"Ты узнаешь, что такое боль! Очень скоро! Ты узнаешь о ней все, мертвый человечек!"
— Что ж, — подвел итог своим манипуляциям Джошуа, старательно игнорируя вопли Призрака. — Теперь вы можете приступать к ритуалу.
— Мы? — поднял бровь Кай.
— Один из нас двоих должен участвовать и взять на себя партию дракона. Но Призрак не станет ждать, пока мы закончим, он придет за нами. Кто-то должен его остановить и прикрыть Джулию.
— И ты решил, что это твоя задача?
Страха почти не было.
— Да, моя.
— И почему же ты так решил?
— Потому что это моя битва, Кай. Это битва чародеев. И простому воину, пусть даже такому хорошему, как ты, в ней не выиграть.
— Справедливо, — кивнул командир наемников. — Но мне и не надо выиграть. Мне нужно только дать вам время.
— Кай, послушай. Это не шутки. — Теперь настал черед Джошуа схватить соратника за плечо, силясь убедить. — Он сомнет тебя одним ударом, ты даже не представляешь, на что он способен! Любая твоя атака обречена. Ты погибнешь! Ну скажите же ему! — Он повернулся к остальным, ища поддержки.
— В словах младшего мэтра есть рациональное зерно, — кивнул Рамил.
— Кай редко ошибается в драке, — поддержал командира Паки.
— Если ты уверен, — Майриэль как-то странно посмотрела на человека из Герденберга, — то так тому и быть.
— Вы все сошли с ума! — Джошуа даже кулаки сжал от гнева и бессилия убедить своевольного наемника. — Он же умрет!
— Джошуа, пойти придется мне. — Кай заговорил спокойно и медленно. — Во-первых, у меня всегда было плохо с памятью на древние заклинания, и намного вероятнее, что я напутаю что-то там, где справишься ты. Во-вторых, как ты, видимо, помнишь, башня искажает ваши магические силы, и чем, скажи на милость, ты будешь угрожать Призраку? Гордостью? И, в-третьих, как ты помнишь, меня не так уж просто убить. — Он поднял с пола бутыль с остатками драконьей крови и протянул младшему мэтру. — Поэтому рисуй, что нужно рисовать, и начинай, пока Призрак не решил к нам спуститься.
— А ведь ты казался мне самым разумным из нашей компании. — Джошуа принял из его рук бутыль и стал разоблачаться. Раненое плечо саднило и болело, когда он снимал хламиду и рубашку.
— Все мы иногда ошибаемся.
Кай закинул щит за спину, еще раз проверил меч, немного помахал руками, разминая мышцы круговыми движениями.
Драконья кровь все еще была теплой. Джошуа вывел необходимые руны, даже не задумываясь.
— Сколько вам нужно времени? — спросил Кай, сочтя приготовления законченными.
— Столько, сколько ты сможешь нам дать, — отозвался Рамил.
— Кай сделает все, как надо, — уверенно добавил Паки.
— Это безумие. — Джошуа улегся на пустой алтарь. Камень неприветливо принял спину всеми неровностями. — Ни один меч, выкованный из стали, не отобьет заклинания!
— Меч — возможно, — не стал спорить Кай, поправил ремень на плече, передвинув оскаленную морду умбона поближе к левой руке. — А вот мой щит полон сюрпризов.
— Постарайся вернуться, Кай, — тихо сказала Майриэль. — Без тебя будет слишком скучно.
— Что за грусть в твоих прекрасных глазах, лепесток? — засмеялся человек из Герденберга, и в его голосе почти не было страха. — Я не могу не вернуться. Ведь от этого зависит наш контракт.
Труднее всего оказалось сосредоточиться, отбросить все лишние мысли и начать.
Джошуа понял, что не помнит ровным счетом ничего из выученного. Пришлось подниматься с алтаря и рыться в хламиде. Листок с партией дракона успел порядком помяться и даже порваться в нескольких местах.
Соратники терпеливо ждали, и даже Майриэль не язвила.
"Одумайся, мальчик!"
Ради разнообразия это оказался не шелестящий свист Призрака, а баритон незнакомого человека. Того самого, что держал Путь Заклятий в окружении молчаливых лиц. Того, кто решил судьбу своего народа, выбрав борьбу, а не добровольный уход.
"Это не поможет ни тебе, ни твоим друзьям. Вы все сгинете, пытаясь противостоять мне. Не будет ни фанфар, ни принцессы, только вечность, полная мук и отчаяния. Неужели ты предпочтешь такое славной и вольной судьбе?"
"Вольной судьбе марионетки?"
"И это все, что тебя угнетает? Кратковременная потеря контроля над своим любимым телом? Мальчик, ты неправильно мыслишь. Чародеи нашего уровня живут тысячи лет, что такое пара часов рабства по сравнению с вечностью могущества? Ты знаешь, сколько я был рабом своего учителя? Четверть века, зато теперь я повергаю законы Вселенной одним своим словом".
"Ты тоже раб! Только ты раб своего пророчества! Ты рассказываешь мне о свободе, а сам убивал хороших людей моими руками! Будь ты проклят! Пусть сгинут все твои планы в Бездне!"
"Эмоции, мальчик, эмоции. Это пагубный путь для посвященных. Ты выполнял мою волю. Ибо эти люди угрожали нашим планам. Их смерть лежит на мне, если тебе от этого легче. Им повезло, большинство шли в бой с искренним желанием. Это очень славно — умирать за дело, в которое веришь".
"Умирать, как на бойне? Твоя извращенная логика так же гнила, как и твои цели. Я никогда не буду служить тебе!"
"Ты так узко мыслишь, мальчик. Так поверхностно..."
"Лучше умереть!"
"Будь осторожен в своих желаниях. Если ты не хочешь быть моим союзником, значит, навеки останешься рабом. А пока лежи и жди меня. Сейчас я закончу с медитацией, убью твоего неугомонного дружка-наемника и спущусь за вами. Тебе принести его голову? Или голову принцессы?" — Джошуа и не заметил, как спокойный голос забытого колдуна перешел в рассерженное шипение Призрака. — "Твой черед близко, мертвый человечек!"
Джошуа закричал, отгоняя морок, огляделся и только тут заметил, как внимательно смотрят на него товарищи.
— Браво, мой друг, вы отменно держались, — похвалил мэтр Гаренцворт. — Под таким напором сложно устоять даже опытному мэтру.
— Мы должны торопиться! — выпалил Джошуа. — Он уже заканчивает свою медитацию и скоро придет за нами!
— Он подавится Каем! — безапелляционно отрезала Майриэль, — Чего ждем, господа? Вдохновения? Рамил! Запевай!
Это была странная песня, совсем не такая, какую он представлял себе.
Первым начал мэтр Гаренцворт. Голос старшего чародея, вначале тихий, постепенно наливался силой. Слова чужого языка, почти потерявшие для Джошуа смысл, взмывали к потолку второго этажа. Откликом им было легкое подрагивание, охватившее стены и набиравшее силу с каждым мгновением.
Когда старший чародей подал знак, к нему присоединился Паки. Легкая картавость парня, сначала звучавшая диссонансом на фоне гладкого произношения Рамила, постепенно сгладилась, слилась с голосом старшего мэтра, добавив песне новых красок.
Когда настал черед Майриэль, башня уже тряслась вовсю. С потолка сыпалось, а остатки стекол в узких проемах окон бились об пол там и тут.
Мелодичный напев эльфийки перекрыл другие голоса, соединил все мелодии, и тогда тряска усилилась, словно противостояние разных сил вышло на новый уровень. Башня дрогнула.
Джошуа пришлось вцепиться в алтарь, чтобы не покатиться по вставшему под углом полу. Он даже успел пожалеть, что не прикован, как остальные.
Рамил кивнул ему. Пора.
Джошуа заговорил.
Партия дракона, в отличие от прочих, была именно текстом, речитативом, который требовалось произносить неторопливо и через определенные промежутки времени. Можно сказать, что она была ритмом, костяком всей песни-ритуала. Почему при этом дракон вступал в песню последний, было совершенно непонятно.
Хотя нет, все-таки понятно.
Драконьи слова придали башне устойчивость. Она по-прежнему рушилась и дрожала, но теперь делала это чинно, не шатаясь по сторонам, подобно пьяному.
"Немного терпения, мертвый человечек, я почти закончил. Передай своим друзьям, чтобы попрощались друг с другом".
Джошуа заставил себя не реагировать.
Вдумчиво и упорно произносить свою часть текста.
Некоторое время это получалось.
Он даже закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на собственном голосе, а не шарахаться от каждого пролетающего рядом фрагмента потолка.
Лучше бы он этого не делал.
Темнота перед глазами продержалась совсем немного. Потом начали проступать какие-то неясные очертания. Вскоре они приобрели объем и цвет.
Цвет серого неба, затянутого тучами, чье хмурое спокойствие прорывало ярко светившее солнце.
Горящий город под ногами и фигура мужчины со щитом...
Младший мэтр испуганно открыл глаза, боясь сбиться с ритма.
С удивлением понял, что все еще произносит нужное. Неужели это возможно? Быть сразу тут и в сознании Призрака? А если это очередная ловушка? Очередной, последний, хитрый трюк?
Возможно. Скорее всего, так оно и есть.
Вот только...
Вдруг есть хоть какой-нибудь мизерный шанс помочь Каю и Джулии там, наверху. Повлиять на исход этого глупого и самоубийственного для наемника поединка?
Принять решение.
Джошуа закрыл глаза и оказался на крыше.
Принцесса все так же лежала, скорчившись в центре алтаря-крыши. Обостренными чувствами Ассантэ он услышал ее дыхание.
Потом понял, что Призрак сидит, скрестив руки в позе медитации. Увидел Кая, неспешно подкрадывающегося к нему.
Услышал смешок.
Кай замер, выставив перед собой щит и пряча меч.
— Извини, — прыснул Призрак. — Не удержался. Хотел, чтобы ты подобрался поближе, чтобы напугать. Ты оказался неплох для смертного. Признаться, я зря недооценивал тебя.
— Ты не первый, — сказал Кай, потихоньку двигаясь вперед.
— Но, похоже, буду последним, — вздохнул Призрак.
— Я оптимист, — признался Кай, делая еще шажок.
Призрак сидел к нему вполоборота, основное внимание он уделял принцессе.
— Я тоже. Ты только погляди, сколько внутренней силы в ее крови! Порой я думаю, что лучше сцедить ее всю себе, и Бездна с этими династическими заморочками. Как считаешь?
— Категорически не согласен. — Еще маленький шажок.
— Ну вот, твое присутствие рушит рисунок заклинания, придется исправлять, — Призрак вздохнул и начал подниматься.
Кай счел это удачным моментом для нападения — колдун находился в неустойчивом положении и открывался удару. Случай лучше вряд ли представился бы.
Клинок вошел чародею в живот. Кай ткнул сильно, но не стремился вонзить лезвие по самую рукоять. Его целью было вызвать болевой шок у накачанного темной силой тела, после чего срубить ничем не защищенную голову.
Расчет был верен: любой чародей, будь он хоть трижды архимагом, после удара меча в незащищенный живот не смог бы поставить и простейшей Сферы Защиты.
Только вот Призрак не был архимагом. Для его ранга еще не придумали названия.
Он вскрикнул от боли в пронзенных внутренностях (просто уловка!), позволил Каю молниеносно выдернуть клинок и коротким замахом нацелиться в шею. Тут же поймал клинок одной рукой и сжал, непринужденно смеясь. Дернул на себя.
Кай успел отпустить рукоять, но на секунду позже, чем нужно, и сила рывка все равно увлекла его к противнику.
Тот небрежным жестом ткнул наемника в грудь и отшвырнул к самому краю крыши.
Кай успел схватиться за основание одного из шипов, чтобы не упасть. Остатки меча и щит соскользнули в пустоту. Но если клинок — сломанный и бесполезный — исчез без следа, то щит успел вцепиться плотоядным умбоном в сапог командира наемников.
— Забавная игрушка, — похвалил Призрак. Он постучал себя по виску и весело спросил: — Ты еще тут, Джошуа? Не стесняйся, здесь все свои: и Ассантэ, и сущность Духа Прошлого, и я — твой любимый хозяин.
"Ты никогда не станешь мне хозяином!"
— Да ладно тебе, не вредничай. Я снова в хорошем настроении. Ритуал дал мне больше сил, чем я рассчитывал, и теперь мне хватит времени, чтобы прекратить ваши игры в пророчества. Сейчас твой друг умрет, и ты снова будешь моим.
"Нет!"
— За своеволие надо платить, мальчик.
"Я остановлю тебя!"
— Наивный, неужели ты думаешь, что у тебя есть хоть малейший шанс контролировать меня? Ты просто зритель в моей голове, ученик, а это мой новый урок. Смотри, — на пальцах Призрака загорелись алые огоньки. — Это старое и надежное заклинание. Называется "Пляшущий в Ночи". Потому что, когда человек загорается от него, может плясать от боли два дня подряд. Все выверено до мельчайшей детали и подстраивается под объект. Твой друг будет страдать, скажем, три дня. А потом вырвет себе глаза и язык и станет на коленях умолять о смерти. Как тебе такое?
"Ты чудовище... Прошу, не мучай его..."
— Просишь. Это славно. Это хорошее начало. Ладно, — огоньки в его руках погасли, — он умрет быстро и почти без боли. Но помни, ты мой должник, мальчик.
Пока они беседовали, Кай успел подняться и отойти от края башни. Лишенный меча он выставил перед собой щит.
— Щит не поможет, — почти сочувственно пояснил Призрак. — Вот, смотри.
Сгусток алой энергии метнулся к Каю. Командир наемников прикрылся щитом, который, повинуясь невероятной силе заклинания, начал плавиться, как воск. Сейчас раскаленный металл заставит наемника швырнуть его под ноги, а следующая вспышка не оставит от него и следа.
Щит протестующе зарычал.
Джошуа понял, что не видит, как плавится поверхность, — это видел Призрак, он ожидал и верил в это, поскольку уничтожал самонадеянных щитоносцев не раз.
Но у тех воинов не было такого щита.
Энергия расплескалась по поверхности алыми вихрями, придав яростно скалившейся морде еще более свирепый вид.
— Невероятно, — честно опешил Призрак.
"Тебе конец!" — закричал Джошуа. Пьянящее чувство уверенности захлестнуло младшего мэтра. Как, почему, правда ли это, ответы казались не столь уж важными. Просто он понял, что не проиграет.
Призрак, похоже, уловил его настроение и недовольно хмыкнул.
— Иди отсюда, мальчик, пока взрослые разберутся. — Он щелкнул пальцами, и Джошуа провалился вниз.
Он очнулся на алтаре.
Тело упорно и размеренно тянуло свою партию.
Руки не двигались. Он дернулся. Ноги тоже. Подняв голову, понял, что скован такими же каменными цепями, как остальные.
Мэтр Гаренцворт и Паки перешли на тихий бубнеж заключительной партии. Майриэль, наоборот, билась в тисках и почти кричала свои слова.
Ритуал подходил к концу, а значит, Призрак просто обязан был ослабеть. Раствориться и уйти в небытие, как и предсказывалось. Но ведь он успел провести свою медитацию. Насколько сильной она его сделала? А если он уже вне воздействия заклятия?
Нет. Нужно запретить себе думать о неизбежности поражения. Победа близка, и Кай выполнит свою задачу и спасет Джулию...
Кай!
Нужно вернуться.
Джошуа закрыл глаза, рванулся вверх всей душой, но упругая стена оттолкнула его.
И во второй раз. И в третий.
Сил пробить ее у него попросту не было.
Башня тряслась, словно колосок под ураганом, а падающие сверху обломки становились все крупнее.
Он должен там оказаться! Но как?
Что там говорил мэтр Гаренцворт про чары Гужа? Мощные, но не сплошные? Такие стены не пробить, но сквозь лазейку можно пробраться. Протиснуться, обходя упругую стабильность древней формулы.
