одна, самая молодая и неразвитая из пятерки отреагировала на провокацию. Схватила хлыст и с грозным шипением сделала пару шагов к Луи, но была остановлена старшей.
— Очень грубо. Никто еще не был так груб с Приссеной, второй жрицей Ллос дома Ааш, — обманчиво спокойным голосом проурчала старшая.
— Раб, приведи ко мне этот кусок мяса. Думаю, из него получится отличный материал для брюха Арахнида.
Один из воинов, тот что был в наиболее качественной черной пластинчатой броне, приклонил колено и, не говоря ни слова махнул рукой в сторону Луи. Несколько воинов рванули в сторону барда. Вода озера не была для них препятствием, возможно, были использованы специальные артефакты, или же какая-то магия — не суть, важно то, что каждый из воинов мог спокойно передвигаться по воде, как по твердой поверхности.
Луи не медля подхватил лютню и впал в своеобразный транс. Рука барда опустилась вниз. Струны издали мелодичный звон.
Невидимая волна разошлась от барда в стороны и унесла воинов прочь, однако не навредила.
— Этим ты хотел впечатлить нас? — презрительно скривила губы самая молодая из жриц, но прежде чем она успела продолжить старшая цикнула и приказала:
— Приготовьте ритуал Ограждения. Ты, — ткнула пальцем жрица в сторону одного из воинов. — Немедля выпускай Арахнапортал!
Командир воинов незамедлительно рванул в боковой проход, откуда издавалась какое-то шевеление.
Вот только Луи не собирался давать дроу и шанса что-то предпринять. Его пальцы ударили по струнам лютни, но теперь вместо мелодии во все стороны распространилась звенящая тишина. Тишина поглотила все звуки. Казалось, весь мир вдруг замолчал — перестал дышать.
Немногочисленные маги безмолвно открывали и закрывали рты, жрицы открыли глаза в изумлении. Их особый дар видеть плетение Мистры позволил в точности рассмотреть происходящее.
Паутина плетения, всегда находящееся в движении застыла. Её свет поблек и потускнел, стали заметны тени каждой нити и эти тени вдруг рванули к барду, точнее к его лютне.
Старшая жрица не была намерена безучастно смотреть на происходящее, она воззвала к Ллос. Её примеру последовали и остальные жрицы.
Пять столбов мертвого серого света ударили в потолок пещеры. Тишину нарушил скрежет, будто некто рвался из внешнего мира. За скрежетом последовал шуршание, как от оравы насекомых... или пауков.
Луи побледнел. Чего он уж точно не ожидал, так это внимания богини. Ллос решила вмешаться и помочь своим детям.
Бард ударил по струнам. Повинуясь его воли тени устремились из плана иллюзий в план материальный.
Жрицы же делали все, чтобы прервать неизвестный опасный ритуал. Мертвый свет стал формировать вокруг каждого из дроу полупрозрачные сферы. Если в смотреться, то можно заметить как по каждой сфере пробегал призрачный паук.
Тень Луи удлинилась. Раздался плюх, как от брошенного камня в воду. Еще один, как будто рыба плескалась. Миг и из тени барда стало выбираться существо.
Лишенная части плоти женщина, укутанная в хламиду сотканную из теней. Её лицо было фарфоровой маской — идеальное и пугающее. В руках аватара держала лютню, очень похожую на лютню Луи, но не из красного дерева, а из кости. Струн на той лютне не было.
От женщины к тени Луи тянулось множество черных нитей, которые связывали женщину с миром иллюзий.
— Позвольте мне сыграть вам песню, — тихий голос барда развеял тишину. Эхом ему вторил хор потусторонний голосов, женских, мужских и детских.
Что-то кричали жрицы. Шуршали пауки. Божественная сила Ллос окутывала своих рабов. Однако все эти звуки прекратились, когда Луи ударил по струнам.
— Реквием, — слились голоса хора и голос Луи в один. И не было в этом гласе больше ничего человеческого.
Смерть запела свою песнь.
Сферы жриц сдуло потусторонним ветром, божественный канал Ллос был заблокирован буйством теней.
Первыми на колени опустились обычные воины дроу. За ними последовали маги и колдуны, и только жрицы держались дольше всех. Но постепенно их личная магическая сила исчезала, и жрицы потеряли способность взывать к богине. Они рухнули на колени и так и умерли, опустив голову перед тенью великой силы.
Луи пел реквием по своим врагам. Его сила волнами распространялась по подземелью и уничтожала все живое. Отваливались от стен грибы и мох, гибли животные и рыбы, увядали немногие подземные растения.
Последнее обещание Луи было нарушено.
На небосводе неодобрительно мерцала Селуна.
Бард пел реквием.
Существо, которое дроу тащили из своего города, умирало, но оно успело открыть портал, и в этот портал устремилась сила Реквиема.
На площади огромного града Дроу из портала во все стороны ударила призрачная мощь, она приливной волной сметала всех живых на своем пути.
Где-то в чертогах пауков полыхала яростью безумная богиня. Мириады пауков шипели и плевались ядом.
