— Не подшучивай надо мной... мальчик! — грубил Хардсон в ответ. — Тебе не понять всей глубины того, к чему это может привести!
Его товарищи старались изобразить понимание, смутные воспоминания прошедшего праздника и особенно ночи, отдавались тяжёлым чувством стыда даже в разуме не слишком скромной Лэсси. Как же легка была несдержанность, как же легки были поступки в тот момент, как же легко было позволить себе безрассудство, слова и просьбы. Вот она, разрушительная сила Каина во всей своей красе! Да, блондинка чувствовал себя особенно стыдливо, ведь теперь в глазах остальных она вполне могла показаться дорожной шлюшкой. Но и молодая Люси горела от стыда и чувства вины. И хотя её несдержанные эмоции, и интимные вольности оставались только между нею и рейнджером, всё же ей казалось, что она морально опустилась в его глазах, и глазах остальных. Чем яснее проступали эти воспоминания, тем сложнее товарищам было смотреть друг другу в лицо, хотелось, чтобы всё что было, забылось как можно скорее, но до этого было ещё далеко. Моральные проповеди Хардсона только усложняли ситуацию, словно увеличивая груз этих и без того нелёгких чувств.
— Так всегда и начинается! — констатировал охотник. — И я не виню вашу молодость, даже понимаю вас. Но если дать волю подобным вольностям, очень скоро это всё разрушит! Поэтому... — сказал он и гордо выпрямился, осматривая спутников полным мудрости взором. — Либо вы все поклянётесь больше никогда так не поступать, либо я покидаю ваше доброе общество, так как не смогу смотреть на этот тлен и разложение!
Путники молчали, по правде говоря, большинство из них и не знали, что сказать старику. Почесав бородатый подбородок, Билли сказал:
— Ты конечно прав Хардсон. Но я не думаю, что это способно стать нашей проблемой. Мы не так часто позволяем себе отдых, и это было скорее исключение. Но дать подобную клятву для меня не будет проблемой.
Остальные горячо поддержали его, заверяя старика, что они и не думали устраивать подобное каждый день. И только Шарк неуверенно запротестовал, ссылаясь на то, что химия, особенно Каин, столь же важная составляющая его воинского пути берсерка, как и сила его собственных мышц и костей.
— Да, вот так всегда! — продолжал вычитывать его Хардсон. — Такие как ты, ищут себе оправдания! Я понимаю Шарк, что ты долго жил в таком обществе, но это не оправдывает твоего нежелания бороться с собой! — бывший рейдер попытался убедить старика, что это только "необходимость", так сказать составляющая часть его профессии, и похоже охотник не желал с ним спорить. — Как знаешь. Но не вздумай устраивать себе "необходимость" регулярно, или подбивать остальных, участвовать в ней!
Шарк хотел было заверить старика и остальных, что он если и будет употреблять, то только "когда будет нужно", и может ещё "только разок сегодня, чтобы немного расслабиться", но на пороге комнаты, за спинами Лэсси и Генриха возникло нечто. Это нечто было похоже на грязную особь маленького человека, мужского пола, в грязной, рваной одежонке, драной бейсболке, во рту чернели пробелы недостающих зубов. Мальчишка дерзко протолкался сквозь преграды, и, войдя в комнату, так же дерзко осмотрел всех присутствующих.
— Это вас дикарь загасенный спит у слюх селесного Ссэма?
И само явление маленького незнакомца, и его странные вопросы немного обескураживали путников в это и без того непростое утро. Они молча смотрели на мальчишку, пытаясь понять, что он тут вообще делает, и чего ему от них нужно.
— Вы чего, совсем глупые или сто? Ясыка не снаете, или банда немых браминов? Сколько мне рас повторить, пять, или дессять? Вас дикарь у слюх?
— Какое слюх, мальчик? — устало переспросила Лэсси. — Я понять не могу, что ты говоришь.
— О боже, Гартун! — выпалила Люси. — Где Гарти?
— Говорю се, дерьмо! У Ссэма в "Ремень и Кнут" слюхи не могут добудиться дикаря, говорят, что вроде вас. Говорят, стобы вы его сабрали, пока охранники не выкинули его в какую-нибудь канаву. А мне пару ссеребрянников за усслугу весстового!
— Держи. — сказал Генрих, и отыскав в кармане две серебряные монетки современной чеканки, отдал мальчишке.
— Это вссё?! Вы сто слобы, или сто?! Снаете сколько мне прислось вас исскать?!
— Беги домой, маленький герой-вестовой. — выпроводил Генрих мальчишку, подталкивая в спину, и не смотря на всё недовольство, вестовому пришлось уйти с тем, что есть, шепча обидные гадости на своих клиентов.
— Писсюны! — крикнул он из конца коридора и быстро убежал вниз и на улицы.
Путники разбежались по своим комнатам, быстро одевались, в том числе и на всякий случай надевали броню, подготавливали оружие. Теперь нужно было найти, куда подевался Бетон и Гартун, ведь оба по своей "наивности", вполне могли вляпаться в неприятности. В это время дня людей на улицах Дримленда было немного, из некоторых окон высотных домов доносился шум пьяных гулянок, и любовных утех. Обеденное солнце бликами отражалось на уцелевших стёклах небоскрёбов в центре руин, на ветру колыхалось красное знамя поселения. В баре на противоположной стороне улицы, кажется затевалась ссора, кучка ребятишек играла с местными дворнягами, кидая палки в переулки между домами. В такие моменты могло показаться, что этот восстановленный среди руин городишко вполне приятное и приличное место, приемлемое для жизни людей, стремящихся инстинктивно жить в большой группе. Но стоило солнцу скрыться за ломанными зубами небоскрёбов, как вся его жестокость и порочность бесстыдно открывались.
Бетона не пришлось искать долго. Стоило путникам спуститься вниз, всячески изображая собой, что прошлой ночи не было, и порочный дух города не прикоснулся к ним, как один из пропавших товарищей показался. Бетон приближался к ним по дороге с восточной стороны, в компании двух незнакомцев, двух очень странных незнакомцев. Двое мужчин, молодой негр, и немолодой белый, в чистых чёрных костюмах, за которыми виднелись белые "РУБАШКИ", с лакированными туфлями на ногах, и с чёрными очками на лицах. Поначалу товарищи Бетона решили, что тот попал в серьёзные неприятности, но троица не выдавала какого-либо напряжения. Не доходя к путникам, они остановились, и по-очереди пожали здоровяку могучую руку.
— Спасибо тебе Бетон.— весело сказал темнокожий парень. — Ты очень помог нам.
— Мы дадим тебе знать, если ты вдруг опять понадобишься. — сказал белый. — Нам было приятно сотрудничать с тобой.
— Не за что. — спокойно ответил Бетон. — Я был рад помочь.
— Да, и ещё одно... — неловко начал чернокожий незнакомец. — Прости, но просто так необходимо. — сказал он, и поднял к лицу Конти металлический предмет, внезапно сверкнувший красной вспышкой. Потом этот незнакомец что-то нашептал в ухо Бетона, и, попрощавшись, странные чужаки ушли.
Растерянный Бетон неспешно возвращался, и заметил своих товарищей, только столкнувшись с ними в упор. Его лицо растянулось в радостной улыбке, и в сердцах он принялся обнимать своих друзей, похрустывая их спинами.
— Хорошо, что за чёрт это только что был? — спросила Лэсси, приводя свою одежду в порядок, после крепких объятий. Остальные своими взорами требовали от Конти ответов, где он был, и что это за особая встреча у него произошла.
— Эти? — оглянулся он в сторону чужаков в дорогих костюмах, но от них уже не осталось и следа. — Они мои друзья. Они помогли мне вернуться домой. Без них я бы никогда не смог! Я так устал, рейнджер Билл! Словно прошла не ночь, а целый год! Я так рад видеть вас!
— Но где ты был? — удивлённо спрашивал Билл. — Где ты их встретил? Вы ничего плохого не делали?
— Я... не помню. — виновато отводя в сторону взгляд, отвечал Бетон. — Что-то было, что-то хорошее и интересное, я так хотел вам рассказать! Но, ничего не помню...
Было решено допросить Бетона позже. Товарищи отпустили его в комнату, чтобы тот мог выспаться, а сами отправились на поиски второй пропажи. Путники практически не разговаривали между собой, только Хардсон что-то тихо бубнил себе под нос. Иногда им встречались маленькие группы местных "крутых" парней, которые поздравляли Генриха с победой, хотя его прозвище и несло в себе слово закон. А один раз на него налетела целая стайка молодых, хихикающих девиц. Они целовали Генриха в губы и щёки, обнимались с ним, и по очереди просили на их теле оставить автограф, на самых разных частях тел. Путники прошли мимо местной статуи, полуобнажённой, крылатой девицы, прошли мимо ферм на юге, где трудились, пожалуй, самые порядочные люди Дримленда, и местных винокурен. Банда "Весёлых Петушков" сделала вид, что не заметила их отряд, и пропустила по своей улице без прерикательств. На центральной же улице, китайские пушеры, и местные блудницы наблюдались даже в это время, а из казино раздавались звуки игровых автоматов. Из лавок торговцев пищей доносились приятные ароматы, дразнящие не успевших позавтракать путников.
"Ремень и Плеть" не пришлось долго искать, так как заведение находилось практически на центральной улице, недалеко от казино и "приличных" питейных заведений. Ближе к центру встречались кучки местных гангстеров, но большинству не было дела до рейнджера и ко., так как все обсуждали некого "мстителя". Судя по обрывкам диалогов, долетающих до ушей проходящих мимо путников, на ночных улицах города объявился таинственный мститель, которого прозвали Ночным Волком! Его пугающий вой разносилась по улицам, он карал ублюдков, и трахал до потери сознания девок, щедро рассыпая по сторонам "порошком". Всё, о чём могли мечтать маленькие и взрослые мальчишки Дримленда, воплотилось в одном образе, и теперь каждый хотел лично встретиться с этим загадочным героем, чтобы сразиться, или помочь ему. Кто-то даже заявлял, что Ночной Волк станет ещё одной силой Дримленда, и будет непосредственно влиять на политику города, восстановит равновесие, и "отхерачит всех пидрил из Феникса". Но даже путники всё больше привыкали к местным странностям, а потому почти не обратили на эти разговоры внимания.
Розовая с фиолетовым вывеска искомого заведения, обещала клиентам воплотить все их тайные мечты, в городе мечты. Днём "Ремень и Плеть" не охранялись на входе, но на улице несколько местных сотрудниц как раз курили "спиргресс", и путникам удалось пообщаться с ними. Как только речь зашла о Гартуне, девушки весело засмеялись.
— О, так это вы его друзья? — спросила одна темноволосая, осматривая путников полным желания взглядом, всех путников без исключения, словно уже придумала какую-то весёлую забаву.
— Вам повезло, что мы сообразили, что он с вами. — сказала девушка-азиатка. — Босс говорил о вас, а так как дикари в Дриме редкость, мы решили, что он, скорее всего ваш.
— Надеюсь, он не доставил вам неприятностей? — виновато спросила Люси, пряча свои глаза от пронзительных взглядов этих казалось горящих похотью, бесстыжих девиц. В ответ эти бесстыжие девицы дружно захихикали, а их глазки заблестели ещё сильнее.
— О, он много чего нам доставил! — весело заметила третья. — Только мне доставил трижды! А потом ещё пару раз!
— Теперь нам пришлось взять выходной. — сказала первая. — Чтобы восстановить силы.
— Вы заберите его. — ласково сказала азиатка. — Боссу не понравиться, если его здесь найдут.
Генрих, Билл, и Шарк отправились внутрь, где обнаружили Гарти, валяющегося в "мягкой комнате", среди разноцветных подушек. С трудом они привели его в чувства, но встать парень не мог.
— Я не могу ходить... — прошептал Гарти. — Я вообще ничего не могу. Тело всё болеть, и совсем не слушаться... И у меня кровавые мозоли на shushuket... Он болеть так, словно уже отвалиться...
Подняв обессиленного Гартуна под руки, друзья поволокли его на улицу. В это время блондинка, Хардсон, и Люси нервничали, ожидая своих товарищей, опасаясь какой-то ловушки. Внезапно, девушка, заговорившая с путниками первой, подошла к Люси, похотливо улыбнулась, и, наклонившись, прошептала что-то на ухо.
— Куда засунуть?.. — тихонько проговорила Люси, испугано глядя на блудницу, и мгновенно залившись румянцем. — Это вообще возможно?..
— И не такое возможно! — весело заметила сотрудница Железного Сэма. — Я тебе и не такое открою о твоём теле, милая моя!
Люси на какое-то время замерла, несколько раз попыталась что-то сказать, но, не произнеся и слова, развернулась и ушла прочь от этого места, как можно дальше! "Ах, какая скромненькая!" — страстно проговорила блудница ей вдогонку. Благо вскоре остальные так же покинули заведение, волоча Гарти под руки, и дружной компанией они отправились обратно в гостиницу. Перекусили остатками своей вчерашней трапезы, пытались разговорить Бетона, но здоровяк никак не мог точно вспомнить, где он был, и что делал всю ночь, а только жаловался на сильную усталость. Гарти причитал, что, кажется, умирает от истощения. На расспросы, где он был, отвечал, что тоже ничего не помнит, при этом нагло врал, испытывая муки совести, но рассказать правду для него было ещё постыднее. Всем хотелось просто отдохнуть после вчерашнего безумного дня, но новый день так же не дал им покоя.
Вскоре после их возвращения к путникам прибежал задыхающийся Стинки, с какими-то важными новостями. Но первое время старик Хардсон не давал бедолаге сказать и слова, накинувшись на карлика с выговорами о том "как неправильно всё вчера было". Стинки пытался оправдываться, но охотник перебивал его вновь и вновь пока не закончил изливать свои душевные тревоги.
— Да хорошо! — не выдержал карлик, в конце концов. — Да понял я! Понял! Больше никогда не буду веселиться с тобой! Доволен?!
Хардсон тут же вспылил вновь, объясняя "глупому" карлику, какой тот глупый, "ничерта не понял", и вообще, что "этот город и сам Стинки развращает его "добрых товарищей"". Их спор начинал слишком давить на некоторые больные головы, поэтому их перебил Генрих, желая прекратить эту ссору.
— Стинки, ты зачем прибежал? Что-то важное?
— Да нет! Совсем не важное! — обижено проговорил карлик, но тут же сел за стол, и налил в ближайший стакан из ближайшей недопитой бутылки. Порывшись среди тарелок и мусора на столе, Стинки быстро отыскал, чем бы перекусить. — Я всего-навсего узнал, где именно находится эта ваша стекляшка! Я опять стараюсь для вас, жизнью рискую, а получаю только выговоры и обиды!
После этих слов карлик громко отрыгнул, но, заметив несколько улыбок, сконфузился, и пробормотал извинения. Люси захихикала, но потом подошла к нему, слегка обняла, поцеловала в щёку, поблагодарила, чем совершенно смутила Стинки. Но, после такого, он сразу забыл об обидах, и начал весело рассказывать. Шныряя и общаясь в районе интенсивного сигнала, ему наконец-то удалось раздобыть важную информацию. Предположения оправдались, осколок кризалиса находился где-то в доме состоятельного тимстера Ричарда "Просто Сделай Это". Одна из его служанок рассказала Стинки о том, что у Ричарда появилось "совершенно странное увлечение", сидеть ночью в "рабочей комнате", и смотреть на "какую-то странную хрень", от которой повсюду бегают разноцветные лучи. По мнению карлика, это должно было быть как-то связано с искомым осколком, и после короткого раздумья рейнджер согласился с ним.
