Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Князь Барбашин 2


Статус:
Закончен
Опубликован:
01.08.2019 — 15.07.2023
Читателей:
18
Аннотация:
Нет описания
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Окинув думцев суровым взглядом, отчего брови его резко сдвинулись, образовав глубокую складку на лбу, Василий Иванович начал давать указания:

— Посему повелеваю тебе, князь Ондрей, — обратился он к Барбашину — собрать рать судовую да корабли для перевоза войск. Тебе же, Василь Васильевич, — обернулся он уже к Немому, — встать во главе большого полка, да погрузившись на суда, идти вниз по Волге, воюя и пленя земли казанские до самого Казань-града. Там же, встав в осаду, ждать конную рать, а буде возможность, то и взять Казань приступом. Тебе же, князь Ондрей, — тут взор великого князя пал на князя Горбатого-Шуйского — повелеваю идти берегом в конной рати. Подручную черемису не зорить, ну а буде нападут — то бить до смерти. Ну а тебе, Михаил Иванович, — это уже к Булгакову-Голице — идти с полками нашими на луговую черемиса, что отказалась присягать нам. Жечь и зорить сию землю и полон брать. Из черемисы татарам идет весь корм: хлеб и скот. Оттуда ж белки, бобры и прочее. Вот пусть всяк добычу, какую может, берет, дабы посеять страх в тех людишках. Полки свои собирай у Галича да выступай с тем рассчётом, дабы на врага пасть нечаянно-негаданно, яко рысь с дерева...

Великий князь замолчал, словно что-то вспоминая, потом добавил:

— Бить татар надо и зорить еще более, не давать им отдыху, дабы не могли оправиться. Тебе, князь Ондрей, как рать Василь Васильича до места доберётся, повелеваю идти далее вниз по Волге, зорить, всё, что сможешь, а купцов казанских грабить и бить на всех путях...

Дальше начался обстоятельный разговор. Впрочем, это были уже формальности. Роспись полков давно была составлена и даже даты и места сбора войск назначены. В Нижнем Новгороде были собраны громадные запасы продовольствия и огненного зелья, а заранее зафрактованные струги и насады уже швартовались у нижегородских вымолов, в ожидании ратников. И по всей Руси неслись молебны не только о богатом урожае, но и даровании победы православному воинству.

Глава 20

Сильвестру Малому, бывшему студенту Ростокского университета, перевалило за пятьдесят. Однако был он при этом ещё достаточно бодр и подвижен. Да и какой это возраст для мужчины! Разве что в бороде первая седина пробилась. Впрочем, сам он считал, что это именно встреча с юным тогда княжичем и вдохнуло в него второе дыхание, возродило страсть к жизни. А до того, она — жизнь, начавшаяся так интересно, обрушилась под тяжестью обстоятельств и стала унылой и пресной. Отправленный на учёбу в университет, он, кроме полезных знаний, заразился там и многими идеями, которые на Руси потом были осуждены как ересь. А разве ересь то, что "самовластие души" не приходит само собой. Разве неверно утверждение, что у тёмного человека нет свободы, и потому следует он чужим установлениям, как бессловесная скотина, потому что не способен понять сложное. А жизнь — это ведь не только простые истины. Но чтобы это понять нужно многое помыслить и немало книг прочитать. И отсюда вытекало, что сила истинно свободного человека в книжной мудрости, в грамоте. Именно она и дает ему вольное разумение сущего, которое и есть свобода. Разумом все свершается, разумом!

Но пришли иные времена. Церковный собор осудил новые веяния, и запылали на Руси костры, выжигая еретические мысли с корнем. А тут ещё и новому архиепископу не ко двору пришёлся слишком великомудрый дьяк и стал Сильвестр в родном городе почти изгоем. Благо хоть по знакомству пристроился младшим подьячим в наместничью избу, так что на жизнь, хвала господу, хватало. Но не хватало другого: братчин со смелыми и мудрыми речами, кипения жизни и настоящего дела. Так бы и зачах он на немилой работе, но тут появился в Новгороде дальний родич тогдашнего наместника князя Шуйского, княжич Барбашин. И спустя какое-то время захотел он пообщаться с подьячим.

Шёл туда Сильвестр с раздражением (что он, чудо заморское что ли, дабы на смотрины ходить), а вышел задумчивым. Никогда не учившийся ни в каких университетах княжич оказался отроком весьма начитанным и обладающим знаниями подстать многим виденным им профессоров. А уж планы, озвученные им, выглядели и вовсе вельми грандиозно. Настолько, что Сильвестр тогда и не поверил в их воплощение, но всё одно с головой бросился в омут работы. Потому как устал от обыденности, а это было то, чего так жаждала метущаяся душа студента.

А как потом выяснилось, что и по поводу "души самовластья" имелось у княжича своё, оригинальное, мнение. В своих размышлениях он не разделял разум и веру. И даже наоборот, считал, что неподконтрольный ничему разум может творить не столько доброе, сколь злое, а христианские ценности позволят отделить одно от другого и удержать свершения в разумных пределах. Правда, соглашался, что грань между добром и злом бывает порой очень тонкая, но всё же считал, что без того внутреннего стержня, что даёт вера, ничего хорошего человек не придумает и со временем лишь вернётся к скотскому состоянию, как это случилось в первом Риме до прихода христиан, где высокая культура скатилась к пресловутому "хлеба и зрелищ", разврату и содомии. Это было интересно и необычно. Зато очень похоже на правду, ведь Сильвестр помнил, как многие из мудрствующих говорили тогда, что не в смирении и не в отказе от земных радостей предназначение человеческое, но в вольном разумении. И под эти слова рушились заповеди, открывались запретные радости, кипела кровь. Но многие, вместо радости философских бесед, развивающих ум, предались плотским утехам, по-своему поняв слова, что жить надобно по-другому. Так что было в тех мыслях что-то верное, то, над чем стоило крепко подумать.

Зато задуманное княжичем дело развернулись просто неожиданным масштабом. Тихой сапой на море родилась русская компания-монстр, пусть слегка, но потеснившая ганзейцев и уже достигшая своими щупальцами аж до нидерландских земель. Компания, корабли которой опасались трогать даже те, кто считал себя хозяином моря. А он, Сильвестр, как её несменяемый главный приказчик, превратился за эти годы из городского изгоя в богатого и всеми уважаемого горожанина, у которого были дела не только с князьями да боярами, но и с самим великим князем. Его дети выросли в достатке, вот уже и внуки пошли. И ради внуков задумался бывший студент о школе. Да не той, что от старых времён осталась, а о новой, той, что князь в дальней вотчине возвёл. Первые выходцы из неё уже пришли в компанию и приятно поразили Сильвестра своими знаниями. Нет, в морском училище готовили отроков не хуже, но брали в него лет с пятнадцати, и готовили под конкретную деятельность. А вдруг внуки не захотят быть мореходами? Так что, как князь из-под Казани вернётся, надобно будет с ним на эту тему поговорить. А уж он и место в Новгороде присмотрит и опеку организует.

Ну а пока что Сильвестр занимался рутинным для весны делом — составлением списка торговых конвоев с учётом всех прошедших изменений. Корабли ведь старели, а иногда и гибли: даже тихая Балтика брала свой налог, что уж говорить про дальние моря. Ветхие суда списывали с дальних маршрутов, а на смену им ставили в линию новопостроенные. Верфь Викола работала как никогда не виданный Сильвестром, но не раз описанный князем конвейер, строя лодьи одну за другой. Кроме привычных уже одно и двухмачтовых, в последние годы мастер освоил строительство трёхмачтовых кораблей, хотя и лепил корпуса по старинке, внакрой. Таких лодий было уже спущено две, и обе они планировались к походу в Исландию, вместе со старым добрым "Новиком".

В Любек же отправлялись старички: "Пенитель морей", "Св. Андрей Первозванный" и пара лодий Компании. Впрочем, с учётом личных кораблей компанейцев отряд по составу всё одно получался внушительный.

Но самым большим, без сомнения, был антверпенский конвой. Три конвойных корабля: шхуны "Витязь", "Громобой" и каравелла "Верная супружница" — сопровождали двенадцать торговцев. С учётом всех опасностей, подстерегающих в пути, Сильвестр хотел бы отправить с ним больше охранников, но князь не согласился, задумав поход в совсем уж дальние дали, за море-океан, в неведомую Америку. Вот туда и пойдут три оставшихся корабля, снарядить которые князь велел по высшему разряду. Ну а защиту Антверпенского конвоя усилили за счёт установки дополнительных пушек на боевые корабли и слегка увеличили их абордажные команды.

Кстати, эта американская экспедиция интересовала Сильвестра не меньше, чем все остальные. Дух первооткрывателей жил ведь не только в европейцах! Правда, соблазнить на службу иноземного шкипера, ходившего в те воды, ни ему, ни его помощникам пока не удалось, а потому князь даже предложил отложить поход. Хотя бы на год. Но тут воспротивился первый штурман компании, заявивший, что это Колумб плыл в неизведанное, а им и расстояние примерно ведомо и примерный путь. До Исландии они уже хаживали, а там прямиком на запад и до Гренландии, вдоль которой, если верить викингам, и ветра удобные и течение попутное. Потом, правда, придётся немного поблукать, ну а как иначе? Риск? Да! Но риск есть всегда, тем более в морском деле. Потонуть и на тихой Балтике можно, а вот ежели мы всегда лишь на чужой опыт надеяться будем, то, что же мы за мореходы получаемся? Только по проторенным путям ходящие, а сами новый путь проложить неспособные? И князь прислушался к словам Гриди. Вот и пришлось Сильвестру и его помощникам почти всю зиму провести метаясь между Новгородом и Норовским, зато теперь, едва вскроется Нарова, полностью снаряжённые бриг и две шхуны отправятся в дальний путь, дабы не только отыскать далёкую землю, но и определить, какие суда как себя в пути поведут. Из-за того, кстати, и строительство новых бригов пока отложили.

И всё же, оглядываясь назад, Сильвестр признавал, что новая жизнь ему нравилась куда больше того прозябания, что наступила после смерти архиепископа Геннадия, и он часто благодарил бога, что в тот далёкий зимний день княжич соизволил встретиться с ним, никому не нужным подьячим.


* * *

*

Давно уже отгрохотал на реках ледоход, утянувший с собой к морю весь мусор, что скопился за осень и зиму у берегов. Разлилось и спало половодье, а жаркое весеннее солнышко подсушило дороги после распутицы, сделав их проходимыми. Потом отошёл сев, и пришло время собирать войска.

В Коломне, как и в других городах и весях, тоже собирался свой отряд. Судовая рать сына боярского Ивана Одадурова — два легких насада с пушками на палубе и полтора десятка стругов, с тремя десятками ратников на каждом, должна была сплавиться вниз по Оке и присоединиться к Большому полку, что уходил под Казань первым из всей армии. А вместе с ним собирался плыть к Нижнему и начальник Корабельного приказа, ради которого Одадуров даже задержал выход своей рати, тем самым заодно дождавшись несколько "заплутавших" дворян, которым всё же повезло не попасть в "нетчики" по итогам похода. Наконец со стороны столицы показались разукрашенные флагами струги, бойко идущие под косым, новомодным парусом. Лихо подвернув, они сходу приткнулись к вымолам, а выскочившие на позеленевшие от воды и времени брёвна настила судовщики сноровисто привязали их пеньковыми канатами к чалкам.

Собирая свою флотилию, Андрей очень опасался отсутствию умелых речников. Однако, не смотря на всплеск торговых плаваний, дела у многих шли не очень-то и хорошо. Суда тех же купцов-казанцев, набухая сыростью, гнили возле причалов, а их судовщики, осев на берегу, искали иную работу. Владельцы же в основном проедали то, что было нажито годами и слезно плакались на тяжкие времена. Так что оснастить три струга и набрать на них команду удалось относительно легко. Позже, в устье Москвы-реки к ним должны были присоединиться пять кораблей калужской флотилии, так что сила под рукой у новоявленного министра постепенно собиралась немалая.

Тут, в Коломне, Андрей простоял почти сутки, решая свои вопросы, после чего и был назначен день отплытия.

И вот уже отгудели и смолкли колокола коломенских церквей, провожавших своих воинов на ратный труд. Вспенив речные воды вёслами, один за другим суда отчаливали от коломенских вымолов, старательно выходя на стрежень. Вместе с ними тронулось и несколько купеческих дощаников, собиравшихся под такой охраной проскочить страшные муромские леса.

Дорога, не смотря на сплав по течению, не была такой уж лёгкой. Ока весьма изобилует песчаными перекатами, причём глубина на некоторых столь мала, что позволяет взаброд дойти почти до противоположного берега. Так что кормщикам нужно было быть весьма настороже. А ведь перекаты бывают не только песчаные, но и каменистые, на которых легко порвать шитую обшивку. На одном таком, возле Добрынина острова, флотилия встала надолго: парочка стругов выскочила-таки на мель, и пришлось вплотную заняться сначала их спасением, а потом и ремонтом.

Из-за этого, не доплыв до Касимова каких-то десять вёрст, флотилия встала на ночёвку на левом берегу Оки, рядом с устьем небольшой реки Гус, там, где местными для своих нужд была сооружена небольшая лесная пристань. Несколько лодок с незамысловатым товаром, собранном у лесных жителей, уже стояло тут, а их команды готовили себе ужин на одном большом костре. Прибытие воинского каравана первоначально вызвало среди них переполох, но потом страсти улеглись и люди вернулись к своим делам. Ну а пока ратники разбивали лагерь и готовили ужин, Андрей, не чинясь, сходил в гости к лодочникам, в принципе без больших надежд, просто поговорить о том, о сём.

Но во время этого, ничего не значившего разговора его вдруг накрыла неожиданная мысль, связанная с созвучием названий: Гус и Гусь. А не на этой ли речке в будущем раскинутся знаменитый Гусь-Хрустальный и менее знаменитый у большинства людей Гусь-Железный? Ведь если он прав (ну хоть убейте, но Андрей не помнил, где именно располагались эти города, хотя много слышал о них в своём времени), то это же настоящая золотая жила получается! И стекло, и железо практически в одном месте, причём места тут дикие, никем из бояр под вотчины ещё не занятые...

Выхватив из-за пазухи свою походную тетрадку, он тут же, при свете костра сделал себе памятку отправить в эти места розмыслов-рудознатцев. Заодно поспрашивал и лодочников о наличии признаков присутствия железа, которые запомнил из лекций немца-рудознатца. Судя по уклончивым ответам, железо в округе имелось, но говорить о том местные не любили. Так что всё правильно, надо будет обратить на эти места более пристальное внимание.

Из-за внеплановой ночёвки на свежем воздухе, Касимов, раскинувшийся на высоком левом берегу, прошли без остановки, лишь с бортов полюбовавшись на утопающие в зелени садов постройки. А потом, изрядно попетляв на касимовской луке, флотилия достигла устья Мокши, где князь углядел неплохие дубовые леса. А значит, и сюда явно стоило послать умельцев, дабы определиться в их годности к корабельному делу и, если что, сразу же описать и застолбить для нужд приказа.

Потом, перед Муромом, прошли устье реки Железинка, текущей из глубин муромских лесов. Уже само её название заставило князя сделать в своём дневнике очередную пометку. Нет, всё же от каких только мелочей не зависит порой поиск полезных месторождений. Сколь раз он или его люди проезжали в этом направлении, ничего вокруг не замечая. А стоило лишь неспешно пройтись по реке, и сколько полезного он увидел и вспомнил!

123 ... 8788899091 ... 108109110
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх