— Нет, Дэвид. — Чаквас неспешно сняла руку Андерсона со своего плеча, встала. — Я сама об этом ему скажу. Считаю, что так будет лучше.
— Хорошо. Действуй. — Андерсон встал, проводил гостью до двери каюты. — Не останешься?
— Нет, Дэвид, — отрицательно мотнула головой Карин. — Сейчас — нет. Позднее, когда переговорю с Джоном — может быть. Тянуть с этим известием — нельзя, но, предполагаю, о многом Шепард уже догадывается или — знает. Так что с нашей с тобой стороны честнее будет как можно быстрее поставить Джона в известность. — Чаквас открыла створку, переступила порог. — Я, возможно, приду позднее. Ничего не обещаю, Дэвид.
— Понимаю. — Андерсон посмотрел вслед уходящей Чаквас, закрыл каютную дверь, вернулся к рабочему столу, сел в кресло. — Безотказные раньше протоколы взаимоотношений всё чаще проявляют свою ограниченность, — негромко сказал он. — Что-ж, придётся подождать.
Вернувшийся со старпомовского обхода в свою каюту Шепард готовил себе травяной чай — и на вечер, и на следующие ходовые сутки. Дверь в свою каюту он плотно не закрывал — пусть нормандовцы видят, что он готов к общению, потому не удивился, когда услышал скрип роликов.
— Карин, проходите, присаживайтесь. — Шепард, узнав по звуку, кто именно пришёл, обернулся, увидел входившую врача корабля, положил на столешницу ложку, прошёл к двери, прикрыл её полностью.
— Джон. — Чаквас села в свободное кресло, стоящее у кухонного стола. — Я недавно говорила с главным врачом 'Волги' Аллой Селезневой. По видеоканалу, — уточнила она. — Разговор шёл, в том числе, и о тебе и о Светлане. Алла просила передать, что Светлана очень ценит твою неторопливость и терпение.
— И... — несмело протянул Шепард.
— Я так поняла, что Светлана... продолжает изучать все доступные ей материалы о тебе, Джон, — продолжила Чаквас. — Я также поняла, что в ближайшее время она не пойдёт ни на какой контакт — ни с тобой, ни с остальными нормандовцами. Пока приказа о взаимодействии с 'Нормандией' не будет — не пойдёт, — уточнила врач. — Полагаю, что Светлана больше всего заинтересована увидеться с тобой непосредственно.
— Думаю, что это будет... не скоро, Карин, — негромко уточнил Шепард, садясь в рабочее кресло и поворачиваясь к сидящей в другом кресле гостье. — Во всяком случае — не во время нашей работы на Цитадели и на 'Омеге'. Как минимум.
— Я — того же мнения, Джон, — не стала отрицать Чаквас. — Алла сказала, что пока что имперское командование Астрофлота не выставляло никаких ограничений на сеансы связи с 'Нормандией', потому... Я продолжу общаться с Аллой. Думаю, она кое-что будет говорить и о Светлане — они ведь близкие подруги.
— Хотя бы так, — негромко отметил Шепард, взглянув на собеседницу. — Спасибо, Карин. Я понимаю, что этот разговор для тебя не был... простым.
— Не был, Джон, — устало ответила Чаквас, вставая. — Я пойду.
Шепард проводил врача корабля до дверей своей каюты, закрыл створку, вернулся к столу, сел в кресло, опёрся локтями на столешницу, задумался. Он был согласен с тем, что нормандовцам нельзя и дальше делать вид, что они не отмечают повышенного интереса со стороны имперского военного разведкорабля и его экипажа и команды. Карин было очень тяжело говорить с Аллой: ясно же, что она ещё не сделала окончательный выбор между командиром корабля и старпомом. И не хочет вот так сразу 'резать по живому'. Алле тоже непросто выступать посредником во взаимоотношениях между нормандовцами и волговцами. Но... хоть какой-то контакт теперь уже появился. Если Карин продолжит общаться с Аллой... Может, что полезное удастся узнать о Светлане.
Люди часто руководствовались чужими мнениями. По самым разным причинам. Спектр этих мнений был... не то что бы очень богат и разнообразен. Он вполне укладывался в триаду 'положительное — нейтральное — отрицательное'. С полутонами и переходами, конечно.
Служебные взаимоотношения двух разумных органиков плохо совместимы с личными. А если они ещё и сопровождаются разницей в культурной и государственной принадлежности... так вообще сложности множатся едва ли не в геометрической прогрессии. Да, конечно же, врачи приучены игнорировать в интересах жизни и здоровья разумных органиков многие различия и несхожести. Но... Сейчас, когда впереди — галактическая война, на многое приходится смотреть, как минимум, менее радужно. Алла — близкая подруга Светланы, они друг друга хорошо знают и понимают. Карин... Сложно сказать, на каком уровне дружбы с Аллой она находится, вряд ли это достаточно близкий уровень. Если верить официальным данным, Алла и Карин встретились на одном из медицинских профессиональных 'собраний' — сейчас Шепарду не хотелось уточнять, что за собрание это было: конгресс, совещание, конференция, семинар или что-то другое. Пообщались, конечно, как медики-профессионалы, сблизились, прониклись симпатией.
Карин могла бы и не пользоваться своим знакомством с Аллой — это было её и только её право. Она решила воспользоваться и проявить инициативу. Сейчас, как понимал Шепард, Карин очень нелегко. Да, Чаквас умеет и может мёртво держать себя в руках, но сейчас для этого нет никакой особой необходимости. Карин не уверена ни в том, что нормально провела видеоконтакт с Аллой, ни в том, что поступила правильно, использовав своё знакомство с Селезневой в интересах придания взаимоотношениям старпома 'Нормандии' и командира 'Волги' большей определённости и чёткости. Хотя... Получается, что если он не торопится, то и Светлана тоже не будет торопиться. В силу самых разных причин. Наверное, это хорошо, что не будет поспешности. Здесь нельзя давить и нельзя скоростить.
Карин вошла в полутёмную командирскую каюту, увидела лежавшего на диване Дэвида. Скафандр командир корабля не снял, но это жестковатое одеяние никогда особо не мешало Чаквас чувствовать, ощущать, а главное — понимать своего наиболее вероятного жениха и будущего главного друга. Сейчас Андерсон дремал, Карин и не ждала, что он привычно встанет навстречу. Поздний вечер, почти ночь. 'Первому после бога на борту' тоже требовался отдых.
Присев на краешек дивана, Карин провела рукой по щеке Дэвида. Тот открыл глаза, посмотрел на гостью, встрепенулся, но Чаквас отрицательно помотала головой, наклонилась и поцеловала Дэвида в губы.
— Шепард, — шёпотом произнёс Андерсон.
— Я ему сказала, — подтвердила Чаквас. — Он воспринял всё нормально. Понимает, что спешить и торопиться ни мы, ни волговцы не будут. Думаю, сейчас он... размышляет. Но спать сегодня он будет более-менее спокойно. Всё же какая-никакая дополнительная определённость в наших взаимоотношениях с волговцами достигнута.
— Это — радует, — шёпотом отметил хозяин каюты, обнимая гостью. — Спасибо, что пришла. Останешься?
— Останусь, Дэвид, — негромко сказала Чаквас, ложась рядом с Андерсоном. — Знаешь, мне медицинский скафандр не мешает. Вот совершенно. Особенно, когда я — рядом с тобой.
— Мне — тоже, — шёпотом подтвердил Андерсон, обнимая подругу ещё крепче. — Давай спать, Карин.
— Давай, Дэвид. — Чаквас закрыла глаза и спокойно и быстро уснула. Через несколько минут заснул и Андерсон.
Бенезия открыла глаза, нашарила взглядом табло часов. Поздний вечер, переходящий в ночь. На душе и на сердце было спокойно. Карин выполнила своё обещание. Как минимум — переговорила с Аллой Селезневой. Потому Джон... он больше не будет одинок, ведь рядом с ним встанет его соплеменница, равная ему во всём. Светлана поймёт Джона правильно и, вероятнее всего, смирится с тем, что Шепарда любят очень многие женщины. И он тоже любит их всех. Каждую — особо.
Осознав всё это, матриарх облегчённо вздохнула и позволила сну овладеть собой. Завтра будет новый день, новые и старые заботы и хлопоты. А сейчас надо отдохнуть.
Дождавшись письменной квитанции службы связи крейсера, пришедшей на наручный инструментрон, Алла встала.
Смотреть на часы не было никакой необходимости — чувство времени достаточно однозначно доложило, что поздний вечер плавно переходит в ночь.
Вспомнив расписание Светланы на этот день, Селезнева вышла из Медотсека и направилась в 'командирский' коридор корабля, намереваясь встретиться с подругой. Медлить было нельзя — лучше, если она сразу переговорит со Светланой. Возможно, разговор продолжится в кафе — Стрельцова любила часто ходить по крейсеру именно ночью — не в порядке командирских обходов, а для того, чтобы спокойно подумать о многом.
— Рада тебя видеть. — Стрельцова, по своему обыкновению восседавшая за рабочим столом в холле, подняла голову, оторвав взгляд от экранов двух настольных инструментронов, указала рукой на стоящее рядом с рабочим столом кресло. — Присаживайся. Мне уже доложили о видеоконтакте с бортом 'Нормандии'. Саму запись я не смотрела — не было времени. Много документов надо отработать — и по текучке и по перспективке. — Светлана отметила, что подруга села и даже пододвинула кресло ближе к столу. — Потому... Хочу знать твоё мнение. И, если возможно, краткий протокол видеоконтакта.
— Хорошо, — сказала Селезнева. — Связисты крейсера перевели канал на настольный инструментрон в моём кабинете в Медотсеке, я получила информацию о видеовызове на инструментрон. Честно сказать, Света, я была удивлена, что позвонила Чаквас. Сама, первая. Знаешь ведь, что репутация у неё среди альянсовских медиков — одна из высочайших. Причём — как я полагаю, вполне заслуженно. Карин постоянно занята, хотя многим, наблюдающим за её жизнью и работой со стороны, может показаться, что она бездельничает. Внешне, возможно, так и есть, но не внутренне. Времени на пустяки у Карин точно нет, тем более — сейчас, когда нормандовцы почти постоянно пребывают в состоянии сильного нервного напряжения. Я и не думала, честно, что Чаквас вспомнит о нашей встрече на одном из медицинских собраний, но она всё же вспомнила...
— Она ведь... любит Шепарда, — негромко сказала Стрельцова.
— Любит, — подтвердила Селезнева. — Как так у неё получается — сама точно не знаю, это настолько индивидуально, но... Любовь, по мнению Карин, должна быть деятельной. Потому, вероятнее всего, прекрасно понимая, что в ближайшее время и даже в средней перспективе встреча между тобой и Шепардом — я имею в виду встречу на борту 'Волги', Света, не состоится, Карин решилась поговорить сначала со мной. Несложно предположить, что кое-какую информацию о том, что я — твоя близкая подруга, Карин вполне могла получить либо от РЭБовцев, либо от протеанина. Не скрою, это сложно воспринять спокойно и нормально, но... Так или иначе, Карин заблаговременно взялась 'наводить мосты' и готовить твою и Джона встречу в реале. Хотя... вполне могла бы обойтись и без своего непосредственного участия.
— Понимаю, — кивнула Стрельцова. — Продолжай.
— Так вот, я была удивлена тому, что на связь вышла именно Чаквас, — сказала Селезнева. — Удивление я скрыть... не сумела, да и, если совсем честно, не пыталась. Карин отнеслась к моему удивлению с большим пониманием и, к моему изумлению, сразу согласилась перейти на 'ты' и не скрыла, что дальнейший разговор будет касаться Джона Шепарда.
— Чаквас — быстра, — негромко сказала командир крейсера. — И...
— Карин сразу обозначила, что способна весьма отстранённо говорить о многом. И я её... понимала. Думать и соображать мне пришлось, конечно же, быстро, но... активность РЭБовцев фрегата и мощь возможностей и способностей протеанина, прочно прописавшегося на борту корабля-прототипа, в общем-то, не оставили мне особого выбора. Я сказала, что ты очень внимательно изучила подавляющее большинство доступных — без непосредственного контакта — материалов о Шепарде.
— Ты права. Так и надо было сказать, — задумчиво произнесла Стрельцова, не глядя на подругу. — Это — правильно.
— Я прямо спросила Карин, считает ли она, что надо переходить к 'активной фазе'. Поколебаться мне пришлось... несколько секунд, не больше, но... Карин ответила, что считает. И отметила, что мы, волговцы, должны быть хорошо так в курсе перспективных планов нормандовцев. Отрицать нашу осведомлённость я не смогла, ведь оба наши корабля в достаточной степени оснащены для получения любой информации. Чаквас ответила, что именно потому — в силу нашей осведомлённости — и решила, что видеоконтакт уже сейчас — необходим. Я отметила ответно, что видеоконтакт с 'Нормандией' не пройдёт мимо твоего, Светлана, внимания, к чему Чаквас отнеслась с пониманием, а также сообщила, что мы в курсе того, насколько большой объём работы предстоит выполнить нормандовцам. — Селезнева помедлила несколько секунд, затем продолжила, понизив громкость голоса. — Чаквас... Она... Ей было трудно так сказать, ведь она врач и хорошо осведомлена о многих текущих специфических проблемах обитателей фрегата-прототипа, но она ответила, что 'постараемся решить возникшие проблемы своими силами'. Из чего я сделала предварительный вывод о том, что Карин позвонила не для того, чтобы каким-либо силовым способом ускорить объединение двух наших экипажей и кораблей, Света.
— Что-ж. И здесь она тоже права, — согласилась Стрельцова. — Хотя... Выбор у неё не такой уж и большой. Рассказывай, Ал, дальше.
— Я сказала, что мы, волговцы, продолжим наблюдение за 'Нормандией' и её обитателями. Не решилась прямо сказать — 'следить', хотя, думаю, что Чаквас поняла подтекст мной сказанного именно так. Я не решилась впрямую заявить о том, что мы готовы помочь нормандовцам информацией и вообще всем, чем сможем, сохраняя дистанцию. Думаю, будет лучше, если ты, Света, в будущем, когда захочешь, сама переговорила о многом с Карин.
— Хорошо, Алла, — сказала Стрельцова. — Я подумаю об этом. Мне кажется, что это — вполне возможный вариант развития событий. Многое мне пришлось узнать не только о Джоне, но и о других нормандовцах. И, по моему мнению, Карин — один из главных бриллиантов в этом 'колье'.
— Рада это слышать, Света, — улыбнулась Селезнева. — Карин действительно — очень мудра и знающа, — врач крейсера помедлила. — Она не стала много и долго говорить, сказала только, что ты, Света, должна знать: Джон... любит тебя. Он изучил почти всё, что смогли достать протеане и РЭБовцы, всё, что касается тебя. И он, как уверена Карин, думал, думает и будет думать о тебе. Я поняла, что Джон... — подруга не стала именовать важного для собеседницы человека по фамилии, понимая, насколько это сейчас прозвучит по-казённому. — Не хочет спешить. И сказала об этом Чаквас, уточнив, что он, безусловно, поступает правильно. Я... проявила некоторое самовольство и попросила Карин передать Джону следующие слова: 'Светлана Васильевна очень ценит его неторопливость и его терпение'.
— Ты поступила хорошо, Алла. Так что не считай это самовольством, — сказала Стрельцова. — Сама понимаешь, в данном случае ты — моя ближайшая подруга и Чаквас об этом слишком хорошо осведомлена. В таких рамках — это допустимо и нормативно, — командир крейсера пододвинула к себе один из настольных инструментронов, активировала клавиатуру и набрала несколько команд. — Я распорядилась, чтобы в дальнейшем запросы с 'Нормандии' приходили к тебе без всяких задержек и промежуточных этапов, исключая стандартные. Так что ты вполне сможешь пообщаться с Карин не только по служебным вопросам и проблемам, — сейчас Стрельцова не стала улыбаться и Селезнева поняла подругу правильно. — Спасибо, что рассказала всё так подробно, — она взглянула на собеседницу чуть искоса, но по-доброму. — Я... обдумаю это... Если и нет сейчас возможности устроить личную встречу... Что-ж, можно будет подготовиться к ней получше. Возможно, она состоится не раньше, чем фрегат-прототип уйдёт от 'Омеги'.
