На крыльях "Вайпера", вместо привычных знаков военного флота Альянса, красовался очерченный кругом красный кулак с обрывком цепи на запястье — знак вооруженных сил Скиллианской Народной Республики. Те же самые метки несли и другие корабли группировки. Манфред, честно говоря, не совсем понимал, какой смысл во всем этом маскараде, если турианцы прекрасно понимают, кто именно против них вышел. Ну да пусть об этом болит голова у политиков — его дело сражаться. Благо, есть с кем.
Заданием эскадрильи "Барона" было сопровождение торпедоносцев к кораблям противника. Командующий флотом адмирал Хаккет решил не рисковать кораблями, и послал на штурмовки АКИ. Манфред понимал ход мыслей флотоводца — даже потеря всей авиагруппы новейших машин, доработанных при участии кварианцев, не идет ни в какое сравнение с потерей полноценного космического корабля.
— "Барон", у вас гости, — доложил диспетчер кэрриера, — двенадцать машин противника, азимут 300-310.
— Принято, — отозвался летчик, и, переключившись на канал эскадрильи, отдал приказ, — перестраиваемся для отражения угрозы.
Машины, совершив маневр, поменяли построение. Теперь истребители Альянса прикрывали ракетоносцы от атаки турианских машин. Костелицые не заставили себя долго ждать, и вскоре в космосе закипела схватка.
Рихтгофен, уйдя от выпущенной по нему ракеты, запустил свою. Турианец, впрочем, тоже оказался не пальцем деланным — истребитель Иерархии буквально отпрыгнул в сторону, пропуская ракету. "Стрела" повторить маневр не смогла и, пройдя мимо, сдетонировала в стороне. Манфред усмехнулся — похоже, турианцы прислали в район конфликта неплохих летчиков. Это будет интересно.
АКИ закружились в смертельном вихре боя. За турианской машиной было преимущество в маневре, но и улучшенный "Вайпер" был не из плохих машин, причем с гораздо более серьезным вооружением из двух плазменных пушек и одной кинетической M-200. Такая мощь не шла ни в какое сравнение с двумя рельсотронами турианского творения. В результате, исход космической схватки истребителей решало скорее мастерство пилотов, а не техническое превосходство. И на этот раз опыт был на стороне земного пилота — переключив щиты на заднюю полусферу, Рихтгофен подпустил турианца поближе. Костелицый не мог не воспользоваться приглашением, и по экрану забарабанили снаряды. И вот, когда заряд щитов был практически исчерпан, Рихтгофен резко погасил скорость, переведя двигатели на реверс. От перегрузки потемнело в глазах — не спас ни летный костюм, ни работающее масс-ядро. Но своей цели Манфред добился — турианский АКИ пролетел вперед, подставив корму под пушки "Вайпера". Розенковские плазменные пушки в считанные мгновения перегрузили кинетический экран, а ударившая вслед очередь из M-200 добила противника — попадания бронебойных снарядов разрушили реактор, и турианский истребитель исчез в пламени взрыва. Один готов.
К сожалению, дела шли отнюдь не так радужно, как хотелось бы земному летчику. Атака турианцев захлебнулась, но это стоило эскадрилье семи машин. Более того, из десяти ракетоносцев два продолжали свой путь в виде облака обломков — турианцы, осознавая, что вышедшие на дистанцию удара бомбардировщики вполне способны если не уничтожить, то сильно повредить корабли, после чего "Скиллианской" эскадре останется лишь добить их.
Тем не менее, оставшиеся восемь "Охотников" достигли своей цели. От машин отделились видные лишь благодаря подсветке на ИЛСе (прим.авт. Индикация на лобовом стекле) точки противокорабельных ракет. Обычных "Рубинов", к сожалению — несмотря на то, что во флоте ходили упорные слухи о новых разработках, довести их до ума, видимо, не успели. Но даже так восемьдесят ракет, из них половина — с классическими термоядерными боеголовками, были страшной силой, способной стереть с лица галактики сравнительно небольшую эскадру противника. Отстрелявшиеся бомбардировщики тут же отвернули, взяв курс на кэрриер. Рихтгофен последовал за ними, мимоходом посматривая на экран. Увиденное его не радовало — похоже, турианские инженеры сделали необходимые выводы об эффективности ракет людей, и приняли соответствующие меры — в отличие от прошлой войны, противоракетная оборона упорно не желала выводиться из строя. Манфред не знал, что турианцы додумались до одного простого, но довольно дорого в исполнении решения — теперь каждый лазер мало того, что имел индивидуальнео наведение, но еще и был объединен в общую сеть с ПРО других кораблей, что позволяло турианцам лихо отбивать ракетную атаку. Вычислители ракет, сделав соответствующие выводы, приняли решение выбить самое слабое звено в эскадре. По иронии судьбы, ЭВМ таковым посчитала батарианские суда. Ракеты, ускорившись, пошли на прорыв, одна за другой взрываясь от попаданий ПОИСКа. Но, потеряв примерно половину "стаи", ПКРы пролетели мимо турианских крейсеров, выйдя на атакующий курс на лоялистов. Устаревшие батарианские корабли подобной защиты не имели, и закономерно подставились под удар — один за другим в пламени термоядерных взрывов исчезли четыре корабля. Дредноута, к сожалению пилота, среди них не оказалось — до линкора долетела лишь одна ракета, и та была перехвачена до того, как вошла в зону, взрыв в которой гарантировал бы гибель корабля. Дредноут отделался "всего лишь" уничтожением главного калибра и части орудий в носовой части.
— Всем эскадрильям, внимание! — раздался голос диспетчера, — на эскадру движутся значительные силы противника. Всем истребителям — обеспечить прикрытие кораблей!
Расширив диапазон охвата радара, Рихтгофен похолодел — значительные силы было слишком мягким термином для обозначения той группы АКИ, что уже подлетали в зону перехвата истребителей прикрытия. На эскадру надвигалась самая настоящая орда из разномастных машин — как уже знакомых Манфреду, так и более старых. На экране КИНО было около сотни отметок, из них двадцать принадлежали бомбардировщикам. Рихтгофен похолодел — если машины противника прорвутся к кораблям, бой превратится в самую настоящую резню. Переведя РУДы на максимальный режим, летчик бросил "Гадюку" вперед, увлекая за собой эскадрилью. Ракетоносцы отстали, но это было неважно — если план чужих увенчается успехом, возвращаться АКИ будет уже некуда.
Машины комэска, атаковав строй бомбардировщиков сверху, внесли настоящий переполох в ряды противника — один за другим, кувыркаясь, из строя вывалились три ракетоносца — теперь пилоты больше заботились о том, как бы уцелеть. Но маневр подошедших на помощь "Вайперов" незамеченным не остался — пилотам Альянса удалось расстрелять еще две машины, прежде чем на них навалились истребители прикрытия.
Кинетический экран истребителя полыхнул голубым — какая-то машина попыталась достать Манфреда в лоб. Сирена атаки не сработала — турианцы то ли не до конца освоились с ракетным вооружением, то ли просто не хотели тратить боеприпасы, но факт был фактом — многие пилоты Иерархии предпочитали пользоваться пушками. Многие, но не все — борт истребителя осветился вспышкой попадания ракеты, запущенной с кинжальной дистанции. Рихтгофен инстинктивно рванул сайдстик на себя, и не прогадал — мгновение спустя то место, где находился его "Вайпер", пронзила очередь пушек турианца.
Летчик кинул быстрый взгляд на экран и грязно выругался, в горячке боя он оторвался и теперь вёл бой против шести машин противника.
— "Мне п
* * *
ец, " — мрачно подумал Рихтгофен, — "но ничего, мы еще пободаемся".
Внезапно пилот понял, куда именно его занесло — в пятнадцати километрах от него шла эскадрилья бомбардировщиков. Турианцы внимания на пилота не обратили, видимо, посчитали, что шести перехватчиков вполне достаточно, чтобы избавиться от нахального землянина. Похоже, пришло время показать им всю глубину этого заблуждения. На ходу выпустив залпом все оставшиеся "Стрелы" по истребителям, Манфред направил истребитель к ракетоносцам. Залп "Артемид" достал один из бомбардировщиков, но пилоту этого было мало. Раз за разом "Барон" бросал машину на турианцев, рассчитывая не столько уничтожить их, сколько сбить с курса, не дать отстреляться по эскадре. Но костелицые, видимо, всерьез намеревались уничтожить нахальных людей — не обращая внимания на потери, ракетоносцы упорно шли к звездолетам Альянса. Кинетический экран одного из турианцев наконец-то поддался, и очередь из пушки перечеркнула кабину, отправив экипаж на тот свет. Тут же в ушах раздался предупреждающий писк — боезапас пушки был исчерпан.
— Атака в задней полусфере, — выдал сообщение речевой информатор, а спустя мгновение "Вайпер" сотряс чудовищный удар. Рихтгофен оглянулся. Правое полукрыло превратилось в жалкий огрызок: ракета чужих взорвалась у корневой части, начисто оторвав часть машины и превратив в решето третий мотор.
— "Барон", продержись еще семь минут, — хриплый голос комэска "Поющей" эскадрильи не узнать было невозможно.
— "Поздно, парни", — подумал пилот, — "вы не успеете".
Просчитав все варианты атаки, Рихтгофен пришел к, наверное, единственно верному решению. Аккуратно довернув истребитель, пилот снял предохранители и открыл огонь из единственной уцелевшей плазменной пушки, разряжая кинетические экраны бомбардировщика. Пискнул сигнал перегрева орудия, но дело свое пушка сделала — щит был снят, а через секунду израненная "Гадюка" врезалась в корму торпедоносца. Космос осветила яркая вспышка, не оставившая от машин ничего — пламя испарило металл, пластик и, конечно же, плоть пилотов.
Рихтгофен уже не увидел, как перестроившиеся бомбардировщики спустя всего три минуты исчезли во вспышках взрывов, отправившись за своими товарищами. Несмотря на все ухищрения, защиты от лазерных пушек "Палашей" турианцы так и не придумали. Оставшиеся в живых летчики решили не испытывать судьбу и отстрелялись торпедами с предельной дистанции, затем развернулись и отправились домой, прикрываемые остатками истребителей. Запущенные торпеды не смогли даже достигнуть щитов кораблей — система противоракетной обороны, управляемая ИИ, выполнила свою задачу на отлично. А вскоре корабли эскадры Альянса вышли на дистанцию ведения огня. Турианцы и батары, впрочем, быстро сообразили, что огневой мощи флота им противопоставить нечего, и ретировались.
Адмирал Хаккет выдохнул сквозь зубы, издав настоящее шипение. Противник оказался гораздо более опасным, чем они предполагали — более половины авиагруппы флота погибло или потеряло машины. Точный подсчет потерь среди летчиков будет произведен позже, когда всех тех, кто успел воспользоваться катапультой, отловят и доставят на борта кораблей. Но уже сейчас подтвердилась гибель более четырнадцати пилотов. Причем не просто летчиков, а тех, кто первыми освоил новейшие, доработанные "Гадюки-VII", получившие в названии литеру "Дельта". Турианцы за несколько лет провели работу над ошибками, создав истребитель, который мог на равных бороться с лучшей машиной Альянса, а кое в чем даже превосходившей ее, например, в маневре. Расплачиваться за это турианцам пришлось скоростью и бортовым вооружением — начальник ИАС кэрриера уже успел доложить, что некоторые "Вайперы" приземлились, даже получив полсотни попаданий из кинетических пушек. А ведь турианцу зачастую хватало одного-двух попаданий из бортового вооружения земного истребителя, да и в скорости "Дельта", как оказалось, превосходила истребитель Иерархии. В целом, ситуация сложилась так, что в бою двух машин все решало мастерство пилотов, а здесь преимущество было на стороне людей. Но, как опасался адмирал, подобное превосходство продлится недолго.
Не меньшую горечь вызывала гибель комэска Рихтгофена. Судьба не была лишена иронии — Манфред совершил свой первый боевой вылет во времена Катаклизма, затем участвовал в Колониальных Войнах, был в составе группы испытателей "Гадюки-VII", воевал против турианцев, и погиб, сражаясь за штурвалом машины с чужим флагом на борту. Счет пилота приближался к полусотне сбитых машин, лишь немного не дотянув до "огневой пятидесятки" — последний бомбардировщик, уничтоженный тараном, был сорок девятым.
Тем не менее, поле боя осталось за людьми. Да, дредноут батарианцев — самая вкусная цель, ушел, но и четыре батарианских крейсера и один турианский, уничтоженный залпом "Афины", было неплохим показателем. Кроме того, основная цель была достигнута — теперь ничто не могло помешать кроганским войскам высадиться на планету.
* * *
Цитадель. Неделю спустя.
— Итак, новости не из приятных, — голосом Тевос, казалось, можно было бы охладить лавовую планету среднего размера, — несмотря на помощь нашего миротворческого корпуса, война продолжается. Альянс все же напрямую вмешался в войну, предоставив свой флот. Формально мы предъявить им ничего не можем — корабли людей имеют метки Скиллианской Освободительной Армии, но мы понимаем, кем именно управляются эти звездолеты. Кроме того, в войну вступили кроганы. Учитывая плотные контакты Альянса и Союза кланов в последние годы, мы предполагали такой исход, однако не рассчитывали на подобное количество ящеров.
— Самих кроганов там, к слову, не так много, — вставила Ориния, — по оценкам нашего штаба, численность рептилий не превышает трехсот тысяч, что на фоне полуторамиллионной армии выглядит несколько бледно. Основной контингент у них — ворка.
— Но это не мешает им вести активное наступление, — продолжил советник от Саларианского Союза, — кроме того, стоит отметить, что люди демонстрируют хорошие образцы технологий. Как и говорили аналитики ГОР, кварианцы явно содействуют Альянсу в изучении нулевого элемента, а разрабатываемые месторождения в Скиллианском пределе постепенно избавляют человечество от необходимости закупать НЭ у нас. Альянс становится все большей угрозой существующему миропорядку, и с этим надо что-то делать.
— И что же вы предлагаете, Советник? — повернулась к саларианцу Тевос, — провести эскалацию войны, перенеся ее в пространство Альянса? Надеюсь, вы понимаете, что ни люди, ни наш народ нам такого не простит. Особенно учитывая недавние события. Кстати, Ориния, как вы объясните то, что недавно появилось в новостных сетях всего пространства Цитадели?
Советница скривилась — да, Курил подложил ей огромную кучу отборного навоза прямо под нос. Мало того, что он додумался награждать легионеров батарианскими наградами, ношение которых для нормального турианца было несмываемым пятном, так еще и позвал на церемонию журналистов. Более того, этот полудурок устроил им прямой эфир, а потому демарш Виктуса видела вся галактика. И если до этого нападки и записи восставших удавалось отбивать, называя пропагандой и провокациями, очерняющими образ миротворцев, то после этих записей, попавших на официальные каналы Цитадели, все начали задумываться: а являются ли утками все сообщения восставших? Во что это вылилось, догадаться нетрудно — массовые демонстрации ратующих за окончание войны граждан крайне быстро приобрели пугающие масштабы. А партия Вакариана только подливала масла в огонь — Кастис, пожимая плечами, нахально заявлял, что он, мол, предупреждал о всей бесперспективности войны. На этой волне авторитет оппозиционера взлетел до небес, сделав его еще большей угрозой Примарху.
