— Что вы знаете о демонах? — спросил Азрагор, проигнорировав вопрос.
Зуан ответил не сразу. Спокойный голос росса, несколько задумчивый, наполнился низкими рокочущими обертонами пробужденной и воспринятой силы.
— Демонов как... общность существ можно довольно условно поделить на два типа. Истинные и Воплощенные.
Азрагор едва заметно кивнул, жестом предлагая продолжать.
— Истинные — существа, полностью осознавшие и принявшие первостихию, сохранившие свою личность и структуру сознания. Все остальные — Воплощенные. Обе категории могут состоять из демонов урожденных и сотворенных. Если обобщить.
— Примерно. — Азрагор оперся о стену, с неким интересом разглядывая росса. — Любой Истинный может стать Воплощенным и скатиться до низшего. И наоборот. Самый ничтожный низший может стать Истинным. Все зависит от Воли и Силы. Прежде всего — от Воли. Сила со временем обретается.
— В чем риск?
— Удержать свою душу от распада. Ничто не представляет такой опасности для демона, как его собственный разум. И те изменения, которые в нем происходят под влиянием первостихий.
— Я всегда считала, что первостихий не так много. — тихо сказала Рин.
— Первостихий — много. Первооснов всего две. Хаос и Порядок. Изначальные, вечно конфликтующие первоосновы. Всё остальное — Свет, Тьма, Инферно, Смерть, Жизнь, Огонь и другие — это первостихии, являющиеся порождением первооснов. У них своя иерархия. Но для всех так называемых темных первостихий прародителем является Хаос. Для светлых — Порядок. Нейтральные, такие как Огонь — это порождения граничных конфликтов Хаоса и Порядка.
— То есть, все байки про войну Хаоса и Инферно — это ложь? — спросила Рин.
— Это распространенная ошибка, результат непонимания истинной иерархии сил. Порождения Хаоса и Инферно — да, они могу воевать. Но первостихия со своей первоосновой — никогда. — ответил Азрагор. — То, что ты почувствовала в Грани Инферно — это эхо Пылающей Бездны. Инферно неоднородно и поделено на Четыре Престола. У Хаоса — Восемь Престолов. Можно сказать — Престол, это упорядоченный домен в первооснове, где обитают демоны и порождения Хаоса, объединенные по способностям и наклонностям, и подчиняющиеся властителю. По сути, властитель — это сущность по уровню, пожалуй, превышающая богов и обладающая абсолютной властью в пределах своего домена. Настолько, насколько дозволяет первооснова. Все первостихии — разумны. Но их логика и мышление настолько запредельны даже для нас, что едва осознаваемы. Иерархию я вам расскажу подробно, когда вы будете в состоянии осознать и выйти в Изменчивость, она же — Нереальность.
— А что нам пока важно знать?
— Потеряете себя — потеряете душу. Это — единственная реальная беда всех демонов.
В голосе Азрагора не было и тени иронии. Сухая констатация факта.
— А мы разве демоны? — удивленно дернув ушами спросил Зуан.
— Скоро станете.
Зуан вопросительно приподнял брови, а девушка сообщила вслух:
— Это как?
— Как только перешагнете уровень смертного и потеряете привязку к расе. Вы изначально посвящены Хаосу через Тьму и Инферно. Вам повезло: вас двое. Возможно, именно эмоциональная связь поможет удержать душу от распада. — Азрагор вздохнул. — Многие не выдерживают. Скатываются в злобе и бессмысленной ненависти до состояния низшего, и единственная их радость — разрушение. Только ненависть и жажда чужой боли. Звери Хаоса, Твари Инферно. Потихоньку они идут вразнос, личность стирается, и остается разумный хищник. Полная деградация. Тупая мощь. Кое-кто замирает на грани, пополняя собой Легионы Инферно, враждующие на границах Великий Доменов, теша своей гибелью Владык в бессмысленных Войнах Крови. Личность еще просматривается, но все интересы в бесконечных кровавых конфликтах, по сути лишенных цели. Накопление силы, война, гибель, перерождение, и так по кругу. Именно эти Планы Войны смертные и считают Преисподней.
— А твой Дом?
— Мы живем в упорядоченном Инферно. В стабильных Гранях, наиболее приближенных к воплощенной реальности. Это позволяет удерживать личность и сознание молодняка, пока они не пройдут полную инициацию и осознание первостихии. Ты же видела мои воспоминания. У нас и смертные вполне нормально живут.
— Видела. Потому и спросила.
— Наши Грани — это что-то вроде буфера между Планами Войны и воплощенной реальностью. Мы сознательно поддерживаем такое их состояние, не давая скатиться в изменчивое Инферно. Благодаря этому низшие сохраняют личность. С одной стороны — наши низшие и обычные демоны гораздо слабее подобных существ из Планов Войны. Но с другой, при должном присмотре, из них выходят Старшие и Высшие, и когда они готовы — уходят вглубь Пылающих Преисподен или в Хаос для обретения полной силы.
— Я правильно понимаю, именно поэтому все демонологи предпочитают иметь дело с вашими планами?
Азрагор усмехнулся, согласно кивнув.
— Гораздо проще договориться с вменяемым демоном, чем с совершенно безумной тварью Плана Войны.
— Зато там дури больше.
— Это да. Дури, как ты говоришь, там больше. А толку?
Рин усмехнулась.
— Ну да, какой смысл от мощнейшей твари, если ее невозможно контролировать? Их можно понять.
Азрагор усмехнулся.
— Можно.
— Что-то мне подсказывает, что вы с магов имеете куда больше, чем они с вас.
Усмешка демона стала плотоядной. Росс фыркнул.
— Идем, скоро Берг с наемниками Нимаруна приедет.
Высший удивленно моргнул, вопросительно выгнув бровь. Росс ухмыльнулся.
— Мы следим за ними.
Вопрос в фиолетовых глазах приобрел некую иронию, а Зуан, тихо, недобро рассмеялся.
— Да, постоянно. Ты же не думаешь, что я так просто оставлю им на попечение моего остроухого братца?
Демон и девушка рассмеялись. Какие планы на ушастого родственника у росского Владыки не знал на корабле, наверное, только сам дроу, и то потому, что просто не решался в это поверить. Рраудхара никто не разубеждал. Пусть потешится иллюзиями. Пока "Всадник Ночи" не вернется на территорию Росской Империи.
* * *
Хартахен
Грань Хаоса Немедерис
Твердыня Саарлан
Запись инициации пошла на пятый повтор, показывая посвящение девчонки Бездне. Немион стоял перед экраном без движения, раз за разом запуская запись. Не говоря ни слова, не шевелясь. А я не знал что и сказать. Такого поворота событий я не мог представить и в страшном сне.
— Хартахен. — голос Немиона был пугающе бесцветен.
— Я уже понял. — я вздохнул. — Трибунал?
— Начинай готовиться. — друг устало повел крыльями. — Проклятье! Игра еще не началась, а я уже готовлюсь к войне. Ну, Азрагор... — демон булькнул приглушенным ругательством.
— Что мне ждать?
— Мой... родич сделал нам редкий... подарок.
Родич? Я почувствовал, как вся шерсть на загривке встала дыбом. Немион едва заметно кивнул, полностью подтвердив мои опасения.
— Если Чиинар инициирует Трибунал Веков и начнет разбирательство, я встану на его сторону. И ты тоже.
Я кивнул. Мог бы и не напоминать.
— Что я должен сделать?
— У тебя остались первоначальные слепки?
— Да. Полное сканирование обоих. Для девчонки я делал запись инициации дара. И полный путь развития. — я вызвал из пространственного хранилища кристаллы и передал их Немиону.
— Опечатаны?
Немион подколупнул когтем печать, проявившуюся в реальности.
— Эмиссаром.
Друг убрал кристаллы, уже в который раз наблюдая посвящение девчонки Бездне. А я впервые не знал что делать. Если мой Тандем будет прогрессировать с такой скоростью, то к началу Игры они могут выйти за уровень Фигур. И тогда белобрысая гадина может потребовать замены. А мне некем заменить эту пару. Значит, придется поторопиться.
— Вы закончили приготовления?
Немион оторвал взгляд от экрана, медленно кивнул.
— Что будем делать с телларом? — задал я щекотливый вопрос.
Немион вздрогнул как от удара.
— Ничего. Лорд Таллари в наши разборки не полезет, если его не провоцировать. А делать это я искренне не советую.
— Насколько он силен?
Немион несколько долгих, томительных мгновений смотрел мне в глаза, а потом сухо и как-то безжизненно сообщил:
— Лучше тебе не знать. Спокойнее на экран смотреть будешь.
От этих слов в моем, явно нездоровом мозгу, родилась одна совершенно сумасшедшая идея. Нерациональная, глупая. Но, она могла сработать.
Узнает Немион — прибьет дурака.
* * *
Черный звездолет не скрываясь и не торопясь летел над равниной, распугивая ясно ощутимой темной аурой отряды кочевников. Дети степи осеняли себя защитным кольцом, шепча наговоры от темных сил, со страхом и ненавистью глядя вслед чужеродному гостю. Гостю, ведущему себя как хозяин. Отрядные колдуны и шаманы лишь отмахивались от воинов, невежливо посылая их известными адресами на предложения напасть на вызывающе наглый корабль. Дураков среди них не было. Не живут они на просторах степи, да и с отрядами сопляков не посылают. А те, кто поумнее и опытнее, слишком хорошо чувствовали мрачную ауру и сдержанную мощь, чтобы рискнуть потревожить столь опасных существ. И когда черный силуэт растворялся в голубом летнем небе, вздыхали с облегчением, надеясь, что страшные гости доставят проблем извечным соперникам — оркам, ведь корабль направлялся вглубь территории зеленокожих. Впрочем, именно к оркам и направлялся черный как сама тьма корабль, задорно поблескивая сиреневыми искорками кристаллов, рассыпанных по измененной магией броне.
До станицы племени Черного Зверя добрались спокойно, по пути до паники запугав пару племен кочевников. Ринор нападение на сородичей не простил и не забыл, да и никогда не забудет, а потому, при попустительстве командира и добровольной помощи Танцора, покрутились над стойбищами, пока Нимарун, заметивший это безобразие, не прекратил негласный террор. Берг за этим беспределом наблюдал с одобрением и ехидством, и Зуан мог бы поклясться, что вскоре после возвращения, шаман соберет пару отрядов и хорошенько проредит соседей, воспользовавшись царящей среди них паникой.
— Проблем не будет?
Тихий голос Зуана вывел Берга из кровавых мечтаний. Шаман вопросительно приподнял брови, и росс пояснил:
— За сотрудничество с нами. Мы же вроде как темные выродки.
Орк сперва опешил, а потом, отойдя от удивления, весело заржал, хлопнув росса по плечу.
— Навь, порадовал ты старика! Ты ничего не попутал? Не забыл, с кем говоришь? — шаман хохотнул, вытирая непрошенную слезу. — Мы же орки! Знаешь, как нас люди называют? Зеленокожие выродки, порождения Тьмы, грязные уроды. Ну и дальше сам продолжишь.
Росс усмехнулся.
— Нашли друг друга твари тьмы?
Берг хмыкнул и кивнул.
— Нашей репутации ничего не повредит. Даже если мы врагов на частоколе рассадим. Или к воротам прибьем.
— Вот даже как. — Зуан покачал головой. — Вас настолько не любят?
— Больше чем кочевников. Те хоть и уроды, но люди. А мы — нелюдь.
— Да и мы тоже.
— Зато вы похожи на шасс. А их просто презирают. Как слабаков.
Зуан ухмыльнулся. Орк опять заржал.
— У тебя выразительные глаза, когда ты того хочешь, росс.
— Мне говорили.
— Вы еще вернетесь в этот мир?
— Конечно. Здесь живут наши сородичи, а у нас очень трепетное отношение к собственной расе.
— Даже к светлым?
— Особенно к светлым. — воин вздохнул. — Они — наша совесть и моральные принципы в одном лице. Они как дети. Добрые, доверчивые, честные. Их свет уравновешивает нашу тьму, не давая стать тем, кем нас считают.
Пол чуть качнулся: корабль приземлился у станицы. Зуан жестом пригласил шамана следовать за собой, продолжая разговор.
— Так что да, Берг. Россы очень трепетно относятся к своим светлым сородичам. Тем более, их так мало осталось. И они так беззащитны.
Старый и опытный шаман впервые не нашел что ответить, задумчиво идя по коридорам черного корабля.
— Что планируете делать дальше? — тихо спросил орк, медленно спускаясь по широкому трапу корабля.
— Навестить сородичей. — Зуан усмехнулся. — А потом — домой. Мы и так у вас загостились.
— Знаешь, я даже жалею, что не смогу этого увидеть.
Зуан удивленно развесил уши, вопросительно выгнув бровь. А Берг нагло ухмыльнулся во весь оскал.
— Духи мне говорят, что твое возвращение будет... интересным.
— Врут поди. — росс улыбнулся.
— А зачем тебе столько магов на борту? Да и ректор Академии. Не ради красивых глаз ты берешь его с собой.
— А вдруг сострадание взыграло?
— У тебя? — орк заржал. — Я видел, как ты на него смотрел. Как вождь на новика. Да что там ректор... ты каждого мага провожал таким взглядом, словно у тебя кусок мяса с тарелки уводят.
Зуан пожал плечами, соглашаясь с шаманом.
— Мне как воину лень с ними возиться. Как командиру корабля они мешают. А как Владыке... — росс мечтательно и плотоядно улыбнулся.
— Темный хоть знает, в какую кабалу он влез?
— Он сказал, что я предложил ему мечту.
Берг подавился воздухом, а росс кивнул.
— Глава Академии Магии в столице Росской Империи. Любые ресурсы, любые люди. Все что пожелает ради достижения результата. — Зуан плутовато улыбнулся. — Дай человеку мечту, и он сделает невозможное, Берг. А я дал ему мечту.
— И сделаешь то, что обещаешь?
— Что такое деньги, если на чаше весов могущество расы? Я дам ему все, но и спрошу за все.
Шаман покачал головой.
— Рад был с тобой познакомиться, Навь. Будешь в нашем мире, порадуй старика, загляни в гости.
— Загляну, можешь даже не сомневаться.
Разговор увял. Шаман задумчиво рассматривал стоящего рядом воина, но ничего не говорил. Вместе с Бергом и его учеником, с корабля сошли наемники Нимаруна и Зарт. Краткое пребывание на борту подействовало на светлых эльфов не самым лучшим образом, и теллары решили не мучать разумных, тем более, что с Ксэчо дорог в Серые Страны много и большинство из них хорошо знакомы. К тому времени, когда росский охотник доберется до Джасунга, Зарт обещал привести отряд к одному ему знакомому порталу, расположенному где-то в джунглях за бескрайним морем степей, тем более, что покидать многоярусный мир можно спокойно, мало волнуясь, как отреагируют местные маги на активацию транспортной магистрали.
Глава 30: Живая легенда
Легенда — это правда, обросшая жирком истории и сплетен.
Тиа Роринар вольготно раскинулся на берегах широкой полноводной реки, утопая в пушистой зелени городских парков. Центр столицы — Храмовый Город — занимал большой холмистый остров, перетекая цепочками мостов в три крупнейших района: квартал Мастеров, Внутренний город и Средний город, окруженных двойной стеной и вереницей кварталов малоимущих обитателей и облагороженными трущобами. Между кварталом Мастеров и Средним городом располагался большой порт, целиком охвативший устье реки и оба ее берега, на одном из которых высились вышки верфи.
Зуан повернул сенсорный макет, уменьшая масштаб. Сканирование города еще не закончилось, и макет постепенно дорабатывался, становился более детальным, точным и осязаемым, наливался красками и жизнью.
