— Хозяин, Ан-Дакра не может спросить что-либо у Им-Килайя. Он не телепат. Однако телепат аргонианской миссии спросит Им-Килайя, а потом передаст Ан-Дакре ответ. А пока ответа нет, может Ан-Дакра попросить Хозяина выслушать рабыню?
И эта туда же. Как будто мне мало было Лауры.
— Конечно, я выслушаю все что ты захочешь мне сказать. Не обещаю что соглашусь, но выслушать это всегда пожалуйста. Зачем же спрашивать об очевидном. Насколько помнится, раньше ты себя подобными условностями не утруждала.
— Ан-Дакра старается вести себя так, как положено рабыне при разговоре с Хозяином. У нее пока не очень получается, что Вы и заметили, Хозяин. Причем не только у нее. В связи с этим Ан-Дакра и хотела поговорить с Хозяином.
— Хорошо. Я слушаю, — согласился я. Уж если Ан-Дакра решила, даже когда нас не видят посторонние, играть по всем правилам, то мне ее не отговорить. Да и не нужно, наверное, после произошедших в лагере работорговцев событий.
— У Хозяина большинство рабынь ранее были свободными, Ан-Дакра, Нира, Налия, да и многие другие, и им сложно сразу почувствовать себя рабынями. Хозяин, Вы могли бы помочь им всем.
— Это каким образом? — уточнил я.
— Ну, Вы могли бы более строго относится к своей собственности. Так всем будет легче приспособится к их новому положению. Чем раньше Ваши рабыни освоятся со своим новым положением, тем легче им будет в будущем.
— И эта туда же! Вы что, сговорились? — я посмотрел в сторону Хул. Непохоже. Времени у нее не было, да и сейчас сомневаюсь что она слышит, слишком уж глубоко в сундук нырнула. Разве что они все это запланировали ещё до последних событий? Хотя... нет, маловероятно. — Ты уверена что это именно ты, а не замаскированная Лаура?
— Конечно Хозяин, — несколько удивилась Ан-Дакра, так же взглянув в сторону Хул. Похоже Ан-Дакре удивительно захотелось спросить, не били ли меня чем тяжелым по голове в последние несколько дней.
— Не обращай внимания, — пояснил я. — Просто я переобщался последние дни с Хул, с ее вечными разговорами о маскировке и правилах, вот и реагирую слишком бурно. Хорошо, могу я услышать конструктивные предложения?
— Конечно Хозяин. Если Вы позволите, Ан-Дакра посоветует Вам чаще отдавать приказы, и более строго требовать их беспрекословного выполнения.
— Ну вот, а теперь похоже на Хул. Если бы ты все это время не была у меня перед глазами, то я бы точно решил что это Хул тебя подговорила.
— Хозяин, если Вам не нравится эта тема, то...
— Все в порядке, — прервал я Ан-Дакру. — Просто я устал, вот и ворчу. Не обращай внимания.
— Но Хозяин, если Вы устали, то возможно Ан-Дакре стоит...
— Не стоит, — вмешалась в разговор Хул, оставив в покое сундук и спрыгивая с помоста вниз. — Сколько же можно все это слушать! Она ведь так и будет мямлить до бесконечности, а благоприятный момент тем временем уйдет. Прекрати оправдываться, и переходи к делу.
— Но ведь так нельзя, — осторожно возразила Ан-Дакра. — Лаура говорила мне...
— А ты слушай ее побольше! — возразила нетерпеливая Хул. — У Лауры много умных мыслей, но раз уж взялась серьезно говорить с Сирусом, то говори.
— Но...
— Никаких но! Давай, мы слушаем, — заявила Хул, удобно усаживаясь, привалившись к моей ноге.
— Если Хозяин позволит, то Ан-Дакра советует заклеймить всех рабынь, что ранее были свободными.
— Что сделать? — удивился я. — А Ан-Дакра не забыла, что она тоже попадает в этот список? Да, и зачем мне все это делать?
— Точно, мне тоже интересно, — заинтересовалась Хул. — До такого даже я не доходила. Давай, действуй. Вряд ли у тебя что получится, но попробовать стоит. Вдруг случится чудо, и я узнаю еще один прием воздействия на Сируса.
— Хозяин, Ан-Дакра прекрасно понимает что это относится и к ней. А главное, Ан-Дакре это нужно куда больше чем другим, — проигнорировав слова Хул, продолжила Ан-Дакра. — Понимаете Хозяин, клеймение оказывает чрезвычайно сильное воздействие на психику рабыни. Клеймо показывает рабыне что отныне она не более чем собственность, и что даже более важно, не позволяет этого забыть.
— Не факт, — возразила Хул. — Говорю на собственном опыте. Относительно воздействия на психику это точно, но далеко не так сильно как ты утверждаешь. Правда, у меня клеймо появилось в раннем детстве, и сравнивать особенно не с чем, только вот само клеймо мне не очень-то мешает. Разве что не разденешься при посторонних, а так ничего. Ладно, не буду мешать, продолжай.
— Клеймо на теле означает, что рабыня никогда вновь не будет свободна, — продолжила Ан-Дакра. — Пропадают иллюзии, и остается только смириться со своим новым положением. Перестаешь жалеть себя и думать о том что вот если бы я поступила так а не иначе, то все было бы сложиться куда лучше. Начинаешь видеть плюсы в реальной жизни, а не в пустых мечтах. Во всяком случае, так утверждает Лаура, а она совсем не жалеет о своем клейме.
— Лаура не пойдет, — заметила Хул. — У нее клеймо как и у меня, с рождения. Кстати, а что скажет наш жуткий рабовладелец?
— Жуткий рабовладелец скажет, что ничего не понимает. Ан-Дакра, вот объясни мне, мы ведь боремся с работорговцами, а ты предлагаешь внедрить наиболее жестокий из их обычаев. Ты ведь только что сама сказала, что после клейма обратной дороги нет, — возразил я, справившись с удивлением. Нет, от Хул можно было бы чего-то подобного ожидать, но вот от Ан-Дакры...
— Вы правы Хозяин, но многих из Ваших рабынь все-равно нельзя освобождать, — пояснила свои слова Ан-Дакра. — Например Ан-Дакру, или наших хаджиток. В этом случае клеймо ни в коей мере не сможет повлиять на судьбу рабыни, но поможет приспособиться к новым условиям.
— А ведь она права, — задумчиво произнесла Хул. — Сирус, ты перед тем как откажешься, подумай как следует над ее словами.
— Может быть она и права, — возразил я, — но мне совсем не нравится сама идея клеймения, несмотря на все эти психологические эффекты.
— А клеймо и не должно нравится, — возразила Хул, решив поддержать Ан-Дакру. — Клеймо должно действовать. Есть еще один эффект, о котором Ан-Дакра забыла сказать. Дело в том, что клеймо действует не только на рабыню, но и на хозяина. Хозяин чувствует что с этого момента рабыня полностью принадлежит ему. Так что подумай, она дело говорит.
— Хул, а не ты ли мне тоже самое твердила про все это железо? — уточнил я. — Причем, практически в тех же словах.
— Конечно говорила, — не стала спорить Хул. — Только есть отличие. Все это железо, ну за исключением ошейника что на мне, можно снять, а вот клеймо нет. Так что можешь считать это то же самое, но на более серьезном уровне.
— Вот что дамы, на железки я еще соглашусь, пусть и с ограничениями, но никаких клейм не будет. Все ясно?
